Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. РАСПОЛОЖЕНИЕ СТЕЛ В НЕКРОПОЛЯХ 16
1.1. Абидос 16
1.2. Гиза 18
1.3.Хелуан 26
1.4.Абу-Роаш 28
1.5. Саккара 30
ГЛАВА 2. РАЗВИТИЕ ДЕТЕРМИНАТИВА НА СТЕЛАХ I - IV ДИНАСТИЙ 33
2.1. Детерминатив при I династии 33
2.2. Истоки детерминатива сидящей женщины 34
2.3. Детерминатив при II династии 35
2.4. Детерминатив при III династии 37
2.5. Детерминатив при ГУ династии 38
2.6. Общие наблюдения над детерминативом-изображением 38
ГЛАВА 3. ПЕРЕВОД ТЕКСТОВ НА СТЕЛАХ 41
3.1. Стелы I династии 41
3.2. Стелы II династии 81
3.3. Стелы III династии 93
3.4. Стелы TV династии 106
ГЛАВА 4. ТИТУЛЫ НА СТЕЛАХ ПЕРВЫХ ДИНАСТИЙ 124
4.1. Титул C-Hr.w 124
4.2. Титул wr.t bs(w).t 126
4.3. Титул htm(.t)Hr.w 128
4.4. Титул wr.t crf.w 132
4.5. Титул mtt.t Hr.w 134
4.6. Титул bm-Hnm.w 135
4.7. Титул hrp-mrw(.i) 136
4.8. Общие наблюдения над титулами 138
4.9. Систематизация титулов 138
4.10. Закономерности использования титулов 140
ГЛАВА 5. УПОМИНАНИЯ ЖЕРТВ НА СТЕЛАХ 145
5.1. Обозначения тканей 145
5.2. Основной список жертв 160
5.3. Жертвы, выписанные под столом 165
5.4. Изображения житниц 168
5.5. Общие наблюдения над жертвами на стелах 171
ГЛАВА 6. ФОРМА РАННЕЙ СТЕЛЫ И ОСОБЕННОСТИ ЕЕ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ 175
6.1. Форма ранней стелы 175
6.2. Функционирование стелы 179
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 186
Введение к работе
Стела как памятник. Общая информация.
Слово «стела» происходит из древнегреческого языка, в котором оно использовалось для обозначения пограничного или мемориального столба1. В египтологии стелами называются каменные или деревянные плиты различной формы, на которых чаще всего присутствуют надписи, рельефные или выполненные краской изображения. Стелы могли быть связаны с погребениями, служить пограничными знаками, выступать в роли вотив-ных и памятных предметов. Начиная с I династии, когда в Египте появились древнейшие стелы, до римских времен значительно преобразились внешний облик стелы, ее композиционное оформление, характер и содержание надписи. Могильные, или «заупокойные» стелы обычно устанавливались рядом с робницей, на них обязательно имелось имя владельца. Стелы преподносились в качестве дара в храмы и святилища в знак почтения богам, а также для увековечивания важных событий, таких как успешные экспедиции, победы над врагом. Помимо этого, стелы служили пограничными метками на полях, обозначали границы владений, административных округов, даже целых стран (например, Египта при царях Среднего царства). В египетском языке имеется несколько слов для обозначения стелы2, которые свидетельствуют о различном ее использовании. Очень часто, применительно к ранним гробницам, стела была единственным памятником, который указывал на принадлежность захоронения конкретному человеку. Соответственно, такой объект, с перечислением различных продуктов питания и воспроизведением в надписях состава погребального инвентаря, становился центральным и в культовых практиках.
Стела - это основной источник информации о человеке периода Раннего царства. Ближайший по количеству текстологических сведений памятник - оттиски печатей - значительно уступают стеле по объему содержащихся данных. О семье человека, о его соци-
1 Стела от др. греческого: ащХц 1) столб, свая; 2) надгробный столб; 3) пограничный столб, межевой знак; 4)
мета, начальный или конечный столб; 5) мемориальный столб, стела...
2 СЫ- засвидетельствовано со Старого царства. Обозначает жертвенный стол и/или ложную дверь (WBI,
177:7).
chc.w - стела (производное от египетского слова СЬС «стоять»). Было распространено в период Нового царства, однако засвидетельствовано со Среднего царства (WB1,221:11).
wd- стела (производное от египетского слова wd «отдавать приказ», т.о. стела это то, что 'дано по распоряжению'). Засвидетельствовано со Среднего царства (WB1,398:15). Лексически наиболее употребимая форма -Wd.
irh - стела (производное от египетского слова irh «давать знать», т.е. «идентификатор»). Засвидетельствовано со Среднего царства (WBIV, 200: 15).
альном статусе и сфере его ответственности, о его материальных возможностях и духовных запросах наиболее подробно и конкретно сообщает именно стела.
Для исследователей любого периода истории древнего Египта стела - один из наиболее значимых исторических источников. Характер надписей зависит и от династии, в которую был создан памятник, и от того, для чего была предназначена и как использовалась стела.
Египтологи регулярно обращаются к египетским стелам; имеются обобщающие работы по связанной со стелами проблематике . Однако во всех случаях эти обобщающие исследования ограничены узкой выборкой памятников (например, публикацией конкретной музейной коллекции), сжатыми хронологическими рамками и местом происхождения плит. Кроме того, анализу подвергались относительно поздние памятники (III - IV династий), а ранние стелы никогда не рассматривались как самостоятельный источник в своей совокупности.
Никто из исследователей четко не обозначил принципов композиционного деления в оформлении стел Раннего царства. Нет работ по древнейшим титулам и репертуару списков жертв на наиболее ранних заупокойных стелах. Между тем, именно при I и II .. династиях определяются те названия, которые позднее будут засвидетельствованы во время своеобразной кульминации качества оформления стел при IV династии. Особенности употребления титулов свидетельствуют о развитии административной системы в ;'. государстве, а изменения жертв на заупокойных памятниках характеризуют, в том числе, перемены в культовых практиках в указанный период и тех общественных структур, которые обеспечивали функционирование этих практик.
Хронологические рамки исследования ограничены периодом правления первых четырех династий Древнего Египта (прим. 2800 г. до н.э. - 2600 г. до н.э.). Выбор верхней границы выбранного временного отрезка обусловлен тем, что стелы в Древнем Египте появляются именно в эпоху правления I династии. Нижний предел (время четвертого царского дома) связан и с теми значительными изменениями, которые претерпела стела именно к этому времени, и с политической историей Древнего царства. Во многих отношениях период правления IV династии можно считать временем наивысшего расцвета Египта в Древнем царстве; качество оформления стелы в этот период и вариантность ее использования также достигают своего максимума. Во время царствования последующих династий заупокойные стелы практически не встречаются (единственный случай - несколько памятников с кладбища
Нага эд-Дейр VI династии, раскопанного Дж. Райзнером), очевиден большой разрыв в бытовании стелы (важнейшие изменения произойдут лишь в Первом переходном периоде).
Цель работы;
Рассмотреть стелы Древнего Египта I-IV династий как исторический источник, вьивить особенности композиционного оформления, функционирования и развития этого типа памятника.
Задачи исследования:
Определить в каких областях Древнего Египта и на каких кладбищах первых династий появляется заупокойная стела. Выявить особенности крепления стелы в различных некрополях.
Изучить имеющиеся на стелах изображения с точки зрения их расположения, формы, размеров и изменения во времени от династии к династии.
Прочитать, перевести и проанализировать присутствующие на стелах тексты. Выявить особенности репертуара титулов и жертв на стелах в различные династии, а также степень влияния на него локальных традиций.
Установить, какую роль стела выполняла в некрополях и в гробницах первых династий, насколько важным было ее присутствие для осуществления заупокойного культа, какое место этот памятник занимал среди других элементов оформления погребения.
Методом исследования при работе с корпусом ранеегипетских стел был выбран метод комплексного исследования памятника, при котором учитывались методики, используемых в исторической, археологической, текстологической дисциплинах, в эпиграфике. Особое внимание уделялось композиции и иконографии стел.
Научная новизна исследования заключается в том, что впервые для Древнего Египта как целое рассматривается корпус стел Раннего и Старого царств - от времени их появления до достижения ими максимальной степени развития на раннем этапе. Для подавляющего большинства стел впервые сделан перевод присутствующих на них надписей.
Апробация диссертации Частные результаты работы были представлены в пяти статьях, а также в докладах на конференциях:
3 См., например, Saad Z.Y. Ceiling Stelae in Second Dynasty Tombs from the Excavations at Helwan. Le Caire, 1957; Manuelian P. Slab Stelae of the Giza Necropolis. New Haven, 2003; Gardiner A.H. An archaic funerary stela //JEA 4 (1917), P. 256-260.
Петербургские египтологические чтения 2005 (16 апреля 2005 г.), организованной Восточным факультетом СПбГУ, СПбФ Института востоковедения, Государственным Эрмитажем - «Стела № 18137 Государственного Эрмитажа»;
Конференции молодых ученых Отдела Востока Государственного Эрмитажа (22 марта 2005 г.) - «Титул сехи-нечер на стеле Сабефа»;
Источниковедение стран Древнего Востока, организованной кафедрой Истории стран Древнего Востока СПбГУ (19 октября 2005 г.) - «Развитие изображения-детерминатива на стелах I - IV династий»;
Петербургские египтологические чтения 2006 (18-20 апреля 2006 г.), организованной Восточным факультетом СПбГУ, СПбФ Института востоковедения, Государственным Эрмитажем - «Несколько редких титулов на стелах первых династий»;
Петербургские египтологические чтения 2007 (17-19 апреля 2007 г.), организованной Восточным факультетом СПбГУ, СПбФ Института востоковедения, Государственным Эрмитажем - «Стелы I - IV династий как исторический источник. Особенности функционирования»
V Актуальность работы обусловлена:
особым значением стел как источника по изучению процесса возникновения и развития письменности; $
большим вниманием, которое оказывается в настоящее время изучению древнейшего периода египетской истории. Значительный объем информации о социальном устройстве общества, о представлениях египтян о заупокойной жизни можно почерпнуть именно при анализе древнейших стел;
важной ролью стел первых династий как исторического источника для представления исторических и мировоззренческих процессов в Египте эпохи первых династий;
необходимостью публикации переводов текстов стел ранних династий, используемых в качестве источников для изучения лексики, эпиграфики и просопографии Древнего Египта;
выполнением детального анализа и выявлением закономерностей развития для всего корпуса ранних египетских стел. В имеющихся на сегодняшний день работах рассматриваются лишь единичные памятники.
Объем и структура диссертации
Диссертация состоит из введения, обзора литературы, основной части исследования, разделенной на шесть глав, заключения, списка литературы из 152 источников и сокращений.
Работа иллюстрирована фотографиями и прорисовками стел (каталог), 6 таблицами и 13 схемами. Диссертация снабжена двумя приложениями. Приложение 1 — Индекс имен, титулов и жертв на стелах; Приложение 2 - Электронный каталог стел I - IV династий с указанием названий памятников, мест их хранения и основными публикациями.
Основные положения диссертации, выносимые на защиту
Частная стела - важнейший письменный источник по истории и идеологии Раннего царства, сообщающий о социальном статусе владельца, работе государственной системы обеспечения культа, представлениях о потребностях в потустороннем мире.
Основными структурными элементами оформления стелы Раннего периода являются: изображение-детерминатив и тексты, состоящие из имени владельца памятника, его титулов, названий жертв (обозначения тканей, основного списка жертв, жертв, выписанных под столом, упоминаний житниц).
Основные структурные элементы стелы претерпевают значительные изменения от династии к династии: изображение-детерминатив перемещается из центральной части памятника в левую, его размеры увеличиваются; имя владельца выписывается в левой верхней части стелы; титулы занимают центральную верхнюю часть памятника, названия жертв - всю правую часть заупокойной плиты.
Различимы северная (с центром в Сакаре) и южная (с центром в Абидосе) традиции оформления стел, характеризуемые особенностями композиционного оформления детерминатива, а также наличием или отсутствием выписанных жертв.
Функция стелы меняется в период между I и II династиями: в это время наблюдается переход от некультового к культовому использованию памятника.
В оформлении стелы начиная со II династии резко возрастает количество персональной информации о ее владельце, памятник значительно «индивидуализируется».
Обзор литературы и историография В зарубежной литературе стелы называются по-разному: собственно стелами
(stelae), могильными камнями (grave-stones, Grabsteine), стелами-указателями (steles-indicatrices) или религиозными стелами (steles religieuses). Их предназначение и положение на некрополе длительное время были предметом оживленной дискуссии среди ученых.
Абидосские стелы I династии, хотя и в меньшей степени, чем стелы III и IV династий, привлекали внимание исследователей Египта уже с первой половины двадцатого века - с момента их обнаружения и первых публикаций. Исследователей по преимуществу волновали вопросы расположения ранней стелы относительно гробницы (вспомогательного погребения и царской), а также функционирование этого памятника и его предназначение.
В последние годы девятнадцатого века Э.К. Амелино опубликовал фотографии обнаруженных им в Абидосе стел.
В 1900-1902 У.М.Ф. Питри также воспроизвел найденные им в Умм эль-Кааб древнейшие стелы. Оба археолога ограничились лишь констатацией факта - обнаружение каменных плит с изображениями и надписями на них.
В 1917 г. А.Х. Гардинер опубликовал архаическую стелу, купленную в Фивах и приобретенную музеем Бэнкфилд в Галифаксе, и датировал ее II дин4. Г. Юнкер считал, что эта стела происходит из Абидоса, а А. Шарф полагал, что она из Мемфиса5. Ж. Вандье также высказывался в пользу Абидоса, принимая во внимание тот факт, что памятник был куплен в Фивах. Исследователь предложил интересный выход из трудной ситуации - исходя из присутствия на одном памятнике и южной традиции (стела со скругленным верхом), и северной (сцена вкушения жертв) - датировав стелу правлением Перибсена и, точнее, временем, когда этот царь с севера перемещался на юг в область Тина6. В статье 1928 г., посвященной гробницам частных лиц IV дин. в Гизе, Г. Юнкером было высказано предположение об отказе от саккарских традиций предшествующей III династии7. В это время в оформлении мастабы исчезает 'фасад дворца', а также внутренние помещения гробницы; их замещают стелы и погребальные камеры, отделанные известняковыми блоками. По мнению Г. Юнкера упрощение в оформлении гробниц частных лиц последовало вслед за царскими припирамидными комплексами, причем это был принудительный процесс, выполняемый по указанию царя. Ложные двери, которые в начале правления Хуфу отсутствуют, постепенно появляются снова; наличие в гробницах и ложной двери и вмонтированной стелы автор объясняет постепенным переносом жертвенного места от стелы к ложной двери. В конце правления Хуфу в Гизе уже сформировалась определенная традиция - этим можно объяснить присутствие и ложной двери, и стелы (места, где она крепилась) в относительно более поздних мастабах G 4260 и G 2155. В первом томе «Гизы», вышедшем в 1929 г. Г. Юнкер развил свои идеи дальше.
4 Gardiner А.Н. An Archaic Funerary Stela // JEA 4 (1917). P. 256-60.
5 Junker H. Giza I. Wien, Leipzig, 1929. S. 27; ScharfFA. Eine archaische Grabplatte des Berliner Museums und die
Entwicklung der Grabplatten im friihen Alten Reich / Studies presented to F. LI. Griffith. London, 1932. S. 355-356.
6 Vandier J. Manuel d'archeologie egyptienne. Tome premier. Les epoques de formation. Paris, 1952. P. 738-40.
Он утверждает, что сцены вкушения жертв на ложной двери восходят к стелам IV династии из Гизы. Исследователь упоминает древнейшие стелы из Абидоса со скругленным верхом, а также погребения в виде покатых холмов в Верхнем Египте, и противопоставляет их северной традиции - прямоугольной стеле и оформлению гробницы в виде «фасада дворца». Тем не менее, египтолог оговаривается, что для стелы как отдельного вида памятника сложно вьщелить единую линию развития. Стела из музея Бэнкфилд в Галифаксе была для Г. Юнкера доказательством взаимовлияния Абидоса и Гизы. Он также полагал, что царский двор понуждал владельцев мастаб в Гизе иметь меньше жертв, чем они хотели.
В 1932 г. совершенно противоположную точку зрения на развитие стелы высказал А. Шарф . По его мнению, стелы ГУ династии из северных некрополей, включая Гизу, не имеют ничего общего с верхнеегипетскими, или абидосскими, стелами. Их возникновение имеет собственную историю, не связанную с ложной дверью. А. Шарф особо подчеркивал различия между вертикальной и скругленной формой памятника в Верхнем Египте и прямоугольной и горизонтально расположенной формой в Саккаре, в Гизе и вообще на севере. А. Шарф придерживался мнения, что стела из музея Бэнкфилд происходит из Саккары и датируется II династией; доказательством тому служит наличие сцены вкушения жертв сидящим перед столом человеком - подобные сюжеты отсутствуют на памятниках юга. В стелах из Хелуана А. Шарф видел предшественников более поздних ложных дверей. Пер-': вое изображение жертвенного стола датируется концом I династии и происходит со стелы Сехефнер из Саккары. Из Саккары же происходят три стелы, датируемые следующей, II династией, одна из которых была обнаружена in situ. В конце III династии и начале IV стела становится частью ложной двери; это происходит и в Саккаре (пример - гробница Мечена), и в Медуме (пример - гробница Рахотепа). К этим изменениям восходит традиция вмонтированных в стены мастаб стел IV династии из Гизы.
Дж. Райзнер, длительное время руководивший раскопками некрополей в Гизе, рассматривает обнаруженные в них стелы в публикации 1942 г.9 Ученый считал эти стелы некой переходной стадией между древнейшими камнями-стелами, вставлявшимися в ниши, и элементами ложной двери традиционной формы. Дж. Райзнер, систематизировав информацию о мастабах, обратил особое внимание на то, где и как в гробнице крепились стелы. Исследователь приходит к выводу, что стелы в некрополе Гизы были изготовлены луч-
7 Junker Н. Von der agyptischen Baukunst des Alten Reiches // ZAS 63 (1928). S. 1-14.
8 Scharff A. Eine archaische Grabplatte des Berliner Museums und die Entwicklung der Grabplatten im friihen Alten
Reich / Studies presented to F. LI. Griffith. London, 1932. S. 355-356.
9 Reisner G.A. A history of the Giza necropolis. Cambridge (Mass.), 1942. P. 7-8,64-65,68,76,78-79,305-306,
332ff.; Reisner G.A. The development of the Egyptian tomb down to the accession of Cheops. Cambridge, 1936. P.
294ff.
шими мастерами своего времени и что они были дарованы царем и являлись своеобразным свидетельством передачи гробницы конкретному человеку.
В 1944 г. стелами и ложными дверьми специально занимался ученый из Египта С. Хасан. Он рассматривал происхождение ложной двери и ее различные составные элементы . Через несколько лет о стелах первых династий высказался У.С. Смит11. Автор связывает появление сцены вкушения жертв с развитием северной традиции в оформлении стел; изображения жертвенного стола на памятниках IV династии из Гизы восходят к подобным изображениям на ложных дверях. У.С. Смит уделяет пристальное внимание элементам оформления ранних стел.
В 1947 г. 3. Саадом была опубликована группа раннединастических стел, обнаруженных им в Хелуане12. Поскольку местом расположения некоторых из них, по мнению египтолога, были углубления в потолке, они получили название «потолочные стелы». Эта выделяющаяся своим оформлением группа стел значительно расширила представления о так называемой северной традиции композиционного оформления памятников13. Позже, однако, Г. Хени выразит сомнения в том, что обнаруженные 3. Саадом плиты крепились в потолке.
В 1952 г. появилась работа Ж. Вандье, посвященная истории раннего Египта14. Французский ученый был одним из первых, кто обобщил высказывавшиеся до него мнения о стелах. Автор пришел к выводу, что древнейшие царские стелы со скругленным верхом пер-; воначально устанавливались перед гробницей; они стояли отдельно, не соприкасаясь с какими-либо постройками. Стелы же частных лиц из Абидоса закреплялись в стене гробни-_ цы. Это позволило Ж. Вандье объяснить переход от использования скругленной сверху стелы к прямоугольной. Начиная со П династии стелы из района Мемфиса становятся прямоугольными, на них появляется сцена с жертвенным столом. Принципиальным для Ж. Вандье был вопрос функционирования памятника: абидосские стелы сообщали имя покойного, мемфисские же были нужны для ритуального вкушения жертв. Поскольку для изображений, связанных с таким ритуалом, требовалось значительно больше места, на севере возобладала прямоугольная форма стелы. Именно поэтому линии развития стел из Абидоса и Мемфиса не пересекались и между собой не связаны. Стела из музея Бэнкфилд, Галифакс, как уже отмечалось выше, являет собой уникальный случай взаимодействия
10 Hassan S. Excavations at Giza. Vol. V. Cairo, 1944. P. 65-180.
11 Smith W.S. A History of Egyptian Sculpture and Painting in the Old Kingdom. London, 1946. P. 10-15.
12 Saad Z.Y. Ceiling Stelae in Second Dynasty Tombs from the Excavations at Helwan. Le Caire, 1957.
13 П. Мануэлян вообще предлагает рассматривать эту группу стел как нечто отдельное, не связанное с упо
минавшимися выше южной и северной традициями.
14 Vandier J. Manuel d'archeologie egyptienne. Tome premier. Les epoques de formation. Paris, 1952.
P. 724-774.
двух традиций; она была создана при Перибсене, когда тот перемещался в область Тина. Поскольку стела была приобретена в 1839 г. в Фивах, Ж. Вандье полагал, что она происходит из Абидоса, а не из Мемфиса, однако представляла собой попытку разместить мем-фисскую сцену вкушения жертв на скругленной абидосской стеле. Ж. Вандье не обошел вниманием и более поздние стелы. Ученый отдельно проанализировал надписи, списки жертв, позы и одежды владельцев на стелах.
В 1955 г. Г. Юнкер опубликовал двенадцатый (последний) том «Гизы»15. К этому времени автор, учитывая появившуюся публикацию памятников из Хелуана, отказался от признания абидосского влияния на севере. Г. Юнкер рассматривал эти плиты как обособленную группу стел, к которым восходят стелы Гизы. Однако вскоре такое предположение оспорит Г. Хени, пытавшийся показать, что стелы из Хелуана вставлялись в ниши ложных дверей и поэтому не могут считаться независимыми памятниками (см. ниже). В работе 1963 г. В. Барта детально исследовал упоминания жертв на нескольких древнейших стелах и стелах IV дин. из Гизы.
В 1966 г. Э. Штелин, изучая несколько стел, пришла к выводу, что из-за необходимости разместить большее число разнообразных жертв на памятнике подобные изображения со. стел начинают перемещаться на верхнюю часть ложной двери, а затем и на южную и западную стены часовен.
В исследовании 1971 г. Г. Хени подверг критике рассуждения о развитии и постепенном,-превращении стелы в ложную дверь16. Автор не соглашается с выводами 3. Саада о том, что стелы из Хелуана были «потолочными», мотивируя это не сохранившимся из-за разграблений археологическим контекстом, в котором были обнаружены памятники, и пол-ным разрушением суперструктур погребений. Многие из стел были найдены на значительном расстоянии от гробниц. Ни одна из более чем двадцати стел первоначально не находилась в подземной камере18.
Г. Хени полагал, что стелы IV дин. из Гизы не восходят ни к предшествовавшим им по времени стелам из Саккары, ни к памятникам из Абидоса. Значительные по размерам края стел из Хелуана лишены какого-либо оформления; по-видимому, они использовались как часть ложной двери и крепились за эти места. Композиция же позднейших стел из Гизы занимает всю площадь их поверхности. Большинство исследователей придерживались мнения, что сцена вкушения жертв и упоминания различных жертв с течением времени
15 Junker Н. Giza XII. Wien, 1955.
16 Heany G. Zu den Platten mit Opfertischszene aus Heluan und Giseh / Aufsatze zum 70. Geburtstag von Herbert
Ricke. Beitrage zur agyptischen Bauforschung and Altertumskunde Herausgegeben vom Schweizerischen Institut
fur agyptische Bauforschung and Altertumskunde in Kairo, 12. Wiesbaden, 1971. S. 143-164.
17 Египтологический термин «суперструктура» обозначает надземную часть погребения.
18 Ibid., S. 148,151.
трансформировались в панель ложной двери, позднее - даже в настенные изображения в часовне. Г. Хени считает, что все эти процессы шли в противоположном направлении; стела - производное от ложной двери.
В конце восьмидесятых годов увидела свет работа Н. Шерпион, посвященная критериям датировки мастаб Старого царства19. Разработанные французской исследовательницей формальные принципы работы с материалом применимы и к изображениям на стелах. В девяностые годы Р. Штадельман в обобщающем труде по искусству Старого царства применительно к гробницам IV династии из Гизы в целом и стелам в частности вводит понятие «строгий стиль»20. Этот стиль характеризуется сведением оформления в некрополях раннего Старого царства к ограниченному числу важнейших элементов. Начало введения этого стиля приходится на правление Снофру (поэтому Штадельман не видит принципиального различия в оформлении памятников из Дахшура и ранней Гизы), а его появление обусловлено желанием подчеркнуть связь царя с солнечным божеством. В конце девяностых годов исследователями были подняты вопросы, связанные с переоценкой «потолочных» стел из Хелуана. Т. Вилкинсон обсуждает группу стел из Хелуана, опубликованную 3. Саадом21. Он пересматривает датировку стел и приходит к выводу, что^ несколько памятников из Хелуана были созданы при III династии. Т. Вилкинсон сравнивает также относительные размеры гробниц в Хелуане и северной Саккаре. В 1997 г. Й. Каль опубликовал работу, посвященную исследованию системы письма в 0 -с III династии22. Отметив, что после статьи Г. Хени для датировки хелуанских стел нельзя использовать археологический контекст, И. Каль обращается к палеографическим сравнениям. Относительная хронология позволила немецкому исследователю отнести памятники ко времени правления II - III династии. Й. Каль отмечает также, что на некоторых древнейших печатях встречаются изображения жертвенного стола. Их нельзя сравнивать с элементами оформления стел, поскольку они представляют собой совершенно другую традицию.
В двухтысячные годы Е. Келер возобновила раскопки в Хелуане и вновь обратилась к хе-луанским памятникам23.
В последние годы появилось две важнейших работы, посвященных некрополям rV династии в Гизе и, соответственно, стелам этого же времени24. Учитывая их новизну, подроб-
19 Cherpion N. Mastabas et hypogees d'Ancien Empire. Le probleme de la datation. Bruxelles, 1989.
20 Stadelmann R. Der Strenge Stil der friihen Vierten Dynastie / Kunst des Alten Reiches. Symposium im Deutschen
ArcMologischen latitat Kairo am 29. und 30. Oktober 1991. Mainz am Rhein, 1995. S. 155-66.
21 Wilkinson T. A Re-examination of the Early Dynastic Necropolis at Helwan // MDAIK 52,1996, S. 337-54.
22 Kahl J. Das System der agyptischen Hieroglyphenschrift in der 0.-3. Dynastie. Wiesbaden, 1994.
23 Kohler E.C. Excavations at Helwan.
24 Janosi P. Giza in der 4. Dynastie. Die Baugeschichte und Belegung einer Nekropole des Alten Reiches. Vienna,
2005; Manuelian P. Slab Stelae of the Giza Necropolis. New Haven, 2003.
ность изложения и большое число обобщений, они заслуживают более подробного рассмотрения.
П. Яноши считает, что владельцами стел были умершие в правление Хуфу люди, мастабы которых еще не были закончены. В гробницах не было оформлено место совершения культа (ложная дверь), отсутствовала облицовка. В такой ситуации стела вместе с часовней, сложенной из кирпича сырца, являли собой временное и быстрое решение возникавших сложностей. Заупокойный культ должен был осуществляться сразу после погребения, поэтому в царских мастерских до завершения полноценной ложной двери изготавливалась стела.
Стела не могла заменить ложную дверь; общение между живым и умершим, между тем миром и этим через ложную дверь осуществлялось иначе. Стела всего лишь показывала, что в конкретной гробнице уже имеется захоронение. Поскольку во многих случаях гробницы так до конца и не были закончены, временные постройки часто становились постоянными (поэтому, например, часовни многократно изменяли и перепланировали). По мнению П. Мануэляна стелы IV династии не являются результатом развития ложной двери. Исследователь считает, что изготовление плиты начиналось с того момента, когда*.. мастаба передавалась царем конкретному человеку. Возникновение стелы Мануэлян объясняет тремя причинами.
а) Централизованная организация всего и вся - одна из основных тем в развитии ранних і
кладбищ в Гизе. Конструкция и оформление мастаб стандартизированы; царь сам позже
указывает на достойных такого погребения людей. Вероятно, первые цари IV династии
намеренно подчеркивали дистанцию между царем и придворными и чиновными лицами,
отчасти принижали положение и значимость этих людей, что распространялось и на их
заупокойный инвентарь. Этим объясняется относительная простота мастаб в начале IV
династии по сравнению с гробницами предшествующих правлений. При Хуфу становится
меньше изображений в часовнях, ложная дверь встречается не часто, в архитектуре ощу
щается строгость царских заупокойных комплексов. Стелы - при отсутствии любых дру
гих элементов украшения - могли еще больше подчеркивать значимость царя.
б) Следствием одновременного строительства Великой пирамиды, припирамидного хра
ма, дороги и храма в долине, четырех пирамид-спутниц цариц мог стать повышенный
спрос на скульпторов и ремесленников. Возможно, появление относительно небольших по
размерам стел было результатом нехватки профессиональных мастеров. П. Мануэлян не
исключает, что и резервные головы - это схожие «урезанные» скульптуры в полный рост.
в) Согласно современным представлением о развитии египетской гробницы, следует ожи
дать «прогресса», постоянного во времени усложнения оформления и планировки погре-
бения (например, еще более развернутых и разнообразных списков жертв). Стелы из Гизы представляют определенную проблему для концепции линеарного развития, поскольку и до них, и после были памятники, превосходящие их по качеству изготовления и убранства. Поэтому, делает вывод П. Мануэлян, «мы должны понимать стелы не как временные замены отсутствующих ложных дверей, или как упрощенные надгробные плиты, использование которых было навязано административной элите помимо ее воли, а скорее как интуитивно выбранную форму оформления гробницы, вписывающуюся в тенденции эпохи»25.
Эти самодостаточные памятники должны были быть одной из важнейших составляющих при поддержании заупокойного культа. Имена и титулы, сцена вкушения жертв, упоминание определенных жертв, различных видов погребальных тканей помещались на центральное место в мастабе. Важнее его было только само погребенное под землей тело.
Стелу характеризуют отсутствие излишеств и блестящее исполнение; благодаря этому памятник и выполняет свою функцию, и является наиболее совершенным предметом погребального инвентаря.
25 Manuelian P. Slab Stelae of the Giza Necropolis. New Haven, 2003. P. 169.
Гиза
Ряд рассматриваемых в данной работе стел происходит из некрополя Гизы. Это место ассоциируется прежде всего с великими пирамидами и окружающими их обширными кладбищами, созданными по приказу царя. Гиза находится на расстоянии порядка десяти километров на юго-запад от Каира, между Абу-Роашем и Абусиром. История этого кладбища восходит к царю Нинечеру, имя которого встречается на печатях сосудов II династии, обнаруженных в одной из гробниц в южной части Гизы. Гиза распадается на две большие части, разделенные широким вади. Первая из них, большая по размерам и по значению, включает пирамиды и окружающие их некрополи частных гробниц. Меньшая и уступающая по важности часть состоит исключительно из частных гробниц, расположенных одна за другой на юго-востоке. Систематическое исследование этого места началось в первой половине 19-го века. Среди работавших тогда исследователей выделяются фигуры Дж.Б. Кавильи, Дж.Б. Бельцони. В начале 1840-х годов, возглавляя Прусскую экспедицию, здесь копал К.Р. Лепсиус. Во второй половине девятнадцатого и начале двадцатого века в открытие Гизы внесли свой вклад Опост Мариет и У.М.Ф. Питри.
Рядом с каждым пирамидным комплексом в Гизе находятся гробницы чиновников и жрецов. Сама их близость к царским погребениям объясняется тем, что многие из этих гробниц были дарованы непосредственно царем, построены царскими ремесленниками и получали жертвы из числа приносимых в пирамидные комплексы. Большое число людей, похороненных в этих гробницах, связывали с некрополями Гизы и свои прижизненные жреческие обязанности.
Наиболее обширные некрополи расположены на западе, юге и востоке от пирамиды Хуфу. Основная часть западного и восточного кладбищ, которые были построены одновременно с Великой Пирамидой, состоит из сложенных из камня мастаб, схожих по форме и имеющих четкую планировку. Эти некрополи продолжали использоваться до конца Старого царства, причем часто между большими мастабами добавлялись небольшие по размерам гробницы. Добыча камня на юго-востоке от пирамиды Хефрена привела к появлению удобного места для создания скальных гробниц, принципиально отличавшихся от располагавшихся неподалеку мастаб.
Типичная мастаба, подобно многим из тех, в которых были обнаружены стелы, представляет собой суперструктуру из камня, прямоугольную по форме и имеющую немного наклоненные поверхности стен. Шахта, проходящая через суперструктуру и продолжавшаяся под землей в скальной породе, заканчивалась камерой с несложным внутренним планом. Эта шахта, после закрытия погребальной камеры, навсегда закрывалась. Первоначально культовая часть мастабы состояла из одной сложенной из кирпича-сырца комнаты, располагавшейся у восточной стены гробницы. Основным элементом оформления часовни как раз и являлась стела (об особенностях ее расположения и функционирования см. ниже), на которой был изображен сидящий перед столом человек и список жертв. Жертвоприношения доставлялись в часовню перед стелой, по-видимому, в определенные дни. Поскольку мастабы Гизы - одни из древнейших погребальных памятников в Египте, их первоначальный план претерпевал значительные изменения. Самое большое развитие получила часовня. В некоторых мастабах были сделаны внутренние часовни, в которых комната и вспомогательные помещения находились в самом теле мастабы, в других к стене пристраивается внешняя часовня. Стелу постепенно вытесняла ложная дверь, стены часовни начали облицовываться известняком.
На плане-схеме Западного кладбища указано местоположение гробниц, раскопанных Дж. Райзнером (красный цвет) и Г. Юнкером (синий). На схеме же по-разному обозначены мастабы, в которых присутствовала ранее или присутствует теперь стела и мастаб, в которых сохранились всего лишь пустые места, где раньше находились известняковые плиты. На плане видно, что в десяти гробницах стелы находились in situ, а в пяти присутствовали только фрагменты. Исключением является гробница G 1225 (Нефрет-иабет), стела которой была найдена и взята М. Баллардом (в настоящий момент в Париже) перед получением концессии Дж. Райзнером. Эта находка была одной из причин начала научных раскопок.
Во время раскопок, в результате которых были обнаружены пятнадцать стел и их фрагментов, в большом числе гробниц были найдены лишь пустые места для стел или специальные ниши, сделанные в южной части наружной восточной стены мастабы. Поэтому в общей сложности стелы были установлены как минимум в двадцати пяти гробницах, не считая тех, в которых подобные ниши и отверстия не сохранились. Хотя сами стелы из этих десяти «гробниц с местами для стел» пропали задолго до эпохи научных рас копок, о многом говорит само их расположение (невозможно определить первоначальную высоту стелы, поскольку над углублением часто отсутствует верхний ряд кладки, однако чаще всего можно установить ширину стелы). Две мастабы с пустыми углублениями, в которых ранее находились стелы, на западном кладбище относились к концессии Дж. Рай-знера и их раскапывала совместная экспедиция Гарвардского университета и Бостонского Музея изобразительных искусств: G 2100 (Седит) и G 4340; все остальные мастабы располагались на участке западного кладбища, относившегося к концессии Г. Юнкера.
Стелы Гизы, вделанные в восточную стену мастаб кладбищ 1200,2100 и 4000 являлись центральным объектом культа. В отличие от многочисленных гробниц предшествующих правлений в Медуме и Дахшуре в этих ранних гробницах Гизы в суперструктурах внутренние камеры не строились. В какой-то момент в конце правления Хуфу произошли изменения: большие мастабы, предназначенные для членов царской семьи на восточной стороне от Великой пирамиды, были объединены в двойные мастабы, имевшие внутри L-образные часовни. На западном кладбище проходили схожие процессы, поскольку некоторые гробницы были покрыты облицовочными блоками, а наружные часовни, ранее сложенные из кирпича-сырца, теперь превратились в каменные часовни, иногда входящие в стену самой мастабы. В некоторых случаях стел оказьшалась перекрытой, а недалеко от нее возводилась монолитная ложная дверь.
Всего в некрополях Гизы известно двадцать пять мастаб, в которых находятся или находились стелы. Поскольку гробницы Гизы прекрасно описаны и изучены, есть возможность проследить как изменение местоположения стелы в гробнице времени ГУ династии, так и развитие гробницы и часовни, что напрямую связано с композицией самой стелы. Необходимо сказать, что в общем стелы были единственным маркером, определявшим принадлежность гробницы. Мастабы строились настолько стандартными и однотипными, что бьшо обусловлено существовавшей тогда идеологией и принципом организации некрополя, что гробницы фактически «раздавались» людям, а не строились специально под конкретного человека. В специально спланированных некрополях многочисленные мастабы распределялись определенным лицам, причем на принадлежность указывала как раз стела. Никаких других надписей на стенах гробницы или ее часовни, по которым можно бьшо бы приписать этот памятник не бьшо (исключение составляет мастаба Уншит).
Детерминатив при II династии
Следующая группа памятников - датирующаяся уже II династией - происходит из некрополя в Хелуане. Налицо значительный прогресс в качестве исполнения детерминатива. Важнейшей новой чертой является появление жертвенного стола, пусть и в зачаточной, предельно схематичной форме. Отличительным признаком хелуанских стел является и большой размер детерминатива, который воспринимается уже и как художествен-ный объект, а также его разнообразие . Можно выделить следующие нововведения. 1) Кресло, а) подушка на кресле может отсутствовать, как на стеле Хекен (№ 266), но может иметься в виде выступающего хвостика, как на стеле Мер-нефера (№ 276); б) спинка на кресле в некоторых случаях отсутствует, как на стеле Нефер-мери-ка (№ 273); однако один раз на стуле с высокой спинкой сидит человек по имени Ни-су-хекет (№ 263); в) плоскость сидения иногда передается в фас, например, на стеле Нефер-мери-ка, иногда торцовой частью к смотрящему, например, на стеле Серет (№ 268); г) передние и задние ножки сиденья на хелуанских стелах вместе или по отдельности могут быть имитацией ног быка. В двенадцати случаях ноги быка заканчиваются копытами, в девяти из них под копытами имеется подставка. 2) Жертвенный стол. А). Со временем высота кусков хлеба на столе увеличивается, а сами они на жертвенном столе могут иметь следующее расположение: быть развернуты от центра в обе стороны, как на стеле Упа (№ 285); быть составленными таким образом, что напоминают конусы (обращены друг к другу основанием скошенных сторон), как на стеле Серет, обращены налево скошенными сторонами, к сидящему человеку, как на стеле Менех-эм-джефа (№ 278), обращены от сидящего человека, как на стеле Нефер-сиуэфа (№ 271). Характерной чертой хелуанских стел является и наличие в некоторых случаях жертв прямо над столом, как на стеле Ниси-нейт (№ 270).
Ножка стола также имеет различные формы, основные виды которых можно свести к следующим: вытянутая ножка без отверстия, например, на стеле Сиси; вытянутая с пустым пространством, например, стела Нефер-сетеша ; ножка с пустым пространством внутри и не имеющая замкнутого основания, как на стеле Нефер-сиуэф.
Один раз под столом засвидетельствован предмет, очень напоминающий сосуд для пива (стела Ни-си-нит); никаких жертв, расположенных специально под жертвенным столом, на хелуанских стелах нет.
Если обратиться к самим фигурам покойных, к их одежде, то можно отметить, что почти на половине памятников присутствуют парики. Это всегда короткие парики, которые могут закрывать, а могут и не закрывать ухо. Так у Упа ухо закрыто, а у Мери-нефера открыто. Исключительным является случай с человеком по имени Сиси, у которого парик заканчивается четырьмя косичками, имеющими загнутые концы. У него же пряди на парике намного меньше, чем, например, у Ирни (№ 280). Что касается одежды, то на хелуанских стелах в пяти случаях изображен обтягивающий плащ, подвязанный на узел.
Важно отметить, что все фигуры имеют определенную позу: одна рука обязательно тянется к жертвенному столу, вторая прижата к груди или свободно свисает.
Следующие интересующие нас памятники происходят из некрополя Саккары. Там сформировавшиеся ранее определенные элементы изображения владельца стелы получают дальнейшее развитие. Так, на стеле Сехеф-нер (№ 288) на кресле появляется высо кая спинка с длинной, свешивающейся через нее подкладкой-подушкой, а на плече у этой женщины - плащ, завязанный на узел. На стеле Ир-эс-сена (№ 305), предположительно из Саккары, под столом появляются жертвы с указанием их количества, они же присутствуют и на стелах Нит-ва и Нит-неба (№ 289), однако на этом памятнике, несмотря на новые детали, примитивно изображено кресло, передние ножки которого полностью перекрывают ноги сидящей женщины. Даже судя по немногочисленным представленным памятникам можно заключить, что стелы конца II - начала III династии из Саккара не слишком отличаются от предшествовавших им при II династии.
Стелы I династии
Верно оценить и реконструировать функционирование ранней стелы значит разрешить наиболее сложный вопрос. Форма абидосской стелы со скругленным верхом восходит, возможно, к форме двери в святилище Анубиса. Не исключено, поэтому, что древнейшие абидосские стелы представляли собой своеобразный вход в гробницу, через них какое-то проявление покойного могла войти в погребальную камеру и выйти из нее. Они были маркерами места погребения и одновременно отмечали наиболее важное место в гробнице. Уже с середины Старого царства вокруг стелы могла быть построена часовня, в которой поддерживался культ; для Среднего царства надежно засвидетельствованы случаи чтения формул перед стелами. Некоторые исследователи, поэтому, предполагали, что перед древнейшими плитами из Абидоса также клались жертвы, а заупокойные жрецы читали подобные формулы. При этом огромное значение приобретали написанные на стелах имена. Они сообщали о принадлежности памятника конкретному человеку и воспроизводились при произнесении ритуальных формул.
Нам кажется, что подобные предположения не верны применительно к древнейшим аби-досским стелам, они подходят к стелам северной традиции, стелам из Саккары, Хелуана, Гизы. По сути, люди, имена которых упоминаются на древнейших египетских стелах, не бьши владельцами этих памятников. Центром в некрополе была царская гробница; и вспомогательные погребения, и маркировавшие их стелы бьши ее придатком. Стелы бьии не просто выполнены по приказу царя, они бьши изготовлены для царя. Именно для царя,, а не для его приближенных. Поэтому, среди памятников людсям встречаются и памятники любимых царских псов. У нас нет оснований искать у таких плит культовое место, ведь они бьии изготовлены не для поддержания собственного культа, а для царя, для его памяти. Подкрепляющим это предположение доказательством может служить еще и тот факт, что на абидосских стелах никогда не упоминаются жертвы. Часто встречаются титулы, уточняющие, что это был за человек, но никогда не жертвы.
Переломный момент в функционировании стелы - появление сцены трапезы в северной традиции. С этого времени памятник действительно становится «собственным», и в полном смысле этого слова «культовым» (отличаются по сравнению с южными и погребения, в которых бьши найдены саккарские и хелуанские стелы). Стела теперь не просто маркер одной из составных частей царского заупокойного комплекса, а один из наиболее важных предметов погребального инвентаря, без которого невозможно дальнейшее бессмертное существование и питание похороненного под этой стелой. Выживает и эволюционирует северная традиция.
Абидосская традиция композиционного оформления стел и их функционирования оказалась невостребованной, она довольно быстро отмерла. Влияние северного и южного ре гионов друг на друга несомненно было, свидетельство тому - памятники со смешанными чертами (см. стелу Мери из Бэнкфидд музеум в Галифаксе со скругленным верхом и сценой трапезы), однако было минимальным.
Неудивительно, что северная линия развития со II по IV династию также не была ровной. Два принципиальных явления, повлиявших на северную традицию - это взаимосвязь с ложной дверью и уникальное функционирование стел в некрополе Гизы времени Хуфу. По мнению Г. Хени плиты из Хелуана II династии были центральной частью ложной двери. Большинство исследователей придерживались мнения, что сцена вкушения жертв с течением времени трансформировалась в изображение на панели ложной двери. Г. Хени считает, что все эти процессы шли в противоположном направлении; стела - это производное от более сложной ложной двери. По оформлению же центральные панели ложных дверей III династии практически ничем не отличаются от стел этого же периода. Трудно сказать, какой из памятников со сценой трапезы был создан египтянами раньше - элемент будущей ложной двери или ложная дверь целиком или стела. Появление ложной двери начинается, когда в Саккаре стелы помещаются в ниши, когда соединяются ниша и стела. Стелы как памятники засвидетельствованы раньше
Стелы IV династии, в отличие от своих предшественниц, были вмонтированы в наружную стену мастабы. В гробницах второй половины правления Хуфу на одной и той же внешней стене в одной часовне могли соседствовать друг с другом полноценная ложная дверь и стела.
Возможно, владельцами стел были умершие в правление Хуфу люди, мастабы которых еще не были закончены. Заупокойный культ должен был осуществляться сразу после погребения, поэтому в царских мастерских до завершения полноценной ложной двери изготавливалась стела. Стела всего лишь показывала, что в конкретной гробнице уже имеется захоронение.
П. Мануэлян придерживается мнения, что стелы IV династии из Гизы происходят не от ложной двери. Установление плит планировалось в мастабе сразу после передачи ее конкретному человеку царем. Исследователь называет три возможных причины появления такого особого типа памятника: царский приказ; чисто экономические причины; так называемая «тенденция к упрощению».
По нашему мнению, стелы Гизы действительно немного обособленны от остального корпуса схожих памятников прежде всего по причине своего «наружного» использования. Однако они прекрасно вписываются в общую канву развития северной традиции стел. На них присутствуют все те основные элементы этой традиции, которые появились еще при II династии. На стеле их можно передать наиболее лаконичным и исчерпывающим спосо 184
бом. По своей функции стелы из Гизы отличаются, на наш взгляд, от саккарских и медум-ских памятников только тем, что, находясь на более заметном месте, в большей степени работали на «публику», на тех, кто проходил рядом с мастабой, что они были в меньшей степени отгорожены от внешнего мира.
