Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретические основы возникновения и распределения природной ренты 8
1.1. Основные понятия рентных отношений в контексте современной экономической теории 8
1.2. Классификация моделей взаимодействия государства и частного бизнеса в недропользовании 20
1.3. Соотношение государственных и рыночных рычагов в распределении природной ренты 32
Глава 2. Мировой опыт распределения природной ренты между государством и нефтегазовыми компаниями 39
2.1. Промышленно развитые страны 39
2.2. Развивающиеся страны 53
2.3. Страны с переходной экономикой 61
Глава 3. Совершенствование механизмов перераспределения природной ренты в нефтегазовом комплексе России 71
3.1. Российский опыт реализации рентных отношений 71
3.2. Экономико-правовые вопросы регулирования недропользования в России 78
3.3. Рационализация взаимоотношений российского государства и частного бизнеса в области недропользования 102
Заключение 113
Список литературы 120
- Основные понятия рентных отношений в контексте современной экономической теории
- Классификация моделей взаимодействия государства и частного бизнеса в недропользовании
- Промышленно развитые страны
- Российский опыт реализации рентных отношений
Введение к работе
Актуальность исследования. В настоящее время нефтегазовый комплекс (НТК) - одна из немногих отраслей современной российской экономики, которая демонстрирует устойчивый рост и чья продукция пользуется спросом на мировом рынке. Более того, НТК является крупнейшим донором госбюджета и обеспечивает значительную долю валютных поступлений страны. Подобная зависимость экономики от НТК делает страну заложницей конъюнктуры мировых рынков сырья. В периоды высоких цен на энергоресурсы создается иллюзия устойчивого экономического развития, так как накачка «нефтяными» деньгами оказывает посредством эффекта мультипликатора благотворное влияние на развитие всей экономической системы. Когда же наступает период низких цен на энергоресурсы, страна сталкивается с серьезными проблемами с наполнением госбюджета, поддержания курса национальной валюты, выплат по внешним и внутренним долгам и многими другими. Возникновение подобной ситуации связано с тем, что интересы нефтегазовых компаний и государства во многом не совпадают. Современная российская действительность такова, что львиная доля сверхдоходов от эксплуатации природных ресурсов России остается в распоряжении нефтегазовых компаний, хотя природные богатства принадлежат всему обществу. Эти сверхдоходы принято обозначать понятием «природной ренты». В настоящее время природная рента поступает в распоряжение государства лишь частично, в виде налоговых платежей. Значительная часть природной ренты остается за рубежом. Ни для кого не секрет, что капитал, утекающий из России, носит по большей части сырьевой характер. Та же часть капитала, которая возвращается в Россию, инвестируется в основном в расширение добывающих производств, что приводит к увеличению сырьевой направленности российской экономики.
В этих условиях особенно актуальной проблемой представляется определение механизмов, с помощью которых государство сможет обеспечить перераспределение природной ренты таким образом, чтобы в выигрыше оказалось все российское общество, а не только нефтегазовый бизнес.
Целью исследования является комплексное рассмотрение в теоретическом и прикладном плане проблем, связанных с изъятием природной ренты у нефтегазовых компаний, изучение мирового опыта в этой области, выявление возможных путей нахождения оптимального баланса интересов государства и нефтегазовых компаний в данном контексте.
Достижение указанной цели предполагает постановку и последовательное решение следующих основных задач:
рассмотрение теоретических вопросов, связанных с рентными отношениями;
классификация моделей взаимодействия государства и частного бизнеса в недропользовании;
изучение мирового опыта распределения природной ренты между государством и нефтегазовыми компаниями;
выявление характерных особенностей различных подходов к разделу доходов от эксплуатации природных ресурсов;
рассмотрение российского опыта реализации рентных отношений;
анализ российской нормативно-правовой базы, регулирующей рентные отношения;
выявление недостатков российской системы недропользования и путей их преодоления;
выработка предложений в области совершенствования взаимоотношений российского государства и частного бизнеса по поводу раздела природной ренты.
Объектом исследования работы являются вопросы рентных отношений между государством и нефтегазовым бизнесом.
Теоретической и методологической основой работы послужили фундаментальные исследования ведущих российских и зарубежных ученых и специалистов в области мировой экономики, таких как О.Т. Богомолов, А.Д. Некипелов, Р.С. Гринберг, А.П. Кирееев, И.П. Фаминский, в области рентных отношений - Д.С. Львов, Ю.В. Разовский, B.C. Немчинов, а также в области топливно-энергетического комплекса - таких как А.А. Конопляник, ВТО. Алекперов, С.З. Жизнин, СВ. Колчин, В.В. Ремизов и других.
Информационно-статистическая база исследования. Основными источниками статистических материалов, использованных в диссертации послужили специализированные периодические и справочные издания официальных органов зарубежных стран, международных организаций, российских и зарубежных научно-исследовательских институтов и крупнейших мировых и российских компаний топливно-энергетического комплекса. К ним относятся Управление информации в области энергетики США, Комитет ООН по торговле и развитию, Институт международных экономических и политических исследований РАН, Институт экономики переходного периода, BP-Amoco, Shell, Chevron, Unocal, Texaco, ЛУКойл, ЮКОС, Газпром, Сибнефть и др. Также широко использовались материалы специализированных изданий, обзоры и доклады общественных и коммерческих организаций.
Научная новизна диссертационной работы связана с исследованием актуальной проблемы изъятия природной ренты на благо всего общества. В развитие сформулированной выше научной новизны автором получены следующие научные результаты:
предложена классификация моделей взаимодействия государства и частного бизнеса в недропользовании, в основу которой положено деление на лицензионный и договорной режимы;
обобщен мировой опыт государственной политики в отношении раздела природной ренты с выявлением особенностей, характерных для стран с различными стадиями экономического и политического развития; обоснована необходимость использования договорных отношений с нефтегазовым бизнесом в период становления рыночной экономики при постепенном переходе к лицензионной системе по мере формирования зрелых рыночных институтов;
выявлена целесообразность перехода от налогообложения нефтегазового сектора на основе роялти к налогообложению прибыли;
внесено предложение о необходимости формирования за счет рентных платежей специализированных государственных фондов, чьи средства могут быть направлены на финансирование госбюджета в периоды низких мировых цен на энергоресурсы, структурную перестройку экономики, развитие дотационных регионов. Практическая значимость работы состоит в доведении выводов автора до стадии конкретных рекомендаций российским официальным органам, занимающимся налоговой и финансовой политикой, а также вопросами недропользования.
Данная работа также может оказаться полезной для специалистов и научных коллективов, занятых проблемами недропользования, налогового регулирования, для студентов и преподавателей. Апробация работы.
Диссертация выполнена на кафедре Мировой экономики Государственного университета управления и прошла апробацию на заседаниях кафедры. Результаты проведенного исследования вошли в отчет кафедры о выполненной научно-исследовательской и педагогической работе за 2003 г.
Основные понятия рентных отношений в контексте современной экономической теории
Проблемы рентных отношений интересовали еще классиков экономической теории. Основные понятия, связанные с рентой, претерпели с тех пор некоторые изменения. Адам Смит рассматривал ренту в связи с производительностью земли. Он считал ренту порождением монополии, вытекающей из собственности на землю. Плодородие и местоположение участков земли значительно отличаются, и эти отличия являются причиной возникновения ренты. Рента по Смиту определялась как «излишек стоимости над заработной платой рабочих и средней прибылью фермера»1. Таким образом, рента входит в состав цены продукта. Подобно А. Смиту, Давид Рикардо занимался анализом земельной ренты. Согласно его теории, рента образовывается исходя из трех условий: 1) земельные участки различаются по плодородию и месторасположению; 2) площади земель, лучших по плодородию и месторасположению, ограничены; 3) земельные участки являются частной собственностью. Производители на лучших землях получают, кроме обычной прибыли, добавочную прибыль. Собственник земли, учитывая, что предприниматель обычно получает среднюю прибыль, считает, что всякая добавочная прибыль может быть им присвоена без нарушения основ производства. Эта добавочная прибыль составляет доход собственника земли, или земельную ренту. Лучшие земли не могут полностью удовлетворить потребности общества в продукции сельского хозяйства, поэтому в разработку вовлекаются худшие сорта земли. Наихудший сорт земли, по мнению Рикардо, не производит земельную ренту, так как он образует цену продукции, которая основывается на издержках производства плюс средняя прибыль. «Рента всегда будет равняться разности между количествами продукта, полученными при помощи одинакового капитала с одной и той же земли или с земли различного качества».2 Экономическая теория в дальнейшем пошла по пути углубления и расширения понятия ренты. Были обозначены новые типы рентных доходов, аналогичных земельной ренте. Рентный доход от земледелия стал рассматриваться как один из видов более широкого понятия, получившего со временем название - природная (природно-ресурсная) рента. Центральным звеном данного исследования является та часть природной ренты, которую обозначили как горная рента. Горная рента - это доход от собственности на недра Земли, который не зависит от экономической деятельности хозяйствующих субъектов по их эксплуатации. Постепенно ученые-экономисты стали распространять понятие «рентный доход» не только на природные ресурсы, но и на физический капитал - недвижимость, фабрики, а также и на заработную плату. Дж.Ст. Милль утверждал, что «дополнительные барыши, которые производитель или негоциант получает благодаря своим высшим коммерческим талантам или благодаря лучшей организации своего предприятия, по своей природе совершенно аналогичны ренте». А. Маршалл проводит различие между доходом, извлекаемым из даров природы и доходом, извлекаемым из созданных человеком машин и орудий производства.4 Первый он определяет как «рента», а второй - как «квазирента». Такого же мнения придерживались Милль, Сениор, Сэй, Герман, Мангольд и др. Вопросам ренты уделял пристальное внимание К. Маркс. По его мнению, рента имеет свою качественную и количественную определенность. Качественная определенность ренты в том, что она есть экономическая форма реализации собственности на землю (недра), а количественная ее определенность в том, что она есть добавочная прибыль.5 «...Земельная рента возникает ...вследствие относительно большей производительности определенных отдельных капиталов, вложенных в известную сферу производства, с теми капиталами, которые не могут воспользоваться такими исключительными, создаваемыми природой благоприятными условиями повышения производительной силы».6 Маркс классифицировал ренту как абсолютную и дифференциальную. Абсолютная рента образуется на наихудшем участке земли исходя только из частной собственности на него. Образование абсолютной ренты Маркс объяснял тем фактом, что по причине отсталости сельского хозяйства по сравнению с промышленностью органическое строение капитала, вложенного в сельское хозяйство, ниже органического строения капитала, вложенного в промышленность, и, следовательно, в сельском хозяйстве доля переменного капитала (идущего на заработную плату) пропорционально выше, чем в промышленности. Отсюда следует, что прибавочная стоимость, создаваемая в сельском хозяйстве, выше средней прибыли, и стоимость продуктов выше капиталистической цены производства. Пропорциональному распределению прибавочной стоимости, создаваемой в сельском хозяйстве, препятствует земельная собственность, которая, представляя монополию, сама претендует постоянно на часть этой прибавочной стоимости и присваивает разницу между стоимостью и ценой производства. Земельная собственность, таким образом, завышает цену сельскохозяйственных продуктов на сумму, которую она взимает в качестве абсолютной ренты, и которая представляет, следовательно, род налога, накладываемого на общество. На участках с более плодородными почвами и более выгодным местоположением владельцы получают дополнительный доход, помимо абсолютной ренты. Этот доход Маркс обозначает как дифференциальная рента. Она в свою очередь подразделяется на дифференциальную ренту I и дифференциальную ренту II в зависимости от того, что является причиной ее возникновения - различия в плодородии и местоположении участков земли (недр) или различия в производительности дополнительных вложений капитала в один и тот же участок.
Классификация моделей взаимодействия государства и частного бизнеса в недропользовании
Как показывает мировая практика, во взаимоотношениях государства и частного бизнеса в области разработки природных ресурсов можно выделить два основных подхода: лицензионный и договорной. Как правило, на территории страны действует только одна система доступа к недрам: лицензионная или договорная.
В основе лицензионного подхода лежит административно-правовое регулирование, которое осуществляется с помощью нормативных актов. Лицензии на разработку природных ресурсов распределяются государством на конкурсной основе. Распределение лицензий производится на основе фиксированного набора критериев, закрепленных законом. Лицензиат подлежит налогообложению бизнеса в соответствии с действующим законодательством, которое относится ко всем субъектам предпринимательской деятельности. Помимо этих налогов и сборов, нефтегазовая компания обычно облагается специализированным налогом на прибыль, сбором за лицензию, платой за использование территории, роялти, экологическими сборами и т.п. Право собственности на разрабатываемые месторождения принадлежит государству, за лицензиатом остается право собственности на добываемые углеводороды.
Договорной подход отличается от административного тем, что между компанией-подрядчиком и государством заключается договор, который регулирует их отношения на основе гражданского права. Договор, в отличие от лицензии, не может быть расторгнут государством в одностороннем порядке. Государство по договору также не вправе изменять условия договора, к которым в первую очередь относятся положения о налоговой нагрузке на весь срок действия. При лицензионной системе налоговая нагрузка для лицензиатов может изменяться в значительной степени вслед за изменениями налогового законодательства.
Договорной подход к отношениям между государством и бизнесом представлен концессиями, соглашениями о разделе продукции (СРП) и сервисными соглашениями. В соответствии с договором концессии, инвестору предоставляются исключительные права заниматься добычей ископаемых на определенном участке недр на платной основе. В некотором роде это - долгосрочная аренда инвестором у государства участков недр. Добытые ископаемые становятся собственностью инвестора. Обычно концессионные соглашения заключаются на длительный (иногда до 60-75 лет) срок и предоставляют право заниматься добычей на обширной территории. Как правило, инвесторы не обязаны возвращать государству до истечения срока действия концессии непродуктивные участки. Государство не принимает участие в управлении деятельностью компании-концессионера.
СРП от концессии отличается тем, что только часть добытого сырья становится собственностью компании-инвестора. Другая часть становится собственностью государства в счет оплаты пользования природными ресурсами. Как правило, компания-инвестор несет риск необнаружения коммерчески рентабельных запасов на участке недр. Такие участки возвращаются государству. В соответствии с СРП, на компанию-инвестора не распространяется общий налоговый режим на весь срок действия договора, так как предполагается, что большинство причитающихся принимающей стороне платежей входят в ее долю извлеченных углеводородов. Обычно государство участвует в управлении деятельностью проекта через создание совместного предприятия с компанией-инвестором.
Сервисное соглашение отличается тем, что добытые ископаемые не являются собственностью компании-инвестора. Государство может контролировать уровень добычи и формировать стратегию предприятия. Компания-инвестор проводит за свой счет поисково-разведочные работы, затем организует добычу природных ресурсов. При этом, как правило, предусмотрена компенсация его расходов со стороны государства, оно же выплачивает премию в расчете с объема добытой нефти, предоставляет вознаграждение за открытие новых запасов. Компания-инвестор также имеет право на получение фиксированной нормы прибыли. Нередко инвестор имеет право покупки у государства определенного процента добываемых углеводородов по ценам ниже рыночных. Таким образом, иностранный инвестор выступает в качестве поставщика услуг.
В настоящее время достаточно сложно классифицировать действующие в различных странах режимы взаимодействия добывающих компаний и государства в соответствии с приведенной классификацией. В промышленно развитых странах административно-правовой режим во многих случаях дополняется элементами гражданского права, что приводит к стиранию граней между различными режимами недропользования. Например, в Норвегии при получении лицензии компании-участницы проекта заключают между собой совместное операционное соглашение. Так как во всех норвежских проектах участвует государство, то в данном случае в отношения добывающих компаний с государством вносится элемент гражданских отношений. В Австралии на континентальных месторождениях добывающая компания заключает с правительством штата соглашение о роялти на ресурсную ренту, что также иллюстрирует процесс внедрения элементов гражданского права в лицензионный режим.
Модели взаимодействия государства и частного бизнеса в значительной степени зависят от системы государственного устройства и экономической мощи страны, обладающей минерально-сырьевыми ресурсами.
На современном этапе экономического развития основными потребителями природных ресурсов являются промышленно развитые государства, в время как большинство их запасов расположено в развивающихся странах. Эти страны, как правило, в силу экономических причин, не способны самостоятельно осуществлять крупномасштабную добычу природных ресурсов, что приводит к необходимости привлекать факторы производства из промышленно развитых стран. Наиболее характерно этот процесс проявился в нефтяном комплексе развивающихся стран.
Первые примеры форм взаимодействия развивающихся государств и иностранных добывающих компаний возникли в начале XX века на Ближнем Востоке, когда там были обнаружены крупные запасы нефти. Экономика и политика стран региона отличалась крайней неразвитостью. Интерес к разработке запасов углеводородов стали проявлять крупные международные нефтяные компании Великобритании и США, поэтому они были вынуждены вступить в диалог с правительствами арабских стран.
Промышленно развитые страны
Норвежская экономика в значительной степени зависит от нефтяного сектора. Его доля в ВВП составляет более 20%, в поступлениях от экспорта доля нефтегазовых ресурсов превышает 45%. Правительство Норвегии стремится к тому, чтобы максимально возможная доля доходов от нефти доставалась всему обществу. Этой цели оно добивается при помощи целого комплекса мер государственного участия и регулирования. В основе взаимодействия государства и добывающих компаний лежит лицензионный режим. Основой защиты интересов государства и общества в разделе природной ренты служит механизм «прямого финансового участия государства». Этот механизм был введен в действие 1 января 1985 г., когда доля участия государственной нефтяной компании Statoil в проектах по освоению норвежских шельфовых месторождений была разделена на государственную часть (прямое финансовое участие государства) и на часть, принадлежащую Statoil. Statoil участвовал в норвежских нефтегазовых проектах на паритетных началах с зарубежными компаниями. В настоящее время к наиболее активным из них относятся ConocoPhilips, TotalFinaElf, ExxonMobil, Shell, Chevron. Государство выделяет лицензии, как правило, консорциумам компаний и определяет их доли в проектах. Назначается компания-оператор, которая отвечает за выполнение условий лицензии. Участники консорциума заключают между собой совместное операционное соглашение. Подобно соглашениям между компаниями на основе гражданского права, совместное операционное соглашение регулирует отношения между партнерами. Оно формирует основу для организации деятельности на лицензируемой территории и определяет распределение доходов. Соглашение также регулирует обязанности оператора перед партнерством и определяет правила голосования группы.27 Государство в зависимости от доходности и ресурсного потенциала лицензируемой территории определяет размер своего прямого финансового участия. Обычно он составляет 30-40% общей добычи. Характерным моментом является то, что государство помимо получения доходов от своей доли, осуществляет инвестиционную деятельность и несет операционные расходы в соответствии со своим процентом участия в проектах. До 2001 г. управление прямым финансовым участием государства осуществляла Statoil. В 2001 г. акции Statoil были включены в листинг фондовых бирж в Нью-Йорке и Осло, а 18,2% акций компании продано внутренним и зарубежным частным инвесторам. После этого в законодательство пришлось вносить изменения, так как Statoil, став публичной компанией, не имела права управлять государственной долей. Эта частичная приватизация по-видимому была осуществлена под воздействием трех основных факторов. Во-первых, тот факт, что акции стали котироватся на Нью-Йоркской бирже, способствует росту их курса и, соответственно, повышению рыночной капитализации компании. Во-вторых, жесткие условия биржи по предоставлению финансовой отчетности увеличивают транспарентность финансовых отношений в организации. В-третьих, государство, привлекая других акционеров к участию в управлении компанией, создает более конкурентную рыночную среду, что способствует повышению эффективности деятельности компании. После частичной приватизации Statoil функции управления прямым финансовым участием государства были переданы компании Petoro, которая была создана в 2001 г. в форме общества с ограниченной ответственностью, на 100% принадлежащего государству. Petoro финансируется из правительственных ассигнований и не получает доходьі!,%т активов, являющихся долей государства. Все доходы от активов направляются в пользу государства. Как и до этого, все доходы и затраты, связанные с управлением государственной долей в проектах, проходят через правительственный бюджет. После частичной приватизации Statoil деятельность компании регулируется нормами права, касающимися всех акционерных обществ. Являясь одним из акционеров компании, государство регулирует деятельность наравне с другими инвесторами, т.е. его преимущественно интересуют вопросы возврата капитала и получения дивидендов. За Statoil остаются функции по реализации принадлежащих государству нефти и газа, которые получает государство в соответствии со своим прямым финансовым участием в нефтегазовых проектах, так как участники проектов являются собственниками добытых углеводородов в соответствии со своими долями участия. Предприятия нефтяной промышленности облагаются налогом во-первых, как обычные компании (на прибыль корпорации (corporate income tax) в размере 28%), во-вторых, как нефтедобытчики, чья деятельность связана с эксплуатацией природной ренты и поэтому сверхприбыльна (специальным налогом в размере 50% от прибыли, помимо налога на прибыль корпораций). При исчислении налогооблагаемой базы для обычного (28%) и специального налога (50%), инвестиции подвергаются линейной амортизации в период шести лет с момента их осуществления.
Российский опыт реализации рентных отношений
Впервые вопросы рентных отношений обсуждались в нашей стране в 1924-1926 гг. Позиция экономистов леворадикального направления состояла в том, что проведенная национализация земли повлекла за собой ликвидацию всех видов ренты. Экономисты-прагматики же утверждали, что национализация земли не внесла принципиальных изменений в характер рентных отношений. Они считали, что даже при государственной собственности на землю в СССР продолжала существовать дифференциальная и абсолютная рента. Свою позицию они обосновывали тем, что цены на экспортную продукцию складываются на мировом рынке, следовательно, в них включена рента. В дальнейшем обе точки зрения были отвергнуты большинством советских экономистов, и главенствующая позиция стала признавать наличие только дифференциальной ренты. До 1930 г. в добывающей промышленности СССР рента изымалась в виде арендной платы, дифференцированной по районам страны. Кроме арендной платы, для предприятий были установлены разведочный сбор (для возмещения геологоразведочных расходов) и погектарная плата (для изъятия собственно земельной ренты). Можно отметить, что все виды платежей за недра в 20-е годы включались в себестоимость продукции отдельной статьей. В 1930 г. была проведена налоговая реформа, в ходе которой все формы прямого изъятия дифференциальной ренты в народном хозяйстве были отменены, и вместо различных платежей и налогов начал применяться механизм налога с оборота. В результате земля и другие природные ресурсы стали использоваться как бы "бесплатно", что привело к известным отрицательным последствиям - возникновению "затратной экономики".42 В ходе реформ А.Н. Косыгина в 1965 г. был проведен системный анализ природного и географического факторов в экономике, разработаны методы расчета ренты. Некоторые из этих разработок были использованы при пересмотре оптовых цен в 1967 г. В нефтяной и газовой промышленности были введены рентные платежи, установленные с учетом не столько рентных факторов (продуктивность, местоположение природных богатств), сколько нормативов рентабельности предприятий- Рентные платежи не включались в себестоимость, а выплачивались из прибыли в виде твердой ставки за каждую тонну нефти и кубометр газа. Особую роль в изъятии ренты с 1930 г. и до конца советского периода играл налог с оборота. Причем основным по объему источником налога с оборота служил прибавочный продукт, создаваемый почти на 80% в сырьевых и добывающих отраслях. По расчетам к.э.н. СИ. Ивановского, минимальная величина ренты, поступавшем в бюджет СССР, в 1987-1989 гг. в среднем ежегодно составляла около 63 млрд. руб., а в 1989 г. - свыше 69 млрд. руб. В ее составе выделялась земельная рента (сельское и лесное хозяйство, легкая промышленность) и горная рента (нефтегазодобыча и топливная промышленность). Например, в 1989 г. вся величина ренты - 69,2 млрд. руб. - состояла из: земельной ренты -56,7 млрд. руб. и горной ренты - 12,5 млрд. руб. По данным межотраслевого баланса СССР за 1989 г., СИ. Ивановским была определена приблизительная величина ренты, образующейся в добывающих отраслях и реализуемой в топливной промышленности (13% объема производства последней). Аналогично величина ренты может быть установлена для России и отдельных ее регионов (в 1989 г. минимальное поступление ренты в бюджет РСФСР достигало 42 млрд. руб. - см. табл. 3.1.1). Распределение природной ренты в пользу государства может осуществляться посредством дифференциации закупочных и оптовых цен по регионам, или путем прямой передачи ренты государству в местах ее возникновения. В СССР практически использовался лишь первый метод, второй, впервые предложенный в конце 50-х годов академиком В. Немчиновым43, не нашел применения, так как он больше подходил для рыночной экономики. Суть модели В. Немчинова состояла в том, чтобы заменить большую часть налога с оборота рентными платежами, представляющими часть чистого дохода государства, созданного в добывающей промышленности (прямые рентные платежи по нефтепродуктам, природному газу, углю и т.п.). В настоящее время большая часть природной ренты остается в частных руках, в то же время госбюджет испытывает хроническую нехватку финансовых средств. Приведенные данные свидетельствуют, что основным источником бюджетного финансирования в советский период выступала именно природная рента. Статистика отражает размер дифференциальной ренты, если же прибавить абсолютную ренту, то доля ренты, изымаемой ежегодно в бюджет, была бы еще более весомой. Заслуживает внимания и опыт изъятия ренты, эффективность которого была значительно выше, чем в настоящее время. Можно сделать вывод о том, что в советское время государство как собственник земли и всех природных ресурсов присваивало абсолютную ренту с помощью налога с оборота со всех предприятий, а с работающих в лучших условиях - и дифференциальную ренту с помощью налога на прибыль. Эти два вида доходов, поступавших в госбюджет СССР, были довольно близки по своей величине. Например, в 1989 г. налог с оборота составлял 111 млрд. руб., а платежи из прибыли предприятий 119 млрд. руб., то есть вместе они обеспечивали более половины все бюджетных поступлений. По многолетним расчетам экономистов, рентный характер был присущ примерно 75-80% налога с оборота, 65% отчислений от прибыли (в бюджет поступало до 25%, остальные 35-40% оставались в распоряжении предприятий). По данным межотраслевого баланса СССР за 1989 г., по отраслям топливной промышленности из 22,6 млрд. руб. прибавочного продукта, создаваемого в ней, прибыль составляла 13,1 млрд. руб., налог с оборота - 9,5 млрд. руб. В госбюджет поступало примерно 9,5 млрд. руб. абсолютной и 3,3 млрд. руб. дифференциальной ренты, то есть суммарно рентные доходы от топливной промышленности в 1989 г. (без учета внешней торговли, а это дополнительно 25-30% доходов от внешнеэкономической деятельности) превышали 12,8 млрд. руб. (см. табл. 2).44 В условиях плановой системы хозяйствования большая часть абсолютной ренты поступала в централизованный бюджет государства в виде налога с оборота. Дифференциальная рента, связанная с разработкой более продуктивных природных ресурсов изымалась посредством налогообложения прибыли. Таким образом, де-факто признавалось наличие в хозяйственной практике абсолютной ренты. Де-юре же все рентные доходы государства относились к дифференциальной ренте.
