Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Понятие и система валютного законодательства РФ 22
1. Валютное законодательство как комплексная отрасль законодательства 22
2. Источники валютного законодательства РФ 36
Глава II. Валютные правоотношения 57
1. Понятие и виды валютных правоотношений 57
2. Субъекты валютных правоотношений... 68
3. «Объект» валютных правоотношений 76
Глава III. Валютные сделки и валютные операции 91
1. Понятие валютных сделок 91
2. Содержание правового регулирования валютных операций 99
3. Понятие и виды валютных операций 105
4. Валютные операции и международные обязательства России по отмене валютных ограничений на платежи по текущим сделкам 118
5. Особенности расчетов по внешнеторговым сделкам в иностранных валютах 144
Глава IV. Недействительность валютных сделок 151
1. Основания недействительности валютных сделок 151
2. Последствия недействительности валютных сделок 170
Заключение 190
Библиография 194
- Валютное законодательство как комплексная отрасль законодательства
- Понятие и виды валютных правоотношений
- Понятие валютных сделок
Введение к работе
Актуальность темы исследования. В течение многих десятилетий в России фактически отсутствовал легальный оборот валютных ценностей, что было следствием провозглашенных после прихода большевиков к власти валютной монополии и тесно связанной с ней монополии на внешнюю торговлю. Нужно отметить, что хотя эти сферы деятельности государства и были тесно взаимосвязаны, но вместе с тем являлись совершенно разными правовыми институтами. В связи с этим А.Б. Альтшулер отмечал, что «в законодательных и других нормативных актах, относящихся как к валютной монополии, так и к монополии внешней торговли не имеется каких-либо указаний (прямых или косвенных), которые могли бы дать основание рассматривать валютную монополию как часть монополии внешней торговли» и «ни один из этих актов не ограничивает сферу монополизированных государством валютных операций каким-либо определенным видом экономических или других отношений, в том числе кругом валютных операций, совершаемых лишь в связи с внешней торговлей»1. Суть валютной монополии, вкратце, сводилась к тому, что право собственности на валютные ценности и право на совершение операций с ними принадлежали исключительно социалистическому государству.
Общее правило в отношении нахождения валютных ценностей в гражданском обороте регулировалось ст. 137 ГК РСФСР 1964 г., которая устанавливала законную презумпцию запрещения их нахождения в обороте, поскольку не было прямого изъятия, установленного законодательством Союза ССР. Таким образом, в период абсолютной государственной валютной монополии, по словам И.В. Зенкина и М.Н.
Спириной, речь шла не о государственном регулировании, а о государственном «администрировании» валютных операций1.
Отсутствие правового регулирования оборота валютных ценностей привело к тому, что немногочисленные работы советских ученых-юристов в области валютных отношений посвящались, в основном, международно-правовым аспектам валютных отношений и исследованию валютного законодательства капиталистических стран. Одним из самых известных авторов, проводившим исследования по названным проблемам, является А.Б. Альтшулер. Среди его работ следует отметить в первую очередь книги «Международное валютное право» (1984), «Сотрудничество социалистических государств: расчеты, кредиты, право» (1973 г) и «Восток-запад: валютно-кредитные отношения (Организационно-правовой механизм)» (1979). Вопросы международных валютных отношений также были рассмотрены и в работе Е.А. Васильева «Валютно-финансовый кризис и международное право» (1982). Среди источников специально посвященных исследованию валютного законодательства иностранных государств следует выделить: работу И.Д. Радушинского «Валютное законодательство капиталистических государств»; учебное пособие В.И. Лисовского «Международное торговое и финансовое право» (1974), одна из глав которой специально посвящена валютному законодательству иностранных государств. Особое место в рассматриваемом вопросе занимает работа Л.А. Лунца «Денежное обязательство в гражданском и коллизионном праве капиталистических стран» (1948 г.), ставшая, по общему признанию, классикой российской цивилистики.
Революционным актом, положившим начало либерализации валютных операций в период становления рыночных отношений, является Указ Президента РФ от 15.11.91. «О либерализации внешнеэкономической деятельности на территории РСФСР» № 213і, который дал всем предприятиям, независимо от организационно-правовых форм и форм собственности, право выхода на международный рынок товаров, работ и услуг, право открытия в уполномоченных банках счетов в иностранной валюте и, самое главное, право свободного распоряжения, находящимися на счетах граждан и юридических лиц, иностранными валютами.
В Гражданском кодексе России 1994-1995 гг. законодатель провозгласил защиту права собственности на валютные ценности на общих основаниях и отказался от презумпции запрещения расчетов и сделок с валютными ценностями, установив, что такие сделки (валютные сделки) осуществляются в порядке и на условиях, установленных нормами специального валютного законодательства. Таким образом, ГК РФ, как справедливо замечает А.Л. Маковский, «допустил использование валюты в нашем внутреннем обороте, и, соответственно, и для внутреннего оборота правомерно выражение «сумма обязательства в валюте» .
Очередным революционным актом стал Указ Президента РФ от 16 мая 1996 года «О мерах по обеспечению перехода к конвертируемости рубля» № 7213, одобривший предложения Правительства и ЦБ РФ о необходимости принятии Российской Федерацией обязательств, налагаемых на страны-члены Международного валютного фонда статьей VIII Устава МВФ в области режима конвертируемости национальной валюты по международным текущим сделкам.
В этих условиях и начало происходить становление кардинально новой системы законодательства, регулирующего отношения в валютно-финансовой сфере. Проблемы, которые возникают в процессе развития новой системы валютного регулирования, обусловлены рядом причин. Среди них следует назвать противоречивый процесс экономических преобразований в стране, ведомственную неразбериху, отсылочный характер большинства статей и неопределенность некоторых норм Закона РФ от 9 октября 1992 года «О валютном регулировании и валютном контроле» 1 (в ред. ФЗ РФ от 29 декабря 1998 года № 192-ФЗ, ФЗ РФ от 05.07.1999 года № 128-ФЗ ) (далее - Закон о валютном регулировании и контроле) и, как следствие этого - множественность и противоречивость существующей подзаконной базы, неимение обоснованной государственной концепции развития системы валютного контроля и валютного регулирования и ее правового обеспечения, а также практического опыта построения такой системы в условиях рыночной экономики переходного периода.
История современного валютного законодательства России наглядным образом демонстрирует, как те или иные факторы субъективного характера могут влиять на содержание и характер нормативного регулирования в той или иной области гражданского оборота. С 1992 и до осени 1998 года происходила поэтапная либерализация действующего валютного законодательства, а уже к началу 1998 года в России установился, пожалуй, один из самых либеральных валютных режимов для стран с так называемой «переходной экономикой». В подтверждение вышесказанного достаточно привести лишь один факт: в названный период не существовало никаких нормативных ограничений, связанных с покупкой и вывозом
Ведомости СНД РСФСР и ВС РСФСР", 12.11.92, N 45, ст. 2542. наличной иностранной валюты из России физическими лицами (как резидентами, так и нерезидентами), в то время как даже в некоторых странах с «устоявшейся» экономикой существуют ограничения на вывоз наличной иностранной валюты. Однако разразившийся финансово-экономический кризис в августе 1998 года послужил причиной резкого ужесточения режима валютного регулирования и валютного контроля, введения новых валютных ограничений (были введены ограничения на вывоз наличной иностранной валюты, авансовые платежи резидентов по импортным контрактам, изменен порядок обязательной продажи экспортной валютной выручки: если ранее выручку можно было продавать как на межбанковских валютных биржах (МВБ), так и на межбанковском рынке, то теперь исключительно на МВБ и т.д.). Иными словами факторы субъективного характера стали причиной делиберализации регулирования валютных операций.
Несмотря на то, что процесс становления нового валютного законодательства происходит довольно болезненно и противоречиво, на сегодняшний день уже можно говорить о том, что сформировалась новая отрасль российского законодательства, со своими особыми, характерными понятиями, признаками, категориями, способами и приемами регулирования (валютные операции, валютные ценности, категория резидентства, органы и агенты валютного контроля и т.д.). Более того, валютное законодательство сразу стало предметом особого внимания юристов. Среди современных работ, посвященных валютному законодательству, можно выделить практическое пособие в вопросах и ответах И.О. Хлестовой «Валютные операции и российское законодательство «(1997), статью того же автора «О текущих валютных операциях» («Юридический мир», 1998, март, № 3), статьи Т. Артамоновой «Валютное регулирование в России» («Закон», 1994, № 8), Л. Соловьевой «Споры о валютных сделках в арбитражном суде» («Бизнес-адвокат», № 10, 1998), Н. Ерпылевой «Правовые аспекты механизма валютного регулирования в Российской Федерации» («Хозяйство и право», № № 1, 2, 1999), Р.Н. Любимовой «О некоторых вопросах судебной практики по применению законодательства о валютном регулировании и валютном контроле» («Вестник ВАС РФ», № 6, 1998, №№ 4, 7, 1999), Б. Дорофеева «Сделки с иностранной валютой» («Хозяйство и право», № 10, 1999), Н.Ю. Рассказовой «Вексель, номинированный в иностранной валюте, как объект гражданских прав» («Юридический мир», № 1, 2000) и др.
Следует подчеркнуть, что хотя и ряд вопросов нашли свое освещение в названных работах, но по ним отсутствует единство мнений, что в свою очередь порождает многочисленные споры и противоречивую судебную практику. Кроме того, в большинстве названных работ отсутствует научный подход к актуальным вопросам регулирования оборота валютных ценностей.
Заслуживает должного внимания учебное пособие «Валютный рынок и валютное регулирование» (1996), подготовленное группой авторов-экономистов, под редакцией И.Н. Платоновой, в котором, кроме экономических аспектов, также рассматривается современное валютное законодательство России и развитых капиталистических стран.
Вопросы правового регулирования валютного контроля пользуются особым вниманием представителей школы финансового и административного права. В этой связи достойна внимания работа А.Н. Козырина «Валютный контроль внешнеторговой деятельности: Юридический справочник» (1998). Практически во всех современных учебниках по финансовому праву есть главы, посвященные вопросам валютного регулирования и валютного контроля (например, учебники под редакцией Н.И. Химичевой (1997), Е.Ю. Грачевой и Э.Д. Соколовой ( 1997) и др.).
По специальности «финансовое право» в последние годы также защищен ряд кандидатских диссертаций.
Однако в названных работах рассматриваются лишь административно-правовые и финансово-правовые аспекты валютных отношений (исследуются содержание и формы валютного контроля, взаимоотношения органов и агентов валютного контроля, порядок лицензирования валютных операций и т.д.).
В комментариях к статьям 140, 141, 317, 454 (п. 2), 807 (п. 2) ГК РФ, регулирующих оборот валютных ценностей, цивилисты, как правило, ограничиваются констатацией факта отсылки к специальному законодательству, без попыток системного анализа возникающих при обороте валютных ценностей отношений. Пожалуй, единственным исключением является работа И.П. Серебрякова «Правовое регулирование оборота драгоценных металлов» в книге «Актуальные проблемы гражданского права» (под редакцией М.И Брагинского, 1998), в которой комплексно исследуются вопросы регулирования оборота одного из видов валютных ценностей- драгоценных металлов. Что касается вышеназванных работ советского периода представителей цивилистической науки (Л.А. Лунца, Е.А. Васильева) то они, как говорилось, во-первых, написаны относительно давно, а, во-вторых, посвящены исследованию валютного законодательства иностранных государств, которое впрочем, за последние десятилетия также кардинально изменилось.
Таким образом, можно сделать вывод о том, что в настоящее время не имеется теоретического обобщения вопросов, связанных с оборотом валютных ценностей, и их комплексного исследования на базе нового законодательства.
Более того, учитывая, что оборот валютных ценностей в России регулируется нормами различных отраслей права, только комплексный подход может способствовать раскрытию сути рассматриваемых отношений. Именно поэтому в диссертации оборот валютных ценностей исследуется через призму не только гражданско-правовых, но и финансово-правовых (административно-правовых) норм, а в некоторых случаях - и норм международного публичного и частного права. Принимая во внимание, что предметом исследования во многом является комплексная отрасль законодательства, расположенная на стыке ведущих отраслей права (гражданского и финансового(административного), было бы нелогично рассматривать только гражданско-правовую сторону оборота валютных ценностей, ибо такой подход не мог бы решить все поставленные вопросы, а также раскрыть существо и содержание общественных отношений, возникающих при обороте валютных ценностей и их правового регулирования.
Цель и задачи исследования. Целью предпринимаемого исследования является глубокое и всестороннее изучение недостаточно разработанных либо вовсе неразработанных актуальных в теоретическом и практическом отношениях вопросов, связанных с оборотом валютных ценностей. Цель исследования также заключается в том, чтобы на основе научного анализа действующего гражданского, финансового (административного) и иных отраслей законодательства и обобщения судебной практики осуществить комплексное исследование общественных отношений, возникающих в связи с оборотом валютных ценностей.
В соответствии с вышеуказанной целью следует решить следующие конкретные задачи:
- установить и рассмотреть отраслевой характер норм, регулирующих отношения, возникающие при обороте валютных ценностей;
- изучить валютное законодательство как комплексную отрасль российского
законодательства и определить его место в системе российского законодательства;
- исследовать соотношение норм различных отраслей права (в первую очередь, гражданского и финансового (административного), регулирующих оборот валютных ценностей и специальных норм валютного законодательства, а также выявить противоречия, возникающие при практическом применении названных норм;
- выявить особенности совершения гражданско-правовых сделок, в которых валютные ценности являются предметом сделки или средством расчетов;
- рассмотреть и выявить юридическую сущность специальных понятий и категорий валютного законодательства;
- провести сравнительно-правовой анализ перечня текущих валютных операций по статье 1 Закона о валютном регулировании и контроле и перечня платежей по международным текущим сделкам по статье XXX Устава МВФ;
- выявить проблемы, которые могут возникнуть при признании российскими судами экстерриториального действия норм валютного законодательства иностранных государств на основании раздела 2 (Ь) статьи VIII Устава МВФ и рассмотреть возможные пути их устранения;
- исследовать основания и порядок признания валютных сделок недействительными;
- определить характер и природу наступающих последствий по недействительным валютным сделкам;
- наметить перспективы законодательного совершенствования регулирования оборота валютных ценностей.
Предмет исследования. Предметом исследования являются нормы гражданского, финансового (административного) и специального валютного законодательства. В работе также анализируется судебно-арбитражная практика, сложившаяся при рассмотрении дел, связанных с оборотом валютных ценностей.
Методологическая, теоретическая и эмпирическая основа диссертационного исследования. Базисной методологической основой настоящего диссертационного сочинения явилась общенаучная теория о системном подходе к исследуемым явлениям.
Общетеоретической основой исследования являются труды ведущих ученых-юристов: Н.Г. Александрова, С.С. Алексеева, А.П. Алехина, М.И. Брагинского, М.М. Богуславского, С.Н. Братуся, О.С. Иоффе, О.А. Красавчикова, О.Э. Лейста, Л.А. Лунца, А.Л. Маковского, А.В. Мицкевича, Е.А. Павлодского, О.Н. Садикова, И.С. Самощенко, Е.А. Суханова, P.O. Халфиной, А.Ф. Шебанова и др.
В диссертации с учетом норм современного валютного законодательства России анализируются и развиваются положения, исследованные в работах А.Б. Альтшулера, Дж. Голда, Е.А. Васильева, В.И. Лисовского, Л.А. Лунца, А. Нуссбаума, К. Шмиттгоффа, В. Эбке.
В работе также использованы системно-правовой, сравнительно-правовой, логический и исторический методы научного исследования.
Эмпирической основой исследования послужила практика обращения валютных ценностей в России 90-х годов, судебная практика судов общей юрисдикции и арбитражных судов, практическая деятельность самого автора.
Научная новизна диссертационного исследования. Положения, выносимые на защиту. Настоящая работа является первым в отечественной юридической литературе комплексным теоретическим исследованием вопросов, связанных с оборотом валютных ценностей на базе современного законодательства России. Впервые в современной литературе проведен комплексный анализ норм различной отраслевой принадлежности, регулирующих оборот валютных ценностей. Проведенное исследование позволило сформулировать следующие основные положения и выводы, выносимые на защиту:
1. Оборот валютных ценностей в России регулируется нормами различных отраслей права, в связи с чем валютное законодательство является комплексной отраслью российского законодательства, которому присущ как гражданско-правовой метод регулирования, так и метод властного подчинения одной стороны другой. Наличие валютной ценности в гражданском или финансовом (административном) правоотношениях не требует оформления специальной отрасли права, но нуждается в особой регламентации в рамках существующей отрасли права, регулируя такие отношения не по общим правилам, а с учетом специфики, вызванной их осложнением валютной ценностью.
Вышесказанное отнюдь не означает, что все нормы валютного законодательства «растворяются» в основных отраслях права, ибо реально существует и группа норм, названная С.С Алексеевым «нерастворимым остатком», которая не помещается в основные отрасли права и «объективируется в правовой системе в нормативных обобщениях, выраженных в общих положениях, принципах, некоторых специфических приемах регулирования» .
1 С.С. Алексеев. Структура советского права. М.: Юридическая литература.
2. Российский законодатель в ГК РФ отказался от запрета на оборот валютных ценностей и провозгласил защиту права собственности на валютные ценности на общих основаниях (статья 141). В то же время валютные ценности отнесены к категории ограниченно оборотоспособных объектов гражданских прав. Суть ограничения оборотоспособности заключается в том, что валютные ценности являются объектами гражданских прав и с ними возможно совершать гражданско- правовые сделки, но такие сделки должны совершаться с учетом ограничений, установленных специальными нормами валютного законодательства. Таким образом, реализация гражданско-правовых отношений в сфере оборота валютных ценностей происходит под прямым воздействием валютных ограничений, которые хотя и имеют публично-правовую природу, но в то же время не лишены гражданско- правовых основ, так как неразрывно связаны с гражданским оборотом (со сделками и расчетами).
3. Валютное законодательство подразделяет все валютные операции на текущие валютные операции и валютные операции, связанные с движением капитала. Необходимость такого деления вызвана тем, что текущие валютные операции осуществляются резидентами без каких-либо ограничений, а операции, связанные с движением капитала осуществляются в особом порядке, устанавливаемом Банком России (как правило, разрешительный порядок).
Перечень текущих валютных операций по Закону о валютном регулировании и контроле является закрытым, в то время как перечень валютных операций, связанных с движением капитала является открытым, т.е. любая валютная операция, не попадающая под определение одного из четырех видов текущих операций, перечисленных в п. 9 ст. 1 Закона о валютном регулировании и контроле, является валютной операцией, связанной с движением капитала и может совершаться исключительно в порядке, установленном Банком России.
Принимая во внимания вышесказанное, следует сделать вывод, что в валютном законодательстве РФ применяется не общедозволительный тип правового регулирования, основанный на принципе «дозволено все, что не запрещено законом», а разрешительный тип правового регулирования, в основе которого лежит общий запрет и который строится по принципу «запрещено все, кроме того, что прямо разрешено законом». Таким образом, отсутствие прямого запрета на совершение той или иной валютной операции не может служить основанием для ее совершения.
Вместе с тем, нельзя не отметить, что разрешительный тип правового регулирования не согласуется с принципами рыночной экономики, так как его наличие затрудняет и вносит путаницу в регулирование оборота валютных ценностей, а нередко и является причиной ведомственного и чиновничьего произвола. Поэтому представляется необходимым внести изменения в Закон о валютном регулировании и контроле в части установления закрытого перечня валютных операций, связанных с движением капитала, который автоматически сузил бы перечень операций, осуществляемых в порядке, устанавливаемом Банком России и установил пределы, в которых регулирование валютных операций осуществляется на подзаконном уровне. При этом следует исходить из принципа: субъект, совершающий действие (заключение сделки или производство операций) изначально должен быть четко убежденным в правомерности (или наоборот) собственного поведения.
4. Одной из главных категорий валютного законодательства является категория резидентства, определяющая статус лица в валютных отношениях и подчиняющая его особому порядку правового регулирования. Основным признаком резидентства физических лиц в валютном законодательстве является признак «постоянного местожительства». Исходя из этого корни «валютного резидентства» следует искать в международном частном праве, где «постоянное местожительство» традиционно является основным признаком домицилия физических лиц. Признак «постоянного местожительства» не имеет ничего общего с временным фактором, являющимся основным признаком категории резидентства граждан в налоговом законодательстве. Признак «постоянного местожительства» и временной фактор две взаимоисключающие категории, так как постоянное местожительство можно получить либо по рождению, либо по выбору, осмысленному намерению лица проживать в той или иной стране постоянно и предпринявшему для получения такого статуса ряд активных действий, в частности, подача в консульские учреждения или органы внутренних дел заявление с просьбой о выдаче разрешения и вида на жительство. Временной же фактор наступает сам по себе. Таким образом, «постоянное местожительство» не связанно с какими-либо временными критериями. Поэтому представляется закономерным, что признаки категории резидентства физических лиц в валютном законодательстве РФ тождественны признакам домицилия граждан в МЧП.
5. Одним из видов текущих валютных операций согласно п. 9 «б» статьи 1 Закона о валютном регулировании и контроле является «получение и предоставление финансовых кредитов на срок не более 180 дней». Принимая во внимание, что ГК РФ не известен такой вид обязательства как договор «финансового кредита» в части наименования и содержания тех или иных видов гражданских обязательств Закон о валютном регулировании и контроле должен быть приведен в соответствие с ГК РФ.
Учитывая, что на момент введения в действие (октябрь 1992) Закона о валютном регулировании и контроле гражданское законодательство России не разграничивало такие виды обязательств как договор займа и кредитный договор, и, более того, термины «кредит» и «заем» использовались в качестве синонимов, следует заменить используемый в Законе о валютном регулировании и контроле термин «финансовый кредит» на термины «кредит и заем». Представляется, что только такая замена может сохранить первоначальный смысл рассматриваемой нормы, не ограничивая при этом права участников валютных операций.
6. С учетом выявленных противоречий, содержащихся в редакциях отдельных норм Закона о валютном регулировании и контроле и норм Федерального закона РФ от 29 октября 1998 года «О лизинге»1 следует в перечень текущих валютных операций включить следующие операции, осуществляемые по договору лизинга:
- осуществление расчетов в иностранной валюте на территории России (в валюте расчетов по договору купли-продажи или в валюте привлеченных денежных средств) между лизингополучателем-резидентом и лизингодателями (резидентами или нерезидентами);
- получение лизингодателями- резидентами от нерезидентов кредитов и займов в иностранной валюте в целях приобретения предмета лизинга, на срок, не превышающий срока действия договора лизинга, в том числе и в случаях когда срок кредита превышает 180 дней;
- выплата лизинговыми компаниями-резидентами процентов за пользование рассрочкой платежа, предоставленной продавцом (поставщиком) предмета лизинга, независимо от срока фактического получения предмета лизинга;
- ввоз на территорию России и вывоз с территории России предмета лизинга на срок более 90 дней для его целевого использования и оплата полной суммы договора лизинга за период, превышающий 90 дней;
- предоставление лизингодателем отсрочки лизинговых платежей лизингополучателю на срок, не превышающий шесть месяцев, с момента фактического ввода предмета лизинга в эксплуатацию.
Для устранения отмеченных коллизий в будущем, в Закон о валютном регулировании и контроле следует включить норму, устанавливающую, что нормы валютного законодательства, содержащиеся в иных законах, должны соответствовать нормам Закона о валютном регулировании и контроле. Иными словами в Законе о валютном регулировании и контроле детально должны быть регламентированы все вопросы, связанные с оборотом валютных ценностей. Следует заметить, что ныне действующая редакция Закона о валютном регулировании и контроле не может в полной мере обеспечить надлежащее решение этой задачи, имея в виду и наличие такого фактора, как неоправданно высокое содержание в нем норм сугубо бланкетного характера.
7. Российская Федерация приняла на себя обязательство по ст. VIII, разд. 2 (Ь) Устава МВФ, согласно которому «валютные контракты, затрагивающие валюту любого из государств-членов и нарушающие правила совершения валютных операций этого государства- члена (валютные ограничения), сохраняемые или введенные согласно настоящему Соглашению, не имеют исковой силы (shall be unenforceable) на территории ни одного государства-члена».
При реализации положений этой статьи следует учитывать, что в данном случае речь не идет о недействительных сделках, так как: во-первых, в англосаксонской правовой системе значение «unenforceable contract» и «void contract» (недействительный договор) не тождественны; во-вторых, в ст. VIII, разд. 2 (Ь) Устава МВФ говорится о признании контракта «unenforceable» на территории одного государства-члена МВФ, если положения этого контракта нарушают правила совершения валютных операций, другого государства-члена МВФ, т.е. в подобных случаях российские суды должны признавать контракт «unenforceable», если его положения нарушают, например, правила совершения валютных операций (валютные ограничения) Украины, которые сохранены или введены в соответствие с Уставом МВФ. Если же нарушено российское валютное законодательство, то такая сделка, естественно, будет квалифицирована российским судом как недействительная и ничтожная в соответствие со ст.ст. 168, 169 ГК РФ. Представляются неверными также утверждения на предмет схожести «unenforceable contract» с так называемыми рисковыми сделками, в частности, со сделками из пари (ст. 1062 ГК РФ), которые хотя и не являются недействительными, но не подлежат, за некоторыми исключениями, судебной защите, ибо если правовая природа нормы ст. 1062 ГК РФ не вызывает сомнений (норма материального права), то однозначное определение правовой природы нормы ст. VIII, разд. 2 (Ь) Устава МВФ представляется сложным.
Принимая во внимание, что такая конструкция является необычной для российского правовой системы (впрочем, как и иных стран континентальной системы права) предлагается принять во внимание практику немецких судов1 и рассматривать правовые последствия статьи VIII, разд. 2 (Ь) Устава МВФ исключительно для решения дела по существу, без попыток выяснения правовой
1 См., подробнее: Эбке В. Международное валютное право. Пер. с нем. - М. : Международные отношения, 1997, С. 183-214. природы (материальная или процессуальная) данной нормы, учитывая, что в данном случае имеет место несовпадение институтов и принципов различных систем права.
8. Предлагается внести дополнения в п. 4 ст. 1 Закона о валютном регулировании и контроле под углом расширения перечня валютных ценностей уникальными янтарными образованиями и ценными бумагами, номинированными в массе драгоценных металлов (простые и двойные складские свидетельства).
В пункте 4 «в» ст. 1 Закона о валютном регулировании и контроле дается перечень валютных ценностей - природных драгоценных камней (алмазы, рубины, сапфиры, александриты, а также жемчуг в сыром и обработанном виде). В статье I Федерального закона РФ от 26.03.98 «О драгоценных металлах и драгоценных камнях»1 (далее - Закон о драгоценных металлах и камнях) установлено, что к драгоценным камням приравниваются также уникальные янтарные образования. Таким образом, представляется бесспорным, что и уникальные янтарные образования являются валютной ценностью, и оборот таких камней также попадает под действие специальных норм валютного законодательства.
Наконец, принимая во внимание, что к числу валютных ценностей отнесены драгоценные металлы, будет логичным признавать валютными ценностями и простые и двойные складские свидетельства, номинированные в массе драгоценных металлов, держатели которых могут получить те же валютные ценности -драгоценные металлы, находящиеся на хранении у третьих лиц.
Практическая значимость. Результаты настоящего диссертационного исследования могут быть использованы в научно-исследовательской деятельности,
1 "Собрание законодательства РФ", 30.03.98, N 13, ст. преподавании специального курса «Валютное законодательство» для студентов юридических и экономических (финансовых) специальностей в ВУЗах, проведении семинаров для работников органов и агентов валютного контроля и участников валютных операций, в правоприменительной практике для разрешения споров по валютным сделкам, в том числе между властными субъектами (органами валютного контроля) и участниками валютных операций, в правотворческой деятельности по совершенствованию действующего законодательства.
Апробация результатов исследования. Диссертация выполнена в Институте законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ и обсуждена на заседании отдела гражданского законодательства названного института.
Материалы, содержащиеся в настоящем диссертационном исследовании, были использованы автором для чтения лекций в рамках спецкурса «Валютное право России» для студентов 4-5-х курсов факультета международных экономических отношений и международно-правового факультета МГИМО (У) МИД РФ.
Основные положения и выводы по данному исследованию отражены в опубликованных автором научных статьях.
Структура диссертации. Структура и содержание работы обусловлены целями настоящего диссертационного исследования. Диссертация состоит из введения, четырех глав, разделенных на параграфы, и заключения. Исследование оснащено библиографией, включая законодательные источники.
Валютное законодательство как комплексная отрасль законодательства
Доктрина советской, а в последующем и современной российской теории права традиционно разделяет правовые нормы на отдельные обособленные группы -отрасли права, в которых регулируются отношения в определенных областях общественной жизни.
При этом деление тех или иных групп норм права на отрасли, в основном, определяют два критерия: предмет и метод правового регулирования. В свою очередь под предметом понимается собственно сам характер регулируемых отношений, а под методом «как определение юридического положения субъектов правоотношений, так и определение содержания их прав и обязанностей, оснований правоотношений между ними, обеспечение реализации этих отношений».
С учетом вышеизложенного советская система права различала такие отрасли права как государственное, административное, гражданское и гражданско-процессуальное, колхозное, уголовное и уголовно-процессуальное, трудовое и т.д.
Наряду с отраслями права существуют и отрасли законодательства. И хотя эти два понятия тесно взаимосвязаны между собой, но они не одинаковы и являются самостоятельными категориями. Отметим два самых важных отличительных признака. Во-первых, если основой отрасли права является совокупность правовых норм, то основой отрасли законодательства является совокупность нормативных актов. При этом нужно учитывать, что само законодательство, система законодательства - это не просто совокупность нормативных актов, «а дифференцированная система, основанная на принципах субординации и скоординированности ее структурных компонентов»1. Иными словами законодательство это «совокупность общеобязательных правовых актов, издаваемых органами государственной власти с соблюдением определенной процедуры и в установленной форме» . Таким образом, законодательство является формой выражения содержащихся в праве юридических норм. В связи с этим понятие законодательства не тождественно понятию права хотя бы по той причине, что в нормативном акте помимо правовых норм содержатся и иные положения (призывы, указания на мотивы издания акта и т.д.), которые не являются правом. Вместе с тем, говоря о соотношении законодательства и правовых норм как соотношении формы с содержанием, нельзя «считать законодательство простой оболочкой правового содержания; в действительности - это форма самого существования правовых норм, средство их организации, придания им определенности, объективности. Право не существует вне законодательства, и, с этой точки зрения, законодательство и есть право».
Во-вторых, если в основе деления норм на отрасли права лежат, как было сказано выше, предмет и метод правового регулирования, то отрасли законодательства выделяются лишь по предмету правового регулирования, не имея единого метода. А.В. Мицкевич пишет: «Обособить в законодательстве можно только то, что обособляется в действительности», т.е. для признания той или иной совокупности нормативных актов в качестве отрасли законодательства необходимо наличие определенных особенностей в содержании правового регулирования. В связи с этим под предметом правового регулирования отрасли законодательства нужно понимать не просто сам вид общественных отношений, а цель, интерес, стремление государства к определенным практическим результатам в той или иной сфере общественных отношений, часто связанных с определенным видом материального объекта, в связи с которым существуют данные отношения, путем использования различных юридических средств воздействия. Это является лишним подтверждением того, что система законодательства не совпадает с системой права. При этом в одних случаях можно наблюдать наличие отрасли права и полное отсутствие отрасли законодательства (например, финансовое право), в других, наоборот, есть отрасль законодательства, но нет отрасли права (например, законодательство о защите прав потребителей), наконец, в третьих, есть и отрасль права, и отрасль законодательства (например, административное право и законодательство, уголовное право и законодательство).
Понятие и виды валютных правоотношений
Теория правоотношений является одной из самых исследованных тем в юридической науке. При этом практически всеми ученными единодушно признавалось, что правоотношение - это урегулированное нормой права общественное отношение. Особняком здесь стоит точка зрения Ю.К. Толстого который считает, что правоотношение- «особые идеологические отношения, возникающие в результате наступления предусмотренных правовой нормой юридических фактов..., отношения, при посредстве которых (через которые) право регулирует фактические общественные отношения»1. Однако, как было сказано, такой взгляд на содержание правоотношения является исключением. Говоря о соотношении нормы права и правоотношения следует отметить, что последний «представляет собой результат действия правовой нормы», а сама реализация правовой нормы «означает переход от условной, «специфической» реальности в сферу действительной жизни» . О.С. Иоффе и М.Д.Шаргородский выделяли четыре основные особенности, которые возникают у общественных отношений когда они облекаются в правовую форму: во-первых, правоотношение есть связь между конкретными лицами, во-вторых, взаимное поведение указанных лиц характеризуется строгой определенностью, в-третьих, правоотношение всегда возникает на основе юридических норм, установленных или санкционированных государством, наконец, в-четвертых, осуществление правоотношения обеспечивается мерами государственной защиты1. С учетом изложенного, правоотношение определяется как «регулируемое правом общественное отношение между конкретными лицами, взаимное поведение субъектов которого закреплено юридически и осуществление которого обеспечивается мерами государственной охраны».
Как говорилось в Главе I настоящей работы содержание норм валютного законодательства в различных отраслях права и законодательства обусловлено разнообразием отношений, которые возникают в процессе использования и обращения валютных ценностей. Разноотраслевая принадлежность отношений присуща всем комплексным правовым образованиям. Так С.Н. Братусь, исследуя предмет хозяйственного законодательства отмечал, что в круг хозяйственных отношений входят: «1) регулируемые нормами гражданского права имущественные отношения между социалистическими организациями основанные на использовании в соответствии с плановыми заданиями товаро-денежной формы принципов хозрасчета и материальной заинтересованности; 2) регулируемые нормами административного права властно-организационные отношения в сфере управления народным хозяйством, вытекающие из централизованного планирования и регулирования, осуществляемого правительством, государственными комитетами, хозяйственными министерствами, иными ведомствами, управлениями промышленных организаций» . И валютные правоотношения кроме имущественно - -стоимостного, как правило, имеют также административный (финансово-правовой) характер, которые предусматривают властно-правовое регулирование, т.е. одна часть субъективных прав и обязанностей участников валютных правоотношений возникает на основе юридического равенства и свободного волеизъявления сторон, а другая на основе нормативного акта и имеет публично-правовой характер. Таким образом, валютные правоотношения имеют двойственный характер и более того, часто их можно характеризовать как совокупность гражданских и финансовых (административных) правоотношений. Важно заметить, что наличие валютных ценностей, например, в гражданско-правовом или в финансово-правовом отношениях, не требует оформления специальной отрасли права, но требует специальной регламентации в рамках существующей отрасли права, регулируя такие отношения не по общим правилам той или иной отрасли, а с учетом специфики таких отношений, вызванных их усложнением валютной ценностью. Именно валютная ценность «привносит в эти правоотношения такую специфику и придает этой группе отношений такие черты, которые определяют безусловное и строжайшее подчинение совокупности этих отношений действию специальных правовых норм».
Понятие валютных сделок
Гражданскому кодексу РФ, как и ГК РСФСР 1964 г., не известен такой вид обязательств как валютные сделки. В то же время для теории термин «валютная сделка» не является новым. Так, Л.А. Лунц под валютными сделками понимал сделки, в которых иностранные денежные знаки выступают в качестве валюты, одновременно являясь товаром1. Однако позднее советскими авторами было замечено, что «применение термина «валютные сделки» в этом узком смысле нецелесообразно, поскольку в экономической и юридической литературе под валютными сделками понимается очень широкий круг отношений, возникающих в связи с валютой и иными валютными ценностями, в том числе отношения, в которых валюта выполняет функции средства платежа, то есть отношения, которые могут быть квалифицированы как денежные обязательства, выраженные в иностранной валюте»2. Таким образом, под валютными сделками следует понимать и сделки где валютные ценности являются основным предметом сделки (например, кредитный договор в иностранной валюте, договор купли-продажи золотых слитков и т.д.), и сделки, в которых валютные ценности выполняют функции средства расчетов (платежа).
Интересна правовая природа сделок, в которых валюта одного государства обменивается на валюту другого государства (валютные сделки по Л.А. Лунцу).
В нормативных документах вышеописанные сделки в одних случаях называются куплей-продажей, в других валютно-обменными операциями, т.е. меной, в третьих, конверсионными или конвертационными сделками (в переводе с английского conversion и convert означают превращение и превращать соответственно)1. Так, в Законе о валютном регулировании и контроле и в Законе РФ «О налоге на покупку иностранных денежных знаков и платежных документов, выраженных в иностранной валюте» от 21.07.1997 г. такие сделки называются куплей-продажей, в Инструкции ЦБ РФ от 27 февраля 1995 г. N 27 «О порядке организации работы обменных пунктов на территории Российской Федерации, совершения и учета валютно-обменных операций уполномоченными банками» сделки «рубли -иностранная валюта» называются куплей-продажей, а сделки «иностранная валюта- иностранная валюта» - обменом (конверсией), в Соглашении между ЦБ РФ и Банком Литвы от 8 июня 1994 года «Об основных принципах организации расчетов между банками РФ и Литвы»3 уже используется термин «конвертация». Чтобы в последующем не возникала путаница в наименовании тех или иных видов обязательств, сделки по обмену одной валюты на другую будем называть конвертационными сделками.
Какова же гражданско-правовая природа таких сделок? Ведь, будь то гражданин, покупающий (меняющий) одну валюту на другую в обменном пункте уполномоченного банка или юридическое лицо-резидент, осуществляющее обязательную продажу валютной выручки, все они вступают с уполномоченным банком в отношения, носящие гражданско-правовой характер, приобретая гражданские права и обязанности. Можно ли такие сделки отнести к одному из поименованных видов обязательств, указанных во II части ГК РФ или же такие сделки следует относить к категории хотя и непредусмотренных законом, но не противоречащем ему? Чтобы попытаться ответить на этот вопрос рассмотрим юридическую природу конвертационной сделки.
В рассматриваемом случае имеет место замена одного всеобщего эквивалента на другой, одного особого материального объекта гражданских прав на другой. При этом речь идет не только о замене валюты РФ на иностранную валюту, но и о замене одной иностранной валюты на другую. В зависимости от участвующих в них субъектов конвертационные сделки можно разделить на три группы: в одних сделках сторонами являются банк и граждане, в других банк и юридические лица, имеющие текущий валютный счет в этом банке и, наконец, третью группу составляют сделки уполномоченных банков (банков и небанковских кредитных организаций) на биржевом и межбанковском рынках. Здесь сразу можно отметить одну из особенностей таких сделок: одной из сторон конвертационной сделки всегда является уполномоченный банк, что в свою очередь, является следствием императива, установленного статьей 4 Закона о валютном регулировании и контроле, согласно которому покупка и продажа иностранной валюты в РФ производится исключительно через уполномоченные банки, а заключенные в нарушение данного положения сделки признаются недействительными.
