Содержание к диссертации
Введение
Глава первая Архаическая экономика VERSUS современные глобальные экономические процессы: проблемы методологии
1.1. Концептуальный аппарат классической экономической теории и проблема объяснения воспроизводства архаических внерыночных экономических отношений в современной экономике.
1.2. Основные этапы разработки проблематики архаических экономических отношений в экономической этнологии и историко-экономических субдисциплинах.
1.3. Экономические и волевые отношения собственности в докапиталистических обществах.
Глава вторая Архаические экономические отношения: сущность, типология, динамика развития
2.1. «Клеточки» экономического развития в становлении раннепервобытной и престижной экономики.
2.2. Предклассовые и раннеклассовые архаические экономические отношения.
2.3. Историческая динамика внерыночных архаических социально-экономических отношений.
Глава третья Политарная экономика: архаика и современность
3.1. Политаризм как глобальный феномен. Структура политарных социально-экономических отношений .
3.2. Виды политаризма. Политаризм древний (палеополитаризм) и современный (индустрополитаризм).
Глава четвертая Процессы глобализации и реактуализация архаических экономических отношений: социально-экономический анализ
4.1. Классические теории капитализма и проблема объяснения новых экономических феноменов XX века .
4.2. Глобализация и возрождение архаических социально-экономических отношений в неформальной и теневой экономике.
Глава пятая Современная экономика России: специфика воспроизводства архаических социально-экономических отношений
5.1. Разложение советского политаризма и расцвет архаических услугообменных и услугоплатежных экономических связей.
5.2. Воспроизводство архаических экономических отношений в современной теневой и неформальной российской экономике.
5.3. Современная экономическая архаика, периферийный капитализм и перспективы экономического развития России.
Заключение 352
Список литературы 358
- Концептуальный аппарат классической экономической теории и проблема объяснения
- «Клеточки» экономического развития в становлении раннепервобытной и престижной экономики.
- Политаризм как глобальный феномен. Структура политарных социально-экономических отношений
- Классические теории капитализма и проблема объяснения новых экономических феноменов XX века
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Современная экономическая теория по общему признанию пребывает в состоянии затяжного кризиса. Экономические процессы на протяжении жизни одного поколения претерпели столько разнообразных изменений, что в прошлом их хватило бы и на целое столетие. И за этими экономическими изменениями экономическая теория не поспевает. Ныне макроэкономическая теория уже не может отвечать тем практическим нуждам, которые некогда ее породили. Само возникновение маржинализма с его принципом экономии ресурсов для максимизации прибыли явилось в свое время закономерным следствием трансформаций самой мировой экономики. Выход же «третьего мира» на экономическую авансцену по-новому поставил вопрос о нерыночных экономических механизмах. Встреча с реалиями докапиталистических экономических отношений всё ещё не получила адекватного отражения в экономической теории. Кроме того по-прежнему нуждается в дальнейшем исследовании вопрос вопросов не только экономической жизни современного мира, но и всего существования человечества - это вопрос о степени влияния государства на экономику. Борьба кейнсианства и неолиберализма (монетаризма) в современной экономической теории - не что иное, как своеобразное теоретическое отражение крайне противоречивых процессов регулирования реальных взаимоотношений государства и сферы экономики в социальной жизни XX столетия.
Вся экономическая теория до самого последнего времени была теорией капиталистической экономики, переносимой на всю экономическую реальность, на все проявления экономической жизни. Однако современная капиталистическая экономика испытывает существенное влияние и воздействие целого ряда экономических закономерностей, которые характерны для дорыночной, докапиталистической экономики. В современном мире повсеместно протекают такие процессы, которые реанимируют экономические структуры первобытности, да и всего вообще докапиталистического хозяйства. Следовательно, без глубокого проникновения в тайны архаической экономики с ее дарообменом, помогообменом, услугоплатежом, услугообменом, реципрокцией и редистрибуцией - вообще нельзя подступиться к глобальным экономическим процессам, рассматриваемым с позиций современной науки. С другой стороны, беспомощность экономической теории перед лицом такого феномена, как «теневая» экономика, тем и объясняется (по крайней мере, на первый взгляд), что законы рыночной экономики рассматриваются как самодостаточные, не нуждающиеся в учете экономических реалий внерыночного общества, - в учете того, что можно было бы назвать архаическими экономическими отношениями. Поэтому исследование архаических экономических отношений имеет не только историческое, но, что особенно важно, актуальное теоретико-экономическое и социально-
философское значение, так как позволяет по-новому взглянуть на характер современных экономических процессов.
Это ставит экономическую теорию, и в первую очередь всю макроэкономическую мысль, перед лицом необходимости переосмыслить весь пройденный ею исторический путь, равно как и всю историю самих экономических отношений. Таким образом, назрела острая необходимость подвергнуть обстоятельному теоретическому анализу именно эти реанимируемые современными глобализационными процессами «первичные», архаические внерыночные экономические отношения в современной экономике, что предопределило актуальность и целесообразность данного исследования.
Степень разработанности проблемы. Архаическим экономическим
отношениям уделяли определенное внимание многие исследователи. Первые
плодотворные попытки подготовить фактическую базу для научного решения
проблемы доклассовых экономик в отечественной науке были предприняты в
ряде специальных исследований этнографов (Ю.П.Аверкиевой, А.И.Блинова,
Н.А.Бутинова, В.М.Бахты, В.Р.Кабо, А.В.Коротаева, Б.Ф.Поршнева,
Ю.И.Семенова, Л.А.Файнберга, Г.Ф.Хрустова и др.); отдельные вопросы экономических процессов докапиталистической эпохи представлены в трудах историков - специалистов по докапиталистической экономике (Е.П.Дятла, В.М.Колганова, Г.В.Коранашвили, В.И.Кузищева, Ф.Я.Полянского, М.М.Меймана, Р.М.Нуреева, Ю.И.Семенова, А.М.Румянцева и др.). Не потеряли свою значимость для понимания специфики крестьянской экономики работы крупнейших российских экономистов Н.П.Макарова, А.В.Чаянова1, А.Н.Челинцева и др. С появлением исследования Ю.И.Семенова «Экономическая этнология»2 можно говорить о том, что мировая этнологическая наука сделала колоссальный прорыв, и в целом теория первобытной экономики получила не только общие контуры, но и более конкретную частную проработку.
Среди зарубежных ученых, занимавшихся исследованием ранних стадий в развитии экономики и общества, необходимо отметить таких известных этнологов и антропологов, как Л.Морган, Б.Малиновский, Д.Гудфеллоу, Р.Ферс, М.Херцковиц, К.Поланьи, Дж.Дальтон, М.Салинз, Р.Болинг, Э. Ле Клер, С.Кук, П.Коген, И.Мелитц, Г.Шнейдер, Р.Франкенберг, К.Мелассу, М.Годелье, Э.Терре, Дж.Клэммер, Д.Седдон и др., а также специалистов по истории экономики докапиталистических классовых обществ - Т.Радера, М.Финли, Б.Хиндесса, П.Хирста, О.Паттерсона, Э.Дженовезе, Р.Карнейро, Р.Адамса и др. Особое звучание приобретают сегодня материалы неоконченных споров о предпосылках, условиях и механизмах классогенеза, а также о соотношении государства и экономики в раннеклассовых («азиатских») обществах - дискуссий, в которых приняли участие крупнейшие зарубежные ученые К.Виттфогель, М.Годелье, Ж.Сюре-Каналь, Ж.Шено и др., а также отечественные историки Н.А.Бутинов, Л.С.Васильев, Л.В.Данилова, И.М.Дьяконов, В.П.Илюшечкин, И.МЛурье,
1 Главная работа А.В.Чаянова «Организация крестьянского хозяйства» (опубликована в СССР в 1925 г.) была переведена на английский язык под названием «Теория крестьянской экономики» (1966) и стала на многие годы руководством для многих западных специалистов по крестьянской экономике.
Семенов Ю.И. Экономическая этнология: Первобытное и раннее предклассовое общество. Кн. 1. Ч. I -III. -М., 1993.
Н.И.Конрад, Г.А.Меликишвили, Ю.В.Павленко, Ю.И.Семенов, В.В.Струве, И.А.Стучевский, А.МХазанов, Л.Е.Куббель и др.
Всем этим были созданы условия для осмысления как новейших экономических процессов, так и роли в них ранних и, казалось бы, отживших форм экономической жизни. С другой стороны, постепенно осознавалось экономическое содержание современных явлений, дотоле не рассматривавшихся иначе, как маргинальные - «теневые» - по отношению к экономическим процессам мейнстри-ма.
Начиная с 70-х годов XX века в зарубежной науке наблюдается постоянный рост количества работ, посвященных теневой экономике, а также коррупции и экономическим преступлениям. Среди наиболее крупных исследователей -А.Ведман, Ш.Вей, П.Гутман, М.Джонстон, Д.Кассел, Д.Кауфман, Ф.Кифер, Р.Клитгард, П.Мауро, Г.Мюрдаль, С.Нэк, С.Роуз-Аккерман, Л.Туроу, В.Танци, К. ван Рикегхем, Г.Таллок, Дж.Тирол, Ф.Шнайдер и многие другие. Изучением неформальной экономики занимались КХарт, Р.Бромли, Дж.Бреман, Дж.Гершуни, П.Гутман, В.Танзи, К.Моррисон, Д.Мид, М.Кастельс, А.Портес, Дж.Скотт, В.Токман, Дж.Уикс, Э.Фейг, Ф.Фелдбраг и др. По-новому проблема роста теневой и неформальной экономики в развивающихся и трансформирующихся странах была поставлена Э. де Сото, впервые показавшим сложную институциональную природу теневой экономики, бюрократизма и коррупции, подчеркнувшим невозможность простого и механического решения возникающих, в этой связи проблем.
Наиболее важное значение для понимания роли экономической архаики для современности приобретают исследования глобализации, базирующиеся на мир-системном подходе (the world systems approach), теориях экономической зависимости и периферийного капитализма (Р.Пребиш, Т.Дус-Сантус, Ф.Э.Кардозу, Э.Фалето, И.Валлерстайн, А.Агиляр, Р.М.Мирини, Дж.Эрриги, Л.Склэр, Р.Гиссингер, У.Уагар и др.). На взгляд диссертанта, именно в рамках этого подхода поддаются теоретическому освоению и объяснению феномены расцвета неформальной и теневой экономики, а также процессы реактуализации по всему миру архаических экономических отношений в конце XX века.
Среди отечественных исследователей, внесших значительный вклад в понимание сущности и характера протекающих в России социально-экономических изменений, в том числе и в исследование неформальной и теневой экономики в России, следует отметить Л.И.Абалкина, Б.В.Архипова, В.Э.Бойкова, Н.И.Браги-на, А.Бунича, Н.А.Волгина, С.Ю.Глазьева, А.И.Гурова, И.В.Годунова, М.Г.Делягина, В.И.Жукова, А.М.Еремина, Э.Н.Игнатенко, Е.Д.Катульского, И.Д.Ковалева, В.В.Куликова, И.К.Ларионова, Д.СЛьвова, И.Д.Мацкуляка, С.М.Меньшикова, Н.Н.Пилипенко, О.В.Овсиенко, Л.М.Тимофеева, А.А.Степанова, Д.Е.Сорокина, В.П.Шейнова, А.В.Шестакова, В.Н.Щербакова, В.А.Шахового, Н.С.Шухова и др. Специальные исследования неформальной и теневой экономики принадлежат перу С.Ю.Барсуковой, Б.Е.Бродского, В.В.Волкова, Т.Г.Долгопятовой, С.Глинкиной, А.В.Гевелинга, С.М.Ечмакова, В.О.Исправникова, Э.Киселевой, И.М.Клямкина, Л.Я.Косалса, Т.И.Корягина, В.Куприянова, Ю.ВЛатова, А.ВЛеденевой, А.Н.Олейника, В.В.Радаева,
Р.В.Рывкиной, Л.М.Тимофеева, ЛЛ.Фитуни, Т.Шанина и некоторых других специалистов.
Несмотря на значительные исследовательские усилия, изучение современной теневой экономики сталкивается с серьезными препятствиями, связанными в первую очередь с недостатком фактических данных, с несформированной и ненадежной статистической базой данных по экономике различных стран за определенные периоды. Отсутствуют общепризнанные теории неформальной и теневой экономики, не делается четких различий между теневой, неформальной, параллельной и прочими видами экономической деятельности. Исследователи не осознают и, следовательно, не учитывают внерыночный архаический характер многих экономических отношений, существующих в рамках теневой и неформальной экономики, что существенно затрудняет понимание внутренних механизмов осуществления экономической деятельности в современном обществе, в том числе и в процессе подготовки «воспроизводственного маневра» (термин Д.Е.Сорокина), необходимого для оптимизации экономического развития современной России.
При оценке достигнутого в ходе предшествующих исследований бросается в глаза то обстоятельство, что привлекшее внимание диссертанта исследовательское поле в том виде, в каком оно здесь очерчено, исследовано недостаточно с позиций собственно экономической теории: все аспекты проблематики, затрагиваемой в данной диссертации, если и служили предметом изучения, то либо в рамках исторической, этнографической и антропологической науки, либо в контексте строго ограниченных по задачам социолого-экономических работ, или же, наконец, в рамках социально-философских или социологических исследований.
Таким образом, практически все исследования носили либо сугубо прикладной, либо частнонаучный характер, не достигая, как представляется, того необходимого уровня теоретического обобщения, которое возможно лишь на общей почве широко понятой экономической теории. Непосредственно проблема репрезентации архаических отношений в современной экономике в том виде, в каком она предстает в диссертации, в общетеоретическом ключе практически никем не ставилась и последовательно не решалась. Обобщение, систематизация накопленного материала, наконец, теоретическое осмысление и построение единой концепции воспроизводства архаических отношений в современной экономике - всё это весьма значимые задачи как для теории, так и для практики.
Цели и задачи исследования. Цель данной работы - раскрытие механизмов функционирования и закономерностей воспроизводства архаических экономических отношений в современной экономике. Так понимаемая цель исследования обусловила необходимость решения следующих задач:
обосновать эвристическую ценность проблематики возрождения в современной экономике архаических экономических отношений для развития всего современного теоретико-экономического знания;
проанализировать современные теоретико-методологические и
частнонаучные построения в области экономической теории и, шире,
социального знания (включающего экономическую социологию,
экономическую этнологию, макроисторию и социальную философию) на
предмет выявления степени разработанности проблемы архаических
экономических отношений;
выявить сущность и определить специфические особенности функционирования социально-экономических отношений в докапиталистических обществах;
типологизировать архаические экономические отношения -построить предварительную категориальную сетку, иерархически организованную систему понятий, в которых могли бы быть представлены архаические экономические процессы;
теоретически переосмыслить положения экономической теории в части, касающейся внеэкономического принуждения на основе обобщения представлений о сущности и характере внеэкономического по форме (экономического по содержанию) принуждения в архаических докапиталистических и современных развивающихся и трансформирующихся обществах;
проанализировать противоречия современной глобализирующейся экономики в аспекте обнаружения в ней нерыночных архаических закономерностей, проявляющих себя в сфере теневой и неформальной экономики;
выявить закономерности реанимации архаических экономических структур в экономиках современных модернизирующихся и трансформирующихся обществ в условиях распространения периферийного капитализма и моделей зависимого развития;
раскрыть специфику проявления общемировых глобализационных тенденций зависимого развития и закономерностей воспроизводства архаических социально-экономических отношений в экономике России в конце XX - начале XXI веков.
Объектом исследования выступают современные общества как экономические системы с проявлениями архаических экономических отношений. Предмет исследования - закономерности функционирования и воспроизводства архаических экономических отношений в современной экономике в условиях глобализации.
Теоретической и методологической основой диссертации послужили труды отечественных и зарубежных ученых, в которых в той или иной мере исследовались архаические экономические отношения. В работе широко использовались достижения отечественных и зарубежных ученых в области политэкономии и экономической теории, методологии современных экономических исследований, теории собственности и социально-экономических укладов, социально-экономической истории. В работе учтена теоретико-методологическая база открытий в области внерыночной теневой, криминальной и неформальной экономики, а также теоретические достижения специалистов по глобализации и современной макроэкономике.
В диссертации использовались разнообразные современные методы
научного исследования: сравнительно-исторический, структурно-
функциональный, историко-генетический, компаративистский,
диалектический, а также системный подход.
Научная новизна исследования заключается в следующем:
раскрыта высокая научная ценность проблематики архаических экономических отношений для развития всего современного макроэкономического знания; доказано, что традиционная маржиналистско-либеральная теоретическая модель современной экономики не в состоянии учесть и адекватно описать всю сложность современных мировых экономических процессов, в которых значительную роль начинают играть архаические социально-экономические отношения; обоснована необходимость включения в состав современной теоретико-экономической науки теории внерыночной нетоварной экономики в качестве важнейшей составной части;
построена типология архаических экономических отношений, позволяющая соотнести раннепервобытные, позднепервобытные, предклассовые, раннеклассовые и развитые классовые докапиталистические структуры экономической жизни; осуществлен теоретико-экономический анализ этнологических и культурно-антропологических категорий - «дар», «помощь», «услуга», «приверженство», «церемониальный обмен», «праздник», «взаимность», «престижность» и пр., - выявлено чисто экономическое содержание этих понятий; показано, что формы традиционной социальной жизни, обычно понимаемые как исключительно культурные и ритуальные, имеют экономическое происхождение и экономическое содержание;
выявлены специфические модели и формы осуществления экономических функций государства в докапиталистических политарных классовых обществах; показана решающая роль политаризма в складывании мирового исторического пространства в прошлом и в наши дни;
по-новому представлены проблемы переходности и многоукладности в экономике в аспекте воспроизводства на исторических переломах типологически более ранних, «архаических» для данного общества, социально-экономических структур; внесены тем самым существенные изменения в представления о синхронии и диахронии социально-экономических процессов: показано, что исторические ступени, давно пройденные человеческим обществом, актуально присутствуют в современности, в той или иной степени влияя на характер современной экономики, зачастую серьезно ее трансформируя;
подвергнута переосмыслению - построена отвечающая большей сложности объекта, чем ранее представлялось, - модель эволюции современных переходных обществ, особенно эволюции обществ зависимого типа; раскрыт механизм воспроизводства архаических социально-экономических отношений в процессе модернизации некапиталистических обществ;
выявлены закономерности воспроизводства архаических экономических отношений в современной теневой и неформальной экономике, раскрыта причинная связь таких социальных и экономических явлений, как «блат», «коррупция», «рэкет» и т.д. с репродукцией архаических экономических отношений;
раскрыты закономерности воспроизводства архаических экономических отношений в экономике современной России; обоснован взгляд, согласно которому сущность современного этапа развития российского общества определяется переходом от политарного общества независимой периферии к паракапиталистическому обществу зависимо-периферийного типа; согласно этому взгляду, возрождение разнообразных архаических экономических структур стало следствием такого изменения положения России в мировой экономической системе.
Наиболее важные результаты, полученные лично соискателем и выносимые на защиту, состоят в следующем:
разработаны методологические подходы и предложены основания для типологизации архаических экономических отношений, проведен теоретический анализ этих отношений; показано, что ряд исторически ранних экономических отношений продолжает воспроизводиться на более поздних ступенях развития, создавать гибридные и симбиотические формы с исторически более поздними экономическими структурами;
выявлены специфические закономерности формирования архаических социально-экономических отношений в позднепервобытных, предклассовых и раннеклассовых обществах, раскрыты механизмы воспроизводства архаических экономических отношений на более поздних ступенях развития;
выявлена определяющая роль государства и общеклассовой корпоративной частной собственности в экономике политарных и полуполитарных классовых докапиталистических, а также современных индустрополитарных обществ; обосновано положение об экономическом характере политического террора и насилия в политарных обществах; выявлены специфические механизмы разложения общеклассовой политарной собственности;
определены закономерности трансформации социально-экономических отношений в «развивающихся» и «переходных» обществах, существенно дополнены представления о многоукладности в рамках построенных общих моделей воспроизводства архаических социально-экономических отношений на более поздних ступенях развития общества; обосновано положение о том, что реанимация архаичных, маргинальных с позиций господствующего социально-экономического уклада структур может иметь как негативный, так и позитивный характер в зависимости как от основной тенденции развития, возобладавшей в данном конкретном обществе, так и от характера конкретной социально-экономической ситуации в отдельном секторе экономики;
доказано, что реанимированные архаические структуры в
трансформированном виде могут играть роль временной формы для генезиса
и утверждения принципиально новых для данного общества социально-экономических отношений;
показаны негативные последствия глобализации для экономики развивающихся и трансформирующихся стран, проявляющиеся в том числе в виде воспроизводства архаических социально-экономических отношений в расширяющемся теневом и неформальном секторе современной экономики;
обосновано положение о том, что специфика проявления общемировых глобализационных тенденций формирования зависимого развития и способов репрезентации архаических структур в экономике современной России связаны как с особенностями политарного устройства советского общества, так и с конкретной моделью «ускоренной реструктуризации».
Теоретическая и практическая значимость результатов исследования усматривается диссертантом в возможности использовать их при разработке общих проблем экономической теории, при осуществлении частных экономических, политологических, социологических, экономико-этнологических и историко-экономических исследований, а также при чтении вузовских курсов по экономической теории, истории экономики, экономической социологии, экономической антропологии и др.
Апробация и внедрение результатов исследования. Основные положения диссертации нашли отражение в выступлениях на конференциях и семинарах, в частности, на III Международном социальном конгрессе «Россия в системе глобальных координат» (2002 г., МГСУ), научно-практической конференции «Закономерности и проблемы повышения эффективности общественного производства» (июль 2004 г.), на IV Международном социальном конгрессе «Социальные процессы и социальные отношения в современной России» (2004 г., РГСУ), на региональной научно-практической конференции «Россия на пути к правовому государству: диалектика становления» (Рязань, Академия ФСИН России, 2005), на IV Российском философском конгрессе «Философия и будущее цивилизации» (2005 г., МГУ), а также в ряде публикаций диссертанта. Результаты диссертационного исследования получили отражение и практическое применение в курсах экономической теории, истории экономики, межкультурной коммуникации и культурологии, прочитанных на ряде факультетов в Московском государственном социальном университете в период с 1998 по 2005 годы. Представленные в диссертационном исследовании новые методологические подходы внедряются в практику преподавания экономических и гуманитарных дисциплин в РГСУ.
Основные идеи диссертационной работы нашли отражение в публикациях в специализированных журналах - «Российское предпринимательство», «Экономический анализ: теория и практика», «Предпринимательство», «Социология и социальная политика», «Социология власти», «Ученые записки МГСУ» и некоторых других.
Структура работы. Диссертация, общим объемом 395 с, состоит из введения, пяти глав, заключения и списка литературы, включающего свыше 1000 названий работ на русском и основных европейских языках.
Концептуальный аппарат классической экономической теории и проблема объяснения
Эпоха глобализации до крайности обострила в процессах осмысления современного экономического развития проблемы методологии. Концептуальный аппарат, система экономических категорий, а также проблемы преемственности теорий в экономической науке - все это, и всегда бывшее на острие внимания теоретиков, стало актуальным как никогда. Вдобавок переход от «социалистической» экономики к рыночной, сделавшись предметом изучения, поставил ряд таких чисто теоретических проблем, решение которых потребовало совершенно новой методологии, поскольку старые методологические принципы и подходы оказались малодейственными при исследовании всех этих новых реалий.
Перед лицом произошедших перемен далеко не все представители экономической науки - ее теоретики и методологи - сумели осознать суть новых теоретических задач, необходимость выхода на новые теоретические рубежи в связи со сменой познавательных парадигм. Именно рассмотрению этих процессов методологической переориентации я и хотела бы посвятить предлагаемый раздел работы.
Прежде чем подвергнуть рассмотрению понятийный аппарат экономической теории, целесообразно задаться вопросом об объективности бытия самого предмета исследования. Методология научного познания давно и достаточно надежно установила необходимость использования принципов историзма при решении вопроса об объективном статусе предмета исследования. Проследить за историческими процедурами становления научных представлений о предмете и верифицировать тем самым существование самого предмета исследования - таков обычный путь конституирования предмета теории - области знаний о фрагменте, части объективной реальности. От великого методологического завоевания прошлых эпох - открытия диалектического принципа совпадения в конечном итоге исторического и логического - нет никакого резона отказываться.
Вначале, намеренно для четкости спрямляя реальные эволюционные линии, наметим этапы развития классической экономической теории за последние столетия, истекшие со времен создания и укрепления учения Маркса о прибавочной стоимости (ценности). В этой классической экономической теории сначала господствовали макроэкономические взгляды, носители которых в основном были озабочены рассмотрением роли объективной логики и государственного регулирования в функционировании рыночных отношений. В дальнейшем центр тяжести в экономической рефлексии переместился на микроэкономические проблемы, на рассмотрение рыночного поведения людей и мотивации потребления, обусловливающего функционирование современного капиталистического хозяйства и пр. Обе обозначенные тенденции не выходили за рамки представления о современной экономике как рыночной и рассмотрения всех других проявлений экономической жизни как недоразвившейся, несовершенной капиталистической деятельности. Словом, экономическая теория мыслилась как теория рыночной экономики, основанной на товарно-денежных отношениях.
Превращение совокупности представлений о хозяйственной жизни и экономических закономерностях в экономическую науку, как известно, было связано с формированием в XVIII-XIX веках системы представлений о производстве и обмене как основах процветания государства и нации, а также о рынке как основе саморегулирования экономической жизни. Особенностью ранних этапов складывания политической экономии стало присутствие в ее построениях исторического, с одной стороны, и этико-поведенческого, с другой стороны, начал. Рассуждения классиков политэкономии были связаны с анализом «больших» субъектов социально-экономической жизни - групп, классов, наций, государств. Макроэкономические и макроисторические подходы, господствовавшие в этот период, то есть в конце XVIII - в начале и середине XIX века, позволяли рассматривать экономику и экономическую жизнь в связи со всеми другими сферами общества (что, правда, связано и с закономерностями становления экономической науки как таковой, постепенно отпочковывавшейся от социальной философии, с одной стороны, и от исторической науки - с другой), а также включать исследуемые экономические закономерности в систему более крупных социально-исторических процессов, то есть подходить к экономике с позиций не только синхронии, но и диахронии, что создавало условия для формирования подлинной науки, диалектического взгляда на развитие экономики.
Выход на авансцену маржинализма в конце XIX века существенно изменил облик экономической теории, вытеснив на обочину все концептуальные построения, не полагающие в основу рассуждений идеи рационального выбора, максимизации полезности и экономического равновесия. С этого же времени микроэкономический анализ стал господствовать над макроэкономическим анализом, исторический подход к экономике сменился статическим, синхроническим принципом анализа экономических явлений. Господствующие позиции в экономической науке заняло математическое моделирование индивидуально формируемого рационального поведения потребителя, статистические расчеты ценности (стоимости) благ в зависимости от спроса.
Таким образом, классическая экономическая теория, которая до недавнего времени называлась политической экономией или, сокращенно, политэкономией, а со времен так называемой маржиналистской революции получила общепринятое на Западе обозначение - «economics» - с самого начала была экономической теорией только одного общества - капиталистического. При всей многозначительности этот факт долгое время оказывался скрыт именно потому, что возникшая в качестве политэкономии капитализма экономическая теория претендовала на всеобщность - у ее представителей имплицитно, неосознанно присутствовало убеждение в том, что политэкономия капитализма - единственно возможная теоретическая система, объясняющая всё и вся в области экономических отношений. Из этой иллюзии вытекало еще несколько теоретических постулатов, полагаемых уже сознательно в основание казавшегося универсальным знания об обществе и устройстве его экономики. Законы капиталистической экономики экстраполировались на все общество и все исторические ступени его развития.
Еще в работах А.Смита и Д.Рикардо подчеркнут, как известно, объективный характер изучаемых ими экономических отношений: эти отношения существуют объективно, то есть независимо от сознания и воли людей, а в экономике действуют законы, которые столь же объективны, как и законы природы. Объективность экономических (социально-экономических, производственных) отношений позволила обосновать материалистическое понимание истории. Фактор, определяющий тип этих отношений - это уровень развития производительных сил, а также, начиная с определенного этапа, их характер.
К.Маркс в свое время показал, что систему социально-экономических отношений следует понимать не просто как существующую независимо от сознания и воли людей, но и как определяющую их сознание и волю, причем не только в сфере экономики как источника общественного сознания в узком смысле (то есть отражения общественных явлений): социально-экономические отношения не просто отражаются в общественном сознании, а порождают его. В этом смысле они не просто объективны, как, например, все природные связи, а материальны. Именно система социально-экономических отношений и представляет собой социальную материю, общественное бытие, первичное по отношению к общественному сознанию в узком смысле. И будучи материальными, социально-экономические (или производственные) отношения качественно отличаются от всех прочих общественных связей, которые выступают как качественно иные - волевые или, как иногда их называют, идеологические.
«Клеточки» экономического развития в становлении раннепервобытной и престижной экономики.
В диссертации под архаическим обществом мы условились понимать первобытное, предклассовое и раннеклассовое общество. Социально-экономические отношения, которые лежат в фундаменте этих обществ, мы и обозначаем в качестве архаических социально-экономических отношений. Специфические черты архаических экономических отношений по сравнению с социально-экономическими отношениями развитых классовых обществ (под последними принято понимать рабовладельческие, феодальные и капиталистические общества), позволяют выделить эти архаические социально-экономические отношения в качестве отдельного предмета историко-экономического исследования. Учитывая, также, что именно эти позднепер-вобытные, предклассовые и раннеклассовые экономические отношения, как мы постараемся доказать в следующих главах, в первую очередь и реанимируются современными экономическими процессами, мы и приняли этот удобный, хотя и во многом формальный термин-указатель - «архаические экономические отношения».
Обратимся к вопросу о том, что представляют собой самые первые, то есть раннепервобытные социально-экономические отношения, так как без выяснения их специфики во многом непонятными и непроясненными останутся для нас экономические отношения следующих - позднепервобытной и раннеклассовой стадии в развитии общества.
Первобытная экономика в своем развитии прошла несколько этапов. Первобытное общество, как известно, возникло приблизительно 35-40 тысяч лет назад в результате завершения процесса формирования человека и человеческого общества, который принято сегодня называть антропосоциогенезом. Первые уже классовые (раннеклассовые) общества появились в долине Нила и в междуречье Тигра и Ефрата в конце IV тысячелетия до нашей эры. Но и с появлением этих первых классовых обществ основная масса социально-исторических организмов продолжала относиться к первобытной коммунали-стической общественно-экономической формации156, хотя соседство и воздействие более развитых обществ не могло не трансформировать протекавшие в этих обществах социальные и экономические процессы.
В развитии собственно первобытной экономики и соответственно собственно первобытного общества принято выделять две стадии: фаза ранней первобытной общины (раннего первобытного общества) и фаза поздней первобытной общины (позднего первобытного общества), за которыми следует стадия предклассового общества, то есть этап «перехода» от собственно первобытного общества к классовому обществу.
Практически все бывшие предметом исследования этнологов первобытные общества давно уже миновали самую раннюю стадию, на которой первые из возникших форм коммуналистического распределения - разборные - были бы единственными. Но одной из важных особенностей эволюции первобытных производственных отношений, и как оказывается, не только первобытной, заключалась в том, что возникновение новой их формы не означало полного исчезновения старой - оно приводило лишь к сужению сферы действия старых форм. Поэтому более ранние экономические нормы и отношения еще долго продолжали существовать наряду с новыми, причем далеко не в виде пережитка. Очень многие исследователи отмечают, что в первобытных социально-исторических организмах обычно одновременно действовало несколько разных систем распределения продуктов . Затрудняло исследование этих экономических форм то, что движение продукта по различным принципам осуществлялось без каких либо временных ограничений: в одно и то же время и внутри одного и того же круга лиц одни продукты распределялись по одним нормам, а другие - по другим; в одно и то же время одни и те же продукты распределялись между одними лицами по одним нормам, а между другими -по другим; наконец, в разное время и в разных условиях продукты могли распределяться между одними и теми же людьми по разным нормам 158. В одном и том же конкретном первобытном обществе нормы распределения могли быть различными в зависимости от того, какие именно продукты, между кем, в какое время и в каких условиях они распределялись.
Огромное значение для реконструкции начальных этапов развития первобытной экономики также приобретает очень своеобразное явление, которое этнологи назвали «обратимостью» эволюции производственных отношений и первобытной экономики. Так как прогресс первобытных производственных отношений теснейшим образом связан с увеличением объема производимого продукта, который в свою очередь является в конечном счете показателем уровня развития производительных сил, то его колебания в сторону сокращения избыточного продукта часто приводили к возрождению более ранних форм распределения. Когда объем продукта уменьшался настолько, что он весь превращался исключительно лишь в жизнеобеспечивающий, господствующие в обычных условиях производственные отношения на время отходили на задний план, а взамен их выдвигались на первый план существовавшие как маргинальные более архаичные формы, которые в предшествующее время либо совсем не проявлялись, либо играли второстепенную роль. Это явление «обратимости» и позволило этнографам реконструировать основные этапы в развитии первобытной экономики.
Самая ранняя форма коммуналистических социально-экономических отношений начала возникать вместе с человеческим обществом. Особенностью самой ранней формы распределения было то, что никто из членов общины не получал свою долю от кого-то, а просто брал ее из общего фонда. Такого рода отношения, при которых пища и предметы потребления просто «разбираются» из общего фонда, в этнологии получили наименование раз-борно-коммуналистических. Из известных исследователям народов, у которых сохранились разборно-коммуналистические отношения, наиболее изученными являются эскимосы Канады, а также полярные эскимосы Гренландии. Именно материалы о формах распределения пищи в этих группах представляют наибольшую ценность для реконструкции самых ранних этапов развития архаических социально-экономических отношений.
Сущность разборно-коммунистических отношений заключалась в том, что вся пища находилась не только в полной собственности, но и в безраздельном распоряжении коллектива: пищей мог распоряжаться только коллектив в целом, но ни один из его членов, взятый в отдельности. При этом каждый член коллектива имел право на долю продукта, но она не поступала ни в его собственность, ни в его распоряжение, а только в его пользование. Проявлялось это в том, что человек не мог употребить пищу ни для какой иной цели, кроме непосредственного физического потребления.
Политаризм как глобальный феномен. Структура политарных социально-экономических отношений
Наличие особого рода экономических систем, которые, оставаясь экономическими, не выглядят и не являются системами рыночной экономики, -речь идет как о системах так называемого социалистического хозяйства в XX веке, так и о значительном числе открытых историками и этнологами нерыночных докапиталистических обществ - потребовали введения новых понятийных образований. Отсюда и знаменитый термин «внеэкономическое принуждение», вошедший в науку еще в XIX столетии. В традиционной экономической схеме феодальные и прочие докапиталистические производственные отношения, за исключением первобытного коммунизма, характеризовались наличием внеэкономического принуждения, тогда как капиталистические отношения, как представлялось, порождают систему принуждения экономическими средствами.
Внешне дело выглядит так, будто система внеэкономического принуждения вовсе и не является экономической системой. Именно на это указывает сам термин «внеэкономическое принуждение». Смысл утверждаемого тезиса состоит в том, что понятие «внеэкономическое принуждение» применительно к докапиталистическим антагонистическим общественно-экономическим формациям, а также к нерыночным экономическим системам XX века, является недостаточным, противоречивым, и, следовательно, принципиально ограниченным. В этом смысле любое принуждение оказывается в известной мере внеэкономическим, и в то же время любое внеэкономическое принуждение есть принуждение экономическое.
Для доказательства этого тезиса необходимо было бы привлечь материал экономической истории, экономической этнологии и всю массу фактов экономической жизни в условиях докапиталистических общественных формаций. В рамках диссертационной работы сделать это, разумеется, нельзя, поэтому наметим здесь самые главные пункты логического рассуждения, приводящего к данному выводу.
Когда К.Маркс и Ф.Энгельс, развивая классическую политическую экономию А.Смита и Д.Рикардо, создавали теорию прибавочной стоимости, для них была еще сплошной тайной как экономическая, так и социально-политическая структура всех докапиталистических обществ, - как тех, которые существовали в истории, так и тех, которые можно было наблюдать еще и при жизни основоположников марксистской политической экономии. Вовсе не по злой воле и не по недомыслию, а в силу ограниченности наличного фактического материала К.Маркс и Ф.Энгельс оказались не в состоянии проникнуть в глубины экономического строя некоторых докапиталистических обществ. И здесь колебания и сомнения, которые были свойственны Марксу и Энгельсу, характеризуют их как исключительных прозорливцев и тонких теоретиков. В самом деле, еще чуть ли не столетие спустя в характеристиках так называемой азиатской формации историки и историософы были склонны видеть лишь незрелые формы рабовладения. В то же время К.Маркс и Ф.Энгельс предостерегали от столь прямолинейного подхода к тайне азиатской формации. Но глубокий мыслитель, К.Маркс допускает здесь, казалось бы, школьную логическую ошибку - отступление от принципа деления по единому основанию - отнюдь не случайно. Не создав экономическую теорию докапиталистических обществ, К.Маркс и Ф.Энгельс тем не менее улавливали принципиальные отличия докапиталистической экономики от рыночных экономических отношений, свойственных капитализму. Отсюда и нелогичность: переходы от одной ступени общественного развития к другой осуществляются, согласно марксизму, по логике разрешения внутренних противоречий производительных сил и производственных отношений. Из этой логики выпадает так называемая азиатская формация, терминологически характеризуемая по географическому, а не социально-экономическому принципу. Что при этом делают теоретики-марксисты для того, чтобы сохранить марксистский подход к тайне азиатской формации, то есть рассматривать и азиатскую формацию как ступень в поступательном развитии экономики посредством перехода к новому способу производства? Они объявляют азиатский способ производства незрелой формой рабовладения. Тем самым они и делают шаг, которого не сделали основоположники марксизма, уловив наличие специфики в экономической жизни древних обществ, но не располагая в то время материалом для того, чтобы конкретно решить вопрос об экономическом строе этих обществ.
Все это нас обращает сразу к нескольким сюжетам - экономической сущности государственной бюрократии как таковой, а также экономической роли государства в докапиталистических обществах, особенно в так называемых социально-экономических системах «восточного», «азиатского» типа. В XVIII веке, когда стали употреблять понятие «бюрократия», оно означало такую политическую систему, в которой доминируют назначенные профессиональные чиновники. В дальнейшем слово бюрократия стало употребляться применительно к чиновникам как правящему классу, слою, к аристократии. Винсент де Гурнэ рассматривал бюрократию как новую форму государственного правления, в которой основную нагрузку несут профессиональные управленцы, правители по профессии. Аналогичный подход развивали Г.Гегель, Д.С.Милль, А.де Токвиль, Г.Моска, М.Вебер и некоторые другие известные философы и обществоведы. Феномен бюрократии рассматривается при этом в широком социально-историческом контексте.
Английский социолог Д.Битэм считает, что в зависимости от эпохи и от научной традиции мы встречаемся то с узким, то с широким пониманием термина «бюрократия». Он подчеркивает, что в XIX веке понятие бюрократия обычно использовалось для характеристики особого типа политической системы, в которой министерские посты занимали профессиональные чиновники, ответственные перед наследственным монархом. Власти чиновников противопоставлялась система представительного правления - выборных политиков, подотчетных законодательному собранию или парламенту.
В XX веке получил распространение формальный подход к изучению феномена бюрократии. Бюрократическая власть стала рассматриваться как признак любого режима - военной диктатуры, однопартийного режима, наследственной монархии. В созданных в это время теориях формальной организации применительно к бюрократии рассматриваются в первую очередь не социально-экономические или социально-политические, а в основном формально-технические вопросы - построения и эффективности административных структур, действия внутриорганизационных механизмов и закономерностей. Истоки такого подхода обычно видят в работах М.Вебера. Бюрократия для Вебера означала не только новый тип правления, а систему административной власти, деятельность которой осуществляется на постоянной основе специально подготовленными профессионалами в соответствии с формальными правилами и процедурами, регулирующими режим работы организации. В целом такое понимание бюрократии и формальные подходы к ее изучению характерны для таких западных социологов, как Р.Мертон, Ф.Селзник, П.М.Блау, А.Этциони, Э.Мэйо и другие.
Классические теории капитализма и проблема объяснения новых экономических феноменов XX века
Вся совокупность процессов, которую назвали глобализацией, застала экономическую теорию врасплох. То, что считалось случайным, маргинальным, феноменальным, упорно выходило на первый план, требуя новой концептуальной установки для осмысления. При этом попытки постичь сущность ныне происходящих экономических процессов как в мире в целом, так и в нашей стране, в духе традиционной экономической теории - теории, учитывающей исключительно формы проявления традиционного капитализма, оказались несостоятельными.
Изменения, которые происходят в последнее время в современной экономической теории, вызваны во многом необходимостью осмысления тех новых процессов, которые преобразили мир во второй половине XX века. Среди этих процессов: во-первых, освобождение от колониальной зависимости огромного количества стран Азии и Африки и развертывание в них процессов модернизации; во-вторых, крушение мировой системы социализма и появление на мировой арене большой группы «трансформирующихся» государств; в-третьих, изменение характера мировых экономических процессов под влиянием «глобализации»; наконец, в-четвертых, широкое распространение теневой, неформальной и криминальной экономической деятельности в мире.
Осмысление этих новых социально-политических и социально-экономических явлений осуществлялось в мировой и отечественной науке далеко неравномерно. В каких-то областях были сделаны значимые шаги, накоплен большой материал (например, в области теории модернизации и концепций зависимого развития). В отношении других вопросов - до сих пор научная разработка остается на стадии выдвижения первичных гипотез и осуществления первых обобщений (например, изучение неформальной и теневой экономики).
У меня нет возможности представить здесь в связном виде наиболее значимые в контексте нашей темы теоретические конструкции и, в первую очередь те концепции, в которых предпринята попытка осмыслить проблемы модернизации, факты неравномерности экономического развития и формирования моделей зависимого развития. Поэтому перейду сразу к итогу теоретического развития соответствующих взглядов. Учитывая богатые исследовательские традиции, представлю сразу свой взгляд на взаимодействие центра и периферии в конце XIX - начале XX века.
Распространение капиталистических отношений по всему миру и образование системы социоисторических организмов, в которых капитализм либо уже существовал, либо формировался, либо только начинал формироваться, привело к появлению того, что принято называть мировой капиталистической системой. Возникшая система, состоящая из капиталистических, формирующихся капиталистических и только что вступивших на путь капитализма со-циоисторических организмов, оказалась разделенной на две качественно отличных друг от друга части: одна из этих частей - Центр мирового исторического развития, другая - Периферия. И обе эти части были капиталистическими, поскольку наряду с капиталистическим центром возникла теперь и капиталистическая периферия.
Подразделение международной капиталистической системы на центр и периферию было замечено давно, но теоретически осмыслил это деление, как мы уже говорили, Р.Пребиш. Именно он ввел понятия капиталистического центра и капиталистической периферии, показав, что между капиталистическим центром и капиталистической периферий существуют определенные отношения, а именно отношения зависимости, выражающиеся прежде всего в эксплуатации центром периферии. Центр в разных формах эксплуатирует периферию, капиталистическое развитие Периферии носит зависимый характер, и, будучи зависимым, капитализм периферии существенно отличается от того, который существует в центре.
Сторонники теории зависимого развития убедительно показали, что периферийный капитализм не представляет собой ни формы, ни начальной стадии классического капитализма - это тупиковая форма, не способная превратиться в классический капитализм. Р.Пребиш и Т.Дус-Сантус вплотную подошли к выводу, что в данном случае перед нами особый способ производства, отличный от классического западноевропейского капитализма.
Таким образом, существует, по крайней мере, два разных капиталистических способа производства. Целесообразно, в соответствии с предложенной в свое время Ю.И.Семеновым терминологией, называть классический капиталистический способ производства ортокапитализмом (от греч. ортос -прямой, правильный, истинный), а периферийный капиталистический способ производства - паракапитализмом (от греч. пара - около, возле)250. Ортока-питалистические страны образуют мировую капиталистическую систему, ядро, центр международной капиталистической системы, паракапиталистиче-ские страны - периферию этой системы.
Распространение капитализма, как выясняется, в мире шло разными путями. Один из них - «пересаживание» капитализма, что заключалось в том, что более или менее значительное число людей из западноевропейских стран переселялись на вновь открытые территории и создавали там новые социои-сторические организмы (США, Канада, Австралия, Новая Зеландия). В этих обществах возникал ортокапитализм, и эти социоры входили в состав той мировой системы, которая первоначально охватывала лишь Западную Европу и которая после такого расширения может быть названа западной, но уже не западноевропейской.
Другой путь - «насаждение» капитализма в колониальные или полуколониальные страны, как это было во многих странах Латинской Америки, Африки и значительной части Азии. В результате такого насильственного внедрения в этих странах возникал паракапитализм.
Особый - третий путь распространения капитализма - заключается в том, что его зарождение было результате не насаждения, а лишь влияния («супериндукции») ортокапиталистической мировой системы. При этом оказывались возможными два основных варианта развития. При первом варианте развития страна, не находившаяся ни в политической, ни в экономической зависимости от ортокапиталистических держав, продолжает сохранять свою независимость от них и в процессе своего капиталистического развития, что дает ей в принципе шанс войти в число ортокапиталистических социоисториче-ских организмов (так произошло со странами Северной Европы, Японией). При втором варианте страна, бывшая к началу капиталистического развития вполне экономически и политически самостоятельной, становится постепенно зависимой от ортокапиталистических стран в процессе самого этого развития (такова была участь царской России, залезшей в накануне и во время Первой мировой войны в долговую петлю).
