Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Методика количественных оценок импорта в керамической таре С.27
ГЛАВА 2. Основные типы амфор, встречающиеся на памятниках Северного Причерноморья С.39
ГЛАВА 3. Сравнительный анализ импорта в керамической таре С.81
1. Характеристика используемых в работе памятников и выборок амфорного материала С.81
2. Результаты статистического исследования амфорного материала С. 100
Заключение с.119
Список литературы
- Характеристика используемых в работе памятников и выборок амфорного материала
- Результаты статистического исследования амфорного материала
Введение к работе
«Изучение экономики античных государств и древних обществ, особенно Северного Причерноморья, всегда стояло в центре внимания советских историков и археологов. Особое значение при этом придавалось и продолжает придаваться исследованию торговли, что в первую очередь определяется ее первостепенным значением в экономике и истории античного мира» (Брашинский И.Б., 1984, С. 11). Этими словами И.Б. Брашинский открывал свою последнюю монографическую работу, изданную уже после его смерти, в 1984 году. Если термин «советских» заменить на «отечественных», то эти слова можно поставить в начало любого из современных исследований на эту же тему1. Проблемы, поставленные во второй половине XX века, на сегодняшний день еще не нашли окончательного решения.
К концу прошлого столетия археологами, исследующими античные памятники, был накоплен огромный массовый керамический материал. Большую часть из него составляли тарные амфоры и их фрагменты. Значение этой группы находок для изучения античной торговли уже неоднократно отмечалось различными исследователями2. Этот массовый, легко выделяемый и хорошо датируемый материал наиболее информативен в качестве источника по античной торговле. Но до сих пор керамическая тара используется археологами прежде всего как датирующий материал.
Цель и задачи исследования.
Целью настоящего исследования является статистическое исследование объемов импорта товаров в амфорной таре в IV - нач. III вв. до н.э. на памятниках античного Боспора.
Задачи работы:
1 .Определение хронологии типов амфор и их фрагментов (ножек). Для этого необходимо:
1. Выявить основные центры-импортеры продуктов в амфорах;
2. Выделить типы амфор каждого центра;
3. Определить хронологию каждого типа амфор;
4. Выявить соотношение фрагментов амфор (ножек) и типов целых сосудов.
2.Определение хронологических периодов, в рамках которых проводится исследование.
Очевидно, что они строятся на основе датировок типов амфор и их фрагментов, поэтому будут являться условными. Представляется преждевременным сопоставлять объем импорта в керамической таре в пределах слишком узких временных отрезков. Это было бы чревато ошибками и неточностями ввиду пока еще недостаточно разработанной хронологии отдельных типов амфор, а тем более их фрагментов. Например, на сегодняшний день достаточно уверенно можно выделить ножки ранних гераклейских (начало IV в. до н.э.) или ранних синопских (вторая четверть IV в. до н.э.) амфор, но при этом тип «классических» мендейских амфор существует, почти не изменяясь, на протяжении конца V - первой половины IV в. до н.э.
Определение методики подсчета.
Единицей подсчета в данном случае выступает целая ножка амфоры. Важнейшим же метрическим параметром амфоры является ее объем, поскольку он будет основой производимых расчетов.
Источниковая база исследования.
Основными источниками для данной работы являются тарные амфоры и их фрагменты найденные при археологических раскопках боспорских памятников.
Очевидно, что для получения более или менее обоснованной картины динамики импорта необходимо привлечение максимально возможного круга памятников. На материалах одного памятника допустимы только выводы локального характера, зависящие от многих причин. Например, статистическое исследование керамической тары на поселении «Бакланья скала» (Ломтадзе Г.А., 2000, С. 97 - 103) показало удивительную картину соотношения ножек синопских амфор и керамических клейм этого центра (138 ножек и 130 клейм). Вряд ли на основании этого нужно делать вывод, что в Синопе клеймилась каждая амфора. Крайне низкий процент гераклейского импорта на этом поселении скорее является исключением, чем какой-либо тенденцией и т.д. Поэтому в данной работе будет привлечено максимальное количество доступных для анализа памятников.
Во-первых, это, конечно, выборки амфорных ножек из раскопок поселений и городов Боспора. К сожалению, не всегда есть возможность работать непосредственно с находками, поэтому некоторые выборки привлекаются по архивным материалам и публикациям.
Вторая группа источников - это некрополи. Еще И.Б. Брашинский предполагал возможность рассмотрения материалов данной категории памятников в качестве репрезентативных выборок (Брашинский И.Б., 1984, С. 59). Конечно, для этого необходимо, чтобы могильник был исследован если не полностью, то, во всяком случае, в большей своей части. Открытым в данном случае остается вопрос специфики погребальных комплексов с точки зрения "ассортимента" амфор. Критерии, по которым те или иные амфоры попадали в погребение, нам пока неизвестны3. Но главное, что керамическая тара основных центров производства в некрополях присутствует.
К сожалению, проблема доступности выборок материала из раскопок различных памятников Северного Причерноморья остается актуальной. Для того чтобы получить подобную выборку необходимо в идеале самому обрабатывать весь амфорный материал в поле, причем как минимум в течение 1-2 (для небольших по площади памятников) и 3-5 (для крупных памятников) полевых сезонов. Это обусловило относительную узость источниковой базы. Единственным выходом, видимо, является рассмотрение серий археологических памятников, связанных экономически или политически. Подобную возможность нам могут предоставить поселения и городища Боспорского государства. Для этого есть несколько причин:
Во-первых, естественное разделение его на Европейскую и Азиатскую часть. Каждая из них представляла собой отдельный экономический район, что было обусловлено отличающимися палеоэкологическими условиями.
Во-вторых, централизация экономической и политической власти в руках единоличных правителей. Это позволяет изначально предположить некоторую схожесть тенденций в экономике на всей территории этого обширного государства в интересующее нас время4.
В целом, в данной работе были использованы материалы 8 памятников Азиатского и Европейского Боспора (Пантикапей, поселения Генеральское-западное, Юго-западный склон, Пустынный берег I, Пустынный берег II, Бакланья скала, Патрей, Саратовское (Береговой 4)), выборка амфорных ножек на которых составляет 1978 экземпляра. Помимо этого, к работе были привлечены опубликованные материалы некрополя Елизаветовского поселения на Дону (Брашинский И.Б., 1980) и могильников Прикубанья (Малышев А.А.,2000).
Нельзя в нашей работе обойтись и без привлечения письменных источников. Для IV - нач. III вв. до н.э. их достаточно много и они хорошо известны и разработаны. Ниже на них мы остановимся подробно.
2. Хронологические рамки исследования
Эпоха поздней классики - раннего эллинизма является одним из ярчайших периодов в истории Северного Причерноморья, характеризующийся расцветом греческих и варварских государств этого региона, их политического и экономического могущества. Это один из немногих периодов античной истории Северного Понта, в котором экономические отношения достаточно полно отражены всем комплексом источников. Письменная античная традиция, эпиграфика, большое количество раскопанных археологических памятников позволяют воссоздать картину торговых отношений Боспора и его контрагентов.
Во второй половине V в. до н.э. на территории Северного Причерноморья начинает складываться новая этнополитическая картина. С этого времени и особенно в IV в. до н.э. происходит оседание кочевых и полукочевых варварских племен окружавших греческие полисы и переход их к земледельческому образу жизни.
С конца V века до н.э. переживает расцвет Ольвийское государство (Виноградов Ю.Г., 1989, С. 120-121; Крижицкий С.Д., Буйских СБ., Бураков А.В., Отрешко В.М., 1989, С. 94). В Юго-Западном Крыму появляется новое быстро набирающее силу Херсонесское государство (Щеглов А.Н., 1978). В это же период в решающую стадию вступает формирование Боспорского государства (Гайдукевич В.Ф., 1949, С. 42; Шелов-Коведяев Ф.В., 1984, С. 71-71).
Важнейшим обстоятельством для нас являются Боспоро-Афинские отношения, достигшие в IV веке своего пика, поскольку они наиболее полно отражены в письменных и эпиграфических источниках (Isocr. XVII; Dem. XX, XXXIV, XXXV; Блаватская Т.В., 1959; Брашинский И.Б, 1963; Граков Б.Н., 1939, С. 239-241; Блаватская Т.В., 1959;
Брашинский И.Б., 1963; Виноградов Ю.Г., Крапивина В.В., 1995, С. 69-78; Шелов-Коведяев Ф.В., 1985а, 1988; Яйленко В.П., 1984; Яйленко В.П., 2001; КБН, С. 13-17, №№ 1-5). Эта проблема неоднократно затрагивалась в литературе. Видимо следует согласиться с мнением некоторых исследователей, которые ссылаясь на сведения Геродота, относят начало хлебного экспорта еще к V в. до н.э. (Her. 7.147.2; Брашинский И.Б., 1963, С. 34; Кузнецов В.Д., 2000, С. 108).
После фактического захвата спартанским флотом под командованием Лисандра Геллеспонта (Xen., Hell., II, 1, 17) и поражения при Эгоспотамах Афины фактически потеряли контроль над проливами. Это означало для них утрату столь необходимого боспорского хлеба, что в свою очередь явилось одной из важнейших причин поражения Афин в Пелопоннесской войне. Нет сомнений в том, что для восстановления своего влияния в Понте Афины предпринимали энергичные военные и политические шаги, одним из которых могло являться, в том числе, и возможное заключение союза со Спартокидами (Блаватская Т.В., 1959, С. 71; Брашинский И.Б., 1963, С. 122; Завойкин АК.А., 2000, С. 262-2635).
Информацию о характере боспоро-афинских торговых отношений можно почерпнуть из корпуса речей Демосфена. Примером может служить речь «Против Лептина об ателии» (Dem., XX). В ней достаточно точно указывается несколько определяющих моментов этих отношений (Маринович Л.П., 1998, С. 18).
1. Примерно половина импортируемого в Афины хлеба происходит из Понта.
2. Это объясняется изобилием хлеба в этом районе.
3. Левкон является «господином» этого хлеба.
4. Левкон предоставляет ателию и право первоочередной погрузки, всем кто везет хлеб в Афины.
Исходя из этих фактов, вряд ли можно сомневаться в прочной связи Афин и правящей династии Боспора в середине IV в. до н.э., основанной на хлебном импорте с Понта.
При этом основными районами - производителями хлеба являлись Таманский полуостров и земли между Феодосией и Пантикапеем. Можно с большой долей уверенности предположить, что плодородие земель и наличие удобной гавани являлись, видимо, основными причинами столь упорной осады Феодосии боспорскими правителями Сатиром I и Левконом I, о которой мы знаем из письменных источников (Diod., XIV. 93. I)6. Покорение плодородных таманских и феодосийских земель вывело боспорских правителей на роль одних из крупнейших производителей и экспортеров хлеба7.
Помимо этого растет роль греческих полисов как поставщиков средиземноморских товаров в степную и лесостепную зону. Характерной чертой IV века до н.э. является появление крупных варварских торговых пунктов на важнейших торговых путях -Каменское городище на Днепре (Граков Б.Н., 1954; ), Елизаветовское на Дону (Брашинский И.Б., 1980; Марченко К.К., Житников В.Г., Копылов В.П., 2000). Для Прикубанья это Семибратнее и Елизаветинское городища (Малышев А. А., 2001, С. 116). Важность подобных транзитных торговых поселений, а значит и самой торговли с негреческими племенами, подчеркивает появление в конце IV века до н.э. боспорского торгового квартала-«эпойкии» на территории Елизаветовского городища (Марченко К.К., Житников В.Г., Копылов В.П., 2000, С. 248-263).
Если говорить об амфорах и продуктах, поставляемых в них, то необходимо отметить, что именно в это время керамическая тара и ее содержимое становится традиционной чертой в погребальном инвентаре скифов, меотов и других варварских племен, активно контактировавших с греческим миром посредством северопричерноморских государств8. Примером этого может служить некрополь поселения у с. Николаевка (Мелюкова А.И., 1975), Акташский могильник (Бессонова С.С., Бунятян Е.П., Гаврилюк Н.А., 1988) и др.
Ситуация изменяется в первой трети III в. до н.э. В литературе этот период часто называют кризисом конца IV - начала III вв. до н.э. (Виноградов Ю.А., Марченко К.К., Рогов Е.Я., 1997, С. 93 ел.; Полин СВ., 1992; Рубан В.В., 1985, С. 43-44; Яйленко В.П., 1990, С. 274 ел.). Как считают исследователи, он затрагивает и политическую, и экономическую составляющую государств. Основанием для таких выводов служит несколько выделяемых авторами моментов. Прежде всего, это резкое сокращение территории хоры Ольвийского полиса (Марченко К.К., 1982, С. 62; Крижицкий С.Д., Буйских СБ., Бураков А.В., Отрешко В.М., 1989, С. 100), гибель большинства поселений на хоре Боспора (Кругликова И.Т., 1975, С 97-98; Масленников А.А., 1998, С. 58-59, 88). Помимо этого следует упомянуть прекращение жизни на Елизаветовском поселении на Дону (Марченко К.К., Житников В.Г., Копылов В.П., 2000, С. 62)9, появление с III в. до н.э. укрепленных поселений на хоре Боспора и Ольвии (Масленников, 1998, С. 196 ел., Крижицкий С.Д., Буйских СБ., Бураков А.В., Отрешко В.М., 1989, С. 100) и т.д. Важными аргументами являются и так называемый "денежный кризис" на Боспоре (Брабич В.М., 1965; Карышковский П.О., 1957; 1960а; 1961; Фролова Н.А., 1970; Шелов Д.Б., 1981) и переориентация торговых связей, выделяемых на амфорном материале.
Дискуссионным вопросом остается для исследователей выявление причин этого "кризиса". Существует несколько основных точек зрения.
1) Движение сарматских племен, которое привело к гибели Великой Скифии и изменению всей ситуации в степях Северного Причерноморья (Виноградов Ю.А., Марченко К.К., Рогов Е.Я., 1997, С. 93 ел.)10.
2) Глобальное изменение климата в Северном Причерноморье, которое пагубно отразилось на экономике региона (Полин СВ., 1992; Гаврилюк Н.А., 1999, С. 306 ел.).
3) Переориентация Греции на египетский хлеб и общий упадок хлебной торговли Боспора, что, в свою очередь, приводит к "денежному кризису" (Шелов Д.Б., 1956; Карышковский П.О., 1960; 1961; 1964 и ДР-) Все эти точки зрения уже неоднократно обсуждались в литературе, поэтому отдельно останавливаться на них, как кажется, не имеет смысла. Главным для нашего исследования является то, что с конца IV начала III вв. до н.э. кардинально изменяется состав и соотношение импортеров, поставляющих товары в амфорах. Это связано, прежде всего, со сложением новой экономической ситуации на северных берегах Понта (Завойкин А.А., 1992; С. 137-138; Монахов С.Ю., 1999, С. 529).
Подводя итог вышесказанному, подчеркнем, что в IV в. до н.э. на всей территории Северного Причерноморья, и в частности на Боспоре, наступает период стабилизации. Государство Спартокидов становится одним из крупнейших потребителей греческих товаров и, в свою очередь, крупнейшим поставщиком хлеба и других продуктов на средиземноморский рынок. Это привело к бурному росту политического и экономического могущества не только Боспора, но и остальных греческих городов и государств этого обширного региона. Подобный, яркий период боспорской истории выглядит наиболее привлекательным для решения поставленных задач.
В рамках вышеописанного широкого хронологического промежутка, для решения поставленной в работе цели были выделены несколько периодов:
Конец V— 70-е гг. IV вв. до н.э. В это время импорт на территории Боспора представлен гераклейскими амфорами типа I по типологии И.Б. Брашинского (Брашинский И.Б., 1980, С. 23; Монахов С.Ю., 2003, С. 126-132, табл. 86-90), хиосскими «колпачковыми» (Монахов С.Ю., 2003, С. 20-22, табл. 11-12), фасосскими биконическими типов ИА, ПБ-2, ИБ-3 и ША по типологии А.П. Абрамова (Абрамов А.П., 1998, С. 10), мендейскими типа ИВ по типологии СЮ. Монахова (Монахов С.Ю., 2001, С. 61 - 62; Монахов С.Ю., 2003, С. 91-92, табл. 62-63) и т.н. амфорами типа Муригиоль (Монахов С.Ю., 1999а, С. 146; Монахов С.Ю., 2003, С. 79-80, табл. 55).
Вторая — третья четверть IV в. до н.э. В этот период на боспорский рынок продолжают поступать хиосские «колпачковые» амфоры (Монахов С.Ю., 2003, С. 20-22, табл. 11-12), амфоры типа Солоха І (Манцевич А.П., 1987, С. 50, 104, Рис. 3, 4) и т.н. амфоры с «грибовидными» венцами, близкие к солохинскому типу. Импорт Гераклеи Понтийской представлен новыми типами (типы IA, II и III -Брашинский И.Б., 1980, С. 24 - 25; Монахов С.Ю., 2003, С. 132 -136, 140-142, табл. 91-95, 98-99), продолжается поступление фасосских (типы ПВ-1, ШВ-1, ШБ-2 - Абрамов А.П., 1998, С. 10 -12), мендейских (тип II-С - Монахов С.Ю., 2001, С. 62 -63; Монахов СЮ, 2003, С. 92-94, табл. 64-65), синопских (Монахов С.Ю., 1992, С. 166 - 168; Монахов С.Ю., 2003, С. 146-152, табл. 100-103; Абрамов А.П., 1993, С 15), пепаретских (Doulgery-Intzessiloglou A., Garlan Y., 1990, P. 361 - 393; Монахов С.Ю., С. 96-100, табл. 67-70) амфор. Впервые в Северном Причерноморье появляется продукция Книда (типы ИА - ИВ по СЮ. Монахову (Монахов С.Ю., 19996, С. 164 - 166; Монахов С.Ю., 2003, С. 104-107, табл. 73-75)), Колхиды (Цецхладзе Г.Р., 1992, С. 92 - 94).
Последняя четверть IV— 70-е гг. III вв. до н.э. В это время резко сокращается поставка продукции из таких центров как Хиос (Монахов С.Ю., 2003, С. 23, табл. 13), Фасос (типы ШБ-2, IV-A - Абрамов А.П., 1998, С. 13), Гераклея Понтийская (тип ПА - Брашинский И.Б., 1980, С. 25; Монахов С.Ю., С. 137-139, табл. 95-97). Прекращается поступление мендейского и пепаретского вина. При этом начинается активное проникновение на боспорский рынок продукции Херсонеса (Монахов С.Ю., 1989, С. 71-75), резко увеличивается ввоз вина и масла из Синопы (Монахов С.Ю., 1992, с. 172 - 176; Монахов С.Ю., 2003, С. 149-152, табл. 102-103). В целом этот период является переломным, после него наступает новая эпоха, которая ознаменована сменой традиционных центров - торговых контрагентов Боспора - импортом с о-ва. Родос и связанных с ним импортеров, а также продукцией причерноморских производителей.
Хотелось бы еще раз обратить внимание на то, что данные хронологические периоды полностью зависят от хронологии типов амфор и возможности датировок амфорных ножек. При этом, при возможности, будет выделяться более узко датированный материал (например, преобладание гераклейских амфор второй четверти IV в. до н.э. в массиве гераклейского импорта второй-третьей четверти IV в. до н.э. и т.д.). При этом, сложно не заметить некоторую связь этих периодов с этапами развития Боспорского государства:
Конец V - 70-60-е гг. IV вв. до н.э. - «феодосийская война», присоединение Фанагории и, видимо части или всего Таманского архипелага.
Вторая - третья четверть IV в. до н.э. - окончательное оформление территории государства. Эпоха первого расцвета Боспора при Левконе I и Перисаде I.
Последняя четверть IV — 70-е гг. III вв. до н.э. - эпоха ознаменованная смертью Перисада, междоусобных войн его сыновей и завершающаяся общим кризисом как на Боспоре, так и в Северном Причерноморье, в целом.
3. Историография изучения амфорной тары
Изучение керамической тары началось в еще середине XIX века, когда в работах русских и зарубежных археологов стали появляться отдельные публикации этих сосудов, происходивших, как правило, из варварских и греческих захоронений. Во второй половине XIX - начале XX века впервые были изданы материалы погребений юга России (Фундуклей И., 1848; Ханенко Б.Н., Ханенко В.И., 1899-1900, Бобринский А. А., 1905 и т.д.). При этом в целом массовый археологический материал (и прежде всего тарные амфоры) мало привлекал внимание исследователей некрополей. Вместе с тем именно в этот период выходят в свет первые специальные работы, посвященные античным амфорам12.
Первой серьезной публикацией комплекса амфор из отдельного могильника на территории Российского государства стала работа М. Эберта (Ebert М., 1913). Изданные немецким ученым материалы Марицинского и Петуховского могильников столь подробно и детально описаны, что по сегодняшний день являются одной из эталонных опубликованных коллекций. И хотя в публикации не ставилась задача выяснения центров производства амфор, группы амфор, выделенные автором на уровне простой классификации сосудов, сегодня надежно отождествляются с производством Хиоса, Гераклеи Понтийской, Фасоса, Пепарета и др.
Одновременно развивалось и другое направление исследования керамической тары — изучение клейм на ручках и горлах амфор13. Важность этого направления заключалась, прежде всего, в локализации центров производства.
Начало нового этапа в изучении античной керамической тары было положено серией работ Е.М.Придика, Б.Н.Гракова и Т.Н.Книпович. В 1917 году увидел свет «Инвентарный каталог клейм на амфорных ручках и горлышках и на черепицах Эрмитажного собрания» (Придик Е.М., 1917), где впервые были даны четкие прорисовки фасосской и родосской амфор. Еще одной не менее важной новацией являлось применение автором статистического метода, что позволило ему показать различное значение керамического импорта в экономике Боспора. До сих пор являются классическими разработки синопских и гераклейских клейм, опубликованные в 20-х годах Б.Н. Граковым (Граков Б.Н., 1926; 1929). В это же время вышли работы А. Майури, в которых она публикует родосские амфоры из Вилланова, а затем выделяет косскую клейменую тару (Maiuri А. 1921-1922, 1924, 1925).
В 1935 году появились два исследования Т.Н.Книпович. Первое из них было посвящено анализу античной керамики, найденной в бассейне Дона до раскопок экспедицией ГАИМК городища у станицы Елизаветовской (Книпович Т.Н., 1935), второе - массовому материалу из раскопок этого памятника (Книпович Т.Н., 1935а). Впервые описательная публикация массовой античной керамики сочеталась с графическим воспроизведением профильных частей амфор. По своей сути, для отечественной науки, это были первые серьезные исследования массового амфорного поселенческого материала. Нельзя не отметить, что именно в этой работе впервые на основе находок фрагментов амфор исследовались торговые связи отдельно взятого региона.
В том же году вышла первая работа впоследствии широко известной американской исследовательницы Вирджинии Грэйс (Grace V., 1934). В ней на материалах раскопок Афинской Агоры были выделены некоторые типы книдских, фасосских и родосских амфор. Годом позже Б.Н. Граков решает ряд вопросов источниковедческого характера, послуживших основанием для последующего изучения данной группы археологического материала вплоть до настоящего времени (Граков Б.Н., 1935).
Уже в этом исследовании отмечалось большое значение изучения массового керамического материала и недостаточное внимание полевых археологов к этой группе находок, а также практическое отсутствие литературы по данному вопросу (Граков Б.Н., 1935, С. 148-149).
Следующий этап в изучении амфор начался в конце 40-х - начале 50-х гг. и был ознаменован появлением ряда работ И.Б. Зеест и В. Грэйс.
И.Б. Зеест впервые акцентировала внимание на эволюцию керамической тары одного центра на материале гераклейских амфор (Зеест И.Б., 1948), а несколько позже вышли две ее работы, в которых наглядно проявилась взаимосвязь последних на то время достижений керамической эпиграфики с изучением типов амфор (Зеест И.Б., 1951; Зеест И.Б., 1951а). Впервые в отечественной литературе появилась сводка амфор, снабженная иллюстративным материалом. Анализ фрагментов и целых сосудов, происходивших из раскопок Елизаветовского городища и его курганного некрополя, с привлечением материалов поселений Таманского полуострова, дали возможность автору представить подробное описание хиосской тары и выделить типы «амфор с рюмкообразной ножкой» (Зеест И.Б., 1951а). За рубежом подобную работу по сопоставлению клейм с образцами клейменых амфор эллинистического времени провела В. Грэйс. Она выделила клейма и амфоры Хиоса, Фасоса, Менды (Grace V., 1949). Особое внимание исследовательница уделила измерению объемов амфор и изучению их стандарта. Ею были сформулированы несколько важнейших положений:
1) В одно и тоже время в различных центрах существовали разные стандарты объема амфор.
2) В одном центре в разное время стандарты амфор могли изменяться.
3) В одном центре в одно и то же время существовало несколько стандартов (Grace V., 1949, Р. 180).
Итогом многолетней работы И.Б. Зеест стала монография «Керамическая тара Боспора», увидевшая свет в 1960 году (Зеест И.Б., 1960). Вплоть до сегодняшнего дня она остается эталонной в области изучения античных тарных амфор. Во «Введении» автором был приведен подробный обзор литературы по изучению керамической тары до 1960 года. Первая часть монографии посвящена назначению остродонных амфор, торговым связям городов Боспора с греческими центрами, синхронным группам керамической тары, экономическим связям Боспора с автохтонным населением Северного Причерноморья. Вторая часть исследования посвящена описанию типов остродонных амфор VI в. до н.э. - IV в. н.э., известных на Боспоре. Монография снабжена таблицами с изображением целых амфор и их профильных частей. Исследовательница уделила повышенное внимание таким вопросам, как детальное изучение морфологических особенностей сосудов, характеристика состава глин и т.д. И.Б. Зеест удалось выделить целый ряд групп амфор, выявить эволюцию типов в этих группах, разработать их хронологию. Керамическая тара впервые рассматривалась как полноценный исторический источник. Особо хотелось бы отметить попытку автора проследить состав импортеров и их удельный вес в разные периоды на территории Северного Причерноморья. И хотя многие положения автора на сегодняшний день пересмотрены, в целом, уровень работы И.Б.Зеест до сих пор остается эталонным.
Практически одновременно с работой И.Б.Зеест вышла в свет научно-популярная работа В.Грэйс "Амфоры и античная торговля вином" (Grace V., 1961). Исследовательница трактовала амфоры как глиняные сосуды с широким туловом и двумя ручками, предназначенные для транспортировки и хранения вина, масла, смолы, воды, соленой рыбы, орехов и других продуктов. По ее мнению, острое дно амфор было необходимо, в качестве «третьей ручки» при выливании содержимого (Grace V., 1961, Р. 7). В этой работе достаточно красочно была описана история появления амфор и их дальнейшее развитие, подчеркивалась важность исторических сведений при изучении датировки различных типов амфор. Были выстроены эволюционные ряды развития тары Хиоса (Grace V., 1961, Р. 44-45), Лесбоса (Grace V., 1961, Р. 52), Менды (Grace V., 1961, Р. 43) и др.
Новым этапом для отечественных исследователей стало появление работ И.Б. Брашинского и Н.А. Лейпунской.
И.Б. Брашинский, исследуя Елизаветовское поселение на Дону и его некрополь, столкнулся с необходимостью разработки более четкой хронологической шкалы для IV в. до н.э. И если в первых своих работах исследователь опирался на хронологию амфор и клейм, разработанную Б.Н. Граковым и И.Б. Зеест (И.Б. Брашинский, 1961), то позднее он стремился к уточнению существующих и созданию новых типологических схем.
В 1965 году И.Б. Брашинский публикует свои первые разработки по клеймам Гераклеи Понтийской (Брашинский И.Б., 1965). В 1967 году выделяет самосскую тару классического времени (Брашинский И.Б., 1967). В 1976 году И.Б. Брашинский уверенно относит т.н. «амфоры с рюмкообразными ножками» к мендейскому производству (Брашинский И.Б., 1976а). В том же году автор публикует большую работу посвященную методике изучения стандартов керамической тары. Фактически это был важнейший теоретический задел для будущей монографии (Брашинский И.Б., 1976). В этом исследовании впервые остро прозвучал вопрос о необходимости измерения объемов амфор как важнейшего метрического показателя тары и создания на этой основе статистических исследований.
Но, конечно же, основными, «программными» работами этого исследователя являются две монографии, подготовленные им к концу жизни. Первая из них - «Греческий керамический импорт на Нижнем Дону в V - III вв. до н.э.» - публикация материалов из раскопок Елизаветовского поселения, выполненная на высочайшем научном уровне. Помимо собственно материалов из раскопок поселения и некрополя, в работе присутствовали типологии амфор различных центров производства.
Вторая монография - «Методы исследования античной торговли (на примере Северного Причерноморья)», вышедшая в 1984 году, уже после смерти ученого, являлась своеобразным подведением итогов изучения им керамической тары. Основными достижениями работы были методические разработки. Впервые автором обращалось особое внимание на характеристику археологических комплексов, их различия по степени узости датировки. Отдельная глава посвящена типологии амфор различных центров производства и их стандартам. Но самое главное, что в этой работе была впервые сформулирована методика количественного анализа импорта в керамической таре, ее слабые и сильные стороны (подробнее об этом см. в гл. I настоящей работы). Помимо собственно исследовательской части, в монографии была приведена таблица всех известных на тот момент И.Б. Брашинскому амфор различных центров производства с их метрическими параметрами. Эта сводка до сих пор является одной из самых полных и часто цитируемых.
В том же году увидела свет еще одна статья И.Б. Брашинского -«Вопросы хронологии керамических клейм и типологического развития амфор Гераклеи Понтийской» (Брашинский И.Б., 1984а).
Нельзя не упомянуть и монографическую работу Н.А. Лейпунской, посвященную амфорам и их фрагментам из раскопок Ольвии (Лейпунская Н.А., 1980). Важнейшим аспектом этого исследования являлась попытка автора перейти к новой методике описания амфор и их фрагментов, а, следовательно, и к новым принципам классификации. Не со всеми положениями этой монографии можно согласиться, но, важно то, что исследовательницей был применен метод формального описания фрагментов амфор классического и эллинистического времени исходя из геометрии профилированной части (например, ножки в виде сложнопрофилированного кольцевого поддона вместо «протофасосских»).
Работы И.Б. Брашинского и Н.А. Лейпунской позволили отказаться от определений типа «меньше - больше» или «несколько более плавные очертания корпуса», которые чаще запутывали исследователей, чем помогали охарактеризовать амфоры и импорт в керамической таре в целом.
На сегодняшний день, благодаря развитию изучения массового археологического материала и, в том числе, античных амфор, в этой области были достигнуты большие успехи. В 80-е - 90е гг. увидело свет огромное количество работ посвященных керамической таре. Даже простое их перечисление заняло бы довольно много места. Не будет слишком смелым утверждение о том, что «амфороведение» в наши годы представляет собой самостоятельную область античной археологической науки.
Ниже, в основной части работы, наиболее значимые исследования будут неоднократно упоминаться, что освобождает от простого перечисления их во Введении. При этом хотелось бы отметить две, как мне кажется, наиболее важные тенденции. Для зарубежной археологии это, прежде всего, поиск и исследование амфорных мастерских (см. например: Амперер Ж.И., Гарлан И., 1992) и пересмотр локализации отдельных амфорных типов (Dupont Р., 1998), а для отечественных исследователей разработка типологий и датировок керамической тары отдельных центров (см. например: Абрамов А.П., 1993, 1998; Монахов С.Ю., 1989, 1992, 2003 и др.).
Остановимся лишь на наиболее важных для нас исследованиях.
Почти одновременно в 80-е гг. начинают работать два отечественных исследователя СЮ. Монахов в Саратове и А.П. Абрамов в Москве.
Если первые работы СЮ. Монахова были посвящены херсонесской таре (Монахов С.Ю., 1980; 1989), то затем исследователь уделил внимание амфорам типа Муригиоль (Монахов С.Ю., 1990а; 1999а), синопским (Монахов С.Ю., 1992), книдским (Монахов С.Ю., 19996), мендейским (Монахов СЮ., 2001) и гераклейским амфорам (Монахов С.Ю., 2002). В соавторстве с Е.Я. Роговым и Э.Н. Абросимовым им были опубликованы амфоры некрополя Херсонеса и поселения Панское I (Монахов С.Ю., Рогов Е.Я., 1990; Монахов С.Ю., Абросимов Э.Н., 1991).
Наиболее значительными, на сегодняшний день, работами этого исследователя являются две монографии посвященные комплексам керамической тары (Монахов С.Ю., 1999) и типологии амфор отдельных центров производства (Монахов С.Ю., 2003).
В первой монографии автор ввел в научный оборот огромное количество неопубликованных раннее комплексов. И хотя некоторые хронологические выводы СЮ. Монахова вызывают споры, подготовка и издание такого количества материала справедливо названа в рецензии на эту работу научным подвигом (Абрамов А.П., 2001).
Вторая монография посвящена типологии амфор отдельных центров производства. В этой работе СЮ. Монахов собрал и обобщил типологические схемы предложенные им ранее в отдельных статьях (Монахов С.Ю., 1990а; 1992; 1999; 1999а; 19996; 2001; 2002). При всех достоинствах данной работы (прежде всего, широкий круг привлеченных материалов и аналогий, высокое качество иллюстраций и наличие таблиц с метрическими характеристиками сосудов), хочется отметить один важный недостаток. В подзаглавии этой монографии указывается на то, что она является каталогом-определителем. О том же сам автор говорит и во введении работы (Монахов С.Ю., 2003, С. 9). К сожалению, определить по данному изданию можно только целые амфоры и то не всех центров производства. Необходимым условием каталога-определителя является подробнейшее рассмотрение классификации и морфологии отдельных профильных частей амфор, которые и встречаются прежде всего в работе археологов, а именно этому в работе почти не уделено внимания. То же самое касается и подробного описания глиняного теста, из которого сделаны амфоры, которое является необходимым элементом для определения центра производства сосуда.
Несколько по иному пути пошел А.П. Абрамов. Безусловной заслугой этого ученого является обширное исследование, именуемое автором как «определитель амфор» (Абрамов А.П., 1993). Основной целью этой работы является классификация фрагментов амфор, связь их с определенными типами керамической тары. Важно, что большая часть фрагментов амфор имеют подробное описание, позволяющее «узнать» их. Притом, что некоторые определения уже устарели, некоторые требуют доработки, в целом работа выполнила свою задачу. Для полевого археолога, не являющимся специалистом по античной таре, эта книга является важным подспорьем. При этом, не менее важной ее частью стали таблицы, в которых синхронизируются типы амфор и комплексы в которых они встречаются. Нельзя не отметить и существенный недостаток этого монографического, по своей сути, труда. А.П. Абрамов использовал для конкретных выводов только материалы добытые при раскопках Патрейского городища, не привлекая обширные коллекции амфор и их фрагментов из отечественных и зарубежных музеев, а также материалы раскопок других античных памятников. Это стало причиной неравномерного описания типов сосудов, а иногда и фактических ошибок.
Помимо этого исследования хочется отметить работы А.П. Абрамова посвященные количественным исследованиям керамической тары (Абрамов А.П., 1986; 1987; 1992)14 и, собственно, типологии фасосских, клазоменских и хиосских амфор (Абрамов А.П., 1998; 2001; 2002).
Как уже говорилось выше, одним из наиболее перспективных направлений амфорологии стало исследование амфорных мастерских. При этом, надо отметить, что первые подобные мастерские были открыты на территории Северного и Западного Причерноморья отечественными исследователями (Косцюшко-Валюжинич К.К., 1901; 1902; Борисова В.В., 1958; Гилевич A.M., 1960). Правда, в основной массе исследуются не сами мастерские, а свалки керамического брака рядом с ними. Весьма интересные результаты были получены на о. Фасос (Garlan Y., 1979; 1982; 1982 а; 1986; 1988), Скопелос (Пепарет) и Икос (Doulgery-Intzessiloglou A., Garlan Y., 1990), в Синопе и на Книде (Garlan Y., Kassab Tezgor D., 1996; Tuna N., Empereur J.-Y., Picon M., Doger E., 1987; Empereur J.-Y. 1988), Родосе, Крите и в Аканфе (Empereur J.-Y., Tuna N., 1989; Markoulaki St., Empereur J.-Y., Marangou A. 1989; Chritzas C, Empereur J.-Y., Marangou A., 1990; Амперер Ж.И., Гарлан И., 1992).
He менее перспективным является на сегодняшний день оптико-петрографические исследования глин, из которых сделаны амфоры. И хотя подобные работы проводились и ранее (Реасоск D.P.S., 1970), сегодня они приобрели широкую популярность (Щеглов А.Н., Селиванова Н.Б., 1992; Внуков С.Ю., 1992). Появились монографии и статьи, в которых петрографический анализ совмещается с морфологическим и метрическим анализом амфор (Dupont Р. 1998; Внуков С.Ю., 2003).
Все это позволяет сказать, что на сегодняшний день амфорология достигла того уровня, который позволяет с большей или меньшей долей уверенности реконструировать отдельные аспекты экономических отношений античной эпохи.
Характеристика используемых в работе памятников и выборок амфорного материала
Нет нужды говорить о важности материалов этого памятника для изучения различных сторон как истории Боспора, так и истории Северного Причерноморья в целом. К сожалению, до настоящего времени массовым находкам из раскопок столицы Боспорского государства почти не уделялось внимание. Исходя из этого, для работы был использован материал последних лет раскопок Пантикапея, который был доступен в полном объеме70. Конечно, при этом необходимо учитывать достаточно небольшую площадь раскопок по сравнению с общей площадью памятника.
Материал Пантикапея представлен амфорными ножками, собранными за четыре года раскопок (1997 — 2000 гг.) на западном плато вершины Первого кресла горы Митридат (раскоп Центральный-Северный, пл. 43-45, 74-75, 106-109, 140, 142-144, 163, 172-177, 201, 205-209, 236-241, 259, 268-269, 271, 273, 303, 305). Особенностью данного участка является отсутствие стратиграфически выделенного слоя IV — начала III вв. до н.э., хотя материал этого времени и встречается. Также необходимо отметить, что если в непосредственной близости были обнаружены остатки сооружений интересующего нас периода (Толстиков В.П., 2001; Толстиков В.П., Ломтадзе Г.А., 2001), то на исследуемом участке каких-либо комплексов или архитектурных остатков, которые уверенно можно было бы относить к позднеклассическому или раннеэллинистическому времени, встречено не было.
Эти причины обуславливают несколько особенностей выборки. Во-первых, ее немногочисленность71 (443 амфорные нозкки 13 центров производства, не учитывая фрагменты, не поддающиеся определению и относящиеся к другим хронологическим периодам) и, во-вторых, случайность.
Необходимо отметить, что вопрос достоверности результатов подсчета для Пантикапея, ввиду указанных условий, остается открытым и требует проверки на более обширном материале, желательно добытом из разных районов памятника. Но для сравнения с итогами количественного анализа материалов других поселений Боспора он представляется вполне приемлемым.
Усадебный комплекс «ГЕНЕРАЛЬСКОЕ-ЗАПАДНОЕ»72
Этот комплекс состоит из целого ряда археологических памятников. Ядром его являлась большая укрепленная усадьба, собственно и называющаяся «Генеральское-западное». В непосредственной близости от нее (приблизительно в 350 м к юго-западу) находится еще один усадебный комплекс, получивший название «Юго-западный склон». Далее к западу по побережью, приблизительно в километре друг от друга, находятся, по крайней мере, еще три отдельных памятника - «Пустынный берег II» (винодельческий комплекс), «Пустынный берег I» (небольшая сельская усадьба) и «Пустынный берег III» (еще одна небольшая усадьба?).
Центральная усадьба «Генерал ь ское-западное»
Этот объект находится на южном берегу Азовского моря (25 - 28 км к северо-западу от Керчи), к западу от так называемой Генеральской бухты. Большая часть поселения была исследована Восточно-Крымской археологической экспедицией (Масленников А.А., 1998, С. 46-59). Памятник характеризуется высоким уровнем строительного дела, достаточно четкой планировкой, наличием храмово-хозяйственного комплекса и вместительного зернохранилища (Масленников А.А., 1998, С. 66 ел.). Данное поселение совершенно справедливо оценивается автором раскопок, как крупный сельский центр (общая площадь всех сооружений - не менее 3000 кв.м.), возможно принадлежавший Спартокидам или ближайшему их окружению (Масленников А.А., 2001, С. 90). Хронологические рамки существования укрепленной усадьбы «Генеральское-западное» вторая четверть IV - первая треть III вв. до н.э. Она, видимо, была разрушена в результате военных действий (Масленников А.А., 1998, С. 59).
Количество амфорных ножек, найденных за все годы раскопок этого памятника (с 1980 по 2001гг.), весьма велико (4022 экземпляра). Из них 239 фрагмента не поддаются точному определению. Соответственно, для количественного анализа можно использовать 3783 экземпляра. Но при работе с данным материалом надо учитывать ряд существенных обстоятельств. Так, к сожалению, по описаниям амфорных фрагментов в полевой документации (а именно, несмотря на наличие большого числа рисунков, она и была в данном случае единственным источником информации) часто невозможно абсолютно уверенно отнести все амфорные ножки к конкретному, достаточно узкому хронологическому периоду, а соответственно, и к определенному типу амфор. Единственно достоверной оставалось определение центра их производства74. Вследствие этого, были возможны подсчеты только по средним объемам амфор различных центров за весь исследуемый период. Указанный недостаток не позволял отделить ножки синопских амфор IV - нач. III вв. до н.э. от более поздних их вариантов, что тоже искажало полученную картину. Поэтому, было признано нецелесообразным сравнивать полученные подобным образом результаты с итогами точных подсчетов. Однако при всём этом возникает вполне резонный вопрос: как же тогда воспользоваться более «грубыми», но всё же весьма представительными подсчётами и наблюдениями? При ответе на него не следует забывать, что даже такая не совсем точная информация может показать определенные тенденции и «дать пищу для размышлений». Тем более, что в нашем распоряжении имеются сведения с других памятников со сходной ситуацией фиксирования массового материала75. Для того чтобы максимально использовать их, необходим анализ в рамках более широкого хронологического отрезка {Приложение II, табл. 11).
Результаты статистического исследования амфорного материала
Переходя к основной части работы — результатам подсчетов, рассмотрим сначала конкретные цифры, а затем обратимся к выводам и обобщениям. В табличном варианте результаты приведены в Приложении II, а в Приложении III— в графическом.
Рассматривая материалы Пантикапея (Приложение II, табл. 1, 12; Приложение III, табл. 1) мы видим, что в начале IV века наибольший процент составляет фасосский импорт (35%). За ним следует импорт Менды (27%), Хиоса (25%) и Гераклеи Понтийской (11%). В небольшом количестве присутствует импорт в амфорах типа Муригиоль (2%)
Во второй-третьей четверти века ситуация несколько изменяется {Приложение II, табл. 13; Приложение III, табл. 2). Хотя лидирующее положение продолжает занимать Фасос (37%), на второе место попадает только что появившийся синопский импорт (17%), следом за ним находится импорт Гераклеи Понтийской (14%), Менды (14%) и Пепарета (11%). Резко падает процент поступления хиосского вина (2%), впервые появляется небольшое количество импорта из Колхиды (5%). При этом фасосский и гераклейский импорт преобладает во второй четверти, а пепаретский и синопский в третьей.
Можно сказать, что кардинально ситуация изменяется в последней четверти IV - 70-х гг. III вв. до н.э. (Приложение II, табл. 14; Приложение III, табл. 3). Продукция традиционных поставщиков или вообще исчезает (Менда, Пепарет), или доля ее резко сокращается (Гераклея - 4%, Фасос - 5%, Хиос - 2%). При этом более трети поставок приходит из Синопы (37%), чуть меньше из Книда (27%). Достаточно велик процент косского вина (15%). Появляется херсонесский импорт (4%) и продукция Амастрии (1%). Если говорить об импорте в амфорах вообще, то в IV в. до н.э. пик его в Пантикапее приходится на вторую — третью четверть {Приложение III, табл. 19).
Теперь рассмотрим Приазовские памятники. В отличие от Пантикапея, в первой четверти IV в. до н.э. на усадьбе Генеральское-западное90, видимо, наибольший процент приходится на хиосское вино (47%), затем идет Менда (17%) и Гераклея Понтийская (14%), фасосская же продукция занимает всего 6% {Приложение II, табл. 2, 12; Приложение III, табл. 4).
Во второй-третьей четверти этого века ситуация на усадьбе сходна с пантикапейской {Приложение II, табл. 13; Приложение III, табл. 5), за исключением доли фасосского импорта, составляющего здесь, в отличие от столицы всего 14%о. Наибольший же процент занимает продукция Синопы (32%)). Затем идут Гераклея (17%), Менда и Солоха I (11%), Пепарет (10% ) и Хиос (5%). Причем, в отличие от Пантикапея, пик импорта Гераклеи и Фасоса, также как и Синопы и Пепарета, приходится на третью четверть века.
В последней четверти IV - начале III вв. до н.э. лидирующие позиции, как и в столице Боспора, занимают Синопа (54%), затем - Кос (19%) и Книд (16% ). Импорт остальных поставщиков (Гераклея, Фасос, Хиос, Херсонес и Колхида) незначителен (от 1 до 6%) {Прилоэ/сение II, табл. 14; Приложение III, табл. 6).
Вообще же, пик импорта в амфорах, так же, как и в Пантикапее, приходится на вторую-третью четверть IV в. до н.э. {Приложение III, табл. 20), а если говорить точнее, то на третью четверть века.
Если мы посмотрим на ситуацию в целом, т.е. в промежутке между 70-ми гг. IV и началом III вв. до н.э. {Приложение II, табл. 15), то увидим, что в Пантикапее и на усадьбе «Генеральское-западное» она весьма близка. Сходны показатели почти по всем позициям, за исключением ярких отличий в процентах хиосского и колхидского импорта.
Столь близкие показатели этих двух памятников наводят нас на мысль о существовании между ними тесной торговой связи. Ассортимент и доли каждого из производителей позволяют предположить популярность фасосского вина в Пантикапее и связанных с них памятников в первых трех четвертях IV в. до н.э. Нельзя не вспомнить, что про дорогое фасосское вино в древности говорили, что оно «делает пьющего богатым, деятельным и щедрым» (Альтман М.С., 1935, С. 139)
По мере перемещения дальше, в глубь сельской территории (имеются в виду вышеупомянутые маленькие поселения - «спутники»), мы обнаруживаем как сходство, так и отличия в общей картине импорта (Приложение II, табл. 3-6).
Во-первых, отметим небольшой в отличие от Пантикапея процент фасосского импорта. Но при этом лидирующая роль во второй-третьей четверти IV в. до н.э. на поселении «Юго-западный склон» приходится на импорт Синопы и Гераклеи (Прилоэюение II, табл. 3, 13; Приложение III, табл. 7), в сезонной винодельне «Пустынный берег И» - Синопы и Хиоса (Приложение II, табл. 4, 13; Прилоэюение III, табл. 9), а на поселении «Пустынный берег III» - Пепарета и Синопы (Прилоэюение II, табл. 5, 13; Прилоэюение III, табл. 10). Причем пик импорта всех центров на этих памятниках падает на третью четверть века.
