Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Легенда как фольклорный жанр
І.1Отношение легенды к фольклору, мифу, сказке. Терминологическое понятие "легенда". 9
1.1.1 . Понятие и жанровый состав фольклора . 11
1.1.2 .Фольклорная и литературная легенда. 18
1.1.3 .Концепции генезиса фольклорных жанров. 20
1.2.Методы изучения легенды. 24
1.2.1 .Развитие методики изучения фольклора. 27
1.2.2.Типологические исследования английских легенд. 40
1.2.3.Перспективы методики изучения легенд в свете когнитивной парадигмы. 42
І.3.Общая характеристика массива английских фольклорных легенд. 44
1.3.1 . Дифференциальные признаки фольклорных жанров . 46
1.3.2.Функциональный аспект жанра фольклорной легенды. 52
Глава 2. Легенда и познание мира .
2.1.Легенда как объект изучения в контексте общей проблематики познания мира человеком. 55
2.1.1 .Легенда как продукт мифического мышления. 57
2.1.2.Легенда как архетипический рассказ. 60
2.2.Репрезентация концепта «мир» в английской легенде. 62
2.2.1 .Система концептуализированных областей. 63
2.2.1.1 .Концептуализированная область «мир земной». 64
2.2.1.2.Концептуализированная область «мир иной». 64
2.2.1.3.Концептуализированная область «мир переходный». 68
2.2.1 4 Концептуализированная область «центр мира». 72
2.2.2.Архетипические основания выделения концептуализированных областей. 78
2.3.Модель мира в английских легендах. 81
Глава 3. Легенда как вид дискурса .
3.1.Повествовательная форма репрезентации модели мира в дискурсе английских фольклорных легенд. 89
3.1.1 .Первая повествовательная модель. 97
3.1.2.Вторая повествовательная модель. 104
3.1.3.Объединение повествовательных моделей в последовательность. 110
3.2.Рамочная композиционная конструкция текста легенды. 113
3.3. Языковые актанты выделенных когнитивных структур в лингвостилистическом аспекте . 119
Заключение 132
Библиография 138
- Понятие и жанровый состав фольклора
- Дифференциальные признаки фольклорных жанров
- Концептуализированная область «центр мира».
- Языковые актанты выделенных когнитивных структур в лингвостилистическом аспекте
Понятие и жанровый состав фольклора
Несмотря на то, что история фольклора насчитывает не одно тысячелетие (например, старейшие из дошедших до настоящего времени сказок принадлежат египетской цивилизации), сам термин «фольклор» имеет относительно недавнее происхождение. Этот термин (Folklore - the Lore of the People) был впервые предложен Вильямом Томсом [William Thorns, 1946] в 1846 году вместо применявшегося до этого выражения народная литература (Popular Literature).
Фольклор «есть явление интернациональное» [Пропп. 19986: 158]. Однако в отечественной и зарубежной науке это явление понимается исследователями неоднозначно.
С одной стороны, фольклор понимается широко, как часть материальной и духовной культуры одного народа или этнической группы, основанная на народной традиции и включающая в себя помимо устного народного творчества искусства и ремесла [Emrich D. 1946: 74]. В этой трактовке фольклор представляет собой некую составляющую этнического самоопределения группы людей, пользующихся определенным набором присущих их культуре «субъективных символов и эмблем» [George DeVos, 1975: 116; Dundes, 1989: 9]. Под эмблемами понимаются этнические характеристики, такие как язык, одежда, пища, в силу того, что они показывают другим, кто таков данный индивид, и к какой этнической группе он принадлежит. При этом подходе к фольклору относят следующие жанры: мифы, народные сказки, легенды, пословицы, загадки, народные верования и суеверия, народный костюм, народную медицину, традиционную кухню, заговоры, игры, народную музыку, танец, архитектуру, утварь, детские игрушки, праздники и т.д. Иногда среди этих жанров выделяют главные и второстепенные. К главным жанрам относят, например, такие как мифы, легенды, сказки, а к второстепенным - народные игрушки, надписи на форзацах книг, эпитафии и т.д. [Dundes 1989: VIII, 83]. В этом контексте понимания фольклора совершенно справедливо замечание В.Я. Проппа о необходимости разделять области материального и духовного творчества, и рассматривать их в качестве предметов «разных, хотя и родственных, смежных, взаимно связанных и зависимых друг от друга наук» [Пропп, 19986: 156].
Более узкое понимание фольклора, свойственное отечественным исследованиям, сводится только к духовному творчеству, и даже уже, только к словесному, поэтическому творчеству [там же, С. 157].
Характеризуя жанровую специфику фольклора, нужно отметить, что сущность жанра1 складывается из «совокупности признаков содержания и формы» [Гацак, 1967: 214]. При этом такие признаки «могут служить не только для дифференциации фольклорных жанров, но и для различения внутрижанрового характера» [Волкова, 1984: 45]. Иллюстрацией этому положению может служить классификация, предложенная В.Я. Проппом.
Определяя жанровый состав русского фольклора, В. Я. Пропп выделял несколько звеньев классификации, среди них: род, область, вид, жанр, тип, сюжет [Пропп, 19986: 28].
Рассматривая народное творчество в целом, В.Я. Пропп различает лирическую поэзию, драматическую поэзию и повествовательную поэзию. Повествовательная поэзия подразделяется исследователем на прозаическую и стихотворную. В область народной прозы включаются различные виды, например: предание, легенда, быль, сказ, сказка.
Ряд вышеперечисленных видов народной прозы В.Я. Пропп считает возможным назвать жанрами. Жанр определяется им как «совокупность произведений, объединенных общностью поэтической системы, бытового назначения, форм исполнения и музыкального строя» [там же]. В соответствии с вышеприведенным определением миф и легенду можно выделить в отдельные жанры. Однако, по мнению В.Я. Проппа, этого нельзя сделать в отношении сказки. Сказка определяется как вид народной прозы, подразделяющийся на разные жанры в силу несходства их поэтики. Под поэтикой в этом случае понимается «единство структурных (композиционных) и стилистически-языковых приемов как форма выражения идейного мира художественного произведения» [там же]. Корпус сказок можно разделить на несколько жанров, выделяемых по ряду оснований. Так, структурные признаки обусловливают выделение волшебных, кумулятивных, докучных сказок. На основании действующих лиц выделяются сказки о животных, сказки о людях, часто называемые реалистическими, бытовыми или новеллистическими, сказки о предметах и стихиях.
Возросший интерес к проблемам соотношения устно-поэтической и нефольклорных форм речи привел к становлению в отечественном языкознании во второй половине XX века особой филологической дисциплины - лингвофольклористики, изучающей фольклор в лингвистическом аспекте [Оссовецкий, 1975. Хроленко, 1977]. Проблемы лингвофольклористики рассматриваются в работах целого ряда исследователей (Л.И. Баранниковой, П.Г. Богатырева, А.В. Десницкой, А.П. Евгеньевой, И.А. Оссовецкого, А.Т. Хроленко и др.). При этом существуют диаметрально противоположные точки зрения. С одной стороны, выражается мнение, что «аналогия между языком фольклора и языком художественной литературы представляется незаконной, если иметь в виду художественную литературу нового времени» [Евгеньева, цит. по Оссовецкий, 1975: 69]. С другой стороны, существует более справедливая, на наш взгляд, точка зрения, что «понятие «язык устного творчества» принципиально не отличается от понятия «язык художественной литературы», так как тот и другой - язык словесного искусства, язык художественных произведений» [Оссовецкий, 1975: 69]. Это заключение основывается на том, что «язык фольклора - это язык художественного произведения, с исходной коммуниктивно-эстетической функцией. Многие его составляющие и возникли именно как элементы языка искусства, как выразительные средства» [там же, С. 74]. При исследовании английских фольклорных легенд в данной работе язык фольклора рассматривается как понятие «очень широкое, неоднозначное и многогранное. В разных фольклорных произведениях он представлен крайне разнообразно. В общем плане язык фольклора можно интерпретировать как метасистему, включающую в себя подсистемы отдельных его жанров, в которых он конкретно реализуется. В пределах жанра язык фольклора представляет собой более однозначное стилевое образование, хотя расхождения и могут наблюдаться, если жанр достаточно разнообразен» [там же, 67].
Несмотря на очевидное различие терминов "легенда", "миф", "сказка" отношения между ними были далеко не однозначными даже за последние сто лет. К этому следует добавить, что в разных культурах границы этих понятий не совпадают, имеют расплывчатый характер и могут пересекаться.
Так, фольклор архаичных обществ характеризуется жанровым синкретизмом. Например, анализируя мифологию южно- и североамериканских индейцев К. Леви-Строс не проводит принципиальных различий между мифами, легендами и сказками [Леви-Строс, 1999а], а А. Дандис, исследуя сказки американских индейцев, не дифференцирует волшебную сказку от других типов сказки и от мифа.
Принято считать, что в разных культурах фольклорные жанры не имеют одной, универсальной формы. Корпус мифов, легенд, сказок разных народов неодинаков. Как уже отмечалось выше, эти особенности обусловлены национально-культурной спецификой, особенностями традиций и фольклорной культуры. Например, основываясь на положении о том, что одним из основных признаков легенды является ее связь с господствующей монотеистической религией, т.е. христианством в Европе, В.Я. Пропп выделяет в отдельные жанры легенды и бывальщины [Пропп, 1998а: 271]. К легендам, соответственно, относятся рассказы о Христе, богородице и святых, а к бывалыцинам - рассказы о леших, русалках, домовых и т.д., т.е. рассказы имеющие языческие корни и прямо или косвенно связанные с многобожеством и тотемизмом.
По отношению к отечественному фольклору подобная трактовка абсолютно обоснована, так как на отечественной почве такие рассказы действительно отличаются «и по форме, и по содержанию, и по формам бытования представляют собой разные явления» [там же]. Однако нельзя согласиться с применением В.Я. Проппом этой трактовки ко всем европейским, и, в частности, к английским фольклорным произведениям подобного рода.
Дифференциальные признаки фольклорных жанров
Междужанровые различия обусловлены рядом параметров, как внутренне присущих текстам каждого определенного жанра, так и обусловленных генетическими факторами и «фактором адресата». В ходе данного исследования дифференциальные признаки таких повествовательных фольклорных жанров, как миф, легенда, волшебная сказка, предание, быль и т.д., были объединены в следующие группы: оценочные признаки. Важным фактором в дифференциации фольклорных жанров является степень сакрализованности или фактор веры/достоверности. При этом не имеется в виду вера в правдивость рассказанного. Вера, в данном случае, не имеет ничего общего с рациональным миропониманием, а представляет собой неосознанную подсознательную веру, имеющую как глубоко личные, так и общекультурные предпосылки возникновения.
Признак достоверности помогает отграничить «сказочные жанры» -сказки волшебные, кумулятивные, докучные, о животных, о предметах и стихиях, бытовые сказки о людях, небылицы [Пропп. 19986: 32] - от других прозаических фольклорных жанров. Фактор веры в действительность рассказываемого при рассмотрении сказки выделялся еще В.Г. Белинским [там же. С.29]. В.Я. Пропп полагал, что для сказки признак достоверности является основным, и в контексте сказки состоит в том, что "в действительность рассказываемого ни исполнитель, ни слушатель не верит" [там же]. Тот факт, что сказка несакральна и основана на нарочитом вымысле, отличает ее от мифа, легенды, предания, были и сказа, в которых всегда присутствует установка на достоверность и истинность.
Из всех вышеперечисленных фольклорных жанров миф выделяется наивысшей степенью сакрализованносги и достоверности, что обусловлено неразрывным единством «мифологического повествования (сюжетов, событий) и мифологических представлений (мироощущения, мифической картины мира)» [Раевский, 1985: 22].
Легенда представляет собой рассказ, воспринимаемый и рассказчиком и слушателем как достоверный и содержащий важную фактическую информацию. "Легенда в народном сознании обладает некоторой идейной правдой, и сознание этой правды может принять форму веры в действительность изображаемых событий" [Degh. 1971: 66-67]. Однако, для легенды не важно, верит ли в нее сам рассказчик в силу того, что личное отношение рассказчика к легенде не меняет основного качества этого жанра [Degh 1971: 68]. Другими словами, легенда - это реалистичный жанр в большей мере в силу присущего ей стиля1, наличия указаний на определенное место и время действия, нежели в силу вызываемого к ней доверия.
Структурные признаки. Фольклорные жанры характеризуются композиционной завершенностью/незавершенностью повествования. Так, по сравнению, например, с мифами и сказками легенды выделяются на основании композиционной незавершенности. При сравнении легенды со сказкой можно отметить, что оба жанра имеют общий набор повествовательных мотивов и отличаются по способу использования их в качестве элементов построения. Сказка объединяет повествовательные мотивы в единое композиционное целое, законченное по форме и с регулярной структурой, чем отличается от легенды, всегда остающейся фрагментом, неоконченным отрывком, который никогда не достигнет
Стиль в данном случае понимается как «целесообразно организованная система средств выражения» [Гальперин, 1954: 78]. полной завершенности, так как сообщение, передаваемое им, отрывочно [Luthi, 1969: 162-178]. Некоторые исследователи придерживаются категоричной точки зрения, что легенда не имеет формы вообще, а служит лишь функции передачи определенного сообщения [Schmidt. 1965: 53-74]. Как и другие повествовательные формы, легенда соответствует общей ментальной оценке, основанной на функциях сознательного и бессознательного [Degh. 1971: 59]. Сама по себе эта оценка неизменна, однако социальные и исторические перемены могут влиять на природу легенды в большей степени, чем это происходит с любым другим из фольклорных жанров. Не имея постоянной, устойчивой формы, легенда может существовать и функционировать как продолжительное, хорошо отработанное повествование, как ряд независимых свободно связанных рассказов, как повествование о каком-либо событии или как простое утверждение о знании какого-либо факта. Такое разнообразие форм можно лишь частично объяснить творческим вмешательством рассказчика. Чем больше популярность легенды в пределах определенного сообщества, тем более функциональной и законченной она становится. Но в силу того, что она передается устно от одного рассказчика другому, легенда не может достичь устойчивой формы и часто остается несвязной. Те, кто передают легенду, не нуждаются в деталях, так как эти детали в основном известны. Фрагментарный характер легенды тесно связан с ее собирательной природой [Degh, 1965: 77-78]. Создание легенды обусловлено определенными событиями в общей деятельности людей, при осуществлении которой, происходит сложение разного рода знаний, полученных в ходе этой деятельности. Важными компонентами текста легенды являются ритуалы, обычаи, традиции, а также личные знания рассказчиков. Присутствие вышеуказанных компонентов в той или иной легенде обусловливает неустойчивость и изменчивость ее формы, в то время как главная идея остается неизменной в разных вариантах одной и той же легенды.
Координатные признаки. В любом фольклорном жанре задаются определенные пространственно-временные отношения. Для жанровой дифференциации важно, что разным фольклорным жанрам свойственна разная локализованность в пространстве и времени.
Так, рассмотрение времени и места действия позволяет, с одной стороны, противопоставить миф легенде, а, с другой стороны, противопоставить оба эти жанра жанру сказки. В отличие от мифа, основной категорией которого является мифологическое время, легенда повествует о событиях, происходивших после завершения мифологического времени, как правило, в историческом времени, и занимает место среди жанров, лежащих между мифом и историческим описанием [Мифы народов мира. Т.2, С.46]. Так как действие мифа разворачивается до момента создания мира в том виде, в котором он существует сейчас, миф менее локализован и более дистанцирован по времени и месту действия, что расширяет его границы по сравнению с легендой, у которой они более определенны и привязаны к конкретной географической реалии, а иногда и к конкретной исторической, библейской или апокрифической личности. Например, в легендах, основанных на религиозных воззрениях, мифическое время преобразуется в эпоху жизни и деятельности святых.
В то время как местом действия мифа и легенды является реальный мир, сказочное действие локализовано совершенно в ином, фантастическом мире, будучи полностью вынесенным за рамки реального места и времени.
Существуют разные точки зрения относительно степени удаленности во времени событий, о которых повествует легенда, по сравнению с другими жанрами. Вильям Баском относит время повествования мифа к отдаленному прошлому, а время действия легенды к недавнему прошлому [Bascom, 1965: 3-20]. В.Я. Пропп определяет время событий, описываемых в были и сказе, как относящееся к недавнему прошлому, в то время как легенда повествует о том, что принадлежит глубокой истории [Пропп, 19986: 86-92). По мнению американского антрополога Алана Дандиса подобное описание временных измерений легенды излишне статично [Dundes, 1971: 23-24]. Предложенная им метафора песочных часов, открытых с обоих концов, служит, с точки зрения автора, более наглядному восприятию идеи реальной временной шкалы. Таким образом, так как время, представляемое песочными часами реально, сказка находится за пределами часовых координат в противоположность мифу и легенде. Миф можно представить находящимся на дне часов, а отсутствие каких-либо ограничений символизирует отсутствие какого-либо времени до времени мифического.
Концептуализированная область «центр мира».
Концептуализированная область «центр мира» объединяет, с одной стороны, одноименный концепт, а с другой - ряд референтов - реальных физических объектов-локусов, в которых этот концепт получает локальное материальное воплощение. Подобное выделение локуса в рамках легенды объясняется его первоочередной важностью для существования легенды, как таковой, так как при стирании привязки легенды к конкретному месту она перестает быть легендой и становится сказкой.
Примечателен тот факт, что локальный «центр мира» может быть отмечен как рукотворным, гак и нерукотворным объектом, который обязательно должен быть стационарным. Все материальные объекты, относящиеся к концептуализированной области «центр мира», - будь то рукотворные a church (Примеры 3, 4), a hall (Пример 7) или a well, или нерукотворные a rock (Пример 8), a stream (Пример 9), a pool (Пример 4), а tree или the mound on the beach - через легенду наделяются сакральным смыслом и в каждом конкретном случае служат локальным воплощением концепта «центр мира», что способствует реализации структурирующей функции легенды. «Только в сакрализованном мире известны правила его организации, относящиеся к структуре пространства и времени. Вне его -Хаос, царство случайностей» [Маковский 1996: 10].
Подобное локальное размещение «центра мира» характерно для мифопоэтического мировоззрения. Например, исследуя концепт «мир» в индоевропейской культуре, Ю.С. Степанов и С.Г. Проскурин обращают внимание на то, что ««Центр мира» может рассматриваться как находящийся «где-то здесь, рядом, там, где живем мы». Ср. в этой связи помещение горы Асгард где-то в Восточной Литве, ср. также христианский обычай помещать Голгофу где-то в «своей местности», - в Литве Kalvarija; ср. также Новый Иерусалим патриарха Никона, устроенный недалеко от Москвы» [Степанов, Проскурин, 1993: 25], или гору Сион в пос. Алмазово Балашихинского района Московской области.
«При этом понятно, что сакрализуется лишь то, что существенно важно» [Маковский 1996: 10]. Например, в приведенной выше легенде, объясняющей причину отсутствия колоколов в церкви (Пример 4), указанная характеристика церкви представляется как феномен, требующий пояснения, так как отличает конкретную церковь от других.
Анализ разнооформленных лексем со значением «мир» в древнейших и современных слоях в индоевропейском ареале показал, что в разных культурных традициях центр мира имеет разное символическое воплощение. «Центр мира может символизироваться Горой, выступающим вверх камнем, Пуп земли, ... Ямой, Деревом», зданием. [Степанов, Проскурин, 1993: 25]. В английских легендах центр мира имеет гораздо более разнообразную символизацию и, принципиально, может воплотиться в любом стационарном предмете-локусе, привлекшем внимание человека, и имеющем для него какую-то важность, начиная от комнаты в доме или отеле и заканчивая местом казни или кораблекрушения. Однако, при более внимательном рассмотрении, оказывается, что большинство локальных воплощений центра мира в конечном итоге действительно можно свести к указанным выше строению {зданию), дереву, вогнутости на поверхности земли (включающей вышеупомянутую яму, которая в некоторых случаях может быть заполнена стоячей водой) и выпуклости на поверхности земли (включающей вышеупомянутые гору и выступающий вверх камень). Анализ текстов английских легенд показывает, что к этому списку следует добавить также вогнутость, заполненную текущей водой, и ограниченный участок плоскости на поверхности земли.
Приведем несколько примеров возможного лексического выражения перечисленных выше символизации «центра мира» в английских легендах:
- строение: the church; the mansion; the Grammar School, the castle; the present morning room; curious gallows, the large old-fashioned fireplace; the house of an honest farmer in Yorkshire; the inn; the bridge; a manor house; an extensive building attached to the Abbey; the mill;
- дерево: a great yewree; Marshall s Elm; the oak tree; a solitary sycamore; an ash tree; a mulberry tree;
- участок плоскости: a black spot on earth where they say no grass will grow; the spot, where the gibbet stood; an open piece of road; the woods; a lane near a small village; a field; a solitary road; a part of the road that was hemmed in on one side by the sea, and on the other by a deep fresh-water loch; the sands;
- выпуклость на поверхности земли: the hill; the rock; a number of loose, rough stones; a whetstone; the three peaks of Largo Law; three stone obelisks; two great stone-heaps about ten or twelve feet high; the moor;
- вогнутость на поверхности земли: the wooded glen; the Valley of Rocks; a deep cleft in the lime stone rocks; a ditch in the road; a dyke; a deep ravine called Henhole;
- вогнутость, заполненная стоячей водой: a well; a deep hollow known as the Hound s Pool; a lake; the mere;
- вогнутость, заполненная текущей водой: a stream; a spring of clear water; a river;
Для иллюстрации рассмотрим ряд легенд:
Пример 7.
Mistress Anne Griffith [Briggs, 1991, vol. II P.269]. Burton Agnes is situated in the East Riding of Yorkshire, and the hall is a noble structure. The estate, which was anciently owned by the De Somervilles, passed in the reign of Edward I to the Griffith family, which died out in three coheiresses, sisters, in the last years of Queen Elizabeth. As they were very wealthy, they resolved on rebuilding the family mansion in the style of the period, and the youngest sister, Anne, took the keenest interest in planning and furnishing the hall. When this was complete, the ladies took up their abode in it; but one day soon after, Anne was murdered on her way to visit some friends by ruffians, then called wood-rangers, for her purse and rings. She had been stunned by them by a blow over the head with a cudgel, and was carried back to Burton Agnes; but, although, she lingered during five days, she never recovered, and finally died. In her last conscious intervals she besought her sisters, when she was dead, to sever her head from her body and preserve it in the house that had been her delight and pride.
The two surviving Misses Griffith thought this an absurd request, and did not comply with it. But the noises in the house, of things falling, of doors slamming, cries and moans, so scared them that they had the family vault opened, the head of sister Anne detached and installed in the hall, whereupon the noises ceased.
В вышеприведенной легенде центр мира воплощается в стационарном рукотворном объекте - здании (Burton Agnes, the hall, the house). Как было отмечено выше, для объекта, символизирующего «центр мира», характерна сакрализованность. В рассматриваемой легенде сакральность здания выражается в чудесной связи, существующей между ним и человеком (Anne), и сохраняющейся даже после смерти человека, т.е. даже после его перехода в "мир иной". На предметном уровне чудесная связь с умершей осуществляется через ее отрезанную голову, которая, таким образом, может быть отнесена к концептуализированной области «мир переходный». Сюжетно чудесная связь передается через распространенный мотив нарушения обещания умирающему.
Языковые актанты выделенных когнитивных структур в лингвостилистическом аспекте
Концептуальное содержание дискурса английских фольклорных легенд влияет на динамику построения повествования и распределение информации в рамках этого повествования. Выделенный в настоящей работе набор концептуализированных областей и варианты их соотношения в пределах текста/дискурса определяют стратегию использования стилистически маркированных и нейтральных языковых средств, а также условия контекстуального расширения объема значения языковых единиц.
Под термином «актант» понимается предмет или существо, совершающее акт (действие) или подвергающееся действию [Греймас, Курте. 1998: 510]. Применение термина «актант» в данной работе обусловлено его более широкой областью определения по сравнению с терминами «персонаж» и «действующее лицо» и возможностью его применения не только по отношению к человеческим существам, но и к животным, предметам и отвлеченным понятиям.
Приемы и средства эстетического воздействия обычно употребляются в английских легендах достаточно скупо, что, по-видимому, объясняется необходимостью демонстрации объективности и документальности повествования с целью повышения к нему доверия. В то же время необходимо отметить, что наблюдаемое в английских легендах использование как нейтральных, так и стилистически маркированных языковых средств обусловлено установкой на формирование представления об описываемом событии или сообщаемом факте как о таинственном, загадочном, сверхъестественном, обладающем каким-то сокровенным смыслом, то есть как о мистическом переживании или опыте. Этим объясняется то, что достоверность такого события или факта не подвергается сомнению, несмотря на его сверхъестественность. Источником такой оценки, является рассматриваемая во второй главе настоящего исследования сакрализованность, которой обладают все материальные объекты, относящиеся к концептуализированной области «центр мира». Представляется естественным, что в повествовании выдвигается информация, прямо или косвенно подтверждающая сакральность локуса. Рассмотренные выше примеры иллюстрируют, что сакральность «центра мира» обычно реализуется через связь с человеком, нечеловеческим существом, или неодушевленным предметом, относящимися к концептуализированной области «мир переходный» или «мир иной». Как указывается во второй главе настоящего исследования, имена и именные выражения, относимые к концептуализированной области «мир переходный», либо изначально содержат в своем значении компонент «чудесное», либо приобретают его в контексте легенды.
Концепты «sacred» и «miraculous» играют важную роль в организации дискурса английских фольклорных легенд, так как они связаны широкими ассоциативными связями с концептами, принадлежащими к концептуализированным областям «мир переходный», «центр мира» и «мир иной». Информацию, ассоциируемую с концептом «sacred», можно представить в виде фрейма, состоящего из следующего набора слотов: 1) connected with a deity or religion; 2) secured from violation, infringement, intrusion; 3) regarded with respect, awe. Фрейм, организованный вокруг концепта «miraculous», состоит из следующих слотов: 1) possessing divine or superhuman properties; 2) transcending the laws of nature; 3) regarded as amazing, extraordinary, unparalleled.
Проведенный анализ указывает на то, что в подавляющем большинстве случаев стилистически маркированные языковые средства используются именно в целях выдвижения информации, ассоциируемой с концептами, относящимися к концептуализированным областям «мир иной», «мир переходный» и «центр мира», а также к тесно связанным с ними концептам «sacred» и «miraculous». Причем для реализации концептов в определенном контексте необязательна вербализация всего объема информации. В то же время содержание этих концептов может являться источником экспрессивных значений языковых единиц, вербализующих указанные концепты.
Необходимо отметить, что во многих проанализированных легендах выдвижение информации, относящейся к вышеуказанным когнитивным структурам, осуществляется благодаря конвергенции стилистических приемов и, как следствие, усилению стилистического потенциала.
Для иллюстрации приведем отрывок из легенды, позаимствованный составителем словаря легенд Katharine М. Briggs из сборника1, выпущенного в 1892 году.
...There were assembled at the same season, to hear divine service and common prayer, according to order, in the parish church of the said town of Bongay, the people thereabouts inhabiting, who were witnesses of the straungenes1, the rarenesse and sodenesse2 of the storm, consisting of rain violently falling, fearful flashes of lightning, and terrible cracks of thunder, which came with such unwonted force and power, that to the perceiving of the people, at the time and in the place above named, assembled, the church did as it were quake and stagger, which struck into the hearts of those that were present, such a sore and sodain3 feare, that they were in a manner robbed of their right wits.
Immediately hereupo, there appeared in a most horrible similitude and likeness to the congregationthen and there present, a dog as they might discerne it, of a black colour; at the sight whereof, together with the fearful flashes of fire which then were seene, moved such admiration in the minds of the assemblie, that they thought doomes day was already come. ...[Briggs, 1991, vol. I P.6-7]
Приведенный фрагмент характеризуется употреблением целого соцветия стилистических средств, направленных на то, чтобы подчеркнуть зловещую таинственность повествуемых событий и передать сопровождающий их леденящий ужас.
Описание грозы в приведенном отрывке начинается с перечисления the straungenes, the rarenesse and sodenesse. При этом повтор морфемы создает ритм, способствующий дополнительному выдвижению признака «extraordinary», манифестирующегося выделенными лексемами.
В рассматриваемом повествовании сакральность указанной церкви реализуется через фабульное событие, которым является появление существа, относящегося к концептуализированной области «мир переходный», а именно, черной собаки.
