Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Крестьянское общественное самоуправление в конце XIX начале XX века 30
1.1. Община в деревенском самоуправлении Тамбовской губернии 30
1.2. Деятельность сельского схода 57
1.3. Сельский староста как звено крестьянского самоуправления 80
ГЛАВА 2. Сельское правосудие конца XIX - начала XX века 96
2.1. Обычное право и правовые воззрения русского крестьянства 96
2.2. Волостной суд в русской деревне 114
2.3. Мировая юстиция и крестьянство 155
2.4. Административно-судебные функции земских начальников в сельской среде 174
Заключение 195
Список использованных источников и литературы
- Деятельность сельского схода
- Сельский староста как звено крестьянского самоуправления
- Волостной суд в русской деревне
- Административно-судебные функции земских начальников в сельской среде
Введение к работе
Актуальность темы. Россия, в своей многовековой истории, традиционно была крестьянской страной, и подавляющая часть граждан современного государства выходцы из деревни. Актуальность работы заключается в том, что мировосприятие и умонастроения большинства современного российского населения сопоставимы с традиционными ценностями крестьянства конца XIX – начала XX века. Крестьянским взглядам были присущи следующие черты: коллективизм, патриархальность, неприятие частной собственности, трудолюбие, консерватизм, недоверие к законам и желание от них отступить, осмотрительность в отношении представителей власти. Данные признаки свойственны и современным гражданам. Следовательно, при современном реформировании сфер права и местного самоуправления нужно изучать исторический опыт крестьянского самоуправления и понимания правовых норм. Таким образом, актуальность изучения правосудия и самоуправления русского села вполне очевидна.
Степень научной разработанности темы диссертационного исследования. Проблемы правосудия и самоуправления российского крестьянства выступали объектами научных исследований специалистов в разные времена, о чем свидетельствует большое количество трудов по этой теме. Отечественную историографию по проблеме можно разделить на три основных этапа: дореволюционный, советский, постсоветский.
В середине XIX в. в России велось широкое обсуждение темы происхождения, роли и судьбы сельской общины. Приверженцы «исторической школы» рассматривали общину как естественное творение русского крестьянства. Так, Ф. А. Щербина считал, что «вид землепользования и отношения в экономической сфере определяются, в первую очередь, обычно-правовыми нормами, в основе которых лежат народные представления и жизненный опыт», природные условия и историческое развитие страны задавали форму этим отношениям. Сторонник «государственной школы» Б. Н. Чичерин высказывался о позднем происхождении передельной общины, не имеющей преемственности от предыдущей общинной организации и образованной государственными органами в XVIII в. для подушной уплаты налогов. Он считал, что «наделение крестьянства землей было осуществлено государством и землевладельцами». Представитель «народнического» направления И. Беляев, напротив, считал общину самостоятельной социально-экономической единицей, выросшей из особых условий хозяйственной жизни. По мнению ученого, община наблюдается в памятниках XIV и XV в. и своими корнями уходит в древность.
В конце XIX в. появились фундаментальные исследования сущности обычного права в рамках различных научных школ. Представитель «государственной школы» К. Д. Кавелин выдвинул собственную теорию происхождения русского права. Правовед утверждал, что до конца XVIII в. в жизни русского народа преобладал патриархально-родовой быт, основой которого и было обычное право. После принятия Соборного Уложения 1649 г. «древняя русская жизнь исчерпала себя вполне, и с этих пор гражданские отношения стали определяться государством».
Оппонировали исторической школе последователи психологической теории, один из представителей которой был Л. И. Петражицкий, и сторонники позитивистского направления правовой науки (Г. Ф. Шершневич). Основные положения работ XIX в. отражали возникновение обычно-правовых норм и их зависимость от народного менталитета, психологии и правового сознания людей. Современные исследователи используют эти положения в своих трудах.
В 1871 г. была организована комиссия М. Н. Любощинского, которая в 1873 г. опубликовала результаты исследований волостных судов. На основании данного материала профессором С. В. Пахманом был составлен двухтомный труд. В нем ученый подробно рассматривал вопросы владения, собственности, сделки, обязательств в крестьянской жизни, характеризовал семейное право, наследование, опеку. Он подверг сомнению самобытное развитие обычного права и заключил, что «официальное законодательство зависело от юридических основ, которые возникали долгое время в бытовых условиях, и за которыми была закреплена сила действующих правовых норм».
Другие исследователи утверждали, что крестьянское правосознание и судопроизводство содержат ряд специфичных черт, обоснование которых было воплощено в теорию «трудового начала». По данной теории, явления, возникавшие в повседневности крестьян, рассматривались с позиции интересов семьи патриархального типа. В русле этой концепции, которую можно назвать «народнической», обычное право изучали И. Тютрюмов, П. С. Ефименко, И. Г. Оршанский и др. Они установили специфичные особенности и начала обычного права, такие как: главенство общинных интересов над индивидуальными, приоритет морально-нравственных представлений; субъективизм в привлечении виновного к ответственности; принцип равного возмещения ущерба; оценка человека по его трудовым качествам. Из чего делали вывод о том, что эти моменты государственные законы не в состоянии учитывать, а, значит, не надо устранять волостные суды и используемое ими обычное право.
Напротив, А. А. Леонтьев, И. М. Базанов выступали за ограничение деятельности обычного права и слиянии его с позитивным правом. Данное мнение возникло под влиянием случаев неправосудных действий волостных судов. Исследователи считали, что в сфере регулирования обычно-правовых норм нужно оставить только опеку и наследование в крестьянской среде. Стойкое отрицательное отношение к обычному праву выказывал юрист Л. И. Петражицкий. Он не отрицал факта наличия обычного права, регулировавшего жизнь сельчан, но ни в каком случае не допускал использование обычного права в качестве основы официального права, определял его «архаизмом, подлежащим устранению».
Таким образом, в конце XIX – начале XX вв. проблематика обычного крестьянского права и самоуправления вызывала огромный интерес исследователей. Их труды в основном носили информативный характер и описывали существовавшие обычные нормы права. Высказывались мнения о его дальнейшей судьбе и о характере реформирования. В области общинного землепользования также велись дискуссии о его будущем, рассматривались вопросы хозяйствования, управления и перемен в крестьянской среде.
После революции 1917 г. (советский период) исследование и изучение обычного права и крестьянского самоуправления продолжилось. Но заинтересованность специалистов этой темой была низка. Обычное право практически не изучалось, так как государство монополизировало правотворчество и старалось не вызывать усиленного интереса к теме. Вообще, обычное право характеризовалось в виде «основания писаного права на ранних этапах классового общества».
Органы крестьянского самоуправления оценивались как полностью зависимые от власти и проводившие на местах интересы дворянского сословия. В своей работе И. Д. Шахназаров отмечал: «Волостные суды организовывались во всех волостях, состоявшие большей частью из богатых крестьян, из кулаков, – суды, целиком находившиеся в руках царских властей и местных помещиков». Специалист в области культуры и экономики села П. Н. Черменский утверждал, что «вторжение денежных отношений в села, увеличение хлебной продукции и хлебного вывоза не обозначили равномерного подъема благосостояния деревенского населения. … Крепостные крестьяне получили при освобождении меньше земли, чем сколько владели при крепостном праве. … Сельское общественное управление отсутствовало…».
В 70 - 90-е гг. XX в. интерес к обычному крестьянскому праву и самоуправлению заметно возрос. Обычное право характеризовалось как изменяющееся, действенное и защищающее хозяйство и общинную организацию. В комплексной работе, посвященной обычному праву, В. А. Александровым было указано, что «землепользование сельских общин и их членов, осуществлявшееся в пределах, допускавшихся феодальными владельцами или государством, поддерживалось обычаями, воплотившимися в целую систему норм обычного права».
Используя данные по крестьянским хозяйствам Европейской России, А.М. Анфимов выявил увеличивающуюся в пореформенное время модернизацию сельского схода: рост числа участников, включение молодых членов и др. «После проведения реформы в волостном правлении, повысилась значимость и деревенских сходов», - писал он.
С 1990-х гг. возникает заинтересованность исследователей этой темой. Такая ситуация продолжается и сейчас. Крестьянство изучается как социальный слой с различных позиций. Появляется новое направление – крестьяноведение, которое рассматривает крестьянство как социальную среду.
Деятельность волостных судов Центрального Черноземья и использование обычаев в них изучал ведущий историк крестьянского права Л. И. Земцов. В своей работе он оценивал различные стороны деятельности крестьянского суда как органа, в котором нашли отражение самосознание и правовая культура. Анализируя решения волостных судов Центральной России, автор установил, что крестьянская волостная юстиция формировала правовое сознание сельчан. И в своем исследовании пришел к выводу, что крестьянство доверяло своему праву и своему суду, а официальным судам не доверяло и боялось их.
Исследователем В. Б. Безгиным в монографии «История сельской повседневности» на материале архивных данных был рассмотрен состав и проанализирован сельский быт с разных сторон. В рамках исследования изучалось и обычное право. Автор дает заключение, что «модернизация российского общества и эмансипация крестьянства оказали влияние на обычное право. Происходило возникновение новаций, которые не укладывались в традиционные рамки народных правовых обычаев и сельские жители ощущали потребность в законном ограждении своих интересов».
Изучая волостную юстицию в рамках «юридической антропометрии», Т. В. Шатковская использовала широкую источниковую базу, основу которой составляли публикации решений судов комиссией М. Н. Любощинского и этнографические материалы. Она приходит к заключению, что в ходе реформы 1864 г. не была преодолена сословная обособленность крестьянства. Но волостной суд содействовал сближению двух правовых культур: народной и официальной. Выделяя основные особенности крестьянского суда, автор указывает только «дикую сторону народной культуры с осадками суеверия, предрассудков и грубостью нравов».
Анализ литературы по теме исследования позволяет выявить следующие моменты: работ по изучению крестьянского самоуправления и правосознания конца XIX – начала XX вв. имеется большое количество, а исследований, освещающих взаимоотношения общественного самоуправления и правовых воззрений крестьян на примере классической агарной губернии Европейской части России до сих пор нет. Предшественники изучили лишь отдельные проявления правовой культуры российской деревни и не рассматривали ее состояние применительно к деятельности институтов крестьянского самоуправления. Данный труд даст возможность не только восполнить существующие пробелы, но и осуществить концептуальное осмысление и всестороннее изучение важной в историографическом плане проблемы.
Объектом исследования является совокупность общественных отношений, связанных с оформлением, устройством и функционированием органов местного самоуправления и правосудия в крестьянской среде, и само крестьянское сословие Тамбовской губернии в конце XIX – начале XX века.
Предметом исследования выступают община и сельский сход как основа самоуправления и форма общественной самодеятельности крестьянства, а также сельское правосудие в его официальном и традиционном проявлениях, основанное как на законе, так и на обычном праве.
Цель исследования состоит в следующем: установить содержание, выяснить состояние и проследить эволюцию системы общественного самоуправления и форм сельского правосудия тамбовского крестьянства в период поздней империи.
В рамках исследования планируется решение следующих задач:
– раскрыть содержание трансформации сельской общины в условиях государственных реформ;
– рассмотреть функции крестьянской общины Тамбовской губернии и выявить особенности их осуществления;
– выяснить полномочия и обязанности сельского самоуправления и их действенность в деревенской действительности;
– дать анализ влияния официального законодательства и обычно-правовых воззрений крестьян на правоотношения русского села;
– изучить структуру и правовой статус волостных судов Тамбовской губернии, проанализировать их особенности;
– установить практическую деятельность волостного, мирового судов и земских начальников в крестьянском социуме Тамбовской губернии;
– выяснить региональные особенности организационного оформления и практической деятельности волостных и мировых судов применительно к условиям сельскохозяйственной губернии.
Хронологические рамки исследования. Выбор хронологических границ обусловлен следующими соображениями. Конец XIX – начало XX в. – это период начала модернизации страны, время существенных перемен в жизни российской деревни. Именно в этот промежуток времени активно реформировалась крестьянская сфера, действовало местное самоуправление крестьянства, функционировали недавно созданные волостные суды. В этот период происходили наиболее важные изменения в жизни сельской общины, деятельности волостного суда, зарождалась мировая юстиция, был создан институт участковых земских начальников. Специфика объекта исследования обусловила необходимость выхода за рамки установленного периода. С целью выяснения сущности и содержания общинного устройства и правовой жизни русского села нами были использованы материалы, относящиеся к пореформенному периоду, т.е. к 1860 - 70-х гг. Верхней границей изучаемого отрезка времени является 1917 г.
Территориальные рамки исследования охватывают Тамбовскую губернию, являвшуюся густонаселенной аграрной губернией Европейской части России. В сословном составе отмечалось абсолютное преобладание крестьянства, к которому перепись 1897 г. отнесла 2516191 чел. или 93,74 % населения губернии. Поэтому изучение вопросов крестьянской общины, самоуправления и правосудия сельчан в данном регионе подкреплено большой социальной базой.
Методологическая основа диссертационной работы. Под методологической основой в данном случае понимается совокупность методов, применяемых для решения поставленных задач. В работе применялись принципы объективности, историзма, системности, реализующиеся в системном подходе к изучаемой действительности. Сделана попытка рассмотреть сферу правовой культуры и самоуправления как комплекс элементов, имеющих большое значение для развития общества. В работе применяются подходы и принципы изучения правовой культуры как целостного явления. Это предопределило и широту применяемых методов: историко-генетический, ориентирующий исследователя на выяснение причин происхождения того или иного явления; историко-сравнительный, позволяющий рассматривать явление на широком социокультурном фоне; системный, описательный, - все они помогают решать поставленные в исследовании задачи. В работе использовались и общенаучные приемы познания (анализ, синтез, сравнительно-сопоставительный метод, индукция, дедукция).
Теоретическую основу диссертации составили исследовательские подходы и работы дореволюционных, советских и современных авторов, посвященные изучению крестьянской общины, института волостного судоустройства и судопроизводства, общественного сельского самоуправления, мировой юстиции, а также труды отечественных правоведов, специалистов в области истории государства и права, отечественной истории, этнографии, аграрной истории.
Источниковая база исследования. Изучение крестьянского правосудия и самоуправления русского села конца XIX – начала XX в. в Тамбовской губернии потребовало привлечение большого количества разных источников.
К нормативно-правовым актам относятся следующие источники: «Общее положение о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости», «Учреждение судебных установлений», «Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями», «Список должностных лиц крестьянских учреждений», инструкции и правила для земских начальников. Эти источники позволили проследить условия и формы деятельности судебных инстанций и органов местного самоуправления в крестьянской среде.
Диссертационное исследование включает в себя архивные материалы, опубликованные и неопубликованные, хранящиеся в фондах Архива Российского этнографического музея (АРЭМ), Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Российского государственного исторического архива (РГИА), Государственного архива Тамбовской области (ГАТО).
Обширные данные содержатся в Российском этнографическом музее. Фонд Этнографического бюро кн. В. Н. Тенишева содержит материалы по крестьянскому самоуправлению, социальным взаимоотношениям в селах, и данные по хозяйственным процессам крестьян, материалы по обычному праву.
Фонды В. К. Плеве, Н. П. Игнатьева содержат данные по целому блоку правовых отношений в деревнях: характеристика деятельности органов крестьянского общественного управления, функционирование сельских старост и волостных старшин. В этих фондах содержатся документы, отражающие работу земских начальников и сельской полиции.
Отчет о поездке А. В. Кривошеина (1894-1895 гг.) содержит в себе данные по состоянию волостной юстиции и работе земских начальников. Из этого документа можно почерпнуть правдивую информацию о деятельности деревенских судов и уровне работы чиновников, осуществлявших крестьянскую опеку.
Фонд Земского отдела МВД содержит большое количество документов, которые выявляют отличительные черты службы земских начальников, характеризуют избираемых представителей сельского самоуправления и волостного правления, показывают систему поземельных отношений (продажа, взятие в аренду, переход по наследству) способов использования земельных ресурсов. В этом фонде сосредоточены данные по волостному судопроизводству и количеству преступлений в деревнях.
Материалы Особого совещания о нуждах сельскохозяйственной промышленности вобрали в себя сведения о способах обработки земли и технологии возделывания полевых культур, о плодородии почв, о методах уборки урожая. Доклады, которые зачитывались на заседании совещания, были богаты разнообразными данными о сельской жизни.
Исследование основывается на архивных делах, разнообразных по содержанию и происхождению (в основном это материалы ГАТО различных фондов).
В фонде Канцелярии Тамбовского губернатора (Ф. 4) нами изучены текущая переписка и информация о взаимодействии губернатора и земских начальников по крестьянским вопросам, выделены сведения о происходивших волнениях и беспорядках в губернии.
Фонд Тамбовского губернского по крестьянским делам присутствия (Ф. 26) интересен нам содержанием сведений по обжалованию решений волостных судов, земских начальников; освещены вопросы самоуправления; рассмотрено взаимодействие крестьян и высших должностных лиц.
Фонды волостных судов (Ф. 326, Ф. 232, Ф. 331, Ф. 297, Ф. 335 и др.) сосредоточили данные по решениям судов. С их помощью выявлено отношение крестьян к волостным судам, обычному и официальному праву, изучены основные преступления в крестьянской среде и наказания за них.
Фонды земских начальников (Ф. 264, Ф. 262, Ф. 215 и др.) ценны информацией об административных и судебных функциях последних в отношении крестьянства. С помощью данных фондов получена информация о деятельности сельских старост и сходов. Исторический интерес представляют жалобы на решения органов самоуправления в сельской местности.
Из фондов мировых судов (Ф. 235, Ф. 83, Ф. 234, Ф. 273 и др.) получены сведения о преступлениях крестьян, об их отношении к мировой юстиции и специфике деятельности в крестьянской среде.
Большую помощь в изучении темы оказали справочные материалы – сборник-календари, в которых содержатся сведения о количестве волостей, распределении населения, количестве и видах преступлений, о служащих государственной службы и т.д. Статистические обозрения содержат данные о демографических показателях и материалы судебной статистики.
Важным источником при исследовании отдельных сторон хозяйственной деятельности и деревенского уклада жизни являются материалы земской статистики. Источники данного типа хорошо сохранены и находятся в архивах на местах. Материалы текущей губернской статистики отражают демографическую ситуацию, количество сельских преступлений, нравственное состояние селян. Данные, обнаруженные в них, сопоставимы и помогли определить тенденции и установить стремления в производственном, социальном и культурном изменении русской деревни.
Научная новизна диссертационной работы заключается в комплексном исследовании состояния правосудных воззрений и самоуправления крестьянства Тамбовской губернии в условиях модернизационных процессов конца XIX – начала XX в., посредством обращения к массовым источникам. А также – в привлечении автором и введением в научный оборот обширного круга новых данных, с помощью которых можно получить целостное и всестороннее представление о самоуправлении и правовой культуре крестьянского населения. Выявлено значение правовых воззрений в социальном поведении жителей села, роль сельской администрации, судебных органов в эволюции правовых представлений деревенского социума. Изучена проблема участия крестьян Тамбовской губернии в различных формах судопроизводства. Значимым в историографическом плане представляется тема судьбы крестьянской общины в переломный этап общественного развития страны.
Положения, выносимые на защиту:
1. Проблема выживаемости в сложных для сельскохозяйственной деятельности природно-климатических условиях всегда стояла перед крестьянством Центрального Черноземья, сохранив свою остроту и в пореформенный период. Одним из способов адаптации к меняющимся условиям являлся коллективно-общинный способ жизни и организации производства, поэтому он и преобладал в Тамбовской губернии над подворным владением. Такой способ ведения хозяйствования был жизнеспособным, стойким и динамично меняющимся.
2. Общину следует признать первейшим звеном крестьянского самоуправления, так как она распределяла важнейший фактор производства – землю. Поэтому община была субъектом справедливости, а значит, – субъектом права, и притом субъектом автономным. Земля предоставлялась крестьянам как имущество для обеспечения своего существования. Этим обеспечивался интерес государства, направленный на сохранность этого имущества.
3. Сельский сход представлял собой традиционную форму деревенского самоуправления. Соборный характер урегулирования каждодневных проблем сельской жизни гарантировал всесторонний учет интересов и нужд представителей сельского мира. Механизм рассмотрения и утверждения решений сходом позволял сохранить главенство интересов всего общества. В обязанности сельского схода входила и социальная защита (опека).
4. Сельские старосты как представители местного самоуправления отстаивали интересы деревенских жителей. Нравственные качества человека во многом определяли отношение к своим обязанностям и отношение односельчан. Двойственность положение старост заключалось в том что, с одной стороны, они являлись выразителем воли мира, а с другой, – проводниками распоряжений вышестоящего начальства.
5. На рубеже XIX – XX вв. российское крестьянство сохранило правовые обычаи и продолжало ими активно пользоваться. В оценке преступления жители русского села руководствовались нравственным началом и принципом справедливости, а не формальными положениями закона. О содержании действующего законодательства деревенские жители имели смутное представление. Сближение двух типов правовой культуры, народной и официальной, происходило посредством все более активного обращения крестьян к закону, с целью защиты своих интересов, прежде всего – имущественных.
6. Деятельность волостного суда представляла собой исторически оправданный компромисс между обычным правом русской деревни и официальным законодательством. Волостные суды следует рассматривать как форму перехода от традиционного народного правосудия к государственному законодательству. Формирование юридической культуры происходило на основе обычно-правовой системы.
7. Мировой суд в российской деревне выступал формой внесословного судопроизводства, позволявшего сельским жителям решать правовые конфликты с представителями некрестьянского общества, а также открывал возможность искать «правду» не по обычаю в волостном суде, а по закону в мировом участке. Крестьянство настороженно относилось ко всему новому, но со временем оценило преимущества мировых судов.
8. Учреждение института земских начальников затрагивало большую часть подданных империи и было направленно на усиление власти в деревнях. Обширные властные полномочия новых чиновников помогали разрешению проблемных задач деревенской жизни: попечительство, искоренение пьянства, строительство училищ и школ. Волостные суды и сельское самоуправление находились в зависимости от земских начальников, и это имело различные последствия.
Теоретическая значимость диссертационного исследования состоит в обработке и систематизации новых архивных данных, обобщении и анализе ранее известных исторических материалов. Полученный результат исследования можно использовать в дальнейшем при изучении проблем крестьянского самоуправления и правосознания.
Практическая значимость. Положения и выводы диссертации могут быть использованы в преподавании курса «История Отечества», «История отечественного государства и права» и спецкурсов, посвященных изучению истории российского крестьянства, а также при написании новых научных трудов по отечественной истории.
Апробация и внедрение результатов исследования. Основные положения диссертационной работы были отражены в докладах на следующих конференциях: Международной научно-практической конференции «Государственная власть и крестьянство в XIX – начале XXI века» (Коломна, 2011); XI международной научной конференции «Государство, общество, церковь в истории России XX века» (Иваново, 2012). По теме исследования опубликованы тезисы четырех докладов, три статьи в журналах перечня ВАК РФ.
Результаты исследования докладывались и обсуждались на заседаниях кафедры «История и философия» Тамбовского государственного технического университета. Материалы диссертации апробированы в процессе проведения учебных занятий по отечественной истории со студентами ФГБОУ ВПО «Тамбовский государственный технический университет».
Структура работы. Работа состоит из введения, двух глав, списка использованных источников и литературы, приложений.
Деятельность сельского схода
На современном этапе развития исторической науки характерно обращение к проблемам региональной истории. Исследователем Я. Е. Водарским было подмечено, что без накопления и осмысления фактов региональной истории невозможно дать полноценное освещение истории страны в целом. Из элементов региональных историй складывалась история единого государства62.
Тамбовская губерния представляла собой типичную земледельческую, большая часть населения которой относилась к крестьянскому сословию, и проживала в сельской местности.
Тамбовская губерния как административная единица образовалась в виде наместничества в 1779 г. Окончательный состав губернии из 12 уездов сформировался в 1802 г. Это были следующие уезды: Борисоглебский, Ела-томский, Кирсановский, Козловский, Лебедянский, Липецкий, Моршанский, Спасский, Тамбовский, Темниковский, Усманский, Шацкий. В начале XX в. Тамбовская губерния граничила с 8-ю губерниями. По данным на 1 января 1914 г. её площадь была 58511 кв. верст, и это 17-е место среди 51 губерний Европейской России63.
По переписи 1897 г. население губернии составляло 2684030 чел., а к 1914 г. эта цифра выросла до 3530 тыс. чел., что позволило ей занять 12-е место среди 51 губерний Европейской России64. В конце XIX в. значительная часть тамбовцев проживала в сельской местности, а в 13 городах губернии жили только 226264 чел., или 8,43 %. Большая часть населения находилась в Тамбовском уезде (15,74 %), затем шли Козловский (12,57 %) и Борисоглебский (11,42 %) уезды. По плотности населения выделялись уезды, в которых приходилось более 50 чел. на кв. версту: Козловский (57,3), Липецкий (55,9), Усманский (50,8)65.
Аграрное перенаселение Тамбовской губернии имело место и достигло своего пика во второй половине XIX в. Крестьянские наделы сокращались. В начале 1880-х гг. в северных уездах губернии на одно крестьянское хозяйство приходилось 7,2 - 7,4 дес. Земли, а в лесостепных и степных 10 - 12 дес. В следующие 20-25 лет площадь наделов сокращалась в северных уездах до 6,1 - 6,2 дес, а в оставшихся до 6,7 - 6,9 дес66. В конце 70-х гг. XIX в. в малоземельных общинах в черноземных губерниях находилось 11 % крестьян (на душу 2 дес), в среднеземельных 62,5 % (от 2 до 5 дес. на душу), в многоземельных лишь 26,5 % (свыше 5 дес. на душу)67. В 1890-е гг. свыше 40 % сельского населения губернии не смогли обеспечивать свое существование за счет земли, а избыток рабочей силы составил 746,5 тыс. чел.68
При таком положении дел крестьянским общинам необходимо было занять свободную рабочую силу какой-либо работой, во избежание увеличения преступлений и беспорядков. Одним из способов это сделать стало отходничество, т.е. какая-либо деятельность вне рамок своего населенного пункта с целью получения дополнительного дохода. В Тамбовской губернии с 1875 по 1890 г. число отходников увеличилось на 214,84 %69. Вся избыточная рабочая сила деревни уходила в отход. Это был важный механизм регу 32 лирования занятости населения, так как увеличение земельного фонда было уже невозможным (в 1880-е гг. удельный вес пашни приблизился к максимальному - 80 % от всей земли губернии). Выгода от отходничества была очевидна, это были новые экономические возможности повышения благосостояния и доходов населения.
Отходничество существенно влияло на правовую культуру деревни, на традиционное поведение. Крестьяне-отходники сравнивали и анализировали положение дел в деревне с увиденным в городах. Вовлекались в различные правовые системы, усваивали новые нормы поведения, политические идеи.
В сословном составе отмечалось абсолютное преобладание крестьянства, к которому перепись 1897 г. отнесла 2516191 чел. или 93,74 % населения губернии. По уездам эта цифра колебалась 96,58 % (Спасский) до 90,67 % (Темниковский). Второе место занимали мещане (4,33 %), на третьем находилось духовенство - 0,67 %. Потомственных и личных дворян насчитывалось 17102 чел. Численный перевес крестьянского сословия ощущался не только в уездах, но и в городах Тамбовской губернии: 54,87 % городского населения были по сословной принадлежности крестьянами. Население г. Шацка являлось крестьянским на 80, 46 %, а в г. Лебедяни 74,65 % населения были крестьянами .
Крестьянство Центрального Черноземья находилось в специфичных и трудных условиях для ведения сельскохозяйственной деятельности. Одним из способов приспосабливания к меняющимся условиям, позволяющим выжить крестьянским семьям, являлся коллективно-общинный способ жизни и организации производства. Подворное владение в губерниях Центрального Черноземья заметно уступало общинному землепользованию. Об этом свидетельствует тот факт, что к 1905 г. подавляющее большинство крестьянских дворов в Тамбовской губернии(393605или 97,0 %) хозяйствовали на принципах общинного землепользования; в их распоряжении находилось соответ ственно 2784103 дес. (97,7 %)71. Общинный характер наделения землей проявлялся в том, что отдельный двор мог иметь в собственности только усадебный надел, а остальная земля принадлежала всему селению как достояние общины. В отличие от общинного, подворное наделение землей предполагало выделение в наследственное пользование отдельных земельных участков из общинных угодий. Также за двором оставалась фиксированная доля в общем землепользовании.
Община в изучаемый период продолжала оставаться социальным институтом русского села. Ее жизнеспособность в России после отмены крепостного права поддерживали отнюдь не правительственные регламентации - политика администрирования сверху наталкивалась на сопротивление крестьянства. Она сохранила себя как социум, прежде всего потому, что это была естественная потребность крестьян в трудовой и социальной кооперации. Основная масса тамбовского крестьянства на рубеже XIX - XX вв. была сосредоточена в 3942 поземельных общинах, из которых 14,84 % находились в Кирсановском уезде , 14,66 % - в Тамбовском, 11,89 % - в Козловском. По данным 1905 г., почти 70 % крестьянских общин относились к бывшим помещичьим. Но распределение по дворам указывает на то, что 58,45 % крестьянских дворов являлись бывшими государственными. Можно сделать вывод о том, что величина общины бывших государственных крестьян в губернии была большей, чем у бывших владельческих.
Сельский староста как звено крестьянского самоуправления
Деятельность сельского схода названного периода можно рассматривать в рамках организации местного самоуправления. Данное понятие широко представлено в научной литературе и законодательстве, а его изучение началось еще во второй половине XIX в. Термин «самоуправление» используется довольно широко, что породило его многочисленные трактовки.
Термин «сельское общественное управление» впервые появляется в законодательных актах, относящихся к крестьянской реформе 1861 г. Фактически местное самоуправление получает дальнейшее развитие в ходе реформ 60-х годов XIX в. (крестьянская и земская реформы). Названые реформы должны были дать гражданские свободы большой части населения Российской Империи, прежде всего проживающего в сельской местности. До реформ Александра II попытки расширить местное самоуправление в России предпринимались в правление Петра I и Екатерины II, однако его демократи-зация в условиях абсолютиского режима была невозможна . Процесс закрепощения крестьян препятствовал развитию всеобщей правовой системы в стране.
Отмена крепостного права и изменение правового статуса миллионов людей вызвала необходимость изменения системы местного управления. Не желание отказываться от основ самодержавного строя привело к противоречиям в ходе проведения самих реформ. С одной стороны, была открыта дорога для капиталистического развития страны, но с другой, - власть стремилась сохранить основы старого порядка.
Мокрый В. С. Местное самоуправление в Российской Федерации как институт публичной власти в гражданском обществе. Самара, 2003. С. 99. После проведения реформы 1861 г. и вплоть до 1917 г. крестьянское самоуправление в России было унифицировано. Решением общинных дел занимался сельский сход, выбиравший старосту. Следующим уровнем управления был волостной сход. Волостное правление предполагало избрание старшины и выборный волостной крестьянский суд . Таким образом, крестьянство получало право на «свой» суд140. Кроме обязательных выборных должностей существовали должности, на которые выбирали по мере необходимости: сельские писари, сторожа, десятники, сборщики податей.
Сельский сход и сельский староста представляли сельское общественное управление. Сельский сход собирался по мере необходимости, но не реже одного раза в месяц, поэтому основой его функцией была распорядительная. На сельском сходе крестьянин отстаивал свои интересы, которые могли совпадать или не совпадать с интересами общины. Сельские сходы были одной из ранних форм самоорганизации крестьянской общины. Поэтому государство в ходе крестьянской реформы решило оставить эти инстанции, наделив их определенными полномочиями. Решения сходов обязательно должны были записываться.
Сельские приговоры составлялись по каждому решению сельского схода. Если в 1870-е г. указывалась только необходимая информация, то в 1890-е г. происходило уже более детальное уточнение. У сельских должностных лиц и у самих сельчан представления о законе и праве более конкретизировались. Домохозяева стремились углубляться в тонкости взывания налогов, заключения соглашений и договоров. Происходило усложнение и увеличение бумажной работы в сельском делопроизводства. По положению 19 февраля 1861 г. указано 4 книги для ведения в волостных правлениях и 1 -для сельского общества141. На деле была другая картина. Как отмечал исследователь Ф.А. Преображенский, «заводилось 70-75 книг, кроме массы ведо 139 Российское законодательство X - XX веков. Т. 7. М, 1989. С 44 - 47. мостей» . Видно, что происходила формализация деятельности органов крестьянского самоуправления и повышение её авторитета в сельской местности.
Состав сельского общества был следующий: крестьяне, проживавшие на землях одного помещика, либо в селениях, принадлежавших нескольким помещикам, или небольших близлежащих поселений. Состав сельского схода был следующий: главы крестьянских хозяйств, являвшиеся членами сельского общества, и также иные выбранные лица, занимавшие сельские должности.
В селах существовало 2 органа управления: сельское общество и поземельная община. По территории они совпадали либо не совпадали. В Липецком уезде Тамбовской губернии около 50 % поземельных общин совпадали с сельскими обществами. В Козловском, Лебедянском, Усманском, Кирсановском уездах совпадение общин и обществ достигало 60-80 %143. В названных уездах административные и земельные ситуации решались слитным сельским сходом. В Шацком, Темниковском, Елатомском уездах общины и общества большей частью не совпадали144. Поэтому здесь в сельских обществах было два управляющих органа.
Общие и малые сельские сходы непосредственно выражали интересы крестьянства. После введения в действие «Общего положения о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости» сохраняется разделение обязанностей между общими и малыми сельскими сходами, которые продолжают функционировать самостоятельно. Дальнейшее изменение крестьянского законодательства способствовало укреплению общественной значимости схода, которому были подконтрольны большинство функций крестьянского ми Преображенский Ф.А. Вопросы крестьянского самоуправления. Сходы, не санкционированные законодательством, были запрещены правительством. Участников могли даже отдавать под суд. Это было направлено против укрепления положения селенных сходов и против демократизации мирского управления в целом145.
Если община совпадала по территории с сельским обществом, то там функционировал слитный для крестьян сельский сход, а малые являлись отступлением, так решаемые на них вопросы не относились к общине в целом. В пореформенный период произошел рост доверия к этим сходам. Это считалось вроде сбора «большой семьи», в кругу которой советуются, как поступить, высоко ценился совещательный принцип сельского схода. Подобные сходы служили для реализации правила: раздача благ в соответствии с трудолюбием. Крестьянское сообщество как «большая семья», обладало и единым общинным сознанием, влияние которого пронизывало все сферы жизни крестьян. На первый план крестьянского самосознания выходило эмоциональное сознание, опиравшееся на сложившийся в крестьянской среде традиции и идеалы146.
Волостной суд в русской деревне
Дальнейшее развитие общества и системы законодательства требовало, чтобы действующее законодательство выступало единственным регулятором общественных отношений. В то же время, было ясно: область гражданских правоотношений русского крестьянства регулировалась не принятыми законами, а неписаными правилами. Крестьянские обычаи зачастую не согласовывались с действующим законодательством.
Меняющиеся исторические условия вызывали изменения неписаных правовых норм. Но фундамент данных норм был прочен, и новые веяния с трудом воспринимались. Это связано с господством нравственно-эстетических и духовно-религиозных представлений в повседневной жизни крестьян. В источниках крестьянского права практически отсутствуют формально-догматические и естественно-практические факторы. Нормы обычного права российских крестьян, в частности и в Тамбовской губернии, складывались под влиянием общинного уклада и традиций аграрного труда, общественного устройства и сельского менталитета. Крестьянские представление о справедливости и правопорядке нашли свое выражение в практике обычного права. В соответствии с этим община или отдельные крестьянские хозяйства решали вопросы с земельными наделами, крестьянскими усадьбами, семейными отношениями, социальные конфликты и т.д.
Игнорирование конкретной личности в законе, его абстрактность с точки зрения крестьян было главным недостатком действующего законодательства. Идеальным представлениям крестьян соответствовало применение не общих правовых норм или разбор общих положений, а наоборот, учет персональных отличительных качеств тяжущихся. Прежде всего учитывалась полезность конкретного представителя сельского мира. Исходя из этого выбиралось наказание в отношении того или иного человека. Вышесказанное позволяет рассматривать крестьянскую общину и ее отдельные составные части как компоненты патриархального общества. Например, в 1914 г. уполномоченные от 3-го Пичаевского общества обращались в Пичаевский волостной суд Моршанского уезда, по поводу захвата общественной земли их односельчанином. На сельском сходе свидетели подтверждали захват земли, и крестьяне решили по суду вернуть её назад. И были назначены уполномоченные от всего общества, чтобы они в суде представляли интересы общин
Деятельность волостных судов показывает, что первостепенный смысл имели не отношения в сфере частного владения, а в качестве основной причины этого можно выделить специфику самого крестьянского мира как особого социума, опиравшегося не на отдельную личность, а на коллектив. Это и объясняет тот факт, что личная собственность в общине была слаборазвита, а не «бедность народа и неразвитость имущественного оборота» , как считал И. Г. Оршанский. Специфичной была и основная цель судебного разби-рательства, прежде всего необходимость «примирения сторон» . Волостные суды Тамбовской губернии использовали примирение в каждом подходящем случае . Это как раз соответствовало традициям крестьянского права.
Обычно-правовые представления крестьянства Российской Империи были насыщены нравственным императивом. Закономерным было то, что житейские понятия являлись для сельских жителей теми критериями, с помощью которых оценивались поступки крестьян. Последние сильно отличались от трактовок формального права. Можно говорить о различии в крестьянском сознании таких понятий, как «грех» и «преступление». Понятие греха традиционно воспринималось в религиозном контексте и рассматривалось как богопротивное деяние. Грехом в крестьянской общине считалось несоблюдение поста, церковного устава и особенно нарушение христианских заповедей. Нельзя было и работать в дни религиозных праздников. Этот запрет особо оговаривался на сельских сходах, и накануне делалось предупреждение о запрете на проведение каких-либо работ. Помимо традиционных преступлений, таких как убийство, воровство и грабеж, «к греховным деяниям относилось ругательство, родить в девках, мелкая кража на огороде и т.д.»286, - сообщал сотрудник этнографической комиссии из Тамбовской губернии. Пьянство и распутное поведение также было грехом, по деревенским представлениям . Например, у крестьян Елатомского уезда Тамбовской губернии «нет ничего греховного в ложной присяге в оправдание невиновного»288. Также (в Елатомском уезде) «не считается безнравственным нарубить лесу в чужой даче, накосить травы на чужом луге, натеребить сена в чужом стогу, но жать хлеб на чужой полосе, украсть снопами - считается кражей, требующей усиленного наказания» . Видно, что не считалось грехом явное преступление по официальному праву и оправдывалось это трудовым началом, коллективным прецедентом, опосредованностью причиненного вреда, имущественной достаточностью потерпевших.
Рамки официального права содействовали формализации социальных типов человеческого взаимодействия. Однако реальное социальное поведение вряд ли могло вместиться в рамки закона, т.к. большая часть отношений не учитывалась позитивными нормами. В этих областях социальных взаимоотношений господствовали нормы обычного права, рассматривавшиеся как дополнение к существующим законам. Но и обычай, регулирующий социальное поведение, мог входить в противоречие с законом, мог попросту отрицать его.
Административно-судебные функции земских начальников в сельской среде
В подобных случаях волостной суд принимал сторону пострадавшей стороны, избитый человек при этом получал денежное возмещение. Например, крестьянин, избивший жену солдата был наказан волостным судом денежным взысканием в размере пяти рублей409. Часто, к агрессору применяли и розги. В 1891 году в волосной суд было подано заявление от крестьянки Новиковой, жительницы д. Решетовка Козловского уезда. Она обвиняла односельчанина Васильева в избиении. Суд признал крестьянина виновным, и наказал штрафом в три рубля в пользу Новиковой. Ещё Васильеву назначили 19 ударов розгами410. В начале XX в. в происшествиях с избиениями волостные суды для наказания виновного чаще использовали наказание в виде ареста. В 1914 г. Житель с. Лежайки Изосимской волости Козловского уезда Волостных нанес побои крестьянкам того же села. Беляева со снохой шли по улице, а он не давал им прохода. Потом возникла перепалка словесная, и далее Волостных нанес им побои. Потерпевшие проходили освидетельствование у врача. Уездный окружной суд признал обвиняемого виновным, и назначил наказание в виде ареста на 7 дней411.
При рассмотрении происшествий с избиением женщин прослеживался один факт: если оскорбляли замужнюю крестьянку, то наказание было строже, чем за оскорбление не замужней. Виновного в избиении замужней крестьянки штрафовали на 5 - 10 рублей, либо секли (15 - 20ударов), а за избие ниє девицы штрафовали на Уг - 2 рубля, либо сажали под арест на 3 дня . Таким образом, за аналогичные деяния волостной суд наказывал по-разному, общественное положение замужних женщин было весомее, чем девушек.
Важным блоком правоотношений деревни являлась область обычно-гражданских норм. Данные нормы определяли в деревнях границы применения вещного и личного права отдельного сельского жителя, и регулировали земельные сделки, наследование, составление договоров. Крестьяне, не имели общегражданских прав, потому что не обладали индивидуальными правами, а контролировались семьей и общиной. Внутри общины земельные участки могли передаваться от общинника к общиннику, но с согласия схода. Не общинникам отдавать землю не разрешалось, даже в виде залога. У каждого участка земли был свой обычно-правовой статус, в соответствии с которым он и использовался. Причем правительство поддерживало данные нормы, крестьянство зависело от общины, и контролировать его было легче.
Обычно-правовые нормы сильно расходились с официальными законами в области вещного права, проявлялось это в крестьянском отношении друг с другом и с властями. Традиционные правовые взгляды имели 2 правила контрастирующие с официальным гражданским правом, имевшие сильное влияние: «трудовое начало», в соответствии с которым, владение признавалось справедливым, если основой его был собственный труд; слияние категорий, характеризующих отношение к земле, таких как «владеть», «пользоваться», «собственность»413. Но крестьянство в массе различало «мое» и «чужое», применительно к движимому имуществу, и не устанавливало ясных различий собственности и владения, зачастую это относилось к земельным угодьям и подобному имуществу. «Своим» крестьянин подразумевал общинный надел, который на время достался ему для земледелия, да землю под усадьбой, постоянно используемую им. Спорную землю получал тот, кто на ней трудился. В 1915 г. в Казыванский волостной суд Тамбовского уезда поступило дело об утверждении наследницей земельного участка после смерти отца. Истица заявляла: «Жила с отцом и помогала вести домашнее хозяйство». Брат истицы жил на стороне и свою часть надела сдавал. Брат умер, детей у брата не было, а жена его требовала часть наследства. По закону супруга имела право на одну седьмую часть земельного надела. «Но она не жила в домохозяйстве и хозяйство не вела». Суд постановил наследницей утвердить истицу414.
Земля общины принадлежала всем её членам и называлась - мирской. Распределение общинных угодий происходило с помощью земельной разверстки. Участком пользовались, как хотели, а распоряжались только с дозволения схода. Крестьянский двор владел полевым наделом, а общиной организовывался его передел. Деление общинных земель не допускалось, они могли представлять собой «уголки», «отрезки», отделявшие участки, ими пользовался весь мир. В границах сел, деревень располагался крестьянский двор, в который входили сад, постройки, огород. Земля, на которой стоял крестьянский двор, называлась усадебной. Усадебная земля находилась в полном распоряжении крестьянина415. Это было специфичное владение, которое не предусматривало отчуждение416.
Община имела полномочия при необходимости игнорировать право собственности, например, принудить убрать забор, мешавший проходу. Так, в 1915 г. сельский староста д. Крутой Рыбинской волости составил протокол на крестьянина однообщественника. Крестьянин Кондрашечкин построил огороду, которая мешала прогону скота на выпас. Сельский сход признал строение огороды делом самоуправным и потребовал ее снести. На волостном суде сельский староста озвучил общественный приговор, а свидетели Нарушения границ земельных участков, и земельно-правовые вопрос были под юрисдикцией обычного права. Косьба чужой травы, сев на чужом участке, уборка не своего сена - все это было в жизни селян. Эти вопросы решали по обычному праву, возмещали трудовые затраты, исходя из традиционного уклада жизни деревенских жителей.
Приводимые ниже дела, извлеченные нами из фондов волостных судов Тамбовской губернии, свидетельствуют о приоритете «трудового начала» в разрешении земельных споров. В 1915 г. Широмасовский волостной суд Темниковского уезда крестьянин Анишкин подал заявление по поводу пропажи ржи. «Односельчанин Апраксин увез у меня с поля 6,5 крестцев ржи». Имелись свидетели. Апраксин говорил, что перепутал участки. Суд постано 41 Я
вил рожь вернуть в полном объеме"10. В 1914 г. крестьянин с. Рыбное Мор-шанского уезда Филипп Миночкин просил волостной суд отобрать у отца Матвея участок на две души с посевом. Филипп сдавал отцу землю под урожай 1914 г., а он засеял её и под урожай 1915 г. В итоге было заключено мировое соглашение на следующих условиях: Матвей уступал сыну засеянные участки, а Филипп возмещал отцу затраты за семена и работу419. В 1915 г. крестьянин того же села подавал жалобу в волостной суд на крестьянина д. Бутырка Нюнькина. Истец заявлял на суде, что Нюнькин засеял участок, взятый им в аренду. Свидетели подтверждали показания истца. Суд постановил, что истец может убрать урожай с участка420.
