Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Гражданское общество: классические концепции Нового времени и современные дискуссии второй половины 20-го - начала 21-го в.в 33
1.1 Гражданское общество как проблема философии Нового времени 33
1.2. Тема гражданского общества в социальной философии второй половины 20-го - начала 21-го в.в 71
Глава II. «Философская теория гражданского общества на рубеже двух тысячелетий 96
2.1. Гражданское общество как проблема социальной философии X. Арендт 96
2.2. Генеалогический анализ власти и проблема гражданского общества в постструктуралистской теории М. Фуко 117
2.3. Гражданское общество в перспективе теории коммуникативного действия Ю. Хабсрмаса 140
Заключение 168
Список литературы
- Гражданское общество как проблема философии Нового времени
- Тема гражданского общества в социальной философии второй половины 20-го - начала 21-го в.в
- Гражданское общество как проблема социальной философии X. Арендт
- Генеалогический анализ власти и проблема гражданского общества в постструктуралистской теории М. Фуко
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Рассмотрение трансформации взглядов ведущих современных западных теоретиков гражданского общества позволяет выявить отличительные характеристики такового в современных условиях, понять возможности его влияния на государственные структуры в эпоху постиндустриальных перемен, лидирующей роли информационного сектора в границах сообществ, шагнувших к этой стадии развития. В сочинениях западных авторов интересно решается и проблема роли гражданского общества в период растущей глобализации многообразных социальных связей в современном
мире. Очевидно, что комплекс вопросов, поднятых западными авторами в связи с осмыслениями ими изменяющейся роли гражданского общества в современную эпоху, важен и для понимания перспектив построения общества, основанного на знаниях. Вне постоянной гражданской активности различных групп и движений невозможно представить себе постоянную трансформацию и гибкую самонастройку общества, основанного на знаниях.
Современные теории гражданского общества не только воспроизводят комплекс реалий, радикально отличный от тех, что свойственны эпохе европейской модерности, но и делают это на качественно иных постклассических философских основаниях. Анализируя их содержание, можно глубже понять специфику и возможности постклассического теоретизирования, возникшего как результат критики классической европейской метафизики, применительно к познанию социальных явлений. Одновременно в теориях гражданского общества второй половины 20-го-начала 21-го вв. отчетливо прослеживается определенное родство с построениями представителей классической новоевропейской мысли, чьи идеи получают новое звучание при переосмыслении в контексте современности.
В свете подходов, намеченых в современных теориях гражданского общества, представляется возможным рассмотреть и совокупность требующих позитивного решения проблем, которые встают в перспективе осознания значимости гражданской активности в России, идущей по пути демократической модернизации и вовлечения в глобализационные процессы.
Диссертационное исследование имеет педагогическое значение, поскольку сформулированные в его рамках выводы могут найти применение в преподавании целого ряда социально-гуманитарных наук, таких как история философии, социальная философия, социология, политология и др.
Степень разработанности проблемы. Современные западные теории гражданского общества, созданные в русле идей различных школ социально-философской мысли, их отличительные черты и генезис в наследии эпохи
модерности в той или иной степени становились предметом исследования зарубежных и отечественных авторов. При этом взгляды крупных западных философов второй половины 20-го - начала 21-го вв. на проблему гражданского общества по большей части анализировались в контексте изучения общего корпуса их социально-философских воззрений.
В западной историко-философской литературе хорошо исследованы классические теории гражданского общества эпохи Нового времени, их типологические черты и влияние на современную социально-философскую мысль. Это сделано в трудах С. Босворта, X. Брогана, Д. Ден Нила, А. Гевирта, Г. Фостера, М. Крэнстона, В. Медины, В. Переса Диаса, П. Рили, Н. Таркова, М. X. Уодликора, Д. Уоткинса и др1. В работах западных авторов выявлена социальная обусловленность трактовки гражданского общества в различных версиях теории общественного договора, в немецкой классической философии, марксизме и иных учениях, показаны особенности воспроизведения реалий эпохи в их мыслительных конструкциях.
В отечественной историко-философской литературе работа в аналогичном направлении была начата еще в советский период и продолжена российскими авторами на базе иных, сводных от догматического марксизма установок, в посткоммунистическую эпоху. Продуктивные выводы в плане исследования новоевропейских теорий гражданского общества содержатся в трудах В.В. Витюка, К.С. Гаджиева, А.В. Гулыги, И.С. Нарского, B.C. Нерсесянца, Н.В. Мотрошиловой, Т.И.
1 См.: Bosworth S. Hegel's Political Philosophy. N.Y, 1991; Brogan H. Tocqueville. L., 1973; Den Nyl D. Power, State, and Freedom: an Interpretation of Spinoza's Political Philosophy. Assen, 1983; Gewirth A. Political Philosophy. N.Y., 1965; Foster G. John Locke's Politics of Moral Consenus. N. Y., 2005; Hobbes and Rousseau. A Collection of Critical Essays. Ed by Cranston M. W. Garden City, N.Y, 1972; Medina V. Social Contract Theories: Political Obligation or Anarchy? Savage, Md., 1990; Perez Diaz V. State, Bureaucracy, and Civil Society: a Citical Discussion of the Political Theory of K. Marx. Atlantic Highlands, N.Y., 1978; Riley P. Kant's Political Philosophy. Totova, N.J., 1983; Tarcov N. Locke's Education for Liberty. Chicago, 1984; Waddlicor M. H. Montesquieu and the Philosophy of Natural Law. The Hague: Nijhoff, 1970; Watkins J. Hobbes System of Ideas. L.: Hutchnson, 1965 etc.
Ойзермана, 10.М. Резника, В.Г. Хороса и др .
Исследование различных аспектов дискуссий по проблеме гражданского общества, относящихся ко второй половине 20-го - началу 21-го вв., достаточно давно находится в поле внимания западных специалистов в области истории современной философии. Так, рассмотрению трактовки этого вопроса в социальной философии X. Арендт, чьи идеи имеют широкую популярность в кругах западной гуманитарной интеллигенции, посвящены работы М. Кэнован, П. Хансена, Д. Макгована, Д. Миллера, М. Пассерин Д'Антрев и др . Видение этого вопроса в наследии крупного теоретика новейшей версии неомарксизма Франкфуртской школы 10. Хабермаса также нашло интересную интерпретацию в произведениях Бедеши, А. Клеменса, Р. Коулса, Н.С. Лав, Д. Муна, М. Пенски, Ф.А. Спозито, Т. Б. Стронг, С.К. Уайта, Д. Уарнке, Ф. Уолша, М. Е. Уоррена, А. Хоннета, С.
См.: Витюк В. В. Становление идеи гражданского общества и ее историческая эволюция. М., 1995; Гаджиев К. С. Концепция гражданского общества: идейные истоки и основные вехи формирования // Вопросы философии. М, 1991; Гулыга А.В. Немецкая классическая философия. М., 1986; № 7; Мотрошилова Н.В. Социально-исторические корни немецкой классической философии. М., 1990; Нарский И.С. Западноевропейская философия XVII века. М., 1974; Нарский И.С. Западноевропейская философия XVIII века. М., 1973; Нерсесянц B.C. Философия права Гегеля. М, 1978; Ойзерман Т.И. Формирование философии марксизма. М., 1986; Резник Ю. М. Гражданское общество как феномен цивилизации. Идея гражданского общества в социальной мысли. М, 1993; Резник 10. М. Гражданское общество как социокультурный феномен. М., 1998; Резник Ю. М. Гражданское общество как феномен цивилизации. Идея гражданского общества в социальной мысли. М., 1993; Резник Ю. М. Гражданское общество как социокультурный феномен. М., 1998; Гражданское общетво: мировой опыт и проблемы России. Под ред. В.Г. Хороса. М., 2003 и др. 2 См.: Canovan М. Hannah Arendt. A Reinterpretatlon of her Political Thought. Cambridge, 1992; Hansen P. Hannah Arendt. Politics, History, and Citizenship. Standford, 1993; McGowan J. Hannah Arendt: An Introduction. L., 1998; Miller J. The Pathos of Novelty: Hannnah Arendt's Image of Freedom in the Modern World // Hannah Arendt: the Recovery of Public World. Ed. by M. Hill. N.Y., 1979; Passerin d'Entreves M. The Political Philosophy of Hannah Arendt. L, 1994 etc.
Чамберс и др '. Постструктуралистские идеи М. Фуко и Ж. Деррида, их понимание гражданского противостояния властному диктату государства также стало предметом изучения Э. Арато, Д.Л. Коэн, Х.Ф. Хабера, А. Меджила, П. Юна и др . В опубликованной за рубежом литературе современные теории гражданского общества зачастую анализируются в плане рассмотрения полемики теоретиков экзистенциальной герменевтики, неомарксизма, постструктурализма, неопрагматизма и иных направлений, изучения конструктивных моментов их трактовки этого феномена.
В эпоху перестройки и в посткоммунистический период появилось и довольно значительное число трудов российских авторов, освещающих различные подходы к проблеме гражданского общества, сложившиеся в сочинениях X. Арендт, М. Фуко, Ж. Деррида, Ю. Хабермаса и других известных западных теоретиков. Это сделано в работах Н.С. Автономовой, СЕ. Вершинина, А.Ф. Гайды, Б.Л. Губмана, П.С. Гуревича, Ю.Н.Давыдова, Б.В. Маркова, Н.В. Мотрошиловой, Т.И. Ойзермана, В.А. Подороги, Е.Г. Трубиной, В.Н. Фурса, И.П.Фарман, В.Л. Шульца и др3. Вместе с тем, до
1 См.: Bedeschi G. Introduzione a la Scuola di Francoforte. Roma, 1985; Clemens
A. Die Intellektuelle Grundung der Bundesrepublik : eine Wirkungsgeschichte der
Frankfurter Schule. Frankfurt ; New York, 1999; Critical Sociology: Selected
Readings. Ed. By Connerton P. N.Y., 1976; Walsh Ph. Scepticism, modernity, and
critical theory. N.Y., 2005; The Cambridge Companion to Habermas. Ed. By K,
White. Cambridge, 1995 etc.
2 См.: Коэн Л.Д., Арато Э. Гражданское общество и политическая теория, М.,
2003; Haber H.F. Beyond Postmodern Politics: Lyotard, Rorty, Foucault. N.Y.:
Routledge, 1994; Megill A. Prophets of Extremety: Nietzsche, Heidegger,
Foucault, Derrida. Berkley: University of Calfornia Press, 1985; Jun P. Rationality
and Social Criticism: Habermas, Foucault, and Beyond. Chuncheon, Korea:
Kangweon National University Press, 1989 etc.
3 См.: Автономова НС. Деррида и грамматология // Деррида Ж. О
грамматологии. М., 2000; Гуревич ҐТ.С. Философия культуры. М, 1998;
Давыдов Ю.Н. Ханна Арендт и проблема тоталитаризма // Арендт X. Истоки
тоталитаризма. М., 1997; Гайда А.В., Вершинин С.Е., Шульц В.Л..
Коммуникация и эмансипация: критика методологических основ социальной
концепции Ю.Хабермаса. Свердловск, 1998.; Марков Б.В. Мораль и разум //
Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие. Ст.-
Петербург, 2000; Мотрошилова Н.В. О лекциях Ю. Хабермаса в Москве и об
сих пор не получила еще должного освещения проблема типологических особенностей и философских оснований рассмотрения гражданского общества в постклассической западной социальной философии второй половины 20-го - начала 21-го вв.
Теоретическая неразработанность и практическая значимость этой проблемы обусловили выбор темы исследования, объектом которого являются социально-философские воззрения представителей западной социальной философии второй половины 20-го - начала 21-го вв., а предметом - основные подходы к проблеме гражданского общества, сложившиеся в ней в этот период на основе неклассической платформы теоретизиования.
Цель и задачи исследования. Целью диссертации является историко-философский анализ основных подходов к проблеме гражданского общества, сложившихся в западной социальной философии второй половины 20-го - начала 21-го вв. на базе постметафизической платформы теоретизирования. Достижение поставленной цели предполагает решение ряда задач:
дать сравнительную характеристику изменения предметности и философско-методологических оснований теорий гражданского общества, сложившихся в классической мысли Нового времени и в базирующейся на постметафизической платформе современной социальной философии;
выявить основные черты рассмотрения проблемы гражданского общества на базе классического способа теоретизирования ведущими
основных понятиях его концепции // Хабермас 10. Демократия. Разум. Нравственность. М., 1992; Ойзерман Т.Н. Апология ревизионизма. М., 2006; Подорога В.А. Власть и познание. - В кн.: Власть. М., 1989; Трубина Е. Г. Идентичность в мире множественности: прозрения Ханны Арендт // Вопросы философии. 1998. № И; Фарман И.П. Социально-культурные проекты Ю.Хабермаса. М., 1999; Фуре В.Н. Философия незавершенного модерна. Минск, 2000; Gubman В. Cultural Communication, Rationality, and Human Solidarity: R. Rorty-J. Habermas Debate Revisied in the Light of L. Wittgenstein's Philosophy II International Journal of Communication. 2006, Vol 16. N 1-2 и др.
представителями западной социальной философии эпохи Нового времени;
- показать типологические особенности и отличительные черты
основных подходов к проблеме гражданского общества, оформившихся в
западной социальной философии второй половины 20-го - начала 21-го вв. в
границах постметафизической платформы теоретизирования;
- рассмотреть сущность экзистенциально-герменевтических воззрений
X. Арендт на проблему гражданского общества как феномена публичной
сферы и его роли в динамике исторического развития;
- раскрыть определяющие характеристики трактовки гражданского
общества в перспективе постструктуралистской концепции микрофизики
власти М, Фуко;
проанализировать неомарксистские взгляды Ю. Хабермаса на проблему гражданского общества как явление публичной сферы, их обоснование в границах созданной им теории коммуникативного действия и релевантность рассмотрению ситуации в современном мире.
Источниками предпринятого исследования являются прежде всего произведения X. Арендт, Ж. Деррида, М. Фуко, Р. Рорти, Ю. Хабермаса и других видных представителей современной западной философии. К числу источников следует также отнести произведения Т. Гоббса, Д. Локка, Б. Спинозы, Ш. Монтескье, Ж.-Ж. Руссо, И. Канта, Г. В.Ф. Гегеля, К. Маркса, А. де Токвиля и других мыслителей Нового времени. Источниковая база диссертации включает также новейшие исследования современных западных авторов, посвященные истории различных вариантов теории гражданского общества.
Методологические основы исследования. Используемые методы исследования определены особенностями темы. В диссертационном исследовании используется герменевтическая методология, проблемно-тематический способ анализа и изложения материала. При написании работы применялись структурный, структурно - функциональный, исторический и сравнительно - исторический методы.
Структура диссертации и ее основное содержание. Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы. Общий объем диссертации - 185 страниц.
Во «Введении» обосновывается актуальность темы исследования, рассматривается степень научной разработанности поставленной проблемы, определяются объект, предмет, цели и задачи диссертационной работы, раскрывается методологическая основа диссертации, а также ее научная новизна и положения, выносимые на защиту.
Гражданское общество как проблема философии Нового времени
Проблема гражданского общества - одна из ключевых в социальной философии Нового времени и современности. Философия эпохи европейской модерности отмечена концентрацией усилий ее представителей на рефлексивном осмыслении общества, его сущностных характеристик и движущих сил его развития. Движение европейских мыслителей этого периода к осмыслению феномена гражданского общества, его взаимосвязи с политикой и правом, государственной системой было во многом стимулировано как реальной трансформацией культурной и социально-политической ситуации, сопряженной с расставанием с устоями средневекового традиционализма, так и с крутой ломкой стереотипов религиозно-философского видения мира. Появление автономной публичной сферы как противоположной частной, экономической и социальной областям человеческой жизнедеятельности было событием предопределившим интерес философов этой поры к явлению гражданского общества. Эпоха капиталистической свободной конкуренции была прямо связана с подъемом свободной гражданской активности, консолидацией различных групп людей, стремившихся публично представить свои интересы по самым различным вопросам. Естественно, что философы этого времени должны были предложить свои собственные варьирующиеся стратегии понимания роли гражданской активности и делали это при помощи определенных концептуальных средств, сложившихся в русле стереотипов философствования классической новоевропейской мысли. Попытаемся проследить особенности их понимания явления гражданского общества, с тем, чтобы рельефнее представить современные стереотипы его трактовки, сложившиеся во второй половине 20-го-начале 21-го веков.
Проведение исторического экскурса в историю понимания гражданского общества в социально-философской мысли Нового времени, генезиса представлений о нем в предшествующие эпохи требует предварительного введения некоторого рабочего определения этого феномена. В качестве такового может фигурировать определение, которое конструируется па основе современных представлений и возникает как некоторое логическое резюме понимания интересующей нас предметной области. Разумеется, нельзя игнорировать тот факт, что подобного рода определение возникает также отнюдь не в социокультурном вакууме, а диктуется ситуацией эпохи, возродившей интерес к феномену гражданского общества. Не только процессы, связанные с крушением в период после второй мировой войны различных авторитарных и тоталитарных режимов в развивающихся странах, падение казалось бы незыблемого коммунистического блока, но и многообразные движения, связанные с борьбой за гражданские права в границах стабильных демократий Запада пробудили вновь интерес к феномену гражданского общества. Констатируя эти реалии, Э. Арато и Д. Коэн предлагают понимать под гражданским обществом «сферу социальной интеракции между экономикой и государством, состоящих, в первую очередь, из сфер наиболее близкого общения (в частности, семьи), объединений (в частности, добровольных), социальных движений и различных форм публичной коммуникации»1. В качестве основополагающих черт гражданского общества Арато и Коэн называют единство самосозидания и институализации, открытость возникающего в этом процессе коммуникативного пространства. Они говорят также об автономии гражданского общества по отношению к социальной сфере в ее широком понимании, а также по отношению к экономике и политике.
Так или иначе, феномен гражданского общества в том виде, в каком он сформировался в период европейской модерности и, трансформируясь, сохранился до наших дней, можно отнести к ассоциациям свободных граждан, способных создавать особого рода коммуникативное пространство, институты и репрезентировать собственные интересы в области политики. Очевидно, однако, что подобного рода подход есть результат рефлексивного описания феномена гражданского общества, ставший возможным на основании освоения исторического материала и переосмысления учений теоретиков, предложивших многообразные подходы к его осмыслению.
Хотя первые зрелые представления о природе гражданского общества сложились в период модерности, определенные предпосылки становления таковых можно выявить в социально-философских теориях античности. Уже в идейном наследии Сократа и Платона мы находим интересные идеи о взаимосвязи гражданских добродетелей и этических ориентиров личности с обеспечением гармонии полисной жизни. Однако впервые понятие гражданского общества (politike коіпопІе)обнаруживается в сочинениях Аристотеля, хотя в контексте его работ оно имеет смысл, который весьма несхож с современным. Все дело в том, что Аристотель опирался на опыт полисной жизни, резюмируя его в границах собственного видения онтологии социальной реальности. При этом онтология и этика составляли в его построениях единое и неделимое целое. Аристотель исходил из определенного в границах его гилеморфистского миросозерцания видения человека, цели и смысла его существования, конструируя на этой платформе собственное понимание социального целого, этических оснований общественной жизни.
Человек рисовался в теории Аристотеля сложной субстанцией, состоящей из двух простых - души и тела. Целью и смыслом его существования выступает созерцание божественного Блага, постигая которое он приобретает совокупность добродетелей. При этом свободный индивид, по Аристотелю, является изначально политическим животным. «Из сказанного явствует, - заключает Аристотель, - что государство принадлежит к тому, что существует по природе, и что человек по природе своей есть существо политическое, тот, кто в силу своей природы, а не вследствие случайных обстоятельств живет вне гоударства, - либо недоразвитое в нравственном смысле существо, либо сверхчеловек...»1. Стало быть, индивид-существо, немыслимое вне ткани полисной жизни, которая мыслится как политическая.
Тема гражданского общества в социальной философии второй половины 20-го - начала 21-го в.в
Тема гражданского общества становится сюжетом интенсивных дискуссий во второй половине 20-го столетия. Ее обсуждение не прекращается и по сей день, приобретая все новые оттенки и существенные грани. Специалисты в этой области полагают, что возрождение подобного интереса к ней в значительной мере порождено крутыми переменами в общественной жизни и культуре, произошедшими, начиная с 50-х гг. минувшего столетия. Обостренное внимание к вопросу о гражданском обществе было обусловлено, прежде всего, крушением фашистского тоталитаризма в итоге второй мировой войны, бесславным уходом с арены истории многих авторитарных и тоталитарно-диктаторских режимов различного толка, как на Европейском континенте, так и в Азии, Африке и Латинской Америке, а также кризисом и последующей дезинтеграцией системы реального социализма. Подобного рода радикальные изменения происходили на фоне роста активности многообразных объединений гражданского общества. Одновременно и внутри развитых стран Запада с устойчивыми демократическими традициями в связи с все возрастающей бюрократизацией и коммерциализацией всех сторон общественной жизни и культуры в эпоху информационной революции наблюдается тенденция к возрастанию значимости общественных организаций и движений, способных оказать влияние на реальную политику и государство. Интеграционные процессы, порожденные глобализацией, также стимулировали активность многочисленных гражданских объединений, отстаивающих собственное видение перспектив социального развития и решения конкретных вопросов, затрагивающих их интересы. В силу этих обстоятельств теория гражданского общества оказывается в фокусе внимания многих крупных мыслителей наших дней, пытающихся предложить сценарии ее развития в перспективе новейших философских подходов.
Современные теории гражданского общества формировались не только в радикально иную эпоху, нежели творения западных мыслителей 17-го-19-го вв., но и создавались на базе предпосылок постклассической философии, несущей в себе пафос критики стереотипов метафизической мысли классического периода модерности. Постклассическая философия решительно порывает с субстанциал истеки ми конструкциями, обосновывающими строение общественной целостности и ее элементов, которые присутствовали в качестве неотъемлемого звена в теориях гражданского общества Нового времени. Она отказывается от абстракции субъекта, выстраивающего свой «прозрачный» социальный мир на основе разума, направляющего его волеизъявление. На смену им приходят теории, которые, так или иначе, рассматривают общественную жизнь и феномен гражданского общества в перспективе их конструирования в процессе интерсубъективного взаимодействия, коммуникации.
Весьма интересное понимание нового типа философского теоретизирования, в рамках которого сегодня должно складываться понимание гражданского общества, предложил Ю. Хабермас. Оно, на его взгляд, должно выстраиваться в оппозиции к традиции европейской метафизики, т.е. определенного типа философского идеализма, который сложился в наследии Платона и неоплатоников, Августина и Фомы Аквинского, Николая Кузанского и Пико де Мирандолы, Декарта, Спинозы, Лейбница, Канта, Фихте, Шеллинга и Гегеля. Античный материализм и скептицизм, поздний средневековый номинализм и современный эмпиризм трактуются им как антиметафизические по своей сути явления, но одновременно выступают феноменами, которые появились в поле метафизической мысли.
Метафизическая мысль, унаследовав холистическую модель мировидения от мифологического сознания, всегда ищет концептуальную конструкцию порождения мира в ключе поиска единства генерирующего множественность вещей. Первой основополагающей чертой метафизической мысли Хабермас обоснованно считает стремление обнаружить некое единое начало, из которого можно вывести множественность вещей . Отсюда и идеалистический характер метафизики, ищущей идеальный прообраз существующего. Мир предстает в ипостаси не только его единства, но и сущностной множественности. Идеализм постоянно воспроизводит в гносеологическом плане дилеммы непосредственно интуитивно постижимого и дискурсивного мышления, идеи и явления, формы и материи.
Хабермас полагает, что в Новое время под огнем номиналистической аргументации, сложившейся на протяжении развития номиналистической традиции от средневековых авторов до Юма, метафизика вынужденно меняет свой образ, становясь философией сознания. «Самосознание, отношение познающего субъекта к самому себе, со времени Декарта предлагали ключ к внутренней и абсолютно достоверной сфере наших представлений об объектах. Таким образом, в немецком идеализме метафизическое мышление смогло принять форму теорий субъективности» . Сознание при этом представало либо в обличий спонтанной силы трансцендентальных достижений, либо как самодостаточный дух, поднимающийся до статуса абсолюта. В обоих вариантах - субъективно-идеалистической теории продуктивной способности сознания, осуществляемого им категориального синтеза или же в объективно-идеалистическом видении движения тотальности абсолютного субъект-объекта в природе и истории - разум предстает как активное начало тотализирующей и самоотнесенной рефлексии.
Гражданское общество как проблема социальной философии X. Арендт
Социально-философские проблемы находились в центре внимания X. Арендт на всем продолжении ее творческой карьеры, отмеченной интересом не только к сугубо академической тематике, но и к сфере политики, сложной панораме ее событий минувшего столетия. Сама жизненная карьера Арендт, начавшаяся в университетской среде Германии в годы предшествующие пришествию фашистов к власти, а затем продолжившаяся в эмиграции в США, где ей пришлось активно входить в ранее неизвестную среду, работая одновременно и в академическом сообществе, и в прессе, способствовала ее очевидному интересу к проблеме гражданского общества. Именно гражданское общество, сформировавшееся в период модерности в западном мире, нормальное функционирование публичной сферы представляются Арендт залогом ограничения произвола власти, условием эффективного противодействия любым попыткам авторитаризма и тоталитаризма утвердить собственное всевластие, подавляя права и свободы человеческой личности. Как социальный философ и политическая мыслитель Арендт всегда придерживалась позиции синтеза либерализма и коммунитаризма, полагая, что неотчуждаемые права и свободы личности должны постоянно обосновываться в меняющемся контексте. При этом, она никогда не была голословна, подкрепляя собственные позитивные выкладки генеалогическими штудиями, выполненными на обильном историческом материале. Свои представления о должном состоянии гражданского общества Арендт во многом выстраивает, обращаясь к греческой полисной демократии, давшей, на ее взгляд, высочайшие примеры гражданской ответственности и служения интересам сообщества и государства. Вместе с тем, Арендт далека от простого любования прошлым и пыталась скорее найти позитивные стратегии возрождения роли гражданского общества, утраченной в эпоху подмечаемого ею кризиса республиканизма.
Обратившись к учениям Канта, Маркса, М. Вебера, Хайдеггера и Ясперса, Арендт создала оригинальную концепцию преемственности основных способов познания и практической деятельности, формирования мира человека и политической сферы, в пределах которой она и предлагает собственное видение гражданского общества. Экзистенциальное понимания человека и его творчества является в ее философии предпосылкой рассмотрения общественной жизни и мира культуры, в котором главную роль играет политическое измерение. В границах этих предпосылок Аренд и рассматривает взаимоотношение гражданского общества и политической власти.
Выражая свою солидарность с аристотелевским пониманием политического действия как несравненно более высокого типа человеческой активности, нежели труд и работа, Арендт полагает необходимым принять расширительное толкование активной жизни и проследить их преемственность и взаимосвязь. Именно в политической деятельности человека она видит квинтэссенцию его способности созидать культуру, утверждая главенствующую роль активной жизни по отношению к созерцательной. В своем понимании vita activa (активой жизни) Арендт весьма близка Аристотелю, который, как известно, различал два типа деятельности, один из которых сопряжен с производством вещей, а другой со свободной общественно-политической активностью человека. Аристотель именует их соответственно «poesis» и «praxis». Понятие «активной жизни» соотносится им именно с общественно-политической деятельностью1. Praxis выступает у Аристотеля деятельностью, которая гораздо выше по своему онтологическому статусу любого производительного и даже ориентированного на создание художественного произведения труда. «Действие гражданина соучаствуют и вносят вклад в само добро; работа ремесленника или трудящегося субъекта не совершает такового» ,-комментирует его взгляды Д.Р. Вилла, полагающая, что именно аристотелевская трактовка праксиса оказала глубокое влияние X. Арендт.
В отличие от Аристотеля, Арендт использует понятие «активная жизнь» в широком смысле, предполагающем отнесение к многообразию практической активности человека. Понятием «vita active» она обозначает «три фундаментальных вида человеческой деятельности: труд, работу и действие» . Как представитель экзистенциальной философии Арендт последовательно отстаивает тезис о невещности человеческого существования, примате свободы. Одновременно она полагает возможной определить его специфику через экзистенциальные характеристики работы, сопряженной с биологическим воспроизводством жизни индивида, труда как инструментальной деятельности, созидающей культурно-исторический мир, и политического действия, в котором люди коммуницируют и совместно действуют как свободные существа. Эти способы деятельности в их целостности способны способствовать автономии индивида по отношению к природному окружению и условиям собственного существования. Они делают его культуросозидающим существом. Среди них политическое действие и коммуникация рисуются Арендт как безусловно возвышающиеся над трудом и работой в силу связанности с формированием субъекта как гажданина.
Классификации Арендт позволяет охарактеризовать реально существующие различия способов человеческой деятельности, сопряженных с воспроизводством жизни, активностью, направленной на создание орудий труда и используемых человеком предметов и его деяниями в общественной сфере, политике. Её концепция отличается от экзистенциально- антропологической характеристики условий человеческого существования в классическом экзистенциализме именно своей ориентацией на характеристику субъекта как социального существа, создателя мира культуры, в котором именно политическое измерение выглядит своеобразной вершиной его возможностей. Однако вряд ли стоит абсолютизировать различие трех видов человеческой деятельности: труд, который, по Арендт, не отливается в определенном предметном результате, есть условие работы и политического действия. Разграничение труда, работы и действия служит для Арендт основанием выдвигаемого видения политической истории, ее культурной детерминации.
Концепция созерцательной жизни Арендт служит логическим продолжением ее размышлений о практической активности субъекта. Она логически дополняет ее воззрения на основополагающие способы активной жизни и в перспективе позволяет рассмотреть механизм конституирования публичной сферы и политической власти. В духе синтеза и критического переосмысления воззрений Канта, Хайдеггера, Ясперса, Мерло-Понти и ряда других авторов, Арендт рассмотрела мысль, волю и способность суждения как взаимосвязанные и взаимозависимые экзистенциальные измерения жизни человеческого духа. Реализация этого замысла способствовала выяснению механизма конституирования интерсубъективно значимой реальности публичной сферы, разделяемой субъектами действия, на основе которой и возникает феномен политической власти.
Арендт считает, что пять органов чувств вместе со здравым смыслом, участвуют в создании картины реальности. Они связаны с нашей телесной организацией, и только в мире мысли мы получаем возможность подняться на иной уровень жизни духа.
Генеалогический анализ власти и проблема гражданского общества в постструктуралистской теории М. Фуко
Воззрения М. Фуко формировались в ключе структуралистской парадигмы и эволюционировали в русле постеруктурализма, одним из ведущих теоретиков которого он стал. Анализ феномена гражданского общества проводится Фуко в перспективе пересмотра воззрений классической социально-философской мысли на природу властных отношений. В своем понимании общества и феномена власти он отказывается как от наследия либеральной мысли, так и от классических марксистских представлений. Его в целом не устраивает концептуальная стратегия описания общественного целого, которая предполагает рассмотрение феномена власти в основном в границах политической сферы как противоположной всем иным. Социальная философия Нового времени от Т. Гоббса до Г.В.Ф. Гегеля и К. Маркса исходит из наличия феномена гражданского общества как сферы связанной с политической системой, правовым и государственным механизмом, но обладающей известной автономией. Фуко ставит под вопрос саму возможность такого видения общества, полагая властные отношения несводимыми к тем, что проявляют себя в сфере политики, ибо они, на его взгляд, оказываются всепроникающими и многообразными. «Микрофизика власти» пронизывает, в его понимании, все клетки социального целого, и, в силу этого обстоятельства, вряд ли можно говорить об автономии субъектов гражданского общества. Одновременно для Фуко очевидно и то, что стратегии власти постоянно встречают противодействие со стороны людей, которые их не принимают, а, значит, существует и перманентное гражданское неповиновение, нуждающееся в описании и экспликации. Особая роль в этом процессе принадлежит интеллектуалам. На постструктуралистском витке своего развития Фуко предпринимает попытку анализа этого круга проблем, и хотя многие из выдвигаемых им положений выглядят крайне эскизными, концептуально незвершенными, они все же нуждаются во внимательном анализе и осмыслении.
В литературе, посвященной творческой эволюции Фуко, обычно выделяют три периода1. Каждый из них отмечен радикальной сменой вектора исследовательских интересов, хотя между ними сохраняются и очевидные черты преемственности. В 60-е годы он по преимуществу концентрируется на проблематике, которую обычно характеризуют как связанную с "археологией знания", раскрывающей различные дискурсивные практики, существовавшие в европейской истории. В 70-е годы Фуко обращается к анализу "микрофизики власти 1, изучению тех дискурсивных форм, которые регламентируют поведение индивида в эпоху Нового времени. Подобный интерес во многом диктовался современными потребностями, интересом к выявлению генетических корней современной ситуации. Сам Фуко был отнюдь не склонен акцентировать именно эту мотивацию своих теоретических реконструкций минувшего. Именно в это время он и создает собственную концепцию гражданского общества, полемически заостренную против классических воззрений Нового времени. Тема протеста против всепроникающих сетей власти звучит и на заключительной стадии его творческой эволюции в 80-е годы, когда он сосредоточивает свое внимание на вопросе q сложившихся в античности техниках самосозидания — "эстетике существования".
Ретроспективно оценивая итог собственных творческих исканий, Фуко писал: «Изученное мною составляет три традиционные проблемы. (1) Каковы наши отношения к истине через научное знание, к тем "истинностным играм", что столь важны в цивилизации и в которых мы являем собою одновременно субъект и объект? (2) Каковы наши отношения к другим через странные стратегии и отношения власти? (3) Каковы отношения между истиной, властью и я? Я бы хотел закончить все это вопросом: Что может быть более классичным, чем все эти вопросы, и более систематичным, чем эволюция через первый вопрос ко второму и к третьему, а затем назад к первому? Я нахожусь как раз в этой точке»1. Именно поэтому в поздний период своей деятельности Фуко пытался связать воедино все те категории, которыми он оперировал в течение каждого из этапов собственной мировоззренческой эволюции . Стратегии анализа вышеназванных проблем были собраны Фуко воедино, когда он выдвинул собственный взгляд на феномен власти и судьбы гражданского общества в период Нового времени.
Теоретические воззрения Фуко складывались под влиянием значительного по составу идейного поля. Подобно многим приверженцам структурализма он испытал воздействие феноменологической философии и марксизма. Определенное влияние на него оказал Фрейд, но, конечно же, главными темами и инструментарием своих построений он обязан прежде всего Ф.Ницше и М.Веберу. С именем Ницше связана для него не только стержневая тема «власти-знания», но и, что не менее важно, сам замысел генеалогического подхода к историко-культурным феноменам. Вебер своими размышлениями о формальной рациональности и судьбах развития Европы привел французского философа к рассмотрению тех духовных структур, которые формировали человека в эпоху Нового времени и в последующий период. Нельзя не заметить и связь генеалогических штудий Фуко с теми идейными исканиями, которые были инициированы Франкфуртской школой. Леворадикальная неомарксистская критика общества и культуры близка по пафосу собственным исканиям Фуко, о чем он неоднократно упоминал в своих статьях интервью.
В противовес тотализирующим теориям классического типа Фуко выстраивает собственное видение проблемы власти и гражданского общества в перспективе генеалогического анализа истории Нового времени. Генеалогия понимается им как «форма истории, которая может раскрыть конституирование знаний, дискурсов, объективных сфер и т. д., без ссылок на субъект, который либо трансцендентален в отношении поля событий, либо проходит в его пустом однообразии через историю» . Такая история отказывается от трансцендентализма и субстанциальных схем, притязающих на объяснение тотальности развития человечества. Она выстраивается на конкретном материале культуры того или иного периода, позволяя нам осознать истоки интересующих нас феноменов.
