Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Активизация внешней политики России в Тихоокеанском регионе (1895-1898 гг.) 32
1.1. Экономическая программа «мирного» проникновения России в Корею и Китай 32
1.2. Русско-японское соперничество в Корее 57
Глава II. Обострение русско-японских противоречий (1898-1902 гг.) 71
2.1. Русско-японские разногласия по концессии в Масанпо 71
2.2. Экспансия России в Корее и Китае 85
2.3. Политика России в отношении к Маньчжурии 116
Глава III. Российская дипломатия с 1903 по 1905 гг 129
3.1. Новый виток российско-японских дипломатических противоречий 129
3.2. Российская дипломатия в условиях войны 161
Заключение 181
Список использованных источников и литературы
- Русско-японское соперничество в Корее
- Экспансия России в Корее и Китае
- Новый виток российско-японских дипломатических противоречий
- Российская дипломатия в условиях войны
Введение к работе
Актуальность исследования. Вот уже более столетия отношения между Россией и Японией являются одним из определяющих факторов в развитии всего Тихоокеанского региона. Их состояние на всех исторических этапах, прямо или косвенно, оказывало воздействие на баланс сил не только в Восточной Азии, но и иа развитие всей международной системы. Необходимость двусторонних торгово-экономических и политических отношений обусловливалась геополитическими и культурно-историческими факторами. Если в дипломатических отношениях России с западноевропейскими государствами можно констатировать определенную стабильность, сформировавшуюся вследствие тесного многовекового сотрудничества, то в дальневосточном регионе межгосударственные взаимосвязи складывались в условиях сдерживания амбициозных устремлений стремительно развивающихся стран дальневосточного региона и дипломатии сближения национальных интересов Запада и Востока. Этот вектор межгосударственных взаимоотношений является актуальным и сегодня.
В 1990-е годы многие специалисты и ведущие исследовательские центры мира обоснованно предсказывали превращение Азиатско-Тихоокеанского региона в один из главных геополитических и геоэкономических центров Земного шара. Растет число тех, кто утверждает, что на смену средиземноморской и атлантической приходит тихоокеанская эра и что регион уже в первые десятилетия XXI века может превратиться в главное звено мировой экономики.
Для России, и особенно российского Дальнего Востока, внутренние и внешнее экономическое и политические аспекты в этом контексте тесно связаны Как отмечал видный российский политик Е.С. Строев, «в силу целого комплекса геополитических и социально исторических причин экономический прорыв Сибири и Дальнего Востока на передовые технологические позиции XXI века в современных условиях немыслимы вне тесного многостороннего взаимодействия России со странами Азиатско-Тихоокеанского региона».1
Политика сближения национальных интересов и приоритетов России в этом регионе на ближайшее десятилетие предполагает осуществление следующих проектов: поставку энергоресурсов в страны АТР (нефть, газ, уголь, электроэнергия); использование возможностей России для сокращения времени доставки товаров из Японии и Южной Кореи в Европу (возрождение
1 Строев Е.С Восточный вектор стратегии России. Развитие Тихоокеанского региона диктует России пересмотр системы ее приоритетов // Независимая газета 2000.
14 сентября. | ОЛ„ —
/ РОС НАЦИОНА, ti БИБЛИОТЕК
^?№f.
Транссибирской магистрали)3; решение вопроса об обеспечении рабочей силой для хозяйственного освоения малонаселенных регионов российского Дальнего Востока, то есть привлечение рабочих из Китая и Японии3. Таким образом, сегодня Россия пытается реализовать те планы, которые намечались еще в конце XIX века.
На современном этапе главная проблема Российской Федерации и се граждан на восточном направлении состоит в том, что евразийцами мы являемся только с географической и политической точек зрения. С демографической же и экономической позиций мы остаемся европейской страной. Реалии XXI века требуют от России осознания своих геостратегических интересов и пагубных последствий неравномерного развития своих регионов, запустения, заброшенности гигантских территорий. Освоение Сибири и Дальнего Востока, начатое нашими предками, должно быть завершено. Эта задача превратилась в одну из главнейших, если не самую главную задачу, и от ее решения будет зависеть судьба идущих за нами поколений, нашего обтцества и государства. Сегодня стратегия развития России не может быть пассивной, выжидательной и как следствие - оборонительно-уступчивой Вне соразвития, то есть такого состояния, когда развитие одних является и причиной, и следствием развития партнеров, у нас нет альтернат ивы. Поэтому для решения стоящих перед правительством Российской Федерации задач, сопряженных с рядом дальневосточных проблем, следует детально проанализировать ошибки прошлого и избежать их повторения. Выявление и всестороннее исследование закономерностей эволюции российско-японских отношений является основой для двусторонних отношений, что во многом определяет и развитие государств на современном этапе
Обращение к эпохе конца XIX - начала XX веков не случайно. Ставшие доступными в последнее время архивные документы и редкие публи-
2 Примечательно, что правительство Российской Федерации выступило инициатором проекта не только соглашения Транссибирской и Транскорейской магистралей, но и корейского преобразования своей транспортной инфраструкгуры, в том числе с учетом экономических интересов Японии. В начале 2001 года в Сеуле был представлен российский проект реконструкции и коренной модернизации существующих железнодорожных и автомобильных путей, соединяющих Дальний Восток с Калининградской областью, с портами стран Балтии, Германии и Голландии. В планы входили сгроигельстно тоннелей о г Хоккайдо на Сахалин, с Сахалина на материк и модернизация Транссиба и БАМа. В перспективе предусматривается создание замкнутою граискорейскот кольца в Северо-Восточной Азии //1 Іезависимая газета. 2001. 28 февраля.
1 Данный вопрос поднимался с пачалом строительства Транссибирской железной дороги еще в 1891 юду, но так и не был решен См Левитов И С Желтая Россия СПб., 1901.
кации при отсутствии жесткой цензуры позволяют восстановить события и проанализировать проблемы российско-японских отношений с 1895 по 1905 годы. Это позволяет с новых позиций оценить всю глубину политической конфронтации в Азиатско-Тихоокеанском регионе в указанный период.
Изучение теоретических аспектов внешней политики показывает, что с изменением исторических условий меняются ее формы, масштабы, проявления, по она всегда остается одним из показателей проявления общественного развития.
Степень изученности темы. Научно-теоретическая актуальность исследования определяется современным состоянием изученности проб-
4 лемы, необходимостью пересмотра многих положений и выводов советской
историографии и отсутствием комплексных исследований проблемы. Обширную и разноплановую литературу по теме можно условно разделить
q на три временных периода:
-
середина 1890-х гг. - середина 1910 гг.;
-
1920-е гг. - первая половина 1980-х гг.;
3) с середины 1980-х гг. по настоящее время.
История внешней политики России на Дальнем Востоке конца XIX - начала XX веков привлекала внимание исследователей на протяжении всего XX столетия. Первые попытки освещения и анализа различных вопросов и проблем были сделаны уже современниками, непосредственно в исследуемый период.
Все исследовательские работы того периода выполнены в соответ-.
ствии с идейно-политическими воззрениями царского правительства, поэто
му события, происходившие в Восточной Азии, рассматривались большин
ством авторов как «приобщение восточных государств к европейской... высо
кой культуре», а политика России конца XIX века была направлена на
создание экономического пространства между Европой и Азией, которой
угрожала опасность захвата Англией и США.*
Широкое освещение этот вопрос получает в период обострения
русско-японских отношений в начале XX века, приведших к военному
конфликту. Этот период характеризуется в исторической науке как противо-
стояния официальной и неофициальной точек зрения на политику России на Дальнем Востоке И.С Левитон в своем исследовании «Желгороссия как буферная колония» пытается уличить российское правительство в «агрес-
4 Волонтер. Русско-японская война (причины, ход и последствия). СПб., 1905. С. 27; Н.Т. Русско-японская война. Япония, Корея, Маньчжурия. События, предшествовавшие объявлению войны Начало военных действий. М., 1904, Афонасьев 1-й, Грудзинский Н. Русские инструкторы в Корее в 1896-1898 ir. Хабаровск, 1898.
сивной» политике в Тихоокеанском регионе и преднамеренном разжигании войны с Японией. Больше того: он предлагает России колонию для желтой расы, которая позволит избежать проникновения и отторжения англичанами и американцами части Сибири».5
Исследователи того периода отметили несколько основных направлений, формировавших российскую политику на Дальнем Востоке: 1) торгово-экономическое развитие русского Дальнего Востока с помощью иностранных инвестиций и Транссибирской железной дороги; 2) возрастающую «желтую опасность» в регионе и 3) расширение экономической зоны влияния России в Тихоокеанском бассейне, чему препятствовали великие державы."
После 1905 года интерес современников к проблемам российской политики в Тихоокеанском регионе был вызван поражением в войне с Японией. Основное внимание российских исследователей было привлечено к проблемам экспансии России в Маньчжурии и к поискам неудач в минувшую военную кампанию. Существенно важно, что исследования были осуществлены свидетелями и участниками событий в ситуации непосредственного развития проблем и про гаворечий предыдущей эпохи, поэтому они крайне субъективны, так как направлены на решение конкретных политических и профессиональных задач. И видимо не случайно, именно в этот период наиболее отчетливо проявляется противостояние официальных и неофициальных интерпретаций проблемы.
В послевоенный период историки продолжали рассматривать внешнюю политику России в свете уже обозначенных предшественниками проблем : 1) дружелюбная внешняя политика России на Дальнем Востоке, натолкнувшаяся на блок государств, не желавших присутствия русских в регионе и развязавших войну (официальная точка зрения)7 и 2) агрессивная, мало продуманная и противоречивая политика правительства, приведшая к военным
5 Левитон И.С. Желтороссия как буферная колония СПб., 1905.
6 Гиппиус А.И. О причинах нашей войны с Японией С приложениями (документы).
СПб., 1905, Федоров МП Соперничество торговых интересов на Востоке СПб.,
1903; Паукер Е.О. Маньчжурия СПб., 1904; Гамильтон Л Корея / Пер с англ.
СПб., 1904.
7 Русско-японская война в сообщениях Николаевской академии Генштаба /11од ред.
АИ.Байова Ч 1-2 СПб., 1906-1907; Русско-японская война 1904-1905 гг 1'абота
военно-исторической комиссии по описанию русско-японской пойпы. Сі 16,1910;
Мартин Ф. Будущность России и Японии / Пер. с нем. М., 1907; Торгашев П.И
Авантюры на Дальнем Востоке. Из-за чего мы воевали с Японией. М., 1907,
Симанский П.Н События па Дальнем Востоке предшествовавшие русско-
японской войне (1893-1903 п.). Ч 1-3. СПб ,1910; Граве В.В. Китайцы, корейцы
и японцы в Приамурье. СПб., 1912.
действиям8. Вторая точка зрения становится наиболее популярной вследствие революционных волнений в стране и курса на «очернение» царского режима и дискредитацию проводимой им политики.
Более умеренными в этом контексте были взгляды В.И. Ленина, труды которого на многие десятилеї ия стали методологической основой научного анализа политики царизма на рубеже ХТХ - XX веков. Внешнюю политику России этого периода в целом он определял как колониальную.9 В.И. Ленин не отрицал, что страна проводила имперскую внешнюю политику, проявлявшуюся, в первую очередь, в масштабном вывозе капитала, причем данный процесс трактуется им как «цивилизаторская миссия на Дальнем Востоке».10
Опираясь на обширный эмпирический материал, историки дореволюционной России в большинстве случаев ограничивались его первичной систематизацией и обобщением. Публикации этих лет в ряде случаев неза-
* менимы как исторические источники. И не случайно некоторые выводы и
оценки первого поколения отечественных исследователей востребованы и
современной историографией.
Новый - советский - этап становления историографии связан с предыдущим определенной преемственностью. Эта преемственность заключается в поиске негативных сторон российской внешнеполитической деятельности на Дальнем Востоке, а также в выявлении просчетов и алчных интересов царского правительства.
Советская историография рассматривала проблематику внешней
политики России на Дальнем Востоке как противостояние царской официаль
ной, в лице СЮ. Витте, и царской неофициальной политики, которую про
водила в жизнь группа Безобразова и К . Изучение этого вопроса в совет
ской исторической науке под данным углом зрения объясняется тем, что
главное внимание было сосредоточено на характеристике особенностей эко
номической политики России. Эта тенденция отчасти связана с появившейся
' еще в 1920-е годы теорией существования в России как бы двух видов импе-
риализма: «военно-феодального» и «капиталистического», и изучение вопросов об условиях и причинах возникновения русско-японской войны рас-
сматривалось с учетом проводившейся на Дальнем Востоке политики Мини
стерства финансов и Министерства иностранных дел.
8 Павлович МЛІ. Русско-японская война (Причины, ход и последствия). СПб, 1905; Демчинский Ь. Россия в Маньчжурии. СПб., 1908; Быковский Н. Начало русско-японской войны Одесса, 1911: Денисов В И. Россия на Дальнем Востоке СПб., 1913; Лукин Н.М. Борьба ja колонии. М., 1914.
' Ленин В И Китайская война//Поли собр соч. Т. 5. М., 1960, Ею же Тетрадипо империализму//Поли собр. соч Т 28 М, 1960
10 Ленин В.И Китайская война//Пол собр соч. Т 5 М., 1960 С. 378
Возникновение концепции двух политических теорий - СЮ. Витте и Л.М. Безобразова связано с выходом в свет «Воспоминаний» СЮ. Витте, в которых он попытался внушить читателю представление о двух противостоявших друг другу перед русско-японской войной политических линиях России на Дальнем Востоке, его, Витте - мирной, и Безобразова и К - захватнической. Эта концепция Витте нашла среди историков как противников, так и сторонников. Первые, идеологом которых являлся Романов Б. А., склонны были видеть в дальневосточной политике России столкновение двух тактических планов при исполнении по существу одной империалистической программы. Вторые считали это столкновение двумя различными политическими линиями. Первая группа историков стремилась показать, что политика Витте объективно вела к назреванию дальневосточного конфликта и по сущее гву своему мало чем отличалась от более грубой по методам политики Безобразова и К ." Вторая группа подчеркивала принципиальное отличие политики Витте от политики Безобразова и К .12
В последнее время в России и за рубежом опубликованы историографические исследования, в которых затрагивается проблема ведения двух политик России на Дальнем Востоке в конце XIX- начале XX веков. В 1991 году Б В. Ананьич, рассмотрев полемику вокруг этой темы, отметил, что после работ Б. А. Романова не было опубликовано серьезных исследований, которые могли бы служить основанием для пересмотра его концепций.13
При изучении международных отношений на рубеже XIX- XX веков особое место занимают диссертационные исследования. Хотя работ, посвященных российско-японским отношениям в указанный период до сих пор нет, некоторые проблемы столкновения интересов России и Японии в исто-
" Романов Б.Л. Россия в Маньчжурии. Л., 1928; Его же. Концессия на Ялу- К характеристике личной политики Николая II // Русское прошлое Пі, 1923 Т. 1; Его же «Лихунчангский фонд» Из истории империалистической политики на Дальнем Востоке//Борьба классов 1924 №1-2,Егоже Очерки дипломатической истории русско-японской войны 1895-1907 іг. М.-Л, 1955;ХвостовВ М История дипломатии М , 1963 Т 2,ИгнатьевА В.С Ю.Витте-дипломат.М., 1989,Langer William L. The origins of the Russo-Japanese war. / Ed. C.E. and E. Schorskc II Exploration in Crisis: Papers on International History. Cambridge, Mass., 1969; Nish I. The origins of the Russo-Japanese war. London-N.Y., 1985.
12 Покровский Mil. Русская история в самом сжатом очерке М., 1933. Попов А.Л.
Кризис дальневосточной политики царизма накануне революции 1905 года //
Историк-марксист. 1935. Кн XI; Сидоров А.Л. Русско-японская война (1904-
1905). М., 1946, История русско-японской войны 1904-1905 гг / Под ред
И.И. Ростунова. М., 1977;
13 Ананьич Б.В Мемуары С Ю Витте в творческой судьбе Б А Романова //
Проблемы социально-экономической истории России СПб , 1991.
рических исследованиях получили освещение. Так, например некоторые аспекты противостояния Петербурга и Токио на Корейском полуострове нашли отражение в трудах В.П. Нахамина14 и Пака Чон Хё15. Их работы посвящены главным образом соперничеству двух государств в экономических сферах Кореи: строительству телеграфных линий, железных дорог и полигике в сфере налогообложения. Общий для этих исследований вывод представляет тезис о том, что столкновение между Японией и Россией было неизбежно, и царское правительство только ускорило его приближение. Следуя советской исторической традиции оба автора рассматривают действия России на Дальнем Востоке в ключе империалистических интересов. Следует также отметить диссертационные исследования Греков Б И., Говоров Ю.Л., Дацышен В.Г., Зелев В.В., Крайнова В.И., Свердлов Н.В.16, которые дают характеристику международной обстановки в Азиатско-Тихоокеанском регионе, коренным образом влияющую на формирование и развитие российско-японских двусторонних отношений в конце XIX - начале XX вв.
В постсоветский период российская политика на Дальнем Востоке все больше рассматривается политиками и исследователями через призму дальнейшего сотрудничества и в первую очередь экономического.17 Так или
14 Нахамин В.П. Русско-японские отношения и Корея 1894-1898 гг.: Дисс... канд.
ист. наук. М., 1948.
15 Пак Чон Хё Корея во внешней политике России и русско-японская война (1897-
1907 гг.): Дисс...- д-ра ист. наук. М, 1995.
16 Греков Б И Экспансионистские планы германского империализма в отношении
России в 1900-1914 гг. Дисс. канд ист. паук. М., 1985, Говоров ЮЛ. Политика США в Китае в 1901-1905 і г.: Дисс... канд. ист. наук. Томск, 1984 ; Дацышен В.Г Российско-киїайские отношения в 1881-1903 гг Дисс .д-ра ист наук. Иркутск, 2001; Зелев В В Политика Германии к России в связи с изменением международной обстановки в Европе и русско-японской войной (1903 - июль 1905 гт): Дисс..
> канд. ист. наук. Л , 1976; Крайнова В И Русско-американские отношения на
Дальнем Востоке в конце XIX - начале XX вв. Дисс.. канд ист наук. М, 1989; Свердлов Н.В. Американская экспансия на северо-востоке России в конце XIX века. Дисс... канд. ист. наук. М., 1951.
' " Иванов И.С. Внешняя политика России на современном эгапе. Выступление
Министра иностранпых дел Российской Федерации //Десять лет внешней политики России- Материалы Международного Первої о Конвента Российской ассоциации международных исследований. М . 2003 Сачко Г В Евразийство как концептуальная основа внешней политики современной России // Десять лет внешней политики России: Материалы Международного Первого Конвента Российской ассоциации международных исследований М, 2003. Маккиндер ХДж. Географическая ось истории//Полис 1995. №4. Лыков И.С Внешнеполитические и внешнеэкономические приоритеты России в Азиатско-Тихоокеанском регионе М. 1999 Гельбрас В.Г Азиатско-Тихоокеанский регион Проблемы экономической безопасности России. М , 1995.
иначе, эти работы отражают многогранность и противоречивость российско-японских отношений на протяжении всего исторического периода. Особый интерес представляет исследование японского историка Окамото С, который уличает олигархию Японии в преднамеренном разжигании вооруженного конфликта и стремление японского правительства к своеобразному «японо-центризму» в Азии.18
В настоящее время российско-японские отношения рубежа XIX -XX веков вновь становя і ся актуальными. В вышедшей в 2004 году коллективной монография «Россия и Япония: соседи в новом тысячелетии»19 «обозначены и нерешенные исторические проблемы»: вопрос территориального размежевания и исторические проблемы двусторонних отношений на современном этапе взаимоотношений России и Японии; а также роль торгово-экономического сотрудничества в истории двух государств и прочее. Указывается в издании и актуальность культурных взаимоотношений, которые могли бы изменить японское восприятие России, сложившиеся в конце XIX века.
Проведенный анализ исторической литературы свидетельствует, что проблемы российско-японских отношений конца XIX - начала XX вв. не получила достаточного освещения.
Целью диссертационного исследования является анализ внешней политики России на дальневосточном направлении: осмысление противоречий в развитии российско-японских отношений конца XIX - начала XX века и поиск причин дипломатического поражения России, приведшего к русско-японской войне 1904-1905 годов.
Для достижения этой цели ставились следующие задачи:
исследовать противоречивый, двойственный характер российской внешней политики в Тихоокеанском регионе в конце XIX века;
выделить основные цели внешней политики России в Тихоокеанском регионе;
изучить экономические и политические причины, приведшие к обострению российско-японских отношений;
проанализировать ошибки и просчеты российской дипломатии в поиске путей выхода из возникавших кризисных ситуаций;
Методологической основой диссертационного исследования является диалектический метод, предусматривающий анализ исторических явлений в динамике и системный подход, определяющий исторические
18 Окамото С. Японская олиі архия в русско-японской войне / Пер. с англ. М, 2003.
19 Россия и Япония, соседи в новом тысячелетии. М., 2004.
процессы во взаимосвязи и взаимодействиях. При рассмотрении предмета исследования важнейшее значение придавалось принципу историзма, предполагающему взаимодействие объективных и субъективных факторов в конкретно-исторических условиях и соответствующие методы исследования. Для выявления логики взаимодействия государственной системы (от императора и министерств до консулов и послов на местах) был применен метод структурно-функционального анализа, предусматривающий рассмотрение их взаимоотношений в качестве целостной динамической системы с взаимосвязанными элементами. Сравнительно-сопоставительный анализ конкретных фактов и явлений по проблемному и территориально-хронологическому принципу позволил выявить общее и особенное в эволюции взаимоотношений сторон.
Объектом исследования являются особенности российской внешне-
% политической стратегии в конкретных хронологических рамках, предметом
российско-японские отношения 1895-1905 гг., накануне и в годы русско-японской войны.
Хронологические рамки исследования охватывают период от под
писания Симоносекского мирного договора в 1895 году до окончания русско-
японской войны ! 904-1905 it. Начало данного этапа обусловливалось двумя
главными факторами: концом японо-китайской войны был 1895 год и вмеша
тельством России вместе с Францией и Германией в процесс урегулирова
ния двусторонних японо-китайских отношений, что собственно и привело к
противостоянию между Россией и Японией В этот же период Россия втяну
лась в борьбу империалистических государств за раздел Китая на «сферы
влияния», что привело к более активной внешней политике российского госу
дарства на Дальнем Востоке и привело ее к конфронтации с Японией. Завер
шается исследование 1905 годом - началом нового этапа российско-японских
отношений после русско-японской войны и подписания Портсмутского
v мирного договора.
Территориальные рамки исследования охватывают территории
стран Тихоокеанского бассейна, к которым относятся Россия, Китай, Корея
» и Япония.
Источниковая база исследования. Для написания работы автор использовал комплекс различных источников (неопубликованные и опубликованные), среди которых можно выделить несколько групп: официальные дипломатические документы (договора, соглашения, ноты и т.д.), архивные документы, документация делопроизводства, воспоминания участников событий 1895-1905 гг., аналитические материалы периодической печати.
В диссертационном исследовании используюі ся все основные опубликованные по теме источники: значительное число договоров, соглашений и дипломатических протоколов, различного рода делопроизводственные
документы, опубликованные в исследованный период, и после окончания русско-японской войны 1904-1905 гг, материалы специальных тематических сборников и приложения к научным исследованиям.20
Среди опубликованных документов особое место занимает «Сборник договоров и дипломатических документов по делам Дальнего Востока 1895-1905 гг.», подбор материалов в котором отражает все стороны внешней политики России в указанный период. Примечателен в этом отношении «Сборник договоров и других документов по истории международных отношений на Дальнем Востоке (1842-1925 гг)», составленный Э. Д Гриммом и содержащий тексты наиболее важных соглашений иностранных государств с Россией и ряд документов, касающихся международных отношений на Дальнем Востоке в целом.21
Особую ценность при изучении русско-японских отношений представляют переводные иностранные документы,22 представляющие разные точки зрения, представления о событиях на Дальнем Востоке в конце ХГХ -начале XX веков и их интерпретацию Дают они и представление о позиции иностранных государств в отношении российской дипломатии на территориях Китая и Кореи, в исследованный период.
Диссертационное исследование создавалось на материалах из более чем фидцати фондов Архива внешней политики российской империи МИД РФ, Государственного архива Российской Федерации, Российского государственного военно-исторического архива, Российского государственного исторического архива, Российского государственного архива Военно-Морского Флота Они включают дипломатическую переписку, консульские донесения, рапорты военных агентов, отчеты представителей различных ведомств России и других держав, статистические справки, а также дневники и мемуары К этой же группе источников следует отнести проекты соглашений, дающие возможность лучше осветить закулисную сторону дипломатии, глубже понять
20 Сборник дипломатических і рактшов, конференций и соглашений, заключенных
Россией с другими государствами и касающихся различных вопросов международ
ного права СПб., 1902: Обзор сношений с Японией по корейским делам с 1895
года. СПб, 1906; Международные отношения в эпоху империализма Докуметы
из архивов царского и Временного правительства 1878 - 1917 гг. Серия 2. Т.
XIX. Ч. 1 М., 1939; Сборник договоров России с другими государствами (1856-
1917 гг.) / Под ред. Е А. Адамова М., 1952.
21 Гримм Э.Д Сборник договоров и других документов по истории международных
отношений на Дальнем Востоке (1842 - 1925 гг.) М., 1927.
22 Английская синяя книга. Киїай, Маньчжурия и Корея СПб , 1904; Малиновая
книга Документы по переговорам с Японией 1903 - 1904 гг, хранящиеся в
Канцелярии Особого Комитета Дальнего Востока СПб., Б г; Японская белая
книга Маньчжурия и Корея СПб , 1904
мотивы и всесторонне проанализировать альтернативные варианты важнейших стратегических решений правительств России и Японии.
Для решения сформулированных выше задач был привлечен комплекс исторических источников, в первую очередь, не публиковавшихся и не вошедших в широкий научный оборот. Важнейшие материалы по проблемам российско-японских отношений, использовавшиеся в исследовании, хранятся в фондах Архива внешней политики Российской империи (АВПРИ). Особенно важным для понимания генезиса российско-японских отношений
является фонд «Японский стол». Документы этого фонда, а это несколько ' тысяч единиц хранения, позволяют поэтапно, шаг за шагом проследить изме-
няюшийся характер внешней политики в дальневосточном регионе как со
* стороны России, так и с Японской стороны. На основе фонда 195 (Посольство
в Токио) можно поэтапно проследить эволюцию отношений японского пра-
)' вительства к дальневосточному вектору в российской политике и выявить
направленность японской экспансии в Китае и Корее. На протяжении всего советского периода фонды Архива внешней политики Российской империи Министерства иностранных дел были доступны ограниченному числу исследователей. Такое положение продолжалось вплоть до середины 90-х годов. Документы, хранящиеся в архиве, дают возможность с новых позиций исследовать внешнюю политику России в указанном регионе на ранее не изученном материале.
Дела, касающиеся российско-японских отношений в целом, имеются в самых разных фондах Российского государственного исторического архива (РГИА). Особо ценными для исследования по данной теме являются фонды 560 (Общая канцелярия министра финансов) и 1622 (Витте С.Ю.). На основе их материалов можно проследить динамику изменения политики России и выявить формирование проблем русско-японских отношений В приказах, докладах, переписке, отчетах содержатся материалы о результатах проводив-
*1 шейся российской внешней политики и ее методах в интеграцию мировой
экономической системы. Донесения финансовых агентов и сотников характеризуют всю сложность внедрения российской политики в экономическое
й сообщество стран Азиатско-Тихоокеанского региона, идеологические и
культурно-исторические разногласия в указанный период.
До сих пор мало привлекаются для исследования внешнеполитического курса России на Дальнем Востоке документы, хранящиеся в Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ). Так, например, в фонде 102 (Департамент полиции МВД) имеются документы об охране границы, о КВЖД, о проблемах взаимодействия русского населения с японцами, китайцами и корейцами. В личном фонде Г.А. Плансона (фонд 818) имеется большое количество документов, в которых содержится информация о деятельности России на территории Маньчжурии. Именно на фондах этого
архива возможно проанализировать ситуацию, складывающуюся на приграничных с Россией территориях, а именно: проследить процесс миграции китайского населения на российскую территорию, товарооборот между двумя странами и динамику развития русского Дальнего Востока в связи с проведением Транссибирской железнодорожной магистрали.
Важное место в изучении истории российско-японских отношений
в целом составляют документы Российского государственного военно-
исторического архива (РГВИА). Большое количество разнообразных доку
ментов по широкому спектру вопросов содержит фонд А.Н. Куропаткина
(фонд 165): всеподданнейшие доклады военного министерства, докладные
записки, переписка с другими министрами, отчеты о совещаниях в Порт-
Артуре (июнь 1903 г.), о поездке в Японию (май-июнь 1903 г.), ведомости, *
справки о вооружении и боевой і отовности русских вооруженных сил на
Дальнем Востоке, сведения о составе, численности и боевых качествах япон
ской армии. На основе отої о материала формируется точка зрения на сколько
агрессивно была направлена японская и российская внешняя политики.
В Российском государственном архиве Военно-морского флота (РГАВМФ) имеются личные фонды непосредственных участников отношений между Россией, Китаем и Японией: Дубасова Ф.В., Копытова Н.В., 32 Алексеева Е.Н., Асланбеї ова А.Б. Материалы хранящиеся в архиве показываю роль, которую играло Военно-морское министерство во внешней политики России в конце XIX - начале XX вв. Здесь содержаться сведения о венном контингенте русской армии на Дальнем Востоке, о формировании оборонительной система российских границ, исследования стратегических пунктов на территориях Кореи и Китая.
Важнейшим источником для изучения российского внешнеполити
ческого курса в Азиатско-Тихоокеанском регионе являются опубликованные
документы личного характера: дневники и переписка государственных дея
телей, чиновников, других активных участников событий, не только фиксиро- '
вавших события, но и отразивших непосредственную реакцию на них. Именно
эта категория документов позволяет взглянуть на проблемы российско-
японских отношений глазами современников. Наиболее ценными в этом і
отношении являются мемуары непосредственных участников событий того
периода, например воспоминания министра финансов СЮ. Витте и
посланника в Токио А.П. Извольского33, дневники императора Николая II и
военного министра А.П. Куропаткина.24
2J Витте СЮ. Воспоминания Т 1-3 (1894 - 1905 гг.). М., 1960; Извольский А.П.
Воспоминания. М., 1989. 24 Дневник императора Николая 11 1890 - )906 гг. М., 1991; Куропаткин А П
Дневник. Б. м, 1923.
Отдельную группу источников составляет периодическая печать. Она была одним из важных факторов, формировавших политического сознание российского общества, его общественно-политическую активность. В работе использованы публикации из центральных газет, выходивших в конце XIX - начале XX веков. Такие газеты, как «Правительственный вестник» и «Новое время», были связаны с Министерством иностранных дел и оперативно сообщали информацию, и, кстати, только этим изданиям разрешалось отражать события, происходящие на мировой арене.
Особое место среди периодических изданий занимают «Биржевые ведомости». Эта газета освещала деятельность Министерства финансов не только в Российском государстве, но и за ее пределами. Большое количество статей здесь было ориентировано на привлечение русского частного капитала к активному участию в дальневосточных предприятиях. Здесь же регулярно публиковались краткие отчеты о российской политике, ориентированной на укрепление торгово-экономических связей между Россией и странами Тихоокеанского бассейна. Существенно важно, что все российские периодические издания обозначенного периода подвергались воздействию со стороны правящих кругов для формирования общественного мнения в определенном направлении. Особую роль в этом процессе играл МИД, в котором внимательно следили за публикациями газет по вопросам внешней политики (о чем свидетельствуют сохранившиеся в АВПРИ специальные досье прессы) и в случае необходимости давали редакторам ведущих отечественных газет ориентировки относительно направления внешнеполитического курса правительства.
Комплексное использование всех видов источников позволило решить задачи, поставленные в исследовании.
Научная новизна исследования состоит в том, что в нем рассматриваются причины обострения российско-японских отношений, приведшие к войне 1904-1905 гг. с привлечением новых архивных документов. В работе предпринята попытка обобщающего исследования истории российско-японских отношений в 1895-1905 гг. Именно новые архивные документы позволяют преодолеть сложившиеся в XX веке тенденции односторонней интерпретации многих аспектов российской внешней политики, и ее якобы колониальной сущности. Главное внимание в работе акцентируется на оборонительной стратегии Российского государства, направленной на создание буферной зоны из территорий Китая и Кореи. Широкий круг проблем, связанных с темой исследования - динамика внешнеполитического курса, деятельность финансового и военного ведомств и Министерства иностранных дел - рассматривается сквозь призму обеспечения безопасности российских дальневосточных рубежей. Такой подход позволяет по-новому взглянуть на многие явления и процессы в российско-японских отношениях и во всем Азиатско-Тихоокеанском регионе.
На защиту выносятся следующие положения:
-
В конце ХТХ века Россия вынуждена активно участвовать в процессах экономической интеграции в Азиатско-Тихоокеанском регионе, что приводит к неизбежному противостоянию политических и экономических интересов активно развивающихся стран региона.
-
Внешнеполитический вектор российского правительства на Дальнем Востоке был объективно оправдан стремлением укрепления государственных границ и создания буферігой зоны - Китай и Корея - в целях обеспечения национальной безопасности и не имел агрессивных устремлений на расширение территории государства.
3 Эволюция стратегии российской внешней политики вызывалась необходимостью адаптации к требованиям быстро изменявшихся отношений между дальневосточными государствами и императивами соблюдения баланса политических сил в регионе.
-
Противостояние России и Японии можно характеризовать как исторически неизбежные отношения стран с несовпадающими і еополити-ческими устремлениями, конфликт которых разрешается в более общем -мировом контексте взаимного сдерживания в форме политических и экономических компромиссов международной дипломатии.
-
Российская дипломатия в период русско-японской войны имела оборонительную направленность и характеризовалась стремлением к локализации вооруженного конфликта.
Практическая значимость диссертациоішого исследования заключается в том, что его результаты могут быть использованы при подготовке обобщающих трудов по истории России, стран Центральной Азии, Японии и международных отношений в Восточной Азии. Содержащиеся в работах оценки и выводы могут быть использованы соответствующими практическими организациями для анализа современного состояния российско-японских отношений и прогнозирования ситуации на будущее.
Апробация диссертационного исследования. Основные идеи и положения диссертации были рассмотрены на региональных, всероссийских и международных конференциях. Материалы диссертации обсуждались: на ежегодных научно-практических конференциях профессорско-преподавательского состава и студентов исторического факультета Тольяттинского государственного университета в 2002-2005 гг., в Урало-Поволжском региональном конкурсе по истории (2004 г.), на научной конференции «Международные отношения в новое и новейшее время (памяти профессора К.Б. Виноградова)» - Санкт-Петербурге, 2004 г, на Всероссийской научно-практической конференции «Молодежь. Образование. Экономика.» (г. Ярославль, 2004 г.), на Международной научной конференции «Татищевские чтения: актуальные проблемы науки и практики» (г Тольятти, 2004 г.); в 2003 году по теме 16
диссертации был получен грант для поддержания научно-исследовательской работы аспирантов высших учебных заведений Министерства образования и науки Российской Федерации.
Русско-японское соперничество в Корее
Начиная с декабря 1897 года, из-за изменения приоритетов дальневосточной политики царской России, переключившей внимание с Кореи на соседнюю Маньчжурию. Активизация колониальных притязаний к этому региону со стороны ведущих западных держав и роста агрессивных экспансионистских устремлений Японии, в особенности по отношению к Корейскому полуострову, в конечном счете привели к тому, что обстановка на Дальнем Востоке стала коренным образом меняться несомненно, что на долгое время установились бы миролюбивые отношения между Японией и Россией» (Витте СЮ. Воспоминания. М., 1960. Т. 2. С. 145.). В начале декабря 1897 года после сосредоточения английской эскадры в Инчхоне начались англо-японские переговоры. Вскоре Германия заняла порт Цзяо-Чжоу, а 4 (17) декабря в Порт-Артуре появились и первые русские суда. Японии, вынашивавшей захватнические планы в отношении азиатских земель, показалось, что начинается расчленение Китая. Естественно, она не могла позволить, чтобы этот передел происходил без нее. Но «та часть китайского наследства, которая была уже давно намечена Японией, находилась в эти дни под негласным протекторатом Российской империи, - писал П.Н. Симанский. - [Японии] необходимо было спасти эту часть, избавить ее от русского протектората, восстановить [свое] влияние в Корее на равных правах с ее соперником».1 Все это становилось возможным только при условии, если бы Япония заключила с Россией новое соглашение. Иначе, когда все великие державы уже условились о разделе Китая, всякая борьба просто теряла смысл.
Последовательность, с какой Германия, а затем и Россия заняли китайские порты, указывала на имевшуюся у них договоренность по этому вопро-су. Ожидалось также, и не без оснований, что русские, начиная широкомасштабные действия на Дальнем Востоке, найдут поддержку со стороны французского правительства. Таким образом, Япония фактически оказалась перед лицом общего соглашения четырех крупнейших держав Европы (России, Германии, Англии и Франции), заинтересованных в упрочении своих позиций на Дальнем Востоке. По свидетельству наблюдателя, недаром «в японском лагере тревога, возбужденная русскими инструкторами, дошла до апогея».3 Поэтому уже в декабре 1897 года Япония неожиданно заявила в Париже, что соглашается на присутствие в Корее русского финансового советника, и в то же время надеется на возвращение себе определенных торговых преимуществ. Соглашение с Россией по этим вопросам, как рассчитывал японский кабинет, должно было обеспечить нормальное развитие ее торговых интересов, как в Китае, так и в Корее. Российский посол во Франции Моренгейм писал в Петербург: «Министр иностранных дел Японии С. Кури-но говорил, что Япония убедилась, что сближение с Россией единственный исход при настоящих политических обстоятельствах (курсив мой — П.П.)»1.
Стремление токийского кабинета не могло не встретить благожелательного отношения в Петербурге. Россия приступала в эти дни к завершению одной из важнейших государственных задач - приобретению незамерзающего порта. Главным военно-морским соперником России в то время являлась Англия. Англичане усилили свой флот в китайских водах и устроили демонстрацию своей военно-морской мощи. Перевес той или другой стороне могла дать только Япония. Однако в сложившейся ситуации Россия могла реально рассчитывать только на собственные силы. И намеки токийского кабинета на разработку нового соглашения по Корее рассматривались в Петербурге положительно, что позволило разрядить обстановку хотя бы на Корейском полуострове.
Но России предстояли трудные переговоры с Китаем. Необходимо было оформить занятие на Ляодунском полуострове Порт-Артура и Талиенвана (Дальнего) и закрепить за собой обладание этими незамерзающими портами. В случае несогласия Китая, несмотря на провозглашенные дружеские отно-шения , могла понадобиться вооруженная сила. Мог возникнуть и союз Англии, Японии и Китая, а сражаться с такой коалицией у России на Тихом океане явно не было достаточных сил и средств. Поэтому российскому правительству требовалось если не перетянуть японцев на свою сторону, то, во
Дружеские отношения между двумя империями были зафиксированы в Конвенции между Россией и Китаем о Ляодунском полуострове от 16 (27) марта 1898 года. Подробнее см.: Сборник договоров России с другими государствами (1856 - 1917 гг.) / Под ред. Е.А. Адамова. М., 1952. С. 309-312. всяком случае, покончить с имеющимися трениями. Это казалось возможным, так как выяснилось, что Японию не столько беспокоил русский отряд, появившийся в Порт-Артуре, сколько русские, работавшие в Корее. «Она (Япония - П.П) хорошо понимала необходимость для нас (России - П.П.) искать выход к незамерзающему морю», - писал P.P. Розен в МИД России.1 Единственным, что серьезно беспокоило токийское правительство, было предоставление России исключительного права на влияние в Корее: недаром японский посланник в Петербурге Курино постоянно заводил разговоры с русскими дипломатами о необходимости придти к соглашению, устраивающему обе стороны. Японский министр иностранных дел Ниси также полагал, что следует договориться с Россией именно по вопросу обеспечения независимости Кореи. «Это единственная цель нашей политики, - говорил он P.P. Розену. - Тут, следовательно, имеется почва для полного между нами соглашения. На пути же к укреплению дружественных отношений между нами мы встречаем только два камня преткновения, - это пребывание в Корее русских военных инструкторов и взятие Россией в свои руки финансового управления страны». Японские дипломаты считали, что России не составит большого труда пойти на уступки Японии в этих вопросах. Поэтому можно утверждать, что продолжай Россия проводить политику Витте в Корее, вооруженного столкновения было бы не избежать. Кроме того, и Россия, и Япония видели в Корейском полуострове своеобразную буферную территорию, которая являлась гарантом мирного сосуществования России и Японии в регионе.
Экспансия России в Корее и Китае
Исследователи неоднократно обращали свое внимание на вопрос о лесной концессии на пограничной, между Кореей и Китаем, реке Ялу, но однозначного ответа на вопрос, как зародилась идея о приобретении и создании компании, изменившей отношение других государств к России в начале XX века, так и не было дано. августа (10 сентября) 1896 года предприимчивый владивостокский купец первой гильдии Ю.И. Бринер1 под залог в 15 тыс. рублей приобрел у короля Коджона лесную концессию в Северной Корее на 20-летний срок; он и не представлял себе, что эта концессия скоро окажется в бурном водовороте политических страстей и претензий различных государств.2
Уже 3 (15 января) 1897 года Бринер начал рубку лесов на левом берегу реки Туманган. Однако его надежды собрать значительный капитал для эффективной эксплуатации концессии не "сбылись, и он принимает решение ее продать. Этим делом заинтересовался тайный советник Н.Г. Матюнин, назначенный 21 ноября (3 декабря) 1897 года российским поверенным в делах в Корее.
При знакомстве с делами вверенного ему региона он сразу же оценил все значение владения Россией участком корейской территории, отошедшей в концессию Бринеру. 1 (13) января 1898 года Матюнин встретился в Петербурге со своим однокашником, полковником В.М. Вонлярлярским, имевшим большие связи в правительственных кругах и занимавшимся лесными операциями, и рассказал о владении Бринера, представлявшим «помимо крупного коммерческого интереса, еще и политическую выгоду, так как она давала ее владельцу право фактически монопольного хозяйничанья на всем протяжении корейско-маньчжурской границы».3 Матюнин совершенно справедливо полагал, что переход данной концессии «к иностранцам, а тем более к японцам, [является] крайне нежелательным и даже опасным в политическом отношении» и потому его обрадовал интерес Вонлярлярского к этой обширной территории. Через Вонлярлярского делом заинтересовался отставной советник A.M. Безо-бразов, который, узнав о поступлении концессии Бринера в продажу, решил не выпускать ее из рук русских промышленников. Безобразов доложил о создавшемся положении генерал-адъютанту И.И.Воронцову-Дашкову, который поставил в известность об этом самого Николая II.
К этому времени в российском правительственном лагере уже достаточно четко обозначились первые противоречия между сторонниками про-маньчжурской политики (группа СЮ. Витте - В. Н. Ламздорфа - А.Н. Куро-паткина) и проводниками активной политики на Корейском полуострове (группа A.M. Безобразова). Деятельный и предприимчивый Безобразов сплотил вокруг себя группу лиц, входивших в ближайшее окружение царя.3
Для представителей «корейского направления» концессия Бринера являлась хорошим поводом для дальнейшего усиления своего влияния на Николая II и удобным предлогом для обоснования полезности своих действий для государства. Ведь, получив обширную территорию в бассейне рек Ту-манган — Амнокган в свои руки, Россия, по мнению группы Безобразова, сразу создавала здесь, а не в Южной Маньчжурии, заслон японской экспансии на Азиатском континенте. Владение линией Туманган — Амнокган, по мысли самого идеолога группы, «утвердило бы преобладающее значение России в регионе, охватило бы Маньчжурию с востока и с юга, что обеспечило бы тем самым фактическое ее подчинение Петербургу (точками заслона как раз бы ли бы и Порт-Артур и Северная Корея)».1 Кроме того, укреплялась бы также безопасность России в районе Владивосток - Порт-Артур, исчезла бы угроза изоляции последнего порта и возможность захвата Японией КВЖД.2
Наконец, при Бринеровской концессии, по расчетам A.M. Безобразова, можно было расширить торгово-промышленную деятельность России в Корее и Восточной Азии. Он прямо советовал обратить русскую Восточно-Азиатскую компанию (так назвал концессию Бринера Безобразов) и, придав ей с внешней стороны вполне частный характер, связать ее деятельность с государственными целями, для чего правительство должно было руководить делами всего предприятия.3
Таким образом, Безобразов разрабатывал свою «оригинальную» концепцию политики России на Дальнем Востоке, которая сочетала в себе идеи Витте и интересы морских министров в регионе. Но главным в его концепции было то, что для реализации ее не требовалось «особых усилий», так как концессия Бринера практически принадлежала России. Поэтому можно утверждать, что в тот период времени она была оптимальным вариантом сохранения российского престижа и достигнутых результатов в Китае и Корее.
Новый виток российско-японских дипломатических противоречий
Еще во время подавления восстания Ихэтуаней (или Боксерского)1 отношения двух соседних стран Японии и Китая заметно улучшились, что сказалось, в первую очередь, на кардинальной перемене в отношении к России. Особенно резко это проявилось после окончательного подавления восстания, во время процесса урегулирования в стране. Так вся японская администрация, писал русский посланник в Японии А.П. Извольский, и японская пресса говорят о том, что «...последние события в Китае, будто бы наглядно прояснили преимущество своей желтой расы над отличительными чертами европейцев и внушили китайцам глубокое уважение к гуманности и справедливости японцев, тогда как европейские войска выказанными ими хищничеством и жестокостью сделались ненавистными всему Дальнему Востоку. Из этого выводилась необходимость тесного сближения между Японией, Китаем и Кореей с целью дружественного отпора европейскому натиску»2.
Переговоры по послевоенному урегулированию в Китае начались после взятия Пекина. Цинский двор, покидая столицу, назначил Ли Хунчжана и князя Цинна полномочными представителями для переговоров с иностранцами. Однако до того как вывести войска, следовало получить какие либо гарантии и приобретения, компенсирующие затраты на военную кампанию. Материальные потери России в войне были серьезные: сильно пострадала
КВЖД, большая часть уже построенных путей, станций, мостов была разрушена. Убытки от «китайской смуты» СЮ. Витте оценил в 70 млн. рублей.1 Русские претензии на компенсацию за убытки от частных предприятий со-ставили 4 504 233 рубля. Еще большие потери понесла русская казна, сумма расходов которой до сих пор остается неопределенной. Что касается прямых военных расходов, их не более 50 млн. рублей, В.И. Ленин писал о сотнях миллионов. В общую сумму контрибуции на Китай Россия заложила 100 млн. рублей. Гарантии защиты интересов России в Китае должны были послужить новые назначения на руководящие посты.
Первый «прокол» российской дипломатии случился уже в начале августа 1900 года. Для встречи и перевозки Ли Хунчжана в Шанхай был отправлен крейсер «Корнилов» с канонерской лодкой «Гремящий». Русским морякам поставили задачу тайно доставить китайского дипломата. Следует отметить, что из Пекина Ли Хунчжану неоднократно предписывали приехать в Тяньцзинь именно на русском корабле. Но он откладывал выезд до тех пор, пока об этом мероприятии не стало известно общественности. Опасаясь скандала, командир крейсера не счел возможным принять сановника на борт корабля, и Ли Хунчжан воспользовался услугами англичан.
В дальнейшем Ли Хунчжан внешне всегда шел на поводу России, но, уступая во второстепенных вопросах, он умудрялся заблокировать русские инициативы по самым важным проблемам. Не забывал Ли Хунчжан и сталкивать русских с недавними союзниками по военной кампании. Например, если немцы собирались в экспедицию в одну из провинций Юго-Восточного Китая, то он напоминал Санкт-Петербургу про русские интересы в этом районе.
Руководство Китая признало свою вину в развязывании войны с державами. Переговоры между китайскими уполномоченными и представителями держав начались в середине октября 1900 года. На первом этапе посланники занимались выработкой коллективной ноты Китаю, которую можно было бы положить в основу будущего мирного соглашения. Переговоры велись на основе программы, предложенной французским правительством. Россия на переговорах в Пекине заняла умеренную позицию. Иллюзии русских представителей, что в обмен на помощь в скорейшем урегулировании конфликта Китай пойдет на уступки в маньчжурском вопросе, пытались использовать в своих интересах китайские уполномоченные. 9 декабря 1900 года коллективная нота была подписана всеми посланниками, и уже 17 (30) декабря начались официальные переговоры.
С весны 1901 года Россия пытается проводить «особую» политику. В правительственном сообщении от 23 марта (5 апреля) говорилось: «не уклоняясь от общих со всеми державами действий в китайском вопросе, - Россия, тем не менее, в силу особых отношений своих к соседнему Китаю, естественно должна была обеспечить за собою полную свободу действий, не связывая себя какими бы то ни было обязательствами, противоречащими ее прямым государственным интересам и историческим преданиям».1 К концу августа 1901 года представителям иностранных держав удалось согласовать все пункты предстоящего соглашения, последней сняла вето Англия. 25 августа (7 сентября) посланники Германии, Австро-Венгрии, Бельгии, Испании, США, Франции, Великобритании, Италии, Японии, Нидерландов и России скрепили своими подписями «Заключительный протокол между Китаем и Иностранными державами», который затем подписали князь Цин и Ли Хун-чжан. 12 статей «Боксерского протокола» мало затрагивали собственно интересы России.
Российская дипломатия в условиях войны
Общая оценка японского предложения русскими дипломатами была негативной. Так, в обзоре министерства иностранных дел России отмечалось, что хотя по форме японские предложения имели вид проекта дружественного соглашения, в действительности они являлись требованием, опиравшимся на начавшиеся еще с весны приготовления к войне и имевшим поэтому смысл ультиматума, оставлявшего нам лишь выбор между подписанием предложенных Японией принципиальных условий и окончательным разрывом.2
Сам Ламздорф (в переписке с Розеном) посчитал японские предложения «недопустимыми», а военный агент России в Токио подполковник Самойлов назвал их «дерзостью».
Так же негативно оценил японский проект и наместник России на Дальнем Востоке Е.И. Алексеев. Он отмечал, что японский проект соглашения «обнаружил явное намерение перенести в Южную Маньчжурию японскую деятельность» и что на этих основаниях Россия не можем «придти с Японией... к соглашению. Для нас единственным основанием для соглашения могло бы служить только признание Японией Маньчжурии, стоящей всецело вне сферы ее интересов»
Алексеев выдвигал свой способ решения дальневосточной проблемы. «Ожидать успеха предстоящих переговоров с Японией возможно лишь при условии, если посланнику (Розену - П.П.) будет предложено с полной ясностью дать понять японскому правительству, что права и интересы свои в
Маньчжурии Россия намерена отстаивать, если потребуется, вооруженной рукой»1, - писал он царю 15 (28) сентября 1903 года. Из этой же телеграммы наместника на Дальнем Востоке было видно, что эти «взгляды вполне разделяет... посланник барон Розен».2
Таким образом, японский проект договора не просто был направлен на решение сложившихся российско-японских противоречий в Корее, а также раскрывал планы Японии, подразумевавшие сведение к минимуму роли России в Азиатско-Тихоокеанском регионе.
Из анализа бесед Курино с Ламздорфом в Токио сделали вывод, что их предложения «...приемлемы для русского правительства в виде основания для переговоров», и в просьбе (весьма настойчивой со стороны России) проводить переговоры в Токио «усматривали лишь каприз русских сановников».3 Так или иначе, определение места проведения переговоров заняло почти месяц.
27 августа (9 сентября) 1903 года Курино встретился в Петербурге с Ламздорфом и от него узнал, что по «Высочайшему повелению барон Розен и адмирал Алексеев уже получил по телеграфу предписание изготовить, по возможности скорее, встречные предложения и начать переговоры в ближайший срок».4
Вскоре Розен выехал из Токио в Порт-Артур для согласования текста русских предложений с Алексеевым и вернулся в японскую столицу 20 сентября (3 октября) 1903 года.
В русский проект были включены статьи, по которым обеспечивалось взаимное обязательство сторон не пользоваться территорией Кореи для стратегических целей. Предусматривалось также и создание нейтральной зоны.
Она должна была быть установлена «между японскими войсками, могущими в случае надобности занять часть Кореи, и [русскими] войсками, которые могли бы находиться вне территории последней, в [русских] пределах или Маньчжурии».1 И, наконец, Россия делала самые возможные уступки Японии по Корее, но требовала признания лишь одного - чтобы Маньчжурия стояла «вне японских интересов». Россия считала этот вопрос частью своих отношений с Китаем. Это, в конечном счете, могло означать только одно: Россия теряла Корею, а Япония занимала здесь положение, равное негласному протекторату.2 25 сентября (8 октября) 1903 года в японской столице начались переговоры между Розеном и Комурой. В процессе обсуждения стало ясно, что японская сторона готовит существенный пакет поправок к русскому проекту соглашения. 17 (30) октября 1903 года3 министр иностранных дел Японии передал русскому посланнику окончательные поправки своего правительства к «встречным предложениям» России. Эти поправки затрагивали почти все статьи русского проекта и в совокупности составили 11 статей принципиально нового японского документа, в котором выдвигались еще более жесткие требования, чем в первоначальном японском проекте.
