Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Понятие договора уступки 9
1. Сущность уступки требования 9
2. Договор уступки как распорядительная и абстрактная сделка ... 35
3. Форма договора уступки 81
Глава II. Предмет договора уступки 90
1. Общие положения 90
2. Уступаемость требований различного рода и количества 95
3. Исключение уступаемости требования 128
Глава III. Правовые последствия договора уступки 148
1. Действие уступки требования 148
2. Охранительные предписания в пользу должника 173
3. Обязанности цедента 203
Список использованных источников
- Договор уступки как распорядительная и абстрактная сделка
- Форма договора уступки
- Уступаемость требований различного рода и количества
- Охранительные предписания в пользу должника
Введение к работе
Актуальность темы исследования Несмотря на то, что в последнее время обнаружился всплеск интереса к институту уступки требования, не получившему подробной разработки в советской цивилистике, многие связанные с ним вопросы до сих пор остаются дискуссионными, в том числе вопрос о сущности, правовой природе и правовых последствиях цессии Отсутствие разработанного учения о цессии затруднило применение этого института на практике В связи с этим Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ информационным письмом от 30 октября 2007 г № 120 утвердил Обзор практики применения арбитражными судами положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - Обзор)', в котором высказался по некоторым спорным вопросам Исследование уступки требования приобретает особую актуальность в связи с разработкой концепции развития і ражданского законодательства РФ, проводимой в соответствии с Указом Президента РФ от 18 июля 2008 г № 1108 «О совершенствовании Гражданского кодекса Российской Федерации»2
Степень разработанности темы Проблематика цессионного права исследовалась в статьях Е А Крашенинникова и монографии Л А Новоселовой «Сделки уступки (права) требования в коммерческой практике Факторинг» (М , 2003) Многие вопросы, связанные с уступкой требования, освещены в книгах В А Белова, В В По-чуйкина, С Б Култышева и кандидатских диссертациях М А Керимовой, Е Н Рыжковской, А В Пушкиной и др Соответствующая проблематика затрагивалась в работах, посвященных исследованию оборота имущественных прав (В В Байбак, А С Яковлев)
Объект исследования составляют общественные отношения, складывающиеся при перемене кредитора в обязательстве
Предметом исследования выступают предписания отечественного и западноевропейских правопорядков о перемене лиц в обязательстве на стороне кредитора, а также практика их толкования и применения
Целью диссертации является выявление правовой природы уступки требования, определение ее предмета и правовых последствий, а также выработка предложе-
1 Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ 2008 Л'а 1
2 Собрание законодательства РФ 2008 №29(4 1) Ст 3482
— 4 —
ний по совершенствованию российского законодательства о перемене лиц в обязательствах и практики его применения
Этой целью обусловлена постановка следующих задач исследования
определение понятия уступки требования,
ее отграничение от смежных правовых явлений,
характеристика предмета цессии,
анализ правовых последствий уступки требования
Теоретической основой исследования послужили работы М М Агаркова, К Н Анненкова, С С Алексеева, М И Брагинского, Н Г Вавина, А П Вершинина, В В Витрянского, А В Власовой, В В Грачева, Н Д Егорова, Л Г Ефимовой, О С Иоффе, О А Красавчикова, Е А Крашенинникова, М В Кротова, М Г Масевич, ДИ Мейера, И Б Новицкого, Л А Новоселовой, А А. Павлова, ОН Садикова, Е А Суханова, Ю К Толстого, И Н Трепицына, Е А Флейшиц, Б Б Черепахина, В Б Чувакова и Г Ф Шершеневича
При написании диссертации широко использовались труды австрийских, немецких, швейцарских и чешских авторов, касавшихся проблематики перемены кредитора в обязательстве Среди них могут быть названы К Attenhofer, D Beig, Е Bucher, Р Bulow, С Crome, Н Demburg, J Dvorak, L Enneccerus, J Esser, J Gernhuber, О Gierke, H Heinnchs, M Keller, H Koziol, К Larenz, F Leonhard, G Luke, В MatthiaB, D Medicus, К W Norr, P Oertmann, H Oser, F Regelsberger, E Schmidt, Ch Schobi, W Schonenberger, R Scheyhing, A Tuhr, R Welser, J Zehetner и др
Методологической основой исследования выступают законы и категории материалистической диалектики, частно-научные методы познания (исторический, сравнительный, системный и т д), теория регулятивных и охранительных субъективных гражданских прав
Научная новизна Диссертация является первой попыткой комплексного исследования отечественного законодательства об уступке требования, а также его толкования российскими цивилистами и судебной практикой, проведенного на основе теории цессионного права, разработанной цивилистами тех западноевропейских стран (Австрия, Германия, Швейцария и др), чье законодательство об уступке требования многие десятилетия применялось на практике и во многом перекликается с предписаниями І; 1 гл 24 ГК РФ.
На защиту выносятся следующие положения
— 5 —
-
Уступка требования является договором, действие которого состоит в переходе к другому лицу принадчежащего кредитору требования
-
Уступка требования представляет собой распорядитечьную сделку, которую необходимо отличать от сделки, лежащей в основании уступки Такой основной сделкой чаще всего служит обязательственный договор (договор купли-продажи требования, мены и т п ) При уступке требования цедент реализует право распоряжения, которое выступает побочным правом по отношению к этому требованию
-
Уступка требования есть абстрактная сделка, поскольку может совершаться по различным основаниям и действительна даже при недействительности или отсутствии своего основания Если основная сделка является недействительной или отсутствует, то уже уступленное требование автоматически не возвращается к цеденту Но он может добиться обратного перехода требования с помощью преобразовательного притязания, осуществляемого актом судебного решения о переводе на цедента требования, перешедшего к цессионарию в силу договора уступки
-
Нет препятствий для антиципированной цессии - уступки требования, не принадлежащего цеденту на момент совершения уступки Такой договор вступает в силу с приобретением цедентом соответствующего требования при наличии у него в этот момент власти распорядиться требованием
-
Переход требования вследствие его уступки представляет собой транслятив-ное сингулярное правопреемство в уступленном требовании и не может пониматься как прекращение этого требования у цедента и возникновение идентичного по содержанию требования у цессионария
-
Действие частичной цессии состоит в появлении нескольких требований, которые характеризуются тем, что, имея одинаковое происхождение, они не зависят друг от друга и обладают самостоятельной судьбой
-
При переходе уступленного требования обязанности, предусмотренные п 2 ст 385 ГК РФ, ex lege связаны с договором уступки, а не вытекают из обязательственной сделки, лежащей в его основании
-
Статья 390 ГК РФ регулирует отношения цедента и цессионария по возмездной каузальной сделке, лежащей в основании уступки требования Поэтому ее предписания было бы целесообразно перенести из 1 гл 24 ГК РФ в положения о соответствующих типах обязательственных договоров
-
De legeferenda предлагается 1) отразить в п 1 и 2 ст 157 ГК РФ возмож-
— 6—
ность совершения под условием сделок, действие которых состоит в изменении или прекращении соответствующих прав и обязанностей (ср 36 ObCZ), 2) сформулировать положения о перемене кредитора в обязательстве применительно к уступке требования как наиболее важному в практическом отношении основанию такой перемены и специальным предписанием определить, какие из этих положений применимы в иных случаях перехода требования (ср 412 BGB), 3) связать в п 3 ст 382, ст 386 и 412 ГК РФ защиту доверия должника к сохраняющейся за цедентом видимости кре-диторства также с тем обстоятельством, что он не знал и не мог знать о состоявшейся цессии, 4) расширить в ст 412 ГК РФ круг требований к цеденту, которые должник вправе зачесть против уступленного требования, 5) дополнить положения 1 гл 24 ГК РФ предписанием о защите должника при неоднократной цессии (ср Abs 1 408 BGB и Art 167 OR), 6) изложить п 1 ст 1216 ГК РФ в следующей редакции «Право, подлежащее применению к договору, который лежит в основании уступки требования, определяется в соответствии с пунктами 1 и 2 статьи 1211 настоящего Кодекса»
Теоретическая и практическая значимость исследования Содержащиеся в диссертации выводы могут использоваться при дальнейшей разработке теории цесси-онного права, а сформулированные автором предложения de lege ferenda - при совершенствовании положений российского законодательства о перемене лиц в обязательстве на стороне кредитора
Результаты диссертационного исследования могут применяться в преподавательской деятельности по курсам гражданского и предпринимательского права, гражданского процесса, а также при чтении спецкурсов по ценным бумагам и вексельному праву
Апробация результатов исследования Диссертация выполнена и обсуждена на кафедре гражданского права и процесса ЯрГУ им П Г Демидова Основные положения диссертационного исследования отражены в опубликованных автором работах, научных докладах на III международной конференции «Римское частное и публичное право многовековой опыт развития европейского права» (Ярославль-Москва, 25-30 июня 2003 г), Всероссийской научной конференции, посвященной 200-летию Ярославского государственного университета им ПГ Демидова (Ярославль, 30-31 октября 2003 г) и др Материалы исследования используются диссертантом в педагогической деятельности на юридическом факультете ЯрГУ им П Г Демидова
— 7 —
Структура диссертации Исследование состоит из введения, трех глав, которые включают в себя девять параграфов, а также списка использованных источников По теме диссертации опубликовано 19 работ общим объемом 6,9 п л
Договор уступки как распорядительная и абстрактная сделка
О переходе требования на основании закона говорится в абз. 1 п. 1 ст. 382 ГК РФ. Всё же правильнее было бы сказать, что требование переходит не на основании одного лишь законного предписания, а с вьптолнением определенного им фактического состава86. Поэтому абз. 1 ст. 387 ГК РФ, кроме предписания закона, требует также «и наступления указанных в нем обстоятельств».
От перехода требования на основании закона необходимо отличать случай, когда закон обязывает кредитора передать требование другому лицу . Примерами законных обязанностей к передаче требования служат предписания абз. 2 ст. 986 и п. 2 ст. 993 ГК РФ. Поскольку закон в этих случаях лишь требует передачи прав, а не допускает их переход ipso jure, необходимо вслед за Е.А. Крашенинниковым88 признать несостоятельным мнение М.И. Брагинского и Е.А. Суханова, будто п. 2 автором разделение уступки требования и цессии является необоснованным. Кроме того, определяя цессию как передачу права также на основании предусмотренных непосредственно законом юридических фактов, приводящую к замене кредитора в обязательстве, Е.А. Суханов не учитывает то обстоятельство, что при переходе требования в силу закона вообще не требуется какого-либо акта, т.е. действия кредитора по передаче, как это имеет место при цессии.
В зависимости от особенностей фактического состава cessio legis разли чают суброгацию и иные случаи перехода требования90 91. а) Суброгация имеет основанием предоставление третьего лица кредитору, соответствующее исполнению, которое обязан произвести должник. Переход тре бования к третьему лицу происходит в размере удовлетворения кредитора. В на шем законодательстве суброгация регулируется, в частности, в п. 2 ст. 313, ст. 365, абз. 4 ст. 387, ст. 965 ГК РФ, ст. 281, 364 КТМ РФ. От суброгации следует отличать регресс. Различие между ними состоит в том, что при суброгации требование переходит в том состоянии, в каком оно было у кредитора, а при регрессе возникает совершенно новое требование 92. Поэтому суброгация переносит требование обремененным истекшей частью давностного срока (ст. 201 ГК РФ), в то время как возникновение регрессного обязательства сопровождается началом течения новой исковой давности (п. 3 ст. 200 ГК РФ).
Следует признать неудачным упоминание об универсальном правопреемстве среди основа ний перехода прав кредитора по обязательству в силу закона (абз. 2 ст. 387 ГК РФ). Во-первых, в по рядке универсального преемства (наследование, правопреемство при реорганизации юридических лиц) переходят не только требования, но и долги кредитора. Во-вторых, наличие правосделочных ос нований универсального правопреемства (завещание) не позволяет безоговорочно отнести его к пере ходу прав па основании закона. перехода требования договор уступки или же другой фактический состав. Однако в некоторых предписаниях прямо упоминается только одно его основание - уступка требования (ср.: п. 2 ст. 385, ст. 388 - 390, 412 ГК РФ)93. Между тем нет оснований применять при уступке требования и при cessio legis одинаковые правила об оборотоспособности требований, защите добросовестного должника и др.94 Так, Е.А. Крашенинников говорит о применимости к cessio legis предписаний п. 2 и 3 ст. 382, ст. 383 - 386, 388 ГК РФ95. К его перечню следует добавить ст. 412 ГК РФ. Не подлежат применению лишь ст. 389 и 390 ГК РФ, поскольку они рассчитаны исключительно на договорную передачу требования.
В этой связи de lege ferenda было бы целесообразно сформулировать положения о перемене кредитора в обязательстве применительно к уступке требования как наиболее важному в практическом отношении основанию такой перемены и специальным предписанием определить, какие из этих положений применимы в иных случаях перехода требования, как это сделано в 412 BGB.
III. Cessio judicialis. 1. Перевод требования решением суда как основание перемены кредитора в обязательстве упоминается в абз. 3 ст. 387 ГК РФ среди случаев законного перехода требования. Однако этот фактический состав перехода требования обладает существенной спецификой по сравнению с основаниями cessio legis: а) при cessio judicialis требование переходит со вступлением в силу решения суда о его переводе, а не с наступлением указанного в законе обстоятельства, как это случается при cessio legis; б) судебный перевод требования опосредствуется реализацией преобразовательного притязания и выступает актом защиты охраняемого законом интереса истца в преобразовании его материально-правового положения, чего нет при cessio legis . Сказанное позволяет квалифици 93 В.А. Белов считает неправильным мнение, что положения гл. 24 ГК РФ относятся не только к цессии, но и к другим случаям перехода требований (см.: Белов В.А. Указ. соч. С. 140). Его позиция основывается на превратном истолковании п. 2 ст. 382 ГК РФ и потому не согласуется с действитель ностью. ровать cessio judicialis в качестве самостоятельного основания перехода требования, не охватывающегося понятием cessio legis97 98.
Как и cessio legis, перевод требования по решению суда может иметь место только в предусмотренных законом случаях. Следует таюке признать косвенное допущение такого притязания для лица, чьё регулятивное право требовать совершения уступки нарушено обязанным лицом . Так, например, комитент вправе требовать от суда перевода на себя требований комиссионера, если тот отказывается исполнить обязанность, возложенную на него п. 2 ст. 993 ПС РФ100.
Форма договора уступки
При трактовке притязания из ст. 1106 ГК РФ как преобразовательного притязания следует учитывать ряд обстоятельств.
Во-первых, преобразовательное притязание представляет собой более эффективное средство защиты соответствующего интереса цедента, нежели притязание, обязывающее цессионария к совершению обратной уступки. Ведь при реализации преобразовательного притязания основанием для возвращения к цеденту принадлежащего цессионарию требования выступает не соглашение об обратной уступке, зависящее от усмотрения цессионария, a cessio judicialis, т.е. перевод прав кредитора на другое лицо по решению суда (абз. 3 ст. 387 ГК РФ)241.
Во-вторых, защищаемая нами данного притязания подтверждается систематическим толкованием ст. 1106 ГК РФ. В абз. 1 п. 5 ст. 1234 ГК РФ закон прямо предоставляет аналогичное притязание субъекту, имеющему интерес в получении права от другого лица: при существенном нарушении приобретателем обязанности выплатить правообладателю в установленный договором об отчуждении исключительного права срок вознаграждение за приобретение исключительного права на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации (подл. 1 п. 2 ст. 450 ГК РФ) прежний правообладатель вправе требовать в судебном порядке перевода на себя прав приобретателя исключительного права и возмещения убытков, если исключительное право перешло к его приобретателю. Но если этому лицу предоставляется преобразовательное притязание, которому корреспондирует обязанность суда перевести на него соответствующие права, то едва ли можно отрицать наличие у цедента такого же средства защиты и в ситуации, предусмотренной ст. 1106 ГК РФ.
В-третьих, в пользу вывода о преобразовательном характере притязания из ст. 1106 ГК РФ говорит сам смысл ее установления как отдельного предписания. Если бы это притязание мыслилось в качестве притязания, обязывающего цессионария к обратной уступке, то оно вполне охватывалось бы положением п. 1 ст. 1102 ГК РФ. Однако отечественный законодатель, учитывая специфику правоотношений, возникающих при неосновательной передаче требования, предусмотрел на этот случай специальную норму ст. 1106 ГК РФ. Указанное обстоятельство выгодно отличает гл. 60 ГК РФ от соответствующих разделов некоторых зару 2,1 Цедент и цессионарий в любое время могут вызвать обратный переход требования своим соглашением об уступке. Но согласие цессионария на этот договор связано с его произвольным решением, а не с исполнением обязанности к возвращению требования. Поэтому обратная уступка требования влечет за собой отпадение притязания из ст. ПОб ГК РФ - ввиду его беспредметности, - но не означает его осуществления. Последнее происходит только через перевод требования в судебном порядке. бежных кодификаций (ср. 812 ff. BGB, Art. 62 ff. OR), где рассматриваемое нами притязание не регулируется обособленно от обычных притязаний из неосновательного обогащения как притязаний, адресованных обогатившемуся лицу.
Изложенное дает основание утверждать, что предусмотренное ст. 1106 ГК РФ право цедента требовать «восстановления прежнего положения» является не чем иным, как преобразовательным притязанием, осуществляемым актом судебного решения о переводе на цедента принадлежащего цессионарию требования.
Притязание из ст. 1106 ГК РФ может быть реализовано, если неосновательно обогатившийся цессионарий не произвел распоряжение, исключающее обратный переход уступленного требования (например, не уступил его другому ли-цу), или не получил исполнение по уступленному требованию . При наличии названных обстоятельств цедент вправе требовать от цессионария возмещения действительной стоимости неосновательно полученного (п. 1 ст. 1105 ГК РФ) и соответствующих доходов (ст. 1107 ГК РФ).
Отечественное законодательство не содержит предписаний, которые относятся ко всем случаям оформления договора уступки требования. Статья 389 ГК РФ специально оговаривает только форму уступки требований по сделкам, совершенным в письменной форме244. Такие предписания о форме договора уступки от своего долга перед цессионарием, в этом случае не имеет силы. Иные варианты решения этого вопроса представлены в германском и швейцарском законодательстве. В соответствии с положениями BGB договор уступки любого требования, по общему правилу, может быть совершен в произвольной форме, в том числе и посредством конклюдентных действий. Формальности, необходимые при заключении сделки, породившей уступаемое требование, являются традиционными для нашего права . Статья 128 ПС РСФСР 1922 г. предписывала, что уступка требования, поскольку в законе нет специальных указаний, должна совершаться в форме, установленной для договоров вообще. Если же требование вытекало из договора, совершенной в письменной форме, то его уступка, во всяком случае, должна была облекаться в такую же форму. Это последнее правило было воспринято также в ст. 216 ГК РСФСР 1964 г.
Уступка требований из сделок, заключенных в письменной форме. 1. Согласно п. 1 ст. 389 ГК РФ уступка требования, основанного на сделке, совершенной в простой письменной или нотариальной форме, должна быть совершена в соответствующей письменной форме. Таким образом, с учетом подл. 1 п. 1 ст. 161 и ст. 584 ГК РФ соглашение об уступке требования из сделки между юридическими лицами должно совершаться в простой письменной форме, а договор уступки требования о выплате ренты подлежит нотариальному удостоверению.
Предписываемое в п. 1 ст. 389 ГК РФ «соответствие» формы договора уступки форме сделки, из которой проистекает уступаемое требование, проявляется и в последствиях несоблюдения этой формы для договора уступки. Так, например, если договор займа подлежал облечению в письменную форму (п. 1 ст. 808 ГК в принципе не отражаются на форме его уступки (см.: Non K.W., Scheyhing R., Puggeler W. Op. cit. S. 8, 9).
В противоположность этому Abs. 1 Art. 165 OR предписывает, что «уступка для своей действительности требует письменной формы». Это положение оправдывается необходимостью соблюдения требований правовой безопасности (Rechtssichcrheit): кредиторы цедента и цессионария, а также debitor ccssus должны иметь возможность установить, кому принадлежит требование в данный момент (см.: KellerМ., Schobi Ch. Op. cit. Bd. 4. S. 44).
В дореволюционной цивилистике также можно встретить мнение, по которому общее указание в отношении формы цессии «должно заключаться, кажется, в признании допустимым ее совершения в той форме, в какую облечено первоначальное обязательство, если оно возникло из юридической сделки, соответственно каковому правилу и считать, затем необходимым совершение ее в письменной форме только в тех случаях, когда первоначальное обязательство совершено также письменно, по отношению же совершения ее в других случаях, т.е. когда первоначальное обязательство совершено словесно, или же когда оно возникло не из сделки, считать достаточным совершение ее и словесно» (см.: Анненков К. Система русского гражданского права. Т. 3. Права обязательственные. СПб., 1898. С. 203). РФ), а требование о возврате суммы займа цедировано в устной форме, то договор уступки как таковой не является недействительным. Факт его заключения в случае спора нельзя будет доказывать с помощью свидетельских показаний, но с этой целью могут быть использованы письменные и иные доказательства (п. 1 ст. 162 ГК РФ). Напротив, если несоблюдение простой письменной формы влечет за собой недействительность сделки, требование из которой уступается, то такие же последствия имеет и уступка этого требования, совершенная в устной форме. В частности, являются ничтожными устные договоры уступки требования по внешнеэкономической сделке, а таюке требования о возврате суммы, предоставленной заёмщику по кредитному договору (п. 3 ст. 162, абз. 2 ст. 820 ГК РФ).
Уступаемость требований различного рода и количества
Однако в практике встречаются дела, когда суды необоснованно признавали личность кредитора имеющей существенное значение для должника. Так, в п. 4 Обзора практики разрешения споров, связанных с договорами на участие в строительстве, утвержденного Информационным письмом Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 25 июля 2000 г. № 56, указывается, что уступка требования по договору о совместной деятельности без согласия всех участников невозможна, поскольку это противоречит ст. 388 ГК РФ. Основанием для такого вьгеода послужил следующий казус. Государственное предприятие и общество ограниченной ответственностью заключили договор о совместной деятельности с целью изготовления мебели. Для этого общество закупило оборудование, которое было установлено и использовалось в совместной деятельности. По условиям договора расходы на покупку оборудования распределялись между участниками поровну. Общество полностью рассчиталось с продавцом оборудования и, не получив компенсации от государственного предприятия, уступило акционерному обществу притязание на ее уплату. Иск цессионария о взыскании стоимости оборудования был удовлетворен судом первой инстанции. Постановлением суда апелляционной инстанции это решение было отменено с указанием на наличие между участниками договора о совместной деятельности взаимных прав и обязанностей, которые сохраняются до тех пор, пока договор не прекратил свое действие; на право участника договора о совместной деятельности совершать сделки от имени всех участников; на то, что вклады участников, полученные от совместной деятельности, а также продукция и доходы в соответствии со ст. 1043 ГК РФ являются общей долевой собственностью, владение и пользование которой согласно ст. 247 ГК РФ осуществляется по соглашению всех участников. Поскольку по договору о совместной деятельности личность его участника имеет существенное значение, уступка требования по нему возможна только в том случае, если его участники дают согласие на уступку. Учитывая, что в договоре такое условие отсутствовало и ответчик возражал против уступки права требования, апелляционная инстанция отказа в иске. Изложенная мотивировка получила поддержку Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ412.
При этом остается непонятным, как эти рассуждения относятся к вопросу о существенном характере личности кредитора. Ведь в результате уступки требования цессионарий не должен был ни стать участником договора о совместной деятельности, ни получить право совершать сделки от имени другого участника, а спорная сумма не должна была поступить в общую собственность товарищей, так как она причиталась одному из них. Поэтому требование о компенсации за оплату оборудования вполне могло быть уступлено участником договора товарищества.
В заключение необходимо остановиться на взгляде В.В. Байбака, который предлагает исключить из ст. 388 ГК РФ ее второй пункт, поскольку эта норма, построенная на оценочной категории, необоснованно расширяет сферу судейского усмотрения, диссонирует с общим духом современного отечественного обороту, а защита должника в ситуациях, когда личность кредитора имеет для него существенное значение, может быть обеспечена включением в договор ограничения цессии413. Представленный взгляд не заслуживает поддержки, поскольку исключение п. 2 из ст. 388 ГК РФ привело бы к стиранию различий между строго личными требованиями и требованиями, при которых должник существенно заинтересован в личности кредитора. Между тем эти различия приобретают существенное значение для определения правовых последствий согласия должника на уступку того или иного требования (см. ниже, Б).
Исключение уступаемое предписанием закона. Согласно п. 1 ст. 388 ГК РФ требования не могут быть уступлены в силу предписания закона или иного правового акта. Часто такие предписания лишь подтверждают исключение уступаемое требований в силу их природы. В ряде случаев соответствующее предписание закона излагается в императивной форме, но иногда соглашением кредитора и должника требованию может придаваться свойство уступаемое.
В силу п. 4 ст. 1137 ГК РФ требование из завещательного отказа «не переходит к другим лицам» и, следовательно, не может быть предметом цессии414. На мой взгляд, это предписание является спорным. В цивилистической литературе на неспособность права легатария переходить к другим лицам, в частности, в по рядке наследования ввиду «личного характера завещательного отказа одной из первых указала К.Б. Ярошенко415. На эту же позицию встал Пленум Верховного Суда РСФСР, который в абз. 3 п. 15 постановления от 23 апреля 1991 г. № 2 «О некоторых вопросах, возникающих у судов по делам о наследовании» разъяснил, что «права и обязанности отказополучателя в соответствии со ст. 538 ГК РСФСР прекращаются его смертью и не могут быть переданы им по наследству, если иное
Охранительные предписания в пользу должника
При определении того, какие возражения являются «имеющимися» в смысле ст. 386 ГК РФ, представляется уместным сравнить ее текст с Abs. 1 Art. 169 OR, который гласит: «Возражения, которые противостояли требованию уступающего, должник может выдвинуть и против приобретателя, если они уже имелись (vor-handen waren) ко времени, когда он получил сведения об уступке». Комментируя это предписание, швейцарские цивилисты отмечают, что имеются в виду все возражения все возражения, которые in mice наличествовали до сообщения об уступке; в частности, не требуется, чтобы к этому моменту возражение уже могло противопоставляться в процессе, достаточно, чтобы имелось его правовое основание334. Таким образом, должник может противопоставить новому кредитору те возражения ex persona cedentis, правовые основания которых наличествовали к моменту уведомления должника о переходе требования, даже если он не заявлял или еще не мог заявлять соответствующие возражения к этому моменту.
Иным образом толкует ст. 386 ГК РФ Ю.Е. Туктаров, по мнению которого содержащиеся в слова «имел возражения» означают, что «речь идет о реально существующих возражениях должника, которые он на момент уведомления уже выдвинул против цедента. ... Все остальные возражения должника, основания которых уже возникли, но они не были выражены должником, в том числе в силу того, что должник не знал о них, а также возражения, основания которых возник roc нут в будущем, для цессионария не имеют юридической силы» . Нетрудно видеть, что при таком толковании смешиваются возражения должника и его заявления об осуществлении своих встречных прав и ссылки на правопрепятствующие и правопрекращающие факты. Помимо того, что при таком толковании ст. 386 ГК РФ предстала бы в виде, искажающем ее реальный смысл - получалось бы, что должник вправе выдвигать то, что он уже выдвинул, - её применение противоречило бы основным началам гражданского законодательства, ибо оно привело бы к вторжению в правовое положение должника, в результате которого он лишился бы еще не осуществленных встречных прав по отношению к уступленному требованию. Не согласуется это толкование и с другими институтами гражданского права. Например, если по уступленному притязанию истекла давность, но debitor cessus еще не ссылался на это обстоятельство по отношению к цеденту, то, руководствуясь логикой Ю.Е. Туктарова, он был бы не вправе защищаться этим возражением против цессионария, что едва ли соответствовало бы целям института давности.
В этой связи следует поддержать разработчиков Концепции, по мнению которых в целях устранения неопределённости в вопросе о возражениях, которые могут быть выдвинуты должником против требования нового кредитора необходимо уточнить, что речь идет о возражениях, юридические основания для заявления которых возникли к моменту получения уведомления.
Требованию цессионария могут противопоставляться не только возражения, которые имелись против первоначального кредитора, как неточно говорится в ст. 386 ГК РФ, но и возражения, обоснованные в отношении любого из право-предшественников цессионария (например, если требование уступалось несколько
Возражения должника из отношений с прежним кредитором, о которых идет речь в ст. 386 ГК РФ, можно разделить на две группы: 1) обоснованные до перехода требования к цессионарию и 2) обоснованные после перехода требования, но до уведомления должника.
При наличии правового основания таких возражений к моменту уступки они могут быть выдвинуты должником и в том случае, когда их фактический состав завершается yotce после уведомления. Например, эффективное оспаривание сделки действует в отношении цессионария, который приобрел требование из нее, независимо от того, когда оно произошло537.
Сказанное следует учитывать и при решении вопроса о допустимости уступки требования из взаимного договора без перевода на цессионария долга цедента по встречному обязательству. Ведь сохранение синаллагмы вполне обеспечивается положениями цессионного права, по которым требование переходит к цессионарию в том состоянии, в каком оно находилось у прежнего кредитора, со всеми его преимуществами и недостатками. Идентичность требования нового кредитора с требованием цедента означает, что оно сохраняет структурную связь со встречным обязательством из взаимного договора . Поэтому возражение из п. 2 ст. 328 ГК РФ причитается должнику независимо от времени наступления указанных в этом пункте обстоятельств, ибо его правовое основание лежит в сути взаимного договора (п. 1 ст. 328 ГК РФ) . Сохранение за ним такого возражения предотвращает возможность ухудшения положения должника в результате уступ Если для завершения фактического состава возражения необходимо осуществление права должника на преобразование договорного отношения, в рамках которого возникло уступленное требование (права на оспаривание или расторжение договора, права на отказ от исполнения договора, и т.п.), то это право подлежит осуществлению в отношении цедента, остающегося стороной договора. ки требования из взаимного договора и полностью оправдывает ее допусти 540 МОСТЬ .
Определенной спецификой обладает возражение о давности, правовым основанием которого выступает истечение давностного срока. Как отмечает P. Oertmann, это возражение обосновывается как бы по частям. Поэтому против правопреемника можно использовать часть основания возражения, выполненную за время обладания правом предшественника . Это подтверждается предписанием ст. 201 ГК РФ: поскольку перемена кредитора в результате цессии не влечет изменения давностного срока и порядка его исчисления, новый кредитор должен считаться и с выполнением части правового основания возражения из п. 2 ст. 199 ГК РФ, т.е. с истечением части давностного срока.
П. Возражения ex persona cedentis, обоснованные после перехода требования, но до уведомления должника. 1. Уступленное требование переходит к цессионарию независимо от уведомления должника о цессии. Поэтому предоставление должнику возражений второй группы объясняется защитой доверия должника к видимости кредиторства, сохраняющейся за цедентом до момента уведомления: действия, совершенные в этот период в отношениях между должником и прежним кредитором по поводу уступленного требования, имеют силу против нового кредитора, а на последнего возлагается риск связанных с этой защитой «неблагоприятных последствий» (п. 3 ст. 382 ГК РФ), т.е. прекращения его требования, ухудшения условий его реализации, утраты обеспечений и т.д. В этой части ст. 386 ГК РФ совпадает по смыслу с Abs. 1 407 BGB, по которому против нового кредитора действует предоставление, произведенное должником прежнему кредитору после уступки, равно как и всякая сделка, совершенная после уступки в отношениях между должником и прежним кредитором по поводу требования, если должник при совершении предоставления или сделки не знал об уступке.
