Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Материальная культура 18 - 90
1. Поселение 18-32
2. Жилища 33 - 46
а) типы жилища 33-38
б) строительные материалы и интерьер жилища 39 - 46
3. Одежда 47-68
а) материалы для изготовления одежды 47 - 51
б) мужская одежда 51-58
в) женская одежда 58-62
г) головные уборы и украшения 62 - 68
4. Пища 69 - 89
а) основные продукты питания и способы приготовления национальных блюд 70 - 80
б) заготовка продуктов впрок 80 - 84
в) обрядовая и ритуальная пища 84 - 89
Глава II. Семья и семейный быт 90 - 155
1. Семья и внутрисемейные отношения 90 - 101
2. Брак и формы его заключения 102 - 113
3. Свадебные обряды 114 - 128
4. Обряды, связанные с рождением ребенка 129-144
5. Похоронно - поминальные обряды 145 - 155
Заключение 156-160
Библиография 161-175
Список информаторов 176 - 181
Список сокращений -. 182
- строительные материалы и интерьер жилища
- материалы для изготовления одежды
- головные уборы и украшения
- Семья и внутрисемейные отношения
Введение к работе
К числу важных и актуальных проблем, разрабатываемых этнофафической наукой, следует отнести изучение культуры и быта больших и малых народов нашей страны. Изучение этой проблемы имеет важное научно-теоретическое и практическое значение, предоставляя возможности проследить закономерности сложения не только хозяйственно-экономических, но и культурно-бытовых особенностей конкретных этносов, динамику и трансформацию внутри этнических и межэтнических процессов, выявить в них общее и особенное. Именно культура и быт дают ценнейшие сведения для решения многих вопросов, связанных с этнической историей народов.
В целом этнофафическое изучение культуры и быта дает возможность полнее представить социально-культурные изменения, происшедшие в жизни общества за сто пятьдесят лет истории нашей страны, и вместе с тем выявить вклад каждого народа в сокровищницу мировой культуры, дополняя и обогащая ее профессивные национальные черты. При изучении культуры того или иного народа необходимо помнить, что ни одна культура не существует в чистом виде, а лишь в определенных сочетаниях традиции и инновации.
Особая важность изучения культуры и быта объясняется тем обстоятельством, что их важнейшие элементы все быстрее и быстрее исчезают и, следовательно, становятся все более и более недоступными для непосредственного изучения этнофафов.
Такое изучение традиционно-бытовой культуры народа, теснейшим образом переплетенной с инновациями и представляющей органическую часть современной культуры, имеет большое значение для развития современной обрядности, выполняющей воспитательную роль.
Сказанное выше и предопределило выбор темы исследования. Оно является первой попыткой описать и исследовать культуру и быт гапшинцев на довольно длительном историческом отрезке времени - со второй половины XIX века вплоть до наших дней, что позволяет показать не только традиционный аспект исследуемых вопросов, но и проследить в динамике трансформационные и инновационные процессы в столь неоднородный в историческом и социальном отношении период. При этом в нашу задачу входит постановка - выявить в современном культурном пласте традиционное и новое, которые необходимы для развития процесса культурно-бытового взаимодействия как внутри самих гапшинцев, так и гапшинцев с другими народами Дагестана.
Немаловажно также проследить влияние на гапшинцев, как горцев (кубачинцы, сюргинцы, муэринцы, буркун-даргинцы), так и переселенцев, являющихся носителями современной городской культуры, исследовать, как это отражается на различных элементах быта и культуры этого субэтноса даргинцев..
Данная диссертация посвящена наиболее «краеугольным» и системообразующим сферам бытовой культуры: материальной культуре и семейному быту общества Гапш. Гапшинцы - небольшой по численности субэтнос даргинцев. Критерием их выделения в субэтнос служат культура, язык и административно-территориальное происхождение. Уже в IX - X веках Уркарах и Калакорейііі выступают как самостоятельные, независимые «исламские центры», не подчиненные Дербенту, ведущие самостоятельную политику1. Первоначальной резиденцией уцмиев была крепость Калакорейш (магал Гапш), древность которого засвидетельствована обнаруженными там памятниками эпиграфики XI XII веков, а также устной информацией («Кара-корейш - крепость курейшитов»)1. Впоследствии центр Кайтага переносится сначала в Уркарах, затем с начала XVII века в село Маджалис, а в XVII - XVIII веках в село Башлы2.
В составе «Габши» ( Гапш-Х. М.) даны деревни «Алькараз» (Уркарах -Х.М.), Джемели (Джурмучи - Х.М.), Каракиришь (Калакорейш -Х.М.), Дювгешиль (Дибгалик -Х.М.)3. Как и многие другие источники, «Обозрение...» не лишено недостатков. Так, в составе Гапша не дано селение Чишили. Более достоверны сведения А. Комарова4 и официальных данных5. По этим данным в союз Гапш входили селения Уркарах, Чишили, Дибгалик, Ургмудзи (Калакорейш), Зурмачи (Журмачи).
Возвращаясь к описанию союза сельских обществ, надо отметить, что происхождение союза «Гапш» («хіябши» — в переводе с даргинского означает «три села») также связано с местностью, которая находится на территории селений Уркарах, Дибгалик и Калакорейш. В рассматриваемое время в состав союза Гапш входили также Чишили и Джурмачи (Шурмачи - букв.: на скалах). Численность гапшинцев по переписи 1886
года составляла:
№ Наименование селений Всего хозяйств Население
1 Уркарах 426 1999
2 Калакорейш 56 264
3 Дибгалик 79 361
4 Чишили 53 316
5 Журмачи 48 227
Всего: 662 3167
В настоящее время гапшинцев насчитывается 6764 человек2. Традиционная территория гапшинцев находится в Дахадаевском районе, где в настоящее время они проживают в следующих селениях: Калакорейш (в 50-е годы XX века переселились в Хасавюртовский район), Уркарах, Дибгалик, Джурмачи, Чишили. Около 40% гапшинцев ныне живут в равнинных районах республики Дагестан: в Дербентском, Каякентском, Хасавюртовском, в г. Махачкала, Дербент, Избербаш и Кизляр.
Выбор материальной культуры, семьи и семейного быта в качестве объектов исследований определяется следующими соображениями. Материальная культура наиболее репрезентативно, зримо и конкретно обеспечивает представление об этническом, своеобразном, позволяет из общей массы признаков выделить четко те из них, которые свойственны культуре исследуемого субэтноса, ее элементы несут на себе знаки субэтнической принадлежности. Поэтому этнографическое исследование
народа без изучения его материальной культуры будет неполным и незаконченным. Немаловажно и то, что именно в среде сельского населения изучаемого общества Гапш в значительной мере сохраняются и поддерживаются субэтнические традиции бытовой культуры.
Что касается семьи и семейной обрядности, избранных в качестве второго объекта исследования, в них наиболее ярко проявляется этническая специфика, длительное время живут и действуют традиционные нормы и представления. Показ традиционных форм семейного быта и обрядов, сопровождающих все ключевые этапы человеческой жизнедеятельности, определение закономерностей их формирования и эволюции, выявление путей и форм их трансформации на отдельных этапах исторического развития, способствуют пониманию социальных взаимоотношений в обществе, выявлению и пониманию архаических ритуалов, появившихся на основе домонотеистических идеологических представлений древнейшего периода истории народа, помогают решению проблем создания новой обрядности с учетом положительных традиций.
Исследование строится на выявлении традиций и показе динамики инновационных явлений в каждой изучаемой сфере культуры и быта, начиная со второй половины XIX в.
Методологической и теоретической базой для написания диссертации послужили труды российских и дагестанских этнографов и кавказоведов Е. М. Шиллинга, М. О. Косвена, Ю. В. Бромлея, С. А. Арутюнова, Я. С. Смирновой, С. Ш. Гаджиевой, С. С. Агашириновой,
М.О. Османова и др1., на которых мы базировались при определении объектов исследования и решении задач, стоящих перед автором данной работы. Работы этих ученых позволили соотнести материал исследования с широким кавказоведческим историко-этнографическим контекстом. При написании этой работы автор придерживался сравнительно-исторического метода исследования проблемы. В ходе разработки темы использовался и статический метод, в особенности при освещении вопроса, касающегося численности населения, динамики брачного возраста, разницы в возрасте брачующихся и т.д.
Основным источником для написания работы послужил полевой этнографический материал, собранный в течение 1985-2003 гг. в местах расселения гапшинцев в горах и на равнине. Сбор материала производился в форме индивидуальных и групповых бесед с людьми разного возраста, пола и социальных . групп. В работе с информаторами автору существенно помогло знание обычаев, нравов, традиций, быта и культуры родного субэтноса даргинцев. Особое внимание уделялось
1 Шиллинг Е. М. Кубачинцы и их культура: Историко-этнографичкие этюды. M.-JL, 1949; Косвен М. О. Этнография и история Кавказа. М., 1961; его же. Семейная община и патронимия. М., 1963; Бромлей Ю. В. Этнос и этнография. М., 1973; его же. Очерки теории этноса. М., 1983; Арутюнов С. А., Сергеева Г. А., Кобычев В. П. Материальная культура. Пища и жилище./ Народы Кавказа. Материалы к сер. «Народы и культуры». М., 1995; Смирнова Я. С. Семья и семейный быт народов Северного Кавказа. Вторая половина XIX - XX в. М., 1983; Гаджиева С. Ш. Семья и брак у народов Дагестана в XIX - начале XX в. М., 1985; Агаширинова С. С. Материальная культура лезгин XIX-начало XX в. М., 1978; Османов М. О. Поселения. Жилище// Гаджиева С. Ш., Османов М. О., Пашаева А. Г. Материальная культура даргинцев. Махачкала, 1967 и др.
изучению процессов, происходящих в культуре и быту гапшинцев в последнее время, имея при этом ввиду, что новые обряды нередко включают некоторые элементы традиционной обрядности, а традиционные - сами претерпевают существенные изменения.
В работе использованы различные статистические данные (материалы ЦСУ и ЗАГСа Дахадаевского района о возрасте вступления в брак мужчин и женщин, разнице в брачном возрасте), а также материалы Рукописного фонда Института истории, археологии и этнографии Дагестанского научного центра РАН и Центрального Госархива Республики Дагестан.
Таким образом, впервые в научный оборот вводится новый полевой и статистический материал, собранный автором диссертации в обществе Гапш и значительно обогащающий источниковедческую базу этнографии народов Дагестана
Гапшинцы до сих пор являются наименее изученным в этнографическом отношении субэтносом даргинцев. Поэтому
материальная культура и семейный быт нашли в них слабое освещение..
Ряд аспектов исследуемой темы отражен в работах отечественных и зарубежных авторов XVIII - XIX вв. Первыми этнографическими трудами, в которых поднимаются вопросы исторической географии, хозяйственной деятельности населения, структуры управления изучаемого союза, являются работы И. Гербера (1728 год)1, С. Броневского2, а также авторов второй половины XIX в., А. В. Комарова1, М. М. Ковалевского2, в которых содержится интересный фактический материал, а также оценки и выводы авторов по различным аспектам изучаемого союза.
Среди работ, содержащих обширные этнографические сведения о горцах Дагестана, следует назвать статью Н. Абельдяева «Заметки о домашнем быте дагестанских горцев»3. Это — весьма содержательный очерк, который относится к северной части Даргинского округа и части Казикумухского владения. Но, как отмечал сам автор, «все сказанное здесь о домашнем быте горцев может относиться и ко всем вообще дагестанским горцам»4. В статье рассматриваются разнообразные вопросы этнографического характера, но вопросы, связанные с материальной культурой и семейным бытом, там практически не освещены.
Зато статья П. Г. Пржецлавского5 содержит довольно обширные этнографические сведения, в том числе о браке и свадебных обрядах. В частности, в ней подробно описывается церемония свадьбы и поздравления невесты.
Среди авторов, писавших о Дагестане, следует также отметить А.П. Андреева. Заметки «По дебрям Дагестана» представляют собой главным образом путевые впечатления автора, в которых удалось передать колорит горской жизни конца XIX в1.
Вместе с тем нужно отметить, что авторы многих работ искажали действительное состояние вещей и допускали серьезные методологические просчеты.
В советское время о материальной культуре и семейному быту народов Дагестана писали дагестанские ученые и московские и ленинградские этнографы.
В этом большую роль сыграл научно-исследовательский институт, открытый в г. Махачкале в 1924 г. В 20-30 годы Дагестан посетило несколько этнографических экспедиций, в которых принимали участие известные ученые - кавказоведы Е. М. Шиллинг, А. В. Миллер, А. С. Башкиров, Г. Ф. Чурсин и др. В 40-50 годах Дагестан посещали Л. Б. Панек, Л. И. Лавров, Б. А. Калоев, 3. А. Никольская и многие другие известные кавказоведы, которые планомерно, систематически и всесторонне исследовали разнообразные аспекты быта народов Дагестана. А. С. Башкиров посвятил специальные статьи описанию уникальных деревянных дверей мечети Калакорейша2. Двери мечети Калакорейша привлекли внимание и выдающегося этнографа Е. М. Шиллинга, который справедливо относит их к кругу памятников средневековой культуры Кубачи3.
Главным результатом исследовательской работы экспедиций явились монографии и статьи , где можно найти интересные сведения по материальной культуре и семейному быту даргинцев.
В этот период появляются работы Б. К. Далгата3 и А. И. Алиева4. Они по-своему отражают разные аспекты темы. В материалах по обычному праву даргинцев Б. К. Далгат на примере одного даргинского селения Урахи Сергокалинского района изучает родовые союзы, формы брака, характеризует обычаи кровной мести, калым, многоженство и умыкание. Указанная статья А. И. Алиева дает общее представление о формах заключения брака и свадебных обрядах даргинцев Сергокалинского района в 1950 годы. В ней делается попытка выяснить причину сохранения эндогамии у даргинцев.
Для изучения материальной культуры и семейного быта много сделано дагестанскими этнографами С. С. Агашириновой, М. А. Агларовым, А. Г. Булатовой, С. А. Лугуевым, Б. Р. Рагимовой, С. А. Азизовым, М. К. Мусаевой, 3. Б. Рамазановой и др1.
І.Агаширинова С. С. Свадебные обряды лезгин XIX - нач. XX в.// УЗ ИИЯЛ. 1964. Т. XII; Агларов М.А. Формы заключения брака и некоторые особенности свадебной обрядности андийцев в XIX в. // СЭ. 1964. №6; Булатова А. Г. Свадьба лакцев в XIX - XX вв. Махачкала, 1968; ее же. Традиционные праздники и обряды народов горного Дагестана в XIX -начале XX века. Л., 1988; ее же. Лакцы. Историко-этнографическое исследование (XIX - начало ХХв.в.) Махачкала, 2000; И. И. Омаров, Р. И. Сефербеков. Брак и свадебные обряды даргинцев-цудахарцев селения Куппа Левашинского района Республики Дагестан. Махачкала, 1999; Лугуев С.А. Бежтинцы в XIX - нач.ХХ в. Историко-этнографическое исследование. Махачкала, 1994 (совм. с Д. М. Магомедовым); его же. Духовная культура народов Дагестана в XVIII - XIX веках (аварцы, даргинцы, лакцы). Махачкала, 1999 (совм. с Б. Б. Булатовым); его же. Дидойцы (цезы) в XIX - нач. XX в.: историко-этнографическое исследование. Махачкала, 2000 (совм. с Д. М. Магомедовым); Мусаева М.К. Хваршинцы XIX - XX в.: историко-этнографическое исследование. Махачкала, 1995; Рагимова Б. Р. Женщина в традиционном дагестанском обществе XIX - начало ХХв. Махачкала, 2001; Азизов С. А. Большесемейные и семейнородственные организации лезгинской группы народов Южного Дагестана и Северного Азербайджана во второй половине XIX - нач.ХХ в.. Автореф. дисс. док. ист. наук; Махачкала, 2000. Рамазанова 3. Б. Пища народов Нагорного Дагестана, в XIX - начале ХХв. Махачкала, 2003 и др.
Ценные сведения о материальной культуре и семейном быте содержатся в сборниках статей1.
Выдающийся вклад в развитие этнографического изучения народов вносят труды С. Ш. Гаджиевой2 и М. О. Османова3, в которых дается развернутая характеристика культуры и быта в их историческом
1. См.: Современная культура и быт народов Дагестана. М., 1971; Современные этнические процессы в СССР, 2-е изд. М.,1977; Современные культурно - бытовые процессы в Дагестане. Махачкала, 1984; Традиционное и новое в современном быте и культуре дагестанцев - переселенцев. М.,1988; Брак и свадебные обычаи народов современного Дагестана. Махачкала, 1988. Материальная культура народов Дагестана в XIX - нач. XX в. Махачкала, 1988; Система питания народов Дагестана (Х1Х-ХХвв.). Махачкала, 1990 и др.
2.См.: например: Гаджиева С. Ш. Брак и свадебные обряды кумыков в
XIX -нач ХХв. // УЗ ИИЯЛ. Махачкала, 1958. T.IV.C.249-274; ее же. Кумыки. Историко-этнографическое исследование. М., 1961; ее же. Семья и семейный быт народов Дагестана. Махачкала, 1967; ее же, Янкова 3. А. Дагестанская семья сегодня. Махачкала, 1978; ее же. Формирование и развитие новой обрядности в Дагестане. Махачкала, 1979: ее же. Семья и брак у народов Дагестана в XIX - нач.ХХ в. М., 1985 и др.
3.Османов М. О. Хозяйство. Поселения. Жилище// Гаджиева С. Ш., Османов М. О., Пашаев А. Г. Материальная культура даргинцев. Махачкала, 1967; его же. Формы скотоводства даргинцев во второй половине XIX - начале
XX в. (в связи с хозяйственно-культурными типами) // Хозяйство, материальная культура и быт народов Дагестана в XIX - XX вв. Махачкала, 1977. С.21-36; его же. Расселение и численность даргинцев в XVIII - XIX вв. // Дагестанский этнографический сборник. Махачкала, 1974. Вып. 1. С. 144-203; его же. Хозяйственно-культурные типы (ареалы) Дагестана. Махачкала, 1996.С.163; его же. Хозяйственно-культурные типы (ареалы) Дагестана в советскую эпоху. М., 2002 и др.
развитии, показаны сложные процессы переустройства материальной культуры и семейного быта. Такой комплексный подход предполагает глубокий теоретический и методологический анализ этнографического материала.
С середины 80- х годов исследованием истории и этнографии даргинцев занималась М.А. Магомедова, чему была посвящена ее кандидатская диссертация1.
Другим этнографом, чьи исследовательские интересы связаны с даргинцами, является Б. М. Алимова. В ее работе «Кайтаги XIX - начало XX в2» особое внимание уделено материальной культуре и семейному быту кайтагцев. Однако исследовательские интересы Б. М. Алимовой не ограничены лишь кайтагцами. Ею изучены разнообразные этнографические вопросы, в том числе материальная культура и семейный быт у других народов Дагестана3.
Тщательный анализ камнерезного искусства Дагестана, в том числе и горизонтальных полусферических надгробий Калакорейша и Уркараха,
1 Магомедова М.А. Календарные обряды даргинцев (XIX- нач.ХХв.). Автореф . дисс. канд. ист. наук. М., 1987.
2 Алимова Б.М. Кайтаги XIX - начало XX в. Историко - этнографическое исследование. Махачкала, 1998. С. 137.
3 Алимова Б.М. Брак и свадебные обряды в прошлом и настоящем: Равнинный Дагестан. Махачкала, 1989; ее же . Табасаранцы . XIX -начало ХХв. Историко этнографическое исследование. Махачкала, 1992; ее же. Годоберинцы: историко - этнографическое исследование XIX - начало XX в. Махачкала, 1997 (совм. с С.А.Лугуевым); ее же. Пища и культура питания тюркоязычных народов Дагестана в XIX - начале ХХв.: общее и особенное в свете генетических истоков и этнокультурных взаимодействий. Махачкала, 2003 и др. первоклассных деревянных дверей мечети Калакорейша дается в работах П. М. Дебирова1 и М. М. Маммаева2. Обстоятельное изучение орнаментальных мотивов и арабской надписи на саркофаге позволили М. М. Маммаеву предложить новую их датировку в пределах XIII - XIV вв3.
Воссозданию целостного представления о столице Кайтагского уцмииства, крепости и составных его частей, выяснению предпосылок его возникновения и последовательных этапов обживання Калакорейша посвящена работа М.Г. Магомедова и А. Р. Шихсаидова4.
Изучению экономического положения, социального строя и административного управления союза сельских общин Ганк, Гапш и Муйра посвящена кандидатская диссертация К. И. Шамхалова5. Он пишет, что «союзы сельских обществ Ганк, Гапш и Муйра играли важную роль в экономической и политической жизни Кайтагского уцмииства - одного из крупных и влиятельных политических образований Дагестана»6. Несомненный интерес для нас представляют работы
Б. Г. Алиева и М-3. Ю. Курбанова , в которых поднимается ряд вопросов политической истории изучаемого союза, хозяйственной деятельности населения, взаимоотношений с уцмием, структуры семьи и семейных обрядов и т.д.
Резюмируя отметим, что в предлагаемой работе делается первая попытка систематического освещения материальной культуры, семьи и семейных обрядов у гапшинцев. Содержащийся в работе фактический материал и выводы могут представить большой интерес для исследования многих проблем этнографии, в частности, для историко-этнографических реконструкций исторической динамики развития культуры и быта, их специфики у отдельных народов, этнографических, субэтнических и этнических групп. Результаты исследования позволяют прогнозировать некоторые стороны культуры и быта и в определенной мере воздействовать на их развитие, совершенствуя культурно-воспитательную работу в семье и в обществе.
строительные материалы и интерьер жилища
Доминирующим строительным материалом в исследуемое время у гапшинцев испокон веков были камень, лес и глина. «Руководствуясь одними материальными расчетами, они (горцы -Х.М.) устраивали жилище из такого материала и на таком уровне, какие им казались наиболее удобными», - отмечает И.И. Пантюхов1.
Камень, употреблявшийся для строительства, был двух видов: речной и скальный. Постройки из скального камня считались более прочными, чем из речного, Преимущество речного камня заключается в том, что он легче поддается обработке и легче заготавливается. В заготовке камня для строительства дома принимали участие в виде трудовой помощи родственники и односельчане строящейся семьи.
На площадке с каменистым грунтом фундамент (г!ибши) не закладывали. По необходимости рыли котлован согласно плану постройки, предусмотренному хозяином. Прежде тайно от остальных по углам закладывали серебряные изделия и само серебро в виде монет, слитка. Этому обряду приписывали чудесное свойство сохранения в доме постоянного благополучия. При возведении стен хозяин должен обеспечить выполнение всех подсобных работ, так как каменщик обязан только класть стены. Подсобные работы выполняет сам хозяин, члены его семьи, родственники. Они же, т.е. родственники хозяина, до конца стройки время от времени угощают строителей. «Нетрудно заметить во всех этих обычаях пережитки родового строя,- отмечает М. О. Османов,- когда все дома строились сообща, всем коллективом, когда в строительстве и убранстве каждого дома принимали обязательное участие все представители этого коллектива»2. Кладка делалась в связку. Камень отбивался молотком, скреплялся глиняным раствором. При двурядной кладке через определенные промежутки времени клали «замок», т.е. единый для обоих рядов блок или монтировались деревянные бруски. Бытует предположение, что они выполняли антисейсмическую роль. С. Хан-Магомедов, считает, что «Дагестан относится к сейсмическим районам»1. Этнографический материал, собранный С. А. Лугуевым у ахвахцев, оставляет возможность другого предположения: «вставки эти служили своеобразными ориентирами, «точками отсчета» при определении угла вертикальности стен»2.
В безлесных селениях общества Гапш велика роль арочных конструкций. «Укажем хотя бы на то, что на первом этаже в сюргинских и муэринских домах не бывает ни одного столба, и все сооружение покоится, как мы уже говорили, на ряде параллельных аркад»3. К примеру, если помещение имело длину в-lu, ширину около Зм и высоту 2-2,5м, в нем возводили 3 поперечные или 2 продольные арки. В таком же помещении, но при высоте 4м и выше сооружали 1 продольную арку. Если же ширина помещения была более Зм, то конструировали только поперечные арки. В случае же если помещение было большим и квадратным, делалось либо несколько рядов арок, либо же в центре помещения ставили один общий столб, от которого в разные стороны отходили арки «чархи». Пространство перекрытия от стен до арок докладывалось каменными балками и плитами. Применяя такую конструкцию, жители селений экономили строительный лес и добивались большей прочности постройки, поскольку камень не подвержен гниению от сырости, как дерево.
Состоятельные гапшинцы строили дома из обработанных с лицевой стороны каменных блоков (дурціиб къаркъа) одинакового размера (приблизительно 45x25x20). Подобная обработка выглядит так: камень стесывался с одной стороны зубилом, что придавало его поверхности сравнительно гладкий вид, а бугорки, оставленные зубилом, создавали эффект декоративного убранства. Таким камнем, как правило,; выкладывалась верхняя часть фасада, иногда фасад нижнего этажа, реже -дом целиком. Часто целиком из такого камня бывали выложены мечети. Постройки и обрамляющую верхнюю часть стены украшали квадратной композицией из треугольников.
Вообще надо сказать, что резной камень гапшинцев - лучшее из декоративных украшений дома. В резьбе по камню встречается много отдельных фигур. Большое место занимает сплошной геометрический орнамент. Однако, здесь много камней и с растительным орнаментом, что отличает резной камень от резного дерева. В резном камне встречаются также изображения животных и человека. Наиболее часто украшаются камин, ниши, стенные шкафы, стены над окнами, дверями.
В некоторых селах гапшинцев в процессе строительства нередко из-за тесноты приходится выносить на улицу часть второго этажа, которая оказывается как бы висячей. Опорой в этом случае служат арки или большие колонны, сложенные из камня.
Когда стена доходит до уровня окон, мастер вделывал в стены коробки оконных рам. Он же устанавливал с самого начала строительства и дверные коробки. При строительстве стен оставляли места для ниши и углублений хозяйственно-бытового назначения. Стены первого этажа делались толщиной 0,6м, второго этажа - 0,45-0,5м. Жилые помещения делались высотой 2,5-2,8м. Большую высоту старинного дома объясняют тем обстоятельством, что прежде в каждой семье заготавливали на зиму несколько туш баранов. Эти туши надо было подвешивать как можно выше, чтобы их не могли достать дети.
Крыша, как и повсеместно в Дагестане, была плоской, земляной. Перекрытие крыши конструивалось следующим образом: в каждом отдельном помещении жилища вначале укладывают на середину боковых стен центральную балку - прогон в виде толстого круглого бревна «зехни» или четырехгранного бревна «авмузан». Под ним, в центре комнаты, устанавливается центральный столб - «тіал». Затем на небольшом расстоянии друг от друга, перпендикулярно центральному прогону, упирая одним концом на него, другим на стену, устанавливали бревна перекрытия. При конструировании крыши на бревна перекрытия клали слой жердей, на них-слой соломы, на солому - слой земли, разведенную водой, толщиной в 3 пальца, а поверх этой смеси - слой сухой земли высотой в 4 пальца. Все это плотно утрамбовывали катком. В с. Чишили на настил из тонких жердей клали иногда мох (шинигія), а на мох - слой земли. Плоская крыша являлась дополнительной площадью, которую гапшинцы использовали для сушки травы, кизяка, а также для свадебного веселья. По всему периметру крыши, по краям ее, впритык друг другу клал к небольшие каменные плиты. Это укрепляло края крыши, удерживало от смыва дождем. Это называлось «сикіми». Для стока воды с крыши в удобном месте под этими плитами устанавливали деревянный желобок.
материалы для изготовления одежды
Основной хозяйственной деятельностью гапшинцев было животноводство и земледелие, а в ряде мест и кустарные промыслы (суконное дело, обработка шерсти, металла и дерева, производство войлока). Значительным подспорьем являлся отхожий промысел. В первые десятилетия ХХв. почти из всех гапшин-ских селений жители уходили на заработки в Азербайджан, Казахстан и приморские районы Дагестана. В результате такой направленности экономических связей расширялись контакты между соседними народами Дагестана и соседними областями, что не могло не найти отражения в одежде.
Роль своеобразных посредников играли торговцы - «вачрукьянаби» (вачар -торговля, укьян - иди, ходи, т.е. ходящие по торговым делам), «базриганти» («базар» - базар, иганти - любящие - любящие базар) и ремесленники (ювелиры, сапожники и др.), развозившие и продававшие свой товар и изделия по всему Дагестану. Именно через их посредство шло проникновение дорогих тканей, обуви и украшений в среду гапшинцев (особенно его зажиточных слоев). Этим контактам и обмену способствовали традиции гостеприимства и куначества.
После присоединения Дагестана к России, особенно со второй половины Х1Хв., начали поступать в Дагестан русские товары, нашедшие особое распространение среди состоятельных слоев населения. Наряду с дорогими тканями в этот период появляются и дешевые - ситец, бязь, сатин, в какой-то мере доступные и бедным слоям населения. Таким образом, по одежде нетрудно было определить социальную принадлежность человека. Однако привозные ткани были дороги и доступны далеко не каждому, поэтому они шли на изготовление праздничной одежды, а повседневную крестьяне по-прежнему шили в основном из дешевого ситца, бязи и домотканых сукон.
К тому же следует отметить, что к концу Х1Х-началу ХХв. привозные ткани у гапшинцев были распространены далеко не одинаково. Процесс вытеснения тканей местного производства продолжался вплоть до начала ХХв. Фабричные ткани проникали сюда реже, чём в равнинные районы, поэтому здесь почти до самой революции в основном шили одежду из тканей местного изготовления.
Основным материалом для одежды были продукты животноводства: шерсть, кожа, овчина. Из шерстяных ниток ткали сукно, которое частично шло на продажу в Закавказье, а частью использовалось дома для шитья одежды. Традиционную мужскую и женскую обувь гапшинцев - вязаную и кожаную - производили на месте. Из шерстяных же ниток вязались в каждой семье для всех ее членов чулки и носки. Продукты животноводства, предназначенные для изготовления одежды, проходили предварительно процесс тщательной обработки. Выдернутая весенняя или стриженая осенняя шерсть мелкого рогатого скота очищалась вручную от всякой грязи и сортировалась. После мытья и сушки шерсть расчесывали на гребне - «дурика», в результате чего она проходила сортировку еще раз. Расчесанная шерсть кудельками складывалась в сито, вычески шли на внутренний слой войлока. Прялки - «чирхла», употреблявшиеся гапшинцами, такого же типа, как и у других народов Дагестана.1 Готовая пряжа подвергалась крашению. Для этого использовали растительную краску - марену, которую гапшинцы привозили из Дербента. Крашеная пряжа использовалась для изготовления ковров, паласов, переметных сумок ( в наши дни ткут ковровые наволочки, дорожки), а также для носков и вязаной обуви.
Как и повсюду в Дагестане, у гапшинцев было развито войлочное производство. С бурочно-войлочным производством жители общества Гапш были знакомы издавна. А.Олеарий писал: «...одеваются в длинные серые и черные кафтаны, шитые из грубого сукна, а сверху накидывают толстые бурки» Кроме бурок из войлока гапшинцы делали попоны для ездовых лошадей, вьючных животных, обувь (ноговицы), коврики для моления и другое.
В отличие от высокогорных (овцеводческих) обществ, где бурочно-войлочное производство было сильно развито (а в некоторых из них, например, в Анди оно стало отдельным ремеслом и преимущественно его продукция шла на рынок), у гапшинцев оно имело потребительский характер.
Несмотря на невысокие показатели развития этого производства, оно имело повсеместное распространение. Но наибольшее развитие оно получило у жите 50 лей сел Дибгалик и Чишили, о чем свидетельствует историко-этнографический материал, собранный в исследуемых селениях.
На войлочные изделия шла главным образом низкокачественная шерсть, оставшаяся после отбора лучшей шерсти на сукно. Только белый войлок, предназначенный для обуви и специальных молитвенных ковриков, требовал высококачественной шерсти.
Значительного развития достигли промыслы, связанные с обработкой кожи. Из нее изготовлялись тулупы, обувь, ремни, лямки, кожаные части сельскохозяйственного инвентаря. Развитию кожевенного промысла способствовало наличие сырьевой базы, основанной на достаточно развитом животноводстве. Козьи шкуры шли на выделку сафьянов, а овечьи - на тулупы. Кожа крупного рогатого скота - «дабагъ» использовалась для изготовления обуви «къача-лайти» или «дабагъла тапри», кожаных частей сельхозинвентаря. Из козьей шкуры кроме прочего делали маленькие мешочки, бурдюки для хранения сыра (кьуцур), вырезали нитки для сшивания отдельных кусков кожи и т.д. Доброкачественной кожей для обуви в значительной мере обеспечивали гапшинцев и евреи из еврейской слободки с. Маджалис.
Как и все дагестанские женщины, гапшинка предпочитала украшать свою одежду всевозможными изделиями из серебра; без них ее традиционный костюм был бы неполным, эстетически не завершенным.
Необходимо отметить, что наряду с оружием, домашней утварью, сельхо-зинвентарем мастера из сел. Харбук, Амузги, Кубачи, Урцаки, Сутбук искусно изготавливали и ювелирные изделия из серебра и золота. Выполнялись разные виды гравировки: зернь, филигрань, чернь и другое. Из камней наиболее употребляемыми были бирюза, лазурит, альмагедин, а также цветная стеклянная паста. В ассортимент изготавливаемой продукции входили браслеты, серьги, перстни, подвески, пряжки для поясов, газыри. В украшении одежды особое место занимали массивные поясные пряжки для женских костюмов. Спросом пользовались наборные мужские пояса с подвесками и газыри для черкесок1.
головные уборы и украшения
Традиционным головным убором гапшинки была чуткъа. Ее шили чаще из сатина, с подборочной лентой. Спереди чуткъа» имеет форму капюшона с двумя недлинными лентами из этого же материала, которые застегиваются на правой стороне темени на пряжку. Как эти ленты , так и подборочная лента служат для поддержания головного убора на голове. Когда надевают «чуткъа», сначала следует пропустить под подбородком подборочную ленту , затем «чуткъа» натягивают на голову, а волосы опускают в мешочек сзади. Нижний конец мешка, спускающегося по спинке, обшивался другой яркой, блестящей тканью (атласом , шелком). Налобную часть тоже могли сделать из блестящей ткани, но только из черной. «Чуткъа» целиком шили из ткани только черного цвета. Обычно на гапшинские «чуткъа» особым образом нашивались украшения из жемчуга, серебра и т.д. Вообще, мы заметили, что гапшинцы по своей культуре сходны с жителями с. Бускри, Дибгаши, Меусиша, Трисанчи, Урари, Дзилебки, Урцаки, Сутбук, Бакни. Примерно с конца XIX века идет интенсивный процесс вытеснения тяжелых и сложных по покрою головных уборов более простыми, легкими и удобными, но менее нарядными мешковидными чуткъами без украшений.
Описанный выше гапшинский головной убор, например, находит себе полную аналогию в головном уборе, обнаруженном в Бежтинском средневековом могильнике . Вторым самостоятельным элементом головного убора гапшинки является «дикіо». Его надевали поверх «чуткъа». Оно представляет собой длинное и ши 63 рокое полотнище, главным образом из бязи, полотна или коленкора. Ширина и длина этого убора - «дикіо» - 2 м. 90 см. Как правило, «дикіо» было черного цвета.
Способ ношения «дикіо» у всех даргинок одинаков1. Все же в некоторых селах гапшинцев женщины пользовались покрывалами самых разных цветов. Так в селении Калакорейш девушки носили белые покрывала, а выйдя замуж, меняли их на черные. Скроив покрывало, женщины с.Калакорейш оба его конца отделывали полосой контрастной нарядной ткани, украшали эти полосы цветной узорной строчкой, а к нижнему концу пришивали широкую бахрому (самодельную или покупную).
Гапшинки поверх «чуткъа» носили шерстяные и шелковые платки квадратной формы («к. ана»), сложенные вдвое треугольником. Здесь платки являлись, по крайней мере в начале XX века, необходимой принадлежностью костюма невесты. Гапшинская невеста из состоятельной семьи надевала кроме того два шелковых платка - один она слегка накидывала на голову, опустив спереди концы вниз, почти до подола платья, а второй - завязывала на затылке. Наиболее древней из них, по рассказам наших информаторов, являлась «ппалала к!ана», напоминающая по покрою плед. Такие платки из очень тонких шерстяных ниток бордового, синего и черного цветов изготовляли на ткацком станке. В XIX в. подобные платки размером 140x140см, 150x150см умела ткать любая женщина. В осеннее - зимнее время замужние женщины ими обматывали и поясницу. Эта мода и в настоящее время сохраняется у пожилых женщин среди гапшинских даргинок. Следует, однако, оговорить, что платки (шелковые с бахромой - «Харал к!ана») могли носить только состоятельные женщины. Бедная женщина, которая имела хотя бы один из таких платков, всю свою жизнь бережно хранила его, редко надевала и старалась передать по наследству дочери или невестке. Для женщины было обязательным закрывание волос и отчасти лица. Длинные широкие покрои платьев и штанов были связаны с требованиями морали того времени. Следует отметить, что платки широко вошли в костюмные комплексы женщин - гапшинок лишь в советский период, в 30 годы, под влиянием городской культуры, с широким притоком готовых платков, особенно шерстяных, набивных Павлово — Посадской фабрики, а также тонких шелковых кировабадского производства (Азербайджан).
В настоящее время в обществе Гапш основным видом головных уборов являются платки разных размеров, расцветок и качеств: шерстяные гладкие, шерстяные набивные, шерстяные с каймой по краю, шелковые, а для летнего периода - шелковые турецкие, иранские, китайские и азербайджанские.
Заметна постепенная унификация и способ ношения этих головных уборов. Типичным для всех гапшинцев, как и для других народов Дагестана, становится способ ношения платка треугольником с забрасыванием концов на плечо. Наряду с платками большое распространение (у молодежи) имеют разнообразные шарфы, косынки. Учащиеся девочки и представители интеллигенции ходят без головного убора.
Гапшинские женщины, как и другие дагестанки, любили всячески украшать свою одежду. Все украшения разделялись на головные ( налобные, налобно -теменные,ушные), шейные, нагрудные, поясные , наручные, носимые на подоле платьев с последующим более дробным делением. Широкое бытование различных украшений уходит своими корнями в глубокую древность1. Ювелирные изделия гапшинцы приобретали у соседей - кубачинцев.
Большое место занимают украшения налобно - теменной части чухты. «Тонкая цепочка их окаймляла налобный край узора, такая же цепочка спускалась с висков и огибала подбородок. Этот вариант, - отмечает С.Ш. Гаджиева, -характерен для аулов Харбук, Хуршни, Уркарах, Кища и др. » Ушные украшения гапшинки очень любили и выбирали их особенно тщательно. Они состояли прежде всего из серег - «урціри» (металлических, серебряных, золотых комбинированных - серебро с чернью и др. ) самых разнообразных форм: в виде полумесяца, петушков и с подвесками. Из шейных украшений предпочитали бусы (золотые, серебряные, янтарные, коралловые, стеклянные, металлические и т. п.). Кроме того, из серебряных монет делали ожерелья. Часто бусы носили вперемежку с монетами.
Нередко монеты нашивались вертикальными рядами по всей передней части платья от пояса до подола. Подол же обшивался цепочкой со крепленными в ней монетами или мелкими бляхами. Почти все гапшинки носили серебряные кольца - «тіулека», а в торжественных случаях надевали браслеты - «кулеха». Но один тип браслета обращает внимание своей оригинальностью. Этот браслет сделан из серебряной пластинки шириной в 2,5 см., которая на концах, постепенно ссужаясь, приобретает форму змеиных головок. Скрещиваясь, они образовывают застежку (как у кошельков). Пластинка украшена чернью и вставками из сердолика.Старожилы утверждают , что эти браслеты бытуют у них давно. Возможно, они развились из древних витых браслетов, концы которых напоминали головки змей. Они получили распространение в Дагестане с VIII в н.э1
Принадлежностью выходного костюма гапшинок являлся и серебряный пояс - «арцла велгьон». Особенно нарядным считался серебряный пояс, состоящий из 10-12 круглых или прямоугольных пластинок, соединенных между собой колечками или шарнирами. Иногда поверх нарядного платья одевали два пояса. Это и множество серебряных украшений на одежде было демонстрацией состоятельности семьи и имело оттенок престижности.
Значительное внимание гапшинцы, как и другие народы Дагестана, уделяли украшениям и оберегам, пришиваемым к детской одежде. Кроме особых вышивок, галунов, позументов, использовавшихся для украшения, большое место занимали обереги: всевозможные бусы, монеты, ракушки, косточки, камешки и пр. Все эти предметы пришивали в основном к верхней одежде, на плечи и на грудь.
Гапшинские женщины из трудовых слоев косметикой почти не пользовались, это было достоянием женщин из имущих семей. Длинные густые волосы считались украшением женщины, поэтому, чтобы волосы хорошо росли и красиво блестели, их мыли простоквашей или яичным желтком. Чтобы смягчить кожу рук и придать свежесть лицу, на ночь смазывали их сметаной. С этой же целью умывались молоком. Если на семью обрушивалось несчастье - смерть одного из членов семьи -женщины в знак траура полностью отказывались от украшений и косметики. Неотъемлемой принадлежностью траура была шуба и войлочные сапоги, даже летом. Траурная одежда не снималась и не стиралась до конца траура.
Семья и внутрисемейные отношения
На протяжении всей истории семья, как известно, изменялась и развивалась в неразрывной связи с изменением и развитием всего общества. «Являясь первичной ячейкой общества, семья, - писал К. Маркс,-должна развиваться по мере того, как изменяется общество, точно так же, как это было и в прошлом...»1.
Семья («хъалибарг», «кулпет») по своей сущности консервативна, поэтому в общественно-экономической жизни гапшинцев вплоть до 40-х годов ХХв. сохранились значительные пережитки патриархально-родового быта. Понятно, что семейный быт субэтноса отражал не только существовавшие тогда социально-экономические отношения, но и обычно проявляющие живучесть пережитки более ранних этапов общественного развития.
В рассматриваемый нами период (вторая половина XIX и ХХв.) в обществе Гапш наряду с малой еще существовала неразделенная семья-«хулел кулпет». Она зафиксирована во всех селениях общества Гапш. Сохранение таких семей чаще всего объяснялось преобладанием натурального скотоводческо-земледельческого хозяйства, связанного с развитием домашних промыслов. Хозяйственная сущность ее заключалась в совместном, общинном владении землей, орудиями производства, домашним скотом и другим хозяйственным имуществом, в совместном производстве и потреблении.
По сведениям наших информаторов, у всех жителей общества Гапш малые новообразованные семьи продолжали совместно владеть пахотными
Маркс К. Конспект книги Л. Моргана «Древнее общество» //Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 45. С. 254. и сенокосными участками, мельницей, скотом и отцовским домом до тех пор, пока экономические возможности семьи не позволяли им произвести реальный раздел. Отношения между ними имели авторитарный и деспотический характер. Как свидетельствует этнограф Б. К. Далгат, неразделенные семьи существовали у даргинцев до конца XIX в., а в некоторых случаях - и в первой четверти ХХв. «В таких семьях,-писал он,-обыкновенно члены состоят из отца и двух или трех женатых сыновей. Самая многочисленная семья имеет иногда до 5 и 6 женатых чет при одном отце»1 (отец и мать, иногда дед и прадед, прабабушка и бабушка, сыновья - женатые и неженатые, дочери - незамужние и овдовевшие, внуки). Так, например, семья Гаджи-Курбана из с.Кала-Корейш в конце XIX - нач XX в. состояла из 25 человек.
Отец Гаджи-Курбан, его жена Манаба, сыновья Газихан, Магомед, Абдулла и Гасан; дочери Гаджикиз, Патимат, Хадижат, Марьям. Жена Магомеда -Пирдавс, их дети: Ахмед, Расул, Карим, Нина, Култум и Айша. Жена Абдуллы-Нина; их сын Амирарслан. Жена Гасана - Хадижат. Их дети: Мама, Юсуп, Бахмуд, Издаг и Бика.
Гаджи - Курбан изготовлял кинжалы. Его дети Магомед и Абдулла мастерили трубки для табака и продавали. Абдулла же был еще мастером-деревщиком.. В доме была мастерская, где каждый имел свое место. Сырье доставал отец - из России привозил. На вырученные от продажи изделий; деньги привозили ткани, приобретали зерно. Всеми товарами распоряжался отец. Семья земли не имела, поголовье скота было представлено одной лошадью и одной коровой. Отчий дом состоял из двух этажей. У каждого женатого сына была отдельная комната, у родителей тоже была своя комната. Готовили и ели вместе в общей комнате - аттабала хъали. Другая красиво убранная комната служила гостиной. Каждая из комнат сыновей называлась по имени самого сына - Абдуллала хъали, Маммала хъали и т.д.
Снохи занимались домашним хозяйством: убирали дом, пряли, ткали сукно, ходили косить сено, вышивали, ухаживали за детьми. Руководила всеми ими мать, а первой помощницей ее считалась жена старшего сына -Пирдавс. В комнате снохи хранилось ее приданое и кое-какое имущество, выделенное родителями мужа. Еду на всех готовила мать, ели вместе. Когда приходили гости, сыновья переходили в тавхана, туда и подавалось угощение. «Распалась эта большая семья еще при жизни отца, в 1923 году»,-информирует Курбанов Магомедгаджи.
Причиной же распада послужило разрастание семьи. Раздела захотели сами сыновья. Им на общие средства были построены отдельные дома. Сын Газихан не ушел из общего дома, а остался жить с родителями до их смерти.
Многие информаторы из сел Дибгалик, Уркарах, Джурмачи и Чишили утверждают, что разделы при живом отце осуждались общественным мнением как отступление от общепринятых норм.
В случае отделения женатых сыновей при живом отце принималось в расчет, какие сыновья женаты, какие еще нет, какие дочери замужем, а какие еще не успели, кому из сыновей жить в отдельном доме и кто должен остаться в одном доме с родителями. Холостым сыновьям делали надбавку, материально обеспечивающую их вступление в брак, а незамужним дочерям полагалось приданое. Скот делили так, чтобы каждая новая семья получила часть поголовья. При разделе орудий труда плуг часто оставался общим, пользовались братья им поочередно. Если земли было мало, то она оставалась в общем пользовании, а урожай делился между всем.
Нашим информаторам известны семьи, состоящие из 27 и более членов. Такая семейная организация характерна не только гапшинцам и другим народам Дагестана , но и многим народам Северного Кавказа . Перед нами семьи не большие и не малые: это семьи переходного типа (неразделенные), представленные двумя (отец и женатые сыновья) или одним поколением (несколько женатых сыновей, супружеских пар). В более поздний период одной из причин, способствовавшей распаду пережиточно сохранявшихся неразделенных семей, являлось развитие отходничества и интенсивность процесса переселения части населения на; равнину.
Процесс семейно-хозяйственных разделов очень часто сопрождался выходом вновь образованной семьи из старого селения на сторону. Мы обратили внимание на то, что гапшинские села (конец ХІХв.) очень малы (исключение составляет с.Уркарах). Они в большей части состоят из нескольких десятков дворов (с.Уркарах-426 хозяйств,Джурмачи-48, Калакорейш-56, Дибгалик-79) . Однако нашему полевому материалу явно противоречат проанализированные нами данные статистики 1886г., согласно которым средний размер двора жителей общества Гапш составлял 4 человека. Иногда встречались дворы, насчитывавшие 9-10 человек (перепись не везде зафиксировала полный состав семьи4). Подобные расхождения Я. С. Смирнова называет «нарративно-статистической контроверзой» . «Приведенные статистические выкладки,-пишет она,-если не всегда, то во многих случаях отражают такое переходное состояние семейных общин, при котором составляющие их семейные ячейки рассматривались как отдельные, самостоятельные дворы»2.
Отдельные неточности могли допустить и наши информаторы, в частности, характеристику патронимии могли ошибочно перенести на характеристику неразделенной семьи. Поэтому отметим, что статистические и этнографические данные требуют критического подхода и этнографических коррективов.
