Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Постановка проблемы хозяйственной этики современного русского православия 12
1.1 Постановка проблемы исследования. Веберовская традиция 12
1.2 Понятия хозяйства, этики и хозяйственной идеологии 24
1.3 Разработка инструментария исследования 33
Глава 2. Хозяйственная идеология современного русского православия 47
2.1 Доктринальный уровень. Сравнение католической и православной хозяйственных доктрин 48
2.2 Пастырская литература, специально посвященная хозяйству 58
2.3 Материалы интервью со священниками и монашествующими 71
2.4 Резюме 77
Глава 3. Основные категории хозяйственной этики православия, актуализирующиеся в хозяйственной практике современных монастырских общин РПЦ 79
3.1 Вопрос о принципиальном благе и принципиальной возможности его достижения. Понятие о Божьей воле 79
3.2 Вопрос о конкретной форме человеческого действия, способствующего достижению принципиального блага. Категории «послушание» и «смирение» 86
3.3 Резюме 104
Глава. 4. Хозяйственная практика православных факторов через призму хозяйственной этики современного русского православия 106
4.1 Мотивация хозяйственной деятельности в этике русского православия 106
4.2 Хозяйственная этика православия через призму категории «социальные сети» 113
4.3 Итоговые выводы по всему исследованию 118
Заключение
Литература 124
Приложение 140
- Постановка проблемы исследования. Веберовская традиция
- Доктринальный уровень. Сравнение католической и православной хозяйственных доктрин
- Вопрос о принципиальном благе и принципиальной возможности его достижения. Понятие о Божьей воле
- Мотивация хозяйственной деятельности в этике русского православия
Введение к работе
Актуальность темы
В конце XX - начале XXI вв., в ситуации трансформации российского общества и ускоренной модернизации российской экономики, важной составляющей полемики по поводу направления экономических реформ является признание необходимости учитывать особенности исторического опыта России. В этой связи большое значение придается православной религии, господствовавшей в России на протяжении большей части ее истории и возрождающейся в наши дни как один из самых влиятельных институтов идейной и социальной жизни.
По данным социологических исследований, в современном российском обществе существует значительный проправославный консенсус: «очень хорошее» или просто «хорошее» отношение к православию высказывают 94% населения , что значительно превышает одобрение других религий. Кроме того, значительной частью населения России православие, вероятно, воспринимается не столько как религия в собственном смысле слова, «сколько как символ русского своеобразия и некоей духовной ценности этого своеобразия, как что-то, что может быть с гордостью противопоставлено другим и ценность чего эти другие тоже в какой-то мере признают» .
Таким образом, Русская православная церковь, в силу своего доминирующего положения, может оказывать большое влияние на действия россиян. Это относится и к хозяйственной деятельности. До сих пор, однако, нет полной ясности по поводу того, в каком направлении сегодня осуществляется или будет осуществлено это влияние. Пользуясь терминологией Макса Вебера, мы можем сформулировать этот вопрос следующим образом: каковы используемые православными «религиозными виртуозами» категории осмысления хозяйства и места человека в хозяйственном "космосе", которыми действительно руководствуются в хозяйственной деятельности остальные верующие ^религиозная масса") в конкретных хозяйственных ситуациях.
1 См.:: Каариайнен К., Фурман Д. Религиозность в России в 90-е годы // Старые церкви, новые верующие:
Религия в массовом сознании постсоветской России. / под ред. К. Каариайнена и Д. Фурмана - СПб.; М.:
Летний сад, 2000. См. С. 11-16. По данным того же исследования приверженцами православия в 1999
году считали себя 82% всех русских респондентов, а верующими - 42%. Людей, общающихся со
священниками РПЦ, принимающих церковные таинства или регулярно (не реже раза в месяц)
посещающих храмы, исследователи насчитывают от 2 до 7 % от всего российского населения. К
сожалению, нам неизвестно, имеется ли здесь собственно церковная статистика. Однако, следует
отметить, что ни приводимые данные, ни их интерпретация не были оспорены ни в научной, ни в
церковной среде.
2 Там же. С. 16.
Разработанность проблемы
К настоящему времени существует большое число исследований, посвященных роли ценностной составляющей в становлении российской экономики. Эти работы задают общую рамку обсуждения проблемы. Таковы, например, исследования А.С. Ахиезера, К. Касьяновой, Н.И. Лапина, Н.М. Лебедевой, Л.Г. Почебут, О.И. Шкаратана, Е.Г. Ясина и других. В ряду исследований культурного влияния на экономику России существует значительное число работ, посвященных именно религиозной, и более узко - православной специфике. Особо стоит отметить работы Т.Б. Коваль и Н.Н. Зарубиной. Также определенный вклад в разработку проблемы внесли Э.В. Афанасьев, Ю.М. Бородай, А.Бусс, A.M. Верховский, Н.К. Гвоздев, М.И. Гельвановский, А.В. Глаголев, Г.Д. Гловели, Е.В. Жижко, В.Г. Кандалинцев, Н.А. Митрохин, А.В. Назарчук, Д.Н. Платонов, В. Симонов, А. Соболевская, В.К. Фальцман, В. Холодков, и другие.
К настоящему времени в научных работах, посвященных хозяйственной этике русского православия, при достаточно большом общем разнообразии работ и взглядов на проблему, существует выраженная доминирующая позиция (Т.Б. Коваль, В. Фальцман, Е.С. Элбакян и др.), описывающая эту этику следующим образом.
В православии сложился особый тип хозяйственной этики. Существует набор инвариантных этических идей или, по крайней мере, внутри православной этики нет резких различий между разными . Эти идеи группируются вокруг категорий «любовь к ближнему», «социальное опрощение» (в т.ч. любовь к бедности), «хождение перед Богом», «безвозмездный труд», «сочетание труда и молитвы».
Монашество, как центр православия, несло высокие идеалы. Миряне не могли жить так же, как монахи, поэтому православная этика в миру не закрепилась.
Православие обращено к иному миру и не дает указаний о том, как действовать в «этом мире».
Однако существует и другой корпус литературы, в основном, посвященный хозяйственной практике православных акторов. В этих текстах показываются практики и хозяйственные ситуации, которые не следуют из этики, описанной авторами, защищающими первую позицию. Большинство подобных работ принадлежит историкам (И. Будовниц, А. Зимин, В. Ключевский, В. Милютин А. Савич, и др.). Основные контртезисы, которые можно сформулировать на основе этих текстов, таковы.
1. Православие имело также и посюстороннюю, мирскую ориентацию, и
множество православных успешно хозяйствовали. Хозяйственной
деятельностью занимались как монахи (обычно приводится в пример Иосиф Волоцкий), так и миряне (чаще других в этой связи называют купцов и крепких крестьян, иногда сосредоточивают внимание на хозяйственных успехах общины).
Монашество только декларировало высокие идеалы аскезы, любви и послушания. Однако, действия монахов были совсем другими. Описываются эксплуатация крестьян монастырями, практики вкладов в монастыри -пожалования в монастыри земель или денег в «обмен» на поминание души дающего в течение определенного срока (и требования таковых со стороны монахов), конкуренция основателей монастырей за место для монастыря, концентрация богатств в монастырях и при этом отсутствие соразмерной заметной благотворительной деятельности.
Поведение верующих мирян, даже если оно внешне соответствовало канонам религиозности, внутренне было ей чуждо. Таковы обрядово-магические действия православных мирян применительно к хозяйственным практикам (без специфического религиозного содержания), вроде молебнов о дожде, выносе икон на посев и т.д.
Очевидно, что эти позиции не просто во многом противоположны. Они позволяют акцентировать те или иные стороны реального бытования православия, но одного этого недостаточно для полноценного социологического описания. Резюмируя, можно сказать, что до сих пор не ясно следующее.
Какие из православных этических идей актуализированы в сегодняшней хозяйственной практике? Является ли актуализированная в практике православная этика однородной? Другими словами, различается ли хозяйственная этика монахов и мирян только по силе выраженности определенных (но одинаковых) компонентов, или же этика мирян имеет принципиально иную мотивацию и выражение (принципиально иной набор составляющих), нежели этика монахов?
Каковы хозяйственные практики (прежде всего самих религиозных акторов), восходящие непосредственно к подобной этике? Насколько сегодняшняя пастырская практика и (хозяйственная) жизнь православных христиан определяются догматическими или этическими положениями, выработанными до советского периода в истории России?
Дополнительные сложности в исследования данной темы возникают еще из-за того, что практически все работы, касающиеся собственно этики православия (они написаны преимущественно в последние полтора десятка лет), выполнены, в основном, на базе
анализа житий святых или ряда второисточников по проблеме. Практически все конкретно-эмпирические исследования, то есть работы, использующие систематические обследования эмпирического материала или источников, сделаны историками, которые лишь попутно и то далеко не всегда затрагивают проблемы этики. Поэтому организация и проведение эмпирического исследования православной этики хозяйства становится самостоятельной важной задачей.
Кроме того, отдельной актуальной задачей является выделение сугубо идеологической составляющей православного дискурса о хозяйстве. Нужно выяснить, какие идеи действительно руководят хозяйственной практикой (хотя бы религиозных акторов), а какие используются только в качестве идеологических тезисов, то есть не используются религиозными акторами ни как мотивы собственных хозяйственных действий, ни при попытках стимулировать мотивацию своих хозяйствующих контрагентов .
Цель и задачи исследования
Цель исследования: выяснение современной хозяйственной этики православия, актуализирующейся в хозяйственной практике православных акторов. Говоря о современности, мы подразумеваем использование источников, датированных 1990-2004 годами, и коммуникацию с сегодняшними носителями традиции. Для достижения поставленной цели были сформулированы следующие задачи исследования.
Выделить основные категории, использующиеся для описания смысла хозяйства, с точки зрения православия, на уровнях (1) официальной хозяйственной доктрины РПЦ, (2) пастырской литературы РПЦ.
Выяснить основные категории, артикулируемые православными акторами в ситуации коммуникации «священник - мирянин».
Реконструировать этические категории, которые актуализируются в реальной хозяйственной практике православных акторов монастырских общин (с использованием метода включенного наблюдения).
Описать и схематизировать основные хозяйственные практики религиозных акторов, в которых значительную роль играет этическая составляющая. Показать роль хозяйственной этики при решении православными акторами практических хозяйственных задач.
3 В данном исследовании, опирающемся преимущественно на методологию М.Вебера, не анализируется институциональный аспект проблемы. Мы не разбираем специально «этику» РПЦ как института и хозяйственные практики этого института в целом (например, размещение церковью своих средств на счетах в банках и т.д.). Это отчасти сужает возможности исследования и ограничивает значимость его результатов. Но это не оказывает решающего влияния на постановку проблемы, ход исследования и его основные выводы.
5. Сопоставить хозяйственную идеологию с этикой, актуализированной в
хозяйственной практике православных акторов. Теоретические и методологические основы диссертации
В диссертации использованы следующие «группы» теоретических и методологических ресурсов. (1) Методология социальных наук, разработанная М. Вебером в работе «Протестантская этика и дух капитализма» и в сопутствовавших ей методологических сочинениях. (2) Идеи как сторонников, так и критиков подхода, предложенного в «Протестантской этике...», например, Б.Тернера, Р.Беллы и др. (3) Подход К. Поланьи, посвященный анализу некапиталистических хозяйственных систем. (4) Работы представителей экономической социологии, посвященные экспликации и развитию веберовского подхода к анализу хозяйства, в первую очередь, Р. Сведберга. (5) Методология выделения категорий, актуализированных в практике акторов, предложенная А. Строссом (на основе анализа текстовых материалов, полученных по итогам включенного наблюдения). Методы исследования
Для сбора данных, на основе которых осуществлялось выделение основных категорий хозяйственной этики современного русского православия, было проведено этнографическое обследование хозяйственных общин монастырей РПЦ методом включенного наблюдения. Были обследованы сообщества 8-ми монастырей на территориях Архангельской, Курской, Барнаульской и Алтайской, Тобольской и Тюменской, Красноярской и Енисейской, Читинской и Забайкальской, Владивостокской и Приморской, Южносахалинской епархий. (Выборка монастырей проводилась из списка, представленного в издании: Монастыри русской православной церкви. Справочник-путеводитель. Выпуск первый. Изд-во Московской патриархии, 2001). В каждом из монастырей автор селился вместе с трудниками и проживал на одном месте 7-10 дней. Основной этап сбора этнографического материала: июль -сентябрь 2004 г.
Для реконструкции хозяйственной этики были использованы тексты дневников наблюдения автора, в которых описаны действия и высказывания религиозных акторов в тех или иных хозяйственных ситуациях. Для интерпретации полученных данных использовалась литература двух типов: догматические тексты конфессии и пастырская литература по общим вопросам, не связанная напрямую с вопросами хозяйства (33 источника).
Для реконструкции хозяйственной идеологии проводился анализ доктрин РПЦ, посвященных хозяйственной тематике: (1) официальные документы, представляющие
церковь для стороннего наблюдателя; (2) пастырская литература - тексты, дающие конкретные рекомендации массам верующих, но при этом в обязательном порядке следующие общей линии церкви, поскольку они появляются в публичном поле (68 источников); материалы микроинтервъю с "религиозными виртуозами" современного русского православия, священниками и монашествующими (18 интервью) - тексты о смысле хозяйства с точки зрения православия, появляющиеся в ситуации коммуникации мирянина и священника.
Для работы с текстовыми материалами (транскриптами интервью, дневником наблюдения, а также с доктринами и пастырской литературой) был использован качественный полуформализованный анализ текстов. Применялась методика открытого, осевого и селективного кодирования, предложенные А. Строссом и его
коллегами .
Научная новизна исследования
Научная новизна отражена в следующих положениях.
В результате анализа трех типов православных текстов - социально-экономических доктрин, пастырской литературы, интервью со священниками и иеромонахами о смысле хозяйства, с точки зрения православия, - удалось зафиксировать социологически значимую постоянную, не изменяющуюся от источника к источнику составляющую хозяйственной идеологии современного русского православия. Основные идеи, описывающие смысл хозяйства с точки зрения православия, таковы: идея нравственного самосовершенствования, идея любви к ближним, идея самообеспечения.
В результате включенного наблюдения в хозяйственных союзах монастырских общин удалось реконструировать этические категории, которые актуализируются в реальной хозяйственной практике православных акторов. Таковыми являются категории послушания, смирения, благословения.
В результате включенного наблюдения в монастырях РПЦ выявлен комплекс хозяйственных практик православных акторов, в которых используются этические категории православия. Показана роль этической составляющей в мотивации хозяйственного действия православного актора (например, в таких действиях, как найм на работу, смена работы православным актором, коммуникация между православными акторами по хозяйственным вопросам, каждодневные хозяйственные практики трудников в монастырских общинах и др.).
4 Strauss A., Corbin J. Basics of Qualitative Research. Grounded Theory Procedures and Techniques. Sage, 1990. Glaser В., Strauss A. The Discovery of grounded Theory. Chicago: Aldine, 1967.
В результате включенного наблюдения в монастырских общинах РПЦ зафиксирована фактическая роль этической составляющей в формировании сетевых структур современного православия. Показано формирование данных сетей на основе специфической хозяйственной этики. Указанные социальные сети позволяют ее участникам решать достаточно широкий круг таких хозяйственных проблем, как вопросы о найме рабочей силы (трудников), редистрибуции (например, перераспределение «внутрицерковного» налога), реципрокного обмена различных благ и информации между узлами сети.
Посредством анализа православной литературы, посвященной средствам христианского спасения, было зафиксировано, что набор категорий, использующийся православными авторами в наставлении мирян по поводу достижения ими спасения, идентичен набору категорий, которые актуализируются в реальной хозяйственной практике монастырских общин. Другими словами, авторы РПЦ, монахи и священники, описывают должное поведение мирян в хозяйственной жизни при помощи категорий, которые имеют хождение внутри монастыря.
Удалось показать, что категории, использующиеся в православной хозяйственной идеологии, отличаются от категорий, использующихся в реальных хозяйственных практиках (по крайней мере, в практиках православных монастырских общин). С другой стороны, можно утверждать, что хозяйственная практика православных акторов (в монастырских общинах) регулируется теми же категориями, что и общие практики достижения спасения.
Практическая значимость исследования
Представленные в диссертации результаты могут быть использованы для дальнейших
исследований, посвященных национальной специфике в области мотивации труда,
проблемам истории хозяйства в России.
Отдельные положения диссертации могут быть применены для разработки модели
национальной этики хозяйствования, с последующим ее использованием в управлении
и деловых межкультурных коммуникациях.
Представленный в работе теоретический и практический материал может
использоваться при разработке лекционных курсов по экономической социологии,
социально-экономической антропологии, хозяйственной (деловой,
предпринимательской) этике.
Апробация результатов исследования
Основные положения диссертации были апробированы в научных публикациях автора,
а также в докладе, сделанном на Второй международной конференции Московской
высшей школы социальных и экономических наук «Векторы развития современной
России» (Москва, 2005).
Материалы диссертационного исследования использовались автором при проведении
семинарских занятий по курсу «Социальная и экономическая антропология» в
Государственном университете - Высшей школе экономики.
Структура работы
Работа состоит из введения, трех глав, заключения, приложения и библиографии:
Введение
Постановка проблемы исследования. Веберовская традиция
В 1904-1905 гг. Максом Вебером было написано несколько статей, которые мы сегодня знаем как «Протестантскую этику и дух капитализма». В этих статьях Вебер попытался показать, как протестантизм определенного толка мог содействовать становлению капитализма. Он доказывал, что одним из факторов формирования особого типа рационального западного капитализма являлась протестантская этика, привнесшая в повседневный мир европейца нового времени элемент рациональности и жестко упорядочившая его (европейца) повседневное времяпрепровождение.
Причем становление капитализма, как показывал Вебер, случилось не из-за воздействия каких-либо экономических доктрин протестантизма, а за счет привнесения определенными «религиозными виртуозами» в каждодневный мир протестанта новых концепций и вытекающих из них практик (призвания и успеха, как знака Божьего благоволения) и наоборот - упразднения других концепций и практик (исповеди, причастия и др.). Таким образом, успех в хозяйстве стал средством спасения протестанта. Тем самым Вебер показал, как внутримирской порядок оказался по-новому соотнесенным с предельными религиозными ценностями. Именно эта связка «мира» и «неба» в протестантизме, а не рекомендации пасторов по специфическим экономическим проблемам, обеспечила мощнейшее изменение «мира» адептами нового религиозного учения. Уже установившись, новый порядок жизни (западный капитализм) включил в себя многих других людей и многие другие сферы. Получив же значительное распространение, он оторвался от своих религиозных корней и замкнулся в «самодостаточный экономический космос»6.
Гипотеза Вебера не осталась незамеченной и вызвала бурную полемику уже при жизни автора. Более того, ей суждено было еще практически сто лет вызывать все новые споры7, опровержения и попытки дополнительного подтверждения исходного тезиса. Нужно заметить, что практически каждый пункт веберовской аргументации был раскритикован уже к началу 70-х годов XX века8. Однако, хотя фактическое положение дел, по-видимому, оказалось не соответствующим тому, что написал немецкий ученый, сама гипотеза и логика построения исследования обладали значительной эвристической ценностью. Помимо критики собственно исследования о протестантизме и капитализме в Европе, описанной Вебером, появилась целая плеяда блестящих работ, посвященных другим частям света, другим религиям, другим историческим периодам, экономической этике отдельных стран и конфессий9.
Собственно, немецкий ученый не был первым исследователем темы. Она начала осмысляться практически одновременно с появлением в Европе Реформации. Уже с XVI века в Европе начинает появляться литература о связях между экономикой и религией. Секуляризация церковного имущества, отрицание монашества и уменьшение числа праздников в году, посвященных святым, создали первые прецеденты конфессиональных различий, имеющих свои следствия для экономики. Например, различные ученые подсчитывали, насколько дешевле обходится государству протестантизм, если он имеет вдвое меньше праздников, чем католичество, и протестанты, как следствие, работают больше. С XVIII столетия тема о связи религии и экономики развивается в ключе того, насколько полезна или вредна для государства и общества та или иная конфессия [Munch 1993]. В XIX веке в Германии протестантизму (духу протестантизма) приписывается оживляющее, положительное влияние на немецкую культуру, на все то позитивное, чем обладала немецкая нация [Munch 1993, Nipperdey 1993]. В этом ключе, под влиянием этого настроения и возникло исследование М.Вебера10. Как продолжение дискуссии, переместившейся теперь в научные круги, появилась и критика веберовского исследования. В социальных науках найдется немного тем и работ, которые бы вызвали такую продолжительную дискуссию.
Резюмируем в тезисной форме теорию М.Вебера, изложенную в «Протестантской этике...».
1. Протестантизм явился одним из факторов, способствовавших возникновению западного капитализма. Он был вовсе не основным фактором: в его отсутствие какой-нибудь капитализм тоже мог сложиться. Вебер ставил задачу исследовать возможное направление влияния этого фактора (как бы претендуя и не претендуя исследовать то, как «было на самом деле»).
2. По мнению Вебера, протестантская этика и дух западного капитализма имеют общий элемент - призвание человека, понимаемое в качестве жизненной задачи, поставленной ему Богом. Для того, чтобы показать отличие протестантской этики от католической, М.Вебер использовал сложный филологический аргумент, основной смысл которого состоял в том, что Лютер ввел новое понятие и концепцию «Призвания /профессии», переведя Библию на тот язык, которого до него может даже и не существовало. (В романо-католических языках не было эквивалента протестантским Beruf, beroep, calling и т.д.)
3. Вебер описал не только доктрину призвания, но утверждал, что посредством отмены монашества, церковных таинств, в том числе исповеди и причастия, - пуританизм оставил человека одиноким в собственном мире, оторванном от Бога.
4. Далее Вебер попытался показать, что в мире, где каждый изначально предизбран или к спасению, или к вечным мучениям (догмат ортодоксального кальвинизма), одним из основных средств проверить, предизбран ты или нет (на пути исполнения своего призвания, действия в рамках своей профессии), является жизненный успех. Успех, который сопутствует твоему предприятию (в том числе, а может и как наиболее показательный, - денежный успех).
5. Результатом этой постоянной проверки стал непрестанный самоконтроль, который сопрягался с постоянной работой в соответствии со своим призванием, и отсутствие всяких излишних трат (запрещенных религиозными догматами). Как следствие - скапливание больших состояний и выработка определенного этоса поведения.
6. Вебер сформулировал своеобразный тезис о непреднамеренности эффекта -тезис о том, что необходимый эффект был достигнут не прямыми экономическими предписаниями, и, может статься, что собственно пасторские тексты по проблемам экономики играли меньшую роль, чем некоторые общие стороны кальвинистского учения, вопросы, посвященные проблеме спасения.
7. На самом деле, по ходу работы М.Вебера, появляются две концепции призвания. Первая - «оставайся в (при)звании своем» [Вебер 1990а; 75-76], вторая - призвание как постоянное стремление достигнуть максимума: «время деньги, постоянное приращивание капитала, в независимости от того, сколько уже есть» [Вебер 1990а; 70-75].
Таковы, вкратце, некоторые важные моменты веберовской теории. Ряд ее особенностей - две концепции призвания, тезис о непреднамеренности эффекта, понятие о констелляции, очень сложный, многолинейный характер аргумента -позволяют защитникам теории вот уже в течение ста лет успешно отбивать нападки критиков11.
Доктринальный уровень. Сравнение католической и православной хозяйственных доктрин
В этом разделе проведем реконструкцию основных идей и категорий православной социально-экономической доктрины православия. Для этого сопоставим православный текст со сходным католическим. Мы выбираем для сравнения именно католический текст, поскольку православие и католичество - две достаточно близкие конфессии. Это позволяет зафиксировать максимально число переменных, по которым можно было бы вести сравнение и которые могли бы вызвать различия в хозяйственной этике. Тем не менее, осуществить указанное сравнение на деле не так просто, поскольку католическая социально-экономическая этика на сегодняшний день уже имеет статус научной дисциплины. По ней выпускаются учебники [см. напр. Хеффнер 2001], используются достижения социальных и экономических наук. Часты ссылки как на духовных, так и на светских ученых49.
Поэтому для сравнения возьмем следующие сходные по назначению доктринальные тексты: «Основы социальной концепции Русской православной церкви» (2000 г.) и «Пастырская конституция о церкви в современном мире» (1965 г.). Мы будем детально разбирать те части данных документов, которые прямо посвящены вопросам труда и хозяйства50. Сопоставление доктринальных текстов Общая установка доктрин Сразу следует отметить различие в общей направленности доктрин. Несмотря на то, что в цели католической конституции входило, прежде всего, учение о церкви в современном мире51, по существу, это учение о современном мире с точки зрения церкви. Многие вопросы современного мира оказались довольно (1) фундаментально и (2) детально разработаны католическими богословами, чего нельзя сказать о православной концепции. По названию последней может показаться, будто в документе будет говориться об обществе с точки зрения Русской православной церкви. В действительности же, напротив, текст говорит скорее о церкви в современном обществе, мире. Не случайно католическая концепция начинается с проблемы человека, а православная - с основных богословских положений, в которых говорится преимущественно о церкви.
Вступительные главы обоих документов отражают это различие. Вводная часть католической конституции посвящена положению человека в современном мире, психологическим, нравственным и религиозным переменам в жизни человечества. Так, один из вступительных разделов конституции называется «О необходимости служения человеку». В нем, в частности, говорится:
«В наши дни род человеческий, восхищаясь собственными открытиями и собственной мощью, всё же часто задает тревожные вопросы о нынешнем развитии мира, о месте и назначении человека во вселенной, о смысле своих личных и коллективных усилий и, наконец, о конечной цели мира и человека. Поэтому Собор, свидетельствуя о вере всего Народа Божия, собранного Христом, и излагая эту веру, лишь в том случае сможет красноречиво показать связь этого Народа со всей человеческой семьёй, его уважение и любовь к этой семье, в которую он входит, если он наладит с ней диалог об этих многообразных проблемах, неся свет, почерпнутый из Евангелия и сообщая роду человеческому те спасительные силы, которые сама Церковь под водительством Святого Духа принимает от Своего Основателя. Ибо необходимо спасти человеческую личность и обновить человеческое общество. Поэтому средоточием всего нашего изложения будет человек в его единстве и полноте, с телом и душой, с сердцем и совестью, с разумом и волей» [Документы ...1998; 378]
Совсем по-другому выглядит начало «Основ социальной концепции...». В кратком предисловии говорится:
«Настоящий документ, принимаемый Освященным Архиерейским Собором Русской Православной Церкви, излагает базовые положения ее учения по вопросам церковно-государственных отношений и по ряду современных общественно значимых проблем. Документ также отражает официальную позицию Московского Патриархата в сфере взаимоотношений с государством и светским обществом. Помимо этого, он устанавливает ряд руководящих принципов, применяемых в данной области епископатом, клиром и мирянами» [Основы...250]
Концепция начинается главой «Основные богословские положения», значительная часть которой посвящена Церкви. В ней, правда, есть небольшой фрагмент, говорящий об общем отношении Церкви к обществу и участию в нем:
«Церковь призывает своих верных чад и к участию в общественной жизни, которое должно основываться на принципах христианской нравственности. В Первосвященнической молитве Господь Иисус просил Небесного Отца о Своих последователях: "Не молю, чтобы Ты взял их из мира, но чтобы сохранил их от зла... Как Ты послал Меня в мир, так и Я послал их в мир" (Ин. 17. 15,18). Недопустимо манихейское гнушение жизнью окружающего мира. Участие христианина в ней должно основываться на понимании того, что мир, социум, государство являются объектом любви Божией, ибо предназначены к преображению и очищению на началах богозаповеданной любви. Христианин должен видеть мир и общество в свете его конечного предназначения, в эсхатологическом свете Царства Божия» [Основы...253].
Также говорится: «Церковь должна пройти через процесс исторического кенозиса, осуществляя свою искупительную миссию. Ее целью является не только спасение людей в этом мире, но также спасение и восстановление самого мира» [Основы...252].
Из этого, правда, непонятно, что означает «мир» - мир как совокупность всех людей или что-то иное. Но, в принципе, на этих постулатах может основываться проповедь активной деятельности в миру. Однако, далее мы не найдем указаний на самоценность мирской деятельности, равно как и на ценность активного человеческого действия.
Заметим, что если в католической доктрине сказано, что «необходимо спасти человеческую личность и обновить человеческое общество» и что свою роль в этом призвана сыграть и настоящая конституция, то задача православного текста состоит, по-видимому в том, чтобы изложить базовые положения учения Русской Православной Церкви «по вопросам церковно-государственных отношений и по ряду современных общественно значимых проблем» [Основы...250]. Из текста доктрины непонятно, зачем Русская православная церковь хочет это сделать. Создается ощущение какой-то вынужденности данной доктрины, как будто по каким-то причинам Церковь что-то должна сказать и на эту тему.
Смысл мира, деятельности Первое, на чем необходимо остановиться при обсуждении взгляда той или иной церкви, на социальные проблемы современности, - это понятия мира, общества, человеческой деятельности и смысл всех трех понятий с точки зрения христианства / православия / католичества. Имеют ли смысл мир, общество, человеческая деятельность в мире / миру? Без ответа на эти вопросы очень сложно давать какие-либо более подробные и более узкие разъяснения. Более того, для того, чтобы все дальнейшее изложение было осмысленным, необходимо, чтобы ответы на эти вопросы хоть в какой-то части были положительными.
В католической конституции этим вопросам отводится третья глава первой части «О человеческой деятельности во всем мире». В социальной концепции православия эти вопросы специально не рассматриваются, поэтому воспользуемся релевантными высказываниями из раздела «Труд и его плоды» Основ социальной концепции.
В католической конституции выделен отдельный параграф под названием «О ценности человеческой деятельности» (№34), в котором, в частности, говорится: «Верующим ясно, что индивидуальная и коллективная человеческая деятельность - то есть то великое усилие, посредством которого люди в течение веков стремились улучшить свои жизненные условия - взятая сама по себе, отвечает Божественному замыслу» [Документы 403].
Вопрос о принципиальном благе и принципиальной возможности его достижения. Понятие о Божьей воле
(Решение вопроса о свободе человеческой воли и автономности человеческой деятельности)
В данном параграфе мы должны будем остановиться на первой составляющей понятия «этики» - на вопросе о принципиальном благе в православии. Напомним еще раз, что подход, в рамках которого мы работаем, не предполагает осуществления теологической проработки указанного вопроса. Наша задача состоит в том, чтобы обнаружить в эмпирии, во-первых, возникает ли подобный вопрос у религиозных акторов и, во-вторых, какой ответ они дают на этот вопрос.
Также следует заметить, что мы занимаемся именно хозяйственной этикой. И это в данном случае очень важно. Это проявляется, в частности, в том, что мы не задавали вопросов о принципиальном благе - о православных ценностях - как таковых. Мы задавали вопросы о том, как следует конкретному актору (наблюдателю) вести себя в конкретной ситуации. И уже из текстов ответов на эти конкретные вопросы выясняли актуализирующиеся в реальной хозяйственной практике категории православной этики - категории, которыми описывается ответ на вопрос о соотнесении веры и человеческого действия, Божьего и человеческого действия, Божьей и человеческой воли. Поэтому наши построения заведомо не претендуют на полноту описания.
В православной догматике вопросы о Божьей воле и Божьем промысле разработаны [см., например, Страгородский 1898, Макарий (Булгаков) 1857], но в нашей работе для нас было важно пойти от эмпирии, чтобы не привнести в нее тех смыслов, которые религиозные акторы сами не предполагают в своем действии. В этом смысле, мы действуем не строго по тому методу, которым пользовался Вебер в своей «Протестантской этике...», разбирая сначала догмат, затем этику и, в действительности, игнорируя практику. Даже не столько хозяйственную практику протестантов, сколько пастырскую практику в вопросах вероучения [Mackinnon 1988]. В известном смысле, Вебер разбирал этику, существовавшую в документах, а не этику, существовавшую в практике [критику этого способа см. в Robertson 1933].
Так или иначе, вопрос о толковании Божьей воли, а вернее, изначального решения о человеческой судьбе, стал тем вопросом, который, по мнению М. Вебера, и вызвал значительные сложности как у рядовых протестантов, так и у протестантских богословов и который, в конечном счете, породил специфический хозяйственный этос. Ибо категория призвания/профессии и жизненного успеха, согласно Веберу, и была ответом на вопрос «Как же узнать Божье решение о тебе?»
В связи с этим, когда при осуществлении тех или иных хозяйственных действий насельники монастыря как бы вскользь, но с завидным постоянством употребляли слова «по воле Божьей», «на то нет воли Божьей» и т.д., мы сначала не относились к ним серьезно, но потом решили пристальнее изучить данный вопрос. Приведем несколько примеров употребления этой категории в спорах по поводу тех или иных вопросов, связанных с хозяйством. Пример 1
«Я и еще один монах (о.Наум - 33 года) разбирали несколько комнат бывшего помещения клуба от всякого мусора. Пока мы этим занимались, я нашел ласты, оставшиеся от прошлых хозяев помещения. И говорю Науму: «давай их выкинем» (нам надо было убирать комнату). Мне было ясно, что ласты в монастыре вряд ли кому-то пригодятся. На что Наум мне отвечает: «Не надо это выкидывать. Эта вещь попала сюда по воле Божьей. И уйдет тоже. Мы не можем ее выкидывать» - Ну и что - говорю я - пусть тогда гниет здесь и тухнет? - Она не гниет - отвечает Наум - когда сгниет, тогда и выкинем, а пока пусть лежит» (Из дневника автора). Пример 2 Описание ситуации. «Утром, провожая меня (мельком, по-монашески, холодно и сухо), Исайя отдал мне 520 рублей или около того - несколькими бумажками - на дорогу. И я почти уверен, что он видел в этом волю Божию60.
В четверг, он вынужден был нарушить правило - его попросили причастить раковую больную - просили в соборе в Н-ске. Но мы как раз туда заехали, и священник в соборе попросил Исайю (по-видимому, по правилу, священник из собора должен был сам причащать). Больная уже умирала, она была без сознания и глотать не могла, - чтобы частичка прошла, пришлось заливать водой. Исайя взял на себя этот грех и, зная его строгое отношение к обряду, уверен - для него это был не простой выбор - он нарушил правило. Ситуация была экстраординарная.
За причастие ему пожертвовали, как он сказал сумму денег - по-видимому, около 1000 рублей. И он не знал, как ее правильно потратить. Он купил арбуз, дыню, кваса из бочки и привез в общину (видимо, такое случалось нечасто). Но от этой суммы остался остаток, и, видимо, перед Исайей продолжала стоять проблема - как это правильно потратить. Он и отдал их мне. Денег мне хватило, чтобы добраться до города на машине (иначе я не успевал)», (из дневника автора).
Толкование действий наместника автором через сутки после произошедшей ситуации. «Как-то странно получилось с этими деньгами. Зачем он их отдал? Накануне вечером он уже надарил подарков. Весь день показывал город. Вроде уже отблагодарил с избытком. Зачем же? Формально и неформально он уже ничего был не должен. Вероятно, это их отношение к странникам. Об этом подробнее см... Наверно, опять воля Божья. Всю неделю - одно и то же. Как чего - куда непонятно - так Воля Божья», (из дневника автора)61 Пример 3 «- Столько всего сделано, что никогда не спастись. Как Бог даст... - На все воля Божья - разбойник на кресте покаялся, а вся жизнь до того - разбойничья. А можно всю жизнь праведно прожить, а в конце наделать такого...» (Из дневника автора. Разговор двух трудников в комнате). Две первые приведенные ситуации, квалифицируемые как хозяйственные, являются в каком-то смысле типическими для выяснения использования православными акторами категории «Божья воля» применительно к хозяйству. В обеих налицо (а) некоторая необычная для сложившегося порядка жизни ситуация, в которой (б) не с кем посоветоваться и (в), как следствие, присутствует некоторое затруднение, проблема.
По употреблению данной категории, можно сказать, что ее используют скорее для отказа от действия. Мы практически ни разу не слышали, чтобы тот или иной актор с уверенностью говорил: «такова воля Божья». Обычное употребление скорее указывает на негативно-запретительные коннотации: «нет на то воли Божьей». Однако, у священников православия (может, и не только православия) распространена практика аппелирования - поиска Божьей воли. Православный человек видит в вещах, деньгах и т.д. проявление Божьей воли. И он должен понять, в чем эта Божья воля. И затем правильно распорядиться данным. Но как же выяснить для себя, в чем состоит воля Божья? Производить толкование только из данных наблюдения в данном случае, в силу тонкостей конфессиональной догматики, опасно. Поэтому обратимся к православной литературе, посвященной этому вопросу.
Мотивация хозяйственной деятельности в этике русского православия
Духовничество как нравственное ядро хозяйственных практик Явление, посредством которого лучше всего понимается воздействие на актора описанных элементов хозяйственной этики современного православия, - это явление духовничества. С одной стороны, это феномен чисто духовный, представляющий собой связь между духовным отцом (священником, монахом) и сыном (монахом или мирянином). Их отношения описываются категорией послушания. (Понятно, что послушание не регламентирует всю жизнь мирянина, имеющего духовного отца, но в идеале направлено на это.) С другой стороны, окормляемый может советоваться (и советуется) с духовным отцом по любым вопросам. Практика духовничества, по-видимому, не прерывалась на протяжении русской истории.
Непосредственно с духовничеством связано еще одно характерное для России Синодального периода явление - старчество. Отцом российского старчества нового времени является свт. Паисий Величковский (1722-1794). Помимо различных трудов по православной аскетике, старец Паисий оказал влияние на русское монашество и через своих учеников, например, Федора Санаксарского, и далее (через него) - на старца Леонида (Наголкина), основателя старческой линии в Оптиной пустыни.
«Старчество как духовное руководство подразумевает завет, союз старца и ученика, в соответствии с которым старец берет на себя попечение о спасении души своего ученика, последний же тело и душу предает своему наставнику» [Кучумов 2002; 231].
Со стороны духовного сына, главным отношением к старцу является послушание, подчинение своей воли воле старца. Старцы отличаются от обычных духовников присутствием у них, в силу большего религиозного опыта и преуспевания в деле «стяжания духа святого», различных сверхъестественных даров: прозорливости, врачевания, молитвенной силы, способности изгонять бесов и др.
Обратимся непосредственно к хозяйственным аспектам практики духовничества. Сначала приведем несколько примеров из разных источников. Так, Н. Митрохиным приводится фрагмент интервью с человеком, рассказывающим про о. Наума, духовника Троице-Сергиевой Лавры. В интервью и последующем тексте Митрохина описывается, что, за счет своего положения, о.Наум обладает довольно значительной хозяйственной властью:
«Если бы Вы знали, какой он труженик. Вот, к примеру, монастырь в Новосибирске, в который он отправляет множество ребят, обездоленных и потерявших себя. Сколько оттуда грузовиков с луком в Москву пришло, сколько стройматериалов туда ушло. Поэтому к нему столько людей без очереди и идет - не просто так, а решать конкретные вопросы. Что, куда и как» [Митрохин 2004; 100].
Помимо концентрации хозяйственной власти у духовника (что не является его «прямой функцией») в православной литературе периодически приводятся и другие примеры, связанные с хозяйственной тематикой. Так, например, часто можно встретить ссылки на рекомендации того или иного священника, данные мирянину и связанные со сменой места работы или оставлением ее вовсе. Вот, например, описание практически первой встречи одной профессиональной скрипачки с духовником:
«Вспомнила его слова: «Сестры, послужите Богу! Чем занимаетесь? Вы должны воспевать Господа, а не играть на инструментах и тешить лукавого». - «Батюшка, ну, как же можно бросить, как? Вы не представляете, какая у меня скрипка! - простонала я. - Это же не худшая профессия, все-таки прекрасному служу, а Красота - одно из имен Бога. Я исключительно Бахом занимаюсь, стараюсь исполнять одну духовную музыку, на моих концертах люди плачут. У меня такая скрипка...» - и чувствую, все доводы у меня из рук сыплются, как песок. Я судорожно пытаюсь ускользающее удержать. «Да, Елизавете Феодоровне не то пришлось бросать, что тебе. Не какую-то скрипку - всю Царственную жизнь. И другие немало имели и ради Господа все оставили. Я тебе не то что категорически запрещаю...» Но, конечно, это было благословение старца: оставить все» [Пасхальная 2003; 13].
После некоторого периода колебаний, женщина оставила карьеру музыканта, рассталась с оркестром, несмотря на то, что для нее были сделаны программы концертов и по всей Москве уже были расклеены объявления. Приведем еще пример из данного исследования. Один из респондентов в интервью сказал следующее:
«Я работал в строительстве, и у меня неплохо получалось. За короткое время я достаточно быстро вырос. И как-то пришел к батюшке, я уже тогда ходил в церковь. И он меня спрашивал, как жизнь, да еще разное. И про работу заговорили. И он мне говорит, чтобы я сменил работу. Ушел из строительства. Я говорю, - зачем? И он говорит: иначе гордость погубит. Полезно сменить. Для смирения. Я не сразу решился. Как-то так все перевернуть. Тяжело было. Но сейчас понимаю, что к лучшему. Он прав был. Начнешь гордится - все полетит» (Вадим, паломник около 40 лет Соловки).
Подобных примеров можно привести еще много. Нужно заметить, что старец или духовный отец не обязательно запрещают какой-либо вид деятельности или требуют оставления внутримирской деятельности. Напротив, духовники часто поддерживают прихожан как внутриконфессиональными аргументами («может быть, таков промысл Божий и не надо ему сопротивляться», «такова Воля Божья» и др.), так и внеконфессиональными.
Можно предположить, что по сходному сценарию, с центральной ролью представителей церкви, проходят и другие религиозно-хозяйственные практики, не связанные непосредственно с явлением духовничества. Например, молебны о дожде [Энгельгардт 1999], вынос икон перед посевом [Носова 1975], многодневные паломничества для того, чтобы оставить последние деньги в монастыре [Федоров 1889], вклады в монастыри [Милютин 1862]. Эти практики всегда были связаны с этикой. Более того, часть из них в какой-то момент оторвались от своих этических корней и остались сведенными только к обрядовой практике.
Таким образом, мы можем сказать, что наблюдения, проделанные нами в современных монастырских общинах Русской православной церкви, и выводы, полученные по итогам анализа доктринальной и пастырской литературы современного русского православия, совпадают с тем, что описывается исследователями о практиках дореволюционного православия. Если современные хозяйственные практики и отличаются частично от дореволюционных, то в них, тем не менее, обнаруживается одна и та же мотивационная схема - схема, реализующаяся на практике и описывающаяся этикой .
