Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Общетеоретические принципы исследования текста в работах Ю.М. Лотмана 16
1. Структурально-семиотическая методология подхода Ю.М. Лотмана к анализу текста 16
2. Текст и его функции. Смыслопорождение как творческая функция художественного текста 33
Глава II. Специфика художественных текстов в семиотико- эстетической интерпретации Ю.М. Лотмана 54
1. Эстетико-содержательные и формообразующие функции повторов, ритма, композиции 54
2. Аналитико-синтезирующие операции в отношении текста и контекста 69
3. Художественный текст и общие проблемы искусства 87
Заключение 134
Библиография 139
- Текст и его функции. Смыслопорождение как творческая функция художественного текста
- Эстетико-содержательные и формообразующие функции повторов, ритма, композиции
- Аналитико-синтезирующие операции в отношении текста и контекста
- Художественный текст и общие проблемы искусства
Введение к работе
В теоретическом наследии Юрия Михайловича Лотмана (1922 — 1993) анализ художественного текста в рамках эстетико-семиотической проблематики имеет важное научное значение.
Лотман был "... мыслителем универсального размаха, что, впрочем не мешало ему быть специалистом в особо избранных областях. Его личность как бы олицетворяет принцип дополнительности, а научная деятельность соизмерима с работой целого института ученых разного профиля"1. Отталкиваясь от идей русского формализма, структурной лингвистики, восходящей к де Соссюру, Пражского лингвистического кружка, а также общей теории систем и теории коммуникации, Лотман создал собственную эстетико-семиотическую концепцию с привлечением уникального по широте охвата и разнообразию проблематики материала.
Ю.М. Лотман получил блестящее гуманитарное образование в Ленинградском государственном университете. Состав преподавателей филологического факультета в довоенные и послевоенные годы можно назвать уникальным: В.Я. Пропп, Г.А. Гуковский, В.М. Жирмунский, Б.М. Эйхенбаум, Б.В. Томашевский, М.К. Азадовский, Н.И. Мордовченко — созвездие ученых с мировым именем, каждый из которых по-своему повлиял на формирование молодого ученого. Обучение было прервано призывом в армию в 1940 г. и войной, которую Лотман прошел от первого до последнего дня в рядах артиллерийских войск. По возвращении в Ленинград Лотман продолжил учебу, а по окончании университета, в 1950 году молодой ученый приезжает в Тарту, и с тех пор имя Тартуского государственного университета неразрывно связано с именем Лотмана. Исследователь стал
1 Р.Г. Григорьев, СМ. Даниэль. Парадокс Лотмана // Ю.М. Лотман. Об искусстве. СПб.: Искусство -СПб, 1998. С. 5
достойным преемником традиций ленинградского литературоведения с его тенденцией к изучению сложных художественных объектов. Более сорока трех лет активнейшей научной работы, десятков прочитанных спецкурсов, легендарных "Трудов по знаковым системам", конференций и знаменитых Летних школ по вторичным моделирующим системам — все это было реализовано Лотманом в стенах Тартуского университета.
Актуальность исследования. Фигура Лотмана всегда оставалась в поле внимания ученых-гуманитариев. Сейчас интеллектуальный диалог с Лотманом развивается по нарастающей; можно утверждать, что его личность становится знаковой для осмысления путей отечественной и мировой науки в XX веке. Вместе с тем, наследие Лотмана остается в своеобразном интеллектуальном "вакууме" и по отношению к родственными по направленности семиотическим течениями в западноевропейской мысли — структурализму и постструктурализму - и, стало быть, существенная роль и особое место Лотмана в разработке философии текста как основной гуманитарной парадигмы XX века все еще остаются в тени. О необходимости критического сопоставления отечественной и европейской структуралистских школ красноречиво говорят попытки "перевести" Лотмана на обший с западноевропейскими мыслителями язык и осуществить несостоявшийся диалог стали предприниматься только в последние годы2. Однако, по мнению диссертанта, успех этих попыток возможен лишь после систематической реконструкции и анализа эстетико-семиотической концепции художественного текста у Лотмана и определении ее места в общей системе взглядов ученого.
Значение трудов Лотмана в литературоведении, истории культуры и семиотике получила всеобщее признание и высокую оценку. Тем не менее,
См.: Avtonomova N. Heritage de Lotman II Critique. Revue generate des publications francaises et Etrangeres. Moscou 2001. Odyssee de la Russie. Janvier-fevrier 2001; Б.М. Гаспаров. Французская и восточноевропейская семиотика на рубеже 1970-х годов // Новое литературное обозрение. 1995. № 14; Гронас М. Актуальность Лотмана // Новая русская книга. 2002. №1
место ученого в развитии современной эстетики еще остается неопределенным. Между тем, истоки эстетико-семиотических воззрений Лотмана можно проследить не только и не столько в структурной лингвистике, сколько именно в истории русской гуманитарной мысли. Прежде всего необходимо вспомнить идеи А.А. Потебни об относительности понятий формы и содержания в искусстве, а также об образности поэтического слова. Важной для понимания лотмановских идей также является сделанная Потебней аналогия: "Язык во всем своем объеме и каждое отдельное слово соответствуют искусству, притом не только по своим стихиям, но и по способу их соединения". Преемственность эстетических идей тартуского ученого с теоретическими положениями ОПОЯЗа (особенно идей "младших" формалистов) и М.М. Бахтина кажется более очевидной, как и необходимость ее тщательного изучения. Так, близкими Лотману оказались идеи Б.М. Эйхенбаума о "затрудненности" поэтического языка и о преодолении автоматизма практического слова, которое "становится неавтоматичным в речи художественной"4. Положение Ю.Н. Тынянова о необходимости эволюционного изучения литературы и о скачкообразном характере литературной эволюции5 получили глубокую разработку в творчестве Лотмана. Тыняновская идея о необходимости отхода от истории искусства как "истории генералов" во многом стала для Лотмана определяющей. В случае с М.М. Бахтиным можно говорить не только о влиянии последнего, но и о взаимовлиянии. Истоки лотмановской мысли богаты и разнообразны. Восприятие идей своих предшественников носило у Лотмана творческий характер, никогда не будучи простым
3 Потебня А.А. Мысль и язык // Потебня А.А. Собрание трудов. М.: "Лабиринт", 1999. С. 161
4 Эйхенбаум Б.М. О художественном слове // Эйхенбаум БМ. О литературе. М.: Советский писатель,
1987. С. 333
5 См.: Тынянов Ю.Н. Литературный факт // Тынянов Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино. М.:
Издательство "Наука", 1977. С. 255 - 269; Тынянов Ю.Н. О литературной эволюции // Там же. С. 270
-281
заимствованием, но всегда превращаясь поводом для собственных оригинальных догадок.
Труды тартуского ученого сегодня открываются заново, повторяя судьбу работ его великих предшественников - ОПОЯЗовцев и М.М. Бахтина. Публикуются и переиздаются ранее труднодоступные работы Лотмана6. За последние годы многократно по сравнению с советским периодом увеличился индекс цитирования трудов Лотмана в исследованиях самой разнообразной тематики — от проблем массовой культуры до вопроса святоотеческих и евангелистских мотивов в творчестве Ф.М. Достоевского7. Симпозиумы и конференции, посвященные наследию Ю.М. Лотмана, становятся традиционными и пользуются неизменным вниманием ученых со всего мира. В первую очередь, следует отметить регулярные "лотмановские конгрессы" в Тартуском государственном университете, приуроченные ко дню рождения ученого. Последний из них, посвященный 80-летию Лотмана проходил с 28 февраля по 3 марта 2003 г. оказался наиболее представительным, собрав более 140 ученых из 22 стран. В Российском государственном гуманитарном университете в традицию входят Лотмановские чтения. Специальный номер авторитетного французского журнала "Критик", посвященный интеллектуальному портрету современной России, поместил отдельную статью, исследующую причины обозначившейся в последние годы новой волны интереса к Лотмана8.
Прежде всего, необходимо упомянуть трехтомное собрание избранных статей Ю.М. Лотмана, вышедшее в таллиннском издательстве "Александра" в 1992 — 1993 гг., а также осуществляемое с 1996 г. многотомное издание работ Лотмана в санкт-петербургском издательстве "Искусство - СПб". К настоящему моменту свет увидело девять томов сочинений ученого, включая ранее труднодоступные и разбросанные по региональным изданиям работы, а также интервью и устные выступления. Важными для понимания позиции позднего Лотмана стали книги "Культура и взрыв" (1992) и "Внутри мыслящих миров", в которых ученый развивает оригинальную историко-культурную концепцию.
7 См. напр.: Сельвестрони С. Библейские и святоотеческие источники романов Достоевского. СПб.:
Академический проект, 2000; Руднев В.П. Прочь от реальности: Исследования по философии текста.
М: "Аграф", 2000
8 Avtonomova N. Heritage de Lotman II Critique. Revue generale des publications firancaises et Etrangeres.
Moscou 2001. Odyssee de la Russie. Janvier-fevrier 2001
Теоретические проблемы художественного текста в общей эстетико-семиотической концепции Лотмана до сих пор не были объектом отдельного исследования, хотя исключительное значение понятия "текст" для тартуского ученого и "пантекстуальность" его наследия не однажды отмечались исследователями. Между тем, согласно глубокому убеждению автора диссертации, именно эстетическая ипостась текста - художественные тексты - является центральной в теоретических разработках Лотмана. Только через призму текстов искусства в их культурологической интерпретации возможно дальнейшее изучение теории культуры и истории, развиваемое в поздних трудах тартуского ученого. В диссертации обосновывается мысль о том, что исследование Лотманом культуры и истории осуществляется на основе идеи их глубинного параллелизма с художественными текстами. Именно по этой причине теория художественного текста в эстетико-семиотической интерпретации Ю.М. Лотмана требует масштабной системной реконструкции, и глубокого философско-эстетического обобщения, что и обусловило выбор темы настоящей диссертационной работы.
Степень изученности проблемы. Осмысление основ лотмановской семиотической концепции началось еще в конце 1970-х — начале 1980-х годов с выходом ряда публикаций участников тартуско-московской семиотической школы9, в том числе на иностранных языках. Объединяющим свойством этих работ был их ознакомительный, обзорно-описательный и преимущественно имманентный (неконтекстуальный) характер, без выделения ключевых проблемных узлов.
В начале 1990-х годов, и особенно после ухода Лотмана из жизни, количество работ, так или иначе посвященных научным заслугам тартуского ученого, возросло в геометрической прогрессии. В анализе лотмановского
9 Прежде всего: Чернов И. Опыт введения в систему Ю.М. Лотмана (к шестидесятилетию учителя). Тарту: Изд-во 11 У. 1982; Shukman Ann. Literature and Semiotics: A Study of the Writings of Ju. M. Lotman. Amsterdam - New-York: North Holland Publisher, 1977
наследия наметились две основные тенденции: субъективно-мемуарную и проблемную. Первая реализована прежде всего коллегами и единомышленниками Ю.М. Лотмана по тартуско-московской семиотической школе: A.M. Пятигорским, Б.А. Успенским, Б.М. Гаспаровым, М.Л. Гаспаровым, Б.Ф. Егоровым, В.Н. Топоровым. В 1994 г. в московском издательстве "Гнозис" вышел сборник "Ю.М. Лотман и тартуско-московская семиотическая школа", построенный прежде всего по информационному, а не аналитическому принципу, и сделавший доступным широким массам читателей программные для лотмановской системы "Лекции по структуральной поэтике", которые не переиздавались с 1964 г. В нем была опубликована значительная часть мемуарных статей участников тартуско-московской школы. В 1995 году вышел первый Лотмановский сборник, посвященный памяти Лотмана. Помимо прочего в нем размещены ряд аналитических статей, в которых предпринимается попытка осмыслить некоторые аспекты трудов Лотмана в контексте развития гуманитарной науки в целом10. Статьи М.Л. Гаспарова, Б.Ф. Егорова, М.Ю. Лотмана, Р.Г. Григорьева и СМ. Даниэля, И.А. Чернова, предваряющие работы Ю.М. Лотмана в многотомном издании его сочинений, осуществляемом на протяжении уже десяти лет питерским издательством "Искусство — СПб", -имеют ознакомительно-аналитический характер и также помогают сориентироваться в определенных аспектах творчества Лотмана11. До сих
Наиболее интересными, на взгляд диссертанта, можно считать следующие работы: Гаспаров М.Л. "Анализ поэтического текста" Ю.М. Лотмана: 1960 - 1990-е годы; Лотман М.Ю. За текстом: заметки о философском фоне тартуской семиотики (Статья первая); Гржибек П. Бахтинская семиотика и московско-тартуская школа. Кнабе Г.С. Знак. Истина. Круг. (Ю.М. Лотман и проблема постмодерна). 11 См.: Егоров Б.Ф. Личность и творчество Ю.М. Лотмана // Лотман Ю.М. Пушкин. СПб.: "Искусство - СПб", 1995; М.Л. Гаспаров. Ю.М. Лотман: наука и идеология // Лотман Ю.М. О поэтах и поэзии. СПб.: "Искусство - СПб",1996; Егоров Б.Ф. Биография души // Лотман Ю.М. Карамзин. СПб.: "Искусство - СПб", 1997; Чернов И А. Опыт введения в систему Ю.М. Лотмана // Лотман Ю.М. О русской литературе. СПб.: "Искусство - СПб", 1997; Григорьев Р.Г. Даниэль СМ. Парадокс Лотмана // Лотман Ю.М. Об искусстве. СПб.: "Искусство - СПб", 1998; Лотман М.Ю. Послесловие: Структуральная поэтика и ее место в наследии Ю.М Лотмана // Там же; Лотман М.Ю. Семиотика культуры в тартуско-московской семиотической школе // Лотман Ю.М. История и типология русской культуры. СПб.: "Искусство - СПб", 2002
пор задача концептуально-исторической критики отечественного структурализма в контексте мировой интеллектуальной истории.
Наиболее существенный вклад в деле реконструкции взглядов Лотмана в их развитии на настоящий момент сделан ближайшим другом и соратником Лотмана Б.Ф. Егоровым. Его книга "Жизнь и творчество Ю.М. Лотмана", вышедшая в 1999 г., представляет собой подробнейший путеводитель по жизни Лотмана-ученого и Лотмана-человека. И хотя экстенсивность исследования научной эволюции ученого преобладает над интенсивностью разбора проблематики его работ, монография Егорова является ценным источником для изучения жизненного пути Лотмана. Через восстановление множества интереснейших деталей и подробностей биографии Лотмана Б.Ф. Егоров убедительно воссоздает картину масштабности и гармоничности личности тартуского ученого.
Серьезная попытка системного анализа структурно-семиотического
метода Лотмана была предпринята И.В. Чередниченко в изданной в 2001 г.
монографии12. Автор критически анализирует методологические основы
лотмановской семиотики с необходимой для дальнейшего развития
отечественной гуманитарной науки целью "преодолевающего
использования" структуралистского опыта. В отсутствии
систематизированного описания, не созданного Лотманом, упрекает ученого И.В. Чередниченко - и стремится восполнить этот пробел. Однако способ, выбранный автором монографии, - проанализировать основные теоретические положения концепции Лотмана на основе вырванных из контекста цитат и с помощью гносеологически отточенной, но вместе с тем громоздкой и эзотеричной терминологии, - не способствует убедительности его доводов. Не углубляясь здесь в разбор критических доводов Чередниченко, стоит отметить (при справедливости и убедительности отдельных положений) некоторую предвзятость в отборе материала для
12 Чередниченко И.В. Структурно-семиотический метод тартуской школы. СПб.: "Золотой век". 2001
анализа и в ограниченность этого отбора, а также неадекватную абсолютизацию некоторых фрагментарно взятых высказываний Ю.М. Лотмана. Необходимо также упомянуть об имеющих место подгонках лотмановских утверждений к вьгеодам И.В. Чередниченко и недостаточной соотнесенности теоретических положений Лотмана с их блестящей практической реализацией при разборе конкретных художественных текстов. Диссертант согласен с мнением С. Зенкина, предположившего, что в некоторых принципиальных моментах автор этой критической монографии "ловко "нарезал" свой материал, добившись логической стройности ценой игнорирования фактов" . Тем не менее, сам факт появления подобной монографии свидетельствует о необходимости для дальнейшего научного движения системного анализа и рефлексии над эстетико-семиотическими построениями Ю.М. Лотмана, касающимися искусства.
Таким образом, обзор работ по теме настоящей диссертации позволяет диссертанту сделать вывод о том, что на сегодняшний день в современной эстетике представлены ряд работ, в большей или меньшей мере охватывающих теоретические основания эстетической концепции Ю.М. Лотмана. Однако исследований, посвященных именно эстетико-семиотической теории художественного текста Ю.М. Лотмана и сочетающих в себе системный, эволюционный и контекстуальный подходы до сих пор нет. Восполнить этот серьезный пробел в изучении наследия Лотмана призвана данная диссертация.
Цель и задачи исследования. Целью настоящего исследования является целостная реконструкция и анализ эстетико-семиотической теории художественного текста Ю.М. Лотмана, рассмотренной с точки зрения ее развития и контекстуальных связей. Под контекстуальными связями подразумеваются как внутренняя взаимосвязь теоретических положений с их
См.: Зенкин С. Рецензия на монографию И. Чередниченко "Структурно-семиотический метод тартуской школы"// Новое литературное обозрение, № 53,2002
практической реализацией, так и соотношение концептуальных построений Лотмана с эстетико-семиотическои традицией и параллельными семиотическими концепциями.
Для достижения поставленной цели в работе ставится ряд конкретных задач:
- системно реконструировать эстетико-семиотические взгляды Ю.М.
Лотмана на природу, структуру и специфику художественных текстов;
рассмотреть общие теоретико-методологические основы трудов Ю.М. Лотмана и проанализировать их в отношении преемственности и новаторства лотмановской концепции художественного текста;
освоить терминологически сложный и объемный научный аппарат эстетико-семиотических исследований Лотмана и логично представить его результаты;
определить роль и место теории художественного текста в системе взглядов Ю.М. Лотмана;
- соотнести теорию художественного текста с ее практической реализацией
на примере конкретно-исторического материала искусства;
сопоставить основные аспекты лотмановской интерпретации художественного текста с альтернативными и параллельными концепциями в рамках семиотического подхода (ОПОЯЗ, М.М. Бахтин, французский структурализм и постструктурализм);
- проследить эволюцию теоретических воззрений Ю.М. Лотмана на
принципиальные эстетические проблемы художественного текста.
Методологическая основа работы. Автор диссертации основывался прежде всего на тех методологических подходах, которыми руководствовался сам Ю.М. Лотман. Методологию тартуского
исследователя характеризуют следующие ключевые составляющие. Во-первых, рассмотрение каждого элемента художественного текста как части единого целого, только в этом сложном единстве реализующей свою специфику, позволяет говорить о герменевтических основаниях трудов Лотмана. Особое внимание к проблеме понимания и изучение механизмов, влияющих на восприятие художественного текста аудиторией, - также говорит в пользу важности для Лотмана элементов герменевтического анализа. В этом отношении лотмановский подход созвучен с позицией Г.-Г. Гадамера, включавшего понимание произведения искусства в круг прямых задач герменевтики и не сводившего заключенные в нем смыслы лишь к первично-историческому, т.е. к авторскому смыслу: "... язык искусства предполагает прирост смысла, происходящий в самом произведении"14.
Вторым методологическим моментом, существенным прежде всего для
работ зрелого Лотмана, является рассмотрение синхронического и
диахронического измерений художественного текста как
взаимодополнительных. Не менее важным выглядит разработка Лотманом функционально-прагматического подхода15 к художественным текстам, позволяющего выделить общие и специфические характеристики художественных текстов в ряду других текстов культуры. Лишь в единстве этих методологических принципов становится возможным увидеть целостность в кажущихся разрозненными и разбросанными по многочисленным текстам теоретических положениях Лотмана, постичь внутреннюю логику его концепции через тщательную объемную и
14 Гадамер Г.-Г. Актуальность прекрасного. М., 1991. С. 264. Несомненно близкой позиции Лотмана
является и следующая мысль Гадамера: "Действенность художественного произведения и его
коммуникативная сила не остаются в границах своего первоначального исторического горизонта, в
котором созерцатель был реальным современником создателя произведения. ... художественное
произведение само говорит за себя" (Там же, с. 256)
15 Функционально-прагматический подход к анализу произведения искусства, а также учение о норме
и ее нарушении в художественном тексте во многих принципиальных моментах, по мнению автора
диссертации, восходят к концепции эстетической функции, нормы и ценности, развиваемой Яном
Мукаржовским (См.: Мукаржовский Я. Исследования по эстетике и теории искусства. М.:
"Искусство", 1994). Вместе с тем, основные функции текста получили у Лотмана более детальную и,
в сущности, самобытную трактовку.
многоплановую реконструкцию взглядов ученого. Исследование внутренней цельности теории художественного текста дополняется ее рассмотрением как с точки зрения преемственности отечественной гуманитарной мысли, так и в контексте общеевропейской эстетико-семиотической традиции.
Научная новизна исследования. Впервые в рамках общей теории эстетики предпринята попытка целостной реконструкции эстетико-семиотической теории художественного текста Ю.М. Лотмана на основе системного, эволюционного и контекстуального подходов.
В процессе исследования получены следующие конкретные результаты:
определено центральное место теории художественного текста в системе теоретико-эстетических взглядов Лотмана;
обосновано предположение о том, что эстетико-семиотические взгляды Лотмана в отношении художественного текста образуют системное единство, несмотря на отсутствие выстроенной системы в его теоретических разработок;
проанализирована методологическая позиция Лотмана; установлен ее сложно-подвижный характер и условность определения ее как "структурально-семиотической" (в особенности, в отношении творчества зрелого Лотмана);
подтверждено предположение о том, что все теоретические построения Лотмана исходят из презумпции как семиотичности, так и эстетического в мире культуры;
прослежена общая направленность эволюции взглядов Лотмана — от рассмотрения языка искусства к изучению текстов; от имманентного к контекстуальному рассмотрению художественного текста; от синхронного
среза произведения искусства к диахроническому, от общего в искусстве и культуре к его индивидуации, от простых культурных объектов к более сложным. Выявлен последовательный характер изменений воззрений Лотмана, позволяющий говорить о неизменности, в целом, его творческих установок, их логичном и поступательной развитии;
- установлены источник и характер преемственности взглядов Лотмана, выразившейся в "принятии-преодолении" взглядов своих предшественников и их оригинальном развитии; эстетико-теоретическая позиция тартуского ученого сопоставлена в принципиальньгх моментах с позицией представителей французского структурализма и постструктурализма; выявлены узлы сходства-различия и взаимодополнения.
Научно-практическая значимость работы. Диссертация представляет собой необходимый шаг на пути всестороннего осмысления эстетико-семиотического наследия Ю.М. Лотмана в более полной философско-эстетической перспективе.
Результаты диссертационного исследования могут способствовать выработке оригинальных эстетических воззрений на почве отечественной гуманитарной мысли и отходе от вторичной обработки западноевропейских (прежде всего постструктуралистских) образцов.
Объемное систематическое изложение теории художественного текста Лотмана, полученные на его основе результаты и выводы могут быль использованы при составлении учебно-образовательных программ по эстетике и теории культуры, программ спецкурсов по данной проблематике, учебников. Также полученные результаты могут быть применены при философско-эстетическом анализе широкого круга явлений искусства и культуры.
Апробация полученных результатов. Ключевые моменты настоящего исследования отражены в публикациях по теме диссертации.
Автор работы имел возможность сформулировать и высказать некоторые положения своего исследования в докладе "Проблема текста в трудах Ю.М. Лотмана. Художественный текст", прочитанном на конференции по общим проблемам эстетики в Институте Искусствознания в мае 1999 г.
Структура диссертационной работы определена целью и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, двух основных глав, заключения и списка литературы.
Первая глава посвящена исследованию методологических оснований теории текста Ю.М. Лотмана, обнаружению в его позиции линий преемственности (в первую очередь, в отечественной философско-эстетической мысли) и выяснению характера этой преемственности. Автор рассматривает общие проблемы текста, объединяющие художественные тексты с иными разновидностями текстов культуры (сообщения на естественных языках, тексты поведения, науки, религии, мифа и т.д.). Большое внимание уделено прагматическому аспекту в функционировании текстов.
Во второй главе исследованы ключевые проблемы эстетико-семиотической теории художественного текста в соответствии с логикой их разработки у Лотмана: внутренняя структура текста и его основные уровни, принципы организации художественного текста, внетекстовые связи, отношения автор-текст и текст-читатель, проблема художественного пространства и границы, проблема диахронического существования текстов в культуре. Ряд существенных проблем теории художественного текста рассмотрен в практической проекции с обращением к лотмановскому анализу произведение искусства. Отдельное внимание обращено на пршщипиальньїе структурные аналогии текстов и искусства и явлений культуры в целом.
Текст и его функции. Смыслопорождение как творческая функция художественного текста
Исключительное значение понятия "текст" в исследованиях Лотмана очевидно. Известно высказывание одного из участников Летних школ по семиотике, организованных Лотманом: "Если наша жизнь не текст, то что же она такое?"40. Сам Юрий Михайлович Лотман очень любил и неоднократно использовал в отношении текста изречение Гераклита Эфесского: "Психее присущ самовозрастающий логос". Сын Лотмана, Михаил Юрьевич, характеризуя исследовательскую позицию отца, определил ее как пантекстуальную: спецификой тартуско-московской школы является ее "подчеркнутая текстоцентричность: не язык, не знак, не структура, не бинарные оппозиции, не грамматические правила, а текст является центром ее концептуальной системы. Семиотика культуры занимается текстами, более того, сама культура в целом может быть рассмотрена в качестве текста. Различные методики анализа важны в конечном счете лишь в той мере, в которой они способствуют описанию и интерпретации текста". Одним из любимых изречений Лотмана был цитата из Библии о "камне, отброшенном, но ставшим во главу угла". Именно текст, "отброшенный" структурализмом, стал, по всеобщему признанию, "краеугольным камнем" концептуального каркаса лотмановских работ.
В отличие от классического структурализма, Лотман считает язык и текст принципиально несводимыми друг другу. Можно перечислить ряд принципиальных моментов, в отношении которых текст заведомо больше языка: во-первых, это целый ряд элементов в тексте (таких как отмеченность начала и конца, принципы композиции, даже сам факт восприятия текста как художественного или нехудожественного). Во-вторых, в текст, в отличие от языка наделен смыслом и этот смысл неотделим от структуры текста; поэтому текст подлежит не только описанию, но и интерпретации, число же возможных интерпретаций в принципе не ограничено. В-третьих, в тексте всегда реализуется несколько языков, минимально - два; любой текст принципиально полилингвистичен. Благодаря подобной расширительной трактовке, текстом в лотмановском понимании можно назвать явления самого разного порядка и самого разного уровня сложности - от дорожной сигнализации до театрального спектакля, от телефонного разговора до религиозного обряда. Повседневное поведение человека и вся его жизнь в целом - это тоже тексты разной степени сложности. В книге "Беседы о русской культуре" Лотман рассматривает тексты повседневной жизни русского дворянства XVIII - XIX вв. - такие как служба, война, бал, дуэль — сферы дворянской жизни, которые именно в этот исторический период были исключительно насыщены семиотически. Особенно подробно ученый останавливается на изучении бытового поведения декабристов, стремившихся к реализации в каждодневном быту единой поведенческой программы, продиктованной идеологическими убеждениями. В общем же, любая форма существования человека в системе культуры является текстом или потенциально может быть представлена как текст.
Тем не менее, подобная универсальность в интерпретации текста была достигнута Лотманом в результате подробнейшей проработки понятия сучетом специфики всех уровней отображаемых явлений, а не простого расширения границ термина до труднообозримых пределов. При всей абстрактности этого термина, нельзя сказать, что, выражая все, оно не выражает ничего конкретного. Ведь текст, по Лотману, - это такая модель действительности, прежде всего культурных ее форм, которая по своей сложности адекватна сложности описываемого объекта.
Строя свою концепцию текста на пересечении многих дисциплин, прежде всего структурной лингвистики, теории коммуникации и культурологи, Лотман не устает подчеркивать отличие реального существования текста от его схематических упрощений как в лингвистике, так и в теории коммуникации. Так, для последователей Соссюра язык - это идеальный инвариант, нечто вроде платоновского мира идей. Текст же -вариативное воплощение языка, материал, в котором манифестируются языковые законы. Именно структура языка принимается за норму, и ей отдается предпочтение в изучении. В основе такой позиции лежит интерес к тексту как к чему-то ценному не самому по себе, а в качестве своего рода упаковки, "руды", из которой извлекается, "выплавляется" объект научного интереса. Аналогичный интерес движет субъекта в теории коммуникации -бытового получателя информации, которого интересует только содержание сообщения, а не текст сам по себе, в его целостности. Таким образом, трактовка понятия "текст" в соссюровской лингвистике (равно как и в теории коммуникации) хорошо объясняет лишь способность текста передавать информацию, принимая эту роль текста за основную. Но этим же и ограничивается. Реальное же положение дел таково, согласно глубокому убеждению Лотмана, что именно текст, а не стоящий за ним язык первичен в сознании воспринимающего его субъекта. Аналогичные идеи развивал и М.М. Бахтин, который в статье "Проблема текста" писал о письменном и устном тексте как "первичной данности" всего гуманитарно филологического мышления, как той "непосредственной действительностью", из которой это мышление только и может исходить42.
A.M. Пятигорский убежден, что именно введение Лотманом в "Лекциях по структуральной поэтике" понятия текста, фундаментального и одновременно нейтрального в отношении ее объекта, позволило Лотману перейти от литературы к культуре как универсальному объекту семиотики43.
Своеобразие интерпретации Лотманом текста во всей ее полноте может быть наглядно продемонстрировано через рассмотрение понятия "текст" с точки зрения его прагматики, точнее, тех функций, которые текст выполняет в любом культурном сообществе. Именно подобный ракурс исследования позволяет заложить основания для последующего, всеобъемлющего изучения проблемы текста у Лотмана и обнаружить моменты, существенные для понимания лотмановской концепции текста в целом. Их несколько.
Во-первых, рассмотрение функций текста дает возможность выявить принпипиальные отличия этого понятия от соответствующего в лингвистике и литературоведении. Лотман существенно переосмыслил лингвистическое понимание текста и расширил понимание литературоведческое, сместив акценты в сторону культурологической трактовки понятия. Именно о тексте как явлении культуры будет в дальнейшем идти речь. Во-вторых, изучение функций текста делает очевидной сферу применения данного понятия у Лотмана - это все пространство культуры на всех ее уровнях и как в синхронном, так и диахронном ее разрезах. В-третьих, лотмановская интерпретация понятия позволяет называть текстом образования самого разного плана - от человеческой личности и художественного произведения до текста жизни и текста культуры в целом.
Эстетико-содержательные и формообразующие функции повторов, ритма, композиции
Уже со второй половины 1960-х годов литературоведческие и культурологические искания Лотмана обрели единую точку отсчета, единый фокус, в котором сосредотачивалась и из которого исходила мысль тартуского исследователя на протяжении всего последующего научного пути. Таким фокусом стал художественный текст. Интерпретации этого понятия со временем развивались, трансформировались, дополнялись. От имманентного рассмотрения структуры художественного текста Лотман закономерно перешел к его контекстуальному исследованию, от синхронного — к изучению в сочетании с диахронным подходом. Однако проблема художественного текста всегда оставалась одной из центральных в творчестве Ю.М. Лотмана и именно в ней заложены главные предпосылки понимания всей концептуальной системы ученого. В качестве предварительного предположения можно утверждать, что помимо презумпции семиотичности тартуский исследователь исходил и из презумпции эстетического в культуре, а в главной манифестации эстетического - художественном тексте - видел структурный аналог не только человеческой личности, но и культуры в целом.
Специфика лотмановского анализа художественного текста в том, что, будучи по образованию филологом и литературоведом, исследователь начинал свой научный путь с изучения словесных текстов и затем, применив расширительную трактовку понятия текста, последовательно экстраполировал достижения в этой области на тексты всех видов искусств. Возможно, с этим фактом связана специфика теоретико-методологического подхода Лотмана, а именно использование понятийного аппарата структурной лингвистики, а также теории информации, на "язык" которой хорошо переводились лингвистические понятия. Именно поэтому наше рассмотрение лотмановской интерпретации художественного текста будет, в первую очередь, связано текстами художественной литературы.
Уже в первой - программной — монографии "Лекции по структуральной поэтике" Ю.М. Лотман в ряде других проблем ставит и проблему текста. Уделяя первостепенное внимание рассмотрению структуры поэтического язьжа и - шире - язьжа искусства, ученый, тем не менее, не абсолютизирует "языковое" начало искусства, а переходит к рассмотрению его реализации — тексту. Текст определяется как "вся сумма структурных отношений, нашедших лингвистическое выражение"61. Согласно логике структурального подхода в качестве особого предмета исследования выделяются внутритекстовые и внетекстовые конструкции; подчеркивается большая "зыбкость" последних. Как отмечает исследователь, "... внетекстовые связи имеют много субъективного, вплоть до индивидуально-личного, почти не поддающегося анализу современными средствами литературоведения"62. Однако, фиксируются и моменты закономерности, исторической и социальной обусловленности, способные стать предметом рассмотрения "в своей структурной совокупности". Уже на начальных этапах развития метода Лотман стремится определить само понятие текста и выяснить его соотношение с понятием "художественное произведение". Подобное разграничение будет актуальным для Лотмана вплоть до середины 1970-х годов и связано оно, в первую очередь, с разделением в научном изучении внутритекстовых конструкций (имманентный подход) и внетекстовых связей (контекстуальный подход).
В "Структуре художественного текста" Лотман особо останавливается на раскрытии сущности структурального имманентного подхода к тексту. Стремясь побороть предубеждение о чистой формальности и статистическом характере подобного взгляда, ученый приводит ряд весомых аргументов в пользу необходимости имманентного рассмотрения художественных текстов — как обязательного начального этапа их изучения. Поскольку художественный текст понимается как сообщение, написанное на особом языке — языке искусства, постольку первоочередной задачей становится отвлеченное овладение этим язьпсом как таковым, его грамматикой и синтактикой. Только в этом случае дальнейшее понимание художественных текстов, то есть соотнесение языка художественного текста с его значением, с миром внетекстовой реальности, - станет возможным. Таким образом, в центре имманентного взгляда на текст, согласно Лотману, находится собственно проблема семиозиса: "Именно изучение того, что же означает "иметь значение", что такое акт коммуникации и какова его общественная роль, - составляет сущность семиотического подхода" , - пишет ученый. Простое же замыкание на форме в случае с искусством как системой знаковой и коммуникативной, по Лотману, в принципе невозможно, поскольку само понятие знака подразумевает обращение к содержанию -значению знака. Имманентное изучение языка (то есть синтагматики, внутренней организации текста) становится закономерным путем к пониманию содержания сообщений на этом языке (то есть семантической связи текста с внешними по отношению к нему явлениями). Лотман не однажды обращает внимание на то, что имманентный подход — это необходимая научная абстракция в отношении нового объекта, в действительности же отделить текст от внетекстовой реальности так же сложно, как разграничить язык и речь в их каждодневном существовании. В случае же с художественными текстами подобное разграничение будет не только условным, но и неадекватным действительной ситуации: нераздельность планов выражения и содержания составляет одно из принципиальных качеств художественных текстов. Более того, образование значений в текстах искусства имеет сложный комплексный характер, не ограничиваясь обычной для естественных языков ситуацией установления соответствия между двумя элементами разных систем. В системах художественного типа речь также идет об эквивалентностях (перекодировках) внутри одной системы, причем как в случае с внутренней, так и в случае с внешней перекодировкой следует говорить не просто о парном сближении, а о множественности сближающихся структурных элементов.
Аналитико-синтезирующие операции в отношении текста и контекста
Такие важные эстетические проблемы, как отношение внутри- и внетекстовых структур, замысла и его реализации, автора и аудитории, статики и динамики, пространства и границы текста наиболее продуктивно рассматриваются и раскрываются Ю.М: Лотманом в приложении к конкретным произведениям искусства. Исключительное место среди блестящих лотмановских разборов принадлежит литературным произведениям, прежде всего - творчеству Пушкина и Гоголя.
Стихотворная структура "Евгения Онегина" является наиболее адекватным воплощением развиваемых Лотманом идей о происхождении эстетического эффекта из отношения и взаимоналожения элементов художественного текста. Пушкинский роман в стихах отличается повышенной структурной сложностью, даже на фоне организационной сложности поэтического слова как такового. Автор "Онегина" максимализирует тенденцию поэзии к сложности.
Работа над романом заняла семь с липшим лет, знакомство читателя с "Евгением Онегиным" растянулось на годы. По ходу создания романа менялся автор, менялся читатель, менялась эпоха. Под воздействием перемен трансформировался и первоначальный замысел романа. Разным бьшо и восприятие отдельных выпусков "Онегина" современниками, не говоря уже о восприятии романа в стихах последующими поколениями читателей, который смотрели на него как на оконченный текст. Вопрос отношения замысла и реализации представляется в этом отношении более чем существенным, как и проблема специфики читательского восприятия.
В ходе создания "Евгения Онегина" взгляды Пушкина и его идеалы претерпели значительные изменения. Если во время работы над первой главой писатель разделял убеждения Союза Благоденствия (который выдвигал идею сатирического противопоставления автора и героя), то уже к окончанию этой главы Пушкин изменил свою позицию. Быстрая эволюция воззрений поэта не могла не отразиться на отношении автора к своему герою, а также на характере последнего, который даже в конце первой главы оказался весьма далеким от облика Онегина в начале. Неизбежным результатом длительной работы над романом бьшо множество противоречий и несоответствий. Письмо Татьяны находится и у автора (в третьей главе), от лица которого ведется повествование, и в архиве Онегина (в восьмой главе). Татьяна в начале знакомства с ней читателя определяется как плохо владевшая русским, а в середине произведения о ней говорится как о "русской душою". В "Онегине" множество и других несоответствий в характеристиках героев автором. В первую очередь, это касается личности Онегина, отношение к которому автора в течение повествования меняется от предосудительного и иронического к сочувственному. Противоречия обнаруживаются на всех структурных уровнях романа: это и столкновение различных точек зрения, и резкая смена тона повествования, и несогласованность текста и авторского комментария. Как отмечает Лотман, количество противоречий настолько велико, что их нельзя отнести за счет простого недосмотра. Да и сам автор еще в первой главе специально обращает внимание на этот факт:
Таким образом, можно сделать вывод, что наличие противоречий в ходе работы над романом из случайного факта, считавшегося недостатком, превращается в осознанный конструктивный принцип произведения. Противоречие как таковое стало представлять для Пушкина ценность. Писатель сознательно отказывается от соблюдения на всем протяжении произведения одинаковых принципов и единой меры условности. Как верно отмечает Лотман, "только внутренне противоречивый текст воспринимался как адекватный действительности"77. Уже здесь можно обнаружить стремление Пушкина к тому, чтобы создать текст, который выглядел бы как своя противоположность — внетекстовая реальность. Наличие противоречий становится в романе смыслоразличительным приемом, то есть таким элементом, который имеет значение.
Напомним, что приобрести значение может лишь элемент, имеющий антитезу . Лишь будучи включенным в противопоставление контрастной системе, он становится значимым. В тех случаях, когда текст на всем протяжении выражен одним способом, сам способ перестает ощущаться. Когда же, как в "Евгении Онегине", планов выражения несколько, и они постоянно сменяют друг друга, их чередование делается ощутимым элементом художественной структуры.
Художественный текст и общие проблемы искусства
Согласно образному выражению Ю.М. Лотмана, "наука и искусство — это как бы два глаза человеческой культуры. Именно их различие (и равноправие) создают объемность нашего знания" . И если важность и значение науки для человечества ни у кого не вызывают сомнения, то первоочередную роль искусства для развития и самовыражения культуры Лотман считал необходимым обосновывать и защищать. Апологетическим пафосом окрашены многие работы тартуского ученого: один из основополагающих для его взглядов труд "Структура художественного текста" также начинается с обоснования "нужности" и незаменимости искусства. Тем не менее, было бы справедливым утверждать, что искусство, каким оно предстает в наследии Ю.М. Лотмана, не нуждается ни в какой защите. Искусство, в лотмановской интерпретации, правит миром культуры, выступая царством свободы и непредсказуемости, областью реализации и апробации путей развития человечества.
Проблематика, связанная с искусством и его видами, с произведениями искусства — художественными текстами, с взаимоотношением искусства и действительности занимала Ю.М. Лотмана в течение всей жизни. Со студенческой скамьи унаследовав интерес ленинградских литературоведов к таким сложным объектам, как художественные литературные тексты, Лотман постепенно расширял сферу своего интереса до искусства во всех его проявлениях. Универсальности и энциклопедичности его познаний можно только поражаться: в разные годы ученого занимали и тексты мировой литературы, и живопись (иконопись, русский лубок, натюрморт, портрет и т.д.), и театр, и кино (включая мультипликацию), и даже такие "экзотические" темы как куклы в системе культуры и придворные танцы. Можно с уверенностью утверждать, что в понимании лотмановской трактовки эстетического — ключ к концептуальной системе тартуского ученого. И это не будет преувеличением. Лотман ищет и находит эстетическое во всех проявлениях культуры. Более того, тексты, организованные по принципу (по аналогии) эстетических, видятся ученым наивысшим воплощением текстов культуры и именно по этой причине так тщательно рассматриваются исследователем.
Высочайшая ценность эстетического в системе культуры напрямую связана с интерпретацией Лотманом искусства как коммуникативно-информационной знаковой системы, по своим возможностям превосходящей все другие механизмы функционирования культуры. Подобное понимание было заложено ученым уже в ранних работах, посвященных искусству. Представляется продуктивным проследить развитие и усложнение лотмановской интерпретации искусства и эстетического.
В одной из первых работ, написанных на структурально-семиотическом языке, "Проблема сходства искусства и жизни в свете структурального подхода", Ю.М. Лотман заявляет о специфичности искусства как средства познания жизни: "Искусство познает жизнь, воссоздавая ее" . Понимая окружающую действительность как определенную "материальную структуру", "систему отношений", Лотман видит задачу искусства в воссоздании этой структуры, этих отношений в произведении искусства. В адекватной передаче существенных (значимых) элементов действительности в их взаимосвязи заключен успешный результат творчества как познавательной деятельности. Лотман вводит в понятие искусства проблему адекватности, "сопоставления изображаемого и изображения, то, что в обычном словоупотреблении определяется как сходство..."91. Отмечая стремление искусства к максимальному сходству с жизнью (вопреки ограничениям материала и эстетических теорий), Лотман считает "недопустимым упрощением" сведение "успеха" или "неуспеха" эстетической деятельности лишь к похожести произведения искусства на изображаемый объект. Пока человек испытывает эстетические эмоции, он будет ощущать границу между искусством и жизнью, - как говорит об этом Лотман: "любое приближение искусства к жизни не снимает сознания их различия"92. Чем больше сходства, тем острее ощущаются различия, их существование невозможно друг без друга: "Чем больше элементов сходства и чем содержательнее эти элементы, тем большее значение, большую структурную весомость получают элементы различия"93. Здесь же Лотман вводит в свою систему заимствованное у С.Н. Трубецкого понятие "противоположения" (оппозиции) 94двух признаков, по которым могут сравниваться какие-либо объекты. Лотман подчеркивает важность не только полярности различий этих признаков, но и необходимости существования сходства сравниваемых предметов, сходства, которое делает возможным само сравнение (сопоставление) - "основание для сравнения". Эстетический эффект восприятия строится, таким образом, на процедуре узнавания в произведении искусства изображенного объекта действительности. Лотман выделяет в этом процессе такие важные составляющие как "метафора" (соотнесение двух объектов — искусства и жизни - и их условное уравнивание) и "метонимия" (изображенная в произведении искусства существенная часть, свойство объекта принимается за целое этого объекта; остальное как бы "дорисовывается" в сознании). Следовательно, восприятие строится на улавливании сходства и различия двух объектов разных плоскостей реальности, то есть — на отношении между ними. У Лотмана "...художественный эффект — всегда отношение. ... Искусство — всегда функционально, всегда отношение. То, что воссоздано (изображение), воспринимается в отношении к тому, что воссоздается (изображаемому), к тому, что не воссоздано, и в бесчисленности других связей. Отказ от воссоздания одних сторон предмета не менее существен, чем воспроизведение других"95. Важно не забывать реальную сложность эстетического восприятия: поскольку в его основе всегда — отношение, оно неизбежно носит подвижный и изменчивый характер и зависит от глубины воспринимающего сознания и многих других условий. Таким образом, Лотман уподобляет процесс эстетического познания не прямому отрезку, а бесконечной спирали.
Большое внимание проблеме искусства уделил Лотман в основополагающем для своего подхода труде "Лекции по структуральной поэтики". Прежде чем говорить о более конкретных вопросах имманентного рассмотрения структуры художественного (поэтического) текста и связанных с ним аспектах, Ю.М. Лотман подробно останавливается на проблеме искусства. Первая глава "Лекций..." посвящена вопросам "общей теории искусства". В ней ученый раскрывает специфику собственной интерпретации искусства. Начинается рассмотрение искусства с постановки проблемы его специфики в ряду других форм познания действительности; затем говорится о своеобразии отличия-сходства искусства и жизни. Далее исследуется особая роль материала в искусстве. В заключении вводной главы, посвященной проблеме искусства, раскрывается сущность и новизна лотмановской интерпретации проблем эстетического в свете интердисциплинарных разысканий.
