Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Зарождение медиевистики как предметной области исторического знания и предмета преподавания в учебных заведениях Казани (первая половина XIX в.) 24- 54
1.1. Преподавание истории средневековья в средних учебных заведениях: программы, учебники, зарождение методики 24- 34
1.2. Начало университетского преподавания медиевистики 34- 47
1.3. Специфика преподавания истории средних, веков в духовных учебных заведениях ' 47- 54
Глава 2. Казанская медиевистика в ее движении к обретению научного статуса (вторая половина XIX в.) 55-118
2.1. Медиевистика в средних учебных заведениях: содержание преподавания и пути его совершенствования 55-75
2.2. Казанский университет: становление медиевистики как науки 75-103
2.3. Медиевистика в духовных учебных заведениях: между богословско-полемическим и научным содержанием 103-116
2.4. Медиевистика на Казанских Высших женских курсах 116-118
Глава 3. Медиевистика в учебных заведениях Казани в начале XX в 119-190
3.1. Средние учебные заведения 119- 137
3.2. Университетская медиевистика 137-157
3.3. Изучение и преподавание медиевистики в духовных учебных заведениях (семинария и Академия) 157 - 169
3.4. Медиевистика на Казанских Высших женских курсах 169-174
3.4. Византиноведение в высших учебных заведениях Казани (XIX- начало XX вв.) 174 - 183
3.5. Преподавание истории средних веков в мусульманских учебных заведениях 183 -190
Заключение 191 - 197
Список источников и литературы 198-227
Приложения I -XXIII
1. Список преподавателей средних и высших учебных заведений Казани, преподававших историю средних веков I -VI
2. Программы по истории средних веков VII-XX
3. Курсовые сочинения студентов Казанской Духовной академии по средневековой тематике
- Преподавание истории средневековья в средних учебных заведениях: программы, учебники, зарождение методики
- Начало университетского преподавания медиевистики
- Медиевистика в средних учебных заведениях: содержание преподавания и пути его совершенствования
- Средние учебные заведения
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Современное гуманитарное знание переживает своеобразную «эпистемологическую революцию». В этот процесс оказалась вовлеченной и историография как специальная отрасль исторического знания, которая в последнее время все чаще рассматривается в контексте интеллектуальной истории. Исследовательское поле расширяется в направлении, связанном с историей исторической культуры, включающей в себя «весь комплекс представлений о прошлом и способов его репрезентации»1. Закономерно, что в числе важнейших задач историографии, наряду с выявлением закономерностей развития исторической науки через изучение творчества ее конкретных представителей, коммуникативных связей ученых, анализ форм организации и функционирования научных сообществ, современное науковедение выделяет задачу формирования бережного отношения к традиции, к творчеству не только ученых «первой» величины, но и тех, кто, посвятив себя педагогической деятельности, обеспечивал связь науки с общественной жизнью.
В условиях формирующейся в 90-е годы XX в. новой историографической культурной нормы, связанной с открывшимися возможностями для российской обществоведческой мысли работать в условиях теоретического плюрализма и реализовать тенденции к созданию синтезированных, объемных историко-научных образов посредством освоения антропологической парадигмы историографического описания2, актуализировалась и проблема воссоздания
1 Репина Л.П. Современная историческая культура и интеллектуальная
история // Диалог со временем: Альманах интеллектуальной истории. Вып. 6.
М., 2001. С. 6.
2 См.: Корзун В.П. Образы исторической науки на рубеже XIX - XX вв.
Екатеринбург; Омск, 2000; Бычков СП., Корзун В.П. Введение в отечественную
историографию XX века. Омск, 2001.
истории конкретной картины развития отдельных отраслей истори-ознания. Изучение истории исторической науки не должно быть ограничено только изучением «истории мысли в пределах высокой культуры»1. Антропологическая деконструкция жизнедеятельности научных сообществ и его отдельных членов открывает дополнительные возможности для осмысления внутренних коммуникаций, преодоления детерминистских излишеств в науковедческом анализе, для того, чтобы глубже понимать психологические механизмы функционирования науки2.
Данное исследование посвящено одному из конкретных сюжетов истории медиевистики (области исторической науки, изучающей историю средних веков в Западной Европе) в России: становлению и развитию ее как предмета научных исследований и педагогической практики в Казани - одном из университетских городов России в период XIX - начала XX веков. Обращение к этой, казалось, «узкой» теме вызвано как отмеченными тенденциями формирования новой культурной и интеллектуальной историей, так и обстоятельствами, связанными с ролью и местом медиевистики в развитии ис-ториознания. Она была избрана историками французской школы "Анналов" предметом научных исследований. Они считали, что именно на базе медиевистики можно достигнуть исторического синтеза, преодолеть разрыв между историей экономики и социальных структур, с одной стороны, и историей духовной жизни, с другой.
Надо сказать, что средневековье по-прежнему останавливает на себе внимание исследователей, работающих в рамках новых методологических подходов. Это связано, хотя бы с тем, что в процессе развития исторической науки именно средние века оказались «излюбленной лабораторией для выработки и проверки новых ме-
См.: Зверева Г.И. Обращаясь к себе: самопознание национальной историографии в конце XX века //Диалог со временем. М., 1999. № 1. С. 253.
Корзун В.П. Межличностные коммуникации историков как отражение интеллектуальной напряженности (к характеристике познавательной ситуации на рубеже XIX-XX вв.) // Мир ученого в XX веке: корпоративные ценности и интеллектуальная среда. Омск, 2000. С. 16.
тодов исследования, главным и привилегированным полем приложения новых исследовательских методов"1.
Это положение подтверждается развитием практически всех европейских национальных историографии, в том числе и материалами истории медиевистической науки в России. Особенностью последней для периода XIX в. и начала XX вв., как доказал Б.Г. Мо-гильницкий, было то, что понятие «русская медиевистика» имело расширительное значение. В него включались как те историки, которые занимались изучением различных разделов западноевропейского феодализма, так и те, чьи научные интересы выходили за пределы средневековой тематики, но которые глубоко интересовались последней и оставили по ней оригинальные исследования. Происходило это потому, что «в силу своеобразных условий пореформенного развития России многие аспекты истории западноевропейского феодализма приобретали большую научную и политическую актуальность»2.
Преподавание медиевистики в дореволюционной средней школе также является одним из важных аспектов темы. Исследователи не часто обращались к истории исторического высшего образования, но еще реже - к истории школьного исторического образования, а именно на этом уровне закладывались основы, определяющие форму и развитие высоких образовательных пластов. Кроме того, на этом уровне формировалось историческое сознание большинства грамотного населения и его интерес к средневековой истории. Кроме того, процесс зарождения и становления медиевистики как науки и как предмета необходим для накопления позитивного опыта и применения в наши дни, а также для повышения научного уровня учебников и научных пособий, принимая во внимание многовариантность новой системы среднего образования: школ,
Гуревич А.Я. Европейское средневековье и современность // Европейский альманах. История. Традиции. Культура. М., 1990. С. 144.
2 Могильницкий Б.Г. Политические и методологические идеи русской либеральной медиевистики середины 70-х гг. XIX в. - начала 900-х годов. Томск, 1969. С. 7.
лицеев, колледжей, гимназий. В то время, когда многие вопросы истории, излагаемые в школьных учебниках, пересматриваются, является не лишним посмотреть, как изучалась история средних веков в казанских средних учебных заведениях. Изучение содержания дореволюционных руководств по истории средневековья также способствует расширению традиционного круга историографических источников.
Обращение к изучению становления медиевистики как науки в провинциальных учебных заведениях представляет несомненный интерес. Как происходило накопление материала, какие события средневековья вошли, в конце концов, в учебную программу как высших, так и средних учебных заведений; что собой представляла организация преподавания истории средних веков; как проходила подготовка научных кадров; каково научное творчество казанских профессоров - вот круг интересующих вопросов. Так же важным является проследить, когда представления о средних веках в учебных заведениях становятся наукой. В области истории наука начинается тогда, когда возникает не только теоретический подход к изучению прошлого, но и исследуются исторические источники, критически оценивается исторический материал1.
Состояние отрасли исторической науки в провинциальных учебных заведениях не являлось объектом пристального изучения ученых. Собственно провинциальные варианты историографии долгое время находились в тени «столичной» модели историописания. Ситуация лишь в последние десятилетия начинает изменяться: возрастает интерес к региональной истории, историческому краеведению, провинциальной историографии, что связано как с общими тенденциями развития гуманитарного знания, так и с изменившимися социально-культурными условиями развития исторической науки в нашей стране2.
1 Лаптева Л.П. Славяноведение в Московском университете в XIX - на
чале XX века. М.,1997. С. 6-7.
2 См.: Севастьянова А.А. 1) Русская провинциальная историография 2-ой
половины XVIII в. Ярославль, 1990; 2) Русская провинциальная историография
В последнее десятилетие XX в. усилился интерес к проблеме школ в исторической науке1. В этом проблемном поле зарождается интерес к внутренней социальности науки. Ответом на актуализацию схоларной проблематики стало предметное исследование научных школ, сложившихся в столичных городах, а также усилился интерес к региональным школам2. Следует заметить, что историографический процесс не исчерпывается одной лишь «высокой» академической наукой. Эффективность развития научных знаний определяется не только выдающимися исследовательскими трудами, но и рядовыми историографическими фактами, типичными для той или иной эпохи, и создающими «микроклимат» науки3. Исследования провинциальных историков являются полноценной составляющей общего процесса историографии. Причем «провинциальный» интересует нас не в переносном его смысле, как показатель уровня, и даже не в первоначальном, «географическом» значении, а как определение конкретного историко-культурного фактора развития страны4.
« Актуализирует тему приближающаяся юбилейная дата - 200-летие Казанского университета, дающая повод для углубленного осмысления пройденного университетом пути, его роли и места в
второй половины XVIII в. М., 1998; Бердинских В.А. Русская провинциальная историография второй половины XIX века. Москва; Киров, 1995; Штергер М. В. Провинциальная историческая мысль последней трети XIX - начала XX вв. (по материалам Тобольска и Омска). Автореф. дис. ...канд. ист. наук. Омск, 2003 и
ДР. .
См.: Погодин С.Н. «Русская школа» историков: Н.И. Кареев, И.В. Лучиц-
кий, М.М. Ковалевский. СПб., 1997; Мягков Г.П. Научное сообщество в исторической науке. Казань, 2000. С. 45 и ел.; Наука и власть: научные школы и профессиональные сообщества в историческом измерении: Материалы научной конференции. М., 2002 и др.
О Московской и Петербургской школах см. труды Б.В. Ананьича, Д.А. Гутнова, Б.С. Кагановича, В.П. Корзун, В.М. Панеяха, Е.А. Ростовцева, СВ. Чиркова, А.Н. Цамутали и др., о региональных - труды P.M. Валеева, В.Д. Жи-гунина, СИ. Михальченко, Б.М. Ягудина и др.
Шмидт СО. Некоторые вопросы источниковедения историографии //Проблемы истории общественной мысли'и историографии. М., 1976. С. 265.
4 Севастьянова А.А. Русская провинциальная историография 2-ой половины XVIII в. Ярославль, 1990. С. 5.
жизни общества. Отличие российских университетов от зарубежных, усмотренное, в частности, на основе анализа истории Казанского университета, четко сформулировал его историк проф. Н.П. Загоскин: «В других европейских государствах университеты вызывались к существованию умственными запросами жизни, у нас же университеты сами вызывали умственную жизнь страны»1. Естественно, следует учесть, что в центре исследования - многонациональный город, являвшийся центром духовного развития татарского народа. В рассматриваемое время развернулся и процесс его знакомства с историей стран Запада, в том числе со средневековой. Несомненно, Казань, ее своеобразная социальная, интеллектуальная и психологическая среда влияли на творчество историков, оказывала влияние на выбор тематики исследований.
Итак, объектом изучения определяется медиевистика в научно-педагогическом пространстве российского провинциального города. В качестве последнего избирается Казань - университетский город, центр учебного округа.
Предметом исследования стал процесс становления и развития медиевистики как научной субдисциплины - важнейшего раздела всеобщей истории, изучаемого и преподаваемого в учебных заведениях Казани. В качестве конкретной объектов изучения взяты: ступень среднего образования: 3 мужских, 4 женских гимназии, гимназия Ф. Аитовой, реальное училище, Родионовскии институт благородных девиц, духовная семинария, учительский институт, медресе «Мухаммадия»; ступень высшего образования: университет, Высшие женские курсы, Духовная академия. Вне поля зрения остались те учебные заведения, в которых специально история средних веков не преподавалась (училища, прогимназии).
1 Загоскин Н.П. История Императорского Казанского университета. Казань, 1902. С. XVII. Проблема осмысления интеллектуального пространства, создаваемого университетами в социокультурной среде, привлекает внимание учёных. См.: Садыков М.Б., Серебряков Ф.Ф., Щелкунов М.Д.. Казанский университет на пороге третьего тысячелетия. Казань, 1998 и др.
Хронологические рамки исследования охватывают период с начала XIX в. и до 20-х гг. XX в. Начальная грань связана с возобновлением гимназии в 1798 г. Павлом I и учреждением в 1804 г. университета Александром I, т.е. с появлением учебных заведений, где преподавалась история средних веков. Первая половина является периодом становления медиевистики как науки, вторая - период ее наибольшего развития. События 1917 г. привели к коренному перелому и в развитии исторической науки, и в системе образования1. 20-е гг. XX в. явились той вехой, которая ознаменовала разрыв со «старой» системой «буржуазной» исторической науки и ее преподавания.
Целью работы является выявление характерных черт и особенностей процесса зарождения и развития медиевистики как науки (сферы «чистого» знания в его движении к постижению прошлого) и предмета преподавания в учебных заведениях Казани.
Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи;
рассмотреть творчество казанских медиевистов, формирования их как историков, определения ими проблематики исследований, жанров, использовавшихся ими, организации исследовательского процесса;
дать анализ выработанных казанскими медиевистами научных взглядов на средневековую историю в контексте процессов, происходивших в означенный период в отечественной и европейской исторической науке и показать их вклад в развитие медиевистики;
выяснить условия и особенности процесса выделения истории средних веков в предмет преподавания в средних и высших учебных заведениях Казани;
1 См.: Зайцев В.А. Развитие исторической науки в Татарстане 20-30 годы XX века. Автореф. дис....к.и.н. Казань, 1999. Автор делает вывод: «Изучение всеобщей истории к середине 20-х годов практически прекращается» (с. 25).
изучить педагогическую практику казанских медиевистов, показать их вклад в разработку методики преподавания всеобщей истории вообще и медиевистики, в частности, в высших и средних учебных заведениях;
исследовать содержание учебных программ и учебных курсов по истории средних веков, учебников, используемых в средних учебных заведениях Казани и проследить их эволюцию в связи с развитием исторической и педагогической науки.
Источниковая база данного исследования многообразна и включает опубликованные и неопубликованные работы историков-медиевистов, делопроизводственную документацию, источники личного происхождения, справочного характера, периодическую печать. Выделяется ряд групп:
1) Труды историков XIX - XX вв., в т.ч. казанских медиевистов. В опубликованной части их наследия выделяются а) конкретно-исторические исследования, б) лекционные курсы и лекции, в) рецензии, г) публицистические произведения. К первым относятся труды профессоров университета и Духовной академии, посвященные средневековой тематике. Это произведения известных медиевистов Н.А. Осокина, В.К. Пискорского, Н.П. Грацианского (ранние работы), слависта И.Н. Смирнова, историков церкви Н.Я. Беляева, Е.А. Будрина, С.А. Предтеченского, византинистов Д.Ф. Беляева, Д.В. Айналова, СП. Шестакова и др.
Из лекций ученых-медиевистов, читавшихся ими курсов средневековой истории, вступительных лекций сохранились литографированные курсы Н.А. Осокина, Э.Д. Гримма, В.К. Пискорского, Н.А. Фирсова. Они позволяют показать, как шла работа по постановке курса, как формировалась его структура,, проблематика, а также проследить эволюцию того или иного ученого и как исследователя, и как лектора. Особую подгруппу составляют гимназические учебники. Но их авторами, как правило, выступали столичные профессора и учителя. Исключение составляет учебник по истории средних веков (Казань, 1918) учителя 1-й Казанской гимназии М.О. Ковалевского.
Подчеркнем источниковую ценность книг Н.И. Кареева «О школьном преподавании истории» (1917) и .СП. Сингалевича «Методика истории» (1918). Они содержат не только сведения о складывании и развитии преподавания истории, об учебных планах 2-й половины XIX - начала XX вв., но и размышления и предложения по улучшению среднего и высшего образования.
К описываемой группе примыкают работы студентов (курсовые, кандидатские сочинения, отчеты профессорских стипендиатов и др.), хранящиеся в Отдел рукописей и редких книг (ОРРК) Научной библиотеки им. Н.И. Лобачевского КГУ и в фонде Духовной академии Национального Архива Республики Татарстан. Последний насчитывает около 2 тыс. единиц хранения.
Нормативные акты. В исследовании использованы официальные нормативные документы - университетские уставы 1804, 1835, 1863, 1884 гг., уставы духовных академии 1814, 1869, 1884, 1910 гг., гимназические уставы 1804, 1828, 1864, 1871, 1884, 1915 гг., а также циркуляры Министерства Народного Просвещения, объяснительные записки к программам 1872, 1877, 1890, 1902, 1913, 1915 гг., затрагивающие вопросы преподавания истории, в том числе и средних веков. Рассмотрены их влияние на организацию преподавания истории средневековья, на разработку учебных планов, программ гимназических курсов, методики преподавания и т.п.
Документы делопроизводства. Основной массив составили архивные документы, отложившиеся в фондах НА РТ [1 (Канцелярия казанского губернатора), 10 (Казанская духовная академия), 80, 87, 88, 92 (Казанский учебный округ), 116, 118, 122, 125, 131 (Высшие женские курсы), 150, 309, 421, 426, 977 (Казанский университет)]. В научный оборот вовлекаются протоколы, журналы заседаний Советов учебных заведений, циркуляры попечителя. Все они представляют ценный материал для воссоздания общей картины преподавания науки всеобщей истории и медиевистики как ее раздела в казанских учебных заведениях, содержат информацию об организации учебного процесса, а также сведения административного и хозяйственного характера. Важное значение для изучения
преподавательского состава гимназий, университета, Духовной академии имеют послужные (формулярные) списки, позволяющие предпринять попытку составить список учителей и профессоров, трудившихся в учебных заведениях Казани, уточнить биографические данные. Материалы Казанского университета представляют определенную ценность не только в краеведческом, но и в историографическом аспекте. Фактически здесь показан процесс функционирования провинциального вуза, внутри- и межуниверситетские связи. Ценность такого опыта усиливается тем, что доступ в архивы других университетов, бывших провинциальными, затруднен (Киевский и Дерптский), а порой невозможен (Харьковский).
Документы делопроизводства содержат статистические материалы. В конце XIX в. в циркулярах попечителя была введена для средних учебных заведений новая форма отчета в виде статистических таблиц, часть которых ежегодно публиковалась в печати.
4) Документы личного происхождения. Сюда входят мемуары, автобиографии, частная переписка. Воспоминания воспитанников, учившихся в гимназиях, содержат свидетельства, позволяющие выяснить, как шло преподавание истории средневековья. Это воспоминания учеников I Казанской гимназии А. Лазарева и К. Фойгта, II гимназии К.М. Булича и Э.П. Янишевского. Значителен комплекс воспоминаний об университете. Происходившие на протяжении XIX - начале XX вв. события в учебной, научной, общественной и культурной жизни нашли отражение в мемуарах его выпускников. Согласно С.А. Ежовой, в мемуарной литературе наблюдается смещение акцентов. Если в первой половине XIX в. обращалось внимание на становление университета, как высшего учебного заведения, то в 50-60 гг., внимание концентрируется на жизни студенческой среды1. Среди большого количества мемуаров для нас интерес представляют воспоминания Д.А. Корсакова, Н.И. Мамаева, И.И. Михайлова,
См.: Ежова С.А. Мемуары воспитанников Казанского университета как исторический источник (XIX век). Автореферат дис. ...канд. ист. наук. Казань, 1995. С. 13.
А.Н. Овсянникова, H.H. Овсянникова, а так же записи казанского краеведа Н.Я. Агафонова, оставившего много интересной информации о некоторых сторонах университетской жизни. Они богаты характеристиками профессоров и преподавателей, в том числе, читавших всеобщую историю, и позволяют составить представление о социокультурной среде университета, проникнуть в творческую лабораторию ученых. Особое место в комплексе источников занимают автобиографии (представлен автобиографиями НА Осокина и В. К. Пискорского) и некрологи.
Значительный интерес представляют эпистолярные источники. Особо отметим фонд проф. Д.А. Корсакова (НМ РТ. Архив Еге-рева. Фонд Д.А. Корсакова. № 123666), в котором отложились письма профессора Н.А. Осокина, учителей казанских гимназий, профессоров других российских университетов (в т.ч. Э.Д. Гримма, И.В. Лучицкого, Ю.А. Кулаковского и др.).
5) Периодическая печать. Основное внимание обращено на местные издания. В Казани в исследуемый период выходил ряд изданий, освещавших вопросы начального и среднего образования: журнал «Циркуляр по Казанского учебному округу» (1865-1916), «Вестник образования и воспитания», выходивший как приложение к нему (1914-1916), «Городской и сельский учитель» (1894-1899), «Начальное образование» (1901-1917). Особый интерес представляют первые два журнала, в которых во всем многообразии представлены материалы, иллюстрирующие развитие преподавания медиевистики в средних учебных заведениях. Научная жизнь университета отражена на страницах «Ученых записок Казанского университета» (1834-1918), Духовной академии - на страницах ее печатного органа «Православный собеседник» (1855-1918). В них публиковались работы профессоров и преподавателей, в том числе и затрагивающие средневековую тематику. Какое место занимала медиевистика в учебном процессе, отражено в протоколах заседаний советов университета и Духовной академии, в отчетах, публиковавшихся как приложения к названным журналам.
Историография. Изучение истории отечественной медиевистики имеет глубокую традицию. Общая картина развития исторической мысли в России, а в ее рамках медиевистики как науки представлена в трудах «Всеобщая история и ее представители в России» В.П. Бузескула, «Очерки истории исторической науки в СССР» (т. Nil), «Историография средних веков» О.Л. Вайнштейна, «Историография истории средних веков» Е.В. Гутновой. Проблемы развития исторической науки в России, смены методологических парадигм, формирования научных направлений и школ получили освещение в работах Е.В. Гутновой, В.П. Золотарева, В.П. Корзун, Б.С. Кагановича, Б.Г. Могильницкого, Г.П. Мягкова, A.M. Нечухрина, СП. Рамазанова, О.В. Синицына и других1. Активно исследуется творчество известных российских медиевистов2.
Автор мог в своей работе опереться на исследования, посвященные развитию и организации отечественной науки, высшей школы в России3.
1 Гутнова Е.В. Историография истории средних веков. 2-е изд. М., 1985;
Корзун В.П. Образы исторической науки в отечественной историографии рубе
жа XIX - XX веков. Автореф. дис. ...докт. ист. наук. Екатеринбург, 2002; Мо-
гильницкий Б.Г. Указ. соч.; Мягков Г.П. Указ. соч.; Нечухрин А.Н. Смена пара
дигм в российской историографии всеобщей истории (80-е гг. XIX в. - 1917 г.).
Автореф. дис. ...докт. ист. наук. Минск, 1993; Рамазанов СП. Кризис в россий
ской историографии начала XX века. Ч. 1. Волгоград, 1999; Синицын О.В. Нео
кантианская методология истории и развитие исторической мысли в России в
конце XIX - начале XX вв. Казань, 1998 и др.
2 Отметим новейшие публикации: Винокурова М.В. Александр Николае
вич Савин // Средние века. Вып. 61. М., 2000; Иванов Ю.Ф. И.В. Лучицкий -
выдающийся ученый, педагог и общественный деятель // Вопросы истории.
2000. № 2; Историки России XVIII - XX веков. Вып. 1-5 / Сост. и отв. ред. АА.
Чернобаев. М., 1997-1998; Портреты историков: Время и судьбы. Т. 2. Всеоб
щая история. Т.2. Москва - Иерусалим, 2000 и др.
3 См.: Высшее образование в России. Очерк истории до 1917 года. М.,
1995; Змеев В.А. 1) Высшая школа России в I четверти. XIX в //Социально-
политический журнал. 1998. № 1; 2) Высшее образование в России в II четверти
XIX в // Социально-политический журнал. 1998. № 2; 3) Реформирование выс
шей школы России в 50-60-е гг. XIX в // Социально-политический журнал. 1998.
№ 4; Иванов А.Е. 1) Высшая школа в России в конце ХІХ-начале XX века. М.,
1991; 2) Ученые степени в российской империи. XVIII век - 1917 год. М., 1994;
Соболева Е.В. Организация науки в пореформенной России. Л., 1983; Чесноков
В.И. Правительственная политика и историческая наука России 60-70 годов
XIX века. Воронеж, 1989, Щетинина Г.И. Центры изучения истории в дореволю-
Публикации, близкие к избранной теме, носят общий характер и освещают, в основном, столичные учебные заведения. Это работы Е.А. Скворцовой о проблемах новой истории в школьном образовании России в период 1890-1917 гг.; И.В. Бабич о преподавании русской истории в гимназиях и политике Министерства народного просвещения в конце XIX века; А.В. Афонюшкиной, посвященной проблемам становления науки «история нового времени» в университетах России во второй четверти XIX века. Сюда же можно отнести монографию Л.П. Лаптевой о славяноведении в Московском университете1.
Особо отметим исследования ДА Гутнова и Ю.В. Красновой о постановке исторического образования в столичных университетах2. Заявленная проблема рассмотрена на материалах исторического образования в столичных - Московском и Санкт-Петербургском -университетах, определявших научную и общественно-политическую «атмосферу» в высшей школе России. Практическую ценность имеет исследование содержания и эволюции учебных планов и программ учебных курсов, а также анализ методического опыта профессоров историко-филологических факультетов. Благодаря этому, показано понимание теоретических, методических и воспитательных задач университетского преподавания истории, а так же показано изменение образа университетского преподавателя-историка, факторы, влиявшие на это изменение.
Отечественная историография определенное внимание уделила изучению среднего образования (труды Л.И/ Бущика, Ш.И. Га-нелина, Н.А. Константинова и др.). В центре внимания исследова-
ционной Академии наук // История и историки: Историографический ежегодник. 1975. М., 1978 и др.
1 См.: Лаптева Л.П. Славяноведение в Московском университете в XIX -
начале XX века. М., 1997.
2 См.: Гутнов ДА Обучение на историко-филологическом факультете
Московского университета в конце XIX - начале XX века // Вестник Московского
университета. Сер. 8. История. 1993. № 1; Краснова Ю.В. Историческое обра
зование в столичных университетах России в конце 70-х гг. XIX - начале XX вв.
Автореф. дис. ...канд. ист. наук. Челябинск, 2003.
телей находилась история педагогической мысли, история образования, в том числе в Казанской губернии (работы Р.У. Амирханова, Г.И. Королевой, А.Х. Махмутовой, П.Р. Шакировой, Т.В. Шуртаковой, И.В. Утробиной и др.).
Реализация поставленных задач возможна во многом в силу того, что есть возможность опереться на известную традицию изучения развития исторической науки в Казанском университете. Традиционно его имя связывают с научными школами в языкознании, востоковедении, славяноведении и др. Деятельность Восточного разряда превратила Казань в крупнейший центр ориенталистики. В целом, ученые-гуманитарии внесли довольно весомый вклад в отечественную науку. Целый блок исследований посвящен историкам, жившим и работавшим в Казани. Это работы Г.Н. Вульфсона, Е.А. Вишленковой о А.П. Щапове; И.П. Ермолаева, А.А. Литвина, Л.Д. Зариповой о Н.Н. Фирсове; А.И. Мухамадиева о Д.А. Корсакове; Г.Ф. Шамова о О.М. Ковалевском, А.Х. Тухватулина о Х.-Г. Габаши, С.Х. Алишева, Д.М. Насретдиновой о Г. Губайдуллине и др.1 Ф.Н. Шакуров впервые монографически исследовал развитие исторических знаний у татар2.
О развитии всеобщей истории в Казани писали: А.С. Шофман, В.Д. Жигунин, И.Н. Матвеева, И.А. Дружинина - об антиковедение; М.Д. Бушмакин, А.З. Ханина, А.Г. Суприянович, Б.М. Ягудин - о собственно медиевистике; А.В. Сергеев, А.С. Шофман - о славянове-
1 См.: Вульфсон Г.Н. Глашатай свободы: страницы из жизни А.П. Щапова. Казань, 1984; Вишленкова Е.А. Проблема церковного раскола в трудах А.П. Щапова. Автореф. дис. ...к.и.н. Казань, 1991; Ермолаев И.П., Литвин А.Л. Профессор Н.Н. Фирсов. Очерк жизни и деятельности. Казань, 1976; Зарипова Л.Д. Российская история в трудах Н.Н. Фирсова. Автореф. дис. ...к.и.н. Казань, 1996; Мухамадеев А.И. Историк Д.А. Корсаков (опыт изучения жизни и творчества). Автореф. дис. ...к.и.н. Казань, 1992; Шамов Г.Ф. Профессор О.М. Ковалевский. Казань, 1983; Тухватуллин А.Х. Хасан-Гата Габаши (1863-1936) как общественный деятель и историк. Автореф. дис. ...к.и.н. Казань, 2003; Насретдинова Д.М. Историк ГС. Губайдуллин (1887-1937). Автореф. дис. ...к.и.н. Казань, 1997 и
др-
См.: Шакуров Ф.Н. Развитие исторических знаний у татар в конце XIX -
начале XX веков: Автореф. дис. ...к.и.н. Казань, 2003.
дении; Л.А. Сыченкова - о развитии культурологической мысли1. Наиболее полно изучено развитие казанского востоковедения (труды P.M. Валеева, Н.А. Мазитовой, СМ. Михайловой, Г.Ф. Шамова, А.С. Шофмана и др.)2. Важным представляется опыт общего взгляда на развитие науки «всеобщей истории» в Казанском университете, предложенный В.А. Адо, Г.П. Мягковым, Б.М. Ягудиным3. Б.М. Ягудин наиболее полно изучил наследие Н.А. Осокина, связав с его деятельностью зарождение казанской школы всеобщих исто-
1 См.: Шофман А.С. 1) Федор Герасимович Мищенко. Казань, 1974; 2)
Михаил Михайлович Хвостов. Казань, 1979; 3) Изучение истории и культуры
южных славян в Казанском университете // Вопросы славяноведения. Казань,
1962; Жигунин В.Д. Антиковедение в Казани // Историческая наука в Татарста
не. Казань, 1996; Матвеева И.Н. М.М. Хвостов как историк античности. Авто-
реф. дис. к.и.н. Казань, 1970; Дружинина И..А. Изучение античности в казанском
университете (XIX-XX вв.). Автореф. дис. ...к.и.н., Казань, 2001; Бушмакин М.Д.
Профессор Н.А. Осокин - первый казанский медиевист // Средние века. 1960.
Вып. XVII; Ханина А.З. В.К. Пискорский (к 100-летию со дня рождения) // Вопро
сы историографии и всеобщей истории. Вып. 3. Казань, 1968; Сергеев А. В. 1) К
вопросу о возникновении славяноведения в Казанском университете // Уч. за
писки КГУ. Т. 117. Кн. 2. Казань, 1957; 2) Исторические взгляды В.И. Григорови
ча. Казань, 1978; Суприянович А.Г. Изучение истории западноевропейского
христианства в Казанской духовной академии (1842-1917 гг.) // Историческая
наука в Татарстане: исследовательские и педагогические традиции. Казань,
1995; Ягудин Б.М. Н.А. Осокин и становление школы всеобщей истории. Ка
зань, 1998. Мягков Г.П. Медиевистика в Казанском университете // История
средних веков. Казань, 2002; Сыченкова Л.А. 1) История становления и разви
тия отечественного культуроведения. Казань, 1996. С. 36-51; 2) Культура За
падной Европы: Российский опыт историографического осмысления (2-ая по
ловина XIX - 30 гг. XX вв.). Казань, 2000 и др.
2 См.: Валеев P.M. 1) Из истории казанского востоковедения середина -
2-я половина XIX в.: Гордий Семенович Саблуков - тюрколог и исламовед. Ка
зань, 1993; 2) Казанское востоковедение: Истоки и развитие (XIX в. - 20-е XX в).
Казань, 1998; Мазитова Н.А. Изучение Ближнего Среднего Востока в Казанском
университете (первая половина XIX в). Казань, 1972; Михайлова СМ. Казан
ский университет в духовной культуре народов Востока России (XIX в). Казань,
1991; Шофман А.С, Шамов Г.Ф. Восточный разряд Казанского университета //
Очерки по истории русского востоковедения. Сб. 2. М., 1956 и др.
3 См.: Адо В.И. Основание и развитие кафедры всеобщей истории Казан
ского университета (1804-1984). Краткий очерк: Рукопись. 1986 // ОРРК НБЛ. Ф.
26; Ягудин Б.М. 1) Становление казанской щколы всеобщей истории в XIX в.
Научная и педагогическая деятельность Н.А. Осокина. Автореф. дис. ...к.и.н.,
Казань, 1996; 2) Н.А. Осокин и становление школы всеобщей истории. Казань,
1998; Мягков Г.П. Всеобщая история в Казанском университете в XIX - начале
XX вв.: проблема формирования научной школы // Историческое знание и ин
теллектуальная культура. М., 2001 и др.
риков. Фактически это первое монографическое исследование о казанском историке-медиевисте Н.А. Осокине, до этого были статьи, освещающие отдельные вопросы его научной деятельности, причем характеризующие ее не всегда с положительной стороны. Лишь М.А. Алпатов в 60-х годах и М. Ершова1 в 80-90-е попытались разрушить сложившийся стереотип об Осокине как о некомпетентном ученом. Б.М. Ягудин продолжил эту линию, рассмотрев в своем исследовании историко-философские взгляды историка, его научную и общественную деятельность.
Особый блок литературы посвящен истории Казани, казанских учреждений, лиц, связанных с учебным процессом. Это книги дореволюционных авторов Н.П. Загоскина, Н.Я. Агафонова, М.Н. Пине-гина, историков 2-й половины XX в., прежде всего школы Г.Н. Вульфсона, глубоко исследовавших многие аспекты истории Казани, духовной жизни города и Казанской губернии (Ф.А. Литвина, А.С. Хакимова, Р.Г. Галлиулина, Ю.А. Лексина и др.). Кроме того, в этот блок входят исторические очерки (записки) об учебных заведениях, которые Ю.А. Лексина назвала особым родом сочинений, находящихся на стыке источниковедения и историографии2.
См.: Ершова В.М. 1) Н.А. Осокин и его концепция социально-политической борьбы во Флоренции в конце XV в. // Проблемы историографии всеобщей истории: Межвуз. сб. научных статей. Петрозаводск, 1991; 2) Н.А. Осокин и его общественная деятельность в Казани // Политическая история и историография (от античности до современности). Сб. научных статей. Вып. II. Петрозаводск, 1996; 3) Альбигойство и альбигойские войны в оценке НА. Осо-кина // Политическая история и историография. Вып. III. Петрозаводск, 2000.
2 Первая из известных «Записок» посвящена I гимназии, написанная к ее 100-летию В. Владимировым. Своеобразным дополнением этого издания является «Памятная книжка I гимназии в 1897-1898 учебном году» Н.К. Горталова. II гимназии посвящены две исторические записки: П.П. Гвоздева (с 1835 по 1876 гг.) и Д.М. Львова (до 1885 г.). Ill гимназии посвящена историческая записка В. Белинина, охватывающая период с 1874 по 1895 г. Отметим неопубликованную «Историю III казанской гимназии», автором которой, вероятно, является Б. Люперсольский. История Казанского реального училища отражена в «Записке» П. Траубенберга; он же писал и об Учительском институте. «Записки» о Духовной академии представлены историческими очерками П. Знаменского, С. Терновского, И. Бердникова. Истории Казанской семинарии посвящены работы А. Благовещенского.
Университету посвящены «История Казанского университета от его основания», доведенная до 1827 г. Н.П. Загоскина, «Из первых лет Казанского университета» Н.Н. Булича, доведенная до 1819 г. В советское время об университете писал М.К. Корбут. Общий обзор развития всеобщей истории в Казанском университете дан в кн. «Казанский университет. 1804-1979. Очерки истории» (автор А.С. Шофман).
Особый интерес представляют справочные издания, в т.ч. «Биографический словарь профессоров и преподавателей императорского Казанского университета (1804-1904)» под ред. проф. Н.П.Загоскина, справочник А. Михайловского, посвященные 100-летию университета, а также энциклопедии, справочные издания, содержащие информацию о профессорах и преподавателях университета, Духовной академии1.
Подготовка к юбилею университета отмечена публикацией биобиблиографического словаря, посвященного .выпускникам Казанского университета (1804-1904 гг.) и «Очерков истории Казанского университета»2, авторы которых попытались осветить историю университета за 200 лет его существования, не завися от идеологических установок, как единого организма. В очерках, написанных Е.А. Вишленковой, СМ. Михайловой, В.В. Астафьевым, Ю.И. Смыковым, В.И. Шишкиным показаны место и вклад «всеобщих историков» в научную и педагогическую жизнь университета в XIX - начале XX вв. В биобиблиографическом словаре проявлен закономерный интерес к биографиям людей, учившихся и работавших в университете. Из них выявлены 33 выпускника историко-филологического факультета, которые избрали преподавательскую деятельность (в гимназиях и университете) в области всеобщей исто-
1 См.: Бушканец Е.Г. Казань в воспоминаниях современников. 1800-1880 гг. Казань, 1956. Вып. 1-2; История дореволюционной России в дневниках и воспоминаниях. Аннотированный указатель книг и публикаций в журналах / Под. ред. П.А. Зайончковского. Т. II-V. 1977-1989.
См.: Казанский университет. 1804—2004. Биобиблиографический словарь/Под ред. проф. Г.Н. Вульфсона. Т. I. 1804-1904. Казань, 2002; Очерки истории Казанского университета. Казань, 2002.
рий. Их деятельность в сфере науки и народного образования оказалась заметной, отраженной в делопроизводстве.
Итак, хотя литература по избранной теме в целом составляет широкий и многоплановый комплекс, в нем достаточно много лакун. Состояние медиевистики в учебных заведениях дореволюционной России не было предметом специального изучения, и предпринимаемая попытка составить ее картину на примере Казани - пока что первая в этом роде. Между тем, имеющиеся в руках исследователей богатейшие источники делают возможной такую разработку.
Методологической основой исследования выступает системный анализ, применяемый при рассмотрении медиевистики как целостной научной дисциплины со свойственными ей особенностями, направлениями развития и характерными чертами. Комплексное исследование источников различных категорий, сопоставление и критический анализ их данных позволяют четче понять логику развития медиевистики. Автор стремится использовать тот богатый методический арсенал, который наработан отечественной историографической наукой. Методологическими ориентирами стали идеи и подходы концептуального характера, сформулированные в трудах Е.В. Гутновой, Г.И. Зверевой, И.Д. Ковальченко, В.Д. Жигунина, В.П. Корзун, Б.Г. Могильницкого, Г.П. Мягкова, Л.П. Репиной, А.А. Севастьяновой, А.С. Шофмана и др. Структурообразующим принципом работы избран проблемно-хронологический; применение получили такие научные методы, как хронологический, сравнительно-исторический, биографический и др., а также принципы историографического анализа: определение проблематики исторических исследований, теоретико-методологических позиции их авторов, их педагогических воззрений и т.д.
Научная новизна. Впервые сделана попытка представить с достаточной полнотой процесс формирования и развития медиевистики как особой субдисциплины историознания в условиях российского провинциального города. Показаны условия формирования медиевистики, институционализация центров ее преподавания, выявлены этапы ее развития как науки в соотношении с тенденциями
развития медиевистики в России, ее столичных центрах. Рассмотрены вопросы кадрового обеспечения, постановки преподавания истории средних веков в светских и церковных, в высших и средних учебных заведениях города, трудности и противоречивость этого процесса, роль в нем конкретных личностей. Проанализирована политика Министерства Народного Просвещения относительно развития исторической науки вообще и медиевистики на местах. Показан вклад известных историков-медиевистов, трудившихся в Казани, в развитие медиевистики как науки, в организацию преподавания медиевистики, разработку его методики, в пропаганду исторических знаний. Делается вывод, что эта деятельность способствовала превращению Казанского университета в признанный научный и интеллектуальный центр России. Диссертация основана, прежде всего, на использовании архивных материалов, многие из них впервые введены в научный оборот.
Практическая значимость работы. Материалы и выводы диссертации могут найти применение при разработке и чтении курса истории отечественной медиевистики, историографических и науковедческих спецкурсов для студентов исторических факультетов. Кроме того, они могут быть используемы при изучении истории учебных заведений Казани, описанных в работе, в работах по краеведению.
Основные положения и выводы нашли отражение в научных публикациях и в выступлениях на итоговых научных конференция профессорско-преподавательского состава КГУ (1997, 1998, 1999), на II Республиканской научной конференции молодых ученых и специалистов, (Казань, 1996), на межвузовской научной конференции «Интеллигенция и культура: история, современность, перспективы» (Казань, 1997), на Всероссийской конференции аспирантов и студентов «Проблемы материальной и духовной культуры народов России и зарубежных стран» (Сыктывкар, 1997), на Республиканских научных конференциях «Гуманитарное знание в системах политики и культуры» (Казань, 1998), «История государственности РТ и современность» (Казань, 1999), на Всероссийской научной конференции «Историче-
екая наука в меняющемся мире» (Казань, 2003), и др. Диссертационное исследование обсуждалось на заседании кафедр истории древнего мира и средних веков КГУ.
Изложенные задачи и состояние историографии проблемы определяют структуру диссертационного исследования. Оно состоит из введения, трех глав, заключения и списка источников и литературы. В первой главе рассматривается зарождение медиевистики как предметной области исторического знания и предмета преподавания в учебных заведениях Казани в 1-й половине XIX в. Здесь рассмотрено преподавание истории средних веков в средних учебных заведениях Казани, университете, духовных заведениях, его специфика в каждом из них, дан анализ попыток воспитать преподавательских кадров. Во второй главе исследуется движение казанской медиевистики к обретению научного статуса во второй половине XIX века (появление Н.А. Осокина в университете, и С.А. Предтеченского в духовной академии, выход трудов казанских ученых на европейскую арену). В третьей главе рассматривается состояние и развитие медиевистических исследований в начале XX в.
Преподавание истории средневековья в средних учебных заведениях: программы, учебники, зарождение методики
В начале XIX века изучение истории средних веков, как впрочем и вся отечественная историческая наука, пребывало в зачаточном состоянии. Малоизученность проблем российской истории, нехватка профессиональных преподавательских кадров, малочисленность "кузниц мыслителей" - высших учебных заведений - все это затрудняло изучение проблем всеобщей истории.
На складывание российской системы образования особое влияние оказали преобразования в области народного просвеще-ния в первые годы царствования Александра I. Прежде всего было создано в 1802 г. Министерство народного просвещения, в январе 1803 г. - Предварительные правила, определившие структуру образовательных учреждений страны. В числе принципов, на которых основывалась реформа 1803-1804 гг., было провозглашение преемственности всех ступеней обучения. Немаловажное место в цепи учебных заведений занимали гимназии. Они предназначались для приготовления молодых людей к чиновничьей службе, и лишь позже главной их функцией стала подготовка для обучения в университетах.
Проведенная в 1810 г. реформа С.С. Уварова, утвержденный им учебный план в 1811 г., где основное внимание уделялось преподаванию древних языков, начинают курс акцентированного классицизма в гимназическом образовании, что вполне отвечало инте ресам дворянства1. По "Уставу учебных заведений, подведомственных Университету и попечителям округов", принятому 5 ноября 1804 г., история преподавалась в тесной связи с географией и статистикой. По плану она стояла в I и II классах (при 4-х годичном образовании). В I -древняя история и география, мифология и древности, во II - новая история и география и, в частности отечественная2. Новая, в свою очередь, подразделялась на среднюю и новейшую. Как видим, средним векам отводилась роль некого переходного периода между древностью и новым временем. В преподавании многих наук господствовало т.н. философское направление, принесенное из университетов Германии3. "Золотые страницы" философии олицетворялись древней Грецией и Римом, но ни в коем случае со средневековой схоластикой. Вероятно, на историю средневековья продолжали, вслед за деятелями Просвещения, смотреть как на темное, мрачное время, полное варварства и невежества.
В начале XIX века в Казани имелась одна гимназия, открытая еще в 1758 году. Она была закрыта в 1788 году из-за недостатка средств и вновь восстановлена в 1798 году по повелению Павла I. В перечне предметов гимназии была и история, подразделявшаяся на священную, гражданскую и российского государства4. Средние века преподавались, не выделяясь в особый раздел.
Судя по сохранившимся отчетам Казанской гимназии за I четверть XIX века, преподавание велось по этнографической методе (по государствам и народам). Учитель старался изложить всю фактическую сторону главнейших событий всемирной истории, где преимущественно речь шла о деяниях королей, их министрах и прочих влиятельных лицах. На прохождение истории определенной страны уходил месяц или чуть больше. К примеру, учитель Григорий Яков-кин в рапорте за декабрь 1807 года сообщает, что прошел и окончил историю Дании. Или же в рапорте за февраль 1809 года, говорит о пройденной испанской истории до Карла III1. Поскольку в то время учебного плана и программ по истории не существовало, организация урока была проще и целиком зависела от опыта и знаний учителей.
Своего рода источником, позволяющим реконструировать программу урока, являлся учебник, которым пользовались преподаватели. Вообще в первой четверти XIX века вопрос об учебниках стоял очень остро. Для составления списка учебных пособий был специально учрежден комитет при главном правлении училищ в 1803 году, куда вошли Н. Фус, С.Я. Румовский, М.Я. Озерецковский и другие. В марте 1805 года были одобрены программы гимназии с наименованиями книг, удобных для перевода, и тех, которые следовало составить. 15 книг предполагалось перевести с немецкого. Но дело продвигалось медленно, и к 1814 году по некоторым предметам не было пособий.
С руководствами по истории обстояло лучше. В Казанской гимназии, судя по отчетам за I четверть XIX века, последовательно использовались учебники: "Всемирная история, изданная для народных училищ" И. Яковкина, "Курс всеобщей истории" Е. Зяблов-ского, "Руководство к познанию всеобщей политической истории" И. Кайданова, "Всемирная история" И.М. Шрекка, и «Руководство к познанию средней истории» С. Смарагдова.
Курс профессора Е. Зябловского явился результатом публичных лекций, читанных в Петербургском педагогическом институте для чиновников, обязанных гражданской службой. При обозначении периодов в качестве вех им использовались "происшествия, кои произвели всеобщую перемену в целом свете и в великой части оного. В средней истории это Карл Великий, основатель монархии франков, восстановление просвещения разума человеческого (эпоха Возрождения) в западных странах Европы или окончание крестовых походов"1. В целом учебник Е. Зябловского представляет собой сухое перечисление событий с большим количеством имен и дат.
Насколько он использовался в Казанской гимназии, трудно сказать, но о нем упоминает Владимиров в своих записках о первой Казанской гимназии. В 1818 году преподавание лекций по курсу всеобщей истории Зябловского было прекращено по предписанию ученого комитета, учрежденного примерно в одно время с Министерством духовных дел и народного просвещения2. Вероятно, изъятие учебника истории связано с усилением политики обскурантизма, резко проявившейся во второй половине царствования Александра I.
Начало университетского преподавания медиевистики
Отмеченные крупномасштабные реформы в области образования начала XIX в. были направлены и на создание университетов, представляющих "несущую конструкцию" в российской образовательной системе. Потому открываются новые университеты, в том числе, и Казанский (1804), который стал ядром и центром управления образованием своего учебного округа. При университетах создавались педагогические институты для подготовки учителей. Устав 1804 г. ориентировал на организацию, сходную с устройством университетов Германии3. Вероятно, поэтому в Казанском университете большинство профессоров первоначально были немцы, приехавшие в связи с нехваткой преподавательских кадров.
В числе предметов университетского курса была и всемирная история, разделом, которой была средневековая. Первыми профессорами, читавшими лекции по этой науке, являлись выходцы из Германии: П.Д.Ф. Цеплин, И.Е. Миллер, И.Г. Томас. Следует заметить, что наибольшие успехи, достигнутые немецкой исторической наукой в первой половине XIX в., касались древней истории. Кроме того, вышеназванные ученые не являлись специалистами по истории.
Петр Даниил Фридрих (или Петр Андреевич)-Цеплин, получил образование в Ростокском и Геттингенском университетах. В 1801 г. он удостоился степени доктора философии1. Цеплин был принят попечителем Румовским в феврале 1804 г. на место учителя всеобщей истории в Казанской гимназии, с условием при открытии университета перехода ординарным профессором" этого предмета. Лекции были составлены на основе книги Людвига фон Шпитлера2.
В 1808 г. адъюнктом по части всемирной истории, статистики и географии был утвержден учитель Астраханской гимназии И.Е. Миллер. Он окончил Дрезденский университет, после чего переселился в Россию и преподавал языки в различных учебных заведениях. Руководствами он выбрал - по истории - Шлецера, автора "Allgemeine Welltgeschichte im Auszuge». Но уже в начале ноября 1809 г. Миллер был назначен директором Иркутской гимназии»3.
13 декабря 1810 г. на должность ординарного профессора всемирной истории, статистики и географии был избран И. Г. Томас. Протекция влиятельных казанских дворян Мусиных-Пушкиных, Моисеевых, поддержка немецкой профессуры сыграла здесь первостепенную роль1. Но нельзя думать, что Томас вовсе не обладал научным багажом, об этом свидетельствует окончание им Галльского и Иенского университетов и получение степени кандидата богословия. Свою преподавательскую деятельность в университете И. Г. Томас начал с лекционного курса по истории Германии, который продолжался с февраля по июнь 1811 г. и был доведен до правления Рупрехта, пфальцграфа Рейнского2. В дальнейшем Томас разделял свои обязанности по кафедре со своим коллегой, адъюнктом П.С. Кондыревым. Лекции по всемирной истории читались то тем, то другим. Так, в 1810/11 гг. ее читал Кондырев, в 1811/12 гг. - оба3. В 1819 г. И.Г. Томас был уволен из университета в числе 9 профессоров.
Одним из первых преподавателей по истории, выращенных в стенах Казанского университета, является Петр Сергеевич Кондырев. Свое образование он начал с низших классов Казанской гимназии в 1799 г. После первого увольнения профессора Цеплина из университета чтение лекций по всеобщей истории, статистике и географии было поручено ему. Ведомости упражнений профессоров университета дают некоторое представление об его лекциях. Судя по ним, истории средних веков Кондырев уделял примерно 3 месяца: «март - от начала блужданий и переселений народов до Магомета», «апрель - от Магомета до крестовых походов. Май - от крестовых походов до половины XVII столетия»2, Несколько позже, став профессором, П.С. Кондырев более подробно разграничил периоды средней истории: вехами в этой периодизации были избраны следующие лица и события: Магомет, Карл Великий, крестовые походы, открытие Америки и реформация3.
Последние годы жизни П.С. Кондырева пришлись на время попечительства М. Магницкого. После прибытия адъюнкта Баженова преподавание всемирной истории было поручено ему. Кондырев был на время отстранен от чтения лекций «для поспешнейшего окончания возложенных на него поручений»4.
Медиевистика в средних учебных заведениях: содержание преподавания и пути его совершенствования
Во второй половине XIX в. после отмены крепостного права и начала крупномасштабных реформ возникла необходимость реформирования и в области образования. Модернизация высшей школы требовала улучшения качества гимназического образования. Главной проблемой были учительские кадры. Ощущалась их острая нехватка, и уровень профессиональной подготовки оставлял желать лучшего1.
Современники отметили прогрессивную тенденцию, бравшую начало во второй половине 50-х гг. и выразившуюся в том, что устаревшие способы преподавания заменялись новыми, более рациональными; начался процесс смены старых учебников, в том числе "лучше составленными применительно к возрасту учащихся"2.
Выделение медиевистики в специальную отрасль исторического знания заставило пересмотреть ее преподавание в средних учебных заведениях. Биографические очерки замечательных людей в истории человечества, в том числе периода средневековья преподавались в 3 классе, а уже в 5 - полный курс средневековой ис-тории. В отчетах обеих гимназий отложились материалы о преподавании истории. Учитель С. Горский, преподававший во II гимназии, обращал особое внимание на внутреннюю жизнь народов, не упуская из виду и исторической географии. Сохранилась его программа, составленная в середине 50-х гг., поскольку попечитель Казанского учебного округа собирал программы учителей гимназий для специального изучения, чтобы после по ним можно было бы руководствоваться при преподавании предмета и испытании учеников. Программа была передана для оценки адъюнкту Казанского университета М.И. Славянскому. По мнению последнего, она удовлетворяла требованиям гимназического курса истории, поскольку «охватывала предмет во всей целости науки и излагалась последовательно». Но были и недостатки1. Однако отдел, в котором изложены изобретения науки, искусства и мануфактурная промышленность признан рецензентом весьма хорошим и полезным.
Во второй половине 50-х гг. в гимназиях повсеместно начинает вводиться новый учебник. Это курс истории в 3 частях для воспитанников и воспитанниц средних учебных заведений, составленный В.Я. Шульгиным, преподавателем Киевского университета, вторая часть которого была посвящена средневековью. СВ. Ешевский положительно отозвался о курсе истории средних веков В.Я. Шульгина, заметив, что в нем «едва ли не впервые ставится вопрос о положении земледельческого класса, об устройстве цехов и городских корпораций»2. Было предложено подробное деление истории средних веков на периоды. Но само изложение событий разбито крестовыми походами на 2 отделения, и по ним провеДена история главных исторических стран (Франции, Англии, Германии, Италии, Восточной Римской Империи, Аравии); история же «второстепенных» государств (скандинавских, пиренейских славянских) представлена в общих чертах в конце курса без деления на периоды. Важнейшим историческим регионом является, по преимуществу, Западная, а затем Восточная Европа. Главная роль в новом мире отведена двум семействам народов: германо-романским и славянским. Азиатский Восток, арабы и племена Средней Азии, неизменно, в этой схеме оказывались на втором плане1. Впервые изложение внешних политических событий в учебнике отодвинуто на второй план, а особое внимание обращено на внутреннюю жизнь народов в ее юридических, экономических, нравственно-религиозных, умственных и художественных проявлениях. Впрочем, опять без всяких подразделений на периоды, но в одном целом очерке, проникнутом одной общей идеей. В библиографии значатся труды таких ученых, как Тьер-ри, Макколей, Милль, Лео, Лоренц, а так же работы российских историков Грановского, Кудрявцева, Ешевского, Куторги, Стасюлеви-ча.
Так же стоит отметить "Историю средних веков в ее писателях и исследованиях новейших ученых" М.М. Стасюлевича, опубликованную в 1863-1865 гг. Этот труд является первой хрестоматией в отечественной литературе по средневековью, которая не имела аналогов до конца XIX века. Он обязан своим появлением желанию М.М. Стасюлевича внедрить в обучение новый реальный метод, основанный на самостоятельном и активном изучении первоисточников в противовес "формальному", состоявшему в зубрежке по учебнику2. Первый том состоял из описания событий от падения Западной Римской империи до Карла Великого. Второй том - от Карла Великого до первого крестового похода (хотя в первоначальном замысле Стасюлевич собирался довести изложение до четвертого крестового похода). Третий том был разделен на две части: первая включает в себя крестовые походы, вторая - события с 1291 по 1492 гг. (вторая часть не была опубликована). Правда, хрестоматия не представляет собой собрания источников "чистого типа". Отрывки из источников обильно перемежаются извлечениями из научной литературы. Несмотря на очень ценный подбор первоисточников, присутствует некоторая однобокость: представлены по преимуществу хроники, отчасти письма, актов документального характера -грамот, формул - почти нет; наличный материал мало затрагивает социальную структуру средневекового общества. Но это нисколько не умаляет ценности трехтомника М.М. Стасюлевича, так, как отечественная медиевистика долгое время не имелахрестоматии, что существенно снижало уровень исследовательской работы. Он стал, своего рода вехой в развитии медиевистики в России.
Новая волна поисков эффективных методов преподавания началась уже в 60-х гг. 19 ноября 1864 г. был утвержден "Устав гимназии и прогимназии". И надо сказать, что его введение и некоторые последующие министерские распоряжения способствовали росту оживления педагогической деятельности учителей средней школы. Педагогическим советам предоставлялась значительная свобода в выборе методов обучения и учебников. Они могли утверждать программы, составлявшиеся учителями на основе требований министерской инструкцией, заслушивать доклады преподавателей об учебниках, определять методы преподавания. Широко развернулась активная методическая деятельность многих преподавателей различных гимназий, в том числе и казанских.
Средние учебные заведения
Несмотря на принятый в 1890 г. учебный план, несколько ослаблявший господствующую классическую систему Толстого, к середине 90-х гг. назрела необходимость пересмотра основных положений, касающихся гимназий и реальных училищ. В Петербурге была созвана комиссия, которая должна была подготовить реформу средней школы. Наиболее полно выразил критическое отношение к классической школе, и предложил основные принципы построения нового типа средней школы профессор П.Г. Виноградов. В его варианте гимназия состояла бы из 2-х завершенных концентров. Эта система обеспечивала бы общую основу образования для всех учащихся, и создавала базу знаний собирающимся продолжить обучение в высших учебных заведениях. Однако его предложение было отвергнуто1.
На волне попытки реформирования школьной системы был введен новый учебный план по истории в 1901-1902 уч. г. в мужских гимназиях. По нему учебно-фактический материал распределялся по трем концентрам: I концентр - русская история в I и II классах (элементарный курс); II концентр - III класс - Восток и Героическая Греция - 2 часа; IV класс - история Греции и Рима - 3 часа. История средних веков была поставлена в V классе вместе с русской историей до XV века. По официальной программе начальные отделы курса средних веков должны были проходиться в IV классе, но фактически он целиком переносился в V класс. В VI и VII классах - новая история и русская до конца. Ill концентр - русская история и русская до конца. Ill концентр - русская история и история Греции и Рима. Истории средних веков вновь не было отведено в плане более значительного места. Курс был расположен в виде «крупных гнезд» фактов, объединяющихся в однородные группы явлений и соединяющихся в своеобразные культурные целые1.
Было необходимо стремиться к цельности изображения культурного развития в границах установленных отделов, избегая дробления общего исторического движения на мелкие периоды и не добиваясь синхронистического обозрения событий. Также нужно выяснить причинную связь, объединяющую вместе явления, совершавшиеся в периоде, поскольку она действительно обнаруживалась и исследована наукой. Так, при изучении феодализма следовало рассматривать его не только в состоянии расцвета (в X - XII вв.), но и подыскивать его прецеденты в Римской империи (усиление крупной собственности, ослабление центральной власти, патронатные отношения), а также следить за его усилением в меровингскую эпоху (бенефиции, коммендации, иммунитет) и в каролингской монархии (сеньорат, наследственность государственных должностей). Отражение его главных особенностей в различных странах - хороший повод для сравнения и объединения данных, взятых из наблюдения средневекового развития отдельных народов.
Основными явлениями средневековья, которые, по мнению составителей программы, являлись связующими звеньями в историческом процессе, были названы борьба пап и императоров, а также городское коммунальное движение. Части курса, посвященные специально Византии и исламу, по мнению составителей, служили образцами рассмотрения политических организмов и культурных течений, которые не укладываются в схему, типичную для развития западноевропейских народов. В помощь преподавателю для выполнения поставленной задачи в объяснительной записке назывались руководства по средневековой истории профессоров П.Г. Виноградова и Н.И. Кареева, а также «Книга для чтения по истории средних веков» под редакцией П.Г. Виноградова. Также рекомендовалось широкое применение наглядности - постоянное и разностороннее пользование вспомогательными пособиями - картами, планами, рисунками, картинами (особенно туманными с волшебным фонарем), где можно экскурсиями в музеи и на места, богатые памятниками1.
Этот учебный план был не единственный. В 1913 году был принят новый, «...в целях наилучшей постановки преподавания как русской, так и всеобщей истории, в средних учебных заведениях ведомства министерства народного просвещения»2. Не успел он войти в практику средней школы, как в 1915 г. был введен новый план, окончательное внедрение которого планировалось в 1920 г. Учебный план 1913 г. примечателен тем, что количество часов по истории увеличивалось с 20 до 26, вводилась концентрическая система распределения материала по всеобщей истории, тогда как раньше этого удостаивалась только русская. История средних веков была поставлена в IV классе, вместе с русской историей до Ивана IV, а также в VI, где преподавалась культурная история средневековья. Это в первый и последний раз, когда, хотя и косвенно, за историей средних веков было признано важное образовательное значе-ние. Сточки зрения режима благоприятствования всеобщей истории, в том числе и средних веков, этот учебный план вполне подходит по всем параметрам. То, что составители правильно оценили огромное культурно-образовательное значение курсов всеобщей истории, говорит тот факт, что из 26 часов 15 было уделено на последнюю1.
Однако это стремление привело к тому, что появились существенные недостатки, главный из которых - распределение значительных частей учебного материала в младших классах, причем порой очень трудного для усвоения и не вполне доступного учащимся учебного материала. СП. Сингалевич писал по этому поводу: «...при невозможности усвоить этот материал вполне сознательно, он очень много терял в своей образовательной и воспитательной ценности и, естественно, не мог создать прочного фундамента для изучения истории в старших классах..»2. Итак, этот план, несмотря на улучшенное положение в нем всеобщей истории, в том числе истории средневековья, при проведении в жизнь встретил затруднения в связи с расширенной системой концентров, проработка которых была непосильна для учащихся, причем гимназии не располагали таким количеством свободных уроков для полной разработки программ без ущерба для других предметов.
По новому плану 1915 г. преподавание всеобщей истории, в том числе и средневековья, было поставлено в более худшее положение даже по сравнению с планами 1901-1902 уч. г. и даже 70-90-х гг. XIX в. Вместо прежних 14-15 недельных часов ей было отведено 6-7. И это в то время, когда материал по истории стал более содержательным, когда он прорабатывался по научно построенным учебникам.
Государственная и социально-экономическая история Западной Европы в средние века подлежала рассмотрению с точки зрения начала, объединяющего все явления этой истории, коим является феодализм. Ему был полностью посвящен весь третий отдел. Возникновение и развитие феодализма должно было быть раскрыто учителем через полное освещение деятельности Каролингов. При изучении его расцвета требовалось объяснение, политического и морального значения как осуществления идеи верности и личной связи вассала с сюзереном, так и характеристика замкнутого домового хозяйства и вотчинного управления. При прохождении истории разложения феодализма рассматривалось развитие городов, сложение новых форм хозяйства и нового класса - буржуазии, а также новых форм государственного строя (абсолютная монархия во Франции; парламент в Англии; княжеская власть в Германии)1.
