Содержание к диссертации
Введение
Глава I Теория и практика диахронического описания вариантности флексии немецкого прилагательного в согласующейся атрибутивной группе
1.1.Диахрония системы языка
1. 1.1 Понятие диахронии: Развитие диахроническойшйнгвистики 17
1.1.2 Теория диахронических константШ. Зондерэггера 20
1.2 Вариантность как одна из фундаментальных характеристик единиц в языковой системе
1.2.1 Вариантно-инвариантныйподход?к языковым явлениям. Общее понятие вариантности 24
1.2.2 Эволюция вариантности вшемецком языке XVIII-XX вв 28
КЗ Общая характеристика принципа монофлексии: Монофлективная структура группы существительного 33
1.4 Основные принципыхклоненияшрилагательного в составе согласующейся атрибутивной группы L
1.4:ГОбщая характеристикавнешнеігфлексии именш . прилагательного?. : 38
Г.4.2 Происхождение и развитие двойных форм немецкого прилагательного ; 41
1 .4:3 Общие принципы употребления сильной;и слабой форм атрибутивного прилагательного в исторической грамматике... 44
1.4.4 Вариантнаяіфлексияі атрибутивного прилагательного. Обзор по грамматическим описаниям-XVIII-XX вв 49
1.5 Выводы по главе Г 61
Глава II Вариантная флексия атрибутивного прилагательного после местоименных прилагательных и неопределенног количественных числительных на материале немецкой художественной литературы XVIII-XX вв 64
2.1 Вариантная флексия атрибутивного прилагательного после детерминатива all- 68
2.2 Вариантная флексия атрибутивного прилагательного после местоименных прилагательных solch-, manch-, welch-. Общие положения 75
2.2.1 Вариантная флексия атрибутивного прилагательного после solch- 77
2.2.2 Вариантная флексия атрибутивного прилагательного после welch- / irgendwelch- 87
2.2.3 Вариантная флексия атрибутивного прилагательного после manch- 90
2.2.4 Обобщение по параграфам 2.1. и 2.2 97
2.3 Флексия атрибутивного прилагательного после неопределенно-количественных числительных. Общие положения 99
2.3.1 Флексия атрибутивного прилагательного после ander - 106
2.3.2 Флексия атрибутивного прилагательного после viel-, wenig-, mehrern verschieden- Ill
2.3.3 Флексия атрибутивного прилагательного после einig-, gewiss-, einzeln- и etlich- 116
2.3.4 Флексия атрибутивного прилагательного после sdmtlich- и beid- 121
2.4 Выводы по главе II 123
Заключение 131
Список литературы 134
- Теория диахронических константШ. Зондерэггера
- Происхождение и развитие двойных форм немецкого прилагательного
- Вариантная флексия атрибутивного прилагательного после местоименных прилагательных solch-, manch-, welch-. Общие положения
- Флексия атрибутивного прилагательного после ander
Введение к работе
Немецкий литературный язык постоянно развивается. Изменения затрагивают не только лексический состав, но и грамматический строй. Грамматические инновации являются индикатором структурных преобразований языка и обретения им новых типологических черт.
Реферируемая диссертация посвящена диахроническому рассмотрению частных случаев морфологического оформления атрибутивного прилагательного, а именно в составе группы существительного, в которой атрибут осложнен дополнительным препозитивным компонентом. Эволюция вариантной флексии, являющейся объектом данного исследования, прослеживается на материале немецкой художественной литератур XVIII-XX вв.
Лейтмотивом данной работы стало понятие вариантности как одной из ключевых характеристик немецкого языка. Относительно лексической, морфологической, акцентной и фонетической вариантности (классификация по наименованию варианта внутри границ вариантности) в синтаксической субсистеме языка данное явление представлено особенно широко. Предмет данного исследования – особенности употребления атрибутивных прилагательных с именными или с местоименными окончаниями – принадлежит непосредственно сфере синтаксической вариантности. Речь идет о вариантности слабого и сильного склонений имен прилагательных, для обозначения которых Х. Бринкманн вводит новые термины: соответственно «детерминирующее» и «атрибуирующее» [Brinkmann 1962: 97], функционально разводящие два структурных типа склонения.
Актуальность темы. Существует ряд статей и специальных монографий отечественных и зарубежных германистов, посвященных исследованию различных типов вариантности немецкого языка, парадигм склонения немецкого имени прилагательного и монофлективности структуры группы имени существительного в целом. Вопрос об оформлении атрибутивного прилагательного в немецком языке привлекал внимание таких виднейших грамматистов Германии XVIII – XX вв., как И. Аделунг (1782), Т. Верналекен (1861), И. Хейзе (1893), Я. Гримм (1898), О. Эрдманн (1898), Б. Дельбрюк (1909), О. Бехагель (1923), Г. Пауль (1954), Й. Эрбен (1961), Л. Зюттерлин (1972), В. Юнг (1988). Среди специальных работ зарубежных германистов, посвященных развитию форм атрибутивного прилагательного в немецком языке и монофлективного кооперирования членов именной группы, прежде всего следует выделить исследования Г. Остгоффа (1875), Л. Мейера (1863), из трудов XX-XXI вв. – К. Вельтерлина (1941), В. Прейслера (1952), И. Льюнгеруда (1955), Т. Хансена (1963), Х. Гюнтера (1989), П. Галлманна (1990), Л. Цирко (1996), Б. Визе (2004), Р. Тироффа (2009). В отечественной германистике исследуемой проблематике посвящены работы В.Г. Адмони, Е.И. Шендельс, Н.Н. Семенюк, монографии Л.Г. Кораблевой (1954), Л.А. Невской (1968), О.Н. Кучеровой (1984). Однако подавляющее большинство работ носит синхронно-описательный характер. В исторической лингвистике остро ощущается дефицит детальных монографических исследований, в которых бы прослеживалась эволюция вариантности флексии атрибутивного прилагательного в полном объеме. Современные учебные материалы по немецкому языку, используемые в настоящее время в процессе как вузовского, так и школьного преподавания, с недостаточной, на наш взгляд, полнотой, а главное ясностью отражают нюансы употребления форм атрибутивного прилагательного в современном немецком языке, зачастую избегают проблему вариантности его флексии и лишь косвенно затрагивают понятие монофлективности именной группы. Таким образом, актуальность исследуемой проблематики обусловлена необходимостью заполнения лакуны в грамматическом описании атрибутивной флексии с уточнением (подтверждением, ревизией) правил склонения немецкого прилагательного в сочетании с другими компонентами согласующейся атрибутивной группы.
Осмысление теоретических наработок, существующих в данной области грамматического знания, позволило определить проблему, решение которой возможно в рамках диссертационного исследования, обращенного к истории немецкого языка разных временных срезов. Диахронический подход дает наиболее полную картину динамики вариантности флексии атрибутивного прилагательного в непосредственной связи со становлением и нарушением монофлективной структуры именной группы.
Выбор хронологических рамок исследования (XVIII-XX вв.) обусловлен рядом причин. XVIII в. (в особенности его первая половина) считается временем интенсивного формирования норм литературного немецкого языка. В конце XVIII в. нормализуется грамматическая система, стабилизируется орфография (И.К. Готшед), создаются нормативные словари (И.К. Аделунг, И.Г. Кампе). Во второй половине XIX в. на основе сценического произношения вырабатываются орфоэпические нормы. Вплоть до конца XIX в. формирующиеся литературные нормы распространяются на север Германии, а также воздействуют на варианты немецкого языка Австрии, Баварии, Швейцарии. В ходе этого эволюционного процесса, естественно, происходит и значительная перестройка существовавшей ранее вариантности, являющейся имманентным свойством языка. Проявляется это в сокращении числа вариантов в графике, в формах флективных частей речи и в ряде других преобразований. Существенную роль в становлении немецкого литературного языка нового периода играло формирование группы имени существительного, в которой с XVIII в. достаточно прочно утвердился принцип монофлективного кооперирования, чему способствовал ряд сдвигов в морфологическом оформлении группы «имя прилагательное + имя существительное».
Целью данной диссертационной работы является подробное описание эволюции вариантности флексии прилагательного в согласующейся атрибутивной группе. В качестве эмпирического «полигона» выбрана немецкоязычная художественная литература XVIII-XX вв. Для достижения цели необходимо решить следующие частные задачи:
- провести детальный критический анализ теоретических разработок вопроса об устоявшемся морфологическом оформлении атрибутивного прилагательного, о монофлективной структуре группы существительного и вариантности флексии атрибутивного прилагательного в немецком языке исследуемого периода;
- выявить в именной группе слова-сопроводители, провоцирующие на том или ином этапе развития немецкого языка вариантную флексию последующего атрибутивного прилагательного;
- исследовать художественные произведения изучаемой эпохи на предмет обнаружения в них атрибутивных групп установленного типа;
- систематизировать случаи варьирования флексий прилагательного в согласующейся атрибутивной группе;
- описать соотношение сильный тип склонения / слабый тип склонения атрибутивного прилагательного после определительных слов и динамические процессы, происходившие в сфере атрибутивной флексии обоих типов в означенный временной период (c XVIII по XX вв.);
- определить степень детерминантности рассматриваемых определительных слов;
- установить случаи нарушения принципа монофлективного коопериро-вания в рассматриваемых атрибутивных группах;
- охарактеризовать выявленные языковые процессы в опоре на теорию диахронических констант Ш. Зондерэггера.
Эмпирическое сопровождение в виде фрагментов художественных текстов немецкоязычных авторов XVIII-XX вв. служит фактологическим доказательством справедливости положений, выдвигаемых при решении конкретных исследовательских задач.
Материалом исследования послужили минимальные контексты, а именно трехчленные именные группы: детерминатив + прилагательное / причастие в функции атрибута + существительное), собранные методом сплошной текстовой выборки из произведений немецкой художественной литературы исследуемой эпохи. Привлекалась литература разнообразной жанровой и стилистической принадлежности. Источником исследовательского материала являются печатные издания, электронный корпус немецкоязычной литературы («Deutsche Literatur von Luther bis Tucholsky»), другие электронные Интернет-ресурсы. Корпус языковых фактов составил 1300 единиц.
Выбор методов лингвистического исследования обусловлен его целью, задачами, спецификой материала. В работе использовались: исторический лингвогенетический метод, основывающийся на диахроническом подходе к языку; индуктивный метод, преимущественное применение которого предопределяет специфика диахронического исследования; методы обобщения и систематизации; метод количественного анализа, предполагающий получение материала исследования путем сплошной выборки исследуемых единиц из текстов исследуемого периода; классический описательный метод.
В качестве методологической базы исследования принимаются положения теории диахронических констант (Ш. Зондерэггер, М.М. Гухман, Э. Косериу, Г. Мозер), в рамках которой предлагается новый способ изложения истории немецкого языка в систематизированной перспективе. Данное диссертационное исследование постулирует наличие отношения вариантности изучаемых объектов, так как при наличии дифференциальных индивидуальных свойств они могут быть соотнесены как имеющие одно основание – инвариант. Вследствие чего их можно трактовать как варианты его реализации. Именно теория вариантности, или вариантно-инвариантный подход к изучению языковой системы (Б.А. Абрамов, О.С. Ахманова, О.И. Москальская, З.Д. Попова, Д.С. Станишева, В.М. Солнцев, Н.Н. Семенюк, М.Д. Степанова, Г. Мутман, М. Турмаир, Б. Визе), использованный в данной работе, дает в руки исследователя простой по своему содержанию и вместе с тем достаточно эффективный аппарат для анализа языкового материала, применимый при решении широкого круга исследовательских задач.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Всякое языковое явление, избранное в качестве объекта исследования на определенном синхроническом срезе, следует рассматривать и в его диахронии. Диахронический взгляд на язык позволяет понять, как сложились те явления, которые характеризуют его современное состояние. Рассмотрение языка в онтогенезе – от «старого» к «новому» – предполагает осмысление динамики фоновых социокультурных реалий, выяснение причинно-следственных связей между политической историей, общей культурной историей и историей языка; выявление процессов, связанных с языковой дифференциацией и интеграцией, с сохранением и обновлением системы.
2. Следствием языковой эволюции является среди прочего вариантность, под которой понимается совокупность различных способов выражения той или иной языковой сущности. Вариантность является не только структурно, но и коммуникативно существенным свойством языковой системы. Возможность осознанного или интуитивного выбора средств, в наибольшей степени соответствующих определенному коммуникативному намерению, обеспечивает функциональную гибкость и динамичность языка. При этом вариантность создает в языке острую проблему языковой нормы.
3. Монофлективная структура согласующейся атрибутивной группы в ее современном виде есть результат длительного и противоречивого развития. Движение к монофлексии – это не просто устранение определенных элементов флексии, но и сохранение других ее элементов, повышение их структурно-функциональной значимости. Таким образом, монофлексия, как грамматическое явление, полностью вписывается в теорию диахронических констант, так как при анализе компонентов монофлективного кооперирования отчетливо прослеживаются тенденции как к сохранению, так и к обновлению структуры языка.
4. В трехчленных именных группах типа «определительное слово + прилагательное / причастие в функции атрибута + существительное» с местоименными прилагательными и неопределенно-количественными числительными в качестве определительных слов принцип монофлексии окончательно утвердился только в сочетании с детерминативом all-.
5. Интенсивной тенденцией к монофлективному кооперированию группы существительного характеризуются конструкции с определительными словами solch-, welch- / irgendwelch- и smtlich-. При диахроническом рассмотрении влияния местоименного прилагательного manch- на флексию постпозитивного атрибутивного прилагательного можно говорить о незначительном проникновении монофлексии в структуру данного сочетания в именительном и винительном падежах множественного числа.
6. Сочетания неопределенно-количественных числительных ander-, einig-, viel-, wenig-, mehrer-, verschieden-, gewiss-, einzeln-, etlich- с атрибутивным прилагательным, рассматриваемые как конструкция «определительное слово + атрибутивное прилагательное + существительное», а не как группа существительного с цепью однородных определений, тяготеют к полифлективному кооперированию.
7. В рамках теории диахронических констант склонение имени прилагательного является «диахронической константой». Наличие вариантности флексии прилагательного после рассматриваемых определительных слов относится к «инконстантным признакам языка», так как вариантность форм прилагательного после одно и того же детерминатива может на различных этапах развития языка достигать и абсолютного, и нулевого значения.
Научная новизна работы определяется реализацией поставленных задач. Новое заключается в привлечении к анализу обширного пласта немецкоязычной литературы, восполняющего эмпирический информационный дефицит в сфере морфологии и синтаксиса немецкого имени прилагательного. Кроме того, развитие вариантности флексии прилагательного прослеживается в работе в непосредственной связи со становлением принципа монофлективного структурирования группы существительного, что вносит определенный вклад в историческое изучение понятия монофлексии в целом. Также предложен новый подход к комплексному историко-лингвистическому описанию феномена вариантности, на примере вариантной флексии атрибутивного прилагательного и в рамках теории диахронических констант.
Вышесказанное определяет теоретическую значимость работы. Поскольку изучение кооперирования внутри группы существительного тесно связано с важными проблемами общелингвистического характера, то предпринятое исследование актуально как для общего, так и для сравнительно-исторического языкознания, проявляющего все больший интерес к принципам организации синтаксиса. Полученные результаты исследования вносят определенный вклад в развитие теории монофлексии и могут способствовать дальнейшей разработке проблем, связанных с системным описанием самостоятельных частей речи в немецком языке. Диахронический характер исследования позволяет оценивать его как вклад в историческую лингвистику, а именно в изучение вариантности нововерхненемецкого и современного немецкого языка.
Практическая ценность работы определяется возможностью использования представленных результатов при написании исторических грамматик немецкого языка, в преподавании курса истории немецкого языка, в спецкурсах по исторической грамматике и синтаксису, а также в курсах теоретической и практической грамматик. Структура и результаты исследования могут служить теоретической базой для работ, тем или иным образом развивающих затронутые в данной диссертации лингвистические проблемы.
Апробация работы осуществлялась в различных формах. Результаты исследования регулярно докладывались на заседаниях кафедры немецкого языка Тверского государственного университета и прошли апробацию в докладах на межрегиональных и международных научно-практических конференциях («Языковой дискурс в социальной практике» г. Тверь 14-15 апреля 2006 г., «Иностранные языки в современном мире» г. Казань 10-12 июня 2009 г.). Результаты работы использовались автором в курсе «История немецкого языка и введение в спецфилологию» и на семинарах по практической грамматике немецкого языка. Основные положения и выводы диссертационного исследования отражены в 7 публикациях, 2 из которых опубликованы в изданиях, рекомендованных ВАК РФ. Общий объем опубликованного по теме исследования материала составляет 2,1 п.л.
Структура работы обусловлена поставленными задачами и особенностью исследовательского материала. Диссертация (объемом 167 стр.) состоит из введения, двух глав и заключения, списка использованной теоретической литературы (163 наименования) и списка исследованных источников (174 наименования). Результаты исследования проиллюстрированы в одной диаграмме (стр. 98) и двух таблицах (стр. 66, стр. 130).
Теория диахронических константШ. Зондерэггера
Любое развитие языка является-процессом неравномерным и зачастую не совсем последовательным: «Jede sprachgeschichtliche Entwicklung vollzieht sich in einem bestimmten gleichgewichtigehoder ungleichgewichtigen Verhdltnis zwischen Erhaltung. bereits bestehender Kategoriew und Ausbildung von-Neuerungen oder Umstrukturierungenim Sprachsystem» [Sonderegger 1979: 207]. Во всех сферах языковой системышроявляются как процессы сохранения так и, обновления элементов. Развитие языка - это сложный многоуровневый процесс, представляющий собой- как взаимодействие и наложение друг на друга, явлений сохранения, и преемственной передачи определенных языковых фактов, так и возникновение новых явлений, отмирание или реструктуризацию старых.
Вышеприведенное положение стало решающим при выботе теоретического1 базиса- данной, диссертационной работы, которым является теория» диахронических констант Штефана Зондерэггера. Автор предлагает новый способ изложения истории немецкого языка в систематизированной перспективе: его учение — это подробный анализ диахронического развертывания немецкой языковой системы, в котором раскрывается общее развитие немецкого языка. Он рассматривает онтогенез немецкого языка от сферы «старого» (Erhaltwigsbereich) к сфере «нового» (Neuerungsbereich), утверждая- при этом; что каждая из данных сфер в различных языковых подсистемах имеют перевес. По его мнению, опрометчиво подвергать историческому рассмотрению только одну из них в рамках определенного периода, подчеркивая только изменения языковой» системы («новое») при переходе от одного уровня к другому, как это в основном, происходит в большинстве публикаций по истории немецкого языка, или только консервативные черты языковой системы («старое»): Следует обратить внимание и на то, что эти явления по временным рамкам могут простираться далее чем на один языковой период, и? даже на всю- историю немецкого языка. Структурный обзор развития языка предполагает первоначальное определение критериев, в качестве которых выделяются следующие: 1) реализация языка в обществе и государстве; 2) причинно-следственные связи между политической историей, общейгкультурнойисторией и историей-языка; 3) дифференциация и интеграция; 4) сохранение и обновление системы языка; 5) временные аспекты.языковых инноваций [Sonderegger 1979: 193-213]. Актуальным для нас в первую очередь является критерий сохранения.и обновления системы.
В і процессе развития языковой системы Ш. Зондерэггер выделяет «константные тенденции развития» (konstante Entwicklungstendenzeri) и «инконстантные признаки» {inkonstante Merkmale). Иод первыми автор понимает «не те тенденции изменения в диахронии немецкого языка, которые существуют на протяжении определенного временного отрезка, а те, которые пронизывают всю историю немецкого языка, от одной языковой ступени к другой, в качестве духовно-исторического, однонаправленного или непрерывно действующего проявления» [Sonderegger 1979: 218] (здесь и далее перевод наш - П.К.). Под инконстантными признаками подразумеваются те признаки, которые «ограничиваются только определенной-языковой ступенью или ее частью, или, действуют в пределах следующих друг за другом периодов; и прекращают свое существование вследствие некоторых обстоятельств или под действием других особенностей развития» [там же]. К первым автор относит: умлаут, редукцию неударных слогов, уменьшение количества сильных глаголов, реструктуризацию порядка слов, логическое соединение главного и придаточного предложения и др. В инконстантные признаки включаются: система немецкого ударения, развитие вокализма в корневом слоге и развитие немецкого консонантизма; соотношение между сильным и слабым склонением существительных и прилагательных и др. Процессы развития языка не проявляются, в конкретных языковых фактах и не могут восприниматься как последовательная реализация определенной» регулируемой системы общего развития языка: В большинстве случаев они единичны, случайны- и разобщены. «Из случайности и- хаотичности языкового изменения вытекает случайность состояния4 языка» [Lexikon der germanistischen Linguistik 1980: 559]. Исходя, из теории диахронических констант, вся история языка рассматривается, под совершенно иным, углом зрения: это постоянное диалектическое единство сохранения и обновления фактов языковой системы.
В рамках теории диахронических констант непосредственный объект нашего исследования — склонение имени прилагательного - фигурирует как в сфере «старого», так и в сфере «нового», что еще раз подтверждает саму концепцию данной теории. При категориальном членении в системе форм к сфере «старого» Ш. Зондерэггер относит основополагающее разделение прилагательных, наряду с существительными и притяжательными местоимениями, на сильное и слабое склонение. К сфере «нового» относится существование либо сильно, либо слабо склоняемой парадигмы (часто в средневерхненемецком) и возникновение между сильным1 и слабым типами склонения дополнительной флексии (в основном в нововерхненемецком).
Реализацию синтаксических связей различных форм прилагательного в немецком языке автор считает константной тенденцией развития синтаксической структуры языка к формированию новой оппозиции при установлении формы по определенной функции: Два принципа склонения прилагательных исторически соприкасаются, а именно, категории «сильное» (изначально «вокальное», по принципу сильного склонения существительных, а в германском также и местоимений) и «слабое» (изначально. «консонантное», по принципу слабого склонения существительных), а также категории «флективное» и «нефлективное».
Происхождение и развитие двойных форм немецкого прилагательного
Взгляды на принципы употребления сильной и слабой форм атрибутивного прилагательного в немецком языке также не сходятся в единой позиции. В основном их можно разделить на две группы.
Одна часть авторов, к числу которых относятся, в частности, И. Шетензак (I. Schotensack, 1856), Г. Штейнталь (Н. Steinthal, 1860), А. Энгелин (A. Engelien, 1972), О. Эрдманн (О. Erdmann, 1898), рассматривает формы атрибутивного прилагательного вне их связи с синтаксическим оформлением всего сочетания, подчиняя выбор склонения семантическим различиям между сильной / неопределенной и слабой / определенной формами. Выводы многих из них носят достаточно искусственный характер и полностью отрицают какие-либо синтаксические предпосылки выбора форм склонений прилагательного.
Другая часть грамматистов, отмечая изначальное семантическое различие форм прилагательного, с большей или меньшей последовательностью признает обусловленность флексии атрибутивного прилагательного не семантикой его формы, а наличием выразительного форманта у предшествующего ему определительного слова («характерное» окончание у И. Аделунга, «высший принцип» у Я. Гримма (J. Grimm, 1898), «механическое регулирование» у О. Бехагеля (О. Behaghel, 1958)). Список сторонников синтаксической обусловленности выбора форм склонения прилагательного открывается такими известными именами, как И. Аделунг (J. Adelung, 1977), Л.Зюттерлин (L. Sutterlin, 1972), И. Хейзе (J. Heyze 1893), В. Вильманнс (W. Willmanns, 1909), Г. Пауль (Н. Paul, 1954).
И. Шетензак полагает, что сильная или слабая формы зависят от того, относятся ли прилагательные к неопределенному или к определенному виду, иными словами, воспринимаются: ли они как неопределенные или определенные [Schotensack 1856: 129]. Согласно его положению сильная форма так же-предшествует слабой; как неопределенность - определенности.
F. Штейнталь приписывает формам прилагательного временное значение; утверждая, что форма на выражает атрибутацию в настоящий момент, а форма на -Агявляетсяатрибутациейвшрошлом [Steinthal 1860:303]. Таким образом Г. Штейнталь называет форму на -г определяющей; а; форму на -п — определенной; Поэтому первая» стоит с неопределенньш артиклемшли без него; а вторая;— с, определенным;.артиклем На»ранних этапах развития языка, как пишет F. Штейнталь когда отношения еще не были устоявшимися; с определенным: артиклем могли употребляться и- сильные формы, то есть формы на -г [тамже]і
А. Энгелин, говоря os былой неопределенностииопределенностиї форм прилагательного, признает значение этих факторов при І выборе форм прилагательного и в современном языке [Engelien 1972: 102].
О: Эрдманн присваивает сильной/ форме имени прилагательного; «генерализующее» значение; а слабой:— «изолирующее». Предположение о способности» сильной? формы; характеризовать наличие качества в\ данный момент, а слабой — достаточно длительное качество предмета;: также принадлежит этому автору [Erdmann 1898: 94]. Однако? он считает, что различие в семантике форм прилагательного могло иметь место1 только, до XVIII века. Для XVIII и последующих-вековхарактерно подчинение в группе существительного в зависимости/ от наличия или отсутствия артикля; или другого слова с характернымюкончанием. Как показывает в своем .исследовании Л: F. Кораблева; уже в средневерхненемецком нормой- употребления атрибутивного прилагательного было чередование сильной и слабой форм вне каких-либо семантических условий, в прямой зависимости от структуры группы, причем это чередование имело широкое распространение и в пределах одного и того же сочетания, что исключало возможность изменения смысла сочетания [Приводится по: Невская 1968: 24].
У О. Бехагеля мы находим высказывания об определенности слабой формы [Behaghel 1958: 246]. Однако именно этому автору принадлежит термин «механическое регулирование» группы слов; таким образом, Бехагель признает, что отдельные члены группы слов зависят в своем оформлении друг от друга [Behaghel 1923: 158].
Я. Гримм считает, что слабая флексия предполагает упоминавшуюся в речи сильную, что синтаксическое употребление показывает некоторую зависимость слабой формы от сильной. Сильную форму прилагательного, в связи с этим, Я. Гримм называет более самостоятельной, слабую — зависимой [Grimm 1898: 525]. В данном положении Я. Гримма отождествляется значение слабой формы и артикля.
Однако подобный взгляд не помешал Я. Гримму выдвинуть свои «высшие принципы» употребления сильного и слабого склонений, из которых ясно, что оформление определительного прилагательного зависит от оформления всей группы существительного. Кроме того, Я. Гримм прямо пишет о том, что различия в значении между сильной и слабой формами прилагательного нет [там же].
Следует отметить, что большая часть немецких ученых, некоторые из которых отмечают определенность слабой и неопределенность сильной формы прилагательного, признает в тех или иных словах зависимость выбора склонения прилагательных от оформления всей группы слов. К германистам, выдвигавшим при выборе форм прилагательного на первый план синтаксический критерий, относится, в первую очередь, И. Аделунг. По его мнению, если существительное имеет при себе одно определительное слово, то последнее должно принять все совершенные окончания.
Вариантная флексия атрибутивного прилагательного после местоименных прилагательных solch-, manch-, welch-. Общие положения
Склонение прилагательного после welch- в единственном числе на протяжении XVIII-XX вв. не характеризуется вариантностью. При употреблении во флективной форме welch- сопровождается слабой формой. определительного прилагательного. После нефлективного welch-прилагательное имеет сильную флексию и в единственном, и во множественном числе, например: welch beyde Personen (Jacobi, Woldemar: 12); durch welch gewaltigen Beitrag (K. Mann, Mephisto: 158); welch innereNot (Grass, Katz und Maus: 63).
При флективном welch-, так же; как и при solch-, первоначально существовало одинаковое оформление окончаний, уступившее затем место «механическому регулированию» [Behagel 1923: 202]. Данное утверждение О. Бехагеля, не подтвержденное его собственными примерами, можно проиллюстрировать примерами атрибутивных групп, открывающихся местоименным прилагательным welch-, из трудов Т. Верналекена и И. Керейна: aus welcher sichtiger teglicher erfahrung; welcher (rummer furst; mit welchem briiderlichem zank [Приводится по: Невская 1968: 124]. Л. А. Невская подкрепляет данное положение примерами из средневерхненемецкого и ранненововерхненемецкого, которые наглядно иллюстрируют употребление сильной флексии после нефлективного и флективного swelch-, например: swelch seliger mennisc; swelcher soeliger mensch; swelches ungegrundetes urtheil [Невская 1968: 124].
Значительная часть грамматик (например, О. Бехагель [Behagel 1923: 204], В. Вильманс [Willmanns 1909: 761]; И. Даль [Dal 1952: 71], Г. Вустман [Wustmann 1923: 119]) считает, что для современного языка после welch-характерно то же употребление флексий, что и после solch-, т. е. возрастающее употребления слабой формы прилагательного. Г. Вустман, например, утверждает, что слабая флексия после welch- в немецком языке более прочно утвердилась, чем после solch-: welcher gute Mensch; welche guten Menschen, HO: solche vollkommene Exemplare. Данное расхождение в склонении Г. Вустман объясняет большей семантической близостью solch- к прилагательным [Wustmann 1923: 119]. Г. Пауль считает исключениями случаи употребления сильной формы прилагательного после welch- как в единственном, так и во множественном числе (welches unerwartetes Schrecken, welche geringfugige Ursachen) [Paul 1954: 101].
Собранный и проанализированный нами корпус примеров из немецкой литературы эпохи Просвещения подтверждает приведенное выше утверждение О. Бехагеля о первоначальном господстве сильной флексии атрибутивного прилагательного после детерминатива welch-, однако, только в именительном и винительном падежах множественного числа, например: welche selige Stunden (Moritz, Anton Reiser: 57); welche unzdhlige Bilder (Tieck, Die sieben Weiber des Blaubart: 59); welche machtige Vorrate (Novalis, Heinrich von Ofterdingen: 57); in welche grauelvolle Ndchte (Moritz, Anton Reiser: 174); fur welche politische Grundsatze (Jacobi, Woldemar:12). В художественных произведениях XIX в. в тех же падежах уже встречаются атрибутивные группы, в которых после местоименного прилагательного welch- прилагательное получает слабые окончания. Такие сочетания составляют 22% из всего проанализированного материала XIX в., из чего можно сделать вывод, что сильная флексия прилагательного после welch- в этот период остается преобладающей. Примеры вариантной флексии атрибутивного прилагательного после флективного welch-: Слабая флексия: welche unschatzbaren Reden und Sentenzen (Waiblinger, Mein fliichtiges GKick: 21); Сильная флексия: welche garstige Tiere (Waiblinger, Mein fliichtiges GKick: 8); welche stiere, freche Augen (там же: 25); welche sinnliche Formen (там же: 54).
В проанализированных нами произведениях XX века местоименное прилагательное welch- в интересующих нас падежах множественного числа во флективной форме встречается относительно редко. Достаточно часто атрибутивные группы открываются, детерминативом irgendwelch-. При этом в общем явно прослеживается тенденция к увеличению количества трехчленных именных групп с данными словами-определителями, кооперированных монофлективно. Слабому склонению атрибутивного прилагательного в именительном / винительном падежах после welch- и irgendwelch- в этот период принадлежит согласно нашему исследованию,42% всех примеров (по сравнению с 22% слабой флексии прилагательного после welch- в материале XIX в.), что дает нам право делать вывод о постепенном, но уверенном проникновении принципа монофлексии в структуру сочетания «welch- / irgendwelch- + атрибутивное прилагательное + существительное».
Флексия атрибутивного прилагательного после ander
Неопределенно-количественные-числительные samtlich- и beid- многие авторы относят, о чем подробнее говорилось выше, к общей с местоименным прилагательным all- группе в связи? с их семантическими особенностями, а именно компонентом определенности: в их значении: Б; Визе, например, считает, что эти определительные слова образуют особую? группу и неформально относит их к «кванторам всеобщности», флексия атрибутивного прилагательного после которых т общем совпадает с его; флексией после артикля [Wiese 2004: 15]; днако &?&/- и samtlich- носят при этом ярко выраженный? адъективный\ характері Семантика beid- включает в себж числовой компонент «2», что сближает его со склоняемыми количественными? числительными и объясняет, нередкое оформление прилагательного после beid- сильной флексиеш{Samtlich- также не.является. полным синонимом all-, имея компонент содержания «без исключения». Возможно именно данное:семантическое наполнение лексем beid- и samtlich-, и,, как следствие этого их адъективный! характер; является основной причиной их;отличия І ОТ all- посвоему влиянию на; флексию атрибутивного прилагательного. В і то времяг как: all- в современном немецком; языке характеризуется вполне установившимся оформлением, последующего атрибутивного прилагательного; слабой? флексией samtlich- и: beid- относятся пока к словам, употребление которых: сопряжено с известными колебаниями.
В; отличие от all-, никогда не имеющего артикля в препозиции и полноценно? его заменяющего; beid- л samtlich- могут быть употреблены с артиклем или местоимением, от которых в этом случае зависит и их собственная флексия, и формашрилагательного: diese beiden glucklichenJahre(M6ritz. Andreas Hartknopf: 5); meine beiden offenenAusen (Schiller. Maria. Stuart: 67); seine beiden ausgestreckten Hande (K. Mann, Mephisto: 195); Hire beiden aufdem Tisch liegenden Hande (H. Mann, Der Untertan: 115); unsere beiden nagelneuenAusweise (Kaminer, Die Reise nach Trulala: 55); die beiden abwesenden Schauerleute (Brecht, Dreigroschenroman: 289). К сожалению, относительно редкое употребление sdmtlich- в языке художественной литературы XVIII-XX вв. не позволило сделать нам определенных выводов о динамике употребления той или иной формы прилагательного после него. Однако следует отметить, что в употреблении с sdmtlich- атрибутивное прилагательное обнаруживает ясно выраженную склонность к слабой форме в именительном / винительном падежах множественного числа, например: fur samtlichesuddeutschenBistumer (Durrenmatt. Justiz: 610; sdmtliche grofien Worte (Wassermann, DerFall Maurizius: 129): ,, samtlichefeiten Koter (Boll; Billard um halb zehn: 24); . В противовес данному факту, в родительном падеже множественного числа при оформлении атрибутивной группы с sdmtlich- сильная парадигма прилагательного наблюдается значительно чаще: Verzeichnis sdmtlicher menschlicher Unglucksjalle (Wolf, Unter den Linden: 58). . :
В отношении beid- следует отметить; ёго.;. частое употребление в качестве первого, компонента атрибутивной группы (без характерного для него= сопровождения других детерминативов) в языке прессы.; В художественной литературе, исследованной нами, выявлено относительно малое количество примеров рассматриваемых сочетаний: Тот же факт отмечен ш у Г. Льюнгеруда, который из-за недостатка примеров, не смог включить beid- в свое правило (см; п. 2.3.). Однако это не мешает намісделать вывод относительно рассматриваемого периода о перевесе сильной формы атрибутивного прилагательного после beid-, характерном именно для; языка художественной литературы. Примеры: beide junge Frauen (Fontane, Effi Briest: 203); beide eiserne Zungen (Heine, Ideen: 67); beider sozialistischer Parteien (H. Mann, Der Untertan: 235); in beide gefaltete Hande (Wassermann, Der Fall Maurizius: 157); beide geschlossene Augen (Hesse, Kurgast: 59); beide besonders gute Arbeiter (Zweig, Novellen: 17); beide, sonst abstehende Ohren (Grass, Katz und Maus: 29). Таким образом, среди рассмотренных нами определительных слов в качестве детерминатива атрибутивной группы можно рассматривать только неопределенно-количественное числительное samtlich-. Beid- мы относим в большей степени к прилагательным с количественным значением, что подчеркивает факультативное отсутствие детерминантности в его синтаксической функции в трехчленной именной группе.
