Содержание к диссертации
Введение 2
1. Историография:
а) зарубежная 22
б) отечественная 36
2. Источай 59
I. Политические лидеры классических Афин 63
1. Никий: «боящийся толпы» 63
2. Гипербол, «человек негодный» 111
II. Афинское общество: рольтотіьі 146
1. "OxXos* от Эсхила до Аристотеля: история слова в контексте истории афинской демокраии 146
2. Полибий и Тит Ливии 182
3. Роль толпы в политической жизни древней Греции...206
III. Политическая ономастика классических Афин 241
Заключение 323
Приложение.
Vulgus и turba: толпа в классическом Риме 331
Список источников 371
Список использованной литературы 377
Введение к работе
Исследователю истории древней Греции, а уж тем более изучающему историю классических Афин, очень трудно найти новое место, «незатоптанную площадку» для своих штудий. Казалось бы, историк античности находится в привилегированном положении: в его распоряжении научные комментированные издания древних авторов и надписей, многочисленные лексиконы, индексы, конкордансы. Как говорится, «твори, выдумывай, пробуй». Одна только проблема, как дамоклов меч, висит над каждым серьезным исследователем: синдром «изобретателя» велосипеда. Впрочем, даже если это случилось, то всегда остается надежда, что твоя модель сей конструкции более современная и усовершенствования.
Классические Афины представляют собой «лакомый кусок» для историка по многим причинам. В этот период своей истории полис оказался и политическим, и экономическим, и культурным центром древней Греции; подавляющая часть письменных источников, находящихся в нашем распоряжении, относится именно к Афинам. Наконец, именно на V-IV вв. до н.э приходится расцвет первого хорошо известного и документированного демократического режима.
«Демократия» («власть народа») - слово греческое, и сравнительно недавно во всем мире отмечалось 2500-летие демократии, причем отсчет ведется от реформ Клисфена в Афинах (508-500 гг. до н.э.). Демократические институты Афин претерпевали некоторые изменения, но мы будем рассматривать их в целом, имея в виду расцвет афинской демократии в V-IV вв. до н.э.
Демократия - это власть демоса, т.е. народа, но под народом понималось отнюдь не все население Афин, а только взрослые мужчины-граждане (потомки исконных обитателей Аттики). Вообще любой полис (коллектив граждан), причем не только демократический, состоял только из взрослых мужчин - потомков первопоселенцев. Женщины никакими политическими правами не обладали; на территории полиса жили метеки (свободные, но политически бесправные пришельцы и их потомки), а значительную часть населения Аттики составляли бесправные рабы. Граждане, составлявшие 10, от силы 15% приблизительно 200-300-тысячного населения Аттики, определяли политическое развитие полиса, были главными творцами афинской культуры эпохи расцвета, играли (наряду с метеками) важную роль в экономике. Демократический полис отличался от олигархического по двум главным принципам: во-первых, он предоставлял основные политические права (по крайней мере, участие в народном собрании и в судебных заседаниях) всем взрослым мужчинам местного происхождения; во-вторых, только в демократических полисах народное собрание в действительности осуществляло верховную власть, несмотря на важные функции Совета по формированию для него повестки дня1.
Положение, при котором неграждане были лишены доступа к политической жизни, может представляться нам несправедливым, но следует помнить, что в XIX веке даже в самых демократических странах - Англии, Франции, США - далеко не все жители-мужчины имели права гражданства, а женщин наделили гражданскими правами только в XX веке. Поэтому все афинские граждане являлись - по отношению к другим сословиям - элитой, своеобразной аристократической верхушкой, о чем еще в XIX в. писал Алексис де Токвиль в своем знаменитом трактате «О демократии в Америке» (кн. II, ч. I, гл. 15)2.
Итак, первыми шагами (а, по мнению некоторых исследователей, предпосылками) демократии стали реформы Клисфена в самом конце VI в. до н.э. после того, как большинство афинского гражданского населения (афинский демос) выступило против спартанцев и поддерживавших их аристократов.
2 В главе с характерным заголовком «Почему изучение древнегреческой и древнеримской литератур особенно полезно для демократического общества» де Токвиль замечает: «То, что называлось "народом" в большинстве демократических республик античности, нисколько не напоминает народ в нашем нынешнем понимании этого слова. В Афинах все граждане принимали участие в общественных делах, однако из более чем 350 тысяч жителей этого города права гражданства имели только 20 тысяч человек; все остальные были рабами... Таким образом, Афины с их всеобщим избирательным правом представляют собой в конечном счете не что иное, как аристократическую республику, в которой все благородно рожденные имели равные права на участие в управлении» {Токвиль А. де. Демократия в Америке. М, 2000. С. 352, пер. В.Т. Олейника).
Граждане делились на 10 фил (которые можно рассматривать как избирательные округа) и около 170 демов (мелких территориальных единиц: квартал в городе, поселение в сельской местности). В деме велись списки граждан, и граждане каждого дема обычно хорошо знали друг друга. Принадлежность к тому или иному дему была зафиксирована на момент реформ Клисфена в конце VI в. до н.э., и если даже в более поздний период потомки переезжали в другой район Аттики, принадлежность к дему, в котором принадлежал их предок, сохранялась. Интересно, что подобный избирательный принцип сохранился и в современной Греции.
Высшим органом государства считалось народное собрание (экклесия) - собрание всех граждан полиса. Оно созывалось в Афинах, сначала на агоре (рыночной площади), а с V в. - на холме Пникс. Все граждане могли в нем участвовать, но реально приходила лишь небольшая часть. Кворум в 20-25% граждан для принятия важнейших решений считался совершенно нормальным. Народное собрание собиралось 4 раза в месяц (в Афинах было 10 гражданских месяцев), т.е. 40 раз в году. Все вопросы могли быть рассмотрены на народном собрании, но, естественно, что необходим был орган, который бы производил отбор наиболее важных вопросов, которые необходимо было включить в повестку дня народного собрания.
Таким органом после реформ Клисфена стал Совет пятисот (булэ). В Совет пятисот избиралось по 50 представителей от каждой филы, и этот орган имел право пробулевсиса - предварительного рассмотрения решений, поступающих на рассмотрение народного собрания. Окончательное решение в любом случае оставалось за народным собранием. Совет пятисот собирался чаще, чем народное собрание, и мог осуществлять более оперативное управление государственными делами. Члены Совета пятисот приносили клятву, в которой обязывались защищать установления афинской демократии. Управление повседневными делами осуществляли пританы -50 представителей от каждой филы в Совете пятисот. Месяц в году (а потом передавали полномочия пританам - представителям другой филы) они постоянно заседали в пританее - специальном здании, построенным для них.
Исполнительную власть в Афинах осуществляли выборные должностные лица (обычно для их обозначения используют латинское название - магистраты), которые избирались на год либо голосованием в народном собрании, либо посредством жеребьевки. Жеребьевка получила распространение на более поздних этапах развития демократии, поскольку отвечала представлению о том, что все граждане должны принимать участие в управлении государством. Жеребьевка, впрочем, не распространялась на самые ответственные должности, связанные с военным командованием или с контролем за государственными финансами. Исполнение высших государственных должностей было почетной обязанностью: к этому стремились, невзирая на издержки, в том числе и финансовые, потому что это было весьма престижно.
С другой стороны, исполнение государственных должностей было и небезопасным занятием. После окончания срока полномочий магистрат должен был отчитаться, и если его отчет народное собрание не принимало, он мог быть присужден к уплате крупного денежного штрафа (Мильтиад, победитель персов при Марафоне, умер в тюрьме, дожидаясь уплаты штрафа).
Высшими магистратами в Афинах были стратеги (военачальники, генералы). Каждый год избиралась коллегия из десяти стратегов. Они возглавляли вооруженные силы Афин и имели наибольшее политическое влияние. Архонты, которые были высшими должностными лицами ранее, в архаический период, сохранились как магистратура, но политическое значение утратили. Уже с начала V в. до н.э. их стали выбирать по жребию. Поэтому постепенно утратил свое значение (несмотря на временное усиление в эпоху греко-персидских войн) Совет Ареопага, состоявший из бывших архонтов. Совет Ареопага (или просто Ареопаг) рассматривал только религиозные преступления.
Достаточно редким институтом (кроме Афин, он зафиксирован лишь в нескольких полисах) был остракизм, который получил название от острака - глиняных черепков, использовавшихся для голосования. Раз в год на народное собрание выносился вопрос о том, есть ли в государстве человек, который угрожает демократическому строю и может захватить тираническую власть. Если вопрос решался положительно, что через некоторое время созывалось другое народное собрание, необходимым условием легальности которого было наличие высокого для Афин кворума - 6 тысяч присутствующих. Граждане писали на черепках имена тех или иных политиков, которые, по их мнению, представляли опасность для государства. Набравший наибольшее число голосов изгонялся из пределов Аттики сроком на 10 лет без лишения гражданских прав и без конфискации имущества. Таким образом были изгнаны многие видные политические деятели. Остракизм использовался в политической борьбе как сторонниками, так и противниками демократии. Практика остракизма представляется на первый взгляд странной и неспра ведливой: можно было изгнать человека, руководствуясь одними только подозрениями. Однако она вводила некие «правила игры» для политической борьбы: ведь до этого политических противников попросту стремились убить. Практика остракизма просуществовала в Афинах около 70 лет, и никогда не применялась после Пелопоннесской войны. Возможно, это объясняется тем, что большую роль в IV в. до н.э. стали играть суды, на которых и стремились добиться осуждения политических противников.
Таким образом, в результате реформ Клисфена резко усилилась роль народного собрания, был создан избираемый гражданским населением - согласно новому территориальному делению -Совет пятисот, высшими магистратами становятся десять избираемых народом стратегов. Можно спорить о том, можно ш послек-лисфеновские Афины назвать демократией, но вектор политического развития был задан, и задан именно в сторону все большей демократизации. Конечно же, поскольку исполнение государственных должностей не оплачивалось, это была демократия с аристократами во главе (впрочем, и в дальнейшем аристократы занимали ведущую роль в политической жизни Афин). Но наиболее дальновидная часть политической элиты Афин (а она в то время не могла не состоять исключительно из аристократов) осознала выгоды союза с демосом, перспективы демократизации Афин и внесения определенных правил в политическую борьбуЗ.
Дальнейшее развитие событий подтвердило правоту этой части политической элиты. Реформы Эфиальта - Перикла в середине V в. до н.э. привели к созданию демократических институтов (и этот факт никто из исследователей уже не оспаривает): судебных органов, оплате исполнения государственных должностей. Именно в середине V в. до н.э. Афины начинают распространять демократическое государственное устройство среди своих союзников (Эритры -450-е годы, Милет - 440-е либо 430-е годы).
Очень большое значение в V-IV вв. приобретает суд присяжных (гелиэя). Каждый год 5 тыс. афинских граждан (и 1 тыс. как резерв) избирались для заседания в многочисленных афинских судах. К концу IV в. до н.э. было построено специальное просторное здание, которое вмещало сразу несколько судебных коллегий. Афинский суд был состязательным: судьи выслушивали аргументы истца (государственных прокуроров в Афинах не было) и ответчика и принимали тайным голосованием решение об осуждении или оправдании обвиняемого, а затем определяли меру наказания, если таковая не была указана в законе. К достоинствам афинской судебной системы можно было отнести то обстоятельство, что судей нельзя было подкупить (они узнавали, какое дело будут рассматривать, непосредственно перед заседанием), к недостаткам - то, что они заранее не знакомились с делом и воспринимали его на слух. Поэтому велика была роль судебных ораторов (предшественников современных адвокатов), которые за плату писали речи для участников процесса. Участники процесса должны были соблюдать регламент: время для речей ограничивалось, свидетельством чему стали водяные часы, найденный археологами и предназначенные именно для судебных нужд. Одним из наиболее известных судебных разбирательств был процесс над знаменитым философом Сократом в 399 г. до н.э., которого присудили к смерти по существу за антидемокра тические убеждения (официально обвинив в нечестии). Впрочем, такой процесс был скорее исключением. Ведь не случайно, что все известные противники демократии жили именно в Афинах.
Вообще подавляющее большинство афинских граждан за время своей жизни исполняло те или иные государственные должности, участвовало в судебных заседаниях. Дело не только (и, может быть, не столько) в том, что со времени Перикла исполнение государственных должностей оплачивалось, а с начала IV в. до н.э. оплачивалось даже посещение народного собрания. Дело в принципе фактически обязательного участия граждан в общественной жизни, в неотделенности государства от общества. Афинский полис (как и греческий полис вообще) рассматривается современными исследователями как коллективная собственность граждан, и для подобной точки зрения есть много оснований. Гражданство было закрытой корпорацией: гораздо проще было стать из раба вольноотпущенником, чем свободному неафинянину получить права афинского гражданства.
Несмотря на попытки антидемократических реформ (в 411 и 404 гг. до н.э.), поражение Афин в Пелопоннесской войне, потерю политического лидерства в Греции и распад Афинской державы, афинские демократические институты оставались достаточно прочными и стабильными и сохранялись в почти неизменном виде вплоть до времени установления македонского владычества (322 г. до н.э.). Для подавляющего большинства рядовых граждан классических Афин демократия была единственно возможной (или, во всяком случае, единственно правильной) формой государственного устройства; существует много свидетельств укорененности ее в афинском общественном сознании. При этом нужно отметить, что демократия («власть демоса, народа») не была самой распространенной формой правления в древнегреческих полисах, а ее идеологические противники занимали весьма прочные позиции среди афинской интеллектуальной элиты: к ним можно отнести и философа Платона, и оратора Исократа, и многих других.
Что касается самого слова «демократия», то оно появляется, конечно же, не сразу. Впервые мы его встречаем лишь в двадцатые годы V в. до н.э. в труде Геродота, а также в псевдо-Ксенофонтовой «Афинской политий». Однако выражение demon kratousa heir («демоса властная рука») встречается уже у Эсхила в «Умоляющих о защите» (Suppl. 604) - трагедии, поставленной в 464/3 г. до н.э. Понятно, что само понятие могло существовать раньше его наименования (послеклисфеновский режим назывался, очевидно, исоно-мией - равенством перед законом). Поскольку демос означал как все гражданское население, так и его беднейшую часть (а также и самую мелкую территориальную единицу - дем), то и демократия воспринималась и как власть всех граждан (так у Фукидида в знаменитой надгробной речи Перикла - П. 37. 1), так и власть беднейшей части граждан (так повсеместно в псевдо-Ксенофонтовой «Афинской политий» - например, I. 2-5).
Таким образом, афинская демократия - один из наиболее изученных феноменов мировой истории. Иногда кажется, что мы знаем о политической борьбе в древних Афинах даже больше, чем о политической жизни современности. Это, конечно же, иллюзия: несмотря на уникальность Афин (по части обеспеченности источниками), в их истории остается немало белых пятен. Однако опасность «изобрести велосипед» необычайно велика, и попытка «переписать заново» политическую историю Афин заведомо обречена на неудачу.
Поэтому остается единственная возможность - изменить угол зрения, попробовать найти неисследованные аспекты социально-политического развития Афин, в частности, и древней Греции в целом.
Моя работа может показаться несколько фрагментированной, но это скорее суровая необходимость, вызванная стремлением связать воедино отдельные аспекты истории афинской демократии, которые до сих пор не привлекали внимания историков. Постоянное взаимодействие (и взаимовлияние) политических лидеров, политической элиты в целом и основной массы гражданства (демоса) являлось особенностью функционирования афинской демократии. Отталкиваясь от этой общей проблемы, которая имеет большую традицию изучения, я попытался перейти к малоизученным либо совсем не изученным аспектам социальной, политической и идеологической истории классических Афин. К таковым относятся роль толпы (неорганизованного массового сборища) в политической истории, а также использование этого феномена политическими лидерами. Это использование, как будет показано ниже, наиболее ярко проявилось именно в сфере идеологии.
Одним же из проявлений демократической идеологии явилось использование новых, «политически/идеологически значимых» собственных имен. Изучение «политически значимых» имен вводит в оборот новый круг источников, благодаря которому становится возможным корректировка наших представлений о социально-политической истории классических Афин. Использование методов описательной статистики на материале афинских собственных имен дает возможность проследить влияние демократических идей как на аристократию, так и на сам демос, наглядно продемонстрировать формирование нового класса среди гражданского коллектива (часто обозначаемого как роШеиотепоі), состоявшего как из политически активной верхушки демоса, так и из ориентированной на демос части аристократии.
Все это, как мне представляется, позволит по-новому взглянуть на афинскую демократию, расширить рамки исторического исследования данного феномена.
Итак, что нового можно сказать об афинском обществе классического периода? Можно ли, продолжая отечественную историографическую традицию нейтрального, «отстраненного» отношения к греческому полису, проложить пусть узкую, но свежую и не затоптанную (или хотя бы не слишком затоптанную) тропинку в афи-новедческих штудиях?
Историки античности давно и небезуспешно разрабатывают проблему взаимодействия масс и элиты, политических лидеров и граждан полисов - можно сослаться на последнюю фундаментальную работу Дж. Обера (J. Ober), труды М. Хансена (М. Hansen) и некоторых других исследователей.
Досконально рассмотрены вопросы функционирования народного собрания, буле, судов, других полисных институтов - наиболее полно, конечно, на материале Афин. Однако исследователи фактически не обращали внимания на такой феномен, как толпа (т.е. массовое неорганизованное сборище).
Почему? На мой взгляд, этому способствуют две причины. Первая: этот феномен не слишком значителен на фоне хорошо организованных и функционирующих полисных институтов. Однако есть и другая причина. Эта причина - наши источники. Первыми к изучению толпы в историческом контексте обратились исследова тели европейской истории XVIII-XIX вв. - Ле Бон, Рюде (G. Le Bon, G. Rude). В качестве источников они использовали газеты, полицейские архивы, т. е. «источники изнутри». Но антиковеды, в отличие от историков-новистов, имеют в своем распоряжении в действительности лишь тексты античных авторов (надписи и папирусы не могут нам помочь, потому что дают материал только по сравнительно более позднему периоду: первое упоминание ochlos в надписи относится к концу II в. до н. э.). То есть в нашем распоряжении остаются только «внешние» источники, враждебные толпе.
При изучении текстов античных авторов мы сталкиваемся с неожиданной сложностью. Поскольку сама толпа, будучи вполне конкретной исторической реалией, не была, однако, легальным политическим институтом, не существовало и единого понятия для ее обозначения. Даже, встречая в источниках наиболее характерное (для обозначения толпы) слово охХо?, мы далеко не всегда можем сказать, что именно имеется в виду в каждом конкретном случае -низший слой гражданства, неграждане (женщины, метеки, рабы), либо конкретное массовое сборище. Таким образом, в каждом конкретном случае нужно выяснить, обладает ли ochlos социальной или ситуационной характеристикой. Для Платона, например, ochlos обозначало как толпу, так и демос. Аристотель (а вслед за ним перипатетики) стал его использовать как нейтральный научный термин для низших слоев либо всей массы демоса, но все это, собственно говоря, уже не имело отношения к толпе как феномену политической жизни. Таким образом, ochlos приобретает значение «толпа» лишь в некоторых контекстах.
Поэтому вначале идет историко-филологическое исследование, позволяющее проанализировать терминологию (если быть бо лее точным, лексику) толпы. Основная сложность заключается в не-терминологичности (если можно так выразиться) античных авторов. В разном контексте слова ochlos, demos, plethos могут иметь разные значения: «народ», «граждане», «большинство народного собрания», «низшие слои населения», «толпа», «чернь». Таким образом, очень важна роль контекста. Опубликованные и компьютерные указатели могут упростить поиск необходимых контекстов, но не могут заменить конкретного историко-филологического анализа.
Очевидно, что в основе настоящего исследования лежит историко-филологический подход. Главным источником наших сведений об этой эпохе остаются труды древних авторов, дополненные, конечно же, археологическими, и, прежде всего, эпиграфическими, источниками, и на первый план выходит проблема интерпретации текстов античных авторов. «Спор о терминах» - необходимая часть любого антиковедческого исследования, даже если речь не идет не о терминах в собственном смысле этого слова, а о лексике. Сама история появления и изменения смысла тех или иных слов дает, на наш взгляд, основания для исторических выводов; при этом необходимым условием, conditio sine qua поп, является сопоставление с историческим контекстом. Поэтому столь значительное место в работе занимает изучение слов, обозначающих толпу, в древнегреческом и латинском языках: oxXos, ттХ бо?, о ( ттоХХо і, vulgus, turba и других.
Будет также сделана попытка обобщения взглядов античных философов и историков на роль толпы в обществе. Естественно, что при этом необходимо иметь в виду «нетерминологичность» античных авторов. Для разных частей моей работы применяются различные виды анализа исторических источников: анализ лексики (упот реблении тех или иных слов) и историко-филологический анализ, причем они взаимодополняют друг друга. Для анализа данных ономастики используется описательная статистика.
Итак, прежде всего, следует обратиться к слову ochlos, возможно, ключевому слову в этой сфере исследований. Вместе с тем, толпа может определяться целым рядом других понятий в контекстуальных значениях. Поэтому в первую очередь подробно исследуется круг понятий, при помощи которых античные авторы описывают феномен толпы.
Нельзя, впрочем, опираться только на афинский материал. Прочность афинских социальных и политических институтов не способствовала возрастанию роли неорганизованных сборищ в политической жизни. Социальная борьба на Сицилии (Диодор) и в городах Пелопоннеса (Эней Тактик) дает примеры другого рода. Роль толпы находилась в обратной зависимости от прочности социально-политических институтов того или иного полиса.
Очевидно, она имеет тенденцию к возрастанию в эпоху эллинизма. Это связано с уменьшением значения полисных институтов и увеличением концентрации населения. Последний фактор нельзя недооценивать. Концентрация населения, когда толпа стала представлять реальную угрозу функционирования власти, сложилась только в эллинистических городах (Александрия) и в Риме. Обычный греческий полис не предполагал высокой плотности населения, и это препятствовало образованию толп. Недовольство героев Аристофана афинской суетой - лишь синдром деревенского жителя. По моему мнению, роль толпы в политической жизни Греции (вплоть до эпохи эллинизма) была небольшой, значительно большее значение она имела в сфере идеологии. Ненависть к толпе служила в ка кой-то мере лозунгом антидемократической пропаганды. Нужно отметить, что ситуация в Риме принципиально отличалась от греческой, и роль толпы там была совсем другой.
Таким образом, угрозы толпы как социальной силы все-таки не было (как мы постараемся показать). Феномен толпы оказался гораздо более значимым в идеологической сфере. Толпа как массовое неорганизованное сборище совмещалась с «чернью», т. е. низшими слоями населения полиса, и служила своеобразным идеологическим пугалом, которое использовалась Исократом, Платоном и другими авторами в антидемократической пропаганде.
Толпа, или, по определению социологов, неорганизованное массовое сборище, играет заметную роль в развитии цивилизации. Осуждение толпы стало «общим местом» в сочинениях философов, писателей поэтов (от Платона до Томаса Харди). При этом зачастую осуществляется подмена понятий «толпа» и «чернь», и толпа однозначно рассматривается как негативный феномен в общественной жизни.
Феномен толпы, проблемы поведения скоплений людей в разных исторических условиях стали привлекать специальное внимание исследователей с рубежа XIX и XX вв. Ученые-историки, социологи, а позднее и социальные психологи прежде всего обратились к изучению поведения «революционных масс», а также народных движений европейского средневековья и раннего индустриального общества. Что касается истории античности, то здесь проблема «толп» обычно связывалась с проблемой социальной борьбы народных масс (можно сослаться хотя бы на классическую концепцию «кризиса III века» М. И. Ростовцева).
Одна из задач настоящей работы - на примере взаимодействия толпы с политическими деятелями показать роль толпы в классических Афинах. Поэтому была поставлена задача подвергнуть анализу взгляды и биографии двух афинских политиков - Никия и Гипербола. Почему? Во-первых, и Никий и Гипербол гораздо меньше привлекали и привлекают внимание исследователей, чем, например, Перикл и Алкивиад. Поэтому сохраняется возможность бросить новый взгляд или по крайней мере дополнить политические биографии Никия и Гипербола. Во-вторых, эти политики придерживались разных, если не противоположных, политических взглядов. И их отношение к толпе очень важно (причем, как сходства, так и различия).
Другая задача состоит в том, чтобы попытаться определить влияние демократической идеологии на массовое сознание. Политические идеи и повседневная жизнь демократических Афин неоднократно подвергалась изучению. Последние работы Л.Б. Картера, Джоша Обера, Курта Раафлауба, Могенса Хансена и многих других исследователей способствовали прояснению различных аспектов как общественной, так и частной жизни афинян . Несомненно, исследователи предпринимали, предпринимают и будут предприни 4 Carter L.B. The Quiet Athenian. Oxf. - N.Y., 1986; OberJ. Mass and Elite in Democratic Athens: Rhetoric, Ideology, and the Power of the People. Princeton, 1989; idem. Athenian Revolution: Essays on Ancient Greek Democracy and Political Theory. Princeton, 1996; Democracy 2500? Questions and Challenges I Ed. I. Morris, K. Raaflaub. Dubuque, Iova, 1998; Hansen M.H. The Athenian Democracy in the Age of Demosthenes: Structure, Principles, and Ideology. Oxf. - Cambr. Mass., 1991 и др.
мать попытки рассматривать пассажи из трудов древних авторов, которые «иллюстрируют определенные фундаментальные доктрины афинской демократической мысли»5. И, конечно же, остается проблема предубеждения авторов большинства дошедших до нас текстов против демократии, с одной стороны, и проблема почти полного отсутствия «программных» демократических текстов - с другой. Но до сих пор мы знаем гораздо больше о политической теории, нежели о ежедневной политической практике демократических Афин. Главная причина подобной диспропорции - недостаток источников, которые могли бы показать жизнь афинских граждан «изнутри».
И действительно, в отличие от своих оппонентов (противников демократии) сторонники демократии не смогли (или не хотели?) создать стройной теории, а попытки ее реконструкции скорее всего так и не смогут увенчаться успехом. К тому же в последнее время стали высказываться обоснованные сомнения в том, что многие стороны жизни Афин V-IV вв., нашедшие отражение в литературных произведениях, можно связывать именно с демократическими институтамиб. В последние годы преобладает мнение и, как я полагаю, весьма справедливое, что демократическая теория не существовала в текстах, авторами которых были представители анти 5 Seager R. Xenophon and the Athenian Democratic Ideology II CQ. 2001. 51 P. 385.
демократической элиты, а была частью «демократического дискурса», чье отражение нужно искать в «политической риторике» и «публичных речах»?.
Поэтому никакая попытка расширить круг источников не будет лишней. Для этого я предлагаю привлечь неожиданный источник - собственные имена, причем имена «значимые». Очевидно, что наименование детей отражало семейные традиции. Наименование в честь деда было обычным явлением, во всяком случае в аристократических семьях. Обычным явлением в архаической и классической Греции было «знаковое» наречение детей аристократических фамилий - например, именем с корнем hipp- (от hippos - конь). Но, наряду с этим, с V в. до н.э. в Афинах отмечается распространение «демократических» имен, которые можно рассмотреть как политически (идеологически) значимые.
Вообще очень немногие эпохи в мировой истории позволяют использовать материал антропонимики для реконструкции политический идей и идеологических предпочтений. В Советском Союзе пик «движения за новые имена» приходился на конец двадцатых -начало тридцатых годов XX в., когда «революционные» имена должны были вытеснить из обихода (но не вытеснили!) традиционные христианские; многие из носителей этих новых имен погибли во время Великой Отечественной войны. В одной из афинских общественных надгробных надписей я наткнулся на редкое имя Гиб-ридем, составленное из основ «гордыня» и «демос/народ», носитель которого пал на поле боя в завершающий период Пелопоннесской войны, и это привело меня к мысли о том, что, может быть, стоит подвергнуть анализу «новые имена» послеклисфеновских Афин? Для анализа из всего массива собственных имен можно выделить «политически значимые» имена для того, чтобы выяснить, оказывало ли влияние государственное устройство и политическая ситуация на частоту появления того или иного значимого имени. Собственные имена с корнем dem- наилучшим образом подходят для подобного анализа, поскольку составляют достаточно большой процент от всех собственных имен афинян. С другой стороны, корень dem- в Афинах классической эпохи очевидно коннотировал с демократической идеологией, о чем пойдет речь в завершающем разделе моего труда. Для анализа были использованы сравнительно простые методы описательной статистики. Но даже эти методы позволяют продемонстрировать влияние демократической идеологии на процесс имянаречения. По моему мнению, сочетание исторических методов с методами социологического анализа (в случае с исследованием толпы) и с методами ономастики (в случае с собственными именами) создает «пограничную» ситуацию, когда можно использовать инструментарий разных наук. Это способствует более полному анализу источников, позволяет дополнить историческую картину новыми штрихами.
Выражаю самую глубокую признательность за поддержку всем моим коллегам - как в России, так и в других странах, - которые оказали содействие в моих исследованиях. Работа над диссертацией во многом стала возможной благодаря Российскому фонду фундаментальных исследований - проект № 03-06-80066 «Форми-ровние и воспроизводство демократических элит (пример древней Греции)».
Похожие диссертации на Политические лидеры, политическая элита и демос классических Афин: проблемы взаимодействия
