Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Комментарий: онтологические) когнитивные и семиоти ческие аспекты исследования 11
1.1. Онтологические свойства и статус комментария 11
1.1.1, Определенней области функционирования комментария 11
1.1.2. Основные направления исследования комментария 18
1.1.3. Комментарий как тип текста 25
1.1.3.1.Понятие «текст» в лингвистике 25
1.1.3.2.Типология текстов, Прототипический подход к исследованию текстотипов 29
1.1.3.3. Вторичность как основное свойство текстотипа «комментарий» 35
1.1.4, Комментарий как результат дискурсивной практики 43
1.2. Проблемы понимания иноязычного текста 48
1.2.1. Процессы восприятия и понимания речевого произведения 48
1.2.2. Роль и структура языковой личности в процессе понимания текста 59
1.2.3. Специфика понимания иноязычного текста 64
1.3. Когнитивно-семиотические основания комментария 70
1.4. Интертекстуальные аспекты комментария 79
Выводы по первой главе 88
Глава II. Функционально-семантическая характеристика тек стотипа «комментарий» в когнитивно-дискурсивной парадигме 90
2.1. Когнитивно-семиотическая типология комментария 90
2.2. Вторичность и особенности ее проявления в текстотипе «комментарий» 112
2.2.1. Вторичность как ориентация на основной текст 112
2.2.2. Комментарий в контексте интертекстуальности. Вторичность как ориентация на интертекст 119
2.2.2.1. Типы интертекстуальных явлений, подлежащих комментированию 121
2.2.2.2. Способы толкования интертекстуальных явлений 126
2.3. Дискурсивность как системообразующее свойство коммента рия: роль дискурсивных практик в организации комментария 131
2.3.1. Структурно-содержательные параметры комментария, обуслов ленные спецификой концептуальной системы адресата 132
2.3.1.1. Комментарий и этническое сознание адресата 133
2.3.1.2. Темпоральный фактор как один из параметров организации комментария 144
2.3.1.3. Учет индивидуальных параметров языковой личности адресата в составлении комментария 149
2.3.2. Структурно-содержательные параметры комментария, обусловленные спецификой концептуальной системы адресанта 151
2.3.3. Структурно-содержательные параметры комментария, обусловленные спецификой концептуальной системы посредника-комментатора 154
Выводы по второй главе 165
Заключение 167
Библиография 170
Список публикаций всемирной сети Интернет 190
Справочные издания, словари и их сокращения 192
Список источников иллюстративного материала 192
- Определенней области функционирования комментария
- Основные направления исследования комментария
- Вторичность как основное свойство текстотипа «комментарий»
- Процессы восприятия и понимания речевого произведения
Введение к работе
Становление антропоцентрической парадигмы в лингвистике, подчеркивающей согласованность и сопричастность человека, мира и языка, инициировало развитие интереса к феномену человеческой личности как исходной и структурирующей точке всех ментальных и языковых манипуляций. Изучение процессов, связанных с динамикой общечеловеческого сознания, позволило констатировать изменение структуры читательского мышления в современном обществе. Важным признаком, сопровождающим эти изменения, является развитие интереса к литературным рефлексиям и связанное с этим процессом формирование более глубокого герменевтического сознания как самостоятельного культурного феномена. Особенностью современного состояния культуры можно считать «разрастание "экзегетики", своеобразное "глоссирование" в культуре, когда больше книг пишется не о самих предметах, а о книгах» [Зимина 2004, 87]. Частным проявлением этой тенденции является интерес к феномену комментирования.
Актуальность предпринятого исследования определяется несколькими факторами. Во-первых, при существующих многочисленных исследованиях проблем комментирования, выполненных на различном материале и в рамках узких направлений гуманитарного знания, возникает необходимость выработки целостного, интегративного подхода к изучению комментария как отдельного типа текста. Решаемые в диссертации вопросы относятся к разряду междисциплинарных, что соответствует тенденциям развития современной полипарадигмальной лингвистики, которая, как замечает Е.С. Кубрякова, стремится к экзпансионизму при изучении комплексных проблем языка. Во-вторых, обращение к вопросам комментирования продиктовано повышением интереса к изучению оптимизации процессов интерпретации информации, в том числе в условиях межкультурного общения, когда потребность понимать и быть понятым «поверх границ культуры» наиболее востребована. Интер-претационизм предполагает не только умение «понять самому, но и умение
5 объяснить и/или обосновать это понимание другим» [Демьяиков 2001, 309]. В этой связи актуальным становится изучение роли посреднической деятельности комментатора (переводчика-комментатора) как важного звена интерпретационного процесса, В-третьих, изменение параметров коммуникации «автор-читатель» в связи с ориентацией на принцип антропоцентризма предполагает более пристальное научное внимание к роли языковой личности в коммуникативных процессах. Наконец, актуальность выбора темы подготовлена самим ходом эволюции литературного сознания читателя и связана с формированием нового историзирующего, рефлексивного типа мышления, стимулирующего многоуровневый подход к чтению текста.
Объектом настоящего исследования является внутрикнижный комментарий к художественному тексту, составленный переводчиком или комментатором - литературоведом (в дальнейшем - «комментарий») к оригинальному и переводному тексту. Под внутрикнижным комментарием имеются в виду постраничные или затекстовые пояснения к тексту, оформленные в виде статей, состоящих из объясняемого объекта и поясняющей статьи, и выполняющие герменевтическую и познавательную функции.
Предметом исследования являются когнитивно-семиотические механизмы понимания текста с помощью комментария.
Материалом исследования послужили комментарии к англоязычным художественным текстам различных эпох на английском и русском языках. Общее количество исследуемых книг -ПО, количество анализируемых статей комментариев - более 35 000.
Научная новизна исследования состоит в применении интегративно-го подхода к изучению комментария к художественному иноязычному тексту, осуществляемого в русле когнитивно-дискурсивной парадигмы знания. Комплексное рассмотрение онтологии и функциональных свойств текстоти-па «комментарий» осуществляется на основе синтеза положений когнитивной лингвистики, в частности данных прототипического подхода и теорий форм репрезентации знаний, с идеями современных направлений лингвиста-
ки текста, межкультурной коммуникации, семиотики и теории интертекстуальности. Интегративный подход к комментарию впервые позволил:
рассмотреть комментарий как непрототипический текст со своеоб
разием собственных свойств и особенностей функционирования;
исследовать комментарий как результат дискурсивной практики, предполагающей учет различных прагматических факторов;
разработать новую семиотическую классификацию структурно-функциональных типов комментариев на основании глубины семан-тизации комментируемых единиц;
исследовать комментарий как иконический знак, объем значения которого определяется количеством формы (текста);
уточнить и предложить дальнейшее исследование интертекстуальных возможностей комментария.
Целью работы является многоаспектное комплексное исследование комментария как вторичного типа текста, выявление его конститутивных свойств и роли в понимании иноязычного текста.
Задачи, решение которых конкретизирует ход исследования и способствует достижению поставленной цели, включают:
определение статуса комментария как отдельного типа текста, описание его онтологических и функциональных свойств;
рассмотрение роли комментария в понимании иноязычного художественного текста: анализ сущности комментария как инструмента, формирующего отсутствующую или корректирующего затемненную когнитивную структуру читателя, построение которой необходимо для адекватного понимания текстовых фрагментов;
описание вторичности как системообразующего свойства комментария и ее анализ на примере конкретных комментариев к художественным произведениям;
4) описание дискурсивности как функционального свойства комментария, установление и анализ основных дискурсивных факторов, влияющих на структуру и содержание комментария.
Теоретическую базу исследования составили работы, связанные с изучением комментария в рамках различных направлений филологии [Арнольд 1999, Верещагин 1990, Зимина 1992, 2004, Казакова 2003, Ковалева 2002, Лихачев 1965, Лотман 1980, Подоляк 2003, Рейсер 1970, Ружицкий 1994, Тер-Минасова 2004, Фуко 1998, Posner 1972, Smith 1991 и др.]; исследования в области лингвистики текста и теории дискурса [Адмони 1994, Гальперин 2004, Дымарский 1993,1998, Кубрякова 2004, Левицкий 1998, Лузина 2000, Макаров 2003, Мурзин 1991, Тураева 1986, Фикс 2001, 2003, Baug-rande 1981,Fairclough 1995]; работы по проблемам вторичности [Вербицкая 2000, Касавин 1998, Майданова 1994, Нестерова 2001 и др.], по вопросам восприятия и понимания текста, языковой личности [Богин 2002, Брудный Г992, Валуйцева 2004, Васильев 1977, Дейк 1988, Залевская 2001, Иванова 2004, Караулов 2003, Павиленис 1983, Пищальиикова 1999, Сорокин 1988, 1998, и др.]; исследования, предоставляющие когнитивно-семиотические основания для изучения комментария [Кубрякова 2004, Никитин 2003, Пирс 2000, Эко 1998, Johnson-Laird 1983, Dijk 1978, Festmger 1957 и др.], а также работы в области интертекстуальности [Бахтин 1979, Денисова 2003, Кристе-ва 1995, Кузьмина 1998, Попович 1980, Смирнов 1995, Фатеева 2000 и др.].
Интегративный характер работы определил и методику исследования, которая включает метод интерпретации и смыслового анализа текста, интертекстуальный анализ, сравнительно-сопоставительный метод анализа параллельных текстов-комментариев, описательный метод, состоящий в отборе и систематизации фактического материала, элементы компонентного, когнитивного и контекстуального анализа статей комментария.
Теоретическая значимость работы заключается в дальнейшей разработке и уточнении положений теории комментирования: возможность синтеза различных научных направлений открывает новвій подход в исследовании
8 онтологии и эвристики комментария, расширяет представления о проблемах понимания иноязычного текста.
Практическая значимость исследования определяется возможностью использовать результаты исследования проблем комментирования в спецкурсах по теории текста и на практических занятиях по комментированному чтению. Научные результаты исследования могут быть использованы специалистами в практике комментирования, а также преподавателями в разработке пособий для студентов по анализу и интерпретации художественных текстов.
Совокупность поставленных и решаемых в работе задач определяет основной объем выносимых на защиту положений:
Онтология комментария определяется его периферийным положением среди других текстотипов. Комментарий имеет статус вторичного типа текста. Маргинальность комментария в текстовом пространстве и его нерепрезентативность как текстотипа обусловлена, с одной стороны, редукцией в отношении ядерных текстовых категорий, с другой - представленностью тех свойств, которые нехарактерны для прототипических текстов. Более того, комментарий является также нетипичным вторичным текстом и находится на периферии категории вторичности.
Формально и функционально комментарий представляет собой ме-татекст («текст в тексте» и «текст о тексте»). Метатекстуальность комментария открывает многоканальность восприятия основного текста, снимает «линейность» его прочтения за счет активизации различных семиотических кодов или сфер. Охват семиотических сфер, и как следствие, глубина семанти-зации комментируемых единиц различна: комментарий эксплицирует семантическую сферу, связанную с функционированием комментируемой языковой единицы в разных контекстах (сфера ядра значения знака), межтекстовую семиотику (интертекстуальная сфера) и реальность, связанную с образом мира писателя (сфера идиолекта писателя).
Герменевтическая функция комментария по обеспечению понимания основного текста осуществляется за счет активизации когнитивных структур в концептуальной системе читателя. Важная роль в формировании когнитивных структур принадлежит принципу иконичности, предопределяющему зависимость количества значения от количества формы: объем информации, предлагаемый в статье комментария, прямо пропорционален и соответствует характеру и устойчивости формируемой когнитивной структуры, т.е. объему знаний, получаемому читателем.
Важным функциональным свойством комментария является дискур-сивность, которая проявляется как чувствительность к условиям порождения и восприятия текста. В связи с этим, структурно-содержательная организация комментария обусловлена рядом факторов: индивидуальным своеобразием личности писателя, особенностями языковой личности адресата, его возрастными, профессиональными, национально-культурными характеристиками и особенностями языковой личности посредника-комментатора, его образованием, степенью профессиональной подготовленности, умением адекватно ориентироваться в тексте и принимать решения.
Структурно диссертация организована в рамках двух глав, введения, заключения, библиографии и списка источников фактического материала.
Во введении излагаются цели и задачи исследования, обосновывается актуальность и новизна темы, дается представление о структуре и содержании работы, методике исследования, его практической и теоретической значимости, приводятся положения, выносимые на защиту.
В главе I «КОММЕНТАРИЙ: ОНТОЛОГИЧЕСКИЕ, КОГНИТИВНЫЕ И СЕМИОТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ» рассматривается история вопроса о комментаторской литературе, основные направления исследования комментария, описываются проблемы типологии текстов, вопросы вторичности и дискурсивности, рассматриваются основные проблемы понимания текста, интертекстуальные и когнитивные основания комментария.
В главе II «ФУ1-ЖЦИОЫАЛЬНО-СЕМАНТИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ТЕКСТОТИПА «КОММЕНТАРИЙ» В КОГНИТИВНО-ДИСКУРСИВНОЙ ПАРАДИГМЕ» проводится анализ комментариев к художественным текстам в аспекте реализации вторичности и дискурсивности как основных конститутивных свойств комментария, разрабатывается когнитивно-семиотическая типология комментария.
В заключении подводится общий итог исследования, намечаются перспективы дальнейшего изучения проблемы.
Библиографический список включает 232 наименования цитируемой научной литературы, из них 25 на иностранных языках, к работе прилагается список лексикографических источников и список художественной литературы, использованной при выборке иллюстративного материала.
Апробация работы. Основные положения и результаты исследования обсуждались на заседаниях кафедры английской филологии БГПУ, в докладах на аспирантских семинарах БГПУ (2003-2006 гг.), выступлениях на юбилейной конференции, посвященной М.Я. Блоху «Коммуникативно-парадигматические аспекты исследования языковых единиц» (Барнаул-Москва, 2004), региональной научно-практической конференции молодых ученых «Актуальные проблемы гуманитарного знания» (Барнаул, 2004) и отражены в шести публикациях автора общим объемом 3,7 п.л.
Определенней области функционирования комментария
Деятельность комментирования присуща мышлению человека а priori. Обреченность, о которой в приведенном выше эпиграфе заявляет французский философ, историк культуры и науки Мишель Фуко, указывает на естественный для человека путь организации коммуникации. Индивид воспринимает как то, что эксплицировано, так и то, что не было произнесено, но подразумевалось или было сокрыто. «Конструирование дискурса над дискурсом», по М. Фуко, есть не что иное, как процесс осмысления, понимания, интерпретации поступающей информации. Человек издревле оказался «обреченным», а скорее вовлеченным в широком смысле в деятельность комментирования. Выражение собственного мнения, отношения к предмету разговора, объяснение сказанного или подразумеваемого, т.е. в целом реакция на происходящее является неотъемлемой коммуникативной характеристикой homo loquence. «Человек говорящий» выражает себя в текстовой деятельности, неудовлетворенность сообщением в недосказанной, «миражной» форме объясняет его стремление к полному, адекватному пониманию ситуаций, что предполагает введение в действие механизмов комментирования.
«Мы не знаем иного способа коммуникации, нежели комментарий», -пишет М. Фуко, рассуждая о роли и значимости комментария. «Комментарий покоится на постулате, что речь - это акт «перевода», актуализируя вновь то, что было сказано, комментарий «пересказывает то, что никогда не было произнесено», он «старается перевести сжатое, древнее и молчаливое в самом себе рассуждение в другое более многословное и ... современное ... .» [Фуко 1998, 17-18]. «Фатальность» комментария проявляется в том, что мы признаем «по умолчанию» присутствие в высказывании (письменном или устном) скрытых и невысказанных компонентов, словесного выражения которых ищет и требует человеческий разум.
Широкое философское понимание комментария как органичного способа коммуникации, механизма осмысления и познания действительности, указывает на важность и древность комментирования и как языковой деятельности.
Само слово «комментарий» от латинского "commentarius" толкуется двояко: в узком смысле - заметки, толкование произведения, т.е. объяснительные примечания к тексту, и шире - как рассуждения, выражение мнения и критика любого объекта вообще.
Учитывая тесную связь комментария с коммуникативной деятельностью человека, представляется крайне сложным обозначить ту точку на исторической оси развития наук о слове, с которой начинает зарождаться комментаторская литература. Можно предположить, что с появлением первых письменных текстов возникают и тексты комментариев к ним. Однако комментарий появляется лишь в том случае, когда комментируемому произведению придается некое особое значение; при этом исходный текст обладает определенной неприступностью (inaccessibility), кажется неполным или чужеродным, так что возникает необходимость в его толковании [Smith 1991, 5-6]. Как известно, комментаторская литература играла важную роль в сакральных и юридических текстах, в обучающих грамматиках и философских трактатах.
Исследователи древних комментариев датируют их появление временем расцвета античной литературы. Так, совершая исторический экскурс в развитие комментаторской литературы и ссылаясь на исследования Л.А. Фрейберг, R. Pfeiffer, S. Trojahn, А. Ксенофонтов пишет, что в эпоху эллинизма создается александрийская литературно-критическая школа при Аристархе из Самофракии (217—145 гг.). Аристарх, который помимо подготовки критических изданий греческих поэтов, чем занимались александрий 13 ские филологи и до него, видимо, первым начал составлять комментарии к сочинениям эпических поэтов (Гомера, Гесиода), лириков (Анакреонта, Архилоха, Пиндара), трагиков (Эсхила, Софокла), к трудам прозаических авторов (Геродота и Фукидида). Античные комментарии, в свою очередь, послужили основой для работы грамматиков и схолиастов поздней античности и Средних веков. Среди самых известных упоминают комментарии Элия Доната к произведениям Теренция и Сервия - к Вергилию (400 г. н.э.). Однако в отличие от комментариев, составлявшихся александрийскими филологами, главная цель средневековых комментариев была скорее учебной, чем научной, и заключалась в том, чтобы научить подрастающее поколение правильному употреблению латинского языка. В то же время читатель мог почерпнуть из текста комментария данные о римской религии, истории и мифологии, а также сведения о жизни поэта, количестве и названиях напясанных им книг и др. [Ксенофонтов 2005, 373].
В XV в. новым видом пояснений к тексту стали все более распространявшиеся комментарии к Библии и апологетическим сочинениям (см. более подробно о библейских комментариях [Мень 2002]). В эпоху Ренессанса развитие комментаторской литературы получило новый толчок, что связано с широкими публикациями античных текстов, которые требовали филологических комментариев. С развитием филологических наук (со второй половины XIX в.) комментирование выросло в отдельную отрасль знания, и комментарий становится неотъемлемой частью литературных памятников античной, средневековой, ренессансной и новой эпох. Однако «триумфом комментария», «великой эпохой комментариев» называют век XX, неотъемлемой характеристикой которого становится «глоссирование» в культуре. Рост комментаторской литературы оценивается литературоведами и другими заинтересованными учеными по-разному. Для одних - это «конец литературы», «отсутствие новых сюжетов», для других - «формирование нового типа мышления» - историзирующего, рефлексивного. С одной стороны, комментарий, например, в контексте постмодернистской концепции дискурса при 14 знается «принудительной интерпретационной процедурой, насильственно пересекающей извне свободное семантическое самодвижение текста» [Мо-жейко 2003, 495]. С другой стороны, комментарий набирает силу как необходимый герменевтический инструмент, без которого богатство литературы не может быть понято во всей полноте. В настоящее время обращает на себя внимание проявление научного интереса к комментарию как результату комментаторской деятельности, осуществляемой индивидом. Такая деятельность неизменно связана с извлечением и обработкой информации, ее интерпретацией, а следовательно, с анализом общих принципов человеческого познания.
Изучение комментария в исторической перспективе позволяет заметить, что наряду с изучением комментария как инструмента толкования древней литературы, растет интерес к его изучению как отдельного своеобразного типа текста, жанра, т.е. комментарий из средства превращается в самостоятельный объект исследования.
Основные направления исследования комментария
Традиционно комментарий изучался в русле текстологии [Ефременко 1962, Лихачев 1964, Лотман 1980, Рейсер 1970, Томашевский 1959]. Для текстологов комментарий рассматривается как «примечания, пояснения к тексту и является принадлежностью научно-справочного аппарата собраний сочинений, мемуаров, документальных изданий» [Гришунин 1998, 350]. В классической текстологии вопросы комментирования текста относятся к эдици-онным проблемам. Основные задачи, которые ставят перед собой текстологи в связи с комментарием следующие: выработка требований к комментарию, сигнатура и оформление сносок, объем и место комментария в издании, классификация видов комментариев, определение предмета комментирования. Однако комментирование текста не является исключительно эдицион-ной проблемой, это лишь одна сторона вопроса. Комментарий отражает также результаты разнообразных исследований идиолекта писателя, его творчества. В рамках данной проблематики вопросами комментария занимаются литературоведение и стилистика.
С позиций коммуникативно-прагматического подхода комментарий как коммуникативная единица устной и письменной речи предстает важным инструментом, которым, с одной стороны, может пользоваться автор, например, для управления восприятием читателя [Арнольд 19996, 272]. С другой стороны, читатель с помощью комментария может ярче и точнее воспроизвести в своем сознания исторический, культурный или иные фоны произведения, особенности его создания, глубже понять и проникнуть в стиль автора и прочувствовать текст.
В рамках литературоведения проводятся многочисленные исследования идиолектов отдельных авторов, основанные на составлении комментариев к их произведениям. В качестве примера можно привести работы пушкинистов, обнаруживших в ходе комментаторской деятельности много ценных сведений о самом писателе, эпохе, литературном творчестве и художественном стиле, Наиболее известные - комментарий Ю.М. Лотмана, а также В.В. Набокова к роману А.С. Пушкина «Евгений Онегин» [Лотман 1980, Набоков 1998]. Интересно заметить, что в западной практике комментирования идиолектные комментарии к творчеству конкретных писателей (см., например, [Twain 1980, Carroll 1982]) - явление более частотное по сравнению с характерными для отечественной комментаторской традиции комментариями-глоссариями, направленными на толкование исключительно непонятных фрагментов текста.
Другой разновидностью изучения идиолекта писателя с помощью комментария является составление словаря языка писателя. В качестве примера можно привести исследование целой группы ученых по составлению словаря идиоглосс Ф.М. Достоевского [Караулов http://language.psu.ru]. Идиоглоссы представляют собой особый вид лингвистического комментария. Это слова, несущие центральные идеи автора и характеризующие его идиостиль. Они выполняют герменевтическую функцию, т.е. используются как ключевые слова в понимании и истолковании художественных текстов Ф.М. Достоевского и дают представление об идиолекте писателя.
Ряд вопросов, связанных с комментарием, относятся к общефилологическим и не сводятся к отдельным разделам филологии. Прежде всего речь идет о разнообразных классификациях комментариев, выполненных на разных основаниях.
При широком понимании термина «внутрикнижный комментарий» он объединяет разные по структуре и предназначению явления. По месту расположения выделяют внутритекстовый комментарий, который оформляется в виде слова, выражения или предложения внутри самого текста, помещается в скобки и предназначается для пояснения непонятных мест, появляющихся по мере развития повествования; авторский внутритекстовый комментарий, который сливается с повествованием, принимая форму авторских отступлений, или вкладывается автором в речь героев; и внетекстовый комментарий, к которому относят постраничные или затекстовые примечания, маргиналии и даже эпиграфы, предисловия и отдельные главы [Арнольд 1999а].
Принимая во внимание критерий адресантности, комментарий в художественном тексте может быть «прямой» (авторский комментарий), т.е. принадлежащий самому автору, и «изображенным», когда он передается персонажем. Наконец, адресантом комментария может быть специалист - переводчик, лингвист, литературовед (комментарий со сменой адресанта) [Арнольд 1999а, 265-268]. Некоторые ученые разделяют комментарии иа субъективные (авторские, читательские, критические) и объективные (исследовательские, научные), хотя последние, как нам представляется, также не могут не отражать языковую личность их составителя.
Как было отмечено во введении, для нас особый интерес представляет внетекстовый внутрикнижный комментарий со сменой адресата, состав 21 ленный переводчиком или комментатором-литературоведом на русском или английском языках к художественному тексту для исходной или иноязычной аудитории.
Еще одна проблема касается определения предмета комментирования, т.е. речь идет о типологии комментария в зависимости от характера комментируемого участка. Работы известных текстологов Э.Л. Ефременко, Д.С. Лихачева, С.А. Рейсера, Б.В. Томашевского позволяют выделить следующие виды комментариев: реально-исторический, лингвистический, историко-литературный, текстологический и критический. Лингвистический комментарий призван объяснить функционирование архаичной лексики, словосочетаний, фразеологических единиц и индивидуальный стиль автора. Реально-исторический раскрывает значение и смысл фактов, событий, аллюзий, предметов материальной и духовной культуры, особенностей общественных отношений. Историко-литературный комментарий описывает реакцию на него современников и потомков. Цель критического комментария -внушить читателю какую-либо точку зрения на данное произведение. Руководствуясь более широким критерием к разграничению типов (видов, форм) комментариев, Ю. М. Лотман в предисловии к книге «Роман А. С. Пушкина «Евгений Онегин» различает текстуальный комментарий - он объясняет текст как таковой; и концепционныи комментарий, содержащий разного рода интерпретации: историко-литературные, стилистические, философские и др. [Лотман 1980].
Вторичность как основное свойство текстотипа «комментарий»
Сразу поясним, что понятия «вторичность», «вторичный текст» не несут негативной коннотации. Вторичные тексты не идут по кругу привычного, «вторичность» — это не «фотографирование, копирование действительности ... , эпигонство и подражательность, тиражирование уже найденного, отсутствие творческой самостоятельности и новизны ... » (см. об этом [Миражи и реальности 1987, 26]). Вторичность - более сложное понятие. Категория «вторичности» и диалектически связанная с ней и ею же подразумеваемая категория «первичности» относятся к общефилософским понятиям. В философской проблематике издавна дискуссируются связанные с этими понятиями вопросы (первичность - вторичность нации и государства, материи и сознания; первичности информации и вторичности материи и духа). Истоки исследуемых понятий заложены в учениях Платона, Аристотеля и Локка. Так, в концепции объективного идеализма Платона постулируется первичность мира идей и вторичность мира вещей. Аристотель, выделяя субстанцию как одну из десяти категорий, называет ее «первой, первичной сущностью» имея в виду отдельно существующий предмет, на который указывают средства языка. «Вторые», «вторичные сущности» - это те, в которых, как в видах заключаются «первые сущности», т.е. это видовые, родовые понятия по отношению к означенным субстанциям [Аристотель 1939, 7-8]. В этом учении о различии «первых сущностей» («субстанций») и «вторых сущностей» (понятий о родах и видах, или о родовых и видовых свойствах) отразилось убеждение Аристотеля в первичности единичных вещей природы и вторичности знания о них, выражаемого в общих понятиях [Асмус 2005, 356]. Термины первичный/вторичный Дж. Локк использует для различения качеств вещей по признаку объективности. Первичные, объективные качества - действительные качества объекта (форма, вес, плотность и т.д.), вторичные - не поддаются объяснению с точки зрения механики, а значит, не принадлежат самим объектам и проявляются только в ходе их воздействия на наблюдателя [ФС, 277].
Понятия первичности/вторичности, называемые разными философами и учеными как качества первичности/вторичности, отношения, признаки, категории, применяются к описанию сущностей базового порядка и широко используются в качестве фундаментальных понятий в разнообразных дисциплинах. Широкие философские основания данных терминов способствовали тому, что, в частности, в лингвистике, сформировались различные подходы к определению первичных и вторичных текстов. Так, М.М. Бахтин применительно к речевым жанрам разграничивает простые (первичные) и сложные (вторичные) речевые жанры. К сложным относятся письменные (преимущественно) художественные произведения, научные статьи и так далее. К простым - непосредственно речевое общение [Бахтин 1986, 252]. Таким образом, литература признается второй ступенью словесности, а устная речь - первой.
Л.В. Мурзин разделяет первичные и вторичные тексты в зависимости от объектов, которые они описывают: непосредственно наблюдаемые объекты действительности как таковой (первичные тексты) или абстрактные объекты, зафиксированные в том или ином тексте (вторичные тексты) (Мурзин, цит. по [Нестерова 200 Ї, 134]).
В теории вторичных текстов, разрабатываемой М.В. Вербицкой [Вербицкая 2000], вторичность соотносится с наличием в тексте второго плана -литературного фона, на основе которого только и может быть адекватно воспринят вторичный текст. Вторичный текст - это текст, зависящий от второго плана. Первичный же текст (прототекст) - это текст, в котором второй план не возникает. Вторичные тексты, к которым М.В. Вербицкая относит стилизацию, пародию, сказ, пастиччо, перифраз и т.д., воспроизводят лингвости-листическую и композиционно-образную организацию прототекста. В исследовании тщательно изучаются носители второго плана в узком лингвистическом ключе - просодия, лексические, синтаксические, фонетические элементы структуры и т.д.
Подобная концепция только на другом уровне, в широком историко-философском ключе раскрывается в исследованиях И.Т. Касавина. Ученый называет первичными те тексты, в которых «отсутствует история, в них нет «упоминания об истоках», это «нечто вроде априорных структур Канта». Они имеют «не литературную, а бытийственную основу, они результат не познания, а деятельности и общения». Таковыми являются «высказывания Дельфийского оракула, афоризмы Иисуса Христа, полотна импрессионистов, русские народные песни». Вторичные же тексты подразумевают использование первичных, они «выражают повседневный оседлый опыт группы», являются «собственно отражением текстовой эпохи» [Касавин 1998].
Наконец, все тексты можно считать и первичными и вторичными одновременно; «любой текст является уникальным и в то же время переводом другого текста ... . Любой перевод в определенной степени есть «изобретение», и как таковое представляет уникальный текст» (Octavio Paz - цит. по [Нестерова 2001, 135]).
Разнообразие толкований первичности/вторичн ости в лингвистике тем не менее имеет единое основание, извлекаемое из энциклопедического определения исследуемых понятий. Так, в толковом словаре СИ. Ожегова «первичный» определяется как «1) первоначальный, исходный, образующий первый ряд, первую степень в чем-н.; 2) являющийся первым, начальным звеном какой-н. организации, низовой» [СРЯ, 496]; «вторичный» как «1) происходящий, совершаемый, используемый второй раз; 2) представляющий собой вторую стадию в развитии чего-н.; 3) второстепенный, побочный, являющийся следствием чего-н.» [Там же, 111]. Определяя истоки разделения типов текстов на первичные и вторичные в лингвистике текста, целесообразно сослаться на теорию научно-технической информации - информатику, где термины «первичный» и «вторичный» уже давно используются для классификации источников информации, Б первичных информационных документах используются новые сведения или новое осмысление известных идей и фактов. Вторичные тексты содержат сведения из первичных документов или о них (справочная литература, обзоры, библиотечные каталоги и т.п.).
В настоящем исследовании вторичными мы называем те тексты, которые появляются «в результате различного рода аналитико-синтетической обработки соответствующих первичных» [Нестерова 2001, 133]. Из рассмотренных выше историко-философских оснований и энциклопедических толкований вторичности для анализа комментария как вторичного типа текста нам важны следующие два аспекта: 1) вторичность как свойство представляющее собой вторую стадию, следующий этап в развитии исходного текста. С этих позиций комментарий рассматривается в рамках лингвистики текста и теории интертекстуальности (см. 1.1; 1.4; 2.2); 2) вторичность как второе, дополнительное к первому, составляющее с этим первым целостность, гармоничное единство. В этом смысле мы исследуем комментарий с точки зрения когнитивистики и семиотики (см. 1.3; 2.1).
Процессы восприятия и понимания речевого произведения
Современное понимание культуры позволяет говорить о культуре в терминах теории текста (Т.М. Дридзе, В.В. Иванов, Ю.М, Лотман). Текст как сложное знаковое образование, как основная единица коммуникации, как отражение фрагментов действительного и возможного миров, представляет собой форму существования и способ трансляции культуры. Появление любого текста непременно означает его естественное включение в широкий культурный контекст. Составляющими контекста культурной действительности (context of cultural reality) являются материальный инвентарь, различные виды деятельности, интересы, моральные и эстетические ценности, с которыми коррелируют знаки [Malinowski 1998/1935, 258]. Именно культура выступает тем контекстом, той универсальной средой в котором знаки (текст как сложный знак) приобретают значение [Пшенкина 2005, 73]. Взаимодействие текстов, их переход из одного контекста в другой является ингерентным свойством текста, проявлением в широком смысле провозглашенного М.М. Бахтиным и Ю, Кристевой, а также развиваемого их последователями принципа текстовой диалогичности. Такое взаимодействие текстов возможно сразу в нескольких плоскостях: в «горизонтальной», или в географической, пространственной плоскости, текст становится участником внутрикультур-ной и межкультурной коммуникации; и в «вертикальной» плоскости, на временной оси, когда текст вступает в диалог в лингвокультурном контексте прошлого, настоящего и будущего. В условиях текстовой внутрикультурной, межкультурной и межвременной коммуникации особо остро встает проблема понимания текста.
Изучение феномена понимания давно вышло за рамки герменевтики, в недрах которой он зародился, а также за рамки отдельных наук. Из-за сложной многоаспектной природы психологического процесса понимания, требующей усилий ученых разных областей знания, проблема понимания приобрела междисциплинарный характер. Современная постановка вопроса охватывает широкий спектр аспектов: «от религиозной медитации и герменевтического "сопереживания" через интуицию и логику обыденного мышления до правил логического вывода и моделирования процессов понимания в искусственных информационных системах» [Баранов 1993, 33]. Проблема понимания влечет за собой достаточно узкое решение, если она ограничивается лишь анализом семантики языковых единиц, составляющих текст. Более глубокое понимание осуществляется с учетом внеязыковых сущностей - продуцента и реципиента текста, широкого контекста производства и восприятия текста.
Идеи важности учета языкового и внеязыкового контекстов для понимания текста не новы в лингвистике. Они восходят к герменевтической традиции, возникшей в древности, которая представляла собой теорию и практику толкования текстов. Герменевтика как учение о "понимании" - целостном душевно-духовном переживании - стала методологической основой гуманитарных наук (в отличие от "объяснения" в естественных науках) [Герменевтика, http://slovar.lib.ru]. Интересной представляется точка зрения Ю. Шатина, который противопоставляет герменевтику другому способу понимания и толкования текстов - майевтике, как рефлектирующее монологическое сознание плюралистическому столкновению мнений. Если герменевтика предполагает презумпцию смысла как во всем тексте, так и во всех его отдельных частях, то майевтика устанавливает границы смысла и бессмыслицы. Задачей герменевтики становится превращение знаков в значения, задачей же майевтики оказывается порождение одного знака посредством другого, одновременное прочтение одного и того же текста, прибегая к различным стратегиям (например, то как мифа, то как отражения действительности, то как образца стиля, то как возможности пародии) [Шатин 2001]. Можно согласиться с автором в том, что герменевтика представляет собой своего рода комментарий, постольку поскольку герменевтика, как и комментарий, стремится к приданию смысла некоторой форме, к означиванию знака. Однако нам представляется, что майевтика - это тоже комментарий, только в другой его ипостаси: комментарий как один из множества вариантов прочтения и интерпретации текста.
Фридрих Шлейермахер, основоположник современной филологической герменевтики, сформулировал универсальный принцип понимания, который впоследствии получил название герменевтического круга; целое понимается из совокупности своих частей, а всякая часть - только в связи с целым. Общий герменевтический закон существует в форме двух канонов толкования, При грамматическом толковании мы понимаем текст в связи с «языковой областью, близкой автору и читателю», а при психологическом - в связи с жизнью автора и особенностью его индивидуального стиля; и истинное толкование возможно только при взаимодействии этих сторон [Вольский 2004, 29-30]. Идеи Ф.Шлейермахера легли в основу современных научных методов анализа текста. На сегодняшний день накоплен обширный материал по вопросам понимания, который систематизирован и критически представлен в монографиях [Залевская 2001, Знаков 1999], статьях [Киклевич 2001, Корниенко 1996, Макеева 1999, Рафикова 1998].
Исходя из данных обзоров, отечественную школу теорий понимания можно представить следующими ключевыми, наиболее разработанными и научно зарекомендовавшими себя направлениями: герменевтическое направ ление (Г.И. Богин и Тверская школа, А.А. Брудный, М.А. Макеева), психо лингвистическое (Н.И. Жинкин, А.А. Залевская, А.А. Леонтьев, Н.В.Рафикова, Ю.А.Сорокин и др.), коммуникативное направление (О.Л. Каменская), подход с позиции психопоэтики (В.А. Пищальникова), с позиций семиосоциологии (Т.М. Дридзе), интерпретативной семиотики (Р.Якобсон, Ю.М, Лотман, И.Э. Клюканов). Для нас важны те направления, в которых понимание - это не просто декодирование языковых единиц, а деятельность, обусловленная знанием человека.
С позиции филологической герменевтики проблема понимания представлена в работах Г.И. Богина и ученых созданной им Тверской школы. В основе данного направления лежит тезис о том, что понимание текста связано с обращением опыта человека на текст с целью освоения его содержательности (т.е. содержания плюс смыслов). Успех в понимании текста в значительной мере зависит от развития языковой личности, т.е. человека как носителя языка. Таким образом, проблема понимания приобретает междисциплинарный характер. Это означает, что лингвист не может обойтись без ряда понятий смежных наук, например, психологического термина «рефлексия». «Рефлексия есть связка между извлекаемым прошлым опытом и ситуацией, которая представлена в тексте как предмет освоения» [Богин 2002, 33]. Процесс понимания речевого произведения является специфической деятельностью и должен проходить путь от восприятия единиц языка к освоению их содержания и интерпретации.
