Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Боспорское святилище на Майской горе: история исследования, архитектурные объекты, комплекс находок с. 20-32
Глава II. Метод иконографического анализа: иконографические типы протом Майской горы и их традиционная хронология с. 33-57
1. Протома как вид античной коропластики
2. Классификация иконографических типов протом Майской горы и их бытование
Глава III. Механический метод анализа: влияние технологических факторов на трансформацию типа с. 58-81
1. Мастерская фанагорийского коропласта середины V в. до н.э.
2. Моделирование процесса изготовления серии терракот и экспериментальные данные
3. Выделение серий и поколений протом Майской горы
Глава IV. Археомагнитный метод и корректировка традиционной хронологии с. 82-113
1. Описание метода
2. Методика получения данных о древнем геомагнитном поле по намагниченности обожженных материалов
3. Вариации напряженности геомагнитного поля в V-III в. до н.э. в Восточном Средиземноморье (составление кривой)
4. Результаты археомагнитного исследования протом Майской горы (согласно составленной кривой)
Глава V. Комплекс святилища на Майской горе. Итоги изучения с. 114-122
1. Проблемы атрибуции и определение функциональной роли протом Майской горы
2. Святилище на Майской горе: трактовка археологических реалий
Заключение с. 123-126
Архивный материал с. 127
Библиография с. 127-136
Список сокращений с. 136-137
Список иллюстраций с. 138-140
Приложение I. Альбом иллюстраций с. 141-202
- Боспорское святилище на Майской горе: история исследования, архитектурные объекты, комплекс находок
- Моделирование процесса изготовления серии терракот и экспериментальные данные
- Вариации напряженности геомагнитного поля в V-III в. до н.э. в Восточном Средиземноморье (составление кривой)
- Святилище на Майской горе: трактовка археологических реалий
Введение к работе
Актуальность темы. Среди художественной продукции греческих мастеров, дошедшей до нас от античной эпохи, наиболее многочисленны фигурки из обожженной глины (терракоты) - изделия коропластов. Продолжительно время существования этого вида искусства, воплотившегося в различных типах и вариантах - от схематичных «идолов» микенской эпохи до «реалистичных» персонажей классики, эллинизма и затем «примитивов» римского времени.
Как продукция ремесленного производства, античные терракотовые статуэтки были предметом торговли. Несложность их изготовления, доступность всем слоям населения наряду с недолговечностью самих фигурок обуславливали их массовое производство и широкий спрос. Изделия коропластов были повсеместно распространены и в Северном Причерноморье, в частности, на Боспоре. Этот вид товара поступал сюда из Центральной Греции, Италии и Малой Азии. Здесь с привозных образцов нередко снимались формы (матрицы), в которых из местной глины изготавливались новые партии изделий. Из одного центра в другой перемещались и сами коропласты, перенося в новое место традиции и навыки ремесла своего полиса. Таким образом, сам по себе факт распространения определенного типа терракот не может служить доказательством его производства в этом регионе, однако данный вопрос решает материал, из которого они изготовлены - глина. При длительном местном воспроизводстве (копировании) определенного типа весьма важным становится вопрос о датировке серии этих изделий, притом, что для определения хронологии стилистические черты конкретного периода во многом теряют свою актуальность.
Продукция местных мастерских заслуживает самого пристального внимания как материал, характеризующий ту среду, для которой она предназначалась. Возможно, в жизни древних греков не существовало строгих установок относительно предназначения терракотовых статуэток. Иногда об
этом свидетельствуют обстоятельства находок, особенности производства терракот, их иконография и сюжеты.
Начиная с раннего времени глиняные фигурки, служили приношением в храм, на домашний алтарь, сопровождали погребение. Спрос на те или иные типы терракот, приносившихся в качестве даров, определял популярность избранного круга сюжетов.
Состояние исследования коропластики. Изучение терракоты в зарубежной и отечественной науке сводится к поиску решений вышеперечисленных проблем: происхождения, типологии, интерпретации и назначения. Предшествующие исследования развивались в следующих направлениях:
Систематизированы и каталогизированы терракотовые статуэтки из крупнейших музейных собраний [Chesterman, 1974; Higgins, 1954; 1974; Knoblauch, 1937; Mollard - Besques, 1963; Paul, 1962; Античная коропластика, 1978], в том числе составлен многотомный свод терракот, хранящихся в коллекциях России и на Украине [САИ, Г1-11, т. I-IV, 1970, 1974].
На основании сюжетов изображения, иконографии и стилистических особенностей в массе терракотовых фигурок выделены отдельные типы и определена их хронология [Knoblauch, 1937; Neutsch, 1952]. Это направление будет развиваться и в дальнейшем по мере открытия новых вариантов и видов статуэток.
Разработан метод выделения ряда серий терракот, восходящих к одному оригиналу, на основе установления закономерностей в изменении формы и размеров статуэток, сделанных в матрицах, снятых с готовых образцов «первого», «второго» и последующих поколений тиража [Jastrow, 1941; Nichols, 1952].
Использование историко-культурного подхода, основанного на рассмотрении терракот, происходящих из одного комплекса, для решения ряда вопросов хронологии, своеобразия художественных форм, содержания образов, определения роли и значения терракот [Н.П. Кондаков, 1879;
A.A. Передольской, 1950, 1955, 1957, 1962]. Примерами комплексного подхода являются также работы Ф. Круассан [Croissant, 1983] и Дж.П. Уленброк [Uhlenbrock, 1990], посвященные изучению архаических протом. Н.Н. Исаева [1984], рассматривая статуэтки эпохи классики, демонстрирует необходимость изучения серийного материала для понимания семантики образа исследуемых терракот.
На основе накопленных знаний были предприняты попытки написать историю развития греческой коропластики [Higgins, 1954, 1972; Paul, 1959; Chesterman, 1974; Бритова, 1969]. Специальные работы, посвященные исследованию истории коропластики Северного Причерноморья немногочисленны [Кобылина, 1961; Денисова, 1981; Русяева, 1983]. В них намечена история развития местного производства, выделена категория привозных изделий и определены направления некоторых торговых и культурных связей в отдельные периоды существования Боспорского государства.
Анализ состояния исследования этой категории материала в настоящее время выявил недостаточность применения только формально-типологического подхода для определения места производства, датирования терракот и интерпретации представленных на них персонажей. Дальнейшее исследование коропластики требует поиска новых решений для обозначенных проблем.
5. Поскольку при изготовлении терракоты подвергались обжигу, в их изучении возможно применение естественнонаучных методов, основанных прежде всего на опыте геофизических изысканий. Предшествующие исследования геофизическими способами археологического материала выработали определенные методы работы с керамической продукцией [Телье, 1959; Эйткин, 1963]. Начатые в 70-е годы, они сейчас успешно развиваются как одно из направлений Института физики Земли РАН. За это время усовершенствовалась техника лабораторных исследований, таким образом, появилась возможность использовать эти методы на новом уровне [Бураков, Начасова, 1997; 2002].
Цели и задачи диссертационного исследования. Основная цель диссертации состоит в обработке и многостороннем анализе комплекса материалов святилища на Майской горе близ Фанагории. Его осуществление связано с решением целого ряда задач:
выделение иконографических типов терракот, обнаруженных в т.н. «закрытом комплексе» святилища;
определение места и особенностей производства рассматриваемых терракот;
- разработка метода хронологической идентификации отдельных типов
терракот;
- предложение интерпретации сюжетов и функциональной роли терракот.
Источниковая база работы. Базой работы послужила коллекция терракот из святилища на Майской горе (грязевая сопка Шапурская), близ Фанагории, открытого в результате раскопок экспедиции ГМИИ им. А.С. Пушкина в 1958, 1959, 1961 гг. под руководством И.Д. Марченко. Коллекция хранится в фондах ГМИИ им. А.С. Пушкина (Москва) и насчитывает 1164 экспоната. В качестве сравнительного материала привлекались терракоты, найденные на античных памятниках Северного Причерноморья и Средиземноморья, хранящиеся в музеях России (ГИМ, Эрмитаж, Анапский археологический музей-заповедник, Таманский музейный комплекс, Темрюкский историко-археологический музей), Украины (Национальный заповедник Херсонес Таврический, Керченский историко-археологический музей), а также музеях Греции, Турции, Италии, Болгарии, Франции, В елико британии.
Количественный состав и серийный характер материала позволяют выявить особенности производства, проследить развитие отдельных типов терракот, определить хронологические рамки их существования, выявить общегреческие, и, по возможности, местные технологические, иконографические и стилистические тенденции развития коропластики, проследить зависимость репертуара типов от культовых требований.
Немаловажными факторами при выборе комплекса терракот Майской горы стали: состав коллекций античных терракот в ГМИИ им. А.С. Пушкина и слабая степень изученности данного вида боспорской коропластики.
Хронологические рамки исследования. Комплекс датируют по совокупности происходящего из него материала (амфорные клейма, чернолаковая керамика, монеты) хронологическим периодом от середины V до середины III в. до н.э. [Егорова, Ильина, Кутинова, 2007]. Этим периодом определяются и хронологические рамки исследования.
Методика работы основывается на использовании типологического, иконографического, «механического» и археомагнитного анализа.
Научная новизна работы заключается в том, что в ней на серийном материале проводится комплексный анализ, направленный на решение не одной, а целого круга проблем изучения античной коропластики. Работа направлена на совершенствование методики исследования терракот.
Практическая значимость. Использование наработок, полученных в результате искусствоведческих и геофизических изысканий, соединение этих методов в одном исследовании представляется перспективным. Подобный подход дает возможность не только конкретизировать хронологию типов боспорских терракот, сузить датировки ранее изученных памятников, датировать беспаспортные экспонаты, но и вычленять подделки в музейных коллекциях.
Апробация работы. Основные положения диссертации были отражены в докладах на Отчетной сессии ГМИИ им. А.С. Пушкина (2005, 2006, 2008); Международных конференциях и семинарах в Москве (2006), Санкт-Петербурге (2007), Керчи (2001), Анкаре (2000), Салониках (2002), Измире (2007). Материалы диссертации обсуждались на заседаниях Отдела Древнего мира ГМИИ им. А.С. Пушкина
Структура работы. Диссертация состоит из введения, пяти глав, включающих одиннадцать параграфов, заключения, приложений виде каталога и альбома с иллюстрациями исследуемого материала и списка литературы.
Боспорское святилище на Майской горе: история исследования, архитектурные объекты, комплекс находок
Майская гора (г. Шапурская; 4511 23,,N 370 0"Е; 60,2 м) расположена в 1,0 км к югу от городища Фанагория на Таманском полуострове (рис. 1. 1). В древности эта природная возвышенность - грязевая сопка с двумя кратерами - ограждала с юга остров, на котором была расположена Фанагория (рис. 1. 2). Южнее Майской горы протекала р. Антикит, с запада и востока к ней подходили аллеи курганов, сооруженных на естественных холмах правого берега. Все это образовывало единый комплекс, центром которого была Майская гора.
История исследования. В XIX в. район Майской горы (в дореволюционной литературе известной под названием Блевака) исследовался неоднократно. Сведения о раскопках здесь курганов сохранились в архиве Археологической комиссии. К. К. Герц в 1859 г. раскопал три кургана и насыпи к востоку от Блеваки, в 1869 и 1872 гг. здесь же вел работы И. Е. Забелин, после чего в 1874 г. В.Г. Тизенгаузен раскопал 11 курганов [OAK за 1859, 1869, 1872, 1874 гг.]. В 1880 и 1885 гг. курган к юго-западу от горы Блевака исследовал Н. П. Кондаков [OAK за 1880, 1885 гг.]. В 1947 г. М. М. Кобылина проводила раскопки некрополя, расположенного на северном склоне горы [Кобылина, 1948].
В течение четырех сезонов (1958, 1959, 1961 и 1963 гг.) И. Д. Марченко исследовала центральный участок вершины горы (рис. 2. 1, 2). Здесь была раскопана площадь в 270,0 кв. м. В результате работ открыты объекты античного времени и фундаменты двух расположенных рядом зданий [Марченко, 1958, 1959, 1961, 1963].
Архитектурные объекты. От первого здания сохранились кладки двух стен - западной и северной; последняя разделена дверным проемом шириной 1,4 м, в котором уцелел пол в виде слоя известковой крошки (рис. 3. 1, 2). Камни южной и восточной стен выбраны, на их месте образовались заплывшие канавы, которые подходят под прямым углом к сохранившимся каменным кладкам, очерчивая прямоугольный контур здания, длиной около 12, 0 м, шириной 9,3 м. Продольной осью здание ориентировано с северо-северо-запада на юго-юго-восток. Северный конец западной стены заканчивается выступом - антом. По аналогии с постройками такой планировки между антами продольных стен следует предположить наличие двух колонн, обрамляющих вход в пронаос, наружную часть здания. Отмечены два строительных периода (рис. 4. 1). Поздний связан с перестройкой северной части, когда к западной стене была пристроена впритык кладка, идущая на восток, и сделана подсыпка пола в пронаосе, укрепленная по краю грядой камней. Внутреннее помещение заполнено слоем обгоревших сырцов и зольными прослойками (рис. 4. 2). Слева от входа найдены фрагменты амфоры, которая, вероятно, была здесь вкопана. Фундаменты стен впущены в материк - вулканическую брекчию - и залегали на глубине 2,3-2,8 м от поверхности; толщина их до 1,5 м, глубина - 0,7 м. Они сложены в трехслойной технике из крупных кусков плотного песчаника грубой тески, прямоугольной и трапециевидной формы, образующих два панциря, внутри-заполненных бутом. По остаткам сырца и мелким кускам расписной штукатурки, найденным в грунте, можно заключить, что- стены были сырцовые, со штукатурным покрытием черного и красного цвета. Крыша была покрыта перекрыта фанагорийского производства {см. Комплекс находок из заполнения здания в антах). Следует отметить особенности обнаруженных здесь черепиц: наряду с односкатными и двускатными, были встречены и круглые солены. Здание погибло при пожаре, о чем свидетельствуют пятна горелого грунта и копоть на обломках черепиц. Планировка этого здания - с пронаосом и наосом, пропорциональное членение этих частей, и довольно большой размер позволили И.Д. Марченко отнести его к типу храмов или сокровищниц [Марченко, 1961, с. 3]. Второе здание примыкало к первому с запада. Исследована только часть одной стены на протяжении 11,0 м, на этом раскопки были приостановлены.
Южнее первого строения была открыта естественная расселина в материке (рис. 5. 1, 2). Ее заполнение образовано большим количеством сильно фрагментированного керамического материала, перемешенного с вулканической брекчией (рис. 6). Длина расселины около 12,0 м, глубина 2,2 м.
Вверху она имела ширину 3,0 м, внизу, сужаясь, доходила до 0,4 м.
Очертания расселины были выявлены путем зачистки выступов материкового грунта, представляющего собой вулканическую брекчию.
Фрагментарность и беспорядочное расположение находок в культурном слое значительно осложняет их датировку.
Комплекс находок из заполнения здания в антах. Насыщенность культурного слоя находками невелика. В основном это стенки амфор позднеклассических типов - фасосских, гераклейских, фанагорийских и родосских. В меньшей степени встречались хиосские, типа Пепарет I и колхидские. Большинство амфорных клейм составляют фасосские (их найдено девять);" гераклейских - четыре, по одному синопскому и родосскому (рис. 7).
Крыша здания была сложена из черепицы фанагорийского производства, о чем говорят и глина, и форма черепицы. Восемь черепиц были клейменые: шесть принадлежат Пантеру и Неоклу [Шелов, 1956, с. 152], два клейма царских черепичных предприятий с надписью «(ЗаочАжг]» и с изображением дельфина и трезубца; одно клеймо «раочАдлсод» на калиптере и клеймо Орхима (OPXIMOY). Клейменые черепицы датируются серединой Ш в. до н.э. Фанагорийская керамика представлена кувшинами, кастрюлями, мисками, флаконами, светильниками (рис. 8. 1, 5-9). Возможно, к культовому инвентарю относится обломок большой костяной флейты, фрагменты алабастра и фимиатериев. Здесь найдено небольшое количество терракот: фрагменты протом, женских и мужских статуэток. Изделий из стекла и бронзы мало: несколько бус и два бронзовых перстня (рис. 8. 2, 3). Фрагментов лепной керамики, а также костей животных почти не было.
На ножке канфара вырезано граффито, которое можно восстановить, как «A0AZAPOS»; аналогий ему найти не удалось. Л. Згуста приводит некоторые имена, имеющие сходное с данным граффито окончание [Zgusta, 1955, S. 68, № 56; S. 306, № 609].
Нужно отметить наличие здесь значительного количества монет, большая часть которых относится ко II в. до н. э. [Шелов, 1963, с. 90]. Это может свидетельствовать о том, что во II в. до н. э. здание еще функционировало и в нем скопилось много приношений в виде монет. А.Н. Зограф отметил подобные факты в некоторых святилищах Понта [Зограф, 1941, с. 152].
Как показывают находки, происходящие из культурного слоя, здание было построено в конце IV - начале III в. до н. э. и в первой четверти I в. до н. э. прекратило свое существование [Марченко, 1963, с. 89].
Комплекс находок из расселины. В комплексе терракот из расселины превалируют протомы, изображающие женские персонажи. Всего открыто 1164 экземпляра протом, представленных как целыми терракотами, так и фрагментами. Фрагментарность и беспорядочное расположение в культурном слое значительно осложняют их датировку. В процессе иконографического анализа И.Д. Марченко выделила в рассматриваемом комплексе протом 25 типов и разделила весь материал на следующие временные группы [Марченко, 1962, с. 122]:
1) конец VI - начало V в. до н.э. (рис. 9);
2) V в. до н.э. (рис. 10);
3) IV- начало II в. до н.э. (рис. 11). Таким образом, в совокупности, хронологические рамки протом были определены концом VI - началом II в. до н.э.
Вместе с фрагментами протом здесь найдены терракотовые статуэтки, обычно встречаемые в культовых комплексах (рис. 12; Приложение II, кат. 1-106). Все они изготовлены из тонко отмученной коричнево-розоватой фанагорийской глины. Для их производства использованы две формы: детализированная - для лицевой и не моделированная - для тыльной.
К наиболее ранним статуэткам относятся фигуры богини, сидящей в кресле с выступами в верхней части спинки (рис. 12. 13, 14; кат. 1-29). Руки женщины не отделены от тела, ноги поставлены на скамеечку. Фигура представлена фронтально, суммарно передан пеплос, на голове -калаф, из-под которого выглядывают окаймляющие лоб волосы. Всего в расселине найдено шестнадцать фрагментов этого типа. Близкие ему варианты отличаются мелкими размерами и изменением в положении рук: у некоторых левая рука поднята к груди, складки плаща закрывают всю верхнюю часть руки. Подобные статуэтки открыты в Олинфе и Элевсине [Olynthus, 1933, pi. 20-21]. Формы для изготовления аналогичных терракот и их оттиски найдены в комплексе мастерской фанагорийского коропласта середины V в. до н.э. {см. гл. III, 2) [Долгоруков, 1983; Финогенова, 1998, с. 1; Ильина, в печати].
Следующая группа терракот представляет двух целующихся женщин, возможно Деметру и Кору (рис. 12. 2; кат. 30). Деметра изображена в тонком ионийском хитоне, складки которого видны на спине богини; правой рукой она обнимает юную Кору, прильнувшую к ее груди, а левой придерживает покрывало. Обе фигуры образуют замкнутую группу с законченной композицией, находящую аналогии среди скульптурных групп восточного фронтона Парфенона [Boardman, 1995а, р. 80. 2]. Общим у них является принцип размещения одной женской фигуры впереди другой, причем передняя возлежащая фигура дана ниже задней.
Моделирование процесса изготовления серии терракот и экспериментальные данные
Учитывая массовый характер рассматриваемого материала, для его исследования нами было принято решение о применении так называемого «механического» метода [Jastrow, 1941; Nichols, 1952]. Метод основан на наблюдении за закономерностями изменения формы и размеров терракоты в течение длительного периода производства: с оригинала серии терракот снимаются матрицы для создания первого поколения статуэток, затем с фигурок первого поколения - матрицы для второго поколения и т. д.
Оригинал (патрица) - это прототип в узком смысле слова, исходная статуэтка, стоящая в начале создания серии терракот (рис. 49). В литературе существуют два основных мнения относительно определения характерных признаков оригинала. Первая точка зрения заключается в том, что оригинал это изготовленная от руки или с помощью матрицы статуэтка, отличавшаяся особой тщательностью проработки деталей [Neutsch, 1952, S. 5- 6; Thompson, 1966, p. 51-63].
Согласно второму мнению, на патрице обозначались не все детали, некоторые мелкие объемы были только намечены, фиксировалось их расположение, а дальнейшая работа с формой велась в сырой матрице, интально, и затем на необожженной статуэтке [Nichols, 1952, р. 217-216]. Такая патрица гарантировала удачное снятие формы без смазывания и искажения ее поверхности. Глубина рельефа в форме плавно уменьшается от условного центра матрицы к периферии. Поэтому оттиск, извлеченный из формы, подчас отличается большой степенью обобщенности рельефа поверхности. Черты лица, детали одежды лишь намечены. В некоторых случаях глаза, нос, волосы, складки одежды не выделяются рельефно в расчете на последующее раскрашивание изделия.
С одного оригинала могут быть сняты формы (матрицы) для изготовления нескольких серий терракот, отличающиеся характером доработки матриц для первого поколения статуэток (рис. 49). Несколько патриц, объединенных сюжетно, близких пластически и стилистически, составляют основу для «типа» терракот. В нашем исследовании термин «группа» объединяет несколько серий терракот одного типа, восходящих к разным оригиналам, или разнотипным статуэткам одной мастерской.
При длительном изготовлении статуэток их размеры уменьшаются от поколения к поколению, так как снижается общая высота рельефа лицевой стороны отформованной статуэтки и, при отсутствии доработки, высота рельефа поверхности (рис. 50, 51). В первую очередь исчезает рисунок прически, мелкие складки драпировки и украшения, затем сглаживаются детали одежды и головные уборы, слабо различимыми становятся атрибуты. Типовое производство позволяет выявить разницу между четкими, рельефными оттисками первых поколений и терракотами, изготовленными в сработанных матрицах, отличающихся обтекаемостью и слитностью форм.
Процент уменьшения размеров, примерно установленный для обжига статуэток и матриц (до 15%), позволяет прослеживать эти изменения от поколения к поколению в больших сериях статуэток (рис. 52). Число таких поколений для больших серий и распространенных типов доходит до четырех и более.
Иногда при переходе от поколения к поколению, в результате производственных дефектов или исчезновения деталей может произойти выход статуэтки из своей серии и образование собственного варианта.
Использование этого метода позволяет выделить отдельные варианты внутри каждого типа, включающие разное количество экземпляров от единиц до десятков и предположить линию развития для отдельных типов.
Механический метод наиболее плодотворен при наличии большого количества уже выявленных и однотипных памятников, как в нашем случае. Однакоего применение предполагает "детальное знание технологии процесса и свойства глиняного теста, использованного для изготовления терракот. Работа в семинаре А.А. Бобринского в группе «История древней керамики» Отдела естественнонаучных методов Института Археологии РАН позволила нам на практике проследить эти процессы .
Моделирование процесса изготовления терракот. Техника производства терракот во всех античных центрах была примерно одинаковой . Она состояла из следующих операций (рис. 45-47): создание оригинала (патрицы), с которого снималась форма (матрица), служившая затем для оттиска фигурок; приготовление глины; формовка; окончательное моделирование с помощью стеки; обжиг; грунтовка и раскрашивание.
Известно, что со второй половины VII в. до н.э. в Греции для изготовления статуэток стали употреблять полые формы - прием, заимствованный из Малой Азии [Бритова, 1969, с. 123]. Это была прогрессивная техника, ускорившая процесс производства и дававшая возможность многочисленных повторений. В VI в. до н.э. она получила повсеместное распространение. Для получения полой формы необходимо было иметь оригинал, с которого снималась форма. Нередко для изготовления формы использовали бронзовые фигурки и небольшие каменные скульптуры. Примером могут служить найденные при открытии мастерской коропласта в Херсонесе 43 формы из металла, камня и глины, отличающиеся высоким художественным мастерством [Мальмберг, 1892, с. 3-23; САИ, 1966, с. 25-29]. Известны примеры, когда матрицы снимались непосредственно с привозных статуэток [Кобылина, 1961, с. 30].
Для изготовления формы патрицу покрывали несколькими слоями глины, особенно тщательно"1зминая "первые пласты для получения четкости деталей (рис. 45.1). Последний слой снаружи старательно заглаживался широким шпателем или мокрой тканью. Следы работы плоским инструментом и отпечатки ткани иногда прослеживаются на внешней поверхности форм или тыльной стороне протомы. Затем форму сушили, отделяли ее от оригинала, ретушировали и обжигали в печи. Матрицы создавали из глины, а со второй половины IV в. до н. э. появились формы из гипса [Thompson, 1965, р. 35].
На следующем этапе технологического процесса подготавливали глину. Глина как скульптурный материал обладает пластичностью, которая позволяет создавать мягкие, текучие формы, передавать движение скульптурной массы, добиваться выразительности изображения простыми средствами. Это способность глиняного теста под действием внешних сил принимать заданную форму без образования трещин и сохранять эту форму после снятия нагрузки. Пластичность повышается с увеличением содержания в тесте глинистых частиц. Чем глина пластичней, тем больше требуется воды для получения хорошо формуемого глиняного теста, а это, в свою очередь, увеличивает усадку изделий при сушке и обжиге. Жирные глины обладают хорошей пластичностью, связностью и легко поддаются формованию, однако изготовленные из них изделия при высыхании значительно уменьшаются в объеме и дают трещины. Тощие глины, напротив, трудно поддаются формованию.
Для улучшения качества сырья его подвергали тщательной очистке, размалывали и просеивали, а затем клали в сосуд с водой для окончательного очищения. После предварительной обработки глину замешивали на чистой воде для удаления окислов и других вредных примесей. Далее для предотвращения трещин и деформации при просушке в нее добавляли отощители: песок, тертые ракушки, мелкие частицы обожженной и растертой глины, солому. Способность глины соединять частицы этих непластичных материалов, позволяющая при высыхании образовывать достаточно прочное изделие, называют связностью. Высокой связностью обладают глины, содержащие повышенное количество глинистых фракций.
Перед моделированием матрица очищалась и смазывалась жирами (рис. 46. 1). Формовка происходила следующим образом: тонко раскатанный кусочек глины коропласт вдавливал в матрицу так, чтобы глина заполнила все углубления. Для первого слоя часто использовали особенно хорошо очищенную и немного более жидкую глину, чтобы лучше передать все детали формы. Поверх верхнего слоя накладывался второй, до нужной толщины стенки, она варьировалась от 0,5 до 1,0 см. На множестве терракот сохранились отпечатки пальцев, иногда ногтей мастера. Заполненную матрицу оставляли на открытом воздухе, где глина подсыхала до тех пор, пока не уменьшалась в объеме настолько, что ее можно было вынуть из формы (рис. 46. 2). Воздушная усадка глины выражается в процентах от первоначального размера образца - сырца и напрямую зависит от ее пластичности. Известно, что высокопластичные глины имеют линейную воздушную усадку более 10%, глины средней пластичности - 6-10% и малопластичные глины - менее 6 % .
Вариации напряженности геомагнитного поля в V-III в. до н.э. в Восточном Средиземноморье (составление кривой)
Исследование изменения напряженности геомагнитного поля в районе Кавказа показало, что максимальные для всего интервала последних восьми тысячелетий значения напряженности поля приходятся на I тысячелетие до нашей эры [Начасова, Бураков, 1986]. Во второй половине тысячелетия происходит быстрое падение напряженности поля. Для уточнения вида изменения напряженности геомагнитного поля в районе Кавказ-Причерноморье во второй половине I тыс. до н.э. - начале нашей эры с целью сравнения с изменением напряженности поля в этот временной интервал в других районах Евразии (для получения характера изменения вариаций напряженности поля в зависимости от долготы) были проведены исследования намагниченности керамического материала из памятников Крымского и Таманского полуостровов [Начасова, 2002; 2007]. Исследовалась намагниченность как привозного (из восточного Средиземноморья), так и местного керамического материала. Систематического расхождения данных, полученных по материалам из разных районов региона восточное Средиземноморье - Причерноморье отмечено не было. Новые данные дали возможность получить картину изменения напряженности геомагнитного поля с большей, чем ранее подробностью. Сравнение картины изменения напряженности геомагнитного поля в исследуемом районе и в Средней Азии, для которой были получены наиболее подробные данные об изменении напряженности поля в I тыс. до н.э. [Начасова и Бураков, 1997], подтвердило отмеченные ранее различия, связанные с дрейфом геомагнитного поля. Было отмечено, что и в этот временной интервал имеют место "короткопериодные" (с периодами нескольких десятков - первые сотни лет) вариации напряженности геомагнитного поля. "Столетнее" колебание выделяется в изменении напряженности геомагнитного поля во второй половине рассматриваемого временного интервала (со II в. до н.э.), и практически не заметно на более древнем временном отрезке (V-Ш в. до н.э.), на котором, как показали результаты проведенных исследований, происходит основное падение напряженности геомагнитного поля в I тыс. до н.э.
Для исследования вариаций напряженности поля в V-Ш в. до н.э. нужно иметь существенно больше данных, полученных с высокой точностью, т.е. с наименьшим отклонением от истинных значений напряженности древнего поля по намагниченности узко (в пределах 20-30 лет) датированного материала. Таким материалом является привозная керамика с островов восточной части Средиземного моря и из Малой Азии, которая датируется много точнее, чем кавказская и крымская керамика. Это керамика с островов восточной части Средиземного моря (Кос, Лесбос, Фасос, Хиос, Родос и др.) и из Малой Азии (городов Гераклея и Синопа).
Для проведения исследования вариаций напряженности геомагнитного поля в V-Ш вв. до н.э. был взят керамический материал из района восточного Средиземноморья, который нам любезно предоставили С.Ю.Монахов и В.И. Кац (Саратовский государственный университет). Коллекция состоит из фрагментов амфор, отобранных из культурных отложений археологических памятников Таманского полуострова (в основном из Фанагории).
Лабораторные исследования были проведены с помощью варианта методики Телье, модифицированного авторами (с поправками на анизотропию и химические изменения) [Бураков и др., 2005]. Всего была исследована намагниченность 41 образца. В двух случаях материал датировался в пределах полувека. В остальных случаях пределы датировки менее ±20 лет (чаще всего - +10 лет). Шесть определений были отбракованы в связи с повышенной ошибкой определения напряженности поля.
С целью получения как можно более подробной и достоверной картины изменения напряженности геомагнитного поля данные, полученные в результате настоящего исследования, были объединены с данными (26 определений), полученными по точно датированному материалу, происходящему из закрытых комплексов Пантикапея и Нимфея [Начасова и др., 2007] (табл. 3). Определения, полученные по образцам из одного объекта (с одной датировкой) были осреднены. В таблице указано количество определений для каждого случая.
По совокупности данных с помощью скользящего осреднения нами была построена кривая изменения напряженности поля в V-IV в. до н.э., представленная на графике (график 2) штрих - пунктирной линией (залитые точки). Интервал осреднения - 11 лет, сдвиг - 10 лет.
В конце VI - начале V в. до нашей эры напряженность геомагнитного поля составляет - 80 мкТл, во второй четверти V в. до н.э. начинается заметное падение напряженности поля, продолжающееся более 50 лет (примерно в пределах 80-70мкТл), сменяющееся затем подъемом до уровня несколько ниже 75 мкТл. В течение временного отрезка вторая - третья четверть IV в. до н.э. напряженность поля меняется мало. Затем начинается падение напряженности поля до 70 мкТл на рубеже IV-III вв. до н.э. Определений напряженности геомагнитного поля, полученных по материалу, датированному III в. до н.э. всего шесть. Полученные данные показаны на графике полыми точками (график 3). Общая тенденция изменения напряженности геомагнитного поля на временном интервале середина IV-III вв. до н.э. - понижение напряженности до значений в районе 62-64 мкТл. Сравнение полученной в данной работе картины изменения напряженности геомагнитного поля с результатами предыдущего исследования, в котором при построении кривой изменения напряженности поля были использованы данные, полученные по материалу с более широкой датировкой, обнаруживает некоторые расхождения. Напряженность поля по данным, полученным по более точно датированной керамике, в конце первой половины V в. до н.э. изменяется в несколько более узких пределах, быстрое падение напряженности поля начинается несколько раньше (во второй четверти, а не в конце V в. до н. э.). Эти расхождения в картинах изменения напряженности поля связаны, очевидно, с тем, что для этого временного интервала в предыдущем исследовании [Начасова, Бураков, Ильина, 2006; 2007] были только данные, полученные в результате исследования намагниченности широко датированного материала, который, на самом деле относится к более узкому, чем указано, временному интервалу, на котором напряженность поля была выше, в связи с чем падение напряженности поля не было зафиксировано. В целом, и при использовании данных, полученных по материалу с датировкой в пределах нескольких десятилетий (порядка столетия), тенденция падения напряженности поля в течение V-III вв. до н. э. от уровня 80 мкТл до уровня несколько выше 60 мкТл прослеживается четко.
Данные об изменении напряженности геомагнитного поля в I тыс. до н.э., полученные ранее в результате исследования намагниченности кавказской керамики, свидетельствуют о постепенном понижении напряженности поля в течение нескольких веков (с VII в. до н.э.). В связи с широкой датировкой большой части исследованного материала кривая изменения напряженности поля имеет сглаженный вид.
В V-IV в. до н.э. (по средним для объектов значениям напряженности поля) происходят быстрые, значительные изменения напряженности геомагнитного поля. Было отмечено, что наиболее низкие значения напряженности поля появляются на временных отрезках, середины которых следуют друг за другом примерно через 150 лет (середина V в. до н.э. и рубеж IV-III вв. до н.э.), что можно принять за проявление вариации с подобным периодом.
Данные, полученные в ходе настоящего исследования, дали возможность построить кривую изменения напряженности поля с гораздо большей подробностью и точностью. По этой кривой можно уверенно выделить временные отрезки, на которых средний уровень напряженности поля меняется мало, - это первая половина V в. до н.э. и вторая - третья четверти IV в. до н. э. Расстояние между серединами этих временных отрезков примерно 120-130 лет. Такой вид изменения напряженности поля является отражением "столетней" вариации. Само колебание можно проследить на временном интервале вторая половина V-IV в. до н.э. Оно проходит на фоне почти постоянного среднего уровня напряженности поля, его характерное время можно определить примерно в НО лет. Таким образом, уточнение картины изменения напряженности геомагнитного поля на временном интервале V-IV в. до н. э. позволило обнаружить "столетнюю" вариацию напряженности поля на этом временном интервале. В предыдущем исследовании, упомянутом выше, "столетняя" вариация на этом временном участке выделена не была, что, по-видимому, было связано, с одной стороны, с превалирующим падением напряженности поля на протяжении второй половины I тыс. до н.э., с другой, - с влиянием широкой датировки исследуемого материала, приведшей к некоторому искажению картины изменения напряженности поля на этом временном интервале.
Святилище на Майской горе: трактовка археологических реалий
У некоторых древних авторов имеются скупые упоминания о природе Таманского края, об особенностях ее, которые могли получить особое истолкование в античной традиции и обусловить своеобразие религиозной жизни. Возможно, что Плутарх (SC, т. I, с. 510) в V главе сочинения «О названиях рек и гор» под видом описания реки Фасида и ее флоры дал описание действующего грязевого вулкана, соседнего с Меотийским озером. Говоря о лозе белолиственника, он описывает ее свойство принуждать человека сознаваться в своих греховных замыслах или преступлениях. «Присутствующие схватывают его, зашивают в кожу и бросают в так называемые «уста нечестивых». Это - отверстие круглой формы, похожее на колодец; спустя 30 дней оно выбрасывает брошенное в него тело... в Меотийское озеро». Последнее указание позволяет отнести описание к природным явлениям Синдики и видеть в нем картину одного из действующих грязевых вулканов, которых в настоящее время имеется на Таманском полуострове свыше двадцати и, вероятно, столько же было в античное время"."- В спящем состоянии они представляют грязевые лужи, на поверхность которых выходит газ, источающий дурной запах (рис. 59). Раз в 67-70 лет они бывают активны. В такие моменты грязь могла выбрасываться на высоту до 60,0 м, ширина образовавшегося потока достигала 120,0 м, толщина доходила до двух метров, а длина - полкилометра; над кратером поднималось белое облако газа и темный столб дыма; все действие сопровождалось непрерывным гулом .
Возможно, грязевые вулканы вызывали поклонения, подобно тому, как почитались в Греции пещеры, гроты, расщелины, выходы газов или источников, вблизи которых устраивались храмы и располагались святилища. Известны случаи подобной культовой практики и в Северном Причерноморье [Завойкин, 2006; Масленников; 2002, 2007; Худяк, 1952]. Принимая во внимание все вышесказанное, устройство фависсы и храма между двух действующих вулканов кажется не случайным. Само доминирующее положение этой грязевой сопки (см. гл. I) способствовало возникновению здесь в древности святилища. Данное предположение находит подтверждение и в археологических работах, проведенных на горе Бориса и Глеба, также являющейся грязевым вулканом. В результате раскопок здесь было открыто святилище, из которого происходит надпись Ксеноклида о посвящении им храма Артемиде Агротере, а также памятник царицы Комосарии, супруги Перисада, правившего на Боспоре с 347 по 309 гг. до н.э. [Сокольский, 1957, с. 244].
Возвращаясь к археологическим находкам из расселины на Майской горе, еще раз отметим их плохую сохранность. Дробность, сильная фрагментированность и перемешанность разновременного материала, ставят под сомнение интерпретацию рассматриваемого комплекса, как единовременного сброса храмовой утвари, скопившейся за два столетия в — каком-то другом месте "(см. гл7" I). Логичнее было бы предложить использование расселины в качестве фависсы на протяжении всего исследуемого периода. Но, в таком случае, материал накапливался бы по слоям в хронологическом порядке. Обращает на себя внимание тот факт, что заполнение фависсы образовано слоем брекчии, отличающегося от материка лишь цветом и плотностью (рис. 6. 2, 3). Из полевой практики известно, что в подобных местах сезонные осадки не уходят естественным образом в землю, а накапливаются на поверхности, образуя в углублениях рельефа «грязевые ванны», заполненные вязким грунтом (рис. 60). Попадая в них, керамический материал не всегда оседает на дно, и будет вытесняться наверх, уступая местно новым выброшенным фрагментам. Это объясняет сосуществование разновременного материала в одном горизонте и, тем самым, подтверждает выдвинутое предположение об использовании расселины на протяжении более длительного периода (рис. 61).
Учитывая хронологические рамки происходящего из нее материала -середина V - середина III вв. до н.э., можно говорить, что начало ее функционирования не связано с находящимся к северу от нее храмом, время создания которого относится к концу IV - началу III в. до н.э. Возможно, на первом этапе ее существования - с середины V — рубеж IV-III вв. до н.э., ее использовали как самостоятельный объект поклонения и непосредственно ей приносили жертвы. В данном контексте интересно упоминание Павсанием расселины, расположенной позади храма [Деметры] Хтонии (Paus.ll.35, 7). Жители Гермионы считали ее местом, откуда Геркулес вывел на землю пса из Аида, и рядом с ней совершали таинственные обряды. Практика устройства природного святилища была прослежена А.А. Масленниковым при раскопках памятника «Сиреневая бухта» (Европейский Боспор), где в естественной расселине было открыто скопление фрагментов терракот [Масленников, 2007, с. 183].
Начиная с рубежа IV-III по середину III в. до н.э., расселина на Майской горе могла служить для «захоронения» использованного храмового инвентаря (см. гл. I). Судя по разнообразию найденных в фависсе протом, статуэток, граффити, костного материала и раковин каури в данном святилище могли отправлять культы различных, хтонических по своей сути, божеств: Деметры, Коры, Афродиты и Артемиды.
И.Д. Марченко пыталась идентифицировать святилище на Майской горе с упомянутым у Страбона (Strabo XL 2. 10) святилищем Афродиты, Апатуром [Марченко, 1960]. Оставляя данный вопрос за рамками нашего исследования, отмечу, что придерживаюсь, точки зрения М.И. Ростовцева [1918, с. 124] и СР. Тохтасьева [1986, с. 141], локализовавших Апатур на берегу залива около Гермонассы . Внесение корректив в датировку материала из фависсы, позволивших на полвека омолодить святилище, также подтверждает ошибочность предположения автора раскопок.
Анализ находок из различных святилищ показывает, что приносившие в качестве вотивного дара божеству те или иные терракоты, вероятно, не задавались вопросом, насколько свойственные последним атрибуты соответствуют природе данного божества [Higgins, 1956, р. 55]. Действительно, протомы, нередко воспринимаемые в качестве изображения Деметры, найдены, например, при раскопках святилища Геры на Самосе и в делосском Герайоне [Higgins, 1956, р. 54]. Но такие же протомы на Линде использовались в культе Афины Линдии [Blinkenberg, 1931, р. 4], а в Олинфе - в культах Афродиты и Артемиды [Robinson, 1952, р. 72]. В ряде случаев, в процессе исследования вотивов из храмов, посвященных конкретным культам, прослежено большое количество статуэток божеств, не имеющих к ним никакого отношения. Павсаний в «Описании Эллады» приводит случаи, когда в святилище, посвященном одному божеству, стояли изображения и других (Paus. 1.8.4, 28.6). Такой феномен получил в литературе название «гостевые боги» («visiting gods») [Alroth, 1995; Ильина, Муратова, в печати].
Также не стоит забывать, что популярность определенного круга сюжетов диктовала спрос на типы фигурок, приносившиеся в качестве вотивных даров. Очевидно, что при изучении храмового комплекса только наличие культовой статуи, а также посвятительных надписей может привести к более конкретным выводам.
Похожие диссертации на Проблемы исследования античной коропластики Боспора: опыт комплексного анализа материалов святилища на Майской горе близ Фанагории
