Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Правоотношения по защите гражданских прав 8
1. Защита и охрана гражданских прав 8
2. Характеристика правоотношений по защите гражданских прав 18
3. Квалификация правомочий защиты 28
4. Предмет защиты 49
4.1 Субъективные права и свободы 49
4.2 Охраняемый законом интерес 57
Глава 2. Возникновение права на защиту 70
1. Условия возникновения права на защиту 70
2. Момент возникновения права на судебнуадавдиту 74
3. Упрощение и ускорение судебной защиты гражданских прав 78
Глава 3. Способы защиты гражданских прав 94
1. Понятие способов защиты и их классификация 94
2. Выбор способа защиты и конкуренция исков 105
2.1. Выбор способа защиты 105
2.2. Конкуренция исков 112
Библиографический список использованной литературы 122
- Защита и охрана гражданских прав
- Условия возникновения права на защиту
- Понятие способов защиты и их классификация
Введение к работе
Уровень осуществления и защиты прав и свобод является тем критерием, по которому можно определить состояние гражданского общества. По тому, как решена проблема прав и свобод, насколько действенна их защита, судят о степени развития общества. Оценивая положение в России с таких позиций, приходится признать, что становление правовых основ гражданского общества в стране находится лишь на первом этапе, специфика которого - выбор направления развития и разработка основополагающих правовых актов. Впереди принятие законов, развивающих принципы общественного развития и его слагаемого -гражданского оборота, создание действительно равных условий для всех субъектов правоотношений. Решение проблемы реального обеспечения прав и свобод невозможно без судебной реформы. Поэтому актуальна задача формирования независимого, сильного суда, способного быстро и справедливо разрешать возникающие споры, восстанавливать нарушенные права.
С началом реформ законодательное обеспечение гражданских прав в стране претерпело определенные изменения. Особенно очевидным это стало после принятия Конституции РФ, гарантировавшей каждому судебную защиту его прав и свобод. Активная деятельность Конституционного Суда РФ, устраняющего из законодательства нормы, противоречащие этому принципу, закрепила намеченные Основным Законом тенденции по предоставлению судебной защиты всем без исключения правам. Идея гарантированного осуществления гражданских прав, возможность их восстановления с помощью судебной защиты, придание праву судебной защиты приоритета по сравнению с другими формами защиты были развиты и закреплены в Гражданском кодексе, других законах Российской Федерации.
Вместе с тем предпринятые законодателями усилия не смогли существенно изменить ситуацию. Реальных успехов в вопросе восстановления нарушенных прав не удалось достичь из-за половинчатости и непоследовательности судебной и правовой реформ и отсутствия осознанной кадровой политики при формировании судейского корпуса. В производстве судов появились совершенно новые категории дел - о защите избирательных прав, об обжаловании нормативных актов, любых действий и решений, нарушающих права и свободы. Суды, обладая
реальной возможностью стать органом правосудия, осуществляющим судебный контроль за другими ветвями государственной власти, за всеми сферами жизни общества, сделать это не смогли. Частично такое положение обусловлено неподготовленностью судей к отправлению правосудия в новых условиях, их непрофессионализмом, а в отдельных случаях, и коррумпированностью. Правосудие в России все более становится дефицитным. Недоступность защиты сопровождается появлением в обществе негативной оценки судебной деятельности и отрицания самой необходимости обращения в суд.
В создавшихся условиях нужны энергичные и целенаправленные действия, целью которых станет не только законодательное обеспечение, но и организационное преобразование всей правоприменительной деятельности. Требуется согласование процессуального и материального законодательства. В большей регламентации нуждается деятельность всей судебной системы. Наделение суда полномочиями в защите фактически всех без исключения прав порождает необходимость законодательной определенности в вопросе предмета защиты, включения в него личных свобод как компонента гражданских правоотношений и объекта гражданско-правовой защиты.
Существующее положение предопределило цели исследования: выявление специфики правоотношений по защите субъективных прав, анализ содержания норм, регулирующих эти отношения, изучение возможностей ускорения и упрощения судебной защиты. В работе предпринята попытка осмыслить положение по обеспечению судебной защитой нарушенных гражданских прав и выявить причины, препятствующие реальному осуществлению права на защиту.
Стремясь достичь поставленных целей, автор исследовал предпосылки возникновения права на защиту, природу правомочий на восстановление нарушенного права, предпринял попытку дифференцировать объекты и способы защиты. В работе освещена проблема выбора способа защиты, оценивается мера зависимости конкретного способа защиты, обеспечивающего устранение последствий посягательства, от волеизъявления носителя нарушенного субъективного права и усмотрения правоприменительных органов, разрешающих возникший спор.
В качестве методологической основы диссертационного исследования применялись следующие частно-научные методы: сравнительно правовой,
системного анализа, технико-юридический, формально-логический.
Научно-теоретическую основу диссертации составляют работы известных ученых в области теории права, конституционного, гражданского и гражданско-процессуального права. Основными источниками являлись работы С. С. Алексеева, М.И. Брагинского, С.Н. Братуся, А.В. Бенедиктова, А.П. Вершинина, В.В. Витрянского, В.П. Грибанова, М.А. Гурвича, Н.Д. Егорова, О.С. Иоффе, Е.И. Козлова, Е.А. Крашенинникова, О.Е. Кутафина, И.Б. Новицкого, О.Н. Садикова, А.П. Сергеева, В.Т. Смирнова, А.А. Собчака, Г.Я. Стоякина, Е.А. Суханова, Ю.К. Толстого, Б.Б. Черепахина, Н.А. Чечиной, Д.М. Чечота, С.А. Хохлова, Г.Ф. Шершеневича, Л.С. Явича и др.
Работа выполнена на основе действующего законодательства Российской Федерации. В ней использованы материалы судебной практики арбитражных судов и судов общей юрисдикции.
Диссертация представляет попытку монографического исследования структуры правоотношений по защите гражданских прав и выявления специфики судебного применения правовых норм, входящих в институт защиты.
Научная новизна диссертации заключается в следующих основных выводах и положениях, которые выносятся на защиту:
На основе анализа норм гражданского права сопоставляются категории защита и охрана. С привлечением новых аргументов раскрывается их содержание, выявляются обстоятельства, обусловливающие изменение подходов к проблеме защиты гражданских прав.
Обосновывается, что защита гражданских прав осуществляется в рамках охранительных отношений с использованием не только охранительных норм. Приводятся доводы в подтверждение возможности восстановления нарушенного права с применением, в том числе, и регулятивных норм.
Определяется природа правомочия защиты как правомочия, наряду с правом в целом, принадлежащих субъекту. Выдвигаются дополнительные аргументы, подтверждающие, что правомочие защиты представляет собой свойственное каждому субъективному праву требование, претерпевающее определенные изменения после посягательства. С критических позиций оценивается концепция, в соответствии с которой право на защиту воспринимается как самостоятельное субъективное право.
Выявляются особенности структуры охранительных правоотношений, исследуются предпосылки их возникновения. Одновременно предлагается и рассматривать как предмет защиты не только субъективные права и охраняемые законом интересы, но и свободы.
Анализируется несогласованность отдельных норм процессуального законодательства с включенными в Гражданский кодекс положениями, обеспечивающими осуществление и защиту субъективных прав. Обращается внимание на недостатки судебной формы защиты и правовые возможности ее совершенствования. Предлагается в законодательном порядке закрепить условия, позволяющие предотвратить или ограничить злоупотребления правом на судебную защиту, сделать судебную форму защиты более эффективной и доступной.
Обосновывается необходимость определения понятия способа защиты гражданских прав как элемента защиты. Выделяются основания разграничения и классификации способов защиты гражданских прав, оценивается их содержание и особенности.
Отстаивается вывод о невозможности восстановления субъективных прав любым способом защиты, только исходя из выбора управомоченного лица, а также на основе конкуренции исков. Поскольку выбор способа защиты, как и вида требования, определяются разнообразием отношений защиты и специфики правонарушений, а также наступившими после них последствиями, возможности управомоченного лица, по мнению автора, имеют пределы.
Практическая значимость результатов исследования заключается в том, что сформулированные автором выводы и предложения могут быть использованы в правотворческой деятельности, направленной на совершенствование судебной защиты гражданских прав, и в процессе преподавания курса гражданского и гражданско-процессуального права. Рекомендации по проблеме выбора способов защиты и конкуренции исков возможно использовать в сфере правоприменительной деятельности.
Диссертация обсуждена на кафедре гражданского права Санкт-Петербургского государственного университета. Основные положения исследования были отражены в опубликованных автором работах. Теоретические выводы использовались в лекционной работе, проведенной в Смоленском
Гуманитарном университете и на теоретических семинарах судей Смоленской области.
Диссертация состоит из введения, трех глав, которые объединяют десять параграфов, и списка использованной литературы.
Защита и охрана гражданских прав
Регулируя общественные отношения, гражданское законодательство одновременно выполняет функцию охраны субъективных прав. Вместе с тем, поскольку функция регулирования присуща всякой правовой норме, охрана субъективных прав в данном случае осуществляется опосредованно, через предписание субъектам правоотношений определенного поведения. Прямого ответа на вопрос, что следует понимать под охраной субъективных прав, новый Гражданский кодекс РФ (далее - ГК РФ) не содержит, но сопоставление текста отдельных его норм с текстом норм ГК РСФСР 1964 года позволяет сделать вывод о существовании в данном вопросе большей, чем раньше, определенности.
Прежде всего более четкими стали признаки разграничения понятий «защита» и «охрана». Об охране прав говорилось в ст. 5 ГК РСФСР 1964 г., согласно которой гражданские права охранялись законом, за исключением случаев, когда они осуществлялись в противоречии с назначением права. Названная норма была посвящена осуществлению гражданских прав. В регулирующих те же правоотношения ст. ст. 9 и 10 ГК РФ указание на охрану прав уже отсутствует. Охрана субъективных прав не упоминается и в других нормах ГК РФ. Это является свидетельством того, что законодатель в ГК РСФСР 1964 г. использовал категорию охраны в более широком значении, включающем не только защиту, но и регулирование субъективных прав, в то время как в ГК РФ очевиднее стало понимание защиты в виде процедуры, обеспечивающей восстановление нарушенного права. В ГК РФ законодатель, говоря о существовании субъективных прав и законных интересов в ненарушенном состоянии, употребляет оба термина: «защита» и «охрана». Однако термин «защита» всегда используется только в отношении нарушенного права, а «охрана», отражая более широкий диапазон воздействия, чаще всего обозначает возможности осуществления права, а также законных интересов и в нормальных, и в аномальных условиях. Она предстает в виде самостоятельного правового явления, которое включает все допущенные в гражданском праве формы, методы, способы обеспечения прав (в том числе и нарушенных). Так, в частности, происходит в ст. ст. 13, 18, 33, 139, 152, 177, 566, 663, 772 ПК РФ и других. Когда же закон упоминает о защите субъективного права и охране законного интереса, он фактически не разделяет эти понятия и, с точки зрения материального права, делает их тождественными. В том смысле, в каком и «защита», и «охрана» при этом использованы - это всегда правовая процедура устранения последствий посягательства. В первом случае - на субъективное гражданское право, во втором -на законный интерес. Различия между ними проявляются в сфере оформления предпринимаемых мер по возбуждению охраны и защиты, в самом порядке осуществления таких мер и в особенностях предмета, ставшего объектом посягательства. Так, защита охраняемого интереса, как правило, осуществляется в особом гражданском судопроизводстве, субъективного права - в исковом производстве, и каждое из них имеет особенности.
Сходство анализируемых категорий заканчивается, когда термин «охрана» используется в словосочетании «правовая охрана» (ст. 722 ГК РФ). Здесь понятие «охрана» отражает понимание законодателем универсального значения правовых норм в регулировании гражданского оборота. Специфика охраны заключается в том, что она, в отличие от защиты, не только обеспечивает восстановление нарушенных или оспоренных прав и интересов, но и создает предпосылки для развития гражданских правоотношений в нормальном, ненарушенном состоянии.
Охранять субъективное право, в частности, призваны нормы, составляющие систему обеспечительных обязательств. Их задача - гарантировать надлежащее исполнение обязанности должником, а при ненадлежащем его поведении - создать реальную возможность компенсации понесенных потерь посредством возложения гражданско-правовой ответственности. Нормы, содержащие положения о дополнительном обременении субъекта гражданских правоотношений через возложение на него не существовавшей прежде обязанности, либо лишении имеющегося права, также введены для реальности осуществления возникающих правоотношений и для их охраны. Этот вид правовых норм, регулируя охранительные общественные отношения, при одних обстоятельствах употребляется, чтобы предотвратить посягательство, при других - для устранения его последствий. В последнем случае применение норм требует определенного порядка, использования положений других законов, а возможно, и привлечения полномочий юрисдикционных органов.
Присутствие в ГК РФ норм, регулирующих обеспечительные обязательства, подтверждает то, что помимо общих черт, охрана и защита обладают набором очевидных и неоспоримых различий. Между тем, характер различий не позволяет считать защиту самостоятельным правовым явлением по отношению к охране. В качестве превентивной меры охрана может предостерегать обязанное лицо от ненадлежащего поведения, неважно, в каких правоотношениях, относительных или абсолютных, оно осуществляет деятельность. Если неисправность поведения контрагента выявлена, то охранительная функция нормы проявляется в правоотношениях по защите нарушенного либо оспоренного права. При применении охранительной нормы в конфликтной ситуации она всегда выступает нормой, обеспечивающей защиту права. И наоборот, правовая норма, используемая правоприменительным органом для разрешения возникшего гражданского спора, не всегда включает санкцию, наличие которой, как считает С.С. Алексеев,3 служит обязательным признаком охранительной нормы. В широком смысле востребование таких норм может рассматриваться и в качестве охраны, поскольку в конечном счете обеспечивается не только устранение последствий посягательства, но и возможность восстановления права, однако наличие своеобразия в возложении обязанности и сам ее характер делают необходимым разграничение рассматриваемых категорий.
Условия возникновения права на защиту
В рамках специализации правоотношений и правовых норм учеными предпринята попытка сходным образом разграничить гражданские права и обязанности. Критерием выделения регулятивных и охранительных прав предложено считать то, что первые образуются на основе правомерных юридических фактов, а вторые - на основе гражданского правонарушения. По мнению авторов такой идеи, появление охранительных субъективных прав и обязанностей сопряжено исключительно с фактом нарушения регулятивных гражданских прав.
Возникновение права на защиту как разновидности охранительного права также невозможно без наличия определенных, предусмотренных законом условий, совокупность которых образует состав гражданского правонарушения. Российская наука гражданского права издавна изучает проблемы правонарушения. И хотя проводилось это изучение применительно к деликтным отношениям, его результаты с некоторыми уточнениями и дополнениями могут быть использованы в рамках общего учения о защите субъективного права.
Г.Ф. Шершеневич определял правонарушение как недозволенное действие,
нарушающее чужое субъективное право причинением имущественного вреда. Действующее гражданское законодательство не раскрывает содержание термина «правонарушение». Исследуя правонарушение, современные цивилисты, как и Г.Ф. Шершеневич, в качестве его основного признака выделяют категорию противоправного поведения.86 В юридической литературе некоторые авторы термин «правонарушение» используют как синоним термина «противоправное поведение». Оперируя каждым из них, они нарушение права рассматривают через призму нарушения правовых норм, последствием которого является нарушение чужого субъективного права и наступление вреда.
Хотя «правонарушение» и «противоправное поведение» своим содержанием имеют не соответствующие закону действия субъекта гражданского оборота, считать их явлениями одного порядка неверно. «Правонарушение» выступает общим понятием, по отношению к которому «противоправное поведение» является понятием частным и входящим в него в качестве одной из составляющих величин.
Наряду с общими чертами правонарушение в отношениях защиты обладает некоторыми особенностями.
Если наличие вреда является условием, которое необходимо для возникновения всех без исключения обязательств из причинения вреда,89 то при защите подобная предпосылка может отсутствовать. Включение в главу 59 ГК ст. 1065, позволяющей запретить деятельность, не повлекшую вреда, но чреватую его причинением, не изменило эту особенность деликтных отношений. В правоотношениях по пресечению деятельности, создающей возможность опасных последствий, отсутствуют те признаки, которые даны законодателем при изложении общих условий ответственности за причиненный вред (ст. 1064). Для противоправности при причинении вреда характерно не только наличие уже совершенных действий, важен также факт уже наступивших вредных последствий, которые имеют материальное выражение, или могут (при моральном вреде) его получить. В ситуации с устранением опасности вреда все перечисленные признаки, включая имущественный характер отношений, отсутствуют. В то же время рассматриваемая норма содержит положения, развивающие требования ст. 12 ГК, что позволяет считать, что она призвана регулировать более широкий круг прав и обязанностей, чем образуют отношения из причинения вреда. В границах ее влияния оказываются отношения по защите субъективных прав и охраняемых законом интересов. В пользу этого вывода говорит также то, что объектом посягательства при деликте выступают только абсолютные права, а защитой от деятельности, создающей угрозу субъективным правам в будущем, могут обеспечиваться и относительные права.
В области отношений, возникающих при защите, шире трактуется и сама категория противоправности поведения. При деликте для признания правонарушения необходимо, чтобы действия уже совершились. В рамках же защиты признаками противоправности обладают не только произошедшие действия, но и любые действия, которые совершены или будут совершены. Посягательством такие действия делает потенциальная опасность для субъективного права, а для действий, которым еще предстоит свершиться - также реальность совершения и реальность исходящей от них опасности.
Для того, чтобы действия контрагента считались противоправными, необходимо наличие предмета посягательства, в качестве которого в охранительных отношениях выступают регулятивные права, свободы и охраняемые законом интересы. Факт существования права, свобод или интереса должен сопровождаться возможностями защиты, закрепленными в законе, при наличии которых только и может возникнуть право на устранение последствий посягательства. Всякое не основанное на законе ущемление права, независимо от того, подлежат устранению его последствия или нет, является противоправным. Законодатель назвал права, ограничение или умаление которых независимо от обстоятельств и оснований посягательства, порождает обязанность у того, кто посягательство совершил. Противоправными становятся любые действия, посягающие на право другого субъекта правоотношения и препятствующие полноценному его осуществлению, либо приводящие к уничтожению права, если законом, а возможно и соглашением сторон, не предусмотрено иное.
Обязанность по устранению вредных последствий может наступать также тогда, когда осуществленные действия начинались как правомерные. Направленная на восстановление права самозащита может оказаться несоразмерной нарушению и выйти за пределы действий, необходимых для устранения вредных последствий. Являясь правомерными действиями, меры самозащиты при злоупотреблении или превышении полномочий лицом, их применяющим, приводят к ущемлению субъективных прав должника или третьих лиц. Ст. ст. 1066, 1067 ГК предусматривают обязанность лица, осуществлявшего самозащиту, возместить вред, причиненный при превышении необходимой обороны и в состоянии крайней необходимости.
Понятие способов защиты и их классификация
Защита призвана обеспечить полное восстановление нарушенного права, а при невозможности восстановления - возмещение убытков. Если же право оспаривается, то защита должна подтвердить его наличие и принадлежность управомоченному лицу. В отдельных случаях восстановление либо признание субъективного права сопровождается применением мер гражданско-правовой ответственности, в результате которых правонарушитель лишается права или на него возлагается дополнительная обязанность. Цель, избранная при проведении зашиты, достигается через применение конкретных, предусмотренных законом или им допускаемых способов защиты.
Какова правовая природа способов защиты, что включает в себя понятие способа защиты - в этих вопросах в литературе не существует единых подходов. Некоторые ученые способ защиты рассматривают как материально правовые действия или юрисдикционные действия, непосредственно направленные на устранение препятствий на пути осуществления субъектами своих прав или пресечение правонарушения, восстановление положения, существовавшего до правонарушения.
Предлагаемое определение способа защиты не имеет четких критериев, которые позволили бы различать способ защиты и саму защиту. Те же авторы защиту рассматривают также как деятельность по устранению препятствий на пути осуществления субъектами своих прав и пресечению правонарушения.Поскольку наряду с субъектами и основанием (фактическим и правовым) способ является элементом правоотношения защиты, использование одной и той же категории в уяснении каждого явления, приводит к ситуации в которой частное понятие - способ защиты - определяется через общее понятие - защиту. Можно предположить, что способ защиты и есть защита в условиях фактических обстоятельств. Однако такое утверждение будет некорректным. Ибо если способ - это действия в конкретном случае, то что является защитой применительно к тому же конкретному случаю? Отвечая на поставленный вопрос с предложенных авторами позиций, нельзя не прийти к единственно возможному, но неверному выводу - способ защиты и защита должны совпадать и восприниматься как одно и то же явление.
Деятельность, направленная на устранение последствий посягательства, и есть сама защита, в которой способ представляет меры, учитывающие специфику посягательства и призванные обеспечить полное восстановление нарушенного права. Можно сказать и иначе: защита субъективного права - это деятельность по использованию конкретного способа, в конкретной правовой ситуации. Если понятие защиты исключительно следует определять через категорию деятельности, поскольку тем самым подчеркивается активность позиции управомоченного (что вне деятельности невозможно), то при характеристике способа, чтобы не отождествлять оба эти явления, использование того же признака недопустимо.
Обоснованность трактовки понятия способа защиты через категорию деятельности вызывает сомнения и по другим основаниям. Способ защиты, как правильно отмечают авторы рассматриваемой идеи, обеспечивает не только устранение препятствий в пользовании правом, но и восстановление права, что является целью и результатом использования избранного способа защиты. Но ведь цель и результат - это не столько действия, сколько их последствия. Усилия, направленные на устранение последствий посягательства - не самодостаточная цель защиты, они значимы только в той мере, в какой последствия усилий соответствуют интересам управомоченного лица. Содержание способа защиты, если рассматривать его как материально-правовое явление, состовляет не действие, которое всегда отражает динамику, а состояние, выражающее статику мер по восстановлению нарушенного права. Предпринимаемые действия по использованию правовых мер защиты не влияют на состояние самих мер, оставляя их в неизменном состоянии.
В подтверждение сказанного можно сослаться на такой способ защиты, как возмещение убытков. Обычно взыскание убытков производится тогда, когда невозможно восстановление первоначального положения. При этом какие бы действия в рамках защиты не предпринимались, значение для потерпевшего будут иметь не сами действия, а тот имущественный эквивалент причиненных потерпевшему убытков, который он получает. Именно материальные ценности, восстребуемые потерпевшим при осуществлении защиты, и составляют содержание способа защиты - возмещение убытков. Схожее положение возникает в ситуации с использованием такого способа защиты, как признание права. Признание права, хотя и производится путем совершения определенных, юридически значимых действий, но действия в данном случае представляют защиту, направленную на исключение помех в пользовании субъективным правом ,,« !.
Вот пример из судебной практики.
Коренева А. и Коренев С. вступили в 1995 году в брак, после чего Коренева А. поселилась в квартире, нанимателем которой была мать Коренева С. -Коренева М. В 1996 году у Кореневых родилась дочь. После того, как в 1998 году Кореневы расторгли брак, Коренева М. предъявила иск о выселении Кореневой А., указав на то, что вселение ответчицы производилось без письменного согласия истицы.
Коренева А. заявила встречный иск о признании за ней права пользования жилым помещением в качестве бывшего члена семьи нанимателя, об изменении договора найма жилого помещения и выделении ей и дочери одной из трех комнат в спорной квартире. Она сослалась на то, что хотя при оформлении документов на ее регистрацию Коренев из-за отсутствия матери подделал ее подпись, однако Коренева М. была осведомлена об этом и не возражала против проживания Кореневой А. в квартире.
Требования Кореневой А. к Кореневой М. об изменении договора найма жилого помещении суд отклонил. Иск Кореневой А. о признании за ней права пользования квартирой признал обоснованным.
Кассационная инстанция вынесенное решение оставила без изменения, подтвердив правильность выводов районного суда.
Приведенный случай иллюстрирует невозможность восприятия способа защиты через категорию деятельности. В рассматриваемой ситуации способом защиты выступало признание права пользования жилой площадью. Данное право реально существовало и принадлежало истице. Требовалось только констатировать его наличие и тем самым подтвердить правовые возможности управомоченного лица. Никакого воздействия на ответчиков с целью изменения их поведения не требовалось. В этом случае действия заключались в обращении истицы к судебной процедуре, что и составляет содержание защиты. Присутствие в принятом судом решении указания на правомочия определяло способ защиты. Последнее никак не может быть выражено через категорию деятельности.
