Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Состояние английской армии накануне и в начале войны 15.
1 Армия и общество Великобритании в первой половине XIX в -.
2. Организация и первоначальные действия английских войск 38.
3. Англичане в битве на Альме 57.
4.Переход союзников на Херсонесское плато и начало осады Севастополя... 76.
Глава И. Действия британских войск в октябре 1854 г 88.
1 .Первая бомбардировка Севастополя -.
2. Балаклавское сражение 25 октября 1854 г 101.
3. Сражение при Инкермане 5 ноября 1854 г 137.
Глава III. Британские войска в условиях позиционной войны 188.
1. Зима 1854 - 1855 гг. под Севастополем -.
2. Экспедиция союзников в Керчь и Азовское море 201.
3.Первый штурм Севастополя 226.
4. Падение Севастополя и действия в Крыму до конца войны 238.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 256.
БИБЛИОГРАФИЯ 267.
- Армия и общество Великобритании в первой половине XIX в
- Балаклавское сражение 25 октября 1854 г
- Экспедиция союзников в Керчь и Азовское море
Введение к работе
История вооружённых сил Великобритании является своеобразной частью политической и социокультурной истории этой державы. Её изучение помогает выявить особенности эволюции британского общества, ибо армия, как правило, участвует во многих процессах экономического, политического, культурно-технического и морально-психологического развития защищаемой ею страны или, по меньшей мере, подвержена серьёзному влиянию этих процессов. Вместе с тем, армия является самым мощным средством в политической и идеологической борьбе с внешними (а нередко - и с внутренними) противниками государства, более того армия часто становится последним аргументом в этой борьбе. И конечно, все свойства армии, её наиболее характерные черты, достоинства и недостатки наиболее ярко проявляются в ходе военных действий, особенно — в более или менее продолжительной войне с достойным противником. Для нас это была "Крымская", но для всего остального мира - "Восточная война", ибо началась она и проходила в 1853 г. как очередная русско-турецкая война, а затем, в неё втянулись, кроме России и Османской империи, Англия, Франция, Сардинское королевство, и Египет (как вассал турецкого султана). Косвенно или непосредственно почти все страны Европы так или иначе определили свое отношение к этой войне, в основном - не в пользу России, что также заслуживает внимания, учитывая, что многие из этих стран - Пруссия, Австро - Венгрия, Греция - многим были обязаны России и для Санкт - Петербурга их позиция была во многом неожиданной.
Одним из инициаторов войны была Англия. Для британской армии Восточная война 1853-1856 гг. стала важным этапом перехода от эпохи Наполеона к эпохе мировых конфликтов XX в. В то же время, питаемая всем спектром противоречий, связанных с так называемым "Восточным вопросом", т.е., с борьбой великих держав за гегемонию на Ближнем Востоке, она постепенно превратилась в общеевропейский конфликтт, изменивший систему международных отношений, сформировавшуюся на Венском конгрессе 1815 г.
Британские войска, единственный раз после победы при Ватерлоо в 1815 г. и вплоть до 1914г., приняли участие в войне с великой европейской державой, что стало важной страницей в истории вооруженных сил Великобритании. Действия британских войск внесли весомый вклад в военные усилия союзников.
Предметом данного исследования является комплексное исследование организации и устройства британских сухопутных войск, и их участия в Восточной войне 1854 - 1856 гг.
ЦЕЛИ И ЗАДАЧИ ИССЛЕДОВАНИЯ. С учетом выбранного предмета исследования, целью работы является оценка особенностей устройства британской армии, соответственно требованиям середины XIX в. и влияния её действий на исход Восточной войны.
Поставленной целью определяются следующие задачи исследования:
Рассмотреть состояние английского общества накануне Восточной войны, вскрыть тенденции и факторы в развитии его идеологии и политики, влиявшие на устройство вооруженных сил.
Показать состояние британской армии накануне Крымской войны; ее своеобразие; специфику ее комплектации, управление, уровень боеспособности, охарактеризовать участие британских войск в основных операциях, Охарактеризовать британский командный состав и его отдельных представителей, их подготовленность к руководству войсками.
Проанализировать характеристику британских вооруженных сил в российской дореволюционной и советской историографии. Отметить некоторые выводы отечественных историков послевоенного периода, их расхождение, как с источниками, так и с работами К. Маркса и Ф. Энгельса, из которых они формально исходили.
Проследить воздействие на английские войска ситуации первой в мировой истории позиционной войны; и степень зависимости их действий от гражданской администрации.
Показать влияние англичан на планы союзников и их реализацию.
Актуальность избранной темы определяется, прежде всего, тем, что особенности географического положения Великобритании, как морской державы, наложили своеобразный отпечаток "маринизма" на изучение её внешнеполитической истории. Вниманием отечественных исследователей в большей степени пользовалась военно-морская история Великобритании и недостаточно освещены вопросы истории армии.
Между тем, организация и устройство английских сухопутных войск послужили примером для армий США, одно время - для Германии и даже Франции, тем более что вооруженные силы Великобритании с конца средних веков успешно используют комплектование на профессиональной основе. В настоящее время большинство стран мира приходят к выводу о преимуществах профессиональной армии; необходимость военной реформы возникла и в современной России. В этом плане, представляется важным обратиться к опыту успешных действий британских вооруженных сил.
Без осмысления противоречивого наследия Крымской войны, невозможно понять особенности организации, состояния, действий английских войск в многочисленных колониальных экспедициях второй половины XIX - начала XX вв., а затем в двух мировых войнах и даже в так называемых локальных конфликтах. Особенно это актуально для таких операций, как подавление восстания сипаев в 1857 - 1859 гг, или II опиумная война 1858 - 1860 г. против Китая. Наконец, действия британских войск были неотъемлемой частью событий, связанных с так называемым "Восточным вопросом". Анализ данной войны может быть интересен при изучении продолжения борьбы в этом регионе.
Научная новизна исследования состоит в попытке впервые в нашей стране создать на основе разнообразных материалов целостный образ действий английской армии в Крыму в 1853 - 1856 гг., а также всесторонне охарактеризовать отношение к англичанам и отражение их действий в российских источниках. Она определяется слабой изученностью проблем, связанных с вооруженными силами Великобритании в отечественной историографии. В работе также предполагается оценить влияние Восточной войны на дальнейшее развитие военного искусства. Кроме того, автор попытался показать место армии в британском обществе.
В работе уточнен и скорректирован ряд оценок и выводов, сделанных некоторыми другими исследователями.
Практическая значимость исследования состоит в том, что его результаты могут быть использованы в дальнейших исследованиях «Восточного вопроса» в середине XIX в., проблем военного искусства XIX в., внешней политики Великобритании, а также при составлении учебных пособий и спецкурсов по указанной тематике. Результаты данного исследования могут быть полезными и для организаций, занимающихся изучением проблем отношений Турции с европейскими державами.
Хронологические рамки исследования (1854 - 1856) выбраны не случайно. Именно высадкой союзников в Крыму и переносом военных действий на сушу, осуществленным не без инициативы английского командования, определился масштаб участия западных держав в конфликте с Россией. После первых же сражений в Крыму, в которых отличились и английские войска, их действия, как и сама Восточная война, вызвали интерес во всем мире, как и в самой Великобритании. В ноябре 1854 г., когда осада Севастополя затянулась, британские войска, не были готовы к изменению характера военных действий. Их адаптация к условиям войны происходила в течение всего рассматриваемого в диссертации периода.
Завершением этого процесса явился момент подписания перемирия в Крыму,
Методологическая основа диссертации. При работе над темой автор стремился руководствоваться критериями объективности и историзма. В диссертации используется проблемно-хронологический принцип изложения материала. В освещении и изложении данной темы максимально учитываются достижения отечественной и мировой историографии.
Характеристика источников. Источниковая база исследования широка и разнообразна. При работе над темой использованы, прежде всего, официальные документы и публикации, а также мемуары, воспоминания и дневники непосредственных участников описываемых событий. К первому роду относятся официальные документы по военным действиям и внешней политике Великобритании, Франции и Российской империи. Многие из них публиковались и комментировались в прессе, уделявшей внимание Восточной войне. Особо следует отметить сборники писем и донесений из главной квартиры в Крыму, включающие в себя правительственные распоряжения, официальные донесения командования с обеих сторон, способствующие выяснению ряда вопросов, связанных с подготовкой и проведением экспедиции в Крым и с ходом военных действий, как и с планами обеих сторон. В эти сборники документов включены почти все материалы об этой войне, опубликованные в русской и отчасти в зарубежной печати.1
Не меньшее значение имеют материалы Российского Государственного Воєнно - Исторического Архива (РГВИА), а именно фондов Военного Министра (фонд 1) и особенно Военно-Ученого Архива, где имеется до 1500 объемных дел, содержащих, главным образом, материалы о силах и планах в Крымской войне обеих сторон, а также о ходе военных действий, прежде всего - рукописный Журнал военных действий в Крыму (фонд 722), приказы военного министра и др. Переписка о вступлении в войну Англии и Франции и об обороне Крыма хранится в фондах Военно-Ученого Архива, а также в именных фондах №№ 69 (А.М.Зайончковского), 98 (Э.И.Тотлебена), 164 (Коцебу), 168 (А.С.Меншикова), 170 (Д.Е.Остен-Сакена), 174 (Ухтомского), 175 (Штейнгеля) и др.
Часть материалов о Крымской войне находится в Российском Государственном Историческом Архиве (РГИА), а именно в фондах №№109 (III отделение собственной Его Императорского Величества канцелярии 1-й Н. Путилов.- Сборник известий, относящихся до войны 1853 - 1856 гг; СПб, 1854 - 1857. - Сборник рукописей о Севастопольской обороне, т. I - III; СПб, 1872 - 1873. - Дубровин Н.Ф. Материалы по истории Крымской войны и экспедиции), 722 (Мраморного дворца) и 792 (М.Б.Лобанова-Ростовского). Особый интерес представляет здесь фонд 109-й, содержащий секретную переписку об английской агитации в русском тылу.
Ценные сведения о действиях британского флота в Керченском проливе содержатся в документах Государственного архива Ростовской области, в фондах Войскового дежурства Области Войска Донского (В.Д.О.) (№ 344), атаманской канцелярии (№ 46/352), канцелярии Таганрогского градоначальства (№ 579), Войскового депутата О.В.Д. (421), Областного предводителя дворянства (№ 410), дворянского депутата О.В.Д. № 420. Материал по интересующему нас вопросу имеется также в фондах Областного музея истории Донского казачества в Новочеркасске и Таганрогского краеведческого музея.
Эти документы позволяют лучше оценить состояние и значение операций британских войск и свидетельствуют о повышенном внимании русского командования к английской армии.
Также следует отметить журналы Британского инженерного корпуса, и Королевской Артиллерии, отразившие ежедневные действия этих родов войск.
Весьма ценными при работе над поставленной проблемой стали мемуары участников Восточной войны, содержащие большой фактический материал, который позволяет лучше оценить значение операций английских войск для исхода войны и, в частности, показывающие отношение русских военных к своему противнику. Конечно, мемуарная литература требует критического отношения, поскольку ее авторы не упоминают или приукрашивают многие факты. Однако комплексное использование таких работ позволяет их сделать взаимодополняющими друг друга; точки зрения непосредственных участников событий, безусловно, важны для исследования.
Инкерманский бой и оборона Севастополя. - СПб, 1903.
Значительный интерес представляют материалы, опубликованные в зарубежной и отечественной прессе, содержащие разнообразные сведения о ходе военных действий, составе вооруженных сил, в том числе официальные известия а также письма и воспоминания очевидцев и участников событий.4
Историография проблемы.
Несомненный интерес представляют работы дореволюционных отечественных авторов, уделявших значительное внимание той или иной стороне темы настоящей работы. М. И. Богданович, автор первого российского описания экспедиции союзников в Крым, Н.Ф.Дубровин, Э.И.Тотлебен высоко оценили боеспособность британских войск, детально анализируя их состояние и действия при Альме, Балаклаве и Инкермане, а также при осаде и обоих штурмах Севастополя. Авторы дают вполне исчерпывающий фактический материал, благодаря чему эти работы сохраняют определенное значение и сейчас.5 Правда, A.M. Зайончковский рассматривал устройство британских сухопутных войск, каким оно было за несколько лет до начала войны.6
Экономический фактор англо-русского противостояния отражен в марксистской историографии, представители которой, вслед за М.Н.Покровским, объясняют победу союзников, прежде всего, военно-техническим превосходством, не в последнюю очередь обеспеченным английской экономикой.7 В этой связи полковник Е.А.Разин, А.А. Свечин и другие военные историки характеризуют, например, сражение при Альме как первый случай успешного массированного применения нарезного стрелкового оружия, а также рассматривают влияние на британскую армию особенностей английской политической системы8.
Фундаментальной работой является двухтомная монография академика Е.В.
Тарле, обратившего внимание на эволюцию отношений британского общества к армии, и роль английской дипломатии в развязывании войны, но недооценившего роль английских войск в военных действиях. 9 Тарле, в основном, рассматривал собственно осаду Севастополя, вследствие чего он уделял основное внимание преимущественно французской армии, а британские войска, как и сам период с сентября по ноябрь 1854 г. характеризовались довольно схематично.10
Новый этап в развитии отечественной историографии пришелся на послевоенный период, когда в связи «борьбой против космополитизма», представителей дворянской историографии обвиняли, едва ли не в сговоре с западными авторами, а советских довоенных историков - в начетническом отношении к трудам К. Маркса и Ф. Энгельса. Ошибочной объявлялась положительная оценка, данная Энгельсом командованию обеих сторон.
Так, полковник Холодилин Н.И., в диссертации, посвященной оценке Марксом и Энгельсом состояния армии и военного искусства в этой войне. Вместо того чтобы показать развитие военного искусства в конкретной исторической обстановке, т.е. в последовательном развертывании боевых действий, он искусственно разделил эту тему на 4 обособленных параграфа: о стратегии и о тактике русских и союзников, оторвав изложение темы от хода событий. Кроме того, у него появилось множество повторений и упущений, при чем более всего пострадало от этого именно освещение вопросов военного искусства.
В работах И.В. Бестужева неоправданно принижается боеспособность вооружённых сил союзников, а ответственность за поражение в Крыму возлагается на петербургскую аристократию; Николая I и кн. А.С. Меншикова, а Э.И. Тотлебен характеризовался как посредственный инженер." Основное противоречие было связано с утверждениями о неудаче союзников, якобы не " Бестужев И.В., Русское военное искусство в Крымской войне 1853 - 1856 гг. - М., 1956. достигших поставленных целей, и о том, что Крымская война нанесла серьезный удар по николаевскому режиму, в первую очередь по его европеизированной элите. При декларируемой опоре на архивные источники, принятие за основу высказываний Сталина, Ворошилова, Булганина и др., как и многочисленные фактические ошибки не способствуют обоснованию большинства выдвинутых положений. После 1953 г. эти утверждения были признаны ошибочными, как и недооценка противника при описании военных действий; также критике была подвергнута идеализация отдельных участников обороны Севастополя, противопоставление их основной массе русских генералов и офицеров. Эти замечания были учтены Бестужевым при написании статьи "Крымская война 1853 - 1856 гг" в Советской Исторической Энциклопедии.
В 60-е 80-е годы выходили, в основном, популярные издания, чьи авторы, ссылаясь, в основном, на работы Тарле и Бестужева, при упоминании о вооруженных силах союзников были энциклопедически кратки. И, если об обороне Севастополя имеется значительное количество публикаций, то о полевых сражениях в Крыму написано в этот период незаслуженно мало.
Восточная война не утратила своего интереса для исследователей, а отсутствие новых работ в течение длительного времени вызывает потребность в дальнейшем изучении этой темы
Зарубежная историография уделяет значительное внимание действиям в Крыму британских войск и насчитывает большое количество трудов. В центре внимания находятся, как участие англичан в полевых сражениях первого периода войны, так и положение экспедиционной армии зимой 1854 - 1855 гг.
Основная концепция, сложившаяся в британской историографии, сводится к тому, что английские войска имели достаточную боеспособность, а переменный успех их действий связан с тем, что они не смогли своевременно адаптироваться к непривычным условиям. Ответственность за сложившуюся ситуацию возлагается не только на командование в Крыму, но и на парламент, пытавшийся уклониться от дополнительных расходов на армию.
Выразителем устоявшейся среди британских исследователей точки зрения на этот вопрос является Александр Уильям Кинглейк, находившийся во время войны в штабе лорда Раглана и опубликовавший его официальную и частную переписку. Работа Кин глейка вызывает наибольший интерес, поскольку автор дает исчерпывающий фактический материал с характерной для британской историографии в целом ясностью и доступностью изложения. Нельзя не отметить, что исследование отличается беспристрастием, в особенности, во всем, что касается армии Российской империи. Автор отзывается с большим уважением о России, особенно хвалит российское дворянство и утверждает, что оборона Севастополя занимает важное место в мировой истории. Отнесясь с симпатией к Николаю I, он не исключал возможностей мирного урегулирования и опасался конфронтации между великими державами вследствие недовольства Парижским миром 1856 г.13 Хорошо отзываясь о французской армии и признавая незаурядной личностью Наполеона III, он, вместе с тем, возлагал на него всю ответственность за развязывание войны. Очевидно, такое отношение объясняется не только тем, что император был его счастливым соперником в любви к мисс Хоуорд, но и осознанием доминирования в то время французской армии в Европе (до 1870 г.), а также пониманием ненадёжности Наполеона III как союзника Англии и опасности его постоянного стремления к военным авантюрам.
Либеральные историки в целом одобряют вступление Англии в войну, но критикуют британское командование за неспособность добиться решительного успеха.1 К.Маркс и Ф.Энгельс выступали за решительные действия против самодержавия, остававшегося до 1853 г. "жандармом Европы", и критиковали способы ведения войны. По их мнению, союзники решили поставленные задачи, но война не поколебала политический строй в России. Вместе с тем, они обратили внимание на положительные стороны английских войск, высоко оценив их боеспособность. Высоко оценив боеспособность английских войск, они, подчёркивая влияние аристократии на армию, всецело возлагали на него ответственность за положение зимой 1854 - 1855 гг. и делали вывод о некомпетентности командования. Д.Лидделл-Гарт, который обращает внимание на несоответствие возможностей британских войск ситуации, возникшей после начала осады Севастополя, которую он характеризует как первую в истории позиционную войну.15 Э. Дуршмид обращает внимание на фактор случайности, имевший большое значение во время войны 1б.
Из французских авторов, выделяются барон де Базанкур, чья работа имеет форму дневника, где детально рассматривается война в Крыму. Прославляя французскую армию, он, тем не менее, показал вклад англичан в общую победу, подчеркивая, что на них легла основная тяжесть полевых сражений начала войны. Л. Герэн показываетсходство и различие между союзниками во взглядах на ведение войны.17
Американская историография представлена работами генералов Мак-Клеллана и У.Митчелла. Мак-Клеллан особое внимание уделяет тактике сторон в ходе войны и видит причины неудачи англичан в невозможности наступления в плотных боевых порядках на укрепления, превосходящие атакующих силой огня. У.Митчелл не вполне обоснованно утверждал, что в результате осады Севастополя союзники достигли всех поставленных в войне целей, и она была основным содержанием войны, так же, как русско-японская фактически была борьбой за Порт-Артур.18
Из германских историков следует отметить, прежде всего, работу капитана прусской армии Вейгельта, представляющую собой компиляцию работ Ниэля, Оже, Эльфинстона и Рейли. Правда, она касается почти исключительно хода осады Севастополя, роль англичан в которой не была столь значительной, как в полевых сражениях, и постепенно уменьшалась к концу осады. Тем не менее, он подчеркивает, что даже накануне штурма Малахова кургана, действия англичан были важны для союзников. Вопросы стратегии и военного искусства затрагивает Э.Даниэльс, чья работа входит в состав истории военного искусства Дельбрюка. Автор в наибольшей мере опирается на Кинглейка, но охватывает всю войну, уделяя, однако, основное внимание действиям на Крымском полуострове. Он, как и Лидделл-Гарт, обращает внимание на несоответствие возможностей британских войск ситуации, возникшей после начала осады Севастополя, которую он характеризует как первую в истории позиционную войну.
Что же касается отечественной историографии, то здесь остается не только простор для переосмысления устоявшихся штампов относительно роли британской армии и в Восточной войне, но и для дальнейшего изучения сюжетов из истории пребывания англичан в Крыму, их участия в военных действиях и, возможно, взаимовлияния английской и других армий.
Это подтверждается, например, появлением работ А. Васильева, и А.И. Козлова, посвященных данной проблематике и отражающих состояние британской армии в XIX веке и, в частности, ее действия в Крыму.20
Апробация результатов исследования проходила при обсуждении материалов диссертации на кафедре новой и новейшей истории Mill У.
Структура диссертации подчинена общей логике исследования и отражает попытку последовательно решить поставленные задачи. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованных источников и литературы.
Даниэльс Э.Первая позиционная война в мировой истории.-Дельбрюк Г. История военного искусствам. V.M., 193 7.
Армия и общество Великобритании в первой половине XIX в
. В интересующий нас период, сухопутные вооруженные силы Великобритании состояли из королевской армии, (Queen regiments), милиции, ополчения и колониальных формирований. По сравнению с вооруженными силами других великих держав они была небольшими, так как главной силой Британии традиционно являлся флот. Однако королевская армия была профессиональной, хорошо подготовленной и вооруженной по последнему слову техники.
Первая половина XIX в. была важным этапом в развитии Великобритании. Завершение промышленной революции, окончание наполеоновских войн трансформировали английское общество метрополии, его традиционную социальную структуру и оказали влияние на его духовную атмосферу. Либеральные реформы 20-30-х гг. XIX в., наряду с фритредерским движением, завершили длительный процесс борьбы буржуазии за политическую власть в стране. В Англии достаточно рано сложился так называемый «средний класс» со своими ценностями. Это традиционализм в быту, рационализм и унаследованное от протестантской этики трудолюбие и упорство в достижении поставленных целей, следование нормам христианской морали, усугубленной тенденциями религиозно-культурного мессианства. Однако ценности среднего класса не разделялись ни офицерами дворянского происхождения, ни солдатской массой. Специфика британской национальной и политической культуры определила сохранение за аристократией многих позиций в обществе, в том числе, и в армии. Если управление флотом осуществлялось правительством парламентского большинства, то армия, вплоть до реформы Гладстона - Кордуэлла в 1872 году, была наполовину королевским, наполовину парламентским учреждением. Накануне Восточной войны за функционирование армии отвечали тринадцать не зависящих друг от друга департаментов. Властные полномочия были распределены между главнокомандующим, военным секретарем, не являющимся членом правительственного кабинета, государственным секретарем по делам метрополии, артиллерийско-техническим ведомством и департаментом Государственного Казначейства (Комиссариатом). Централизованный контроль над деятельностью этих ведомств отсутствовал.
Верховным начальником армии считалась Королева Виктория, как и ее предшественники; она, обыкновенно, предоставляла почти полную власть главнокомандующему и статс-секретарю по военным и колониальным вопросам, входящему в правительство, но и сама нередко участвовала в решении военных вопросов. Статс секретарь отдавал армии оперативные приказы и распоряжался военным бюджетом. Главнокомандующий представлял королевскую власть, и хотя его назначение утверждалось парламентом, он, в дальнейшем, был лицом несменяемым. Канцелярия главнокомандующего находилась в здании казарм конной гвардии "Horse Guards". В руках главнокомандующего находились инспекция пехоты и кавалерии, поддержание дисциплины, производство в очередное звание и назначение на генеральские посты22.
Для назначения генерала главнокомандующий формально был обязан запрашивать мнение статс-секретаря, которому принадлежало право вето. На практике, парламентское большинство не влияло на решение этих вопросов: если имя вновь назначенного генерала не было предварительно сообщено статс-секретарю, главнокомандующий мог сослаться на свою забывчивость.
Однако и во время войны статс-секретарь не вмешивался во внутреннюю жизнь армии, так как через главнокомандующего королева осуществляла дисциплинарную власть, при этом она была связана законами страны, но парламент не контролировал их применение главнокомандующим. Таким образом, за выполнение инструкции статс-секретаря, военачальник, как и остальные военнослужащие, отвечал лишь перед главнокомандующим, что делало контроль парламента за строевой частью номинальным.
От Главнокомандующего зависели обмундирование и вооружение, пехоты и кавалерии; переговоры с поставщиками этих предметов велись в Horse Guards,
Артиллерия и инженерный войска, находившиеся в ведении отдела артиллерийского снабжения (Ordonance department), возглавляемого генерал-фельдцейхмейстером, который находился в ведении правительства, но не имел отношения к статс-секретариату. Обязанностью этого департамента была закупка, производство и хранение орудий и боеприпасов. Военные врачи также были организованы в особое учреждение, подчиненное кабинету. Первый лорд казначейства обеспечивал армию продовольствием транспортом.23
В начале Восточной войны система управления унифицировалась. В 1854 г. военное ведомство, отделившись от колониального ведомства, получило собственного министра, которым стал герцог Ньюкастлский. Реорганизация в течение войны свела количество департаментов, ответственных за армию, до двух - департамент главнокомандующего (Horse Guards) и военное министерство (War Office). Первый продолжал контролировать дисциплину, подготовку, набор и производство офицеров. Остальные вопросы были переданы в ведение военного министерства. Но оба эти ведомства не вели согласованной работы, а военный министр нуждался в профессиональном совете компетентного источника.
В 1855 г управление милиционной армией (Militia), отрядами местной самообороны (Home Guard), территориальными добровольческими частями (Yeomenry), а также рассмотрение вопросов военно-стратегического характера было передано из-под контроля министерства внутренних дел (Home Office) в ведение военного министерства.
Набор солдат в королевские полки производился исключительно путем добровольной вербовки. "Такое положение всегда являлось источником гордости для страны с либеральными принципами свободного волеизъявления граждан, и далек тот день, когда обязательная воинская повинность будет необходима. Мы надеемся, что этого никогда не случится". Ни один подданный Соединенного Королевства не мог быть принужден к вступлению в войска, и в этом отношении закон так предусмотрителен, что вполне устранял нарушения принципа добровольной вербовки (какие, например, были в армии Фридриха II). Так, всякий завербовавшийся в течение 4 дней должен быть представлен перед мировым судьей или другим членом магистрата, который читает ему постановление против бегства и возмущения и принимает присягу; если новобранец при этом протестует против вербовки, то ему возвращают свободу. Вся страна делилась на 9 вербовочных округов (в Англии — 4, в Шотландии - 2, в Ирландии — 3); каждый округ подчинен инспектирующему офицеру и, в случае необходимости, делится на более мелкие участки, во главе с лейтенантами или капитанами. Отдельные полки и батальоны могли производить вербовку в местах расположения собственных гарнизонов. В качестве благого пожелания говорилось, что каждая часть по возможности должна пополняться в том графстве, имя которого она носит. Гвардия сама производила набор для своего пополнения. Каждый рекрут имеет право выбрать себе часть, в которой он хочет служить. Иностранцы могли приниматься с особого разрешения, но на практике они часто пропускались под маркой шотландцев. Законодательство, регламентирующее комплектование вооружённых сил Англии сохранилось, в основном, до настоящего времени.
Балаклавское сражение 25 октября 1854 г
В военной истории Европы слово "Балаклава" прочно ассоциируется с конной атакой британской Легкой бригады. Оно стало синонимом напрасной жертвы, безумно смелого, но заведомо обреченного на неудачу предприятия. Затмив (может быть, не вполне заслуженно) другие моменты Балаклавского сражения - единственного удачного дела русской полевой армии на Крымском театре Восточной войны, эта атака, проведенная по неправильно интерпретированному приказу, показала высокие боевые качества английской кавалерии. В Англии о ней написано множество книг и статей, снято два кинофильма. Ей также посвящено стихотворение Альфреда Теннисона "Атака Легкой бригады", которое стало классическим и до сих пор изучается в школах Соединенного Королевства. Медали, которыми были награждены участники атаки Легкой бригады, стали самыми желанными приобретениями для всех коллекционеров, а их аукционные цены сделались особенно высокими.
К началу Балаклавского сражения армии обеих сторон значительно усилились. Англо-французы перебросили в Крым все резервы, еще находящиеся в Варне и Константинополе, а к русским присоединялись войска, еще недавно сражавшиеся на Дунае.
Англичане, получив 4.000 подкрепление, в том числе бригаду генералаСкарлетта (4 драгунских полка, среди которых "Серые шотландцы" и "Ирландский Inniskillen": всего 8 эскадронов и пехота для пополнения для находившихся в Крыму полков) считали в своих рядах до 35000 солдат и офицеров. Вообще же у союзников было всего около 85000солдат и офицеров, в том числе до 50000 французских войск.
Русская армия также значительно усилилась. С 19 сентября по 19 октября (с 1 по 21 октября) прибыли к ней: 12- пехотная дивизия генерал-лейтенанта Липранди, Бутырский пехотный полк (из 17-й пехотной дивизии), сводная кавалерийская бригада генерала Рыжова (гусарский и уланский полки), Донской № 53 и Уральский казачий полки. Силы русской армии во второй половине октября простирались до 65 тыс. человек ив продолжение нескольких дней с присоединением 10 и 11-й пехотных дивизий могли возрасти до 85 или 90 тысяч. Таким образом, прибытие ожидаемых русскими подкреплений могло бы дать им перевес или, по крайней мере, восстановить равновесие в силах, пользуясь тем, что русские, предприняв осаду Севастополя, должны были для прикрытия своих работ от нашей армии растянуть свои войска на значительном пространстве. В особенности же для русских было удобно действовать со стороны Чоргуна по направлению к Балаклаве, основанию действий английской армии. Выгоды такого образа действий побудили князя Меншикова, не выжидая прибытия остальных дивизий 4-го пехотного корпуса, предпринять наступление на Балаклаву125.
Местность, на которой разыгралось сражение 25 октября 1854 года, весьма пересеченная, холмистая. Наиболее удобным путем к Балаклаве была дорога, которая вела через Трактирный мост по двум ущельям в долину» Черной речки, образованную с севера восточными склонами Федюхиных гор, а с юга сплошной грядой холмов (Кадыкойских высот), тянувшейся по направлению к Сапун-горе. Там, за гребнем Сапун-горы, на Херсонесском плато, находились крупные силы союзников (французский обсервационный корпус генерала Боске и две английские пехотные дивизии). По Кадыкойским высота проходила шоссейная дорога (Воронцовская), соединявшая Керчь с Севастополем. Спускаясь с высот, она шла затем сквозь гребень Сапун-горы через так называемый Балаклавский проход (ущелье). Южнее Кадыкойских высот простиралась другая долина, ограниченная непосредственно перед Балаклавой так называемыми Балаклавскими высотами, впереди которых, на дороге, ведущей из Балаклавы в Симферополь, находилось селение Кадыкой.
Рекогносцировка, проведенная генералом Липранди и его штабом, показала, что Балаклава была прикрыта двумя рядами английских укреплений. Ближе к
Чоргуну, на вершинах высот, служивших разделом Балаклавской долины, от долины Черной речки, было видно 5 редутов, из которых левый крайний № 1, известный также под именем Конроберова холма, был расположен на высоте к северо-западу от селения Комары. Правее его, вдоль по хребту гор, тянулись в одну линию еще 3 редута, обозначенные на карте номерами 2, 3 и 4, из которых последний находился на высоте за Воронцовской дорогой и в весьма недальнем расстоянии от циркумвалационной линии.
За этой передовой линией укреплений виднелась вторая линия, состоявшая из одного сомкнутого укрепления. № 4, расположенного впереди селения Кадыкой, и двух батарей № 5 и № 6, построенных позади этой деревни. Левее этих батарей вокруг Балаклавы тянулась непрерывная линия укреплений, упиравшаяся правым флангом в неприступные горы Спилии. Этот последний ряд состоял из двух батарей, соединенных между собой траншеей. Траншею эту предполагалось со временем довести не только до укрепления № 4, но и продолжить далее до Сапун-горы, где она должна была соединяться с циркумвалационной линией. Теперь же траншея не была доведена и до селения Кадыкиой, и оканчивалась впереди церкви св. Ильи, близ дороги, ведущей из Балаклавы через трактирный мост к Симферополю . Кроме этой системы укреплений в середине между селениями Кадыкой и церковью, и несколько позади них, была расположена батарея № 7. Правее селения Комары находились 4 турецких редута. Таким образом, укрепления казались неприступными.
Вместе с тем, Богданович считает, что английские инженеры более заботились о применении на практике своих специальных сведений, чем об истинной пользе их применения. Вместо того, чтобы построить укрепление, соответствующее силе войск, которые могли быть употреблены на их защиту, они начали сооружение впереди Балаклавы обширного укрепленного лагеря на 25 или 30 тыс. человек, и построили вокруг него целую линию редутов, из которых не все могли обороняться имеющимися силами. Редуты с № 1 по № 4 обороняла вся турецкая дивизия, принявшая участие в высадке. Однако на самом деле редуты эти оказались тесны, лишены всякой взаимной фланговой обороны и вооружены только 13-ю орудиями. Хотя турецкие войска и были приспособлены для защиты укрепления, следует иметь в виду, что Омер-паша удержал свои лучшие войска на Дунае и перебросил их в Крым только в январе 1855 г. Кроме того, для занятия каждого редута потребовалось бы несколько сот человек и в резерве следовало поставить тысяч десять. Вместо этого, редуты оборонялись несколькими сотнями турок, которым придали английских офицеров и артиллеристов. Балаклава и обе линии укреплений были заняты 3.350 англичан и 1000 турок, из которых 1100 человек английских флотских экипажей находились в Балаклаве и на ближайших батареях; 93-й шотландский пехотный полк (Argyll and Sutherland Highlanders) и 100 выздоравливающих - впереди селения Кадыкой, влево от Симферопольской дороги, и несколько правее - лагерь английской кавалерийской дивизии. Передовые редуты были заняты турецкими войсками127. Все эти войска, не исключая и турецких, находились под начальством английского генерала баронета Колин-Кемпбелла и состояли из 2.850 человек пехоты и 1500 человек кавалерии.
Экспедиция союзников в Керчь и Азовское море
В Париже возникает новый план войны, автор которого, Наполеон III, собирается даже прибыть в Крым, чтобы "взять на себя его исполнение и ускорить ход военных операций...". Когда в середине апреля Наполеон III и Евгения де Монтихо посетили Виндзор, они старались побудить Пальмерстона и Панмура к распоряжению, согласно которому союзники должны были перейти к маневренной войне. О неудаче бомбардировки еще не было известно, но Наполеон и английское правительство сошлись на том, что Севастополь едва ли может быть взят осадой. Война явно затягивалась. Такова была обстановка, при которой 21 апреля 1855г. в Букингэмском дворце военные министры Вальян и Панмур от имени Наполеона и Виктории подписали операционный план маневренной войны.
Наполеон III предлагал разделить все союзные войска на 3 армии. Для охраны Камышовой бухты и продолжения осады Севастополя предназначались 30000 французов и столько же турок, которых предполагалось поручить Пелисье. Первая операционная армия под начальством лорда Раглана состоящая из 25000 англичан, 15000 сардинцев, 5000 французов и 10000 турок должна была наступать от Балаклавы к Мекензиевым горам и в Байдарскую долину и, выдвинув передовые отряды, угрожать русскому левому флангу и сообщениям между Симферополем и Севастополем.
Русские стояли среди густых лесов, на спускающихся отвесно скалах, тянувшихся почти вдоль всего течения р. Черной. Только в четырех местах, лежащих очень близко друг от друга, были горные тропинки, которые могли сделать неприступными небольшое число пехоты с несколькими пушками. Такой вид имела позиция русской полевой армии при приближении к ней с запада или с юга - от Балаклавы. При движении лорда Раглана с востока через Байдары, как этого желал Ниэль, он также натыкался на более сильную, чем укрепления Севастополя, а местами совершенно неприступную Мекензиеву позицию.
Выдержки из журнала маршала Кастеллана, о Восточной войне, «Русская старина», №8,1898, Русские стояли между Чатыр-дагом с одной стороны, и морем с другой. В таком положении, они были обеспечены от обхода союзниками.
Суть предложения Наполеона заключалась в действиях второй операционной армии, из 40000 французских войск под личным начальством Канробера, которая, направившись по приморской дороге к Алуште и, присоединив к себе 25000 резервных войск из Константинополя, должна была наступать через горы к Симферополю, в тыл русской армии. У Алушты следовало высадить десант из 3000 человек, направив их форсированным маршем по Воронцовскому шоссе к Айенскому перевалу, представляющему собой глубокое дефиле. Русские усилили его несколькими укреплениями, но поставили там только две роты пехоты, немного конной артиллерии и небольшое число казаков и саперов. После открытия прохода должны были высадиться главные силы Канробера и начать наступление на Симферополь.
Если бы князь Горчаков принял сражение около Симферополя, тогда лорд Раглан, наступая на Бахчисарай, должен был угрожать русскому правому флангу и тылу. Но, если бы русские оставили свои силы сосредоточенными у Севастополя, Канробер направился бы на Бахчисарай, а лорд Раглан, с началом атаки, поднялся на Инкерманские высоты, и, приняв участие в битве, содействовал поражению русских.
Лорд Раглан не одобрял план кампании, составленный в Париже. Он утверждал, что под прикрытием турок батареи и гавани не будут в безопасности, хотя лорд Панмур, Бургойн или адмирал Хьюстен Стюарт, напротив, считали, что турецкие войска, особенно египтяне и албанцы, вполне надежны за укреплениями. Его точка зрения объяснялась желанием произвести лобовую атаку на позиции под Севастополем. Наполеон старался идти навстречу предполагаемым возражениям Раглана, усилив его армию до 55000 вместо установленных в Букингемском дворце. Вторая операционная армия, командование которой император поручил Канроберу, была соответственно уменьшена с 70000 до 60000. Канробер, в свою очередь, чтобы добиться чего-то определенного, предложил лорду Раглану принять на себя звание верховного главнокомандующего.
Недоверие английской стороны во многом объяснялось ведущимися переговорами с Россией. 15 марта 1855г. в Вене открылась мирная конференция, главным вопросом на которой был III пункт требований союзников, по которому Россия должна была отказаться от Черноморского флота. Без военной поддержки Австрии союзники не могли нанести России решающего удара. Между тем, граф де Буоль в вопросе о флоте сделал предложение, сохранявшее морскую силу России на Черном море в том состоянии, в каком она находилась накануне войны.
Министр иностранных дел Франции Друэн де Леви и лорд Джон Рассел после долгого сопротивления приняли предложение Буоля. Наполеон и Пальмерстон также были готовы уступить; тогда Крымская война закончилась бы в апреле 1855г., а не в январе 1856г. Тем более, английское руководство было заинтересовано в падении Севастополя и уничтожения Черноморского флота, что было для них целью всей войны, которая не могла быть достигнута, если бы Наполеон, заключил сепаратное перемирие, как он это сделал в 1859 г. В результате политики Наполеона мог быть возникнуть франко-австро-русский союз,тем более, что Друэн де Леви, как и Евгения, испытывал симпатии к Австрии и к папству.
Хотя Наполеон был вынужден отклонить предложение о посредничестве и уволил Друэна де Леви, эти переговоры еще более усилили недоверие англичан к планирующемуся обходному маневру, так как он давал возможность закончить войну без взятия Севастополя и уничтожения Черноморского флота, что не соответствовало целям Англии в этой войне.
Срок прибытия новых сил был так близко, что Канробер, поддерживая мнение противников немедленного штурма, успел уговорить членов совета отложить штурм Севастополя до прибытия в Крым императора и значительных подкреплений, часть которых, а именно сардинцы, в составе двух дивизий и одной бригады численностью в 15000 человек начали высаживаться в Балаклаве с 26-го апреля.
