Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Категория лица в лингвистической парадигме 12
1.1. Категория лица в историческом освещении в зарубежных исследованиях 13
1.2. Категория лица в историческом освещении в отечественных исследованиях 17
1.3. Категория лица в когнитивном освещении 20
1.4. Познающий субъект в лингвокреативной авторской парадигме 25
1.5. Лингвопрагматический аспект персональности 34
Выводы по главе 1 39
Глава II. Категория лица как репрезентант дискурсивной интеракции в различных сферах человеческой деятельности 40
2.1. Социокультурное пространство познающего субъекта 43
2.2. Личностный мир коммуникантов в словесной ткани интерпретируемого дискурса 61
2.3. Репрезентация эмоционального потенциала коммуникантов 77
Выводы по главе II 90
Глава III. Суперпрагматический аспект категории лица в процессе познания мира 92
3.1. Реализация суперпрагматического аспекта категории лица в авторских концептуальных структурах 93
3.2. Категория лица в парадигме смены ценностных ориентации 108
3.3. Шифтерная доминанта категории лица
в процессе познания мира 122
Выводы по главе III 134
ЗаключениЕ 136
Библиография
- Категория лица в историческом освещении в зарубежных исследованиях
- Категория лица в историческом освещении в отечественных исследованиях
- Социокультурное пространство познающего субъекта
- Реализация суперпрагматического аспекта категории лица в авторских концептуальных структурах
Введение к работе
Актуальность данной работы обусловлена тем фактом, что когнитивно-дискурсивная парадигма, позволяющая объединить исследования в различных областях гуманитарных знаний и дающая возможность обогащения исследования за счет привлечения информации внелингвистического плана, обеспечивает интегральный подход к изучению категории лица и ее функционирования в тексте и способствует более углубленной интерпретации этой категории
В связи с этим цель работы заключается в комплексном исследовании категории лица с точки зрения выражения ею личностного миропостижения Цель обусловила постановку и решение следующих задач
проанализировать эволюцию взглядов на категорию лица в отечественной и зарубежной лингвистической литературе,
рассмотреть категорию лица в рамках современных подходов в языкознании,
исследовать функционирование категории лица в межличностной интеракции с позиции отражения ею систем знаний и мнений о познаваемом мире,
выявить роль категории лица в разграничении различных миров в рамках художественного дискурса,
раскрыть суперпрагматический аспект категории лица в художественном дискурсе,
установить особенности функционирования категории лица как шифтерной категории
Материалом для настоящего исследования послужили короткие рассказы немецкоязычных писателей XX в Всего было проанализировано около 7000 корпусных единиц, общим объемом 3500 страниц
Цель и предмет исследования определили выбор методов исследования, основные из которых метод функционально-семантического анализа, лингвистические методы концептуального и контекстуального анализа, интерпретационный метод
Научная новизна работы видится в том, что в ней впервые
- с позиций когнитивной лингвистики, коммуникативно-когнитивной
грамматики, с учетом ценностно-ориентированного подхода, с позиций
когнитивно-прагматической интерпретации дискурсивной деятельности
человека представляется комплексное описание категории лица,
- определяется дискурсивный потенциал данной категории,
эксплицирующей презентацию, познание и оценивание окружающего мира,
- выявляется шифтерная роль категории лица в проецировании
разнообразных миров в рамках художественного дискурса,
- определяется суперпрагматический аспект категории лица,
реализующийся в авторских концептуальных структурах
Теоретическая значимость диссертации заключается в том, что она вносит вклад в теоретические исследования категории лица когнитивного, концептологического, культурологического, лингвопрагматического характера В работе представляется комплексное рассмотрение категории лица, определяется ее роль в познании мира, выявляется ее суперпрагматический аспект, реализующийся в концептуальных структурах, возобновляется употребление термина «шифтер» по отношению к рассматриваемой категории
Практическая ценность исследования определяется тем, что разработанный подход к категории лица можно использовать в теоретических курсах по общему языкознанию, лингвистике дискурса, теоретической грамматике немецкого языка, стилистике Используемая тактика интерпретации художественного произведения с акцентом на индивидуальном познании мира, репрезентируемом категорией лица, может быть использована в курсе лекций и практических занятий по интерпретации текста, прагмалингвистике, теории коммуникации, на занятиях по когнитивному анализу текста
В соответствии с целью и задачами были сформулированы положения, выносимые на защиту
1 Полипарадигмальный и междисциплинарный подходы в изучении категории
лица позволяют определить ее как лингвопрагматическую категорию с
широким спектром репрезентаций, эксплицирующих познание человеком
окружающего мира
2 В межличностной интеракции, наполненной дискурсивной информацией
личностного характера, категория лица проецирует различные миры
познающего субъекта Она эксплицирует сведения о внешнем,
социокультурном пространстве познающей личности, и ее внутреннем мире
3. Мы предполагаем, что семантико-синтаксический и прагматический аспекты в своем взаимодействии и взаимообусловленности порождают суперпрагматический аспект категории лица, связанный с дискурсивной деятельностью автора и читателя, то есть деятельностью по познанию окружающего мира
Категорию лица, проецирующую индивидуальные знания познающего субъекта, возможно исследовать во взаимосвязи с концептами, ментальными образованиями, аккумулирующими в себе в сжатом виде результаты познания мира человеком во всех сферах его деятельности Мы предполагаем, что рассмотрение категории лица в таком ракурсе, способствует экспликации авторских концептуальных структур, выявлению особенностей мировосприятия автора, получению со стороны читателя информации о ценностях человека и их смене, обусловленной объективными и субъективными факторами, обогащению когнитивной системы читателя
Шифтерная доминанта категории лица эксплицируется в различных референциальных сферах коммуникантов с разным миропостижением Таким образом, переключая внимание с одного коммуниканта на другого и непосредственно участвуя в оформлении разных точек зрения, категория лица проецирует информацию о многообразии проявлений внутренних миров личностей, о разных формах человеческих отношений, отражающих их миропостижение
Апробация работы. Основные положения обсуждались на международных конференциях Рязанского государственного университета и Челябинского государственного университета (2008), на заседаниях кафедры грамматики и истории немецкого языка Московского государственного лингвистического университета (2006, 2007, 2008) Результаты работы отражены в 4 публикациях
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка цитируемой и используемой литературы, а также приложений
Категория лица в историческом освещении в зарубежных исследованиях
Экскурс в лингвистическую литературу показывает, что проблема категории лица ведет свое начало со времен античного языкознания. Уже тогда намечались основные направления развития данной категории. в последующие столетия.
В трудах Дионисия Фракийца, чьи описания грамматики содержали импульсы для дальнейших лингвистических исследований, выделяются три лица: «первое - от кого речь, второе - к кому речь, третье - о ком речь» (цит. по [История... 2002: 52]). В целом, в таком виде определение категории лица сохранилось и до наших дней (ср., например, определение лица в [Duden 1998: 580; Lexikon... 1988: 176; BuBmann 1983: 378]).
Однако важно, что уже со времен Дионисия отмечается особая роль межперсональности - взаимоотношений реальных участников коммуникации. Так, римский грамматист Присциан определяет первое лицо как лицо, которое говорит о себе, одном или вместе с другими; второе, к которому (первое) говорит о нем же, одном или вместе с другими; третье, о котором говорит предполагаемое первое, помимо самого и того, к кому оно обращает речь (цит. по [История... 2002: 55]). Грамматической функцией категории лица, согласно античным исследованиям, является выражение посредством языковой системы внелингвистического соотношения говорящего, слушающего и того, о чем говорится.
Таким образом, античные языковеды обращали внимание на соотношение грамматических лиц и коммуникативных ролей, различая сферу языка и сферу речевого акта и подчеркивая аспект, называемый сегодня коммуникативно-прагматическим. В связи с этим они отмечали противопоставление первого и второго лица третьему, а также тот факт, что категория лица присуща также другим языковым средствам и классам слов. Однако эти идеи получили свое более полное развитие в последующие исторические периоды.
Рассматривая теорию становления и развития языка, ученые, и в частности О.Л. Каменская, отмечают, что оно было обусловлено необходимостью удовлетворения коммуникативных потребностей общества. При этом под коммуникацией понимается обоюдный обмен информацией с помощью средств языка или знаковой системы вообще с целью решения определенных когнитивных задач. Поскольку человек не только действует в том или ином природном и социальном окружении, но и взаимодействует с другими людьми, то для этого необходим обмен информацией, способствующий «созданию обществом коллективного знания» [Каменская 1990: 11]. Повышение в XIX-XX вв. исследовательского интереса к человеческому фактору, к коммуникации и роли личностных характеристик в ней стало предпосылкой более глубокого изучения категории лица.
В исследованиях западных лингвистов этого времени стало высказываться мнение, что категория лица не является трехчленной. Концепции, связанные с изучением соотношения первого и второго лица с третьим, можно разделить на два направления: одни противопоставляют первое лицо второму и третьему, другие - третье лицо первому и второму [Гелинг 2004].
Те, кто выделяет оппозицию первого лица двум другим (Ф. Боас, В. фон Гумбольдт, Дж. Лайонз и др.), объясняют ее существованием двух сфер: «я»-сферы и «не-я»-сферы (по В. фон Гумбольдту) («я сам» и «не-я» по Боасу, «я» и «не-я» по Лайонзу). В то же время Гумбольдт, объединяя гносеологический и деятельностный аспект, относит «я» и «ты» к так называемой им сфере совместного действия, в которую не входит «он».
Те исследователи, которые противопоставляют третье лицо первым двум (Э. Бенвенист, К. Бюлер, Р. Харвег, Р. Якобсон и др.), делают это на основании особого значения третьего лица, находящегося в отношении асимметрии с первым и вторым лицом, исключенного из отношения, характеризующего «я» и «ты» [Бенвенист 1974: 261; Бюлер 1993: 348]. Некоторые исследователи (Бенвенист, Якобсон) высказывают сомнение относительно того, справедливо ли вообще обозначать третье лицо как «лицо», скорее это глагольная форма, функция которой состоит в том, чтобы выражать не-лицо [Бенвенист 1974: 261].
Таким образом, в связи с учетом роли коммуникации происходит смещение смысла в использовании термина «лицо»: употребляемое вне узких формально-грамматических рамок, «лицо» подразумевает языковое кодирование двух коммуникантов, а не три источника речи [Гелинг 2004: 12].
Отсюда исследователи делают вывод о том, что категория лица выражается в языке средствами, выходящими за пределы форм лица глаголов и местоимений. Категория лица присуща всем языкам и свойственна одновременно и языку, и мышлению. Следовательно, это больше, чем грамматическая категория, а потому лицо начинает рассматриваться как семантическая категория
Категория лица в историческом освещении в отечественных исследованиях
В отечественном языкознании обнаруживаются аналогичные пути развития взглядов на категорию лица. Ее исследования связаны здесь с именами выдающихся отечественных языковедов, определяющих развитие грамматической мысли своего времени. В ходе анализа их работ становится очевидным, что категория лица характеризуется в них не только как собственно грамматическая, но и как семантическая «категория личности».
Коммуникативная функция языка, а также связь языка с мышлением отмечается отечественными исследователями уже с XVIII века (В.Г. Белинский, Н.И. Греч, И.И. Давыдов, М.В. Ломоносов, А.Н. Радищев и др.) и сохраняет свое основополагающее значение на протяжении последующих веков. Язык, согласно М.В. Ломоносову, служит «для сообщения с другими своих мыслей». При помощи языка человек сообщает другим понятия, «воображенные себе с помощью чувств». А.Н. Радищев рассматривал язык в тесной взаимосвязи с мышлением. Абстрактное мышление, тесно связанное с языком, выступает в понимании А.Н. Радищева, как фактор познания окружающего мира.
Так же, как и в зарубежных лингвистических словарях, в отечественных справочных изданиях категория лица рассматривается, прежде всего, как грамматическая категория, присущая личным местоимениям и глаголу, обозначающая отношение субъекта действия к говорящему лицу [ЛЭС 1990: 271] (см. также разнообразные определения лица в [Теория... 1991: 14]).
Однако в начале XX в. Д.Н. Овсянико-Куликовский отмечал постоянное присутствие говорящего, несмотря на форму личного местоимения и глагола. Он писал, что первое лицо (говорящий) «всегда чувствуется в каждом акте предицирования, скрываясь ... за кулисами его.
Оно выступает наружу и получает свое выражение в личных формах глагола-сказуемого тогда, когда предицируемый субъект что-либо предицирует о себе самом. Когда предицирование относится ко второму или третьему лицу, то в личных формах глагола-сказуемого выражаются эти последние ... первое же скрывается за кулисы речи-мысли, откуда оно как бы выглядывает в «вводных предложениях»» [Овсянико-Куликовский 1912:31]. Таким образом, исследователи обращаются к проблеме постоянного эксплицитного или имплицитного присутствия говорящего лица.
Представление о мире, «схваченное» со стороны субъекта сознания, и заключающееся, прежде всего, в том, что репрезентация мира зависит от ряда субъективных факторов, служит причиной выделения некоторыми исследователями (напр., A.M. Пешковским) субъективно - объективных категорий в языке, к которым среди прочих относится и категория лица. Это связано с тем, что она выражает отношение говорящего к тем отношениям, которые он устанавливает между словами. В целом, лицо, по мнению A.M. Пешковского, есть необходимая категория языковой (да и не только языковой) мысли, присущая ей по самой ее сущности: ведь без лица говорящего не может быть и речи, лицо говорящее необходимо : предполагает лицо слушающее, а оба эти лица необходимо предполагают внешний мир, их объемлющий, являющийся для них третьим лицом. Три лица - это три основные точки языкового сознания.
В связи с этим термины «безличный» глагол и «безличное» предложение неточны, так как не может быть полной безличности в сказуемом. «Безличность» в собственном смысле слова есть то же, что «внеличность», т.е. понятие метафизическое. Вдумываясь в значение безличных глаголов, в них можно обнаружить следы третьего лица, «намек» налицо [Пешковский 1956: 343-353].
Узость сугубо грамматического рассмотрения категории лица отмечается в разных лингвистических концепциях. Так, В.В. Виноградов выдвигает понятие «синтаксического лица» как одной из синтаксических категорий предложения, являющихся компонентами предикативности. «Категория глагольного лица, - пишет он, - основана на различении говорящего лица, собеседниками окружающего их мира «третьих» лиц и предметов. Категория лица относится к числу так называемых «субъектно-объектных» категорий глагола, иначе называемых «формами сказуемости». Она органически связана с субъектно-объектным строем современного глагольного предложения» [Виноградов 1947: 477].
Многоаспектный и многоуровневый характер категории лица, предполагающий множество способов выражения ее значений (что отмечается разными исследователями в разное время), объясняет употребление по отношению к ней термина «категория персональности». Тот факт, что средства выражения значений данной категории принадлежат лексической, морфологической, синтаксической сферам, дает основания 1 А.В. Бондарко, основателю школы функциональной грамматики, характеризовать ее как функционально-семантическое поле. Ее структурный центр образует грамматическая категория лица. В связи с этим лицо рассматривается как категория «ориентационного типа» [Теория... 1991: 6].
Акцент на коммуникативной функции языка обусловливает выделение -некоторыми исследователями в основе категории лица семантической категории коммуникативных ролей, которые приписываются называемым в предложении лицам и предметам в зависимости от характера их участия в речевом акте [Абрамов 2003: 377].
Возрастающий интерес к роли субъективного фактора в языке служит основанием для рассмотрения «традиционной» категории лица как частной субкатегории более широкой языковой категории, категории языковой субъективности, которая выражает общую пространственно-временную диспозицию коммуникативной ситуации относительно субъекта [Косой 1999: 10].
Социокультурное пространство познающего субъекта
Жизнедеятельность человека представляет собой постоянное взаимодействие с окружающей средой. Человек, как известно, сам по себе существо социальное. Именно во взаимодействии с социумом происходит становление его как личности, происходит обмен личными знаниями, личным опытом множества индивидуумов. Человек постоянно испытывает на себе воздействие общества, этой системы сложных взаимосвязей, взаимодействий, взаимовлияний между людьми. Само понятие «личность» связано с человеком как общественным существом и представляет собой средоточие и выражение общественных отношений и функций людей, прав и обязанностей, этических, эстетических и всех иных социальных норм.
С усилением интереса к человеческому фактору в языке вырастает и интерес исследователей к такому неотъемлемому от этого фактора явлению как культура, что подтверждается появлением и развитием новых научных отраслей (лингвокультурологии, антропологической культурологии, психологической антропологии). Культурная среда познающего субъекта обуславливает наряду с другими факторами познание мира человеком.
Однозначного толкования этого многопланового понятия, охватывающего все сферы жизни личности и общества, нет. Но разнообразные определения едины в том, что все производные культуры — создание рук, интеллекта человека и его эмоционального восприятия. И поскольку это понятие напрямую связано с человеком, многомерным, неоднозначным существом, то естественно, что и у него множество трактовок. Это подтверждается, в частности, современным философом и теоретиком культуры В.В.Сильвестровым: «Определение культуры невероятно трудно, потому что оно совпадает с определением самого себя» [Сильвестров 1998: 89]. Так, в середине 60х годов приводились данные о 200 определениях культуры. Американские культурологи А. Кребер и К. Клакхон называют цифру 300. А.П. Миньяр-Белоручева в 2001 году насчитала 164 определения понятия культура только в отечественных трудах (по [Тер-Минасова 2007: 9]). На рубеже XX-XXI вв. по данным исследований насчитывается более 1500 определений. Такое многообразие объясняется тем, что разноплановые определения культуры связаны с тем или иным направлением в изучении теоретической концепции, используемой различными исследователями, например, описательным, ценностным, деятельностным, функционистским, эволюционистским, поведенческим, нормативным, психологическим, предметно-вещественным, структурным, коммуникативным и т.д. [Велик 2000: 11-14]. Учитывая трудность формулирования рассматриваемого феномена, мы в нашем исследовании придерживаемся современного обобщенного понимания культуры, данного одним из ведущих специалистов по вопросам межкультурной коммуникации С.Г. Тер-Минасовой. В своей последней работе она пишет, что культурой принято называть образ жизни, привычки, традиции, мировоззрение, менталитет, систему ценностей, другими словами, все то, что составляет внутренний и внешний мир человека [Тер-Минасова 2007: 6]. То есть это мир человека, включающий межличностные отношения и способы видения, понимания и преобразования окружающего мира.
Языковые стереотипы и способы индивидуального выражения также представляют собой элемент современной культуры, культуры речи, культуры мысли, культуры общения [Лазуткина 1994: 56]. Однако культура не только выражается в актах коммуникации, но и формируется в них. Поскольку человек не только действует в том или ином природном и социальном окружении, но и взаимодействует с другими людьми, то он обязательно коммуницирует с ними, то есть обменивается информацией, І способствующей «созданию обществом коллективного знания» [Каменская 1990: 11]. Межличностное общение в таком случае можно определить как коммуникативно-познавательный процесс, структура которого образуется, главным образом, структурами действий порождения и интерпретации текстов (сообщений). Сменяя друг друга, эти действия образуют непрерывающийся никогда континуум. Постоянно контактируя с другими индивидуальными сознаниями, являющимися носителями тех или иных культурных представлений, а также с окружающим предметным миром, также относящимся к культурному плану, индивидуальное сознание осмысливает и репродуцирует как свое место в этом мире, в социокультурном пространстве, так и свое знание об отношениях предметов и явлений этого мира друг к другу. Добываемые в соприкосновении с внешним миром знания и впечатления перерабатываются на разных уровнях индивидуального сознания, превращаясь в «глубинные» и «поверхностные» познавательные структуры [Дридзе 1980: ПО]. В результате взаимодействия коллективное культурное наследие индивидуализируется и, в то же время, обогащается индивидуальным знанием.
Реализация суперпрагматического аспекта категории лица в авторских концептуальных структурах
Экскурс в лингвистическую литературу по проблеме категории лица показал, что рассматриваемая категория полиаспектна и таковой она являлась уже с момента своего изучения. В ней традиционно выделяют семантический, синтаксический и прагматический аспекты. Разделение на семантику, синтактику и прагматику, как известно, было осуществлено Ч.У. Моррисом, согласно которому синтактика изучает межзнаковые отношения, семантика - отношение знаков к объектам (к внешнему миру, сферу отношений между знаками, с одной стороны, и внешним и внутренним миром человека, с другой), а прагматика — отношение между знаками и тем, кто их использует (говорящим и пишущим субъектом, его различными «Я», между говорящим и слушающим, отправителем и адресатом) [ЛЭС 1990:389; Семиотика...2001:9-28]. Семантический и синтаксический аспекты тесно связаны друг с другом и в рамках нашего исследования целесообразным представляется объединить их в один семантико-синтаксический аспект. Он реализуется, например, средствами: - личных и притяжательных местоимений (для обозначения участников коммуникативного акта): Ich und du, wir beide sind tins genug zur Freude (E.Junger. Die Eberjagd. S.390). Meine Philosophie verdanke ich meiner Mutter. Sie ernahrte uns damit wahrend des Krieges (P. Morsbach. Lebensregeln. S.47). - повелительного наклонения (для передачи собеседнику просьбы или приказания): Bitte halten Sie die Sonde unterl ... Zndecken! Zudecken! Zudecken! (E. Weiss. Die Herznacht. S.38). - обращений: «Ich lerne dock, Grofimama.» «Gut, gut, mein Kind» (E.E. Kisch. Heimatkunde. S.120). - обращений с называнием титула: «Majestat, о Majestat, tiber dem Dorfist ein Stern aufgegangen, ein grofier, grofier Stern» (E. Claudius. Die schwangeren Ziegenbocke. S.69). - неопределенно-личного местоимения man вместо личного ich:
Es half nichts, dass man kliiger war als sie und in der Schule mehr wufite. Es halfnichts, dass man besser als sie gekleidet, gekammt und gewaschen war. Im Gegenteil, eben diese Unterschiede kamen ihnen zugute (H. Hesse. Kinderseele. SI 28). - du вместо ihr (в обращении к группе лиц):
«Es gibt so was wie Schicksal. Die Strafie ist vorgegeben, aber wie du gehst, ist deine Wahl. Du kannst zu Fufi gehen, gerade oder in Schlangenlinien, du kannst mit dem Rad fahren, auch mit dem Bus. Aber der Bus ist nicht immer am schnellsten: Er kann eine Panne haben, und sogar Fufiganger uberholen dick Also: Alles ist ewe freie Entscheidnng. Versteht ihr mich?» (P. Morsbach. Lebensregeln. S.48) - пассивных конструкций:
Im Krieg wird gesungen, geschossen, geredet, gekdmpft, gehungert und gestorben — und es werden Bomben geschmissen — lauter unerfreuliche Dinge, mit deren Erwahnung ich meine Zeitgenossen in keiner Weise langweilen will (H. Boll. Nicht nurzur Weihnachtszeit. S.147). - бессубъектных предложений: «Wusste gar nicht, dass du auch zaubern kannst, Genosse Spinnaker» (S. Heym. In hoherem Auftrag. S.177). Ich bin der aufdem Schimmel. Hab ihn selbst zugeritten (M. Neumann. Der Enkel. S.86).
Как известно, прагматика изучает такие вопросы как воздействие высказывания на адресата, расширение информированности адресата, изменения в эмоциональном состоянии, взглядах и оценках адресата, влияние на совершаемые им действия и т.д. [ЛЭС 1990: 389-390]. Прагматический компонент доминирует в языковых проявлениях, поскольку «сознание и язык не отображают внешний мир, а интерпретируют его, исходя из наших текущих потребностей» [Фрумкина 1996: 64]. Центр «ориентации» всего сообщения составляет точка зрения говорящего, его отношение к сообщаемому, его перспектива. В целом, как отмечают многие исследователи, язык филогенетически и онтогенетически начинается с прагматики. Это, прежде всего, эгоцентрически ориентированный механизм, предназначенный обслуживать прагматические интересы говорящих. Если когнитивный компонент высказывания дает объективированное представление о денотате высказывания, то прагматический пропускает это представление через призму говорящего, ; дополняя и модифицируя когнитивное содержание высказывания представлениями о целях говорящего и его субъективном эмоционально-оценочном отношении к компонентам ситуации речевого общения [Гурочкина2000:4].
Прагматический аспект, предполагающий рассмотрение отношения к знакам говорящих, подразумевает учет коммуникативных интенций и коммуникативных функций тех или иных языковых единиц. Используя то или иное языковое явление, автор реализует свою определенную стратегию, например: - местоимение wir (вместо ich), обозначающее некоторую совокупность лиц, от имени которой выступает говорящий, реализует значение «дистанцирование от других групп»: «Nattirlich wussten wir, dass wir nicht die Schweiz bekommen, aber so was wie Osterreich hatt s doch wenigstens sein konnen!» (J. Arjoimi Magic Hoffman. S.331)
