Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Внешняя политика Александра І в оценке русских дореволюционных историков
1. Охранительная историография
2. Либеральная историография
Глава II. Советская историография внешней политики Александра I
1. Историография внешней политики Александра І в 1917-20-е гг.
2. Советская историография внешней политики Александра І в 1930-1950-е гг.
3. Советская историография внешней политики Александра I конца 50-Х-80- х гг.
Глава III. Современная российская историография внешней политики Александра I
Заключение
Список использованных источников и литературы
- Либеральная историография
- Историография внешней политики Александра І в 1917-20-е гг.
- Советская историография внешней политики Александра І в 1930-1950-е гг.
- Советская историография внешней политики Александра I конца 50-Х-80- х гг.
Введение к работе
Научная значимость и актуальность исследования. Изучение отечественной историографии европейского направления внешней политики Александра I способствует осмыслению тенденций развития исторической науки в России, уточнению этапов ее развития. Исследование предлагаемой темы представляется важным для более глубокого понимания того, как влияют изменения политических настроений в обществе и методологических ориентиров общественной мысли на интерпретацию учеными исторических явлений и процессов. Прежде всего, это исследование содействует анализу историографической ситуации в современной российской исторической науке, связанной с попытками усовершенствования или полного отказа от марксистской теории и методологии истории.
В стремлении современной России сблизиться с Европой определенный интерес представляет трактовка историками Священного союза как прообраза будущей европейской интеграции.
Изучение процесса осмысления отечественными историками внешней политики Александра I способствует более глубокому осознанию сущности и направленности самой внешней политики. Какими бы лозунгами ни прикрывалась идея присоединения, захвата новых территорий, расширения сферы влияния, это делается в интересах более сильного. То, что мы наблюдаем сегодня в мире, - вмешательство и вторжение стран западного мира под демократическими лозунгами в дела Ирака, Ирана, Афганистана, Ливии и других стран, - все это прикрытие других целей: доступа к ресурсам, ослабления чужого региона и экономики, военного присутствия, геополитического лидерства, торгового преимущества. Яркий пример тому – события в Европе первой четверти XIX столетия.
Степень изученности проблемы. Зарождение историографического анализа рассматриваемой темы относится к 10-м годам XX века и связано с работами либеральных историков: К.А. Военского, Ю.С. Карцова, В.П. Алексеева , предложивших первую периодизацию российской исторической литературы по истории Отечественной войны 1812 г. Эту литературу они делили на два этапа: «официально-легендарный» («национально-патриотический») и «период обнаружения, исследования и опубликования новых документов» («научный»). Авторы не видели различий в подходах к изучению темы между либеральной и консервативной историографией. Историки критиковали своих предшественников, которые много внимания уделяли личностному фактору, но игнорировали важное значение экономического вопроса, а внешнюю политику рассматривали и понимали именно как выражение воли руководства страны.
Советскими историками изучение внешней политики России в XIX веке до 1917 года традиционно делилось на дворянскую, либерально-буржуазную и марксистскую. Авторы систематически обращались к историографическим вопросам внешней политики России начала XIX века. Вслед за М.Н. Покровским, Е.В. Тарле и Л.Г. Бескровным, В.А. Георгиевым и М.Т. Панченковой историки все чаще стали обращать внимание на историографические вопросы внешней политики Александра I, ставя перед собой такие задачи, как анализ дореволюционных работ А.И. Михайловского-Данилевского, М.И. Богдановича и др. (Л.Г. Бескровный), анализ трудов советских историков по внешней политике России XIX века, вышедших в 1950-1960-х гг. (В.А. Георгиев и М.Т. Панченкова).
В 1980-е годы появились обобщающие исследования по теме историографии внешней политики, в которых проводился анализ работ советских историков. Авторы коллективного труда, посвященного итогам и задачам изучения внешней политики России, предложили свою периодизацию историографии внешней политики России первой половины XIX в., условно разделив ее на два этапа – 1930-50-е гг. и 1960-70-е гг., не объясняя, однако, причин такого разделения.
В то же время советские историки не ставили своей целью детальное исследование дореволюционной историографии внешней политики Александра I, не предлагали периодизации работ советских историков по данному периоду, сосредоточившись на критике работ дореволюционных авторов, не выявляли принципиальных различий между консервативным и либеральным направлением, представляя себе историографическую науку начала XX в. как борьбу немарксистской и марксистской историографии.
В брошюре Б.С. Абалихина и В.А. Дунаевского «Новое в изучении истории Отечественной войны 1812 года», изданной в 1962-1982 гг., историки предприняли попытку анализа отечественной исторической литературы по этой теме. Исследование было продолжено и расширено в вышедшей в 1990 г. монографии «1812 год на перекрестках мнений советских историков, 1917-1987», посвященной анализу всей советской историографии темы, а не одному конкретному периоду. Историографический обзор по рассматриваемой теме также дан в исследованиях Л.Г. Бескровного, П.А. Жилина, Н.С. Киняпиной, Л.В. Маркова, Н.А. Троицкого.
Таким образом, в отечественной литературе отсутствуют специальные обобщающие исследования внешней политики Александра I, а имеющиеся исторические этюды носят преимущественно прикладной и схематический характер.
В рамках коллективного труда «Очерки истории исторической науки в СССР» значимой для понимания историографической ситуации середины 1960-х гг. стала статья А.В. Фадеева «Внешняя политика России в освещении советских историков». В ней автор повторяет тезис И.В. Сталина о том, что, хотя царизм и выступал в качестве оплота реакции, единственной ее опорой он не был и что наряду с классовыми интересами во внешней политике России отражались и общенациональные интересы.
В коллективном труде, обобщающем опыт и достижения советской историографии внешней политики первой половины 1980-х гг., большой интерес представляет статья О.В. Орлик, в которой даются оценки новейшим работам историков. Отмечая значимость достигнутых советской наукой успехов, историк, однако, не выделяет этапов в изучении темы в рамках советской историографии, не выявляет причин противоречий в трактовках советских историков, которые заключались в различных взглядах на роль Александра I во внешнеполитических действиях: значение и последствия Тильзитского мира, русско-шведскую войну (прогрессивное ли это явление), Отечественную войну 1812 года (планировал Александр I нападать первым на Наполеона или нет) и т.д.
Работы Б.С. Абалихина, В.А. Дунаевского, Н.А. Троицкого, созданные в годы перестройки, внесли значительный вклад в исследование темы и стали первым опытом критического анализа русской дореволюционной и советской историографии «Двенадцатого года». Так, Н.А. Троицкий выступил с резкой критикой советской историографии Отечественной войны с позиций марксистского историзма, что, однако, не было характерно для историографии времен перестройки. В то же время в работе совершенно не рассматривается переходный период от дореволюционной к советской историографии, не прослеживается судьба историков этого переломного времени, упущены некоторые «неудобные» для периодизации имена, в частности, вел. кн. Николая Михайловича.
Несмотря на все достоинства исследований, авторы, чьи работы появились в годы перестройки, сохранили приверженность ряду установок марксистско-ленинской историографии.
С конца 1980-х гг. в печати разразилась горячая полемика между Н.А. Троицким с одной стороны и Б.С. Абалихиным, В.А. Дунаевским – с другой. Это было связано с различными взглядами историков на ряд ключевых вопросов истории Отечественной войны 1812 года, в частности, на историю самого термина «Отечественная война», роль, действия и оценку М.И. Кутузова, Александра I, спорные аспекты Бородинской битвы, стратегию Наполеона в 1812 г. и др. Полемика продолжалась и в последующие годы, что мы можем видеть на примере работы Б.С. Абалихина, содержащей историографический анализ некоторых проблем Отечественной войны, в частности, стратегии Наполеона в 1812 г., истории Бородинского сражения, контрнаступления русских войск и др., а также на примере статьи Н.А. Троицкого, посвященной вопросам новейшей историографии темы.
В.С. Мясников, Н.И. Приходько, И.Р. Такала и И.М. Соломещ, Н.П. Страхова,
Н.А. Троицкий, А.А. Фомин, И.А. Шеин продолжили изучение отечественной историографии внешней политики России при Александре I, включая ее развитие и после 1991 года. В.М. Безотосный дал обобщенную характеристику современной российской историографии Отечественной войны 1812 года, однако, без ссылок на конкретные исследования. Он определяет постсоветский период изучения темы как чрезвычайно плодотворный и принципиально новый в качественном отношении, так как фактически впервые для российской историографии главным стимулом исследований стало само развитие военно-исторической науки.
В своем кратком историографическом обзоре 1947-го года Е.В. Тарле отмечает: «…всякому исследователю известно, что существование даже и очень обильной историографии вопроса нисколько не является ручательством исчерпывающей научной разработки его». Вместе с тем, несмотря на наличие достаточного количества работ по теме исследования, отсутствует целостный труд по историографии внешней политики Александра I. Работы посвящены преимущественно историографии Отечественной войны 1812 года и отдельным аспектам внешней политики первой четверти XIX века. Проблемой является и то, что далеко не все устоявшиеся в советской историографии тезисы и оценки пересмотрены.
Цель диссертационного исследования – выявление тенденций осмысления отечественной исторической наукой европейского направления внешней политики Александра I.
Достижение этой цели предполагает решение конкретных задач:
– определить этапы изучения внешней политики Александра I;
– раскрыть трансформацию взглядов отечественных историков на внешнюю политику Александра Павловича на разных этапах развития отечественной исторической мысли;
– показать воздействие идейно-политических и теоретических взглядов историков на трактовку внешней политики России и взглядов Александра I;
– выявить влияние социально-политической ситуации в стране на трактовку отечественными историками внешней политики Александра I;
– выявить достижения историков в изучении российской внешней политики первой четверти XIX века.
Следует отметить, что в диссертационном исследовании не анализируются работы отечественных историков, изданные за рубежом, в частности, работы представителей эмиграции. Само исследование не претендует на всеохватность рассмотренных работ по заявленной теме, так как количество изданных работ, относящихся к теме, крайне велико. Также необходимо сказать, что мы не исследуем детально историографию Отечественной войны, так как эта тема крайне обширна и достаточно полно раскрыта.
Источниковую базу диссертации составляют работы, которые можно разделить на следующие группы:
1 группа – опубликованные работы историков, представленные в виде научных монографических исследований и статей, рассматривающих непосредственно внешнюю политику Александра I. Среди наиболее значимых следует назвать труды дореволюционных ученых: С.А. Жигарева, А.И. Михайловского-Данилевского, В.К. Надлера, А.Н. Попова, С.М. Соловьева, авторов коллективного труда «Отечественная война и русское общество» (1911-1912), советских историков: В.А. Дунаевского, М.Ф. Злотникова, Н.И. Казакова, Н.С. Киняпину, Н.А. Нарочницкого, О.В. Орлик, М.Н. Покровского, В.В. Рогинского, В.Г. Сироткина, А.М. Станиславскую, Е.В. Тарле, ряд коллективных трудов советского времени. В последние годы, помимо трудов историков советского времени, продолживших исследования, появились работы А.Н. Архангельского, А.Ю. Бахтуриной, В.М. Безотосного, В.В. Дегоева, Д.В. Нечипоренко, А.А. Орлова, О.В. Соколова, А.Н. Сытина, а также коллективный труд «История внешней политики России. Первая половина XIX века (От войн России против Наполеона до Парижского мира 1856 г.) (1995)».
2 группа – работы, посвященные истории правления Александра I, затрагивающие вопросы внешней политики императора лишь в контексте раскрытия обозначенной более обширной темы. Среди исследований данной группы необходимо отметить фундаментальные, многотомные, богатые фактическим материалом труды М.И. Богдановича и Н.К. Шильдера. Данная тематика была продолжена представителями либерального направления. В начале XX века к рассматриваемой теме обратился и М.Н. Покровский в составе авторов коллективного труда.
В 1920-х годах тема личности и правления Александра I привлекла внимание представителей немарксистской историографии (С. Любош, А.Е. Пресняков), а затем исчезла на долгие десятилетия, так как марксистскую историографию мало интересовали личности правителей России. Внимание к исследованию жизни и царствования российского императора обратили только в 1990-х годах, в период кризиса марксистско-ленинской историографии (А.Н. Архангельский, Л.В. Выскочков, А.Н. Сахаров, А.Н. Троицкий, В.А. Федоров).
3 группа – работы более общего характера, в которых прослеживается и раскрывается история России на протяжении одного или более веков. В эту группу входят учебники, учебные пособия и лекционные курсы, предназначенные для высшей школы. Учебные пособия и лекционные курсы интересны следующим: во-первых, в них уделяется внимание эпохе Александра I и его внешней политике; во-вторых, в учебниках содержится доминирующая в историографии на данный момент точка зрения; в-третьих, мнение авторов учебников подается всегда очень четко, с отточенными формулировками и выводами, что не всегда можно увидеть в научных изданиях. В данной группе нам интересны как откровенно охранительные работы Д.И. Иловайского, Н.Г. Устрялова, так и пособия и лекционные курсы либеральных авторов: В.О. Ключевского, А.А. Корнилова, С.Ф. Платонова, С.М. Соловьева. Для характеристики ранних марксистских трактовок внешней политики Александра I показательны исследования М.Н. Покровского. Советская, а затем и постсоветская историография характеризуются значительным количеством лекционных курсов и пособий, в которых затрагиваются вопросы царствования Александра I и на примере которых можно отследить изменение трактовок различных аспектов его внешней политики. Автор не привлекает для исследования школьные учебники, особенно многочисленные в постсоветский период. Исключение составляют учебники Д.И. Иловайского, которым принадлежала своего рода монополия в сфере учебной литературы в течение 40 лет и которые оказали огромное влияние на историческое сознание учащихся.
В диссертационном исследовании использованы материалы сборника документов по истории внешней политики России. Важными вспомогательными работами при изучении историографии внешней политики России при Александре I стали библиографические указатели, посвященные наполеоновской эпохе в целом, войне 1812 года, творчеству отдельных историков.
Методология исследования. Рассматривая работы отечественных историков по внешней политике Александра I, автор диссертации стремился к объективному анализу. При этом он руководствовался принципом историзма, позволившим рассмотреть взгляды историков в их развитии и динамике, выявить специфические особенности этапов их творческого пути, а также определить факторы, повлиявшие на становление этих этапов. Принцип целостности позволил систематизировать различные и неоднородные воззрения отечественных историков в конкретные этапы предложенной нами периодизации. Оригинальность и уникальность разных точек зрения отдельных историков удалось обосновать благодаря использованию сравнительно-исторического метода. Этот метод помог оценить вклад отдельных представителей отечественной исторической науки в развитие историографии внешней политики Александра I. Системно-структурный метод способствовал выявлению направлений в осмыслении отечественной исторической наукой внешней политики Александра I. Ценным для раскрытия истоков формирования воззрений историков, причин возникновения некоторых их идей был историко-генетический метод. Метод классового анализа позволил определить влияние на представителей того или иного исторического периода господствовавших в их среде идей и взглядов, влияние их положения в социальной структуре на их мировоззрение.
Пониманию общих процессов развития отечественной историографии в XIX-XXI вв. способствовали работы таких отечественных ученых, как М.А. Алпатов, Г.Д. Алексеева, В.Н. Данилов, Н.А. Мининков, Б.Г. Могильницкий, С.П. Рамазанов, Г.Р. Наумова, А.Н. Цамутали, А.Л. Шапиро, А.Е. Шикло.
Научная новизна диссертационного исследования заключается в следующем:
-
в диссертации впервые проведено обобщающее исследование изучения отечественными историками внешней политики Александра I;
-
показано своеобразие изучения внешней политики Александра I на разных этапах развития отечественной исторической науки;
-
показана связь новаций в трактовке внешней политики Александра I в современных работах отечественных историков с европейской ориентацией в постсоветской России;
-
уточнены этапы развития отечественной историографии внешней политики Александра I.
Хронологические рамки работы. Нижний рубеж хронологических рамок работы определяется появлением в 1820-х гг. первых исследований профессиональных историков, рассматривавших внешнеполитическую деятельность Александра I, а верхний – обусловлен выходом в свет новейших трудов отечественных историков по внешней политике Александра Павловича (2012).
Практическая значимость диссертации. Материалы диссертации и результаты, достигнутые в работе, могут быть использованы в научно-педагогической деятельности: при преподавании историографии России, общих курсов отечественной истории, а также в обобщающих монографических исследованиях по истории исторической мысли, истории внешней политики России, отечественной истории первой четверти XIX века.
Апробация результатов исследования. Основные положения и выводы диссертации нашли отражение в статьях и выступлениях, опубликованных в материалах научных конференций: XII Межвузовской научно-практической конференции молодых ученых и студентов, г. Волжский, 15-18 мая 2006 г.; Образ войн и революций в исторической памяти: Материалах международной научной конференции. Пятигорск, 24-25 апреля 2009 г.; XV Межвузовской научно-практической конференции молодых ученых и студентов, г. Волжский, 25-30 мая 2009 г. Диссертация была обсуждена на заседании кафедры истории и философии Волжского гуманитарного института (филиала) Волгоградского государственного университета. Основные положения диссертации изложены в 7 опубликованных работах (3,98 п.л.), в том числе две статьи, содержащиеся в журналах, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трёх глав, разделенных на параграфы, заключения, списка источников и литературы. Деление диссертации на главы и параграфы обусловлено выделяемыми соискателем периодами и этапами в развитии отечественной историографии внешней политики Александра I и сменой идейно-теоретических течений в исследовании темы.
1. В истории изучения европейского направления внешней политики Александра I выделяются 3 периода: дореволюционный (1820-е гг. – 1917 г.), подразделяющийся на 2 этапа – консервативный (1820-1870 гг.) и либеральный (1870-1917 гг.); советский, который делится на 3 этапа – 1917 – кон. 1920-х гг., 1930 – кон.1950-е гг., кон.1950 – нач. 1990-х гг.; постсоветский, начинающийся с распадом СССР.
2. Если консервативная историография отличалась апологетическим подходом и религиозной трактовкой сущности Священного союза, то с появлением либерального направления обозначился критический подход и акцентировалось внимание на реакционную деятельность Священного союза.
3. Если на первом этапе в развитии советской историографии тема внешней политики Александра I была второстепенной и трактовалась под влиянием М.Н. Покровского весьма упрощенно – как прямая функция торговли, то на втором этапе под влиянием нарастающей военной угрозы, Великой Отечественной войны, а затем и “холодной войны” теме внешней политики историки начинают уделять большее внимание и рассматривать ее как сложное и противоречивое явление, обусловленное более широкими экономическими, социальными и политическими факторами. А на третьем этапе положения о противоречивости внешней политики Александра I становятся общепринятыми и появляются утверждения о прогрессивной природе ряда элементов внешней политики после 1812 г.
4. В постсоветской историографии подходы к внешней политике Александра I становятся более разнообразными и обозначается интеграционная интерпретация в деятельности Священного союза, обусловленная европейской ориентацией современной России.
5. Процесс изучения европейского направления внешней политики Александра I отечественной исторической мыслью рельефно демонстрирует обусловленность такого изучения трансформацией теоретико-методологических и особенно идейно-политических ориентиров отечественных историков.
Либеральная историография
Интерес к личности Александра I и его внешней политике возник еще во время его правления, о чем свидетельс і вует множество мемуарных и эпистолярных источников, в которых отразились взгляды современников на личность и деятельность императора Александра Павловича. Их оценки личности и внешнеполитической деятельности Александра I отличались разнообразием мнений и взглядов. Так, С.Г. Волконский в своих записках о 1812 годе считает внешнюю политику Александра 1 «пассивной перед политикой Наполеона» . Многие авторы мемуаров отмечали перемену в Александре I во второй половине его царствования. В этом связи характерны воспоминания бывшего адъютанта Кутузова А.И. Михайловского-Данилевского, присутствовавшего на Венском конгрессе в 1815 году: «Извлеченная им (Александром I - Т.М.) великая польза из необыкновенных военных и политических переворотов, которые совершились под главным его руководством, состоит в том, что образ мыслей его и жизни изменился до такой степени, что самые близкие люди, издавна его окружавшие, уверяли меня, что по возвращении его из Парижа они с трудом могли его узнать ... Он употребляет теперь своих генералов и дипломатов не как советников своих, но как исполнителей своей воли; они боятся его как слуги своего господина. ... Для тех, которые в течение многих лет находятся при нем, таковое изменение характера не очень приятно»2.
Тем не менее, А.И.Михайловский-Данилевский оправдьіваеі Александра I объясняя, что «государь, как человек, по природным способностям своим, по образованию своему, по опытности, по знанию света, дел и людей несравненно выше всех его окружающих и имеет от того неоспоримую над ними поверхность, за которую он обязан не сану своему, но личным своим достоинствам» . Автор воспоминаний отмечает, что в первые неудачные во внешней политике годы император «действовал более по советам других, нежели по собственному убеждению», однако после истребления неприятельских сил в Отечественной войне 1812 года «он начал царствовать сам». Таким образом, по мнению Михайловского-Данилевского: «Государь обязан себе лично всею славою, коюрую он приобрел. Ью величество сам во время последних походов делал важнейшие распоряжения и присутствовал, когда приводили оныя в исполнение»2.
Одной из первых в историографии внешней политики Александра I была официозная дворянская (охранительная) историография, которая стала формироваться еще в годы царствования Александра Павловича. Первые собственно исторические труды, затрагивающие некоторые вопросы внешней политики Александра I, были непосредственно связаны с событиями 1812 года. Однако в первые годы после 1812 года исследователей интересовала история только самой Отечественной войны и заграничных походов русской армии. В них, к примеру, рассматривались такие вопросы, как причины, характер и движущие силы Отечественной войны 1812 года, проблема стратегических резервов, хронологическое изложение событий войны и т.д. Но все же своей главной задачей эти работы ставили прежде всего описание военных действий . Таким образом, на протяжении всего периода царствования Александра I собственно научных работ о внешней политике этого императора, написанных профессиональными историками, не было создано. Они представлены либо мемуарной, либо военно-исторической литературой, в которой еще не появилось научного описания войн Александра Павловича в контексте политической и дипломатической истории России. Тем не менее некоторые из созданных в это время работ заслуживают более внимательного рассмотрения, так как в них заложены основы для дальнейшего развития рассматриваемой нами темы.
Так, с появлением двухтомного исследования генерал-майора Дмитрия Петровича Бутурлина (1790-1849) «История нашествия Наполеона на Россию в 1812 году» (1823-24)1 связано оформление официозной концепции истории Отечественной войны. Труд историка был написан по заданию Александра I2, опубликован сначала на французском и только потом (но в те же 1823-1824 гг.) на русском языке. Книга содержала в себе уже все отличительные признаки ранней дворянской историографии внешней политики Александра I, среди которых преимущественно внешнее описание военных событий без выяснения их социально-экономической и политической обусловленности, взгляд на Александра I как на главное орудие «провидения» в борьбе с Наполеоном, оценка внешней политики России как миролюбивой.
В данной работе наибольший интерес для нас представляет первая глава, в которой изложены взгляды историка на политические отношения России и Франции с конца XVIII в. до 1812 г. и причины последнего разрыва с Францией. Интересны характеристики Наполеона и Александра I. Так, Наполеон охарактеризован Д.П. Бутурлиным как человек необыкновенный, «один из величайших полководцев всех времен», в котором превосходные военные дарования сочетались с искусством «управлять умами и всегда подчинять их непреклонной воле своей»1. Логика автора того времени понятна: чем выше характеризуются таланты противника, тем выше заслуги Александра Павловича, среди эпитетов которого - «великодушный», «верный исполнитель Своего слова», «прозорливый» и т.п.
По мнению Д.П. Бутурлина, единственным основанием здравой и истинно полезной политики являются справедливость и нравственность. И именно таковой он видит внешнюю политику Александра Iі. Историк пишет, что, вступив на престол, Александр I «с искренностью и праводушием старался утвердить дружеские отношения с Францией». Тем не менее агрессивность внешней политики Наполеона не могла оставаться незамеченной российским императором. И хотя император Александр I «не хотел начинать войны, не истощив сперва всех кротких средств, совместных с его достоинством», упорство Наполеона «во зле» заставило российского императора, утверждает историк, присоединиться к Ш-й антинаполеоновской коалиции .
По оценке Д.П. Бутурлина, Александр I согласился на заключение Тильзитского мира для того, чтобы выиграть время, подготовиться в новой борьбе с Францией. Также историк считает, что при союзе 1807 г. с Наполеоном Александр Павлович придерживался прежде всего двух целей: 1) устранение угрозы нашествия Наполеона на Россию; 2) желание восстановления Пруссии для поддержания необходимого политического равновесия в Европе3. Д.П. Бутурлин утвердил в отечественной историографии официозную схему причин войны 1812 г.: «Александр (I), угрожаемый неприятельским нашествием на собственные владения свои, должен был помышлять о безопасности оных». Вырисовывается такая картина: все время после Тильзита агрессивный Наполеон готовится «к нападению» на Россию, а миролюбивый царизм - «к обороне» . Исследование историка имело ряд достоинств, значимых и поныне: широкий круг источников, обилие фактического материала, элементы критического анализа действий обеих сторон, стремление (правда, весьма непоследовательное) к исторической достоверности.
Историография внешней политики Александра І в 1917-20-е гг.
На рубеже 1850-1860-х гг. историографический процесс испытал на себе сильное воздействие менявшейся социально-политической обстановки. Наступление эпохи гласности и реформ обернулось весьма продуктивными явлениями в его развитии. Вторая половина XIX века были временем быстрого роста политического сознания русского общества. Эю сопровождалось острой идейной борьбой, связанной с наличием социальных противоречий и отсталой государственной формой правления в России. Внешнеполитическая ситуация в целом в России 1870-90-х гг. характеризовалась напряженностью, что давало историкам богатую пищу для размышлений и привело к борьбе идейно-политических группировок, по-разному оценивавших ранее существовавший внешнеполитический курс правительства. Следует учитывать, что внешнеполитическое мышление этого времени формировалось в условиях, когда Россия, хотя и оставалась великой державой, не играла былой роли в международных делах. Берлинский конгресс 1878 г. показал, что Петербург не мог даже реализовать в своих интересах одержанную над Турцией победу . Политический кризис рубежа 1870-80-х гг. явился дополнительным катализатором развития российского либерализма. Следствием явилось формирование в 1870-е гг., помимо официального, либерального направления в отечественной историографии, которое не отличалось однородностью: в нем соседствовали умеренное и левое течения.
Зарождение либеральной историографии внешней политики Александра I связано с именем Александра Николаевича Попова (1821-1877), автора многочисленных работ, посвященных отдельным аспекіам эпохи 1812 года, а также капитального труда о дипломатической истории этого периода, изданного только после смерти автора . А.Н. Попов попытался критически оценить личность и деятельность императора Александра І. В отличие от дворянских историков, для многих из которых первостепенным был батальный интерес, А.Н. Попов не только не злоупотреблял описанием военных действий, но и выдвинул на передний план интерес общественный и политический. Преодолевая апологетику к личности Александра I, он непомерно возвысил М.И. Кутузова, «которому одному Россия обязана своим спасением» . Полководческий гений Наполеона автор не отрицал, но считал, что к 1812 году Наполеон из династических соображений стал действовать менее решительно и вдохновенно, чем в свои лучшие годы.
В своем исследовании «Отечественная война 1812 г. Историческое исследование. Т.1. Сношения России с иностранными державами перед войной 1812 г.» о причинах войны А.Н. Попов судил более объективно, чем его дворянские предшественники. Так, историк отмечает, что причиной войны 1812 года стали не личные качества Наполеона и Александра I, а экономические противоречия в основе которых лежало соперничество между Россией и Францией. Таким образом, историк поднялся от личных - между Наполеоном и Александром I - к национальным мотивам в объяснении русско-французского конфликта, однако он не вышел за рамки «патриотической» схемы: Франция у него - очаг международного разбоя, а Россия - оплот мира, она «свято соблюдала» Тильзитский договор и т.д.
Большим достижением в изучении внешней политики Александра I стали труды Сергея Михайловича Соловьева (1820-1879), в поздних работах которого проявляется политическая тенденциозность автора, его умеренный либерализм и лояльность к существующему режиму.
Книга СМ. Соловьева «Император Александр I. Политика, дипломатия» (СПб., 1877), явившаяся последней крупной монографией историка, стала первой работой в отечественной историографии, посвященной истории дипломатической борьбы России в первой половине XIX столетия; более того, она является первым монографическим исследованием в отечественной историографии о внутренней и внешней политике этого монарха . Это исследование отличается исключительно широким охватом событий, ареной которых была вся Европа, с участием в них России, Франции, Австрии, Пруссии, Англии, а после начала греческого восстания 1821 г. и Турции. Главными действующими лицами в этих событиях выступают Александр I, Наполеон, монархи Австрии, Пруссии, главы правительств европейских государств, министры иностранных дел -Меттерних, Талейран, Нессельроде, Каподистрия, послы европейских держав, которым СМ. Соловьев давал яркие и запоминающиеся характеристики. Стремясь дать целостное, по возможности объективное, видение событий первой четверти XIX века, автор подробно рассматривает планы, различные точки зрения, колебания во внешней политике и дипломатии не только России, но и других европейских стран: Франции, Англии, Австрии, Пруссии и др. Рассказывая о конкретном историческом событии, ученый всегда выдвигает несколько точек зрения: как точку зрения российскую (а когда это целесообразно - отдельно Александра I, дипломатов, военачальников, министров, так как далеко не всегда их взгляды совпадали), так и других европейских держав. В монографии впервые подробно рассмотрены перипетии дипломатической борьбы России и Франции, тщательно проанализирована история конгрессов. Работа СМ. Соловьева отличается обилием использованных источников: ученый активно цитирует и анализирует диплома і ическую переписку европейских государей (в том числе и Александра I) друг с другом и со своими дипломатами, тщательно рассматривает условия договоров, богато иллюстрирует повествование высказываниями исторических лиц. Как отмечает В.Е. Иллерицкий, архивные материалы, занимающие в исследовании значительное место и придающие ему особую ценность, были извлечены СМ. Соловьевым из петербургских секретных архивов .
Советская историография внешней политики Александра І в 1930-1950-е гг.
Победа революции в России в октябре 1917 г., выступавшей под демократическими лозунгами, и приход к власти партии большевиков определили в дальнейшем переход к монопольному господству марксистско-ленинской методологии. Однако эта монополия оформилась не сразу. Отечественная историческая наука и историография внешней политики Александра І, в частности, в послеоктябрьский период распалась на три направления. Первое - это собственно советская, официальная историческая наука, становление которой связано с именами как партийных публицистов (В.И. Ленин), так и профессиональных историков (М.Н. Покровский). К концу 20-х годов это направление стало господствующим. Второе -продолжавшая существовать немарксистская историография, уходившая корнями в традиции дореволюционной науки. Третье отделилось от второго в виде эмигрантской исторической литературы. В нашем исследовании мы не проводили анализа работ эмигрантских историков, а остановились на первых двух господствовавших направлениях.
Таким образом, в 1920-е годы историческая наука еще не была полностью унифицирована марксистской исторической теорией. И после Октября 1917 года в исторической науке оставались представители старых, дореволюционных направлений и школ, выходили их труды, не вписывавшиеся в рамки официальной государственной идеологии. На протяжении 20-х годов еще существовал известный теоретико-методологический и идейный плюрализм, хотя пределы его год от года неуклонно сужались. Переломным в этом отношении стал 1929 год, когда официальный руководитель исторической науки М.Н. Покровский объявил об окончании «периода мирного сожительства» с учеными дореволюционной школы , началась чистка в Академии наук, а деятельности старых специалистов был положен конец печально известным «академическим делом» С.Ф. Платонова и ряда других видных историков в 1929-1931 годах.
Основоположником марксистской историографии царской внешней политики стал Михаил Николаевич Покровский (1868-1932), академик АН СССР, в свое время руководитель Комакадемии и Института красной профессуры. Политические и исторические воззрения молодого М.Н. Покровского не отличались последовательностью. С первых шагов научно-педагогической деятельности он ясно ощущал шаткость своих методологических позиций. Начав свое историко-философское образование с позитивизма, на рубеже веков он придерживался буржуазно-демократического направления - стал «экономическим материалистом», что подтолкнуло его к сближению с «легальными марксистами», и с 1905 г. он перешел в лагерь историков марксистского направления .
М.Н. Покровский стал первым русским профессиональным историком-марксистом, обратившимся к исследованию внутренней и внешней политики самодержавия конца XVIII-XIX вв. Новизна взглядов ученого заключалась в материалистическом подходе к изучению прошлого. Впервые в исторической литературе он дал анализ внешней политики России с марксистских позиций, объясняя ее интересами правящих классов.
Следует отметить, что в советской историографии закрепился тезис о Владимире Ильиче Ленине (1870-1924) как основоположнике советской исторической науки3, и этот тезис распространился на все области исследований, разрабатываемых историками до 1917 года, в частности, на внешнюю политику Александра І. В советской исторической науке появился даже специальный термин - «Лениниана» , под которым понимались все произведения Ленина, литература о нем и историографические работы, в которых исследовалось и анализировалось обширное наследие ленинских трудов. В предисловии к коллективному труду «Итоги и задачи изучения внешней политики России. Советская историография» утверждается: «Родоначальником советской историографии внешней политики России, как и советской историографии в целом, является В.И. Ленин» . Между тем самые ранние работы Ленина, в которых упоминается имя Александра І в контексте внешней политики, появились в 1917 г. И речь в них шла не об исторических исследованиях, а о небольших исторических отступлениях Ленина в своих программных статьях, где он упоминал имя Александра лишь для того, чтобы провести какую-либо историческую параллель.
Анализ работ В.И. Ленина показывает, что царской внешней политике первой половины XIX века и, в частности, внешней политике Александра I он уделял крайне мало внимания в своих работах, причем, характеристика Лениным царской внешней политики этого периода сводилась к обобщениям и подобным замечаниям: «Самодержавная Россия всегда была оплотом всей европейской реакции» (написано осенью 1895, опубликовано в 1896 г.)3; «Наше самодержавие в течение прошлого века сделало немало для поддержки всяческой реакции в Европе и даже для прямого военного подавления революционных движений в соседних странах. ... Царизм помогал не раз контрреволюционным буржуазным правительствам Европы во время их борьбы с демократией» (статья в газете «Пролетарий» в июле 1909 г.)4.
В «Речи по национальному вопросу 29 апреля (12 мая)» на VII (апрельской) Всероссийской конференции РСДРП(б) (24-29 апреля 1917 г.) Ленин охарактеризовал политику Александра I следующими словами: «Когда-то Александр I и Наполеон обменивались народами, когда-то цари менялись Польшей. И мы будем продолжать эту тактику царей? Это - отказ от тактики интернационализма, это шовинизм худшей марки»1. В «Главной задаче наших дней» Ленин проводил параллель между Брестским и Тильзитским миром как необходимыми для «передышки» страны договорами . Он опять возвращался к аналогии с Тильзитским миром в «Докладе о ратификации мирного договора 14 марта» на IV Чрезвычайном Всероссийском Съезде Советов 14-16 марта 1918 г., теперь уделяя внимание значению Тильзитского мира для немцев и характеризуя Александра I и Наполеона I как «грабителей» .
В.И. Ленин обращался к истории наполеоновских войн значительно реже, нежели другие классики марксизма-ленинизма - К. Маркс и Ф. Энгельс. Рассматривая наполеоновские войны с классовых, марксистских позиций, Ленин, как говорилось выше, ставил в один ряд «грабителя Наполеона, грабителя Александра I, грабителей английской монархии»4, а трех главных противников Наполеона - русскую, прусскую и австрийскую монархии - назвал «тремя коронованными разбойниками», отметив, что из них «русский разбойник... был тогда сильнее»5.
Советская историография внешней политики Александра I конца 50-Х-80- х гг.
Рассматриваемый период в развитии историографии внешней политики Александра Павловича непосредственно связан с событиями, происходившими в стране, а соответственно и во всей исторической науке, а именно - с победой сталинского направления во внутрипартийной борьбе и утверждением культа личности Сталина. Конец 1920-х гг. ознаменовался завершением «периода мирного сожительства» с учеными дореволюционной школы, их травлей и исчезновением немарксистской историографии в СССР. В начале же 1930-х гг. начался процесс «завинчивания гаек» внутри самой советской исторической науки.
Первым серьезным сигналом, возвестившим о начале широкого наступления на творческую мысль, явилось опубликование в конце октября 1931 г. в журнале «Пролетарская революция» письма И.В.Сталина1, в котором содержалась резкая критика историков, осмелившихся иметь свою собственную точку зрения на проблемы, связанные со строительством социализма в СССР, а также с освещением ряда вопросов теории и истории мирового коммунистического движения. Редакция журнала обвинялась в том, что, публикуя подобные материалы, она вступает на «неправильный путь», поддерживает «гнилой либерализм», который получил среди части большевиков «некоторое распространение». За всем этим прослеживался крайне жесткий курс, уже тогда сформировавшийся и направленный против всякого инакомыслия как внутри правящей партии, так и в кругах научной интеллигенции. Этот курс был подкреплен массовыми репрессиями против ученых, в том числе и историков . Апогеем втискивания в жесткие рамки исторической науки и всей системы преподавания истории стало издание «Краткого курса истории ВКП(б)», одобренного в 1938 г. ЦК ВКП(б). С этого времени историкам отводилась весьма незавидная роль комментаторов и пропагандистов якобы научности примитивизированных положений исторического материализма, содержавшихся в этом сталинском сочинении. Историки должны были либо подтверждать тезисы, содержавшиеся в работах В.И. Ленина и И.В. Сталина, в частности, в «Кратком курсе истории ВКП(б)», либо занять нейтральную позицию, не выступая против них.
Таким образом, условия развития советской исторической науки со второй половины 1930-х гг. до 1956 г. были противоречивы. С одной стороны, Постановления ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 16 мая 1934 г. и 26 января 1936 г. о преподавании истории, осудившие схематизм и абстрактное социологизирование, которыми увлекались тогда многие советские историки, стимулировали более глубокое и конкретное изучение прошлого1. Новые публикации документов из царских архивов, интенсивно издававшиеся в 1920-30-е годы, немецкие, французские, английские документы, привлечение мемуарной и эпистолярной литературы - все это значительно расширило источниковую базу работ советских историков второй половины 30-40-х годов XX вв. и позволило глубже исследовать вопросы внешней политики России . С другой стороны, сложившийся к середине 30-х гг. культ личности Сталина тормозил развитие исторической науки, внедряя в нее разными способами догматизм, начетничество, конъюнктурное отношение к правде истории. В связи с этой проблемой, П.В. Волобуев отмечает, что при сталинизме общественные науки «постепенно... были лишены своих исследовательских, аналитических и прогностических функций и превращены в жалкую служанку идеологии и политики» . А.Н. Мерцалов же констатирует, что «сталинизм лишил научной основы историографию и популяризацию исторических знаний» , «сильно задержал развитие исторической науки, резко упал ее профессиональный уровень, она в значительной степени вернулась к домарксистским и даже догегелевским канонам»1.
В рассматриваемый период, в условиях надвигавшейся опасности фашистского нашествия на СССР, усилился и патриотически заострился интерес советских историков к наполеоновским войнам и прежде всего к событиям 1812 года. В то же время именно на примере Отечественной войны 1812 года и наполеоновских войн хорошо видны изменения трактовок истории России первой четверти XIX века, что непосредственно связано со взглядами «отца народов», у которого, несомненно, имелись собственные воззрения на события 1812 г.
Большое значение для формирования новых официальных взглядов на историю борьбы русского народа с наполеоновским нашествием имело письмо Сталина к членам ЦК ВКП (б) по поводу статьи Ф. Энгельса «Внешняя политика русского царизма», написанное в 1934 и доведенное до широких кругов общественности в 1941 г. В нем критически оценивалась характеристика Энгельсом внешнеполитического курса российского самодержавия в XIX в. Сущность критики сводилась к тому, что «завоевательная политика со всеми ее мерзостями и грязью вовсе не составляла монополию русских царей», будучи присущей «не в меньшей, если не в большей степени, королям и дипломатам всех стран Европы»2.
В духе новых установок в советской историографии стала активно утверждаться точка зрения, согласно которой война 1812 г. была актом агрессии Франции против миролюбивой России. Эта посылка в преддверии Второй мировой войны имела и сугубо прагматическую направленность -оттенять миротворческую внешнеполитическую деятельность советского правительства, способствовать патриотическому воспитанию населения страны.
Похожие диссертации на Отечественная историография внешней политики Александра I : европейское направление
