Введение к работе
Настоящая диссертация посвящена изучению рецепции писателя-эмигранта Третьей волны Саши Соколова в зарубежной и отечественной периодике 1970-2000-х гг. На протяжении этого периода характер рецепции неизбежным образом менялся, поскольку критическая оценка Соколова зависела и продолжает зависеть от набора взаимосвязанных факторов, таких, в частности, как состояние литературного процесса, степень вовлеченности в этот процесс самого Соколова, литературоцентризм страны пребывания, политические пертурбации, писательская стратегия самопрезентации и т.д. Важнейшую роль играют персоналии отдельных критиков, в разное время задававших тон восприятию Соколова в читательских и литературных кругах.
Рецепция Соколова ведет «официальный» отсчет с похвалы В. Набокова, который в 1976 г. назвал «Школу для дураков» «обаятельной, трагической и трогательнейшей книгой». Предприимчивый владелец издательства «Ардис» К. Проффер напечатал эту фразу на обложке второго издания «Школы для дураков» и заручился разрешением Набокова использовать ее как аргумент при переговорах с другими издателями.
Сегодня критики по-прежнему являются своего рода агентами-имиджмейкерами писателей, а писатели во многом зависят от мнения критиков. В современной России эта зависимость носит уже не идеологический характер, как при Советском Союзе, а, скорее, маркетинговый, в полной мере свойственный Западу. Начало этой тенденции было положено на рубеже 1980-90-х гг., на волне Перестройки, когда толстые литературные журналы, а вслед за ними и издательства, начали наперегонки публиковать «возвращенную литературу», и в ее рамках – произведения «новой прозы». Методы и принципы советской критики оказались бессильными перед этой прозой, но, несмотря на сложности, возникшие в ходе изменения дискурса критики, переоценки ее роли и переориентации языка, триада «писатель - критик - читатель» и по сей день остается величиной постоянной.
Поэтому для полноценного анализа рецепции Саши Соколова необходимо понимать, что представляли из себя сами критики в профессиональном и личностном плане, являлись ли они писателями, профессорами либо профессиональными журналистами, были ли вовлечены в построение канона литературы своей эпохи, каким историческим контекстом обусловлены их взгляды на литературный процесс, в каких отношениях они находились с писателем, и т.д. По верному, на наш взгляд, замечанию критика, публициста, главного редактора журнала «Знамя» С. Чупринина, изложенному им в книге «Критика – это критики», проблема заключается в том, что современные исследователи, рассуждая о критике, «судят о тенденциях, а не о личностях, о спорах, а не о спорщиках».
Именно на конец 1980-х гг. пришлось массовое знакомство советского читателя с творчеством Саши Соколова. К тому моменту «Школа для дураков» (1976), «Между собакой и волком» (1980) и «Палисандрия» (1985) уже были изданы в Америке, куда Соколов эмигрировал в середине 1970-х гг. Таким образом, в 1970-80-х гг. основной объем зарубежной рецепции творчества Соколова приходится на США: в меньшей степени это относится к эмигрантской критике (поскольку периодические издания русского зарубежья были сосредоточены не только в Америке, но и в Германии, Франции, Израиле), в гораздо большей степени – к критике славистической (в свете напряженных международных отношении СССР и США американское научное сообщество проявляло повышенный интерес к эмигрантской литературе).
В 1980-х гг. Саша Соколов уже воспринимался на Западе как классик, выдающийся стилист, мастер изящной словесности, что, в частности, подтверждает появление в 1987 г. специального выпуска журнала Candian-American Slavic Studies, полностью посвященного Соколову. По окончании «холодной войны» интерес к творческой деятельности Соколова в США заметно снизился; помимо сокращения государственных грантов на славистические исследования и публикацию диссидентской/эмигрантской литературы это связано с тем, что после «Палисандрии» в появлении его новых произведений последовал многолетний перерыв.
Вместе с тем, в конце 1980-х гг. «старые» произведения Соколова (три романа и подборка эссе) стали открытием для советских читателей, - во всяком случае, для тех, кто не имел доступа к самиздату. В 1988 г. журнал «Огонек» опубликовал фрагменты «Школы для дураков» с предисловием Т. Толстой, и это, с запозданием почти на 15 лет, запустило механизм отечественной критической рецепции творчества Соколова.
Перестроечная критика, сосредоточенная, в основном, в толстых журналах, включала как перепечатки западных материалов (характерный пример – посвященная «Палисандрии» статья П. Вайля и А. Гениса «Цветник российского анахронизма», опубликованная в 1991 г. в «Октябре» как перепечатка из русскоязычного эмигрантского журнала «Грани» за 1986 г.), так и оригинальные статьи, среди авторов которых следует отметить А. Зорина, О. Дарка, А. Битова, В. Потапова, Г. Мурикова и др.
Поначалу Соколов воспринимался в отечественной критике как писатель, подающий надежды на новые книги в новом для страны литературном течении «постмодернизм», а после 1996-1997 гг., когда постмодернизм перестал быть актуален, – как классик-отшельник, русский Сэлинджер, о чем упомянуто даже в «Википедии».
Следует учесть, что когда автор заходит в творческий тупик, у специалистов, занимающихся изучением его произведений, может сложиться впечатление, что он замолчал навсегда и в этом случае его творчество логично воспринимается критиками через призму истории литературы. Но если спустя время выясняется, что писатель продолжает писать, то все, что выглядело литературоведением (а до начала 1990-х гг. литературоведение в СССР фактически занимало место критики), полноправно становится очередным этапом критической рецепции.
Именно это произошло (и одновременно не произошло) с Сашей Соколовым из-за двойственного характера его критической рецепции в советский и постсоветский период. После того, как была издана «Палисандрия» (1985), Соколов 20 лет не публиковал новых произведений, сообщив журналистам, что рукопись четвертого романа погибла на пожарище в Греции. Его книги выдержали несколько переизданий, стало понятно, что собрание сочинений Соколова составлено из произведений определенного периода. Подобная авторская избирательность дала повод рассматривать этот корпус текстов с точки зрения его концептуальной завершенности. Однако в 2006 г. Соколов внезапно прервал творческое молчание и начал публиковать в русскоязычном израильском журнале «Зеркало» фрагменты своего нового – и для России, и для Запада одновременно – произведения «Триптих».
К тому времени и западная, и отечественная рецепция практически сошлись воедино, чему немало способствовало развитие Интернета и появление проекта «Журнальный Зал», благодаря которому русский читатель, а значит, и критик, получил шанс познакомиться с содержанием «Триптиха» намного раньше, чем книга была издана в Москве (2011). Тем не менее, «Триптих» был расценен большинством критиков как произведение, не сопоставимое по степени значимости с романным наследием Соколова, и рецензии на него, за редким исключением, не привнесли ничего принципиально нового в конгломерат уже имевшихся исследовательских выводов о творчестве писателя.
В настоящей работе впервые сделана попытка не только дать обзор критических материалов, в которых фигурирует Соколов, но и проследить трансформацию видов критической рецепции Соколова от эмигрантской до современной отечественной, проанализировать ее характер и причины возникновения, выявить закономерности, которые в свете дальнейших исследований постмодернизма, сделав поправку на индивидуальность творческой биографии того или иного автора, допустимо будет транспонировать и на творчество некоторых других эмигрантских писателей одного поколения с Соколовым.
Критика в нашем случае удовлетворяет определению, предложенному исследователями Е. Добренко и Г. Тихановым, которое покрывает все области – «как журнальную критику, так и литературоведение (историю и теорию литературы)». В соответствии с этим определением, в качестве критики рассматриваются литературоведческие статьи, советская литературная критика, постсоветская критика и критика эмигрантская. Подобный подход весьма близок к западному, где словом «критицизм» (criticism) называется, скорее, то, что в России расценивается как литературоведение, а то, что в русской традиции определяется собственно как литературная критика, на Западе соотносится с термином «журнализм» (journalism).
Актуальность исследования обусловлена пристальным вниманием современной гуманитарной науки к состоянию института литературной критики, без которого невозможно ни полноценное функционирование СМИ, ни развитие научно-образовательного процесса в целом. На актуальные проблемы, возникшие перед критикой вследствие ее ассимиляции в 2000-х гг. с массмедийной журналистикой, указал, в частности, профессор В. Новиков.
Вместе с тем, при наличии в отечественной науке достаточного количества литературоведческих работ о Саше Соколове, до сих пор не проведена комплексная оценка критической рецепции этого писателя, не проанализирована стратегия самопрезентации Соколова в СМИ, не выявлена взаимосвязь между различными критическими подходами к творчеству Соколова и реалиями, которыми они обусловлены.
В этом смысле очевидный научный интерес представляет поэтапное соотнесение критических статей, в которых фигурирует Соколов, со специально разработанной для данного исследования классификацией видов критики. Подобный подход с его аналитически-сравнительным императивом способен охарактеризовать состояние и выявить перспективы критики как одного из важнейших аспектов филологического осмысления современной литературы.
Освоение творческого наследия Соколова, особенно в рамках составления преподавательских программ по литературе, без понимания взаимосвязи характера рецепции со стратегией авторской самопрезентации не может удовлетворять нормам и тенденциям современного образовательного процесса, который неотъемлем от процесса научного. Изучение истории литературы и журналистики сквозь призму личности писателя, а изучение его рецепции - сквозь призму личности того или иного критика, - позволит более адекватно оценить литературные и медийные процессы в целом.
Предметом исследования является рецепция творчества Саши Соколова в зарубежных (1970-1980) и отечественных (1990-2000) периодических изданиях. Обозначенные хронологические рамки логически делят предмет данного исследования на две части: основной корпус западной рецепции произведений Соколова приходится на до-перестроечный период, затем начинается волна рецепции отечественной. Следует отметить, что хотя верхняя хронологическая граница данного исследования фактически ограничена 2010-м г., нами учтены и позднейшие публикации, наиболее значимые для полноценного раскрытия заявленной темы, как, например, рецензии на последнюю книгу Соколова «Триптих».
Целью данного исследования является воссоздание полноценной панорамы рецепции Саши Соколова в периодической печати, от его первого произведения («Школа для дураков») до последнего («Триптих»), показанной в динамике.
Для достижения поставленной цели в работе предстоит решить следующие основные задачи:
- проанализировать весь доступный корпус статей о Саше Соколове в периодических изданиях в эмигрантский и постсоветский период;
- выявить причины, повлиявшие на изменение соотношения видов критической рецепции в течение почти четырех десятилетий присутствия Соколова на литературной карте мира;
- описать закономерности, в силу которых Соколов к настоящему времени занимает в критике особое положение.
Научная новизна избранной темы обусловлена тем, что исследование, посвященное рецепции творчества Саши Соколова в периодике 1970-2000-х гг. и находящееся на стыке журналистики и литературной критики, предпринимается впервые.
С актуальностью и новизной связана методология диссертационного исследования. В основе ее лежит методика, подразумевающая распределение всего массива найденных статей, в которых так или иначе фигурирует Соколов, в кластеры, в соответствии с разработанной нами классификацией видов критической рецепции. Между ними не всегда возможно провести четкую границу, однако мы постарались наметить зоны, в которых эти разновидности критической рецепции взаимоперекрываются.
Виды критической рецепции, используемые в исследовании:
-
Писательская критика:
Критика кружковая и групповая. Ее представители, - члены литературных объединений, в которые когда-либо входил Соколов, в первую очередь, СМОГа (например, В. Алейников).
Критические выступления «ближнего круга» писателей (восприятие Саши Соколова коллегами по перу, с которыми он состоял либо состоит в приятельских отношениях, как, например, покойные В. Аксенов и А. Гольдштейн или ныне здравствующие А. Жолковский и А. Цветков).
Критические выступления литературных противников, обретенных на эмигрантском поле (типа И. Бродского).
2. Журналистская критика. Собственно рецензии на книги Саши Соколова:
в зарубежной англоязычной критике (что ближе к литературоведению в российском понимании),
в зарубежной эмигрантской критике (находящейся в пространстве полу-критики, полу-литературоведения),
наконец – в отечественной критике (включающей, в т.ч., и литературоведение).
3. Вторичные виды рецепции:
Упоминания Саши Соколова в контексте событий литературной жизни России и мира (в т.ч. позволяющие оценить его место и роль в современной литературе), которые встречаются в обзорных статьях, в «критике критики», в рецензиях на книги других авторов или в реакциях на окололитературные события, такие, например, как вручение премий, и пр.; художественные произведения (стихи, эссе, рассказы), героем которых является Соколов; радиопередачи с участием писателя; рецензии на фильмы о Соколове, спектакли, поставленные по его книгам, и т.д.
Интервью Саши Соколова.
Классификация упоминаний Саши Соколова:
Саша Соколов - классик, один из основоположников постмодернизма.
Критерии оценки творчества, применяемые рецензентами к другим авторам на основе высказываний самого Саши Соколова.
Подражательство (влияние Соколова на начинающих писателей).
Цитирование (цитаты, взятые писателями либо журналистами в качестве эпиграфа к собственным статьям, а также высказывания в контексте «как сказал бы Саша Соколов, …»).
Кроме того, в работе применяются методы истории журналистики и литературной критики, историко-литературные методики, в ряде случаев задействованы методы целостного анализа художественного произведения, а также сравнительно-исторический, типологический, системный и структурно-функциональный методы, используются статистические методы исследования журналистской и критической продукции в контексте историко-литературных реалий XX-XXI вв. Сбор и классификация материалов произведена, в том числе, путем контент- и интент-анализа продукта печатных и электронных средств массовой информации, сконцентрированных на крупнейших онлайновых ресурсах.
Источниковая база исследования. Источниками, на которых базируется данное диссертационное исследование, стали, прежде всего, критические статьи о ключевых произведениях Саши Соколова («Школа для дураков», «Между собакой и волком», «Палисандрия», «Триптих»), опубликованные в периодических изданиях, в основном, США и СССР/России с 1970-х по 2000-е гг., а также различные виды газетно-журнальной продукции: интервью писателя, воспоминания современников, презентационные материалы, и т.д.
В связи с тем, что интересующие нас источники в существенной своей части сосредоточены в пограничной зоне между печатными средствами массовой информации и электронным ресурсом «Журнальный Зал», а синхронное появление статей о Соколове и в «Журнальном Зале», и на бумажных страницах фундаментально для данного исследования, поскольку во многом влияет на оценку самопрезентации писателя, при оформлении библиографических ссылок в данной работе эти источники использованы как равноправные.
При этом наличие того или иного печатного издания, дублирующего электронную версию, часто определяет авторитетность критической оценки. В основном, в работе учитывались сайты, зарегистрированные как СМИ. Некоторое количество сторонних текстов из Интернета, представляющих, по нашему мнению, существенный интерес для понимания рецепционной ситуации Саши Соколова, также привлекались нами, но они выделены в отдельную рубрику библиографии.
Степень научной разработки проблемы. Из всех исследований творчества Соколова на данный момент наличествуют: корпус аналитических статей рецензионного характера в периодической печати (на наш взгляд, академическую литературоведческую критику вполне допустимо относить к исследованиям); статьи в научных журналах; диссертации (из них недавняя – «Творчество Саши Соколова (Проблемы жанра)» С. Дивакова); монографии и учебные пособия, куда Соколов включен как классический представитель постмодернистской литературы (например, «Русский постмодернизм» М. Липовецкого, «Русская постмодернистская литература» И. Скоропановой, «Русская литература сегодня: Зарубежье» С. Чупринина).
В 1987 г. попытку перечислить (не анализируя и не систематизируя) все имеющиеся на тот момент работы о Соколове предпринял Д. Бартон Джонсон – американский славист, наработки которого и по сей день являются наиболее полным и достоверным источником сведений о биографии Соколова.
Необходимо отметить и труды, отражающие ситуацию в журналистике русского зарубежья второй половины XX в. (например, «Журналистика русской эмиграции: 1960-1980-е годы» Е. Скарлыгиной), а также в отечественной литературной критике (последняя и наиболее основательная работа – «История русской литературной критики: советская и постсоветская эпохи» под редакцией Е. Добренко и Г. Тиханова).
Однако работ, посвященных комплексному анализу рецепции Соколова в контексте литературно-критического процесса XX-XXI вв., до сих пор не существует.
Теоретическая и практическая значимость работы. Результаты исследования могут быть использованы при подготовке программ школьных и университетских курсов истории русской литературы конца XX – начала XXI вв., спецкурсов и спецсеминаров, посвященных литературе Третьей волны эмиграции, истории русской эмигрантской журналистики XX в., постмодернизму, современной отечественной журналистике и литературной критике либо творческому наследию Саши Соколова, а также послужить основой дальнейших научных изысканий.
Положения, выносимые на защиту:
1. Творчество Саши Соколова и его осмысление – один из наиболее репрезентативных примеров целостного охвата разных видов авторепрезентации и писателя, и критики его сочинений в эмигрантской критике, в славистических кругах, в критике и публикациях переходного периода от зарубежной и эмигрантской среды к публикациям в перестроечной России, вплоть до включения в учебники по пост-модернизму, литературному и мемуарному отражению образа и творчества писателя еще при его жизни.
2. Особенность рецепции жизни и творчества Саши Соколова связана с тем, что его исследователи и критики российского происхождения сами часто были прозаиками, порой включавшими образ писателя в свои произведения.
3. Отзывы Саши Соколова о своих критиках либо о писателях-современниках часто связаны с особенностью двойственной, писательской и критической ипостаси реципиентов его творчества.
4. Кардинальное изменение оценок творчества Саши Соколова (от признанного классика 1970-1980-х гг. до умеренно-разочарованных оценок новейших публикаций 2000-х) связано с изменением литературной ситуации, вызванной появлением Интернета, что привело к нарушениям в системе отработанной писателем в предыдущие десятилетия способов саморепрезентации.
5. Применение контент- и интент-анализа массовой критической и рекламной продукции, связанной с именем Саши Соколова (реклама новых изданий, интервью в массовой печати, отражение награждениями различными премиями) позволило достоверно описать новую информационную среду, в которой с неизбежностью и независимо от воли автора существуют и его произведения, и его литературный облик, созданный писателем за три предыдущих десятилетия.
Апробация исследования. Диссертация обсуждена, одобрена и рекомендована к защите на заседании кафедры литературной критики Института массмедиа Российского государственного гуманитарного университета. Основные идеи и выводы диссертации отражены в опубликованных автором работах, список которых приведен в конце автореферата.
Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы.
