Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Немецкая историческая наука XIX — XX вв.: «остфоршунг». Зарождение, становление и развитие 17
1. Немецкая историография XIX в 17
2. Немецкая историческая наука первой половины XX в 31
3. Послевоенная немецкая историография 56
Глава 2. Трактовки проблем истории Джучиева Улуса 80
1. Образование Улуса Джучи и его взаимоотношения с центральной монгольской властью 81
2. Западный поход монголо-татар 94
3. Отношения русских земель с ханской властью Джучиева Улуса 118
Глава 3. Освещение проблем истории постордынских тюрко-татарских государств Восточной Европы 142
1. Взаимоотношения Москвы и Казани 142
2. Отношения России с другими постордынскими государствами 171
3. Влияние тюрко-татарских государств на Русь—Россию 194
Заключение 204
Список использованных источников 207
Список использованной литературы 221
Список сокращений 243
Приложение. Бертольд Шпулер. Золотая Орда 246
- Немецкая историческая наука первой половины XX в
- Образование Улуса Джучи и его взаимоотношения с центральной монгольской властью
- Взаимоотношения Москвы и Казани
- Влияние тюрко-татарских государств на Русь—Россию
Введение к работе
Научная значимость и актуальность темы исследования. Конец XX в. стал периодом пробуждения самосознания народов России. Это время поставило задачу освобождения от тенденциозного и односторонне идеологизированного подхода к истории российских этносов. Прошлое татарского народа продолжает вызывать большой интерес и на современном этапе развития обществе; необходимым видится его переосмысление, отказ от прежних стереотипов и подходов. Особое внимание стало уделяться вопросу изучения истории государственности татар. В связи с этим становится понятным тот факт, что с каждым годом растет число публикаций, как в Татарстане, так и за его пределами, посвященных данной проблематике. Однако если раньше к татарам относились враждебно, писали и говорили об их дикости и варварстве, то теперь произошел крен в другую сторону, оценки диаметрально изменились: татар начали провозглашать «потрясателями Вселенной».
История Улуса Джучи и его наследников — тюрко-татарских государств — один из ключевых этапов истории не только татарского народа, но и всей Евразии. Джучиев Улус, расположенный сразу в двух частях света, в период своего могущества определял политику в таких регионах мира, как Центральная и Восточная Европа, Средняя Азия и Сибирь, Средний и Ближний Восток. «Золотая Орда стала одним из крупнейших государств средневековья, оказывавшим большое влияние на страны Европы, Азии и
Под тюрко-татарскими государствами понимаются государства-наследники Золотой Орды, основу населения (или правящей элиты) которых составляли тюрки. Композита тюрко-татары как общее название всех тюркских народов стала употребляться еще в XIX в. Сегодня это понятие активно используется историками и лингвистами, под тюрко-татарами понимают население Улуса Джучи и постордынских государств «тюркское по роду и татарское по виду» (Усмапов, М.А. Жалованные акты Джучиева Улуса XIV—XVI вв. — Казань: Изд-во КГУ, 1979. — С. 17).
отчасти Африки в XIII—XIV вв.» . Территория Улуса и его наследников охватывала огромное пространство от Карпат и Кавказа до Балхаша и Сибири. Бесспорно то, что Улус Джучи и тюрко-татарские ханства во многом определили историческое развитие не только России, но и Восточной Европы в целом.
История этой евразийской державы и ее наследников привлекала и продолжает привлекать интерес многих исследователей, как отечественных, так и иностранных. Зарубежная историография истории Улуса Джучи и государств его наследников исследована пока явно слабо. В течение многих десятилетий изучение подобной темы находилось практически под запретом. Так, например, постановление ЦК ВКП (б) от 9 августа 1944 г. «О состоянии и мерах улучшения массово-политической и идеологической работы в Татарской партийной организации» фактически установило запрет на изучение истории Золотой Орды в Советском Татарстане. Коммунистическая партия требовала, прежде всего «обратить особое внимание на исследование и освещение истории совместной борьбы русского, татарского и других народов СССР против чужеземных захватчиков, против царизма и помещичье-капиталистического гнета, а также на историю социалистического преобразования Татарии в период Советской власти и популяризацию выдающихся деятелей, ученых и революционеров татарского народа и его сынов-героев Отечественной войны»3. Постановление ЦК ВКП(б) и состоявшаяся затем в 1946 г. в г.Москве конференция, посвященная происхождению казанских татар, ограничили историю татар административными границами ТАССР. Историю народа стали писать с
Сафаргалиев, М.Г. Распад Золотой Орды // На стыке веков и цивилизаций... Из опыта образования и распада империй X—XVI вв. / Сост. КБ.Муслимое. — М.: ИНСАН, 1996. — С.518.
См.: Декрет ЦК КПСС от 9 августа 1944 г. «О состоянии и мерах улучшения массово-политической и идеологической работы в Татарской партийной организации» // КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. — Т.6.: 1941—1945. — М., 1971. —С.114.
периода Волжской Булгарии. Стало открыто и активно игнорироваться значение золотоордынской эпохи в истории и культуре татарского народа . В результате в отечественной исторической науке сложилась такая ситуация, когда изучался не столько Улус Джучи, а в первую очередь влияние татар на Русь и взаимоотношения русских князей с золотоордынскими ханами5.
Теперь же благодаря кардинальному изменению отношения к немарксистской, «буржуазной» историографии возникла необходимость анализа и изучения зарубежной историографии проблем истории средневековых тюрко-татарских государств. Насущная потребность изучения данной тематики обусловлена объективным процессом интернационализации науки, а также необходимостью преодоления крайностей в отношении к зарубежной исторической науке. К сожалению, на сегодняшний день нет ни одной монографии, посвященной анализу зарубежной историографии истории Улуса Джучи и постордынских тюрко-татарских государств. Если русская (советская, российская)6 историография этого вопроса более или менее освоена, то опыт немецкой, англо-американской, турецкой, китайской, японской и других исторических школ изучен пока что недостаточно.
В зарубежной исторической науке германская историография занимает особое положение. Немецкие ученые первыми обратились непосредственно к изучению проблем истории Улуса Джучи. Немецкой исторической науке, по
См.: Происхождение казанских татар. Материалы сессии Отделения истории и философии АН СССР, организованной совместно с Институтом языка, литературы и истории КФАН СССР 25—26 апреля 1946 г. в г.Москве (по стенограмме). — Казань: Татгосиздат, 1948. — 160 с.
При этом для советских историков являлось «священным» долгом цитирование классиков марксизма-ленинизма.
Следует сразу же упомянуть, что в зарубежной (а сегодня и в российской) исторической мысли, да и в массовом сознании, СССР есть лишь одна из исторических форм существования России в ряду: Киевская Русь, Московия, Российская империя, СССР, теперь Российская Федерация. Согласно этим представлениям, СССР — это «большая» Россия, в которой собственно Россия играет роль метрополии, а союзные и автономные республики — колоний.
6 крайней мере, до 70-х гг. XX столетия на Западе принадлежало лидерство в
исследовании вопросов, связанных с историей тюрко-татарских государств.
Научная актуальность изучения германской историографии проблем истории
Улуса Джучи и государств его наследников в Восточной Европе бесспорна.
Знание историографии проблем, связанных с золотоордынской эпохой,
особенно важны для исследователей, специализирующихся по данной
проблематике, где крайне необходим анализ зарубежной литературы.
Историки должны иметь научные ориентиры в оценке школ, направлений и
течений исторической науки. Изучение исторической науки расширяет
кругозор и помогает следить за уровнем ее развития: определять степень
изученности тех или иных проблем. Несмотря на то, что исследователи
Германии уже с давних пор интересуются историей тюрко-татар, немецкая
историография вопросов истории тюрко-татарских государств, как научная
проблема, не имеет должного отражения в российской исследовательской
литературе.
Степень изученности. Немецким авторам долгое время не «везло» в отечественной исторической науке, их часто недооценивали, как, например, Й.Хаммера фон Пургшталя (Hammer von Purgstall).
Начало изучения проблем истории Золотой Орды в Германии было инициировано российской Императорской Академией наук в Санкт-Петербурге, которая предложила ученым России и Европы представить на конкурс работу о татаро-монгольских завоеваниях7. Академией была получена солидная работа Иозефа Хаммера фон Пургшталя, но комиссия пришла к выводу о недостаточной проработке темы и отказала в премии единственной работе, представленной на конкурс.
Дело доходило до того, что многие известные отечественные историки вешали немецким ученым уничижительные ярлыки. Так, например, произошло с Бертольдом Шпулером (Spuler). А.Ю.Якубовский считал, что его работа «Золотая Орда. Монголы в России, 1223—1502 гг.» «написана с
7См.:ЖМНП. —1836. —Ч.11. — С.158—159.
привлечением большого материала, снабжена подробными ссылками на источники... По форме своей академическая, книга Шпулера является, по существу, ненаучной, так как она извращает ход русской истории и борьбы русского народа с татарами»8. М.Г.Сафаргалиев называл Б.Шпулера «фашиствующим историком», о его вышеназванной работе он писал: «Несмотря на то, что автор использовал большое количество источников и исследований, так или иначе затрагивавших отдельные вопросы истории Джучиева улуса, он не нашел все же правильного пути в решении вопроса. ... Шпулер пошел по пути чрезмерного приукрашивания отдельных сторон материальной культуры кочевников, особенно в области торговли и ремесла» . Г.А.Федоров-Давыдов писал, что Б.Шпулер отражает «реакционные установки немецкой исторической науки фашистского периода» .
К сожалению, до недавнего времени работы зарубежных авторов, посвященные истории тюрко-татарских государств, были мало знакомы отечественным исследователям. Это можно объяснить следующими причинами: во-первых, недостаточным вниманием и отрицательным отношением к иностранному опыту на протяжении длительного периода времени. Долгое время изучение зарубежной историофафии определялось идеологическими установками, довольно не позволявшими всесторонне оценивать творчество отдельного исследователя, так как необходимо было подвести его работы под общий знаменатель реакционности, при этом почти полностью игнорировался накопленный ценнейший материал ученого"; и, во-
Греков, Б.Д.; Якубовский, А.Ю. Золотая Орда и се падение. — М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1950. —С.9—10. 9 Сафаргалиев, М.Г. Указ. соч. — С.282—283.
Федоров-Давыдов, Г.А. Кочевники Восточной Европы под властью золотоордынских ханов. Археологические памятники. — М.: Изд-во МГУ, 1966. — Сб.
Для подтверждения тенденциозного отношения отечественных авторов к немецкой историографии достаточно лишь привести в качестве примера названия работ (в большинстве своем статей) советского времени, посвященных «критике буржуазных фальсификаторов»: «Преподавание истории в ФРГ — орудие реваншизма и милитаризма»,
вторых, плохим знанием исследователями отечественной
истории иностранных языков12.
Отсюда, попросту, и проистекало игнорирование зарубежного опыта. Если даже допустить такую мысль, что немецкая историография не отвечает своим накопленным опытом субъективным требованиям отечественного историка, то и тогда она должна подвергнуться критическому анализу для того, чтобы выяснить действительное положение вещей. Ведь бесспорно то, что этот опыт иностранных историков дает возможность взглянуть на старые историографические проблемы с иной точки зрения, а нередко и предлагает
««...Голодать и повиноваться». Историография на службе германского империализма», «Буржуазная историография ФРГ на службе западногерманского империализма», «Использование востоковедов фашистскими шпионскими службами», «Организация «остфоршунга» и его место в системе боннской «психологической войны»», ««Остфоршеры» на службе гитлеровцев накануне и в годы второй мировой войны», «Милитаризация западногерманской исторической науки», «Истоки немецкой неофашистской концепции истории России», «Реваншисты — псевдоисторики России», «Так называемое «изучение Востока» — идеология западногерманского реваншизма», «Антинаучный характер западногерманского «остфоршунга»», «Западногерманские остфоршеры на службе политики реваншизма», «Адвокаты реванша. Западногерманский «остфоршунг» на службе боннской реваншистской политики», «Возрождаемое прошлое. О преемственности нацисткой и боннской историографии Советского Союза» и т.п. (Более подробно см. список использованной литературы диссертации.)
12 Так, например, профессор университета Майнца Ян Кусбер с сожалением писал в 1998 г., что «глубокие знания турецкого или арабского языков среди русских историков редкость» (Kusber, J. Um das Erbe der Goldenen Horde: das Khanat von Kazan' zwischen Moskauer Staat und Krimtataren II Zwischen Christianisierung und Europaisierung: Beitrage zur Geschichte Osteuropas in Mittelalter und fruher Neuzeit. Festschrift fur Peter Nitsche zum 65. Geburtstag. — Stuttgart: Steiner, 1998. — S.295). Незнание иностранных языков отечественными историками можно объяснить общей политической ситуацией в Советском Союзе, где подлинно исторической наукой провозглашалась лишь марксистская. Таким образом, зарубежная историография, в подавляющем большинстве своем немарксистская, считалась ненаучной, следовательно, раз иностранная литература ненаучна, то резонно возникал вопрос — зачем ее изучать?
принципиально новые подходы к изучению золотоордынской и постордынской проблематики. Зарубежные ученые, изучающие историю тюрко-татарских государств, являясь сторонними исследователями, в некотором смысле, выступают менее ангажированными и тенденциозными. Ввиду этого исследование основных направлений немецкой историографии истории татарского народа представляет научный интерес. Очень важно сделать доступной эту литературу отечественному научному сообществу.
Объектом исследования выступает эволюция немецкой историографии XIX—XX вв. по проблемам истории Улуса Джучи и государств его наследников.
Предметом диссертационной работы являются труды немецких исследователей начала XIX — конца XX в., исследовательской проблематикой которой выступает история Золотой Орды и постордынских тюрко-татарских государств Восточной Европы.
Научная новизна. Впервые предпринята попытка комплексного исследования проблем истории Улуса Джучи и тюрко-татарских государств Восточной Европы в немецкой историографии XIX—XX вв. Особенностью данной диссертационной темы является, то, что она находится на стыке многих научных дисциплин (истории, историографии и методологии истории, востоковедения, истории ориенталистики и др.). Впервые предъявлены отечественному научному сообществу основные достижения немецкой исторической науки по ряду важных проблем истории тюрко-татарских государств.
Хронологические и географические рамки диссертации. В
исследовании рассматривается немецкая историография XIX—XX вв. При этом выбор начала XIX в. обусловлен тем, что по сути именно с этого времени можно говорить о начале научного изучения Улуса Джучи и постордынских тюрко-татарских государств в исторической науке. В диссертационной работе не ставится задача рассмотрения информации немецких путешественников и дипломатов более раннего периода. Несмотря на то, что, например, сообщения
Иоганна Шильтбергера, Сигизмунда Герберштейна или Адама Эльшлегера (Олеария) содержат ценные сведения о татарах, все же главное внимание у них сосредоточено не на истории тюрко-татарских государств . Рубеж XX—XXI в свою очередь определяется возникновением новой общественно-политической и научной ситуации в немецкой историографии. Распад Советского Союза и окончание «холодной войны» обусловили снижение интереса к проблемам истории России в целом, и к истории тюрко-татарских государств в частности.
Географические рамки исследования ограничены Германским Союзом, с 1871 г. Германской империей и Цислейтанией14 Австро-Венгрии, а после II мировой войны Германией (ФРГ и ГДР), Австрией и немецкоязычной частью Швейцарии. Прежде чем приступить непосредственно к анализу немецкой историографии необходимо раскрыть понятия немцы и Германия в XIX и XX вв. Это важно для определения сути понятия немецкая (германская) историография.
В начале XIX в. до 1806 г. понятие Германия определялось, как территория Священной Римской империи германской нации15. Решениями Венского конгресса немецкие земли с 1815 по 1866 гг. были объединены в Германский Союз, где ведущую роль играли Австрийская империя и Прусское королевство. После австро-прусской войны 1866 г. лидерство в Германии окончательно перешло к Пруссии. В результате франко-прусской войны 1870—1871 гг. Пруссии удалось объединить большинство немецких государств (исключая Австро-Венгрию, Лихтенштейн, немецкоязычные
1 См.: Путешествия Ивана Шильтбергера по Европе, Азии и Африке, с 1394 г. по 1427 г. / Пер. с нем. Ф.Брун II Записки Императорского Новороссийского университета. — 1867. — Т.1. — Вып.1/2. (Перевод осуществлен с издания: Schiltberger J. Reisebuch. — Tubingen, 1858); Олеарий, А. Описание путешествия в Московию и через Московию в Персию и обратно. — СПб, 1906; Герберштейн, С. Записки о Московии / Пер. с нем. А.И.Малеина и А.В.Назарепко, научные комментарии: А.В.Назарепко, А.Л.Хорошкевич, С.В.Думип, М.А. Усмапое. — М., 1988.
Цислейтания — австрийская часть Австро-Венгрии. 15 «I рейх» (962—1806).
11 области Швейцарии и Люксембург) в Германскую империю16. Несмотря на
это, население не вошедших в состав Германской империи земель долгое
время считало себя частью немецкого народа. Ярко свидетельствует об этом
понятие судетские немцы — Судеты никогда не были частью Германской
империи. Это подтверждают и результаты референдума 1938 г. в Австрии по
поводу аншлюса к «III рейху» . Австрийская историческая наука (как и
немецкоязычная швейцарская историческая наука) относила и относит себя к
общенемецкой культуре. Неслучайно пангерманизм, как политическая
доктрина, зародился в начале 80-х гг. XIX в. именно в Австро-Венгрии. До I
мировой войны австрийские историки составляли более четверти членов
Союза немецких историков, а из 13 его довоенных съездов 3 состоялись в
Австрии. То же самое можно сказать о немецкоязычных жителях Трентино
(Южного Тироля) и Трансильвании, которые также никогда не входили в
состав Германской империи, а последние, даже и в состав Священной Римской
империи, но считали и считают себя немцами. Исходя из всего этого, к
немецкой (германской) историографии диссертант относит тех европейских
ученых, которые идентифицируется с немецким народом, а также
исследователей, имеющих иное этническое происхождение, но постоянно
16 «II рейх» (1871—1918).
От нем. AnschluB — соединение. Следует отметить, что существует различное понимание термина в немецкой и отечественной исторической науке. В германской историографии аншлюс, в широком смысле, политика ненасильственного присоединения к Германии заселенных немцами земель, проводимая с 1918 г. немецким государством после поражения в I мировой войне, особенно после прихода к власти нацистов. В немецкой историографии этот термин чаще всего употребляется там, где имеется в виду движение в Австрии за присоединение к «III рейху». В отечественной же исторической литературе под термином «аншлюс» понимается политика насильственного захвата Австрии Германией.
1 Я
Подробнее см., например: Ширер, У. Взлет и падение третьего рейха. В 2-х томах. — Т.1. / Пер.с англ. С предисловием и под ред. О.А.Ржешевского. — М.: Воениздат, 1991. — С.387—388; Raff, D. Deutsche Geschichte. Vom Alten Reich zur Zweiten Republik. — Munchen: Hueber, 1985. — S.285—286; Bern, W. Geschichte des Dritten Reiches. — Munchen: C.H.Beck, 2000. —S.159—160.
проживающих и работающих в Германии, труды которых изданы на немецком языке. В исследовании в силу указанных причин не рассматриваются работы, созданные российскими немцами (Х.Д.Френом (von Frahn), К.Ф.Фуксом (Fuchs), В.Г.Тизенгаузеном (von Tisenhausen), В.В.Радловым (Radloff), В.В.Бартольдом (Barthold) и др.).
Цель диссертационной работы — исследование изучения проблем истории Улуса Джучи и постордынских тюрко-татарских государств Восточной Европы в немецкой исторической науке XIX—XX вв. Для достижения поставленной цели предстоит решить следующие задачи:
выяснить организационные условия развития исторической науки Германии на разных этапах; изучить процесс формирования проблематики исторических работ;
раскрыть взгляды германских исследователей на основные проблемы истории Улуса Джучи;
выявить отношение немецких историков к ключевым проблемам истории постордынских государств, к татарскому влиянию на Россию.
Методология данной диссертационной работы основана на принципах научности, системности, объективности и историзма. Принцип научности предусматривал построение заключений строго на основе анализа разнообразного комплекса источников и отражаемых в них событий и явлений. Принцип системности предполагал учет одновременного действия в историческом процессе многообразных факторов: локальных и глобальных, внутри- и внешнеполитических, и т.д. Принцип объективности подразумевал под собой изучении истории без этнополитических пристрастий и предпочтений со стороны диссертанта. Принцип историзма предусматривал исследование исторических явлений в их постоянном развитии и видоизменении. При анализе и изложении материала применялись общенаучные и специальные методы, реализующие вышеназванные
принципы: сравнительно- исторический, проблемно-
хронологический, ретроспективный и актуализации.
Научно-практическая значимость исследования. Материалы диссертации были использованы при чтении курсов лекций по истории татарского народа, по истории России в ТГГИ и ТГГПУ. На основе изученных материалов подготовлены статьи для энциклопедии «Ислам на европейском Востоке»1 . Работа может служить справочным и научным пособием для историков, изучающих историографию и историю Улуса Джучи и постордынских государств. Материалы диссертации могут быть использованы при чтении лекций в высших учебных заведениях, разработке специальных курсов и составлении учебников и пособий по историографии и истории Татарстана и России, изучению проблем истории тюркских народов.
Апробация диссертации. Основные идеи, тезисы и выводы исследования были представлены на научных конференциях МГУ, Государственного Исторического музея (Москва), КГУ, АН РТ, ТГГПУ, КГПУ, ТГГИ и КГТУ(КАИ): «Историческая наука в Казанском университете» (Казань, декабрь 1999 г.), «История Татарстана: Проблемы преподавания в вузе» (Казань, июнь 2001 г.), «Молодежь и ее вклад в развитие современной науки» (Казань, апрель 2002 г.), «Татарский народ после 1552 года: потери и приобретения» (Казань, октябрь 2002 г.), «Город и степь в контактной евроазиатской зоне» (Москва, ноябрь 2006 г.) и др. Кроме того, главные идеи, положения и выводы диссертационной работы были изложены в 13 научных публикациях20.
Гатип, М.С. Шпулер Бертольд // Ислам на европейском Востоке: Энциклопедический словарь. — Казань: Магариф, 2004. — С.371—372; Его же. Эрдман Франц фон // Ислам на европейском Востоке: Энциклопедический словарь. — Казань: Магариф, 2004. — С.373.
Гатип, М.С. Современное состояние тюркологии в университетах Германии // Историческая наука в Казанском университете: Материалы научной конференции. Казань, 3—4 декабря 1999 г. — Казань: Хэтер, 2000. — С. 157—158; Его же. Изучение проблем истории России в университетах Германии на сегодняшний день // Точка зрения. Сборник научно-исследовательских статей. — Вып. 3. — Казань: Мастер Лайн, 2000. — С. 10—22;
Источниковой базой диссертации явились монографии,
сборники, статьи и рецензии немецких историков, представленные в фондах Всероссийской государственной библиотеки иностранной литературы (Москва), Института научной информации по общественным наукам Российской Академии наук (Москва), Государственной публичной исторической библиотеки России (Москва), Научных библиотек Московского и Казанского государственных университетов, Национальной библиотекой Республики Татарстан (Казань). В составе историографических источников можно условно выделить следующие основные группы:
Его же. Современное состояние финно-угристики в университетах Германии // История Татарстана: Проблемы преподавания в вузе. Материалы научно-методической конференции. Казань, июнь 2001 г.— Казань, 2002. — С.58; Его же. Трактовка проблем взаимоотношений Улуса Джучи с центральной монгольской властью в немецкой историографии // Научный Татарстан. — Казань, 2002. — №3/4. — С. 154—160; Его же. Финно-угристика в университетах Германии // Finno-Ugrica. — Казань, 2002. — №1(5—6). — С. 106—109; Его же. Немецкие историки о битве на Калке // Гасырлар авазы — Эхо веков. — Казань, 2003. — №3/4. — С.136—141; Его э/се. Завоевание Казанского ханства в трактовках немецких историков // Татарский народ после 1552 года: потери и приобретения. Материалы научно-практической конференции. Казань, 4 октября 2002 г. — Казань, 2003. (Татар халкы 1552 елдан соц: югалтулар пэм табышлар. Фэнни-гамэли конференция материаллары: Казан шэЬэре, 2002 елньщ 4 октябре. — Казан, 2003.) — С.291—298; Его же. Тюркология в университетах Германии // Гыйльми язмалар — Ученые записки ТГГИ. Вып. 12. — Казань, 2004. — С.66—68; Его же. Завоевание Руси ханом Бату в трудах Бертольда Шпулера // Культурные традиции Евразии: вопросы средневековой истории и археологии. Серия «Восток—Запад: Диалог культур Евразии» / Под ред. А.А.Бурхапова. — Вып.4. — Казань: Фэн, 2004. — С.94—96; Его же. Шпулер Бертольд // Ислам на европейском Востоке: Энциклопедический словарь. — Казань: Магариф, 2004. — С.371— 372; Его же. Эрдман Франц фон // Ислам на европейском Востоке: Энциклопедический словарь. — Казань: Магариф, 2004. — С.373; Его же. Битва под Легницей в немецкой историографии // Гыйльми язмалар — Ученые записки ТГГИ. Вып. 13. — Казань, 2005. — С.99—102.
монографии, посвященные истории Улуса Джучи и постордынских тюрко-татарских государств21;
работы посвященные средневековой истории Руси22;
обобщающие труды по истории России23;
работы, посвященные отдельным народам и регионам России ;
21 Это прежде всего работы Й.Хаммер-Пургшталя и Б.Шпулера: Hammer-Purgstall, J. von.
Geschichte der goldenen Horde in Kiptschak, das ist: der Mongolen in Russland. — Pesth:
C.A.Hartleben's Verlag, 1840; Ders. Geschichte der Chane der Krim unter osmanischer
Herrschaft. Aus tiirkischen Quellen zusammengetragen mit der Zugabe eines Gasels
Schachingerai's. Als Anhang zur Geschichte des Osmanischen Reiches. — Wien, 1856; Spuler, B.
Die Goldene Horde. Die Mongolen in Rupiand, 1223—1502. 2., erweiterte Auflage. —
Wiesbaden: Otto Harasowitz, 1965 и др.
22 Отмечу лишь основные монографии: Eckardt, Н. von. Iwan der Schreckliche. — Frankfurt
am Main: Vittorio Klostermann, 1947; Bachtold, R. Sudwestrassland im Spatmittelalter.
Territoriale, wirtschaftliche und soziale Verhaltnisse. — Basel: Verlag von Helbing und
Hiltenhahn, 1951; Nitsche, P. Der Aufstieg Moskaus. Auszuge aus einer russischen Chronik. Bis
zum Beginn des 15. Jahrhunderts. — Graz—Wien—Koln: Styria, 1966; Donnert, E. Russland an
der Schwelle der Neuzeit. Der Moskover Staat im 16. Jahrhundert. — В.: Akademie-Verlag, 1972;
Ders. Iwan Grosny «der Schreckliche». — В.: Union Verlag, 1980; Ders. Das russische
Zarenreich. Aufstieg und Untergang einer Weltmacht. — Miinchen—Lpz.: List Verlag, 1992 и др.
у-у
Работы, которые подробно останавливаются на русско-татарских взаимоотношениях: Strahl, P. Geschichte des Russischen Staates. — Bd.2. Von dem Einbruche der Tataren in Russland bis zum Antritt der Regierung des Gropffirsten Iwan 111 Wasiljewitsch, d.i. von 1224 bis 1505. — H.: F.Perthes, 1839; Bruckner, A. Geschichte Rupiands bis zum Ende des 18. Jahrhunderts. — Bd.l. Uberblick der Entwickelung bis zum Tode Peters des GroPen. — Gotha: F.A.Perthes, 1896; Moeller, R. Von Rurik bis Stalin. Wesen und Werden Russlands. — Lpz.: Wilhelm Goldmann Verlag, 1939; Ruhl, L. Aufstieg und Niedergang des Russischen Reiches: Der Weg eines tausendjahrigen Staates. — Stuttgart: Deutsche Verlag Anstalt, 1992 и др.
24 Монографии: Vasmer, M. Beitrage zur historischen Volkerkunde Osteuropas. III. Merja und Tscheremissen. — В.: Verlag der Akademie der Wissenschaften, 1935; Sarkissjanz, E. Geschichte der orientalischen Volker Russlands bis 1917. Eine Erganzung zur ostslawischen Geschichte Russlands. — Miinchen: Oldenbourg, 1961; Kappeler, A. Russlands erste Nationalitiiten. Das Zarenreich und die Volker der Mittleren Wolga vom 16. Bis 19. Jahrhundert. — Koln—Wien:
16 5) отдельные монографии и статьи, освящающие различные аспекты
истории тюрко-татарских государств25.
Структура диссертации вытекает из логики исследования. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы, одного приложения.
Bohlau, 1982; Ders. Russland als Vielvolkerreich. Enstehung. Geschichte. Zerfall. — Munchen: Verlag C.H.Beck, 1992; Loth, 11. Russen, Tscherkessen und Tataren: Aufstieg und Niedergang eines Imperiums. — Magdeburg: Helmut Block Verlag, 1991.
5 Wolff, O. Geschichte Mongolen oder Tataren besonders ihres Vordringes nach Europa, so wic ihrer Eroberungen und Einfaelle in diesem Welttheile. — Breslau: Verlag von Carl Duller, 1872; Bachfeld, G Die Mongolen in Polen, Schlesien, Bohmen und Mahren. Ein Beitrag zur Geschichte des grossen Mongolensturmes im Jahre 1242. — Innsbruck: Verlag der Wagner'schen Universitats Buchhandlung, 1889; Petty, L. 1241: Schlesien und der Mongolensturm. — Breslau: Flemmings Verlag, 1938; Spuler, B. Idel-Ural. Volker und Staaten zwischen Wolga und Ural. — В.: Otto Stollberg, 1942; Aubin, H. Die Schlacht auf der Wahlstatt bei Liegnitz am 9. April 1241. — Breslau, 1942 и др.
Немецкая историческая наука первой половины XX в
В начале XX в. в итоге быстрого экономического развития Германия стала второй промышленной державой мира после США. Она стремилась расширить сферы влияния и захватить новые колонии. Но мир уже был поделен между старыми европейскими державами, и осуществить это можно было только путем передела, что и предопределило агрессивность Германии.
Характерной особенностью историографии на протяжении XIX — первой половины XX вв. были ее своеобразные, отличающиеся от других западноевропейских стран теоретико-методологические основы, объединенные понятием «немецкий историзм». В университетах царили консерватизм и конформизм. Этому способствовало и то, что профессора принадлежали к наиболее высокооплачиваемой прослойке интеллигенции и резко противились планам социальных реформ и демократизации образования.
В 21 германском университете на философских факультетах существовали самостоятельные исторические семинары, обычно имевшие отделения по древней, средневековой и новой истории. В некоторых университетах при семинарах были созданы также специальные отделения социальной истории или отделения истории культуры.
Возросло количество исторической периодики. С 1898 г. начал издаваться весьма широкий по охвату проблем «Исторический квартальник» («Historisches Vierteljahresschrift»), с 1903 г. — «Квартальник социально-экономической истории («Vierteljahresschrift fur Sozial- und Wirtschaftsgeschichte»).
Шаг вперед был сделан в организации исторической науки. В апреле 1895 г. на третьем съезде немецких историков во Франкфурте-на-Майне была создана общегерманская организация — «Союз историков Германии» («Verband der Historiker Deutschlands»). Уже тогда в деятельности Союза проявилась, постепенно выдвинувшая на первый план идея «великогерманской культурной общности» как выражение экспансионистских планов Германии. Постепенно съезды историков Германии (в Союз входили также австрийские и немецкоязычные швейцарские историки) превратились в националистически-конформистские собрания, участники которых стремились, прежде всего, подчеркнуть «национально-патриотический дух» перед отечеством65.
В австрийской историографии ведущие позиции занимали пангерманисты. К их числу принадлежал профессор Венского университета Ханс Юберсбергер, ведущий австрийский специалист по русской истории, один из создателей и руководителей берлинского «Журнала восточноевропейской истории» («Zeitschrift fur osteuropaische
Geschichte»), В своих книгах он большое внимание уделял разработке внешнеполитической и дипломатической истории. Х.Юберсбергер автор ряда работ по истории австро-русских отношений и солидной монографии по восточной политике России .
К рубежу XIX—XX вв., когда германский империализм осознал необходимость в идеологическом обосновании своей агрессивной политики, немецкие консервативные историки были заняты созданием образа России как потенциального врага и возможного объекта экономической эксплуатации.
Именно к этому времени, как считает большинство исследователей, оформилось научное направление, ориентированное на изучение Восточной Европы, в том числе и истории, — «остфоршунг». Основоположником «остфоршунга» считают балтийского немца Теодора Шиманна. После защиты своей кандидатской диссертации в Гёттингене он работал директором городского архива в Ревеле67 и в «Ревельской газете» («Die Revaler Zeitung»), Вследствие усиливающейся политики русификации в Прибалтике Теодор Шиманн вынужден был эмигрировать в Германию, где он в Берлине в 1887 г. защитил докторскую работу, которая вышла в виде монографии в двух томах объемом более тысячи страниц «История России, Польши и Ливонии до XVII в.»68. В 1892 г. Т.Шиманн стал первым в Германии экстраординарным профессором по восточноевропейской истории при Берлинском университете69, а спустя десять лет в июне 1902 г. организовал первый во «II рейхе» «Семинар по истории и этнографии Восточной Европы». Он сам и его сотрудники — Х.Юберсбергер, Л.К.Гётц и другие в указанном семинаре, в консервативной «Новой прусской газете» («Кройццайтунг») («Die Neue PreuBischer (Kreuz-) zeitung») и в журналах «Восточноевропейская история», «Восточноевропейские исследования» и «Восточное хозяйство» обосновывали экспансионистские планы Германии в отношении Восточной Европы и антиславянскую внутреннюю политику кайзера Вильгельма II .
Образование Улуса Джучи и его взаимоотношения с центральной монгольской властью
Проблема зарождения Джучиева Улуса рассматривается в работах у многих немецких историков. В исследовании австрийского востоковеда Йозефа Хаммера фон Пургшталя «История Золотой Орды в Кипчаке. Монголы на Руси», изданном в Пеште в 1840 г. вопрос образования Золотой Орды особо не выделяется. Автор считает, что идея основания Улуса принадлежит и Чингис-хану и Джучи, отец лишь указал направление территориальной экспансии. При жизни Чингис-хана Дешт-и Кипчак только завоевывался и еще был неотъемлемой частью Монгольской империи. Чингис-хан Джучи «передал после взятия Дженда управление восточным Кипчаком, т.е. землей лежащей на северо-восточном побережье Черного моря...»176. Далее Хаммер, основываясь на данных Джувейни, Вассафа, Мирхонда и Хондемира сообщает: «Джучи177... после захвата Кюркенджа178, где отец, недовольный им, передал главное командование более молодому сыну Чагатаю, ушел в Кипчак, и завоевал его восточную часть, т.е. земли лежащие восточнее и севернее Каспийского моря. Кипчак был выделен Джучи, как доля наследства, из великой империи отца» . Хаммер ссылаясь на персидские источники, утверждает, что Джучи — «первый, но еще не независимый монгольский правитель в Кипчаке»180.
Если барон Хаммер считал, что Джучи получил улус от своего отца, то Отто Вольф в своей работе «История монголов или татар», изданной в 1872 г. в Бреслау, полагает, что Джучи «утвердили на вечные времена земли кипчаков на великом курултае» . Начало нового государственного объединения Вольф связывал «с 1221 г., когда Джучи, сын Чингис-хана, утвердился в Кипчаке» . Бертольд Шпулер в своем исследовании по истории Улуса Джучи «Золотая Орда. Монголы в России» утверждает, что «образование государства Золотая Орда в Кипчакской степи ... принадлежит к концепции империи
Чингис-хана» . Шпулер считает, что организация Улуса Джучи и Улуса Чагатая были в планах Чингис-хана, эти государственные образования возникли тогда, когда выяснилось, что невозможно управлять всей территорией Монгольской империи из одного центра184. Далее Б.Шпулер пишет, что «согласно монгольскому праву наследования Чингис-хан отвел эти земли своему старшему сыну Джучи» . В «Обзоре истории исламских стран. Монгольская эпоха» Шпулер продолжает свою мысль: «...Когда Чингис-хан планировал новый поход на Восток, он неожиданно умер, предположительно 18 августа 1227 года. Империя, которую он создал, пережила его смерть. Не было ни одного врага, который поднял бы руку против монгольского ига во время кризиса после его смерти. Но единства не осталось в монгольской империи. Чингис-хан предоставил право разделить империю четырем сыновьям своей старшей жены, которые лишь одни играли политическую роль. По древнемонгольским правовым представлениям младший сын виделся главным наследником и охранником имущества отца. Последнему сыну по имени Толуй достались собственно земли в самой Монголии. Остальные три сына разделились следующим образом: Чагатай получил области севернее и северо-восточнее Амударьи, страну, которую жители Востока чаще называли Мавераннахр; Угэдэй взял области лежащие далеко на востоке; в то время как Джучи, старшему по наследству, предусмотрены были области лежащие далеко на западе, в том числе и русские земли» . После того, как Джучи «умер в начале 1227 г., за несколько месяцев до смерти отца, прежде чем он вступил на эту часть земли [Поволжье.— М.Г.]. Земля осталась за его сыновьями, среди которых особенно тогда выделялся Бату» .
Современный историк Андреас Каппелер в своей работе «Первые национальности России», следуя за ведущими советскими историками189, повторяет широко распространенный историографический миф о дате начала и основателе Улуса Джучи. Давая характеристику этому государственному образованию, А.Каппелер пишет: «Основанный Бату, сыном Джучи и внуком Чингис-хана, в 40-х гг. XIII в. Улус Джучи, который русские называли Золотой Ордой, был мировой державой средневековья, чьи политические и экономические связи простирались от Китая до Италии, от Литвы до Египта».
Во многих работах немецких исследователей особое внимание уделяется сложной теме взаимоотношений Улуса Джучи с центральной монгольской властью. Интерес представляют здесь такие историографические темы, как борьба за власть после смерти каана Угэдэя, избрание великим ханом Гуюка, его борьба с Бату, избрание кааном Мункэ и, наконец, обретение Улусом Джучи независимости от Монголии.
Иозеф Хаммер фон Пургшталь в «Истории Золотой Орды», описывая ситуацию в pax mongolica191 после смерти каана Угэдэя, указывает на то, что Бату имел неприязнь к Тёрэгэнэ (Туракине) и Гуюку, и раскрывает причину этой нелюбви, основываясь на сообщении Иоанна де Плано Карпини: «По воли великого хана Угэдэя правление должно было перейти к его внуку Ширамуну, однако Тёрэгэнэ — мать пятерых сыновей Угэдэя, покровительствовала старшему сыну Гуюку. До провозглашения нового великого хана она сосредоточила всю полноту власти в своих руках. Курултай состоялся лишь на третий год после смерти Угэдэя, так как Бату, недолюбливавший Тёрэгэнэ и ее сына Гуюка, медлил с прибытием [из Европы.— М.Г.]. Также и Дэрай-Утджигун, самый младший брат Чингис-хана, дядя Угэдэя и Бату, поддерживаемый восьмидесятью сыновьями, претендовал на высшую власть. В конце концов, во время съезда в отсутствии Бату состоялось избрание и присяга (новому великому хану)...» .
М.Правдин находит, что корни конфликта между Бату и Гуюком нужно искать еще в 1238 г., когда монголо-татары, завоевав северорусские земли, вышли в кипчакские степи. Здесь Гуюк недовольный тем, что он должен подчиняться Бату, несмотря на то, что он приходиться старшим сыном каана Угэдэя, покинул армию 93.
Именно опасаясь «враждебных намерений» со стороны Тёрэгэнэ, как пишет О.Вольф, Бату, прекратив европейский поход, срочно устремился в Монголию, чтобы оказать решающее влияние при выборе нового каана194.
Взаимоотношения Москвы и Казани
Связи между Казанским ханством и Московским государством были многогранными. Здесь в первую очередь, необходимо сказать о взаимовыгодной торговле между этими странами, а также о культурных контактах. Но немецкие исследователи в своих работах, как впрочем, и отечественные, на первый план выносят вооруженное противостояние Казани и Москвы. В данном параграфе будут рассмотрены те вопросы истории татарских государств, которым немецкие историки уделяют особое внимание: образование Казанского ханства, политика русских правителей по отношению к Казани, причины и значение завоевания ханства.
В вопросе об основоположнике Казанского ханства немецкие исследователи в целом единодушны, зачинателем татарского государства на Средней Волге, по их мнению, является Улуг-Мухаммад417. Немецкие исследователи, как и отечественные, по разному решают вопрос: наследником какого государства стал Казанский юрт. Й.Хаммер-Пургшталь считает его реставратором старого государства и основателем новой династии правителей Казани418. По мнению Ф.Штраля, Улуг-Мухаммад «основал, или скорее возобновил Казанское государство, которое было основано на руинах древнего замечательного Булгарского государства, известного своим торговым духом»419. Профессор Гисенского университета Клаус Хеллер (Heller) считает, что «демографический и экономический вес бывшей Волжской Булгарии переместился дальше на север»420. По мнению Т.Шиманна, с приходом Улуг-Мухаммада «Казань стала бичом России». Советник рейхсканцлеров Х.К.Гогенлоэ и Б.Бюлова полагает, что Казань не стала наследницей древней Булгарии, а явилась продолжательницей Золотой Орды421. Мнение А.Каппелера отличается от вышеприведенных: Казанское ханство было, как наследницей Золотой Орды, так и Волжской Булгарии .
«Казанское ханство (1439—1552), основанное в 1439 г. на землях существовавшего раннее Булгарского государства», пишет Б.Шпулер, имело большое значение. Это государство, как с политической, так и с экономической и культурной точек зрения играло большую роль, оно стало также «угрожающим фактором для Москвы». И все это, по мнению профессора Гамбургского университета, благодаря только такой личности как хан Улуг-Мухаммад, «страна получила нового политического и военного лидера, организовавшего местных татар»423. Казанское ханство с момента своего основания, полагает А.Каппелер, стало противостоять экспансии русских правителей4 .
Немецкие историки констатируют, что ханство было полиэтничным государством. Так как Улуг-Мухаммад обещал всем беженцам защиту и безопасность, то территория скоро заполнилась «жителями всякого рода».
Возникала «смесь народностей»; татары, русские, булгары, мещера, мордва, черемисы и монголы объединялись здесь друг с другом, из чего образовался народ под именем «казанских татар, которые сохранились еще и до сегодняшнего дня, хотя это лишь жалкие остатки тех, кто наводил ужас на Россию»425. Кроме татар, имевших господствующее положение, здесь проживали финские племена, испытавшие на себе сильное влияния татар. Казань стала «скопищем русских рабов», которыми наводнились рынки Востока426. Высокая цена на русских рабов была одной из главных причин татарских нападений на московские земли427. При этом Я.Кусбер утверждает (без каких-либо ссылок), что сельское хозяйство государства зиждилось в основном на рабском труде .
В Казани быстро росло население благодаря иммиграции из всех соседних стран. «Чудесная смесь народов» постепенно превратилась в народ под именем казанских татар, игравших важную роль и бывших опасным соседом России .
По мнению Э.Саркисьянца, подъем Казани связан с упадком когда-то булгарских областей Закамья, которые были покинуты под давлением кочевников — ногаев и башкир. Население в период Золотой Орды мигрировало в лесную зону севернее Камы, которая была слабо заселена финскими племенами мари и удмуртов. Здесь в XV столетии Казань стала главным центром «скотоводческого государственного образования». Казань как торговый город вскоре превзошел древний Булгар. Казанское государство включало в себя также земли чуваш и финоязычной мордвы. Были поглощены булгарские народные элементы. Изобразительное искусство продолжало булгарские традиции, особенно в каменной орнаментике.
Однако прикладное искусство Казанского ханства значительно уступает булгарскому периоду430. Казанское ханство было государством со слабой центральной властью, что «было обусловлено многонациональным характером государства». Часть финских племен образовывали отдельную Арскую административную единицу. На этом фоне очень часто вспыхивали восстания. Что ослабляло прочность и устойчивость Казанского государства по отношению к Москве .
Вызванная внутренними беспорядками слабость Русского государства в середине XV в., пишет Ф.Штраль, позволяла «безнаказанно совершать вторжения и грабежи» в русские земли отдельным отрядам татар. «Россия не могла наслаждаться спокойствием! На востоке возник сильный враг, Улуг-Мухаммад, казанский хан»432.
Вскоре сила хана выросла до такой степени, что он мог думать о мести за свое изгнание из России, считает Х.Роскошны. Господствующие в России распри и нерешительность слабого великого князя способствовали намерениям хана433. Уже в 1439 г. он появился с войском под стенами Москвы, и хотя ему не удалось взять город, «все же, это был опять-таки разбойнический набег», перед которыми сельская местность и малые города не были защищены и терпели безмерный ущерб 4.
Великий князь московский Василий II решил в 1445 г. выступить против «всегда угрожающих и опасных казанских татар»435. Однако поход окончился катастрофой. Причины которой, как считает Т.Шиманн, лежали в том, что первоначальный успех и слишком быстрое и беспорядочное преследование привели, как часто это бывало для русских, к поражению, сам Василий
Васильевич «попал в руки врагов»436. Впервые, утверждает X.Роскошны, русский великий князь попал во вражеский плен. Хан Улуг-Мухаммад вел переговоры уже с Дмитрием Шемякой. Т.Шиманн объясняет почему именно к Шемяке хан отправил своего посла: Шемяка, несмотря на просьбы великого князя, не принял участие в походе против татар и располагал к тому же боеспособными отрядами. Он был готов принять великое княжество из рук Казани437 с признанием хана своим ленным господином .
Влияние тюрко-татарских государств на Русь—Россию
Оценка татарского влияния на Русь—Россию различна. Можно выделить примерно три направления, внутри которых тоже имеются различия.
Первое направление, поддерживающее концепцию интенсивного и устойчиво отрицательного влияния татар на характер Русского государства, наиболее ярко выражено в «Истории России» Ханса фон Римши. В этом четко акцентированном антисоветском и русофобском труде читателю предлагается многочисленные сравнения между «татарским государством» и «государством большевиков» . Полностью в духе традиционной теории «преемственности» фон Римша пишет: «Развитие ... шло волнообразно с падениями и взлетами, но без разрыва ... от старой Руси до теперешнего мирового положения Советского Союза»656. С давних пор якобы неевропейская преемственность русской истории доказывалась также тезисом о чрезвычайной агрессивности внешней политики Московского государства в XVI в., сохранившейся неизменной и даже усиливавшейся вплоть до внешней политики Советского Союза. Фон Римша рассматривает советскую внешнюю политику как подражание монголо-татарским претензиям на мировое господство.
Й.Хаммер фон Пургшталь пишет, что жестокость, с которой татары совершали нападения на Россию, Польшу, Молдову, Валахию, Трансильванию и Венгрию, не уступала жестокости монголов, и поэтому их имена синонимичны варварам657. В то же время австрийский ориенталист указывает на то, что татарское владычество повлияло на русский язык, множество слов в нем имеет тюркское происхождение. Русские были подвержены татарской моде, в частности ходили в одеждах из пушнины, носили бороды. Телесные наказания, по мнению австрийского ориенталиста, распространились в годы власти Орды. Заметным было влияние на военное дело. Многие представители русской знати имеют татарские корни658.
Ф.Шуселька полагает, что азиатская кабала была школой России для будущего господства в Азии. От татар русские научились заключать мир только побеждая. От них же русские научились единовластию и стали его ценить. Азиатский пример слепой и безумной преданности и исполнения воли господина отразился в русском самодержавии59. Русские, утверждает
Ф.Шуселька, в сущности своей народ азиатский. Из-за татарского рабства русский народ стал играть демоническую роль в культурной жизни Европы. Норманны имели благотворное влияние на славян, что нельзя сказать о монголах660. «300-летние иго» «навсегда осквернило» национальный характер русского народа .
По мнению А.Брюкнера, русский народ с древнейших времен был подвержен опасности со стороны азиатов. С XIII века Русь стала провинцией восточного государства. Причем Россия сама лишила себя на столетия влияния западноевропейской культуры. Она попала под влияние Востока, «разлагающий эффект» которого можно видеть, как утверждает профессор Берлинского университета, в «хронический слабости» русского народа и государственного аппарата. Ззависимость от татарских ханов существенно поспособствовала тому, что увеличился разрыв, который и без того разделял Московское государство и Запад. По сравнению с историческим развитием Европы здесь наблюдалась стагнация или даже регресс662. «Татарское иго» привнесло восточное понимание организации управления, придворного бюджета и княжеской казны, определенное великолепие при централизации административных дел, идею государственного единства как деспотической однородности, с ее беспощадностью, безразличием к локальным и частным особенностям, игнорирующую общественный интерес. «Нет никакого сомнения, — пишет Рихард Мёллер, — и это установлено, что чужеземное татарское господство глубоко повлияло на Русское государство, экономику, общество и культуру, и в целом на русских людей. Оно привнесло в страну азиатский деспотизм, вопреки ее отличному от чужеземцев происхождению. Варяжское государство — германское государство, не знало деспотизма»6 . Страх перед татарами повлек за собой то, что великороссы расселились до Белого моря и Уральских гор 5.
Западный поход монголо-татар и более чем двухсотлетнее правление ханов принесли России большой вред, констатирует Э.Доннерт. Грабежи и уничтожение бесчисленных городов отбросили назад развитие экономики, культуры, торговли и ремесла. Население Руси, утверждает восточногерманский историк, стало объектом облавной охоты, тот, кто попадался становился предметом работорговли на международных рынках. Татарское владычество ухудшило связи России с другими государствами, тем не менее, дело не дошло до полной изоляции, что доказывают тесные отношения Новгорода и Галицко-Волынского княжества с остальной Европой.
Наиболее ярким представителем второго направления является Г.Штёкль, в своей «Русской истории» и других опубликованных работах он в основном придерживается тезиса о непрерывно увеличивающемся во время татарского господства разрыва между Россией и странами Запада. Влияние татарской культуры и государственного устройства на Россию он рассматривает иначе, чем сторонники первого направления. Касаясь начавшегося при Василии III приема татар на русскую государственную службу, Г.Штёкль пишет: «Использование татарских эмигрантов было одним из многих симптомов того, что «великое княжество» изменило свой характер и перешло к применению любых политически пригодных средств для расширения основы своего социального могущества, чтобы стать тем «централизованным единым государством», в качестве которого оно потом определяло русскую историю» . При рассмотрении внутренней политики русских царей Г.Штёкль избегает говорить о татарском влиянии, но во «Всемирной истории» допускает его, по крайней мере, на некоторые методы управления и подчеркивает, что западный поход монголо-татар вызвал тяжелые последствия для хозяйственной и культурной жизни66 . У Г.Штёкля отсутствует признание оборонительной борьбы русского народа, а больше внимания уделено дипломатическим усилиям московских князей добиться благосклонности хана. Г.Штёкль готов признать, что татары действительно вызвали застой и упадок в стране. Иноземное господство, по мнению Г.Штёкля, определили своеобразие Московского государства. Г.Штёкль исключает Россию из Европы со второй половины XIII в. и до времени петровских реформ, он видит в ней лишь отдельные европейские тенденции, например: проникновение итальянских мастеров в Москву, участие немцев в завоевании Казанского ханства.
