Содержание к диссертации
Введение
Глава 1 Предпосылки в моделях экономического поведения 12
1.1 Формирование предпосылок модели "человека экономического" 15
1.2 Совершенствование модели "человека экономического" в XX в 25
1.3 Предпосылки в альтернативных моделях человека в XX в 37
1.4 Выводы 50
Глава 2 Проблема соответствия предпосылок об экономическом поведении эмпирическим данным 51
2.1 Расхождение предпосылок с данными экспериментов 51
2.2 Соотнесение предпосылок с данными психологии 61
2.3 Отражение теории эволюции в предпосылках об экономическом поведении...71
2.4 Неформальные иерархии как фактор экономического поведения 83
2.5 Выводы 90
Глава 3 Возможности обновления модели "человека экономического" на основе современных данных о поведении 92
3.1 Возможность учета эволюции поведенческих механизмов 92
3.2 Моделирование неформальных иерархий 102
3.3 Учет "социального интеллекта" при исследовании предпринимательства 112
3.4 Анализ целей экономического поведения на основе изучения потребностей.. 116
3.5 Учет противоречия потребностей в экономическом поведении 127
3.6 Выводы 133
Заключение 136
Список использованной литературы 147
Приложения 170
- Формирование предпосылок модели "человека экономического"
- Расхождение предпосылок с данными экспериментов
- Неформальные иерархии как фактор экономического поведения
- Возможность учета эволюции поведенческих механизмов
Введение к работе
В экономической науке остро стоит проблема утраты моделью человека прогностической функции. Автор раскрывает данную проблему, анализируя предпосылки об экономическом поведении, которые используют основные экономические школы. Эти предпосылки сопоставлены с данными экспериментальных исследований в поведенческой экономике и смежных областях. На основе результатов сопоставления предложена расширенная модель человека. Выявлены факторы экономического поведения, которым в экономической теории уделяется недостаточно внимания, в том числе, неформальные иерархии, социальный интеллект, противоречия потребностей.
Актуальность исследования. В 2000-х гг. в российской экономической литературе возрастает интерес к институциональной и поведенческой экономике, к методологии экономической теории.1 Ставится вопрос о пересмотре методологической основы экономической теории, использовании экспериментов, опросов и других эмпирических методов. Уже несколько десятилетий решение данных проблем не только активно обсуждается американскими и европейскими учеными, но и находит практическое воплощение в новых теориях и школах.
Так, в 1950-х гг. в США появляется направление поведенческой экономики, ставящее задачу учитывать последние достижения психологии в экономических моделях. За несколько десятилетий существования этой школы собран большой массив экспериментальных данных. С 1990-х гг. развивается нейроэкономика, использующая в исследовании экономического поведения инструментарий нейрофизиологии. Официальным признанием возможности использовать эксперимент как
1 Так, в журнале "Вопросы экономики", №12, 2007, выделен специальный раздел "Писихология и экономика: междисциплинарный подход", статьи по методологии экономической теории встречаются в 2007-2008 гг. почти в каждом номере.
научный метод в экономическом исследовании стало присуждение Нобелевской премии по экономике 2002 г. В. Смиту и Д. Канеману. Тот факт, что Д. Канеман является профессором психологии, также говорит о признании экономическим научным сообществом возможности заимствования данных и выводов, полученных в смежных науках.
Эксперименты показывают, что экономическое поведение реальных людей систематически отличается от рационального. Результаты экспериментальных исследований экономического поведения дают предпринимателям более реалистичное представление о потребителях, а правительству - более точные прогнозы поведения избирателей и реакции экономических агентов на меры экономической политики.
До последнего времени все многообразие обнаруженных феноменов поведения описывалось неоклассической моделью "экономического человека", дополненной для объяснения каждого конкретного феномена специфическими предпосылками или "эффектами" (например, "эффект Веблена"). К сожалению, этим дополнительным предпосылкам и "эффектам" не достает системности. Кроме того, остается целый ряд особенностей поведения, открытых относительно недавно и пока еще не нашедших отражения в экономической теории. Сейчас уже не вызывает сомнений, что модель рационального экономического поведения устарела и утратила прогностические возможности, в экономической теории остро стоит вопрос о ее усовершенствовании.
В этой ситуации тема исследования оказывается крайне актуальной.
Цель исследования состояла в том, чтобы обновить модель "человека экономического" на основе последних экспериментальных данных поведенческой школы и данных смежных наук.
Поставленная цель определяет следующие задачи исселедования: Проанализировать модели человека в разных экономических школах с точки зрения реалистичности их предпосылок.
Показать, какие из экспериментальных данных поведенческой школы не могут быть объяснены современными моделями экономического поведения.
Проанализировать выводы смежных наук о поведении человека (в том числе психологии и биологии), имеющие экономическое значение, но пока не учитывавшиеся в экономических моделях человека.
Расширить модель "человека экономического " на основе этих данных.
На основе предложенного расширения модели человека проанализировать отдельные феномены в экономическом поведении, не вписывавшиеся в неоклассическую модель.
Объектом исследования является модель человека в экономической науке.
Предметом исследования является расхождение предпосылок в современных моделях человека с экспериментальными данными поведенческой школы и данными смежных дисциплин о поведении.
Теоретической и методологической основой диссертационного исследования являются научные работы ведущих американских, западноевропейских и российских экономистов-теоретиков, психологов, социологов, биологов и философов, включая Р. Аксельрода, Г. Беккера, Т. Веблена, Р. Винховена, У. Гамильтона, М. Гарфинкель, П. Глимчера, Ф. де Вааля, У. Джевонса, Ч. Доукинза, Р. Истерлина, К. Камерера, Д. Канемана, Т. Куна, К. Лоренца, А. Лурия, А. Мазура, А. Маслоу,
A. Маршалла, Д. Норта, М. Рабина, Г. Саймона, П. Самуэльсона,
Т. Ситовски, А. Тверски, Э. Уилсона, О. Уильямсона, Э. Фера,
М. Фридмена, Дж. Ходжсона, Й. Шумпетера, Т. Эггертсона,
B. Автономова, А. Белянина, Р. Капелюшникова, С. Суркова,
А. Худокормова, А. Шаститко и др.
В целом, диссертационное исследование выполнено на стыке поведенческого и неоинституционального направления.
Разработанность темы. Предпосылками в модели человека занимались многае выдающиеся экономисты, однако влияние на эти предпосылки развития смежных наук детально не изучалось. Некоторые из исследованных автором факторов экономического поведения, например, влияние неформальных иерархий, не рассматривались в экономической науке.
Границы человеческой рациональности изучали Г. Саймон, X. Лейбенстайн, Р. Хайнер, Р. Талер, Д. Канеман, А. Тверски, А. Белянин, В. Маевский, Д. Чернавский и др. В частности, Д. Канеманом разработана модель принятия экономического решения на основе двух систем: интуиции и рассуждения.
Исследования на стыке нейрофизиологии и экономической теории проводят П. Зак, К. Камерер, К. Маккейб, Дж. Лёвенштайн, Д. Прелек, П. Шизгал и др.
Проблему потребностей в экономической теории изучал представитель исторической школы А. Вагнер, основатель институционализма Т. Веблен, маржиналист К. Менгер, в психологии -П. Симонов, А. Леонтьев, А. Маслоу, Э. Фромм, X. Мюррей, Ф. Герцберг и др.
Кризис экономической теории и необходимость обновления ее парадигмы обсуждают Д. Канеман, В. Автономов, М. Лихачев, Т. Лоусон, Д. Фролов, А. Худокормов и др.
Роль институтов в поведении человека и в экономической системе исследовали Д. Норт, Т. Эггертсон, Дж. Ходжсон, Р. Капелюшников, А. Олейник, Л. Полищук, А. Шаститко и др.
Эмпирическую основу диссертации составили: Данные экспериментов поведенческой школы, опубликованные в зарубежных экономических журналах (American Economic Review, Econometrica, Journal of Political Economy, Games and Economic
Behavior, Journal of Economic Behavior and Organization, The Economic Journal, Journal of Economic Literature, The Quarterly Journal of Economics и др.), а также в ведущих журналах по смежным дисциплинам (Science, Scientific American, Nature, Journal of Experimental Psychology, Neuron, Neuropsychologia и др.).
Данные двух опросов, проведенных автором в 2003 и 2004 гг.
Электронная база данных по исследованиям удовлетворенности жизнью Erasmus University, Роттердам (Нидерланды).
Методика исследования. В исследовании применялись методы экономико-математического моделирования, функционального анализа, социологического опроса и интервьюирования.
Научная новизна. Результаты анализа модели человека и проведенных на основе этого анализа исследований отличаются научной новизной. В частности:
На основе анализа экспериментальных данных поведенческой школы выявлена несостоятельность описания экономического поведения как максимизирующего выгоду индивида, поскольку реальный человек стремится к средним значениям показателей.
Обнаружены данные об экономическом поведении человека, до сих пор не учитывавшиеся в моделировании экономического поведения: неформальные иерархии, "комплекс неполноценности" как мотив поведения предпринимателя, наличие противоречивых потребностей, иерархическая организация потребностей и др.
Предложено расширение модели "интуиции-рассуждения" Д. Канемана на основе нейрофизиологии и идеи неоинституционализма об эволюционной смене поведенческих механизмов. Выдвинута гипотеза, что даже при наличии в сознании индивида современных поведенческих институтов в большинстве случаев индивид использует
устаревшие и не всегда эффективные механизмы поведения (например, подражание одних инвесторов другим, оценка потребителем качества товара по качеству упаковки и т.д.), т.к. они требуют меньших вычислительных затрат и задействуются бессознательно.
Впервые исследовано влияние неформальных иерархий на распределение ресурсов. В опросном исследовании обнаружена положительная связь доходов индивида с его рангом в неформальных иерархиях. Разработана модель распределения благ в неформальной иерархии для анализа проблемы кооперации в обществе. В отличие от дилеммы заключенного, используемой в экономической теории для анализа кооперации и предсказывающей некооперирование всех участников, авторская модель предсказывает, что оптимальное поведение слабых членов иерархии - кооперация, а сильных - агрессия. Модель подходит для анализа неформальных деловых отношений и отношений в экономиках со слабой защитой прав собственности, для прогнозирования поведения партнеров на деловых переговорах, а также поведения стран в международных экономических отношениях (в том числе при достижении геополитических целей).
Предложена авторская модель "психологического гомеостаза", развивающая идею Т. Ситовски о конфликте потребностей человека и показывающая, что экономическое поведение направлено на достижение баланса между конфликтующими потребностями.
В оборот экономической теории введен новый фактор, влияющий на решения предпринимателей: социальный интеллект, т.е. степень знания индивидом институциональной системы общества. Выдвигается гипотеза о том, что успешный предприниматель не только наилучшим образом вычисляет прибыли и убытки в заданной ситуации, но и имеет высокий ранг в неформальной иерархии, а также обладает высоким социальным интеллектом.
Теоретическая значимость работы. Предложенные в работе модели и применяемые автором методы исследования показывают продуктивность использования в экономической науке экспериментальных данных об экономическом поведении.
Предложенное в Главе 3 расширение модели "интуиции-рассуждения" Д. Канемана объединяет поведенческий и неоинституциональный подход, показывает, что оба подхода могут использоваться вместе при исследовании экономического поведения.
Обнаруженная связь неформальных иерархий с доходами и экономическим поведением открывает новую перспективную область эмпирических исследований в области экономики. Неформальные иерархии уже давно исследуются в других науках, но необходимо также исследовать экономическое влияние этих иерархий.
Знание механизма неформальных иерархий дает ключ к пониманию экономических отношений в традиционных обществах и переходных экономиках. В российском обществе влияние неформальных иерархий серьезно сказывается на экономическом поведении, характере лоббирования политических решений и результатах экономической политики. В частности, установлено, что роль неформальных иерархий возрастает, т.к. недостаточным оказывается действие слабо развитого института прав собственности, необходимого для существования рынка.
Работа представляет интерес для российской экономической аудитории приведенными американскими и западноевропейскими источниками, в том числе по относительно малоизвестным в России исследованиям типичных ошибок, допускаемых людьми в экономических решениях, исследованиям альтруизма и социальных норм, исследованиям удовлетворенности жизнью и др.
Практическая значимость работы. Результаты исследованного автором влияния неформальных иерархий на экономическое поведение
(разделы 2.4,3.1,3.2) имеют большие возможности применения как в деловой практике предпринимателей, в менеджменте, так и в экономической политике государства. Вывод о влиянии ранга на желание или нежелание индивида вести себя кооперативно дает предпринимателю инструмент для принятия решений о выборе деловых партнеров и прогнозировании их действий, определении вероятности оппортунистического поведения и возникновения интерналий, выборе стратегии на деловых переговорах в зависимости от неформальных рангов участников, в прогнозировании слияний и поглощений компаний. Учет неформальной иерархии и неформальных отношений между сотрудниками фирмы может быть использован при планировании работы трудовых коллективов и расстановки сотрудников в формальной иерархии. Дальнейшие исследования влияния неформальных иерархий на экономическое поведение могут привести к формулировке конкретных рекомендаций по созданию новых и изменению существующих правовых норм, учитывающих этот врожденный механизм поведения. Связь доходов с рангом индивида в неформальной иерархии представляет интерес с точки зрения планирования социальной политики, а также в маркетинговых исследованиях.
Предложенная автором классификация типов экономического поведения в зависимости от приоритета потребностей может быть использована в изучении потребительского спроса и управлении персоналом. Возможность экономического типирования работников и потребителей поможет оптимизировать издержки на поощрение труда и улучшить его производительность, оптимизировать рекламу под конкретный тип потребителя.
Результаты проведенного автором анализа моделей человека в различных экономических школах (Глава 1), а также влияния психологии и биологии на их развитие (Глава 2), можно использовать в преподавании
курса истории экономических учений. Обзор противоречий в реальном экономическом поведении предсказаниям неоклассической теории в разделе 2.1, составленный автором на основе обобщения данных поведенческой школы, а также обзоры исследований социальных предпочтений (Приложение 1) и исследований удовлетворенности жизнью (Приложение 3) могут использоваться в курсах микроэкономики и макроэкономики для магистрантов и аспирантов (темы "Предмет и метод экономической теории", "Общая характеристика рыночной экономики", "Экономика неопределенности и страхование", "Социальная политика"), а также в спецкурсах по поведенческой экономике, институциональной экономике, правовому регулированию рыночных структур. Исследование прогностических возможностей неоклассической модели человека и необходимости ее совершенствования на основе экспериментальных данных может быть задействовано в курсе методологии экономической науки.
Международный аспект исследования. В исследовании использовано более 150 работ американских и западноевропейских авторов в области методологии экономической теории, поведенческой, институциональной экономики, нейроэкономики и др.
Опросное исследование приоритетов потребностей в поведении проводилось не только в России, но и в Великобритании. В выборку включены 193 студента из более чем 30 стран. Межстрановые различия представлены в Приложении 7.
Предложен вариант моделирования международной политики стран (раздел 3.2, табл. 3.2) на основе авторской модели кооперации при отсутствии защиты прав собственности.
Структура исследования. Работа состоит из введения, 3-х глав, заключения, списка литературы и 7 приложений. Содержание диссертации изложено на 169 страницах (190 с приложениями), включает 15 таблиц и
12 рисунков, список использованной литературы включает 329 наименований.
В первой главе проводится анализ существующих в экономической науке моделей человека с точки зрения реалистичности их предпосылок.
Во второй главе анализируются феномены поведения, экспериментально обнаруженные поведенческой школой. Проводится поиск неучтенных в экономической теории данных об экономическом поведении человека из смежных наук (психологии, биологии). Исследуется на основе данных проведенного автором опроса влияние неформальных иерархий на экономическое поведение.
В третьей главе предпринята попытка расширения модели "человека экономического" на основе синтеза данных и концепций, рассмотренных в предыдущих главах. Предлагается авторская эволюционная модель "человека экономического", объединяющая поведенческий и институциональный подходы. Описана авторская модель распределения благ в неформальной иерархии, анализируется влияние иерархии на кооперацию в обществе. Обосновывается роль социального интеллекта, т.е. уровня знания общественных институтов, в предпринимательском поведении. Приводятся результаты авторского исследования приоритетов потребностей в разных социальных группах. Рассматривается проблема противоречивых потребностей и возможности их моделирования.
В приложениях приводятся обзоры недостаточно известных в России исследований поведенческой школы: исследований социальных предпочтений, удовлетворенности жизнью, парадокс Алле. Приводятся дополнительные данные авторских опросных исследований, в том числе в международном аспекте.
Апробация работы. Положения диссертации были опубликованы автором в научных статьях общим объемом 2,3 печ. листа.
Основные положения диссертации докладывались на Ломоносовских чтениях экономического факультета МГУ в 2006 г.
Материалы исследования использовались автором в преподавании учебных курсов "История экономических учений", "Микроэкономика" и "Макроэкономика" в МГИМО(У).
Формирование предпосылок модели "человека экономического"
До маржинализма в экономической науке представления о человеке были описательными, нечисленными, в них не существовало каких-либо переменных, связанных математически или логически. Экономисты того времени не старались оперировать абстракциями — напротив, складывается впечатление, что они были убеждены, что их описание человека соответствует реальности и учитывает все факторы поведения. Поэтому вряд ли можно называть эти представления моделью человека — скорее это еще только образ человека, который существовал без отрыва от христианской морали и философии рационализма. Например, меркантилисты считали, что человеком (вследствие его изначальной греховности и дурного воспитания) движут эгоизм и жадность, причем эти низменные мотивы должны подавляться государством. Законодатель должен принуждать людей действовать на благо общества, т.е. принимать решения, невыгодные для них самих, но выгодные для общества. Эти представления отражают традиционную христианскую мораль, они до сих пор имеют значительный вес за пределами экономической науки.
Во второй половине XVIII в. с развитием классической школы происходит пересмотр образа человека. В 1776 г. в работе "Исследование о природе и причинах богатства народов" шотландского экономиста А. Смита была высказана идея о продуктивности эгоизма, если он реализуется в рамках рыночных отношений. Среди важных черт всех людей А. Смит выделял "склонность обменивать один предмет на другой", собственный интерес (эгоизм) и "постоянное и неисчезающее стремление улучшить собственное положение" [126, с. 253]. Образ человека в работах Смита сложен и многогранен, он и сегодня представляет интерес.
Важнейший аспект человеческого поведения, который "открывает" А. Смит, состоит в том, что индивид, стремясь к личной выгоде, будет пытаться максимально эффективно использовать свои наличные ресурсы (как денежный капитал, так и свои навыки и способности). И если государство следит за тем, чтобы сохранялась конкуренция, то эгоистический интерес человека не вредит обществу, а наоборот, действует на благо общества. В понятие "эгоистический интерес" Смит включал не только прибыль, но также приятность или тяготы труда, престиж работы, вероятность успеха, трудность или легкость обучения и т.д. Таким образом, цели человека разнообразны, но эгоизм, реализуемый в рамках рыночной конкуренции, позволяет все эти цели достичь в наибольшей степени. А. Смит учитывает и ограниченность когнитивных способностей человека, то есть невозможность точно рассчитать прибыли и убытки. Он замечает, что человек может точнее оценивать свою выгоду в тех делах, которые ему привычны и в которых он является специалистом, посвящая себя своей профессии. Смит выступает одновременно и как философ-моралист, защищая идеи о важности труда и специализации, идущие из кальвинизма и протестантизма. Его образ человека отчасти нормативный, т.е. показывает, каким человек должен быть: трудолюбивым, стремящимся к повышению дохода, уважающим законы.
Итак, представление о человеке в классической школе следующее: Человек стремится максимизировать свою выгоду Под выгодой понимается не только прибыль, но и престиэю, приятность, легкость достижения результата Лучше всего максимизировать выгоду человеку удается в профессиональной деятельности Необходимо отметить, что представление Смита о человеке не ограничивалось лишь моделью эгоистичного "человека экономического". До "Богатства народов", в работе "Теория нравственных чувств" Смит утверждал, что польза для общества возникает от симпатии и взаимопомощи людей, чувства справедливости. Он предвидел эффект неприятия риска и проблемы самоконтроля, подозревал о роли бессознательного в экономических решениях - эти идеи получили развитие в экономической теории только во второй половине XX в. в работах экономистов поведенческой школы. Во второй половине XVIII в. еще не существовали такие гуманитарные науки, как социология и психология, да и сама экономическая наука еще не полностью отделилась от философии. Так, философам казалось, что наступит время, когда общественные явления будут описаны одной дисциплиной и так же четко, как теория Ньютона описывает физические явления, все поведение человека можно будет исчерпывающе описать набором формул. Однако дальнейшее развитие социальных наук показало чрезвычайную сложность такой задачи. Модель человека, описывающая поведение с привлечением математического аппарата, хотя и очень простого, была предложена английским философом И. Бентамом, основоположником утилитаризма. И. Бентам предпринимает попытку описать поведение человека одной формулой, а именно, он предполагает, что индивид всегда стремится к достижению благосостояния (well-being) в любой форме, которое можно понимать как превышение удовольствий над страданиями. Идея, что человек стремится к удовольствиям и избегает страданий, была очевидна и до утилитаризма, по И. Бентам ставит ее в основу модели человека, предположив, что каждый человек может количественно измерить размер любого удовольствия или страдания, представить их числом. Далее человеку остается выбрать такое поведение, при котором максимизируется арифметическая разность "удовольствия минус страдания". И. Бентам и английский экономист Дж. Милль считают, что через сравнение удовольствий и страданий можно предсказать поведение человека в любой области, не только в хозяйственной деятельности. [81] Таким образом, И. Бентам снимает проблему многообразия мотивов поведения, высказанную А. Смитом, которая сводится к тому, что "личная выгода" человека состоит не только из прибыли. Предположение Бентама о том, что человек сам может измерить свои ощущения, конечно, наивно. Тем не менее, ценной является идея Бентама, что ощущения измеримы и что, измерив их, можно предсказать поведение. В настоящее время эта идея оказывается вполне жизнеспособной. С развитием нейрофизиологии были открыты центры удовольствия в мозге (гипоталамус), степень активации которых можно измерять для оценки количества удовольствия, получаемого человеком [297]. В целом, утилитаристская модель сводится к следующему: Количество страдания и количество удовольствия можно представить скалярными величинами, к которым применима операция сложения Труд и альтруизм — издержки, которые нужно нести ради достгысения собственного удовольствия, сами по себе опилишь страдание Человек в любой деятельности стремится максимизировать разницу "удовольствие минус страдание".
Расхождение предпосылок с данными экспериментов
Интуиция работает очень быстро, не требует усилий, может работать параллельно с несколькими задачами, строится па ассоциациях, использует эмоции и почти неспособна к обучению. Большинство решений, в том числе и экономических, человек принимает с помощью интуиции для уменьшения объема вычислений, используя гак называемые "rules of thumb" (быстрые правила). В решениях проявляются типичные ошибки, которые описываются экспериментами экономистов поведенческой школы.
Рассуждение (логика), напротив, работает медленно, только с одной задачей, требует внимания и усилий, однако руководствуется правилами, обучаема и не зависит от эмоций. Рассуждение может включаться произвольно, когда индивид испытывает удивление или задача очень сложна. Качество решений, принимаемых индивидом с помощью рассуждений, зависит от его уровня знаний в конкретной области ("situational expertise"), который почти не связан со знаниями в других областях. В профессиональной деятельности у индивида вырабатывается вторичный автоматизм, и те решения, которые у непрофессионалов потребовали бы утомительных вычислений или рассуждений, принимаются почти интуитивно.
Разделение мыслительных процессов на автоматические и контролируемые было предложено еще в 1970-х гг. [293] Известно несколько сходных моделей двух систем в мышлении: мышления ассоциативного и основанного на правилах [302], рациональной и эмпирической систем [254], рефлективного и рефлексивного мышления [264], "рассуждающего" и "внедряющего" мышления [230]. Все эти модели перекликаются с представлениями физиологов о работе центральной нервной системы. Воспринятое раздражение рецептора передается по афферентному нерву в спинной мозг, где оно сразу же может быть "обработано" и преобразовано в команду, которая по эфферентным нервам передается к мышцам или железам. Наблюдается реакция в виде рефлекторных мышечных движений или секреции желез. Однако не все сигналы обрабатываются в спинном мозге, часть из них передаются в центральные отделы головного мозга. Самая сложная деятельность регулируется в лобных долях коры больших полушарий. Чем выше идет обработка сигнала, тем она "дороже" (требует больше энергии) и медленнее (нужна многоступенчатая передача сигнала вверх, в обработке задействуется больше клеток), поэтому для простых поведенческих реакций решения принимаются без участия головного мозга. Спинной мозг управляет и всеми критическими процессами, поскольку головной мозг как более сложная система менее надежен. Научение заключается в формировании устойчивых ансамблей нейронных связей, через которые обработка сигналов идет быстрее и точнее.
Из такой картины центральной нервной системы ясно, что индивиды могут рационально вести себя редко, и только в привычных ситуациях. Иначе пришлось бы допустить, что все решения принимаются с участием лобных долей больших полушарий (они отвечают за планирование и контроль волевой деятельности) и что человек отлично обучен всему, что он делает. Подавляющее большинство решений принимается бессознательно. Американские экономисты К. Камерер, Дж. Лёвенштайн и Д. Прелек указывают, что рациональное решение - скорее исключение в череде автоматических решений: "Автоматические процессы ., составляют обычный режим работы мозга... Контролируемые процессы же запускаются в специальные моменты, когда автоматические процессы "прерываются", а это происходит, если человек встречается с неожиданными событиями... или сталкивается с внешним вызовом в форме оригинального решения или нового типа проблем. Поскольку контролируемые процессы хорошо описываются экономическим выбором, а параллельные - нет, можно сказать, что экономическая наука имеет дело со случаями "прерываний" или "перекрывания" контролируемым процессом автоматического" [191, р.16].
Модель интуиции и рассуждения - пример использования научного знания из нейрофизиологии в экономической науке, благодаря которому стало возможно объяснить целый класс отклонений поведения от предсказаний неоклассической модели, а именно, ошибки, связанные с несовершенными вычислительными возможностями. Все же остаются и другие особенности поведения, противоречащие рациональной максимизации. Для их моделирования, по мнению автора, необходимо обратиться к наукам о поведении: психологии, биологии, этологии.
Итак, современное состояние представлений о человеке в экономической науке можно оценить следующим образом: Накоплен массив экспериментальных данных об экономическом поведении реального человека, противоречащих маржиналистской модели. Однако за неимением альтернативной модели, эти данные существуют, в основном, в статусе частных "эффектов" Модель интуиции и рассуждения, основанная на данных нейрофизиологии, удачно объясняет феномен несовершенных вычислительных возможностей. Для систематизации остальных "аномалий" поведения нужны модели, использующие научное знание из психологии и других смежных наук.
В следующем разделе будет кратко рассмотрено современное представление о поведении человека в психологии и сделана попытка оценить, есть ли в ней базис для модели человека, которая могла бы включить в себя "аномалии" рационального поведения.
Неформальные иерархии как фактор экономического поведения
Поднимаясь от простого поведенческого уровня (ранговых иерархий или относительно простой житейской хитрости, на которой строится социальный интеллект) до рассудочной деятельности человека, до многообразия его потребностей, желаний и идей, мы сталкиваемся сразу с таким количеством факторов поведения, что, кажется, невозможно их научно изучать. Экономическая теория во всем этом многообразии рассматривает только хозяйственное поведение. Унаследовав от маржинализма утилитаристское представление о человеке, она пытается упростить анализ, делит факторы поведения на главный (максимизация прибыли) и "все остальные" (различные зашумляющие факторы).
Неоинституционализм, например, представляет поведение как "рациональное экономическое поведение" плюс "влияние институтов". Институты, идеи — все это воспринимается как нечто второе, дополнительное. Соответственно, перед неоинституционалистами возникает проблема соотнесения двух выделенных факторов. Д. Норт пишет: "Изменения относительных цен проходят сквозь фильтр пред-существующих в нашем сознании ментальных конструкций, которые формируют паше толкование этих изменений. Понятно, что здесь играют роль идеи и то, как они реализуются на практике. Но пока еще далеко не ясно, в каких пропорциях соединяются изменения цен и идеи... более глубокое понимание институциональных изменений требует и более глубокого — чем то, которое мы сейчас имеем — понимания того, что же именно поддерживает существование идей и идеологий. Так что нам все еще трудно выразить в точных понятиях взаимодействие между изменениями относительных цен, идей и идеологий, формирующих представления людей, и роль всех этих факторов в институциональных изменениях" [88, с. 115].
Экономическая наука пытается решить поставленную Портом проблему, т.е. найти способ количественно соотнести идеи и блага, фактически, измерить "цену" идей. Так, если некоторый институт влияет на вычислительные способности индивида, мы имеем дело с "ограниченной рациональностью" Г. Саймона и количественно учесть его можно по снижению прибыли от ошибки в расчетах. Если институт влияет на степень совершенства информации, то для учета его влияния подойдет теория поиска информации Дж. Стиглера. В общем случае, проблема, как индивид достигает максимальной прибыли, когда цель максимизации прибыли уже поставлена, требует лишь некоторой помощи со стороны когнитивной психологии.
Сложнее, если институт влияет на мотив поведения, делает поведение менее направленным на максимизацию выгоды. Некоторые такие случаи моделируются социальными предпочтениями (см. Приложения 1,2). Альтруизм моделируется кривой без азличия между собственной выгодой индивида и выгодой других. Теоретически, можно построить кривую безразличия между любым институтом и собственной выгодой - и поведение уже можно представить как рациональный выбор в рамках ординалистской теории полезности. Экономисты поведенческой школы недаром называют все мотивы поведения, отклоняющиеся от рационального эгоизма в пользу других индивидов, "социальными предпочтениями": поскольку это предпочтения, то они могут рассматриваться как товары, для них возможно строить кривые безразличия. Например, если рассматривается неприятие неравенства (выявлено экспериментально, см. [210] ), то легко построить кривую безразличия между степенью равенства индивидов и собственной выгодой. Недостаток такого подхода, по мнению автора, в том, что, выделяя "социальные предпочтения", мы можем произвольно обозначать любой выдуманный исследователем фактор поведения как "предпочтение". Нет критерия отбора реально существующих и придуманных для целей конкретной модели факторов поведения.
Существуют мотивы поведения, не вписывающиеся в социальные предпочтения, но все же снижающие выгоду индивида. Трудно объяснить хозяйственное поведение пожилой крестьянки, которая продолжает вести натуральное хозяйство без применения техники даже после того, как ее дети, уехавшие в город, предложили полностью ее обеспечить и снять с нее бремя тяжелого физического труда на земле. Неясно, как объяснить поведение поэта, который знает, какая поэзия пользуется спросом, но, тем не менее, занимается "чистым искусством", пишет стихи для узкой группы профессионалов и живет в крайней бедности. С трудом поддается объяснению поведение "хиппи", которые, имея способности и физические силы, предпочитает просить милостыню, скитаться, питаться отбросами. Такое поведение, не будучи "рациональным" (т.е. максимизирующим прибыль), тем не менее, является устойчивым и не исчезает из-за "тепличных" условий современного общества с высокой выживаемостью (см. раздел 3.1). Неоклассическая школа могла бы назвать такое поведение выходящим за рамки предмета, поскольку оно, на первый взгляд, ничего не максимизирует, хотя и является хозяйственным, иногда определяет поведение целых слоев общества. Однако если выделить соответствующие предпочтения, поведение оказывается вполне максимизирующим. Крестьянка имеет кривые безразличия между доходом и привычкой к родным местам, поэт - между доходом и достижениями в поэзии, хиппи - между доходом и свободой (какой он ее сам понимает) и т.д.
Так, следуя за Г. Беккером, мы сможем вписать любое устойчивое и осмысленное для действующего индивида поведение в предпочтения [10], и это может создать у нас ощущение понимания этого поведения. Здесь возникает ошибка: экономический империализм выходит за объявленные рамки своего предмета и перетекает в "дилетантскую" психологию. Например, мимоходом сказав, что поэт выбирает между доходом (знакомая для экономиста область) и "достижениями в поэзии" (далекая от экономиста область), экономист произвольным словосочетанием "достижения в поэзии" пытается описать целую гамму чувств и идей, целое мировоззрение, которое движет индивидом, в данном случае поэтом. Таким образом, экономический империализм опасен не только редукционизмом, но и хаосом в выделении мотивов и предпочтений.
По мнению автора, есть два выхода из этой ситуации. Во-первых, можно отказаться от империализма и ограничить предмет экономической теории абстрактным случаем рационального максимизирующего выбора при заданных ограничениях, например, в хозяйственной деятельности при ограниченных ресурсах. Такой выбор сделало "объективистское направление" экономической науки в первой половине XX в. Проблема "соотношения цен и идей", которую ставит Норт, отпадает, поскольку она лежит за рамками предмета экономической теории. К сожалению, так экономическая теория оставляет "за бортом" почти все хозяйственное поведение, потому что в реальности поведение не всегда максимизирующее и движется разными мотивами. Мотив максимизации ярко выражен в поведении лишь предпринимателей, потому что они часто сознательно ставят целью своей деятельности максимизацию прибыли. Однако поведение потребителей на рынках товаров, наемных работников и инвесторов на рынках факторов производства гораздо больше "зашумлено" другими мотивами, и здесь допущения модели становятся слишком нереалистичными.
Возможность учета эволюции поведенческих механизмов
Однако многие важные идеи психологов и биологов пока не нашли отражения в модели человека. Так, почти проигнорирован вывод психоанализа о важности бессознательного, о глубинных причииах "хищнического" поведения предпринимателя-оппортуниста. Гуманистическая психология, хотя и популярна в менеджменте и маркетинге, не используется экономической теорией.
До сих пор не исследовалось экономическое значение неформальных иерархий, которые были открыты еще в 1922 г. Эти иерархии являются главным фактором в распределении ресурсов в примитивных обществах и у животных, они сложились как эффективный эволюционный механизм отбора наилучших генов для следующего поколения. Автором было проведено опросное исследование, которое показало, что даже в современной экономике индивиды, занимающие более высокое место в неформальной иерархии, имеют более высокие доходы.
На основе сравнительного анализа предпосылок в моделях человека и идей психологии и биологии автором было предложено расширение модели "интуиции- рассуждения" Д. Канемана: добавлен фактор времени и увеличено число уровней, на которых может приниматься решение, с двух до произвольного, т.к. постоянно возникают новые механизмы поведения. В расширенной модели врожденные схемы поведения и приобретенные поведенческие институты рассматриваются вместе как "механизмы поведения", которые разделяются по их возрасту, т.е. по тому периоду, когда они возникли в эволюции видов или в развитии общества. Чем старше механизм поведения, тем, при прочих равных условиях, быстрее и с меньшими затратами он работает, однако и тем вероятнее он ведет к неоптимальному поведению в новых, усложнившихся обстоятельствах. В соответствии с наблюдениями неоинституционалистов, устаревшие, неэффективные механизмы не заменяются новыми, эффективными механизмами, а сосуществуют с ними. Поведение оказывается обычно неоптимальным, т.к. из-за временных и ресурсных ограничений индивид использует устаревшие механизмы, что согласуется с принципом работы нервной системы (попытка обработать стимул в простых структурах, а если это невозможно — передача к более сложным структурам и так далее по цепочке). Предложенная модель, таким образом, объединяет идеи неоинституционализма с идеями поведенческой школы на основе физиологии нервной системы.
Автором было проанализировано экономическое влияние некоторых поведенческих механизмов. В частности, было изучено влияние неформальной иерархии на склонность к кооперации. Предложена модель иерархии, в которой индивиды с высоким рангом ведут себя агрессивно, а индивиды с низким рангом кооперируют. При взаимодействии двух слабых индивидов выживаемость наиболее высока. Это позволяет сделать вывод, что рынок может существовать, только если экономические агенты слабы и их силы равны или же если использование силы пресекает третья сторона — государство. В отношениях между странами при ослабевании международных организаций оказываются неизбежными конфликты, инициированные сильными странами. Экономическая неэффективность неформальных иерархий задает необходимость жесткой защиты прав собственности государством и, возможно, разработки новых механизмов для нейтрализации действия неформальных иерархий.
Неизбежность влияния неформальных иерархий на экономическое поведение в современном мире (в силу того, что они задаются врожденным поведением) заставляет сделать практические выводы. Основной вывод состоит в том, что индивид, вступая в экономическое взаимодействие с индивидом более высокого ранга, должен быть готов к тому, что во всех не закрепленных контрактом или не оговоренных правом случаях контрагент будет навязывать ему свою волю. В особенности это относится к имплицитным (отношенческим) контрактам, в которых высока степень неопределенности и преобладают неформальные договоренности. Это долгосрочные отношения между фирмами-поставщиками сырья и фирмами- производителями, трудовые контракты, агентские соглашения и т.д. Вследствие действия неформальных иерархий возможно возникновение незапланированных убытков - интерналий.
Частая ошибка в таких отношениях: низкоранговый индивид полагается на то, что сможет защитить свои интересы, пойдя в случае нарушения интересов на конфликт или угрожая конфликтом. Он недоучитывает размер возможных интерналий. Просчет в том, что индивид рассматривает только возможный ущерб контрагента в конфликте и предполагает, что угроза этого ущерба остановит контрагента от оппортунизма. Согласно данным этологии (см. раздел 2.4 и Приложение 5) и предсказаниям авторской модели кооперации (см. раздел 3.2), конфликт всегда невыгоден для слабой стороны, а сильная сторона не боится конфликта и охотно идет на него. Т.е. низкоранговый индивид не сможет мстить за нарушение своих интересов, поскольку конфликт приведет к еще большему ущербу для него. Зная это, высокоранговый контрагент легко нарушит интересы низкораигового, не боясь возможного конфликта. Низкоранговый индивид должен учесть это еще до начала отношений и изначально исходить из отсутствия возможности оказать "психологическое давление", из бессилия защитить свои интересы свыше того, что закреплено контрактом. Тогда можно оценить реальные условия экономического взаимодействия и их выгодность.
Так, если владелец фирмы - скромный интраверт - решает, принять ли на работу развязного и уверенного в себе работника, то работодатель должен сразу учесть, что трудовые отношения с течением времени будут становиться все менее выгодными для него. Работник будет работать все менее интенсивно, станет подавлять начальника, навязывать свое мнение, может даже оказаться лицом, реально принимающим решения в фирме.
В ситуации, когда ранг индивида выше ранга контрагента, рациональным поведением является использование рангового преимущества. Однако моральные, религиозные принципы или стремление к равенству могут привести к тому, что индивид будет сознательно корректировать свое поведение так, как если бы ранг был равен рангу контрагента. Скорее всего, вероятность и степень корректировки будет тем меньше, чем больше возможные выгоды от использования рангового преимущества. Следовательно, в сделках на значительные суммы слабой стороне не стоит надеяться на альтруизм партнера.
