Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Начальный этап экономической политики России
1.1. Основные черты и особенности традиционного хозяйства калмыков с. 25.
1.2. Петровские реформы и экономическое освоение Нижнего Поволжья с. 41.
Глава 2. Экономическая политика Российской империи во второй половине 20-х - 50-е гг. XVIII в.
2.1. Мероприятия российской администрации по укреплению экономической интеграции калмыков в хозяйственный комплекс Российской империи с. 66.
2.2. Проблемы хозяйственного обустройства крещеных калмыков с. 85.
Глава 3. Калмыцкое ханство в 60-е гг. XVIII в.: черты экономического кризиса
3.1. Колонизация нижневолжской степи и ее роль в социально-экономическом развитии калмыков с. 111.
3.2. Экономическое положение Калмыкии накануне откочевки 1771 г. с. 124.
Заключение с. 143.
Список источников и литературы с. 151.
- Основные черты и особенности традиционного хозяйства калмыков
- Мероприятия российской администрации по укреплению экономической интеграции калмыков в хозяйственный комплекс Российской империи
- Колонизация нижневолжской степи и ее роль в социально-экономическом развитии калмыков
- Экономическое положение Калмыкии накануне откочевки 1771 г.
Введение к работе
Актуальность темы. В начале XXI в. в связи с разработкой в России новой государственной политики в области национальных отношений весьма актуально обращение к истории их становления. Необходимы новые подходы к историческому опыту разработки стратегии российской власти в отношении национальных окраин в период, когда только зарождались основы взаимодействия государства и присоединенных или добровольно вошедших в состав России народов.
Как известно, Российская империя представляла собой крупное многонациональное государство, объединявшее народы со значительными социально-политическими, экономическими, культурными и конфессиональными отличиями. Эта ситуация определяла дифференцированный подход российских властей к интеграции различных территорий и народов.
Многовековая история становления и развития российской государственности далека еще от полной ясности и определенности ее оценок и характеристик. Особый интерес представляет такой этнически мозаичный край, каким является территория Нижнего Поволжья. Этот регион всегда представлял интерес для различных этносов и народов. Здесь сосредоточились благоприятные климатические условия для ведения как кочевого, так и земледельческого хозяйств. Важность обладания этой территории заключалась не только в особых природных богатствах, но и в особой геополитической и геостратегической роли региона, где соединялся Восток и Запад, где в этот период сосредоточилась борьба между Российской и Османской империями. Огромное значение представлял и тот факт, что здесь функционировали важные торговые пути - Волжский и Великий шелковый. В XVI в. начинается процесс освоения региона Россией, а в следующем столетии здесь обосновываются калмыки, ведущие кочевой образ жизни и основой экономики которых являлось кочевое скотоводческое хозяйство. В отношении калмыков на протяжении XVII - XVIII вв. проводилась государственная политика, политические аспекты которой нашли отражение в современной историографии. Однако вне рамок исследований остались вопросы экономической политики, которая
была направлена на интеграцию калмыков в оседлый мир России. В ней мы отмечаем не только интегративные, но и конфликтные стороны, связанные с цивилизационными особенностями региона.
Степень изученности темы. Политика России в национальных окраинах всегда была в центре внимания исследователей. В различные периоды развития историографии русско-калмыцких взаимоотношений преобладали те или иные идеологические концепции, оказывающие влияние на формирование взглядов авторов на данную проблему. Это обусловило выделение в историографии исследуемого вопроса дооктябрьского, советского и постсоветского периодов.
В дореволюционной историографии был собран по истории калмыцкого народа ценнейший фактический материал, хотя и требующий к себе критического отношения. Период научного калмыковедения начинается в XVIII в. с появлением работ Г.Ф. Миллера, И.Э, Фишера1, в которых приводились сведения о торговле кочевников, об особенностях их экономической жизни.
Обширная информация о развитии хозяйственной жизни калмыков содержится в исследованиях руководителей и участников экспедиций второй половины XVIII в. (П.И. Рычкова, СП Гмелина, П.С. Палласа, И.И. Лепехина, И.Г. Георги и др)2. Авторы на основе личных наблюдений предоставили важнейшие этнографические сведения о хозяйстве, промыслах, ремесле, различных обычаях, традициях калмыков. Немаловажную роль в этих трудах играют и описания традиционной социально-политической и экономической структуры, религии изучаемых народов.
' Миллер Г.Ф. История Сибири. Ч. МІ. М.Л., 1937-1941; Фишер И..Э. Сибирская история с самого открытия Сибири. СПб., 1774.
2 Рынков П.И. Топография Оренбургская. СПб., 1762; Гмелин С. Г. Путешествия по России для исследования трех царств естества. 4.2. СПб., 1777; Паллас П.С. Путешествие по разным провинциям Российской империи. Ч. I. СПб., 1809; Лепехин И.И. Дневные записки путешествия доктора и академика наук адъюнкта Ивана Лепехина по разным провинциям Российского государства 1768 и 1769 гг. СПб., 1771; Георги И.Г. Описание всех обитающих в Российском государстве народов, их житейских обрядов, обыкновений, одежд, жилищ, вероисповеданий и прочих достопамятностей. Ч. IV. О народах монгольских, армянах, грузинах, индийцах и о россиянах. СПб., 1799.
Одним из авторов, который в своих исследованиях обозначил многонациональный характер Российской империи и необходимость научного изучения истории, географии народов приграничных российских территорий, был В.Н. Татищев3. Особую ценность его труды представляют в связи с тем, что он разрабатывал и проводил экономическую политику империи в отношении калмыков. Работы этого историка пестрят картинами экономической жизни кочевников. В частности, автор подробно исследовал проблему развития рыболовства в Астраханской губернии. Ценность представляет работа В.М. Бакунина4, основанная на широком круге документов и материалов Коллегии иностранных дел, которые позволили исследователю описать отдельные стороны проблемы.
Таким образом, в работах исследователей XVIII в. был сконцентрирован огромный эмпирический материал, собранный на основе личных наблюдений, полевых исследований и направленный на ознакомление с народом иной культуры. Данные исследований, полученные в этот период, решали различные проблемы в области политических, экономических и социальных взаимоотношений.
Исследования XIX в. во многом определялись уже не академическим интересом, а реалиями политической действительности того периода. Целый ряд авторов (Н. Нефедьев, Ф.А. Бюлер, А.А. Попов, К.И. Костенков, A.M. Позднеев)5 отмечал, что у России не было какой-то определенной экономической
3 Татищев В.Н. Разговор двух приятелей о пользе науки и училищах // Татищев В.Н.
Избранные произведения / Под общ.ред. С.Н. Валка. Л., 1979; Он же. Руссиа, или как
ныне зовут, Россиа // Татищев В.Н. Избранные труды по географии России. М., 1950.
4 Бакунин Н.Л. Описание истории калмыцких народов, а особливо из них
торгоутского, и поступков их ханов и владельцев. Сочинение 1761 года. 2-е изд. Элиста,
І995.С.22.
5 Нефедьев Н. Подробные сведения о волжских калмыках. СПб., 1834; Бюлер Ф.А.
Кочующие и оседло-живущие в Астраханской губернии инородцы. Их история и
настоящий быт // Отечественные записки. 1846. Т.47. № 7; Попов А.А. Краткие
замечания о волжских калмыках // ЖМНП. 1839. Ч.ХХИ. Отд. 2; Костенков К.И.
Исторические и статистические сведения о калмыках, кочующих в Астраханской
губернии. СПб., 1870. С. 10; Он же. Статистические сведения о калмыках кочующих в
Астраханской губернии. Астрахань, 1869; Позднеев A.M. Астраханские калмыки и
их отношения к России до начала нынешнего столетия // Журнал министерства
народного просвещения. Ч. 244.1886.
политики в отношении Калмыцкого ханства, а калмыки за все время своего пребывания в пределах Российской империи постоянно конфликтовали за земли и рыболовные угодья. В эти годы отдельные проблемы взаимоотношений калмыков с донским казачеством рассматривали: И.Л. Щеглов, С.З. Фарфоровский, В.А. Потто, В.Б. Броневский, НА. Маслоковец, И.Ф. Богданович, Е.П. Савельев6. При этом они выделяли как военно-политическое сотрудничество казаков и калмыков, так и столкновения за степи восточного Дона.
Вопросы двустороннего и во многом противоречивого процесса освоения степей Нижнего Поволжья одновременно кочевниками и оседлым населением России в своем фундаментальном исследовании рассматривал М.К. Любавский7. Исследование М.К. Любавского представляет собой обширнейший труд по истории «территориальной экспансии русского народа и создания им его собственной территории». Значительное внимание автор уделяет отношению калмыков к процессу освоения Нижнего Поволжья.
Параллельно с исследованиями официально-охранительного направления появились исследования либеральной направленности, в которых давались несколько иные оценки русско-калмыцким взаимоотношениям, в том числе экономическим (М.Г. Новолетов, Г.Н. Прозрителев и др.)8.
Таким образом, в дореволюционный период в историографии Калмыцкого ханства был поставлен и разработан ряд проблем, в том числе и изучение экономической политики России по отношению к
6 Щеглов И.Л. Трухмены и ногайцы Ставропольской губернии. T.I-IV. Ставрополь,
1910-1911; Фарфоровский С.З. Трухмены (туркмены) Ставропольской губернии.
Казань, 1911; Потто В.А. Два века Терского казачества. Т.1. Владикавказ, 1912;
Броневский В. История Донского войска. Описание Донской земли, нравов и обычаев
жителей. Ч. III. СПб., 1834; Маслоковец Н.А. Физическое и статистическое описание
кочевий калмыков. Новочеркасск, 1874; Богданович И.Ф. Исторические и
статистические сведения о калмыках, кочующих в землях Войска Донского.
Новочеркасск, 1835; Савельев Е.П. Древняя история казачества. Изд. 2-е. М., 2002.
7 Любавский М.К. Обзор истории русской колонизации с древнейших времен и до
XX века. М., 1996.
5 Новолетов СП Калмыки, исторический очерк. СПб., 1884; Прозрителев Г. Военное прошлое наших калмыков // Труды Ставр. Ученой архивной комиссии. Вып.З. Ставрополь, 1912.
калмыкам. Несомненной заслугой дореволюционной историографии является введение в научный оборот широкого круга источников, накопление фактологического материала, что, безусловно, послужило базой для будущих исследований.
Первые исследования советского периода, посвященные истории калмыков, связаны с именем Н.Н. Пальмова9, который впервые использовал источники, отложившиеся в Астраханском калмыцком архиве. В своих исследованиях автор подробно излагает особенности социально-экономического развития калмыков в XVIII в., отмечая, что именно в этот период начинается ограничение калмыцкого землевладения со стороны российской администрации. Автором подчеркивается, что уже в 20-е гг. XVIII в. столкнулись интересы калмыков и России в вопросе о праве свободного пользования рыбными угодьями Нижнего Поволжья.
В последующие годы в калмыцкой историографии основное внимание уделялось проблемам XVII в. (П.С. Преображенская, И.Я. Златкин, М.Л. Кичиков)10. При этом авторами рассматривались вопросы развития торговых отношений калмыков с их соседями.
В этот период преобладающей точкой зрения в советской историографии является концепция добровольного и мирного вхождения различных народов в состав России. Она сказалась и на развитии калмыцкой историографии. В основном взгляды авторов этого этапа развития калмыцкой исторической науки нашли свое отражение в обобщающем труде по истории Калмыкии «Очерки Калмыцкой АССР»11, в которых подробно излагаются и вопросы развития русско-калмыцких отношений в сфере экономики.
Для новейшей историографии (конец XX в. - начало XXI в.) характерно переосмысление многих методологических основ и изучение процесса формирования российского государства с более плюралистических позиций.
9 Пальмов Н.Н. Очерк истории калмыцкого народа за время его пребывания в
пределах России. Астрахань, 1922; Он же. Этюды по истории приволжских калмыков.
4.I-IV. Астрахань, 1929-1932.
10 Преображенская П.С. Калмыки в первой половине XVII в. Принятие калмыками
(торгоутами и дербетами) русского подданства. Автореф... канд.ист. наук. М, 1963;
Златкин И.Я. История Джунгарского ханства. М., 1983; Кичиков М.Л. Исторические
корни дружбы русского и калмыцкого народов. Элиста, 1966.
1' Очерки истории Калмыцкой АССР. Дооктябрьский период. М., 1967.
Первым комплексным исследованием этого периода стала работа М.М. Батмаева12, в которой подробно рассматриваются проблемы социально-экономического развития Калмыкии, особенности проникновения новых экономических явлений в традиционную хозяйственную систему Калмыцкого ханства.
На широкий круг источников опирается исследование А.Г. Митирова'3, посвященное анализу взаимоотношений калмыков и российского правительства. Автором излагается история развития калмыцкого рыболовства.
Процесс становления, развития и упадка кочевой цивилизации калмыков рассматривается в работе В.И. Колесника14, где автор во многом подвергает критике экономические причины кризиса кочевого общества калмыков.
Подробно исследовал историю складывания и развития русско-калмыцких отношений в XVII-XVIII вв. А.В. Цюрюмов15. Автор одним из первых исследовал процесс формирования калмыцкой государственности через призму социально-экономической политики России в Нижнем Поволжье. Кроме того, А.В. Цюрюмов подробно рассмотрел политические и социально-экономические причины откочевки калмыков в Китай в 1771г.
Немало внимания развитию политических взаимоотношений между Россией и Калмыцким ханством уделено и в западной историографии. В качестве национального, полиэтничного государства представил Россию в своем труде известный историк А. Каппелер16. В работе подробно рассматриваются особенности взаимоотношений России с различными народами, населявшими ее окраины. Автор, характеризуя русско-калмыцкие отношения,
12 Батмаев М.М. Калмыки в XVII-XVIII веках. Элиста, 1993;Он же. Социально-
политический строй и хозяйство калмыков в XVII -XVIII вв. Элиста, 2002.
13 Митиров А.Г. Ойрат-калмыки: века и поколения. Элиста, 1998.
14 Колесник В.И. Последнее великое кочевье: переход калмыков из Центральной Азии
в Восточную Европу и обратно в XVII - XVIII веках. М., 2003.
15 Цюрюмов А.В. Калмыцкое ханство в составе России: проблемы политических
взаимоотношений. Элиста, 2007.
16 Каппелер А. Россия - многонациональная империя: возникновение, распад. М,
2000.
впервые применил концепцию фронтира, разделив политические и экономические аспекты в политике России.
Мирный характер русско-калмыцких отношений подчеркивал французский ученый М.Куран17. Ухудшение положения калмыков историк связывает с все большим продвижением России на юг и нарастанием конфликтов между оседлым и кочевым населением Нижнего Поволжья.
В работе К. Баркмана18, основанной на широком круге китайских источников, подробно изучаются причины откочевки калмыков в 1771 г. Основательное изучение русско-калмыцких отношений предпринял П. Рабел19, который, в частности, отмечает значительное усиление российского влияния после смерти Аюки-хана. Подробно исследовал историю развития русско-калмыцких отношений и американский историк М. Ходарковский20.
Таким образом, в историографии значительное внимание уделялось, прежде всего, исследованию взаимоотношений правящей элиты калмыцкого общества и российской администрации, однако за пределами этих исследований оставались вопросы хозяйственных взаимоотношений народов, существовавших на одной территории, выстраивавших свои отношения в сложных условиях различной цивилизационной принадлежности. В отечественной историографии долгое время упрощались сложные процессы взаимодействия народов и их экономической интеграции. Согласно установившейся традиции рассмотрения подобных процессов в рамках противопоставления «завоевание» - «добровольное присоединение-вхождение» в историографии не оставалось места для широкого спектра промежуточных форм отношений между народами.
Основной целью работы является исследование процесса разработки и реализации главных направлений экономической политики Российского государства в отношении Калмыцкого ханства в 1700-1771 m
17 Courant М. L Asie Centralt aux XVII siecles. Empire kalmoyk ou empires mantochou?
Lyon, 1912.
18 Barkman CD. The return of the torguts from Russia to China II Jornal of Oriental
Studies. Vol. II.M. 1. Hong-Kong. 1955. P.89-115.
19 Rubel P. The Kalmyk Mongols. Bloomington, 1967.
20 Khodarkovsky M Where two Worlds met. The Russian State and the Kalmyk Nomads,
1600-1771. - Ithaca and London. 1992.
Для реализации поставленной цели решались следующие задачи:
рассмотреть особенности социально-экономической политики Российской империи в отношении калмыков и ее трансформацию в рамках изучаемого периода;
выявить процессы изменения в социально-экономической жизни Калмыцкого ханства в условиях интеграции в состав Российской империи;
определить влияние Калмыцкого ханства на процесс социально-экономического освоения Россией территории Нижнего Поволжья;
показать отношение населения Калмыцкого ханства к процессу включения в состав российского государства;
определить характер контактов земледельческой и кочевой цивилизаций, губернской администрации и традиционной калмыцкой элиты.
Хронологические рамки исследования охватывают 1700 -1771 гг. Выбор в качестве исследования XVIII в. обусловлен тем, что это был определяющий этап в складывании Российской империи, ознаменовавшийся активизацией политики в южном регионе и интенсификацией процессов интеграции в регионе, вовлечением народов региона в политическое, социально-экономическое и культурное поле Российской империи, в российскую государственную систему. Верхний временной рубеж связан с откочевкой большей части населения Калмыцкого ханства в 1771 г. в Китай.
Территориальные рамки исследования определяются границами калмыцких кочевий XVIII в. Выбор данной территории обусловлен особым местом региона на евразийском континенте. Нижнее Поволжье являлось своеобразной разделительной полосой между кочевым и оседло-земледельческим мирами. Немаловажную роль при выборе территориальных границ имело и особое геополитическое и геостратегическое значение региона в дальнейшем расширении Российской империи на Восток.
Методологической основой работы послужили требования современной исторической науки и научной методологии, основанные на общефилософских принципах историзма и
объективизма, которые предполагают рассмотрение любого явления или процесса в конкретных исторических условиях и связях, выявление его исторической перспективы, рассмотрение его в единстве прошлого и настоящего. Кроме того, использовались как общенаучные (анализ, синтез), так и специальные исторические методы исследования (историко-генетический, сравнительно-исторический, проблемно-хронологический), которые позволили определить общие закономерности в социально-экономических процессах, имевших место в изучаемом регионе.
Йсточниковую основу диссертации составили как опубликованные, так и впервые вводимые в научный оборот неопубликованные источники. Архивные документы содержат богатейший материал, позволяющий восстановить историю взаимоотношений двух народов. Ценнейшие документы местного происхождения хранятся в Национальном архиве Республики Калмыкия (к периоду данного исследования относятся 423 дела). Наибольший интерес для нас представляет комплекс письменных документов, объединенных в фонд 36 «Состоящий при калмыцких делах при астраханском губернаторе», также интерес вызывают материалы фонда 35 «Калмыцкая экспедиция при Астраханской губернской канцелярии», в котором имеются сведения по истории ханства в конце 60-х - начале 70-х гг. XVIII в21. Кроме того, большую ценность в исследовании данной проблемы представляют материалы Российского государственного архива древних актов и Архива внешней политики Российской империи МИДа Российской Федерации22.
Основную ценность для исследования проблем взаимоотношений российских властей и калмыков представляют актовые источники, к которым можно отнести грамоты ханам и нойонам, шертные записи и договоры. Впервые вводятся в оборот документы второй половины 1720-х гг., 1735-1738 гг., начала 1740-х гг., сохранившиеся в Национальном архиве Республики Калмыкия.
21 Национальный архив Республики Калмыкия. Ф. 36. Оп. 1. 1713-1771 гг.;Ф,35.1771-1786. Д. 1-66.
22РГАДА.Ф. 119. Калмыцкие дела. (1616-1800). 1789 ед.хр.; АВПРИ.Ф. 119. Оп. 1.1270 ед. хр.; Оп. 2-4.94 ед.хр.; Оп. 5.33 ед.хр.
Другой тип источников - делопроизводственные документы центральных органов власти и местной администрации, к которым относятся отчеты и доклады Коллегии иностранных дел, астраханских губернаторов, а также многочисленных чиновников, посещавших калмыцкие улусы, расспросные речи (показания пленных, беженцев и торговцев). В диссертационном исследовании использованы и опубликованные источники. Из дореволюционных изданий следует отметить «Полное собрание законов Российской империи»23, «Сборник Русского исторического общества»24.
К третъелгу типу источников относятся записи приема калмыцких послов в различных городах, переписка калмыцких правителей с государственными учреждениями России, в которой наибольший интерес представляют письма калмыцких ханов и тайшей в русском переводе. Этот тип источников позволяет более детально изучить отношение калмыков к политике России, процессы взаимодействия представителей власти Калмыцкого ханства и Российской империи, а также проследить результаты интеграции калмыцкого общества в российскую имперскую систему. Недостатком этих документов является предвзятость авторов, относившихся порой к противоборствующим лагерям и сообщавших противоположные сведения.
Таков круг основных источников, на базе которых выполнено данное диссертационное исследование. Комплексное использование всех источников позволило в полной мере осветить процесс социально-экономической интеграции калмыцкого народа в состав России, изучить приемы и методы российских властей по включению калмыков в социально-экономическое пространство Российской империи.
Научная новизна исследования. В работе раскрывается ряд вопросов, которые не нашли еще достаточного освещения в отечественной историографии:
23 Полное собрание законов Российской империи. Т. IV (1700-1712). Т. V (1713-1719).
Т. VII (1725-1727). Т. VIII (1728-1732). Т. IX (1733-1736). Т. X (1737-1739). Т. XI (1740-
1743). Т. ХП( 1744-1748). Т. XIII (749-1755). Т. XIV (1754-757). Т. XVI (1762-1764). Т. XVII
(1765-1766). СПб., 1830.
24 Сборник Русского исторического общества. Протоколы и журналы Верховного
тайного совета. Т. 55 (I). 1726. СПб., 1886; Т. 56 (II). СПб., 1887; Т. 63 (III). 1727. СПб,
1889; Т. 69
- выделены этапы, направления и особенности
экономической политики России в отношении калмыков;
показано, что на характер экономической политики России в отношении калмыков повлияло фронтирное положение ханства;
доказано, что кочевое общество калмыков медленно эволюционировало в результате политики России в сфере экономики, и эти изменения затрагивали, прежде всего, сферы торговли и рыболовства;
- изучен феномен интеграционных процессов,
происходивших в Калмыцком ханстве в XVIII в.,
существовавшем в регионе с огромным симбиозом культурно-
духовных ценностей, политических и социально-
экономических традиций;
проведен комплексный анализ истории взаимоотношений центральной власти и местного населения Калмыцкого ханства на протяжении непростого, наполненного важнейшими историческими событиями XVIII в.;
показано, что среди причин российского активного освоения сопредельных территорий приоритетное место занимали не только геополитические и военно-стратегические задачи, но и экономические интересы, выдвигаемые временем;
отмечено, что интеграционные процессы, имевшие место в регионе, носили двусторонний характер, оценивается роль калмыков в процессе экономического освоения региона.
Традиционным считается, что вхождение какого-либо народа в состав другого государства заканчивается вместе с завершением процесса политического объединения. Однако это является только
(IV). 1727. СПб., 1889; Т. 79 (V). 1728. СПб., 1891; Т. 84 (VI). 1728. СПб., 1893; Т. 94 (VII).
1729. СПб., 1894; Т. 101 (VIII). 1729. СПб., 1898; Бумаги кабинета министров
императрицы Анны Иоанновны.Т. 104(1). 1737-1739. Юрьев, 1898;Т. 106(11). 1733.
Юрьев, 1898; Т. 108(111). 1734. Юрьев, 1900; Т. 111 (IV). 1735. Юрьев, 1901; Т. 114 (V).
1736. Юрьев, 1902; Т. 117 (VI). 1737. Юрьев, 1904; Т. 120 (VII). Юрьев, 1905; Т. 124 (VIII).
1738. Юрьев, 1906; Т. 126 (IX). 1739.Юрьев. 1907; Т. 130 (X). 1739.Юрьев, 1908;Т. 138
(XI). 1740. Юрьев, 1912; Т. 146 (XII). 1740.Юрьев, 1915; Протоколы конференщш при
Высочайшем дворе. Т. 136. (I). СПб., 1912; Политическая переписка Екатерины II. Т.
48(I). 1762-1763. СПб., 1885; Т. 51 (II). 1763-1764. СПб., 1886;Т. 57(Ш). 1764-1766. СПб.,
1887; Т. 67 (IV). 1766-1767. СПб., 1889; Т. 97. (VI). 1768-1771. СПб., 1896.
началом длительного периода построения взаимоотношений между различными народами, влиявшим не только на политический строй традиционных социумов, но и на социально-экономическую и культурную сферы жизни общества. Данное исследование позволяет взглянуть на проблему глубже, отойти от однозначных оценок политики Российской империи в изучаемом регионе, рассмотреть процесс интеграции в состав российского государства со стороны населения Калмыцкого ханства.
Практическая значимость диссертации предполагает использование результатов работы в дальнейших исследованиях как по истории России, так и по истории Калмыкии. Концептуальные подходы, используемые в диссертации, могут стать основой в преподавательской деятельности, в подготовке учебных курсов и программ, при написании учебников и учебных пособий.
Апробация результатов исследования. Основные положения и выводы диссертационного исследования изложены в ряде статей, опубликованных в ведущих научных журналах России, в научных докладах на всероссийских и региональных конференциях.
Структура работы соответствует поставленным задачам и внутренней логике исследования и состоит из введения, трех глав, заключения, списка источников и литературы.
Основные черты и особенности традиционного хозяйства калмыков
К началу XVIII в. границы калмыцких кочевий в целом совпадали с границами созданной позднее Астраханской губернии и проходили на севере - по Большому Иргизу (левый приток Волги) до Саратова, на юге - вдоль р. Кумы, Астрахани и по берегу Каспийского моря; на востоке - до Яицкого казачьего и Гурьева городков; на западе - до междуречья Дона и Маныча. Столь обширные владения являлись максимальной территорией калмыцких кочевий за все время пребывания их в Европе, до указанных границ улусы доходили, как правило, в результате неблагоприятных погодных условий. Одновременно существовала основная территория кочевий. В нее включалось левобережье (луговая сторона) Волги до Яика и широкая полоса на правом берегу до Дона. С севера она тянулась от Царицына до Астрахани и Кумы. В первой четверти XVIII в. границы кочевий калмыков в целом совпадали с территорией, образованной в 1719 г. Астраханской губернии.
Правобережье Волги (нагорная сторона) далеко не сразу стало территорией кочевий калмыцких улусов. Местная астраханская администрация довольно долго сопротивлялась переправе калмыков на правобережье. В договорных статьях 1709 г., подписанных калмыцким ханом Аюкой и представителями российской администрации, предполагалось, «чтоб он, хан Аюка, своим тайшам, калмыцким владельцам и улусным их людям запретил ходить на нагорную сторону оной реки» Конечно же, выбор территории диктовался необходимостью обеспечения пастбищами кочевого хозяйства калмыков. Об этом говорил в 1720 г. сын хана Аюки Чакдорджаб стольнику Д. Бахметеву: «в зимнее время на луговой стороне кочевать невозможно за неимением корму»45.
Расширение правобережной полосы началось еще в XVII в., когда в середине 90-х гг. на Дону появились три калмыцких улуса. Позднее калмыки все чаще появлялись на берегах Дона, переправлялись на его правый берег, достигая Северского Донца.
На востоке, то есть в междуречье Волги и Яика, территория кочевий имела тенденцию к сокращению, что было вызвано ростом и укреплением Яицкого казачьего войска, строительством его населенных пунктов, а также местными природными условиями: большую часть этого региона занимает пустыня. Не имеется достаточно точных сведений о численности калмыков в XVIII в. Лишь приблизительные данные можно найти в историографии. Например, К.И. Костенков насчитывал до 80 тыс. кибиток (семей) во второй половине XVIII в. По мнению С.К. Богоявленского в начале XVII в. на территорию России прибыло до 280 тыс. человек. Проведенное в наше время исследование И.В. Борисенко позволило ему доказать, что на протяжении всего XVII в. численность калмыков оставалась в пределах 200 тыс. человек .
Связано это было с тем, что, во-первых, собственно калмыцкие источники не содержат этих данных: калмыцкие нойоны, чтобы не навлечь какие-либо бедствия, никогда не сообщали точное количество своих подданных, равно как и скота. Во-вторых, первые отрывочные статистические материалы в русских источниках встречаются лишь среди документов III ревизии (1762 г.). В первые две ревизии сведения о калмыках включены не были.
Конечно, отсутствие прямых указаний источников о численности калмыков значительно затрудняет выяснение этого вопроса. К тому же изменение в течение XVII в. численности калмыков было связано не только с демографическим приростом, но и с прикочевками и откочевками отдельных довольно многочисленных групп. В 70-е гг. XVII в. из Джунгарии к Волге прикочевали значительные группы ойратов: тайша Кундулен-Убуши с 3 тыс. кибиток хошоутов, вдова хошоутского Цецен-хана Доржи-Аралтан с 1 тыс. кибиток, 4 тыс. кибиток дербетов во главе тайшей Солом-Цереном и его сыном Мунко-Темиром. Наконец, до мая 1687г. к Волге прикочевал со своим улусом тайша Цаган-Батыр. В начале XVIII в. произошла первая массовая откочевка калмыков в Джунгарию. В 1701 г. сын Аюки Санжиб увел в Джунгарию 15 тыс. кибиток своих подданных. Таким образом, численность калмыков во второй половине XVII - начале XVIII вв. претерпевала значительные изменения47.
Все же по некоторым данным можно приблизительно определить численность калмыцкого народа. Для изучения вопроса о численности калмыков в 20-30-е гг. XVIII в. мы использовали ряд новых документов. Прежде всего, это справка об устройстве и численности калмыцких улусов, представленная в Коллегию в 1733 г. генералом И.Ф. Барятинским. Мы склонны считать, что на протяжении этого двадцатилетия абсолютные цифры не могли значительно измениться. Поэтому приведенные в документе данные являются достаточно точными. Подтверждает это сравнительный анализ и сопоставление с массой отдельных сведений, выявленных в архивных источниках. Сведения, содержащиеся в справке Барятинского, имеют большую ценность и по ряду других вопросов. Нас интересует в справке обобщающая цифра о количестве кибиток, каковых казалось около 65 тыс. Примерно такую же цифру (58-65 тыс. кибиток) дают и сведенные в целое отрывочные архивные данные. Ряд архивных документов позволяет считать, что калмыцкая семья (кибитка) в среднем устояла из 5 человек. Поэтому общая численность калмыков не превышала 300-320 тыс. человек.
К началу XVIII в. у калмыков существовал уже сложившийся тип ведения хозяйства, основу которого составляло кочевое скотоводство. Калмыцкие степи представляли для скотоводства во многих отношениях весьма удобные обширные пространства с обильными пастбищами. Волжские устья, многочисленные займища, прикаспийские косы (мочаги) позволяли находить крайне необходимые в условиях кочевого скотоводства зимовые места.
Весь скот круглогодично находился на подножном корме, перегоняемый с места на место по мере скармливания трав на ближних пастбищах. Владельцы скота следовали за своими стадами с разборными кибитками, которые ставились затем на новом месте. Постоянные передвижения кочевников носили не случайный характер, а были связаны со строго продуманной системой перекочевок, основанной на географических особенностях данной территории, наиболее благоприятной для кочевания в определенный период времени.
Вместе с тем благоприятные условия для скотоводства - сравнительно мягкий климат, возможность содержать скот почти круглый год на подножном корму, меньшие затраты труда по сравнению с земледелием - создавали предпосылки для экстенсивных форм хозяйствования. Более того, эти выгодные условия становились и препятствием не только для качественного улучшения, но и для количественного увеличения калмыцкого стада. Отсутствие благоустроенных помещений для зимовки скота, не систематическая и далеко не повсеместная заготовка кормов впрок часто приводили к весьма ощутимым потерям скота. Особенно значительный ущерб наносили суровые зимы. Кроме морозов, снежных зим, а иногда и чрезвычайных засух летом, бичом скотоводства являлись многочисленные болезни скота.
В числе других причин, препятствовавших развитию калмыцкого скотоводства, источники называют и «неопределительность», где, кому и в какое время достанется кочевать, и «умаление кормов», и ссужение пастбищных территорий в результате потрав Несомненный урон калмыцкому скотоводству наносили не прекращавшиеся отгоны и воровство окота.
Данные факторы развития калмыцкого скотоводства не позволяют согласиться с мнением астраханского губернского статистического комитета, объяснявшего неудовлетворительное состояние скотоводства у калмыков только лишь «беспечностью народа полудикого и отсутствием всякого желания общественного порядка»50.
Сводные данные по истории калмыцкого скотоводства начинают отлагаться в архивах только с начала ХЖ в. Поэтому точные данные о количестве скота у калмыков в первой четверти XVIII в. отсутствуют, поэтому приходится ограничиваться характеристикой общей тенденции развития калмыцкого скотоводства. Такое положение нельзя объяснять вслед за указом Коллегии иностранных дел от 26 марта 1765 г. только лишь тем обстоятельством, что «богатые же из них лошадьми и скотом люди уклоняются и о точном числе лошадей и скота своего ведать, опасаяся от того претерпеть нещастия падежем онаго, а щитают лошадей своих косяками, в котором бывает по одному жеребцу и кобыл по десяти и больше, таким же образом поступают и в щете скота своего, для чего по суеверию своему о точном числе и скота ведать не могут»51.
Мероприятия российской администрации по укреплению экономической интеграции калмыков в хозяйственный комплекс Российской империи
Со смертью Петра I начинается этап дворцовых переворотов, который совпал с периодом междоусобной борьбы внутри Калмыцкого ханства. Политическая борьба внутри Калмыцкого ханства определила новый этап в административной интеграции Калмыцкого ханства в состав Российской империи, который характеризуется все большим снижением административной и политической независимости.
Это проявилось, прежде всего, в стремлении российских властей всячески ослабить политическую власть калмыцкого хана. С другой стороны, администрация была заинтересована в сильном ханстве, способном мобилизовать свой военный потенциал и использовать его в интересах России. В подобной двойственной ситуации политика России не имела четко определенных границ и часто носила противоречивый характер. Это проявлялось и в конкретных действиях. В частности, российские власти не препятствовали отделению и перекочевке некоторых калмыцких улусов на новые места, а иногда даже этому способствовало. Кроме того, администрация стремилась создать благоприятные условия для перехода калмыков в православие, которое в этот период превратилось в способ, идеологию, формирующие благонадежного гражданина. Вопрос о переводе калмыков в православие стал рассматриваться еще в конце XVII в., а в 1725 г. он даже рассматривался в Сенате, который потребовал от астраханского губернатора А.П. Волынского активно проводить эту политику Политика ограничения ханской власти проявила себя и в утверждении нового титула наместника Калмыцкого ханства, и в передачи власти в руки изначально слабому правителю. С этого времени началось открытое противостояние двух группировок, доходившее до вооруженных столкновений. Лишь период недолгого правления хана Дондук-Омбы (1735-1741 гг.) ознаменовался большей централизацией верховной власти в ханстве, усилением его самостоятельности в управлении внутренними делами ханства. Этому способствовало не только его авторитет и энергичность, но и военные успехи, поддержка российского правительства, которая им же была сбалансирована путем протекционирования его основного противника Дондук-Даши.
Таким образом, политические события как внутри Российской империи, так и внутри Калмыцкого ханства определили характер интеграционных процессов, происходивших в этот период и приобретших свои особенности. Важнейшей составляющей экономики Нижнего Поволжья было рыболовство.
Еще в XVII в. правительство развернуло широкомасштабную деятельность, направленную на увеличение добычи рыбы. К концу столетия добыча рыбы уже достигла значительных размеров, и в начале XVIII в. рыболовство было объявлено казенной монополией. Указ Петра I от 6 января 1704 г. предписывал все рыбные ловли «взять на себя, великого государя». Вскоре после этого указа в Астрахани была создана рыбная контора, которая обслуживала 50 богатых рыболовных участков, передавала в аренду купцам-промышленникам учуги и ватаги По мере увеличения давления на среду обитания кочевников происходил процесс расширения использования рыболовства в качестве компенсатора. Широкомасштабная колонизация междуречья Дона, Волги и Яика привела к увеличению конфликтов между русскими поселенцами и населением улусов из-за потрав хлебов, угонов скота и раздела рыболовных угодий. Эти столкновения стали предвестниками угрозы, которая вытекала из невозможности соседствования на данной территории огромного по своим размерам кочевого и набиравшего силу земледельческого укладов.
Уже в первой четверти XVIII века наибольший удар по калмыцким улусам нанесло освоение правобережья Волги. Появление рыболовных угодий поселенцев, являвшихся в основном казенными или откупными, ограничивало занятие рыболовством тех калмыков, которые не могли содержать скотоводческое хозяйство. Подобное положение стало складываться и на побережье Каспийского моря. С началом XVIII в. происходило и постоянное увеличение числа рыболовных угодий. В основном преобладали следующие их виды: казенные, принадлежавшие государству, откупные, сдаваемые в аренду, также было распространено частное рыболовство.
Расположение калмыцких кочевий в непосредственной близости к Волге, контакты с местным рыболовецким населением приводило к постепенному приобщению определенной части калмыков к этому виду хозяйственной деятельности. Особенно активно этот процесс происходил после большого падежа скота, вызванного необычайно суровой зимой или болезнями, после феодальных усобиц, в которых в основном страдало простое население Калмыцкого ханства. При этом развитие калмыцкого рыболовства происходило по двум направлениям: шло становление собственно калмыцкого рыболовства и в тоже время развивалось привлечение калмыков к рыболовству в качестве наемных ловцов. Калмыки как имели собственные лодки, снасти и другие орудия лова и занимались выловом самостоятельно, так и шли в наем к владельцам ватаг и учугов, не имея возможности для приобретения орудий для лова. При этом местная губернская администрация была в большей степени заинтересована в развитии рыболовства именно по найму. Привлечение калмыков к этой сфере экономической деятельности было призвано в некоторой степени ослабить остроту проблемы нехватки людских ресурсов в регионе и, в частности, в рыболовецкой отрасли. Однако развитие калмыцкого рыболовства в качестве самостоятельного направления экономики часто приводило к столкновению интересов с местным оседлым населением и затрагивало интересы волжских рыбопромышленников и казны
Изменения в хозяйственной деятельности и постепенная переориентация части калмыцкого общества на рыболовство были связаны, прежде всего, с социально-политическими процессами внутри Калмыцкого ханства. После смерти хана Аюки (1669-1724 гг.) в Калмыцком ханстве начинается период длительной борьбы за власть различных группировок знати; противоречия между калмыцкими феодалами не раз приводили к открытым вооруженным столкновениям.
Ситуацию усугубляла позиция российской администрации, прекрасно осознававшей, что раздоры среди калмыцкой знати играют ей на руку: в такие периоды враждующие стороны обращались за помощью именно к правительству, и каждая стремилась обелить себя, а значит, становилась законопослушной, что давало возможность царским властям вмешиваться во внутренние дела ханства, эффективнее влиять на поведение калмыцких таишеи .
В системе русско-калмыцких взаимоотношений продолжали оставаться вопросы, разрешение которых могло произойти путем уступок одной из сторон. К числу таковых относилась проблема распределения рыболовных угодий. Вследствие усобиц 20-30-х годов и военных походов Дондук-Омбо во второй половине 30-х годов значительно вырос удельный вес обнищавших калмыцких хозяйств, не имевших возможности вести традиционную форму хозяйства - скотоводство. Многие хозяйства стали заниматься рыболовством в бассейне Волги и Яика. Эта форма хозяйства стала для них едва ли не единственным занятием и источником существования. Но большинство удобных для лова угодий, свободных еще в XVII - начале XVIII вв. в 20-30-е годы отошли в разряд казенных и откупных. Вследствие этого стали массовыми конфликты, когда, например, калмыкам не разрешали ловить рыбу в нижневолжских угодьях, находившихся в центре кочевий.
В августе 1737 г. Правительствующий Сенат специально заслушивал доношение Камер-коллегии по этому вопросу. После этого было выработано решение, запрещавшее калмыкам лов рыбы в казенных водах140.
24 сентября 1739 г. императрица специально послала Дондук-Омбо грамоту, чтобы как-то снять напряжение во взаимоотношениях с калмыцким ханом. В грамоте сообщалось об отправлении бригадиру А. Юнгеру указа, чтоб «подданные наши калмыки как к реке Волге, таки и в других свободных водах, где нет наших казенных и тамошних ловель допущены были рыбу ловить и тем пропитание иметь безо всякого запрещения» Нужно сказать, что зимой 1740 года выпало много снега и калмыки, по словам Дондук-Омбо, потеряли огромное число скота и «кроме рыбы иного к пропитанию способа не имели». Астраханский губернатор М. М. Голицын определил места, где калмыкам разрешался лов рыбы142. Впрочем, вопрос о рыболовных угодиях долгое время оставался неразрешенным. В 1741 г. Правительствующий Сенат вынужден был вновь вернуться к нему, запретив лов рыбы в морских горловинах и протоках, по которым рыба поднималась в казенные учуги и откупные воды143.
Колонизация нижневолжской степи и ее роль в социально-экономическом развитии калмыков
Проблема хозяйственного освоения окраин России занимает важное место в историографии. Историки давно уже пришли к выводу, что процесс освоения окраин охватывает целую эпоху в истории нашей страны и является важным фактором, воздействовавшим на социально-экономическую и политическую жизнь России. Однако не все еще стороны данной проблемы освещены достаточно полно. К числу таких слабо изученных вопросов относится и история освоения территорий, населенных кочевниками и, в частности, калмыками. Не нашли освещения и вопросы производственных связей и взаимообогащения опытом русского и калмыцкого народов. Косвенные сведения о заселении калмыцких земель русскими и украинскими крестьянами содержатся в работе Н. Пальмова. Между тем проблема всестороннего изучения интеграционных процессов в Нижнем Поволжье требует и все более глубокого познания процесса хозяйственного освоения Калмыцкой степи некалмыцким населением. Выявление экономической основы сближения русского и калмыцкого народов в данный период важно и в плане уяснения исторических перспектив развития калмыцкого народа.
О влиянии колонизации первым писали М.Г. Новолетов294, К.И. Костенков295. По мнению Е.В. Дорджиевой, колонизация создала взрывоопасную ситуацию в ханстве В источниках сохранилось мало сведений о численности калмыков. В.М. Кабузан, сравнив численность калмыцкого (200 тыс. человек) и русского населения (29,1 тыс. человек - по I ревизии 1719 г., 47,2 тыс. человек — по II ревизии 1743 г.), пришел к выводу, что в первой половине XVIII в. территория Нижнего Поволжья не стала еще объектом интенсивного заселения. По III ревизии (1763 г.) - русское население составило 62,5 тыс. человек297. «История Астраханского края» дает несколько иные цифры - к 1762 г. 73344 человек, из них крестьян - 5813 душ, остальное население приходилось на Астрахань и укрепленные поселения.
На рубеже веков на всем протяжении между Саратовом и Астраханью (около 812 верст) как опорные пункты имелись только Царицын, а так же Дмитриевская и Черноярская крепости. В 1695 г. в Царицыне побывал Петр I, что послужило толчком для освоения Нижнего Поволжья. Следующим этапом колонизации стало создание Астраханской губернии, которая была образована указом Петра I от 22 ноября 1717 г. В состав учрежденной Астраханской губернии вошли следующие города с прилегающими территориями: Астрахань, Гурьев Яицкий, Дмитриевск, Петровск, Самара, Симбирск, Сызрань, Терек, Царицын, Красный Яр, Черный Яр и Кизляр299.
Социально-экономические и политические сдвиги, интенсивно происходившие в центральных частях России, сказывались и на развитии ее окраин. Стремясь уйти от кризиса феодально-крепостнических отношений, российские власти обращаются к окраинам, надеясь найти в них способ, посредством которого можно было бы избавиться от нараставших с каждым годом крестьянских проблем. Колонизационный процесс являлся не только результатом экономического развития окраин, но и следствием сословной, финансовой и национальной политики государства. Немаловажной причиной переселений было и хроническое малоземелье крестьян. Однако тот факт, что переселение крестьян шло и из так называемых "многоземельных" губерний, свидетельствовал и о заметном стремлении зажиточной части крестьянства к более полной хозяйственной самостоятельности.
Российское правительство, выделив калмыцкому народу в XVIII в. значительные пространства в пределах Астраханской губернии, тем не менее, не оставляло надежд на использование этих земель в своих целях. Однако в силу ряда причин царизм не мог форсировать решение своих задач в этом регионе. Объяснялось это, прежде всего тем, что калмыкам, как кочевому народу, для нормального производственного цикла требовались значительные территории. Не осмеливаясь на более решительные акты, царизм пошел по линии заселения дорог, проходивших через Калмыцкую степь. К соображениям стратегического порядка (необходимость переброски войск на театры военных действий с Турцией) добавились требования экономического развития юго-востока страны. В этом и состояли объективные причины начала процесса заселения калмыцких земель.
Широкомасштабная колонизация земель Нижнего Поволжья, имевшая цель - экономическое освоение юго-восточных окраин империи развернулась уже в первой четверти столетия. Наряду со стихийной колонизацией широким фронтом развернулась государственная. Первым шагом стало строительство Царицынской сторожевой линии. К 1720 г. линия между Царицыным и станицей Качалинской на Дону, состоявшая из 4 крепостей и 23 форпостов, между которыми тянулся ров и вал, была построена .
В эти годы шла активная колонизация придонских степей казачеством. Как известно, в начале века на Дону проживало около 30 тыс. чел., основное занятие которых было земледелие. Колонизация здесь шла по среднему течению Дона и по его левым притокам - Хопру, Бузулуку, Медведице и Иловле. В первой четверти века донские казаки обоседлили Манычские озера .
Наибольший удар по калмыцким улусам нанесло освоение правобережья Волги. Здесь появились первые поселения русских крестьян, бежавших сюда от крепостного гнета. Создавались преграды для сезонных переправ, так как местная администрация все чаще не разрешала калмыкам переправляться через те участки реки, где находились рыболовные угодья поселенцев. Появление этих угодий, являвшихся в основном казенными или откупными, ограничивало занятие рыболовством тех калмыков, которые не могли содержать скотоводческое хозяйство. Подобное положение стало складываться и на побережье Каспийского моря. Еще Аюка жаловался, что на Яике и Волге местные жители запрещают ловить рыбу Эти обстоятельства очень точно уловил сам Аюка, писавший: «Тако, живучи я на Волге, пил из Волги воду и стал быть стар, а ныне мне и пить на Волге не велят: прикажи, пожалуй, где мне, ис которой реки воду пить».
В начале XVIII в. значительное развитие имел соляной промысел на 14 озерах Астраханского края. В годы петровских реформ были приняты первые крупные государственные акты, ограничивавшие поставку калмыками в русские города яицкой и илецкой соли. В 1705 г. специальным указом Петр I запретил продажу соли в российских городах степным народам. В 1716 г. при соляных разработках были поставлены специальные комиссары, следившие за выполнением императорских указов .
Со второй половины XVIII в. по берегам Волги и Каспийского моря в его северо-западной части стали селиться крестьяне. Уже в середине XVIII в. часть лучших земель отошла к помещикам и государственным крестьянам. Занимаемые ими земли ранее использовались калмыками как пастбища. По сообщениям некоторых авторов заселение Эргеней (часть земель Малодербетовского улуса) произошло в начале XIX в., когда возникло ряд селений, таких как Цаца, Дубов Овраг, Малые и Большие Чапурники, Аксай и др. Однако это не так. Указанные выше села образовались в конце XVIII в., Цаца еще в 1765 г.304 Несмотря на масштабы колонизации, острым оставался вопрос о кочевьях калмыков. Н.Н. Пальмов отмечал, что с начала 60-х гг. XVIII в. вследствие колонизации луговой стороны Волги от Самары до Царицына «калмыки почувствовали большие земельные стеснения». Выросли казачьи станицы от Камышина до Дубовки. Кроме русских крестьян и казаков, по обоим берегам Волги выше и ниже Саратова стали возникать немецкие колонии В середине 1760-х годов было основано семь станиц от Царицына до Астрахани - Грачевская, Ветлянинская, Копановская, Косикинская, Сероглазинская, Замьянская, Лебяжинская306. На калмыцкие земли, как и вообще в пределы Астраханской губернии переселялись крестьяне разного имущественного состояния. Именно скотоводство стало главной отраслью хозяйства большинства крестьян, переселявшихся в калмыцкую степь в XVIII в. Недостаток пастбищных угодий вынуждал часть крестьян искать их не только за пределами собственной общины, но и на землях принадлежащих калмыкам. Причины переселений крестьян из многоземельных губерний крылись, прежде всего, в характере их производственной деятельности, зависели от степени имущественной дифференциации, зажиточности крестьян. Самовольные переселенцы представляли, как правило, самый зажиточный элемент в новых станицах.
Экономическое положение Калмыкии накануне откочевки 1771 г.
К 60-м гг. XVIII в. освоение юга страны стало делом, поставленным на государственный уровень. Российское правительство стремилось заселить приграничные районы казенными крестьянами и другими не закрепощенными сословиями. В этот же период в правительственных кругах приходит понимание, что при естественном движении русского населения к югу процесс колонизации значительно затянулся бы. Необходимо учитывать и тот факт, что в крепостнической России число вольного населения было невелико, поэтому для быстрейшего заселения южных районов следовало изыскать дополнительные людские ресурсы. Выход правительство видело в иностранной колонизации региона. 22 июля 1763 г. русское правительство обнародовало законодательные акты, в частности, «Манифест о даруемых иностранным переселенцам правах и имуществах», которым было положено начало систематической колонизации «новоприобретенных» земель. 8 декабря 1765 г. был подписан указ Екатерины II «Об отмежевании земель под поселение иностранных колонистов» следствием которого стало появление поселений иностранцев.
Проблема калмыцких кочевий наблюдается еще с середины XVIII в., однако, именно в 60-е гг. этот вопрос приобретает особую остроту в связи с увеличением масштабов колонизации. Еще Н.Н. Пальмов отмечал, что с начала 60-х гг. XVIII в. с увеличением колонизации луговой стороны Волги от Самары до Царицына «калмыки почувствовали большие земельные стеснения». Выросли казачьи станицы от Камышина до Дубовки. Кроме русских крестьянских и казачьих поселений по обеим сторонам Волги выше и ниже Саратова стали возникать немецкие колонии. Южнее в середине 60-х гг. XVIII в. от Царицына до Астрахани было основано новые станицы. Результатом многочисленных жалоб наместника Калмыцкого ханства Убаши стало подготовление в Коллегии иностранных дел осенью 1765 г.
«Экстракта, составленного по жалобам Убаши», из которого следовало, что наместник неоднократно жаловался на строительство поселений выше Саратова по р. Иргиз. Наместник считал, что земли здесь «с самого прихода калмыцкого народа в Россию никогда заселяемы не были и всегда тамо кочевали калмыки без всякого препятствия и притеснения»326. В дальнейшем ситуация вокруг калмыцких кочевий только усугублялась, количество конфликтов между колонистами и калмыками росло. Так, в 1766 г. после того, как улусы прикочевали на р. Сарпу, где с недавних пор существовало селение Братского евангелического общества, основанное немецкими колонистами на нагорной стороне Волги недалеко от Царицына, начались потравы сенокосов и хлебов поселенцев, уничтожение их заборов и виноградников327.
Неоднократные обращения наместника Калмыцкого ханства Убаши о ситуации с калмыцкими кочевьями не имели никаких последствий. Лишь в середине 60-х гг. российскими властями признается проблема калмыцких кочевий, в частности И.А. Кишенсков, в доношений в Коллегию иностранных дел в феврале 1767 г. сообщает, что после появления на луговой стороне Волги поселений иностранных колонистов калмыки «в кочевых своих местах крайнее утеснение терпят». В октябре И.А. Кишенсков вновь сообщает, что если не убрать многочисленные поселения иностранцев вдоль рек, то калмыки могут лишиться всего своего скота. Он признавал, что местные жители не допускают калмыков кочевать на землях некогда принадлежавших им и отсюда происходят многочисленные конфликты и столкновения между ними .
Особенно ярко проблема калмыцких кочевий проявляла себя в самом центре калмыцких кочевий, по берегам Волги, где активно развивался рыболовный промысел, постоянно появлялись все новые рыболовецкие ватаги и поселения, жители которых начинали разводить скот, заниматься различными земледельческими работами. В 1767 г. астраханский губернатор по этому поводу сообщал в Коллегию иностранных дел, что в результате появления рыбопромысловых ватаг и поселений, созданных астраханскими купцами «калмыкам в прокормлении их скота ж делают недостаток... наместник крайнее свое неудовольствие проявляет и просит учинить ему от того защищение» Подобные обращение наместник были обоснованы, так как согласно императорским указам купцам разрешалось устраивать рыбные ватаги, но не разрешалось строительство поселений, разведение большого количества скота Однако масштабы колонизации приняли уже такие объемы, что несовершенной бюрократической машине Российской империи того периода было сложно контролировать ситуацию в степи, что приводило к сокращению кочевий в самом центре и создавало препятствия для сезонных перекочевок калмыков. Более того, позиция российских властей была зачастую на стороне новых поселенцев. Это связано, прежде всего, с восприниманием кочевого образа жизни как более низкого по уровню развития, поэтому появление иностранных поселенцев было связано и с надеждами на культурное влияние на кочевников Одновременно Екатерина II указала все новые поселения «отмежевать и назначить для них грани для удобнейшего калмыкам распознания и лучшаго из воздержания, чтоб оныя оставлены были от них в покое, равно как и сами они от тех селении в покое оставлялись» .
Тем не менее, попытки справиться с проблемой калмыцких кочевий предпринимались. В конце 1770 г. на основании сообщений астраханского губернатора Н.А. Бекетова был составлен доклад императрице, в котором признавалось, что «утеснение калмыцкому народу» происходит не столько от поселений иностранцев, сколько от поселений россиян: раскольников, малороссиян, приписанных к ахтубинскому шелковому заводу и к дворцовым волостям. По свидетельству данного документа, все жители нагорной стороны Волги, начиная от Самарского уезда до Царицына занялись на луговой стороне хлебопашеством и устроили сенокосы. При этом Волжскому казачьему войску запрещалось иметь на луговой стороне сенокосы, но, тем не менее, Военная коллегия разрешила волжским казакам и драгунам Астраханского полка устроить сенокосы, а калмыкам было запрещено приближаться к этим угодьям. Также отмечалось, что «те места, где напред сего калмыки кочевали, заняты селениями, и в близости оных калмык кочевать не допускают», а также признавалось, что калмыки не могут содержать свой скот «без довольных, сктотопажитных и водою привольных мест». Также в докладе предлагались меры по размежеванию калмыцких земель от тех, на которых жили переселенцы. В докладе предусматривалось создание между дачами «живые межы», которые бы выходили на верховья р. Караманы и Тарлыки и стали бы проходом к Саратову. В крупных селениях предполагалось назначить из числа офицеров и представителей улусов специальных «нарочных для надзирання и опознания калмык, беспокойство иногда причиняющих». Одним из предложений было: «нужно, кажется, будет общее учинить запрещение, чтобы впредь до времени на заведенных поныне новыми жителями не умножать, и никаких вновь не заводить». Безусловно, подобные предложения улучшили бы ситуацию в Калмыцком ханстве, пусть и на некоторое время. Сенат указал составить предварительную карту межевания переселенческих земель, а затем установить их границы, но, к сожалению, проект так и не был реализован, сославшись на нехватку специалистов в данной области Таким образом, к концу 60-х гг. XVIII в. проблема калмыцких кочевий все больше обострялась, правительственные указы были направлены на все большее расширение колонизации Нижнего Поволжья, а меры направленные на решение данной проблемы оставались лишь в форме проектов. Во второй половине 1760-х годов ухудшились природно-климатические условия: несколько лет подряд снежные зимы чередовались с летней засухой. Подробности этого неоднократно излагались в доношениях И.А. Кишенскова. Засуха 1765 г. привела к огромным пожарам по Сарпе от Иргиза до Маныча, в результате, как отмечали свидетели, «все скотские корма выгорели». Засушливая весна 1766 г. привела к вынужденной прикочевке многих улусов к Волге. В документах губернской канцелярии отмечалось, что здесь «по множеству народа и их скота ныне в скотском корму является недостаток, от чего в покормлении онаго становится не без нужды». Летние кочевья были определены наместнику на нагорной стороне, где скот вновь стал испытывать недостаток в корме Большой урон нанесла улусам холодная зима 1766 г. Например, нойон Шеаренг и улусные люди потеряли половину своего скота Летом 1667 г. началась засуха, пожары привели к уничтожению кормов на луговой и нагорной стороне Ситуация не изменилась зимой 1768-1769 г. По словам И.А. Кишенскова, войска Убаши не могли выступить в поход для участия в начавшейся войне России с Турцией из-за бескормицы, ибо создалась опасность потери уже в начале пути всего конского состава337.
