Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Идейно-тематическое содержание лезгинских и азербайджанских пословиц и поговорок (в контексте обще дагестанского паремиологического фонда) 13
1.1. Природа и специфика пословиц и поговорок 13
1.2. Отображение трудового и социального опыта народов 26
1.3. Духовно-нравственные принципы народной философии 47
1.4. Проблемы личности и общества 59
1.5. Осмысление семьи, быта и традиций в лезгинских паремиях .74
1.6. Своеобразие отображения темы «Человек и животные» 97
Глава 2. Проблемы типологии и национальной специфики поэтики лезгинских и азербайджанских паремий 106
2.1. Изобразительно-выразительные средтва 106
2.2. Структурас 116
2.3. Звуко-ритмическая организация паремий 126
Заключение 139
Список использованной литературы
- Природа и специфика пословиц и поговорок
- Отображение трудового и социального опыта народов
- Изобразительно-выразительные средтва
- Структурас
Введение к работе
Начало лезгинско-азербайджанских культурных связей восходит к глубокой древности. Как известно, Кавказская Албания простиралась от Дербента до Аракса и Куры и просуществовала с конца первого тысячелетия до нашей эры до У века нашей эры. Лезгинские и азербайджанские земли находились на перекрестных путях, где проходил Великий шелковый путь через Дербент, соединяя Азию и Европу. Древние албанцы вели интенсивную торговлю между собой и со своими соседями. В силу этого, «в первом тысячелетии до нашей эры дагестанские племена постепенно завязывали отношения с соседними народами. Особенно интенсивными эти связи были с народами Восточного Закавказья, которые вместе с южно-дагестанскими племенами входили в состав одного из древнейших государств на территории нашей страны - Кавказской Албании».1
Исторические судьбы азербайджанцев и народов Южного Дагестана тесно переплелись. Они совместно защищали свои земли от многочисленных походов Сасанидской Персии в У-У1 вв., арабов в УШ в., турок-сельджуков в ХП в., монголов и войск «Хромого» Тимура в ХШ-Х1У в. Но особенно тесными эти связи были, когда в X веке в результате усиления мощи Ширвана последний присоединил лезгинские земли и создал мощное государство с развитой экономикой и культурой. Связи Азербайджана с Южным Дагестаном более интенсивно начали развиваться в конце XIV - начале XVI века, когда Ширваном стала править новая дербентская династия (1382-1538 гг.).
В ХУШ-Х1Х веках наступает новый этап в укреплении добрососедских отношений лезгин и азербайджанцев, когда эти народы боролись с персидскими захватчиками под руководством Надир-шаха и когда Дагестан и Азербайджан вошли в состав Российской империи.
1 Ханмагомедов СО. Дербент. Горная стена, Аулы Табасарана. М., 1979. С. 13.
Общие исторические судьбы лезгин и азербайджанцев, многовековое их соседство, близость культуры, быта и нравов, их совместная освободительная борьба против иноземных захватчиков стали почвой для их культурных связей. Историки Х.Х. Рамазанов и А. Р. Шихсаидов отмечают: «Культурные связи (Азербайджана и Дагестана. - Ф. Г.) шли по линии обоюдных заимствований культурных ценностей, в частности сочинений на арабском языке, в передаче традиций (особенно это заметно в архитектуре), в переселении жителей Ширвана в Дагестан. По последнему вопросу имеется целый ряд интересных сведений. Местная традиция связывает с ширванцами происхождение ряда населённых пунктов, или же отдельных кварталов»2.
Культурные связи азербайджанцев и лезгин проявляются в прикладном искусстве (ковроделии, гончарном производстве), архитектуре, в фольклоре и в творчестве ашугов. Как отмечает фольклорист М.М. Курбанов, «наиболее значительный вклад в распространение азербайджанской устной поэзии \/ среди табасаранцев и лезгин внесли азербайджанские ашуги» . С ним солидарен и литературовед Г.Г. Гашаров: « У лезгин ашугство получило широкое развитие, преимущественно под воздействием ашугско-поэтических традиций Азербайджана и Ирана еще в ХУП-ХУШ веках»4.
В XIX веке малоземельные крестьяне Дагестана, в том числе лезгины и другие народы Дагестана, уходили на заработки в Баку и города Азербайджана. Подавляющая часть мужского населения лезгин была знакома с произведениями иноязычного фольклора. В последние столетия в связи с усилением экономических и культурных связей азербайджанцев и лезгин, мужская часть населения последних овладела разговорным «татарским»
Рамазанов X. X., Шихсаидов А. Р. Очерки истории Южного Дагестана. Махачкала, 1964. С. 82.
3 Курбанов М.М. Душа и память народа: Жанровая система табасаранского фольклора и ее историческая
эволюция. Махачкала: Даг.кн. изд-во, 1996. С. 197.
4 Гашаров Г.Г. Лезгинская ашугская поэзия и литература. Автореф. дис. канд. фил. наук.
Махачкала, 1969. С.З.
языком. Мужчины, возвращаясь с заработок из Азербайджана, естественным образом становились переносчиками и распространителями творений азербайджанцев. Немалую роль в фольклорных творческих связях сыграла, вероятно, и торговля. Лезгины выезжали в Дербент, Ширван, Кубу и другие города Дагестана и Азербайджана с предметами своего рукоделия: керамикой, коврами, паласами и т.д. Как отмечает Н.А. Магомедов, «большое значение в развитии дагестанско-азербайджанских культурных связей имело широкое распространение в Дагестане в XVII-XVIII вв. азербайджанского языка, который становится общепринятым языком общения в регионе, в большей степени получившим применение на сопредельных территориях Северного Азербайджана и Южного Дагестана»5.
Изучение лезгинского и азербайджанского фольклора на принципах
системного подхода, внутрисистемных отношений, а также методами
историко-сравнительного и историко-типологического анализа
афористических жанров древних и средневековых кавказских этносов позволит вскрыть многообразие форм и путей художественного мышления, формировавшегося на коммуникативных связях, которые транслировали веками этническую информацию для последующих поколений об историческом, художественном и бытовом опыте народов.
Актуальность работы. Проблема исследования лезгинско-азербайджанских культурных связей, частью которой является тема данной работы, приобрела в начале XXI века особую актуальность в связи с возникшей проблемой так называемых «разделенных народов». Распад всесоюзной державы и обретение соседним Азербайджаном статуса самостоятельного государства повлекли за собой большие пограничные и таможенные сложности для простых людей — как лезгин, так и дагестанских
5 Магомедов Н. А. Взаимоотношения народов Южного Дагестана и Азербайджана в XVIII -первой половине XIX в. (Экономический, политический и культурный аспекты). Махачкала, 2004. С. 167.
азербайджанцев. Веками складывавшаяся культура межнационального общения близких по духу и менталитету народов может понести немалый урон, если ее не поддерживать и не пропагандировать на всех уровнях. Исследование фольклорных взаимосвязей, в частности таких древнейших жанров, как паремии, в аспекте общности и взаимовлияний, может внести свой вклад в укрепление межэтнических и межгосударственных (российско-азербайджанских) добрососедских взаимоотношений.
В этой связи представляет серьезный научный интерес изучение афористических жанров лезгин и азербайджанцев в сравнительно-типологическом плане как жанров, исторически испытавших влияние культурных традиций различных эпох. Необходимость монографического изучения паремий лезгинского этноса продиктована современными задачами фольклористики, культурологии, духовными запросами общества и учебно-воспитательными задачами вузов, средних специальных учебных заведений и школ республики.
Актуальность работы обусловлена еще и отсутствием специальных монографических работ по проблемам сравнительной типологии и взаимосвязей лезгинских и азербайджанских паремий. Хотя изучению дагестанских пословиц и поговорок посвящено немало трудов, исследуемая проблема разработана недостаточно, чем и вызван выбор данной темы.
Объектом исследования являются лезгинские и азербайджанские пословицы и поговорки как опубликованные в Махачкале, Баку и Анкаре, так и хранящиеся в рукописном фонде Института ЯЛИ им. Г. Цадасы ДНИ, РАН. Кроме того, в работе использовано большое количество образцов афористических жанров, записанных нами в 2002-2004 гг. в Ахтынском и Докузпаринском районах Дагестана и Кусарском районе Азербайджана.
Предмет исследования представляет собой идейно-тематические и художественные особенности лезгинских и азербайджанских паремий в
сопоставительном плане, а также проблемы типологии афористических жанров.
Цель и задачи исследования. Целью работы является сравнительно-типологическое исследование идейно-тематических и художественных особенностей лезгинских и азербайджанских паремий.
В соответствии с поставленной целью предполагается решить следующие основные задачи:
исследовать лезгинские и азербайджанские пословицы и поговорки с точки зрения идейно-тематического содержания;
определить национальную специфику паремий;
изучить общность и особенности их поэтики;
-определить явления типологии и межэтнические фольклорные взаимосвязи.
Степень изученности проблемы. Работа по собиранию дагестанских пословиц и поговорок началась еще во второй половине XIX в. В трудах известного русского лингвиста П. К. Услара лезгинские пословицы и поговорки приводятся наряду с другими дагестанскими изречениями. Правда, исследователь не записывал их специально, ему нужны были они для иллюстрации своих трудов «Кое-что о словесных произведениях горцев», «Кюринский язык»6. Лезгинские паремии привлекали внимание и других собирателей и исследователей XIX века. Так, в 1892 году 23 лезгинские пословицы и поговорки были опубликованы Лионидзе в «Сборнике материалов для описания местностей и племен Кавказа»7, а в 1903 году - 12
кюринских изречений - в сборнике «Весь Кавказ»
6 Услар П. К. Кое-что о словесных произведениях горцев // Сборник сведений о кавказских
горцах (далее - ССКГ). Вып. 1. Тифлис, 1868; Его же. Этнография Кавказа. Языкознание.
Кюринский язык. Тифлис, 1896. Т. VI.
7 Лионидзе, Султанов Б. Кюринские тексты (пословицы, сказки и анекдоты) // СМОМПК.
Вып. 14, отдел II. Тифлис, 1892. С. 135-202.
8 Весь Кавказ. Тифлис, 1903. № 1,4.2. Отд. Ш. С. 112.
Интерес к лезгинским паремиям особенно возрос в советский период. Одним из первых собирателей лезгинского фольклора был Агалар Гаджиев, который в 1941 году опубликовал пословицы, поговорки и загадки в сборнике «Лезгйирин фольклор»9.
Другой собиратель И. Вагабов в 1961 году опубликовал собранные им афористические жанры в единый сборник, куда вошли наиболее популярные пословицы, поговорки и загадки лезгин.10 На русском языке лезгинские пословицы и поговорки в переводе Б. Талибова вошли в сборник «Пословицы и поговорки народов Востока» (М., 1961).
Большое количество лезгинских пословиц и поговорок были помещены писателем 3. Ризвановым в газете «Красный Кусар» («Гызыл Кусар») за 1964-1968 гг. Немалое количество текстов лезгинских паремий, записанных студентами ДГУ и ДГПУ во время фольклорных экспедиций, хранится в рукописных фондах НИИФЛИ ДГУ и Студенческой фольклорной лаборатории ДГПУ (СФЛ ДГПУ)11.
Переводы азербайджанских пословиц и поговорок впервые были опубликованы в различных изданиях «Сборника материалов для описания местностей и племён Кавказа»12 в 1881 и 1894 гг. В 1949 году Э. Гусейнзаде издал сборник пословиц на азербайджанском языке «Аталар соьзуь» («Пословицы»). В 1961 году вышла книга И. Ибрагимова «Аталар соьзуь вэ мэсэллэр» («Пословицы и поговорки»). В 1961 году азербайджанские паремии вошли также в указанный выше сборник «Пословицы и поговорки народов Востока».
9 Лезгинский фольклор. / Сост. А.Гаджиев. Махачкала, 1941( на лезг. яз).
10 Лезгинские пословицы и поговорки (на лез. яз)/ Сост. И.Вагабов. Махачкала, 1961.
11 Рукоп. фонд Студенческой фольклорной лаборатории ДГПУ. ЛФ - 500 - ЛФ- 740; Рукоп.
фонд НИИФЛИ ДГУ.
Зелинский С. Татарские пословицы, поговорки, загадки и имена женщин // СМОМПК. Вып. 1, отдел П.. Тифлис, 1881. С. 43-62; Калашев А., Якимов А. Татарские тексты. Песни, загадки, пословицы // СМОМПК. Вып. 18, отдел И. Тифлис, 1894. С. 61-67.
Ходя изучению проблем дагестанско-азербайджанских фольклорных взаимосвязей посвящен ряд работ, тема эта обширная, и она находится лишь в начальной стадии своей разработки. Начало исследованию взаимосвязей было положено известным дагестанским фольклористом А. Ф. Назаревичем13 и продолжено Ф. X. Джабраиловой14, А. М. Аджиевым15, М. М. Курбановым16, С. X. Хурдамиевой17 и др. Табасаранско-азербайджанским фольклорным взаимосвязям в области лирики посвящена диссертационная
I Я
работа 3. Н. Магомедова . Однако в этих исследованиях взаимосвязи и типология лезгинских и азербайджанских паремий или вообще не рассматриваются, или о них говорится в обзорном плане.
Аналогично положение и в отношении изучения пословиц и поговорок дагестанских азербайджанцев. Несколько лучше обстоят дела в исследовании паремий лезгин. Первая научная проба, посвященная дагестанским пословицам и поговоркам, - «Отобранное по крупицам: Из дагестанской коллекции пословиц и поговорок» (1958) - принадлежит А. Ф. Назаревичу; первый монографический труд о дагестанских народных пословицах, поговорках и загадках - М. М. Гасанову19.
Впервые лезгинские пословицы и поговорки, взятые из сборника И. Вагабова, подверглись серьезному научному анализу в монографии Ф.И. Вагабовой, утверждавшей, что «шлифуясь, обогащаясь мыслью, образом,
Назаревич А. Ф. Азербайджанско-дагестанские культурно-исторические связи в фольклоре и поэзии Дагестана // Ученые записки АзГУ. Баку, 1965. № 4.
Джабраилова Ф. X. Из истории азербайджанско-дагестанских литературных связей: Автореф. дис. ... канд филол. наук. Махачкала, 1973.
15 Аджиев А. М. Дальние дороги песни: Заметки о кумыкском героическом эпосе. Махачкала, 1977; Его же. У золотых родников: Вопросы этнокультурных взаимосвязей в кумыкском фольклоре. Махачкала, 1991.
1 Курбанов М. М. О табасаранско-азербайджанских фольклорных связях // Дагестанский фольклор во взаимосвязях с иноэтническим фольклором. Махачкала, 1985.
Хурдамиева С. X. Дастаны и ашугская поэзия дагестанских азербайджанцев: Автореф. дис. ...канд. филол. наук. Махачкала, 2000.
1 Магомедов 3. Н. Дагестанско-азербайджанские фольклорные связи: Дис.... канд. филол. наук. Махачкала, 1977. 19 Гасанов М.М. Дагестанские народные пословицы, поговорки, загадки. Махачкала 1971.
рисунком, предельно сокращаясь, пословица несла от поколения к поколению мысли, думы, мораль, выработанные и проверенные огромной всенародной аудиторией»20.
Лезгинские паремии с лингвистических позиций изучались в 1974 г. и в талантливом труде «Чи мисалрикай»21 языковедом А.Г. Гюльмагомедовым. Исследователь профессионально рассматривал общее и отличительное паремий и фразеологизмов, лингвистические приемы, используемые в пословицах и поговорках, их композиционную структуру, форму, варианты, художественные особенности, использование их в художественных произведениях лезгинских авторов и т.д. Словом, этот труд - первая удачная попытка оценить природу и специфику лезгинских паремий.
В работе фольклориста А. М. Ганиевой «Очерки устно-поэтического творчества лезгин»22 пословицам и поговоркам посвящен отдельный раздел. В нем исследовательница, опираясь на многовековую историю народа, удачно изучает идейно-тематические и эстетические особенности паремий. Богатство используемого исследовательницей аутентичного материала позволили ей охватить огромное разнообразие тематических сторон жизни лезгин.
В последние годы в дагестанской фольклористике появились интересные квалификационные работы обобщающего характера, где рассматриваются паремии аварцев23, даргинцев24, кумыков25, лакцев26.
Несмотря на публикацию ряда работ по дагестанско-азербайджанским фольклорным связям, вне поля зрения исследователей остались проблемы
20 Вагабова Ф.И. Формирование лезгинской национальной литературы. Махачкала:Изд-во Даг.ФАН СССР, 1970. С.27. Гюльмагомедов А.Г. О наших пословицах (на лез. яз).Махачкала: Дагучпедгиз, 1974.
22 Ганиева A.M. Очерки устно-поэтического творчества лезгин. / Отв. Ред. Г.Г.Гашаров. М.:
Наука, 2004.
23 Халидова М. Р. Устное народное творчество аварцев. Махачкала, 2004.
24 Абакарова Ф. О., Алиева Ф. А. Очерки устно-поэтического творчества даргинцев.
Махачкала, 1999.
25 Аджиев А. М. Устное народное творчество кумыков. Махачкала, 2005.
26 Халилов X. М. Устное народное творчество лакцев. Махачкала, 2004.
сравнительно-типологического изучения лезгинских и азербайджанских паремий, что и стало сферой наших поисков.
Научная новизна работы состоит в том, что она представляет собой первое в дагестанской фольклористике монографическое исследование проблем типологии и взаимосвязей лезгинских и азербайджанских паремий. Работа построена на анализе аутентического фольклорного материала, представляющего большей частью полевые записи, вводимые в научный оборот впервые. Исследование позволяет заключить, что самобытные традиции творчества лезгин и азербайджанцев сложились и развивались в добрососедских межэтнических связях в течение веков
Методологической основой работы послужили принципы и методы историко-сравнительного и сравнительно-типологического анализа, а также выводы, содержащиеся в трудах известных фольклористов, литературоведов и лингвистов: А.Н.Веселовского, В. П. Аникина, Г. Л. Абрамовича, В. И. Даль, А. Л. Жовтиса, Э. Я. Кокаре, А. П. Квятковского, С. Г. Лазутина, Г. Л. Пермякова, М. А. Рыбникова, Л. И. Тимофеева, П. К. Услара, М. П. Штокмара и других.
Нами также использованы выводы и основные положения трудов дагестанских исследователей, в той или иной мере изучавших дагестанские паремии: А. Ф. Назаревича, Ф. О. Абакаровой, Р. Абдуллаевой, А. М. Аджиева, Ф. И. Вагабовой, С. Ш. Гаджиевой, А. М. Ганиевой, М. М. Гасанова, А. Г. Гюльмагомедова, М. М. Курбанова, 3. К. Тарланова, С. М. Хайбуллаева, X. М. Халилова, М. Г. Юсуфова и др.
Теоретическая значимость работы заключается в том, что она вносит определенный вклад в дагестанскую фольклористику. Она выявляет закономерности эволюции межэтнических взаимосвязей лезгинских и азербайджанских паремий и их идейно-тематических и художественных особенностей, что важно для типологической теории фольклористики.
Результаты исследования могут быть полезны при изучении фольклора горско-дагестанских и тюркоязычных народов.
Практическая ценность исследования заключается в том, что основные положения и выводы диссертации могут быть использованы при разработке учебников и пособий по фольклору и литературам народов Дагестана для вузов, училищ и общеобразовательных школ, обобщающих трудов по фольклористике. Работа в целом послужит ценным трудом при составлении спецкурсов для студентов гуманитарных факультетов Даггосуниверситета и Даггоспедуниверситета по филологии и культурологии. Кроме того, результаты диссертации помогут этнополитологами для выработки рекомендаций в деле укрепления межэтнических взаимоотношений.
Апробация работы. Диссертация обсуждалась на заседаниях отдела фольклора и ученого совета Института ЯЛИ ДНЦ РАН, получила одобрение и была рекомендована к защите. Основные положения диссертации изложены в четырех статьях, опубликованных в различных научных изданиях.
Структура диссертации. Работа состоит из введения, двух глав,
заключения и списка использованной литературы, состоящей из 169
наименований. Объем работы - 154 страниц.
Природа и специфика пословиц и поговорок
Среди эпических жанров народного творчества пословицы и поговорки (паремия - ел. греч. происхождения) занимают особое место как произведения, вмещающие в небольших словесных изречениях, с одной стороны, простые бытовые рассуждения, с другой — мудрые философские мысли, говорящие об уровне жизни и мировоззрении целых исторических поколений. Известно, что афористические жанры фольклора по своему генезису уходят корнями в глубокую древность, когда люди начали мыслить образно, выражая свои суждения конкретными обобщениями. Неслучайно, что они зафиксированы в древнейших памятниках человеческой цивилизации - в эпосах народов мира, в древнеиндийском сборнике притч и басен «Панчатантра», «Авесте», «Библии», «Коране» и т.д.
Возникновение пословиц и поговорок как жанров восходит к временам первобытнообщинного строя, когда люди еще не были способны к абстрактному мышлению, а излагали свои наблюдения за окружающей действительностью и жизнью конкретными образными примерами, наглядными сравнениями и жизненными обобщениями, принявшими в последующем форму кратких одночленных, двучленных и многочленных изречений. В древний период в форму изречений или метких суждений отливались обобщающие наблюдения за трудом земледельца или скотовода, суждения о человеческих или родовых отношениях, о конкретных жизненных явлениях бытового и этического характера и т.д.
Бытуя в народе и постоянно пополняя свой фонд, афористические жанры шлифовались, обогащаясь новыми жизненными наблюдениями духовно-нравственного и философского характера. Долговечность изречений кроется в сущности их как в необыкновенно емких и общих суждениях, которые могут быть отнесены к самым различным сторонам человеческой жизни: к социально-историческим, этническим, моральным и бытовым явлениям.
До сих пор в филологической науке нет четкого определения пословиц и поговорок. Известный лингвист, собиратель и составитель сборника «Пословицы русского народа» В.И. Даль рассматривает пословицу как притчу, имеющую назидательный характер: «Пословица - коротенькая притча; сама же она говорит, что «голая речь не пословица». Это- суждение, приговор, поучение, высказанное обиняком и пущенное в оборот, под чеканом народности. Пословица - обиняк, с приложением к делу, понятый и принятый всем»27.
Несколько по-иному излагает суть паремии И.М. Колесницкая, утверждая, что «пословица - краткое законченное суждение, обобщенно выражающее, часто в двучленной образной форме, представления народа об окружающем мире».28 Паремиолог Г.Л. Пермяков, рассматривая паремию как грамматически завершенную единицу, определяет его как «замкнутое клише»29.
А известный фольклорист В.П. Аникин, выделяя в паремиях поэтические особенности изречений и нравоучительный идейный смысл, считает, что «пословица - это краткое, вошедшее в речевой оборот и имеющее поучительный смысл, ритмически организованное поэтическое изречение, в котором народ на протяжении веков обобщал свой социально-исторический опыт»30.
Обобщая суждения исследователей и рассматривая природу паремий как специфически формировавшихся в течение исторической эволюции человека, можно заметить, что пословицы - это короткие сгустки человеческой мысли, грамматически и логически законченные с поучительной тенденцией изречения, в которых люди веками отражали исторический, бытовой и культурный опыт народа. Несмотря на свою лаконичность, это удивительно ёмкий и глубоко содержательный жанр устного творчества, складывавшийся на протяжении многих столетий на основе социально-экономического, политического, духовно-нравственного опыта народа.
Общественная значимость пословиц заключается в том, что она выражают мировоззрение широких масс, реже - отдельных социальных слоев общества. Трудно назвать область человеческой деятельности, которая не была бы отражена в этом жанре. В пословицах достаточно широко и полно в пространственном и временном планах прослеживаются причинно-следственные связи и отношение к окружающей действительности. Пословицы передают глубокие мысли в художественно оформленной и отшлифованной форме.
Поступательное развитие общества было бы невозможно без преемственности культуры, связи поколений, обеспечивающих прогресс. «В жизни человечества существует преемство мысли, тянущееся через века»31, -отмечал русский учёный И. М. Сеченов. Вот почему мудрые афоризмы, родившиеся ещё в древние эпохи, были школой житейской мудрости, тем кладезем, откуда поколения черпали истину, выверенную веками.
Пословицы как жанр устного народного творчества имеют ряд специфических особенностей, отличающих их от других афористических жанров.
1. Пословица всегда передаёт законченную мысль, выраженную в виде краткого заключения. Лаконичность мысли обеспечивается цельностью композиции, позволяющей достигнуть сжатости выражения. Пословица не терпит лишних слов, описаний и характеристик, ибо уже сама сконцентрированная мысль несёт большую эстетическую нагрузку и требует лаконичных и предельно выразительных средств художественного воплощения.
2. Для пословицы характерна передача мысли в логической последовательности и ярко выраженной категоричности. Большинство пословиц оценивает явление действительности либо положительно, либо отрицательно. Ведущую роль в выражении подобной категоричности пословиц играет форма художественного воплощения, состоящая из двух полярно противоположных частей. Это делает пословицу легко воспринимаемой и запоминающейся.
3. Для большинства пословиц характерна двучленная композиция, в которой структурный параллелизм и параллелизм образов основывается ритмически с помощью внутренней рифмы.
Пословицы могут быть употреблены в прямом и переносном значении. Эта особенность значительно расширяет тематический круг и границы использования пословиц. Благодаря ей, одни и те же пословицы могут параллельно бытовать в речи ряда народов, выражая сходные и типологически общие идеи, пробуждая мысли о том, что этносы мира, в целом, имели и продолжают иметь общие понятия о добре и зле, справедливости и несправедливости.
Отображение трудового и социального опыта народов
Жизнь древних лезгинских и азербайджанских земледельцев, скотоводов и бахчеводов была нелегкой в силу того, что природно-климатические условия равнинного и предгорного края не всегда способствовали выращиванию обильного урожая и домашнего скота. Примитивные орудия аграрного труда (соха и мотыга), поливное земледелие, ограниченность плодородных не каменистых земель вынуждали земледельцев прилагать большие усилия для выращивания зерновых на безводной равнине, склонах гор и долин (пшеницы, ржи, ячменя, гороха и др.). Поливные и плодородные земли принадлежали богачам, а крестьяне довольствовались тем, что имели, и работали на поденщине. Из-за отсутствия возможности прокормить семью, большая часть мужского населения лезгин отправлялась на сезонные работы в приморские районы Дагестана и Азербайджана, где также горцы занимались земледелием.
Аграрные работы древних лезгин, как и у других народов Дагестана, были основаны на этническом земледельческом календаре, связанном с солнцем и луной. Этот календарь строго регламентировал хозяйственную жизнь в каждом селе: сроки проведения различных видов аграрных, скотоводческих и садоводческих работ, проведение древних магических земледельческих обрядов и традиционных народных праздников, известных с языческих времен.
Наиболее многочисленная группа лезгинских пословиц и поговорок составляла изречениял связанные с трудовой деятельностью человека. Они делятся на две группы: воспевающие и одобряющие созидательный труд и высмеивающие и осуждающие лодырей, лентяев, бездельников, тунеядцев. В лезгинских паремиях обобщается трудовой опыт поколений, отмечая нравственное превосходство труженика над бездельником.
В пословицах и поговорках лезгин земля представляет-собой, прежде всего, как источник существования, а также как объект приложения усилий. Поэтому много изреченийдотображают постоянную связь труженика и земли. Некоторые же паремии соединяют аспекты труда и отдачи, устанавливая простую причинно-следственную связь, другие же изречения обращают внимание на ответственность труда земледельца. Лезгинское население горной части Дагестана использовало все сколько-нибудь пригодные участки земли. Это подтверждается, в частности, широким бытованием у лезгин поговорок, пословиц, связанных с земледелием. Пахотные участки в горах ценятся высоко, поэтому, чтобы собрать урожай, нужно много работать, земля не любит ленивых:
«Если у земли нет хозяина, на неё свинья заберется» (лз.) « Чил иесисуз хъайила, вак тепендал жьечіда». Результаты труда труженика зависели не только от его стараний, но и от влаги и солнца. В равнинных зонах в летний знойный период все зависело от полива или дождя. У народа хорошо выработана и практика поливного земледелия, землепашец постоянно наблюдает за климатическими условиями. Иногда крестьян больше беспокоят проливные дожди, которые могут погубить урожай. Согласно древнейшим поверьям, земледелец надеялся на магическую силу обряда «Ала-пехъ», который может спасти урожай от нескончаемых дождей. В противном случае неминуем голод:
«Семь лет засуха была - голода не было, один год дождливый пошел - голод начался». (лз.,аз, тб.)
У азербайджанцев земледелие также являлось ведущим занятием населения. В работе «Дагестанские терекеменцы» С.Ш. Гаджиева пишет: «Получив надел, в том числе на разных участках, крестьянин мог использовать его по своему усмотрению: часть засеять сразу, часть оставить под пар-гугар. Пар мог быть осенним - пайыз-гугар и весенним - язбаш-гугар. Однако чаще земли, оставляемые под пар, вспахивали весной для осеннего сева...»44. Народ, имея вековой опыт обработки земли, придавал особое значение осенней вспашке: «Кто не вспахал землю под пар, не может иметь сдобных лепешек»(аз.) «Гугары алмаянын когалы олмас», или: «Почва должна видеть два лета», (аз.) «Торпак ики язы гёрме лазымдыр». На равнинных землях, где все зависело от воды, крестьяне ценили те участки земли, где было возможно орошение. Таково было отношение к земле и у соседних кумыков, возделывающих землю в приморской части Дагестана. У кумыков говорили: «Не землю выбирай, воду выбирай» «Ер сайлама, сув сайла». или : «Осенняя вода — стократная вода». «Пайыз су - юз су», или: «Осенний полив в стократ полезней летнего полива» «Пайызда верен су, яз сувдан юз дэфэ файдалыдыр». Аналогичную мысль содержит и кумыкская пословица-назидание: «Не сто раз поливай, а осенью поливай» «Юз сугъарма, гюз сугъар». С ней перекликается и лезгинская пословица. «Осенний труд — зимняя благодать» «Зулун зегъмет, кьуьтіуьн гъуърмет».
Особые надежды приморские и равнинные земледельцы возлагали на дождей, которых всегда не хватало. Крестьяне смотрели на дождь, как на своего кормильца, ибо от него зависел урожай. Равнинные зоны земледелия Южного Дагестана всегда испытывали нехватку дождевой воды. С целью вызова дождя и лезгины, и азербайджанцы проводили языческие обряды «Пешепай» и «Гудил» с соответствующими хоровыми песнями, надеясь магически повлиять на природные явления. Подобные обряды и сопровождающие их песни, как считали в народе, способствуют дождю «лейсану»45: «Дождь лейсана подобен золоту». «Лейсан алтын кибиди», (аз) или: «Подобен маслу, которым заправляют готовый плов» «Пловун уьстюне ягъ тёкенде киби олады».
Теплый весенний дождь бывал в центре внимания и у кумыкских земледельцев. Аналогично лезгинам и азербайджанцам, кумыки свои надежды также возлагали на дождь «найсан»: «Найсан, эки явса, байсан, уьч явса, урусбайсан!» (« Найсан, если два раза дождь пойдет, то богатым будешь, если три раза пойдет, то процветать станешь!». Эти мысли древних поселений безводных приморских земель передаются и в ряде других изречений: «Майский дождь подобен маслу» «Майгъы явун май йимик». Особенно много труда требовал полив риса, который до самой уборки должен был находиться в воде. Крестьянин-азербайджанец говорил: «Вода - основная среда выращивания риса» «Чалтых суда битен шейди».
Весь цикл земледельческих работ у древних лезгин и азербайджанцев был основан на природных приметах, которые фактически регламентировали посев, уход за всходами и уборка урожая. И эти наблюдения предков стали основой многих изречений, которые учили молодое поколение культуре земледелия. Как заметил В.П. Аникин, «наблюдения над природой, мудрые приметы землепашцев и хлеборобов, кочевников и ремесленников легли в основу народных аллегорий, получили обобщённый расширительный смысл. Таковы китайские пословицы: «Гаолян не любит дождя» и «Большому жужубу нужна прохлада», «Пустой карачаг не пропустит дождя» (узбекская), «Верблюд - корабль на суше» (арабская)»46.
Изобразительно-выразительные средтва
Пословиц и поговорок лезгин и азербайджанцев великое множество. Их объединяет сжатость по своей форме и широта по мысли, заложенной в них. Поэтому паремии носят как прямой, так и переносный смысл. В то же время встречаются изречения, в которых содержится и первое, и второе. Известный лингвист З.К Тарланов, исследуя структуру русских народных пословиц, писал: «С помощью минимального количества слов, скупых образных средств в пословицах передаются мощь, красота, внутренняя сжатость и компактность народной речи, основанной на экономии слова. Пословицы отразили краткость, меткость, простоту, выразительность народной речи»73.
Многозначность паремий является специфическим их качеством. Еще В. Даль писал: «Во внутренней одежде в пословицах наших можно найти образцы всех прикрас риторики, все способы окольного выражения; не знаю, стоит ли на этом останавливаться, но приведу попавшиеся под руку примеры. Метафора: «Он себе залил за шкуру сала». «Его голыми руками не возьмешь». «На него надо ежовые рукавицы». Аллегория: «Угорела барыня в нетопленной горнице». «Хорошо пахать на печи, да заворачивать круто». Гипербола: «У каменного попа ни железной просвиры. У него каждая копейка алтынным гвоздем прибита». Метонимия: «Сытое брюхо к ученью глухо...»74.
Об общетипологическом характере приведенных в этой цитате русских пословиц свидетельствуют, например, следующие кумыкские пословицы: «Если не получается, как хотелось бы, делай так, как получится» «Айтгьан кюйде болмай буса, болгъан кюйде эт»; «Если начнет приходить (хорошее) — двойняшками, если начнет уходить — по восемь» «Гелме бакъса, эгизден, гетме бакъса, сегизден». Передача информации, обыгрывание его различными художественными приемами, определяющими порой основной идейный замысел, ради которого и сочинено изречение, являются главной задачей паремии. В этом плане обогащение афористических жанров различными изобразительно-выразительными средствами, многозначностью слов и выражений и структурными приемами составляют эстетическую значимость паремий. Насыщение богатства языка происходит не только за счет образования новых и видоизменения старых слов, но и за счет употребления уже имеющихся слов в различных возможных значениях. Большое место занимают, в частности, в речи тропы - слова, употребляемые в переносном смысле. В ряде случаев путем перенесения признаков с одного предмета на другой можно подчеркнуть существенную особенность характеризуемого предмета более конкретно, ярко и точно, чем прямым определением его.
В эстетическом обогащении изречений особое место отводится изобразительно-выразительным средствам, которые играют как смысловой, так и художественную роль Известно, что тропы основаны на внутреннем сближении признаков различных явлений, но принципы такого сближения весьма многообразны.
Известно, что эпитет - художественное определение, отмечающее существенную для определенного контекста черту в изображаемом явлении. В отличие от логического определения эпитет не содержит в себе разделительного значения. В то время как логическое определение отделяет признак одного предмета от признаков других, эпитет, как и другие изобразительно-выразительные средства языка, вызывает в нашем сознании целостное представление об изображаемом предмете, рассматриваемом сочинителем в том или ином аспекте75. Например, азербайджанская паремия: «Белый (т.е. светлый, радостный) день сделает светлее, черный день — чернее» «Агъ гуън агъардар, гара гуън гаралдар». Здесь слова «белый» и «черный» являются эпитетами, т.к. призваны подчеркнуть радость, окрасив ее в светлый, белый цвет, а печаль ассоциируется с черным цветом. Эти же эпитеты мы наблюдаем в лезгинской пословице: «За пятью черными днями приходит один белый» «Вад чіулав йикъихъ, са лацу югь гала». В следующей паремии мы встречаемся с эпитетами - существительными, которые обозначают признак и качество, но в иносказательном значении: «Отец — лук, мать — чеснок, откуда ты такой?» (аз.) «Атан - согъан, анан - сарымсаг, саьн гьардан олдун беле гуълметекер?». Здесь, возможно, подчеркиваются такие качества отца и матери, как энергичность, мобильность, умение быстро реагировать. В то же время эти сочетания слов могут означать и другие значения: отец -«мягкий по характеру», а мать - «острая на язык» и т.д. В лезгинской паремии мы также наблюдаем эпитеты- существительные, передающие значение метафоричности: . «Корова —родник дома» (лз.) «Кал — ківалин булах я». В азербайджанской паремии эпитеты подчеркивают красоту женщины в прямом значении: «Красивая Гёзел очень красива была, заболела оспой, оспа лицо испещрила» «Гёзел — гёзел лыгъа чох гёзел иди, вурду чичек, чыхартды». Лезгинская паремия: «Слова — красивые, мысли — грязные» «Гафар — гуьрчек, амал — мурдал».
Особую роль в пословицах и поговорках играет сравнение. Оно усиливает эмоциональную окраску паремии, подчёркивает главную её мысль. «В сравнениях слова употребляются в их прямом значении, и внимание обращается на сопоставление двух совершенно отчётливых понятий. Сравнение может быть осмыслено до конца и поэтому выражается законченным предложением, отмечающим отдельный этап мысли»,76 - пишет Б.В. Томашевский.
Художественная особенность пословиц состоит в том, что различные отвлеченные понятия, всевозможные заключения и обобщения выражаются в них наиболее наглядно, как отношения между двумя конкретными образами или предметами. В большинстве пословиц совершенно отчетливо выступают два предмета или явления. В таких пословицах широко употребляются различные виды сравнений. В них сравниваются друг с другом разные люди, отвлеченные понятия и образы природы и т.д.
Структурас
По своей форме паремия есть суждение, синтаксически целое. Лезгинские афористические изречение имеют разнообразную композиционную структуру. Они бывают односоставными, двусоставными и многосоставными. Отвечая требованиям малых форм, в фольклоре лезгин преобладают пословицы односоставные и двусоставные. Они подчиняются внутренне присущему закону жанра - экономии словесного материала. Суждения могут быть выражены простым предложением, например: «Человека работа украшает» (лз.) «Инсан зегъметди гуърчегарда», «Сокол гнезда не покинет» (лз.) «Кард макунилай злячідач». «Один цветок весну не украсит» (лз.) «Са цуъкведи гатфар гьидач». Но чаще пословица может быть выражена сложным предложением, поэтому преобладают двучленные пословицы. В афоризмах находят отражение самые разнообразные взаимосвязи жизненных явлений, имеющие нередко глубокий философский смысл. При этом пословицы ориентируются выразить их наиболее наглядно, как отношения между двумя конкретными предметами или явлениями. В большинстве пословиц совершенно отчетливо выступают два объекта суждения. Поэтому двучленная форма в пословицах наиболее излюбленная: «Дом с детьми — базар, Дом без детей — кладбище» (лз.) «Аял авай ківал — базар я, Авачирди азар я». Или: «Он и от козла сыр получит, Если чабан захочет» (аз.) «Чобанны коънлуъ олса, Текеден пендир mymap». В двучленной пословице обе части могут носить самостоятельный характер, но чаще всего первое предложение разъясняет второе, или наоборот. Например: «Пусть золовка здравствует, Если жена умрет» (лз.) «Балдуз сагьрай, Паб кьейитіа», или: «Недобропорядочный — перессорит, Добропорядочный — помирит» (аз.) «Гъарамзада къарышдырыр, Гъалалзада барышдырыр»
В пословице: «Къунши къени хьайила, кьеціи руш гюлуьз фида» (лз) «Если сосед хороший, то и хромая дочь замуж выйдет» условное наклонение делает обе части взаимозависимыми, из первой части ( из условия изречения) вытекает вторая, резюмирующая событие. «Если бы плешивец смог достать лекарство для волос, То он сначала подумал бы о своей голове» (лз.) «Качалаз дарман чидайтіа, Сифте вичин кьилиз ийидай». Ила: «И коса станет с бородой, Если косе каждый даст по волосинке» (аз.) «Косайа гьер бир туък еерсе, Коса да сакъкъаллы олар». Наиболее распространенными являются двусоставные (двучленные) пословицы, большей частью имеющие симметричную композицию обеих частей: «Нет отца - один раз сирота, Нет матери — семь раз сирота» (лз.) «Буба къейиди - садра етим, Диде къейиди - экридра етим»; «Пока дурак превратится е умного, муха превратится в верблюда» «Аъкьулсуздаз акьул къведалди, тіветірекіай деве жеда».
В следующей пословице антитеза подчеркивается двухчастным параллелизмом с повторением одинаковых грамматических форм в обеих частях. Двухчастность, деление на две части способствует подчеркиванию, выделению основной мысли, как правило, в обеих частях число слогов бывает одинаковым. «Не знать не стыдно, не спрашивать стыдно» (аз.) «Билмемек аъйиб дейил, сорушмамиг аьйибдир». В двучленных паремиях, как правило, сопоставляются или противопоставляются два предмета или явления: «Кто много смеется, тот в конце заплачет» (лз.) «Гзаф хъуьрейди эхирда техьда»; «Если товар товаром будет, Базар базаром будет» (аз.) «Малын мал олса, Базарын базар олар». Можно согласиться с С. Г. Лазутиным, что если в двучленных пословицах во второй части нет подлежащего, сказуемого или другого члена предложения (они подразумеваются из контекста), то утраченное слово от компенсируется паузой . Это же можно отнести и к пословицам азербайджанцев и лезгин: «У мастера руки золотые, У ашуга - песни» (лз.) «Устіардин гъилер къизил я, Ашукъдин — бейтер»; « Человек в лицо смотрит, Животное - на руки» (лз.) «Гъайван - гъилиз, Инсан чиниз кшигда»; «Войне — сабля, Цену торговле деньги знают» (аз.) «Даваны — къылындж, Севданы пул билер»; «Благородному (добропорядочному) слугой будь, Непорядочному — повелителем» (аз.) «Намердин - агъасы, Мердин къулу ол». Отсутствие определения в первой паремии, сказуемого во второй, третьей и четвертой восполняются дополнительной паузой.
Характерным эстетическим признаком лезгинских и азербайджанских паремий является широкое использование синтаксических, психологических и смысловых параллелизмов, с помощью которых подчеркивается сходство или же, наоборот, контраст.
Похожие диссертации на Пословицы и поговорки лезгин в сравнении с паремиями азербайджанцев
