Содержание к диссертации
Введение
Глава 1 Курдское национально-освободительное движение в Турции в 70-е гг. и появление РПК стр 12
1.1 Положение курдского народа в Турции в эти годы стр 12
1.2 Курдские политические организации накануне создания РПК стр 24
1.3 Создание РПК и ее борьба за национальные права курдского народа стр 41
Глава 2 Внутренняя организация партии, цели, задачи и методы борьбы стр 63
2.1 Идеология борьбы. Некоторые аспекты курдского национального социализма стр 63
2.2 Структура партии и внутрипартийная дисциплина стр 90
Глава 3 Деятельность РПК после 1984 года. Изменение основных программных принципов стр 111
3.1 Деятельность РПК в контексте геополитической ситуации в ближневосточном регионе (1984-1998 гг.) стр 111
3.2 Отношения РПК с СССР и Россией стр 147
3.3 Деятельность партии в 1999 году. Изменение программных установок и стратегии борьбы стр 158
Заключение стр 179
Справочный аппарат стр 192
Список источников и литературы стр 211
- Курдские политические организации накануне создания РПК
- Идеология борьбы. Некоторые аспекты курдского национального социализма
- Деятельность РПК в контексте геополитической ситуации в ближневосточном регионе (1984-1998 гг.)
- Деятельность партии в 1999 году. Изменение программных установок и стратегии борьбы
Курдские политические организации накануне создания РПК
Начало партийному движению Северного Турецкого Курдистана положила деятельность филиала Демократической партии Курдистана (ДПК), которая вела борьбу за национальные права курдов на территории соседнего Ирака. Этот филиал был основан в 60-е г.г. в Юго-восточной Анатолии. Он носил название Демократической партии Турецкого Курдистана (ДПТК) и оказывал иракским курдам экономическую и военную помощь. Политическую ориентацию ДПТК можно кратко охарактеризовать, как национал-реформистскую, весь спектр требований которой сводился к предоставлению широкой административной автономии Турецкому Курдистану. В тот период национально-освободительное движение курдов Турции еще не имело четко оформленной организационной структуры и располагалось на периферии мирового курдского движения, центром которого во всех отношениях являлся тогда Южный Курдистан (Северный Ирак)1. Завершился этот «периферийный» этап лишь в 1975 году с поражением восстания Мустафы Барзани. Именно тогда наметилась тенденция, на тот момент еще очень слабая, к смещению территориального центра мирового курдского движения в направлении Северного Курдистана. После окончания барзанийских войн надобность в тыловом обеспечении отпала, и ДПТК, получив автономию от ДПК, переродилась и заняла более радикальные позиции2. Получив политическую самостоятельность, ДПТК однако не смогла обеспечить единство своих рядов. На третьем съезде в 1977 году в партии произошел раскол, из нее выделилась группа Национальные освободители Курдистана (КУК). КУК отстаивала ярко выраженные националистические взгляды и пыталась гиперболизировать результаты и уровень организованности курдского национально-освободительного движения. Но и она не избежала участи ДПТК, расколовшись в 1982 году непосредственно - на КУК и группу, назвавшую себя Национальные освободители Курдистана - социалистическая ориентация (КУК-СО)3.
Немного ранее, в 1974 году, группа курдских активистов во главе с Кемалем Буркаем образовала Социалистическую партию Турецкого Курдистана (СПТК). СПТК сосредоточила под своими знаменами часть курдских интеллигентов, многие из которых ранее были членами Рабочей партии Турции (РПТ), или объединялись вокруг журналов «Озпорлюк йолу» (Путь свободы) и «Рожа велят» (Солнце страны)4. Несколько подробнее мы остановимся на анализе программных положений этой партии, которая, как нам представляется, являлась классическим образцом курдской политической организации 70-х чуть позже. Скажем пока только, что идеологией этого движения лидеры его выбрали «научный социализм» (термин, который будет достаточно часто встречаться у Оджалана в его программных работах) и ориентацию на координацию действий партии с общей политической линией социалистического лагеря. Также СПТК выступала с резкой критикой шовинистической политики турецкого руководства в отношении курдов, высказывалась в поддержку борьбы за мир, разоружение и т.д. Как отмечали международные средства массовой информации, СПТК имела определенное влияние среди курдской общественности и в первую очередь особенно сильны были её позиции в курдской диаспоре Европы (ФРГ и Франция)5.
В 1975 году на свет появилась новая курдская партия - Авангардная рабочая партия Курдистана (АРПК) во главе с генеральным секретарем Ферхатом Диджле. Новое политическое образование вооружилось левацкой риторикой и программными положениями, практически полностью соответствовавшими программе СПТК6.
Таким образом, три вышеперечисленные организации СПТК, АРПК и КУК-СО составили наряду с РПК новую плеяду курдских политических организаций, которые избрали своей идеологией марксизм и провозгласили конечной целью своей борьбы построение бесклассового общества.
Более подробное рассмотрение программ данных политических сил и анализ слабых и сильных сторон их идеологических и организационных платформ, даст нам возможность установить их место и роль в мировом курдском движении, а также определить их значение непосредственно для борьбы курдов Турции за свои национальные права.
Наибольшим влиянием среди левых курдских партий, как мы уже говорили, к середине 70-х годов пользовалась СПТК, поэтому мы начнем именно с неё. Первый вопрос на который, как нам кажется мы должны ответить - на сколько эта партия была действительно социалистической, равно как и её мнимые идеологические союзники АРПК и КУК-СО? Какова её истинная социальная сущность? Сразу оговоримся, что сравнения политической платформы ВКП(б)-КПСС с левацкими партиями Северного Курдистана для выявления истинной социалистичности последних не уместны. Попытаемся проверить данные политические организации на научность их социализма, на базе которого якобы разрабатывалась политическая линия Буркая и Диджле. В самом начале своего программного документа СПТК достаточно расплывчато ставит вопрос о целях и задачах своей борьбы и, очерчивая весь спектр «антисоциалистических» сил против которых предстоит вести классовое сражение курдским патриотам - местная буржуазия, крупные землевладельцы, империалисты тех стран, которые оккупировали Курдистан, и западный капитал - подчеркивает интернациональный характер своей борьбы7. Программа СПТК по своей структуре «двухуровневая», то есть подразделяет свои задачи по степени хронологической приоритетности на два этапа. В этом СПТК является первооткрывателем, далее данную программную схему будут копировать последователи СПТК из числа курдских партий левого толка. Поясним - первый уровень - включал в себя, так называемую задачу минимум, то есть освобождение Курдистана от национального, культурного и экономического гнета колониальных держав и сопутствующие ей меры государственного строительства, второй уровень, это уже построение бесклассового общества и коммунистического государства. Меры, которые партия намерена предпринять на каждом из этапов деятельности, также строго иерархиезированы: на первом этапе это, во-первых, освобождение всех частей Курдистана - Северного, Южного, Западного и Восточного, во-вторых, культурное раскрепощение курдского народа, предоставление ему права на самовыражение в искусстве и литературе, в-третьих, построение полноценного демократического общества по западным стандартам, с всеобщим избирательным правом, равенством перед законом и прочими атрибутами классической демократии8. Создание такого общества, явилось бы по замыслу авторов программы, платформой для старта в направлении достижения задачи максимум, то есть, к созданию бесклассового коммунистического общества. В процессе описания реалий района Северного Курдистана руководство СПТК весьма правильно указывает на те трудности, которые поджидают курдских патриотов на их пути к освобождению своей страны и построению коммунизма. Эти трудности, по их мнению, заключаются в следующем. Во-первых, в раздробленности Курдистана, неравномерности развития каждой из его частей, поделенных между Турцией, Сирией, Ираком и Ираном. Во-вторых, в существовании в Курдистане значительных феодальных пережитков, поскольку, национальные земельные шейхи и ага сотрудничают с империалистами-колонизаторами, и мешают, таким образом, развитию национальной борьбы, являясь «пятой колонной» турецких оккупантов. Третья причина - органичное продолжение второй - двойной гнет, испытываемый курдским народом от собственных консервативных сил и иностранного колониального капитала, что вынуждает курдов пропорционально увеличить и свои усилия по преодолению этого препятствия. Вопрос о движущих силах курдской революции СПТК решает однозначно - это союз всех патриотических сил нации под руководством пролетариата и беднейшего крестьянства. Только он сможет свергнуть режим колонизаторов и империалистов9. И вот здесь любой изучающий или просто читающий программу СПТК натыкается на серьезное методологическое несоответствие её пунктов. Это несоответствие характерно, кстати, и для программ других курдских партий, скомпилировавших основные идеи у СПТК. Это несоответствие во многом доказывает популистский характер программы СПТК и свидетельствует о том, что составители этого документа не особенно вдумывались в то о чем писали. Дело в том, что если задача минимум - построение национального общества все же была бы осуществлена, и партия перешла бы к реализации задачи максимум, то последствия этого могли бы быть просто катастрофическими для молодого государства.
Идеология борьбы. Некоторые аспекты курдского национального социализма
В процессе создания партии и в первые годы ее деятельности начала выкристаллизовываться идеология - весь комплекс доминирующих идей, ставших, наряду с дисциплинарными положениями, организационным фундаментом борьбы РПК. Идеология партии базировалась на трех основных «китах»: идея национальной независимости, социализм-коммунизм, культ героев. Сразу оговоримся, что идея национальной независимости была доминирующей на протяжении всех 80-х и в начале 90-х, после она начала трансформироваться в идею курдской автономии в составе Турецкой республики. Тем не менее, принимая во внимание тот факт, что именно идея национальной независимости преобладала в идеологии РПК столь продолжительное время, мы попытаемся в этой части нашей работы более подробно освятить ее место и роль во всем спектре принципов, цементировавших организацию Оджалана изнутри.
Национальная независимость.
Данная идея на протяжении долгого времени являлась некоей идеологической доминантой, отодвинувшей на второй план даже постулаты мусульманской религии, пользовавшейся, да и пользующейся по сей день, в странах Ближнего Востока непререкаемым духовным и идеологическим авторитетом. Рідея национальной независимости - то, что долгое время объединяло всех курдов из всех частей раздробленного Курдистана со времен раздела Османской империи, согласно пунктам Севрского и Лозанского договоров. Под знаменем борьбы за освобождение Курдистана выступали и Мустафа Барзани, шейх Сайд и многие другие видные деятели мирового курдского движения. Казалось бы данная идея нашла свое воплощение в конце Второй мировой войны, когда на территории Ирана под патронажем СССР была создана так называемая Мехабадская республика курдов. Однако республика существовала лишь до тех пор, пока не ушли с территории шахского Ирана советские войска, после чего единственному в Новейшей истории оплоту курдской независимости пришел конец. Республика пала , похоронив под своими обломками надежду многомиллионного народа в обозримом будущем добиться права на самоопределение1. Идея независимости своей родины была для многих курдов равнозначна идее построения «светлого будущего» или же идее достижения «царства божья». За долгое время своего существования она превратилась в некий символ, религиозную константу, не требующую доказательств, не приемлющую никаких возражений и поправок. Радикализм в отстаивании этой идей служил неизменным доказательством преданности того или иного движения идеалам борьбы курдов, неизменной особенностью настоящего курдского патриота. Тот, кто был недостаточно радикален во всем, что касалось идеи национальной независимости, воспринимался в лучшем случае как несерьезный политический деятель, а в худшем как оппортунист и предатель. Такова была судьба многих и многих мелких курдских партий, организаций и идеологических течений, которые не уловили данные настроения большинства населения Курдистана. Тот, кто обозначал хотя бы некоторую двойственность позиции в отношении идеи национальной независимости, изначально оказывался обреченным на непопулярность в широких слоях курдской общественности. Этим, кстати, во многом объясняется тот факт, что Рабочая партия Курдистана была несравнимо более авторитетна как на местном, так и на глобальном уровне по сравнению с другими партиями Турецкого Курдистана (СПТК, АРПК, КУК, КУК-СО и т. д.)2. Оджалан один из немногих идеологов борьбы турецких курдов, который правильно определил не только общий идейный настрой населения, но и необходимую степень радикализма в методах достижения основной цели национальной борьбы. В основе идеологии борьбы РПК лежали две непререкаемые догмы. Во-первых, основной целью борьбы партии Оджалана является построение национального курдского государства, причем форма правления в нем в данном случае особой роли не играла. Во-вторых, для достижения этой цели хороши были все методы, кроме террористических и откровенно бандитских, портящих имидж движения. Единственным, эффективным методом при этом была объявлена «вооруженная борьба», которая выбрана РПК в качестве таковой исключительно под давлением «объективных обстоятельств»3. Партия Оджалана выгодно отличалась от других организаций Турецкого Курдистана тем, что в ее доктрине слова и программные постулаты редко расходились с реальными делами. Если партия объявила, что будет бороться за свободу своей страны с оружием в руках, то это она воплощала, пусть и с переменным успехом, на практике этот свой тезис. Если объявила, что будет бороться за отмену феодальных пережитков в курдской деревне, то проводила перераспределение земель на подконтрольных ей территориях и т.д4. Одним словом, РПК представляла собой образчик новой «честной» партии, которая старалась конкретными делами на практике доказать свою преданность идеалам борьбы. Это во многом способствовало тому, что популярность самой партии, а также ее идей, росли со стремительной быстротой в среде простого курдского населения в Турции и за ее пределами. Каждый член партии и истинный патриот своего отечества, согласно политической и организационной доктрине РПК, должен был посвятить все свое существование достижению независимости Курдистана, а также должен был бороться со всеми проявлениями общественного бытия, которые являлись преградой на пути достижения национальной независимости. Что же являлось этими самыми преградами? Все, что, так или иначе, подавляло этническую специфику курдского народа, все, что нивелировало его национальные черты. Соответственно все сугубо национальное объявлялось благом и культивировалось. Среди «врагов №1», в списке подлежащих ликвидации социальных явлений, фигурировали пережитки феодального строя, «насажденные турецкими колонизаторами», и исламская религия, являвшаяся неотъемлемой частью, порождением этих пережитков5. Что же не устраивало идеологов РПК в идеях магометанства? Вообще сам Оджалан изначально весьма негативно относился к исламу. И дело тут видимо в том, что религиозный нигилизм был весьма характерен для среды молодежного левачества Турции в 70-е годы. Основав свою партию, курдский лидер пошел дальше, нежели простое отрицание ислама как заурядного средневекового мракобесия. Ислам был объявлен одной из самых «реакционных структур традиционного общественного строя, наряду с родоплеменными структурами». Реакционность ислама отмечалась также и в программе РПК. Каждый курд или турок, вступивший на путь революционной борьбы, обязан был отказаться от мусульманства и быть если не атеистом, то, во всяком случае, придерживаться традиционных национальных верований. Ислам не устраивал Оджалана потому, что он нивелировал национальное самосознание курдов, которые, исповедуя ислам, невольно вынуждены были отождествлять себя с общемировым мусульманским братством, к которому принадлежали и основные противники партии - турецкие «колонизаторы»6. Подобное отождествление никак не способствовало развитию революционной борьбы, поскольку негативным образом влияло на сознание простого курда, постоянно напоминая ему о том, что курды и турки братья по вере. Курды, по мысли Оджалана, должны были во всем отличаться от своих противников: в поступках, образе мыслей и даже в вере. В этой связи идеологи и пропагандисты из РПК повели работу по дискредитации исламской религии и предлагали взамен вернуться к традиционным для курдов верованиям -езидизму. Надо признать, что на данном пути актив партии добился определенных успехов. Значительное число турецких курдов пополнило собой ряды этой не вполне традиционной религиозной конфессии, а курдская диаспора России до сих пор с особым размахом отмечает центральный религиозный праздник езидизма - Навруз7. Кроме того, курдский лидер считал и, надо признать небезосновательно, что приверженность его партии исламу сильно подорвет ее имидж на международной арене. Отношение к исламу у мирового сообщества в те годы сформировалось однозначное -мусульмане - террористы и все, что связано с исламом автоматически ассоциировалось с экстремизмом. Понимая это, а также вышеперечисленные моменты, Оджалан полностью отказался от исламской идеологии и встал под знамена марксизма. В одном из своих интервью он, на вопрос, почему в основу идеологии его партии легли марксистские идей, ответил: «А что вы хотели - чтобы мы выбрали исламизм? Тогда война вообще никогда не кончится»8.
Деятельность РПК в контексте геополитической ситуации в ближневосточном регионе (1984-1998 гг.)
С 1984 года вооруженная борьба курдского народа под руководством РПК переходит в активную фазу. 15 августа 1984 года выстрелом Махсума Коркмаза (партийное прозвище - Агит), было начато всеобщее восстание против Анкары1. Численность отрядов партии на тот период времени разные источники оценивают по-разному. Однако все источники при этом сходятся на том, что количество бойцов в то время не превышало двух сотен человек. Именно эти люди и составили костяк Армии освобождения народов Курдистана (АОНК)2. Данное небольшое формирование пересекло сирийско-турецкую границу, не рассчитывая в одиночку противостоять одной из сильнейших армий мира. На местах к тому времени уже потрудились пропагандисты и агитаторы, которые создали обширную конспиративную сеть в городах, и работали для привлечения в ряды АОНК новых и новых членов. С целью повышения эффективности борьбы под эгидой РПК был создан Фронт национального освобождения Курдистана, объединившей в себе ряд сочувствующих борьбе Рабочей партии Курдистна, местных организаций3.
Кроме того, была начата подготовка для организации тылового обеспечения отрядов РПК. С 1984 года по 1988 год восстание, подобно грозовой туче, продолжает неуклонно расширяться, охватывая все новые и новые, уезды и вилайеты. За первые четыре года своей деятельности РПК добилась впечатляющих успехов в своей борьбе. Данные, приводимые советскими статистами со ссылкой на курдские и турецкие источники того времени, сообщают следующие сведения. С августа 1984 по август 1988 г.г. отряды РПК провели порядка 1100 боев с турецкими силами безопасности, захватывали и временно удерживали 50 различных городов4. Столкновения происходили в основном с жандармами, полицией, местными властями. С 1985 года турецкие власти предприняли попытку бороться против РПК руками их же соплеменников, объявив набор в, так называемые, отряды «сельских стражей» согласно дополнению к «Закону о деревнях» от 4 апреля 1984 года «Сельские стражи» представляли собой некую разновидность народного ополчения, призывавшегося из числа турецких курдов, и, бравших на себя функции по оказанию противодействия акциям РПК на местах. Существование данных военизированных объединений имело цель не только пресекать деятельность отрядов Рабочей партии Курдистана, но и создать видимость того, что партия состоит из отщепенцев, которые не имеют права выступать от лица всего курдского народа. Это право априори отдавалось «сельским стражам». Они должны были олицетворять истинные устремления «жителей Юго-Восточной Анатолии», которые не желают воевать с законными властями. Однако подобный пропагандистский ход, к сожалению, для правительства президента Эврена, не имел особых, кардинальных последствий. «Сельские стражи» не смогли долго просуществовать, вскоре их роль свелась практически к полному нулю. К 1988 году РПК своими действиями парализовали деятельность отрядов «стражей», в результате чего около шестисот из них вернули оружие властям, а несколько сотен перешло на сторону отрядов РПК6. Кроме того, в Бингеле, Мардине и многих других городах и населенных пунктах вынуждены были уйти в отставку протурецки настроенные старосты, а некоторые из них даже выступили с призывом к властям прекратить использовать их в борьбе против курдского национально-освободительного движения. Краху идеи «борьбы против курдов руками самих курдов» в немалой степени способствовало то обстоятельство, что «сельские стражи», получив от властей в руки оружие и денежное содержание, занялись откровенно криминальными делами - грабежами, вымогательством и т.д. Так в феврале 1986 года вождь племени адиян Дурмаз-ага (Билен), проживавший в Сиирте, в сопровождении многих представителей своего клана, прибыл в Анкару с жалобой на «стражей» и просил власти оградить население его района от бесчинств «защитников» Также «стражи» понесли серьезные потери в столкновениях с отрядами РГЖ (около 1000 человек за четыре года), что не замедлило сказаться на их боевом духе Хотя эти военизированные формирования продолжали существовать и далее, эффективность их действий неуклонно снижалась. Поражение «сельских стражей» можно считать первым крупным успехом РПК в ее вооруженной борьбе.
Помимо боев со «стражами» и полицией, отряды РПК все более и более активно вступали в схватки с турецкими войсками. По данным на 1988 г. отряды партии осуществили более 500 нападений на штабы и расположения правительственных войск, устроили порядка 300 засад и участвовали почти в 200 боев различного масштаба с подразделениями турецкой армии9. В связи с чем, в 1987 году в Юго-восточных районах Турции так называемое «осадное положение» было сменено на положение «чрезвычайное»10.
Не прекращали свою работу и пропагандисты из РПК. Так, при их непосредственном участии были организованы около 100 акций саботажа на экономических и военных объектах турецкого государства, на время были закрыты почти все начальные школы Дерсима, Эруха, Ширнака, проведены многочисленные агитационные собрания в деревнях, расклеивались пропагандистские листовки и плакаты. В результате вышеперечисленных действий курдских повстанцев экономике Турции был нанесен непоправимый ущерб в триллионы турецких лир11. И это все происходило на фоне тяжелого экономического кризиса, в котором продолжала пребыватьТурецкая республика. Так по данным на 1984 год внешняя задолженность Турции составляла порядка 20 миллиардов долларов, а инфляция - 30-50 % в год Кроме того, тяжелым было положение и в социальной сфере: при населении в 47 миллионов человек, безработными были около 7 миллионов человек, и еще один миллион числился частично безработным. Страна погрязла в тяжелых военных расходах, которые требовались от нее из-за участия в НАТО13. В данном контексте борьба с курдским сепаратизмом ложилась тяжелым бременем на слабое в экономическом отношении турецкое государство. Финансовые издержки дополнялись еще и людскими потерями, в боях с повстанцами РПК к августу 1988-го года сложили головы почти 3900 турецких солдат и офицеров14.
Представляется целесообразным частично освятить внутриполитическую ситуацию в Турецкой республике в период активизации вооруженной борьбы под руководством РПК.
К 1984 году военное руководство Кенана Эврена приходит к выводу о том, что государственное управление нуждается в частичной демократизации. Следствием чего стало появление первого гражданского правительства, возглавляемого, наверное, наиболее интересным турецким политиком конца 80-х - начала 90-х Тургутом Озалом. Премьер Озал к тому времени прошел уже достаточно солидный политический путь, трудившись на различных постах в предыдущем правительстве. Кратко его биография на тот момент выглядела так. Родился в 1927 году в Малатье на Востоке Турции. (Это обстоятельство, по всей видимости, позволило ему в последствии заявить, что в его жилах течет курдская кровь.) В 1950 году - закончил Стамбульский университет по специальности инженер-электрик и уехал на стажировку в США. По возвращению оттуда начал государственную службу в министерстве энергетики. Впервые в 1958 году Озал начал принимать участие в решении государственных проблем, будучи привлеченным к разработке первого пятилетнего экономического плана. С 1966 года он уже возглавил государственную плановую организацию, заняв видный пост в турецком руководстве. Одновременно со службой в государственном аппарате Турции будущий премьер с 1971 по 1973 г.г. работал в США, в
Международном банке реконструкции и развития. С 1979 года он оказался привлеченным к работе правительства Сулеймана Демиреля в качестве экономического советника премьера и исполняющего обязанности руководителя государственной плановой организации. После военного переворота 1980 года Озал остался в новом правительстве Бюлента Улусу в должности заместителя премьера по экономическим вопросам. Правда, работал он в этом правительстве не очень долго, поскольку вынужден был покинуть его в 1982 году из-за финансового скандала, и стать «свободным» политиком. После снятия запрета на деятельность политических организаций в мае 1983 года, Озал создал Партию Отечества и стал ее генеральным председателем. В ноябре 1983 года Партия Отечества победила на выборах в Великое национальное собрание Турции, что дало Озалу возможность претендовать на пост премьер-министра в новом гражданском правительстве15.
Деятельность партии в 1999 году. Изменение программных установок и стратегии борьбы
1999 год стал переломным этапом в деятельности Рабочей партии Курдистана. Ведущая организация края понесла ряд ощутимых потерь, которые не замедлили сказаться на ее функциональных возможностях. Тяжелым ударом по РПК стал февральский арест лидера и основателя партии Абдуллы Оджалана, нарушилась стройная система организации, созданная в процессе упорной работы и доказавшая свою состоятельность годами борьбы с турецкими войсками Помимо этого иракские курдские организации с подачи США, а также в контексте выполнения пунктов Вашингтонских соглашений, приступили к созданию единого фронта против курдов Севера. Одной из первых акций ПСК-ДПК стало закрытие бюро РПК в Сулеймании2. Одновременно с этим турецкие спецслужбы, развивая успех, обрушились на прокурдски ориентированные организации в самой Турции. Последовали аресты актива Партии народной демократии во главе с ее лидером Мурадом Бозлаком. Генеральный прокурор турецкой республики Вурал Соваш обвинил членов ПНД в связях с сепаратистами3. Добавим, что все вышеописанные события происходили на фоне массированных авиаударов по базам РПК в Северном Ираке4. Таким образом, Анкара хотела раз и навсегда покончить с курдским сепаратизмом и установить свой тотальный контроль над всей территорией Юго-Восточной Анатолии.
Руководству Рабочей партии Курдистана стало ясно, что в этих условиях необходимо было срочно менять методику действий, слишком мощные силы теперь ополчились против их организации. В первые дни и даже недели после ареста Оджалана в рядах партийной верхушки наблюдалась совершенно очевидная паника. И это неудивительно - РПК впервые осталась без своего лидера, покачнулся краеугольный камень организационной доктрины РПК -принцип единоначалия. Паника руководства проявилась в первую очередь в непродуктивных действиях, которые попыталась предпринять организация для того, чтобы привлечь внимание мирового сообщества к проблемам курдов в Турции. Практически во всех европейских странах курды прибегли к акциям протеста, которые были расценены властями в лучшем случае как хулиганство, а в худшем как терроризм. Круг «вражеских» государств в отношении посольств и представительств которых проводились вышеупомянутые акции был определен достаточно быстро - Турция, Греция, Израиль Другими словами, те державы, которые обвинялись руководством РПК в причастности к аресту их лидера. Акции РПК заключались в демонстрациях и бескровных захватах диппредставительств этих государств, сопровождающихся со стороны курдов угрозами самосожжения, объявлением голодовок и т. д. Основной «удар» пришелся по греческим объектам, поскольку курды не могли простить Афинам тот факт, что Греция не согласились предоставить Оджалану политическое убежище после выдворения его с территории Сирии6. Главные требования, которые выдвигались участниками демонстраций, были свобода Оджалану или же справедливый суд над ним7. В этих выступлениях проявилась вся сила РПК и то влияние, которым она пользовалась среди курдской диаспоры Европы. Акции в защиту Оджалана, вспыхнувшие вдруг по всему Старому Свету, носили массовый характер, были хорошо организованы и закончились также внезапно, как и начались. Полиции и службы безопасности европейских стран были на гране паники - ситуация стремительно выходила из под контроля. Представитель ФНОК в СНГ Махир Валат заявил, что после ареста Оджалана борьба курдов по всему миру станет «в три раза» интенсивнее8. До предела атмосфера накалилась после захвата курдами отделения ООН в Женеве , а также вследствие инцидента у генерального консульства Израиля в Берлине. Там сотрудники еврейских спецслужб, охранявшие консульство, открыли огонь по манифестантам, пытавшимся проникнуть на территорию вверенного им объекта. Погибло трое из «нападавших». Размах действий, инспирированных РПК в Европе, поразил Запад. Но, к сожалению, акции протеста дали абсолютно обратный эффект, нежели это ожидалось руководством партии. Западное общественное мнение оказалось серьезно настроено против курдского «терроризма»10. Европейский обыватель, спокойствие которого было нарушено курдами, ополчился против Оджалана.
В середине февраля в авторитетных изданиях появились предупреждения курдам вообще и РПК в частности, что они могут окончательно лишиться поддержки со стороны Евросоюза, если не откажутся от насилия в Старом Свете. «Ноес Дойчланд» и «Бильд» в один голос твердили о том, что нынешняя схема действий, выбранная руководством РПК, наименее выгодна курдам, поскольку реально подкрепляет «террористический» имидж партии, а это обстоятельство вряд ли может способствовать организации справедливого судебного процесса над лидером движения11. Заявления подействовали на курдских активистов должным образом. Захваченные здания стали освобождаться, спала интенсивность акций протеста.
Руководство РПК поняло свою тактическую ошибку и попыталось по-новому перестроить политику организации в кризисный период. «Мир» с Европой был залогом того, что ЕС попытается оказать давление на Турцию и принудит ее к соблюдению морально-правовых норм в отношении арестованного лидера Рабочей партии Курдистана. В середине февраля Швейцария потребовала от Анкары справедливого суда над Оджаланом, а через несколько дней к ее призыву присоединился и Совет Европы12. Глава парламентской ассамблеи СЕ лорд Рассел-Джонс выступил в качестве третейского судьи и предложил с целью урегулирования ситуации Анкаре соблюдать права человека в отношении председателя РПК, а курдам отказаться от насилия13.
Однако призывы ощутимого действия не возымели. Турецкие власти были полны решимости раз и навсегда покончить с Рабочей партией Курдистана. Для начала Анкара ответила отказом на просьбу о въезде в Турцию голландских адвокатов Оджалана, позже началась подготовка к очередной военной операции против баз РПК в Северном Ираке. В том же феврале 1999 года, во время официального визита в Анкару Тарика Азиза, последнему был предъявлен список претензий, состоящий из 45 пунктов. Суть данного документа касалась пребывания вооруженных формирований РПК на территории Ирака Практически одновременно последовал приказ о начале войсковой операции. Первый удар обрушился на курдов во второй декаде февраля в юго-восточных областях страны, затем операция была перенесена на территорию Ирака. Численность турецких войск, задействованных в данной акции, оценивалась поначалу в 10 тысяч человек, но позже независимые эксперты заявили о том, что по своему размаху новое наступление на РПК не уступает операциям 1997 года15. Однако расчет на быстрый успех турок вновь, как и в прошедшие годы, не оправдался. РПК в очередной раз доказала свою жизнеспособность и умение быстро реорганизовываться в кризисных условиях. Операция вновь заканчивается ничем б.
Военные действия наступательного характера сопровождались глухой обороной на политических фронтах - Турция не подпускала к организации процесса над Оджаланом близко никого, даже своих стратегических союзников. 25 февраля ЕС обратился к Анкаре с предложением во избежание процессуальных перегибов и обвинений в несоблюдении прав человека провести суд над Оджаланом под контролем международных наблюдателей. Турецкие власти встретили это предложение жесткой критикой и обвинили Европу во вмешательстве в свои внутренние дела. Вместе с тем стали обнародываваться первые показания, которые давал арестованный курдский лидер. Согласно его сведениям, РПК получала помощь от Греции, Ирана и Сербии, имелись также базы на территории Румынии. Далее сообщалась, что греческая общественность и церковь активно помогали РПК и добровольно собирали для нее финансовые средства17. Сразу бросается в глаза, что среди государств, которые оказывали помощь организации Оджалана, удивительным образом не оказалось Сирии - единственной державы Ближнего Востока, которая едва ли не открыто, оказывала политическую, военную и финансовую поддержку курдским сепаратистам. В свете вышесказанного, тогдашний президент Турции Сулейман Демирель, даже потребовал от США, чтобы Вашингтон включил Афины в список государств, поддерживающих терроризм18.
Пропагандистский аппарат Турецкой республики интенсифицировал свою деятельность. Главными темами были - «курдский терроризм», наркоторговля под контролем РПК, разногласия в руководстве организации.
