Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Башкирское общество в первой половине XIX в.
1.1. Расселение и численность башкирского населения 28
1.2. Хозяйственный уклад башкир 39
1.3. Социальная структура башкир в период кантонной системы управления 56
Глава 2. Женщина в системе семейных отношений ...69
2.1. Детство и взросление 70
2.2. Замужество 91
2.3. Семейная жизнь и повседневный быт 112
2.4. Материнство 138
2.5. Старость 150
Глава 3. Имущественно-правовое положение женщины 162
3.1. Личная собственность женщины 170
3.2. Раздел общесемейного имущества и наследование дочерьми 182
3.3. Право женщины (вдовы) на имущество мужа 193
3.4. Право женщины на развод 203
3.5. Женщина в обществе. Влияние традиций 216
Заключение 230
Библиографический список 234
Приложения 258
- Расселение и численность башкирского населения
- Хозяйственный уклад башкир
- Детство и взросление
- Личная собственность женщины
Введение к работе
Тема женщины, ее природа, назначение и положение в семье и обществе уже на протяжении многих веков в разной степени волнует умы исследователей. В современных условиях все более возрастающего влияния женщин на самые различные сферы общественной жизни, включая политическую, проблема женщины в обществе, ее социально-имущественный и правовой статус приобретают особенно актуальный и значимый характер.
К проблеме пола вообще, и женщины в частности, человечество начи
нает обращаться еще с древности. В первых представлениях о женщине, воз
никших уже в мифах, она в большинстве случаев занимала почетное место.
Это проявилось в многочисленных женских культах: «Великой Матери»,
«Матери богов», прародительницы кланов, племен, которая почиталась
почти у всех народов мира1. Включение богини-матери в круг мифологиче
ских представлений о вечном возрождении было причиной того, что именно
она рассматривалась как источник жизненной силы и бессмертия, основная
функция которой - созидание, творение мира2. В разные исторические эпохи,
в разных культурах и обществах отношение к женщине было далеко
неоднозначным, как не было однозначным и ее положение в тот или иной
отрезок времени, в том или ином обществе. Например, если в VI - начале V
вв. до н. э. в античной натурфилософии мужчина и женщина являлись двумя
чередующимися и дополняющими друг друга началами, то уже с середины V
в. представителями афинской школы (Сократ, Платон, Аристотель) были
сформулированы основополагающие принципы патриархатной
философии3. Неудивительно, что положение афинской женщины также было
' Токарев С.А. Религия в истории народов мира. 4 -е изд. М., 1986. С. 33, 36 - 37,57.
2 Мифы народов мира. Под ред. С. А. Токарева. Т. 2. М., 1992.
3 Жеребкин С. Тендерная проблематика в философии // Введение в тендерные исследования. Харьков, СПб.,
2001. С. 390,392.
4 значительно приниженным и зависимым, чем, например, спартанской женщины1. Женщины в Спарте с детства привыкали чувствовать себя гражданками государства и принимали близко к сердцу все общественные интересы. Похвала и порицание со стороны женщины значили очень много; с их мнением считались даже в вопросах, выходивших из области их компетенции . В целом, свобода женщины в эпоху эллинизма была такого уровня, который был не известен как в эпоху древности, так и христианства3.
Древнеримская женщина обладала также достаточно большой свободой, как и женщина Древней Греции. Они отличались высокой образованностью: говорили на греческом языке, занимались литературой, географией, философией и правом. Женщины Древнего Египта владели отдельными дворцами, могли занимать храмовые должности. Женщинам посвящались храмы, и их культы поддерживались столетиями.
В то же время, даже в тех обществах, где женщина была относительно независимой, ее роль расценивалась как второстепенная. И связано это было, главным образом, с тем, что общепринятым в обществе является то, что их опыт, деятельность, и вообще сфера жизнедеятельности (приватная), не представляет жизненного интереса. В традиционном представлении важной считается, прежде всего, публичная сфера, в которой, в свою очередь, доминируют мужчины. Исторический интерес, прежде всего, вызывают глобальные события: политика, войны, революции, перевороты и т.п., где влияние женщины менее всего проявлялось. И те же немногие, кого из женщин упоминали в этой истории, были отмечены за «проявленное мужество» (т.е., как пишет В.И. Успенская, демонстрировали мужское поведение): они вели войска «с мужской храбростью», правили народом и государствами «наравне с мужчинами» и т.п.4 Вся же тысячелетняя работа по охране и поддержанию жизни, которую преимущественно делали женщины,
1 Андреев Ю.В. Спартанская гинекократия //Женщина в античном мире. М., 1995. С. 44-62.
2 Там же. С. 44 - 62.
3 Вардиман Е. Женщина в древнем мире. М., 1990. С. 89.
4 Успенская В.И. Женская история и развитие женского коллективного сознания //Женщины. История.
Общество. Сб. науч. трудов. Вып. I. Тверь, 1999. С. V.
5 отходит на второй план развития человечества. Здесь нет места приватной сфере, а, следовательно, и женщинам. Этой идеей пронизана практически вся философская и общественная мысли Запада и Востока.
Как только в западной философии центральной становится антропологическая проблематика - проблематика человеческой субъективности (а космологическая отходит на второй план), - пишет С. Жеребкин, в логике философского мышления возникает и ее ведущая оппозиция, а именно бинарная оппозиция разума и тела, в которой разум ассоциируется с рядом позитивных характеристик, таких как духовность, сознание, рациональность, активность, внешнее, а тело - серией негативных характеристик, которые репрезентированы женским началом (чувственность, бессознательное, нерациональность, пассивность, внутреннее)1.
Большинство мыслителей и философов, да и само общество либо просто игнорировали тему женщины и ее проблемы, либо открыто считали ее «существом по сравнению с мужчинами качественно дефектным» .
Общепринятым считается, что истоки подчиненного положения женщины по отношению к мужчине кроятся в религиозном мировоззрении. Однако один из наиболее известных исследователей религии М. Вебер пришел к выводу, что на ранних стадиях религиозных общин, когда ценилась духовная харизма, в них наблюдалось равенство полов. В большей степени это было присуще христианству и иудаизму, в меньшей — исламу и буддизму3. Но со временем религия, как отражатель ценностей общества, перестраивает свою структуру по образу светской власти, с идеей не только иерархии полов, но и ее вторичности существования и греховности4. «Ибо прежде создан Адам, а потом Ева». И потому жена должна быть в
1 Жеребкин С. Указ. соч. С. 390 - 391; Брандт Г.А. Природа женщины как проблема (концепция феминизма)
//Общественные науки и современность. 1998. № 2; Философия. /Под ред. В.Д. Губина. М., 1996. С. 395 -
406.
: Жеребкин С. Указ. соч. С. 392 - 424.
3 Вовченко О.М. Тендерное равенство как социально-философская проблема. М., 2000. С.ЗІ; Биккулова 3.
Две половины единого целого //Ватандаш. 2003. № 7. С. 168.
4 Вовченко О.М. Указ. соч. С. 31.
б безмолвии», ведь мужчина ... есть образ и Слава Божия ...»\ На женщину возлагается полная ответственность и за первородный грех, хотя от дерева добра и зла вкусили оба: и мужчина, и женщина2.
До сих пор бытует мнение, что из всех религиозных верований ислам занимает наиболее жесткую позицию в отношении женщин3. Но если обратиться к главной книге мусульман «Корану», оказывается его идеология проникнута уважением и доброжелательностью к женщине. Мусульманская доктрина отнюдь не считает женщин существами низшего сорта и говорит о том, что и женщина, и мужчина были сотворены из той же самой одной души4. Всякая заповедь, данная Кораном мусульманам, равно относится и к мужчинам, и к женщинам. На них возложены одинаковые религиозные обязанности и судимы они будут по одним и тем же критериям: «Истинно, покорный и покорная Богу, верующий и верующая, подающий милостыню и подающая милостыню, постник и постница, воздержанный и воздержанная в половых наклонностях, часто вспоминающий и вспоминающая Бога получат приготовленную им Богом милость и великую награду»5. Дифференциация к полам наблюдается практически в одной сфере - имущественной. Мужчинам в плане собственности причитается в два раза больше (сыну необходимо выделить долю, равную доле двух дочерей)6. Но и это оправдано тем, что именно на мужчин была возложена обязанность по содержанию семьи и ответственность за ее благосостояние. Корень проблемы почти всех религий кроется в специфике понимания и трактования религиозных текстов7.
Можно предположить, что негативное отношение ислама к общественному положению женщины, ограничение ее социальной и религиозной ак-
1 Библия. M., 1992. С. 215.
2 Там же. С. 7.
3 Бартольд В.В. Первоначальный ислам и женщина //Соч. Т. б. М., 1966. С 648; Ажибаева А.Д. Женщина и
социальный прогресс. Алма-Ата, 1989. СП.
4 Коран. Пер. И.Ю. Крачковского. М, 1990. Сура4. Аят 1. (Далее4:1). С. 81.
5 Максуд Р. Ислам. М., 2001. С. 211; Коран. 33:35,33:36. С. 346-347.
6 Коран. 4:12 (11). С. 82; Шайдуллина Л.И. Арабская женщина и современность. М., 1978. С. 18.
7 Вовченко O.M. Указ. соч. С. 33.
7 тивности возникли не из самого первоисточника (Корана), а в процессе его искаженного толкования и, прежде всего, его «мужской» интерпретации1.
В полной мере это положение можно отнести и к другим мировым религиям.
Однако необходимо учесть, что часто негативная оценка ислама базируется не на его идеологических постулатах, а на нормах поведения, которые предписывает женщине шариат2, таких, например, как: «Жена должна жить на месте, указанном мужем»; «Жена не должна ходить, стоять и показываться к людям, свидание с которыми ей не дозволяется»; «Если она не имеет необходимости по шариату являться в публичные места, то таковые не должна посещать. Будет необходимо или нет, во всяком случае, она не должна ходить без позволения мужа»3. Особенно, негодование вызывает у многих элементы затворничества и ритуальное покрывало мусульманки. Но следует отметить, что ограничение в поведении шариат накладывает и на мужчин, например, им нельзя пить спиртное, брить бороду и т.п., то есть мусульманское право налагает запретительные меры в равной степени и на женщин, и на мужчин4.
Кроме того, одно из характерных особенностей мусульманских брачно-семейных отношений является их преемственная связь с доисламскими местными традициями и обычаями. Подобное, в полной мере относится к башкирскому обществу. Здесь многие предписания шариата, такие, например, махр5, как гарантия воздержания от развода или наследование имущества, затворничество и ритуальное покрывало носили скорее формально-догматический характер. Особенности социально-экономического, политического и правого развития в Башкирии прямо оказали влияние на положение жен-
' Вовченко О.М. Указ. соч. С. 34; Биккулова 3. Указ. соч. С. 169.
2 Шариат (с араб, «надлежащий путь», «закон» - совокупность религиозных и юридических норм
мусульманского права. См.: Шайдуллина Л.И. Арабская женщина ... С. 26 - 27.
3 Пальванова Б.П. Эмансипация мусульманки. Опыт раскрепощения женщины Советского Востока. М.,
1982. С. 7.
4 Вовченко О.М. Указ. соч. С. 36.
5 Махр - норма мусульманского права, обеспечение (денежное или имущественное) жены мужем,
устанавливаемое при бракосочетании и остающееся в ее собственности после смерти мужа и при разводе с
ним по его инициативе. См.: Ислам на территории бывшей Российской империи. Энциклопедический
словарь. Вып. 2. М., 1999. С. 63.
8 щины. В этой связи попытка представить реальное положение женщины в башкирской традиции является весьма актуальным.
Актуальность темы исследования. Актуальность изучения истории башкирской женщины в семье и обществе в первой половине XIX в. обоснована тем, что она выступает важной составной частью общих тендерных разработок по статусу женщины, как в архаических обществах, так и в современных. Исследования подобного рода являются одними из наиболее востребованных в сегодняшнем обществе.
Интерес к женской тематике привел к появлению целого направления в исследовании женщины, так называемых женских исследований (women's studies) и тендерных исследований (gender studies)1. В работах подобных исследований авторы пытаются по-новому взглянуть на пол вообще, и женский, в частности, понять их поведение, мышление, общение, отношение общества к личности и возможности ее самореализации в зависимости от поло-ролевых стереотипов, создаваемых не природой, а обществом. Именно потому, что полоролевые различия между мужчиной и женщиной являются результатом не природного предназначения человека, а действием определенной системы воспитания и культурных норм, господствующих в том или ином обществе, как убедительно доказали многие исследователи -«гендеристы»2, то быть мужчиной или женщиной вовсе не значит обладать только определенными природными (биологическими) качествами. А это предполагает выполнение ими тех или иных тендерных ролей. В любом обществе возникают свои представления о том, что есть «мужское» и «женское». «Гендер» - культурная маска пола, то, что мы думаем о поле в границах наших социокультурных представлений3. Вследствие этого применение тендерного подхода к исследуемой проблеме позволяет
' Введение в тендерные исследования; Пушкарева Н.Л. Тендерные исследования: рождение, становление, методы и перспективы //Вопросы истории. 1998. № 6; Она же. Как заставить говорить пол? Тендерная концепция как метод анализа в истории и этнологии) //ЭО. 2000. № 2; Тендерные проблемы в этнографии. M., 1998; Тендерные проблемы в общественных науках. М., 2001; Семья, гендер, культура. М., 1997; Женщина. Гендер. Культура. М., 1999.
2 Введение в тендерные исследования.
3 См.: Гендер //Хрестоматия по курсу «Основы тендерных исследований». М., 2000. С. 10.
9 положение, роль, статус, права, обязанности, особенности социального поведения башкирской женщины, отношение между ней и мужчинами вынести на первый план.
Еще в древности возникшее и закрепленное практикой тысячи лет половое разделение труда, при котором «мир женщины - дом (приватная сфера), дом мужчины - мир (публичная сфера), продолжает определять существование общества.
В башкирском обществе в прошлом, как и в любом другом антагонистическом обществе, четко отражается данный диморфизм, где соблюдается разграничение мужской (активной) и женской (пассивной) ролей. Мужчина выступает главой семьи, вотчинником, собственником семейного имущества. Общественная деятельность принадлежит, в основной части, к сфере мужских интересов. Сфера женских интересов ограничена, главным образом, семьей, домом. Однако следует признать, в силу того, что башкирская женщина играла исключительную роль в производстве материальных благ и обладала достаточно обособленным имуществом, как во время брака, так и после его расторжения (неотъемлемое право башкирской женщины), пассивность ее деятельности представляется несколько условной. В пользу условности говорит и некоторое своеобразие во взаимодействии ее с различными общественными институтами и непосредственное участие башкирки в общественной жизни, при том не только общины, но и края, и даже страны (участие в башкирских восстаниях, Отечественной войне 1812 года), традиционно относящейся к мужской сфере. Конечно, административная власть находилась в руках мужчин.
Кроме того, необходимо учитывать, что если современное урбанизированное общество по-новому определяет мужские и женские сферы деятельности, подчас уже по другим критериям представляет
10 мужественность и женственность, то следует помнить, что это вовсе не значит, что люди прошлого имели те же чувства и представления1.
Поэтому изучение положения женщины в разные исторические периоды у разных народов, в частности, в башкирском обществе первой половины XIX в. является непременным условием для представления полной картины взаимоотношений в обществе.
В целом анализ места и роли женщины в различных подсистемах башкирского общества в прошлом выступает необходимым условием комплексного изучения всей этнической группы. Все это вместе не может не делать настоящее исследование особенно актуальным.
Степень изученности проблемы. История изучения башкирской женщины условно можно разделить на два периода - дореволюционную и послереволюционную историографии. Проблема места женщины в башкирском обществе в какой-то мере нашла отражение в работах отдельных дореволюционных исследователей. Однако женская тематика рассматривалась ими в контексте других проблем и не являлась предметом специального исследования. Особенностью историографии этого периода в отношении изучения женщины было накопление фактического материала. Большинство работ этого периода носит описательный характер, основанный на личных наблюдениях авторов. Поэтому эти этнографические сведения можно рассматривать и как источниковую базу для исследования положения женщины в башкирском обществе.
Особого внимания заслуживают этнографические работы XVIII века. Единственным учреждением, занимавшимся этнографическим исследованиями, в то время, была Академия наук. Академические экспедиции в XVIII в. проделали огромную работу по исследованию народов России, в том числе и башкир. Оформленные в виде описания путевых записей, дневниковых заметок, они стали публиковаться в 60 - 70-е гг. XVIII в. Однако следует учи-
1 Поляков Ю.А. Человек в повседневности (исторические аспекты) //Отечественная история. 2000. № 3. С. 125 - 132; Женщина: брак и семья до начала нового времени. М., 1993; Пушкарев Л.Н. Что такое менталитет?//Отечественная история. 1995. №3. С. 158- 166.
тывать, что работы ученых-академиков не являются специальными по изучению башкирского народа, а тем более положения женщины1. Не всегда эти сведения были и объективными и беспристрастными. При использовании данных работ необходимо учитывать, что район распространения тех или иных обычаев, семейных традиций не оговаривался, четкий границы бытования тех или иных явлений авторами чаще всего не указывались, а семейно-брачная обрядность башкир может обнаруживать большое разнообразие в различных этнографических районах Башкирии.
Формирование семейно-брачных отношений в семье и определенное положение женщины в обществе в значительной степени зависят и от хозяйственного уклада населения, и от количественной характеристики этнической группы. В дореволюционной литературе имеется группа обобщающих исследований, в которых отражены проблемы социально-экономического развития, в том числе хозяйственной деятельности, а также вопросы демографии, семейно-бытовых норм башкир и т.д. К их числу относятся работы И.И. Лепехина, Н. Попова, В.М. Флоринского, В.М. Черемшанского, Игнатовича2и др.
Работы дореволюционных исследователей касаются сразу нескольких сфер: хозяйственной, общественной, семейной, религиозной, обрядовой и т.д. Чаще всего ученые, путешествовавшие по территории Башкирии, описывали семейный быт башкир, обряды и т.д. Так, обрядовая сторона бракосочетания, размер и разновидности калыма нашли отражение в статье К.Л. Шиле и неизвестного автора под псевдонимом А. На - в3. Отдельные явления в
1 Паллас П.С. Путешествие по разным местам Российского государства. СПб., 1786. Ч. 2. Кн. 1. С. 26, 27,
29, 57 - 59, 97 - 99, 152, 157; Лепехин И.И. Дневные записки путешествия по разным провинциям
Российского государства в 1770 г. СПб.,1802. Ч. 2. С. 26,38,54 - 56,73 - 76, 115, 150, 153 - 154; Георги И.Г.
Описание всех в Российском государстве обитающих, так же их житейских обрядов, вер, обыкновений,
жилищ, одежд и прочих достопамятностей. Ч. 1. СПб., 1776. С. 94, 100 - 101; Рынков П.И. История
Оренбургская. Оренбург, 1896. С. 92 - 93.
2 Лепехин И.И. Указ. соч. 37 - 39, 146; Попов Н. Хозяйственное описание Пермской губернии. 4. 3. СПб.,
1813. С. 3 - 17; Флоринский В. Башкирия и башкиры //Вестник Европы. СПб., 1874. 9 год. Т. VI. Кн. 12. С.
744 - 747; Черемшанский В.М. Описание Оренбургской губернии в хозяйственно-статистическом,
этнографическом и промышленном отношениях. Уфа, 1859. С. 53, 131 - 132, 149, 285 - 286; Игнатович.
Башкирская бурзянская волость. СПб., 1863. С. 44.
3 Шиле. Башкиры. Этнографический очерк //Природа и люди. СПб., 1879. Март. С. 13 - 15; На - в А.
Волжские инородцы-башкиры //Мирской вестник. 1867. № 3. С. 51 - 60.
12 семейной жизни башкир (полигамия, левират, сорорат, размеры приданого и калыма и др.), положение женщины в семье, ее хозяйственно-бытовые и производственные функции освящены в этнографических работах XIX вв.: Н. Попова, П.М. Кудряшова, В. Зефирова, А.Ф. Щекатова, П. Небольсина, В.М. Черемшанского, Н.Казанцева, В. Флоринского, П.Назарова, П.Л. Юдина, Б.М. Юлуева, Д.П.Никольского, Н. Крашенникова, Д.К. Зеленина и др.1
Характерно, что Д.П. Никольский первым вынес в отдельную главу вопрос о роли и месте башкирской женщины, обозначив «Положение женщины у башкир»2. При этом он заключает, что «положение башкирской женщины в семье, пожалуй, лучше положения русской»3.
Интересующие нас вопросы, возраст вступления женщины в брак и среднее количество детей в семье более подробно рассматривается в работах таких дореволюционных исследователей, как Н.М. Малиев, Н.В. Малахов4.
Таким образом, в работах дореволюционных авторов в научный оборот вводится обширный материал, ценность которого не умалятся с течением времени.
Следует отметить, что в своих работах дореволюционные исследователи относительно свободы и независимости башкирской
' Попов Н.Указ. соч. С. 10- 11, 13 - 16; Матвиевский П.Е. П.М. Кудряшев и его этнографическое описание башкир в первой четверти XIX в. /ЛОжный археографический сборник (далее ЮАС). Уфа, 1973. С. 96; Зефиров В. Рассказы башкирца Джантюри (из воспоминаний о войне с французами) // Оренбургские губернские ведомости. 1847. № 17. С. 669 - 670; 1851. № 4. С. 13; Щекатов А.Ф. Географический словарь Российского государства, сочиненный в настоящем онаго виде. 4. 1. М., 1801. С. 374; Небольсин П.С. Заметки о башкирцах // Отечественные записки. 1850 № 73. С. 96; Он же. Рассказы проезжего. СПб., 1854. С. 252, 256 - 257, 277; Черемшанский В.М. Указ. соч. С. 148, 160; Казанцев Н. Описание башкирцев. СПб., 1866. С. 27-28; Флоринский В. Башкирия и башкиры //Вестник Европы. СПб., 1874. 9 год. Т. VI. С.730,738, 742, 753-754; Назаров П.С. К этнографии башкир //ЭО. 1890. № 1. С. 186, 189 - 191; Юдин П.Л. Башкиры (бытовой очерк) //Оренбургские губернские ведомости. Оренбург, 1890. № 34. С. 6; № 35. С. 4 - 5; № 36. С. 5-6, 37; Юлуев Б.М. Башкирские свадебные обряды //Оренбургский листок. 1885. № 3; Он же. К этнографии башкир //ЭО. M., 1892. № 2. С. 216 - 223; Никольский Д.П. Башкиры. Этнографическое и санитарно-антропологическое исследование. СПб., 1899. С. 93, 112- 115, 121- 127, 139- 141,151 - 154,342 - 345 и др.; Соммье. О башкирах //Записки Уральского общества любителей естествознания. 1891 - 1892. Т. XIII. Вып. I. С. 22 - 34; Рыбаков СП Музыка и песни уральских мусульман с очерком их быта. СПб., 1897. С. 32; Очерк быта и современного состояния инородцев Урала // Наблюдатель. 1895. № 7.С. 299 - 302; Бергхольц Л. Горные башкиры-катайцы //ЭО. 1893. № 3. С. 74 - 83; Крашенинников Н. Угасающая Башкирия. М., 1907; Зеленин Д. О левирате и некоторых других обычаях башкир Екатеринбургского уезда // Этнографическое обозрение. 1908. № 3. С. 78 - 87. 2 Никольский Д.П. Указ. соч. С. 139 - 141. J Там же. С. 141.
4 Малиев А. Антропологический очерк башкир // Труды общества естествоиспытателей при Казанском университете. Казань, 1876. Т. 5. Вып. 5; Малахов M.B. Башкиры: Посмертные записки // Записки Уральского общества любителей естествознания. 1886. Т. 10.
13 женщины условно проводили две линии: если такие авторы, как П.С. Небольсин, В. Флоринский, П.С. Назаров, Соммье, С.Г. Рыбаков, Д.П. Никольский, и др. считали, что положение башкирской женщины в семье и обществе было относительно независимым и свободным1, то Л. Бергхольц, А.Н. Крашенников, Н. Казанцев, В.М. Черемшанский, напротив, приравнивали башкирок к рабыням2.
Однако, несмотря на различия взглядов, все исследователи были едины в одном - башкирки пользовались относительно большей свободой, чем женщины других мусульманских народов.
Интерес к женщине и ее положению в обществе значительно возрос в первые годы советской власти. Однако в советскую эпоху интерес к «женской теме» был существенно ограничен по идеологическим мотивам. Специальные исследования жизни и быта женщин до и после революции должны были доказать, что до установления советской власти положение женщины было крайне тяжелым и угнетенным, и лишь революция смогла освободить и раскрепостить ее. В этом ключе одной из первых в советской литературе, посвященная башкирской женщине была написана брошюра И.А. Стина «Башкирка»3. В разделе, посвященном положению башкирской женщины до революции, пишется практически все, что было известно по публикациям большинства дореволюционных авторов. Однако известные факты приобретали в данном изложении неоправданно «мрачный» оттенок. Говорилось о том, что женщине приходилось много работать с детских лет и до смерти, о ее бесправном положении в семье и обществе, о беспрекословном подчинении мужу, о рождении и воспитании девочек, их образовании, что в целом составляло «беспросветное рабство». Правда автор признает относительную независимость башкирской женщины после выхода ее замуж (исключая свекра). В заслугу И.А. Стина можно поставить, что он
1 Небольсин П.С. Указ. соч. С. 96; Назаров П.С. Указ. соч. С. 190; Соммье. Указ. соч. С. 22 - 31; Рыбаков
С.Г. Музыка и песни ... С. 32; Он же. Очерк быта и современного ... С. 299 - 300; Никольский Д.П. Указ.
соч. С. 93.
2 Бергхольц Л. Указ. соч. С. 80; Крашенинников Н. Указ. соч. С. 190; Казанцев H. Указ. соч. С. 27 - 28;
Черемшанский В.М. Указ. соч. С. 148.
3 Стина И. А. Башкирка. M., 1928.
14 одним из первых точно обозначил три основных этапа женщины в башкирском обществе: «башкирка-ребенок, башкирка-жена, башкирка-мать» (подразумевается зрелая женщина)1.
В 1920 - 1930-е гг. началось планомерное изучение этнографии башкир и других народов республики. В эти годы развернула свою работу комплексная Башкирская экспедиция АН СССР под руководством СИ. Руденко, программа которой включала также исследование семейного и общественного быта. Итогом всех полевых изысканий СИ. Руденко в Башкирии явилась фундаментальная монография автора: «Башкиры. Быт башкир», вышедшая в 1925 г. и переизданная в 1955 г., в которой рассматриваются и вопросы семейного быта башкир, брака, положения женщины в семье2. Однако на рубеже 30-х гг., в связи с начавшимися репрессиями и утверждением административно-командных методов руководства в стране, в этнографическом изучении края наступило затишье.
В последний период советской исторической науки (1950 - 1985-е гг.) и в постсоветский период происходит новое оживление этнографических исследований в Башкирии. Появляются и переиздаются монографии и сборники по этнографии и фольклору, которые характеризуются, прежде всего, фундаментальностью исследований, разноплановостью и привлечением огромного корпуса разнообразных источников. Во многих этих работах нашла отражение проблема места женщины в дореволюционном башкирском обществе. Однако, как и в дореволюционной историографии, женская тематика рассматривалась в них в контексте различных проблем: общей характеристики этнической группы, социальных процессов и эволюции семьи, обрядовой, религиозной и материальной культуры.
1 Там же. С. 11 - 13,17 - 20,22 - 23.
2 Руденко СИ. Башкиры. Ч. 2 Быт башкир. Л., 1925. С. 244 - 269; Он же. Башкиры. Историко-
этнографические очерки. М.: Л., 1955. С. 259-286.
В контексте общей характеристики башкирского этноса рассматривались некоторые составные положения женщины в работах Р.Г. Кузеева, А.З. Асфандиярова, М.В. Мурзабулатова, Р.З.Янгузина1.
Особую ценность для нас представляют работы, касающиеся изучения семьи, ее эволюции, типологии, микроклимата и т.п., так как, уже было отмечено, во-первых, господство натурального хозяйства делало семью самой важной ячейкой жизни, во-вторых, именно семья была «сферой господства» женщины. В подобном контексте социальных процессов и эволюции семьи, проблему статуса башкирки изучали Р.Г. Кузеев, А.З. Асфандияров, Н.В. Бикбулатов, 3.3. Нафиков, Г.А. Киньябаева. Проблема большой семьи, степень и районы ее распространения, институты экзогамии и левирата затронуты Р.Г. Кузеевым . Особенности семьи и брака у зауральских башкир в конце XIX в. рассмотрены в работе, выполненной тем же автором совместно с Н.В. Бикбулатовым и С.Н. Шитовой3. Последним в соавторстве с Ф.Ф. Фатыховой на обширном полевом этнографическом и сравнительном материале были раскрыты многие моменты семейной обрядности: свадьба, родильные и поминальные обрядности башкир. Н.В. Бикбулатовым были специально изучены особенности в наследовании и разделе имущества у башкир в XIX - XX вв.4 Обзор имеющейся литературы по проблеме башкирской семьи в целом был дан 3.3. Нафиковым5. Попытка анализа эндогамных и экзогамных отношений на конкретных
1 Очерки по истории Башкирской АССР. Т. 1.4. 1. Уфа, 1956, 4. 2. Уфа, 1959; Кузеев Р.Г. Развитие
хозяйства башкир в X - XIV вв. М., 1977; Кузеев Р.Г. Развитие хозяйства башкир в X - XIX вв. (к истории
перехода башкир от кочевого скотоводства к земледелию) //АЭБ. Уфа, 1978. Т. III. С. 34 - 112; Асфандияров
А.З. Хозяйство башкир в первой половине XIX в. //Страницы истории Башкирии. Уфа, 1974; Мурзабулатов
М.В. Скотоводческое хозяйство зауральских башкир в XIX - начале XX в. //Этнография Башкирии. Уфа,
1976; Янгузин Р.З. Традиционный хозяйственный уклад башкир прошлого столетия (до 60-х годов). Уфа,
1979; Янгузин Р.З. Социальная структура башкирского общества в XVIII - XIX вв. Уфа, 1987; Янгузин Р.З.
Хозяйство башкир дореволюционной России. Уфа, 1989; Янгузин Р.З. Хозяйство и социальная структура
башкирского народа в XVIII - XIX вв. Уфа, 1998; История Башкортостана с древнейших времен до 60-х гг.
XIX в. Уфа, 1997; Усманов Х.Ф. Переход башкир к оседлости и земледельческому хозяйству//Исследования
по истории Башкирии XVII-XIX вв. Сборник статей. Уфа, 1973. С. 77.
2 Кузеев Р.Г. Очерки исторической этнографии башкир. Уфа, 1957. С. 114-117.
3 Кузеев Р.Г., Бикбулатов Н.В. , Шитова С.Н. Зауральские башкиры (этнографический очерк быта и
культуры конца XIX - начала XX в. //АЭБ. Т. I. Уфа, 1962. С. 171 - 266.
4 Бикбулатов Н.В., ФатыховаФ.Ф. Семейный быт башкир. XIX-XX вв. М., 1991; Бикбулатов Н.В. Башкиры
//Семейный быт народов СССР. М., 1990. С. 199 - 211.
5 Нафиков 3.3. Социалистическая семья. Вопросы становления и развития (На материалах Башкирской
АССР). Уфа, 1974.
этнографических примерах, приведенных в «Воспоминаниях» А.З. Валиди была проведена М.В. Мурзабулатовым1.
Все эти работы, как уже было отмечено, опираются преимущественно на полевой материал конца XIX - первой половины XX в. Данные работы не содержат статистических данных о формах семьи и соотношении неразделенной и малой семей, районах их распространения, о формах моногамного и полигамного брака, о формах развода, и т.п. Все это нашло отражение в работах А.З. Асфандиярова и Г.А. Киньябаевой. А.З. Асфандияров в своих работах «Брак и семья у башкир в XVIII - первой половине XIX в.» и «Башкирская семья в прошлом (XVIII - первая половина XIX в.) подробно останавливается на вопросах эндогамии и экзогамии, имущественных прав у башкир, прямо затрагивает положение женщины в семье и обществе на протяжении XVIII - первой половины2. Г.А. Киньябаева помимо вышесказанных проблем, специально анализирует демографические характеристики башкирского населения, такие как брачность, рождаемость и смертность, которые, в свою очередь, также могут являться дополнительным источником для раскрытия положения женщины в башкирском обществе3.
Различные аспекты роли и места башкирской женщины в прошлом нашли отражение во многих работах по обрядово-религиозной и материальной культуре башкир. Все эти исследования подспудно содержали идею тендерной сегрегации, т.е. разделения различных сфер жизни на мужскую и женскую4.
Мурзабулатов М.В. Семейно-брачные отношения в «Воспоминаниях» Заки Валиди Тогана //Востоковедение в Башкортостане: История. Культура народов Евразии: древность, средневековье и современность (первые валидовские чтения). Уфа, 1992. Ч. 2. С. 18 - 20.
2 Асфандияров А.З. Брак и семья у башкир в XVIII - первой половине XIX в. Уфа, 1989; Он же. Башкирская
семья в прошлом (XVIII - первая половина XIX в.). Уфа, 1997.
3 Киньябаева Г.А. Семья и брак у башкир в первой половине XIX века (демографический анализ материалов
ревизских сказок). Автореф. ... к.и.н. Уфа, 1998; Она же. Пережиточные формы брака у башкир в первой
половине XIX века и их влияние на демографическое развитие этноса //Ватандаш. 2001. № 6. С. 138 - 143;
Она же. Основные факторы и динамика рождаемости у башкир в XIX веке //Мать и дитя ... С. 116 - 120.
Она же. Динамика рождаемости у башкир в XIX веке //http:
4 Кузеев Р.Г., Бикбулатов H.B., Шитова C.H. Декоративное творчество башкирского народа. Уфа, 1979;
Мигранова Э.В. Традиционный и гостевой застольный этикет башкир //Ватандаш. 2003. № 1. С. 84 - 93; Она
же. Некоторые способы лечения детей с помощью пищевых продуктов у башкир (по этнографическим
данным) //Мать и дитя ... С. 120 - 126; Хабибуллина А.Р. Традиционные трапезы в быту у башкир
//Ватандаш. 2001. № 3. С. 100 - 103; Баймурзин Х.Х. Башкирские народные традиции физического
Огромный пласт семейно-бытовой обрядовой культуры башкир, в частности родильных и похоронно-поминальных обрядов, непосредственно связанных с женщиной, с привлечением колоссального полевого и фольклорного материала раскрыли в своих работах Ф.Ф. Фатыхова, Р.А. Султангареева1. В данных этнографических работах указывается, что рождение детей - одна из самых важных характеристик женщины в башкирском обществе. Во многом от того станет ли женщина матерью зависела ее дальнейшее «восхождение по ступеням лестницы жизни».
Ценные сведения об идеях и традициях воспитания детей и в частности, девочек в башкирской семье, понятия мужественности и женственности в башкирской традиции, обучении и образовании башкирок содержатся в работах Т.М. Мамлеевой, Ю.З. Кутлугильдиной, A.M. Сафина, Л.Х. Салимовой, Р.В. Канбековой, У. Атангулова, Т. Аминова2.
В 1990 - 2000-е гг. башкирская женщина стала превращаться в объект научного интереса3, правда и в новейших исследованиях акцент делается в сторону ее современного статуса1.
воспитания. Уфа, 1995; Нагаева Л.И. Башкирские народные праздники, обряды и обычаи. Уфа, 1999; Ахметгалеева Г.Б. Образ женщины в музыкально-поэтическом наследии Башкортостана //Мать и дитя у народов Башкортостана: Материалы межрегиональной научно-практической конференции. Уфа, 2001. С. 308 -311; Хусаинова Г.Р. Идеал женской красоты у башкир (на материале фольклора) //Там же. С. 253 - 255; Она же. Описание женской красоты в башкирском фольклоре // Философская и общественно-политическая мысль Башкортостана в XX столетии. Уфа, 2001. С. 147 - 150; Иткулова Л.А. Архетип женщины-матери в народной сказке //Мать и дитя ... С. 255 - 259; Надршина Ф.А. Отражение семейно-брачных отношений в башкирском фольклоре //Там же. С. 264 - 269; Рахматуллина З.Я. Роли и место женщины-матери в башкирской традиции //Ватандаш; Биккулова 3. Две половины единого целого //Ватандаш. 2003. № 7. С. 166 -172.
1 Бикбулатов Н.В., Фатыхова Ф.Ф. Указ. соч. С. 86 - 135; Султангареева Р.А. Башкирский свадебно-
обрядовый фольклор. Уфа, 1994; Султангареева Р.А. Семейно-бытовой обрядовый фольклор башкирского
народа. Уфа, 1998; Она же. К вопросу о культе материнства и девичества у башкир //Мать и дитя ... С. 245 -
250; Она же. Семейно-бытовой обрядовый фольклор башкир //Ватандаш. 2003. № 3. С. 38 - 43, № 4. С. 86 -
105, №5. С. 61 -69.
2 Мамлеева Т.М. Женское образование (башкирок и татарок) в дореволюционной России. Дисс.... к.п.н. М.,
1952 - 1953; Кутлугильдина Ю.З. Традиции башкирской народной педагогики. Стерлитамак, 1991; Сафин
A.M. Башкирское народное воспитание. Пермь, 1992; Салимова Л. Воспитание девочек в башкирской
народной педагогике //Ватандаш. 2001. № 7; Салимова Л.Х., Канбекова Р.В. Воспитательные идеи и
традиции народной педагогики башкир в формировании нравственности у детей //Мать и дитя ... С. 208 -
211; Атангулов А. Памятник народной педагогики //Ватандаш. 2000. № 9. С. 186 - 194; Аминов Т.
Мусульманские педагогические учебные заведения Башкортостана в конце XIX - начале XX века
//Ватандаш. 2000. № 8. С. 181 - 184.
3 Давлетшина А.Р. Место и роль башкирской женщины в семье в трудах С.Г. Рыбакова, Д.П. Никольского и
СИ. Руденко //Мать и дитя ... С. 259 - 263; Она же. Образ девушки-батыра в башкирском народном
творчестве //Этнография и антропология в Башкортостане. Уфа, 2001. С. 142 - 146; Мухтаров Н.Г. Правовой
статус женщины в обычном праве башкир //Мать и дитя ... С. 243 - 244; Он же. Смертная казнь в обычном
праве башкир //Ватандаш. 2001. № 10. С. 129 - 131.
18 Влияние ислама на общество и правила семейно-брачных отношений мусульманского права важные для нас с точки зрения реконструкции имущественно-правовой ситуации в башкирском обществе, в различные периоды истории затрагивают: В.В. Бартольд, Л.И. Шайдуллина, Л.И. Климович, М.В. Вагабов, Г.М. Керимов, Л.Р. Сюкияйнен, Р. Максуд. В работах содержится огромное количество фактического материала, характеризующее положение как мусульманской женщины в целом, так и башкирской в частности . Кроме того, работы Л.И. Климович, Г.М. Керимова, Л.Р. Сюкияйнена, Р. Максуд помогают более точно ориентироваться в многочисленных сводах и правилах семейно-брачных отношений мусульманского права3. Специфика и особенности распространения ислама и исламских норм непосредственно на территории Башкирии были рассмотрены региональными учеными. Так, попытку проанализировать роль шариата и применение религиозно-правовых норм в повседневной жизни мусульман Южного Урала предпринял Ф.Ф. Шаяхметов4. Д.Д, Азаматовым регулирование семейно-брачных и имущественных отношений мусульман на основе норм шариата на территории Оренбургской губернии рассмотрено в связи с деятельностью Оренбургского магометанского духовного собрания в конце XVIII - XIX вв.5. Функционирование среди мусульман Башкортостана норм шариата,
Ахметова Г.Ф. Современная башкирка в городах Зауралья Республики Башкортостан: этносоциологические и этнокультурные процессы. Автореф. ... к.и.н. Уфа, 2000; Она же. Проблема этничности городских башкирок //Городские башкиры: проблемы языка и культуры. Уфа, 2001. С. 93 - 97; Сулейманова Р.Н. Женщины Башкортостана: социальный облик (конец 50-х - начало 90-х годов). Уфа, 1998; Она же. Отечественная общественная мысль о правовом статусе женщины //Философская и общественно-политическая мысль Башкортостана в XX столетии. Уфа, 2001. С. 25-31; Рахматуллина З.Я. Женщина в современном обществе: проблемы и решения //Башкирская женщина в современном обществе (материалы съезда и научно-практической конференции общества башкирских женщин РБ). Уфа, 2001.
2 Бартольд В.В. Первоначальный ислам и женщина //Соч. Т. 6. М., 1966. С. 648; Шайдуллина Л.И. Коран и
Шариат о положении женщин в семье и обществе //Автореф. ... к.и.н. М., 1963; Она же. Брак и развод у
мусульман //Арабские страны. История. М., 1963; Она же. Арабская женщина и современность. М., 1978;
Вагабов М.В. Ислам и женщина. М., 1968; Он же. Ислам и семья. М., 1980; Бартольд В.В. Первоначальный
ислам и женщина //Соч. Т. 6. М., 1966. С. 648.
3 Климович Л.И. Ислам. М., 1965; Керимов Г.М. Шариат и его социальная сущность. М., 1978; Сюкияйнен
Л.Р. Шариат и мусульманско-правовая культура. M., 1997; Максуд Р. Ислам. M., 2001.
4 Шаяхметов Ф.Ф. Шариат и обычное право в структуре социальных отношений башкир //Шариат: теория и
практика. Материалы Межрегиональной научно-практической конференции. Уфа, 2000. С. 136- 144.
5 Азаматов Д.Д. Оренбургское магометанское духовное управление в конце XVIII - XIX вв. Уфа, 1999.
охватывающих, помимо семейно-брачных и имущественных отношений, экономические принципы, этику и догматику, рассмотрено А.Б. Юнусовой1.
Различные аспекты статуса женщины у тюркоязычных и мусульманских народов в указанный период затрагивают в своих работах: у татар - А.А. Загидуллин, Е.П. Бусыгин, Н.В. Зорин и 3.3. Мухина, у казахов, киргизов, таджиков - Н.А. Кисляков и Х.А. Аргынбаев, у дагестанцев - Б.Р. Рагимова2.
В современный период особую теоретико-методологическую ценность заслуживают труды Н.Л. Пушкаревой, М.В. Ившиной, Б.Р. Рагимовой, включающих новейшие и передовые методы и приемы научного исследования, в том числе и тендерного подхода, соответственно, по истории русской женщины X - начала XIX вв., удмуртской и дагестанской XIX -начала XX вв.3.
Таким образом, российская историческая наука уделяла внимание отдельным аспектам жизни женщины, в том числе и башкирской женщины дореволюционного периода. Однако изучение положения женщины, ее места и роли, имущественно-правового статуса в башкирском обществе в XIX в. не получило достаточного развития, и обобщающих работ по данной проблеме вообще нет. Наличие таких работ необходимо для представления целостной
Юнусова А.Б. Ислам в Башкортостане. Уфа, 1999.
2 Загидуллин А.А. Семейный быт татарских крестьян (вторая половина XIX - начало XX в.). Автореф.
дисс... к.и.н. М., 1966; Бусыгин Е.П., Зорин H.B. Этнография народов Среднего Поволжья. Казань, 1984;
Бусыгин Е.П., Зорин Н.В., Мухина 3.3. Сельская женщина в семейной и общественной жизни. Казань:
Издательство Казанского университета, 1986; Кисляков Н.А. Семья и брак у таджиков. М.:Л., 1959; Он же.
Очерки по истории семьи и брака у народов Средней Азии и Казахстана. Л., 1969; Кисляков Н.А.
Наследование и раздел имущества у народов Средней Азии и Казахстана (XIX - начало XX. в.). Л., 1977;
Аргынбаев Х.А. О некоторых пережиточных формах брака у казахов //Семья и семейные обряды у народов
Средней Азии и Казахстана. М.: Наука, 1978. С. 94 - 117; Рагимова Б.Р. Женщина в традиционном
дагестанском обществе XIX - начала XX века (роль и место в семейной и общественной жизни). Автореф.
... к.и.н. Махачкала, 2001; Она же. Имущественное положение женщины в Дагестане (XIX - начало XX в.) //
ЭО.2001.Х» 5. С. 38-49.
3 Пушкарева Н.Л. Женщины Древней Руси. М., 1989; Она же. Русская женщина в семье и обществе X - XX
вв.: этапы истории //ЭО. 1994. № 5. С. 3 - 15; Она же. Частная жизнь женщины в доиндустриальной России:
X - начало XIX в. Невеста, жена, любовница. М., 1997; Она же. История женщин и тендерный подход к
анализу прошлого в контексте проблем социальной истории //Социальная история. 1998. № 7. С. 69 - 95;
Она же. Тендерные исследования: рождение, становление, методы и перспективы //Вопросы истории. 1998.
№ 6. С. 76 - 86; Между «тюрьмой» и «хаосом». Феминистская эпистемология, постмодернизм и
историческое знание //Пол. Тендер. Культура. Вып. 2. М., 2000; Ившина М.В. Статус женщины в
традиционном удмуртском обществе XIX - начала XX вв. Автореф. ... к.и.н. Ижевск, 2000; Рагимова Б.Р.
Женщина в традиционном дагестанском ... Она же. Имущественное положение женщины С. 38 - 49.
20 картины развития этнической группы в целом и положения башкирской женщины в семье и обществе, в частности.
Источниковая база исследования. Работа написана на основе широкого круга взаимодополняющих источников: 1) архивных, 2) опубликованных документов; 3) полевого этнографического материала; 4) литературных памятников, 5) фольклора,
При написании диссертационного исследования были использованы архивные материалы, выявленные в РГАДА (г. Москва), ГАОО (г. Оренбург) и ЦГИА РБ (г. Уфа).
В Российском государственном архиве древних актов (РГАДА) нами изучен фонд 1355 Экономические примечания. В данном фонде содержатся сведения по периоду конца XVIII - начала XIX в. по уездам Оренбургской и Пермской губерний о численности башкирского населения, хозяйстве, промыслах, образе жизни, кочевках башкир, занятиях мужчин и женщин в это время1.
В Государственном архиве Оренбургской области (ГАОО) некоторая часть дел по нашей проблеме сосредоточена в фонде Канцелярии Оренбургского генерал-губернатора (№ 6). Материалы фонда содержат документы о хозяйстве башкир, их образе жизни, кочевках, о приобщении их к оседлому образу жизни и земледелию, о браках между башкирами и казахами. Нормы обычного права, отраженные в различных судебных семейно-брачных делах казахов дают интересный сравнительный материал. Дела фонда также позволяют проследить политику здравоохранения и образования в отношении башкирского населения, особенно женского, так как во многом и от этого зависела продолжительность ее жизни2.
Значительный материал и наиболее содержательные документы сосредоточены в Центральном государственном историческом архиве
1 РГЛДА. Ф. 1355. Д. 929.932,935.940, 1093, 1094, 1106, 1874, 1875, 1879.
2 ГАОО. Ф. 6. Оп. 2. Д. 955; On. 6. Д. 6463, 14017/1; Оп. 10. Д. 236,5280,7656/6, 7656/г; Оп. 17. Д. 84.
21 Республики Башкортостан. В ходе работы над диссертационным исследованием были использованы дела двенадцати фондов.
Наиболее богатым и ценным материалами по теме нашего исследования является фонд Оренбургского магометанского духовного собрания (И-295) (точнее, с 1788 г. по 1796 г. Уфимского духовного магометанского закона собрание, с 1797 г. по 1840 г.-Оренбургское духовное магометанского закона собрание, и только с 1841 г. нынешнее название). В нем отложились различные материалы, отражающие быт и культуру башкирского народа в целом, и имущественно-правовой статус женщины, в частности. Все документы, касающиеся таких вопросов, как колыбельное сватовство, браки несовершеннолетних, двойные браки, пережиточные формы брака - левират и сорорат, приданое и калым, содержание жен, различные формы развода, причины разводы, дети, вдовы, беглянки, сироты и опекуны, наследственно-имущественные вопросы при выходе замуж, при разводе, по смерти мужа и т.д. и т.п. раскрывают положение башкирской .женщины в семье и обществе, ее роль и место1.
Документы, косвенно отражающие отношение к детям, воспитание и уход за ними в башкирской семье можно найти в фонде Стерлитамакского уездного суда (И-104)2.
Чрезвычайно богатый материал о формах семьи, моногамном и полигамном браках и их соотношении, о распространении различных эпидемических заболеваниях среди населения, которые отчасти объясняют причины высокой женской и детской смертности среди башкирского населения находится в фонде Оренбургской казенной палаты (И-138)3. О больницах, болезнях и здравоохранительных мерах, проводимых среди
1 ЦГИА РБ. Ф. 295. Оп. 3. 12, 22, 76, 146, 189, 193, 240, 242, 269, 276, 344, 346, 378, 384, 387,401,409, 434,
476, 512, 527, 545, 574, 633, 663, 675, 698, 700, 776, 791, 821, 823, 1579, 1648, 1649, 1657, 1661, 1666, 1671,
1769, 1791, 1826, 1829, 1833, 1837, 1842, 1845, 1905, 1908, 1913, 1916, 1922, 1924, 1928, 1932, 2007, 2023,
2036, 2042. 2044, 2047, 2125, 2128, 2157, 2176, 2177, 2178, 2179, 2186, 2196, 4674, 4942, 6132, 6281, 7096,
9327,9462; Оп. 8.206, 1203,1249; Оп. 10. Д. 34.
2 ЦГИА РБ. Ф. 104. Оп. 1.127Л, 127ЛІ, 129ЛІ.
3 ЦГИА РБ. Ф. 138. Оп. 1.484; Оп. 2. Д. 390,394.
22 населения губернии, имеются сведения и в фонде Оренбургской врачебной управы (И-146)'.
Огромное количество ценных материалов, содержащихся в фонде Канцелярии Оренбургского генерал-губернатора (И-2) воссоздают хозяйство и социальную структуру башкирского общества первой половины XIX в., раскрывают злоупотребления кантонных начальников и чиновников, преступления против женщин, содержат сведения об образовании башкирских девочек, опекунских и сиротских делах, семейно-брачных отношениях. В фонде сохранились многочисленные материалы по разнообразным имущественным спорам, непосредственно затрагивающих интересы женщин. Особенно важно, что часть из них касается вопроса о владении землей женщиной в башкирском обществе2.
Значительное количество документов, отражающих историю башкирского хозяйства в первой половине XIX в., выявленные в фонде Оренбургского гражданского губернатора (И-6) дополняют картину повседневного быта башкир в целом и женщины в частности. Это многочисленные ведомости о посеве и урожае хлеба, статистические сведения о размерах запашек башкир, отчеты об общем экономическом положении уездов Оренбургской губернии3.
В фондах Оренбургского губернского правления (И-1) и Уфимского губернского правления (И-9) сохранились различные сведения о землепользовании башкир-вотчинников, налогах и повинностях башкирского населения, а также материалы о семейно-брачных отношениях башкир. Имеются сведения и об административном устройстве Башкирского края, распространении различных заболеваний на территории губернии, действия
1 ЦГИА РБ. Ф. 146. Оп. 1. Д. 125.
2 ЦГИА РБ. Ф. 2. Оп. I. Д. 25,41, 61, 282, 400,467, 899, 961, 1046, 1055, 1159, 1347, 1359, 1549, 1560, 1598,
1715, 1766, 1783, 1836, 1880, 2163, 2164, 2221,2240, 2254, 2598, 2916, 3322, 3880, 4523, 4883, 5065, 5308,
5406, 5440, 5623, 6439,6959, 7375, 8275, 10201, 10758, 11149, 11332, 12623, 12809, 13025, 14615, 14623,
15159.
а ЦГИА РБ. Ф. 6. Оп. I. Д. 83, 83/а, 145, 158.
23 властей по их предотвращению и помощи населения, оспопрививании, в том числе и среди башкир1.
Отдельные дела фондов Уфимского по крестьянским делам присутствия (И-10), Оренбургской палаты гражданского суда (И-100) и Бирского уездного суда (И-107) также содержат дела (сделки, завещания, уставные грамоты, судебные дела), касающиеся собственности (раздел имущества, опека над имуществом, земельная собственность), которые были отобраны на предмет участия в них башкирских женщин и женщин-мусульманок края для сравнительного анализа2.
Сравнительный материал по вопросам мужского и женского образования можно извлечь из фонда Казанского учебного округа (И-110), в котором сохранились данные об обучении башкирских мальчиков и в целом всего православного населения губернии 3.
В процессе исследования были использованы и опубликованные источники, которые можно объединить в следующие группы: законодательные акты, экономико-географические и статистические описания, статистические материалы, делопроизводственная документация, литературные памятники. Из группы ' законодательных актов нами привлечены законы в сфере семейно-брачных отношений, прежде всего, это «Полное собрание законов Российской империи», «Законы о башкирах, мишарях, тептярях и бобылях», «Женское право. Свод узаконений и постановлений», «Сборник циркуляров и иных руководящих распоряжений Оренбургского Магометанского Духовного Собрания 1836 - 1903 гг.»4.
Экономико-географические и статистические описания позволяют проанализировать количественные и качественные изменения, происходившие в башкирском обществе в целом, способы ведения хозяйства,
1 ЦГИА РБ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 1120,2840,3106; Ф. 9. Оп. 1. Д. 125.
2ЦГИАРБ.Ф. 10. Оп. 1.Д. 189, 196,464,2288; Ф. 100. Оп.2. Д.411/а, 533; Ф. 107. Оп. 1.Д. 175.
J ЦГИА РБ. Ф. 110. Оп. 1.370, 762, 801, 846, 894, 897.
4 Полное собрание законов Российской империи. (ПСЗ). Т. б. № 4547; Т. 10. № 7735, 7990, 8064; Т. 11. №
8764; ПСЗ. II. Т. 12. № 10653; Т. 25. № 18477; Т. 30. № 23049; Законы о башкирах, мишарях, тсптярях и
бобылях. Под ред. Ф.Х. Гумерова. Уфа, 1999; Женское право. Свод узаконений и постановлений. СПб.,
1873; Сборник циркуляров и иных руководящих распоряжений Оренбургского Магометанского Духовного
собрания 1836-1903. Уфа, 1905.
24 формы земельной собственности, степень участия башкирской женщины в общественной жизни, положение и статус женщины в семье и обществе1.
Среди статистических материалов особое место занимают серия Памятных книжек Уфимской губернии, в которых интерес для нас представляют сведения о количестве браков и разводов среди мусульман Оренбургского края, а также о соотношении форм разводов: талака и хлюга . Отдельные тома (28 и 45 тт.) Первой всеобщей переписи населения Российской империи 1897 г., включающие материалы по Оренбургской и Уфимской губерниям содержат сведения о численности дворян среди башкирского населения в целом и женщин среди них в частности3.
Были привлечены также разнообразные источники
делопроизводственного характера, позволяющие проанализировать различные стороны имущественного и правового статуса башкирской женщины в обществе4.
Для выяснении проблемы правового статуса женщины привлекались и такие литературные памятники, как Коран, Библия, а обычное право казахов, киргизов и туркмен использовалось для сравнительного рассмотрения положения башкирской женщины5.
Источниковую базу исследования составили полевые этнографические материалы, собранные автором в 2001-2003 гг. в Кармаскалинском, Миякинском, Бижбулякском, Федоровском, Белорецком, Бурзянском, Кугарчинском, Зианчуринском, Баймакском районах Республики
Ведомости башкирских и мишарских кантонных начальников о численности и социально-экономическом положении населения по деревням в середине XIX в. Лсфандияров А.ЗУ/Южноуральский археографический сборник. Вып. 2. Уфа, 1976. С. 196 - 342; Вельяминов-Зернов B.B. Источники для изучения тархаиства, жалованного башкирам русскими государями/ЯТриложение к IV тому Записок Императорской Академии наук. СПб., 1864. № 6;3ападные башкиры по переписям 1795 - 1917 гг. Лсфандияров A.3., Абсалямов Ю.М., Роднов М.И.Уфа, 2001.
2 Памятная книжка Уфимской губернии. Уфа, 1873; Памятная книжка Уфимской губернии на 1878 год. Уфа,
б.г.; Памятная книжка Уфимской губернии 1889 года. Раздел II. Статистика. Уфа, 1889.
3 Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. Т. XXVIII. Оренбургская губерния.
СПб., 1904; Первая всеобщая перепись населения Российской империи ... Т. XLV. Уфимская губерния.
Тетрадь 1 -2. СПб., 1904.
4 Материалы по истории Башкирской АССР. Т. III. М.:Л., 1949. №272,419; Т. IV. Ч. 1. М.,1956.№ 228,246,
247,279,280,284; Т. IV. 4.2. М., 195. № 462; Т. V. М., I960. № 306.
5 Коран. Перевод И.Ю. Крачковского. М., 1990; Библия. M., 1993; Степной закон. Обычное право казахов,
киргизов и туркмен. Под ред. Ю.И. Семенова. М., 2000.
25 Башкортостан и Сосновском районе Челябинской области, охватывающие юго-западные, южные, юго-восточные и центральные области края. Недостающие полевые записи по другим этнографическим районам восполняются экспедиционными материалами таких известных этнографов как: Р.Г. Кузеев, С.Н. Шитова, Н.В. Бикбулатов, Р.З. Янгузин, Ф.Ф. Фатыхова и др., работавших в разные годы в различных районах Башкирии и сопредельных территориях1.
Помимо вышеупомянутых источников был привлечен широкий круг фольклорных материалов и этнографических литературных произведений, отраженных в башкирском народном творчестве, детском фольклоре и пословичном материале, содержащих информацию о роли и месте башкирской женщины в семье и обществе .
Цель и задачи исследования. Целью данной работы является анализ положения башкирской женщины, ее статуса в семье и обществе в первой половине XIX века. В условиях натурального нетоварного хозяйства семья была самой важной ячейкой жизни, именно здесь производились и распределялись предметы первой необходимости. Именно эта частная сфера была в отличие от публичной своеобразной «сферой господства» женщин. Поэтому объектом исследования и выступает женщина. Достижение поставленной цели требует решения следующих задач:
- рассмотреть башкирское общество первой половины XIX века в его политическом, социально-экономическом и хозяйственном отношениях, в том числе динамику численности населения, соотношения мужчин и женщин;
Полевые материалы автора. Тетрадь 1,2,3. 2 Башкирское народное творчество. Т. 1. Эпос. Уфа, 1987; T.2. Предания и легенды. Уфа, 1987; Т. 3. Богатырские сказки. Уфа, 1987; Т. 7. Пословицы, поговорки. Приметы. Загадки. Уфа, 1993; Т. 8. Песни (дооктябрьский период). Уфа, 1995; Т. 10. Исторический эпос. Уфа, 1999; Башкирское народное творчество. Сказки (на баш. яз.). Уфа, 1978; Т. 3. Эпос (на баш. яз.). Уфа, 1998; Детский фольклор (на баш. яз.). Уфа, 1994; Мать. Пословицы и поговорки. Словарь (на баш. яз.). Под ред. Ахтямова М.Х. Уфа, 2002; Моратов А. Шакир сватает невесту (на баш. яз.) //Агидель. 1980. № б - 8; Карим М. Деревенские адвокаты: Повести. М., 1989.
выявить роль и место женщины в семье в зависимости от ее социально-возрастного статуса в обществе: дочери, жены, матери, пожилой женщины, хозяйки, работницы и т.п.;
определить структуру повседневного быта женщины;
- проанализировать имущественное и правовое положение женщины в
башкирском обществе первой половины XIX века.
Хронологические рамки исследования охватывают период с 1798 по 1865 гг., который был одним из знаменательных этапов в истории башкирского народа в связи с введением кантонной системы управления. Именно введение кантонной системы управления, которая повлияла не только на социально-экономические основы хозяйства башкир, но и на семейно-брачные отношения, позволила наиболее четко и рельефно показать особую роль башкирской женщины в семье и обществе.
Территориальные границы охватывают обширную территорию исторического расселения башкирского населения, известную в литературе как Исторический Башкортостан. В указанное время четыре губернии Российской империи - Оренбургская, Пермская и частично Вятская, и Саратовская - входили в состав Башкирского края.
Объектом исследования является башкирская женщина в системе семейных и общественных отношений. Предметом изучения выступает женщина в различных сферах башкирского общества: социально-экономической, частной (семейной), имущественно-правовой, публичной (общественной).
Методологическую основу исследования составили диалектический подход к событиям, принципы историзма и объективности, системного анализа изучаемых процессов. В качестве нового методологического приема в ходе исследования был использован тендерный подход, в рамках которого, предпринята попытка не только экспертизы социально-исторических явлений с учетом фактора пола, но, по мнению Н.Л. Пушкаревой - авторитетного российского исследователя по проблеме женщин, и изучение
27 опосредованной отношениями полов социальной действительности, ее изменений в пространстве и во времени1.
Научная новизна работы заключается в том, что впервые:
проведено комплексное историографическое исследование и системный анализ источников по данной проблеме;
предпринята попытка комплексного изучения жизни и быта башкирской женщины, ее места и роли в семье и обществе в первой половине XIX в;
детально исследована жизнь женщины в традиционной семье, начиная с детства и заканчивая старостью, в том числе социализация девочек в башкирской семье, супружеские взаимоотношения, ее хозяйственная деятельность;
- выявлены новые направления, затрагивающие отдельные вопросы
имущественного и правового статуса женщины в разных социально-
возрастных категориях в семье, степень участия ее в общественной жизни и
взаимодействие ее с различными общественными институтами.
Практическая значимость диссертационного исследования заключается в том, что материалы и выводы могут быть использованы при создании обобщающего труда по истории башкирской этнической группы, при разработке учебных пособий и спецкурсов, в преподавании истории в школе и высших учебных заведениях. Кроме того, работа может послужить материалом для выбора приемов и методов осуществления социальной политики и разработок практических рекомендаций и программ по решению проблем семьи и пола в современных условиях.
Пушкарева Н.Л. Тендерная проблематика в исторических науках //Введение в тендерные исследования. С. 277.
Расселение и численность башкирского населения
Положение женщины в традиционном башкирском обществе не может быть раскрыто в полной мере, если не обратиться к этому обществу, не показать механизм и основные принципы жизнедеятельности этого общества и его структурных звеньев, а также ту среду, в которой протекала жизнь женщины.
В изучаемый период башкиры были расселены на огромной территории - от р. Волги на западе до р. Тобол на востоке и от г. Перми на севере до р. Урал на юге. С 1796 г. территория Башкирии входила в состав Оренбургской (12 уездов), частично Пермской (5 уездов), Вятской (2 уезда) и Саратовской губерний (3 уезда). Башкиры жили в Осинском, Пермском, Красноуфимском, Екатеринбургском, Шадринском уездах Пермской губернии, Вольском, Хвалынском и Хотинском уездах Саратовской губернии, Сарапульском и Елабужском уездах Вятской губернии. Но основная территория, населенная башкирами входила в состав Оренбургской губернии. В Оренбургской губернии башкиры проживали во всех её 12 уездах - это Оренбургский, Верхнеуральский, Бузулукский, Бугурусланский, Стерлитамакский, Бугульминский, Белебеевский, Уфимский, Бирский, Мензелинский, Троицкий, Челябинский уезды1.
Учитывая, что основная масса башкир (88 %) проживала на территории Башкирии, которая входила в состав Оренбургской губернии , мы рассмотрим более подробно административное устройство и численность башкирского населения именно этого региона.
Во главе Оренбургской губернии стояли генерал-губернатор (военный губернатор) с резиденцией в городе Оренбурге и подчиненный ему гражданский губернатор, местом пребывания которого был город Уфа. Гражданский губернатор ведал делами гражданского управления в пределах собственно Оренбургской губернии, общая площадь которой составляла 282 551 кв. верст. Генерал-губернатор осуществлял военное управление всем Оренбургским краем, который включал территорию Оренбургской губернии, земли Уральского казачьего войска, приуральские кочевья внутреннего Казахского жуза (так называемой Букеевской орды) и уральские степи -пространство между старой Закамской и новой Оренбургской укрепленными линиями, башкирские земли в Пермской, Вятской и Саратовской губерниях1. Реформой 1798 г. на территории Башкирии была установлена кантонная система управления, просуществовавшая до 1863 - 1865 гг., при которой башкиры переводились в военно-казачье сословие. Весь Башкортостан был поделен на особые административные единицы -кантоны. Кантоны не имели особых наименований и различались порядковым номером. В 1798 - 1803 гг. было 11, затем 12 башкирских кантонов. Первый кантон располагался на территории Осинского, Пермского уездов, второй кантон - в Екатеринбургском, Шадринских уездах Пермской губернии. В Оренбургской губернии третий кантон располагался в Троицком, четвертый - в Челябинском, пятый - в Бирском, шестой - в Верхнеуральском, седьмой - в Уфимском, восьмой - в Стерлитамакском, девятый - в Оренбургском, десятый - в Бугульминском, одиннадцатый - в Мензелинском уездах. В 1803 г. в отдельный 3-й кантон были выделены башкиры Шадринского уезда2. В 1832 г. 4-й башкирский кантон в Челябинском уезде разделился на два - 4-й Загорный и 4-й Западный3. В 1847 г. 4-й Западный стал 5-м. Существующий до этого 5-й кантон соответственно получил порядковый номер 6, а 6-й становится 7-м, 7-й - 8-м и т.д. То есть в 1832 - 1847 гг. в Башкиро-мещерякском войске были два кантона под одним и тем же номером; с 1847 по 1855 год башкиры имели 13 кантонов1. До 1855. кантоны территориально были размещены следующим образом. В Пермской губернии: 1-й кантон - Осинский и Пермский уезды, 2-й - Екатеринбургский и Красноуфимский уезды, 3-й - Шадринский уезд. Остальные кантоны располагались на территории Оренбургской губернии: 4-й (Загорный) 5-й (Западный) в Троицком уезде, 6-й - в Челябинском, 7-й - Верхнеуральском, 8-й - Стерлитамакском, 9-й - Уфимском, 10-й - Оренбургском и Бузулукском, 11-й - Бирском, 12-й - Мензелинском и Сарапульском, 13-й -Белебеевском, Бугульминском и Бугурусланских уездах. В 1855 г. кантонная система в связи с присоединением к Башкирскому войску тептярей2 и бобылей3 реорганизовалась с созданием 28-ми башкирских кантонов: Осинский - 12-й, Екатеринбургский и Шадринский - 11-й, Красноуфимский - часть 8-го, Троицкий - 7-й и часть 8-го, Челябинский - 9-й и 10-й, Верхнеуральский - 4-й, 5-й, 6-й, Стерлитамакский - 26-й, 27-й и 28-й, Уфимский - часть 8-го, 24-й и 25-й, Оренбургский - 2-й, 3-й и часть 8-го, Бирский - 13-й, 15-й, 14-й, 16-й, Мензелинский - 18-й, 19-й, Сарапульский -часть 17-го, Белебеевский - 20-й, 21-й и 22-й, Бугульминский - 1-й и часть 23-го и Елабужский - часть 17-го кантона4. Каждый кантон состоял из нескольких команд (юрт). При этом территории отдельных команд не совпадали с границами родоплеменных волостей. Поэтому башкиры конкретной волости оказались разделенными между различными командами или даже кантонами.
Положениями от 14 мая 1863 г. и от 2 июля 1865 г. кантонная система управления в Башкирии была упразднена1. Башкиры переводились в податное сословие (гражданское сословие).
Одновременно, в середине XIX в. в крае были осуществлены и административные изменения. С 1851 г. Бугульминский, Бугурусланский, Бузулукский уезды вошли в состав Самарской губернии2. В 1865 г. из Оренбургской губернии была выделена Уфимская губерния, куда вошли Уфимский, Белебеевский, Мензелинский, Стерлитамакский и дополнительно созданный Златоустовский уезды. В Оренбургской губернии остались Оренбургский, Верхнеуральский, Троицкий, Челябинский и вновь созданный Орский уезды3.
В целом, в истории башкирского народа кантонный период характеризуется относительно стабильной системой управления, меньшим размахом политической борьбы и карательных действий царизма. Линия крепостей по восточным и южным границам башкирских земель (Закамская, Новозакамская, Яицкая, Оренбургская) еще в XVIII в. ограничили взаимные набеги башкир и казахов. И, несмотря на тяжесть военной службы, повинностей и фискального гнета, это способствовало росту численности башкир4.
Хозяйственный уклад башкир
Определенное положение женщины в башкирском обществе было продиктовано, прежде всего, особенностями полукочевого скотоводческого хозяйства. Поэтому изучение специфики хозяйственного уклада башкирского народа позволит наиболее полно представить атмосферу, в которой протекала жизнь женщины. Кроме того, в период кантонной системы управления, обозначившиеся ареолы полукочевых и оседлых башкир, позволят, в некоторой степени, проводить между ними сравнения.
В размещении хозяйства, по мнению Р.З. Янгузина и А.З. Асфандиярова, у башкир сложились три хозяйственных района: земледельческий, земледельческо-скотоводческии и скотоводческий со слабым развитием земледелия. К земледельческому району относились -Осинский, Пермский уезды Пермской губернии, Бирский, Мензелинский, Бугульминский уезды, Сарапульский уезд Вятской губернии. Важным подспорьем в хозяйстве было стойловое скотоводство. К земледельческо-скотоводческому относились - территории, непосредственно граничащие с земледельческим районом, это - Екатеринбургский и Красноуфимский уезды Пермской губернии, основная часть Троицкого и Белебеевского, Уфимский, Бугурусланский, Бузулукский, Бугульминский уезды. В скотоводческий район со слабым развитием земледелия входят Шадринский уезд Пермской губернии, Челябинский, Верхнеуральский, Оренбургский, Стерлитамакский, часть Белебеевского, Троицкого (4-й Загорный кантон) и Уфимского уезды1.
Башкирское население вследствие этого подразделялось на оседлое и полукочевое. Башкиры Бирского, Мензелинского, Осинского, Пермского и Сарапульского уездов жили оседло. В Уфимском, Троицком (западная часть), Белебеевском, Бугурусланском уездах полукочевой образ жизни вели лишь 17-22 % башкир, в Екатеринбургском, Красноуфимском уездах - 46 %, в Оренбургском, Стерлитамакском, Челябинском уездах - от 78 до 84 %, в Троицком (зауральская часть), Верхнеуральском уездах 93-94 % вели полукочевое скотоводческое хозяйство. Остальные - земледельцы. В целом, по данным А.З. Асфандиярова, в 1864 г. примерно из 439584 башкир, оседлых было 203859, т.е. 52,6 %, а полукочевых - 208725, или 47,4 % . Однако, несмотря на то, что в первой половине XIX в. земледелие среди башкир достигло значительного уровня, скотоводство продолжало занимать существенное место (в некоторых уездах - ведущее) в хозяйстве.
Скотоводческое хозяйство у башкир сложилось еще в глубокой древности. Природные и климатические условия Южного Урала были благоприятными для подобного вида хозяйствования.
У башкир главную роль в хозяйстве играли лошади, так как они могли в течение круглого года находиться на подножном корме. Лошади обеспечивали почти все потребности башкир. Они служили средством передвижения, их мясо было главным продуктом питания. Из кобыльего молока делали кумыс. Конская шкура шла на изготовление одежды и посуды. Существовала особая порода лошадей - низкорослая, но крепкая, быстрая и неприхотливая. В источниках часто отмечается, что башкирские «лошади самою природою назначены для степных походов - никогда не зная сухого корма, они всегда довольствуются подножным: летом зеленою травою, а зимою мерзлым ковылем, выгребаемым ими же из-под снега, - особенно замечательны в этих лошадях крепость их ног и копыт, которые никогда не знакомы с подковами, не затрудняются ни в какое время года и удивляют своею цепкостью на езде по крутым горам» . Но и у башкирских коневодов, как отмечает М.В. Мурзабулатов, был накоплен большой опыт в содержании скота, и они искусно умели поддерживать упитанность животных на скудных кормах. Зимние пастбища находились, как правило, вблизи постоянных поселений. Лошади паслись на них без постоянного присмотра специальных табунщиков1. Кроме лошадей башкиры разводили коров, овец, реже коз, правда, в гораздо меньшем количестве, так как они были менее приспособлены к суровым условиям и в холодные зимы часто гибли в огромном количестве. Из коровьего молока изготовляли разнообразные молочные продукты: сливочное и топленое масло (ак май, пары май), сметану ("кайматс), кислое молоко (тсатык), творог (эремсек), домашний сыр (тсорот), напиток (айран) и т.п. Из кобыльего молока делали кумыз (тсымыз). Из овечьей шерсти изготавливали войлок (кейез), ковры (балас), обувь, шили и вязали одежду. Из козьего пуха вязали шаль, изготовляли сукно.
В южных районах у башкир встречаются и верблюды. В.М. Черемшанский пишет, что у башкир, живущих по pp. Белой, Деме, Сакмаре и Исети, Узени водятся верблюды. Двугорбые и одногорбые2. Н. Казанцев же писал, что во время русско-турецкой войны 1828 - 1829 г. по решению правительства башкиры представили более 1000 верблюдов для перевоза тяжестей через Балканские горы. Башкиры не раз обеспечивали верблюдами русские военные экспедиции3. Интересно отметить, замечает Р.З. Янгузин, что башкиры верблюдов не навьючивали, а впрягали в телеги и сани. Их использовали для перевоза груза при кочевках, руды на горные заводы, сена, дров и т.д.4 Шерсть и шкуру верблюда башкиры употребляли для изготовления домашних изделий, а мясо и молоко шли в пищу5.
В целом, на протяжении первой половины XIX в. летние кочевки у башкир претерпели некоторые изменения. Если «в хозяйстве кочевников-башкир» XVII - первой половины XVIII «лошади летом паслись косяками (в каждом косяке около 40 голов), а зимой косяки объединялись в табун, в котором было до 400 и более лошадей»6, то в конце же XVIII - первой половине XIX в. лишь богатые семьи имели собственные косяки или табуны.
Основная масса башкир кочевала летом своими семейно-родственными группами или объединялась, в зависимости от количества скота, в пастбищно-кочевые группы; и в том и в другом случае лошади сгонялись в несколько общих косяков. В зимнее время табуны составлялись из лошадей жителей одной деревни или сельской общины, которая выделяла и пастухов для присмотра на тебеневке. В смешанных земледельческо-скотоводческих хозяйствах иногда даже для выхода на кочевку еле собирали несколько косяков или даже один косяк лошадей1, в этих случаях, естественно, родственные связи семей теряли значение и кочевые группы образовывались по соседскому принципу2.
В XVII - первой половине XVIII вв. башкиры ранней весной со всем скотом и скарбом покидали деревню. «Целая башкирская деревня со всеми домовыми и пахотными припасами была оставлена в пустоте, все было за замком, а жители со своим стадами убрались в прохладнейшие горы», -пишет П.С. Паллас о башкирах в Таймасауле на р. Миасс3. Обратно они возвращались лишь поздней осенью, когда выпадал первый снег. Дальние кочевки отстояли от деревень на несколько десятков километров. То в середине XIX в. в ряде районов на кочевки стали выезжать позднее, с 15-го мая по старому стилю, после завершения сева. Дальние же кочевки и вовсе прекратились. Расстояние от деревень варьировалось от 5-ти до 35-ти верст. И связано это было, по мнению Р.З. Янгузина, не только с отсутствием пастбищ (земельные вотчины были фактически (а в западной Башкирии в большинстве случаев и юридически) были поделены между общинами), но и тем, что к периоду жатвы башкиры должны были вернуться к своим посевам4. «Тогда держат при себе весь свой скот и с ними с места на место перекочевывают, оставляя ближайшие поля к своим зимовьям невредимы для осеннего сенокоса ...» - писал академик И. И. Лепехин в конце XVIII в.1 Почти вторит ему Д.П. Никольский, хотя его описание летовки относится уже к концу XIX в.: башкиры «перекочевывали от своих деревень за сто и более верст, сохраняя ближайшие луга для осеннего сенокоса, так что перекочевки обуславливались хозяйственными соображениями, желанием переменить пастбища»2.
Детство и взросление
Рождение ребенка всегда было радостным событием в башкирской семье. Женщина, имеющая много детей, пользовалась особым уважением и почетом. Особенно, если учесть большой процент детской смертности в тот период из-за различных болезней, особенно эпидемических1. В среднем за всю жизнь башкирки из 8,8 числа детей умирало 5,2 человека, то есть она сохраняла 3—4 ребенка . Бесплодие же для женщины считалось самым большим несчастьем, и она искала всяческие способы избавления от него. Здесь большой радостью было бы появление как мальчика так и девочки: О, Худай (Бог), дай дитя! Масло тебе - дай дитя! Сына дай - с сыном буду, Дочь дай - с дочерью стану! Приговаривали женщины, оставляя приношения перед пещерами, ямами, ущельями, синкретически воспринимая их как материнское лоно3.
Рождение девочки в башкирской семье встречалось с меньшей радостью, чем рождение мальчика, как отмечают многие исследователи4 и информаторы5. Впрочем, есть и другая точка зрения, как отмечает Н. Казанцев, что всякий башкир лучше желает иметь у себя детей женского пола, нежели мужского, так как рассчитывает на получение выгоды при выдаче дочери в замужество . С этим созвучна башкирская пословица: дочь дороже красного золота2. В эпосе «Алпамыша» у Айляр-хана жена родила дочь-красавицу. Радости Айляр-хана не было предела. Разослав гонцов туда, куда доскачет конь, и письма, куда дойдет весточка, устроил он большой туй3. В предании «Буранбай» один бай, у которого не было детей и вовсе дал слово: Если жена родит сына, пусть поступает с ним, как знает, а родит дочь - выдам за первого батыра страны»4. Предпочтительное отношение к мальчику, вероятно, было связано, во-первых, исключительной ролью мужчины в продолжение рода, без него род пресекался. Во-вторых, родители видели в сыне будущую опору в старости. Дочь - только гостья, стрела в колчане, говорили в народе5. С выходом ее замуж, семья лишалась работницы, имеющей значительное приданое6. Как говорили в народе: дочь растет - дому убыток, сын растет - дому прибыток; взрослая дочь - ушедшая дочь; выданная дочь, что отрезанный ломоть7. Эти пословицы, в различных вариантах бытующие у многих других народов8, в определенной мере выражают отношение к дочери в традиционном обществе: время и деньги, потраченные на дочь, считались выброшенными, поскольку замужество отрывало ее от родной семьи и прибавляло рабочие руки семье мужа9. Кроме того, наследование земли и земельных наделов происходило, за редким исключением, главным образом, по мужской линии. Полевые и этнографические материалы конца XIX - начала XX в. часто свидетельствуют о том, что отсутствие мужчин в семье могло лишить ее земли1. Кроме того, в пользу меньшего внимания дочери по сравнению с сыном, говорит и во много раз большее преобладание несчастных случаев с летальным исходом именно среди девочек2. И.А. Стина также пишет, что приблизительно в 2-хлетнем возрасте девочка предоставляется сама себе3.
Однако и девочку в семье окружали любовь и забота: дом, где есть дочь, лучезарен; в доме, где есть дочь, ангел вселился, говорили в народе4. И во многих произведениях народного творчества описывается безмерная любовь к дочерям, особенно, если она единственная5. Как и сыну, мать пела ей колыбельные песни, ласково обращаясь к ней нежными именами (красавица, ласточка, звездочка, цветочек, розовое яблочко и т. д.).
Детство девочки и юность девушки, то есть пора до замужества считалась самой беспечной. Девушка - султанша, сноха - подметка. До 5 - 7 лет девочки и мальчики играли вместе. Даже одежда детей обоего пола вначале не различалась; до 4 лет, как девочки, так и мальчики бегали в одинаковых длинных рубашонках с закрытым воротом, с широкими рукавами6. В этом возрасте воспитанием детей занимались матери7. По словам П. Назарова, до 5 лет ребенок находился в ведении матери и отец не вступал в его воспитание, а если в семье была старшая дочь или сын, то ребенок поручался им, а если нет, то и так ладно, на него никто не обращал внимания8. В пользу того, что малолетние дети часто оставались без присмотра в силу постоянной занятости их матерей говорят, как уже было отмечено, и многочисленные несчастные случаи, происходившие с детьми от 2 до 10 лет. Большинство подобных дел фиксируют смерть детей в результате обжогов и утопления1.
С 4 - 5 лет мальчики уже больше находятся около отца, который, прежде всего, научает их ездить верхом, каковое искусство они постигают весьма быстро, так что 7-летние карапузики нередко являются превосходными наездниками . С 8 лет мальчик башкир уже являлся помощником отца - он рубил дрова, пас скот, убирал во дворе, выполнял другие хозяйственные работы. С этого времени девочки несколько отдалялись от мальчиков, они уже могли не играть вместе. В толпе мальчиков, - пишет М.А. Круковский, - никогда не увидишь ни одной девочки. Совместных игр, совместного детства здесь нет: мальчики особо, девочки - особо3. У девочек появлялись свои трудовые обязанности. Так, например, с 8 - 9 лет девочек начинали обучать ткачеству. Сначала они упражнялись в тканье грубых тканей, только после освоения необходимых навыков работы разрешалось ткать тонкую нить. Особенно ответственным было тканье сукна и одноцветных узорных тканей, к этой работе допускали детей после того, как они приобретут вполне удовлетворительные навыки. Через последовательную систему постоянно усложняющихся упражнений девочек, девушек готовили к следующим более сложным и ответственным заданиям . В 10 - 12 летнем возрасте девочки активно привлекались к присмотру за своим младшими братьями и сестрами5. Одновременно, при приобщении девочек к труду, следили, чтобы нагрузка была посильной. Так до 12 лет им запрещалось ходить за водой, не разрешалось самостоятельно готовить пищу6. В 12 - 13 летнем возрасте девочки начинали таскать воду, обучались вышиванию, шитью одежды, изготовления войлочных изделий, приготовлению сложных блюд и т.д. Повседневно помогая матери, девочка постепенно осваивала навыки домашнего хозяйства.
Личная собственность женщины
У башкир собственностью женщины является ее приданое (бирнэ), часть калыма в виде скота (калым малы). Кроме этого, по обычаю, она являлась наследницей матери. Поэтому все личное имущество матери в виде дорогостоящих украшений типа яга/пакал/селтэр (нагрудник), тшшмау (головной убор), камзул (камзол), белэ?ек (браслет), hbipFa/алка (серьги), йе ок/балдатс (кольцо/перстень), сулпы (подвески), сэсбау (накосник), муйынсатс (бусы) и т.п. принадлежало дочери1. Данное положение очень верно отражает пословица: «Богатство отца сыном распыляется, богатство матери дочь распыляет» . В предании же «Шуба Салихи», где речь идет о том, как царь подарил Салихе бобровую шубу, украшенную жемчугами и сердоликом, увенчанную золотыми и серебряными монистами, за то, что она его вылечила, добавляется: «Когда старуха Салиха умерла, шубу бережно носили ее дочери, а потом - дочери дочерей»3.
Приданое невесты являлось своеобразным вступительным взносом женщины в семейное хозяйство и одновременно ядром, вокруг которого формировалось личное имущество замужней женщины, обеспечивающее ее статус. Ни одна невеста не переходила в дом жениха без приданого. Размер приданого, как и размер калыма определялся у башкир при заключении брачного союза. Приданое включало зимнюю и летнюю одежду со всеми украшениями, постельные принадлежности, посуду, деньги и скот. Величина приданого, количество скота в нем варьировались в зависимости от состоятельности семьи невесты и общей экономической ситуации в обществе (государстве), в условиях которой образовывалась новая семья. 3.3. Нафиков пишет, что «приданое башкирской женщины по своим размерам должно было равняться выплаченному за нее калыму»4. Судя по этнографическим, архивным источникам, материалам бракоразводных процессов размер приданого часто был действительно ни чуть не меньше размера калыма. Так, в произведениях башкирского фольклора цари, ханы отдают в качестве приданого половину своего богатства или ханства1.
В эпосе «Заятулак и Хыухылыу» отец девушки дает табун лошадей и сундуки драгоценных камней в приданое своей дочери Хыухылыу . О весьма разорительном характере приданого и об исключительной выгоде для принимающих свидетельствуют и поговорки: «Выдавший дочку голым остается, взявший невестку дом украшает», «Семерых сыновей женил -богатым стал, семерых дочерей замуж выдал - разорился»3.
По полевым сведениям приданое начинали собирать с раннего детства4. Например, в Пермской области, по свидетельству Ф.Ф. Фатыховой, приданое начинали готовить уже, когда девочке исполнялось 40 дней. Связано это было с тем, что считали, после 40 дней опасность смерти ребенка миновала5. В первую очередь, оно справлялось из личных средств матери и ее самой (например, во время свадебного обряда -калын, проводилась так называемая «продажа» подарков, которые были сделаны руками невесты; деньги, вырученные при этом, полностью передавались невесте)6. В 80 - 90-е гг. XIX в. пишет Б. Юлуев, что цена такой вещи была, обычно, около 10-20 коп. Во время свадебных обрядов невесте не раз дарились подарки, все они становились ее неотъемлемой собственностью7.
Как уже говорилось, часть калыма также становилась собственностью молодой женщины. «Калым отцу не принадлежит, а следует токмо дочери его», говорится в одном из постановлений Духовного собрания . Поэтому, большая часть калыма возвращалась в семью жениха вместе с невестой в составе ее приданого. Для сравнения, у казахов, киргизов, туркмен калым поступал в пользу отца невесты или опекуна, который воспитал и вырастил девушку1. То есть с экономической стороны калым выступает здесь в качестве возмещения расходов, понесенных родителями в процессе воспитания дочери, оплаты потерянной ими рабочей силы.
Обычаем уплаты калыма была полностью поглощена, в свою очередь, шариатская норма брака с уплатой махра (сумма, выплачиваемая жене мужем в случае развода по его инициативе, в половинном размере - по инициативе жены) Особенностью калымного брака являлось то, что размеры арабского махра лишь оговаривались (иногда половина его суммы выплачивалась в случае развода), а калым вносился женихом в обязательном виде в полном размере. Несмотря на заключение брака (никах) по шариату, по башкирским обычаям мужчина и женщина в полной мере не могли считаться мужем и женой до полной уплаты женихом калыма, в чем проявлялось действие доисламских норм права2. Так, в одном из дел Духовного собрания говорится, что одним из условий отца невесты при сговоре было, что пока калым полностью не будет уплачен, дочь его для совместного жительства к мужу не перейдет3. Правда, на деле уже после внесения части калыма, часто допускалось совместное проживание супругов4. Но, при этом, добавляет А.З. Асфандияров, за отцом невесты сохранялось право вернуть (тсайтарыу) свою дочь и оставлять ее у себя до полной выплаты калыма5. В 1826 г. Умурзак Карталаков из дер. Хайбишево выдал свою дочь Сарию с условием калыма 1500 руб. Но и через четыре года калым не был выплачен сполна, кроме того, Сария подвергалась ругательствам и побоям. Поэтому отец забрал свою дочь домой. В 1831 г. зять и тесть написали мировое письмо, по которому тесть согласился отдать ему свою дочь, а зять отдал Сарие недоданный калым, когда она того потребует, и без ее разрешения ему в свою пользу не употреблять, побои и ругательства не чинить. Но через два года он нарушил свои обязательства, и брак был расторгнут. Сария вернулась к отцу1. Житель деревни Ал кино Уфимского уезда Суяргул Темирбаев в прошении в 1839 г. писал, что 9 лет тому назад он выдал дочь Гульзагиду замуж за башкира деревни Мусабаево Назмутдина Ашимбаева с условленным калымом в 800 руб., часть которого (300 руб.) он получил деньгами. За это время зять не доплатил остаток калыма, но и «на пропитание жены ничего не доставляет, ибо сам шатается по заводам в работниках»2. Дочь его была вынуждена вернуться в дом родителей. Примеры эти - лишнее доказательство того, что родители продолжали защищать своих замужних дочерей. Такие отношения практиковались и среди других народов, при чем не только тюркских, но и финно-угорских Урало-Поволжского региона.
