Содержание к диссертации
Введение
Раздел I. Лаборатория политического мышления отечественных либералов в конце 19 - начале 20 веков 77
Глава 1. Либеральная концепция заимствования. 77
Глава 2. Источники информации о политической жизни Запада 106
Глава 3. Стереотипы политического мышления российских либералов 144
Раздел II. Влияние европейской традиции на разработку модели политического переустройства России в начале 20 века 186
Глава 4. Оценка российскими либералами представительной демократии Запада и адаптация ее опыта в России 186
1. Либеральная интерпретация государственного устройства стран Запада на рубеже 19-20 веков 186
2. Модель демократии для России и западные влияния 228
Глава 5. Заимствование западного опыта партийно-политической деятельности 257
1. Отечественные либералы о роли партий в политических системах Запада 19 века 257
2. Прогноз расстановки партийных сил в политически свободной России 273
Заключение 293
Источники 299
Литература
- Источники информации о политической жизни Запада
- Стереотипы политического мышления российских либералов
- Модель демократии для России и западные влияния
- Прогноз расстановки партийных сил в политически свободной России
Источники информации о политической жизни Запада
Однако ей противостояла другая, антитоталитарная традиция. Она включала в себя три основополагающих элемента . Во-первых, идею личности. Во-вторых, антирациональный, религиозный характер собственно русской философии. Вершиной русского религиозно-философского мышления стал христианский персонализм, сознательно и настойчиво противопоставляемый всем формам физического и духовного порабощения. В-третьих, русскую либерадьную философию права. Русские философы от Б. Чичерина до кадетских теоретиков, осуждая правовой позитивизм, сделали выбор в пользу общества, связанного правом в противоположность обществу связанному целью общества, в котором политические решения не могут приниматься произвольно, в котором политика будет ограничиваться рамками закона а не наоборот." Новый либерализм и правовой социализм, разработанные в начале XX века были не уступкой народнической демократии, а представляли "сплав социалистических и классических либеральных принципов в котором права личности приобретали особое значение и были защищены не только от любых форм произвола политической власти, но также и от механизмов общественного конформизма, и от морального давления общины." Эти идеи стали вкладом российских либералов в сокровищницу мировой общественной мысли [40].
Сходство западного и российского либерализма, - по мнению Л. Полякова, не есть подражание, а результат развертывания христианской культуры на Западе и в России. Русский либерализм отражает своеобразие развития личности в православной парадигме [41].
С учетом специфики модернизации в разных странах - рассмотрел ту же проблему А. Медушевский. По его мнению, русский либерализм скорее интеллектуальное и интеллигентское, чем социальное явление. С этим связаны как его сильные стороны - глубина теоре1ической мысли, стремление к объективному научному анализу социальных явлений, так и слабые стороны - практическая беспомощность, отсутствие необходимой политической гибкости в экстремальных условиях. Исследователь считает, что применительно к России вообще трудно говорить о либерализме в западном смысле слова. Этим он объясняет отказ адептов свободы личности в России называть себя либералами. Сходство же "русского и западного либерализма, если о нем вообще определенно говорить, следует искать не в родстве их социальной опоры и сущносги (которая была различна), скорее в сходстве их идеологии программы, объективных целей. В России, в отличие от Запада, либерализм имел другую форму и располагал иными (несравненно более слабыми ) средствами, основывался на рецепции западноевропейских. Поэтому ...здесь гораздо интереснее изучать историю либерализма чем историю либералов, т. е. реальный вклад либеральной идеологии в создание нового общества и его политических институтов" [42]. Большая серия материалов, рассматривающих феномен либерализма именно под таким углом зрения опубликована на страницах журнала "Полис". А. Кара-Мурза предложил версию типологии российского западничества, исходя из того каким образом сторонники того или иного представляли себе сопряжение России и Запада. Поскольку русское западничество автор определяет как совокупность мыслительных ходов, объективным вектором которых является европеизация. Критерием зрелого западничества, по мнению Кара-Мурзы, является формирование стратегии, а не только переживание недоцивилизованности России. Зрелое западничество не ограничивается вопросами "кто виноват?" и репликами "так жить нельзя", оно ищет "как сделать так, чтобы сделать" [43].
В зависимости от критерия разнятся типологии либерализма. При применении нормативно-методологического критерия, связанного с представлениями о природе законов, норм и институтов общежития, выстраивается ряд "естественно-правового", "общественно-договорного", утилитаристского, историцистского типов либерализма [44]. С точки зрения характера, цели, меры интенсивности взаимодействия индивидов выделяется либертарианство, социал-либерализм, национал-либерализм. Б. Капустин исходя из самостоятельного значения вопроса о том благодаря чему именно индивиды обладают способностью устанавливать законы, нормы, институты общежития и действовать в соответствии с ними дает свою типологию, которая включает гносеологический, онтологический и технологический типы концепций либерализма [45]. Для дальнейшего осмысления проблем либерализма в целом и более точного понимания интересующего нас сегмента в его истории важны следующие четыре суждения Б. Капустина. Ортодоксальный либерализм он определяет как стремление осуществить такой общественный порядок, в основу которого положена индивидуальная свобода, понимаемая как право человека действовать по своему усмотрению, как свобода частного лица по отношению к обществу [46]. Исходя из множественноcти типов и видов либерализма для характеристики общего и особенного в них, автор употребляет понятие "семья либерализма" [47]. При этом Капустин особо подчеркивает недопустимость привязывать либерализм и либеральное общественное устройство к западной культурной традиции [48]. Чрезвычайно существенно резюме об имманентной необходимости модификации либерализма. Он должен "измениться именно для того, чтобы не измени!ь себе, остаться политической философией свободы и освобождения" [49].
Стереотипы политического мышления российских либералов
Научные труды, посвященные либо политической истории Запада, либо проблемам развития России являются таким образом важнейшим источником, позволяющим понять политическое мировоззрение российских либералов. Как правило для них были характерны большие рамки, обширная документальная основа, глубина осмысления. Этим и, прежде всего, концептуальностью, они отличались от периодики, в которой значительное место занимала информация о текущих политических событиях.
Особо стоит огметить небольшую группу работ ранее уже упоминавшихся авторов. Специфика их как источников, заключается не столько в том, что они написаны на иностранном языке, сколько в двух следующих обстоятельствах. Эти книги были бесцензурными, поскольку были изданы для западного читателя. Как правило, это были курсы лекций, читавшиеся по приглашению в западных университетах. В Лондоне в 1891 году были изданы лекции М. Ковалевского [127], в США- П. МилЮкова. Последние представляют особенно интеренный и важный источник. П. Милюков начал их писать еще в России, готовясь воспользоваться приглашением Ч. Крейна дать курс лекций в Чикагском университете [128]. Последнюю точку в ней он поставил в 1905 году в день убийства великого князя Сергея Александровича. Книга написана на английском языке. Была издана в Америке в 1905 году, переиздавалась в Лондоне в 1969. На русском языке не опубликована до сих пор. По содержанию она представляет собой вариант "Очерков по истории русской культуры", но вариант значительно измененный и дополненный. Изложение событий российской истории доведено практически до начала первой революции 1905-1907 года в "Очерках..." до ХУШ века, в "Лекциях по Введению в курс русской истории", для студентов Московского университета, ставших основой будущих "Очерков" - до середины XIX века. В американских; лекциях материал прошлой истории значительно сокращен, зато примерно половину всей работы составляют главы, посвященные политической ситуации в стране на рубеже XIX-XX веков /перевод названия работы - "Россия и ее кризис"/н, особенно, главным политическим движениям. Две самые большие главы называются "Либеральная идея" и "Социалистическая идея". В них Милюков излагает подробную историю либерального и социалистического движения в России, формулирует свои концептуальные подходы. Особо отметим его классификацию расстановки ведущих политических сил в стране в зависимости от типа социокультурного развития той или иной страны или нации. На основе этой теории формировалось его представление о том, каким должен быть либерализм. Важно то, что речь идет о типичном ддя начала XX века представлении участников либерального движения в России. Аналогичные подходы содержатся в "Освобождении", в статьях Струве, написанных в предреволюционное десятилетие и изданных в сборнике "На разные темы" [129]. Однако нигде они не выр}жены столь полно и законченно, как в непереведенной книге Милюкова. Наконец, интересны и содержательные введение и заключение к текстам американских лекций. В них Милюков проводит параллели между путями развития России и США, России и Японии, обосновывает свое отношение к японской модели модернизации и возможности использования ее опыта в своей стране. В то же время исследователь должен иметь в виду что книга Милюкова была рассчитана на американского читателя. По этой причине в некоторых оценках автора можно усмотреть конъюнктурный налет Так Милюков явно преувеличивает здесь черты сходства российской и американской цивилизаций. В своих более поздних работах он не злоупотреблял этим тезисом.
Б. Чичерин был представителем предыдущей генерации отечественных либералов. Однако его научные труды и, прежде всего "Курс государственной науки" являются незаменимым источником для изучения теоретического пространства отечественного либерализма. Чичерин, будучи либералом, вместе с тем весьма ске1тически относился к демократии, под которой он понимал такой вид общественного обустройства, при котором представители всех слоев населения имеют равное право на участие в решении общегосударственных проблем. Идеальным, по его мнению, является устройство, сочетающее элементы аристокрагии, монархии и демократии. В обоснование этого он приводит многочисленные примеры из политической истории западных стран. Подходы и выводы Б. Чичерина далеко не бесспорны, нередко имеют априорный характер. Идеология либералов нового поколения формировалась в известной степени на отрицании некоторых ключевых идей Чичерина. Вместе с тем, были элементы преемственности. Главное же в том, что сравнение научных работ и публицистики либералов рубежа XIX-XX веков и Чичерина позволяют увидеть насколько продвинулась русская общественная мысль в постижении Запада. "Курс государственной науки" Чичерина был опубликован в 90-е годы [130], незадолго до его смерти в 1904 году. В предисловии же указывалось, что содержание исследования составляют тексты лекций, прочитанные автором в 60-е годы для студентов Московского университета.
Модель демократии для России и западные влияния
Наконец, оценивая мировоззрение Юрия Крижанича, одного из видных идеологов русского национализма, Милюков сравнил иностранное воздействие с прививкой. Крижанич был абсолютным противником "чужебесия". Оно повлечет за собой, по его мнению, денационализацию страны. Даже внешние признаки европейской культуры: сладкая еда, мягкая постель, роскошь обстановки и одежды приводили его в трспет и ужас. Милюков в этом пункте не соглашается с политическим мыслителем XVII века, ".„все страхи Крижанича оказались совершенно напрасными. Россия не денационализировалась а постепенно ассимилировала себе воспринятые механически элементы иноземных культур" [46]. Страхи Крижанича имели под собой реальное основание но сильно преувеличивали его. "Вот почему доза иноземного яда которую жизнь ввела или готова была ввести в русский организм казалась ему достаточно сильной чтобы вызвать заразу и повлечь за собой роковой исход - тогда как спокойный диагноз и самочувствие туземного организма находили ЭТУ ДОЗУ едва-едва достаточной чтобы произвести действие обычной целительной прививки [47].
Итак, толчок, проявитель, прививкам Общим является определение заимствования как одного из .средств реализации самобытного и оригинального начала, которое присуще тому или иному народу.
В соответствии с дефинициями Милюкова роль заимствования в исторической эволюции страны, с одной стороны, еще скромнее, чем полагали Чичерин и Ковалевский: оно - не источник развития. Именно так, по нашему мнению, можно объяснить ремарку Милюкова о том, что заимствование не является логически необходимым. История народа создается его виутренними силами. Однако, с другой стороны, в этих "скромных", но и более точных рамках функция заимствования выглядит значительнее. Оно выступает не столько как фактор , оказывающий влияние на процесс развития страны вообще, сколько как условиe самостоятельности народа или нации. Такова вскрытая Милюковым парадоксальная диалектика человеческой истории. Как человек лучше понимает себя в общении и сравнении с другими людьми , так и саморефлексия целого социального организма облегчается контрастом с другими обществами. В таком случае становится понятно, почему по мере усиления взаимодействия между народами, а, следовательно, взаимовлияния, человечество не превращается в безликий конгломерат. Наоборот, можно говорить, что тенденцией является усиление оригинальною начала в жизни наций, на что обращали внимание такие большие авторитеты русской и мировой общественной мысли, как В. Соловьев [48 ] и А. Тойнби [49].
Показательны в этом отношении оценки Милюковым одного из контрапунктов теоретической концепции Крижанича и в логической связи с ним реформ Петра I Негативно относясь к националистической идеологии Юрия Крижанича в целом, он соглашается с ним в том, что в известном смысле "борьба" против иностранного влияния необходима, но единственным оружием этой "борьбы" должно быть развитие собственной культуры [50]. "...для борьбы с высшей культурой необходимо и действительно одно лишь средство - развитие
собственной самодеятельности" [51]. А одним из стимулов для последней выступает то же иностранное влияние. Поэтому заимствования, которые "державною рукою" осуществлял Петр I, специалисту, защитившему в качестве магистерской диссертации блестящую историческую работу, посвященную как раз петровским реформам, представлялись обоснованными. Петр, по его мнению, не сумел решить другую задачу- адаптировать, приспособить нововведения к особенностям российского менталитета. Причина же заключается в абсолютизации Петром тех элементов иностранного опыта, в которых якобы заключался секрет благополучного и цивилизованного развития. " Думал ли Петр о том, ...что самому ценному , что было в содержании европейской культуры, вообще нельзя "научиться" так просто, а надо это нажить самим, воспитать в себе, совсем в ином смысле, чем он воспитывал своих современников ... Но чего он , наверное, и не подозревал вовсе- это то что настоящая культура, с ее условными и обязательными формами житейского общения, с ее уважением к чужой личности сделала бы его собственные приемы насаждения КУЛЬТУПЫ совершенно неприменимыми и невозможными" [52].
Прогноз расстановки партийных сил в политически свободной России
Неоднократно встречаются ремарки о том, "что лично знаком с лидерами демократической партии"[74]. Спустя 12 лет опять подчеркивал: "Я довольно хорошо знаком с личным составом этой фракции", имея в виду демократов, избранных в Конгресс[75]. В его биографии была даже встреча с кандидатом на пост президента во время кампании 1892 года: "Я лично имел случай встретиться с Блэном три раза, дважды во время президентской кампании 1888 года, причем один раз ехал с ним целые сутки в одном вагоне, и затем в 1890 году, когда он был министром иностранных дел в кабинете Гаррисона"[76]. В-третьих, П. Тверской был неординарной личностью, обладая обширной эрудицией, хорошим образованием, и довольно объективным подходом к освещению событий в заокеанской республике. В своих статьях он подробно анализировал все крупные политические кампании, различные сферы экономической жизни, внешнюю политику, образование. Все его материалы обстоятельны, полны данных, почерпнутых из правительственной и партийной статистики. Сравнивая президентские кампании разных лет, он старался каждый раз выявить и проанализировал. особенности конкретных выборов. Что же касается его идеологической позиции то, на наш взгляд он удачно прошел между апологетикой американского образа жизни относясь к историческим достижениям американского народа в высшей степени доброжелательно, и критиканством. Хогя его материалы были полны примерами "грязной" партийной борьбы и не раз звучали весьма категорические суждения: "главным правилом служит то, что в политике всякие средства позволительны"[77]. Он приводил много примеров коррумпированности американского общества XIX века. Так, в штате Миссури подкупили большинство обецх палат законодательного собрания штата в составе слишком сотни членов, с вице-гyбepнaтором во главе. И подкупили настолько успешно, что миллионные концессии шли за жалкие тысячи[78]. Наглядно показав читателю в какой далекой от высоких моральных норм обстановке проходят президентские выборы, П. Тверской не забыл подчеркнуть их серьезное влияние на формирование национальной политической культуры: "такая кампания - действительно великая вещь в Америке для народного самообразования, для возбуждения в массах стремления к мышлению и усвоению знаний... производимый ею толчок в общественном сознании неизмеримо дороже всяких расходов"[79]. Итак, на Америку российские либералы в конце XIX - начале XX века в значительной степени смотрели умными, наблюдательными, довольно объективными глазами Петра Тверского.
Перечисленными выше достоинствами обладал и Г. Иоллос, автор обстоятельных писем из Германии. По мнению одного из редакторов "Вестника Европы" К. Арсеньева, материалы Г. Б. Иоллоса полностью отвечали серьезным требования, предъявлявшихся к такого рода материалам: "долго жить в стране, всесторонне изучить, глубоко проникнуть в ее движущие мотивы, сродниться, но сохранить духовную близость со своей родииой"[80]. Письма Иоллоса из Германии давали, по его мнению яркую картину германской государственной и общественной жизни в конце XIX - начале XX века. Картина политической жизни, добавили бы мы, отличалась глубиной и аналитичностью. Комментируя мемуары Бисмарка, которого Иоллос, как и многие либеральные публицисты, считал выдающимся историческим деятелем русский просвещенный наблюдатель критиковал железного канцлера за превышение своих полномочий, претензии на исключительность собственной позиции[81]. Вместе с тем, Иоллос с большой симпатией относился к государственно - политическому устройству Германии и давал оптимистические прогнозы его перспектив[82]. Статьи и письма
Иоллоса, опубликованные в "Вестнике Европы" и "Русской мысли" позже вышли в свет отдельной книгой. Таким же образом в 1896 году были изданы материалы Тверского, а в 1904 году очерки И. Кудрина. Последний был признанным специалистом по Франции. Он регулярно делился с читателями "Русской мысли" и "Русского богатства" своими наблюдениями по поводу политической жизни и общественной атмосферы в этой стране, рецензировал свежую политическую литературу. О качестве его материалов очень положительно отзывался Н. Кареев: "Г. Kудрин знакомит своих читателей не с текущими событиями и мимолетными фактами, предоставив это дело газетным корреспондентам а с тем что он называет "длящимися явлениями французской жизни" [83]. Кареев отмечает благожелательное и позитивное отношение автора к своему предмету. Кудрин по его мнению полюбил Францию "как страну великих социологических опытов упорно и страстно ищущую - несмотря на все ошибки человечества"[84]
