Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА ПЕРВАЯ. Религиозно-дидактический стиль татарского литературного языка 14
1.1. Соотношение письменно литературной и общеразговорной формы религиозно-дидактического стиля 25
1.2. История изучения татарской религиозно-дидактической литературы 29
1.3. Мусульманская юридическая лексика как терминосистема татарского литературного языка 37
1.4. История формирования и развития лексики религиозно-дидактического стиля у татар 41
1.5. Выводы к первой главе 56
ГЛАВА ВТОРАЯ. Принципы формирования лексики старотатарского мусульманского права 60
2.1. Дефиниция и дифференциация правовых понятий в старотатарском языке 61
2.2. Семантическое освоение татарским языком мусульманской правовой лексики 73
2.3. Языковые и стилистические особенности татарских произведений по фикху 80
2.3.1. Вакфы 82
2.3.2.3авещания 90
2.3.3 Фетвы 97
2.3.4. Переводные произведения по фикху 105
2.4. Выводы ко второй главе 115
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. Языковые и стилистические особенности произведения "Мухтасар ал-Кудури" в переводе Шайхульислама ал-Хамиди 118
3.1. «Мухтасар ал-Кудури» как образец переводной литературы 121
3.1.1. Жанро-стилистические особенности произведения 121
3.1.2. Синтаксические особенности произведения 124
3.1.3. Морфологическая характеристика 132
3.2. Лексико-семантические особенности произведения 137
3.2.1 .Богословская лексика , 137
3.2.2. Правомерные действия 147
3.2.3. Торгово-экономическая лексика 151
3.2.4. Бытовая лексика
3.3. Фразеология 166
3.4. Выводы к третьей главе 172
Заключение 174
Библиография
- История изучения татарской религиозно-дидактической литературы
- История формирования и развития лексики религиозно-дидактического стиля у татар
- Языковые и стилистические особенности татарских произведений по фикху
- Лексико-семантические особенности произведения
Введение к работе
Вторая половина XIX века, особенно ее последняя четверть, это период ускоренного развития всех функциональных стилей в истории татарского литературного языка. Религиозно-дидактический стиль, формируясь с самых древних времен, получил свое особое развитие, оставляя в своей памяти жизнь племени, историю государства, мировоззрение народа. Вот уже два тысячелетия ислам является образом жизни тюркских народов, однако литературное наследие его остается неисследованным.
Изучение татарской религиозно-дидактической литературы является интересным, и в то же время сложным процессом научного поиска, который обосновывается длинной историей созвучия разных культур (тюркской и мусульманской), арабской графикой старотатарского языка с невыработанными языковыми нормами, неоднократной сменой алфавита, которая привела к отрыву от литературного прошлого следующие поколения.
Исследование проводилось на материале литературного наследия татар по исламской юриспруденции конца XIX – начала XX вв., а именно перевода юридического трактата «Мухтасар ал-Кудури» Шайхульислама ал-Хамиди. Перевод на татарский язык издавался несколько раз: в 1904 г., 1911 г. и 1912 в Казани в типографии «Братьев Каримовых» (394 с.). Само произведение на арабском языке “Мухтасар ал-Кудури” было написано в XII в. Его автор - Имам Ахмед ал-Кудури Багдадский (ибн Мухаммед Джафар ибн Хамдан Абу-л-Хасан Абу-Бекр) - родился в 362 г. и умер 15 раджаба 428 г. хиджры в Багдаде.
Исламская юриспруденция – доктрина о правилах поведения мусульман, исламский комплекс социальных норм (мусульманское право в широком смысле). Фикх, являясь одной из ветвей мусульманской культуры, на протяжении столетий служил тюркским народам, принимая непосредственное участие во взаимоотношениях людей от сугубо семейных до межгосударственных. Ал-фикх ( от корня f-q-h «глубокое понимание, знание») подразумевает собственно мусульманское право и мусульманское правоведение (доктрину - науку о праве).
Актуальность темы. Религиозно-дидактический стиль – самый распространенный и древний стиль татарского литературного языка. Демократические преобразования, происходящие в современном обществе, предопределили необходимость его углубленного изучения. Рост национального самосознания, борьба за сохранение родного языка, развитие национальной культуры, потребность возрождения и расширения сферы применения татарского языка в области юриспруденции и другие факторы сыграли свою роль в научном направлении. Религиозно-правовая литература сконцентрировала в себе философскую мысль, художественное сознание, нравственно–психологическое мировоззрение народа Волго-Уральского региона и оставила огромное количество, как рукописных так и переведенных с восточных языков источников. Появившаяся в конце XIX – начале XX вв. периодическая печать обнажила высокий спрос на подобную литературу. В настоящее время не до конца выявлен круг источников мусульманской культуры у татар, не исследованы ее истоки и языковые традиции.
Проблемы функционирования татарского литературного языка превратились в предмет активных дискуссий в разных областях общественной жизни. По мере реализации татарского языка как государственного активизируется роль возвращенной лексики, которая черпает свои возможности из ресурсов религиозно-дидактического стиля татарского языка донациональной эпохи. Сегодня назрела необходимость научного исследования богатейшего репертуара религиозной литературы в плане выявления их лингвистических особенностей.
Татарская религиозно-дидактическая литература прошла многовековой и сложный путь развития. Усилиями нескольких поколений татарских ученых-востоковедов происходило становление ее лексики. Однако не выявлены этапы и основные закономерности ее исторического развития. К сегодняшнему дню происходят существенные изменения в изучении филологического аспекта этой области. Они обусловлены возрождением религиозной культуры, и введением в научный оборот новых произведений и старинных рукописей религиозного содержания. Новые тенденции в общественно–культурной жизни народа, пробуждение интереса к своим историческим корням и культурным традициям ставят перед филологами новые задачи, выявляют объекты анализа, эпицентром которых становится религиозно-правовая литература. Поэтому изучение языка мусульманской литературы в контексте осмысления необходимости изучения ее роли в национальной культуре и истории является актуальным.
Целью настоящего исследования является анализ языковых и стилистических особенностей татарской религиозно-дидактической литературы в сфере функционирования мусульманского права конца XIX – начала XX вв. Цель подразумевает постановку следующих задач.
-
Выявление важнейших стилевых черт религиозно-дидактического стиля, как функциональной разновидности языка – универсализм сочетания религиозного и правового начал; выявление жанровых подстилей.
-
Выделение закономерностей возникновения и развития лексики мусульманского права татар конца XIX – начала XX вв., как материала для формирования религиозно-дидактического стиля.
-
Рассмотрение функционирования религиозно-правовой лексики в разных видах юридических документов конца XIX – начала XX вв.
-
Определение изменения значений в процессе освоения татарским языком заимствованной лексики и особенностей ее использования.
-
Анализ перевода «Мухтасар ал-Кудури» в аспекте филологических исследований: выявление синтаксических и лексических особенностей перевода, а также с точки зрения переводоведения: степени эквивалентности, изучение методов и приемов, используемых при переводе.
Объектом научного исследования явился круг проблем, направленных на выявление языковых особенностей татарской религиозно-дидактической литературы в сфере функционирования мусульманского права конца XIX – начала XX вв.
Предметом исследования стала лексика, обслуживающая татарскую религиозно-дидактическую литературу в сфере мусульманского права конца XIX – начала XX вв.; взаимоотношения слов, словосочетаний и предложений, возникающие в языке как самостоятельно, так и их эквивалентов, появившихся в результате переводов с арабских оригиналов.
Материалом к работе послужили исследования в области мусульманского права отечественных ученых конца XIX – начала XX вв. Н.Торнау, Н.Остроумова, В.Гиргаса, исторические сводки М.Машанова, А.Осипова, Е.Соловьева, а также статьи ученых современности Е.Халиковой, М. Усманова, Д. Миннулина, Д. Усмановой.
В качестве источников были привлечены статьи, письма, заметки, посвященные вопросам фикха, истории ислама, религиозно-нравственной тематике, образцы различной документации юридического характера: вакуфные акты, фетвы, завещания, которые были обнаружены в газетах и журналах начала XX вв.; юридические словари разных периодов, собрания мусульманских законов, труды татарских юристов конца XIX – начала XX вв., переводные произведения по мусульманскому праву исследуемого периода.
Главным источником нами избран текст «Мухтасар ал-Кудури» ( Muxtasar al-Quduri) в переводе Шайхульислама ал-Хамиди, что обосновано авторитетностью произведения, статус которого выше по сравнению с другими переводами по мусульманскому праву с точки зрения степени соответствия языка литературной норме того периода. Язык этого собрания мусульманских законов до сегодняшнего дня в татарском языкознании не исследовался.
Методологической и теоретической основой работы стали фундаментальные труды ученых лексикологов В.В Виноградова, А.А. Реформаторского; ученых-тюркологов Ш.А. Рамазанова, Э.М. Ахунзянова, Ф.С. Фасеева, К.М. Мусаева, М.З. Закиева, Г.Ф. Саттарова, И.Б. Башировой; работы Ф.С. Сафиуллиной, В.Х. Хакова, Ф.М. Хисамовой. Исследования лексики в других областях функционирования татарского языка послужили также методологической базой для научного поиска. Изучение юридической лексики других языков позволили определить степень изученности правовой терминологии татарского литературного языка и стать основой для проведения исследования. Труды Зайнуллина Г.Г легли в основу в области истории формирования религиозного стиля в татарском языке. Изучение текстов как переводных памятников сделало необходимым обратится к достижениям современного переводоведения. Однако перевод безэквивалентной лексики, которая возникает путем дивергенции арабских терминов, требует знания принципов исламской юриспруденции, поэтому, являясь мусульманской религиозной литературой, материалы подразумевают обращение к работам юристов-знатоков шариата. Область арабской филологии и языкознания дала возможность исследовать источники на стыке культур.
Методы научного исследования. При исследовании использовались следующие методы: лингвистический описательный метод, при котором описывался язык текста на уровне структуры и лексики. Историко-сравнительный метод был использован при сравнении отдельных исторических этапов развития татарского литературного языка между собой. Сравнительно-типологический метод дал возможность сравнить схожие, общие признаки, специфические особенности неродственных языков (арабского и татарского). Функционально-стилистический метод был использован при выявлении специфики функционирования одних и тех же языковых единиц в различных жанро-стилевых текстах; метод компонентно-семантического анализа терминов при определении того или иного термина-эквивалента; анализ (от значения к форме), синтез (от формы к значению), на основе которых определялись значения языковых единиц; дедукция, индукция, классификация и обобщение. При анализе широко используется структурно-типологический подход, где текст изучается как самодостаточная структура или система речевых единиц, в которой языковые единицы получают дополнительные временные признаки (выбор, построение, комбинирование и др.), посредством чего единицы и категории языковой системы реализуются на фоне определенной совокупности экстралингвистических факторов.
Сравнительный метод исследования языков сегодня является наиболее актуальным методом лингвистики, важным и ценным является исследования на стыке языков и дисциплин: арабской и татарской филологии. Особенно многообещающим представляется изучение современного татарского языка сквозь призму переводных произведений, где непосредственно сталкиваются две различные культуры, разные цивилизации.
Научная новизна исследования заключается в том, что в нем впервые:
- делается попытка выделить религиозно-дидактический стиль, как самодостаточную жанровую разновидность татарского литературного языка, определить его функции, статус относительно других стилей, взаимодействие литературной нормы и разговорной формы; показываются особенности функционирования стиля в разных видах документов в сфере функционирования мусульманского права татар; периоды и особенности формирования религиозно-правовой лексики конца XIX – начала XX вв.;
- включается в научный оборот произведение «Мухтасар ал-Кудури» в двух аспектах: как образец функционирования религиозно-дидактического стиля: выявляются его языковые особенности; и как вариант переводной литературы у татар: изучаются методы и приемы, используемые в переводческом процессе.
Теоретическая значимость состоит в том, что его результаты вносят определенный вклад в развитие татарского языкознания, открывают новые направления для филологических исследований, появляется возможность включения перевода в сферу интересов лингвистики, где изучение перевода может много дать самой лингвистике, поможет преодолеть трудности лингвистического характера при переводе информативных текстов.
Полученные в ходе исследования выводы могут быть использованы специалистами в области татарской филологии и истории, а также косвенно юристами для квалифицированного анализа правовых источников татарского языка, изучения особенностей правосознания татарского народа, что в дальнейшем может внести вклад в осмысление культурологических взаимосвязей арабских и тюркских народов.
Практическая значимость работы определяется следующими направлениями: лексикографическая и терминологическая деятельность. Лексика религиозно-правовой литературы может вновь послужить основой для решения вопросов терминообразования современной юридической терминологии татарского языка. Для использования в процессе обучения студентов, специализирующихся на истории, культуре и языке татарского народа.
Апробация исследования. Основные положения диссертации освещены в выступлениях на итоговых научных конференциях КГУ (2003, 2004, 2005, 2006), конференции молодых ученых (Казань, 2005), международном научном семинаре (Казань, 2006), международной научной конференции (Казань, 2007).
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и научной литературы.
История изучения татарской религиозно-дидактической литературы
В работах В.Х. Хакова (1971), М.З. Закиева (1975, 1988), Х.Курбатова, Ф. Фасеева (1981) уделяется большое внимание взаимодействию народно-разговорной и литературной форм татарского языка.
Для исследования соотносительности /соответствий и различий/ между общеразговорной формой и письменно-литературной формами и стилями языка в определенные исторические периоды основными источниками являются лишь письменно-литературные памятники разных эпох и периодов, разных жанров и стилей, которых бывает недостаточно для исследования проблем исторической фонетики, исторической лексикологии, исторической морфологии и синтаксиса. Нужны материалы и источники народно-разговорного статуса и характера, а обнаружить источники чисто разговорного характера бывает очень трудно. Их место замещают те жанры и стили письменно-литературного языка, в которых отражаются более регулярно разговорные элементы языка соответствующих эпох [Фасеев Ф., 1981,11].
Поскольку татарский литературный язык выступал в административной и правовой сфере (до XVI в.) и использовался наряду с арабским языком в сфере религии, при отправлении ритуальных обрядов, то можно предположить, что это единственная сфера, где письменная форма достаточно полно отражает устную речь того времени. Ислам - единственная религия, диктующая предписания на уровне конкретной ситуации со всеми исходящими из нее прецедентами. И нет в ней более четко обозначенной области, чем мусульманское право, которое среди татар долгое время было «народным»1. Естественно, что арабские правовые термины не могли проникнуть в устную татарскую речь, миновав арабские письменные источники, сохранившие свое влияние среди татар вплоть до XX в. Как утверждает Хисамова Ф., «об этом компоненте общей функциональной парадигмы татарского языка у нас нет также никаких сведений» [Хисамова Ф.М., 1999, с.26]. До 1960 гг. делались только предположения о том, что элементы народно-разговорного языка /койне/ могут отражаться полнее и последовательнее в источниках делового татарского письма, чем в иных жанро-стилевых разновидностях старописьменного языка тюрки, и с начала 1960 гг. после предпринятых поисков выявленные тексты XVII-XVIII вв. подтвердили эти предположения [Фасеев Ф.С., 1981, с.П]. Так, Хисамова Ф.М., исследуя документы административного, частноправового, юридического характера, в том числе и документы, появившиеся в ходе различных крестьянских выступлений и во время крестьянской войны 1773-1775 гг. под предводительством Пугачева, (документы относятся к наследственному праву), также делает вывод о «большей демократичности языка деловой письменности среди других функциональных стилей, ее близости к общенародно-разговорному языку того времени» [Хисамова Ф.М., 1999, с. 13]. Ученый высказывает предположение о том, что этот язык отличался от письменного варианта литературного языка, особенно в его традиционной форме и был более близок к общенародно-разговорному языку; язык права способен и вынужден обновляться или приспосабливаться к разговорному языку конкретной эпохи. Отмечает, что употребление устно литературного языка в религиозной сфере, является интересной и совершенно неизученной областью, коими являются язык религиозных ритуалов и религиозной пропаганды [Хисамова Ф.М., 1999, с.7]. В этом плане представляет большой интерес появившийся в печати объемный труд Г.Г. Зайнуллина, посвященный исследованию истории формирования стиля религиозной литературы в татарском языке [Зайнуллин Г.Г., 1999]. Как известно, функционирующий в этой сфере язык отличается наибольшей устойчивостью, консервативностью. В языке религиозных ритуалов и ныне без всяких изменений действуют древнейшие штампы..., как в устной, так и в письменной форме, где формула обращения к Богу, изложения целей и содержания ритуала перемещаются с арабским текстом молитв из Корана [Хисамова Ф.М., 1999, с.27]. Лексика, следуя за развитием права, в определенной мере обновляется и совершенствуется, что продиктовано необходимостью адекватного и точного выражения значения юридических понятий, предписаний закона. Как пишет Тимерханов А., «в ней постоянно происходит разумное сочетание старых, проверенных многолетней практикой, словесных формул, оборотов речи и вызванных к жизни новых форм, терминов» [Тимерханов, 2002, с.73].
Завоевание Казанского ханства послужило одной из причин сближения письменного языка права, с народно-разговорным языком, когда, будучи изолированными от мусульманского мира, арабская религиозно-правовая лексика постепенно заменялась простыми, обиходными словами собственно татарского языка, облегчая тем самым общение татар-мусульман внутри определенной территориальной единицы. По свидетельству Дж. Валиди, со времен покорения Казани до середины XVIII в. татары не имели никаких национальных организаций и учреждений и духовно очень обеднели1.
История формирования и развития лексики религиозно-дидактического стиля у татар
В составе Российской империи, отмечает Ахунзянов Э.М., процесс усвоения слов татарами шел двояко: «1) русские лексемы насаждаются сверху, принудительно, в переводах актов, законов; 2) в дела населения вмешивалась полиция - устное общение» по причине прохождения судопроизводства на русском языке [Ахунзянов Э.М., 1968, с.89].
После 1552 г. мусульманская правовая традиция не только татар, но других мусульманских народов, населявших территорию Поволжья, была прервана. Ислам, потеряв свой государственный статус, перешел на бытовой уровень, он стал «народным». Приверженность определенных религиозных взглядов стала выражаться на уровне обычая и традиции, которые продолжали блюстись в татарских семьях. По шариату продолжали делить наследство, заключать и расторгать браки и совершать сделки наследственного, семейного и торгового права, регулировать деятельность суда. Особо ярко это проявилось в сельской местности, куда не всегда доходили указы и распоряжения российского правительства, и судебные разбирательства решались на месте по привычным традициям шариата. Лишь незначительное число правонарушений, совершенных мусульманами (особо тяжкие уголовные преступления) рассматривали по законам Российской империи. Множество письменных документов подтверждают огромную роль шариата при решении взаимных споров: копия завещания «Васыятьнамэ», датированная 1898 г.; письмо, содержащее в себе правила совершения развода (талак) «Талак иту турында белдергэн хат язуы», 1905 г., написанное в Буинском уезде Симбирской губернии; письмо Исмаил Хазрату по вопросам бракосочетания (никах) «Хат Исмаил хэзрэткэ никах мэсьэлэсендэ» 1905 г., хранящиеся в ОРРК НБ РТ. После Пугачевского бунта Екатериной II было основано Духовное Собрание. Кроме того, важные сведения о жизни мусульман, об их органах самоуправления мы находим в книге Марджани «Мустафад ал-ахбар фи ахвали Казан вэ Булгар». По сведениям Ш. Марджани первый Общественный шариатский суд был образован в 1748 г. (1192 году по Хиджре). В него входил один муфтий и три казыя. Этот орган был создан в точности как в других мусульманских странах (Османская империя, Иран и др.) [Марджани Ш. Мустафад ал-ахбар, т.2., с.285]. В этом же произведении мы находим сведения о трех судах, созданных в Казани [т.2, с .333-334]. По сообщению автора функцией первого суда являлось решение имущественно-наследственных дел мусульман, второй должен был рассматривать дела, связанные с подушной податью; а третий, который прозвали ратушна, то есть Малой Ратушей, был призван рассматривать все прочие дела. Ученый прекрасно владел информацией, поскольку принимал активное участие в городской жизни. В книге Ш. Марджани целый раздел посвящен «учреждению общественных органов, членам суда, их руководителям и судьям». Например, историческая справка об учреждении общественного шариатского мухаммадийского суда включает в себя место, дату образования, структуру, функции и др. [Марджани Щ, т.2, с.285]. Даются сведения о 5 муфтиях, являвшихся руководителями суда (письмо, фетвы, стихи на персидском и арабском языке). По сведениям автора судьи избирались на определенный срок, то есть чередовались; рассказывается о 34 сроках судейства; дается описание структуры третьего суда - малой Ратуши, а также сведения о руководителях (10 председателях), их личной жизни, их детях, заслугах [Марджани Ш., с.314-340].
В начале XX в. возникает необходимость выработки собственной татарской терминологической базы для создания юридических документов в этой области, когда из многообразия лексических вариантов слов начинает выделяться норма языка. Это было достаточно трудно в условиях отсутствия собственно единого научного центра казанских татар. В отличие от научных произведений, которые длительное время не печатались со времен собственной государственности мусульман Средней Волги и Приуралья, религиозные произведения продолжали жить среди людей, пусть не официально, но практически в каждом доме мусульманина имелся какой-нибудь молитвенник или отрывок из известной книги по мусульманскому праву в виде небольшой брошюры1.
Как известно, норма литературного языка - категория сложная: с одной стороны она, как и весь язык, социальна, структурна, исторически подвижна, а с другой стороны, в процессе функционирования, согласно общественно-социальным потребностям, она должна быть устойчива и стабильна, обеспечивая тем самым стабильность речевого применения. Для этого составляются словари, справочные пособия, и, следовательно, языковая норма защищается обществом, государством, т.е. данная сторона нормы получает кодификацию [Баширова И.Б., 2000, с.12].
Языковая норма в татарской юридической науке на научной основе начала фиксироваться только в начале XX в.. К тому времени в язык права татарского языка проникло много русских заимствований, связанных с различными политическими обстоятельствами, имевшими место в истории казанских татар, таких как крестьянские выступления под предводительством Пугачева и др., а также с появлением новой власти в 1917 г. За этот период лексический состав деловых бумаг менялся: одни слова появлялись с возникновением определенного исторического явления: реформа (вместо ислах), революция (вместо инкыйлаб), другие заменялись исконно татарскими словами (вэщиб-тиеш, мэзлум - злой), а третьи продолжали существовать, претерпев фонетические и морфологические изменения и, дойдя в своем развитии до языковой нормы, и по сей день употребляются в современном языке права: xoqyq, qanun, wdkil, S9wddgdr, S3cdd, milek, mal, тэсШ, Cdmgiydt, dawht, watan, xokumdt, do$man, 3xes, cinaydt, xekem, хэуег, gadat, ixtiyar, хзуїв, goref, mesken, manfagst, niyat, tdrtip, quwat, Ъэуэ, хзізі, xaq, riza.
Языковые и стилистические особенности татарских произведений по фикху
Однако они являются наименее исследованными как в юридическом, так историческо-лингвистическом отношениях. Наконец, в-четвертых, это образец старотатарского литературного языка, отражающий этап развития литературных норм, насыщенный как лексическими, фонетическими, морфологическими вариантами словоформ, служащих базисом и источником пополнения современной юридической терминологии татарского языка, откуда черпает свои ресурсы т.н. возвращенная лексика. Она составляет огромный пласт переводной литературы, совсем неизученный в татарском языкознании.
Кроме переводных произведений по мусульманскому праву существовала еще и переводно-календарная литература, представители которой по показаниям Дж. Валиди имели следующие общие особенности: 1) они имели среднее мусульманское образование, т.к. не ездили в Бухару, а получали образование только в Казани; 2) были знакомы с турецкой (османской) литературой; 3) все владели русским языком, хотя не учили его в русских учебных заведениях; 4) не претендовали на вольнодумство и свободомыслие [Дж. Валиди, 1923, 41]2.
Исследование лексического материала этой группы мы проводили, учитывая особенности переводных текстов, где в процессе перевода происходит не просто замена одного языка другим. В переводе сталкиваются различные культуры, различные личности, различные склады мышления, разные литературы, эпохи, разные уровни развития, разные традиции и установки [Комиссаров, 2002, с.23], т.е. практически исследование сводится к внимательному изучению переводческих приемов (передачи тех или иных иностранных слов, синтаксических оборотов, степени близости к оригиналу и характера отступлений, круга употребляемых стилистических оборотов и пр.).
Перевод юридических текстов в особенности осложнен трудностями, задача переводчика - не просто подобрать эквивалент, а полнее передать содержание, что особенно касается деловых, коммерческих бумаг. Причины трудностей Комиссаров видит: 1) в различиях в номенклатуре лексических единиц, 2) в объеме значений, 3) в сочетаемости слов с близким значением [Комиссаров, 2002, с.25]. Ш. Марджани также в своей книге указывает на невозможность передачи многих научных понятий на тюркском языке ввиду того, что тюркский язык еще не разработан в достаточной степени [Марджани, т.2, с.46, строки 2-15]. В виду того, что произведения часто переводятся отдельными фразами, где оригинальный текст идет параллельно, то последовательный перевод приводит к образованию различных перифраз, дополнений, уточнений, нарушающих общую структуру предложения. Вследствие чего становится очевидным несоответсвие нормам синтаксиса татарского литературного языка. Однако в данном исследовании мы рассматриваем их как попытку привести язык этих текстов к правилам литературной нормы.
Стиль переводных произведений характеризуются уровнем эквивалентности перевода . При переводе с арабского на старотатарский язык этот уровень весьма значителен. Это объясняется большим количеством заимствованных арабо-персидских слов религиозного содержания, используемых в татарском языке в XVIII - XIX вв., которые просто переносятся в язык. Вопрос об эквивалентности возникает при подборе тюркских эквивалентов, а также, какими языковыми средствами пользуется переводчик в этом процессе. На конец XIX - XX вв. нормы татарского литературного языка претерпевали период становления: этот период обозначен большой вариативностью, поэтому языковые средства, используемые переводчиком, также представлены многозначно, как грамматически, так и лексически. Функционально-стилистическая вариативность татарского литературного языка отразилась и в переводных юридических текстах, активно пользующаяся арабо-персидскими заимствованиями с параллельным употреблением тюрко-татарских основ.
В процессе перевода текст проходит несколько этапов готовности, поэтому с точки зрения лексического набора единиц текст можно рассматривать и как некоторый этап переводческого процесса, - рабочий перевод, и как готовый к опубликованию окончательный вариант -официальный перевод. Интерисующие нас тексты конца XIX - начала XX вв. представлены разнообразно: часто публиковались именно рабочие варианты переводов: выписки, отрывки, брошюры из каких-либо произведений правового характера не совсем грамотных переводчиков, имена которых даже неизвестны. Они насыщены обиходно-разговорными формами и простой структурой предложения. Кроме таких «рабочих» единиц переводились и издавались конечные варианты переводов, стилистически более обработанные. С этой точки зрения тексты различаются по стилям: высокий и средний стиль. Низкий стиль, как правило, при исследовании юридических текстов по мусульманскому праву не выявляется, что связано с религиозностью последних, которые подразумевают быть возвышенными благодаря богословской лексике.
Лексико-семантические особенности произведения
Под правомерными действиями здесь подразумеваются как действия, обслуживающие собственно право мусульман, так и действия, касающиеся религиозных обрядов. В шариате выделяют несколько категорий действий, различающихся степенью обязательности: обязательные, желательные, необязательные, нежелательные, разрешаемые, запрещенные. Основные термины являются арабскими. Обязательные действия.
fard строго обязательное действие, установленное Шариатом , часто встречается фонетический вариант fariz, когда теряется эмфатичность звука t = (d) при переходе в (z). В зависимости от положения в предложении лексема fard может выступать в качестве существительного, прилагательного, наречия или глагола; она активно участвует в образовании новых дифференцированных терминов: tshsrstner] fardi обязательные части омовения (сущ.); geselnetj fardi обязательные этапы полного омовения (сущ.) (МК, 3,4); fard namazi обязательная молитва (прил.) (МК, 10), fard namazi обязательная молитва (прил.) (МК, 33), fard kifaya обязательная часть (прил.), где kifaya 4& в данном случае переводится как порция, доля (АРС, 2001, 694), fgrdgayn обязательно(е) для каждого человека {прил. или нар), где OF одним из своих переносных значений имеет личность, особа, персона; знатное лицо (АРС, 2001, 554) fard qilinmis выполнение обязательных этапов (глаг). Синонимично тюркское употребление tiyes bulu (МК, 28). Желательные действия.
Желательные действия обозначены термином senndt 4J « желательно, желательные действия , который также в силах дифференцировать термины: geselnerj senndte желательное действие при полном омовении , tdhdratnen senndte желательное действие при малом омовении (МК, 3,4). В таком же значении выступают арабские синонимы: sabit 4 желательные действия (МК, 11), mustaxab Ч1 "1""" (МК, 3,7), где словарное значение последнего желательные действия, одобряемый, желательный, похвальный (АРС, 2001, 142), а также тюркские варианты: artugraqdir в значении лучше (МК, 73, 82), izgursk лучше (МК, 20), кйгкэт bulur (МК, 24). Необязательные действия.
Необязательные действия выражаются более мягким по степени долженствования словом wacib обязательно, необходимое действие по значимости ниже фарза (МК, 7) и тюркской отрицательной формой глагола bulu, bulmaw, itu, отрицательными частицами yuq, ttigel: wacib bulmas необязательно (МК, 4), wacib imds (МК, 57), или синонимами арабского языка Ізгет tugel (МК, 5), darur ущ (МК, 28), mubax действие, которое можно совершать, можно не совершать , layek bulmaw нет необходимости следует, надлежит, необходимо (МК, 74), nafl дополнительный, необязательный (акт поклонения) , ixtvyarh, ixtiyarh bulu (МК, 21,26) добровольный(но) , qararlanmas не запрещается (МК, 6), - однако эти словосочетания больше являются контекстуальными синонимами.
Нежелательные действия. Для выражения нежелательности употребляется арабское слово тактик нежелательное, осуждаемое действие (МК, 9, 21), отсюда makruh bulu нежелательно, быть нежелательным (МК, 27); иногда в значении плохо, нежелательно встречается персидское ЬэгаЬэг (МК, 40), где одним из своих значений, кроме равный j ji (бар-а-бар) имеет значение противоположный, находящийся напротив (ПРС, 1953, 63), однако произошла семантическая замена и это слово употребилось с оттенком отрицательности, т.е. противоположно желаемому . Разрешаемые действия представлено словом хзїзі: хэЫ bulu разрешать (МК, 43) или персидским devest с его производными формами, образованными продуктивными суффиксами татарского языка (от bjj- (дороет) правильный, верный, прямой; ценный; как раз в самый раз - ПРС, 2001, 214): derest bulur, derestlektd bulu быть правым, правильным (МК, 8, 28,17), derestder разрешаемое действие (МК, 5), derestlektd zaxir очевидный ясный, очевидный видимый (МК, 6), где zahir (ар.) -Ь ясный, явный, очевидный (АРС, 2001, 492).
Запрещенные действия обозначены арабским xaram действия, строго запрещенные Шариатом (МК, 71), xaram qilu, xaram bulu (МК, 14, 71) совершать греховное дело ; а также тюркским tiyu: satudan hyu запрещение торговли (МК, 11,107). Лексика, выражающая разные действия.
Односоставные глаголы тюркского происхождения: kiibdrgg разбухать (о трупе) (МК, 7), boeru приказание (МК, 6), birmdw отказывать , istamaw требовать (МК, 11); а также арабский эквивалент: зтег требование, просьба (МК, 106). Двухсоставные глагольные основы имеют вид арабский глагол + тюркский вспомогательный глагол itu, bulu, qilu: emid itii просить (МК, 10); цэгэ qilu указывать (МК, 22); istigmal qilu использовать (МК, 6); kifaya qilu отделять (МК, 16), где kifaya Ц& порция, доля (АРС, 2001, 694) и его тюркский эквивалент qisqartu ограничение ; kifaya имеет еще одно значение достаточность, необходимое количество, отсюда kifayahnmes bulu быть в достатке (МК, 21), a kifaya qilu также возмещать, засчитываться (МК, 42), например, когда засчитывается молитва. В таком же значении возмещение используется многозначное слово qada со словарным значением юриспруденция право; юстиция, судопроизводство : qada qilu (МК, 14), которое, как говорилось выше, имеет еще религиозное значение совершать молитву .
Законченность действия представлена разнообразными лексическими синонимами. Если говорить о молитве, то действие, относящееся к прекращению молитвы может быть выражено следующим образом: а) татарскими лексемами - quyu оставление, пропускание (МК, 87), bozu /bozihrga быть недействительным (МК, 39), qaytaru (МК, 96, 98); б) арабскими - batil bulu прекратиться (МК, 15) от сЩ? batala быть ложным, несостоятельным; переставать действовать (АРС, 2001, 76), insarafa прекращать, отказываться от , salib bulu исчезать (МК, 17), qada оставление молитвы (МК, 21), тэпэГг bulu отказываться от молитвы от пэ/э отрицать, отвергать (АРС, 2001, 821), tdmam bulu заканчиваться (о молитве) (МК, 30); в) турецким двпэг прекращать (намаз) (МК, 30). Многие из них являются контекстуальными синонимами и употребляются в переносном значении.
