Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Теоретико-методологические аспекты интеграции в контексте региональных и глобальных процессов 13
1.1. Современные теории интеграции через призму процессов межгосударственного взаимодействия 13
1.2. Глобализация как определяющий императив современных процессов интеграции 42
1.3. Регионализация и ее воздействие на формирование современных интеграционных процессов 55
Глава II. Концептуальные проблемы и подходы в формировании единого интеграционного пространства в современной Центральной Азии 69
2.1. Факторы интеграции и дезинтеграции современной Центральной Азии . 69
2.2. Основные этапы и характер внутрирегиональной интеграции Центральной Азии в 1990-е годы - начале XXI-го века 99
2.3. Перспективные направления формирования единого политико-экономического региона Центральной Азии 120
Заключение 143
Библиографический список использованной литературы
- Современные теории интеграции через призму процессов межгосударственного взаимодействия
- Глобализация как определяющий императив современных процессов интеграции
- Факторы интеграции и дезинтеграции современной Центральной Азии
- Основные этапы и характер внутрирегиональной интеграции Центральной Азии в 1990-е годы - начале XXI-го века
Введение к работе
Актуальность темы. Распад СССР и мировой социалистической системы в 90-х гг. ХХ столетия положил начало значимым политическим и экономическим преобразованиям в бывших советских республиках.
В странах Центральноазиатского региона сложилась новая геополитическая ситуация, выдвинувшая задачи, связанные с вопросами сохранения и укрепления территориальной целостности и независимости, достижения политической стабильности, развития демократического общества, создания эффективной экономики путем активного включения в процессы глобального развития.
Постсоветские страны столкнулись с большим количеством проблем, решать которые было сложно. Одной из них явилась необходимость согласованного ответа на новые вызовы эпохи и быстрейшего вхождения в мировое интеграционное пространство. Глобализация, в условиях которой происходил и происходит данный процесс, существенно усложнила данную задачу. Сложившаяся особая ситуация потребовала поиска центральноазиатскими государствами совершенно новых подходов в разработке политики совместного сотрудничества в области политического, экономического, социального, культурного взаимодействия, формирования единого политико-экономического региона.
Регионализация стала неотъемлемой чертой процесса глобализации. Будучи прямым следствием растущей конкуренции в условиях дисбаланса мирового рынка труда, расширяющегося разрыва в экономическом развитии между отдельными странами и регионами, а также других глобальных изменений современной эпохи, она прямо отразилась на скорости и качестве интеграционных процессов в СНГ и Центральной Азии.
Активное включение постсоветских стран в процессы мирового развития породило появление и распространение на их территориях вышеуказанных мировых тенденций. Одной из наиболее серьезных проблем для всех постсоветских стран явилась необходимость быстрого формирования принципиально новых политико-экономических субъектов, способных на равных конкурировать с уже определившимися лидерами мирового развития в лице ЕС, США и стран АТР. Несмотря на необходимость сотрудничества, реальность оказалась далекой от ожиданий и деклараций, исходивших от глав государств Центральной Азии. Вследствие этого, процесс становления национальной государственности в странах региона сопровождался фактическим разрывом культурных, экономических и информационных связей между странами Центральной Азии.
Образование мононациональных государств в условиях смены политических режимов и экономических систем и принципов управления породило конфликты, причинами которых стали взаимные территориальные претензии, вопросы использования ресурсов, различное видение процесса внутрирегиональной интеграции.
Новая политическая элита, пришедшая к власти на волне демократизации и обретения суверенитета, зачастую подменяет национальные интересы частными, что также является серьезным препятствием на пути внутрирегиональной интеграции. Немаловажную роль играет и стремление внешних партнеров использовать регион в своих интересах. Конкуренция между Россией, США, ЕС и Китаем также негативно сказывалась на процессе становления Центральной Азии как консолидированного политико-экономического региона.
Ограниченность финансовых, экономических, материально-технических ресурсов отдельных стран региона в условиях глобального кризиса усиливает значимость фактора совместного решения большинства проблем, встающих перед регионом. В этих условиях, особую актуальность приобретает оценка возможностей и перспектив интеграции Центральной Азии на основе мирового опыта и собственных ошибок, допущенных в ходе реализации интеграционных проектов. Глубокое осмысление теории и практики взаимодействия на внутрирегиональном уровне позволит вывести данный процесс на новый, более высокий уровень, позволив приблизиться к решению стратегически важной для стран региона задачи.
Степень научной разработанности проблемы. Обширность историографии рассматриваемой проблемы объясняется многогранностью темы диссертации. Основной акцент в проводимом исследовании делается на изучении теоретических и практических аспектов интеграции в Центральной Азии в контексте проблем современного глобального развития.
Таким образом, исследование имеет два среза: в первую очередь, проводится сопоставительный анализ концепций и теорий в области интеграции с учетом специфики современного мирового развития. Во-вторых, дается оценка основных итогов, и очерчиваются возможные перспективы межгосударственного взаимодействия государств Центральной Азии в области внутрирегиональной интеграции на среднесрочную перспективу.
В связи с этим автор диссертационного исследования предлагает следующую классификацию литературы и источников.
Первую группу исследований представляют работы ведущих ученых, заложивших теоретический фундамент в познании процессов интеграции с привлечением практического измерения на примерах различных региональных образований, в частности Европейского Союза. Среди них особо следует выделить работы таких ученых, как Д. Митрани, Э. Хаас, К. Дейч, Р. Кеохейн, Дж. Най, Л. Линдберг и других, до сих пор сохраняющих свою практическую ценность в изучении процессов интеграции.
Вторую группу работ представляют труды ведущих российских ученых, в которых, так или иначе, затрагиваются теоретико-методологические аспекты взаимовлияния современных процессов глобализации и регионализации. Эти работы позволяют выработать методику исследования, понять, в чем заключается сущность интеграции на современном этапе, знакомят с основными подходами к ее анализу и помогают изучить основные закономерности данного процесса. Особенно следует отметить в данном контексте работы А. Уткина, А.Г. Володина и Г.К. Широкова, В.Е. Петровского, Ю. Игрицкого и других.
Третью, и наиболее многочисленную, группу исследований представляют труды ведущих отечественных и центральноазиатских исследователей, посвященные теоретическим и практическим аспектам интеграции в регионе Центральная Азия. Среди них следует отметить труды А.В. Акимова, Л.Б. Аристовой, М.Т. Артыкбаева, С. Кушкумбаева, А.А. Идрисова, Г.М. Майтдиновой, Н.М. Омарова, Р. Сейфуллина, С. Примбетова и др., представляющих несомненную теоретическую и практическую ценность для темы исследования. В связи с этим необходимо отметить их различающиеся взгляды на характер, основные направления и процесс интеграции в Центральной Азии. В частности, признавая необходимость интеграции, исследователи и эксперты по-разному обосновывают ее параметры и механизмы реализации на средне-долгосрочную перспективу.
Источниковая база исследования. Основой диссертационного исследования послужили нормативно-правовые акты государств Центральной Азии в области внутрирегиональной интеграции, а именно концепции, соглашения, договоры, охватывающие широкий спектр многостороннего межгосударственного взаимодействия за период с 1993 по 2007 гг.
Значимые материалы получены из документальных публикаций фактического, статистического и нормативного характера. Различные аспекты межгосударственного сотрудничества также отражены в материалах региональных и международных научно-практических конференций.
Объект данного исследования – явление формирования Центральной Азии как высококонсолидированного межгосударственного образования, внутреннее развитие в котором регулируется совокупностью взаимно признаваемых нормативно-правовых актов, а страны-участники во внешнеполитической деятельности выступают с единых позиций.
Предметом исследования выступает весь спектр межгосударственных отношений государств Центральной Азии в области внутрирегиональной интеграции.
Цели и задачи исследования. Основной целью диссертационного исследования является анализ теории и практики интеграционного взаимодействия государств Центральной Азии с оценкой возможностей и перспектив интеграции региона по оптимизации данного процесса на среднесрочную перспективу. Исходя из цели, автором диссертации поставлены следующие задачи:
изучить современные теории интеграции через призму процессов межгосударственного взаимодействия;
исследовать роль глобализации как фактора, непосредственно воздействующего на современные процессы интеграции;
исследовать воздействие процесса регионализации на формирование современных процессов интеграции;
оценить вероятное влияние внерегиональных держав на процесс интеграции в Центральной Азии;
разработать авторскую периодизацию интеграционных процессов в Центральной Азии;
оценить возможности и перспективы интеграции государств Центральной Азии.
Основные положения, выносимые на защиту:
Теории интеграции, объясняющие природу и основные закономерности реализации интеграционных процессов, порождены различающимися воззрениями ученых на данные процессы и явления. Особенно интересными, по мнению автора, выглядят теории неофункционализма и мировых политических сетей, позволяющие создать объективную теоретически обоснованную картину для практической реализации интеграционных процессов в условиях глобализирующегося мира.
Несмотря на противоречивый характер, глобализация, включающая в себя экономические, политические, социальные и культурные аспекты, в то же время позволяет выявить различные формы взаимодействия как отдельных государств, так и целых регионов. В данном смысле достаточно показательным является пример Центральной Азии, в которой разнонаправленные экономические, политические, культурные и социальные связи приводят к двум феноменам интеграции. С одной стороны, происходит объединение в определенную политико-экономическую общность, связанную общностью интересов по продвижению собственных национальных интересов на мировых рынках, с другой стороны, происходит разъединение региона под влиянием «новых стандартов», порождаемых глобализацией.
Регионализация является не столько противоречащим, сколько сопутствующим фактором глобализации, в значительной мере способствующей интеграции. Это можно подтвердить на примере региона Центральной Азии, в котором именно глобализация породила фактор регионализации. Здесь также необходимо проводить четкое различие между регионализацией и интернационализацией мировой экономики, поскольку именно первая в силу ряда ее специфических особенностей позволяет наиболее успешно реализовывать процессы интеграции.
Внешнеполитические партнеры региона оказывают разнонаправленное влияние на процессы региональной интеграции в Центральной Азии. Использование ими региона и его отдельных государств в своих собственных интересах приводит к геополитическим «разломам» и не способствует успеху самостоятельных интеграционных проектов. Очевидны различающиеся перспективы формирования политико-экономического субъекта «Центральная Азия»: самостоятельный проект, поддерживаемый усилиями такого внешнеполитического партнера как Российская Федерация, или попытка включения Центральноазиатского региона в так называемый проект «Большой Центральной Азии». Первый проект, по мнению автора, является более предпочтительным, способствуя его реинтеграции в постсоветское пространство.
Предложенная автором оригинальная периодизация интеграционных процессов в Центральноазиатском регионе выделяет четыре основных периода; первые два из них характеризуются процессом дезинтеграции и начальной реинтеграции. Последовавший за этим период политического и экономического согласия вопросов будущего Центральной Азии сменился периодом скрытой конфронтации, продолжающейся по настоящее время. Разногласия между ведущими государствами Центральной Азии привели к тому, что проект создания единого политико-экономического региона был не завершен. Однако имеются определенные предпосылки к тому, чтобы данный проект был возрожден и получил последующее развитие.
Оптимизации межгосударственного взаимодействия стран Центральной Азии должно способствовать решение ряда стратегических взаимоувязанных проблем экономического, политического и культурного характера. На сегодня наиболее актуальными из них являются задачи поддержания экономического, экологического и политического баланса в отношениях между государствами Центральной Азии, что позволит в ближайшие 10-15 лет решить вопрос о создании единого политико-экономического региона.
Методологические принципы исследования представляют собой синтез диалектических методов познания интеграционных процессов, позволяющих наблюдать их в изменении и развитии, а также когнитивного метода, дающего возможность структурирования исследуемой проблемы, рассматриваемой как сложной системы, состоящей из множества взаимосвязанных элементов. Междисциплинарный характер исследования, охватывающий разработки, осуществляемые представителями разных наук (социологии, политологии, экономики, международного права), обусловил богатство выбора методов исследования. Автором широко используются метод системного анализа при изучении официальных документов, синтез, анализ, индукция, дедукция и статистический методы.
Научная новизна диссертации состоит в том, что в ней впервые в отечественной политической науке предпринята попытка многостороннего анализа процесса интеграции в Центральной Азии как одного из элементов изменяющейся системы международных отношений.
В работе рассматриваются основные направления интеграционного взаимодействия государств Центральной Азии, выявляются основные тенденции и закономерности данного процесса. С учетом национальных интересов государств региона сформулированы перспективные направления и вероятные механизмы, которые позволят оптимизировать межгосударственное сотрудничество в данной области.
Практическая значимость работы заключается в выработке предложений, которые могут способствовать оптимизации межгосударственного взаимодействия стран Центральной Азии, совершенствованию деятельности государственных органов, занимающихся данными проблемами. Разработанные в диссертации теоретические положения, методическая база изучения процессов мировой интеграции могут послужить материалом для дальнейшего исследования процесса внутрирегиональной интеграции не только в Центральной Азии, но и на всем постсоветском пространстве.
Наряду с этим, выводы диссертационной работы могут быть использованы в научно-исследовательской работе по проблемам геополитики, формировании политической стратегии, чтении специальных курсов в
ВУЗах Кыргызстана и других стран Центральной Азии.
Апробация работы. Основное содержание работы представлено автором в виде научных сообщений на конференциях и «Круглых столах», опубликовано в монографии «Формирование единого политико-экономического региона Центральной Азии: состояние и перспективы». – Бишкек: КРСУ, 2009. 11 п. л.; а также в семи научных статьях общим объемом 3,5 п.л.; две из них напечатаны в «Вестнике КРСУ» – ведущем рецензируемом научном журнале, определенном ВАК РФ (2008. Т.8. №11; 2009. Т.9. №3). Результаты исследования используются в преподавании политологических дисциплин на факультете международных отношений Кыргызско-Российского Славянского университета
Структура работы. Диссертационная работа состоит из введения, двух глав, содержащих шесть параграфов, заключения и библиографии. Общий объем – 162 стр.
Современные теории интеграции через призму процессов межгосударственного взаимодействия
Одной из определяющих, глобальных тенденций современных международных отношений являются интеграционные процессы. Динамика и интенсивность их в различных регионах мира неодинакова. Наиболее успешным примером на сегодня выступает Европейский Союз, последовательно прошедший основные фазы интеграции. В то же время, во всем мире отмечается «взрывной» рост интеграционных процессов, вследствие чего принято выделять три основных центра, а именно объединенную Европу, страны Америки и Азиатско-Тихоокеанского региона. В то же время, в отдельных регионах, в частности в постсоветской Центральной Азии, интеграционные процессы имеют крайне неравномерный, и в силу этого, неоднозначно оцениваемый характер.
Начиная с конца 1940-х годов, преимущественно в западной политической науке, начинается интенсивная разработка и изучение теорий интеграции. Это связано с тем, что ученые стремились проанализировать логику, динамику, механизмы действия, выявить условия и индикаторы, создать теоретические модели интеграции, на основе которых стало бы возможным предсказать дальнейшее ее развитие не только на региональном, но и глобальном уровнях.
Наряду с этим, изучение интеграционных процессов явилось частью более широких исследований системы и структуры международных отношений, изменявшейся в этот период времени.
Одним из распространенных определений интеграции является оценка ее как процесса слияния общественных и государственных структур в рамках государства или более широкой межгосударственной общности. Межгосударственная интеграция происходит путем создания новых экономических и политических институтов с передачей им части суверенных прав национальных органов, представляя собой более высокий уровень межгосударственных отношений, предполагающий учет как национальных, так и интернациональных интересов всех субъектов международных отношений1.
Исходя из характера интеграционных процессов, в политической науке выделяются следующие типы интеграции: культурная, экономическая, политическая, военная, экологическая. Среди них наиболее сложной и нуждающейся в высоком уровне взаимодействия всех участников данного процесса выступает политическая интеграция, требующая выполнения значительной подготовительной работы.
Особый интерес при анализе интеграционных процессов представляют теории функционализма и неофункционализма", в- значительной степени ставшие идейной основой процесса интеграции в Западной Европе. Объектом их изучения является процесс интеграции, анализируемый системно. Каждая из теорий предлагает определенный комплекс единиц анализа и переменных, влияющих на динамику интеграционных процессов, разрабатывает критерии, индикаторы, и методы измерения «уровня» и степени интенсивности интеграционного развития, анализируя и объясняя факторы, предпосылки, способствующие интеграции.
Наряду с этим, особое внимание обращает на себя теория коммуникации, разработанная К. Дейчем как своеобразный идеологический ответ функционализму.
Помимо теоретических направлений, непосредственно занимающихся анализом интеграционных процессов, существуют теории международных отношений, чьи объекты изучения в той или иной степени связаны с интеграцией. Это теория взаимозависимости, теория режимов и теория коалиций.
Данные теории, не являясь «чисто» интеграционными, анализируют и объясняют феномен взаимосвязи в международных отношениях, механизм сотрудничества в широком смысле, предпосылки и условия его возникновения и развития. Интеграция при этом рассматривается как один из возможных вариантов сотрудничества
Однако разработать единую типологию теорий, анализирующих интеграционные процессы, представляется затруднительным, так как происходит постоянная эволюция взглядов теоретиков, приводящая к изменению концептуального основания исследований. Теоретики, идентифицирующие себя с тем или. иным направлением, на практике используют методологию и наработки других ученых, концентрируя внимание на различных объектах исследования.
Одной из-основных проблем в изучении интеграционных процессов является идентификация и анализ сил, способствующих/препятствующих интеграции и формированию единых политико-экономических сообществ.
Суммируя утверждения теоретиков интеграции, можно.утверждать, что политическая система приобретает и сохраняет единство, потому что ее члены разделяют общие ценности и принимают основополагающее соглашение относительно границ (рамок) системы. Устойчивая система основана, с одной стороны, на процедурном консенсусе или основополагающем соглашении- относительно политических рамок и законодательных процессов, и, с другой, - на реально существующем консенсусе или основополагающем соглашении относительно методов решения проблем, которые возникают в рамках политической системы.
Политическая система достигает значительной степени сплоченности и сохраняет ее, потому что в ней присутствует некоторая сила. Многие мыслители прошлого и современные исследователи приводили достаточно убедительные доводы в пользу признания важности принудительной силы в интеграции политических сообществ. В изучении международных отношений сторонники мирового правительства утверждают, что монополизация власти на международном уровне является способом сокращения насилия.
В последние годы актуальными в изучении интеграционных процессов стали вопросы влияния факторов глобальной системы международных отношений на процессы региональной интеграции, взаимодействие между внутренней региональной динамикой и изменением воздействий со стороны международной среды, роли конфликта как интегрирующего фактора. Большинство теоретиков согласны с тем, что процесс интеграции, будучи многоплановым по характеру, требует развития многоаспектной концепции интеграции. Значительный интерес в данном смысле представляет практическое изучение процессов, протекающих в странах Латинской Америки и АТР1.
Давая оценку теоретическому осмыслению интеграционных процессов, можно констатировать их слабость и незавершенность.
В целом, при анализе соотношения эмпирических и аналитических подходов необходимо учитывать различия двух фундаментальных философских позиций. Первая утверждает, что ни одно из теоретических направлений, изучающих интеграцию, не может с достаточной точностью объяснить и- прогнозировать ход реальных интеграционных процессов, которые более многогранны и разнообразны, чем любое их теоретическое описание.
Глобализация как определяющий императив современных процессов интеграции
Современные интеграционные процессы происходят в условиях глобализации, являющейся определяющим фактором развития для большинства современных государств. Вследствие этого, в настоящее время не представляется возможным понять, процессы-интеграции, их характер и темпы вне глобализационных процессов. Наглядно это проявляется на примере современных государств Центральной Азии; в силу ряда исторических обстоятельств с момента. обретения независимости активно включившихся в процесс регионализации и глобализации.
Российский ученый А.И. Уткин определил процесс глобализации вследствие его планетарных масштабов1 и все возрастающего темпа как главный процесс эпохи1.
По своим внешним проявлениям глобализация носит интеграционный характер, однако в силу того, что она была инициирована и осуществляется ведущими государствами Запада, преследующими свои узкие цели, данный процесс имеет множество противоречивых черт, негативных последствий и издержек, среди которых обычно выделяют следующее: - увеличение разрыва в уровнях экономического и социального развития между бедными и богатыми странами; - осложнение проблемы занятости в развитых странах в связи с переносом ТНК производств в развивающиеся государства; - усиление уязвимости национальных экономик вследствие повышения степени их открытости и роста их взаимозависимости; - усиливающееся расслоение внутри государств между теми сегментами национальной экономики, которые успели приспособиться к глобализации, и теми, которые не смогли; - неготовность стран приспособиться к политическим и идеологическим аспектам экономической глобализации, таким как новые требования к образованию, необходимость большего политического и идеологического плюрализма, усиление позиций гражданского общества и т.д. Несмотря на указанные негативные черты и последствия глобализации, а также ее нерегулируемый характер, интеграция национальных экономик в единое мировое хозяйство, в целом отвечает интересам мирового хозяйства и экономикам отдельных государств . Однако, в силу своего чрезвычайно противоречивого характера, глобализация» не может характеризоваться как однозначно положительный процесс. Более того, в ней. изначально заложен высокий конфликтный потенциал.
Как справедливо указывают А.Г. Володин и Г.К. Широков: «Глобализация - явление отнюдь не новое: как интернационализация хозяйственных связей и как форма межнационального общения ,она активно развивалась в конце XIX — начале XX веков» . Однако, вуказанное время она не имела современных масштабов. Следует указать на то важное обстоятельство, что процесс глобализации был инициирован странами Запада, на тот момент технически и экономически наиболее развитыми на планете. Вследствие двух мировых войн государства европейского Запада уступили инициативу США, которые в настоящее время являются лидером в процессе глобализации, задавая ее темп и многие характерные черты1.
Человечество, существенно возросшее численно, пребывает в настоящее время в состоянии, когда оно не может существовать без того, чтобы не ускорять ход своего развития. Такова неумолимая логика прогресса, и она носит объективный характер, и уже невозможно ни вернуться назад, к исходной точке, ни даже остановиться. Процесс глобализации был бы невозможен без мощного развития науки и техники2. Наукоемкие технологии являются основой современного и перспективного производства и одновременно материальной базой глобализационного-процесса. И уже то обстоятельство, что научные формы познания практически невозможно ни прервать, ни отменить, делает невозможным прекращение поступательного движения человечества, а вместе с ним и прекращение процесса глобализации, который, является очередной ступенью в этом движении, когда накопленный, человечеством объем знаний позволяет ему более эффективно и масштабновести свое производство .
В настоящее время существует множество трактовок глобализации как явления, так же как и- отношения- к ней — от безоговорочно положительного, до однозначно отрицательного, от осторожного- до критического. Несмотря на то, что отношение к глобализации в значительной, мере определяется уровнем социально-экономического и- политического развития государства, в котором осмысляется глобализация, в развитых странах, в наибольшей мере, чем где-либо, извлекающих выгоду из глобализации, существует мотивированно негативное отношение к ней. Тогда как в менее развитых странах, в которых, естественно, наиболее распространено настороженное и даже враждебное отношение к глобализации, находятся люди, видящие именно в ней новые возможности преодоления экономической отсталости и решения сложных социальных проблем1.
Отметим, что скептическое отношение к глобализации на обоих полюсах, определяющих отношение к данному процессу, связано главным образом с все возрастающей опасностью экологического кризиса, обусловленного существенно возросшей в последние столетия производственной деятельностью человека.
«Действительно, масштабы экономической деятельности в XX веке возросли многократно, что привело к формированию мировой экономики, оцениваемой в гигантскую сумму — 39 трлн. долл. совокупного ВВП (1998г.). По сравнению с 1900 годом мировой ВВП вырос более чем в 17 раз. Мировое промышленное производство увеличилось за это время более чем в 50 раз, и свыше 4/5 этого прироста приходится на период с 1950 года. В результате только за первые три четверти столетия потребление энергии в мире выросло в 11 раз (нефти - более чем в 100 раз), стали - в 25 раз, алюминия — почти в 2000 раз и т.д. Все это создало огромную нагрузку на биосферу Земли и ее природные ресурсы, вызвало негативные экологические последствия... Мировая экономика и глобальная экология оказались в теснейшей взаимозависимости»".
Таким образом, по мнению одних, глобализация это неизбежный, предопределенный процесс, универсализирующий и нивелирующий все различия. Он тождественен вестернизации, однонаправлен или, иными словами, безальтернативен. В конечном итоге, глобализация устраняет не только различия, но и неравенства, а также суверенное, классическое «территориальное» государство.
Факторы интеграции и дезинтеграции современной Центральной Азии
Появление независимых государств на постсоветском пространстве совпало с поворотным периодом мирового исторического развития -глобализацией, характеризующейся беспрецедентным развитием мировой экономики, информационной революцией, региональными интеграционными процессами1. Обозначились контуры нового мироустройства, включающие в себя изменение социокультурной среды обитания человека, трансформацию экономических моделей хозяйствования, международных отношений, формирование новой геоэкономической конструкции мира2.
В то же время, для межгосударственных и межэтнических отношений во многих регионах планеты по-прежнему характерен высокий конфликтный потенциал. Такое положение во многом типично для государств Центрально-азиатского региона. В силу этого, ,по мнению ведущих аналитиков, в настоящее время представляет определенную сложность с достоверностью определить, какая из двух тенденций (центростремительная или центробежная) в ближайшей исторической перспективе станет ведущей в межгосударственных отношениях внутри Центральной Азии . Разумеется, для региона предпочтительней создание единого политико-экономического региона, однако государства, образующие регион, значительно отличаются друг от друга по целому ряду измерений, которые существенно затрудняют полноценную и равноправную интеграцию1.
В связи с этим, следует отметить, что в формировании политико-экономического региона порой одни и те же факторы выполняют двоякую роль. С одной стороны, они способствуют интеграции, с другой являются элементами дезинтеграции. Главные из них, по мнению ученых, это фактор границ, транспортно-коммунникационный фактор, этнические и религиозные мотивы, вызовы и угрозы безопасности как отдельных государств, так и региона в целом2.
Отечественным исследователем Н. Омаровым представлен достаточно полный перечень факторов дезинтеграции, характерных для Центральноазиатского региона. К наиболее значимым среди них он относит: - стремление к региональному лидерству со стороны отдельных стран региона, поиск и опора государств региона на внерегиональных партнеров; - различающееся модели политического и социально-экономического реформирования государств региона; - проблема использования гидроэнергетических ресурсов; - рост авторитарных тенденций в регионе, неэффективное управление и массовая коррупция; - ретрадиционализация обществ; - противоречия между малыми и большими государствами региона .
При том, что перечень дезинтеграционных факторов наиболее полный из всех, он, безусловно, не претендует на исчерпывающую полноту. С другой стороны, перечисленные факторы, или часть из них, требуют определенного анализа для более лучшего понимания их истоков, сущности и влияния на процесс интеграции в регионе. К тому же, следует дополнить данный перечень и другими факторами, которые, по нашему мнению, также относятся к дезинтегрирующим.
Одной из наиболее острых до сих пор остается проблема цивилизационного различия между «степной» и «оседлой» зонами региона1. Данные различия с неизбежностью привели к неодинаковым моделям политического и социально-экономического реформирования в республиках региона. Однако, несмотря на все различия в моделях реформирования, для всех них характерен клановый подход при «подборе» кадров, осуществляющих реформирование. Вопреки усилиям советской правящей элиты племенное сознание не удалось преобразовать в новую национальную идентичность. Вследствие этого, принадлежность к племени (роду) осталась во всех государствах региона, независимо от того, к какой - «оседлой» или «степной» - культуре они относятся. Этим, в значительной степени, объясняется, что практически все республики региона, в большей или меньшей степени, тяготеют к авторитарным формам организации социальной и политической жизни.
Как пишут А. Дукенбаев, В. Танырыков: «Считается, что киргизская идентичность в общественной и личной жизни в первую очередь определяется принадлежностью к одной из трех клановых группировок, называемых «крыльями» (правая — онг, левая — сол, и ни та, ни другая — ичклик), во вторую очередь — принадлежностью к определенному племени внутри одного из крыльев... Осознание клановой иерархии всегда играло и продолжает играть огромную роль. Особенно принадлежность к тому или иному клану выступает на первый план, когда речь идет о распределении экономических и социальных благ. Поддержка своего соплеменника (члена своего клана) — обычная практика в политико-административной системе Кыргызстана»2.
Характеризуя традиционализм в системе политико-административных отношений в Казахстане, указанные авторы отмечают следующее: «Исторически казахи идентифицируют себя как народ, принадлежащий к одной из трех родовых групп, называемых жузы или орды, каждая из которых традиционно имела свою территорию... После падения в Казахстане Коммунистической партии и установленной ею иерархической системы и в отсутствие какого-то функционального эквивалента, принадлежность к кланам и жузам стала играть все возрастающую роль в экономической и политической жизни республики как на общенациональном уровне, так и в областях»1.
Следует отметить, что клановая культура, уходящая корнями вглубь веков, способствует возрождению и утверждению авторитарных форм и является весьма благоприятной почвой для целого комплекса негативных явлений, а именно неэффективного управления, массовой коррупции, криминализации и роста «теневого» сектора экономик стран региона, усиления маргинализации населения, ретрадиционализации общества.
Как показывает мировая практика, наиболее полная и глубокая интеграция государств в единую политико-экономическую систему происходит при наличии политической совместимости, которая предполагает совместимость в идеологическом аспекте, в методах решения проблем, а также в общих политических и экономических задачах. Однако, несмотря на то, что государства Центральноазиатского региона схожи в политическом плане, эта схожесть - именно в силу преобладания в политико-административной системе государств региона авторитарных элементов — менее всего способствует сотрудничеству.
В регионе только два государства — Казахстан и Узбекистан — сообразно их демографическим, экономическим и ресурсным возможностям способны претендовать на роль лидера в регионе. Однако ни одна из сторон не может в настоящее время и едва ли будет в состоянии в обозримом будущем стать реальным лидером в регионе. Отметим, что наличие двух претендентов на роль регионального лидера, которые, обладая различными ресурсными возможностями, достаточно ощутимо отличаются друг от друга культурно и ментально, а также геополитически создает достаточные трудности для интеграции региона. При этом положение усугубляется наличием у Казахстана и Узбекистана определенных территориальных претензий друг к другу, а также относительно высокой динамикой роста населения Узбекистана.
В 1990-е - начале 2000-х годов предпочтительнее выглядели позиции Узбекистана, который, по словам его Президента Ислама Каримова, «по всем своим показателям может достичь в мире высокого положения в культуре, науке, технологии и экономике и стать интеграционным центром в Центральной Азии».1 Однако, после мощного экономического прорыва, предпринятого в последние годы Казахстаном, больше оснований заявлять о своих претензиях появилось у Астаны. Теперь Президент Нурсултан Назарбаев говорит о том, что именно Казахстан может стать экономическим и финансовым центром Средней Азии и о возможности создания Союза центральноазиатских государств.
Основные этапы и характер внутрирегиональной интеграции Центральной Азии в 1990-е годы - начале XXI-го века
После распада СССР и обретения независимости бывшими республиками Средней Азии и Казахстаном в 1991 году на этой территории произошли значимые изменения. В частности, на политической карте мира появились не только новые субъекты международных отношений, но и принципиально новый субрегион, получивший название «Центральная Азия» . Следует сразу отметить, что данное название носит скорее политико-экономический и культурный характер, не совпадая с географическими границами региона Центральной Азии, включающего в себя гораздо более значительное территориальное пространство.
В международную политическую и экономическую практику данное название широко вошло после встречи руководителей новых независимых государств Средней Азии и Казахстана в январе 1993 года в Ташкенте. Руководители пяти стран подписали договор о сотрудничестве и приняли совместное решение о введении в оборот нового названия, по их мнению, более точно отражающего специфику расположения региона — «Центральная Азия». После этой встречи в мировой политический словарь и вошло новое название.
Территория региона равна (4 млн. км. 18% территории СНГ), чрезвычайно богата природными ресурсами. Так, в частности, 20% угля, 18% газа, 33% золота, 26% растительного масла, 92% хлопка, добываемого и производимого в бывшем СССР, приходилось на Центральноазиатский регион. В настоящее время в Центральной Азии проживает свыше 55 млн. человек, что равно примерно 19% населения СНГ.
Регион находится на стыке трех больших цивилизационных пространств, оказывающих значительное влияние на его развитие. Это индо -китайский (буддийско - конфуцианский) субстрат, мусульманский мир Среднего Востока и Россия1.
Ввиду территориальной близости, общих этнических корней, истории и культуры в Центральной Азии издавна сложились традиции добрососедства. В регионе сложилось естественное разделение труда, обусловленное географическим положением, богатствами природных и климатических условий.
Распад СССР в 1991 году привел к разрушению отлаженной системы экономических связей, перед новыми государствами Центральноазиатского региона встали нелегкие проблемы экономического, военно-политического, экологического, гуманитарного и иного порядка. «Кризисные явления, охватившие экономику и социальную сферу центральноазиатских государств в условиях нарушения сложившихся в рамках бывшего СССР хозяйственных связей и поиска оптимальных моделей реформирования национальных экономик, оказались глубокими и затяжными»1. Особенно актуальной задачей для всех центральноазиатских стран стало налаживание экономического взаимодействия. Реальность настоятельно диктовала создание совершенно новой формы межгосударственного сотрудничества в регионе, поскольку развитие взаимовыгодного интеграционного процесса в рамках Центральноазиатского региона было одинаково важно для всех государств-участников2.
Одной из первых в отечественной науке стала периодизация интеграционных процессов в регионе, предложенная М.Т. Артыкбаевым. Он предложил выделить четыре основных этапа, охватывающих период с середины 1980-х годов по начало 2000-х годов, при этом справедливо отмечая, что процессы интеграции в Центральной Азии, будучи обусловленными совпадением большинства интересов стран, в то же время сталкивались с серьезными препятствиями на пути их реализации .
По мнению автора данного исследования, интеграционное взаимодействие центральноазиатских государств прошло несколько этапов.
Начальный этап, а именно этап масштабной дезинтеграции охватил период с конца 1980-х по 1993 год. В данный период времени происходит масштабная дезинтеграция народно-хозяйственной системы СССР, которая не могла не затронуть экономики и взаимоотношения между нарождающимися государствами Средней Азии и Казахстана, получившими позднее название центральноазиатских. Деградация и распад общесоюзной системы управления приводит к резкому падению промышленного потенциала в регионе, разрушению многолетних связей, прекращению финансирования дотационных экономик региона со стороны союзного центра. Начинается открытая борьба за доступ к внешним финансовым источникам, взаимная критика и неприятие. В частности, достаточно вспомнить одностороннее введение Кыргызстаном в мае 1993 года национальной валюты — сома, что вызвало резкую критику со стороны руководства Узбекистана.
Вместе с тем, критическая ситуация в экономической и социальной сферах естественным образом подталкивала руководителей республик Средней Азии и Казахстана к созданию механизмов интегрирования национальных экономик. Именно это создало предпосылки для начала следующего этапа в развитии механизмов центральноазиатской интеграции, который охватывает период с начала 1994 по 1998 годы. Точкой отсчета для него стало подписание в январе 1994 года Договора о создании Единого экономического пространства между Республикой Казахстан и Республикой Узбекистан, к которому в дальнейшем присоединилась Кыргызская Республика1.
На момент создания в пользу единого экономического пространства действовал целый ряд конкурентных преимуществ, которые оно могло предоставить странам-участникам: 1) переход к самообеспеченности региона всеми видами энергетического, минерального и сельскохозяйственного сырья; 2) мощный совокупный экспортный потенциал; 3) выгодное геополитическое положение; 4) трудовые ресурсы, характеризующиеся высоким квалификационным и образовательным уровнем; 5) возможность совместного наиболее рационального использования водных и иных природных ресурсов, достижение экологической безопасности1.
30 апреля 1994 года, руководствуясь двусторонними Договорами о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи и принимая за основу вышеперечисленные Договора, президенты Казахстана, Кыргызстана и Узбекистана заключили новый Договор о создании экономического пространства. Интеграционная группа получила название Центрально-Азиатский Союз (ЦАС)2.
Можно лишь отметить позицию руководства Узбекистана, на протяжении 1990-х годов дистанцировавшегося от России . Подобный подход не стал доминирующим в ЦАС, что нашло отражение в Договоре о создании ЕЭП между Казахстаном, Кыргызстаном и Узбекистаном от 30 апреля 1994 года. В преамбуле Договора указано, что в качестве одного из побудительных мотивов к его подписанию выступает необходимость принять меры по реализации Договора о создании Экономического Союза СНГ4.
Согласно концепции экономической интеграции, единое экономическое пространство представляет собой интегрированную структуру тесно взаимосвязанных и взаимодействующих экономических пространств государств-участников, характеризующуюся свободным перемещением в рамках единого экономического пространства материальных, финансовых и трудовых ресурсов. Интеграция в рамках единого экономического пространства для различных государств может иметь неоднородный характер и должна регламентироваться отдельными соглашениями и договорами заинтересованных стран.
