Белорусы Москвы : Очерки этносоциальной истории XVII - начала XXI веков Солопова Оксана Вячеславовна

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Формирование белорусского населения москвы в XVII - XX вв. 50

1.1. Основные подходы к изучению миграционных и этнокультурных процессов в городе 50

1.2. Основные исторнческнс этапы переселения белорусов в Москву 75

Глава 2. Белорусская диаспора москвы на рубеже XX-XXI вв . 138

Заключение 157

Источники и литература 174

Приложение 202

• Основные подходы к изучению миграционных и этнокультурных процессов в городе
• Основные исторнческнс этапы переселения белорусов в Москву
• Белорусская диаспора москвы на рубеже XX-XXI вв

Введение к работе

Белорусы (самоназвание - «беларусы») являются основным населением Республики Беларусь. Современные этнополитичсские границы государства, которое расположено на западе Восточно-Европейской (Русской) равнины, ограничены бассейнами рек Верхний Днепр, Сож, Припять, Березина, Западная Двина, Неман, и, частично, Западный Буг.

Всего, по данным переписи 1999 года, на территории Белоруссии проживает 8158,9 тыс. белорусов, что составляет более четырех пятых (81,2%) всего населения страны . Здесь также расселены русские, поляки, литовцы, евреи, татары, армяне, цыгане.

Белорусы вместе с русскими и украинцами относятся к восточным славянам, говорят на белорусском языке восточнославянской ветви индоевропейской семьи.

Антропологически белорусы принадлежат к относительно высокорослому и слабопигментировапному варианту европеоидной расы. Конкретизируя их антропологический облик, можно подразделить его на два типа. Это, во-первых, беломоро—балтийская группа, для которой характерны светлые кожа и волосы, уменьшение выступания носа, ослабление роста бороды, незначительное набухание верхнего века, что объясняется древней монголоидной примесью времен неолита. Второй тип представлен восточноевропейской группой, к который относятся белорусы восточных и южных районов, отличающиеся потемнением цвета волос и глаз, широким лицом.

Согласно концепции об общности истоков этногенеза белорусов, русских и украинцев, древние «племена», обитавшие в IX—XI вв. на этнической территории белорусов, в составе Киевской Руси вместе с другими восточнославянскими племенами консолидировались в древнерусскую народность, занимавшую обширный регион большей части территории современных Белоруссии, Украины и России,

В формировании белорусского этноса принимали участие несколько восточнославянских племен, в том числе: дреговичи, юго-западные кривичи (полочане и смоленские кривичи), радимичи и отчасти древляне, северяне и

4 волоняпе, Единые древнерусские корни прослеживаются в элементах материальной культуры белорусов. Из древнерусской культуры в культуру белорусскую пришла христианская православная религия. И, наконец, основой белорусского языка, его словарного фонда, черт грамматики и фонетики, базисом письменности стали элементы языка древнерусского.

До прихода славян все Верхнее Поднепровье было занято балтийскими племенами, оказавшими влияние в частности на этногенез белорусов, их материальную и духовную культуру, топонимию и говоры. В северо-западных районах Белоруссии до сих пор ощущается значительное влияние собственно литовского и ославяненного литовского населения, в пограничных с Литвой районах распространено литовско-белорусское двуязычие².

В IX — XI вв. предки белорусов были частью Киевской Руси. С кон. XI — XII вв. на смену древнерусскому государству пришла феодальная раздробленность, и предки белорусов составили население Полоцкого, Туровского, Смоленского княжеств.

С объединения в 1240 г. ряда белорусских и литовских княжеств со столицей в г. Новогрудке началось постепенное включение всех основных земель древних радимичей и дреговичей в состав Великого княжества Литовского. Этот процесс завершился к концу XIV в.

К середине XIII в. произошло обособление западнорусских земель, сложились все главные особенности белорусских говоров и благоприятные условия для формирования белорусов как особого этноса.

Наиболее интенсивный период складывания белорусской этнической общности относится к XIV — XVI вв. В этот период оформляются традиционный комплекс культуры и связанная с ним система языка белорусского этноса.

Консолидирующую функцию выполнял старобелорусский язык (он назывался тогда «руський»), который официально употреблялся в администрации и законодательстве Литовского княжества. Объясняется это тем, что литовцы в то время еще не имели письменности. Поэтому белорусский стал

Статистический ежегодник Республики Беларусь 1999//Министерство статистики и анализа РБ. Минск, 1999. ² См. подробнее: Пилипенко М.Ф. Этнография Белоруссии. Минск, 1981.

5 языком делопроизводства, основой для создания летописей, хроник, литературных произведений, а в XVI в. на его основе возникло книгопечатание, основателем которого был белорусский просветитель Франциск Скорина.

Полонизация края началась с момента объединения Литвы с Польшей (1386) и усилилась после Люблинской унии (1569), которая объединила христианские церкви под властью папы. Наряду с политическим влиянием Речи Посполитой в белорусских землях укрепил свои позиции католицизм, униатская церковь.

С 1696 года постановлением сейма Речи Посполитой старобелорусский язык уступил место латыни и польскому языку в качестве языка государственности, судо- и делопроизводства. Но латинский язык не был воспринят не только в Белоруссии, но и в самой Речи Посполитой и постепенно вытеснялся польским языком. Это не могло не сузить сферу пользования белорусским языком. Переселение части польского населения на территорию Белоруссии усилило влияния польской культуры на белорусскую, особенно среди помещиков, которые перенимали католическую веру, польский язык, подражали польской шляхте в быту и культуре.

В конце XVIII в. после трех разделов Польши (1772, 1793, 1795 гг.) Белоруссия была присоединена к России, польское влияние было ослаблено. До восстания 1830 г. в Белоруссии именно на польском языке издавались книги, журналы, велось делопроизводство и школьное образование, а после упомянутых событий эти функции постепенно закрепились за русским языком. В целом, с конца 30-х гг. XIX в. усилилось русское влияние в Белоруссии, однако оно касалось не западной ее части, где белорусы-католики длительное время оставались под влиянием польской культуры, а прежде всего восточной и северной, где население было православным.

Постепенно на смену локальным особенностям белорусов приходят общие черты общественного быта, духовной культуры, растет национальное самосознание. В конце XVIII — нач. XIX вв. складывается современный белорусский литературный язык. Основой для него стал язык народный, разговорный.

В составе Российской империи функции белорусского языка были ограничены. В 1840 г., по указу Николая I, было официально запрещено

употребление терминов «Белоруссия», «белорусы», белорусские земли были переименованы в губернии Северо-Западного края.

Несмотря на это, в XIX — начале XX вв. произошел рост национального самосознания белорусского народа. В 50-60-е гг. XIX в. среди представителей интеллигенции стало укрепляться представление о белорусах, как о самостоятельном народе. Часть населения, ранее относившая себя к полякам, стала идентифицироваться с белорусами, этноним был востребован почти на всей этнической территории белорусов, но на уровне обыденного сознания еще не имел широкого распространения.

Появление профессиональной художественной и научной литературы на белорусском языке, также содействовало развитию этнического самосознания белорусов. В этот процесс внесли свой вклад поэт Ф. Богушевич, историк М.В. Довиар-Запольский, филолог Е.Ф. Карский, фольклорист и этнограф П.В. Шейн, многие другие.

Сам этноним «белорусы» этимологически образуется из названия Белая Русь (современная Белоруссия или Беларусь). Некоторые исследователи полагают, что термин Белая Русь обозначал «вольную, великую или светлую» державу, непокоренную ни монголо-татарами, ни литовскими князьями. Противоположный ему термин Черная Русь означал «подчиненная, меньшая страна». По другой версии, так называли земли, раньше других принявшие христианство, в противоположность «черной» - языческой - Руси.

Собирательным этот топоним стал не сразу: в XIV — XVI вв. он применялся по отношению к Витсбщине, Северо-Восточной Могилевщине, тогда как западная часть будущих Минской и Витебской губерний, Гродненщины назывались Черной Русью, а южная болотистая и лесистая равнина - Полесьем. С XVII века к Белой Руси относятся еще и земли при реках Старь и Припять (юго-западная часть современной Белоруссии), Полоцкая, Витебская, Могилевская земли.

С XVIII вв. помимо этнонима белорусы, были еще распространены и другие обозначения населения. Например — полещуки (для белорусско-украинского населения Пинского полесья и юго-западных районов Брестской области), литвины (для обозначения жителей Литовского государства — литовцев и белорусов — со стороны поляков и русских), русины (православные

7 жители Белоруссии и Литвы, постепенно термин заменялся словами руськие), «тутэйший» (для обозначения местного жителя, то есть «тутошний», «местный»).

На всю этническую территорию белорусов название Белоруссия было распространено только после образования БССР (1.01.1919), когда после революции 1917 г. белорусы впервые в истории обрели свою государственность. Это обстоятельство способствовало собиранию этнической территории белорусского народа, консолидации этноса. В 1922 г. БССР вошла в состав СССР. Присоединение в 1924 году 16 уездов с преобладающим белорусским населением, в 1926 году Гомельского и Речицкого уездов, входивших ранее в состав РСФСР, в 2,5 раза увеличило территорию БССР и в 3,5 раза население (с 1,5 млн. до 5 млн. человек). В 1939 году после освобождения от польской зависимости Западной Белоруссии и принятия ее в состав БССР, население БССР увеличилось еще на 4,5 млн. человек. Все это способствовало дальнейшему экономическому и культурному развитию белорусского народа, его консолидации, развитию и обогащению белорусского национального языка, развитию науки, просвещения, искусства.

После распада СССР (1991) было образовано суверенное государство Республика Беларусь (8.12,1991). Но связи с Россией не ослабевают, В январе 2000 года произошло подписание российско-белорусского договора о создании единого союзного государства.

Территория распространения этнических белорусов выходит за границы Республики. Значительные в численном отношении группы белорусов сосредоточены в Украине (440 тыс.), Польше (250 тыс. чел.), Казахстане (182,6 тыс.), а также в странах Америки (США, Канада, Аргентина). Также белорусы расселены в странах Балтии, Австралии, Великобритании, Франции. Общая численность белорусов в мире составляет 10,5 млн. человек-Сегодня 12% всех белорусов проживает в Российской Федерации. Их численность, согласно переписи 2002 г., составляет 807970 человек. Из них 36% считают родным белорусский язык, 63% — русский .

³ Итоги всероссийской переписи населения 2002 г. Том 4. «Национальный состав и владение языками, гражданство». Население отдельных национальностей по возрастным группам и полу по субъектам Российской Федерации. .

8 Актуальность темы исследования. Проблема этнокультурного существования белорусов в иноэтничном окружении актуальна как для значительной части самих белорусов, так и для многих государств, в границах которых живут белорусы. Особенно для тех, которые входили в состав бывшей Российской империи и, впоследствии, в СССР. Их изучение дает для исследователя возможность сравнения конкретных компонент этноса и протекающих в них на этнической территории проживания этноса этнических процессов с этими же параметрами у переселившихся дисперсных частей этноса. По результатам подобных исследований можно судить о подвижных, легко меняющихся под влиянием новой среды и более или менее устойчивых составляющих этноса.

Динамика численности и изменение ареалов расселения белорусов в границах Российской Федерации за пределами его этнической территории является малоизученной проблемой отечественной этнологии. Работы по истории белорусской эмиграции немногочисленны, фрагментарны. Не разработаны вопросы демографического развития, изменения национального самосознания, языковых предпочтений, динамики ассимиляции и многие другие проблемы этнической истории той части белорусов, которая оказалась вне своей этнической территории.

Сегодняшние отношения двух государств - Российской Федерации и Республики Беларусь строятся по пути конфедеративной интеграции с целью — создание Союзного Государства. 21 февраля 1995 года был подписан Договор о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве. 26 мая того же года на границе дружественных государств рядом с белорусской деревней Речка был убран символический пограничный знак. Логическим продолжением нарастающих интеграционных настроений стало подписание Договора об образовании Сообщества Беларуси и России 2 апреля 1996 г. Эта дата стала «Днем единения народов Беларуси и России». К настоящему моменту государства «существенно продвинулись в формировании единого экономического пространства, обеспечиваются равные права граждан, решены иные жизненно важные задачи»⁴. С учетом объективной этнополитической ситуации совершенно

Лад. Белорусско-российская газета. Выпуск 27. Л Г 30 марта — 5 апреля 2005 г.

9 очевидно, что запросы и потребности белорусов в России, как и русских в Беларуси, должны стать предметом особого внимания как обоих государств, так и этнологов.

Однако не только политическая конъюнктура определяет научную значимость изучения белорусов, живущих за пределами Республики Беларусь. Характерные для XX века урбанистические процессы актуализировали необходимость изучения этнографических процессов в городской среде. Москва как этноконтактный регион взаимодействия различных культурных традиций, структурной характеристикой которой стала полизтничность, представляется безграничным в исследовательском плане «полем» для изучения исторического опыта и межэтнического общения, и ассимиляционных, и этпоконсервационных процессов.

История города состоит из постоянных миграционных событий, в результате которых формировалась особая культура Москвы, Взаимодействие различных этнических групп, неизбежные адаптационные процессы, общая экономическая, бытовая жизнь, сложнейший синтез культурных систем, носителями которых были разные как этнические, так и конфессиональные и социальные группы горожан, — все это определило реалии жизни москвичей, своеобразное этнокультурное пространство Москвы. Это целостное полиэтничное и поликонфессиональное пространство продемонстрировало значимые способности к синтезированию этнических традиций, восприятию и потреблению европейской городской культуры. Оно же продемонстрировало и готовность инкорпорировать в свого систему на равных правах и этнически самобытные группы, декларирующие нежелание растворяться в мегаполисе, или сохраняющая свою этническую специфику «по умолчанию».

Следует отметить, что в 90-е гг. XX в. произошла активизация и без того интенсивного притока населения в Москву. Сегодня столичный статус огромного по территории и населению города, промышленного, финансового и научного центра, и быстрые темпы экономического развития во многом определяют демографическую ситуацию в нем. Изучение процессов социально-экономической и языковой адаптации этих групп населения к условиям жизни в преимущественно иноэтническом городском окружении также приобрело в последнее время большое научное и практическое значение. Рост этнического

10 самосознания и усиление роли межэтнического взаимодействия, а также остро стоящая в Москве проблема сочетания интересов представителей различных этносов и общие задачи функционирования и развития Москвы должно рассматриваться в контексте развития города, влияния русской культуры и языка межнационального общения, каким является русский, на другие этнические группы.

Таким образом, несомненно прикладное значение предпринятого исследования. Изучение состава населения полизтничного московского мегаполиса, в том числе по-секторное — его конкретных моноэтничных составляющих, — представляет несомненный интерес для ретроспективного анализа и прогноза.

В настоящее время в Москве, среди её многонационального, но преимущественно русского населения, белорусы являются значимой численной величиной, равной, по данным переписи 2002 г., 59353 человек .

В этой связи, комплексное изучение белорусов Москвы, их миграционной истории, демографических процессов, этнокультурной специфики, конфессиональной и социальной стратификации, межэтнических предпочтений несомненно важно для изучения множественных сфер полизтничного города.

Степень изученности темы. Все вышесказанное становится особенно важно в связи с тем, что историография не располагает значительным числом работ, в которых прослеживается движение и жизнь белорусского населения в границах Российской Империи, СССР, РФ. Что касается изучения белорусов Москвы, они до сегодняшнего дня не стали предметом специального этнологического изучения.

Динамика численности, ареалы и этническая история расселения белорусского этноса в границах Российского государства, бывшего СССР и современной Российской Федерации, то есть, за пределами его этнической территории, является одной из наименее изученных проблем этнологии.

В XIX - начале XX в. официальная наука была не склонна рассматривать белорусов как самостоятельный этнос, выделяя их как ветвь великорусского

⁵ Итоги всероссийской переписи населения 2002 г. Том 4. «Национальный состав и владение языками, гражданство». Население отдельных национальностей по возрастным группам и полу по субъектам Российской Федерации. Iutp:/Avww.perepis2002.ru/ct/doc/TOM_04_07.xls.

народа. Поэтому вопрос об изучении их вне территории основного проживания не возникал. Движение белорусского населения прослеживается в небольшом количестве работ, но и в них — только за ограниченные хронологические периоды и по отдельным регионам.

В дореволюционной историографии проблема расселения белорусов по России практически не изучалась. Лишь в исследованиях Г. Перетятковича, Н.Н. Оглоблина вскользь упоминаются белорусские поселенцы в Поволжье и Сибири⁶.

М. Дьяконов, Ю.В. Готье, К.Б. Харлампович отметили появление переселенцев из Белоруссии среди населения других районов Русского государства XVII в.⁷

Впервые как исследовательская проблема данная тема была поставлена только в советской историографии. С,К. Богоявленский в монографии

«Московская Мещанская слобода в XVII в.» прослеживает переселения мещан из Белоруссии в Москву в годы русско-польской войны 1654 — 1667 гг. Проблему русско-белорусских связей во второй половине XVI—XVII вв. исследовал Л.С. Абецедарский⁹. Работы этих ученых будут проанализированы далее, когда речь пойдет об изучении отечественными историками собственно белорусов Москвы.

Перетяткович Г, Поволжье в XVII и начале XVIII века: Очерки из истории колонизации края. Одесса, 1882; Оглоблин Н.Н. Обозрение столбцов и книг Сибирскаго приказа (1592—1768 гг.). М, 1895, Ч. I, С. 132; Его же. Красноярский бунт 1695—1698 гг.: к истории народных движений XVII века// Журнал министерства народного просвещения, 1901, № 5, С. 25—69 (далее ЖМНП).

⁷ Дьяконов М. Очерки из истории сельского населения в Московском государстве (XVI—XVII
вв.), Спб., 1898; Готье Ю.В, Замосковкый край в XVII веке. Опыт изеледования по истории
экономического быта Московской Руси, М., 1906; Харлампович К.В. Малороссийское влияние
на великорусскую церковную жизнь. Казань, 1914, Т. I,

⁸ Богоявленский С.К. Московская Мещанская слобода в XVII в.//В кн.; Научное наследие: О
Москве XVII века, М., 1980, С, 9—-170. Монография писалась автором до 1947 г., впервые
опубликована в 1980 г.

⁹ Абецедарский Л.С. Белорусы в Москве в XVII в.: Из истории русско-белорусских связей,
Минск, 1957; Его же. Белоруссия и Россия: Очерки русско-белорусских связей второй
половины XVI—XVH вв. Минск, 1978.

В некоторых исследованиях имеются отдельные сюжеты, посвященные переселениям из Белоруссии. Так, В.И. Мелешко, А.П. Игнатенко отметили массовое бегство белорусских крестьян в Россию во второй половине XVII в.¹⁰

Политика русского правительства по отношению к различным слоям населения Белоруссии в период войны 1654—-1667 гг., переселение крестьян русскими феодалами рассмотрены в монографии А.Н. Мальцева¹¹. «Похолопление» белорусских крестьян, мещан феодалами Русского государства в это же время отметили А. Яковлев и Е.Н. Кушева¹².

Ряд советских исследователей, изучая заселение Поволжья и Сибири, ограничились, в рамках сложившейся традиции, констатацией наличия в этих районах выходцев из Белоруссии¹³.

Так же обстояли дела и в зарубежной историографии. Польский историк Ю. Можи ограничивается приведением фактов переселений белорусов в Россию в середине XVII в.¹⁴

Таким образом, можно констатировать, что в историографии причины и конкретные обстоятельства переселений белорусского населения в Россию не получили четкого и полного освещения. Отсутствует анализ динамики, социального состава переселенцев, характера переселений, этнографической специфики жизни белорусов в местах переселения.

Немногим лучше обстоят дела и с изучением демографических и миграционных вопросов расселения белорусского народа в России. До конца 80-х гг. XX в. в исследованиях населения дореволюционной России и СССР эта

Игнатенко А.П. Борьба белорусского народа за воссоединение с Россией (вторая половина XVII—XVIII в.). Минск, 1974, С. 55—71; Мелешко В.И. Классовая борьба в белорусской деревне во второй половине XVII—XVIII в. Минск, 1982, С. 103—126.

¹¹ Мальцев А.Н. Россия и Белоруссия в середине XVII в. М., 1974.

¹² Яковлев А. Холопство и холопы в Московском государстве XVII в.: По архивным
документам Холопьего и Посольского приказов, Оружейной палаты и Разряда. М.—Л., 1943, т.
I; Кушева Е.Н. О плене как источнике холопства во второй половине XVII в.//Исследования по
социально—политической истории России (Сб. ст. памяти Б. А, Романова), Л., 1971, Вып. 12,
С. 217—231.

^u Никонов В.А. История освоения Среднего Поволжья по материалам топонимии./ЛЗ сб.: Вопросы географии, I960, № 50, С. 170—194; Бояршинова З.Я. Население Томского уезда в первой половине XVII в. Т.Г.У, Т. 112. Историю)—филологические науки. Серия историке— филологическая. Томск, 1950; Емельянов Н.Ф. Население Среднего Приобья в феодальную эпоху: состав, занятия и повинности. Томск, 1980; Букалова Р.Г, Закамская черта XVII века. Автореф. дисс.... канд. ист. наук. Воронеж, 1981, С. 17, 20.

^м Morzy I. Kryzys demodraficzny па Litwe і Bialorusi w II polowie XVII wieku. Poznan, 1965, s. 73—86.

13 тема затрагивалась лишь вскользь. Как правило, все имевшиеся фактические

данные о белорусском этносе были разрознены, единичны, не давали общей

картины. Зачастую в публикациях речь шла о населении в целом, без выделения

отдельных этнических общностей. Значительную часть данной группы работ

составляют исследования, посвященные вопросам динамики численности и

возрастного, полового, иногда этнического состава населения России и СССР ,

Сюда же следует отнести ряд работ уже непосредственно этногеографического характера, выполненных под руководством СИ. Брука . Кроме большого вклада в разработку теоретических основ, в них содержится фактический материал, в том числе и применительно к белорусам России.

Этнодемографические характеристики белорусского народа содержатся в многочисленных исследованиях Г.А. Бондарской и Л.Е. Дарского , В.И. Козлова¹⁸, а также демографические исследования общего характера. В первую очередь, следует назвать труды А.Я. Боярского , А.Г. Волкова , В.Л.

¹⁵ Шибаев СП. Этнический состав населения Европейской части Союза ССР. Л., 1930;
Юсупов А.Д. Национальный состав населения СССР: По итогам Переписи 1969 г. М., 1964;
Водарский Я.П. Население России за 400 лет (XVI — начало XX века). М., 1973; Поляков
Ю.П., Киселев И.Н. Численность и национальный состав населения России в 1917
году//Вопросы истории. 1980. № 6. С. 39—49.

¹⁶ Брук С.Л., Козлов В.И., Левин М. О предмете и задачах этногео графи и//СЭ, 1963, №1. С.
11—25; Брук СИ., Кагулая В.Л. Динамика и этнический состав населения России в эпоху
империализма (конец XIX в. — 1917 г.)//История СССР. 1980. №3. С. 74—93; Брук С.Л.,
Кабузан В.М. Этнический состав населения России (1719—1917)//СЭ, 1980, № 6. С. 18—35;
Брук СИ. Население мира: Этнодемографический справочник. М., 1981 Брук СИ., Кабузан
З.М. Динамика численности и расселения русских, после Великой Октябрьской
Социалистической Революцни//Советская этнография 1982, № 5. С. 3—21. (Далее- СЭ); Брук
СИ., Кабузан В.М. Динамика численности и расселения русского этноса 1678—1917 гг.//СЭ
1982, №4, С. 9—25.

¹⁷ Бондарская Г.А. Влияние этнического фактора на уровень рождаемости в СССР и некоторых
социалистических странах Евроны/УФакторы рождаемости: Сб. ст. / НИИ ЦСУ СССР; Под
ред. Волкова A.M., 1971. С. 52—63; Бондарская Г.А, Дарский Л.Е. Этническая
дифференциация рождаемости в СССР//Вопросы статистики. 1988, № 12, С. 16—32.

¹⁸ Козлов В.И. Культурно—исторический процесс и динамика численности народов//Вестник
истории мировой культуры. 1959. №1, С. 49—67; Козлов В.И. Динамика численности народов:
Методологические исследования и основные факторы. М., 1969; Козлов В.И. Этнические
особенности формирования городского населения СССР//Проблемы современной
урбанизации: Сб. ст. АН СССР. Нац. ком. сов. Географов. Под ред. Пивоварова Ю.Л. М, 1972,
С. 142—157; Козлов В.И. Этническая демография. М., 1977; Козлов В.И. Динамика
этнического состава населения СССР//Население СССР сегодня. М., 1982, Вып. 38. С 31—44;
Козлов В.И. Этнотрансформационные процессы в динамике численности народов
СССР//Козлов В.И. Национальности СССР. Этнодемографический обзор, 2-е изд. М, 1982.
С.282—295; Козлов В.И. Этническая демография//Демографический энциклопедический
словарь. Гя. ред. Валентай Д.И.. М., 1985, С. 542—543. ред. Валентай Д.И. М., 1985, С. 542—
543.

¹⁹ Боярский А.Я., Шумеров Н.Л. Демографическая статистика. М., 1955

.Переведенцева²¹, М.В. Птухи²² и др., в которых также имелись отдельные сведения об особенностях демографического поведения белорусов. Особенно широко привлекались общедемоірафические работы при рассмотрении динамики численности белорусского народа в 40-е годы. В первую очередь это публикации недавнего времени, связанные с сопоставлением переписей населения 1937—1939 годов и пересмотром величины потерь населения СССР в годы Великой Отечественной войны²³. Но поскольку общедемографические работы анализируют все население в целом, для изучения белорусов Москвы пришлось вычленить в них этническую составляющую, применить общие принципы к рассмотрению собственно белорусского народа и особенностей его демографического поведения в Москве²⁴.

Наиболее часто данные о количественных характеристиках белорусского народа встречаются в этнографических работах. Но и здесь следует выделить несколько имеющихся подходов. Во-первых, крупных научных исследований, где бы затрагивались вопросы численности и расселения белорусов Москвы до конца XX века, нет. Можно смело утверждать, что анализ материалов десяти проведенных в Российской Империи ревизий населения в XVIII—XIX веках, применительно к белорусским жителям Москвы, еще не проводился. Лишь в одной из работ, посвященной вопросам этнического состава населения России по сведениям ревизий, немного внимания было уделено и белорусскому этносу . Многочисленные исследования этнографического плана, вышедшие в XIX веке и посвященные Белоруссии, содержат, как правило, лишь оценки общей

Национальный состав//Население СССР: Справочник. Волков А.Д., Дмитриева P.M., Зайончковская Ж.А. и др. М, 1933.

²¹ Переведенцев В.Л. О влиянии современных миграций на этнический состав населения
Сибири. М., 1964(VII Международный конгресс антрополог, и этнограф, наук, Москва, авг.
1964); Переведенцев В.Л, Демографические проблемы СССР. М., РСФСР, 1979.

²² Птуха М.В. Смертність у Росіі й на Україні. Харьків; Кіив,1928; Птуха М.В. Смертность у
народностей в России в конце XIX века. Киев: ЦСУ Украины, 1928; Птуха М.В. Очерки по
статистике населения. М., I960; Урланис Б.Ц. Методы исчисления людских потерь от
войн//Проблемы демографической статистики: Сб. ст. Ред.: Немчинов B.C. и др. М., 1959. С.
294—315; Урланис Б.Ц. Проблемы динамики населения СССР. М., 1974.

^2Ї Кваша А. Цена Победы//Советская культура, 1988. 3 сент.; Геллер Ю. Неверное эхо былого/УДружба народов. 1989, № 9. С 229-—244; Цаплин В.В, Статистика жертв сталинизма в 30—е годы//Вопр. истории. 1989. №4. С. 175-181.

²⁴ Матюнин СВ. Расселение белорусов (Опыт этлодемографического исследования).
Диссертация на соискание ученой степени кандидата географических наук. Минск, 1991. С.25.

²⁵ Брук СИ., Кабузан В.М. Динамика численности и расселения русского этноса 1678—
1917//СЭ. 1982. №4.С. 9—25.

15 численности белорусов и практически пс затрагивают вопросов их расселения и образа жизни на новых территориях . В значительной степени это объясняется недостатками существовавшей в то время этнической статистики²⁷,

Можно говорить о том, что практическое изучение вопросов расселения и динамики численности белорусского народа было начато академиком Е.Ф. Карским²⁸ в конце XIX — начале XX века, особенно при работе в Комиссии АН по изучению племенного состава населения России. Роль Е.Ф. Карского в изучении белорусского народа трудно переоценить. Он заложил основы научного исследования белорусской лингвистики, литературоведения, фольклористики, этнографии — всего того, что впоследствии вошло в научное направление — бел ору со ведение. Е.Ф. Карский использовал данные переписи населения 1897 года, но дополнил их материалами собственных полевых исследований. Именно им была положена традиция изучения расселения белорусского народа .

Имеется довольно обширная литература, где, как правило, описываются миграции всего населения России, но наряду с этим выделяют миграцию из Белоруссии .

В более позднее время большое внимание изучению миграций населения Белоруссии уделили и уделяют в своих исследованиях белорусские демографы Ф.И. Гилицкий³¹, А.А. Раков . Этническим аспектом миграционных потоков

Будимович А.С. Статистические таблицы распределения славян//Петербург. отд. славян благотворит, комитета; Объяснительная зап. А.С. Будимовича. СПб., 1875; Пичета В.М. Исторический очерк славянства. М. 1914. С. 168—184; Славянское племя; Статистико— этнографическое обозрение современного славянства. Киев, 1907 и др.

²⁷ Матюнин СВ. Расселение белорусов (Опыт этнодемографического исследования).
Диссертация на соискание ученой степени кандидата географических наук, Минск, 1991. С.26.

²⁸ Карский Е.Ф. Белорусы, Кн. I: Введение к изучению языков и народной словесности.
Вильно, 1904.

²⁹ Матюнин СВ. Расселение белорусов (Опыт этнодемографического исследования).
Диссертация на соискание ученой степени кандидата географических наук. Минск, 1991. С.27.

³⁰ Верещагин П.Д. Крестьянские переселения из Белоруссии (вторая пол. XVII в.). Минск;
1978; Кирьяков В.В. Очерки по истории переселенческого движения в Сибири (в связи с
историей заселения Сибири). М., 1902; Лубна—Герцик Л.И. Движение населения на
территории СССР во время мировой войны и революции» М., 1926; Оболенский (Осинский)
В.В. Международная и межконтинентальная миграция в дореволюционной России и СССР.
М., 192S; Латканов С, Статистические данные, показывающие племенной состав населения
Сибири, язык и роды инородцев (на основании данных спец. разработки материалов переписи
1897 г.//3аписки Императорского Русского Географического общества по отд. статистики.
СПб., 1912. Т. 9, Вып. 3. С. 433—499; Тихонов Б.В. Переселение в России во второй половине
XIX века: По материалам переписи 1897 г. и паспортной статистики. М., 1978.

³¹ Гилицкий Ф. Социально—экономические проблемы трудовых ресурсов Белорусской ССР.
Минск, 1977.

³² Раков А.А. Население БССР. Минск, 1969

белорусов Белоруссии занимаются в последние годы Г.Д. Касперович³³ и СВ. Матюнин³⁴, работы которых носят этносоциологический и этногеографический характер, соответственно, и дают представление о современных миграционных тенденциях в Белоруссии.

В предвоенные годы изучение демографических показателей численности населения в результате миграционных передвижений внутри страны по данным переписей 1926 — 1939 гг. связано, в большинстве своем, с работой московских ученых, которые частично затрагивали эти вопросы применительно к белорусскому этносу. После целой плеяды авторов 20—30-х годов, когда много внимания уделялось в рамках существовавшей и развивавшейся тогда науки — белорусоведения, в исследованиях количественных показателей белорусского этноса наступает дательный перерыв — до 50-х - 60-х годов XX века³⁵.

В послевоенные годы сведения о расселении и динамике численности белорусского народа встречаются в трудах белорусских демографов и этнографов. Особенно следует отметить демографические работы А.А, Ракова³⁶, в которых практически всегда присутствует этнический аспект. Также следует выделить работы Л.И. Маськова³⁷, А.А. Передни³⁸ и др. Следует отметить работы, выполненные в Институте искусствоведения, этнографии и фольклора АН БССР по вопросам семейной структуры и семейного быта белорусского этноса, по исследованию этнической территории белорусов и многие другие. Можно сказать, что целая эпоха в послевоенных исследованиях белорусского народа и особенно тех вопросов, которым посвящена данная работа, связана с исследованиями члена-корреспондента АН БССР, доктора исторических наук Б.К. Бондарчика. К числу наиболее значительных работ, выполненных под руководством Б.К. Бондарчика, можно отнести изданную недавно энциклопедию

³³ Касперович Г.И. Миграция населения в города и этнические процессы (на материалах
исследования городского населения БССР), Минск, 1985.

³⁴ Матюнин СВ. Расселение белорусов (Опыт этнодемографического исследования).
Автореферат па соискание ученой степени кандидата географических наук. Минск, 1991.

^ї5 Матюнин СВ. Расселение белорусов (Опыт этнодемографического исследования).

Диссертация на соискание ученой степени кандидата географических наук. Минск, 1991. С.28.

^ІЬ Раков А.А. Население БССР. Минск, 1969; Раков А.А. Белоруссия в демографическом

измерении. Минск, 1974.

^Ъ1 Масъков Л.И. Из демографической истории Белоруссии: демографические изменения в

1914—1941 гг.//Проблемы народонаселения и трудовых ресурсов. Минск, 1973, Вып. 4. С.

76—89.

17 «Зтнаграфія Беларусі», в которой собраны разнообразные сведения о белорусском этносе, его культуре, этнографических особенностях и пр.³⁹ Однако следует отметить, что в таком уникальном издании, как «Зтнаграфія Беларусі», которое пока не имеет аналогов, зачастую анализируется все население БССР, его структура, расселение и пр., без выделения собственно белорусского этноса. Таким образом, происходит довольно распространенная замена исследований белорусского этноса на исследования населения Белоруссии⁴⁰.

Анализ отдельных исторических моментов в расселении белорусского этноса проводился в послевоенные годы в работах историков, особенно следует выделить книги Е.Н. Корнейчика «Белорусская нация», М.Я. Гринблата «Белорусы. Очерк происхождения и этнической истории»⁴¹.

Говоря о влиянии процесса урбанизации на расселение и динамику численности белорусов, следует отметить также крупные этносоциологические обследования, проведенные Институтом искусствоведения, этнографии и фольклора АН БССР, на базе которых институтом был подготовлен ряд публикаций, используемых в диссертации, например, монография «Этнические процессы и образ жизни», под редакцией В.Д. Бондарчика⁴².

В конце 80-х - начале 90-х гг. XX в. «в связи с обоснованным повышением в наши дни интереса к этнической проблематике»⁴³, появляется ряд работ, посвященный белорусам, проживающим на территории современной России. Так, в связи с расширением сферы деятельности созданного Общества белорусского языка в Белоруссии и ряда белорусских обществ по России, все чаще появляются публицистические работы, посвященные белорусам России⁴⁴.

Таким образом, до 60-х годов нашего века белорусы вне Белоруссии преимущественно упоминались в исследованиях по истории и этнографии БССР.

⁸ Раков А.А., Передня А.А, О численности и структуре населения Белоруссии по переписи 9 февраля 1S97 года//Проблемы народонаселения и трудовых ресурсов. Минск, 1970. ³⁹ Зтнаграфія Беларуси. Энцыклапедыя. Мінск, 1989.

^А0 Матюнин СВ. Расселение белорусов (Опыт этнодемографического исследования). Диссертация на соискание ученой степени кандидата географических наук. Минск, 1991. С.29.

⁴¹ ГринблатМ-Я. Белорусы, Очерк происхождения и этнической истории. Минск., 1968.

⁴² Этнические процессы и образ жизни на материалах исследования населения городов
БССР)//АН БССР. Институт искусствоведения, этнографии и фольклора. Под ред. В.К
Бондарчика. Минск, 1980; Зтнаграфія Беларуси. Энцыклапедыя. Мінск, 1989.

⁴ Черная Н.В. Украинское население России и СССР за пределами Украины (XVIII - XX в.) Динамика численности и размещения//Расы и народы, Вып. 21, М., 1991. С. 62.

Первые научные этносоциальные исследования этой части белорусского этноса среди российских этнологов были сделаны Р.Л. Григорьевой применительно к белорусам, проживающим в Латгалии. В дальнейшем эта тема активно разрабатывалась Р,А. Григорьевой⁴⁵. Можно утверждать, что до настоящего времени эти работы остаются чуть ли не единственными исследованиями такого рода⁴⁶.

В изданном серией «Народы и культуры» томе «Белорусы» ⁴⁷_s рассматриваются проблемы происхождения белорусов, их этническая история, антропологический облик, формирование белорусского языка. В монографии освещаются особенности традиционной хозяйственной деятельности белорусов. Но для нашей работы представляют интерес разделы, о вопросах расселения белорусов в России и мире па протяжении последних 200 лет.

В начале 90-х гг. XX в. в связи с активизацией национальных движений в бывшей Советской Белоруссии в независимой Беларуси сложилась независимая белорусская историография, отличающаяся от бывшей советской и современной российской историографии направленностью взглядов авторов и тоном их оценок⁴ . К сожалению, некоторые авторы не избежали чрезмерной политизированности и неизбежной при этом предвзятости.

Из всего сказанного становится понятно, что «проблемными зонами» истории движения белорусской «миграции на восток» остаются недостаточно изученные вопросы «экономического, политического и демографического развития белорусов за границами своей Родины, социального, образовательного и профессионального статуса современных белорусских этнических групп в государствах бывшего СССР, отношения их к политическим процессам в Республике Беларусь и регионах их проживания, а также национального

^АА Каращеико В., Васілєвіч У, Карашчанка I. Да землякоу, за 4000 кілшетрау.//Літаратура і мастацтва. Мінск, 1991.

⁴⁵ Народы мира. Историко-этнографический справочник. Гл. ред. Ю.В. Бромлей. М. 1988;
Народы России. Энциклопедия. Гл. ред. В.Л. Тишков. М., 1994; Новые славянские диаспоры.
М., 1996; Белорусе ко-русс кое пограничье. Этнологическое исследование. М, 2005.

⁴⁶ См. также: Белорусы, Серия «Народы и культуры». Отв. ред.: В.К, Бондарчик, Р,А,
Григорьева, М.Ф. Пшжпенко. М., 1998.

⁴ Там же,

⁴⁸ См., например: Борисенок Ю., Лобач В. Восточный сосед. Образ русского в белорусской традиционной культуреЛРодина. Российский исторический иллюстрированный журнал. 2002, Кч7; Ермаловіч М. Старажытная Беларусь. МІнск, 2001; Ермаловїч М. Беларуская дзяржава Вялікае княства Літоускае. Мінск, 2000.

19 самосознания, динамики ассимиляции белорусов, их взаимоотношений с коренными нациями и другими национальными группами»⁴⁹.

И, несмотря на наличие большого ряда работ, как общего, так и регионального характера, проблема изучения белорусской диаспоры на территории современной России раскрыта пока далеко не полностью и требует новых исследований.

Следует отметить, что в поисках сведений о численности и расселении белорусского этноса пришлось проработать значительное количество работ как XIX, так и XX века. Многие сознательно не включены в список литературы и не рассматриваются в данном разделе работы, так как они могли содержать всего одну — две необходимые цифры или лишь некоторые упоминания о характере расселения белорусов в том или ином регионе. В предпринятом исследовании эти работы использовались лишь в качестве методического фундамента при обработки данных этнической статистики.

Анализируя имеющиеся работы по изучению переселившегося в Москву для постоянного проживания белорусского крестьянства, ремесленничества, торговых людей, духовенства, рабочих, интеллигенции, приходится признать, что характерным для всех этих исследований является факт отсутствия комплексного изучения своеобразия жизни и разносторонней деятельности выходцев из Белоруссии в Москве. Лишь отдельные стороны жизни и деятельности белорусов, переселившихся сюда в XVII — XX вв., подпадали под внимание исследователей.

Вопросы присутствия белорусов в Москве изучались в границах нескольких тематических блоков: преимущественно искусствоведческом, культурологическим, обществоведческом, в рамках изучения истории русской православной церкви, в меньшей степени — собственной историческом и лишь «по касательной» — этнологическом.

В исторической литературе XIX в. на базе найденного на тот период архивного материала изучались вопросы развития русского государства в XVII в., а также проникновения и влияния западной культуры. Практически единым для этих исследований стал тезис о том, что новые ростки европейской культуры

"⁹ Винниченко І. Українці в державах колишнього СРСР: історико—географічний нарис.

20 в допетровские времена несли именно через земли Западной России представители украинского и, что особенно важно для нас, белорусского духовенства,

«Значительная часть православной Руси была связана с Речью Посполитой насильственными политическими узами», для разрыва которых и бежало православное духовенство «целыми монастырями в Москву»⁵ . Именно здесь «западнорусский православный монах, выученный в школе латинской или русской, устроенной по ее образцу, и был первым проводником западной науки, призванным в Москву»⁵¹,

«Подле Великой России была Малая, и обе силою известных обстоятельств влеклись к соединению в одно политическое тело; Малая Россия благодаря борьбе с латинством раньше почувствовала потребность просвещения и владела уже средствами школьного образования. Стало быть, всликороссиянину можно было учиться у малороссиянина, который приходил в рясе православного монаха...»⁵². Отмечая большой приток украинцев и белорусов в Москву, их роль в просвещении, обилие книг западных образцов, СМ. Соловьев, в частности, отмечал значение деятельности «ученого западнорусского монаха» Симеона Полоцкого, который «был образцом домашнего учителя, какой требовался у нас в XVII, XVIII и даже в XIX в...»⁵³.

Пути и результаты проникновения западного влияния в Россию во 2-й половине XVII в. рассматривались в исследовании И.А. Шляпкина⁵⁴. Через образовавшиеся в московских монастырях колонии, в том числе из белорусских переселенцев, распространялось «западнорусское влияние». Прекрасной иллюстрацией тому служат приведенные автором примеры книжных собраний крупнейших русских монастырей, в которых расселялись монахи — выходцы из Западной России: «...в библиотеках великорусских монастырей немало малорусских изданий, попавших туда в XVII в»⁵⁵. Характеризуя в целом направление, сложившееся «с особой силой в религиозной жизни Московской

Житомир, 1992, с. 3.

⁵⁰ Соловьев СМ. История России с древнейших времен. М., 1990, Кн.5, Т. 10, С.439.

⁵¹ Ключевский В.О. Сочинения в 9-ти тт. М., 19S8. Ч.З, С.259.

"Соловьев СМ. История России с древнейших времен. М., 1990, Кн.7, Т.13—14, С.109.

⁵³ Соловьев СМ. История России с древнейших времен. М., 1991, Кн.7, Т.13—14, С144.

⁵⁴ Шляпкин И.А. Димитрий Ростовский и его время (1651—1709). Спб.,1891, С.55
^si Шляпкин И.А. Димитрий Ростовский и его время (1651—1709). Спб.,1891, C.I31

21 Руси», в результате западнорусского культурного влияния и объединившегося «вокруг великого новатора Никона», И.Л. Шляпкин называет его представителей: митрополит Сарскнй и Подонский Павел, Ф.М. Ртищев, Сильвестр Медведев и др. Основу этого направления, по мнению автора, составило украинское и белорусское духовенство: «В своей церковной жизни, стоя постоянно на боевой позиции перед римским католицизмом, они усвоили себе и умственное развитие, и логические приемы мышления своих противников»⁵ . В результате «...латинствующие были задолго до суровых петровских преобразований представителями новых общественных течений»⁵⁷. В фундаментальном исследовании К.В. Харламповича «Малороссийское

влияние на великорусскую церковную жизнь» на базе огромного архивного материала исследуется большой хронологический отрезок — с середины XVI в. до 1762 г. Автор затрагивает в том числе и проблему миграции белорусского духовенства в Россию, в частности, в московские Новодевичий и Саввинский монастыри. Этим событиям посвящена отдельная глава в книге: «Саввинский и Новодевичий монастыри в Москве», которые автор с момента переселения в них «монахинь—иноземок» также характеризует как «новые центры западнорусской духовной культуры»³⁹.

Причины, процессы переселения, а также деятельность белорусских монахов и монахинь на территории московских монастырей исследуются в работах М.В. Чистяковой⁶⁰.

По мнению большинства исследователей белорусско-русских отношений в XVII в., особенностью развития русского искусства названного периода явилось мощное влияние и восприятие им основ украинской и белорусской культуры.

Причем, разнообразную ремесленную деятельность белорусов в Русском государстве XVII в. высоко оценили прежде всего русские ученые. Среди русских исследователей одним из первых опубликовал данные архива

⁵⁶ Шляпкин И.А.Димитрий Ростовский и его время (1651—1709). Спб.,1891, С.232.

⁵⁷ Шляпкин И.А. Димитрий Ростовский и его время (1651—1709). Спб.,1891, С.236.

⁵³ Харлампович К.В. Малороссийское влияние на великорусскую церковную жизнь. Казань,

1914. Т.1.

⁵⁹ Харлампович К.В. Малороссийское влияние на великорусскую церковную жизнь. Казань,

1914.Т.1,С.277.

22 Оружейной палаты о белорусских мастерах, работавших в Москве и селе Коломенском, И.Е. Забелин⁶¹. Он же указывал на тот вклад, который белорусские мастера сделали, введя более совершенные технологии в некоторые отрасли ремесленного производства, а также ранее не применявшиеся русскими мастерами инструменты⁶². Материалами этого же архива пользовался Н.Н. Соболев⁶ , изучая деятельность живших в Москве белорусских мастеров резьбы по дереву, которые привнесли в русское искусство получившую в дальнейшем широкое распространение технику накладной и скульптурно-объемной резьбы.

Архимандрит Леонид (Кавелин) приводит сведения о белорусских ремесленниках, принимавших участие в строительстве Воскресенского Ново-Иерусалимского монастыря на Истре и Иверского монастыря на оз. Валдае⁶⁴, подчеркивая особо тот факт, что выходцы из Белоруссии положили начало ряду «мастерств, неизвестных тогда русским»⁶⁵. Многие выходцы из Белоруссии, работавшие при царском дворе в Оружейной, Золотой, Серебряной, Мастерской палатах перечислены в справочниках В. Железнова⁶⁶ и В.И. Троицкого⁶⁷,

Существовала и прямо противоположная тенденция — вслед за
источниками именовать белорусов «поляками», а в их деятельности в Русском
государстве гипертрофированно подчеркивать западноевропейские

«чужеземные» элементы, отрицая какую бы то ни было самобытность. ГІ.В.

Чистякова М.В. Московский Новодевичий монастырь в истории культуры России второй половины XVII века (К вопросу об истории русско-белорусских связей). Автореф. На соиск. ученой ст. кандидата исторических наук. М., 1998.

⁶¹ Забелин И.Е. Домашний быт русских царей в XVI и XVII ст., М, 1918; Его же. О металлическом производстве в России до конца XVII века//3аписки императорского Археологического общества, т, V, Спб, 1853. " Забелин И.В.. Домашний быт русских царей в XVI и XVII вв., М., 1918, С. 138.

⁶³ Соболев Н.Н. Русская народная резьба по дереву, «Acade—mia», 1934,

⁶⁴ Акты Иверского Святоозерского монастыря (1582—1706), собранные архимандритом
Леонидом, «Русская историческая библиотека, издаваемая археографическою комиссиею», т.
V, Спб, 1876. (В дальнейшем РИБ, т V); Историческое Описание ставропигиального
Воскресенского, Новый Иерусалим именуемого монастыря. Составленное по монастырским
актам настоятелем онаго архимандритом Леонидом. М, 1876. (В дальнейшем: Леонид
Историческое описание...); Леонид, архим. Типография Оршанского Кутсинского и Иверского
Валдайского монастырей //«Вестник Общества древнерусского искусства» 1871—1876, М.,
1876.

"PHE,tV,C. 13—14.

^6й Железное В. Указатель мастеров, русских и иноземцев, горного, металлического и

оружейного дела и связанных с ним ремесел и производств, работавших в России до XVIII

века, СПб, 1907.

⁶⁷ Троицкий В.И. Словарь московских мастеров золотого, серебряного и алмазного дела XVII

века, вып I—II, М, 1928—1930.

23 Воронов и И.Г. Сахарова вообще замалчивали деятельность белорусских мастеров в Русском государстве. Изучая московские изразцы XVII в., они указывали на заимствование техники производства многоцветных эмалевых изразцов у мастеров Ново-Иерусалимского монастыря на Истре, мастеров Оружейной палаты, но при этом обходили молчанием тот факт, что эти мастера были выходцами из Белоруссии⁶⁸,

В действительности, влияние белорусских художественных мастеров на развитие некоторых отраслей русской ремесленнической традиции достаточно велико. В этой связи необходимо упомянуть работу СВ. Бессонова⁶⁹, который специально изучал деятельность белорусских художественных мастеров в Москве и совершенно справедливо это влияние подчеркивал, правда в искусственно суженных рамках деятельности мастеров Оружейной палаты. В целом его выводы могут быть распространены на тенденции развития всего русского ремесленного производства этого периода. Так, например, заслуга за появление в Русском государстве расписных изразцов целиком может быть полностью отнесена на счет белорусов.

В этом же ряду стоят работы М.А. Ильина , изучавшего влияние белорусских мастеров на русское искусство 2 Vi XVII - 1 V* XVIII в., скрупулезно собиравшего сведения об их участии в сооружении выдающихся памятников русского зодчества. То же молено сказать о работах С.К. Богоявленского⁷¹, исследовавшего взаимоотношения выходцев из Белоруссии с торгово-ремесленным московским посадским населением и указывавшего на значительный вклад, который «белорусские мастера внесли в развитие русского декоративного искусства».

Воронов Н.В. и Сахарова И.Г, О датировке и распространении московских изразцов. Материалы и исследования по археологии Москвы// Материалы и исследования по археологии СССР, № 44. М„ 1955.

⁶⁹ Бессонау СВ. Беларускія мастацкія майстры у Маскве XVII стагодцзя//Весці Лкадзміі навук
Беларускай ССР, Аддзяленнс грамадскіх навук. Серыя пстарычиая, № 1, 1947.

⁷⁰ Ильин М.А. Очерки истории СССР, XVIII в,, первая четверть, М., 1954, С. 735, 736; Чипяков
А.Г. Архитектурные памятники Измайлова/УАрхитектурное наследство, т. 2, М, 1952.

⁷¹ Богоявленский С.К. Московские слободы и сотий в XVII в.//Московский край в его
прошлом, ч. 2, М, 1930. С. 115—33; Его же. Московский театр при царях Алексее и Петре//
Чтения ОИДР, кн 2, 1914; История Москвы, т.1, М., 1952, С. 472.

24 Высокую оценку деятельности белорусских переселенцев в Русском государстве XVII в. дал также польский историк И. Иодковский .

Исследования, касающиеся путей развития русской архитектуры конца XVII в., и явления в архитектуре, получившего название «московского» (или «нарышкинского») барокко, одним из наиболее представительных образцов этого стиля в Москве называют ансамбль Новодевичьего монастыря. Большинство авторов видят в его создании несомненное влияние западного искусства, привнесенного творчеством белорусских и украинских мастеров.

Проблемы развития русской архитектуры 2-й половины XVII в. рассматриваются в монографии М.А. Ильина «Каменная летопись Московской

Руси. Светские основы каменного зодчества XV — XVII вв.» и др.

Говоря о значении вклада белорусских мастеров в русское искусство, М.А, Ильин отмечал, что, подчеркивая «роль белорусских мастеров в создании архитектурного убранства русского каменного зодчества конца XVII в., мы, тем самым, затрагиваем проблему воздействия на русскую архитектуру западноевропейского барокко. Ведь искусство белорусов развивалось в XVII в. под сильнейшим воздействием польской архитектуры, где были особенно

развиты барочные формы» .

Отдельный круг изданий посвящен особенностям московского книгопечатания в конце XVII в. и влиянию на него западной культуры: Г.Я. Голснчснко «Белорусы в русском книгопечатании»; А.А. Сидоров «История оформления русской книги»; А,С. Зернова «Книги кирилловской печати» и др.

Проблемам развития искусства русской книжной графики, резьбы по дереву, в которых несомненно прослеживается влияние белорусской культуры, посвящены отдельные статьи в «Истории русского искусства» под редакцией

Jodkovvski J. Artysci Polacy па dworze moskiewskim w XVII wieku. «Problemy», 1946, № 5. ^7J Ильин М.А. Каменная летопись Московской Руси. Светские основы каменного зодчества XV—XVU вв. М., 1966.

⁷⁴ Ильин М.А. Каменная летопись Московской Руси. Светские основы каменного зодчества
XV—XVII вв. М„ 1966, С.238.

⁷⁵ Сидоров А.А. История оформления русской книги. М.—Л., 1946; Зернова А.С. Книги
кирилловской печати, изданные в Москве в XVI — XVII вв. М., 1958; Голенченко Г.Я.
Белорусы в русском юшгопечатании//Книга. Исследования и материалы. М., 1966. Т. 13.

25 И.Э. Грабаря, B.C. Кеменова, В.Н. Лазарева, работа М.М. Постникова-Лосева «Резьба и скульптура XVII в» .

В изданном в 1968 г. фотоальбоме Ю.М. Овсянникова «Ново—Девичий монастырь» в Приложении «Словарь художников и мастеров, работавших в Ново-Девичьем монастыре в XVI—XVII вв.», составленном главным хранителем музея Л.В, Цгориком по материалам рукописного фонда музея и РГАДА, в перечне имен «242... художников древнерусского искусства — зодчих, иконописцев, златописцев, вышивалыциц-златошвей, мастеров художественной обработки по металлу...»⁷⁸ представлены и белорусы, работавшие в Новодевичьем монастыре в конце XVII в.

Во второй половине XX в. Л.С. Абецедарский объединил многочисленные данные о деятельности белорусских переселенцев Москвы в XVII в., содержавшиеся в публикациях посвященных изучению различных вопросов истории русской культуры. До сегодняшнего дня его работа «Белорусы в Москве в XVII в.» остается единственным обобщающим исследованием русско-белорусских связей во второй половине XVI — XVII вв., переселений белорусов в Москву. Много места уделено в работе влиянию белорусских мастеров на русскую культуру и искусство. Причинами переселений белорусского населения Л.С. Абецедарский считал: более раннее, чем в Русском государстве, оформление крепостного права и утверждение барщины в Великом княжестве Литовском, национально-религиозный гнет в Речи Посполитой, а также этническую близость двух народов⁷⁹. То, что приведенные в его исследованиях данные характеризуют только некоторую часть большой и разносторонней деятельности выходцев из Белоруссии в Русском государстве XVII в. и оставляют в стороне собственно бытовые, социальные и демографические особенности проблемы, объясняется во многом характером и доступностью источниковой базы.

Сидоров А.Л. Графика XVII в.; Мнева Н,Е.₃ Померанцев Н.Н., Постникова—Лосева М.М. Резьба и скульптура XVII Е.//История русского искусства. М., 1959. ТА.

⁷⁷ Овсянников Ю.М. Ново—Девичий монастырь. М., 1968.

⁷⁸ Овсянников Ю.М. Ново—Девичий монастырь. М., 1968 С. 125.

⁷⁹ Абецедарский Л.С. Белорусы в Москве в XVII в.: Из истории русско—белорусских связей.
Минск, 1957; его же. Белоруссия и Россия: Очерки русско—белорусских связей второй
половины XVI—XVII вв. Минск, 1978.

26 С.К. Богоявленский в монографии «Московская Мещанская слобода в XVII в.» проследил переселения мещан из Белоруссии в Москву в годы русско-польской войны 1654—1667 гг. и проанализировал их деятельность в составе населения Мещанской слободы столицы.

Историей русско-белорусских отношений в середине XVII в. в экономическом и политическом аспектах занимался А.Н. Мальцев, Его

О 1

исследование «Россия и Белоруссия в середине XVII в.» состоит из двух больших разделов. Первый — посвящен ходу военных действий с Речью Посполитой за освобождение Украины и Белоруссии; в нем особый интерес для данной работы представляют описания обстоятельств взятия русскими войсками территорий Восточной Белоруссии и переселении оттуда белорусского населения в Москву. Второй раздел книги А.Н. Мальцева посвящен политике русского правительства в Белоруссии на завоеванных территориях, в том числе по отношению к белорусскому духовенству, причинам покровительственной политики русского правительства .

Особое внимание в советской историографии уделялось также истории воссоединения украинского, белорусского и русского народов, причинам этого объединения, вопросам классово-освободительной борьбы и пр. В рамках рассмотрения этих проблем отмечались и многочисленные факты переселения белорусов в Россию, их влияние на российское общество в качестве носителей западной культуры.

Исследователи проблем общественно-политической мысли России 2-й половины XVII в. изучали значение и вклад в нее выдающихся деятелей культуры Белоруссии. Среди них работы В.М. Пузикова, Н.В. Устгагова, Н.С. Чаева, А.Н. Робинсона, Л.Н. Пушкарева и др.⁸³.

⁸⁰ Богоявленский С.К. Московская Мещанская слобода в XVII в.//Научное наследие: О Москве
XVII века. М., 1980, С. 9 — 170. Монография писалась автором до 1947 г, впервые
опубликована в 1980 г.

⁸¹ Мальцев А.Н. Россия и Белоруссия в середине XVII в. М., 1974.

⁸² Мальцев А.Н. Россия и Белоруссия в середине XVII в. М., 1974.

⁸³ Пузиков В.М. Общественно—политические взгляды Симеона ПолоцкопУ/Научные труды по
философии Белорусского государственного университета. Минск, 1958; Устюгов Н.В., Чаев
Н.С. Русская церковь в XVII в. Новые явления в социально—экономической, политической и
культурной жизни. Сборник статей. М., 1961; Робинсон А.Н. Борьба идей в русской
литературе XVII в. М., 1974; Очерки русской культуры XVII в. Сборник статей. М., 1977. Ч. II;
Пушкарев Л.Н. Общественно—политическая мысль России. 2—я половина XVII в. М., 1982;
Великою ласкою. Францишек Скорина в традициях, славянского просветительства, М., 1994.

Как это видно из вышеприведенных свидетельств, белорусы Москвы хотя и привлекали внимание исследователей самых разных направлений, но специальным объектом комплексного изучения не стали. Работ о белорусах Москвы немного и они носят по отношению этнической истории народа фрагментарный характер. Тогда как, и это необходимо подчеркнуть, изучение сегодняшней жизни белорусского населения Москвы возможно только при условии рассмотрения этого процесса в рамках исторического подхода. В связи с этим в настоящем диссертационном исследовании были использованы труды ведущих дореволюционных российских историков: «История государства Российского» Н.М. Карамзина и «Курс русской истории» В.О. Ключевского⁸⁴, работы по истории Москвы дореволюционных и современных авторов: И.С. Забелина, А.А. Мартынова, П.В. Сытина, Н. Малеева, С.К. Богоявленского, О. Иванова .

Москва как объект историко-этнологического изучения имеет давнюю историю и свои историографические традиции.

По истории Москвы написано немало. Наиболее фундаментальным исследованием считается академическое издание «История Москвы» в шести томах . Большой материал содержат энциклопедические издания .

Много писали об истории Москвы крупнейшие историки России — Н.М. Карамзин, СМ. Соловьев, В.О. Ключевский, В.Н. Татищев и др. Ряд специальных исследований по Москве был создан И.Е, Забелиным, М.П. Погодиным, М.Н. Тихомировым⁸⁸, а также менее известными на сегодняшний день исследователями⁸⁹. Часть работ по Москве можно с определенной долей

Карамзин Н.М. История государства Российского. М, 1993; Ключевский В.О. Курс русской истории М, 1988.

⁸⁵ Забелин И.С. История г. Москвы, М.> 1995; Сытин П.В. Из истории московских улиц. М.,
1958; Мартынов А.А. Названия Московских улиц и переулков с историческими объяснениями.
М., 1988; Молеева Н. Москва извечная. М., 1996; Иванов О. Замоскворечье: страницы истории.
М., 2000; Богоявленский С.К. Московские слободы и сотни в XVII в. Московский край в его
прошлом. Часть 2. М., 1930.

⁸⁶ История Москвы. В б-ти т. М., 1952—1959.
Россія. Энциклопедический словарь. Л., 1991.

^ss Забелин И.Е. История города Москвы. М., 1905; Погодин М.П. О Москве. СПб., 1837; Тихомиров М.Н. Средневековая Москва в XIV—XV вв. М., 1957.

⁸⁹ Плечко A.M. Москва. Исторический очерк. М., 1883; Назарсвский В.В. Из истории Москвы. 1147—1703. Очерк. М., 1896; Никифоров Д.И. Старая Москва, Описание жизни в Москве со времен царей до двадцатого века. Ч. I—2. М., 1902—1903; Бахрушин СВ. Малолетние нищие и бродяги в Москве. М., 1912.

28 условности классифицировать как историкоотпографические и историко-археологические⁹⁰.

Уже в позапрошлом веке стали появляться труды по статистике, касающиеся и вопросов населения Москвы. Среди них стоит упомянуть работы М. Гастева, В. Андроссова, Н.П. Бочарова⁹¹ и др., которые стали своего рода предтечей историко-демографических исследований по Москве.

По демографическому развитию Москвы первые исследования появились в конце XIX в. Это работы В.М. Остроглазова, Г.А. Позднякова⁹².

В начале века появились труды С.А. Новосельского по демографической и санитарной статистике, в которых был включен материал и по московскому населению . Вопросы демографических последствий империалистической и гражданской войн на процессы воспроизводства населения г. Москвы исследовались в работе С.А. Новосельского «Влияние войны на естественное движение населения»⁹⁴.

Особую значимость имеют такие обобщающие работы по населению Москвы, как «Красная Москва. 1917—1920» и «Естественное движение населения г. Москвы и Московской губернии» врачей бюро санитарной статистики Мосстатотдела П.И. Куркина и А.А. Чертова⁹⁵, являющиеся одновременно источниками для настоящего исследования. В них содержатся

Матвеев Н.С. Москва и жизнь в ней накануне нашествия 1812 г. М., 1912; Платонов С.Ф. О начале Москвы. Заметки по поводу доклада И.Е.Забслина на 8—м Археологическом съезде в Москве (1890)//Платонов С.Ф. Статьи по русской истории (1883—1912) СПб., 1912; Очерки московской жизни. М., 1962; Куповецкин М,С. Еврейское население Москвы (XV — XX вв.)//Этнические группы в городах европейской части СССР. М., 1987; Лайелл Р. Характер русских и подробное описание истории Москвы// Человек. 1992, № 1—3; Тюльпаков Б.М. Начало Москвы// Вопросы истории. 1997, № 1; Кучкин В.А. Москва в XII — перв, пол. ХШ века// Отечественная история. 1996, № 1 и др.

⁹¹ Гастев М. Материалы для полной и сравнительной статистики Москвы. М., 1881; Амдроссов В. Статистическая записка о Москве. М., 1882; Бочаров Н.П. Москва и москвичи. Историко— статистические очерки, исследования и заметки Вып.1 М., 1881; Москва. Ее прошлое и настоящее. М, 1897.

⁹ Остроглазое В.М. Таблицы смертности г. Москвы за июль—август 1877 года. М., 1877; Он же. Смертность в Москве за 1883 год. М,, 1884; Поздняков Г.А. Свод сведений об умерших г. Москвы за 1892—1895 гг. Московская городская управа М., 1893—1897.

⁹ Новоссльский С.А. Обзор главнейших данных по демографии и санитарной статистике М., 1916.

^ Труды комиссии по обследованию санитарных последствий войны 1914—1920 гг. М., 1920, Вып. I.C. 49—120.

⁹⁵ Красная Москва 1917—1920. М., 1920; Курком П.И., Чертов А.А Естественное движение населения г Москвы и Московской губернии. Статистический обзор. М., 1927.

29 материалы о регистрации актов гражданского состояния в Москве⁹ , аналитический обзор о движении населения города в первые годы Советской власти. Ценные статистические сведения, однако, обеднены тем, что по собственному признанию авторов они «не входили» в «...разъяснения причин и следствий наблюдаемых явлений»⁹⁷. Кроме того, представляют интерес аналитические материалы специальных обследований по Москве,

проводившихся в 20-е годы XX века . Но большую часть демографических исследований этого периода составляли медико-санитарные обследования, которые попутно рассматривали и развитие населения города. Значение этих работ видится и в том, что они основываются на богатой статистической базе. Здесь следует выделить статистический обзор, выполненный сотрудниками Московского сапитарно-статистического бюро Л.А. Брушлинской и П.И. Куркиным, «Организационные материалы по обследованию Москвы 1925 года»⁹⁹, работу В.Г. Михайловского «Обследование Москвы по санитарии и благоустройству»¹⁰⁰. В 20-е годы В.Г. Михайловский был одним из организаторов сбора материалов по московской статистики. Впоследствии он занял должность заведующего отделом демографии ЦСУ РСФСР (СССР). Как правило, его статьи являлись своего рода комментариями к итогам переписей населения города. В них в самых общих чертах рассматривались причины изменения численности населения с начала XX в. до середины 20-х гг., а также влияние различных факторов (политических, экономических, социальных) на уровень смертности, рождаемости и брачности. Им же рассмотрены вопросы изменения социальной структуры столицы в период НЭПа¹⁰¹.

Куркин П,И., Чертов А.А. Естественное движение населения г. Москвы И Московской губернии 1927. ⁹⁷ Там же. С. 20

⁵³ Комиссия по улучшению быта рабочих г. Москвы и губернии при президиуме Моссовета Отчет о работе за время от 25 марта по 15 июня 1921 г.// Очерки работы Московского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. М., 1924.

⁹ Санитарное состояние населения г. Москвы и Московской губернии в 1925—1928 гг. Статистический обзор М. 1930; Организационные материалы по обследованию Москвы 1925 года (Совет р. к. и к.д.) М., 1925.

¹⁰⁰ Михайловский В.Г. Обследование Москвы по санитарии и благоустройству
(Предварительные итоги). М., 1925.

¹⁰¹ Михайловский В.Г. Предварительный подсчет данных профессиональной переписи г.
Москвы 21 апреля 1918 г.// Статистика труда. М., 1918; Его же. Население г. Москвы и его
движение.// Красная Москва, 1917—1920. М., 1920; Его же. Население русских
городовУ/Экоиомическое обозрение. Вып.5. 1923; Его же. Предварительные итоги переписи г.

Все вышеперечисленные работы имеют одну особенность — написаны они не историками, а экономистами и статистиками. В большинстве своем эти исследования содержат ценнейшие материалы для изучения населения трода в первые послереволюционные годы. Но вместе с тем в этих работах лишь обозначаются факторы социально-демографического развития города. В них не раскрывается сложный механизм воздействия этих факторов, не изучается влияние социально-экономических и исторических реалий па численность и состав и движение населения, по касательной затрагиваются вопросы этнической мозаичности города. Эту задачу могут решить только историки. До недавнего времени в исторических исследованиях материалы статистики о населении Москвы использовались в качестве «фона». В результате, в работах по москвоведению можно встретить множество неточностей в цифровых показателях и даже серьезные фактические ошибки. Вышесказанное относится, к сожалению, к большинству работ о Москве первых лет Советской власти. Даже в фундаментальном труде «История Москвы» имеются фактические ошибки, что

отмечалось рядом авторов .

Уже к середине прошлого века в историко-этнологическом изучении Москвы стала наблюдаться иная картина, когда вопросы движения населения стали выходить из тени, серьезно подкрепленные архивными статистическими данными. Эти вопросы затрагивались многочисленными исследователями чаще всего в статьях, посвященных определенным этапам развития Москвы'⁰³.

Москвы 15 марта 1923 г. М, 1923; Его же. Население Москвы по главным занятиям/ТБюллетень ЦСУ СССР. 1924.

¹⁰² Грунт А.Я., Хейфец И.И. О некоторых вопросах истории социалистического города: К выходу в сёст VI тома «Истории Москвы^/История СССР. 1960. С. 4.

^І0Ї Кабо Е.О. К вопросу о естественном движении населения в пореформенной Москве/УУченые записки по статистике. Т. 10. М., 1966; Козлова Л.Л. Закономерности естественного движения населения Москвы за 50 лет Советской власти//К 50—летию советской статистики. М., 1969; Семенова А.С. Об особенностях определения перспективной численности населения Москвы до 2000 года/ЛГам же; Горшкова В., Федотовская Т. Особенности роста населения Москвы за годы Советской власти//Круппые города — их настоящее и будущее (Народонаселение. Вып,25). М., 1979; Дзарасова И. История воспроизводства населения столицы// О населении Москвы, Народонаселение, Вып.ЗО. М., 1980; Трифонов А.А. Формирование населения Москвы в дореволюционный период/УРусские города. Вып.7. М., 1984; Гаврилова И.Н. Демографическая история Москвы в первое десятилетие Советской властиУ/Вестпик Московского университета, сер.8. 1988, № 3; Население Москвы: прошлое, настоящее, будущее. М., 1992; Моисеенко В.М. Современное демографическое развитие МосквыУ/Город, реформы, жизнь. Москва в цифрах 1992—1995 М., 1995; Гаврилова И.Н. Демографическая история Москвы. М., 1998.

31 Исключением можно было бы считать монографию М,Я. Выдр о¹⁰⁴, где рассматривалось развитие населения столицы с середины XIX в, до конца 1920— х гг. и впервые был дан исторический экскурс развития населения Москвы за сто лет. Это является несомненной заслугой автора, невзирая на массу неточностей и схематизм, связанный с небольшим объемом книги. Интересной представляется вышедший в 1980 г. сборник «О населении Москвы». Он был подготовлен и издан сотрудниками Центра по изучению проблем народонаселения экономического факультета МГУ В нем дана разносторонняя характеристика проблем населения Москвы, исследованы особенности этнического состава¹⁰⁵.

В 90-х годах XX в. вопросы народонаселения Москвы попали в поле зрения этнологов, большая часть работ которых была написана в междисциплинарном ключе. Наиболее значимыми для предпринятого в диссертации исследования стали работы И.Н. Гавриловен «Демографическое развитие Москвы: исторический аспект» и «Историко—демографический очерк Москвы (1917—1927)»'⁰⁶. В них была предпринята по существу первая попытка историко-демографического исследования Москвы с момента ее основания. На базе обобщенного материала по народонаселению Москвы за несколько веков, И.Н. Гавриловен были разработаны особые методологические приемы, позволяющие проследить динамику численности горожан, социальной структуры, уровня грамотности москвичей. Хотя необходимо учитывать, что до XVI — XVIII вв. можно весьма условно судить о населении Москвы из-за состояния источников.

В 90-х годах XX в. коллективом сотрудников Института этнологии и антропологии РАН была предпринята целевая программа «Москва: народы и религии», посвященная собственно этнологическому изучению современных этнических и конфессиональных реалий Москвы^{1 7}.

^{1 4} Выдро М.Я. Население Москвы (по материалам переписей населения 1871—1970 гг. М, 1976.

¹⁰⁵ О населении Москвы. М., 1980.

¹⁰⁶ Гаврилова И.Н. Историко—демографический очерк Москвы {1917—1927). М., 1993, Она
же. Демографическое развитие Москвы: исторический аспект. М., 1998.

¹⁰⁷ Москва: народы и религии. М., 1997. Московский регион: этногонфессиональная ситуация.
М„ 2000.

32 В результате, мы располагаем рядом значимых и интересных для предпринимаемой диссертации исследовательских подходов и теоретических выводов, содержащихся в вышеозначенных трудах.

Цель и задачи исследования. Учитывая актуальность, значимость проблемы, степень ее разработанности, была сформулирована цель диссертационного исследования, которая заключается в выявлении важнейших тенденций исторического и этнокультурного развития белорусов Москвы, обусловленных особенностями исторической, территориальной специфики, демографических и миграционных показателей.

Исходя из поставленной цели, на основе анализа опубликованных и впервые привлекаемых архивных и полевых источников и литературы, в диссертации были сформулированы следующие исследовательские задачи:

- выработать критерии для определения белорусов среди переселенцев в
Москву с XVII — до XIX вв., так как анализ источников выявил несоответствие
терминов, которыми обозначались выходцы из Белоруссии, с реальной
этнической принадлежностью;

дать оценку имеющимся подходам к определению численности белорусов Москвы в различные исторические периоды;

дать ретроспективный очерк истории формирования московских белорусов, раскрыть социально-экономические, политические, исторические причины формирования миграционных потоков белорусов в Москву. Белорусы имеют длительную историю проживания в городе, и это позволяет выявить и проанализировать влияние различных факторов и их сочетаний на скорость этнических процессов и их направленность в разные исторические периоды.

изучить политику российского правительства по отношению к выходцам из Белоруссии;

проанализировать показатели, характеризующие динамику численности белорусов Москвы, их социально-экономическую и культурную адаптацию: региональные этнокультурные особенности и их воспроизводство, половозрастную и семейную структуру, конфессиональную стратификацию, трансформацию и репродукцию традиционного образа жизни, уровень функционирования белорусского языка;

выявить важнейшие тенденции современных этнокультурных

характеристик белорусов Москвы, обусловленных особенностями

этнокультурных, языковых, конфессиональных, бытовых, демографических и

миграционных показателей диаспоры в конце XX — начале XXI вв.;

- дать характеристику этническим процессам (консолидационного, адаптационного, ассимиляционного) на разных стадиях взаимодействия этнической группы с окружающей этнокультурной средой, особенностям этого межэтнического взаимодействия.

Решение поставленных задач позволяет выявить специфические особенности адаптации, свойственные московским белорусам, определить факторы, влияющие на степень этнокультурной стабильности группы.

Объектом данного исследования являются белорусы Москвы конца XX -начала XXI в. Особо необходимо подчеркнуть, что исследование современного

состояния этой группы москвичей проводилось только среди белорусов

граждан РФ.

Сегодня белорусы являются гражданами суверенного национального государства Республика Беларусь. Однако, вследствие внешнеполитических процессов, происходящих между РФ и Белоруссией во всем их многообразии, в обозримом будущем можно прогнозировать дальнейший приток белорусов в Москву. Языковая, культурная, бытовая, религиозная дистанции белорусов от основной массы москвичей является весьма близкой. В таких условиях модель социально-экономической и языково-культурной адаптации белорусов может быть особенно интересна, а фиксируемая среди белорусов тенденция к сохранению этнокультурной самобытности усиливает практическое значение диссертации.

Хронологические рамки исследования. Исторический очерк формирования белорусского населения Москвы охватывает период с XVII в. -до н. XXI в. Нижние временные границы фиксируют начало формирования первых групп белорусов, переселившихся для постоянного проживания в Москву, а верхние границы конкретизируют собственное обследование московских белорусов, проходившее в 2001 и 2002 гг.

Источники. Цель и задачи работы определили широкий круг источников, всю совокупность которых можно условно разделить на несколько групп.

34 Источниковую базу диссертационного исследования составил комплекс документов, среди которых законодательные акты, статистические сборники, делопроизводственная документация, энциклопедические издания, переписка, воспоминания участников событий, пресса.

Первую группу источников составили собственные полевые материалы, полученные автором в ходе двух московских экспедиций в 2001-2002 гг. Эти материалы стали эмпирической базой исследования.

Подробно были опрошены, во-первых, белорусы двух наиболее крупных и активных объединений — Национально-культурной автономии «Белорусы Москвы» и «Общества белорусской культуры имени Франциска С Корины». Во-вторых, члены католической общины прихожан-белоруссов храма Непорочного зачатия Девы Марии, которые, в отличие от белорусов-прихожан православных приходов, очень четко объединены между собой по эти о-конфессиональному признаку. В-третьих, участники II Съезда Федеральной национально-культурной автономии «Белорусы России», проходившего осенью 2002 г. в Москве при поддержке Правительства Москвы и Посольства Республики Беларусь. Выборочно опрашивались белорусы — жители Москвы, не объединенные никакими общественными, культурными, религиозными факторами. Опрос проводился в ноябре 200] г во время гастролей Национального академического драматического театра имени Якуба Колоса в Московском театре Содружества актеров Таганки среди зрителей спектаклей идентифицировавших себя как рядовые белорусы-москвичи.

Опросы информаторов проводились в форме анкетирования с элементами формализованного интервью. Такое сочетание позволило зафиксировать половозрастную, социальную и профессиональную стратификацию опрашиваемых, длительность их проживания в Москве. Всего в ходе исследования было собрано 983 анкеты. Опросу подлежали люди 18-ти лет и старше, проживающие на территории Москвы, граждане Российской Федерации. При анализе данных для этой работы мы использовали подвыборку респондентов белорусской национальности, которая фиксировалась на основе самоопределения респондента. Для опроса использовался случайная вероятностная выборка.

Тематические блоки восьмидесяти вопросов анкеты таковы: язык и этническое самосознание; степень устойчивости этнокультурных элементов в

35 семейной, бытовой традициях белорусов Москвы; родственные и субъективно-личностные связи с Белоруссией; соотношение локального, регионального и общебелорусского при разрыве и переносе этнокультурных связей после миграции белорусского населения в Москву; общественная активность, этнические антипатии и симпатии - степень толерантности и этноконфликтный потенциал группы; религиозные и этнополитические предпочтения внутри группы; Москва—Россия—Белоруссия — гражданский, функциональный и человеческий выбор московских белорусов; наличие тесной взаимосвязи между белорусской и русской этнокультурной традицией как предпосылка для возникновения и дальнейшего развития русской и белорусской бытовой городской мегаполиеной культуры, русско-белорусских этнополитических связей в конце XX ~ начале XXI вв,

Особую благодарность за помощь в проведении анкетирования необходимо выразить советнику по культуре и связям с общественными организациями Посольства Белоруссии в Москве Глоду Александру Владимировичу, руководителям и активистам белорусских организаций Леху Геннадию Иосифовичу, Мищенко Таисии Трофимовне, Буке Алексею Вячеславовичу, при непосредственном сотрудничестве и поддержке которых проходил сбор материала.

Непосредственное внимание при обработке полученных данных уделялось выявлению различий между представителями четырех разных возрастных групп: до 25 лет, 26—45 лет, 46—60 лет и старше 60, а также между белорусами, объединенными в рамках общественных организаций и простых москвичей. Анкетирование не охватило тех белорусов, которые временно проживают в Москве и не являются гражданами РФ.

Помимо анкетирования и интервью в ходе экспедиций осуществлялось непосредственное наблюдение за современной городской обрядностью белорусов — празднованием 26 октября Дзядов, с 24 декабря по 6 января Каляд, 24 июня (7 июля) Купалля, а также за празднованием Дня независимости Белоруссии, свадьбой белорусов-москвичей.

Во вторую группу источников, использованных в данной диссертации, вошли архивные материалы и работы, содержащие и вводящие в научный оборот обширные архивные сведения.

Значительная часть этих материалов хранится в фондах Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Российского государственного архива древних актов (РГАДА), Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА), Центрального Исторического Архива Москвы (ЦИАМ), Центрального муниципального архива Москвы (ЦМАМ).

Найденные акты с разной степенью полноты отражают существенные стороны переселенческого процесса из Белоруссии в Москву.

Среди разнообразных источников к. XVI - XVII — XVIII вв., в которых в той или иной мерс нашел отражение процесс переселения белорусов в Москву, наибольший интерес представляют делопроизводственные материалы. Это: записи выходцев из-за рубежа; дела и реестры о выехавших иноземцах; книги записи «литовских» полоняников; расспросные речи выходцев из Белоруссии; царские указы, грамоты, наказы; отписки и челобития; доклады, сказки; книги верстальные, разборные, роздаточпые хлебного, соляного и денежного жалованья; смотренные и послужные списки. К этой же категории источников следует отнести и судебн о-следственные материалы: жалобы, судебные акты в книгах городского суда, а также комплекс документов по финансово-хозяйственной деятельности государства: окладные книги и росписи, сметные росписи, приходо-расходные книги, вотчинная переписка. Данные этих источников позволяют выяснить причины и характер переселений, рассмотреть социальный состав переселенцев. В них содержится материал для исследования политики русского правительства по отношению к переселенцам. Здесь же имеются разнообразные сведения о положении, занятиях выходцев из Белоруссии на новом месте поселения. Значительную группу материалов составляют источники писцового делопроизводства: писцовые, переписные, дозорные, крестьянские, платежные, отказные, описные, межевые книги, инвентарные описания. В них содержатся разнообразные сведения о социальном положении переселенцев, данные об их хозяйстве и занятиях. Эти акты содержатся в таких фондах РГАДА, как Смоленский приказ (ф.№145), Малороссийский приказ (ф.№249), Монастырских дел приказ (ф.№125), Патриаршею Дворца приказ (ф.№236) и др.

37 Предложенные нами критерии для выявления населения из Белоруссии в документах и материалах Русского государства помогут расширить представления о численности московских белорусов.

Ряд источников расширяет, пополняет паши знания об отношениях русских и белорусских православных монастырей. Так, материалы Фонда 371 дали массу ценной информации о существовании взаимоотношений между белорусскими и московскими монастырями¹⁰⁸, а Фонд №125¹⁰⁹ позволил дополнить общее представление о контактах этих монастырей. То же относится и к свидетельствам о тесных связях Новодевичьего монастыря и Смоленского митрополичьего дома¹¹⁰. К вышеперечисленным данным примыкают и отдельные Дела по розыскам, хранящиеся в фондах РГАДЛ. Они также иллюстрируют факты широких и активных русско-белорусских связей в указанный период¹¹¹. Документы Иверского монастыря дают любопытный материал о проблеме взаимоотношений русских монахов и духовной братии, прибывшей из белорусских земель .

В процессе работы привлекались и другие актовые материалы, как общего характера, так и относящиеся непосредственно к истории заселения белорусов в Москву. К первым относятся документы, касающиеся некоторых событий окончания русско-польской войны, в том числе, политики московских властей по отношению к белорусским переселенцам, опубликованные в Актах Исторических, Дополнениях к Актам Историческим, Актах Южной и Западной России, Архиве Южной и Западной России, Описании дел и документов,

хранящихся в архиве св. Синода . К числу вторых относятся документы, опубликованные в следующих изданиях: Белорусский архив древних грамот, Русская Историческая библиотека, Русско-белорусские связи. Сборник

^т РГЛДЛ, Ф.371, Оп.1, Ч.З, Д. 14298. ¹⁰⁹ РГАДА, Ф. 125, Оп.2, Д.З02а. ^1,0 РГАДА, Ф. 145, Оп. 1, Д.44.

¹¹¹ РГАДА, Ф.229, Оп.5, Д.31; Ф.145, Оп.2, Д.20, 296.

¹¹² Акты Иверского Святозерского монастыря (1582—1706). Птб., 1878.

"³ Акты Исторические, собранные и изданные Археографической комиссией. Спб., 1842. Т. 4; Дополнения к Актам Историческим, собранные и изданные Археографической комиссией. Спб., 1867, 1872. Т. 10, 12; Акты, относящиеся к истории Южной и Западной России, собранные и изданные Археографической комиссией. Спб., 1884, 1889, 1892. Т. 13, 14, 15; Описание дел и документов, хранящихся в архиве Св. Синода. Спб., 1913. Т. 9.

38 документов (1570—1667)¹¹⁴. Масса важных сведений о белорусских переселенцах в Москву содержат «Материалы для истории, археологии и статистики города Москвы» И.Е. Забелина¹¹⁵.

Специфическое значение монастырских Синодиков как источников по истории московских белорусов, состоит в том, что они содержат перечисление ряда имен представителей белорусского духовенства, особо почитаемых в Московии во 2-й половине XVII в.¹¹⁶

Среди источников мемуарного характера большой интерес для раскрытия данной темы представляют записки архидиакона Павла Алсппского, посетившего Россию в 1656 г. в составе свиты своего отца, Антиохийского патриарха Макария . Павел Алеппский упоминается о пребывании в составе Новодевичьего монастыря «казацких женщин» - так архидиакон называет монахинь, переселившихся в московские Новодевичий и Саввинский монастыри из Кутеинского Успенского монастыря Могилева и из Вознесенского монастыря Смоленска. Таким образом, если говорить о национальном составе переселенок, то, в основном, это были белорусские монахини. И если П. Алеппский сообщает об их количестве цифру «до трехсот», то другие источники на 1657 г. указывают цифру — 150 "⁸.

Значимыми источниками по изучению жизни, быта и трудовой деятельности белорусов в Москве можно считать переписные книги Мещанской слободы в Москве и делопроизводство Оружейной палаты¹¹⁹. Имена белорусских мастеров, работавших в Москве в этот период, содержат документы Фонда Оружейной палаты¹²⁰. Эти материалы дают возможность увидеть еще один немаловажный аспект проявления русско-белорусских связей — влияние

¹¹⁴ Белорусский архив древних грамот и договоров. Минск, 1824. Т. 1; Русская Историческая библиотека. Спб., 1891. Т. 13; Русско—белорусские связи. (1570—1667), Сборник документов. Минск, 1963.

^m Забелин И,Е. Материалы для истории, археологии и статистики города Москвы. М., 1884, 1891.4. 1,2.

¹¹⁶ Синодик 1710 г. ГИМ 104027 НДМ З, Л.2—2об.

¹¹⁷ Алеппский П. Путешествие Л і іти охи некого патриарха Макария в Россию в половине XVII
в.М., 1898.

¹¹⁸ Забелин И.Е. Материалы для истории, археологии и статистики города Москвы, М., 1884,
Ч.1.С.797.

¹¹⁹ Материалы для истории московского купечества. М., 1886; Викторов Л. Описание записных
книг и бумаг старинных дворцовых приказов. Вып. I (1584—1725). М., 1877, Вып. II (1613—
1725). М., 1883.

¹²⁰ РГАДА, Ф.396, Оп.1, 4.14, Д.22344, Д.22495, Д.22828; 4.15, Д.25425; 4.16, Д.26568.

39 белорусского искусства, его традиционных форм на русскую культуру, результаты этого влияния, степень взаимовлияния двух культур. В основном, рассмотренные источники касаются работ мастеров—резчиков но дереву — одного из тех видов белорусского искусства, которым были знамениты белорусы во 2-й половине XVII в. Документы Оружейной палаты содержат описание золоченых резных иконостасов, создаваемых в монастырских храмах. То же относится и к свидетельствам о многоцветной росписи монастырских построек.

Относительная недостаточность источников, относящихся к концу XVIII — XIX вв. объясняется, в первую очередь, отсутствием статистического учета белорусов, которые в многочисленных актах именуются русскими. Скудость архивных материалов подтверждает тот факт, что с начала XVIII в. поколение ранее приехавших в Москву белорусов было ассимилировано, и почти два века активного присутствия белорусов в Москве не наблюдалось . Подтверждение активного присутствия белорусов в России в этот период следует искать в архивах Санкт-Петербурга. Именно в город на Неве, в связи с перенесением сюда столицы, вплоть до конца XIX в. и были направлены значимые в численном отношении потоки белорусских переселенцев^{1 2}.

Для определения источников по истории заселения белорусов в Москву необходима разработка специальной методики, которая требует отдельного самостоятельного исследования. В данном исследовании мы попытаемся определить лишь основные тенденции этих процессов.

В истории белорусов Москвы с начала XX в. особую ценность имеют доклады и отчеты должностных лиц и организаций по обследованию положения и попечению над беженцами 1914—17 гг.¹²³

Среди опубликованных работ важным источником стала монография С. Гончарской «Работа среди национальных меньшинств» посвященная взаимодействию властей с представителями национальных меньшинств¹²⁴. Автор сама участвовала в этой работе, знала ее специфику изнутри. В своем исследовании автор сумела избежать личностных оценок, оставив прекрасный

¹²¹ Григорьева Р,А. Белорусская диаспора в России/АНовыс славянские диаспоры. М., 1996. С.
194.

¹²² Утгоф B.C. Белорусские беженцы Первой мировой войны в L914-1922 гг. СПб., 2003.

¹²³ Зубчапинов С. Организация и условия работы по устройству беженцев Северо—Западного
фронта, Б. м., 1915.

40 источник, содержащий нормативные акты, другие документы этого периода, описания состояния различных этнических групп, данные о влиянии па них властей в разных сферах общественной жизни.

В третью группу источников, использованных в данной диссертации, вошли источники, содержащие статистические данные. Это материалы текущих статистических учётов, общероссийских переписей населения 1897, 1917, 1918, 1920, 1923, 1926, 1937—39, 1959, 1970, 1979, 1989 гг., московской городской микропереписи 1994 г., единовременных учетов, различных обследований, исчислений, проводившихся в этот период. Данные по материалам переписей 1897, 1920 и 1926 гг. содержатся в работе В.П, Шибаева «Этнический состав населения Европейской части Союза ССР»'²⁵, причем данные переписи 1920 г. были опубликованы в этой книге впервые.

В переписях до революции учёт производился по языку и вероисповеданию, а в советский период учитывались национальная (этническая) принадлежность и родной язык. Причем перепись 1926 г. учла население по «народности», а все последующие - по «национальности». В материалах переписей приводятся и данные о степени владения родным языком и другими языками народов СССР, в том числе и русским.

Полезную информацию дают также статистические сборники и справочники Мосгорстата, Госкомстата СССР и Статистического Управления РФ¹²⁶, материалы Госкомстата РФ.

Интересной и важной для нашего исследования стала работа А.Ф. Риттих «Племенной состав контипгентов русской армии и мужского населения Европейской , России»¹²⁷. Автор провел разработку сведений Российского географического общества. В книге содержатся данные о населении европейских, в том числе московской, губерний Российской империи с разбивкой по уездам и этническому составу. Поскольку «при введении всеобщей воинской

¹²⁴ Гончарская С. Работа среди национальных меньшинств М., 1929.

¹²⁵ Шибаева В.П. Этнический состав населения Европейской части Союза ССР. Л., 1930.

¹²⁵ Статистический ежегодник, 1918—1920 гг. М., 1921; Михайловский В.Г. Естественное движение населения в столицах России за 1909—1920 гг. М., 1922, Статистический справочник Московского коммунального хозяйства. М., 1928; Статистический справочник г. Москвы и Московской губернии 1927 г. М., 1928; Национальная политика ВКП(б) в цифрах. М., 1930; Сборник статистических материалов. М., 1990 и др.

ОССНИСКДЯ
'/'.tAPCtsiiZHHArfl
^^лмотёкл 41

повинности... уже нс раз пришлось встречаться с решением этнографических

вопросов» , основное внимание автор уделяет именно мужчинам, но

приводятся данные и по женскому населению, как в абсолютных цифрах, так и в

процентном отношении к мужскому. Скорее всего, женское население

недоучтено, но, тем не менее, представленные сведения являются ценным

источником для определения численности белорусов в Российской империи в 70-

х гг. XIX в.

Однако, что касается оценки численности белорусского населения Российской Империи XVIII—XIX вв., можно сказать следующее. Кроме несовершенства методики этнической статистики, и многочисленных ревизий населения, и текущего административно-полицейского учета, есть еще один существенный недостаток, о котором уже шла речь — использование текущего полицейско-административного и церковного учета населения в данной работе практически невозможно, т.к. этими видами учета не определялась этническая принадлежность. Наиболее широко этническая статистика представлена в материалах переписей населения.

Итак, к фундаментальным статистическим источникам можно отнести материалы переписей населения.

Первая Всеобщая перепись населения Российской Империи 9 февраля (28 января) 1897 г. является источником ценнейших сведений о населении Империи, в том числе и по языковому составу, единственным источником этнической статистики динамики численности и расселения белорусского народа в XIX веке. Хотя достоверность результатов данной переписи и вызывает некоторые сомнения в отношении славянских народов, определяемых в то время одним термином — русские. Сюда включались русские (или великорусы), украинцы (или малорусы) и белорусы. «Официальная статистика не желала отличать белорусов и украинцев от русских. И сами белорусы не всегда отличали себя от русских и поляков»¹²⁹. Из-за русификаторской имперской политики, которая не входила в противоречие с достаточно низкой этнической

¹²⁷ Риттих А.Ф. Племенной состав контингентов русской армии и мужского населения

Европейской России. СПб., 1875.

¹²³ Риттих А.Ф. Племенной состав контингентов русской армии и мужского населения

Европейской России. СПб, 1875, Предисловие.

¹²⁹ Довнар—Запольский М.В. Народное хозяйство Белоруссии. Минск, 1926, С. 25.

42 самоидеитификацией представителей нерусского восточнославянского населения, число русских в материалах переписи умышленно завышалось, в то время как украинцев и белорусов занижалось. Многие представители белорусского и украинского пародов, проживавшие вне своих этнических территорий, при опросе называли себя русскими. Важнейшей причиной искажений этнической статистики в переписи 1897 г. можно считать то, что в основание определения этнической принадлежности был положен родной язык¹³⁰.

Понятие «родной язык» как неточное оценивалось всеми специалистами по этнической статистике того времени. Но оно было единственно возможным для данной цели. Задавать населению прямо вопрос о его национальности считалось нецелесообразным из-за низкого культурно-образовательного уровня населения и различного толкования самого понятия «национальность». Известный специалист по этническому составу населения Российской Империи С. Патканов писал по этому вопросу: «Конечно, можно спорить о том, насколько язык может служить выразителем понятия о национальности ввиду того, что весьма часто оба эти понятия не совпадают, а что в местностях, где сталкиваются несколько народностей, часть населения говорит на двух и более языках одинаково хорошо» . Все это привносило дополнительные неточности в определение численности, в том числе белорусов¹³².

Попытки оценить неточности этнической статистики в данных переписи населения 1897 г. были предприняты в советское время СИ. Бруком и В.Л.

Кабузаном . Для этого рассматривались данные переписи населения 1926 г.; сравнивались численность этнической общности на основании родного языка и на основании самоопределения. Исходя из этого метода, авторы расчета получили, что численность белорусов в переписи 1897 г. из—за того, что эта

Матюнин СВ. Расселение белорусов (Опыт этнодемографического исследования). Диссертация на соискание ученой степени кандидата географических наук. Минск, 1991. С.37. Патканов С. Статистические данные, показывающие племенной состав населения Сибири, язык и роды инородцев (на основании данных спец. разработки материалов переписи 1897 г.)// Записки Императорского Русского Географического общества по отд. статистики. СПб., 1912. Т. 9, Вып. 3. С. 433—499.

¹³² Матюнин СВ. Расселение белорусов (Опыт этнодемографического исследования).
Диссертация на соискание ученой степени кандидата географических наук. Минск, 1991. С.38.

¹³³ Брук СИ,, Кабузан В.Л. Динамика и этнический состав населения России в эпоху
империализма (конец XIX в— 1917 г.)// История СССР. 1980, №3. С. 74—93.

43 численность определялась на основании родного языка, была занижена на 18% . Этот факт был учтен при использовании в диссертации материалов переписи 1897 г.¹³⁵

После переписи населения 1897 г. наступает значительный по продолжительности исторический этап, когда этническая статистика не только для Москвы, но и всей страны практически отсутствовала¹³⁶.

В 1917 г. было произведено несколько регистрации жителей столицы, в том числе и в рамках Городской переписей 1917 г. Публикаций по результатам переписи не производилось. В 1920 г. отдел демографии ЦСУ РСФСР отмечал, что «разработать полностью по всем губерниям Городскую перепись 1917 г. в части, касающейся населения, отделу демографии не удалось, благодаря отсутствию самого материала...»¹³⁷.

Следующими значительными мероприятиями по учету населения являлись общие переписи населения 1917 и 1920 гг. Но, к сожалению, в перепись 1917 г. вопрос об определении национальности был включен лишь для отдельных регионов (главным образом Средней Азии). Более того, первичные материалы переписи 1917 г. оказались утерянными при перевозке материалов . А в 1985 г. была уничтожена часть материалов Статистического отдела Моссовета¹³⁹, содержание сведения по этому периоду. И характеристика изменения численности и расселения белорусов в Москве с момента переписи 1897 по 1917 гг. будет основываться на текущем административно-полицейском учете и литературных источниках.

Что касается переписи населения 1920 г., то она уже содержала данные по этнической статистике для всей территории страны и для Москвы. Однако все

Брук СИ., Кабузан В.Л. Динамика и этнический состав населения России в эпоху империализма (конец XIX в— 1917 г.)// История СССР. 1980. С. 91—92.

¹³⁵ Матюнин СВ. Расселение белорусов (Опыт этнодемографического исследования). Диссертация на соискание ученой степени кандидата географических наук. Минск, 1991. С.39. ¹ * Матюнин СВ. Расселение белорусов (Опыт этнодемографического исследования). Диссертация на соискание ученой степени кандидата географических наук. Минск, 1991. С.39. ^{1 7} Миловидов И. Краткий обзор деятельности отдела демографии за 1920 г.//Вестник статистики. 1920. С9—12.

¹³¹ РГАЭ, ф.15б2,оп.5, оп.1. Л.53^0,70,161,ИЗ, 344а,297. ¹³⁹ ЦГАМО, ф.55

44 переписи 1916 — 1920 гг. проходили в условиях империалистической и гражданской войн и их результаты отличаются значительными неточностями¹⁴⁰.

Исходя из всего вышесказанного — переписям 1917-—23 гг. в работе уделено меньшее внимание.

Широко в диссертационной работе использовались материалы переписи населения 17 декабря 1926 года. Это была первая всесоюзная перепись, охватившая все население страны. Этническая принадлежность в переписи определялась признаком «народность», которая указывалась па основании самоопределения. В случае, если отвечающий затруднялся ответить на вопрос, то предпочтение отдавалось народности матери. Так как перепись ставила задачу определения племенного (этнографического) состава населения, то народность не рекомендовалось заменять религией, подданством, гражданством или признаком проживания на территории какой-либо республики.

Следующими в хронологическом порядке материалы по этнической статистике белорусов Москвы явились данные переписей населения 1937 и 1939 гг. Обе они включали вопрос о национальности опрашиваемого на основании его самоопределения и о его родном языке¹⁴¹. Данные этих переписей не опубликованы полностью до сих пор. Материалы переписей были получены в Российском государственном архиве экономики (РГАЭ) (Москва). Сегодня не вызывает сомнений факт, что данные переписи населения 1939 г. были завышены, и при использовании необходимо корректировать их данными гораздо более объективной переписи 1937 г.

После переписи населения 1939 г. в Советском Союзе переписи населения не проводились в течение 20 лет. Основной статистический материал для данного исследования составила этническая статистика послевоенных переписей населения, которые проводились уже в условиях мирного времени с определением национальной принадлежности.

Первая послевоенная перепись населения проводилась в 1959 г. и ее данные позволяют объективно судить о численности белорусов в составе населения столицы. В опросный лист переписи был включен вопрос о

^ио Матюнин СВ. Расселение белорусов (Опыт этнодемографического исследования). Диссертация на соискание ученой степени кандидата географических наук. Минск, 1991. С.39.

45 национальности опрашиваемого на основе самоопределения. Если родители затруднялись определить национальность ребенка, то предпочтение отдавалось национальности матери¹⁴².

Следующая перепись населения СССР проводилась в 1970 г. Она имеет некоторые отличия от переписи 1959 г. Прежде всего, это заключается в том, что в перепись 1970 г. были включены вопросы, позволяющие исследовать миграции населения, в том числе и в этническом разрезе. Это было сделано впервые. Были включены вопросы: продолжительность проживания в данном населенном пункте, место предыдущего постоянного жительства, для тех, кто проживает в данном месте менее 2-х лет. Учитывались и причины перемены места жительства. Кроме этого, в материалы переписи был включен вопрос о свободном владении другим языком народов СССР¹⁴³. Эти данные во многом позволяют оценить размеры ассимиляционных этнических процессов среди белорусов Москвы.

Вопросы переписи, проведенной в СССР в январе 1979 г., несколько отличались от предыдущей. В частности, был исключен вопрос о причине перемены места жительства, но был включен достаточно важный вопрос о числе рожденных женщиной детей¹⁴⁴. Этот вопрос позволил исследовать изменения уровня рождаемости среди белорусов Москвы.

Последняя в СССР перепись населения проводилась в январе 1989 г. Опросный лист переписи был идентичен опроснику переписи 1979 г.

В 1994 г. в Москве была проведена микро-перепись, которая охватила лишь незначительную часть иноэтнического населения столицы.

Всероссийская перепись населения 2002 г. была подготовлена с учетом отечественного и зарубежного опыта, широкого научного обсуждения, рекомендаций ООН и других международных организаций. В методологию переписи по сравнению с прошлыми переписями населения внесен ряд принципиально новых положений. Данные о национальном составе населения записывались в соответствии со статьей 26 Конституции Российской Федерации

¹⁴¹ Матюнин С.В, Расселение белорусов (Опыт этнодсмографического исследования).
Диссертация на соискание ученой степени кандидата географических наук, Минск, 1991. С.40.

¹⁴² Там же. С. 43.

¹⁴³ Матюнин С.В. Расселение белорусов (Опыт этнодемографического исследования).
Диссертация на соискание ученой степени кандидата географических наук. Минск, 1991. С.43.

46 национальность со слов опрашиваемых по их самоопределению. При переписи населения 2002 г. впервые была получена информация от всего населения о владении русским языком. Кроме того, каждый человек мог указать владение еще тремя языками. Полученные в ходе переписи данные стали важным источником для описания современных характеристик белорусов Москвы¹⁴⁵.

В целом следует сказать, что сопоставление данных различных источников дает достаточно полное представление о численности и этнической специфике белорусов Москвы. Архивные материалы позволили существенным образом расширить круг представлений по вышеназванным проблемам, а в некоторых случаях давшие новые свидетельства о некоторых аспектах этнической истории столицы.

Четвертую группу источников образовали энциклопедические издания, К энциклопедическим источникам следует отнести многотомный труд «Россия. Полное географическое описание нашего отечества», изданный в начале XX в., в котором содержится разноплановая информация, в том числе и о населении Москвы, энциклопедию «Народы России»¹⁴⁶, где в главе «Белорусы» сосредоточена информация по численности, местах расселения, традиционной культуре белорусов России, «Народы мира. Историко-этнографический справочник»¹⁴ , том «Белорусы» серии «Народы и культуры»¹⁴⁸.

Пятую группу источников составили нормативно-правовые документы: Соборное Уложение 1649 г., Полный свод законов Российской империи с 1649 г. (тт. X, XI, XII), Статут Великого княжества Литовского 1588 г., материалы сеймовых постановлений Речи Посполитой, которые позволяют выяснить юридический статус некоторых категорий белорусских переселенцев в Русском государстве; Конституция Российской Федерации 1993 г., Концепция государственной национальной политики Российской Федерации от 1 мая 1996 года, Закон о национально-культурной автономии от 17 июня 1996 года, а также

Там же.

¹⁴⁵ Итоги всероссийской переписи населения 2002 г. Основные итоги по субъектам Российской
Федерации. Национальный состав населения субъектов Российской Федерации.
. .

¹⁴⁶ Народы России. Под ред. Тишкова В.А. М., 1994.

¹⁴⁷ Народы мира. Историко-этпографический справочник. Под ред. Бромлея Ю.В. М., 1988.

^m Белорусы. Отв. редактор Бондарчик В.К., Григорьева Р.А., Пилипенко М.П.//Серия «Народы и культуры» М., 1998.

47 сборники «Основы правового статуса национальных меньшинств в Российской федерации»¹⁴⁹ и «Национальные отношения. Отечественные и международные правовые документы»¹⁵⁰.

К законодательным материалам примыкает дипломатическая документация: статейные списки, донесения дипломатов, проекты договоров. Эта категория источников позволяет полнее изучить отношение внутри государства к проблеме переселения белорусского населения в Россию.

С целью определения различной ориентированности общественного мнения московских белорусов использовались материалы периодической печати, которые образовали шестую группу источников. Такие сведения содержатся на страницах белорусской прессы, издававшейся в начале и в конце XX в. в Москве: «Дзяннща», «Гомон» (материалы о деятельности общественных организаций в 1917—1921 гг. в Москве), «Сябры»¹⁵¹, «Шляхам Скарыны». Среди газет, содержащих сведения по современной ситуации и этническим процессам среди московских белорусов, следует упомяігуть приложение к «Литературной газете» —- «Лад»¹⁵².

В работе используются также материалы периодических изданий, научных и общественно политических журналов, затрагивающих проблемы проживания представителей разных этносов в условиях мегаполиса. Среди подобных изданий необходимо упомянуть газеты и журналы за 1991—2002 г. «Российская Федерация», «Новый Вавилон», «Иностранец», «Комсомольская правда», «Этнополитический вестник», «Социально-политический журнал», «Общественные науки и современность», «Социологические исследования», «Этнографическое обозрение», «Диаспора».

В целом источниковую базу диссертации составили различные по характеру и содержанию материалы. Это позволило получить богатую информацию о разных аспектах этнокультурных процессов среди белорусов

Основы правового статуса национальных меньшинств в Российской федерации. М., ИНИОН, 1995

¹⁵⁰ Национальные отношения. Отечественные и международные правовые документы. М., 1998

¹⁵' Грьшевіч В. На рэках Вавілону (Успампю уцекача) //Спадчына 1997. № 4. С. 165—181; Верас 3. Успамшы пра жыццё //БГАМЛИМ. Ф. 318. Оп. 1. Д. 3, За.; Мядзе'лка П. Сцежкам жыцця. MincK, 1974; Канчер Є. Воспоминания, записки. //НАРБ. Ф. 311. Оп. 4. Д. 3. ^ш Лад. Белорусско—российская газета. 27 Вьтусков//ЛГ. 2000-2005 гг.

48 Москвы, создать целостную модель современного состояния московских белорусов, определить степень ее стабильности во времени, существование и воспроизводство их коммуникативных связей, места в этнокультурной и этнополитической жизни столицы. Главным принципом работы с широким кругом привлеченных источников послужили их критический анализ и сопоставление.

Научная новизна. В диссертационном исследовании впервые предпринимается попытка систематизации имеющихся данных об историческом и этнокультурном, демографическом, миграционном развитии белорусов Москвы. Привлечение новых архивных источников, широкого круга отечественной и зарубежной литературы, результатов самостоятельного экспедиционного этно социологического исследования позволили предпринять попытку анализа этнокультурного феномена московских белорусов, дали возможность ввести в научный оборот новые свидетельства о белорусах Москвы со 2-й половины XVII в. до конца XX в.

Методологической основой диссертации стали теоретические достижения современной исторической науки: принцип историзма, системный подход. В работе применяется системный метод исследования этнической группы, диаспоры, как части городской культуры, их членения на отдельные компоненты, имеющие тесную взаимосвязь. В процессе выявления трансформации традиционной культуры и появления паллиативных и новых форм, был проведен историко-сравнительный анализ. При написании работы использовался метод статистического анализа.

Практическая» значимость. Материалы диссертационного исследования могут быть использованы в общих и специальных курсах по этиологии, истории, культурологии, а также для дальнейшего теоретического и практического изучения проблемы. Содержащийся в диссертации материал может быть востребован при написании сводных трудов по истории и культуре белорусов России, может оказаться полезным для белорусских национальных общественно-политических и культурных объединений, может быть использован для разработки региональных программ по созданию комплексной концепции национальной политики по отношению к российским и московским белорусам.

Апробация результатов исследования.

49 Основные результаты диссертационного исследования были апробированы в выступлениях на конференциях (III Международный конгресс этнологов и антропологов. М., 1999, XXVII Гагаринские чтения. Международная молодежная научная конференция (МАТИ - РГТУ им. Циолковского). М., 2001). По теме диссертации опубликовано 5 печатных работ общим объемом 3 п.л. (Молодежь Белоруссии: современные этнополитические приоритсты//ХХУП Гагаринские чтения. Международная молодежная научная конференция (МАТИ - РГТУ им. К. Циолковского). М., 2001. 0,2 п.л.; Белоруссия и белорусы. Этносфера. М„ 2000, №4. 0,5 п.л.; Белорусы в Москве. Мир культур России, 2002, №5. 0,8 п.л.; Народы Украины, Белоруссии и МолдавишУНародоведение. «Учебник для 7—8 классов. Раздел «Белоруссия». М., 2002. 0,5 п.л.; Народы Белоруссии//Этнология. Учебное пособие. М., 2005. 1 п.л.).

Основные подходы к изучению миграционных и этнокультурных процессов в городе

Прежде чем переходить к анализу имеющихся по истории московских белорусов архивных материалов и литературы, требуется оговорить следующее. Выработка новых дефиниций не предусматривается планом данного исследования. Работа основывается на определениях и подходах, сложившихся в отечественной этнологии.

Методологически задача изучения бытования представителей конкретного этноса, существующих в среде мегаполиса, является частью исторического подхода к изучению городской культуры. Для изучения такого многопланового явления необходимо синтезировать исследовательские подходы, сложившиеся в отечественной науке па базе историко-этнографического и историко-культурного исследования. Такие попытки усматриваются в появлении следующих объектов исследования: общественный быт как система социальных взаимоотношений, включающая в себя обычаи, культурные, этические и моральные традиции и новации, общественную активность людей; «общественно-культурная среда» как система взаимодействия культурных традиций и новаций, развитию которых способствует образование, деятельность культурно-просветительских учреждений, книги, периодика и система их функционирования153.

В исследовании межэтнического взаимодействия сложились свои традиции. Как правило, анализу подвергаются экономические, социальные, политико-правовые, идеологические и другие аспекты межнациональных связей, которые рассматриваются в отдельности или во взаимодействии. Такой методологический подход вполне оправдан. Но возможны и иные подходы. Один из них - всесторонний анализ материальных и социальных форм повседневной жизни человека. Современная этнологическая наука позволяет приблизиться к пониманию прошлого и настоящего непосредственно через его субъекта и носителя - человека, его через различные сферы проявления в нем этнического -в повседневной жизни, жилье, питании, перемещениях, работе, досуге154.

Методологией, адекватной поставленным задачам, представляется понятие об этнических структурах повседневности — специфических для каждого народа, привычных, повторяющихся в общественно-культурном опыте людей, фактах и явлениях. Именно этот уровень обыденности формирует основы национальной самобытности. Этнические структуры повседневности характеризуют не только культуру жизнеобеспечения, но и многообразные явления духовной жизни155.

При исследовании городской жизни, включающей материально-предметные, соционормативные, эстетические, ритуально-культовые аспекты, а также многообразные связи и взаимоотношения людей, следует исходить из положения, что каждая этническая группа имеет определенный набор структур повседневности, исторически изменяемых, проявляющихся в различных формах в зависимости от социальных, экономических, культурных и других факторов. Активнее всего эти факторы действуют в городах156.

Этноурбанистика как самостоятельное научное направление находится в стадии формирования. Город долгое время не попадал в предметную область этнографии.

Необходимость этнологического исследования города была признана российскими учеными еще в середине XIX века. Сотрудники отдела Этнографии Русского Географического общества неоднократно разрабатывали программы по изучению города, предпршшмали попытки описания бытовой культуры горожан, в основном городских верхов . Но их усилия не привели к ожидаемым результатам. Этнологи рассматривали город как безэтничную структуру, элемент цивилизации, разрушавший традиционную культуру этноса, основу которой определял огромный массив сельского населения. Интересы этнологов долгое время замыкались в пределах сельской культуры, а ее архаичные формы были главным предметом исследования.

К 1950-60-м годам обозначился интерес ученых к динамическим процессам этнокультурного развития, начался новый этап в изучении города, в основном, современного. Это значительно расширило предметную зону этнографической науки, которая обратила пристальное внимание на не изучавшиеся прежде слои населения. Историографическая ситуация определялась утвердившимся к этому времени в советской этнографии принципом: носителем традиционной культуры считалось крестьянство, а ее городского варианта — рабочий класс. Наряду с теоретическими работами, обосновывавшими актуальность этнофафического изучения города, появились исследования, посвященные быту рабочих, этнокультурным проблемам, связанным с развитием городского образа жизни, его влиянием на бытовую культуру, другим урбанизационным процессам современности . Было выработано определение понятия «город» в целях этнофафического изучения: «Город - это местный экономический и культурный центр, относительно крупное поселение, с более сложным, чем у сельских поселений, социальным и этническим составом жителей, большинство которых занято в производстве для обмена и в обмене, что порождает совокупность особенностей домашнего и общественного быта, отличающих городской образ жизни»159.

Важным аспектом этнографических исследований было выделение социально-бытовых групп горожан на основании ряда признаков, связанных с историей формирования населения и его социальной характеристикой, особенностями производственного быта, материальными условиями жизни, отношением к общественной деятельности отдельных фупп горожан, способами проведения досуга, особенностями праздничных традиций, соблюдаемых обрядов160.

Интересным направлением этноурбанистики является изучение особенностей формирования городского населения - процесса адаптации диаспорных групп в условиях города, взаимодействие их между собой и коренным населением в полиэтничиой среде. Это позволяет выявить моменты эволюции бытовой культуры, понять механизм складывания общих и сохранения групповых особенностей, сохранения и трансформации народных традиции161.

В основном этнографические исследования проводились по современным городам. Культура городов нового времени не особенно привлекала отечественных урбанистов. Только в последние десятилетия появилось несколько монографических исследований по «старым городам» - Петербургу, Тбилиси162.

В исторической урбанистике сложились свои традиции. Она начиналась с историко-правового аспекта изучения города, которым занимались И.И. Дитятин, А.Г. Михайловский, Г.И. Шрейдер, СВ. Бахрушин163. Затем стал популярным новый жанр - статистико-экоиомические исследования, проводившиеся до 1920 -1930 годов. В них освещался производственный быт, а также некоторые стороны жизнеобеспечивающей культуры рабочих164.

Основные исторнческнс этапы переселения белорусов в Москву

Изучая историю появления этнонима «белорусы», большинство исследователей пришло к выводу, что он был образован из названия Белая Русь (современные названия - Белоруссия или Беларусь). Собирательным этот топоним стал не сразу: в XIV-XVI вв. он применялся по отношению к Витебщине, Северо-Восточной Могилевщине, тогда как западная часть будущих Минской и Витебской губерний, Гродненщииы назывались Черной Русыо, а южная болотистая и лесистая равнина - Полесьем.

Некоторые исследователи полагают, что термин Белая Русь обозначал «вольную, великую или светлую» державу, непокоренную ни монголо-татарами, ни литовскими князьями. Противоположный ему термин Черная Русь означал «подчиненная, меньшая страна». По другой версии, так называли земли, раньше других принявшие христианство, в противоположность «черной» - языческой -Руси.

С конца XIV в. термин Белая Русь применяется и к Витсбско-Полоцкому Подвинью, затем к Поднепровыо, еще позднее - к центральным и западным землям, с XVII в. к Белой Руси относятся еще и земли при реках Старь и Припять (юго-западная часть современной Белоруссии), Полоцкая, Витебская, Могилевская земли.

В период существования Великого княжества Литовского не существовал и сам этноним «белорусы». Вследствие ряда сложных исторических процессов территория, заселенная белорусами, затем отошла в состав Речи Посполитой, где и находилась до включения ее в состав Российской Империи. Из-за своего географического положения белорусские земли неоднократно переходили из состава одного государства в состав другого, несколько раз народ оказывался разделенным государственными границами. Все это замедлило процесс этнической консолидации белорусов, хотя с XVIII в. этноним белорусы стал достаточно широко употребляться как самоназвание среди всех групп населения. Правда, были еще распространены и другие обозначения, например - полешуки (жители белорусского Полесья), литвины (для обозначения жителей Литовского государства - литовцев и белорусов - со стороны поляков и русских), русины (православные жители Белоруссии и Литвы, постепенно термин заменялся словами руськие), «тутэйший» (обозначение местного жителя, то есть «тутошний», «местный»). О завершении этнической консолидации белорусов можно говорить лишь во второй половине XIX в. На всю этническую территорию белорусов название «Белоруссия» было распространено только после образования БССР.

Поэтому для источников и для литературы по истории белорусов вообще, и белорусов в Москве, в частности, характерна особая терминологическая специфика. Во-первых, в имеющихся в нашем распоряжении источниках сведения о переселенцах-белорусах зачастую не выделялись как самостоятельно значимые, имена и фамилии переселенцев при записи часто искажались. Все это затрудняет анализ переселенческого процесса246. Во-вторых, по-видимому, для авторов русских источников, рассматриваемых в данной работе, вопрос национальности (в отличие от религии) приехавших из-за «западных рубежей» людей не представлялся значимым. Именно этим обстоятельством можно объяснить тот факт, что в переписных, описпых книгах, других источниках для выходцев из Белоруссии не было выработано единого обозначения. И во избежание дальнейших неточностей, необходимо идентифицировать встречающиеся термины «литва», «поляки», «белорусец», «черкешенин», «иноземец», с реальной этнической принадлежностью, разработать критерии для определения в среде переселенцев выходцев белорусского происхождения.

Некоторые исследователи совершенно, на мой взгляд, корректно указывают, что этническую принадлежность лиц можно установить с помощью топонимии. Так, в расходных столбцах приказа Тайных дел, ноябрь 1673 г. сохранились сведения о покупке у жителей Гончарной слободы Москвы «Васьки Могилевца да у Петрушки Иванова» для царских нужд «в село Дмитровское» двух печей «круглых целинных...»247. Несмотря на то, что прямых указаний на этническую принадлежность ремесленников нет, использование топонима «Могилевец» позволило Г.Ф. Лещепко утверждать, что «в данном документе зафиксирован ценинник (мастер по производству кафли) из Белоруссии» .

В отдельных случаях переселенцев из Белоруссии можно выделить по географическим данным, прямые указание на которые четко зафиксированы в некоторых документах, например: «Иван Залесский» , «Быховский шляхтич Степан Ранчковский» , «могилёвцы», «оршанцы», «шляхта из Гомьли» .

Правда, в некоторых случаях подобный метод применим не ко всем этапам этнической истории белорусов. В Белоруссии определение этнической территории затрудняется многими обстоятельствами и не всегда непосредственно совпадает с белорусским населением. Применительно к XVJII-XIX вв. такой метод может быть малоэффективен, а иногда и ошибочен, о чем речь пойдет ниже.

Очень часто в источниках встречаются только имена, отчества, фамилии переселенцев без топонимов, без указаний, откуда они, В таких случаях некоторые исследователи используют специфику белорусских антропонимических названий. Например, Н.В. Бирилло аргументировано отмечает, что «в Московском государстве, ... отчества на -ович (-евич) в XV— XVI вв. могли носить только представители высших слоев господствующего класса, а все другие лица имели отчества па -ов, -ин». На территории Белоруссии, входившей в состав Великого княжества Литовского, «подобного ограничения не было» . Знание имен православного и римско-католического именников и особенностей белорусских фамилий позволяет анализировать массовые источники, в частности писцовые и переписные книги . «Литовцы». В XV-XVI вв. до Люблинской унии белорусов называли «литовцами», а белорусские города «литовскими», что указывало на их принадлежность к Великому княжеству Литовскому.

Важные сведения о переселенцах из Белоруссии содержат отписки, составленные воеводами городов западных рубежей для центральных приказов. Великолуцкий воевода Ф.Елецкий в отписке, отправленной в Разрядный приказ в апреле 1628 г., сообщал: «на Луки, государь Великие ис Полоцка и из Велижа и с Усвята выходят литовские мужики...» . В этом документе речь идет о выходцах из Великого княжества Литовского, преимущественно русских и белорусах, на что указывает упоминание в тексте Полоцка, а также населенных пунктов, где проживало русское население . В отписках употреблялся термин «литовские мужики» к переселенцам-белорусам по принадлежности к Великому княжеству Литовскому. Подтверждается это тот фактом, что к присяге их приводили: «Белорусцев по... евангельской заповеди... а католицкой и иных вер — по их вере»256. Принцип обозначения белорусского населения «литовские люди» был широко распространен и в других документах, например, так же обозначались полоняники из Великого княжества Литовского в статье 69 гл. XX Уложения 1649 п записано 57. То, что речь идет именно о белорусском населении подтверждается многими документами. В условиях Поляновского мирного договора 1634 г, стороны договаривались о возврате Речи Посполитой «польских и литовских всяких людей и пашенных крестьян, (которых) поймали в полон царского величества ратные люди под Смоленском и в ынных местах в нонешную войну...»258.

Белорусская диаспора москвы на рубеже XX-XXI вв

Новый всплеск национального самосознания белорусов Москвы произошел только в конце 80-х - начале 90-х гг. После длительного перерыва с 1920 - 30-х годов снова появился интерес к изучению истории, материальной и духовной культуры белорусов, проживающих за пределами Республики Беларусь, к современной белорусской литературе, театру. Снова активизировалась белорусская общественно-культурная деятельность, с 1989 г. стали появляться культурные общества белорусов в Москве, правда, согласно действовавшей тогда инструкции 1931 г., их деятельность ограничивалась культурными мероприятиями, исключалась любая коммерческая деятельность. Это создавало ряд трудностей, так как даже простая аренда помещения для проведения культурных мероприятий обществами, не имеющими своего постоянного помещения, этими актами запрещалась. Несмотря ни на что, с 90-х годов в Москве действуют Общество белорусской культуры имени Скорины, региональная национально-культурная автономия «Белорусы Москвы», Объединение белорусов Москвы «Батьковщина» («Отчизна»), «Белорусское Молодёжное Землячество Москвы», «Белорусское землячество Москвы», Клуб московских белорусов. В апреле 1999г. была образована Федеральная национально-культурная автономия (ФНКА) "Белорусы России", объединившая более 50 белорусских национальных организаций Российской Федерации.

Еще в начале 80-х годов 30 московских студентов разных вузов создали неформальное «белорусское студенческое братство», которое выросло к 1987 году в первое национальное неформальное объединение белорусов Москвы -"Пагоня".

На волне перестройки собралась группа московских ученых гуманитарного профиля и деятелей искусства, знакомых друг с другом. Они создали Общество с целью охраны, изучения и популяризации белорусской культуры среди жителей города и МО. В 1988 г. Моссовет зарегистрировал «Московское городское товарищество белорусской культуры имени Франциска Скарипы» (ТБК), придав объединению белорусов официальный статус. В его организации огромную роль сыграл историк Алексей Кавка, во многом инициировавший не только создание, но и официальную кодификацию национальному объединению. Он, наряду с Алесем Адамовичем, стал Старшиной Рады Товарищества. В состав общества вошли в основном представители интеллигенции - литераторы, композиторы, ученые, члены объединения «Пагоня» и бывшего «студенческого братства».

С этого момента начинается первый, «романтический» период в жизни организационно оформляющейся белорусской общины, который охватывает 1988-1994 гг. В это время внутри движения не намечалось особых разногласий. Основные совместные усилия были направлены на популяризацию белорусской истории, культуры, традиций и языка не только и не столько среди жителей Москвы вообще, сколько среди непосредственно московских белорусов. Надо сказать, что подобное предложение было встречено с воодушевлением — за один год в состав Товарищество вошло более семисот человек.

Максимально использовался творческий потенциал актива общества: регулярно читаются лекции, посвященные историческим событиям и выдающимся деятелям культуры Беларуси, устраиваются концерты, художественные выставки на различных площадках города, встречи с представителями культуры и общественности Белоруссии и белорусской диаспоры. Товарищество проводило семинары, конференции, "круглые столы", почетными гостями которых становились деятели культуры и искусства, приезжавшие в Москву с лекциями и выступлениями.

Очень активное участие в действиях ТБК принимало часть российского офицерства в лице этнических белорусов, которые служили в Москве в Генштабе, учились в военных академиях. В 1991 году в рамках общества создается секция «Згуртаваньне беларускіх вайскоуцау» («Объединение белорусских военных»). Главным организатором этого Объединения стал многолетний Секретарь ТБК, белорусский поэт полковник Игорь Павловский. В 1994 г. эта секция перестала существовать в связи с массовым оттоком белорусов военнослужащих в РБ.

Молодежная секция ТБК несколько раз до настоящего времени меняла свою структуру. За это время через членство в Товариществе прошло около 200 белорусских юношей и девушек, причем не только тех, кто постоянно живет в Москве, но и студентов-белорусов, учащихся в вузах столицы и временно находящихся здесь. Сегодня эта секция существует в оптимальной для естественного существования молодежной организации виде - как неформальная «тусовка» молодых белорусов, которые проводят как самостоятельные мероприятия, так и совместные со старшими товарищами.

В 1990 году МТБК сформировали воскресную белорусскую школу для детей, которая два года работала исключительно на бескорыстном энтузиазме филолога Ганны Рыжковской. Но все-таки недостаток материальных средств не мог рано или поздно не сказаться, и школа прекратила свое существование.

С начала 90-х гг. с периодичностью 1-3 раза в год начал выпускаться бюллетень "Шляхам Скарыны" - официальное издание Товарищества. Первые шесть номеров вышли под редакцией Алексея Кавки и Алеся Драяпкова, 11 номеров под редакцией Геннадия Леха и Таисии Мищенко. Сегодня редактором «ШС» является Алесь Гелагаев. Это издание является главным информационным источником о событиях и мероприятиях общества. В рамках издательской деятельности общества, начал издаваться не только журнал «Шляхам Скарыны». Были еще изданы три тома литературно-научного альманаха «Скарьініч» (А.Кавка), книга д.г.н. Е.Ширяева «Русь Белая, Русь Черная и Литва в картах».

В 1993 году на базе ТБК был создан фольклорный коллектив белорусской песни "Алеся", который возглавила дочь известного белорусского филолога и просветителя Адама Бабарэки - Адамайиа Баьарэка. Этот коллектив неоднократно выступал па фольклорных фестивалях в Белоруссии и Москве.

Признаком конфессиональной сегрегации в обществе не наблюдалось и не наблюдается Православные и католики, также как и атеисты, объединяются здесь по принципу единства языка и культуры. Тем не менее, если православные белорусы посещают разные приходы, то католики-белорусы Товарищества составляют католическую общину костела Святого Людовика.

Уже тогда возникла и до сегодняшнего дня не прекращается традиция совместно отмечать белорусские праздники Дзяды (Деды), К ал яды, Купалле, а также рождество - и православное и католическое.

Изначально в планы общества не входила политическая активность, но исключительно задачи этнокультурного характера. Однако, уже в 1990 г. к нему присоединилась часть член Белорусского народного фронта (БНФ), по инициативе которых ТБК стали принимать участие в массовых политических митингах, либо устраивать шествия, но в любом случае, под бело-красно-бельгми флагами. Эти выступления носили чисто демонстрационный характер, были своего рода акциями-заявками о факте существования такого национального объединения. Демонстранты участвовали в таких мероприятиях бессистемно и не выдвигали каких-либо самостоятельных лозунгов, требований. Интересно, что связь члены общества держали через страничку бесплатных объявлений в газете «Комсомольская правда». Свою политическую ориентацию члены обществ продемонстрировали во время событий ГКЧП, активно участвуя в обороне Белого Дома. На кадрах кинохроники того периода можно увидеть рядом с поднятым над зданием российским триколор и бело-красно-белый белорусских триколор. После этих событий общество получило особую поддержку не только от Главы Верховного Совета Республики Беларусь Станислава Шушкевича, который с 1990 г. поддерживал связь с ТБК, но и в целом Правительства нового государства Республика Беларусь, Официальная поддержка выразилась еще и в знаковой форме - Штаб Товарищества разместился под крышей Посольства РБ, С этого момента, БНФ регулярно оказывал ТБК поддержку, в том числе и материальную,

Похожие диссертации на Белорусы Москвы : Очерки этносоциальной истории XVII - начала XXI веков

Белорусы МосквыСолопова Оксана Вячеславовна

Праздники русских Архангельского Севера в XX - начале XXI векаФролова Александра Викторовна

Религиозная жизнь мордвы во второй половине XIX - начале XXI века Мокшина Елена Николаевна

Этнодемографические процессы в среде ненцев Ямала в XX-начале XXI векаВолжанина Елена Александровна

Этническая идентификация южных селькупов : XX - начало XXI векаШаховцов Кирилл Геннадиевич

Поселения и усадьбы татар Тарского Прииртышья середины XIX - начала XXI векаТитов Евгений Владимирович

Немецкое население Западной Сибири в конце XIX - начале XXI века: формирование и развитие диаспорной группыСмирнова Татьяна Борисовна

Этнический и конфессиональный состав немцев Павлодарского Прииртышья в XX - начале XXI векаПодопригора Юлия Ивановна

Обрядность северных манси в конце XIX - начале XXI века : локальные особенностиИванова Валентина Селиверстовна

Трансформация миграционного поведения русскоязычной молодежи Эстонии : середина XX - начало XXI векаЛукьянова, Ольга Олеговна