Содержание к диссертации
ГЛАВА 1. ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ ИЗУЧЕНИЯ НОВЫХ
РЕЛИГИОЗНЫХ ДВИЖЕНИЙ. П.1. Зарубежные ученые о времени, причинах возникновения и общественной роли НРД.
П.2. Отечественные исследователи о месте НРД в социальной и культурной 3^ жизни зарубежных стран.
П.З. Изучение НРД в России: основные тенденции и изученность отдельных 1 групп.
ГЛАВА 2. УЧЕНИЯ НОВЫХ РЕЛИГИОЗНЫХ ДВИЖЕНИЙ: ОСОБЕННОСТИ ФОРМИРОВАНИЯ И ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ. П.1. Характер и формирование вероучительных текстов. П.2. Функции вероучительных текстов в деятельности НРД.
П.З. Основные источники и особенности заимствования идейного SO
2?
содержания учений.
П.4. Содержательные особенности учений.
ГЛАВА 3. ОСОБЕННОСТИ ПРАКТИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ И ВНУТРЕННЕЙ СТРУКТУРЫ НОВЫХ РЕЛИГИОЗНЫХ ДВИЖЕНИЙ.
3%
П.1. Новые религиозные движения и окружающее общество.
„„ 36
^00
П.2. Роль прозелитизма.
П.З. Основные типы мероприятий.
Н.4. Внутренняя иерархия.
П.5. Экономический аспект деятельности.
ГЛАВА 4. ЭЛЕМЕНТЫ ТРАДИЦИИ В ОБРАЗЕ ЖИЗНИ, ОБРЯДОВОЙ И
РЕЛИГИОЗНО-ДУХОВНОЙ ПРАКТИКЕ ПОСЛЕДОВАТЕЛЕЙ НОВЫХ
РЕЛИГИОЗНЫХ ДВИЖЕНИЙ.
П.1. Образ жизни последователей НРД.
П.2. Обряд и его роль в деятельности НРД.
П.З. Задачи и техники религиозно-духовной практики в НРД.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ.
ПРИЛОЖЕНИЕ I Религия Радхасоами или Сант Мат. Движение Фалуньгун или Фалунь Дафа. Дэвраха баба Фрэндс Клуб.
ПРИЛОЖЕНИЕ II
"Гимнастика самосовершенствования" в движении Фалуньгун.
"Очищение чакр" в Сахаджа-йоге.
Чтение "велений" в Братстве Фиолетового Пламени
Сурат Шабд Йога в религиозно-мистическом движении Сант Мат
БИБЛИОГРАФИЯ
, д у
{НО f6S
/S3 /S3
"Всякое великое учение, периодически возвращаясь на протяжении веков, окрашивается отблесками того времени, в котором оно вновь появляется, и принимает отпечаток той души, в которую оно проникло. Именно таким образом оно воздействует на людей определенной эпохи".
Р.Роллан
Введение к работе
К началу 2000-х гг. страсти понемногу улеглись, а религиозная ситуация в нашей стране стабилизировалась вместе с общественно-нолитической. Активным противодействием НРД занимаются теперь лишь представители традиционных религий, а сами НРД, в свою очередь, ведут прозелитическую деятельность крайне осторожно, довольствуясь сравнительно небольшим числом сторонников.
Тем не менее можно констатировать, что новые религиозные движения утвердились в России как постоянное явление и представляют собой важный объект научного изучения. Наиболее крупные из них уже представлены в различного рода справочниках по религиям России и включены в составленную одним из ведущих отечественных религиоведов П.И.Пучковым единую классификацию религий, религиозных направлений, течений и деноминаций мира (Пучков П.И. К вопросу о классификации религий. Религии, их направления и течения, важнейшие деноминации // Этнос и религия, М, 1998).
При этом, и в средствах массовой информации, и в научных публикациях общепринятым является противопоставление "традиционных" и "новых", "нетрадиционных" религиозных групп и течений, хотя вопрос о том, по каким именно параметрам, кроме временного, "новые" религии отличаются от "старых", и что стоит за их пресловутой "нетрадиционностью", пока не получил удовлетворительного ответа.
Общепризнанно также, что новые религии стремятся быть не только над-этническими, подражая в этом мировым религиям (христианству, буддизму, исламу), но и над-конфессиональными. Однако, несмотря на свой "универсализм", многие НРД имеют либо явную этнокультурную, либо, обычно не декларируемую, но часто также весьма очевидную конфессиональную окраску. Другие движения столь синкретичны, что их действительно сложно по внешним атрибутам соотнести с какой- либо одной этнической или конфессиональной культурой. Но и они не могут обойтись без использования широкого набора доктринальньгх положений и элементов культа, заимствованных у конкретных этносов и религий.
Из предваряющего последний сводный фундаментальный труд российских этнологов "Народы и религии мира"(М. 1998) теоретического положения о том, что "институт религии сам по себе состоит из культурно обусловленных форм и взаимосвязей с сверхъестественным"^.А. Тишков, Народы и Религии мира, 1998, с. 12), следует, что, желая изучить явление новой религиозности, необходимо понять истинную роль элементов традиционных этнических культур и конфессий в новом контексте их бытования. Анализируя эти элементы, их комбинации и, главное, их реальные функции в новой системе, т.е. рассматривая НРД в этнокультурном аспекте, можно приблизиться к пониманию характера и подлинной направленности того или иного движения, прогнозируя социальные последствия его деятельности. Следовательно, можно успешнее решать и практическую задачу, очевидно встающую перед гуманитарными науками в связи с деятельностью нетрадиционных религиозных движений -способствовать формированию максимально сознательного отношения членов общества к своим действиям, предоставляя им всестороннюю, научно прокомментированную, но идеологически не ангажированную информацию о религиозных группах.
Объект изучения. Терминология. Классификации. Изданная впервые ещё в 1978 г. "Энциклопедия американских религий" упоминала более 1300 церквей и других ^конфессиональных религиозных групп (Melton, 1989). По мнению некоторых исследователей, число приверженцев нетрадиционной религиозности в России достигает 10% населения страны ("Новые религиозные культы...в России"с.13). По данным Департамента общественных и религиозных объединений Министерства Юстиции Российской Федерации на 1 января 1999 г. из 16749 официально зарегистрированных в России религиозных организаций более четырех тысяч не относятся к ортодоксальному православию, исламу, буддизму и иудаизму, т.е. общепризнанным традиционными конфессиям (Государство, религия, церковь, 1999, с. 105-107).
Для того, чтобы сориентироваться в этом многообразии и определить границы изучаемого нами явления, уровень его внутреннего единства или, наоборот, разнородности, представляется необходимым начать с анализа тех терминов, которые используется в литературе в отношении исследуемого объекта. Такой анализ полезен как в историографическом аспекте, так и для прояснения того, что именно представляет собой наш объект в реальной жизни и какова его внутренняя структура.
Проблема адекватного обозначения всей совокупности нетрадиционных форм духовной и религиозной жиз^и изначально была одной из самых сложных. Причина этого кроется в высочайшей социальной остроте темы - введение любого, даже внешне нейтрального, термина или определения неизбежно ставило его автора но одну из сторон баррикад - защитников или противников "нетрадиционных религий". Эта дилемма носит столь фатальный характер, что исследователи, искренне претендующие на объективность, вынуждены были отказываться от ответственности за содержание терминов и употреблять их как условные знаки. Тем не менее, даже беглый взгляд на существующие обозначения нетрадиционных форм религиозной жизни помогает понять и само явление, и актуальное состояние его изучения.
Чаще всего по отношению к объекту нашего исследования употребляются следующие имена существительные- религии, движения, культы, секты, общества, объединения, организации; и прилагательные (определения): новые, нетрадиционные, духовные, мистические, эзотерические, внеконфессиональные, тоталитарные, деструктивные. Всевозможные их сочетания и формируют набор терминов, используемых как российскими, так и зарубежными исследователями. Откровенно оценочными выглядят два последних - они указывают соответственно на антидемократичный характер управления и разрушительные последствия для личности адептов. Правомерность применения любого из них в отношении каждой структуры или группы следует специально обосновывать, а уровень демократизма, на наш взгляд, необходимо рассматривать еще и в сравнении с религиями традиционными и структурами светскими. Однако, эти термины безусловно отражают не только наиболее распространенную тенденцию в оценке новых религиозных движений, но и реальное существование определенных аспектов в деятельности некоторых из них, справедливо внушающих опасения обществу. Поэтому следует согласиться с авторами словаря "Религии народов России" и называть деструктивной "экстремистскую разновидность новых религиозных движений", для которых характерны черты тоталитаризма: "жесткая иерархическая структура, строгая дисциплина, постоянный контроль за поведением членов организации, требование беспрекословного подчинения", а участие в которых "оказывает деструктивное воздействие на сознание, создает угрозу психическому здоровью личности"(Словарь, 1999, с.87). Фундаментально важным представляется также замечание А. Дворкина о том, что "деструктивность или тоталитарность сект определяется не их верованиями, а методами деятельности"(Дворкин, 1995, с.8).
Есть мнение, что термины культ и секта также несут на себе следы этической оценки явления, неуместной до его тщательного научного изучения -они "указывают на типологичность явления новой религиозности, связывают его с традицией средневековых сект, религиозных новообразований XVIII, XIX веков, в то время как большинство авторов выделяют НРД в совершенно особую категорию, гораздо в меньшей степени связанную с религиозными движениями прошлого, чем с особенностями современной эпохи"(Ожиганова, 2000, с.20-21). Некоторые зарубежные ученые не признают таких оттенков этих терминов, считая, что оба они обозначают одно и тоже, то есть, практически всю совокупность неортодоксальных религиозно-духовных движений, но получили большее распространение в разных странах: "секта" в Италии и Франции, а "культ" в англоязычных государствах (Introvigne, 1990, р.5); или: "секта" - в католических, а "культ" - в протестантских странах (Doktor 2000а, s.ll2). Другие исследователи, например, французский ученый-католик Мишель Малерб, используют откровенно негативный критерий для характеристики сект: "использование веры для достижения целей, не имеющих ничего общего с духовностью - деньги, личные амбиции, политика"(Малерб, 1997, с.289). Учитывая словарное значение слов "секта" - "религиозная группа, отколовшаяся от господствующей церкви"(СИС, с.б2б) или "уже утвердившегося и распространившегося учения"(Саггаші, р. 1616) и "культ" - "почитание, определенного божества"(СИС, с.382), нам представляется целесообразным называть сектами только те религиозные движения, которые очевидно ведут свое происхождение от какой-либо одной из крупных религий и сами признают это. В этом случае они могут считаться ее сектой. Культами следует считать только такие группы, которые основаны на почитании определенного человека, предмета, события, имеющего, по мнению адептов этих культов, божественную (сверхъестественную) природу, и в своей практике ограничиваются поклонением ему.
Наиболее употребительными являются определения, связанные с новизной и петрадиционностыо религиозных движений. В первом случае, речь, как правило, идет о меньшем по сравнению с мировыми и общепризнанными религиями сроке существования. Так, А.Баркер называет их "новыми", "учитывая, что в своей теперешней форме они появились уже после Второй Мировой войны"(Баркер, 1997, с. 166). Однако, рождение некоторых из них ("сект-долгожителей", как их называет А.Дворкин - Дворкин, 2000) относится к 19 веку (Свидетели Иеговы, мормоны), другие возводят свою доктрину (кришнаиты к учению Чайтаньи, жившему в 16 веке) или даже деятельность (религия Радхасоами к Кабиру, жившему в 15 веке) к временам много более древним. Если вспомнить, что к 15 же веку относится и формирование сикхизма, признанного вполне традиционной конфессией, то становится очевидной неправомочность такой относительной новизны. Более перспективным представляется путь, согласно которому новой религиозное учение и соответствующая практика будут считаться новыми в контексте окружающей культурной традиции. Например, суфийское движение в исламской стране является периферийным, возможно, сектантским, но никак не новым. Для Москвы же оно представляет безусловную экзотику (см. Ожиганова, 1997) и может считаться новой религиозной (духовной, мистической) группой.
Подобный же "этнокультурный критерий" предлагают применять при определении традиционности религиозного движения авторы другого словаря, посвященного НРД, подразумевая под нетрадиционной религией "религиозные комплексы, которые исторически не унаследованы от прошедших эпох определенным этносом, не свойственны его религиозной духовности, не укоренились в быту, культуре, а распространились в результате миссионерской деятельности проповедников с их исторической родины; нетрадиционной для определенных этносов может быть как мировая религия, традиционная для других, так и новые религиозные образования, базирующиеся на нетрадиционной основб"(Новые религиозные культы...в России, 1998, с.161). Однако, под нетрадиционностью можно понимать и "а-традиционность", т.е. принципиальное отрицание традиции вообще, выражающееся в декларированной непривязанности к конкретным этническим или политическим культурам; неопределенности ниши в общекультурной и духовной жизни народа; отсутствии отлаженного поколениями механизма преемственности и иерархии. При этом не имеет значения, что пропагандируемые истины возводятся к древнейшим временам и религиям, важно, что структура движения и формы его деятельности были искусственно введены основателем движения и его сторонниками и еще не доказали свою "живучесть" в социуме.
Вопрос о самой религиозности изучаемых нами движений также однозначно не решен, поскольку связан с более сложной проблемой - определением религии вообще. А.Баркер считает их религиозными, поскольку "они предлагают религиозное или философское мировоззрение или средства, с помощью которых может быть достигнута какая-либо высшая цель, например, трансцендентальное знание, духовное просветление, самореализация или "истинное развитие"(Баркер, 1997, с. 166). Некоторые предпочитают говорить о "духовности" и соответственно "Новых Духовных Объединениях"(НДО) (Неокульты, 2000, с.З), другие, наоборот, отрицают наличие в них всякой духовности (смотри приведенное выше определение М.Малерба). Известный историк религии Мирна Элиаде называл подобные общества "парарелигиозными"(ЕНас*е, 1973, S. 58). В любом случае очевидно, что подавляющее большинство приходящих в группы, связанные с нетрадиционной духовностью, и становящихся их членами ищет там удовлетворения своих не материальных, но духовных и социальных потребностей. Иногда это связывается с верой в Бога и определенное учение (религия) или их конкретное воплощение (культ). В других случаях осваиваются определенные методики довольно широко и абстрактно понимаемого внутреннего совершенствования, базирующиеся на психотерапевтической (дианетика), оздоровительной (учение Порфирия Иванова, Рейки) или творческой (Центр Шри Чинмоя) деятельности.
В отечественном религиоведении по отношению к распространившимся в России движениям чаще всего используются термины "новые религии" и 'новые религиозные движения". Однако, этим внешне нейтральным терминам иногда соответствуют довольно жесткие определения: "НРД - искусственные образования, ставящие перед собой далеко не религиозные цели со следующими чертами: 1)эклектизм вероучения и религиозной деятельности; 2)социальная мимикрия - стремление скрыть свою сущность под нейтральными названиями; 3) строгая организационно-иерархическая структура; 4) нацеленность на трансформацию сознания членов организации с помощью специфических средств; 5) активная миссионерская деятельность; 6) стремление к максимальному получению коммерческой прибыли"(Словарь, 1999, с.299).
В качестве первого шага по терминологическому упорядочиванию мы бы предложили по отношению ко всем группам и движениям, которые обозначаются любым из перечисленных выше или другими синонимичными им терминами, использовать собирательный описательный термин новые формы духовной и религиозной жизни России, который подразумевает следующее: а)входящие в него отдельные явления и их проявления в обществе не подлежат этической оценке до их подробного научного изучения; б)онределение "новые" означает, что в нынешнем виде эти явления начали широко распространяться в российском обществе в пост-социалистическую эпоху, т.е не ранее конца 1980-х гг., независимо от того, к какому времени относится происхождение идей, лежащих в их основе, или реализация этих идей в других формах или в других странах; в)"духовность" и "религиозность" означают, что в основе деятельности членов таких групп, хотя бы формально, лежит стремление к идеалу, либо в конкретной форме - совершенного человека, либо в абстрактной - Бога. При этом они противопоставлены совершенствованию чисто интеллектуальному (наука) или эстетическому (искусство, культура в узком смысле слова).
Для лучшего понимания термина новая религия, воспользуемся одним из новейших определений религии вообще, ценность которого состоит в соотнесенности этого термина с другими ("направления", "течения", "деноминации") в таксономическом отношении. Его автор, российский религиовед, П.И.Пучков разделяет употребление слова "религия" в широком смысле, когда оно синонимично слову "религиозность", и в узком, то есть "конкретная религия", которую он определяет как "своего рода духовную общность людей, имеющую единое происхождение, характеризующуюся определенной догматической и культовой спецификой и не сводимую к более крупным организациям такого же характера"(Пучков, 1998, с.7). Исходя из этого, под "новой религией" мы предложили бы понимать "конкретную религию", формирование догматической и культовой специфики которой завершилось в самом недавнем прошлом. Временные рамки этого "прошлого" целесообразно соотносить с господством современного (рыночного или капиталистического) способа производства. Соответственно, для разных стран эти рамки будут различаться - если для религий в США начало этого периода будет соответствовать концу 18-началу 19 в., то для Японии - концу 19-началу 20 в., а для России - самому концу 20 в.. То есть, если религия (вероучение и обряд) утвердилась в рассматриваемой стране ранее этого периода, то ее можно считать "старой", "традиционной". Применительно к нашей стране, где за столь короткое время ни одно из оригинальных религиозных учений еще не могло приобрести доктринальную и обрядовую стабильность, следует говорить только об импортированных новых религиях, которые существуют в нашей стране в формах, утвердившихся ранее в других странах.
Близок к этому термину другой - "религии "Нового века", употребляемый Л.Н. Митрохиным по аналогии с английским "New Age" religions" и отражающий, по его мнению, за неимением лучшего, "предвестие третьего тысячелетия христианства" (Митрохин, 1984, с. 17). Попытка столь слабыми аргументами решить проблему подбора адекватных обозначений столь сложного явления закономерно не удалась: термин не прижился и используется только для одного конкретного течения в новой религиозности.
Новым религиозным движением (НРД) - можно называть такую "духовную общность", формы существования которой еще не приобрели устойчивые формы, а учение, лежащее в ее основе еще формируется и открыто для толкования. С этим определением согласуется понимание понятия "движение" (ruch) в работах польских ученых. По их мнению этот термин подчеркивает динамичный характер НРД, находящихся in statu nascendi("B состоянии зарождения"), и их стремление к вовлечению новых членов (Libiszowska, 2000, S.74). Одним из основных отличий религиозного движения от религии можно считать именно способ самовоспроизводства. В НРД он экстенсивный, то есть новые члены приобретаются исключительно путем их обращения в веру, в религиях же, членами общины становятся уже по рождению - дети верующих. Впоследствии НРД может превратиться в новую религию, но для этого ему необходимо утвердиться в своем культурном окружении, заняв там определенную идеологическую и социальную нишу. К частным случаям новых религиозных движений можно отнести культы, существование которых ставится под угрозу смертью их основателя, особенно при отсутствии развитого вероучения и организованной системы управления.
В доктринах многих новых религиозных движений исследователи отмечают их синкретический характер, то есть тот факт, что они восходят не к какому-либо одному учению, но соединяют черты нескольких. Этот аспект НРД подчеркивается употреблением термина синкретические (культы или религии).
Изначальное значение слова мистический (от греч. Mystykos) - тайный, скрываемый. По мнению А.А. Ткачевой, мистицизм есть "особая форма мировосприятия, основанная на ощущении более или менее полной идентичности духовного начала индивида как субъекта культовой деятельности с силами, обуславливающими бытие всего мира, со сверхъестественной реальностью" (Ткачева, 1991, с.14). Однако, на практике этот термин обычно относят всего лишь к тем религиозным группам, в которых принятие новых членов происходит с помощью обряда инициации или посвящения. Отличительным признаком мистической группы является также наличие определенного знания, скрываемого от людей, не прошедших такой обряд, и не взявших на себя определенные обязательства по отношению к группе. Эти обязательства могут заключаться в использовании специальных ритуалов, знаков, техник духовной работы, но в первую очередь, в сохранении от непосвященных самого этого знания.
Схожим значением наделяют термин эзотерический - эзотерическое, то есть предназначенное для внутреннего пользования, знание; эзотерическое -закрытое от посторонних - общество и т.д. В действительности, доступ к этому знанию или в подобное общество открыт для всех желающих, а "эзотеричность" является лишь рекламным приемом, обещающим клиенту дать почувствовать его исключительность по отношению к господствующему социальному и культурному окружению.. Этимологически греческое "эзо" означает "внутренний", в противоположность "экзо" - "внешний", и единственный секрет, который, вероятно, заложен в этом слове состоит в том, что эзотерическое знание относится к внутреннему миру человека в отличие от знаний об окружающем его внешнем мире. При этом оно отличается и от научной психологии и психиатрии, поскольку направлено не на объективные выводы о человеке вообще, а на знание души или психики конкретного индивида, ищущего такое знание. В известных нам по-настоящему эзотерических, то есть объединяющих эзотериков, группах ритуал обычно отсутствует или сведен к минимуму, а основная деятельность заключается во внутренней работе членов группы и обмене опытом. В доктринальном плане участников такой группы объединяет в лучшем случае согласие с некоторыми основными принципами духовной жизни, в организационном - авторитетная фигура лидера, который может как реально руководить группой, так и быть всего на всего автором наиболее популярных среди ее участников сочинений.
Приведенный выше список терминов ограничивается наиболее употребительными и отнюдь не исчерпывает всего их разнообразия. Составители французской энциклопедии "сект", содержащей более тысячи "духовных" сообществ различного рода, широко используют, например, такие нейтральные обозначения, как "инициатическое общество" (societe initiatique); "некоммерческая ассоциация" (association sans but lucratif), "учебная группа" (groupe des etudes) и т.д.(Р1ише, 1980).
В диссертации я старался использовать термины в определенных выше значениях, однако необходимо учитывать, что в работах других, цитируемых нами исследователей, эти термины четко не разделены и правильнее всего воспринимать их как условно синонимичные. Нередко по отношению к одному и тому же религиозному движению применяют различные термины, выделяя тем самым в разных случаях отдельные его аспекты.
Объектом изучения в настоящей работе избраны такие формы духовной и религиозной жизни, которые были привнесены на российскую почву в последние 10-15 лет из-за рубежа, т.е. уже имели некое учение, устоявшиеся формы религиозной практики, отправления культа, а также реально функционирующие, причем зачастую в мировом масштабе, организационные структуры. Религиозные и духовные течения отечественного происхождения представляют собой, на мой взгляд, особое явление, хотя и порожденное во многом теми же причинами, что и распространение зарубежных НРД, и заслуживают отдельного изучения. По той же причине в работе не рассматривалась деятельность в России многочисленных течений протестантизма. Таким образом, в центре внимания в работе оказались религиозные движения, которые обладают наиболее яркой культурной спецификой и в отношении которых анализ взаимодействия элементов, заимствованных из традиционных культур, и инноваций, привнесенных основателями этих движений, представляется наиболее плодотворным. В диссертации использовался материал по более чем 20 религиозным группам, среди которых неоиндуистские (Сахаджа-йога, Миссия Чайтаньи, Брахма Кумарис, Дэвраха Баба Фрэндс Клуб, Общество Преданных Сай Бабы, Сарасват Матх, Центр Шри Чинмоя, Трансцендентальная медитация), условно сикхского (Сайт Мат), мусульманского (вера Бахай), буддийского (Карма Кагью Оле Кидала, движение Рейки) происхождения и синкретические (Фалуньгун -даосизм, китайский буддизм; Братство Фиолетового Пламени - теософия, христианские конфессии; Сайентология). Таким образом, представлены практически все основные этнокультурные регионы мира.
Структурное членение объекта исследования также является важным инструментом для его изучения и понимания. Существующие классификации новых форм духовной и религиозной жизни основаны на самых разнообразных, несводимых к общему знаменателю, а зачастую даже четко не сформулированных критериях. Кроме того, даже добросовестно проведенные типологии не всегда обладают познавательной ценностью.
Исследуя вопрос о классификации религиозных организаций, Л.Н. Митрохин противопоставляет традиционный подход западных исследователей, ведущий начало от М.Вебера и Э.Трёльча и отделяющий "церковь" как институт господствующей в конкретной культуре религии от "сект" как структур альтернативных и периферийных для данного общества, социально-историческому походу, при котором они рассматриваются в динамике конкретных социально-экономических условий их бытования (Митрохин, 1984, с. 15-16). В качестве критериев классификации ученый называет происхождение группы, ее вероучительную ориентацию, специфику "внутренней" организации, меру жесткости и способ воздействия "лидера" на своих последователей (Там же с. 17).
Сложность объединения разнообразнейших движений в группы усугубляется их количеством. Американские исследователи столкнулись с этой проблемой уже давно, однако предлагаемые ими решения также далеки от совершенства. Так, Т. Роззак выделил 145 направлений (!) "религиозно-мистических исканий", объединив их в 12 групп, само количество которых делает классификацию довольно условной (см. Балагушкин, 1984, с. 13-14).
Известный философ П.С Гуревич в одной из первых отечественных работ, посвященных тогда еще далекой от нашей страны теме, - "Нетрадиционные религии на Западе и восточные религиозные культы" выделяет четыре типа новых религий: евангелические учения, восточные культы, оккультизм и сциентологические группы (Гуревич, 1985, с.52). Близки к нему и авторы учебника "Основы религиоведения" под ред. И.Н. Яблокова, разделяющие новые религиозные движения на пять групп: неоориенталистские, неохристианские, сайентологическое объединение, новая магия, сатанинские группы, тут же отмечая размытость границ между ними (Основы религиоведения, 2000, с.262).
Итак, большинство классификаций опираются на генетический принцип, т.е. исходят из происхождения идей, лежащих в основе того или иного движения. Главным препятствием для успешности таких классификаций остается синкретический характер большинства из этих идей. Неслучайно П.И. Пучков, автор наиболее полной на сегодняшний день классификации религий, счел возможным выделить из всех новых религиозных движений лишь движения неоиндуистского происхождения, объединив остальные под безликим в генетическом отношении, хотя и верно характеризующим эти движения, определением "синкретические или новые религии". Среди получивших наибольшее распространение в нашей стране в качестве "новых религий" и "синкретических сект" в ней упомянуты: бахаизм. Церковь Сайентологии, Белое Братство, Ересь Порфирия Иванова, движение Нового века или Новой Эры (New Age) и его частные проявления - Агни-йога, Антропософия Р.Штайнера, Новый Акрополь, Юнивер. К маргинальному индуизму или неоиндуизму причислены: Трансцендентальная медитация, Центр Шри Чинмоя, Международная коммуна саньясинов (движение Ошо - Раджниша), Брахма Кумарис, Международное Общество Сознания Кришны; к маргинальному протестантизму: мунизм, Религиозная наука, мормоны (Пучков, 1998, с. 37-44).
Радикальной новизной отличается подход известного востоковеда Е.А. Торчинова, который подразделяет мировые религии по типу лежащего в основе каждой из них "базового религиозного опыта" на те, в которых доминирует "перинатальный тип"(архаические верования, шаманизм), и религии с преобладанием "трансперсонального элемента", т.е. "религии чистого опыта с преобладающей установкой на трансперсональные переживания" - индуизм, буддизм и "религии, лишенные такой установки" или библейские - христианство и ислам (Торчинов, 1998, с.45). Исследователи уже высказали точку зрения, что именно "религии чистого опыта" послужили основой для большинства из них новых религиозных движений (Ожиганова, 2000, с. 30).
При рассмотрении конкретных групп движений исследователям удается классифицировать по более существенным признакам. Так А.А. Ткачева в работе о новых религиозных движениях, имеющих индийские корни, называет учения, первыми проникшие на Запад и ставшие плодами реформации индуизма в самой Индии (Миссия Рамакришны, Ауробиндо ашрам, Общество божественной жизни) "универсалистским неоиндуизмом", противопоставляя им "калифорнийский индуизм" (Международное Бюро Саньясинов, Миссия Божественного Света, движение Трансцендентальной Медитации, Общество Сознания Кришны). Последний выступил по отношению к первому "как бы его естественным продолжением и одновременно антитезой", став индуизмом "космополитизированным и коммерциализированным"(Ткачева, 1991, с.135). При этом автор отмечает, что лидеры "калифорнийского индуизма" (Гуру Махарадж, Раджниш и Свами Прабхупада) никогда не ссылаются на представителей индуизма универсалистского, хотя "создают свои учения, отталкиваясь от него, искажая его и адаптируя к требованиям западной публики", в чем Ткачева видит тенденцию, свойственную "не очень честным идеологам" - "дискредитировать то, откуда исходят заимствования, или по крайней мере вовсе не ссылаться на источник "вдохновений", дабы представить себя оригинальным и уникальньм творцом"(Там же, с. 136).
Классификация одного из наиболее активных и радикальных православных критиков новых форм религиозности А. Дворкина интересна тем, что в ней упомянуто большинство из действующих сегодня в России крупных НРД: к "сектам- долгожителям" отнесены мормоны и свидетели Иеговы; сайентология и мунизм определены как "поствоенная эклектика"; "псевдоиндуистскими сектами" названы Общество Сознания Кришны (отделение международного общества MOCK), "Шри Чайтанья Сарасват Матх"(ЧСМ), Миссия Чайтаньи (МЧ), Трансцендентальная медитация (ТМ), Тантра-сангха, Ананда Марга, культ Ошо Раджниша, Сахаджа-йога, культ Шри Чинмоя, "Брахма Кумарис", культ Сатья Сай Бабы;
4) к "псевдобиблейским или псевдоевангельским сектам" причислены: "Семья"("Дети Бога"), "Церковь Христа", "Всемирная Церковь Бога", "Поместная (Местная) цекровь" Уитнесса Ли, "Движение веры", "Теология процветания", "Слово жизни";
5) в отдельную группу выделены "секты отечественного происхождения" ("постсоветсткая эклектика"): "Богородичный центр", "Белое Братство", секта Виссариона, "ивановцы";
6) под термином "культы "Новой Эры" ("Нью Эйдж") объединены спиритические кружки и Теософское общество, неоязыческие и шаманские группы, "Братство Фиолетового Пламени" и многие другие формы "духовного поиска".
Можно было бы привести еще десятки разнообразных классификаций, с разной степенью полноты охватывающих все многообразие современной духовно-религиозной жизни России. Однако, поскольку общемировой процесс создания новых религиозных движений не только не завершился, но и отличается постоянно возрастающим динамизмом, любая из них будет неполной.
Для решения задач настоящей работы представляется необходимым охватить как можно большее число новых религиозных движений, присутствующих в современной России и, в частности в Москве, в учении и практике которых имеется существенное число элементов, восходящих к этническим и религиозным культурам, ранее широко нераспространенным в нашей стране. При этом первостепенным для понимания этих движений является тот факт, что все они сейчас действуют в одной и той же этнокультурной среде, независимо от того, в какой каждое из них зародилось. Рискнем даже предположить, что рассмотрение проблемы сочетания нового и традиционного на материале отдельных групп новых религиозных движений, сформированных на основе какой-либо одной религиозной или этнической традиции, существенно ограничит возможности ее адекватного решения. Часто само определение этой исходной традиции весьма затруднительно. Анализ же культурных форм в практике конкретных движений, в той или иной степени синкретичных, в любом случае привел бы нас к необходимости привлекать сведения об иных этнических и конфессиональных традициях.
Цели и задачи работы. Целью работы является рассмотрение в этнокультурном аспекте представленных в Москве новых религиозных движений зарубежного происхождения как единого явления современной религиозной жизни в разнообразных его проявлениях. В качестве исследовательской гипотезы было принято предположение о том, что характер заимствования элементов традиционных культур и конфессий и их роль в структуре конкретных НРД не зависят от "генетических корней" каждого движения, а определяются типологически общими особенностями их деятельности. Для достижения поставленной цели в работе предполагается решить следующие задачи:
1) проанализировать существующие точки зрения на причины возникновения и роль новых религиозных движений в современном мире, уделяя при этом особое внимание вопросам сочетания элементов традиции и инноваций в НРД и особенностям деятельности НРД в разных странах;
2) сравнить по избранной методике новые религиозные движения и традиционные или "старые" религии, попытаться выделить общие черты и различия; определить, какие элементы традиционных культур и конфессий наиболее активно заимствуются НРД, и как заимствованные элементы изменяют свои функции, становясь составляющими деятельности НРД; попытаться выявить особенности деятельности НРД и причины их популярности в Москве на современном этапе в этнокультурном контексте.
Теоретико-методологические основы и методика исследования.
В методологическом плане в своей работе я опирался на традиции отечественной этнографической и религиоведческой науки, основанные на признании принципиальной познаваемости явлений духовной жизни и возможности их адекватного толкования в контексте окружающей культуры, а также на необходимости рассматривать любые подобные явления во взаимосвязи с социально-экономическими условиями в регионе. Новые формы религиозности в России уже неоднократно становились предметом изучения представителей различных гуманитарных наук - историков, философов, социологов и, разумеется, религиоведов. Тем не менее, не вызывает сомнений полезность и уникальность именно этнографических методов для их изучения в качестве форм духовной жизни этносов. Как отмечал известнейший российский этнограф и религиовед С.А. Токарев, "самый предмет этнографической науки может совпасть с предметами других наук", отличается же этнограф от представителей этих наук "не предметом исследования, а подходом к нему, т.е. углом зрения"(Токарев С.А., Избранное. Теоретические и историографические статьи по этнографии и религиям народов мира, М., 1999, т.1, с.212). На мой взгляд, только эта наука обладает тем необходимым "углом зрения", который позволил бы оценить влияние той или иной религиозной группы на образ жизни ее членов, а также место самой группы в окружающей культуре и обществе. В рамках этнографической науки уже написаны чрезвычайно интересные работы, посвященные некоторым из новых религиозных движений (см. прежде всего подготовленные под ред. Б.-Р. Логашовой сборники Москва. Народы и религии, М.,1997; Этнос и религия, М., 1998; Московский регион. Этноконфессиональная ситуация, М.,2000), однако, этнокультурный аспект проблемы еще никогда не был в центре внимания исследователей. Между тем, представители других наук, изучающие НРД, часто упускают из виду тот очевидный для этнографа факт, что одни и те же новые религиозные движения в США ( середины 1960-х, в России 1990-х гг. и, например, в Европе того же времени могут занимать в обществе довольно разные не только количественные, но и качественные ниши, отличаться по социальному и возрастному составу и, наконец, выполнять для своих членов различные функции.
Теоретически понятия традиции и инновации и проблема их соотношения в культуре разработаны известным российским этнографом С.А. Арутюновым в его фундаментальном труде "Народы и культуры. Развитие и взаимодействие"(М., 1989).
При сборе материала основным для меня был метод включенного наблюдения, заключающийся в непосредственном участии исследователя в повседневной жизни изучаемой группы в качестве одного из ее членов и в устранении, таким образом, дистанции от объекта изучения. В отличие от ситуации классического "включенного наблюдения", когда этнограф изучает иную культуру, пытаясь жить внутри нее и по ее законам, но все равно воспринимается со стороны носителей этой культуры как чужой, при изучении новых религиозных движений "включенность" наблюдения может быть реальной и полной. Исследователь находит группу и приходит в нее точно также, как любой другой из ее членов: процесс его вхождения в "новую религию" и сопутствующие этому "социализация" и "аккультурация" в новой среде ничем не отличается от того, что происходило ранее с другими адептами. Когда это было возможно, я сравнивал свои впечатления с тем, что испытывали другие адепты, применяя в этих случаях так называемый метод свободного углубленного интервью. Кроме того, мною проводился анализ литературы и аудио-визуальных материалов, выпускаемых и активно используемых в изучавшихся группах.
Конкретная методика исследования определялась его задачами. Для анализа материал группировался нами по трем разделам, соответствующим в работе 2,3 и 4 главам: учение, организационная структура и общественная деятельность НРД и внутренняя их деятельность, т.е. религиозная практика. Используемое мной понятие "религиозная практика" шире, чем собственно "обрядовая практика" и подразумевает все то, что реально нового появилось в жизни адепта с вхождением в религиозную группу.
Источники. Проблема источников была одной из основных при изучении новых религиозных движений представителями различных наук. Подавляющее большинство и отечественных, и зарубежных исследователей черпали информацию из публикаций прессы, материалов, собранных откровенными противниками НРД, или интервью бывших их адептов, по тем или иным причинам порвавших со своими движениями и в подавляющем большинстве случаев также относящимися к ним негативно. Специальная глава посвящена проблеме источников и методологии исследования новых религий в книге Л.Н. Митрохина "Религии "Нового века" в США". Автор обращал внимание на невозможность получения объективной информации по данной теме в готовом виде, считая основной трудностью для исследователя - "всесторонне воспроизвести и объяснить общественные процессы, основываясь на публикациях, в которых эти процессы и факты уже подверглись той или иной интерпретации"(Митрохин, 1984, с,9). Особенно подчеркивается, что свидетельства верующих, в том числе и бывших, "не могут рассматриваться как надежный материал для теоретической оценки тех или иных вероучений" без их "сложной профессиональной обработки и интерпретации". Исходя из марксистского представления об истоках религиозности весьма ограниченными возможностями обладает и анализ вероучительных текстов новых религиозных движений: :Маасовая религиозная вера азкономерно ввоникаее так ооражение специфических социальных противоречий, складывающихся объективно...однако в самих религиозных представлениях не фиксируются реальные (социальные, "земные") причины и сам механизм такого отражения, а поэтому и рядовыми верующими, и профессиональными теологами они осознаются в искаженном, иллюзорном виде", - пишет Митрохин (Там же, с. 10). Ситуация изменилась, когда к письменным источникам и свидетельствам верующих стало возможно добавить данные профессиональных этнографов, полученные путем включенного наблюдения. Источниками для настоящей работы также послужили прежде всего полевые материалы, включающие в себя непосредственные наблюдения за деятельностью религиозных движений и групп духовного соверщенствования. Эти наблюдения проводились с позиции неофита, а затем рядового члена группы, что позволило автору испытать на себе большинство применяемых в группе методов вовлечения новых членов в ее деятельность, а также общаться с членами этих групп без каких-либо идеологических барьеров. Полевые исследования проводились в Москве в период с 1992 по 2001 годы. Наибольшее внимание было уделено: Церкви веры полноевангельской, известной как "Церковь Христа"- 1992-93 г., Международному Университету Брахма Кумарис- осень 1995 г.. Московскому обществу преданных Сатьи Сай-Бабы - 1995 г.. Центру Шри Чинмоя - 2000-2001 г., группе Сайт Мат - 2000-01 г., Миссии Чайтаньи - 2000 г., обществу Сахаджа- йогов - 2000-2001 г., группе духовного совершенствования Фалуньгун - 2001 г., Обществу Шри Чайтанья Сарасват Матх - 2001 г., Дэвраха Баба Френдс Клуб -2001 г. Другую часть полевых материалов составили углубленные неформальные интервью с адептами изучаемых движений, а также беседы с впервые пришедшими на их собрания. Также использовались сведения, уже опубликованные в научной, прежде всего, этнографической литературе, посвященной новым религиозным движениям в России, и также в зарубежных исследованиях о нетрадиционных религиях. Для характеристики учений религиозных движений активно использовались книги, брошюры, периодика, аудио- и видеозаписи, выпускаемые и распространяемые самими соответствующими группами. Привлекалась также научная литература, посвященная культурам регионов, из которых НРД наиболее часто заимствовали культурные формы.
Научная новизна работы заключается в том, что впервые на столь широком конкретном материале проводится сравнение особенностей традиционных и "новых" религий, анализируются многочисленные составляющие деятельности НРД и место, которое занимают в них элементы традиционных культур и конфессий. В отечественной научной литературе вся совокупность импортированных в Россию новых религиозных хвижений как этнокультурное явление еще не изучалась, хотя и существуют работы, подробно описывающие некоторые из них (например, Т.Н.Кузнецова "Церковь Объединения: образ жизни, вероучение, религиозная практика", М.,1998). Использованный в работе материал собирался автором в течение 10 лет (1992-2001), когда процесс проникновения и утверждения в Москве "новой религиозности" шел особенно активно. Таким образом, впервые можно оценить его динамику и характер развитие в будущем.
Новьм является и подход к материалу: различные аспекты НРД рассматриваются в том виде, в котором они реально предстают перед адептами движения. Учения анализируются не только с точки зрения их теоретического содержания, но и как средства вовлечения и удержания неофита в движении. Так называемым "духовным практикам" НРД в диссертации уделено первостепенное внимание, поскольку именно они играют центральную роль в "новой религиозности". Ранее в литературе о НРД такие практики в лучшем случае упоминались, их описания не приводились, а роль в деятельности религиозных групп не анализировались.
Некоторые из изученных автором в ходе полевых исследований религиозных групп описываются в отечественной научной литературе впервые. Это касается движений Сайт Мат, Фалуньгун, группы последователей Дэвраха Баба. Значительная часть использованного в диссертации материала по ряду других движений (Братство Фиолетового Пламени, Сахаджа-йога, Миссия Чайтаньи и др.) была также собрана автором лично и впервые вводится в научный оборот. Теоретическая значимость работы. Теоретическая значимость настоящей работы состоит в том, что в ней впервые на широком фактическом материале предпринята попытка комплексного анализа типологической структуры новых религиозных движений и ее реального функционирования в сравнении с традиционными религиями. Новые религиозные движения в России рассматриваются в работе как единый социально-культурный феномен и одновременно как носители разнообразных экзотичных культурных форм, заимствованных в традиционных культурах и проникающих вместе с НРД в совершенно новую социально-культурную среду, часто меняя там свои функции и способствуя решению задач, весьма отличных от тех, которые они выполняли в исходных культурах.
Результаты работы позволяют продвинуться в решении целого ряда фундаментальных проблем современной этнологии и религиоведения, в первую очередь: в понимании процессов взаимодействия элементов различных культур и конфессий при формировании новых субкультур и их развития в этноконфессиональные общности в современную эпоху; в выявлении принципов и механизмов отбора элементов существующих культур и конфессий при создании новых идеологических систем; - в разработке критериев оценки и прогнозировании деятельности конкретных НРД на основе анализа их культурных и религиозных составляющих; Практическая значимость работы. Материал, собранный в ходе исследования, и его результаты могут послужить основой для создания учебных курсов по истории, теории и современному состоянию религии, написания справочных пособий по современным формам духовной и религиозной жизни Москвы и России и обобщающих работ о современной религиозной ситуации в нашей стране.
Апробация работы. По теме диссертации опубликовано три статьи, еще две находятся в печати.
Основные положения работы нашли свое отражение в тезисах, представленных на IV Конгрессе этнографов и антропологов России (Нальчик, 20-23 сентября 2001г.), а также в выступлении автора на конференции молодых ученых и аспирантов "Биологическое и этнокультурное разнообразие человечества", проходившей в ИЭА РАН (Москва, 26 марта 2002).
Диссертация была обсуждена и рекомендована к защите на заседании Сектора религиоведения Института этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая РАН.
