Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Притча как литературный жанр 17
1.1. К вопросу о происхождении жанра притчи. Его эволюция в американской литературе . 17
1.2. Причины возрождения жанра притчи 28
1.3. Об определении жанра притчи 36
ГЛАВА II. Структурно-композиционные особенности текста притчи 49
2.1. Тип текста притчи 49
2.2. Специфика членения текста канонической притчи 60
2.3. Специфика членения текста неканонической притчи 77
ГЛАВА III. Структурно-семантические особенности текста притчи 100
3.1. Лапидарность текста притчи 100
3.2. Соотношение видов информации в тексте притчи 122
3.3. Роль вертикального контекста в реализации информативности текста притчи 137
3.4. Повтор как средство организации текстовой информации 147
Заключение 161
'Библиография 169
- К вопросу о происхождении жанра притчи. Его эволюция в американской литературе
- Причины возрождения жанра притчи
- Тип текста притчи
- Лапидарность текста притчи
Введение к работе
Возникновение лингвистики текста как отдельной филологической дисциплины относится к 40-м годам нашего столетия, но ее становление далеко еще не может считаться завершенным. Особенно интенсивно проблемы лингвистики текста разрабатываются в 70-80-е годы. Лингвистика текста выявляет комплексный подход к своему объекту исследования - тексту: это и формально-семантическая структура текста, и его смысловая связность, и коммуникативно-функциональный аспект его природы. Анализу подвергается построение текстов и их информативность в различных речевых типах, в различных функциональных стилях, их жанрах и композиционных вариациях. "Лингвистика текста - научное направление, изучающее проблемы комплексной лингвистической организации завершенного языкового произведения в аспектах содержательном (семантическом), грамматическом (прежде всего синтаксическом), стилистическом, логико-, ритмомелодикокомпозици-онном (возможно и полиграфическом), в современном языкознании становится рядом с фундаментальными научными направлениями, получившими в науке первостепенное значение" /26, с. 194-195/.
В изучении текста как лингвистического объекта определились следующие основные направления: I) разработка общей лингвистики текста; 2) лингвистика конкретного текста; 3) лингвистическая типология текстов. Исследования по лингвистике текста показали, что она тесно связана с общим языкознанием, литературоведением и использует методы и приемы социо-,психолингвистики и лингвостилистики.
В теории текста очевидным является тот факт, что она занимается изучением единиц большей протяженности, чем одно предложение или фраза. Текст понимается как последовательность предложений, объединенных при помощи определенных текстовых средств
связи, характеризующаяся смысловой и структурной завершенностью и имеющая коммуникативную направленность. Текст не есть лишь множество связанных между собой предложений, а качественно новое образование, основанное на принципе последовательной организации его смыслового содержания. Он может состоять из нескольких предложений, объединенных в сверхфразовые единства (СФЕ), нескольких СФЕ, которые выступают как микротексты (контексты) данного макротекста, например, рассказа, очерка, повести.
За последнее десятилетие появился целый ряд конкретных исследований, посвященных разработке проблем лингвистики текста. Их основными темами являются:
внешняя и внутренняя организация текста (например, 43; 100; 49; 90; 68/;
коммуникативно-прагматический аспект текста /127; 156; 70; 96; 37/;
контрастивный анализ текста /64/ и сопоставительный анализ микротекста и предложения /21/;
формы связи, как формально-грамматические, так и смысловые
в пределах микро- и макротекста, принципы развертывания и построения текста /84; 90; 104; 118; 138/;
типы композиционно-тематических моделей текста /НО; Ю5;76/;
лингвистические средства выражения категории времени и пространства /137; 126; 131; 123/;
закономерности построения целого текста (макротекста), обусловленные функциональным стилем, жанром и типом текста /42; 43; 49; 77; 14; 37/;
выработка критериев выделения единиц текста, принципов их анализа /29; 65; 106; 108; НО/.
Все эти исследования имеют много точек соприкоснования и в плане конкретной задачи их разграничение не всегда возможно.
Это вполне закономерно и объяснимо, т.к. все они ставят своей целью изучение структурно-семантической организации текста, который представляет собой многоаспектный объект исследования.
Данная работа посвящена изучению структурно-смысловых особенностей текста американской притчи, которая не была еще объектом исследования как с точки зрения лингвостилистики, так и лингвистики целого текста. Необходимо отметить, что понятие типа текста вообще еще четко не определено ни в советской, ни в зарубежной лингвистике. Оно трактуется или слишком широко, или очень узко; типология текстов разработана недостаточно и иногда проводится на основе произвольно выбранных признаков. Притча как жанр также мало исследована. Некоторые аспекты жанра притчи выделяют А.А.Бочаров /30/, С.С.Аверинцев /БСЭ, т.20, с.599/, Д.Л.Чавчанид-зе и Н.Л.Степанов /СЛТ, с.295-296/. Мы исследуем притчу как тип текста, определяемый как "совокупность текстов, объединенных единым коммуникативным заданием и обладающих сходной композиционной структурой, а также сходным стилистическим использованием лексического и грамматического инвентаря" /14, с.4/« В этой связи приведем мысль, высказанную Н.Я.Сердобинцевым, что литературное произведение и литературный текст - это разноплановые категории. Литературное произведение - единица литературы, обладающая своим содержанием и формой, которые изучаются литературоведением. Значение литературного произведения тесно связано с текстом. А текст - это уже лингвостилистическая единица, имеющая языковую, речевую и стилистическую природу /125, с.43/. Оба эти понятия тесно связаны с жанром художественного произведения.
Определение термина "жанр" неоднозначно из-за разного подхода к выяснению специфики этого понятия. Б словарях жанр определяется как: I) вид литературных произведений, принадлежащих к одно-
'му и тому же роду. Различаются три рода художественной литературы - эпос, лирика и драма. К эпическим жанрам относятся: эпопея, былина, сказка, поэма, роман, повесть, новелла, рассказ, басня, художественный очерк и т.п. /ПС, с.109/; 2) исторически сложившееся внутреннее подразделение во всех видах искусства; тип художественного произведения в единстве специфических свойств его формы и содержания /СЭС, сЛЗО/; 3) определение жанра в Словаре литературоведческих терминов можно свести к следующему. В современном литературоведении термин "жанр" употребляется в различных значениях. Одни исследователи называют так литературные роды -эпос, лирику и драму. Другие под этим термином подразумевают литературные виды, на которые делится род (роман, повесть, рассказ и т.д.). Третьи связывают жанр с понятием "жанровой формы". Она является наиболее конкретной, при характеристике ее учитывается не только тематическое своеобразие содержания, но и особенности идейно-эмоциональной трактовки изображаемого (сатирический роман, лирическая комедия и т.д.). В отличие от рода и вида последняя категория оказывается чрезвычайно изменчивой; 4) жанр литературы - исторически складывающийся тип литературного произведения; в теоретическом понятии о жанре обобщаются черты, свойственные более или менее обширной группе произведений какой-либо эпохи, нации или мировой литературе вообще. Жанр выделяют на основе принадлежности к тому или иному литературному роду, а также по преобладающему эстетическому качеству, объему и соответственной общей структуре произведения /КЛЭ, т.2, с.914-/«
Но жанр определяется и с точки зрения литературного текста, например, жанр - это кодифицированная организационная форма практического использования языка /Ю.А.Васильев), функционально-структурный тип воплощения темы (О.А.Нечаев), обобщенная модель типового коммуниката (И.Мистрик). Все исследователи отмечают устойчи-
вость жанра, его кодифицированность, опору на специфику текста, склонность к типологии. Как видим, в этих определениях понятия "жанр" и "тип текста" взаимодействуют.
Наиболее синтезированным в этом плане предстает следующее определение: жанр - это стандартизированный тип отбора и организации внеязыковых фактов и языковых средств в целый текст. Сюда включаются: отбор отдельных явлений действительности и последовательность их предъявления в тексте, степень их раскрытия в тексте; структура текста, формируемая словесно оформленной последовательностью презентации фактов, явлений и отношений между ними; виды функционирования языковых средств внутри текста..., специальные формулы организации текста. Таким образом, жанр - не совокупность единиц, а способ их организации в тексте, охватывающий смысловую, композиционную и речевую стороны текста. Тексты не существуют вне жанров, а число жанров исчислимо. Функционирование (отбор, видоизменение) языковых единиц в текстах разных жанров принципиально различно и ощущается носителями языка / 12, с.84/
По проблемам жанра имеется целый ряд работ известных ученых / 24; 116; 142/ выходят сборники и отдельные монографии / 88; 62; 149/. Б них исследуются проблемы зарождения и развития жанров, делаются попытки представить функции жанров как систему, рассмотреть соотношение жанров и структуры произведения. Большинство исследователей говорит о необходимости разработки жанровой типологии. В работе Л.В.Чернец /149/ делается попытка обоснования категории жанрового содержания; Н.Л.Лейдерман /88 / рассматривает жанр как систему способов построения произведения, обладающую ярко выраженной моделирующей способностью. В этой работе о жанре говорится как о потенциальной возможности, открытой каждому художнику, необходимом способе воплощения художественной идеи. Рассмотрение жанра как эволюционирующего в ходе историко-литератур-
ного процесса представляется плодотворным.
В настоящее время наблюдается тенденция к большой жанровой мобильности, взаимопроникновению жанров, их структурных элементов, появлению многих жанровых модификаций.
Жанр - явление типологическое, обладающее повторяющимися признаками, которые выявляются на разных стадиях литературного процесса. Типологические признаки жанра изменяются в процессе его эволюции. "Жанры живут и развиваются. Какая-нибудь первоначальная причина заставила обособиться ряд произведений в особый жанр. Б произведениях, позже возникающих, мы наблюдаем установку на сходство или различие g произведениями данного жанра. Причина, выдвинувшая данный жанр, может отпасть, основные признаки жанра могут медленно изменяться, но жанр продолжает жить генетически, т.е. в силу естественной ориентации, привычного примыкания вновь возникающих произведений к уже существующим жанрам. Жанр испытывает эволюцию, а иной раз и резкую революцию..." /136, с.107/.
Таким образом, формирование новых жанровых разновидностей определяется их многовековой эволюцией. История жанров имеет существенное значение для понимания их природы и специфических черт. Исходя из вышерассмотренных теоретических предпосылок, мы изучаем такой жанр и тип текста как притча.
Притча как жанр определяется следующим образом. I) Притча -малый жанр поучительной или сатирической литературы, небольшое, отчасти схожее с басней произведение в стихах или прозе. В древних литературах и в фольклоре притчей назывался религиозно-нравственный рассказ назидательного и поучительного характера / ПС, с.224/ 2) Притча - небольшой рассказ, в иносказательном виде заключающий моральное (или религиозное) поучение, по своей форме родственный басне. В отличие от многозначности истолкования басни в притче всегда заключена определенная дидактическая идея. Но-
вый смысл притча приобрела в новейшей литературе, являясь одним из средств выражения морально-философских суждений писателя, чаще всего идущих вразрез с принятыми в буржуазном обществе категориями /СЛТ, с.295-296/. 3) Притча - малый дидактико-аллегориче-ский литературный жанр, заключающий в себе моральное или религиозное поучение (премудрость). Близка к басне; в своих модификациях - универсальное явление в мировом фольклоре и литературе (притчи Евангелий, например, о блудном сыне) /СЭС, с.105-106/. Как отмечается в большинстве определений, притча является фольклорным жанром, в письменном виде зафиксированным в Библии. "Даже в том виде, какой придало Библии синагогальное и церковное редактирование, в ней содержится ряд произведений древнего фольклора - народного творчества ряда древних племен и народов Переднего Востока. В течение целой тысячи лет подобная продукция накоплялась сначала в памяти людей, а потом фиксировалась в различных рукописях, постепенно наполняя собой фольклорную сокровищницу. По своему жанру это были произведения самого различного рода - сказки, новеллы, мифы, песни траурные, победные, празднично-культовые, сборники притч* и афоризмов, тексты заклинаний" /82, с.13-14/« Ученые-марксисты, опираясь на принципы диалектического материализма, при исследовании библейских текстов связывают их с социально-экономической, политической и духовной историей древних народов. "Текстологический и филологический анализ библейских книг, исследование социальных условий, в которых они складывались, полностью опровергают церковные представления о происхождении Библии и базирующихся на ее основе религий. Наукой доказано, что Библия претерпела сложную и длительную историю, что в ней в фантастической форме отражены социальные условия жизни древних людей, их культ и верования, идеологическая борьба, худо-
жественное творчество, нормы нравственности, религиозно-философ-* Подчеркнуто нами. - М.И.
ские и этические принципы. Библия включает ритуальные и юридические кодексы, хроники, мифы, легенды, притчи, сказания, народные песни, эротическую лирику, фрагменты героического эпоса и т.п." /КСА, с.33-34/. Однако при рассмотрении проблемы "соотношения культуры и религии обязательна классовая точка зрения, а именно марксистско-ленинская партийность, только лишь с позиций которой возможно верное уяснение сути этой проблемы как в историческом плане, так и применительно к современности"/ 75, с.7/.
Несмотря на то, что ряд библейских образов и символов утратили свою связь с религиозными текстами и стали нарицательными, что многие поучительные афоризмы стали крылатыми, Библия играла и продолжает играть реакционную роль, вселяя в людей идеи покорности и смирения, закрепляя религиозно-мистические представления о мироздании, о вечном разделении человечества на власть имущих и униженных /КСА, с.ЗЗ-34/«
Поэтому следует всегда помнить, что перед нами не просто фольклорно-литературный памятник, а и "богослужебный документ..., играющий немалую роль в современной идеологической борьбе, в борьбе религиозно-мистического и научно-материалистического мировоззрений" / 82, с16/.
В наше исследование не входит лингвостилистическое рассмотрение библейских притч. Мы лишь ссылаемся на их общеизвестные специфические жанровые особенности, отмеченные в работах наших и зарубежных исследователей, как инвариантные, представляющие собой закодированные фольклорные признаки текста притчи. Эта необходимость вызвана тем, что ряд американских писателей (Б.Франклин, Э.По, Р.Бах) облекали свои индивидуально-авторские притчи в форму библейских, используя их как некий структурный эталон, или канон, наполняя его новым содержанием. Композиция библейских притч явилась для них своеобразным прототипом построения своих собственных,
- II -
содержание которых было далеко от религиозного. Авторские канонические притчи были наполнены иронией,' которая, по словам В.И.Ленина, в высшей степени полезна для "дезинфекции человеческого ума от миазмов религиозного дурмана"*.
Проблема преемственности и новаторства в исследовании жанра относится к одной из самых сложных. В решении этой проблемы не должно быть упрощенных, поверхностных тематических или структурно-образных аналогий. В основе нашего исследования лежат марксистско-ленинские принципы научного подхода к проблеме развития и преемственности, своеобразия текста притчи.
В "Манифесте коммунистической партии" К.Маркс и Ф.Энгельс подчеркивали, что вместе с условиями жизни людей, с их общественным бытием изменяются также и их представления, взгляды, понятия' и сознание / I, с.50-51/. Ф.Энгельс пишет, что литература, как и философия каждой эпохи, имеет предпосылкой определенный мыслительный материал, который передан ей ее предшественниками и из которого она исходит / б,с.396 /. В.И.Ленин, развивая эти положения, отмечал, что марксизм ни в коем случае не отбросил ценнейших завоеваний буржуазной эпохи, а усвоил и переделал все, что было ценного в более чем двухвековом развитии человеческой мысли и культуры /9, с.337 /. Методологическое значение высказываний классиков марксизма-ленинизма особенно существенно при изучении эволюции притчи, представляющей собой один из универсальных жанров изображения человеческой жизни, обладающих специфическими чертами, отличающими его от других жанров художественной литературы.
Каждая историческая эпоха на основе сложившихся традиций создает свои художественно-эстетические нормы, свой художественный
* Бонч-Бруевич В.Д. Воспоминания о Ленине. - М.: Наука, 1965, -480 с.
- 12 -стиль. Но это не значит, что каждая общественная формация имеет закрепленный за ней набор жанров в художественной литературе. Переосмысление старых и формирование новых жанров обусловлено основными этапами развития общественного сознания. Объективный мир представляет собой основу и предпосылку его художественного освоения. Об эволюции и сущности притчи, ее особенностях можно говорить лишь тогда, когда понятны ее жанровое содержание, структура ее текста, т.е. судить по тому, "что" и "как" в ней изображается.
Мы анализируем текст притчи с позиций лингвистики текста, разрабатываемых в советском языкознании. Разработка общей лингвистики текста, установление принципов, по которым строится текст, поиски их системности нашли свое отражение в монографических исследованиях И.Р.Гальперина /42 /, О.Й.Москальской /100/, Л.М.Лосевой /93 /; постановка теоретических проблем лингвистики текста -в сборниках статей "Новое в зарубежной лингвистике" (вып.УШ, IX), "Синтаксис текста", "Смысловое восприятие речевого сообщения", "Аспекты общей и частной лингвистической теории текста',' в докладах на симпозиумах, в которых участвовали лингвисты СССР и зарубежных стран. В результате этих исследований сформулирован и введен в научный обиход целый комплекс категорий, представляющих основные понятия лингвистики текста, хотя их трактовка не всегда бывает однозначной.
В монографии И.Р.Гальперина "Текст как объект лингвистического исследования" выделены две основные группы грамматических категорий текста - семантические и структурные. К первым относятся информативность, глубина, модальность, пресуппозиция, прагматика; ко вторым - интеграция, связность, проспекция, ретроспекция, пар-титурность, континуум. Опираясь на марксистско-ленинскую теорию познания / 8, с.85/, И.Р.Гальперин называет их "ступеньками познания" природы текста, его построения и функционирования. В на-
- ІЗ -
шей работе мы исходили главным образом из данного понятийного аппарата текста, который в своих основных характеристиках соответствует сущностным свойствам исследуемого объекта.
Представляется важнып рассмотреть различия в понятиях "связность" и "цельность", т.к. при использовании латинской транслитерации - когезия, интеграция - возникает терминологическое смешение. В исследованиях советских и зарубежных лингвистов под эти термины подводятся различные значения, а в ряде случаев они употребляются взаимозаменяемо. В нашем исследовании мы исходим из трактовки этих понятий, данных в работе А.А.Леонтьева / 90, с. 60/.
Связность, или когезия, - это лингвистическая категория, определяемая в пределах двух или более последовательных предложений. Имеется определенное количество индикаторов связности, или средств, указывающих на формально-структурные взаимоотношения между частями высказывания. Используя классификацию Н.А.Тур-мачевой, их можно подразделить на: а) сегментные, включающие грамматические, лексические и стилистические типы связи, такие как союзы, артикли, местоимения, синонимы, повторы, порядок слов и др.; б) супрасегментныб - ритм, интонация, паузы; в) экстралингвистические - единство места, времени, событий и т.д. /138, с.б/. Благодаря этим средствам части высказывания могут объединяться, но не всегда полной логической связью.
Цельность, или интеграция, - это психолингвистическая категория текста, которая определяет его логико-смысловое единство. Она устанавливается на уровне текста. Цельный текст - это текст, который при переходе от одной последовательной ступени смысловой компрессии к другой не деформируется, каждый раз сохраняет свое смысловое тождество / 90, с.65/.
Связность предопределяет цельность, но цельность не всегда
- R -
определяется через связность, за исключением "жестких" текстов. Это, в основном, тексты делового стиля, с установившейся формально-смысловой структурой. Но и связное высказывание не всегда бывает цельным. Связность, как правило, определяется на трех-пяти, не более семи последовательных предложениях, определяющих границу оперативной памяти человека. В количественной характеристике связности отражается тот факт, что для реципиента признаки связности текста используются как сигналы объединения соответствующих предложений в семантическое целое /90, с.62/.
Связный и цельный текст обладает целостностью. Благодаря целостности текст приобретает предсказуемость, которая позволяет реципиенту, не дожидаясь полного восприятия текста, представить его содержательную структуру.
Категории континуума, проспекции, ретроспекции, информативности текста, содержательно-фактуальная, содержательно-подтексто-вая и содержательно-концептуальная информации, их основные признаки рассматриваются по ходу изложения материала в главе III.
В исследованиях, посвященных проблемам текста, притча еще не рассматривалась как тип текста, как лингвистическое явление. Актуальность данного исследования заключается в том, что оно находится в русле изучаемых проблем как лингвистики текста, так и литературоведения. Здесь уместно привести цитату из статьи С.Дан-гулова: "Вряд ли правомерно мнение, что обращение к притче является формой ухода от действительности. Наоборот, немало примеров, когда притча помогает поставить современную проблему, сообщая произведению своеобычие, а проблеме - глубину. Кстати, наши наблюдения свидетельствуют, что писатели, взявшие на вооружение притчу, как правило, хорошо знают современные проблемы"*. Наше исследование актуально также благодаря однонаправленности в из-
*Дангулов С. Что может писатель. - Правда от 29.XI.1982 г.
учение лингвистики текста притчи.
Актуальность темы определяется также недостаточной разработанностью типологии отдельных текстов вообще и неизученности типа текста притчи,в частности, в распространенности терминов "притча", "притчевость", "притчеобразность". Исследование структуры и тек-стообразующих единиц целого текста как смысловых остается одним из актуальных вопросов лингвистики текста.
Новизна работы состоит в том, что в ней впервые объектом исследования выступает притча как тип текста вообще и американская, в частности. Выявление сущностных признаков текста американской притчи способствует разработке типологии художественных текстов в целом. В диссертации также сделана попытка отграничить притчу от смежных литературно-художественных жанров и форм - басни, романа-притчи, повести-притчи, притчевых произведений. Впервые рассматриваются релевантные специфические характеристики жанра, его основные и факультативные признаки.
Материалом исследования послужили произведения прогрессивных американских авторов ХУШ-ХХ вв. Б.Франклина, Н.Готорна, Э.По, Э.Хемингуэя, У.Фолкнера, Р.Баха, Р.Бредбери, чьи притчи представляют собой лучшие образцы текстов исследуемого типа в художественной литературе США. Сравнительно-сопоставительный характер исследования обусловил привлечение к анализу притчевых произведений других прогрессивных американских авторов: Г.Мелвилла, Д.Стейнбе-ка, К.Воннегута, а также библейских притч, что способствовало выявлению и описанию инвариантных структурно-семантических и лингво-стилистических единиц организации текста притчи. Диахронный подход к исследуемому материалу позволил в определенной степени проследить эволюцию и становление структуры и стилевых особенностей текста американской притчи и жанра в целом.
Целью исследования является выявление некоторых основных за-
кономерностей построения целого связного текста как структуры, все элементы которой тесно связаны, на основе изучения структурно-композиционной и структурно-семантической организации текста американской притчи; тех структурно-смысловых единиц, которые реализуют прагматическую установку текста, выделение релевантных специфических черт притчи как жанра и как типа текста.
Сложность проблемы и индивидуально-авторский характер многих притч потребовали применения комплексных методов анализа: традиционно-описательного и супралинеарного, компонентного и дефиници-онного, структурно-семантического и контекстуального. Имеют место также классификация, обобщение, графическая репрезентация и количественные подсчеты.
Теоретическая значимость работы в том, что ее выводы вносят определенный вклад в развитие общей лингвистики текста, типологии текста, в разработку теории жанра.
Практическая ценность работы состоит в том, что ее результаты могут быть использованы в курсе лекций по лингвистике текста, теории литературы, лингвостилистике, на практических занятиях по интерпретации текста, при написании курсовых и дипломных работ.
Апробация работы. Результаты исследования докладывались на научно-теоретических конференциях профессорско-преподавательского состава факультета иностранных языков Львовского ордена Ленина государственного университета имени И.Франко в I98I-I984- гг., на республиканской межвузовской конференции в г.Киеве в 1982 г. Некоторые положения диссертации апробированы в спецкурсе "Лингвистика текста", прочитанном во Львовском университете в 1983 г.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав и заключения. Библиография включает 270 позиций цитируемой и использованной литературы.
К вопросу о происхождении жанра притчи. Его эволюция в американской литературе
Притча является одним из древнейших литературных жанров и стоит в одном ряду с такими явлениями словесного творчества, как сказ, миф, предание. Образцы этого жанра встречаются в древнейших литературных памятниках разных народов, которые включали в себя не только те жанры, которые возникли с появлением письменности, но и прежде всего те, которые возникли в устном народном творчестве и продолжали существовать как устные в течение долгого времени. К таковым относится и притча. Установить хронологически точную дату ее возникновения невозможно, поскольку она появилась значительно раньше письменности. Но, исходя из характерных черт и свойств этого жанра, которые передавались из века в век благодаря тому свойству жанра, которое называют его "памятью", можно гипотетически предположить, на каком этапе развития человеческого общества притча могла возникнуть.
"Словесное искусство, по-видимому, возникло позже некоторых других видов искусства, т.к. материалом, первоэлементом является слово, речь. ... Для возникновения словесного искусства требовалась высокая степень развития языка и его коммуникативной функции и наличие довольно сложных грамматико-синтаксических форм" /99, с.149/. Кроме высокой степени развития языка, для возникновения жанра притчи, представляющей собой краткое поучительное иносказание, требовались еще и навыки образного и абстрактного мышления. Необходимость в такого рода жанре могла возникнуть тогда, когда перед обществом встала проблема обучения, передачи и распространения знаний, опыта.
Задача устной передачи знания неминуемо должна была вызвать к жизни целый комплекс связанных с ней проблем. Прежде всего, необходимо было уметь обобщать, систематизировать, вырабатывать само правило, что невозможно без выработки специфических приемов анализа и синтеза. Далее, возникала проблема приемов и методов передачи знания. Поиск эффективных методов обучения приводил к тому, что передача знания с помощью сравнений, параллелей, иносказаний оказывалась наиболее действенной, вследствие чего и происходило фиксирование данных средств в языковом материале. "Образы затрагивают людей глубже, чем доводы, что и объясняет древность басен и притч как средства обучения" /196, с.33/.
Если сравнить притчу с не менее древним мифом, то станет яс- " ным их значение в формировании литературы. Если миф передавал представления об устройстве мира в виде повествования о происхождении тех или иных его элементов, чем играл важную роль в формировании в первую очередь повествовательного искусства /99, с.159/, то притча развивала образность, иносказательность повествования.
Наряду с поиском метода передачи знаний шел поиск и формы их передачи. Поскольку знания передавались устно, постольку форма должна была быть в достаточной степени краткой - в противном случае осложнялось бы как запоминание, так и последующая передача. Поиск методов и форм был интуитивным, и должно было пройти немало времени, прежде чем было достигнуто полное соответствие между ними.
Таким образом, жанр притчи мог возникнуть лишь на том этапе развития человеческого общества, когда были в достаточной степени развиты язык и образное мышление, когда возникла необходимость в передаче знаний. Наиболее эффективным способом его передачи было избрано иносказание, а также была найдена оптимальная для конкретного содержания форма - краткая, лаконичная, соответствующая требованиям запоминания и наиболее адекватной последующей передачи..
Вполне естественно предположить, что притча была не единственным жанром, выполнявшим функцию передачи знания (однако единственным, дожившим до наших дней). В частности, близким по характеристикам к притче был аполог - краткая иносказательная назидательная повесть, возникшая на Востоке и предшествовавшая басне /СЛТ, с.21/. Ныне этот жанр не существует, в процессе развития литературы он был вытеснен сходными с ним по функции жанрами притчи и басни.
Тесно связанными с притчей представляются нам пословицы. Поскольку текст притчи в большинстве случаев включал в себя мораль, подводящую итог сказанному, представляющую собой квинтэссенцию поучения, то вполне возможно, что в ряде случаев эта мораль, как самостоятельное суждение, могла оторваться от текста и обрести самостоятельное бытование (то же справедливо и для морали басен). Подтверждением этому может служить то, что слово "притча" употреблялось раньше еще в одном значении (как "Притчи Соломоновы" в Библии), когда оно означало просто поучение, завет. Эти поучения, как и большинство пословиц, строились на сравнении,- на аналогии и, как и пословицы, были многозначны и могли быть применены ко множеству других ситуаций.
Тому, что притча до сих пор в числе живых жанров, она обязана прежде всего своей сбалансированности в функционально-прагматическом плане, сохранившейся до возникновения письменности. В ходе эволюции жанра двуплановая значимость его содержания привела к возникновению морали, чья функция сводилась к повторению основной мысли притчи или толкованию ее; общность с духовной сферой определила смысловую направленность и, соответственно, философски-рассудительную манеру повествования; необходимость быть не только доходчивой, но и запоминающейся, удобной для многократного пересказа привела к образности, краткости, специфической ритмической организации, использованию иносказания.
Причины возрождения жанра притчи
Проблема возрождения любого жанра сложна и интересна. В отно-іении жанра притчи знаменателен уже тот факт, что в современной литературе притча создается в странах с различными социальными си-(темами. Более того, перешагнув за рамки литературы, она проникла І другие виды искусства - театр, кино. Так, многие кинокритики от-[ечают явную притчевость фильмов Антониони, Феллини, Бергмана, созременных грузинских кинематографистов. Естественно встает вопрос ) причинах, приведших к возрождению этого жанра, который, как мож-ю было предположить по литературе XIX в., уже выполнил свою со-шальную функцию и вряд ли мог найти место в развитой системе со-зременных жанров.
Предпосылки возрождения притчи складывались внутри самого санра. Первой - и основополагающей - такой предпосылкой мы считаем преодоление притчей инерции жанровой формы. "Самой существенной ютенциальной опасностью, вырастающей по мере развития жанра, ока-;ывается инерция жанровой формы. Писателю нужно обладать большим ворческим тактом, чтобы почувствовать (или, точнее, предчувство-іать) потенциальную опасность этой инерции и найти противодействие :ротив нее в самой организации художественного мира" / 88, с.81/. гроза такой инерции была тем реальней для притчи, что существовал анон - притчи Библии, которые выступали эталоном, образцом для оздания новых текстов. В американской литературе притчи, созданью по канону, отмечены в творчестве Б.Франклина, Э.По, позднее -.Баха. Потенциально заложенные в притче возможности не могли ревизоваться до тех пор, пока авторы не стали искать новых путей для ыражения притчевой мысли. С развитием авторских неканонических ритч изменялись те присущие канону свойства, которые уже считались сновополагающими жанровыми характеристиками, и возникали новые, величивающие возможности этого жанра. Одной из таких черт являет-я реализация "генетически" заложенных в притче дескриптивных воз-ожностей, в результате чего притча утрачивает присущие канону су-ость и предельный лаконизм, вместе с тем оставаясь лапидарной, вуплановой, аллегоричной. "Содержательность их (произведений типа ритчи Н.Готорна "Молодой Браун", - М.И.) порой чрезвычайная на-ыщенность психологизмом и описанием внешнего плана, не самоценная своей объективной данности, нередко оказывалась лишь "иносказанием", "внешним показателем" внутреннего, "невидимого" движения сюжета, являющегося в конечном счете лишь схематической комбинацией характеров и обстоятельств, реализующей авторский замысел." /142, с.62/.
Развитие дескриптивных возможностей приводит к появлению у притчи самоценного событийного аспекта , бытового плана, что сближает ее с такими жанровыми формами, как рассказ, новелла. Самоценный событийный аспект еще больше способствовал выявлению основного замысла произведения, требовал более внимательного и глубокого проникновения в текст, увеличивал столь немаловажную для любого произведения беллетристичность. В новых, событийных притчах возрастает удельный вес фактуальной информации, но основная роль принадлежит подтексту. Вот что пишет, например, грузинский прозаик АЛ.Эбаноидзе о рассказе В.Сихарулидзе "Десятый свидетель": "Притчевость и условность этой вещи очевидны. "Десятый свидетель" ни в одном эпизоде и не настаивает на своей "бытовой" достоверности, "бытовая" точность штрихов и деталей в ней только игра, своего рода шутка, необходимая для верного восприятия общей идеи. Словом, цельность и единство художественного замысла не нарушены" /157, с.87/.
Увеличение описательности и событийности притчи приводит к тому, что "внешний" слой текста (т.е. фактуальная информация) теряет свою "прозрачность", которая была присуща канонической притче. Текст становится более развитым в литературном отношении, Рассчитанным на глубокое восприятие. Поэтому эксплицитно выраженная, оформленная в относительно самостоятельную часть текста мо-ралъ практически исчезает, уступая место имплицированному нравоучению или поучению. Одним из основных изменений, происшедших в ходе эволюции Термин А.Г.Бочарова /см. 31, с.96/.
Тип текста притчи
Дальнейшее изучение притчи идет в русле лингвистики текста, поскольку основным объектом нашего исследования является текст притчи, притча как тип текста. Термин "тип текста" возник в результате необходимости разработки типологии текстов в ходе развития лингвистики текста. Исследованию конкретных типов текста посвящен ряд работ /I4;77; 37;I56t/. В данной работе принято определение типа Н.М.Анненковой: "Тип текста - это совокупность текстов, объединенных единым коммуникативным заданием и обладающих сходной композиционной структурой, а также сходным стилистическим использованием лексического и грамматического инвентаря" / 14, с.4/. Изучение притчи как типа текста позволило выделить несколько ее подтипов. В нашей классификации мы исходили из следующих основных оппозиций: I) связанность/несвязанность притчи с определенным контекстом; 2) эксплицитный/имплицитный способ выражения морали; 3) наличие/отсутствие имитирующих Библию черт. Мы основываемся именно на этих чертах, поскольку они, как вместе взятые, так и каждая в отдельности, значительно влияют на такие характеристики типа текста притчи, как структура, семантика, лексическая, грамматическая и стилистическая самостоятельность. Исходя из наличия/отсутствия первого признака, тип текста притчи можно подразделить на I) самостоятельную притчу и 2) несамостоятельную, связанную с каким-либо контекстом; из второго - на 1)прит- чу с .эксплицитно выраженной моралью и 2) притчу с имплицитно выра- шенной моралью; и, исходя из последней оппозиции, на I) канониче-зкую и 2) неканоническую. Рассмотрим каждый из подтипов в отдельности. -Самостоятельные притчи Самостоятельная притча отвечает всем требованиям, предъявляемым к тексту. Это текст, обладающий заголовком, цельностью, связностью, завершенностью и другими категориями, которые определяют его как текст независимый. В американской литературе таких притч большинство. Сюда относятся притчи Н.Готорна, Э.По, Р.Бредбери, Р.Баха, большинство притч Б.Франклина. Самостоятельные притчи возникали как оригинальные произведения, независимость их изначально определена авторской интенцией. Притчи, связанные с определенным контекстом В американской литературе существует ряд притч, которые входят в состав какого-либо большего текста. По отношению к этому тексту (макротексту) притча является микротекстом. В роли макротекста выступают как большие, так и малые тексты эпических произведений -от романа ("Прощай, оружие!" Э.Хемингуэя, в котором есть маленькая притча о муравьях) до письма (как, например, письма Б.Франклина, в которых были написаны "Свисток" и "Однодневка"). Степень связанности микро- и макротекста неодинакова в каждом конкретном случае. По степени связанности с контекстом (макротекстом) притчи-микротек-зты можно подразделить на: а) притчи, способные к самостоятельному Зытованию, и б) притчи, неспособные к самостоятельному бытованию (невычленимые из контекста или теряющие притчевость вне его) а) Притчи, способные к самостоятельному бытованию В ряде случаев структурная и семантическая связь микро- и макроконтекста оказывается настолько слабой, что микроконтекст полу-їает возможность независимого существования, может оторваться от контекста и бытовать вне его. Так случилось, например, с притчей Б.Франклина "Свисток". Изначально эта притча была написана в письме к мадам Брийон. Впоследствии "Свисток" получил статус самостоятельного текста, т.е. обрел заголовок и стал публиковаться как самостоятельное произведение, даже без каких-либо упоминаний о своем іервоначальном окружении. Как независимое произведение, "Свисток" выходит отдельным изданием , в таком же виде включается в собрание о ЇОЧИИЄНИЙ Б.Франклина . Однако некоторые издатели предпочитают пуб шковать эту притчу в первоначальном виде, т.е. в тексте письма.-5 Рассмотрим причины, благодаря которым стало возможным самодеятельное бытование "Свистка". Письмо к мадам Брийон состоит из Л абзацев. В первом абзаце автор сообщает о получении им двух пи-іем от мадам Брийон и благодарит за них. Второй и третий абзацы мы сриведем полностью: "I am charmed with your description of Paradise and with your Ian of living there; and I approve much of your conclusion, that n the mean time, we should draw all the good we can from this orld. In my opinion, we might draw more good from it than we do, nd suffer less evil, if we would take care not to give too much or whistles. For me it seems, the most of the unhappy eople we meet with, are become so neglect of this caution. You ask what I mean? You love stories, and will excuse my elling one of myself".
Лапидарность текста притчи
Прагматика притчи как устного по происхождению жанра определила ряд его основополагающих характеристик.
В дописьменный период своего существования притча должна была обладать такими чертами, которые обеспечивали бы запоминание текста и дальнейшую устную его передачу. При этом одним из наиболее существенных факторов становился размер текста, его объем. Он должен был вмещать всю необходимую для передачи информацию и при этом не представлять трудности для запоминания. При устной передаче объем текста не мог оставаться стабильным и подвергался постоянным изменениям , в целом же поиск шел в направлении оптимального объема с точки зрения формы и содержания. Такой поиск не мог быть осознанным, он происходил интуитивно. Объем, обеспечивающий притче максимальную эффективность, должен был постепенно закрепляться за ней. Количественные изменения происходили за счет коррективов как формы, так и содержания. В результате всех трансформаций притча приобрела наиболее соответствующую содержанию форму и ряд семантических особенностей, которые мы обозначим общим термином лапидарность.
В понятие лапидарности входят следующие черты структуры текста: краткий объем, особенности сюжета, ограниченное число действующих лиц, специфика системы образов, характерная организация контекстно-вариативного членения, особенности пространственного и временного континуума.
Тексты... (в устной интерпретации. - М.И.) не обладают постоянной формой. Текст подвергается непрерывным изменениям, даже если его повторяет тот же рассказчик" /171, с.33/.
Мы полагаем, что лапидарность является специфической релевантной характеристикой текста притчи. Она присуща не только канонической притче как подтипу текста, максимально приближенному к устной разновидности, но и неканонической, представляющей следующий, письменный этап развития жанра, в котором преобладают индивидуально-авторские черты.
Лапидарность характерна не только для притчи, но и для других малоформатных жанров. Исследования этой характеристики проводились на материале текстов короткого рассказа Д55 / и радиопье-оы /156 /.
Лапидарность текста притчи создается прежде всего единонаправ-ленностью сюжета на раскрытие главной темы повествования. Текст притчи включает один или несколько небольших эпизодов, подчиненных основному замыслу и способствующих его раскрытию. Единонаправ-ленность сюжета не исключает наличия в тексте категории партитур-ности. Например, в тексте притчи Р.Бредбери "Изгнанники" повествование организовано таким образом, что описываемые события происходят в двух разных местах, на Марсе и на борту космического корабля, и их участниками являются лица, казалось бы, не имеющие никакого отношения друг к другу. Однако в одном из эпизодов (текстовый сегмент 2) обе линии сливаются, повествование направляется в одно общее русло, и партитурность сообщает тексту связность и цельность.
Единонаправленность сюжета исключает его разветвленность, которая усложнила бы повествование и препятствовала бы концентрации внимания читателя на раскрытии притчевого замысла.
В ряде притч единонаправленность сюжета обеспечивается своего рода моделированием ситуации, комбинированием всех возможных вариантов поведения, поступков персонажей и т.п. А.Цветков отмечает, что в притче писатель "исследует не характеры, а модели, типы человеческого поведения. Поэтому ему нужны не ситуации, а Ситуация. В Ситуации играет роль не конкретность её, не детали, а те возможности, которые она дает для проверки человека "по высшему кодексу" нравственности" /148, с.162/. Эта черта встречается также и в сказках, в которых, как и в притчах, моделирование способствует развитию дидактического начала. Построением моделей человеческих отношений автор достигает максимальной полноты и всесторонности в освещении темы наиболее кратким образом. Примерами могут служить "Великий карбункул", "Дэвид Суон", "Великий Каменный Лик" Н.Готорна, "Свисток", "Притча о братской любви Б.Франклина.
В "Великом карбункуле" все действующие лица стремятся к одной цели - найти драгоценный камень, однако ими движут разные побуждения. Только наиболее бескорыстные люди вознаграждаются в результате долгого и трудного пути к Великому карбункулу. В лице остальных автор осуждает цинизм, тщеславие, жадность, эгоизм, бездушие. Сюжет данной притчи представляет собой модель ситуации, участниками которой являются лица, персонифицирующие различные черты человеческого характера.
В "Дэвиде Суоне" для иллюстрации мысли о том, что человек не знает, что и когда готовит ему судьба, автор выстраивает повествование таким образом, что мимо главного героя во время сна проходят люди, которые могут по-разному повлиять на его судьбу. Богатство, которое символизирует пожилая чета, любовь - девушка, смерть - двое разбойников, - все минуют спящего Дэвида, так и не коснувшись его.
