Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Специфика освоения северных территорий 14
1.1. Российский и зарубежный опыт участия государства в освоении северных территорий 14
1.2. Транспортно-ресурсная специфика освоения северных территорий Азиатской России 23
1.3. Участники процесса освоения и контраверсивность их социально экономических интересов 45
Глава 2. Методические подходы и модельный инструментарий согласования интересов при реализации проектов освоения территорий 55
2.1. Методические подходы к согласованию интересов участников проектов освоения территорий 55
2.2. Народнохозяйственный и проектный уровни оценки эффектов проектов для участников освоения северных территорий 66
2.3. Актуализация ТПК-подхода в новых социально-экономических условиях. 81
Глава 3. Применение методического подхода для согласования интересов участников освоения северных территорий Азиатской России 94
3.1. Народно-хозяйственная оценка стратегических интересов государства при освоении северных территорий Азиатской России 94
3.2 Согласование интересов участников реализации проектов Таймыро-Якутского АТПК 101
3.2.1. Характеристика первоочередных проектов Таймыро-Якутского АТПК. 101
3.2.2. Оценка эффектов проектов Таймыро-Якутского АТПК для участников 115
3.3. Проектный уровень согласования разнонаправленных интересов 127
3.3.1. Транснационализация ресурсных проектов: проект БЭМО 127
3.3.2. Конкуренция соседних регионов за источники территориального развития: проект ГХК в Восточной Сибири 132
Заключение 142
Список использованной литературы 146
Приложение 1. Формы государственного участия в проектах освоения северных территорий 166
Приложение 2. Коэффициенты межотраслевых затрат производственного способа "добыча руд цветных металлов на Севере" 167
Приложение 3. Обозначения и основные соотношения авторской имитационной модели согласования интересов 168
Приложение 4. Номенклатура продукции, получаемой из руд Томторского месторождения и цены на полезные компоненты 180
Приложение 5. Транснационализация ресурсных проектов: Мега-проект Ямал 181
- Транспортно-ресурсная специфика освоения северных территорий Азиатской России
- Народнохозяйственный и проектный уровни оценки эффектов проектов для участников освоения северных территорий
- Народно-хозяйственная оценка стратегических интересов государства при освоении северных территорий Азиатской России
- Конкуренция соседних регионов за источники территориального развития: проект ГХК в Восточной Сибири
Введение к работе
Актуальность темы исследования.
На современном этапе освоения северных территорий их значимость, как для России, так и для многих других стран многократно увеличилась. Об этом свидетельствуют принятые на федеральном и региональном уровне нормативные документы программно-стратегического характера, инвестиционная активность компаний, а также пристальное внимание мирового сообщества к Арктическому региону и его минерально-сырьевым ресурсам. При этом экстремальные условия проживания населения и осуществления производственной деятельности, нехватка транспортной, энергетической и социальной инфраструктуры, крайняя уязвимость экосистемы региона, необходимость сохранения традиционного уклада жизни коренных малочисленных народов Севера с очевидностью будут существенно усложнять и, возможно, тормозить процессы освноения.
Тем не менее, в современных условиях необходимость сохранения государственного суверенитета и укрепления геополитического потенциала региона должны стать побудительными мотивами к освоению северных территорий России. Наличие на рассматриваемой территории месторождений уникальных по стратегическому значению видов сырья делает актуальной задачу совмещения целей освоения минерально-сырьевого комплекса с курсом на инновационное развитие экономики страны.
Основными участниками процесса хозяйственного освоения северных территорий являются Правительство Российской Федерации (Государство), администрации субъектов федерации и муниципальных образований (Регионы), бизнес-единицы (Бизнес) (в том числе иностранные компании), осуществляющие инвестиционные проекты.
Зачастую стратегические интересы государства идут вразрез с возможностями получения отдачи от частных инвестиций в краткосрочном периоде и не получают отражения в бизнес-планах компаний, а государственная региональная политика не учитывает ряд актуальных на корпоративном уровне факторов. Поэтому параметрирование интересов участников освоения северных территорий и поиск условий их согласования является актуальной исследовательской задачей.
В контексте пристального внимания к северным территориям России правительств иностранных государств, а также активного участия иностранных корпораций в «переделе» минерально-ресурсных богатств региона, представляется настоятельно необходимым оценивать влияние фактора «транснационализации интересов инвестора» при реализации любого проекта на территории.
Образование вертикально интегрированных компаний, в которые будут включены добывающие объекты Севера, может негативно отразится на региональных эффектах реализуемых проектов. В этих условиях требуется оценить влияние, оказываемое фактором «вертикальной интеграции» на результаты участников проектов, найти подход к достижению рационального соотношения народно-хозяйственных, региональных и корпоративных интересов, установить возможность и каналы соответствующего перераспределения эффектов между предприятиями и бюджетами соответствующих регионов.
Многообразие форм и методов государственной поддержки инвестиционных проектов образуют основу для развития конкуренции между субъектами федерации за создание более комфортных и привлекательных условий развития бизнеса. В связи с этим следует оценивать влияние фактора «конкуренции регионов за источники территориального развития» на результаты эффектов проектов освоения для соседних регионов и разработать механизм перераспределения получаемых выгод для достижения более высоких показателей народно-хозяйственного эффекта этих проектов.
Включение в рассмотрение вышеуказанных институциональных факторов в рамках задачи согласования интересов участников освоения северных территорий существенно дополнит существующие подходы к оценке эффектов проектов для участников и согласованию их интересов.
Степень научной разработанности проблемы
Большой вклад в разработку теории и эффективных механизмов социального и экономического развития северных территорий освоения внесли российские ученые, среди которых наиболее значимы труды Г.А. Аграната, П.Я. Бакланова, М.К. Бандмана, А.Г. Гранберга, Д.А.Додина, Н.Н. Колосовского, В.А.Крюкова, В.Н. Лаженцева, Г.П.Лузина, В.Ю. Малова, А.Н. Пилясова, С.А. Суспицына, А.И. Татаркина.
Значительный опыт в области исследований развития северных территорий накоплен зарубежными учеными и практиками, который раскрывается в трудах Л. Амлена, У. Хикла и др. Анализу и возможностям применения зарубежного опыта государственного регулирования промышленного развития северных территорий посвящены исследования А. Г. Аграната, Б. Х. Краснопольского, А. И. Черкасова и др.
Ключевая роль Северного морского пути (СМП)в социальном и экономическом развитии арктических территорий обосновывается в работах А.Г. Гранберга, И.М. Могилевкина, В.М. Пазовского, В.Я.Плаксия и др.
Основополагающими для автора послужили исследования российской школы региональной экономики, экономической географии, региональной политики государства П.Я. Бакланова, М.К. Бандмана, А.Г. Гранберга, В. Н. Лексина, С.Ю. Козьменко, Н.Н. Колосовского, В.Н. Лаженцева, А.Н.Пилясова.
Среди работ, посвященных теоретико-методическому направлению исследования проблем региональных промышленных комплексов и кластеров, выделяются труды А. Г. Гранберга, Н. Н. Колосовского, Г. П. Лузина, Л.С. Маркова, И.В. Пилипенко, О. С. Пчелинцева, А. И. Чистобаева, А. Н. Швецова, М.А. Ягольницера и др.
Большой интерес в области комплексного анализа социально-геоэкономического и промышленного развития северных территорий и согласования интересов хозяйствующих субъектов на Севере представляют работы Д.А. Додина, С.Ю. Козьменко, Э.Г. Кочетова, Л. В. Ларченко, А. Н. Пилясова, В.С. Селина, В. И. Сморчковой, В.А. Цукермана и др.
Автор в своей работе обращается к теоретическим разработкам институционального направления экономической теории, раскрытым в трудах российских и зарубежных ученых – А.А. Аузана, Р. Коуза, В.А Крюкова, Д. Норта, В.М. Полтеровича, А.Н. Токарева, А.Е. Шаститко.
Практические разработки институционального направления, послужившие отправными пунктами авторского исследования, отражены в работах И.С. Важениной, С.Г. Важенина, Б.С. Жихаревича (в части возможностей и тенденций межрегионального сотрудничества и конкуренции), В.Г. Варнавского, С.М. Лавлинского, (аспекты применения государственно-частного партнерства в регионах нового освоения), С.Б. Авдашевой, В.А. Ильина, В.А. Крюкова (аспекты вертикальной интеграции компаний в ресурсных регионах, применения трансфертных цен).
Таким образом, проблематика диссертационного исследования в настоящее время находится в стадии активных многоплановых и междисциплинарных разработок отечественных и зарубежных ученых. Несмотря на наличие основательной теоретико-методологической базы по проблемам освоения территорий, остается ряд нерешенных теоретических и методологических вопросов относительно количественной оценки влияния специфических факторов на возможности согласования интересов участников процесса освоения северных территорий, характеризующихся экстремальными условиями ведения хозяйственной деятельности.
Цели и задачи исследования
Цель исследования состоит в разработке методического подхода к согласованию интересов участников проектов освоения северных территорий Российской Федерации.
Для достижения поставленной цели в работе предусматривается решение следующих задач:
-
проведение ретроспективного анализа форм государственного участия в экономическом освоении северных территорий в России и за рубежом;
-
анализ особенностей и перспектив экономического развития северных территорий Российской Федерации и предложение использования обновленного ТПК-подхода к их хозяйственному освоению;
-
конструирование имитационной модели согласования интересов и дополнение ее набором управляющих параметров, призванных отразить влияние актуальных институциональных факторов на результаты реализации проектов освоения северных территорий;
-
проведение сценарных расчетов на народно-хозяйственном и проектном уровне оценки интересов и анализ результатов;
-
определение основных параметров «переговорного множества» участников освоения северных территорий Азиатской части России и выбор конфигурации институциональных условий, при которых происходит согласование их интересов;
-
разработка рекомендаций для совершенствования методов государственного регулирования процессов освоения северных территорий.
Предмет исследования – взаимоотношения и интересы государства, регионов и бизнеса при реализации проектов освоения северных территорий России и возможности их согласования.
В качестве объекта исследования в диссертационной работе выступают взаимосвязанные ресурсные и инфраструктурные проекты освоения северных территорий России.
Транспортно-ресурсная специфика освоения северных территорий Азиатской России
Жесткого критерия отнесения территории к северной нет ни в отношении Российского Севера, ни в отношении зарубежного Севера. Первая обстоятельная работа по определению понятия «Север» за рубежом была представлена видным канадским экономистом и географом Л.Э. Амленом [152]. Он устанавливал степень «северности» территории, выделив Средний Север, Великий Север и Крайний Север. Такой принцип районирования применяется, в частности, для расчета северных коэффициентов к заработной плате государственным служащим в Канаде. В современной зарубежной науке границы совпадают с административными границами стран и их районов. Это сделано для удобства анализа социально-экономического развития северных территорий, их сопоставления.
Первые обстоятельные обоснования границ российской зоны Севера были даны в начале 30-х гг. в работах СВ. Славина (информация получена на основе изучения более поздних работ автора, см. [155,156]). В основу его концепции положено сочетание экономических и природно-географических признаков. В пределах Севера в зависимости от степени выраженности северных признаков он выделял Ближний Север и Дальний Север.
Другие исследователи усматривали в схеме С. В. Славина слабые места, в том числе тезис о динамичности границ. Так, Г.А. Агранат полагает, что основная проблема определения границ Севера упирается в поиск устойчивых признаков, которые первоначально могут быть только физико-географическими, а далее необходимо учитывать социально-экономическую интерпретацию. В своей работе [4] он пишет, что невозможность широкого и надежного выращивания зерновых культур как основы земледелия и животноводства является наиболее характерной и неизменной экономико-географической особенностью Севера. А вот плотность населения нельзя считать полностью зависимой от природно-географических условий, так как она в значительной мере связана с решением хозяйственных задач.
Коллективом ученых Кольского НЦ РАН под руководством члена-корреспондента РАН Г.П. Лузина в начале 1990-х гг. был предложен показатель природной дискомфортности, по которому территория России делится на шесть подзон [85,86,89]: от чрезвычайно неблагоприятной (дискомфортной) до благоприятной. К показателю природной дискомфортности были добавлены экономико-географические и социально-экономические факторы, а также транспортная доступность территории, плотность населения, стоимость жизни, возможность развития растениеводства и др. Цель районирования территории России по данному критерию - определить и оценить в стоимостном выражении дискомфортность указанных районов.
Другая методика, предложенная Центром экономики Севера и Арктики СОПС при Минэкономразвития РФ и РАН, основана не на балльной оценке дискомфортности, а проведении южной границы Севера по четырем широтам, определяемым природно-климатическими факторами, но не связанной с изменчивыми границами административно-территориальных образований в составе субъектов Российской Федерации. При этом, авторы предполагают, что завоз продукции в ограниченный период и льготы могут предоставляться и южнее, если район является труднодоступным.
Как бы то ни было, именно на основании схемы СВ. Славина было осуществлено первое правовое закрепление границы Крайнего Севера, установление перечня относимых к нему районов в 1932 г. В 1945 г. было введено понятие местностей, приравненных к районам Крайнего Севера. В последующем границы районов Крайнего Севера и приравненных к нему местностей многократно уточнялись. В современном законодательстве Российской Федерации понятие «Север» определено в Концепции государственной поддержки экономического и социального развития районов. Действующий в настоящее время Перечень районов Крайнего Севера и приравненных к ним местностей определен Постановлением Совета Министров СССР (от 10 ноября 1967 г. № 1029) и его редакциями в виде последующих Постановлений (всего более 20 редакций, последняя - от 2012 г.).
Согласно Концепции Север - это высокоширотная часть территории России, характеризующаяся суровыми природно-климатическими условиями, обусловливающими повышенные затраты на производство продукции и жизнеобеспечение населения (см. рис. 1.1.). На момент утверждения Концепции (2000 г.) на Севере проживало свыше 11.7 млн. человек, из них более 200 тыс. человек - представители 30 коренных малочисленных народов Севера.
Основная функция современного определения границ Севера - социальная, то есть государственная поддержка проживающего на Севере населения, предполагающая:
- обеспечение поставок и завоза грузов в районы с ограниченными сроками транспортной доступности (Согласно действующему законодательству такими районами считаются те, где период завоза продукции всеми видами транспорта, за исключением воздушного, составляет менее 180 дней);
- предоставление государственных гарантий и компенсаций населению, проживающему и работающему в суровых и экстремальных климатических условиях.
Необходимо отметить, что выделяемые подобным образом участки территории не являются субъектами права, так как федеративные и межбюджетные отношения построены на взаимодействии федерации с субъектами Российской Федерации.
Наряду с понятием Крайний Север для выделения арктической зоны Севера продолжает использоваться понятие Арктика. В советский период разграничение Севера и Арктики было в основном функциональным - для социальных проблем и трудового права использовалось понятие «районы Крайнего Севера и приравненных к ним местностей»; для оборонных вопросов высокой секретности, природоохранных исследований в области естественных наук и особенно морской деятельности - «Арктика». В 1990-х гг. возник вопрос соотношения районов Крайнего Севера и Арктики при определении приоритетов государственной поддержки. Большое количество «приравненных к Северу» южных территорий привело к их фактическому уравниванию с арктическими территориями во многих вопросах государственной политики, несмотря на радикальные различия по своим природно-климатическим и социально-экономическим условиям. Предполагалось, что статус арктических районов будет повышен в специальном федеральном законе «Об арктической зоне России», однако ни одна из его многочисленных версий [см. например 129], не была утверждена федеральным парламентом.
В данной работе изучаются перспективы развития и реализации ресурсных и инфраструктурных проектов следующих северных территорий Азиаткой России, находящихся в зоне влияния Северного морского пути (СМП): Ямало-Ненецкий АО, Таймырский (Долгано-Ненецкий), Туруханский, Эвенкийский, Енисейский, Северо-Енисейский, Мотыгинский, Богучанский и Кежемский муниципальные районы, городской округ Норильска Красноярского края, Республика Саха (Якутия), Магаданская область, Чукотский АО, включая земли и острова, расположенные в Северном Ледовитом океане, а также прилегающие к северному побережью Российской Федерации внутренние морские воды, территориальное море, исключительная экономическая зона и континентальный шельф, в пределах которых Россия обладает суверенными правами и юрисдикцией в соответствии с Конвенцией ООН по морскому праву 1982 г. Экономика Севера России в целом занимает важное место в национальном разделении труда. За период 1995-2010 доля северных регионов в ВРП России упала с 15,8% до 13,2% (см. Таблицу 1.1.). Секторальная и видовая структура производства ВРП по Северу и в большинстве его регионов характеризуется высоким уровнем добавленной стоимости в первичном и третичном секторах, и низким - во вторичном. Доля первичного сектора в 2010 г. составила 46,7% суммарной добавленной стоимости регионов Севера, третичного - 43,4 и вторичного - лишь 9,9% [114]. Доминирующими отраслями экономики Севера являются топливная, лесная, деревообрабатывающая, целлюлозно-бумажная промышленность, цветная металлургия и электроэнергетика.
Народнохозяйственный и проектный уровни оценки эффектов проектов для участников освоения северных территорий
Развитие северных территорий России связывается с возможностью реализации на их территории крупномасштабных инвестиционных проектов по освоению природных ресурсов и развитием транспортной инфраструктуры (в частности - СМП) (в соответствии с п. 1.2. работы). Такие проекты мы называем «проектами освоения». Уточним, что под крупномасштабным проектом понимается проект, реализация которого может потенциально оказывать существенное влияние на внутриотраслевые и межотраслевые, внутрирегиональные и межрегиональные пропорции, темпы социально-экономического развития, динамику действующей системы цен на ресурсы.
По мнению автора, основные типы эффектов, которые формируются в процессе и результате осуществления проектов освоения северных территорий, целесообразно классифицировать в четыре основные категории (см. Таблицу 2.1.).
Оценка каждого из перечисленных эффектов требует соответствующего инструментария. В зависимости от уровня локализации эффектов автором предлагается производить оценки с помощью экономико-математических моделей народно-хозяйственного (оптимизационная межотраслевая межрегиональная модель - ОМММ) и проектного (имитационная модель согласования интересов - ИМСИ) уровней, о которых будет подробно говориться ниже. При этом локализация тех или иных эффектов на уровне предприятия, региона, страны тесно связана с удовлетворением интересов соответствующих участников проектов - компаний, регионов, государства.
Первые экспериментальные прогнозы пространственного развития экономики СССР, выполненные в 1967 году на основе ОМММ под руководством А.Г. Гранберга, дали толчок становлению в СО АН СССР нового научного направления: экономико-математических исследований многорегиональных систем. Национальная экономика теперь рассматривается как пространственно-неоднородный организм, функционирующий на основе вертикальных (центр-регионы) и горизонтальных (межрегиональных) экономических взаимодействий. Расширение первого поколения моделей происходили в направлении моделирования взаимосвязей производства, занятости, доходов, потребления населения.
Все усложняющиеся взаимодействия в системе «национальная экономика-регион», всё более ощутимые потребности большей детализации отдельных региональных блоков в специализированных межрегиональных межотраслевых моделях дали поле для создания в начале 1980-х годов модельно-методического комплекса СИРЕНА [124]. «Погружение» условий развития отдельных регионов в систему межрегиональных взаимосвязей позволяет эндогенизировать влияние внешних факторов регионального развития и повышает обоснованность прогнозных расчетов по моделям. Основным побудительным мотивом возникновения модельного комплекса стало усиление внимания к изучению отношений в двухуровневой системе «народное хозяйство-регион», основной темы для стран с федеративным устройством.
Другим направлением явилось создание проекта СОНАР, в рамках которого функционировали модельные комплексы, синтезирующие ОМММ с моделями топливно-энергетического, химического, машиностроительного, лесопромышленного комплексов. В основе идеи лежит достаточно детальное описание «ядра» (особо интересующего объекта) при агрегированном описании периферии (остальных элементов народного хозяйства) для согласования с решениями ОМММ. В силу исторических причин энергетическая ветвь системы, получившая название ОМММ-ТЭК [см. например 158,20], сыграла центральную роль в общей системе данных разработок.
В настоящее время разработано и используется для практических расчетов несколько модификаций модели: статическая, полудинамическая, динамическая, с включением отдельных блоков (капиталовложений, миграции, экологии и т.п.) [см.14,15, 41, 103, 108, 159]. На основе расчетов по ОММ моделям осуществляются совместные исследования с учеными из Москвы [108] и с Дальнего Востока (Минакир П.А., Потанин М.М.). При становлении данного научного направления упор делался на оптимизацию предплановых решений с позиции народно-хозяйственной целесообразности. Регионы рассматривались только как части единого экономического комплекса, но не как субъекты экономики с особыми интересами. «Новый интерес к ОМММ как к инструменту балансовой увязки и народнохозяйственной оценки инвестиционных программ и проектов объясняется активизацией стратегического планирования и инвестиционной деятельности государства и крупных корпораций», - говорит Гранберг в своей статье . В данных условиях модель использовалась, в том числе, для составления Стратегии развития РФ до 2020 года.
Автором для получения народно-хозяйственной оценки государственных интересов при освоении северных территорий Азиатской России использовалась статическая ОМММ в постановке Б.В.Мелентьева (ИЭОГШ СО РАН) в разрезе 38 отраслей и 19 районов [103, п. 1.2.]. Данный инструментарий выбран для осуществления прогноза развития экономики России в связи с наличием детализированного транспортного блока при высокой роли пространственного фактора при освоении северных территорий14.
Произведены два блока расчетов в соответствии с особенностями двух отраслей, являющихся наиболее перспективными для северных территории: газовая отрасль и добыча руд цветных металлов и неметаллического сырья (далее добыча руд цветных металлов). Общая идеология хода моделирования такова: крупный отраслевой проект, имеющий привязку к конкретной территории (в центре исследования ресурсные и инфраструктурные проекты), добавляется в межотраслевую межрегиональную модель в качестве нового производственного способа. В матрице межотраслевого баланса задается вектор15 коэффициентов, соответствующих удельным затратам по новому способу. Их значения определяются экспертно (в качестве экспертов выступали специалисты ИЭОПП). В основном коэффициенты оставлялись на уровне, который соответствует межотраслевым коэффициентам данного региона: Красноярский край и Дальний Восток в принятой постановке модели. Коэффициенты, отвечающие за производственные способы северных регионов, изменялись по направлениям энергетического, а также транспортного обеспечения интенсивной экономической деятельности в соответствующих отраслях (см. подробнее в Приложении 2).
По мнению автора, только развитие морского транспорта сможет удовлетворить спрос, предъявляемый крупномасштабными северными ресурсными проектами на транспортные услуги (в соответствии с рассуждениями раздела 1.2. работы о транспортной доступности месторождений). Поэтому в модель введен способ транспортировки - СМП, связывающий Дальний Восток, Красноярский край и Северо-Запад РФ.
Далее решается оптимизационная межотраслевая межрегиональная задача народно-хозяйственного уровня без включения проекта в модель и сравнивается со сценарием, подразумевающим его задействование в экономике. Важными расчетными показателями в оптимальном решении задачи являются объемы валового выпуска (в основных ценах), темпы роста отраслей, уровни занятости в территориальном разрезе, а также двойственные оценки ограничений по производственным способам. Сценарии сравниваются по уровню конечного потребления в стране в прогнозном 2030 году16. Под народно-хозяйственным эффектом проекта понимается различие суммарного конечного потребления в стране в положительную или отрицательную сторону.
Народно-хозяйственная оценка стратегических интересов государства при освоении северных территорий Азиатской России
Для получения народно-хозяйственной оценки интересов государства использовалась статическая ОМММ в постановке Б.В.Мелентьева в разрезе 38 отраслей и 19 районов [103, п.1.2.]. В интересах данного исследования пристальное внимание уделяется агрегированному проекту, подразумевающему освоение месторождений цветных металлов на территориях Красноярского края, республики Саха (Якутии), Чукотского АО, описание которых производилось в п. 1.2. работы.
В соответствии с предлагаемым методическим подходом производится сравнение различных сценариев развития экономики .
- рыночный - предполагает «свободное» развитие СМП, только под потребности тех дополнительных мощностей хозяйственного комплекса северных территорий, которые определяются без учета стратегических государственных интересов на Севере.
- оборонный сценарий подразумевает требование к развитию СМП только для нужд сохранения государственного суверенитета. Политика государства в этом случае выражает безразличие в отношении хозяйственной составляющей освоения и обживання северных территорий Азиатской России. Методически различие по сравнению с ситуацией рыночного сценария выражаются изменением параметра djr. нижнего ограничения на развитие морского транспорта в северных регионах в стоимостном выражении - так моделируется требование государства к интенсивному развитию СМП для нужд обороны23. Увеличение djr ограничивалось заявленными в основных стратегических документах РФ государственными намерениями относительно развития СМП [142] и был взят на уровне 80 млрд. руб. Увеличения параметра djr по территориям разнится в зависимости от количества морских арктических портов, а также прогнозируемого объема работ в прилежащей акватории. Так, прирост djr на развитие морского транспорта в СЗФО и на Дальнем Востоке - по 20 млрд. руб., а в Красноярском крае - 40 млрд. руб.
- геополитический вариант имитирует состояние экономики с активной политикой продвижения на север. Государство финансирует интенсивное развитие СМП с целью решения оборонных задач РФ в Арктической зоне, а также осуществляет комплекс мер для стимулирования реализации проектов по добыче энергоносителей, руд цветных металлов и неметаллического сырья. В соответствии с [38] именно экономическое присутствие на северных территориях (в среднесрочной перспективе - создание добывающих предприятий) будет способствовать укреплению геополитического потенциала страны, поскольку тогда государственные интересы дополняются интересами бизнеса. Формирование этого сценария подразумевает включение в модель нового производственного способа - «Добыча цветных металлов на Севере». Его Aij выше чем средние по отрасли затраты в регионе (см. приложение 2), что обусловлено особенностями хозяйствования на Севере (см. Главу 1). Однако, оставляя нижнюю границу по морскому транспорту на Севере - djr - на увеличенном уровне (государственное требование к СМП не отменилось), появляется возможность частному капиталу использовать его как путь для уменьшения доля транспортных издержках в себестоимости продукции. Верхние ограничения на выпуск продукции с использованием нового производственного способа определены в соответствии со стоимостным измерением запасов первоочередных крупных месторождений цветных металлов на северных территориях Азиатской России [16,17,148,149] при учете экспертно оцененных уровней возможной ежегодной добычи: 70 млрд. руб. в Красноярском крае, 114 млрд. руб. на Дальнем Востоке.
За точку отсчета выбран рыночный сценарий, при котором все новые мощности по добыче руд цветных металлов создаются в южных регионах Сибири, выходя на предельные значения по масштабам возможной добычи (что соответствует в целом намерениям добывающих компаний, ориентированных на коммерческий результат). При этом максимально возможные темпы своего развития требует и транспортный комплекс Сибири и Дальнего Востока (прежде всего - Транссиб). Темп развития СМП минимален, возможности транзита Европа-Азия по СМП не реализуются.
При реализации оборонного сценария экономический рост значительно замедляется, а потери конечного продукта к 2030 году составят до 512 млрд. рублей (здесь и далее в разделе эффект приведен в ценах 2012 года). Это объясняется тем, что императив поддержания государственного суверенитета и экономической безопасности реализуется в форме инвестиций в оборонную инфраструктуру Севера, то есть в специфические отрасли, которые не дают и не должны давать прирост конечного потребления. Возрождение за счет бюджетных средств мощного военно-стратегического комплекса в прибрежной зоне Северного Ледовитого океана, создание капиталоемких оборонных объектов в суровых природно-климатических условиях на перспективу до 2030 года отрицательно сказывается на благосостоянии населения страны. При этом последствия утраты данных территорий Россией будут несоизмеримо большими. Значительная часть портовых мощностей в этом случае не используется (резервируется для форс-мажорных нужд оборонного комплекса). Компании, осуществляющие добычу полезных ископаемых реализуют «южные проекты». Железнодорожный транспорт Юга Сибири работает на пределе своих возможностей, ограничивая развития многих других, в т.ч. и перерабатывающих производств в Азиатской России. При реализации геополитического сценария рост выпуска отрасли «добыча руд цветных металлов» произошел частично за счет введения в эксплуатацию северных месторождений, для освоения которых используется инфраструктура СМП. В южных регионах Сибири сохраняются резервы для продолжения деятельности в горнодобывающей промышленности и за пределами 2030 г. Также определенные резервы сохраняются и в транспортном комплексе. Оценка народнохозяйственного эффекта от освоения северных месторождений цветных металлов по конечному продукту на 2030 год составляет порядка 45 млрд. руб. (увеличение по сравнению с оборонным сценарием). Мы будем интерпретировать эту величину как верхнюю границу той ежегодной помощи со стороны федерального бюджета, которую могут получить компании, собирающиеся эксплуатировать месторождения цветных металлов на севере Азиатской России. Заметим, что поскольку новые месторождения могут быть введены в эксплуатацию не ранее 2016-2020 гг., системный эффект, начнет сказываться не ранее 2020 года. При этом инвестиционные вложения по проектам, должны начать осуществляться уже сейчас. В связи с вышесказанным в бизнес-планы компаний следует уже сегодня «встраивать» государственное участие в том или ином виде и определять, на сколько удовлетворяются интересы компаний по показателю чистого дисконтированного дохода (будет осуществлено на проектном уровне моделирования см. п.3.3.). Кроме прямой финансовой поддержки проектов вариантом «соучастия» государства может стать установление льготных ставок по налогам на прибыль, имущество организаций, добычу полезных ископаемых или вообще их обнуление на определенное время, которое требуется компаниям для выхода на приемлемый уровень рентабельности.
Другой важной составляющей анализа северных ресурсных проектов по добыче цветных металлов и неметаллического сырья является учет последствий активизации использования некоторых их видов (редких металлов, природных технических алмазов) в отечественной металлургии, машиностроении и строительстве24. Сформирован четвертый сценарий развития экономики России инновационный . Он имитирует учет инновационной составляющей северной экономики и включает в то же время оборонный и геополитический факторы. Он призван отразить возможные трансформации структуры экономики в связи с использованием уникальных ресурсов Севера и созданием новых высокотехнологичных производств. Основными предположениями моделирования в данном контексте являются:
- Ожидаемое увеличение сроков службы зданий и оборудования выражается в уменьшении амортизации на единицу выпуска на 0,1-1% во всех регионах;
- Ожидаемое качественное улучшение черной металлургии выражается снижением на 0,1-1% всех производственных затрат в основных регионах-производителях (ЦФО, Урал без Тюменской области, Кемеровская область, СЗФО, Приволжский ФО)
- Ожидаемое качественное улучшение цветной металлургии выражается в 0,1-1% увеличении выхода продукции при тех же затратах в основных регионах-производителях (ЦФО, Новосибирская область, Красноярский край)
- Ожидаемое улучшение в строительной отрасли выражается в снижении на 0,1-1% всех производственных затрат по этой отрасли в активно застраивающихся регионах (ЦФО, Приволжский ФО, Тюменская область).
Конкуренция соседних регионов за источники территориального развития: проект ГХК в Восточной Сибири
В данном разделе проводится анализ возможных последствий оппортунистического поведения соседних регионов на примере освоения богатых гелием нефтегазоконденсатных месторождений Эвенкии (Красноярский край). Нефтегазовые месторождения Юрубчено-Тохомской и Собинско-Пайгинской группы, располагающиеся на среднем севере Красноярского края (около 300 км к северу и северо-востоку от пос. Богучаны соответственно), заключают в себе по разным оценкам от 580 млрд. мЗ до 1 трлн. мЗ природного газа.
Нахождение на территории края указанных групп месторождений и их освоение в ближайшем времени даст толчок так называемому «сырьевому развитию» региона, однако цели устойчивого развития диктуют, естественно, необходимость размещения здесь также и предприятия по переработке. Вместе с тем, выбор расположения газоперерабатывающего завода будет осуществлять частная компания, исходя из принципов «устойчивого развития фирмы», а именно - устойчивого роста прибыли. В этом контексте как раз и следует рассматривать варианты размещения вне региона или даже страны: где-то экономические условия могут оказаться более благоприятными40.
На выбор компании-инвестора будет влиять совокупность множества факторов: наличие современных технологий, подготовленность транспортной и энергетической инфраструктуры, наличие трудовых ресурсов высокой квалификации, уровень благосостояния в регионе в целом, уровень зарплат, интенсивность межрегиональных и внешнеэкономических связей, различные институциональные условия. Важен в частности налоговый режим. На некоторые из этих составляющих инвестиционного климата региональные правительства, желая «прописать» на своей территории крупное промышленное предприятие -новую точку роста, могут прямо или опосредовано влиять.
Оценка эффектов от проекта «газоперерабатывающий комплекс (ГПК) мощностью до 30 млрд. мЗ в год» при различных вариантах его размещения производилась с помощью имитационной модели, описывающей функционирование ГПК до 2040 г. Оценка производилась в связке с развитием нового газодобывающего района Красноярского края.
Необходимо отметить, что характерной особенностью данного вида сырья в Восточной Сибири является высокое содержание гелия. Поэтому ориентация страны на вовлечение в разработку этих ресурсов подразумевает использование специальных технологий переработки сырья, включающих стадию отделения гелия, а также создание подземных хранилищ для гелия. Данные особенности в целом ограничивают набор возможных площадок для размещения завода по переработке восточносибирского газа.
Рассматривались следующие варианты размещения (см. Рисунок 3.5. выше):
1. пос. Богучаны (обозначение «Б» на рисунках и ниже по тексту), 2. п.г.т. Нижняя Пойма (обозначение «НП»), 3. г. Саянск (обозначение «С»). При этом первые два варианта позволили бы Красноярскому краю создать на своей территории комплекс предприятий «газодобыча-газопереработка», в третьем случае цепочка добавленной стоимости продолжится в Иркутской области.
В зависимости от варианта задавались специфические условия реализации проекта: объем инвестиций, срок строительства, потребности в инфраструктуре, особенности привлечения трудовых ресурсах (см. Рис. 3.6.).
Известно, что в Иркутской области может в перспективе добываться до 40 млрд. мЗ «своего газа» (Ковыктинское месторождение), имеющего схожие характеристики и, следовательно, требующего схожей технологии переработки. Однако мы включаем в рассмотрение Саянск в качестве одного из вариантов переработки красноярского газа: владельцы эвенкийских месторождений могут рассматривать возможность поставок в соседнюю область, оценивая соответствующий варианту набор экономических условий. Неопределенность же касательно сроков запуска красноярских и иркутских газодобывающих проектов диктует региональным правительствам необходимость уже сейчас предложить более привлекательные условия той компании, которая первой анонсирует намерение создать мощности по переработке вне зависимости от «прописки» её сырьевой базы.
Напомним, что Саянский вариант имеет в качестве преимущества с точки зрения инвестора практически готовую площадку для завода. В городе уже действует газоперерабатывающее предприятие, и речь идет только о расширении производства. Поэтому монтаж новых мощностей в этом случае обойдется дешевле и может быть осуществлен в более короткие сроки. Использование новых технологий на заводе, по нашему предположению, позволит хотя бы частично изыскать требуемые трудовые ресурсы путем перераспределения между цехами, без использования какого-либо механизма мотивации (повышения зарплаты, например).
Вариант Нижней Поймы имеет преимущество в виде выгодного транспортного расположения: доставить сюда стройматериалы будет легче, чем в Богучаны. Зарплаты строителей и рабочих здесь по нашему предположению должны быть выше, чем в Саянске41. Вместе с этим социальная «комфортность» для проживания и работы в Богучанах еще ниже, а поэтому зарплаты на аналогичном заводе здесь придется платить еще выше.
Оговоримся, что трубопровод от новых центров газодобычи до Богучан включен в проект во всех вариантах размещения, и на Рисунке 3.5. для двух оставшихся вариантов отражена протяженность «дополнительных» коммуникаций.
Так или иначе, предположение о том, что выбор местоположения завода будет осуществляться инвестором («Компанией X») из соображений получения более высокого коммерческого эффекта на вложенные средства, без учета региональных интересов, превращает задачу сравнения вариантов в простой подсчет дисконтированного дохода.
Включение в «игру» еще двух участников - Красноярского края и Иркутской области, подразумевает, что их интересы (порождаемые реализацией на территории крупного инвестиционного проекта поступления в бюджет, созданием новых рабочих мест) становятся важными дополнительными целевыми показателями. В то же время экономические рычаги влияния региональных властей на итоговый выбор размещения в виде частичного финансирования необходимой инфраструктуры, и/или предоставления налоговых льгот - новыми входными переменными.
Оставляя за рамками исследования административные рычаги влияния и «политические игры» между регионами, оценим конкурентоспособность того инвестиционного климата, который они могут создать для перерабатывающего предприятия, пользуясь только экономическими рычагами.
При проведении серии расчетов мы учитывали неопределенность цен на продукцию завода, а также стоимости прокладки 1 километра трубопровода, давая интервальную оценку эффектов. Однако в данной работе приведены результаты расчетов для точечного набора этих показателей, поскольку основные выводы сохраняются при небольшом отклонении от них.
Постановка задачи в виде дерева стратегий участников призвана наиболее иллюстративно представить ход рассуждений и результаты оценки. Ниже на Рисунке 3.7. представлены все возможные комбинации стратегий участников.
Поясним, что стратегия Красноярского края «предоставлять поддержку» означает заранее объявленную готовность осуществить частичное или полное финансирование трубопровода необходимой протяженности от эксплуатируемых новых месторождений Эвенкии до Нижней Поймы. Одновременно, вне зависимости от решения правительства Края, Иркутская область объявляет о готовности простимулировать размещение завода в Саянске также путем финансового участия в создании трубопровода. При этом «Компания X» осуществляет выбор, учитывая оба заявления о намерениях соседних, конкурирующих за газоперерабатывающий комплекс, регионов.
В нижней части Рисунка 3.7. выделены те пункты, которые будут выбраны Компанией X в качестве площадки для ГПЗ при различных комбинациях стратегий регионов - потенциальных реципиентов инвестиций.
Из расчетов можно сделать вывод, что без каких-либо внятных действий со стороны регионов будут выбраны Богучаны (нулевой вариант - реализована самая правая цепочка: КК-«не предоставлять»-ИО-«не предоставлять»-Компания Х-«Б» см. рис. 3.7.). В этом случае коммерческий эффект на 2040 год (ЧДД (2040)) будет на уровне 17,9 млрд. рублей42 (здесь и далее в разделе в ценах 2012 года). Красноярский Край получит дополнительный дисконтированный доход от проекта (в виде налоговых сборов) в размере 34,3 млрд. рублей.
