Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Особенности семантической структуры имен собственных 14
1.1. Значение имен собственных в художественном тексте 14
1.2. Лингвострановедческая теория семантики имен собственных 27
1.3.Современные исследования: имя и текст 35
Глава 2. Комическое и приемы его создания в художественном тексте 50
2.1. Понятие комического 50
2.2 Приемы выражения комического на различных языковых уровнях 60
Глава 3. Возможности ономастикона художественного текста в выражении комического 71
3.1. Использование имен собственных для реализации комического на лексическом уровне 71
3.2. Использование имен собственных для выражения комического на фразеологическом и стилистическом уровнях 81
Выводы к главе 3 104
Заключение 105
Библиографический список 109
- Значение имен собственных в художественном тексте
- Лингвострановедческая теория семантики имен собственных
- Понятие комического
- Использование имен собственных для реализации комического на лексическом уровне
Введение к работе
Современная филологическая наука как комплексная дисциплина, изучающая национальную культуру, воплощенную в устном языке, письменности любых форм, в том числе словесно-художественном творчестве, ищет ответы на вопрос о механизмах, регулирующих и определяющих речетворчество. Используется различный инструментарий, в центре внимания оказываются разнообразные языковые явления, привлекаются традиционные и новые методики. Изучение языка понимается в широком социокультурном, историческом, функционально-прагматическом, когнитивном контексте. Общая проблематика современной антропоцентрической научной парадигмы лингвистических исследований состоит в выявлении различных аспектов лингвистического и социокультурного взаимодействия. Лингвистика переживает период поиска новых методик и направлений, задача которых - проникнуть в суть лингвистического актуализации знаний. Глубокое проникновение в социально-когнитивные механизмы, диктующие языковое употребление, представляет собой центральную задачу лингвистов, осознающих необходимость языкового антропоцентризма. Основными направлениями исследования языка с этих позиций являются лингвокультурология, социолингвистика, лингвопрагматика и когнитивная лингвистика. Совершенно очевидно, что объединяющим принципом служит социальность (антропоцентричность) языка как квинтэссенции гуманитарной языковой парадигмы. Именовательный процесс любого языка — это как раз такая тема, к которой приходит исследователь, ищущий ответы на вопросы, связанные не только с языком человека, но и с тем, чем этот язык является с когнитивной точки зрения: инструментом познания или же его объектом, порождением культуры или же ее орудием. Микрокосм имени собственного несет в себе когнитивное содержание как общекультурного, так и узколингвистического характера. Исследователей интересуют те языковые
4 частности, которые, как мозаика, складываются в единую лингвокультурологическую картину.
Традиционно имена собственные как объект лингвистического анализа рассматриваются с точки зрения либо их формы, либо содержания. Практически, теории личных имен сводятся к вопросу наличия или отсутствия у имен значения и свойств этого значения в тех случаях, когда оно есть.
Первое направление исследования имен связано с их морфологическим анализом, которое основано на выявлении морфемной структуры имен, продуктивных словообразовательных формантов, типов именований. В подавляющем большинстве работ по синхронической ономастике до последнего времени онтологический аспект исследования включал, главным образом, системное описание имен с учетом их структурных особенностей в рамках определенных ареалов. В англоязычной ономастике из собственно теоретических работ ведущее место занимает эссе Алана Гардинера. Он дает свое определение имени собственного: «Имя собственное - это слово или группа слов, которое признают за обозначающее или стремящееся к обозначению объекта или объектов, к которым оно относится благодаря лишь только своей конкретной звуковой оболочке, независимо от какого бы ни было значения, принадлежавшего этой звуковой оболочке изначально, или приобретенного ею через ассоциацию с вышеупомянутым объектом или объектами». ("A proper name is a word or group of words recognized as indicating or tending to indicate the object or objects to which it refers by virtue of its distinctive sound alone, without regard to any meaning possessed by that sound from the start, or acquired by it through association with the said object or objects.") [201, c.43] На основании этого положения он развивает концепцию отсутствия значения у имен собственных. В первую очередь, он спорит с Дж. С. Миллом (J. S. Mill), который рассматривал имена как «не содержащие смысла значки, присвоенные предметам, чтобы отличать их друг от друга»[201, с.1], так как Милл отказывается признавать за термином
5 «значение» какое-либо предшествующее знание об именуемом объекте. Значение для него синонимично коннотации, т.е. коннотативное имя должно вызывать в памяти какие-то качества, свойственные именно этому объекту. Для Гардинера же имена происходят из самой природы нашей вселенной, в которой «ее живые существа проявляют себя в локализованной индивидуальной форме, так как каждое из них является глубоко укоренившимся в своей собственной среде и связанным с чуждыми средами все менее и менее, по мере удаления от них»[165,57]. Он добавляет при этом, что «только очень малая толика всех индивидуальных объектов в мире когда-либо получает свои собственные имена. Таким образом, идея того, что не только все индивидуальные объекты, но и их мимолетно увиденные части, являются предназначенными носителями собственных имен, кажется невероятной иллюзией»[165,57]. Из чего можно заключить, что, по Гардинеру, индивидуальные объекты правильнее было бы не обозначать, а описывать. Соответственно, имена собственные для него — это те звуковые оболочки, которые общеприняты (в пределах определенного сообщества) как таковые; обладают ли они самостоятельным значением (информационным содержанием, коннотациями) — собственно, не важно. Аналогичных воззрений придерживается и X. Соренсен в своей теоретической работе по ономастике [221]. Отто Есперсен в Философии грамматики развивает теорию имен как бессмысленных знаков, которые набирают смысл по мере их использования. Таким образом, он оказывается единомышленником Гардинера и приверженцем теории произвольности имен. Последующие исследователи теории имени в большинстве своем опирались на вышеуказанных ученых. Некоторые исследователи даже не рассматривают имя как полноправный компонент языка. К таким относится Робин П. Фосетт, автор работы Когнитивная лингвистика и социальное взаимодействие. Он утверждает следующее: «... имена не являются в полной мере частью языка, и это легко показать на примере того факта, что при переводе с одного языка на другой мы обычно не переводим сами имена...».
Семантическое направление, с другой стороны, является превалирующим в рамках философии языка (теории референции). Тысячелетняя гегемония логики над грамматикой обусловила интерес ученых к логико-философским семантическим характеристикам имен собственных. С другой стороны, лексико-семантический принцип лег в основу описания процессов ономастической деривации, апеллятивизации и онимизации. Мы склонны полагать, что к ученым, придерживающимся данного взгляда на имена собственные относятся более широко мыслящие исследователи: «любое наименование, любое имя собственное—это слово, а поэтому оно входит в систему языка, образуется по законам языка, по определенным законам живет и употребляется в речи, подвергается разным изменениям» [158, с.27], как пишет, например, А.В. Суперанская. Деление лексического состава языка на имена собственные и имена нарицательные рассматривается ею как одно из кардинальных делений лексики.
Семантической концепции ономастической лексики, согласно которой имена обладают значением или смыслом, придерживается большинство ученых. Так, например, по мнению М.И. Стеблина-Каменского: «полностью «развоплощенных» имен не бывает, можно говорить о большей или меньшей «воплощенности» собственных имен в языке той или иной эпохи»[154,16]. (Под «воплощенностью» подразумевается наличие в имени не только лексического значения, но и добавочного смысла — мифологического или символического.)
Большинство современных исследователей, однако, обращаются к того или иного рода анализу языкового материала, изредка кратко излагая ту или иную из ранее сформулированных теорий и предваряя таким изложением собственный анализ.
Особо пристальный интерес исследователя вызывают труды лингвистов, исследующих имена в художественном тексте или в рамках определенной литературной традиции. Здесь даже теории нацелены либо на прагматический аспект—функционирование имени в тексте, либо на
7 символику имени в художественном тексте, что в конечном итоге всегда возвращает исследователя к вопросу функционирования имени в тексте. Таковы работы М. В. Горбаневского Ономастика в художественной литературе [44], О.И. Фоняковой Имя собственное в художественном тексте [173].
Актуальность тематики работы заключается в том, что вопрос о функциях имен собственных в художественном тексте разных или определенных жанров остается открытым. Сама постановка данной проблемы нова и перспективна, так как интерес ученых к этой проблематике проявляется весьма неравномерно: большинство исследователей (Н.В. Алейникова, Т.В. Бакастова, М.С. Горе, И.П. Зайцева, М.И. Кнаппова, С.А. Мусаева) обращается прежде всего к литературной антропонимии, а именно к так называемым «говорящим», то есть прямо характеризующим носителя именам собственным, тогда как другие разряды собственных имен в художественном тексте редко становятся объектом анализа. Это естественно, ибо именно человек, а в литературном произведении - персонаж, находится в центре внимания и писателя, и читателя, и исследователя. Так, Т.В. Бакастова в своем исследовании «Семантизация имени собственного в целом художественном тексте (на материале английского языка)» [12], опирается на теорию референции и стилистической ономастики, рассматривая функции антропонимов в целом художественном тексте.
В работах Н.Л. Колмаковой Семантические и коммуникативно-функциональные особенности собственных имен в современном английском языке [85] и СВ. Чавпецовой Функции личных имен собственных в английском художественном тексте [178] функции антропонимических единиц рассматривают в синтаксическом, семантическом и прагматическом измерениях, выявляют особенности функционирования антропонимов в процессе коммуникации.
Для изучения имен Н.В. Алейникова в её работе Закономерности функционирования антропонимов в художественном произведении (на
8 материале английской литературы XX века)[4] использует методику социолингвистического и филологического анализа, а также сопоставляет поэтическую и общенародную антропонимию, показывая механизм их взаимодействия.
И это лишь некоторые примеры многочисленных работ, обращенных к новым, пока мало изученным вопросам ономастики. В настоящее время изучение функций имен собственных в художественном произведении не сводится к исследованию антропонимики текста, тем более, что уже есть попытки анализа значения и функционирования в литературном произведении онимов других типов. Например, Т.А. Гридиной [47] и И.А. Каргаполовой [77] были освещены некоторые аспекты игрового потенциала различных разрядов имен собственных в тексте.
Итак, функционирование имен в литературно-художественном тексте представляет собой особую область исследования. Очевидно, что изучение языка художественной литературы невозможно без исследования ономакомпонентов, заключенных в том или ином тексте. Изучение имен собственных в тексте художественного произведения представляется значимым и актуальным в настоящее время, о чем свидетельствуют многочисленные работы как российских, так и зарубежных исследователей (Е.А. Акелькина, Л.И. Андреева, Н.А. Веселова, К.В. Зайцева, O.K. Крамарь, Е.С. Кривушина, Л.С. Фролова, В.В. Мароши, Ф. Альтман, И. Багби, А.Гардинер, Х.Соренсен, М. Рифатер). В настоящее время лингвисты говорят об особом положении имен собственных в художественном тексте. Это связано с тем, что в этом функциональном стиле имена существуют в художественно преобразованном виде, «обрастая» особыми качествами и свойствами содержательного характера. Специфика образности заключается в том, что имена - одновременно знак и ономастических реалий, и поэтический элемент. Имя собственное наделяется автором богатством и разнообразием ассоциативных связей, которые раскрываются в контексте произведения.
За пределами внимания исследователей остается пока способность имен собственных взаимодействовать с художественной структурой текста и всеми его речевыми средствами. Теория и методы этой чрезвычайно обширной темы стилистики и ономастики слабо разработаны. План содержания имени собственного включает семантическую структуру и лексический фон, в который входят лингвистические, социолингвистические и экстралингвистические семантические доли. При функционировании имен собственных в художественном тексте актуализуются те или иные компоненты плана содержания, что в свою очередь позволяет автору использовать имя собственное как экспрессему, как средство воздействия на читателя. Функционирование имен собственных на всех языковых уровнях литературного произведения в целом и вхождение имен собственных в разнообразные стилистические приемы в частности обнаруживают их значительную роль в структурной и содержательной организации текста.
По данной проблематике имеется небольшое количество публикаций, среди которых следует отметить труды И.А. Банниковой, Т.А. Гридиной, Н.Е Камовниковой, Ю.А. Карпенко, В. А. Лукина, В. А. Стан ел ер, А.В. Суперанской, Е.С. Петровой и А.А. Фомина, касающиеся анализа структурной организации ономастического пространства, стилистических функций имен собственных, их ассоциативных связей, соотнесенных с реализацией конкретного образа, авторской позиции, замысла произведения. В этом свете особенный интерес представляет исследование текстовых функций ономакомпонентов художественных текстов разных жанров. Исходя из этого, новизна исследования заключается в попытке изучения роли имен собственных в создании комического эффекта в литературном произведении юмористического жанра.
Теоретическое значение работы заключается в разработке лингвистической проблематики реализации потенциала имен собственных для создания комического эффекта в юмористическом художественном тексте на английском языке. Данное исследование не только вносит вклад в
10 английское языкознание, для которого оно имеет прямое значение, но и представляет практическую ценность для курсов по ономастике, стилистике и страноведению, а также для практических занятий по английскому языку. Данная работа также намечает пути дальнейших исследований в этой области.
Предметом настоящего исследования являются имена собственные, используемые в английских произведениях художественной литературы в целях создания комического эффекта.
Ономастикой художественного произведения в целом более опосредованно и более косвенно связан с его содержанием, нежели только система номинаций персонажей. Обнаружение этой связи, выявление и анализ способов ее выражения является целью данной работы.
Для достижения поставленной цели исследования предстояло решить следующие задачи:
Проследить эволюцию научных взглядов по вопросу о значении имени собственного в художественном тексте.
Изучить имеющиеся подходы к определению понятия комического.
Рассмотреть возможности и способы выражения комического в художественном тексте.
Выявить функционально значимые ономакомпоненты в произведениях Дж. К. Джерома, П. Вудхауза и Г. Саки (Г. Манро).
Определить функции этих имен собственных в создании комического эффекта в произведении.
Выявить и проследить возможности функционально-стилистического использования имен собственных в юмористических произведениях художественной литературы.
Материалом исследования послужили произведения юмористического жанра английских писателей, таких как Дж. К. Джером, П.Вудхауз, Г. Саки (Г. Манро).
Основные положения данного исследования были представлены на:
30-й итоговой студенческой научной конференции в УдГУ (г. Ижевск) в 2002 году;
международной научно-практической конференции студентов и преподавателей "Теоретические и практические вопросы германской филологии" в БрГУ (г. Брест) в 2004 году;
международной научно-практической конференции «Ломоносов -2005» в МГУ им. М.В. Ломоносова (г. Москва) в 2005 году;
международной научно-практической конференции «Ономастика в кругу гуманитарных наук» в УрГУ (г. Екатеринбург) в 2005 году. Методологической базой данной работы являются исследования,
проведенные на кафедре английского языкознания филологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова: Н.В. Алейниковой, О.Д. Вишняковой, СИ. Гарагулей, И.В. Гюббенет, В.Я. Задорновой, А.А. Изотовой, Т.А. Комовой, Э.И. Коптюг, А.В. Лахно, Т.Ю. Ма, Т.Б. Назаровой, СМ. Пак. Эти научные труды последних лет являются естественным продолжением традиции, которая берет свое начало в работах философов и теоретиков языка и литературы, начиная с О.С Ахмановой, А. Вежбицкой, А.Ф. Лосева, В.А. Никонова, А.А. Реформатского, А.И. Смирницкого, А.В. Суперанской, Л.В. Успенского, и других. Также в работе мы используем основные тезисы, изложенные в трудах М.Я. Блоха, Л.А. Введенской, Е.М. Верещагина, Н.П. Колесникова, Д.И. Ермоловича, Ю.А. Карпенко, Н.П. Колесникова, Е.Г. Костомарова, Э.Б. Магазаника, СВ. Перкас, Е.С Петровой, О.И. Фоняковой и Л.СФроловой, посвященные вопросам теории значения имени собственного и его реализации в художественном тексте, а также работы СС. Аверинцева, М.М. Бахтина, Ю.Б. Борева, СИ. Походни, В.Я. Проппа и Г. Морсона, изучающие вопросы комического.
В соответствии с характером поставленных задач в ходе исследования использовались методы контекстуального анализа, компонентного анализа и экстралингвистической интерпретации фактов языка.
12 Изучение имен собственных как поэтонимов (имен в составе художественного текста) - социофилологическая проблема, решение которой способствует более глубокому пониманию литературно-художественного текста. При исследовании имен собственных в составе художественного текста необходимо учитывать вертикальный и горизонтальный контексты произведения, понимание которых позволяет адекватно интерпретировать текст. Именная референция в художественном контексте рассматривается функционально-прагматически. Непременным условием и основой анализа имен является изучение их коннотативно-прагматических аспектов значения и инференции. Имя собственное как компонент художественного произведения, выполняя различные функции, претерпевает смысловую и экспрессивную трансформацию. Возможность ремотивации имени собственного в художественном тексте не только потенциально заложена в самом имени, но и зависит от контекстуальных условий. Благодаря этим условиям реализуются те возможности, которыми обладают имена собственные как определенный класс слов. Анализ позволил выявить значительный потенциал ономастикона, функционирующего в юмористическом тексте.
В анализируемых произведениях имена выходят на уровень метасодержания, наращивая мощный потенциал полифонического звучания. Специфика ономастической полифонии заключается в способности имен собственных синхронно реализовывать свойства как социального знака, так и образного средства.
Практическая значимость настоящего диссертационного исследования заключается в том, что результаты исследования могут быть использованы на занятиях по практике английского языка, в курсе изучения стилистики и лексикологии английского языка, на занятиях по переводу.
Структура работы продиктована темой исследования и его задачами. Настоящая работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы.
Во введении указываются цели, задачи, предмет и методы исследования, а также новизна и актуальность, теоретическая и практическая значимость работы, материал исследования и положения, выносимые на защиту.
В первой главе прослеживаются и анализируются основные этапы эволюции научных взглядов по теории имени собственного и его функционирования в художественном тексте, закладывается общетеоретический и методологический фундамент исследования.
Вторая глава исследования рассматривает проблему комического в целом и содержит информацию о ресурсах лексического, фразеологического и текстового языковых уровней в выражении комического.
В третьей главе изложены практические результаты анализа современных английских художественных произведений юмористического жанра, с целью выявления различных способов и приемов использования английских имен собственных при создании комического эффекта.
В заключении приведены общие выводы, полученные в ходе разработки вопроса исследования, и намечены дальнейшие перспективы работы в данном направлении.
Значение имен собственных в художественном тексте
Ономастика изучает основные закономерности истории, развития и функционирования собственных имен. Эта наука отличается чрезвычайной комплексностью предмета исследования, так как имена собственные могут изучаться в рамках языкознания, литературоведения, истории, социологии и ряда других дисциплин.
Ономастикой как прикладной наукой, не выходящей за рамки вспомогательной научной дисциплины, с момента ее возникновения занимались историки, географы, этнографы и литературоведы. Но в первую очередь, имена собственные представляют значительный интерес для филологов. Каждое имя - это слово, развивающееся по законам языка. В то же время, имя собственное - часть языка, демонстрирующая наиболее парадоксальные ситуации.
О.И. Фонякова, исследовавшая функции и статус имени собственного в художественном тексте, дает более развернутое определение имени собственного как «универсальной функционально-семантической категории имен существительных, особого типа словесных знаков, предназначенных для выделения и идентификации единичных объектов (одушевленных и неодушевленных), выражающего единичные понятия и общие представления об этих объектах в языке (речи) и в культуре народа» [167,с.17]. Но, в сущности, любое определение имени собственного подтверждает еуникальное, особенное положение в языке и тем самым оправдывает выделение специальных ономастических проблем из общего круга лингвистических.
План содержания онимов как особой категориальной группы внутри языка традиционно рассматривается в рамках логико-семантического подхода. Исходным моментом является выяснение центрального вопроса ономастики - степени семантичности имени собственного. Вопрос о наличии или отсутствии лексического значения у имен собственных является важнейшим в сопоставлении имени собственного и имени нарицательного, ибо «от его решения зависит в конечном итоге признание имени собственного полнозначными словами или же выделение их в разряд семантически неполноценных слов» [85,с.85].
Имеющиеся исследования примыкают к одному из двух направлений: концепции асемантичности, при которой значение имени понимается как замещающий слово объект, и концепция максимальной значимости имен, при которой значение имени трактуется как концептуальное содержание, определяющее референцию имени. Наличие этих взаимоисключающих теорий объясняется сложностью и гетерогенностью материала. Обе концепции, несмотря на диаметрально противоположные выводы, исходят из признания специфической природы данного лексического разряда, по-разному ее толкуя. Первый подход игнорирует «закон ряда», согласно которому имена, выполняя указательно-выделительную функцию, отличающую один референт от другого, одновременно вводят его в ряд однородных по определенным признакам. Такой точки зрения придерживаются А.А. Уфимцева, Н.Д. Артюнова, Дж. Милл, А. Гардинер, Ж. Вандриев, А. Гардинер, Э. Пулграм, Д.К. Реформатский, Ф.Ф. Фортунатов и некоторые другие. Традиционное воззрение на данную проблему следующее: имя собственное - единственный разряд самостоятельных слов, не связанный с семантическим содержанием. Значение имени собственного -только функциональное: указание на некий объект как на единичное явление. Каков же обозначаемый этим именем объект, по сути, не имеет значения. Как отмечал профессор Э.Б. Магазаник, излюбленным аргументом ученых, придерживающихся данного взгляда на имя собственное как на асемантизированную категорию, является ссылка на происхождение имен собственных от имен нарицательных [157,с.161]. Строго говоря, сами по себе имена собственные не могут быть определены без обращения к денотату -реальному носителю имени. Следовательно, множество одноименных объектов не обладают никакими совместными свойствами, кроме общего имени собственного. Другими словами, имена собственные наглядно демонстрируют ситуацию, при которой код направлен сам на себя («code referring to code» в терминологии Я. Якобсона) [194,с.214]. Эта точка зрения долгое время была ведущей, поскольку ее придерживались известные лингвисты (А.А. Реформатский, К.С. Аксаков, Л.А. Булаховский).
Существуют также исследования по теории имени, которые сосредоточены скорее на системных или классификационных различиях между именами собственными и именами нарицательными: в таком ракурсе имена рассматриваются, к примеру, в работах А.В. Суперанской (Имена нарицательные и собственные [159], Общая теория имени собственного [160]) и др.
Некоторые исследователи даже не рассматривают имя как полноправный компонент языка. К таким относится Робин П. Фосетт, автор работы «Когнитивная лингвистика и социальное взаимодействие» (Cognitive Linguistics and Social Interaction). Он утверждает следующее: «... имена не являются в полной мере частью языка, и это легко показать на примере того факта, что при переводе с одного языка на другой мы обычно не переводим сами имена...»[200].
С ним спорят более широко мыслящие исследователи: «любое наименование, любое имя собственное — это слово, а поэтому оно входит в систему языка, образуется по законам языка, по определенным законам живет и употребляется в речи, подвергается разным изменениям» [160, с.14], как утверждает, например, А.В. Суперанская. Деление лексического состава языка на имена собственные и имена нарицательные здесь рассматривается как одно из кардинальных делений лексики [160].
С другой стороны, сторонники теории семантической нагруженности имен часто заменяют лексическое значение энциклопедической информацией об объекте, что позволяет тиражировать референты (Л.В. Щерба, О. X. Есперсен, Л. И. Линский ). Данный лингвистический механизм - апеллятивизация онимов - приводит к образованию токенов (в терминах когнитивной лингвистики), или слов-символов, для которых свойственно при сохранении коннотаций в значительной мере редуцировать свои исходные концепты [117, с.82-84]. Исходные концепты этих имен начальные референты (конкретные исторические личности, конкретные географические объекты), значение имен редуцируется до отдельной характеристики (Caruso - оперный певец с сильным голосом, Casanova повеса). Подобные имена функционируют как знаки вторичной номинации и укореняются в языке в роли социальных мифологем. Терминологически они обозначаются как прецедентные имена [17] - знаки эманации национально-детерминированных минимизированных культурных представлений. Таким образом, становится очевидно, что для семантики имен собственных главное - соотнесенность с референтом, ослабленность понятийной основы, но вместе с тем, значение имен представляет собой сложный комплекс, в который входит и экстралингвистический компонент.
Семантическое поле имени, по мнению Т.В.Солтановской [150], представляет собой совокупность предметного значения (денотат) и непредметного значения (коннотат). Антропоним, например, квалифицируется (для носителей языка) как потенциальный член оппозиции, где принципом противопоставления могут служить различные основания -локальный, временной, профессиональный, и пр. Действительно, как указывает В.Н.Телия, «концептуальное осмысление категорий культуры находит свое воплощение в естественном языке»[161, с.82]. Лингвистические когнитивные структуры, лежащие в основе языковой компетенции, есть часть социальной памяти, в которой закодированы, в частности, знания об именах, их когнитивные основания.
Лингвострановедческая теория семантики имен собственных
Вполне понятным представляется тот факт, что все больший интерес исследователей вопроса функционирования и значения имени собственного в художественном тексте стали вызывать ономакомпаненты интенсивной поэтической ономастики. Анализ имен в художественном тексте на современном этапе развития ономапоэтики тесно связан с теорией семантики имен собственных, основанной на лингвострановедческой теории слова. Для правильной интерпретации текста недостаточно только языковых знаний. Следовательно, не существует «чистой семантики» без опоры на фоновые знания [120,с.202]. Имена собственные sui generis «являют» национальную культуру в максимальной степени: средства географической и личной номинации есть путь прослеживания таксономической деятельности человеческого разума, воспринимающего национальную культуру. Язык обеспечивает хранение и передачу культурно-традиционной, инвариантной для данного общества, компетенции, являясь частью социальной памяти. Любой языковой коллектив имеет четкое ядро знаний и представлений, общих для всех его членов, «национально детерминированную систему символов, ассоциаций и информации» [180]. Имена - важная составляющая этого ядра, они воплощают социальный опыт и характеризуются когнитивной многогранностью.
Функционирование имен представляет собой, с одной стороны, аспект лингвокультурологии, когнитивной лингвистики, так как имена символизируют, имплицируют и социальные переменные, и культурные стереотипы, и популярную мифологию. Выражение модели мира через язык - лингвистическая реальность - все, что человек может выразить языком, поэтому объектом изучения с позиций когнитивной парадигмы являются не только обозначения артефактов, природных вещей и отношений, но и аксеологические характеристики слов, в том числе, системы имен собственных. Другими словами, в центре внимания, в самом широком смысле слова, оказывается культурно-коннотативное содержание имен. Ономастическая проблематика с когнитивных позиций, таким образом, заключается в рассмотрении вопроса обусловленности имен собственных культурно-историческими, социопсихологическими параметрами.
Важно подчеркнуть, что в истории изучения имен собственных, восходящей к античной, средневековой науке (Аристотель, Платон, Дж.Локк, Ф.Бэкон, Б.Рассел), основным параметром ономастической системы провозглашается зависимость от социально-культурных особенностей. Другими словами, во главу угла ставится этнокультурный аспект ономастики. Говорить о «некоторых новых принципах и методах» изучения имен, не сводимых к чисто лингвистическому анализу, можно, очевидно, с известной оговоркой. Будучи онтологически связанными с историей, географией, культурой народа, имена остаются фактом языка, но фактом специфическим, и вопрос заключается скорее в установлении корреляций между языковыми и внеязыковыми характеристиками наименований, то есть, в определении взаимосвязи объекта номинации и имени. Речь и идет, таким образом, об определении актуального содержания имен. Семантические модели имен, их системные соотношения, дифференциальные признаки, обусловленность плана содержания имени внеязыковами факторами -явления «функтива содержания» [120, с. 13]. В этом направлении работают отечественные топонимисты Э.М.Мурзаев, Е.М.Поспелов, В.А.Никонов, И.А.Данчинова, В.Д.Беленькая и др. В области антропонимики сходные подходы находим в работах Г.Р.Добровой, Ю.А.Карпенко, А.А.Живоглядова, И.А.Данчиновой, В.И.Супрун, С.И.Гарагули, др.
Так, этот лингвистический материал может пролить свет и на вопрос, по словам А.А.Реформатского, об «истории нравов»: «...Вопрос о разгадке нарицательного значения ономастики интересен для истории слов, для определения культурных влияний разных народов, а главное как факт вкуса и моды, что очень интересно в плане «истории нравов» ...» [122, с.72].
Как известно, слово в целом и имя собственное в частности представляет собой носитель не только актуальной информации, передаваемой в ходе повседневной речевой коммуникации; оно вместе с тем аккумулирует социально-историческую информацию, интеллектуальную и экспрессивно-эмоциональную, оценочную и конкретно национального характера. Такая информация и составляет, национально и эмоционально обусловленный культурный фон семантической структуры имени.
Язык мифичен по своей природе (П.Флоренский, А.Лосев, К.Юнг, Э.Кассирер, К.Леви-Стросс). В основе культуры лежит воплощенная в мифе идея (смыслообраз, символ), реализацией которой культура и является. Вербализованные мифемы, в том числе ономастические заключают в себе определенные символические смыслы, имеющие глубинную психологическую природу и поддающиеся реконструкции при филологическом анализе. Вместе с тем, необходимо подчеркнуть, что в такого рода исследованиях следует осторожно и последовательно проводить грань между философией языка, этнографией, социологией, культурологией, с одной стороны, и лингвистикой имени, с другой. Изучение имени собственного как филологическая задача с неизбежностью требует привлечения обширных экстралингвистических сведений, имеющих объяснительную силу в раскрытии того, что имя "сообщает". Последнее включает, с одной стороны, и историко-этимологическое содержание, и прагматическое содержание, и всю совокупность представлений (мифов), воплощенных в имени, а с другой - механизм дискурсивного поведения онимов.
Для раскрытия понятия о фоновых знаниях необходимо рассмотреть некоторые вопросы теории коммуникации. С точки зрения социологической теории коммуникации, «участники коммуникативного акта, потенциально всегда бывают неравны друг другу» [29,с.9]. Это, собственно, и является побудительной причиной общения. Но есть и другой, менее изученный аспект коммуникативного акта, а именно: равенство собеседников в плане обладания некоторой информацией. Без установления общего для говорящих знания, передача и восприятие нового сообщения затруднены или вообще невозможны. Люди, принадлежавшие к одному сообществу, всегда подразумевают больше, чем говорят вслух. Эта подразумеваемая информация, известна практически всем членам данного сообщества и находится как бы в свернутом виде в создании и подсознании коммуникантов. Такие «общие для участников коммуникативного акта знания обычно называются фоновыми» [29,с.11]. В них входят общечеловеческие знания, региональные сведения и, наконец, те сведения, которыми располагают все члены определенной этнической и языковой общности. Последние связаны с национальной культурой. Более того, «они, с одной стороны, являются частью национальной культуры и, с другой, - они суть ее производное» [35,с.П7]. Роль страноведческих фоновых знаний выступает особенно наглядно, если мы обратимся к художественной литературе. Известно, что без образности, без экспрессии нет искусства. Для восприятия же образности необходима информативная подготовка читателя, в том числе и в ономастико-коннотативном смысле, так как имена собственные, входя в художественный текст, также участвуют в создании образности, экспрессивности и желаемого автором эффекта.
Понятие комического
В работе мы понимаем «комизм, комическое» как понятия более общее, чем «юмор, юмористическое». Юмор является особым видом комического, присутствующим в той или иной форме в жизни любого человека, коллектива, страны, нации, независимо от политической обстановки и условий жизни. Подтверждением может служить обилие телепередач юмористической направленности, популярность большого числа писателей-сатириков, кинокомедий. Ни одно периодическое издание не обходится без элемента комического - анекдота или карикатуры. Рекламные технологии в качестве средства воздействия часто используют комический эффект. Комическое имеет отношение ко всем видам искусства (за исключением, может быть, архитектуры). Трудно найти художника, не пытавшегося использовать возможности комического, не стремившегося обогатиться за счет этого неиссякаемого источника. Это относится и к киноискусству, к музыке и живописи и, конечно, художественной литературе.
Одна из главных функций художественной литературы заключается в эмоциональном воздействии на читателя. При этом писатели нередко обращаются к такой категории эстетики как комическое. Психология утверждает, что эмоции образуют основную мотивационную систему человека [83, 90]. Это означает, что эмоции определяют поведение и способны его изменять. Главной функцией комического является веселье, рождение смеха. Но юмор также может быть: оружием, средством нападения (насмешка); средством установления контакта и передачи информации (шутка, юмореска, фельетон); воспитателем, стремящимся донести до воспринимающего субъекта «вечные истины», нравственные нормы (пословицы, поговорки); своеобразным щитом, за которым можно скрыть свое отношение, мнение, состояние в случаях, когда это необходимо (анекдот, каламбур) [83, 91]. Все эти функции комического могут сопровождаться разными вариантами смеха: от банального до возвышенного. Четкой теории комического до сих пор не существует в силу размытости границ и значительного числа близких понятий. Юмор, смех, шутка, остроумие, ирония, насмешка, сарказм - все это разные формы комического. Юмор - дело тонкое, так как эмоциональный аспект комического соприкасается с таким понятием как чувство юмора, занимающего в перечне социальных чувств человека одно из главных мест, наравне с чувством долга, справедливости и другими [116, 13]. Будучи сложным социокультурным явлением, комическое требует разностороннего подхода как в лингвистическом, так и в экстралингвистическом аспектах.
Многие ученые и философы предпринимали первые попытки объяснить природу и суть комического, предложить универсальную теорию смешного. Среди них Аристотель, Г.Ф. Гегель, Т. Гоббс, И.Кант, А. Шопенгауэр, Ф. Ницше, Ф.В. Шеллинг, Г. Спенсер и многие другие, писавшие о смехе, юморе и комическом в целом. Новый шаг в этом направлении сделали такие исследователи как В.Я. Пропп, М.М. Бахтин, Ю.Б. Борев, СИ. Походня, С.С. Аверинцев, И.В. Фоменко, Г.Т. Кязимов, А.А. Изотова, М.М. Филлипова, А.А. Проскурина, И.В. Гюббенет, М.В. Вербицкая, Е.А. Брюханов и многие другие.
Проблемы категории комического занимали умы великих поэтов и писателей (Ш. Бодлер, Жан-Поль (И.Ф. Рихтер)). И.В. Гете назвал юмор одним из «элементов гения», а Б. Шоу дал ему еще более высокую оценку: «...юмор - черта богов!.. Нет ничего серьезнее глубокого юмора» [231]. Юмор присущ любому человеческому коллективу, на любой стадии развития. «Смех свойствен одному только человеку», - говорится в Словаре Академии Российской XVIII века [231].
Проблема понимания комического рассматривается с различных точек зрения: во-первых, психология рассматривает комическое под углом зрения механизмов производства и понимания речи; во-вторых, психолингвистика с позиций соотношения между механизмом речи и пониманием комического текста; в-третьих, лингвистика - в связи с языковыми средствами выражения комического; в-четвертых, философия, определяя комическое как особую оценочную категорию, выявляющую противоречия между идеальным и реальным в жизни в форме осмеяния этого реального.
Тем не менее, следует отметить, что и на современном этапе наука не располагает универсальным и исчерпывающим определением сущности комического [62, с.69]. Не отрицая важность подобного определения, большинство исследователей подчеркивали его трудность, а может и бессмысленность, так как всякое размышление убивает смех. К тому же средства и приемы комического обычно рассматриваются на материале художественной литературы на фоне исследования манеры письма отдельных мастеров. Исследователь нередко находится под впечатлением индивидуальной творческой манеры выдающегося писателя, что в определенной степени препятствует выведению обобщений. Попытки подобных обобщений наблюдаются лишь в некоторой части эстетической литературы, посвященной вопросам теории комического. «Юмор - область, которая не подлежит определению. И каждая новая попытка определить его приводит только к юмору» [231].
Начиная с Аристотеля, существует огромное количество научных трудов о комическом, о его сущности и источнике. Исключительная трудность его исчерпывающего объяснения обусловлена, во-первых, универсальностью данной категории, так как всё на свете можно рассматривать «серьёзно» и «комически», а во-вторых, его необычайной динамичностью, то есть игровой способностью скрываться под любой личиной. [231] Сущность комического усматривали в «безобразном» (Платон), в «самоуничтожении безобразного» (немецкий эстетик-гегельянец К. Розенкранц), в разрешении чего-то важного в «ничто» (И. Кант), но чаще всего определяли формально, видя ее в несообразности, несоответствии (между действием и результатом, целью и средствами, понятием и объектом, и т.д.), а также в неожиданности (Ч. Дарвин) [231].
Среди различных видов юмора главное место занимает словесный -языковая шутка. В этом случае такие функции юмора как дискредитация и снижение описываемого проявляются особенно ярко, с этими функциями языковой шутки связана еще одна, которую можно назвать «маскировочной» [35,с.34]. Шутка позволяет выразить те смыслы, которые (по разным причинам) находятся под запретом. Б. Шоу писал: «...для правды есть отдушина: то, о чем запрещается говорить всерьез, можно сказать в шутку»[35,с.71]. Основатель психоанализа Зигмунд Фрейд справедливо отмечал, что языковая шутка используется иногда для маскировки неприличного - говорящий таким образом «прячется» за язык. Другое явление, в котором ярко проявляется «маскировочная» функция языковой шутки, - это афористика. Афоризм представляет собой «прописную истину в шутливой упаковке». Необходимо, однако, подчеркнуть, что для реализации для создания афоризма, то есть «упаковывания» прописной истины в шутку необходима санкция языка -сходство или многозначность вкупе с возможностью одновременной реализации нескольких значений обыгрываемых слов. [35,с.71].
Комическое можно рассматривать с коммуникативной точки зрения как ослабление негативных эмоций, то есть как нормализацию межличностного общения с одной стороны или стремление рассмешить партнера по коммуникации и получить удовольствие от его адекватной рекации с другой стороны. Таким образом, в социализирующей функции комическое реализуется в способности индивидуума чувствовать и выражать смешное.
Использование имен собственных для реализации комического на лексическом уровне
Исследование художественных текстов, выбранных в качестве практического материала для данной работы, подтвердило мысль Л.В. Щербы о том, что «собственные имена выступают как ключевые единицы действенного словаря писателей» [184,с.29]. Осуществляемая автором "игра" общеязыковыми ономастическими нормами проявляется, прежде всего, в "принудительном" именовании вымышленных персонажей, но и в конструировании всего ономастического пространства, то есть ономастической модели мира в произведении в целом.
Многие имена собственные в художественном тексте имеют прозрачную этимологию. Для актуализации внутренней формы имени собственного автор часто обращается к созданию «говорящих» имен, прямо или косвенно характеризующих носителей благодаря легко прочитываемой этимологии. В то же время, этимология «читается» при вхождении имени в определенный контекст. -Can mr. Herring swim? -Like severalfishesl [255] Или: Pop Glossop appeared to be trying to estimate their dopiness as compared with that of W. Cream. [253] Существительное, означающее в данном контексте "льстивость, дурманящая медовость" явно оживляет доономастическое значение имени собственного. Один из распространенных приемов, используемых авторами в комических текстах, заключается в контрастном сочетании ассоциаций, связанных с именем, и контекста, в котором данное имя функционирует. There was a somber almost savage wildness about Yessney that was certainly not likely to appeal to town-bred tastes, and Sylvia, notwithstanding her name, was accustomed to nothing much more sylvan than leafy Kensington" [2Щ
Данный пример интересен еще и тем, что сам контекст, оживляющий этимологию антропонима Sylvia, создается именем собственным, а именно топонимом Kensington, означающим один из самых известных парков Лондона. Легко можно представить, что данная местность не может быть «лесистой». Rex Dillot was nearly twenty-four, almost good-looking and quite penniless. [250] Имя главного героя, происходящее от лат. rex - «король», принадлежит по воле автора нищему безработному. Название усадьбы Easeby (Уютное) становится емким средством для создания образа одного из героев рассказа - подростка Эдвина, который часами рыскал по дому... превращая усадьбу с милым названием «Уютное» в истинный ад для людей и животных. However hard he tried, he d fall behind; and then you would find him prowling about the house, setting such a clip to try and catch up with himself that Easeby was rapidly becoming a perfect hell for man and beast [250] Имена собственные, функционирующие в художественном тексте, за счет чрезвычайной коннотативной и семантической нагруженности, характеризуются богатой образностью и яркой экспрессией. Подобные имена собственные можно сравнить с именами нарицательными по активности и разнообразию участия в различных словообразовательных процессах. A glance up and down the passage having apparently satisfied him that it was, for the moment, Spodeless. [254]. Другими словами, в коридоре не было персонажа по имени Spode. Дополнительно, в этом случае мы имеем возможность наблюдать, как автор актуализирует имя собственное и на силлабическом уровне: Spodeless - spotless. Has he got a chance to find oneself de-Wickhamed [255]. To есть персонаж обнаруживает, что человек по фамилии Wickhame больше не находится с ним в одной комнате. Большой потенциал заключен в социолингвистических характеристиках имени собственного, часто определяющих типичность имени, которая может в некоторой степени стать предпосылкой его дальнейшей апеллятивизации. Тогда излишняя распространенность имени лишает его значения определенности объекта и формирует побочную коннотацию "ничем не выделяющегося, одного из тысяч подобных" [31.С.201]. ...don t they go and make love to Miss Smith and Miss Brown, who are plain and elderly, and haven t got any lovers? [247].
Любое собственное имя, в частности имя, характерное для определенной социальной среды, заключает в себе значительную информацию и в некоторой степени выявляет сущность объекта. Именем выражается тип личности, избавляя тем самым от необходимости перечислять его индивидуальные черты [76]. Для нас в рамках проблематики данного исследования значимо появление возможности для автора "поиграть" социальной окраской имени с целью создания комического эффекта, контрастируя социальные характеристики онима с нашим знанием о носителе имени собственного. Montmorency was in it all, of course. Montmorency s ambition in life, is to get in the way and be sworn at. If he can squirm in anywhere where he particularly is not wanted, and be a perfect nuisance, and make people mad, and have things thrown at his head, then he feels his day has not been wasted. [169] Так называемые сдвиги социальной иерархии имен собственных, несоответствия данного онима конкретному контексту ведут к разнообразным комичным сочетаниям [123,с.58]. Так, в вышеприведенном примере содержащее явную претензию на аристократическое происхождение имя собачки, причем далеко не самой внушительной, позволяет его носителю путаться под ногами окружающих, объясняя это «жизненными амбициями». Можно говорить о двух основных позиционных типах, лежащих в основе ономастической игры: 1) оним включается в художественный текст как компонент, вписанный в реальную (или квазиреальную) ситуацию и способный наполняться контекстуальной ситуативной конкретикой; 2) оним сам «прогнозирует» ситуативный и ассоциативно-оценочный контекст своей реализации [37,с.32]. Эффект сниженности создается тем, что претенциозное иноязычное имя вступает в контрастный стилистический конфликт со сниженным, известным читателю контекстом. Наблюдается так называемое погружение "сакрального в профанное, обусловливающее процесс карнавализации, не препятствующий общей стратегии номинирования (собственное имя должно обладать обязательной общественной значимостью)» [134,с. 270]. Раскрытие социальных коннотаций личных имен и фамилий происходит при соотнесении с образом персонажа на фоне контекста произведения. В юмористических текстах это может сработать на характеристику персонажа и противоположным образом. Для автора же это еще один способ вызвать улыбку читателя. She turned to the dog Bartholomew. Is lovely kind curate going to pinch bad, ugly policeman s helmet for hes muzzer, zen, and make her very, very happy? She said. Or words to that general trend. I can t do the dialect, of course. [253]
