Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Брак 25
ГЛАВА II. Свадебные обряды 49
ГЛАВА III. Обряды, связанные с рождением ребенка 120
ГЛАВА IV. Похоронные обряды 156
Заключение 179
Библиография 185
Список сокращений 195
Брак
Говоря об этнографах, чьи исследовательские интересы связаны с Дагестаном, нельзя обойти вниманием Ю.Ю. Карпова. Его работы содержат ценные сведения о семейных обычаях и обрядах горцев Дагестана .
Выдающийся вклад в развитие этнографии и в дело этнографического изучения народов Дагестана вносят дагестанские этнографы, среди которых прежде всего следует назвать крупнейшего дагестанского этнографа С.Ш.Гаджиеву, чьи исследовательские интересы весьма разнообразны. Однако наиболее ярко ею исследованы вопросы, связанные с семьей и браком, семейными обычаями и обрядами, как у отдельных народов, так и в целом по Дагестану .
Столь же весомый вклад в исследование семьи, брака и семейно-бытовых обрядов народов Дагестана внесли и другие дагестанские этногра 1 Сергеева ГЛ.. Брак и свадьба у народов Дагестана // КСИЭ.- 1959.- Вып.32; ее сисе. Положение женщины в дореволюционном и советском Дагестане // КЭС- 1969.- Вып.4. ее же. Арчинцы.. М.,1967; ее же. Похоронные ебряды народов Дагестана: традиции и современность // Похоронно-поминальные обряды.- М.,1993.- С.229-255; 2 Карпов Ю.Ю. Джигит и волк.- СПб.,1996; его же. Женское проссранство в культуре народов Кавказа.- СПб., 2001. 3 Гаджиева С.Ш. Кумыки: Историко-этнографическое исследование. М.,1961.ее же. Семья и ссмейный быт народов Дагестана.. Махачкала, ,967; ее же. Семья и с ;смейный быт дореволюционного Дагестана // Современная культура и быт народов Дагестана.- М.,1971.- С. 153-166; ее же. Очерки по истории семьи и брака у ногайцев Х1Х-начало XX в. - М.,1979; ее же. Семья и брак у народов Дагестана в Х1Х-начале XX в.- М.,1985; ее же. Дагестан ские терекеменцы ХТХ-начало XX в.- М.,1990; ее же. Дагестанские азербай джанцы Х1Х-начало XX в.- М.,1999 и др. фы, в их числе: С.С. Агаширинова., М.М. Ихилов, А.Г. Булатова, М.А. Агла-ров, Б.М. А.И. Исламмагомедов, Алимова, С.А. Лугуев, Б.Р. Рагимова, М.К. Мусаева М.К., М.Ш.Ризаханова, и др. Ценные сведения о браке и семейно-бытовых обрядах содержатся в их монографиях, статьях1. Особо следует от Алиев А.И. Брак и свадебные обряды даргинцев // СЭ.- 1953.- № 4; Агаширинова С.С Свадебные обряды лезгин (Х1Х-нач. XX в.) // УЗ ИИЯЛ.- 1964.-Вып.12; ее же. Патронимия у лезгин // УЗ ИИЯЛ.. 1965.- Вып. 14; ее же. Материальная культура лезгин Х1Х-начало XX в.- М.,1978; Ихилов М.М. Большая семья и патронимия у горских евреев // СЭ.- 1950.- № 1; его же. Народности лезгинской группы.- Махачкала, 1967; Агларов М.А. Формы заключения брака и некоторые особенности свадебной обрядности андийцев в XIX в. // СЭ.- 1964.- № 6; его же. Сельская община в Нагорном Дагестане в XVIII-начале XIX в.- М.,1988; Булатова А.Г. Лакцы (XIX-нач.ХХ в.): Исто-рико-этнографические очерки.- Махачкала, 1971; ее же. Традиционные праздники и обряды народов горного Дагестана в Х1Х-начале XX века.-Л.,1988; ее же. Лакцы: Историко-этнографическое исследование (XIX-начало XX вв.).- Махачкала, 2000; Алимова Б.М. Брак и свадебные обычаи в прошлом и настоящем: Равнинный Дагестан.- Махачкала, 1989; ее же. Табасаранцы (XIX-XX в.): Историко-этнографическое исследование. - Махачкала, 1992; ее же. Ботлихцы XIX-нач.ХХ в.: Историко-этнографическое исследование.- Махачкала, 1993 (совм. с Д.М.Магомедовым); ее же. Годоберин-цы: историко-этнографическое исследование XIX-XX в.- Махачкала, 1997 (совм. с С.А.Лугуевым) , ее же. Кайтаги XIX-нач.ХХ вв.: историко-этнографическое исследование.- Махачкала, 1998; Мусаева М.К. Хваршины XIX-XX в.: историко-этнографическое исследование.- Махачкала, 1995; Лугуев С.А. Бежтинцы в Х1Х-нач. XX вв.: историко-этнографическое исследование.- Махачкала, 1994 (совм. с Д.М.Магомедовым); его же. Духовная культура народов Дагестана в XVIII-XIX веках (аварцы, даргинцы, лакцы).-Махачкала, 1999 (совм. с Б.Б.Булатовым); его же. Дидойцы (цезы) Махач 15 метить историко-этнографическое исследование андалальцев, проведенное А.И. Исламмагомедовым . К сожалению, работа не опубликована и хранится в Рукописном фонде Института истории, археологии и этнографии ДНЦ РАН. Специальный отдельный раздел в его исследовании посвящен семейным обрядам.
Источники. Источниковую базу исследования составили: 1) полевой этнографический материал; 2) обычное право - адаты; 3) литературные источники и исследования; 4) архивный материал и материалы Рукописного фонда Института истории, археологии и этнографии ДНЦ РАН; 5) фольклор.
Важнейшим источником для исследования данной проблемы является полевой этнографический материал. В диссертации привлекается полевой материал, собранный в районе проживания андалальцев: (сел. Бацада, Унты, Шулани, Кулла, Ругуджа, Салта, Кегер, Кудали, Обох, Согратль, Чох, Ме-геб, Гамсутль Гунибского района) в 1999-2001 гг. Материал собирался по кала, 2000 (совм. с Д.М.Магомедовым); Семейный быт народов Дагестана.-Махачкала, 1980; Быт сельского населения Дагестана (ХТХ-нач. XX в.). -Махачкала, 1981; Вопросы общественного быта народов Дагестана (XIX-нач.ХХ в.).- Махачкала, 1987; Брак и свадебные обряды у народов Дагестана в ХIX-нач.ХХ в.- Махачкала, 1986; Брак и свадебные обычаи народов современного Дагестана. Махачкала, 1988; Рагимова Б.Р. Женщина в традиционном дагестанском обществе XIX - начала XX в. Махачкала, 2001; ее же. Семейная обрядность лезгин (вторая половина XIX-нач.ХХ в.).- Депон. в ИНИОН РАН.- М.,1991; Ризаханова М.Ш. Гунзибцы Х1Х-начало XX в.: Историко-этнографическое исследование - Махачкала, 2001; Исламмагомедов А.И. Общественный быт народов Дагестана в ХІХ-ХХ вв. Рукопись. 1990 г. // РФ ИИАЭ.- Ф.З.-Оп.З.- Д.717 и др.
Исламмагомедов А.И. Общественный быт андалальцев XIX - начало XX в. Махачкала, 1993 // РФ ИИАЭ. - Ф. 3. - Оп. 3. - Д. 779. индивидуальной программе, охватывавшей широкий спектр вопросов по браку и семейно-бытовой обрядности,
Ценный материал по семейно-брачным отношениям содержат адаты. В Дагестане почти каждое сельское общество или союз сельских общин имели свои законы - адаты, решения, предписания - регулировавшие различные стороны их жизни, а также правовые взаимоотношения между членами общества. Имелись такие адаты и у андалальцев. Они опубликованы в специальных сборниках1.
В диссертации широко используются литературные источники: статьи и очерки, помещенные в различных периодических изданиях; труды ученых и исследователей. Они затрагивают практически все аспекты изучаемой проблемы. Большинство литературных источников помещены в периодических изданиях тех лет («Кавказ», «Военный сборник», «Вестник Европы», «Исторический вестник», «Сборник сведений о кавказских горцах», «Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа», «Кавказский сборник», «Северный Кавказ», «Каспий» и др.).
Безусловно, ценным материалом при исследовании семейно-бытовых обрядов является фольклор. В работе привлекаются фольклорные материалы, собранные автором и опубликованные фольклорные тексты.
В работе привлекаются некоторые архивные материалы (Ф.2.- Канцелярия военного губернатора Дагестанской области, Ф. р-566), а также материалы Рукописного фонда Института ИАЭ ДНЦ РАН, главным образом неопубликованные труды этнографов.
Свадебные обряды
В сел. Бацада обрученные также практически не ощущали на себе строгих обычаев избегания. Но молодым была присуща застенчивость, обоюдная неловкость. В присутствии старших они старались не общаться. В многолюдных общественных местах они также старались находиться поодаль друг от друга. Причиной подобного поведения являлось огромное уважение к старшему поколению, в присутствии которых, согласно горским адатам, это считалось неприличным, предосудительным.
В дом жениха невеста не ходила, но обычая избегать родню жениха у андалальцев не было, отмечает А.И. Исламмагомедов .
В период от обручения до свадьбы родственники будущих молодоженов начинают активно посещать друг друга, обговаривать все мелочи к предстоящему торжеству и готовиться к свадьбе.
Обряд предсвадебного посещения будущих родственников молодых у андалальцев получил название кьутіире рахи (сел. Бацада, Кулла, Шулани). Смысл этого образного выражения сводился к готовности обеих сторон к бескорыстным материальным и моральным жертвам во благо другого и закреплению будущих родственных отношений. Обязательными атрибутами этого обряда с обеих сторон были следующие продукты: крашеные вареные яйца, вареная курица, фрукты (свежие или сушеные), сладости из теста (гури, натіухі, чакарул ханкіал). Наличие именно этих продуктов также не случайно. Как видно, они подчеркивают продуцирующий, воспроизводящий характер будущих отношений между молодыми в первую очередь а затем и между обоюдными их родственниками. Принесенные продукты обязательно складывались в большой ритуальный медный таз - шурум.
В доме невесты полным ходом шли приготовления к свадьбе и наставления дочери. Мать невесты и родственницы со стороны матери и отца невесты считали своей обязанностью напоминать невесте о том, как следует себя вести в различных семейных ситуациях, чего остерегаться. В этот. од девушка старалась реже отлучаться из дома, да и времени на это не бывало. С утра до вечера она ткала, вышивала, вязала. В ее обязанности входили кройка и пошив рубашки для жениха, ч1охто из шерстяной ткани для всех родственниц жениха (сел. Бацада, Кулла, Шулани, Кегер). Для мужской половины родственников жениха невеста должна была сшить и вышить носовые платки, кисеты и пр., чтобы в последующем, в день принесения подарков от жениха («паччи», «чемодан»), торжественно вручить их всем мужчинам.
Согласно народным убеждениям, необходимым условием достижения любви, мира и согласия в семье, являлось собственноручное изготовление невестой вышеперечисленных подарков. Причем считалось, чем больше (в количественном отношении) и чем красивее и аккуратнее были сшиты и вышиты эти предметы рукоделия, тем ценнее и дороже будущая невеста как хозяйка, супруга и мать. Поэтому каждая девушка стремилась продемонстрировать таким образом все свои умения и способности, изготавливая подарки с большой фантазией и находчивостью. В сел. Кегер семья невесты одаривала жениха полным свадебным нарядом. Сейчас в обязанность невесты с. Кегер входит обеспечение жениха полным комплектом одежды: рубашка, туфли, костюм. В сел. Ругуджа невеста собственноручно должна была сшИТЬ жеНИХУ бешмет - 2УЖ2С1Т.
Семья невесты сама шила свадебный наряд дочери из тканей, принесенных ей в подарок родственниками жениха. Кройка и пошив свадебного наряда невесты представлял собой ритуализированное торжество с вкрапленными в него элементами магии.
Накануне свадьбы собирался девичник ясал ракіари (собрание девушек) представлял собой шумные женские компании, сопровождаемые шутками, стихами, поговорками, танцами. Для этого особенного для невесты торжества приглашалась опытная мастерица-закройщица, а также одна из самых уважаемых многодетных женщин из села. Эта женщина в присутствии всех (и подруг невесты, и родственниц жениха) читала молитву, и высказав бла 67 гопожелания, делала с края ткани надрез. Лишь после этого мастерица-закройщица приступала к раскрою свадебного наряда невесты (сел. Бацада, Унты, Шулани, Кулла, Кегер, Салта). Обряд кройки мастерица завершала словами: «Кройка закончена. Пусть также скоро как эта кройка, родятся в этой семье дети. Пусть так же, как сошьются эти вещи, будет семья крепкой и дружной. Счастья и благополучия им!» Затем на ворохе разрезанной материи перекатывали мальчика с пожеланием иметь в этой семье много мальчиков. Затем для всех присутствующих накрывали стол. Из блюд обязательно присутствовали ритуальные хинкал из грубо перемолотой смеси пшеничной и черно-бобовой муки, либо хинкал из кукурузной муки с подливой из урбе-ча или из смеси топленого масла с чесноком и солью, кукурузная каша с подливой из урбеча, фасолевый суп (иногда). Поедание этих блюд сопрово-ждалось шутками остротами по поводу будущего положения невесты как жены и матери по поводу ее взаимоотношений с будущими родственниками жениха Подобный обряд имелся и у даргинцев-цудахарцев с Kvnna правда с некоторыми местными особенностями
Следует отметить, что сейчас «девичник» утратил присущую ему некогда ритуальную изюминку: не всегда на столе присутствуют блюда из кукурузы и грубо перемолотой смеси из пшеничной и черно-бобовой муки, ур-беч. Чаще и больше наблюдается присутствие блюд современного приготовления: плов, курзе, куриный суп, соус, голубцы и т.п. Утратил былую роль и обряд «перекатывания мальчика» на кусках раскроенной материи.
Обряды, связанные с рождением ребенка
Медицинская помощь в условиях того времени была недоступна большинству населения, особенно в горных условиях. Единственную возможную помощь в этих условиях могли оказать только знахарки и повитухи (чіарахьан).Так, С.Ш. Гаджиева пишет, что даже в начале XX в. (1913 г.) на весь Хунзахский округ с населением 34.907 чел. (тогда он охватывал полностью территорию современного Хунзахского, Унцукульского и частично Гергебильского и Гунибского районов) имелось всего лишь 2 участковых врача, I фельдшер и 2 больничных учреждения на 6 коек каждое. На весь же Дагестан в это время насчитывалось лишь 28 больничных учреждений (с общим числом коек 309), 38 врачей, 92 фельдшера и 32 акушерки. В число последних в ряде случаев зачислялись и повивальные бабки, в лучшем случае окончившие «кратковременные курсы акушерства» .
Обычно к чіарахьан обращались, если причиной бесплодия считали болезнь. Опытные повитухи пытались лечить бесплодие женщины массажем и прогреваниями. Были и известные знахарки-повитухи, которым удавалось достичь значительных, как говорят, результатов. Например, в сел. Ашильта Унцукульского р-на была известная некая Патимат чіарахьан и гіадамал льухъулей гіадан (повитуха и женщина, делающая массаж), которая лечила бесплодие массажем и «банками». Она ставила как банку на живот балхар Гаджиева С.Ш. Семья и брак у народов Дагестана в XIX - нач. XX в. - М., 1985. - С.272. ский кувшин с большим горлом - это называлось хъа чіола. Банка на живот (а ею могли служить и казанок, и глубокая сковорода, и балхарские кувшины, и горшки), как имеющая хороший лечебный эффект при бесплодии использовалась часто во многих обществах аварцев. В некоторых обществах (Салатавия) были женщины, которые умели якобы выпрямлять путем внутреннего массажа загиб матки. В редких случаях пользовались прогреванием и горячими компрессами из лекарственных трав1.
Иные способы лечения применялись, когда предполагали, что причиной бесплодия являлись сверхъестественные «нечистые» силы. В подобных случаях обращались, как правило, к магии. Одним из средств избавления от бесплодия являлось посещение женщиной различных святых и «чудодейственных» мест. В сел. Кегер существовало специальное дерево, взявшись за ветки которого и совершая раскачивание, женщина якобы обретала способность к деторождению. В сел. Бацада, на высокой скале, находится памятник, названный Тамарал хоб (могила Тамары). Путь к нему лежит через узкую, длинную дорогу (добираются целый день, пешком). Сюда приходили и приходят женщины в надежде забеременеть. И, действительно, было немало случаев, когда Святая Тамара помогала им в этом. Памятник этот представляет собой каменный домик размером 2 х 2,5 м. Легенда гласит, что Тамара была прорицательницей из Грузии. На могилах святых бездетные женщины, привязывали к дереву или древку полоску ткани, оторванную от подола, и молили о рождении ребенка.
Обычно причину бездетности видели в кознях «нечистых сил», разгневанных на супругов. В роли знахарей «снимавших» порчу и «изгонявших нечистую силу» из тела, выступали муллы и другие знатоки арабо-язычных лечебников. Они из книг извлекали различные магические формулы, знаки, выражения, выписывали их на бумагу, которую заключали в специальный тряпочный треугольный футляр - сабаб.
Заинтересованность в том, чтобы ребенок родился здоровым, полноценным человеком, вызвала появление целого ряда запретов, норм поведения, которая женщина должна была соблюдать в период беременности, чтобы оградить себя и ребенка от неблагоприятных последствий. Несмотря на то, что рождение ребенка было счастливым событием для всей семьи, беременная женщина скрывала от окружающих свое состояние.
Трудовой режим беременной женщины изменялся незначительно, она продолжала исполнять свою обычную работу. По народным представлениям беременная женщина должна была как можно больще двигаться, работать, чтобы ребенок не вырос слищком большой и роды прощли легко. Народная поговорка гласит: «Женщина, которая работала, легко родит ребенка». Запрещались лищь особо трудные работы, например, поднимать тяжести. Особенно оберегали женщину во время первой беременности.
Рождению мальчика радовались несравненно больще, чем рождению девочки, и заранее пытались угадать, кто родится. Если женщина бледна, то родит дочь, если румяна - то сына; если у беременной живот приобретает острую форму и располагается под грудью - родится сын, если форма живота - округлая и он располагается ниже груди - то дочь. В сел. Ругуджа были специальные женщины, которые гадали на бараньей лопатке и на пустой яичной скорлупе, подсказывали молодым способы определения пола будущего ребёнка. Для гадания на яичной скорлупе, брали порожнее яйцо, заполняли водой и оставляли в темном месте. Если вода из яйца выходила -значит родится мальчик, если не выходила - девочка.
Существовало и следующее поверье: женщина, беременная мальчиком, легко переносила первые 3 месяца беременности и более болезненно - последние. Если во время беременности женщине нравились маленькие мальчики, если у неё не было аппетита, если она тяжелее переносила последние месяцы беременности, значит, родится мальчик. Если же ей в это время нравились девочки, если она много ела, хорошо чувствовала себя в последний месяц беременности - полагали, что она родит девочку. Предсказание делали и по снам. Если женщина видела во сне женские украшения, женское рукоделье (трепание, прядение шерсти) и женские вещи (иглу, расческу, наперсток) - это значит, что она родит девочку. Если же она видела оружие, мужскую одежду - родится мальчик.
Существовали запреты в употреблении определенной пищи для беременной. Так, в сел. Кулла, Кудали, Бацада считали, что нельзя употреблять в пищу буйволиное и лошадиное молоко, лошадиное мясо, иначе женщина будет носить ребенка 12 месяцев (принцип подобия). В Кудали в целях скорого разрешения от бремени женщине давали буйволиного сыра - бугыт хіан, то есть то, что во время беременности есть запрещалось. Если беременная женщина испытывала потребность в той или иной пище и не удовлетворяла её, то считалось, что на теле ребёнка появится родимое пятно.
Было и много такого, чего беременная женщина должна была остерегаться. Например, в последние месяцы беременности ей нельзя было появляться на похоронах и кладбище, считалось, что к ней приклеится «дух умершего» (рухірекіея - ругуджинск.). Если ей всё-таки приходилось посещать эти места, то с собой она должна была взять кусочек хлеба, а по возвращении тщательно вымыть лицо и конечности. Опасным для беременной считалось появление её на улице в темное время суток.
Неуверенность в благополучном исходе родов, постоянная угроза смерти, нездоровье матери и новорожденного вызывали в сознании людей обостренное чувство зависимости от вредоносных сил, воздействию которых особенно активно, как полагали, подвергались роженицы. Возможно, именно этим обусловлено то, что беременность, т.е. дородовой комплекс, окружен в большей степени суевериями, нежели обрядами .
Похоронные обряды
В цикле семейно-бытовых обрядов похоронные или погребальные обряды выступали в качестве завершающих. Целью этих обрядов являлось стремление родных и близких покойного достойно, со всеми почестями проводить его в мир иной. Похоронная обрядность - целый комплекс обрядовых действий, связанных со смертью, подготовкой тела умершего к погребению, самими похоронами и различным по протяженности послепохоронным периодом. Это еще целая система воззрений, основанных на народных представлениях и религиозных предписаниях.
В системе традиционной семейной обрядности андалальских аварцев похоронные обряды занимают особое место: в отличие от свадебных и родильных обрядов существенный приоритет в них принадлежал мусульманскому духовенству. Как и у целого ряда других народов, исповедовавших ислам, похоронные ритуалы аварцев-андалальцев обнаруживали много общего с похоронной обрядностью этих народов. Однако, общемусульманский характер похоронной обрядности андалальцев не смог окончательно подавить и этнически специфические черты этих обрядов.
По каноническим воззрениям ислама жизнь - лишь временное пребывание души на этом свете. Душа человека бессмертна и, покидая тело в случае его физической смерти, она устремляется к богу. Андалальцы считали, что душа человека (рухі) по мере приближения смерти поднимается вверх и останавливается в области сердца и в момент остановки его, покидала тело через рот. Человек умер - значит, душа покинула его. Считалось также, что в теле человека обитают две души: одна, покидая человека, улетала, другая оставалась, находясь поблизости от тела, и покидала дом лишь после первых поминок - спустя три дня после смерти.
В тесной связи с представлениями о душе, как о части человеческого существа, находятся представления о существовании наряду с земным миром загробного, потустороннего, который в отличие от земного являлся вечным. Андалальские аварцы, восприняв основные догматы ислама о существовании загробного мира, приняли, соответственно, представления об аде (жужах!) и рае (алжан), о втором пришествии и страшном суде (къиямаса къо). В день страшного суда, когда земля сольется с небом, мертвые встанут из могил и будут стоять перед лицом Аллаха, который станет вершить суд. Затем люди должны будут пройти через мост тоньше волоса и острее меча, ведшего в рай, но под которым полыхало пламя ада. Грешники упадут в огонь и будут гореть в этом вечном пламени, а люди праведные беспрепятственно пройдут по этому мосту, который им покажется широким, и попадут в рай, в мир вечного блаженства. Ад, согласно традиционным представлениям ислама, был разделен на семь кругов; рай состоял из восьми ярусов, над которыми находился трон Аллаха1.
Смерть андалальцы подобно всем мусульманам воспринимали как неизбежное, рок или предопределение судьбы (къисмат), как волю Всевышнего. Наступление смерти объясняли действием внешней силы. Этой силой был архангел Азраил, изымавший души у умирающих. Законодательный свод ислама - шариат, требовал, чтобы мусульманин еще в земной жизни го-товился к загробному миру. Одобрялось, когда человек еще при жизни откладывал деньги для своих похорон, приобретая заранее необходимые принадлежности погребального ритуала. Пожилые люди, даже находясь в добром здравии, нередко сами готовили себе все необходимое для похорон.
У каждого народа существовали определенные приметы, связанные с приближающейся смертью. У андалальских аварцев также существовали и существуют сейчас подобные приметы. Следует отметить, что люди в них очень верят. Как считали, приближение скорой смерти предвещали следующие приметы: появление черных пятен на ногтях; видеть во сне больного поющим или танцующим на свадьбе; упасть во сне в яму, из которой не смогли вытащить; укус змеи во сне; выпадение или крошение зуба во сне.
Значительная часть примет, которые якобы предвещали скорую смерть человека, была связана с необычным поведением животных. Считалось, например, что если собака воет волком, то она видит Азраила. Курица кричит петухом, - значит чью-то смерть накличет, такую курицу, как правило, не оставляли в живых. Предвещать близкую смерть мог крик совы или появление ее вблизи жилища человека.
Имелись у андалальцев и свои представления о легкой и тяжелой смерти. Хорошей считалась смерть, когда человек не мучался, не находился долго в постели, не причинял неудобств близким, не был в тягость. «Один день боли, один день смерти», - просили верующие у Аллаха. Тяжелой счи талась смерть, когда человек умирал после тяжелой и изнурительной болез ни, когда слишком долго длилась агония. И как это нередко бывало, тяжелая и легкая смерть ставились в прямую зависимость от качеств человека: греш ника настигала трудная смерть, и наоборот, благочестивый человек умирал легко и быстро. У разных народов существовали различные поверья на этот счет. У лезгин, например, считалось, что человек умирал долго тогда, когда очень хотел перед смертью видеть кого-то из близких. Если взять какую нибудь вещь этого человека и показать ее умирающему то он легко умрет. Если трудно умирал мужчина ему также приносили какие-либо предметы связанные так или иначе с его занятиями. Пастуху например приносили пастушью сумку и палку. Умирающей женщине показывали веретено и при ней начинали ПРЯСТЬ нить. Чтобы душа скорее покинула тело в руку уми рающему клали камень Существовало также поверье что умирающий ско r%po VMDGT если т")одители его вTITйJTVT из комнаты Умирающему ребенку чтобы облегчить подносили что-нибудь из его одеждьі Ешб рее отделилась от тела. Чтобы положить конец страданиям человека, кто-то из близких должен был дать ему как бы разрешение умереть1.
Приближающуюся смерть угадывали по ряду внешних признаков: потухший взгляд, несвязная речь, изменившийся цвет лица и кожи, слабый пульс, редкое дыхание. Родственники больного, чувствуя приближение смерти, старались узнать его последнюю волю. Она могла заключаться и в желании увидеть близких и дорогих людей, попросить у обиженного некогда им человека прощения. Также умирающий мог сделать особые распоряжения, связанные с месторасположением его захоронения, с людьми, которые будут его обмывать, читать молитвы.
