Содержание к диссертации
Введение
Глава I: Аргументативный дискурс как объект лингвистического анализа 10
1.1. Общая характеристика аргументативного дискурса 10
1.1.1. Содержание аргументативного дискурса 14
1.1.1.1. Основные компоненты аргументации 14
1.1.1.2. Основные структурные составляющие аргументативного дискурса 18
1.1.1.3. Дополнительные структурные компоненты аргументативного дискурса 28
1.1.1.4. Собственно дискурсивные компоненты аргументативного дискурса 32
1.1.2. Иллокутивный комплекс аргументации 37
1.1.3. Определение аргументативного дискурса 42
1.2. Определение речевой стратегии 43
1.3. Классификация речевых стратегий 46
1.4. Категория ценности в аргументативном дискурсе 50
1.4.1. Краткий лингвофилософский экскурс в теорию ценностей (типология ценностей) 50
1.4.2. Ценностно-ориентированная специфика аргументации 53
1.4.2.1. Модель аксиологического воздействия на человека 53
1.4.2.2. Аксиологический диссонанс и пути его преодоления 55
1.4.2.3. Аксиологическая типология аргументации А.Н. Баранова-В.М. Сергеева 60
1.5. Лингвофилософские основания теории оценки 67
1.6. Категория оценки в лингвистике: содержательный аспект 72
1.7. Оценка как инструмент речевого воздействия 75
Выводы по первой главе 81
Глава II: Аксиологические стратегии аргу мент атив ного дискурса (на материале политической риторики) 83
2.1. Аксиологические стратегии как компонент аргументативного дискурса 83
2.2. Основные подходы к исследованию политического убеждения 85
2.3. Стратегические доминанты инаугурационных речей президентов Соединенных Штатов Америки 89
2.4. Аксиологические стратегии «очернения» противника 107
2.5. Аксиологические стратегии самопрезентации 115
Выводы по второй главе 123
Глава III: Аксиологические стратегии аргументации социально-бытового общения. оценка социального статуса 125
3.1. Социальный статус человека как лингвистическая категория в процессе аргументации: оценка социального статуса 125
3.2. Аксиологическая стратегия пиетета как средство достижения задуманной цели 133
3.3. Аксиологическая стратегия кооперации как способ сближения участников коммуникативного процесса 146
Выводы по третьей главе 156
Заключение 158
Библиография 162
Список источников примеров и принятые сокращения 176
Список использованных словарей и энциклопедий и принятые сокращения 179
Приложение 180
- Общая характеристика аргументативного дискурса
- Иллокутивный комплекс аргументации
- Аксиологический диссонанс и пути его преодоления
- Стратегические доминанты инаугурационных речей президентов Соединенных Штатов Америки
Введение к работе
Феномен речевого воздействия есть по своей сути стратегический процесс, основой которого является выбор оптимальных языковых средств. В центре этой стороны речевой деятельности оказывается аргументативныи дискурс, в котором речевое воздействие осуществляется с оптимизацией его рационального компонента. Назначение и функционирование аксиологических средств в этих лингвистических условиях вызывает естественный научный интерес.
Таким образом, объектом исследования избираются аксиологические стратегии аргументативного дискурса. Необходимость выявления релевантных ситуаций для последующего выделения аксиологических стратегий определила выбор сфер аргументативной коммуникации, наиболее открытых для анализа в силу универсальности используемых средств. Это — политическая риторика и аргументация социально-бытового общения.
В данной работе предпринимается попытка выделения аксиологических стратегий аргументативного дискурса как средств речевого воздействия. Уделено внимание манипулятивному аспекту аксиологических стратегий, который обнаруживается в апелляциях к ценностям адресата. Это определяет актуальность исследования. Ранее аксиологические стратегии аргументативного дискурса рассматривались на основе оценки по количественным параметрам, имеющим ряд ограничений: ориентированность на эксплицитное выражение оценок, ограниченность бинарной динамикой, использование материалов паремиологии и предикатной лексики, функционирующих вне сферы речевого воздействия (Баранов 1989).
Предпринимаемое исследование с позиций реализации речевоздейст-вующего потенциала аргументативного дискурса оказывается в контексте современных работ по теории дискурса (Dijk 1985, 1997), теории речевого воздействия (Леонтьев 1972; Киселева 1978; Блакар 1987; Карабан 1988; Чуди нов 1996; Иссерс 2002; Sornig 1989), теории аргументации (Алексеев 1984;
Демьянков 1989; Баранов 1990; Бокмельдер 2000; Фанян 2002; Еемерен, Гро отендорст 1992; 1994; Rieke, Sillars 1975; Barth, Krabbe 1982; Kopperschmidt 1985; Walton 1989; Meiland 1989; Eemeren, Grootendorst 1996).
Целью исследования является определение содержания и описание функций аксиологических стратегий в аргументативном дискурсе современного английского языка.
В соответствии с поставленной целью в диссертации решаются следующие задачи:
1) определить место оценки в структуре аргументативного дискурса;
2) выявить ценностно-ориентированную специфику аргументации;
3) определить понятие аксиологических стратегий как компонента аргументативного дискурса;
4) выявить стратегические доминанты прототипически сильных представителей политической риторики для последующего выделения и описания основных аксиологических стратегий;
5) определить господствующие аксиологические стратегии в аргументации социально-бытового общения с выделением условий и правил их реализации.
Научная новизна исследования заключается в выделении и системном описании четырех самостоятельных типов аксиологических стратегий на материалах политической риторики и социально-бытового общения. Установленные аксиологические стратегии характеризуют аргументативный дискурс, не зависящий от особенностей отдельных субкультур и подъязыков. Таким образом, есть основания предполагать, что выделенные правила и условия могут служить теоретической базой описания аксиологических стратегий в аргументативном дискурсе современного английского языка.
Методологической основой исследования являются принцип антропоцентризма и связанный с ним интерпретативный подход к описанию аргу ментативного дискурса, позволяющие рассмотреть отдельные стороны и аспекты процесса речевой регуляции поведения человека, преследующего в любом акте речевого общения определенные неречевые цели. Аргументатив-ный дискурс совместно с его неотъемлемым компонентом — оценкой - является наиболее эффективным инструментом речевого воздействия, так как предполагает трансформацию ценностных установок слушающего в желательном для говорящего направлении.
Целевые установки и задачи определили использование комплексной методики исследования, сочетающей основной интерпретативный подход с общими методами научного познания: наблюдением, обобщением, сравнением. В работе используются процедуры, согласующиеся с интерпретативным методом - исчисление речевых актов Дж. Серля, аксиологический анализ ситуации А.Н. Баранова.
Теоретическая значимость работы обусловливается тем, что она вносит определенный вклад в описание аргументативного дискурса с точки зрения его стратегий. Установлены и описаны стратегические средства аксиологического воздействия, применяемые участниками аргументативного дискурса для достижения иллокутивных целей. Определение характерных для аргументативного дискурса аксиологических стратегий также является вкладом в общую теорию дискурса и в методику его функционально-прагматического анализа.
Практическая ценность работы состоит в возможности применения результатов диссертационного исследования и языкового материала в обучении письменной аргументированной речи, спецкурсах по анализу дискурса, теории аргументации и теории речевого воздействия. Материалы диссертации могут быть использованы в лингводидактике в части обучения речевым стратегиям и планированию речевого взаимодействия.
Источниками материала для анализа послужили диалогические аргу-ментативные тексты из произведений художественной литературы современ ных англоязычных авторов; дискуссионные статьи, опубликованные в периодическом журнале «Digest», отражающем плюрализм взглядов на политические проблемы Соединенных Штатов, а также стенографические данные речей президентов и ведущих политических деятелей США, полученные из сети «Интернет». Общий объем привлеченного к анализу материала составляет около 7200 страниц.
Апробация работы. По результатам проведенного исследования представлены доклады на научных конференциях и семинарах в Иркутском государственном лингвистическом университете (в период 2001 — 2003 гг.). Итоги работы прошли обсуждение на кафедре перевода, переводоведения и межкультурной коммуникации ИГЛУ. Основные положения проведенного диссертационного исследования отражены в пяти публикациях, включая тезисы докладов.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Аргументативный дискурс представляет собой вербализацию ментального процесса участников социального взаимодействия, имеющую форму написанных или произнесенных высказываний в защиту той или иной точки зрения для реализации иллокутивных целей и характеризующуюся следующими особенностями: а) целенаправленностью и последовательностью; б) многоступенчатой системой взаимодействий интенций коммуникантов, использующих определенный набор речевых актов; в) определенной структурой и наличием дискурсивных компонентов - целей, стратегий, жанров, участников (их ролей и социального статуса).
2. Аргументативный дискурс обладает адекватным структурным и семантическим потенциалом для аксиологического маневрирования участников, т.е. переходов к различным типам и значениям оценок, разным аксиологическим стратегиям по индивидуальным решениям участников.
3. Аксиологическая стратегия представляет собой комплекс речевых действий, направленных на достижение определенной иллокутивной цели через трансформацию ценностной модели мира адресата в желательном для говорящего направлении. В основе аксиологической стратегии — семантика и прагматика оценки.
4. Оценка, или высказывание о ценностях в аргументативном дискурсе, используется как речестратегическии прием, повышающий интенсивность совокупной иллокутивной силы макроречевого акта аргументации, а также определяет структуру и содержание четырех самостоятельных типов аксиологических стратегий.
5. Аксиологические стратегии самопрезентации, «очернения» противника, пиетета и кооперации представляют собой спроецированные в область речевого воздействия когнитивные стратегии.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка использованной литературы, списка источников примеров, списка использованных словарей и энциклопедий, приложения.
Во введении обосновывается выбор объекта изучения и актуальность темы исследования, определяются цель, задачи и используемые в ходе анализа методы, указываются ее научная новизна, теоретическая значимость и практическая ценность.
В первой главе «Аргумента™вный дискурс как объект лингвистического анализа» определяются основные параметры аргументативного дискурса, включая его иллокутивный комплекс, роль оценки и ценности в процессе аргументации.
Во второй главе «Аксиологические стратегии аргументативного дискурса (на материале политической риторики)» дается определение аксиологических стратегий, анализируются речи президентов США, имеющие, как представляется, статус прототипически сильных для соответствующего класса представителей. Выявляются аксиологические стратегии положительной самопрезентации и «очернения» противника, определяются языковые сред ства их реализации.
В третьей главе «Аксиологические стратегии аргументации социально-бытового общения. Оценка социального статуса» анализируется социальная маркированность оценки, проявляющаяся на разных уровнях общественной жизни, выделяются аксиологические стратегии пиетета и кооперации, а также правила и условия их реализации.
В заключении обобщаются результаты проведенного исследования, формулируются вытекающие из него основные выводы, намечаются перспективы дальнейшей работы.
Учитывая, что терминологический аппарат теории оценки, принятый в диссертации, еще не является общепризнанным, основные понятия и определения приводятся в приложении.
Общая характеристика аргументативного дискурса
Ряд лингвистов в своих исследованиях отмечает, что эффективное целенаправленное вербальное общение предполагает регулятивное воздействие на адресата (К. Бюлер 2000; А.А. Леонтьев 1972; и т.д.). При таком понимании представление человека о любом типе общения с себе подобными можно свести к изменению состояния партнера, т.е. воздействию на его сознание.
Проблема воздействия языка на сознание является центральной в свете теоретических исследований современной лингвистики. Она волнует специалистов по социальной коммуникации, риторике, когнитивной лингвистике. Особое место среди них занимает теория аргументации, т.к. в наиболее явном виде явление воздействия реализуется именно в аргументации, которая представляет собой совокупность языковых средств, используемых для влияния на поведение человека.
Изучение аргументации имеет давнюю традицию, уходящую корнями в античную Грецию и опирающуюся на труды Аристотеля, Платона и других античных авторов. Особое внимание заслуживают работы Аристотеля, где аргументация трактуется как средство выявления ошибок в споре, а все формы убеждения сводятся к категориальным силлогизмам, т.е. логической теории доказательства, опирающейся на понятие истины.
В настоящее время теория аргументации лишена единой парадигмы (Ивин 1997: 4), но, тем не менее, представляется возможным выделить ряд основных научных подходов (так или иначе связанных с античной традицией), которые сыграли важную роль в формировании главных идей теории аргументации. Мы не ставим своей целью охарактеризовать бесчисленное количество подходов, ставшее в основу развития данного феномена, ограничимся лишь рядом, на наш взгляд, основных направлений. К ним относятся логико-философский, лингвистический, прагма-диалектический подходы.
Логико-философский подход характеризуется ориентацией на понятие «истинности» защищаемого тезиса, в результате чего философы и логики посвящают свои исследования по аргументации выявлению условий «правильного» аргументирования (Johnstone 1989). Данный подход требует исчисления основных компонентов акта аргументации (в этом отношении весьма характерна структура аргументации Стефана Тулмина, представляющая собой описание процедурной формы аргументов) (Toulmin, Riek, Janik 1979: 158).
Понятие «истинности» определяет идеологию Ереванской школы аргументации под руководством Георга Брутяна (Брутян 1983; Брутян 1984; Брутян 1992; Матвеева 1986; Скрипник 1986 и т.д.), где аргументация рассматривается как способ рассуждения, включающий доказательство и опровержение, в процессе которого создается убеждение в истинности защищаемого тезиса и ложности антитезиса.
Кроме этого, в логической традиции наметилась тенденция к «диалогической» модификации традиционной категории «истинности»: в некоторых формализмах понятие «истинного-ложного» заменяется на «оправдание-опровержение» (Barth, Krabbe 1982: 117). Иными словами, происходит трансформация логической теории аргументации в «теорию интерактивной деятельности» (actionheory) (Apostel 1982: 103).
В лингвистическом подходе под влиянием взглядов бельгийских философов Хеймана Перельмана и Люси Ольбрехт-Тытеки предпринимается попытка декларативного рассмотрения аргументации, которая, в большей степени, опирается на понятие «убеждения». В своей работе «Новая риторика..» Х.Перельман и Л.Ольбрехт-Тытека дают описание схем аргументации или точек отсчета («points of departure»), которые могут быть использованы для убеждения аудитории (указ. по Eemeren, Grootendorst 1996 : 105; см. Перель-ман, Ольбрехт-Тытека 1987: 207-259).
Того же направления придерживаются и сторонники французского ра 12 дикального аргументативизма во главе с Освальдом Дюкро и Жан-Поль Ан комбром (указ. по Eemeren, Grootendorst 1996: 312, см. также Grize, Pieraut-Le Bonniec 1995), описывающие в своих работах синтаксические и семантические отношения предложений, входящих в аргументативные последовательности. Основной акцент ставится ими на изучении лингвистических индикаторов аргументации, согласно которым осуществляются аргументативные ходы в высказывании, диктуемые правилами, относящимися к знаниям говорящих (Bruxelles, Ducrot, Raccah 1995: 99). Представители радикального аргументативизма полагают, что слова любого «человеческого» языка содержат в себе изначально скрытые аргументативные выводы, благодаря которым осуществляется передача знаний, мнений, ценностных установок, утверждений носителей языка друг другу (Raccah 1995: 9).
Следует отдать должное отечественным лингвистам, работающим в данном направлении. В частности, Я.С. Яскевич (Яскевич 1992), А.Н. Баранов (Баранов 1990), О.Е. Поляк (Поляк 1995, 1997), разрабатывая лингвистическую теорию аргументации, вносят прагматические ориентиры в изучение данного направления. Появилась возможность рассматривать аргументацию в широком контексте деятельности человека, определяемой его ценностными предпочтениями, и интерпретировать ее как составную часть процесса принятия решений. Данный подход, сформированный под влиянием прагма-диалектического (см. ниже), можно определить как когнитивный.
Основоположником прагма-диалектического подхода стал немецкий ученый Арнольд Гюнтер (Gunther 1982: 175). Правда, подход был назван несколько иначе - диалогическая аргументация. Исходной посылкой появления данного подхода стала неудовлетворенность двумя науками, традиционно ориентированными на высказывание. По мнению А. Гюнтера, логика является слишком абстрактной, так как концентрируется на изучении логических умозаключений, а лингвистика - слишком конкретной для этих целей, так как акцентирует свое внимание на лингвистических формах выражений, что влечет за собой ограниченность в исследовании данного явления. Объединяя
обе науки, А. Гюнтер предлагает исследовать аргументацию с точки зрения теории коммуникации. Определяя двойственную специфику аргументации как процесса и как продукта, автор выделяет ряд характеристик аргумента-тивного процесса (Gunther 1982: 176-178): 1) аргументация возникает в межличностном общении; 2) аргументация связана с использованием языка; 3) аргументация способствует изменению знаний, ценностных установок участников коммуникативного процесса; 4) аргументация осуществляется согласно определенным правилам.
Эти положения были развиты голландскими учеными, профессорами Амстердамского университета Франсом ван Еемереном и Робом Гроотендор-стом (Eemeren, Grootendorst 1996: 274). Назвав свой подход прагма-диалектическим (на сегодняшний день именно он получил широкое одобрение среди специалистов по теории аргументации), Ф. ван Еемерен и Р. Гро-отендорст связывают аргументацию с теорией речевых актов, поскольку общение ими видится как обмен речевыми актами разной степени сложности. Они также ориентируются на неформальные схемы аргументации, используемые в обыденной речи, на которые недостаточное внимание обращает формальная логика.
Иллокутивный комплекс аргументации
Определение механизмов аргументации возможно через выявление характерных типов иллокутивной структуры аргументативных текстов. Иллокутивная структура аргументативного текста - это не только отражение коммуникативных намерений, но и отражение мира мыслительных действий и состояний автора (Поляк 1995: 261).
Согласно теории речевых актов, высказывания естественного языка могут выполнять различные иллокутивные функции — утверждение, вопрос, побуждение и т.д. Различия в иллокутивных функциях речевых актов определяются специфическими для каждого типа речевого акта условиями успешности. Условия успешности задают те социально и культурно зависимые рамки употребления речевых актов, которые обеспечивают их нормальное функционирование в процессе коммуникации и дают возможность говорить, согласно Дж. Остину, об «успешности» акта коммуникации (Остин 1985). Таким образом, следует задать вопрос: какие существуют иллокутивные характеристики высказываний, использующихся в аргументативном дискурсе?
По мнению Р. Гроотендорста и Ф. ван Емерена (Еемерен, Гроотендорст 1994: 48), аргументация, выдвигающаяся в дискуссиях по поводу выраженных мнений, состоит из элементарных иллокутивных актов, которые вместе составляют один или несколько сложных актов аргументации. Эти элементарные иллокутивные акты обычно принадлежат к категории ассертивов. Преобладание ассертивов понятно: наиболее эффективны стратегии убеждения, работающие на приспособление слов к миру. Иначе говоря, реальность мира под сомнение не ставится, основные акценты делаются на усилиях, направленных на поиск адекватных слов. А это и есть содержание и назначение ассертива. Но, как было отмечено выше, в практике аргументации часто выполняются иллокутивные акты, которые принадлежат не этой категории, а категориям комиссивов, директивов, реже речевых декларативов и экспрес-сивов. Проиллюстрируем функционирование данных иллокутивных актов на конкретном примере.
В романе «Окончательный диагноз» А. Хейли аргументативный дискурс, представленный в виде критической дискуссии по поводу модернизации больницы, состоит из двух стадий: стадии аргументации и заключительной стадии. На данных стадиях характерно использование только ассертивов, директивов и комиссивов. Участники дискурса выступают в асимметричных статусно-ролевых отношениях, в которых роль протагониста отведена двум участникам - заведующему больницей доктору О Доннелу и его коллеге Л. Грейнджер, а роль антагониста - доктору Чарльзу Дорнбергеру.
«.. We ve proven to Joe Pearson that he s no longer in charge of his own department. And medically, and every other way — we have undermined ourselves and the hospital», [тезис - исходное мнение]
Данный иллокутивный комплекс состоит из ассертивов. Это означает, в соответствии с критерием, введенным Дж. Серлем (Searle 1979: 12), что его пропозициональное содержание всегда можно охарактеризовать как истинное или ложное. Иными словами, говорящий взял на себя обязательства в отношении приемлемости (в данном случае) или неприемлемости пропозиционального содержания высказывания. Иллокутивный комплекс основывается на исходном мнении - недовольстве работой патологоанатома, усиленном дескриптивной оценкой в виде лексического маркера «undermined», которая в контексте англоязычной культуры сводится к отрицательной (TEWP: 233). Важно заметить, что выражение undermine oneself восходит к типовому культурному сценарию, который выражается идиомами cut the bough on which one sits, shoot oneself in the leg, get into one s own trap и т.д., что свидетельствует о наличии прототипической оценки.
С точки зрения аксиологии, в данном контексте наблюдается весьма интересное явление: антиценность. Последняя определяется удаленностью, движением в обратную сторону от ценности в соответствующем ментальном пространстве. Существует «безопасность жизнедеятельности», ее противоположность - «опасность». А радикальной точкой опасности будет, на наш взгляд, действие субъекта, усугубляющее эту самую опасность. Ведь в этом случае снимается последнее препятствие — инстинкт самосохранения.
«I m not saying I go along with you. But what s your suggestion?» The question came from Charlie Dornberger.
В приведенном акте происходит иллокутивное отрицание ассертива — непринятие иллокутивного комплекса, а также использование косвенного директива — просьба к протагонисту в расширении его аргументации. Иными словами, антагонист выдвигает контраргументацию с целью вовлечения протагониста в выдвижение новой аргументации.
«My suggestion, Charlie, is that you approach Joe — on behalf of the rest of us» - O Donnel said, [тезис - подчиненное мнение]
Данное высказывание приобретает форму подчиненного мнения по отношению к исходному мнению, выраженному директивом - просьбой к антагонисту убедить патологоанатома Джо Персона в необходимости модернизации больницы.
«Oh, no!» The reaction from Dornberger was much about O Donnel had anticipated. Происходит иллокутивное отрицание директива, ведущее к необходимости выдвижения дополнительных аргументативных комплексов.
«Charlie, we know you re a close friend of Joe s and I had that in mind, when I asked you here, [аргумент] You could persuade him about this», [тезис] Al — выдвижение первого аргументативного комплекса в защиту подчиненного мнения, влекомого исходным мнением.
Вышеизложенный аргументативный комплекс представлен ассертив-ным и директивным актами. Введение аргумента в данном высказывании происходит при помощи эксплицитного модуса с глаголом знать «we know..», что является не совсем желательным для рациональной критической дискуссии, требующей соблюдения объективности. Правда, незначительная «объективизация» когнитивного состояния может дать хорошие результаты -в том плане, что ссылка на знание апеллирует в данном случае на общеизвестность факта в кругу коллег. Таким образом, предикат «знать» можно назвать «общефактивным», так как он указывает на сам факт знания, не уточняя способ его получения и не определяя его места в картине мира. Кроме этого, общая картина усиливается положительной оценочностью «close friend», где происходит апелляция к ценности «Friendship», занимающей не последнее место в иерархии ценностей адресата.
Аксиологический диссонанс и пути его преодоления
Причиной возникновения аргументации многие специалисты считают наличие несовпадения или разногласия в оценке ценностей участников коммуникативного процесса, то есть конфликтности как несоответствия между объемом пропозиций, знаний, ценностей и их иерархий, которыми они обладают, что, в свою очередь, рождает так называемый аксиологический (когнитивный) диссонанс (Stein, Bemas, Calicchia 1997).
По мнению Беловой А.Д., когнитивный диссонанс преодолевается в процессе аргументации через обмен информацией за счет реализации интенции информационного интереса. Аксиологический диссонанс разрешается как пополнение своей системы ценностей или полное / частичное изменение системы ценностей своего оппонента (Белова 1997: 44). Причем, изменить основополагающие ценности, не противоречащие старым убеждениям, непросто, так как они являются трудно трансформируемыми. Но все же аксиологический консенсус возможен ввиду существования точек соприкосновения между ценностными системами: национально-специфические представления об общечеловеческих ценностях, национально-специфические ценности как таковые, профессиональные ценности и т.д.
Достичь аксиологического равновесия возможно и иным, искусственным способом. Интересные, на наш взгляд, пути достижения равновесия предлагает американский философ Хью Лэйси: приспособление, смирение, креативная маргинальность, стремление к власти (Лейси 2001: 77-84). Действительно, субъект может адаптироваться сам, приспособить свои цели и ценностные предпочтения к существующим вещам, исходя из «реализма», а именно того, что в господствующих институтах не происходит фундаментальных изменений, кардинально влияющих на нашу жизнь. Это дает, в свою очередь, иммунитет к критике (напоминает теорию «спирали молчания» Э. Ноелл Нойман, см. 2.2). Субъект также может смириться перед лицом существующей ситуации, в которой его желания и стремления бесплодны. На данном этапе происходит компрометация ценностей:
«That ll do! I said I m not interested in a tissue processor, and that s what I meant and I don t want any argument about it». He came around the desk until he was directly in front of Alexander, his face close to the younger man s. «And there s something else I want you to remember: I m the pathologist here and I m running this department. I don t mind suggestions if they are reasonable. But don t get stepping out of line. Understand?»
«Yes, sir. I understand». Crest-fallen and miserable, not really understanding at all, John Alexander went back to his work in the lab (Hailey-1, p. 64).
Вышеприведенный фрагмент дискурса иллюстрирует ситуацию, в которой патологоанатом, занимающий более высокий ранг в социально-ролевых отношениях, не желает принимать рекомендации своего коллеги (использование Tissue processor - аппарата для проведения анализа тканей на наличие онкологических заболеваний), что является своего рода протестом против посягательства на личную свободу действий. По этой причине молодой специалист Дж. Александр смиряется с условиями институциональной жизни, навязанными ему социумом. В условиях ситуации социально-статусного неравновесия появляется утрата понимания собственной ценности, наличествовавшей в момент введения нового аппарата. Таким образом, возникает аксиологический диссонанс: Дж. Александр ожидает от патологоанатома полного и открытого обсуждения в соответствии с ценностью «Full and free communication regardless of rank and power» (одна из пяти демократических ценностей), вместо этого встречая грубый вариант argumentum ad ba-culum, полностью компрометирующий указанную ценность (Slater, Bennis: 1990).
В дискурсе наблюдается взаимодействие двух признаков: креативности (наиболее важный признак, касающийся нашего исследования) - процесс искусства убеждения, речевых манипуляций, коррумпированных форм практики - речевое поведение патологоанатома и смирения — поведение молодого специалиста (курсив наш - Н.Б.).
Зачастую коррумпированные формы практики с присущими им речевыми манипуляциями являются причиной прихода к власти. Последний {стремление I приход к власти) отражает желание приспособить социум к намерениям, интересам и ценностям субъекта и тех, кто, по его мнению, их должен придерживаться. Далее, этот путь отражает желание использовать власть для трансформации структур таким образом, чтобы интересы субъекта и воспринятые им обязательства могли быть осуществлены: (1) «In large measure it has,» said von Schnabe. «We believe that a great many here are the children of those children. We spent years tracing each family where the Lebensborn infants had been sent. These, and others we shall recruit throughout Europe, are the Sonnenkinder - Children of the Sun - the inheritors of the Reich»... «We re reaching out everywhere, and everywhere those selected respond to us. (2) The collapse of the Berlin Wall has led to chaos. We are a nation in conflagration. The lowborn non-Aryans are crossing our borders in unlimited numbers, taking our jobs, polluting our morals, making whores of our women. It s totally unacceptable and it must stop» (нумерация наша - Н.Б.) (Ludlum, p. 457). Определяя контекст ситуации вышеизложенного примера, отметим, что приведенный дискурс принадлежит немецкому генералу, состоящему во главе представителей идеологической организации, пытающейся создать германскую империю четвертого Рейха. Желание приспособить социум к ценностным установкам четвертого Рейха осуществляется не только через массовую пропаганду, но и через распространение младенцев, преемников Рейха, произведенных селекционным путем для создания чистейших арийских экземпляров, призванных осуществить главную миссию — покорение всего мира.
Аксиологический диссонанс дискурса возникает между пропозициями (1) и (2), выраженными ассертивным и комиссивным речевыми актами, каждая из которых определяется конкретной ценностной максимой «Арийцы превыше всего» (1) vs. «Мы (арийцы) под угрозой уничтожения» (2). В поддержку ценностной максимы пропозиционального содержания (1) выступает ряд оценочных способов речевого воздействия, а именно, показатели прото-типической оценки «large measure, a great many», и, как следствие, гомеоста-тической оценки, демонстрирующей возможность осуществления искомой цели. Комиссив «... we shall recruit throughout Europe, are the Sonnenkinder — Children of the Sun - the inheritors of the Reich» служит усилением основной ценности, а также являет собой вербальную реализацию конечной цели. Аксиологический модус приобретают местоименные противопоставления, приобретающие в контексте характер тождественности «those - Sonnenkinder» = «us, we».
Стратегические доминанты инаугурационных речей президентов Соединенных Штатов Америки
В истории отыщется немало политиков, блестяще и не очень успешно использовавших «политическое обаяние», меняющееся с течением времени. То, что имело успех во времена Дж. Вашингтона, не обладало силой в период правления Ф. Рузвельта. Власть и влияние в большинстве случаев прямопро-порциональны. Прямое воздействие с целью изменения поведения людей на языковом уровне выражается в авторитарном дискурсе руководителей крупного ранга: категоричности, безапелляционности высказываний, повышенной ассертивности, использовании директивов. Все это характеризует дискурсы политиков нашей эпохи. Между тем, в речах Дж. Вашингтона, позже и у А. Линкольна красной нитью проходит идея божественного начала, благодаря которой и осуществляется правление страной.
Джордж Вашингтон (1789): аксиологическое контрастирование
По стилю и убедительности речи напоминали скорее проповеди, чем выступления президента страны, что собственно оправдывалось «духом» времени. Идеи божественного Про-видения и При-звания, провозглашенные М. Лютером, проходят рефреном через всю жизнь двух президентов страны. В их времена эта идея была жива, она еще не превратилась в пустой знак, которым можно манипулировать, она была действительно ценностью, самодостаточной для целей аргументации:
Washington: ... this first official act my fervent supplications to that Almighty Being who rules over the universe, who presides in the councils of nations, and whose providential aids can supply every human defect, that His benediction may consecrate to the liberties and happiness of the people of the United States a Government instituted by themselves for these essential purposes...
... (1) so His divine blessing may be equally «conspicuous» in the enlarged views, the temperate consultations, and the wise measures on which the success of this Government must depend.
В приведенных фрагментах отчетливо вырисовывается иерархия ценностей: во главе Великий Творец, который не только осуществляет руководство страной, но и дарует человеку его права «liberties and happiness», а правительство, основанное народом, выступает механизмом, соблюдающим установленные права и обязанности. Успех деятельности правительства напрямую зависит от божественного благословения. В условиях ассертивной пропозиции (1) находит реализацию аксиологическая стратегия Г-оценка «His divine blessing...» — О-оценка (общая оценка) «success of this Government», способствующая усилению иллокутивной силы высказывания.
Одной из главных стратегий аргументации данной эпохи является аксиологическое контрастирование, основанное на апелляциях к моральным ценностям индивида, в которых помимо морали проходит идея божественного назначения:
Washington: On the one hand, I was summoned by my country, whose voice I can never hear but with veneration and love, from a retreat which I had chosen with the fondest predilection....
On the other hand, the magnitude and difficulty of the trust to which the voice of my country called me...
When I was first honored with a call into the service of my country...
С одной стороны, призыв родной страны, с другой — трудности и значимость долга перед отчизной. Аксиологический контраст основан на диссонансе предикатов дескриптивной оценки: veneration and love fondest vs. the magnitude and difficulty, который вкупе с экземплификаторами контрастирования on the one hand, on the other hand служит доказательной силой значимости сделанного выбора. Словосочетание «a call into the service» имеет символичное значение. Это - выражение М. Лютера, говорившего о том, что господь призывает христианина к определенному мирскому занятию.
Аксиологическое контрастирование находит свою реализацию в следующих оппозициях: union between virtue and happiness; between duty and advantage; between the genuine maxims of an honest and magnanimous policy and the solid rewards of public prosperity and felicity... С их помощью происходит апелляция к моральному долгу граждан через взаимозависимость аксиологических максим, в которых одно явление предопределяет другое: сила равняется счастью, обязанность - выгоде, а выбранный политический курс напрямую влияет на процветание нации.
Дальнейшее развитие тактика аксиологического контрастирования получает в следующем фрагменте: ... In these honorable qualifications (talent, patriotism) I behold the surest
pledges that as on one side no local prejudices or attachments, no separate views nor party animosities, will misdirect the comprehensive and equal eye which ought to watch over this great assemblage of communities and interests, so, on another, that the foundation of our national policy will be laid in the pure and immutable principles of private morality, and the preeminence of free government be exemplified by all the attributes which can win the affections of its citizens and command the respect of the world.
В данном примере аксиологический контраст направлен на развитие идеи государственного управления, базирующегося на моральных устоях народа, которые прочно защищают всю систему от разрушения: local prejudices or attachments, separate views, party animosities vs. pure and immutable principles of private morality. Комиссив-клятва I behold the surest pledges усиливает иллокутивную силу высказывания, обеспечивая его устойчивостью к последующей критике. В контексте обнаруживается гомеостатическая оценка «готовность граждан следовать нравственным принципам» (как средство), указывающая на способ создания «совершенного государства» (как цель).
Ценностный идеал свободы «The Sacred Fire of Liberty» в речах Дж. Вашингтона приобретает значение «Священного Огня», обозначающего противоположность рабству и угнетению (его значение далее меняется в условиях развития демократического общества):
... and since the preservation of the sacred fire of liberty and the destiny of the republican model of government are justly considered, perhaps, as «deeply», as «finally», staked on the experiment entrusted to the hands of the American people (George Washington s First Inaugural Address).
