Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Окказиональные лексические единицы 9-61
I. Критерии выделения окказионализма 11-20
2. Основные характеристики окказионализма 21-26
2.1. Словообразовательный уровень аналогии и деформации 26-36
2.2. Семантический уровень аналогии и деформации..36-49
2.3. Аналогия и деформация на ассоциативном уровне 49-53
Выводы 58-61
Глава 2. Прагматический аспект функционирования окказионализма в комическом тексте 62-146
I. Комический текст и его прагматика 62-70
2. Окказионализм как сигнал эстетической информации 70
2.1. Окказионализм как речевая прагмема 70-78
2.2. Информативность окказионализма 79-88
3. Условия реализации значения и целевой установки окказионализма 88-120
3.1. Контекст 83-103
3.2. Фоновое знание 103-120
4. Прагматические отношения, окказионализма в тексте 120-127
5. Комплексный анализ функционирования окказионализма в комическом тексте 127-143
Выводы 143-146
Заключение 147-150
Список словарей 166-167
- Критерии выделения окказионализма
- Основные характеристики окказионализма
- Комический текст и его прагматика
- Окказионализм как сигнал эстетической информации
Введение к работе
Настоящая работа посвящена проблеме функционирования окказиональных лексических единиц в комическом тексте. Выбор предмета исследования объясняется тем, что авторский окказионализм представляет значительный интерес в силу его своеобразия и очевидной принадлежности к сильным средствам речевого воздействия на адресата высказывания. Между тем, объектом внимания лингвистов были до сих пор только некоторые отдельные факты, связанные, главным образом, со словообразовательными и - иногда -стилистическими особенностями окказионализмов. Прагматический же аспект функционирования окказионализма в тексте не рассматривался даже в наиболее полных исследованиях.
Подход к вопросам лексикологии с позиций прагмалингвистики чрезвычайно актуален. Проблемы коммуникации и, в связи с этим, понимания речевого сообщения и верной оценки их целевой направленности получают все более широкое освещение в работах советских и зарубежных лингвистов. Теория речевого воздействия рассматривает различные аспекты функционирования языковых средств в коммуникации; полученные данные широко используются в разных сферах деятельности человека. Вопрос о воздействии художественного, в частности, комического текста на читателя не может быть решен без обращения к прагматическим аспектам функционирования его элементов.
Комический текст, в состав которого входят рассмотренные в данной работе окказионализмы, представляет собой особый вид сообщения, имеющий ярко выраженную прагматическую направленность. Сложность и многоплановость понятия "комического", возможность субъективной его интерпретации - вероятные причины того, что в лингвистике до сих пор нет четкого определения этой
разновидности экспрессивного текста. Тесная связь его с экстралингвистическими факторами, особенностями коммуникативных отношений адресата и адресанта при этом несомненна. Целью комического текста является речевое воздействие на адресата с сверхзадачей корректировки его ценностных установок. Окказионализм как маркированный элемент такого текста должен безусловно обладать характеристиками, заданными этой конечной целью, и рассматриваться не изолированно, а с точки зрения его места в тексте и в связи с его особенностями.
Научная новизна и теоретическая значимость работы состоит в следующем:
на основе теории отражения строится новая концепция сущности окказионализма как результата взаимодействия двух явлений -аналогии и деформации. Такие общие явления, лежащие в основе окказиональных лексем и релевантные на разных уровнях их создания и функционирования до сих пор установлены не были;
впервые характеристики окказионализма рассматриваются в прагматическом аспекте, что позволяет выявить некоторые дополнительные ресурсы средств речевого воздействия на поведение человека;
новым является также комплексный подход к анализу окказиональных лексических единиц, то есть с позиций не только словообразования или стилистики, но и лингвистики текста в рамках теории речевого воздействия. Данные лексические единицы рассматриваются как элементы прагматически направленного высказывания, связанные с ним на лингвистическом и экстралингвистическом уровнях.
На защиту выносятся следующие положения: I. Окказиональная лексическая единица представляет собой особый тип нового слова, обладающий усложненным значением, не своди-
мым к сумме значений исходных элементов - семантической компрессией. Повышенная экспрессивность окказионализма невозможна без прагматического компонента значения.
Создание и функционирование окказионализма как элемента комического текста основано на взаимодействии двух явлений - аналогии и деформации, а не только деформации, как принято считать.
Окказиональная прагмема в комическом тексте является одновременно сигналом эстетической информации и средством достижения прагматической сверхзадачи - корректировки установок читателя.
Полноценная реализация прагматического эффекта с помощью окказионализма зависит от ряда факторов, определяющих специфику контекстуального окружения нового слова и его функционирование.
Цель исследования состоит в описании механизма корректировки установок адресата комического текста при помощи окказиональных элементов и определении факторов, влияющих на семантические характеристики и функциональные особенности окказионализма.
В связи с этим ставятся более частные задачи, как то:
уточнение критериев выделения окказионализма и его отграничения от других типов новых слов ;
выявление особенностей окказионализма, обуславливающих его связи в тексте ;
определение условий функционирования окказионализма в комическом тексте ;
выяснение причин усиления прагматической заряженности окказионализма и характера его прагматических отношений с другими элементами текста.
Решение поставленных задач основывается на методологических принципах ленинской теории отражения, основных положениях марксистско-ленинской эстетики, трактующей комическое как явление
социальное, и данных теории речевой деятельности, сформулированной Л.А.Киселевой /57/ и Т.Н.Дридзе /47/. Согласно этой теории, термин "прагматический" употребляется в данной работе в значении, принятом в отечественной лингвистике, то есть "действенный, воздействующий и, вследствие этого, регулирующий поведение элемент текста".
Привлекаются также некоторые данные психологических и лингвопсихологических исследований советских и зарубежных ученых, поскольку без них переход от предметно-содержательного к мотивационно-целевому, прагматическому подходу к анализу текста был бы невозможен.
В работе используются приемы компонентного, дефиниционного, контекстуального и сопоставительного анализа языкового материала.
Все сказанное обуславливает структуру работы.
Критерии выделения окказионализма
Вопрос об окказионализме и его отграничении от других новообразований изучен очень мало. Отсутствие четких критериев выделения окказионализма, необходимость опоры при этом главным образом на языковое чутье заставляли исследователей обращаться в основном к анализу родного языка. Отечественные работы по данной теме построены прежде всего на материале русского языка, очень немногочисленны описания новых слов на материале английского и немецкого языков, а работы зарубежных ученых по этой проблеме фактически отсутствуют.[Описание окказиональной лексики преимущественно ведется с двух основных позиций - стилистических функций окказиональных лексем и нормативности/ненормативности деривационных актов. При этом нередко ставится знак равенства между терминами "окказионализм" и "авторский неологизм", тогда как разграничение этих явлений носит принципиальный характер и затрагивает целый ряд проблем, чрезвычайно важных с точки зрения прагматики и дальнейшего функционирования нового слова в речи._
Очень показательна в этом смысле диссертация Р.А.Киселевой, посвященная структурным особенностям авторских неологизмов и их стилистическим функциям /58/. В исследовании, выполненном на материале английского языка, подробно рассматриваются структурные типы авторских неологизмов, выясняется специфика соединения в них словообразовательных элементов, дается анализ неологизмов на парадигматическом и синтагматическом уровнях. Задачи работы определяются подходом к теме с позиций стилистики декодирования и, очевидно, были ограничены стилистическими проблемами ; однако некоторые положения не представляются бесспорными. Так, например, выше уже говорилось о нецелесообразности смешения понятий "окказионализм" и "авторский неологизм". В работе Р.А.Киселевой эти явления никак не разграничиваются, а приводимые критерии определения авторского неологизма (отсутствие слова в Оксфордском словаре, 1965; необычность комбинации языковых элементов) могут равно относиться и к тому, и к другому виду новых слов. Последний критерий представляется вообще недостаточным, так как он исключает целый ряд других способов образования окказионализма, в частности, паронимию, образование по конверсии и использование окказионального ЛСВ канонического слова.
Наиболее подробное описание окказиональной лексики русского языка дано в работах А.Г.Лыкова /79/ и Э.Ханпиры /115; 116/. Эти авторы рассматривают данное явление в его многообразии, обращаясь к разным сторонам образования и функционирования окказионального слова, не смешивая его с неологизмом. В целом в отечественной литературе предлагается выделять окказионализм по следующим признакам: I) принадлежности его к явлениям речи, в противовес явлению языка - неологизму ; 2) отличию окказионализма от неологизма и потенциального слова. Ни по одному из этих вопросов единства мнений нет.
На первый взгляд, абсолютное большинство авторов единодушно относит окказионализм к явлениям речи (В.А.Земская А9/, А.Г. Лыков /79/, Э.Ханпира /115/ и др./. Отмечаются такие свойства окказионализма как невоспроизводимость его в языке, четкая целевая направленность его функционирования, особенности -создания. окказионализма как своеобразной комбинации элементов и т.д. При этом, отстаивая свою точку зрения на окказионализм как явление речи А.Г.Лыков, например, опирается на критерии "творимости" и "воспроизводимости", предостерегая от смешения этого последнего понятия с понятием "одноразовости" /с.IV» "Создание и употребление окказионализма,- пишет он,- факт речи; речь при этом - свободное комбинирование морфем в цепочки, не имеющие прецедента в речевом опыте носителей данного языка" /с.II/. З.Ханпира называет окказиональное слово разновидностью всякого речевого акта, в котором проявляется окказиональность как незаданность системой языка /115/. Описывая явления "индивидуального словотворчества", В.Н.Хохлачева отмечает, что такие слова отсутствуют в языковой традиции, т.е. воспринимаются как новые и в дальнейшем не воспроизводятся в языке в качестве лексической единицы /122/.v/E.К.Чиркова /124/ считает окказионализм речевым заполнением "пустой клетки" лексической или стилистической системы языка. Это утверждение кажется более верным, чем мнение А.Г.Лыкова, относящего окказионализмы к заполнителям словообразовательной клетки языка.
Многими отмечается, также пантемпоральность окказионализма. Так, в определении В.А.Земской /49/ говорится о сохранении окказионализмами новизны независимо от времени их создания; Н.И. Фельдман /113/ указывает на тот же критерий новизны, не зависящий от времени создания "слов-самоделок" ; панхроничность окказионализма подчеркивает и А.Г.Лыков и т.д.
Таким образом, основные доводы в пользу принадлежности окка- ) зионализма к явлениям речи - это незаданность окказиональной единицы системой языка; не зависящая от времени создания новизна окказионализма; способность окказионализма выступать в качестве речевого заполнителя какой-либо клетки языка. Все эти особенности свойственны именно окказиональному слову; неологизм же, как правило, обладает противоположными характеристиками: его форма должна быть задана языковой системой; при вхождении нового слова в язык его новизна со временем стирается, в ряде случаев возможен даже его переход в разряд устаревших слов (см. Сло - 14 варь Розенталь, Теленковой /12,197/).
Однако разграничения окказионализма и неологизма придерживаются не все исследователи. В частности, М.Д.Степанова /101/ устанавливает на материале немецкого языка три вида писательских неологизмов:
"I) системные, понятные вне контекста, образованные по законам словообразовательных моделей и их заполнения;
2) системные, но мало или совсем не понятные без контекста (главным образом, сложные слова);
3) несистемные, единичные в немецком языке, образованные в силу нарушения норм словообразования /101,12-13/.
Выделение первого и второго видов писательских неологизмов приравнивает это явление к элементам системы языка, допуская его вхождение в "норму", то есть в язык. Здесь, по-видимому, и проявляется результат смешения терминов "неологизм" ("писательский неологизм") и "окказионализм". Единичность, малочисленность слов третьего из выделенных видов может служить добавочным критерием отделения его от двух первых. Именно к третьей группе следует, на наш взгляд, относить собственно окказионализмы, тогда как системные образования, относящиеся к явлениям языка, и есть собственно неологизмы. Принадлежность их определенному автору дает право называть их "писательскими" или "авторскими" неологизмами ; объединение же неологизмов и окказионализмов под единым названием представляется неправомерным. Системность неологизмов указывает на их принадлежность к явлениям языка, а внесистемность окказионализмов относит их к явлениям речи.
Основные характеристики окказионализма
Своеобразие окказионализма как элемента экспрессивного, в частности, комического текста проявляется как в плане выражения, так и в плане содержания. Сигналом экспрессии, привлекающим внимание читателя, может служить деформация, присутствующая на разных уровнях образования и функционирования окказионализмаУ По словам Г.Милнера, многие комические явления могут быть представлены как результат полного изменения (реверсирования) того или иного рода /150,16/.
Деформация может иметь разнообразный характер, проявляясь на фонетическом уровне (создание окказиональных паронимов), уровне графики, а также на морфологическом, семантическом и синтаксическом уровнях (деформация внутрисловной и межсловной сочетаемости, изменение смыслового объема исходного слова или его эле-ментов).
Например, изменение написания слова в окказионализме "turn-style" (из "turnstile" - "турникет","крестовина") позволяет усилить опору на контекст: "Marlborough, however, was a raiser in politics and made everyone pay to go into his party; he was therefore despised as a turnstyle" /54,87/. Происходит слияние значений "turn" - "изменение, отклонение" и "style" - "мода, обычай", что приводит к созданию лексической единицы с новым значением - "нарушение обычая". Контекстуальное значение - "человек, нарушающий обычай" усиливается и расширяется за счет аналогии с исходным словом, Окказионализм получает значение - "человек, изменяющий обычай, препятствующий каким-либо традиционным поступкам". Графическая деформация может быть проиллюстрирована следующим примером: "There was an Old Man with a poker, Who painted his face with red oker... /TW, 35/.
Окказиональный пароним "seaography" содержит двойной прием: "уточнение" значения исходного слова при помощи ложной аналогии (geography - seaography) и деформацию звуковой оболочки (/d?/ -/s/) при замене одного элемента другим (geo — sea).
Деформация внутрисловной сочетаемости может выражаться, в частности, в использовании иноязычных слов или морфем для создания окказионализма. Так, немецкий глагол "tarnen"послужил основой для создания окказионального существительного "tarnhelm" со значением "шапка-невидимка":
"But Immergluck calls to her side Dampfboot, the tinsmith of the gods, and bids him make for her a tarnhelm or invisible cap which will enable her to talk to people without their understanding a word she says." /BIB, 66/.
В немецком языке есть слово Tarnhemd - "маскхалат" ; замена его второго элемента на "helm", существительное с одинаковым значением "шлем, головной убор" и в немецком, и в английском языках приводит к появлению немецкого паронима; однако на фоне текста элемент "helm" воспринимается как английский. Этому способствует и написание слова со строчной, а не с заглавной буквы, как полагалось бы немецкому имени существительному. Соответственно и весь окказионализм становится синонимом сочетания "invisible cap", данного в тексте.
Еще один пример нарушения внутрисловной сочетаемости - окказионализм "otherwhen", созданный по аналогии с "otherwhere" и кроме того, представляющий собой пароним "otherwhence": "Ho, said the King, glaring at the wizard, have I not seen you otherwhere than here? - You have seen me otherwhen than now, said the sorcerer." /WD, 18/. Межсловная сочетаемость деформирована в окказиональном выражении "not very how", где вместо наречия используется вопросительный союз how : "And how are you? said Winniehe-Pooh, Eeyore shook his head from side to side. Not very how , he said, I don t seem to have felt at all how for a long time. Dear,dear, said Pooh. I m sorry about that, Let s have a look at you. " /WP, 40/. Деформация на семантическом уровне может быть проиллюстрирована следующим примером: " Well done, Pooh ,said Rabbit Kindly. What was? asked Eeyore. Hooshing you to the bank like that. Hooshing me? said Eeyore in surprise, You didn t think I was hooshed, did you?" /WP, 190/.
В основе окказионального конверсива - звукоподражательное слово "hoosh", обозначающее всплеск воды от упавшего камня. При образовании окказионализма исходное слово подверглось семантическим изменениям; контекстуальное значение нового слова - "вынудить кого-то (Ослика Иа) к действию". Паронимическая близость глагола "push" подкрепляет прием, позволяя предположить здесь также и наличие звуковой деформации "р" - "h".
С помощью деформации, присутствующей на разных уровнях обра-] зования и функционирования окказионализма усиливается опора на контекст, в результате чего появляется единица с новым значением ; создание окказионального синонима с помощью деформации усиливает прагматическое воздействие присутствующего в тексте канонического слова. Семантика исходного слова "уточняется" становясь нередко пограничной между двумя, а иногда и более, темати- "1 ческими группами.
Однако, как видно из приведенных примеров, установление зна- і чения слова и восприятие его как элемента текста невозможно без опоры на модель - "эталон", по аналогии с которым создан окказионализм. В противном случае уничтожается его прагматическая ценность. Так, окказионализм "skotch-map" содержит в себе тройную S орфографическую деформацию - замену заглавного »s" на строчное, "с" на "к" и введение дефиса в исходное "Scotch map": "Do not draw a skotch-map of the Battle of Bannockburn..." / YC,6l/.
Но без опоры на аналогию со словом "sketch-map" - "контурная карта" деформация-сигнал превратится в обычную орфографическую ошибку, а комический эффект не.будет достигнут.
Окказиональное слово предстает, таким образом, как единство ) двух, на первый взгляд противоположных явлений - деформации и аналогии, каждое из которых находит свое выражение и на уровне формы, и на семантическом уровне.
Комический текст и его прагматика
Характеристики комического текста определяются общей природой комического. В задачи данной работы освещение этой проблемы в целом не входит ; однако на таких ее аспектах, как основные принципы организации комического текста и создания его прагматической напряженности следует остановиться.
Подробные обзоры исследований теории комического даются в ряде отечественных и зарубежных работ: Ю.Борева /17; 18/, Б.Дзе-мидока Аб/, В.В.Овсянникова /89/, Н.В.Федя /112/, Дж.Б.Милнера /150/ и др. В работе последнего, например, отмечается наблюдение одного из ученых ХУШ века, доктора Джерарда - чувство смешного основано на несообразности и диссонансе явлений в одном и том же объекте. Другие исследователи (Дж.Битти, Бергсон и др.) также находили источник смеха в оппозиции "подходящего" и "неподходящего". Широко известно высказывание Аристотеля о том,что "смешное - это некоторая ошибка и безобразие, никому не причиняющие страдания и ни для кого не пагубные" /8,53/. С последним, впрочем, вряд ли можно согласиться. Гораздо убедительнее выглядит утверждение Паддингтона, отмечавшего, что смешное предполагает наличие социальных ценностей, а смех - отражение реакции на социально-осложненную ситуацию, ответ на нарушение общественной системы оценок /150,10/. Стоит, вероятно, говорить не о том, что смешное "ни для кого не пагубно", а о наличии так называемого "чувства личной безопасности" у субъекта. Для сравнения можно привести высказывание Ю.Борева о том, что комическое включает в себя высокоразвитое критическое начало, а смех представляет собой эмоционально насыщенную форму критики /17/, а также сформулированные польским ученым Б.Дземидоком два основных условия существования комического: I) наличие отклонения от нормы и 2) ни одно из отклонений не должно угрожать личной безопасности субъекта Дб,56/.
Гегель и его последователи видели источник эстетического наслаждения в комическом в противоречии между содержанием и формой. Основу других теорий в разное время составляли: негативные качества объекта (Гоббс, Юберхорст и др.); отклонение от нормы (Грос, Сатерленд, польские исследователи Тшинадлевский и Быстро-конь и др.); наличие контраста в разнообразных его проявлениях (Кант, Спенсер, Гефдинг, Монро, Сатерфилд, Лимантов, Милнер и др.). Наиболее основательной признается теория противоречия, разрабатываемая многими эстетическими школами, в том числе и советской.
Согласно этой теории, основу комического составляет противоречие между сущностью (содержанием) явления и его чувственной формой. Иными словами, комическое возникает оттого, что явления оказываются втянутыми в сферу общественной практики, и вместо ожидаемой ценности возникает другая, не соответствующая данной
В оправдание отсутствия здесь подробного анализа работ по теории комического можно привести следующее высказывание Э.Блистай-на: "Серьезная опасность теоретизирования заключается в том, что искусный синтез приводит иногда к искусственным выводам, а свежий взгляд на вещи может обернуться сухим перечислением фактов" ситуации. Противоречие приобретает, таким образом, социальную значимость. Справедливость данной теории может быть подтверждена и суждением В.И.Ленина, приведенным в "Философских тетрадях": "I) Обычное представление схватывает различие и противоречие, но не переход от одного к другому, а это самое важное, 2) Остроумие и ум. 3) Остроумие схватывает противоречие, высказывает его ...заставляет "понятие светиться через противоречие..." /2, 128/.
Сущность комического эффекта, создаваемого автором, состоит, следовательно, в намеренном нарушении принятого способа выражения. Такой точки зрения придерживаются многие ученые (И.В.Арнольд /10/, В.А.Земская /49/, Л.А.Туркина /108/, Э.Г.Колесникова /61/, И.Эвентов /130/ и др.). В качестве примера можно привести определение сатиры, данное Эвентовым - сатира есть особый принцип изображения действительности, возникший в результате деформации структурных элементов, принятых в лирике, эпосе и драме.
Одна из важных особенностей, определяющих характер комического как социального явления - смена ценностей при возникновении соответствующей ситуации. М.И.Стеблин-Каменский в статье "Апология смеха" /100/ прослеживает постепенное отчленение направленного смеха от ненаправленного, становление новой функции комического - "осмеивать, а не просто смешить". О корректировке "схем" (то есть установок) адресата при помощи комического подробно пишет З.Лисса /147/. Прагматический подход к проблеме обнаруживает Сатерфидд /159/, который обращает особое внимание на намерения автора высказывания и на тот эффект, который это высказывание производит на читателя. Сатерфилд ограничивается рассмотре /139, ХУ/.
Окказионализм как сигнал эстетической информации
В теории речевого воздействия прагмемой принято считать единицы разных уровней языка, обладающие прагматической заданностью. По определению Л. А.Киселевой, прагмемы предназначены для регуляции человеческого поведения и обладают реальной константной прагматической информацией (эмоционально-оценочной, эмоциональной). Информемы также могут находиться на разных уровнях языка, но они несут только интеллектуальную, рациональную информацию и имеют соответственно информативную заданность. В языке установка на регуляцию человеческого поведения в информемах отсутствует; в речи, однако, они могут приобретать и прагматическую заданность в зависимости от целеустановки данного речевого акта. К разновидностям прагмем мы отнесем вслед за Л. А.Киселевой дсонтактные,побудительные,) эмоциональные,7эмоционально-оценочные,/эстетические и экспрессивные единицы; информемы могут быть субстантными (номинативными), дейктическими и релятивными /57,108/.
Для того, чтобы установить принадлежность окказионализма к тем или иным воздействующим единицам, необходимо уточнить прежде всего характер информации, в нем содержащийся, а также его прагматические функции. Прагматические функции (а к ним относятся номинативная, экспрессивная, эмоционально-оценочная, побудительная и фатическая) распределены в окказионализме неравномерно. Очевидно, что контактная (фатическая) и побудительная функции окказионализму не свойственны, т.к. среди обширного числа рассмотренных нами примеров нет ни междометий, ни слов обращения, для которых они характерны. Кроме того, указанные функции принадлежат, главным образом, единицам, обладающим узуальной прагматичностью, то есть языковым прагмемам. Окказионализм же относится к явлениям речи. Таким образом, остается определить наличие у окказионального образования эмоциональной, эмоционально-оценочной и информативной функций, которые реализуются в речевых прагмемах.
Наличие информативной функции в слове предполагает передачу рациональной информации. Это означает, что основной целью создания нового слова в данном случае служит номинация нового предмета или понятия. Среди анализируемых окказионализмов находим, например, названия животных (whatever-it-is; bread-and-butter-fly), людей и человеческих коллективов (biffer; slosher; calum-nus; sesumarongi), наименования и обозначения действий (gollolop; bink; bight) и др. Из приведенных примеров видно, что окказионализм может в какой-то степени обладать информативной функцией; однако она не является ведущей, поскольку нередко "новый" пред мет оказывается старым, уже известным, а новое слово всего лишь экспрессивным синонимом старого, канонического: "sesumarongi" -не название вновь обнаруженного где-нибудь в джунглях неизвестного науке племени, а прочитанное справа налево "ignoramuses" -определение группы людей. Задача номинации изменена, информатив-ная функция отступает на второй план. Главной становитсяИэмоцио-нальная или эмоционально-оценочная функция: 1. "And it has been all wrong. That sort of stuff might suit some people, but not him. He was a biffer, a swatter and a slosher; and it flashed upon him now that only by biffing, swatting and sloshing as he had never biffed, swatted and sloshed before could he hope to recover the ground he had lost." /HG, 47/.
Окказионализмы "biffer" и "slosher" образованы при помощи форманта -ег от глаголов спортивного сленга "biff" и "slosh". Оба исходных слова содержат эмоционально-оценочную информацию, извлекаемую из их узуальной сочетаемости (to biff si. - to strike smb on the nose; to slosh si. - to hit smb on the chin) и свойственную словам сленга. Тематический ряд названий игроков в гольф расширяется за счет введения окказиональных слов, содержащих эмоционально-оценочный компонент значения.
2. "Calumnus" - a graduate of the School of Scandal" /AB, 414/.
Окказиональный синоним канонического "graduate" образован словослиянием "calumny" и "alumnus". Экспрессивная информация, содержащаяся в исходном "calumny" - "false statement about a person, made to damage his character; slander" выдвигается в окказионализме на первый план и ведет к смене всего комплекса понятий.
3. "It s a very funny thing1, said Bear, but there seem to be two animals now. This - what ever-it-was - has been joined by another - whatever-it-is - and the two of them are now proceeding in company /WP, 32/.
Окказионализмы "whatever-it-was" и "whatever-it-is" представляют собой названия таинственных животных, за которыми охотятся Винни-Пух и Пятачок. Исходный элемент "whatever" содержит сему оценки ("emphatic for what ).Эта сема и определяет основную функцию окказионализмов - эмоционально-оценочную.
Особенно четко выделяется ведущая роль эстетических функций при наличии внутри окказионализма переноса.
