Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Этническая история нижнего Притомья в XVII - начале XX в 23
1.1. Историко-демографическая характеристика населения 23
1.2. Этнические процессы в крае 39
1.2.1. Этнический состав населения 39
1.2.2. Межэтническая коммуникация: русские и татары 47
1.2.3. Этносоциальный и этноконфессиональный уровни коммуникации: старожилы - поселенцы, мирские - старообрядцы 56
1.2.4. Этнодисперсные группы и межэтнические отношения 62
Глава 2. Этнический состав населения нижнего Притомья в первой половине XX в 78
2.1. Динамика этнического состава 78
2.2. Межэтнические взаимодействия 98
2.3. Внутриэтническая консолидация и факторы, ее определяющие 104
Глава 3. Этнический состав населения томского района во второй половине XX - начале XXI в 126
3.1. Изменения в этнической структуре населения 126
3.2. Внутри- и межэтнические отношения сквозь призму брачно-семейной сферы 148
Заключение... 164
Список источников и литературы 173
Приложение 197
- Историко-демографическая характеристика населения
- Этнические процессы в крае
- Динамика этнического состава
- Изменения в этнической структуре населения
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Этническая гомогенность существует лишь в виде теоретической абстракции. В действительности этносы формируются и функционируют в пространстве полиэтнического окружения. В современном мире полиэтничность прогрессирует в силу возросшей мобильности населения, а в условиях нашей страны последняя обусловлена и политическими процессами конца XX в. В этой связи изучение того или иного этноса невозможно без учета этнического окружения. Среди факторов, определяющих характер протекания этнических процессов, важное место занимают динамика численности народов, их миграции, политика государства. Исследование этих вопросов возможно при многоуровневом подходе, при котором историческая реконструкция этнического состава населения в локальных рамках позволяет внести коррективы в осмысление процессов, происходящих на более обширной территории. В изучении этнической истории весьма продуктивным представляется регионоведческий подход на уровне такой административно-территориальной единицы, как район.
В современных условиях, когда межэтнические взаимоотношения нередко принимают формы конфликтов, в том числе и вооруженных, актуально не только выявление причин, их породивших, но и определение факторов, способствующих выработке толерантного отношения в сфере межэтнических контактов. Поэтому сегодня детального изучения требуют так называемые «типичные» для России регионы, где при полиэтничности населения преобладающим является русский этнос, и которые демонстрируют приоритет взаимопонимания в области межэтнических отношений. Специфичность каждого из них определяется как особенностями исторического развития, так и сочетанием этнических и конфессиональных компонентов в составе населения. В центре внимания данного диссертационного исследования находится один из районов Томской области - Томский, географически вписанный в границы Нижнего Притомья.
Степень изученности темы. Первые сведения, относящиеся к изучаемому региону, датируются XVIII в. Путешественниками были зафиксированы некоторые элементы традиционной культуры как русского, так и татарского населения. Участники Академических экспедиций И.Г. Георги и П.С. Паллас приводят в своих работах материал о томских татарах . В результате путешествия СП. Крашенинникова по Сибири (1733-1737 гг.) сохранились ценные сведения о «роскольниках»2, проживавших в пригороде г. Томска. И.П. Фальк во время своего путешествия в 1760-70-е гг. собрал материал по хозяйственной деятельности русских и татар3. Сведения по татарам, проживавшим около г. Томска, были получены А. Кастреном4. Однако эти работы носят характер этнографического описания и в контексте заявленной тематики могут выступать лишь в качестве источника.
На рубеже XIX - XX вв. многие проблемы развития Сибирского региона стали предметом серьезных исследований. Вопросы заселения и освоения Томского края нашли отражение в работах профессора богословия Томского университета Д.Н. Беликова5. Наибольшую ценность для данного диссертационного исследования представляют сюжеты, связанные со старообрядцами, .которые позволяют реконструировать локализацию этой категории населения в регионе, и как следствие судить об особенностях ее взаимоотношений с остальными жителями. В работах указанного автора встречаются интересные факты, связанные с этнической характеристикой прибывшего в Сибирь населения.
Исследователи рассматриваемого периода обратились к изучению отдельных этно-социальных категорий сибирского общества: переселенцев,
Паллас П.С. Путешествие по разным провинциям Российского государства. СПб., 1786. Ч. 2 . Кн. 2. 571 с, Георги И.Г. Описание всех обитающих в Российском государстве народов. Ч. 2. СПб., 1799. 259 с.
2 Крашенинников СП. В Сибири. Неопубликованные материалы. М., Л., 1966. 240 с.
3 Фальк И.П. Записки путешествия 1768-1774 гг. // Полное собрание ученых путешествий по России. Т. 6.
СПб., 1824. 546 с.
4 Путешествие Александра Кастрена по Лапландии, северной России и Сибири (1838-1844, 1845-1849) //
Магазин землевладения и путешествий. Собрание старых и новых путешествий. Ч. II. М., 1860.495 с.
5 Беликов Д.Н. Первые русские крестьяне - насельники Томского края. Томск, 1898. 138 с, Он же. Старинные
монастыри Томского края. Томск, 1898. 158 с, Он же. Старинный раскол в пределах Томского края. Томск,
1905.67 с.
старожилов, «сибиряков». Отдельно здесь стоит отметить работы экономиста, статистика А.А. Кауфмана,1 представляющие большую информативную ценность. Предметом его экономических исследований в Сибири стали вопросы общинного землевладения и землепользования, значение переселения. Проведенные им среди переселенцев обследования позволили получить не только богатый статистический материал, но и зафиксировать сведения нарративного характера о трудностях адаптации, взаимоотношениях с местными жителями и др. Фрагментарно в его работах присутствуют данные об этническом составе населения.
Широкий круг вопросов, имеющих отношение к вышеуказанной проблематике, поднимается в работах Д. Клеменца2, в частности, вопросы адаптации переселенцев. Изучению старожилов Нарымского края посвящена работа Н.П. Григоровского3. Занимаясь изучением отдельных категорий сибирского населения, исследователи этого периода обратились и к вопросам взаимоотношений между ними. В дореволюционной областнической литературе, прежде всего Н. Ядринцевым, ставились проблемы взаимодействия пришлого и коренного населения4. Отношения старожилов и переселенцев рассматривались в работах А.А. Исаева5, А.А. Кауфмана6. Безусловно, свидетельства современников передают информацию в контексте взглядов автора, однако отражают повседневное содержание межэтнических отношений и психологический фон в общении между разными категориями населения.
Таким образом, на рубеже XIX-XX вв. исследователями была поставлена тема «инаковости» русского и коренного населения, старожилов и
1 Кауфман А.А. Хозяйственное положение переселенцев водворенных на казенных землях Томской губернии.
СПб., 1895. 568 с, Он же. Хозяйственное положение переселенцев водворенных на казенных землях Томской
губернии. Т.1. Ч. III. СПб., 1896. 337 с.
2 Клеменц Д. Население Сибири // Сибирь, ее современное состояние и нужды. СПб., 1908. С. 37-78.
3 Григоровский Н.П. Крестьяне-старожилы Нарымского края // Записки Зап.-Сиб. Отдела ИРГО. Кн. 1. Омск,
1879. С. 1-28.
4 Ядринцев Н.М. Сибирские инородцы, их быт и современное положение. СПб., 1891. 308 с.
5 Исаев А.А. Как относятся в Сибири к переселенцам (по личным наблюдения) // Русская мысль. Т. XII. М.,
1890. С. 80-90.
6 Кауфман А. К вопросу о культурной роли переселенцев Сибири и их отношениях к сибирякам-старожилам
//Путь-дорога. СПб., 1893. С. 519-524.
переселенцев. Однако обозначенные уровни коммуникации рассматривались в условиях игнорирования принципа релятивизма культур. Свидетельством этого могут служить сравнительные характеристики, которыми изобилуют работы того периода. Несмотря на это, особая ценность указанных работ для современных исследователей определяется наличием фактического материала, что придает им важное источниковедческое значение.
Вопросы коммуникации в сибирском обществе поднимались и в исследованиях последующих десятилетий , однако в концептуальном аспекте они не внесли ничего нового.
В первой половине XX в. продолжалось накопление фактического материала по населению изучаемого региона2.
В 1940-50-е гг. началось комплексное изучение Сибирского региона, которым занялись историки, лингвисты, этнографы, археологи. В этот же период появились многочисленные работы, затрагивавшие как Сибирь в целом, так и изучаемую территорию в частности . Особое внимание привлекают работы З.Я. Бояршиновой, в которых выделены границы расселения коренных этносов, обращено внимание на вопросы хозяйственной деятельности коренного населения в первой половине XVII в., его общественного устройства и т.д. Также'основе широкого круга источников и работ предшественников прослежен процесс складывания пашенного земледелия в Томском уезде, выявлена роль служилых людей, государственных крестьян и вольных переселенцев в колонизации края. В
1 Шнейдер А.Р., Доброва - Ядринцева Л.Н. Население сибирского края (русские и туземцы). Новосибирск,
1928. С. 105 с.
2 Иванов П.Г. Томские татары (материалы по обследованию томских карагасов летом 1927 г.). Томск, 1927.
14 с.
3 Агеева Н.И. К истории основания русских поселений Томской области в связи с задачами изучения русских
говоров Сибири // Ученые записки ТГПИ. Т. X. 1953. С. 103-126, Долгих Б.О. Родовой и племенной состав
народов Сибири в XVII в. М„ 1960. 622 с, Дульзон А.П. Диалекты татар - аборигенов Томи // Ученые
записки ТГПИ. Т. XV. 1956. С. 297-379; Трухин Г.В. Выход русских в район р. Томи в начале XVII в. //
Ученые записки ТГПИ. Т. V. 1948. С. 60-70, Шунков В.И. Очерки по истории колонизации Сибири в XVII-
XVIII вв. М., 1946. 228 с.
4 Бояршинова З.Я. Население Томского уезда в первой половине XVII в. // Труды ТГУ. Т. 112. Томск, 1950. С.
23-210, Она же. Основание города Томска // Вопросы географии Сибири. Сб. 3. Томск, 1953. С. 21-48.
целом, детально разработанными автором оказались вопросы заселения и хозяйственного освоения изучаемой территории.
Исследование этих вопросов продолжилось историками в 1970-80-е гг. Так, у А.Д. Колесникова приведен большой фактический материал о численности населения Западной Сибири, данные об основании населенных пунктов1. Подробнейшая реконструкция истории заселения Среднего Приобья, динамика численности, характеристика этнического состава его населения, а также занятия и повинности последнего представлены в работах Н.Ф. Емельянова2. В поле зрения названного автора оказались и вопросы взаимоотношений русского и коренного населения.
Нельзя не отметить и работы, освещающие развитие всего Сибирского региона. Они позволяют выявить общие тенденции, на основе которых можно проследить локальные особенности, обусловленные социально-экономической и культурной спецификой региона .
В этот период к изучению Среднего Приобья обратились и этнологи. Результатом многолетних исследований Н.А. Томилова явились детально разработанные им проблемы этнической истории и системы жизнеобеспечения татар, в том числе и томских, проживавших в изучаемом регионе4. На территории района фиксировался еще один коренной народ -карагасы - исследованием которого занимались Г.И. Пелих, Н.В. Лукина5.
В конце 1970-х гг. возник исследовательский интерес и к русскому населению Нижнего Притомья: Н.А. Томилов опубликовал две статьи по его
1 Колесников А.Д. Изменения в размещении и численном составе населения Западной Сибири в XVIII-XIX
вв. Томск, 1973. 420 с.
2 Емельянов Н.Ф. Население Среднего Приобья в феодальную эпоху (состав, занятия и повинности). Томск,
1980. 238 с. Он же. Заселение русскими Среднего Приобья в феодальную эпоху. Томск, 1981. 180 с.
3 Соловьева Е.И. Промыслы сибирского крестьянства в пореформенный период. Новосибирск, 1981. 329 с.
Мамсик T.C. Крестьянское движение в Сибири: Вторая четверть XIX в. Новосибирск, 1987. 269 с.
Томилов Н.А. Этнография тюркоязычного населения Томского Приобья (хозяйство и материальная культура). Томск, 1980. 200 с, Он же. Очерки этнографии тюркского населения Томского Приобья (этническая история, быт и духовная культура). Томск, 1983. 234 с, Он же. Тюркоязычное население Западно-Сибирской равнины в конце XVI - первой четверти XIX в. Томск, 1981. 275 с. 5 Пелих Г.И. Томские карагасы // Вопросы истории Сибири. Вып. 6 Томск, 1972. С. 3-Ю, Лукина Н.В., Пелих Г.И. К вопросу «о карагасах» Томской области // Труды ТГУ. Т. 165. Томск, 1974. с. 162-173.
хозяйственным занятиям и средствам передвижения русского населения этого региона .
Русская тематика актуальна вплоть до настоящего времени. Предметом специальных исследований становится русское население Сибири . Отдельным регионам посвящены работы П.Е. Бардиной (Среднее Приобье), В.А. Липинской (Алтай),4 Л.А. Скрябиной Л.А. (Притомье)5. Отдельно стоит отметить монографию Н.А. Томилова6, посвященную непосредственно русскому населению Нижнего Притомья. Следует подчеркнуть, что при исследовании русского населения значительно расширился круг изучаемых вопросов, введены в научный оборот новые фактические данные, прежде всего полученные в полевых условиях.
Одним из актуальных направлений, разрабатываемых этнологической наукой в последнее время, является изучение специфики этнического развития национальных меньшинств, проживающих за пределами основной территории расселения этноса в инонациональном окружении. Проблемами, рассматриваемыми в хронологическом срезе, являются следующие: выявление нерусского компонента среди миграционных потоков в Сибирь в XVII - первой половине XIX в., детальное изучение этнических групп, прибывших в годы пореформенного переселения, исследование нерусского населения, появившегося в этом регионе в период депортаций и оргнаборов. В целом, исторические судьбы разных народов, проживающих сегодня в Сибири, таят в себе обширную и многостороннюю тематику.
В центре внимания специалистов уже оказались белорусы, чуваши, латыши, немцы, поляки и др. Помимо исследований, которые рассматривают
1 Томияов Н.А. Некоторые материалы по этнографии русских Нижнего Притомья (этнический состав и занятия
населения) // Вопросы археологии и этнографии Сибири. Томск, 1978. С. 113-128, Он же. О средствах
передвижения русского населения Нижнего Притомья // Этнокультурная история населения Западной Сибири.
Томск, 1978. С. 130-140.
2 Шелегина О.Н. Адаптация русского населения в условиях освоения территории Сибири. Социокультурные
аспекты. XVIII - начало XX в.: Учебное пособие. Вып. 2. М., 2002. 160 с.
3 Бардина П.Е. Быт русских сибиряков Томского края. Томск, 1995. 224 с.
4 Липинская В.А. Старожилы и переселенцы. Русские на Алтае. XVIII - начало XX века. М., 1996. 269 с.
5 Скрябина Л.А. Русские Притомья. Историко-этнографические очерки. (XVII - начало XX вв.). Кемерово,
1997. 130 с.
6 Томилов Н.А. Русские Нижнего Притомья (конец XIX - первая четверть XX вв.). Омск, 2001. 198 с.
развитие отдельных этносов, появился ряд работ, затрагивающих несколько этнодисперсных групп1. Однако территориальные рамки этих исследований, как правило, охватывают весь Сибирский регион. Специальные работы по этнодисперсным группам Нижнего Притомья отсутствуют.
Таким образом, следует отметить неравномерность в изучении
населения, проживающего на рассматриваемой территории.
Исследовательский интерес в основном был сконцентрирован на коренных народах и русском этносе.
Особую актуальность сегодня приобрела тема межэтнической коммуникации. Вопросы взаимоотношений русского и автохтонного населения в Сибирском регионе рассматриваются в работах Е.А. Ерохиной , Л.И. Шерстовой3.- Особенности взаимодействия старожилов и переселенцев раскрываются в уже упоминавшихся работах П.Е. Бардиной, В.А. Липинской, О.Н. Шелегиной. Фрагментарные сведения по вопросам межэтнического развития можно получить из работ, посвященных отдельным этносам, где, как правило, присутствует материалы по гетеростереотипам.
В современных условиях, когда вырабатываются новые подходы в решении национального вопроса, затрагивающие проблемы сохранения этнической самобытности населения России, обращение к ранее накопленному опыту представляется весьма важным. Кроме того, сегодня появилась возможность пересмотреть некоторые оценки государственной
Коровушкин Д.Г. Чуваши Западной Сибири (этнодисперсная группа на современном этапе). Новосибирск, 1997. 96 с, Он же. Этнокультурная адаптация поздних переселенцев в Западной Сибири (конец XIX - первая четверть XX вв.). Новосибирск, 2004. 41 с, Белорусы в Сибири / В.А. Ламин, Н.С. Сташкевич, Д.Я. Резун и др. Новосибирск, 2000. 148с, Белорусы в Сибири. Вып. 2. Новосибирск, 2000. 161 с, Колоткин М.Н. Балтийские диаспоры Сибири: социально-политический аспект (1917 - середина 1930-х гг.) Томск, 1997. 385 с, Он же. Латгальские поселенцы в Сибири. Новосибирск, 1994. 68 с, Нам И.В. Формирование этнодисперсных групп в составе населения Сибири (XIX - начало XX в.) // Американские исследования в Сибири. Вып. 2. Томск, 1997. С. 182-191, Смирнова Т.Б. Немцы Сибири: этнические процессы. Омск, 2002. 210 с.
Ерохина Е.А. Влияние мировоззренческих ценностей русского этнического сознания на характер восприятия иноэтнических культур Западной Сибири // Русские Сибири: культура, обычаи, обряды. Новосибирск, 1998. С. 5-15.
3 Шерстова Л.И. Русские и аборигены Сибири в XVII - начале XX вв.: этногенетические истоки толерантности // Межэтнический и межконфессиональный диалог в российском обществе: проблемы толерантности. Томск, 2003. С. 84-90, Она же. Факторы обострения межэтнических отношений в Южной Сибири начала XX в. // Исторический опыт хозяйственного и культурного освоения Западной Сибири. Кн. II. Барнаул, 2003. С. 236-242.
политики в отношении национальных меньшинств, которые сформировались под идеологическим прессингом. Следует отметить интерес исследователей, как к дореволюционному опыту, так и первым годам советской власти, когда развитию национальных меньшинств уделялось должное внимание. Основной акцент сделан на политику государства в сфере образования, а также просветительской работе. Среди работ, представляющих интерес в рамках данной тематики, можно назвать исследования И.В. Нам, Н.И. Наумовой, Л.В. Муравьевой, Е.Б. Степановой (Лукиевой)1.
Все вышеперечисленные исследования проливают свет на особенности внутри- и межэтнической коммуникации в Нижнем Притомье в XVII - начале XXI в. Вместе с тем, специальные работы по этой теме отсутствуют, что актуализирует данное диссертационное исследование.
Объектом настоящего исследования являются этносы Нижнего Притомья. Диссертационная работа была направлена на выявление всех этнических компонентов в составе населения изучаемого региона. Однако полнота реконструкции зависела от информативных возможностей источников. Вместе с тем, поставленные задачи обусловили более пристальное внимание к этносам и этническим группам, имеющим места компактного проживания.
Предметом исследования выступают процессы развития этносов во времени.
Цель: исследовать процесс формирования этнического состава населения Нижнего Притомья в XVII - XXI вв. и характеризующие его этнические процессы.
Для достижения поставленной цели определены следующие задачи:
Степанова Е.Б. Образовательная и просветительная работа среди национальных меньшинств Томской губернии и округа в 1920-е гг. Томск, 1996. 235 с, Лукиева Е.Б. Школы национальных меньшинств в Томской губернии и округе в 20-е гг. // Мы - томичи, ваши земляки, ваши соседи (Национально-культурная панорама Томской области). Томск, 2000. С. 89-92, Нам И.В., Наумова Н.И. Национальные школы Томской губернии в годы революции и гражданской войны // Там же. С. 86-89., Муравьева Л.В. Из истории татарского национального образования в Томске в 1920-1950-е гг. // Развитие межнациональных отношений и национально-культурного движения в Сибири: опыт, перспективы Томск, 2002. С. 176-184.
выявить основные компоненты этнического состава населения Нижнего Притомья и проследить их динамику на разных исторических срезах;
определить роль государства в складывании населения и процессах внутри- и межэтнической коммуникации;
выявить и охарактеризовать основные формы межэтнического взаимодействия;
определить роль.консолидирующего фактора в этнических процессах и раскрыть обеспечивающий его механизм.
Хронологические рамки исследования. Рассматриваемый в диссертационной работе период охватывает четыре столетия. Нижним временным пределом является начало XVII в., когда развернулась русская колонизация изучаемого региона, а верхний - включает в себя начало XXI в.
Территориальные рамки. Несмотря на неоднократное обращение различных авторов к этому региону1, единого подхода в определении его границ не сложилось. В рамках данного диссертационного исследования под Нижним Притомьем понимается территория современного Томского района Томской области. За изучаемый период административно-территориальные единицы, составляющие этот регион, неоднократно изменялись. В конце XIX в. Нижнее Притомье определяется в границах Нелюбинской, Спасской, Семилужной волостей, Чатской, Эуштинской инородческих управ. В начале XX в. в состав региона входило более десяти волостей. В 1920-е гг. началось районирование Сибири, в результате которого пригородные волости были объединены в Томский Северный и Коларовский районы. Вплоть до начала
1 Бардина П.Е. Этнографический состав населения Нижнего Притомья // Труды Музея г. Северска. Вып. 1. Музей и город. Томск, 2000. С. 47-50, Бузанова В.А. Заселение и население Нижнего Притомья // Там же. С. 56-6, Зиновьев В.П. Промыслы населения Нижнего Притомья в XIX - начале XX вв. // Северск. История и современность. Сборник статей. Томск, 1994. С. 46-52, Томилов Н.А. Русские Нижнего Притомья (конец XIX - первая четверть XX вв.). Омск, 2001. 198 с.
1960-х гг. сохранялось два района - Томский и Туганский. Последний был упразднен в 1963 г.1 (См.: приложение 1).
Теоретико-методологической основой послужили общие положения, разработанные в отечественной науке применительно к этнической истории . Понимая под этнической историей процессы формирования и этнического развития населения отдельного региона, автор в качестве исследовательского ракурса избрал межэтнические контакты, которые, с одной стороны, способствуют взаимному обогащению, обмену и т.д., а с другой -сопровождаются усилением этнического самосознания, стремлением к закреплению этнической специфики3.
Избранный исследовательский ориентир логично предполагает методологическую основу в виде системного подхода. В качестве системы выступает этнический состав населения рассматриваемого региона. Структурообразующими элементами системы являются этносы, а основное внимание сосредоточено на связях между элементами, то есть на межэтнических взаимодействиях. Из выделенных в литературе основных принципов системы4 наиболее актуальными для данного диссертационного исследования являлись, во-первых, структурность, то есть возможность описания системы через сеть ее внутренних отношений, во-вторых, иерархичность, то есть возможность рассматривать каждый из компонентов системы как самостоятельную систему. Последний принцип с особой наглядностью проявился при изучении русского населения региона.
1 Александровский М.Г. Волостное районирование // Экономические очерки Томской губернии. Томск, 1925.
С. 46-119, Административно-территориальное деление Сибири (август 1920 г. - июль 1930 г.). Западной
Сибири (июль 1930 г. - сентябрь 1937 г.). Новосибирской области (с сентября 1937 г.). Новосибирск, 1966.
220 с.
2 Бромлей Ю.В. Современные проблемы этнографии. М., 1981. 283 с, Он же. Этносоциальные процессы:
Теория, история, современность. М., 1987. 335 с, Васильев В.И. Методические аспекты исследования
этногенеза и этнической истории народов севера: На самодийских материалах // Происхождение аборигенов
Сибири и их языков. Томск, 1976. С. 184-186, Волкова Н.Г. Этническая история: содержание понятий // СЭ.
1985. № .5. С. 16-25, Томилов Н.А. Проблемы этнической истории (На материалах Западной Сибири). Томск,
1993. с. 222.
3 Ерасов Б.С. Социальная культурология. М., 2000. С. 422.
4 Садовский В.Н. Система // Философский энциклопедический словарь. М., 1983. С. 610.
Выявление основных составляющих такого сложного полиэтничного образования, как население Нижнего Притомья, а также рассмотрение закономерностей его внутри- и межэтнического развития возможно только с учетом исторического фактора, что и определяет еще одну методологическую установку работы - принцип историзма.
Методы. Исходя из методологической установки, основным методом является метод социально-исторического анализа, предусматривающий учет социально-экономических условий, исторической обстановки и происходящих изменений, рассмотрение процессов в контексте исторического развития. В диссертации использовался диахронный анализ, требующий изучения процессов внутри- и межэтнической коммуникации в динамике на разных этапах развития, отличавшихся комплексом социально-экономических условий. Синхронный метод применялся для изучения характера взаимоотношений между отдельными этносами. Также применялись методы полевых этнографических работ и массового анкетирования.
При изучении современного состояния региона в рассматриваемый период применялся метод этносоциального мониторинга. Социальный мониторинг - форма организации проведения социологических исследований, обеспечивающая постоянное поступление информации о состоянии определенного социального процесса или социальной ситуации1. Речь идет о выявлении некоторых показателей, сведения по которым фиксируются через определенные хронологические отрезки. Это позволяет провести построение временных рядов и проследить динамику в выявленных структурах, выраженную через количественные и, следовательно, сопоставимые характеристики!.
В качестве ракурса для исследования межэтнических отношений обращается внимание на характер расселения и контакты в брачно-семейной
1 Социологический словарь. Минск, 1991. С. 341.
сфере. В качестве параметров для наблюдения, в этой связи, выступили особенности этнического состава населенных пунктов и состав семей. Данные показатели позволяют судить об особенностях межэтнической коммуникации в регионе.
Основным источником для мониторингового исследования послужили похозяйственные книги, а при его проведении применялся выборочный метод. Под выборочным методом подразумевается такая система отбора единиц для наблюдения, при которой результаты, полученные на частичном объеме, отражают всю совокупность изучаемых процессов и являются для нее репрезентативными показателями2. Из имеющихся трех алгоритмов выборочного метода: монографического, основного массива и собственно выборочного в рамках проводимого исследования применялся последний из названных.
Основным критерием для выделения полигонов на территории Нижнего Притомья послужили особенности этнодемографической структуры населения - степень представительности одного этноса. Выборочная совокупность, представленная в диссертационном исследовании, включала в себя следующие населенные пункты Томского района: с. Александровское, с. Семилужки, с. Малиновку, д. Протопопово, пос. Молодежный, пос. Светлый, д. Перовку, д. Горьковку, с. Тахтамышево, с. Черную Речку, с. Ново-Рождественское. В ряде случаев использовались статистические данные и по другим селениям.Исторический возраст и уровень социально-экономического развития перечисленных населенных пунктов существенно отличается.
К результатам проведенного исследования применялись методы первичной статистической обработки массовых данных. Полученные этнодемографические показатели нашли отражение в графиках, оформленных в виде приложения.
Садовой А.Н., Пруель Н.А. Этносоциальный мониторинг: принципы, методы, практика. Методический комплекс. Ч. 1. Кемерово, 1996. С. 44. 2 Садовой А.Н., Пруель Н.А. Указ. соч. С. 117.
Источниковая база исследования включает разнообразный круг неопубликованных источников, в том числе собранных лично автором, и опубликованных.
Для решения поставленных в диссертационном исследовании задач использованы архивные материалы, хранящиеся в Государственном архиве Томской области, Государственном архиве Новосибирской области, Центре документации новейшей истории Томской области, архиве Управления Министерства Внутренних Дел по Томской области, архиве Управления Федеральной Службы Безопасности по Томской области, архиве Томского района.
Необходимые сведения содержались в разных по характеру документах. Особой информативностью отличалась судопроизводственная документация. Значительное количество однотипных дел создает представление о характере взаимоотношений в сельском обществе. Особый интерес для диссертационного исследования представляли материалы местного делопроизводства. Среди них можно отметить списки так называемых «национальных поселков». Списки составлялись местной администрацией и включали в себя сведения о населенных пунктах, в этнической структуре которых либо преобладал, либо составлял значительную долю нерусский компонент. Однако при работе с этими документами возникает ряд трудностей: несовпадение перечней населенных пунктов, неточности в определении этнической принадлежности жителей отдельных селений и др.
К этой же группе источников можно отнести похозяйственные книги, данные из которых после обработки приобрели характер статистической информации. Этот вид источников редко используется исследователями -этнографами и по этой причине нуждается в детальном представлении. В рамках данной диссертационной работы похозяйственные книги послужили основой для написания третьей главы.
Главная ценность этого вида источника состоит в том, что в нем представлен систематический учет сельских жителей. Похозяйственные книги
имеют существенную информативную емкость1. Они содержат сведения по широкому кругу вопросов, в том числе по экономической характеристике хозяйств, образованию, месту работы, национальности. Для данного исследования использовался именно последний показатель.
Похозяйственные книги позволяют корректировать показатели переписей по ряду моментов. Прежде всего дают возможность отследить изменения этнической ситуации в межпереписные периоды. В сельской документации представлена информация, которая в переписных материалах сведена в графу «прочие национальности». Похозяйственные книги позволяют выйти на данные о национальном составе семей, соотношении однонациональных и смешанных семей, об определении национальности детей в межэтнических семьях. Более того, информация, полученная через похозяйственные книги, дает возможность проследить этническую ситуацию в отдельных населенных пунктах, тем самым сравнить их и определить специфику.
При всех несомненных достоинствах похозяйственных книг как источника для изучения этнических процессов, они имеют и ряд существенных недостатков. Так, наблюдается нарушение практики регулярного заведения похозяйственных книг, ошибки в нумерации внутри документа, недобросовестное заполнение обозначенных граф. В последнее десятилетие резко увеличилось число лиц, у которых в соответствующей графе отсутствует отметка о национальности. Причем во многих случаях мы имеем дело не с проблемами этнической самоидентификации, а с некачественным заполнением похозяйственных книг, поскольку в данном случае речь идет об однонациональных семьях. Описанная ситуация может служить косвенным симптомом «второстепенности» вопроса об этнической идентификации в современных условиях. Использование данных осложняется
Садовой А.Н. К проблеме использования методов статистической обработки исходных данных похозяйственных книг // Историческое краеведение в школе и вузе. Кемерово, 1994. С. 219.
изменением формы похозяйственных книг. Так, в 1930-е гг. в них указывалась этническая принадлежность только исключительно глав семей.
Несмотря на жесткие требования к месту и времени хранения похозяйственных "книг, часть их в некоторых населенных пунктах оказалась утраченной. Например, не обнаружены материалы по деревням Перовка и Горьковка за 1940-60-е гг. Ручной характер выборки материала из похозяйственных книг предполагает некоторые ошибки и при подсчетах.
Проблемы этнической самоидентификации обусловливают некоторую условность статистических данных, полученных из похозяйственных книг. Отмечены факты, когда дети из однонациональных нерусских семей были определены как русские. То же наблюдалось и в межэтнических семьях без русского компонента.
Вышеперечисленные источники содержат разнохарактерную информацию. Статистические данные были получены из «Списков населенных мест», переписей населения, похозяйственных книг после первичной статистической обработки, делопроизводственной документации. Сведения справочного характера содержались в «Материалах обследования», отчетах местных властей, судебных органов. Нарративные источники в большей степени представлены в материалах, содержащихся в архиве ФСБ, в том числе в протоколах допросов, личных письмах.
К следующему виду источников можно отнести полевые материалы, собранные диссертантом в течение 2000-2004 гг. и оформленные в виде дневников. При обследовании населения применялась районированная выборка, базирующаяся на отборе респондентов по месту расселения. Сбор материала осуществлялся в с. Александровском, д. Горьковке, д. Кафтанчикове, с. Малиновке, пос. Молодежном, пос. Моряковке, с. Нелюбине, с. Ново-Архангельском, с. Ново-Рождественском, д. Перовке, д. Протопопове, с. Семилужках, пос. Светлом, пос. Самусь, д. Тахтамышеве, с. Турунтаево. От местных жителей были получены сведения по традиционной культуре латышей, литовцев, эстонцев, немцев, поляков, чувашей, украинцев,
а также по особенностям межэтнического взаимодействия. Собранные материалы также позволили корректировать данные об этническом составе жителей региона и особенностям их расселения. Более плодотворной организации сбора полевого материала способствовало использование методических рекомендаций, имеющихся в литературе .
К этому же виду источников относятся материалы анкетирования, которым было охвачено 170 жителей Томского района. Образец анкеты содержится в приложении (См.: приложение 2).
Среди опубликованных стоит выделить материалы статистико-экономических обследований сельского населения, которые регулярно проводились в дореволюционной России2. Они, как правило, носили комплексный характер: там фиксировались сведения по численности, этническому, конфессиональному, социальному составу населения, особенностям хозяйственной деятельности и т.д. Более того, объектом обследования становились и отдельные категории сельских жителей, например переселенцы. Фактический материал содержится и в «Списках населенных мест»3, издаваемых в России с середины XIX в. При этом следует иметь в виду, что сбор сведений для составления «Списков» не всегда отвечал правилам ведения статистического учета и в некоторых случаях был, по признанию самих составителей этого издания, довольно приблизительным4.
Источником статистической информации по этнической структуре населения выступают переписи. Материалы переписей дают возможность провести количественный анализ этнических процессов, т.е. выявить динамику изменения численности и расселения, составить
1 Бардина П.Е. Особенности сбора полевых этнографических материалов среди русского населения Сибири //
Этнография Алтая и сопредельных территорий. Барнаул, 1998.
2 Книга образования переселенческих участков 1885-1912 гг. Томск, 1913; Материалы по исследованию
крестьянского и инородческого хозяйства в Томском округе. Т. 2. Вып. 1. Томск, 1905; Материалы по
обследованию переселенческих хозяйств в Степном крае, Тобольской, Томской, Енисейской и Иркутской
губерниях. Вып. 24. СПб., 1906.
3 Список населенных мест по сведениям 1859 г. СПб., 1868; Список населенных мест Томской губернии на
1911 г.Томск, 1911.
4 Татарникова А.И. «Списки населенных мест» как источник по изучению сети поселений в Западной Сибири
второй половины XIX - начала XX в. // Сибирская деревня: история, современное состояние, перспективы
развития: Сб. науч. тр. / ОмГАУ. Омск, 2002. Ч. I. С. 57-58.
этнолингвистическую характеристику и др. В диссертации использовались данные общегосударственных переписей населения 1897 г., 1926 г., 1959 г., 1970 г., 1979 г., 1989 г. Недоступными оказались материалы последней переписи населения, проведенной в 2002 г. Данные по национальному составу до сих пор не обработаны. Из проведенных в СССР переписей в достаточно подробном виде были опубликованы лишь данные переписи 1926 г.
Следует отметить, что статистические данные, отраженные в переписных материалах, не всегда точны, что проявляется в недоучете постоянного и двойном счете наличного населения . Разработка переписей 1959 г. и 1970 г. велась по наличному населению (т.е. учитывались те, кто на момент переписи находился на территории данного Совета депутатов трудящихся, в том числе проживал там временно), а переписей 1979 г. и 1989 г. - по постоянному населению (в эту категорию включаются и временно отсутствующие на срок более 6 месяцев) .
Кроме того, в переписных материалах по низовым административно-территориальным образованиям (районам) содержится информация по ограниченному числу этносов. Например, из переписи 1959 г. получены сведения лишь по 7 этническим общностям, проживавшим в Томском районе, в 1970 г. - 12, в 1979 г. - 11, 1989 г. - 17. В 1959 г. к графе «другие национальности» было отнесено 4884 чел., то есть примерно третья часть общей численности нерусского населения. В 1970 г. в этой категории числилось 1512 чел., в 1979 г. - 1663 чел., 1989 г. - 1082 чел.
Среди использованных источников отдельно следует отметить тематические сборники документов «Невольные сибиряки» и «Томские татары в прошлом и настоящем»4. Первый, где собраны архивные материалы
1 Казьмина О.Е., Пучков П.И. Основы этнодемографии. М., 1994. С. 40.
2 Население Советского Союза: 1922-1991. М., 1993. с. 64.
Беликов В.И. Надежность советских этнодемографических данных // Малые языки Евразии: социолингвистический аспект. Сборник статей. М., 1997. С. 15-16.
Из истории земли томской. Невольные сибиряки. Томск, 2001; Томские татары в прошлом и настоящем. Томск, 2000.
из ГАТО, ГАНО, ЦДНИ ТО, посвящен этническим депортациям 1940-50-х гг. Во втором содержатся сведения о томских татарах.
Для наиболее достоверной интерпретации полученных сведений привлекались карты. Несколько содержательных карт, имеющих отношение к
изучаемому району, отложилось в Государственном архиве Томской области
Таким образом, мы не располагаем равноценными материалами, характеризующими весь изучаемый период. Этническая характеристика населения Нижнего Притомья до конца XIX в. в источниках практически не представлена. Обнаруженные же сведения, относящиеся к этому региону, носят фрагментарный характер. К ним можно отнести данные о тех категориях населения, которые находились под специальным контролем, например еврейские семьи и поселенцы, а также случайно зафиксированную информацию об этнической принадлежности отдельных лиц. В качестве косвенных свидетельств могут выступать данные о конфессиональной принадлежности. С конца XIX в. корпус источников по теме значительно расширился. Одним из основных источников становятся переписи населения. Данные об этнической принадлежности населения стали отражаться в делопроизводственной документации. При изучении второй половины XX в. активно использовались похозяйственные книги. Письменные данные корректировались сведениями, полученными автором в результате опроса местных жителей, которые относятся даже к последней четверти XIX в.
В целом, использованная в работе над диссертацией источниковая база довольно информативна и дает возможность с достаточной полнотой раскрывать основные вопросы, поставленные в исследовании.
Научная новизна определяется отсутствием специального исследования по этой теме. Своеобразие данной диссертации состоит в том, что в ней предпринята попытка изучения не отдельных этнических компонентов в составе населения Нижнего Притомья, а всего этнического
многообразия с учетом установившихся связей. В диссертационном исследовании впервые вводятся в научный оборот архивные, статистические материалы и полевые материалы автора. Объектом исследования стали современные этнодемографические процессы в Нижнем Притомье, не нашедшие отражения в этнографической литературе.
Теоретическое и практическое значение работы. Собранный и обобщенный материал позволяет продолжить изучение вопросов, связанных с внутри- и межэтнической коммуникацией в Нижнем Притомье. Некоторые выводы могут быть использованы для поиска путей конструктивного решения проблем сохранения культурной самобытности народов и решении вопросов межэтнического развития. Материалы, содержащиеся в исследовании, могут послужить для разработки лекционных курсов и спецкурсов, учебных пособий.
Апробация работы. Основные идеи, положения и выводы диссертационного исследования нашли свое отражение в девяти публикациях автора и выступлениях на нижеследующих конференциях: XXII Дульзоновские чтения (Томск, 2000), XII Западно-Сибирская археолого-этнографическая конференция «Пространство культуры в археолого-этнографическом измерении. Западная Сибирь и сопредельные территории» (Томск, 2001), Межрегиональная научная конференция «Развитие межнациональных отношений и национально-культурного движения в Сибири» (Томск, 2001); Научная конференция, посвященная 70-летию исторического факультета Томского государственного педагогического университета «Историко-культурное развитие Западной Сибири в XVII - XX вв.» (Томск, 2002); Научно-практическая конференция «Сибирь в XXI веке: альтернативы и прогнозы развития» (Красноярск, 2003); Межрегиональная научно-практическая конференция с международным участием «Мультикультурность и образование» (Томск, 2003); II Шатиловские чтения (Томск, 2003), Всероссийская научная конференция «Факторы формирования
1 ГАТО. Ф.Р. 239. Оп. 19. Д. 55; Ф.Р. 239. Оп. 19. Д. 92; Ф.Р. 393. Оп. 1. Д. 141.
духовного мира и социального облика населения Западной Сибири» (Томск, 2003).
Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка источников и использованной литературы, приложений, которые включают в себя карту Томского района, анкету, данные похозяйственных книг и рисунки к тексту со сквозной нумерацией.
Историко-демографическая характеристика населения
К моменту основания Томска во владении русских находилась большая территория, в которую входил Нарымский край с рекой Кеть и земли, лежавшие в районе Чулыма и Томи1. В начале XVII в. в Нижнем Притомье развернулась русская колонизация, под которой понимается заселение и хозяйственное освоение пустующих и окраинных земель своей страны2. К приходу русских на этой территории проживало коренное татарское население. Томск был построен непосредственно во владениях томских татар, которые добровольно приняли русское подданство .
В конце XVI - XVII в. термин "томские люди" употреблялся в основном лишь относительно эуштинцев и других мелких групп тюрков, населявших Притомье еще до прихода русских4. В XVI - XVII вв. среди томских татар выделялось три группы, видимо, локального порядка. Эуштинская группа занимала территорию бассейна р. Томи, начинавшуюся чуть выше г. Томска и шедшую в направлении устья этой реки. Выше по р. Томи располагалась группа томских татар, которая управлялась князьцом Басандаем, - так называемая басандайская. В самом низовье р. Томи и прилегающем районе р. Оби над татарами стоял князец Евага - евагинская группа5. В нижнем течении р. Томи, от Томского города до впадения р. Томь в Обь, располагалась Томская вол.1, которая вошла в состав Томского уезда под названием Эуштинской2.
В XVII в., выше г. Томска проживали томские чаты в юртах Барабинских, Тахтамышевых, Чернореченских, Калтайских и Казанских3, часть которых поселилась около г. Томска сразу после основания города, а часть, вероятно, появились во второй половине XVII в.4
Основание г. Томска послужило важным фактором в деле заселения Нижнего Притомья. Сразу после основания города вокруг него стали возникать русские сельские поселения. Заселение пригородных территорий прежде всего было обусловлено практической необходимостью, поскольку доставка продовольствия из центральной части России не имела регулярного характера.
Первыми основателями сельских поселений на пригородной территории стали служилые люди. Зачастую, имея постоянное жилище в городе, в его окрестностях они заводили «отъезжие пашни», на которых появлялись временные избушки, хозяйственные постройки, вырастали заимки, перераставшие в деревни. Таким образом, в условиях освоения новых территорий деревни как бы «вырастали» из городов5. Так создавалось характерное для Сибири окружение постоянного населенного пункта сетью сезонных поселений. Таким образом, расселение шло от крупных поселений -городов и слобод - к более мелким деревням и заимкам6.
Постепенно в процесс селообразования были вовлечены представители разных социальных слоев. Так, по мере освоения русскими сибирских просторов неуклонно возрастало количество деревень, основанных по инициативе крестьянства1. Среди основателей сельских поселений на территории изучаемого района были и ссыльные. Так, основателем д. Ипатовой, находящейся недалеко от г. Томска, являлся ссыльный поп, именем которого и названа эта деревня .
Первой подверглась антропогенному воздействию территория правобережья р. Томи. Этому, по-видимому, способствовал рельеф местности - высокий и расчлененный руслом речек Киргизки, Ушайки, Басандайки. По берегам этих речек русские люди осваивали еланные участки . В конце 20-х гг. XVII в. в 15 верстах от Томска служилые люди и крестьяне основали с. Спасское. Еще одним из наиболее рано освоенных русскими районов является междуречье Томи и Оби - территория будущей Нелюбинской вол. Начало заселению и земледельческому освоению этой территории положил в 1612 г. сын боярский Копылов ив 1621 г. сын боярфкий Бубенный4.
Во второй половине XVII в. крестьянские поселения появились на берегу р. Порос. По двум крепостям (1653 и 1656 гг.) конные казаки братья Василий и Михаил Губины совместно приобрели участок земли в бассейне р. Пороса1, что дало начало д. Губино. В этом же потоке заселения оказались правобережные земли по р. Томи, в частности основание Томского Алексеевского мужского монастыря. Во второй половине XVII в. появились деревни Кондинская, Попадейкина, Жаркова, Трубачево, Лаврово (Власова), Поздняково, Сеченово, Карбышеве, РыбалОво, Петрово на протоке, Петрово на Поросе, Чечнева. В это же время начинается освоение восточного направления от г. Томска, что было связано с необходимостью достижения русскими р. Чулыма. В 1663 г. в указанном направлении была основана заимка Корнилова, в 1664 г. - д. Семилужная, которая сразу стала перевалочной базой населения на земле Причулымья. В 1680-е гг. к востоку от г. Томска были основаны заимки служилых людей Бедрина, Турунтаева, Мангазеина, Воронова, Нехорошева, Барнашева. В 1690-е гг. сложилось поселение пеших казаков Микулы и Григория Аркашевых2.
Таким образом, освоение территорий Нижнего Притомья в XVII в. осуществлялось по всем направлениям, что подтверждается данными, полученными из карты Ремезова 1701 г. В пригороде г. Томска располагались на юге Спасское, Заварзино, в северо-западном направлении -Нелюбино, в восточном - Семилужки .
Этнические процессы в крае
По месту своего выхода первопоселенцы Сибири были, в основном, из северных и северо-восточных уездов России: из Поморья, Вологды, Тотьмы, Галича, Кунгура и др.1 Однако уже среди первопоселенцев Сибири были выходцы из центральных и южных губерний, например, Карбышевы - из Москвы, Нелюбины - из Вятки , а в XVIII в., кроме того, частично из центральных районов России, Тобольского, Верхотурского и других западных уездов Сибири3. Среди крестьян, переселявшихся в первой половине XIX в., были выходцы из Европейской части страны: Рязанской, Псковской, Смоленской и других губерний4.
Среди пореформенных переселенцев, к которым относят мигрантов второй половины XIX - начала XX в., преобладали выходцы из южной России. В годы Столыпинской аграрной реформы центральное место по губерниям выхода занимали малороссийские юго-западные, центральночерноземные и новороссийские. До 1912 г. основными местами выхода являлись: Полтавская, Курская, Екатеринославская, Херсонская, Харьковская, Киевская, Таврическая, Черниговская, Воронежская, Подольская, Бессарабская, Тамбовская губ. и др. Из губерний нечерноземной полосы были представлены Могилевская, отчасти Витебская и Виленская губ. Голод 1911 г. способствовал переселению из восточных губерний, в большей степени из Вятской, Самарской, Пензенской, Тамбовской, Казанской, Уфимской, Полтавской, Воронежской, Саратовской, Екатеринославской, Симбирской. В 1914 г. по губерниям выхода лидировали Екатеринославская, Херсонская, Полтавская, Тамбовская, Харьковская и Воронежская губ.
В Томскую губ. в годы пореформенного переселения прибыло много выходцев из Курской, Тамбовской, Орловской, Тульской, Рязанской, Полтавской, Черниговской, Харьковской, Воронежской и других губерний . В годы Столыпинской аграрной реформы основной поток переселенцев шел сюда из губерний Черноземной полосы, особо выделялись Центрально-Земледельческий (18,8 %) и Малороссийский (24,9 %) районы, постепенно были втянуты Новороссийские (11,2 %) и Белорусские (20,6 %) губ.3
Вопрос об этнической принадлежности прибывшего населения крайне сложен и многогранен. И если имеющиеся даннные позволяют выделить среди пореформенных переселенцев русских, украинцев, белорусов, латышей, латгальцев, литовцев, поляков, то более ранний период колонизации Сибири долгое время связывался только с русским этносом. Однако сегодня приходит понимание того, что уже для XVII в. нужно различать разные потоки колонизации и различный национально-этнический состав каждого из них. Если по отношению к крестьянской колонизации не возникает особых сомнений в ее великорусском характере, то этнический состав служилой казачьей колонизации, которая в Западной Сибири до 1670-х гг. была преобладающей, становится объектом дискуссии4.
Во второй половине XVII в. среди служилых людей г. Томска, кроме выходцев их северорусских областей, которые составляли более половины данной категории населения, были украинцы, литовцы, поляки1. Имеются сведения и о выходцах с территории Белоруссии, состоявших на русской казачьей службе в Сибири в XVII в. Например, с 1703 г. известна заимка томского служилого человека из «литвы» Алексея Кругликова на р. Томи близ д. Вершининой. Ему также принадлежала на паях и мельница на р. Басандайке2. Упоминаемый в документах второй половины XVIII в. «ясачный человек Гречанин» носил известную с XVII в. фамилию томских детей боярских, прародитель которых был грек3.
Этническая гетерогенность жителей рассматриваемого региона была обусловлена и присутствием ссыльных из разных регионов страны. Среди ссыльных, присланных в г. Томск в XVII в., кроме русских, имелись украинцы и белорусы4. В 1714 г. в Томск из Тобольска прибыла партия пленных шведов. Многие из них остались в Томске и в ближайших к нему деревнях. В 1730 г. Иван Швед подрядился построить надворные постройки на монастырской заимке на р. Киргизке5. В 1818 г. в г. Томске были зарегистрированы ссыльные из 47 губ.6 В первой четверти XIX в. среди поселенцев Спасской вол. имелись уроженцы Санкт-Петербургской, Нижегородской, Саратовской, Полтавской, Оренбургской, Ярославской, Киевской, Вятской, Херсонской, Курляндской, Пермской, Подольской, Курской, Астраханской, Московской губ. Встречающиеся в архивных документах фамилии являются косвенным свидетельством нерусской этнической принадлежности их носителей. Так, в 1838 г. среди поселенцев д. Хайдуково Спасской вол. числился Бартоль Генц8.
В целом, этническая структура населения Нижнего Притомья до последней четверти XIX в. прослеживается очень слабо, данные о ней чрезвычайно редки. Кроме того, имеющийся материал носит фрагментарный характер. Конфессиональная принадлежность в определенных условиях выступает в роли важного этнического маркера, что позволяет использовать данные о вероисповедании для определения этнической принадлежности1. По данным о религиозной принадлежности можно с определенной мерой условности выявить основные национальности: православные - русские, украинцы, белорусы, иудеи - евреи, католики - поляки, мусульмане - татары, лютеране - немцы2.
В первой половине XIX в. на территории Спасской вол., кроме православных, проживали католики, лютеране, мусульмане, иудеи. Их доля в составе населения волости была незначительной: в 1827 г. она равнялась 1,4 % . Однако информация о времени и причине появления на территории волости данных категорий населения отсутствует. Исключение составляет незначительная часть еврейского населения, среди которого были как поселенцы, так и крестьяне, прибывшие на территорию района в 1820-30-е гг.4
В документах динамика численности представителей указанных конфессий отражена лишь применительно к незначительному хронологическому отрезку - 1827-1833 гг. Лютеране, численностью 17 чел., зафиксированы лишь в 1827 г. Численность представителей остальных конфессий имела незначительные колебания, связанные, видимо, с процессами естественной убыли и рождаемости.
Динамика этнического состава
Важной рубежной гранью в истории освоения Сибири являлось начало Первой мировой войны, когда были прекращены правительственные мероприятия по плановому переселению избыточного населения из малоземельных районов Европейской части России. В результате в военные годы произошло заметное снижение темпов переселенческого движения. Так, в 1914 г., до объявления войны, численность переселенцев составляла 336409 чел., почти равняясь показателю предыдущего года, а в 1915 г., сократившись почти в 12 раз, - лишь 28185 чел. В 1916 г. она понизилась до отметки 11201 чел., в 1917 г.-58951.
В годы Первой мировой войны оформился новый миграционный поток, состоящий из беженцев и выселенцев . По данным на 1 сентября 1916 г., в Томском уезде численность беженцев равнялась 10504 чел. Часть из них располагалась на территории пригородных волостей: в Спасской - 298 чел. (71 семья), в Петропавловской - 278 (62), в Семилужной - 224 (54), в Александровской - 114 (31), в Нелюбинской - 69 (14), в Турунтаевской - 2 (1). Беженцев приняли около четырех десятков селений Нижнего Притомья: с. Петропавловское, д. Успенка, Виленка, Георгиевка, пос. Ольгинский, Гродненский, Покровский, Владимирский (Петропавловская вол.); с. Семилужное, д. Сурово, Кудрово, Кузовлево, пос. Кайбинский, хутор Черкащина, заимка Киверова (Семилужная вол.), с. Спасское, д. Батурино, Ипатьеве, Лучаново, Нижне-Шубино, Белоусово, Аксеново, выселок Басандайка, пос. Светлинский, заимка Томского женского монастыря (Спасская вол.), . с. Александровское, с. Наумовское, пос. Ольгинский, Двуреченский, Горшковский, Мостовский, Бородихинский, Ущербский,
Андреевский (Александровской вол.), Петрово на Поросе, Нижне-Сеченово, Губино (Нелюбинской вол.), с. Турунтаево (Турунтаевская вол.)1.
Среди беженцев Первой мировой войны доля нерусских национальностей достигала 25-30 %. Наиболее многочисленными являлись поляки, латыши, латгальцы2. В состав беженцев, размещенных в Томском уезде, входили русские, поляки, латыши, литовцы, немцы, «галичане»3. В основном, они прибыли из Гродненской, Виленской, Волынской, Холмской, Ковенской, Минской губ.4
Еще одним социально-демографическим последствием войны стало появление на территории района военнопленных. В начале 1920-х гг. в Спасской вол. - в деревнях Аксеново, Лучаново, Ипатово, Федосеево, «Н-Шубино», Белоусово, Батурино, Заварзино, Позднеево, Протопопово, Лоскутово - численность военнопленных составляла 30 чел. Наиболее многочисленными являлись немцы - 7 чел., «русины» - 4, австрийцы - 3, поляки - 3. Также среди военнопленных были представлены венгры, чехословаки, украинцы, румыны, моравы, польский украинец5. В Семилужной вол. проживало 12 военнопленных: 7 венгров, 3 австрийца, 1 немец, 1 австро-немец. Однако представленные статистические данные о численности этой категории населения в волости не являются исчерпывающими, поскольку содержатся в дополнительном списке на военнопленных6. Военнопленные имелись и в селениях Нелюбинской вол.: в с. Нелюбино - 2 «русина», в д. Карбышевой - уроженец Австрии украинец по национальности. В Зоркальцевской вол. проживали 2 немца и 1 словенец1.
Часть военнопленных закрепилась в селениях Нижнего Притомья. Однако сведения об этой категории населения носят фрагментарный характер. Во второй половине 1930-х гг. бывшие военнопленные австрийской армии проживали в Семилужках, Милоновке, Мутном, Копылове; немецкой армии -на Кайбинских хуторах, в Моряковке . По информации современных старожилов, сосланные после «австрийской» войны поляки, австрийцы проживали в Виленке, Озерках, Петропавловке, Гродненке.
Сложная экономическая ситуация в первые годы советской власти в центральной части России вынуждала людей искать более благоприятные условия для проживания, в том числе и в Сибири. В одной из песен чувашских переселенцев были строки, которые в переводе на русский язык звучали примерно так: «едем туда, где на березах булочки». В этот период, вероятно, в конце 1920-х гг., на территории района появилось несколько чувашских поселений - Горьковка, Перовка, Сладовка, Кольцовка, Искра, которые располагались в восточном направлении от г. Томска. В Перовку 17 семей из Чувашии прибыли в 1928 г., среди них были Синичкины, Романовы, Козловы, Архиповы, Емельяновы, Черновы, Григорьевы, Тепловы1.
В 1920-е гг. советское правительство принимает меры по расширению переселения в Сибирь. Предпочтение отдавалось не отдельным переселенцам или семьям, а объединениям крестьянских семей. В этой связи желающим переселиться рекомендовалось объединяться в группы, чтобы выходцы из одной местности занимали отдельный участок или группу смежно расположенных участков. В Томском округе было подготовлено 120 переселенческих участков, которые имели возможность принять 31365 чел. Несмотря на довольно высокий уровень заселенности, Томский и Коларовский районы также были доступны для переселенцев. В Томском районе имелось 15 переселенческих участков, рассчитанных на 1688 чел., из которых 9 (1096 чел.) предназначались для переселенческих колхозов. По числу переселенческих участков Томский район занимал третье место в области после Чаинского и Кривошеинского районов. В Коларовском районе располагались три переселенческих участка на 500 чел. По данным 1929 г., заселенность переселенческих участков в Коларовском районе варьировалась от 30 до 90 %, в Томском - от 40 до 80 %2.
В 1929 г. в рамках курса на землеустройство евреев, который являлся составной частью национальной политики государства, в д. Мазихе Нелюбинского сельского совета был создан еврейский колхоз «Найгебурт» («Возрождение»). Он состоял примерно из тридцати городских семей. Еврейский колхоз просуществовал в Томском районе более десяти лет .
С 1930-х гг. определяющим этнодемографическим фактором становится политика государства. Массовые перемещения в этот период были связаны, например, с мерами по раскулачиванию крестьян. В 1931 г. в Томском округе выселению подлежало 1222 хозяйства4, в том числе и из Томского района5. Только в мае 1931 г. из Тахтамышево сослали 163 чел., в том числе 50 детей6.
Изменения в этнической структуре населения
Этнодемографическая структура населения Нижнего Притомья во второй половине XX - начале XXI в. отражена в общегосударственных переписях населения 1959 г., 1970 г., 1979 г., 1989 г.1 Существенно дополнить сведения по этническому составу населения возможно при привлечении данных, представленных в материалах сельского учета - похозяиственных книгах. При всей трудоемкости работы с указанным видом источника возможно выявление этнических компонентов, не отраженных в переписи, с учетом их динамики, но в масштабах лишь отдельных населенных пунктов. Дополнительную информацию по отдельным этносам обеспечивает привлечение статистического материала по депортированным.
По данным переписи 1959 г., общая численность населения современного Томского района, представленного в тот период в виде двух -Томского и Туганского, равнялась 86402 чел. За межпереписной период с 1959 г. по 1970 г. она уменьшилась до 75735 чел., в относительных показателях снижение составило 12 %. Однозначно объяснить заметную подвижку в численности населения Томского района не представляется возможным. Очевидно, что частично это связано с отъездом депортированных. Однако данный фактор не мог быть решающим, поскольку согласно проведенным подсчетам, прибалтийские этносы в переписи 1959 г. не учтены, а суммарный показатель выехавших немцев - основной этнической категории среди депортированных - составил около 250 чел., что равняется лишь 2,3 % от общего снижения численности населения. Таким образом, к 1959 г. миграции депортированных перестали быть существенным демографическим фактором.
Далее следует отметить, что наблюдался отток среди белорусского и украинского населения. Однако основное снижение численности (более 8 % из 12 %) пришлось на долю русских. Их численность на территории района уменьшилась примерно на 7 тыс. чел. Административно-территориальными изменениями данный факт вряд ли возможно объяснить, поскольку границы рассматриваемого района практически не изменились. Массовых миграций, вызванных экономическими причинами: строительство новых предприятий, населенных пунктов и т.д., не выявлено. Возможно, сказалось смягчение государственной политики по отношению к крестьянам, что имело следствием отток молодежи в город, а пригородное расположение района усилило воздействие данного фактора. Однако аргументировать это положение фактическим материалом пока не представляется возможным, поскольку на сегодняшний день отсутствуют аналитические работы по демографии г. Томска в указанный период. Сведения, почерпнутые из похозяйственных книг, указывают, что перемещение населения шло преимущественно в следующих направлениях: г. Томск, а также внутрирайонная миграция, преимущественно в поселки городского типа. Кроме того, анализируя факт значительного снижения численности населения Томского района в 1960-е гг., нельзя исключать и рассогласованность различных видов статистических источников, что могло скорректировать данные в сторону их искусственного завышения или занижения при подсчетах.
С 1970-х гг. обозначилась тенденция роста численности населения района. В 1979 г. она составила 77489 чел., что на 2,3 % больше соответствующего показателя предыдущей переписи. За десятилетие с 1979 г. по 1989 г. численность населения района увеличилась на 16 % и стала равняться 92020 чел.
Дав общую демографическую характеристику Томского района во второй половине XX в., обратимся к более подробному рассмотрению динамики этнических компонентов в указанный период. Численность русских в Томском районе, по сведениям 1959 г., составила 73895 чел. За межпереписной период, с 1959 г. по 1970 г., она снизилась до 66532 чел. В 1970-80-е гг. для русского населения была характерна устойчивая тенденция увеличения численности: 1979 г. - 67815 чел., 1989 г. - 80903 чел.
С середины XX в. доля русских в общей демографической массе населения района, в целом, держалась примерно на одном уровне. Некоторое сокращение относительного показателя численности русских жителей вызвали массовые депортации 1940-50-х гг. В результате переписью 1959 г. был зафиксирован минимальный показатель, когда удельный вес русского населения равнялся 85,5 %, что на 1,5 % ниже соответствующего показателя 1926 г. В 1960-е гг. вследствие миграционной активности категории депортированных доля русских увеличилась на 2,3 % и в 1970 г. стала равняться 87,8 %. Последующие переписи зафиксировали лишь незначительные колебания относительного показателя численности: 1979 г. -87,5%; 1989 г.-8 7,9%.
В течение 1960-70-х гг. происходило неуклонное сокращение численности татарского населения: 1959 г. - 3733 чел., 1970 г. - 3496 чел., 1979 г. - 2935 чел. Отрицательная динамика численности татар, как показано выше, была характерна и для первой половины XX в., поскольку в 1926 г. их насчитывалось 4090 чел. За межпереписной период с 1979 г. по 1989 г. произошло незначительное повышение их численности - на 3,2 %, в результате чего она стала равняться 3031 чел.
