Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Социально-политические предпосылки философского диалога России и Германии 12
1. Философская основа социально-политической концепции второй четверти XIX века 12
2. Идейно-философское наследие мыслителей второй четверти XIX века 24
3. И.В. Киреевский и понимание проблемы личности в русской философии 40
Глава II. Культурно-исторические истоки России и Германии и их роль в развитии философии 20-50 гг. XIX века 65
1. Влияние гегельянства и шеллингианства на формирование проблемы личности в русской философии (20-50-х гг. XIX века) 65
2. Немецкая и русская философия о понятии личности 83
3. Философия Шопенгауэра и русские мыслители 20-50-х годов XIX века (сравнительный анализ) 105
4. Роль культуры в формировании личности 116
Заключение 140
Библиография 144
- Философская основа социально-политической концепции второй четверти XIX века
- И.В. Киреевский и понимание проблемы личности в русской философии
- Влияние гегельянства и шеллингианства на формирование проблемы личности в русской философии (20-50-х гг. XIX века)
- Философия Шопенгауэра и русские мыслители 20-50-х годов XIX века (сравнительный анализ)
Философская основа социально-политической концепции второй четверти XIX века
Наше напряженное и переменчивое время характеризуется всплеском интереса к отечественной религиозно-философской мысли XIX века. Поэтому выяснение основ русской философии требует исследования и систематизации различных философских школ и в первую очередь славянофилов. Эта необходимость диктуется причинами научного и социально-философского характера. Сейчас, когда пересматривается история духовности России, когда происходит переоценка ценностей, изменяется подход к идеалу общественного устройства, представляется особенно важным обратиться к религиозной философии славянофилов, так как любые поиски путей дальнейшего развития России приводят к изучению, к переосмыслению истории страны, истории ее общественной жизни, истории ее философии, экономической и нравственной.
Философская культура начала XIX века определила тенденции решения основных онтологических, гносеологических, социальных и духовно-нравственных вопросов и выступила прологом последующего развития русской философии и поднимаемых ею проблем. Пути становления и развития философской культуры 20-40-х годов отразили противоречивость переживаемой Россией эпохи и противоречивость общественного сознания. Совокупность социально-политических и идейно-теоретических предпосылок второй четверти XIX столетия способствовало выходу философского мышления на новый качественный уровень, произошло формирование русской философии как особого пласта духовной жизни. Философская мысль России этого времени XIX века выступила как часть мировой философской культуры, не потеряв одновременно национальных особенностей. Подобная одноплановость раскрывается в ходе совместного рассмотрения публиковавшихся работ, переписки, дневниковых записей, воспоминаний. В философской культуре отчетливо проступила наружу отличительная особенность философского процесса в России - антропоцентризм и социальная направленность мышления, которые стали определяющими во всем последующем развитии философии, заключавшегося в отборе исходного материала, комплексном его рассмотрении, обстоятельном раскрытии социально-политических условий переходного периода. В атмосфере гонений на теоретическую мысль сложилась философия как особая форма познания и методология мышления, произошло ее вплетение в общую духовную жизнь.
Белинский 30-х годов отличается от Белинского 40-х годов, но одновременно он на протяжении всего творческого пути оставался искателем; А. Герцен, напротив, является цельной мировоззренческой натурой, а его развитие шло только как обогащение, расширение и углубление уже осмысленного им в юности. Их творчество в полном объеме определялось не столько политикой Николая I и чертами его личности, сколько ее переходным характером, когда крепостничество и его идеология себя изживали, а царизм и консервативное дворянство, напротив, встали на путь укрепления существующих общественных отношений, пресечения всех видов "покушений" на крепостничество и самодержавие.
Исторические особенности эпохи второй четверти XIX столетия отразились на всех сторонах духовной жизни общества; произошло становление национального и гражданского сознания, начался период осмысления действительности. В России во второй четверти XIX века сложились исключительные социально-политические и идейно-теоретические условия, порожденные переходной эпохой, политикой царизма на сдерживание общественного развития, гонениями на теоретическую мысль, не соответствующую "видам правительства". В думающей части русского общества России результат получился обратным! Кровавая расправа Николая I над участниками декабрьского выступления 1825 года оттолкнула от самодержавия передовые дворянские круги. Философия, философские теории оказались на переднем крае идейных изысканий, а поэтому не случайно ее преподавание в университетах сначала было поручено профессорам в рясах, а потом и вовсе было запрещено.
С начала XIX века формировалась идейная оппозиция царизму и его идеологии, интерес к теоретическому мышлению охватил интеллигентские круги всего общества, им осознавалась потребность в обобщенном осмыслении действительности и бытия вообще, создалась ситуация, когда общество переросло те представления о нем, которые разделялись правящими верхами. В этот период формируется русская философия как особый пласт духовной культуры с нарастающим размежеванием в подходе к объяснению природных и общественных явлений.
Формирующаяся отечественная философия объективно подходила к тем проблемам, которые поднимались в европейской философии. Она зарождалась в прогрессивной высококультурной среде передовой части дворянства, где знания, культура, общественные идеалы, идеи гуманизма становились доминирующей ценностью. Складываются кружки и общества любителей поэзии, русской словесности, истории.
В этой среде все заметные явления духовной жизни Запада сразу получали известность. И не случайно в России нашли вторую "родину" идеи Шеллинга и Гегеля, поскольку общество было подготовлено к восприятию философских теорий, стремясь через них уяснить волновавшие их проблемы, особенно общественные и мировоззренческие. Складывающаяся философия не только отразила социально-политическую и идейно-нравственную атмосферу своего времени, но и наметила проблемы и пути их решения для последующего развития русской философии, показала социальное звучание философских теорий.
В формирующейся философии отчетливо проступили отличительные особенности философского процесса в России: социальная направленность мышления, поскольку все развиваемые концепции прямо или косвенно замыкались на российскую действительность, антропоцентризм мышления, когда оно постоянно обращалось к судьбам человека и человечества, отстаивало достоинство каждой личности в структуре межчеловеческих отношений.
Эпоха становления русской философской культуры, приходящаяся на вторую четверть XIX века, рассматривается именно как период превращения философии в общественное явление, когда философия стала элементом духовной культуры и образования, проникла в художественную литературу. Русская философия этого периода в полном смысле этого слова оказалась "эпохой, отраженной в мыслях". Подобный анализ не только показывает процесс становления русской философской культуры в рассматриваемый период, но и является вкладом в разработку методологии историко-философских исследований.
Идейным противовесом позиции "охранителей" выступила радикально-демократическая и либерально-демократическая идеология, присутствовавшая у просветителей и декабристов, но получившая наиболее полное выражение позже, в наследии прогрессивных мыслителей России начала века. Поскольку "крестьянский вопрос" затрагивал все слои и классы общества, то он невольно наложил колорит на все философские изыскания, придавал теории социальную направленность.
Философская мысль России встретилась с европейской философией, обогатилась и стала достоянием высокообразованных интеллигентов из дворянско-разночинских кругов, пытливой молодежи с основательным знанием европейских языков и европейской культуры. При этом русские не стеснялись учиться. Этот прорыв в мировую духовную цивилизацию особенно присутствовал во второй четверти XIX века.
И.В. Киреевский и понимание проблемы личности в русской философии
Малоизученность творчества И. Киреевского отчасти объясняется объективной сложностью его текстов. Момент перехода от раннего периода к зрелому можно увидеть во внешнем творчестве, которое является плодом внутреннего творчества, где за каждой фразой мыслителя - его духовный опыт.
Творческое наследие Киреевского небольшое по объему, философ был убежден, что слово должно правдиво отражать движения духа, поэтому чрезвычайно строго относился к себе и писал предельно сжато, лаконично, но глубоко. Чувствительность и невиданная экзольтация, которые были отмечены современниками И. Киреевского, уходят внутрь, сообщая всему написанному им загадочность. Философ считал, что человек сохраняется в тайне.
В ряде работ по истории русской философии есть разделы, посвященные И. Киреевскому. К этой же группе исследований можно отнести литературу по православной философии и "философской религиозности" русского мыслителя, работы по истории русской общественной мысли и общественного движения. В них славянофильство рассматривается как целостное явление. Сюда примыкают воспоминания современников И. Киреевского.
Иван Васильевич Киреевский - один из самых сложных и тонких мыслителей раннего славянофильства, чье творчество причастно к развитию русской философии. Вопросы, был ли Киреевский основоположником русской православной философии или эта философия никогда и не возникала, так и оставшись его замыслом, мучительной мечтой, остаются до сих пор не выясненными.
На выявление историософского материала из различных источников и систематизацию полученных таким образом данных нацелена большая часть представленного исследования.
Особое значение в процессе формирования мировоззрения И.В. Киреевского имели публичные лекции шеллингианца, профессора Московского университета М.Г. Павлова, а также принадлежность мыслителя к "Обществу любомудрия", цели которого состояли в создании самобытной философии и распространении немецкой классической философии.
Наибольшее влияние на любомудров имел Шеллинг: он поэтично говорил о философских предметах, чрезвычайно высоко ценил искусство, своей теорией тождества и абсолюта утверждал целостность мира, целостность человека, целостность знания. Члены общества, представлявшего собой романтический союз "исключительных" индивидуальностей, духовную общину, были серьезно увлечены проблемой самобытного пути своего Отечества, говорили об его отличиях от европейского. Эта самобытность, еще неотрывная от общего исторического прогресса, должна была явиться его следствием и вписаться, по мнению любомудров, в полную картину развития ума человеческого.
Во второй половине 20-х годов И.В. Киреевский поставил проблему создания самобытной философии, которая должна стать центром национального самосознания. Мыслитель подчеркивал необходимость ее связи с жизнью, видя в философии мощную преобразовательную силу и понимая ее в русле национальной традиции: философ - тот, кто живет в своей философии. Особенно повлияли на И. Киреевского взгляды Д.В. Веневитинова и В.Ф. Одоевского, которые первыми выступили против засилья рассудка. Веневитинов и Одоевский выдвинули идеал живого, "цельного" сердечного знания, требующего отдачи всех сил и способностей человека, могущего проникнуть в глубины реальности. Киреевский видел в философии высшее стремление человеческого духа самостоятельно постичь истину. Он считал, что философом может быть только художественно одаренный человек с обостренной интуицией, которая помогает ему угадывать истину. Для любомудров истинные философы - поэты.
Представляется, что еще до поездки в Германию мировоззрение И.В. Киреевского испытало на себе воздействие немецкой классической философии, которая определила само его мышление абстрактными категориями. Но в творчестве И. Киреевского наметилась установка на отчуждение немецкого типа философствования, что неминуемо приводило русского мыслителя к внутренней раздвоенности.
В Берлине особенное впечатление на И. Киреевского произвели лекции Шлейермахера и Гегеля, которого он всегда признавал "величайшим философом" и с которым, по-видимому, переписывался. Кроме того, Гегель оказал огромное влияние на формирование категориального аппарата русского мыслителя. Во взглядах Шеллинга И. Киреевского привлекала критика рационализма как бы "изнутри", оружием самого рационализма.
Мировоззрение И. Киреевского удивительно цельно и вместе с тем многогранно. Оно уходит корнями в древнерусскую культуру, специфику которой философ пытался осмыслить. На первом этапе своего творчества Киреевский говорил о необходимости создания "самобытно-русской" философии, которая должна возникнуть не путем умственных рассуждении, а на основе реальной жизни. На втором этапе он конкретизирует характер философии, которая по его представлению, должна быть православной.
Трудно согласиться с тем, что в основе историософии И. Киреевского лежит скрытый пессимизм. Русским мыслителям XIX века в целом был свойственен определенный оптимизм, который освещал их поиски правды на земле.
Судьба России в аспектах мировых социально-исторических процессов в интерпретациях И. Киреевского - это комплекс проблем, связанный с пониманием философом истории его отечества, которая прослеживается им на фоне общечеловеческого развития. Мы предполагаем, что традиция своеобразного историоцентризма русской философии начинается примерно с 20-х годов XIX века. Свою лепту в ее основание внес и И. Киреевский. Он угадал и предчувствовал особую историческую роль, которую призвана сыграть Россия в общечеловеческом развитии. Интуиция философа выражается через основную историософскую схему XIX века, полное развитие которой встречается у Гегеля.
С Киреевского, воодушевленного лекциями Ф. Шеллинга, начинается история иррационализма на русской почве. Следует добавить, что иррационализм Шеллинга был созвучен мыслям и настрою самого Киреевского.
То понимание соотношения отрицательной, рассудочной и положительной, живой философии, которое сложилось у русского мыслителя под влиянием "новой" системы Шеллинга, явилось ключевым в кулътурно-философском и гносеологическом учении И. Киреевского.
У русских есть вера в великое предназначение их отечества, которая, по Киреевскому, не может быть случайной. Философ считает, что гибкость и переимчивость характера нашего народа, его политические интересы и географическое положение способствует тому, чтобы Россия стала органическим центром всей Европы, ее "сердцем", ее средоточием.
Уже в 20-х годах философ достаточно определенно решает проблему России и Запада. Их многое объединяет, общечеловеческие ценности - тот фундамент, на котором должно быть основано "органическое" целое, но у них разных менталитет - и этого нельзя игнорировать, что противоречит законам общественного развития. И. Киреевский видит возможность объединения всего человечества не только в материальное, но и духовное целое через взаимообо-гащающий диалог просвещенных народов. Он понимает ущербность культурного монологизма.
Философ сосредоточил свое внимание на стержневой проблеме отношений России и Европы. Эта основная проблема придавала наполненность и содержательность другим историософским вопросам: о соотношении национального и общечеловеческого, о необходимости культурной преемственности и творческого взаимодействия, о духовных основах общества и их воздействии на его судьбу.
Влияние гегельянства и шеллингианства на формирование проблемы личности в русской философии (20-50-х гг. XIX века)
Гегель первым осознал свою философию как философскую историю мысли в метафизическом измерении, которую представил в лекционном курсе в Иене, Гейдельберге, Берлине. Осуществляя диалектическое движение мысли к абсолютному знанию, философия стремится охватить все имеющиеся у человечества знания, осуществляет поиск высших ценностей, в процессе переоценки которых они "национализируются", затем выясняется их "интернациональный характер", и, наконец, они становятся общечеловеческими. Гегель не сомневался в целостности истории.
Исследование форм взаимосвязи русской и немецкой философии в их разнообразных проявлениях в русской культуре XIX века основывается на использовании средств компаративистского анализа явлений социокультурной жизни. Современное понимание компаративистского подхода не ограничивается традиционным установлением прямых зависимостей сюжетов и образов, воспринимаемых от феноменов инонациональной духовной культуры. Поэтому, исходя из единства мировой истории, объединяющей многообразие исторического бытия различных наций и народов, научная методология позволяет достойно оценить вклад каждого народа, восточного или западного, в общий прогресс человечества. Можно констатировать, что разработка проблемы личности во всех аспектах - это достижение именно русской и немецкой философии, достижение, обогатившее всю мировую философскую мысль.
Восприятие в России немецкой культуры в ее различных проявлениях воплощало в себе единство общего и особенного в историческом развитии культуры.
Взаимоотношения России и Германии в области культуры, науки, образования являются ключевыми и для понимания всего комплекса вопросов, связанных с более широкой проблемой - "Россия и Европа". Они исключительно актуальны, злободневны, связаны с судьбами русской культуры и государственности. Именно немецкая наука во всех ее областях считалась в России наиболее глубоким выражением сущности западноевропейской культуры. Отношения русской и немецкой мысли определялись не только местоположением двух стран, их географической близостью, но и глубинным взаимным притяжением. Русская культура вобрала в себя и по-своему интерпретировала лучшие достижения немецкой культуры. Достаточно вспомнить исключительную популярность в России Бетховена и Вагнера, Гете и Гейне, Шеллинга и Гегеля, Шопенгауэра и Ницше.
Российско-немецкие культурные связи имеют многовековую историю, сложившиеся традиции и могут служить прочным реальным основанием для их современного развития и углубления в соответствии с новыми потребностями.
Является обоснованным суждение о том, что русские и немцы являются "метафизическими народами", т. е. играющими особую роль в истории, что нашло свое отражение в соответствующих историософских концепциях. Ни во французской, ни в итальянской, ни в английской философии не возникает вопрос об особой роли соответствующего народа в истории. Такое стремление осмыслить особую роль Германии и России в мировой истории проявилось именно в немецкой и русской философии. В этих тенденциях проявились общая направленность немецкой и русской культуры - стремление осмыслить мировые процессы, соотнести собственное национальное развитие с ходом мировой истории, с ее крупнейшими событиями. Оба народа с большим историческим опозданием, в силу различных причин, усваивали результаты и самый дух обновления, который охватил Европу после эпохи Возрождения. Промышленное развитие, централизация страны, утвердившись в Германии и России значительно позже, чем в Западной Европе, встречали сопротивление консервативных сил. Кроме того, оба народа формировались под глубоким воздействием религии, которая наложила существенный отпечаток на все сферы культуры, в том числе и философию. И для Германии и для России характерно тяготение к романтизму, стремление к сохранению духовности, Отсюда глубокий интерес в России к Шеллингу, немецким романтикам, отразившийся не только в философии, но и в литературе, музыке, поэзии.
Проблемы личности в немецкой философии нашли отражение в русской философии, начиная с 20-х годов XIX века, с шеллингианства А. Галича и любомудров. Эти взаимосвязи были неоднородны: философские идеи Шеллинга, Гегеля, Шопенгауэра, в том числе и их концепции личности, воспринимались органично, усваивались, критиковались, становились неотъемлемой частью русской философской мысли и жизни.
Проблема взаимоотношения русской и немецкой культур, являющихся частью более общей проблемы - соотношения России и Западной Европы, занимает умы всех виднейших представителей русской философской и социально-политической мысли уже с первой половины XIX столетия.
О необходимости философских контактов очень образно и точно сказал славянофил И. Киреевский - это "живое общение умов дало ему высший смысл ... цельность бытия".
Сопоставление с германской культурой явилось фактором оценки высокого уровня русской культуры. А. Герцен, многое воспринявший от немецкой философии, считал ее составной частью духовного мира русских просвещенных людей 40-50-х годов XIX века. В письме Ш. Рибейролю, издателю одного из французских журналов, Герцен образно воспроизводит душевное смятение русских людей, их иллюзии и разочарования. Описывая разные формы жизни и интересы образованного класса в России, Герцен замечает, что "не все способны играть в карты, пить мертвую чашу ... чтобы заглушить тоску и умертвить душу". Есть люди, пишет он, которые удаляются в книгу, свободное германское мышление, их катехизис, разболтал тоску гегелевского учения, чтобы понять его. И когда русский идет из этого "мира чистого разума, едет в Европу - его ждет разочарование".2
Постепенно сопоставление русской и немецкой культур конкретизировалось, проблема личности стала занимать в этом сопоставлении все большее место. Западное мышление в основных своих проявлениях ориентируется на рациональное, логическое начало. Оно возводится в ранг всеобщности и базируется на убеждении, что историко-философская наука явно недооценивает этот аспект духовных связей Германии и России в понимании проблемы личности, как впрочем, и других межнациональных связей философии и литературы. Филологи в этом направлении действуют более целенаправленно.
Рассмотрим на примере творчества И.С. Тургенева соотношение немецкой философии (Шеллинг, Гегель, Шопенгауэр) и русской философии в форме художественной литературы в решении философско-нравственных проблем личности. И.С. Тургенев, в отличие от других русских писателей, получил профессиональное философское образование - учился на философском факультете Берлинского университета и написал магистерскую диссертацию по философии. В формировании философских убеждений Тургенева, а так же в его художественных произведениях (роман "Отцы и дети", рассказы) своеобразно отразился переходный этап в преобладающих философских тенденциях - от Гегеля к младогегельянцам и далее к М. Штирнеру. Все это отразилось в трактовке Тургеневым проблемы личности.
Философия Шопенгауэра и русские мыслители 20-50-х годов XIX века (сравнительный анализ)
Артур Шопенгауэр привлек первое внимание русских мыслителей еще в 40-х годах XIX века.
В письме к поэту Афанасию Фету Лев Толстой сообщал: "Знаете ли, что было для меня нынешнее лето? - Неперестающий восторг перед Шопенгауэром и ряд духовных наслаждений, которых я никогда не испытывал. Я выписал все его сочинения и читаю, и читаю ... Я начал переводить его. Не возьметесь ли вы за перевод его? Мы бы его издали вместе".1
Сопоставим некоторые тексты Толстого и Шопенгауэра. В эпилоге "Войны и мира" говорится: "... Глядя на человека, как на предмет наблюдения ... мы находим общий закон необходимости, которому он подлежит так же, как и все существующее. Глядя же на него из себя, как на то, что мы сознаем, мы чувствуем себя свободными". В то же самое время, замечает Толстой, опыты и рассуждения показывают человеку, что "полная свобода, которую он сознает в себе, - невозможна, что всякое действие его зависит от его организации, от его характера и действующих на него мотивов; он, человек, никогда не подчиняется выводам этих опытов и рассуждений".1
Он, человек, все равно будет убежден, что поступает абсолютно свободно, действует, как хочет. Что же следует отсюда? Что сознание человека не подлежит разуму, оно действует как слепая, стихийная сила. И героям романа лишь представляется, что они полностью свободны в своих поступках, что действуют в соответствии с разумными планами, желаниями, побуждениями.
Сопоставление с сочинениями Шопенгауэра по проблемам этики, свободе воли человека показывает, что Лев Толстой опирается на идеи немецкого философа. "Самосознание каждого человека, - пишет Шопенгауэр, свидетельствует, что он может делать, что хочет ... Невозделанный ум смешивает и отождествляет это с тем, что человек ... в каждом случае мог бы хотеть двух противоположностей и называется это "свободою воли". Философ подчеркивает, что в основании всех явлений, в том числе и человеческого поведения, лежит первоначальная сила, иррациональная воля - "воля сама по себе". "Сама сила природы не подлежит никакому объяснению, она и есть принцип всякого объяснения ... все, что совершается от величайшего до последней мелочи, совершается необходимо". Шопенгауэровское влияние прослеживается и в понимании Л. Толстым жизни человека и воли в этом самого человека: "Жизнь есть только то, что я осознаю в себе - это мир во всем его многообразии". Стремление к счастью определяется тем, как человек овладел богатствами своего внутреннего мира. Только тогда и внешний мир будет доступен личности.
И Толстой, внимательно изучавший немецкого мыслителя, подводя итоги своей великой эпопеи, приходит к выводу: "Необходимо отказаться от несуществующей свободы и признать неощущаемую нами зависимость", это шопенгауэровская теория отказа от личной воли к жизни, как средства для соединения с универсальной волей или с бессознательным.
Прочтение Шопенгауэра Толстым не было ученическим. Он взял из философии ученого лишь то, что ему нужно было для собственных выводов о положении личности в мире.
Влияние идей Шопенгауэра испытал и поэт Афанасий Фет, который по-своему интерпретировал немецкого философа. "Шопенгауэр для меня, отмечал Фет, - не только последняя, крупная философская ступень, это для меня откровение, возможный человеческий ответ на те умственные вопросы, которые сами собой возникают в душе каждого". Заметим, что именно А. Фет осуществил первый перевод на русский язык главного труда А. Шопенгауэра "Мир как воля и представление". Мысли, идеи, образы поэта навеяны внимательным и глубоким прочтением сочинений Шопенгауэра. Идея естественной, бессознательной жизни природы, подчиняющейся, тем не менее, общим законам мировой воли, захватила Фета после прочтения трудов немецкого философа, у которого как отмечал поэт, "муза рассказывает, но не философствует". Шопенгауэр писал: "Яркое подтверждение проявлению воли в растениях представляют вьющиеся растения, которые, когда вблизи нет опоры, чтобы прильнуть к ней, ищут таковой ... Самые общие растительные движения, кажущиеся произвольными ... суть обвивка ползучих растений вокруг подпорки". У Фета та же мысль оформлена следующим образом: " Я рад, когда с земного лона, / Весенней жажде соприсущ, / К ограде каменной балкона / С утра кудрявый лезет плющ".
Шопенгауэр был воспринят в контексте отношения к немецкой философии вообще - как продолжение идей Канта и противник панлогизма Гегеля. Шопенгауэр писал, что ум наш - функция мозга. Поэтому сознание человека - это результат телесной организации. Значит, нельзя считать, что существует какая-то независимая от тела, особая духовная субстанция, иногда именуемая душой, производящая представления и понятия из себя самой. Однако чистый материализм - сведение тела к простому механическому скоплению атомов - вызвал протес мыслителя.
По Шопенгауэру, в основе ума, этой функции мозга, лежит воля. Она создает его содержание, возбуждает к деятельности. Воля лежит в основе всего существующего, она порождает все - и тело, и ум, и материю, и сознание. Причем, это - не чья-то воля, это нечто слепое, бессознательное. Воля -могучий источник всего живого, внутренняя жизненная сила, она формирует и органы чувств, приспосабливает их к среде, закрепляет новые формы жизни в наследовании.
Воля не сводится к сумме единичных стремлений, она не дробится на многочисленные части и представляет собой всеединое, независимое от причинности, времени и пространства, всепроникающую коренную сущность мира.
Философ приходит к выводу, что человечеством управляет не разум, не логика, не теория, но только инстинкты, бессознательная воля. Только в самосознании воля как "сама в себе" проявляет свободу, личность же - это уже не воля, а всего лишь "проявление воли". Поэтому любые понятия и действия, так сказать, от головы, т. е. попытки изменить общество в соответствии со своими идеалами, теориями - бессмысленны, бесполезны, даже вредны. Они сеют пустые надежды, создают иллюзии, толкают людей на действия, которые не принесут никакого успеха. Жизнь - это стихийный поток, это борьба.
Человек, полагал Шопенгауэр, неизменен, во все времена и в любом возрасте он равен самому себе. Самое ценное для человека - его личность, которая раскрывается в тот момент, когда человек остается один на один с самим собой. И основу человеческой личности составляет внутренне богатство духа. Человек таков, каким себя ощущает внутри, для "себя самого", таким он стремится увидеть себя в глазах других. Его ядро не затрагивается никакими внешними изменениями. Значит, и общество, состоящее из людей, также неизменно. Шопенгауэр убежден в том, что вопросы государства, собственности нельзя решать без глубокого знания природы человека. Человек же обязан внести в бытие разумное начало, духовность, которая "дала и дает жизнь человеку" и всех соединит.
