Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Роль армии и политическом и общественном процессе в Турции 21
1. Становление армии в Турции и эволюция ее роли к началу Первой мировой войны 21
2.Турецкая армия в биполярный период 32
3. Положение турецкой армии на современном этапе 44
4.Нормативно-правовая база, регулирующая положение армии в общественно- политической жизни Турции 54
Глава II. Роль армии в пакистанской политической системе 68
1. Предпосылки становления особой роли армии в Пакистане 68
2.Военно-гражданские отношения в 1958-1977 гг. 86
3. Процессы исламизации Пакистана и армии в годы правления Зия уль-Хака 104
4. Политическое развитие Пакистана в постбиполярный период и положение армии 113
Глава III. Компаративный анализ положения армий Турции и Пакистана в историко-теоретическом контексте 132
1. Основные концепции роли армии (Запад и Восток) 132
2.Турция и Пакистан. Сравнительный анализ 142
Заключение 155
Библиография 163
- Турецкая армия в биполярный период
- Нормативно-правовая база, регулирующая положение армии в общественно- политической жизни Турции
- Военно-гражданские отношения в 1958-1977 гг.
- Турция и Пакистан. Сравнительный анализ
Турецкая армия в биполярный период
После смерти Ататюрка в 1938 г. и окончания Второй мировой войны некоторые его принципы подверглись определенной корректировке. В целом можно сказать, что Турция вступила в полосу внутрисистемного кризиса. Он развивался на фоне обострившихся внутрисистемных противоречий, которые усугублялись усилившимися распрями среди правящих элит82, погрязших в коррупции и беззакониях.
Особо следует отметить, что сразу после войны в Турции стали появляться исламистские организации. Уже в 1950 г. в выборах в меджлис участвовала Национальная партия (НП), которая проповедовала отказ от лаицизма в пользу возрождения ислама, и провела одного кандидата в парламент. Политические аналитики в тот момент были склонны считать, что лидер правившей НРП Исмет-паша преднамеренно предоставил символическое место в парламенте партии, которая делала ставку на явный религиозный фанатизм населения, чтобы доказать Западу наличие политического процесса в Турции.
Премьер-министр Аднан Менедерес (от победившей на выборах Демократической партии (ДП) старался избавиться от всего наследия Ататюрка и поэтому начал заигрывать с политическим исламом, который, в свою очередь, сделал ставку на Мендареса в целях усиления своих позиций. Любопытный случай произошел, когда самолет премьер-министра потерпел аварию в 1959 г., когда летел в Лондон. Количество жертв было большим, однако премьер-министр остался невредим, что моментально сделало его «избранником Аллаха» в глазах религиозных фанатиков. Более того, Мендерес разрешил строить мечети в деревнях, что привело к привлечению им на свою сторону духовенства и кругов, ориентированных на ликвидацию лаицизма. После военного переворота 1960 г. Мендерес был казнен. Однако с его смертью усиление политического ислама не приостановилось. Его интересы стала защищать молодая Партия Справедливости (ПС), которая в своей программе на выборах в ВНСТ 1961 г. поддерживала антилаицистские шаги, сделанные Мендересом. Вопрос о предоставлении религиозных свобод красной нитью проходил через Манифест партии на выборах 1965 г.
Анализируя период 1950-1960-е гг., следует признать, что страна и гражданская власть оказались не готовыми к развитию по демократическому пути. На политическую сцену вышло большое количество политических партий, которые боролись не за процветание страны, а за власть. Среди них была ДП, которая нанесла сокрушительное поражение правящей НРП на парламентских выборах 1950 г. (408 и 69 мест в парламенте, соответственно). Более того, стоит оговориться, что победа ДП была бы невозможна без ее поддержки высшим командным составом армии, который оказался недоволен линией И.Иненю (занявшего пост президента и председателя НРП после смерти Ататюрка). Военные усмотрели в его линии отход от заветов Ататюрка, после того, как Иненю привлек к политической работе бывших оппонентов Кемаля.
Однако уже первые годы нахождения у власти ДП показали, что ее политика защищает не национальные интересы Турции, а способствует обогащению крупной буржуазии. Более того, руководство ДП уделяло мало внимания нуждам армии. Премьер-министр Мендерес заявил: «Если я захочу, то смогу управлять армией с помощью офицеров запаса»83, что не могло не возмутить офицерский состав. В 1955 г. слушатели Стамбульской военной академии создали «Общество последователей Ататюрка», его президентом стал майор Ф. Гювентюрк, наиболее активными членами Д. Сейхан, С. Гюрсойтрак и О. Эрканлы, принявшие непосредственное участие в подготовке военного переворота 1960 г. Аналогичные группы были созданы в Анкаре (майор Кочаш, О. Кексал, Т. Айдемир). Неудачная экономическая политика ДП инспирировала разговоры о необходимости смены правительства путем военного переворота. Несмотря на провал анкарской группы и аресты некоторых ее участников84, очередная победа ДП на парламентских выборах в 1957 г. еще более убедила членов армейских групп в необходимости взять ситуацию под контроль армии. Один из участников переворота 27 мая 1960 г. майор О.Эрканлы отмечал: «Демократы привели Турцию к катастрофе в экономической и социальной области».85 Власти страны покровительствовали иностранному капиталу, происходило обезземеливание крестьян, усиливалось социальное неравенство. В этих сложных условиях регулирующую роль в политической жизни взяла на себя армия.
Заговорщиков стамбульской и анкарской групп поддержал главнокомандующий сухопутными войсками генерал Дж. Гюрсель, находившийся во время переворота в Измире, однако прибывший в столицу для участия в событиях. В стане оппозиционеров оформилось два лагеря: умеренных и радикальных офицеров. Если в необходимости контроля армией ситуации их позиции были схожи, то на судьбу страны после проведения переворота их взгляды расходились. Радикалы настаивали на запрещении на длительное время деятельности политических партий, за осуществление реформ в духе Ататюрка в социально-экономической области; возведение кемализма в ранг государственной идеологии; проведение реорганизации вооруженных сил, государственных учреждений и проч.; проведение самостоятельной и независимой от Запада внешней политики. Умеренное крыло (в том числе генерал Гюрсель) видело в перевороте «средство отстранения от власти зарвавшейся и оскандалившейся группировки господствующих классов и приведения к власти другой, либеральной группировки тех же классов с оставлением при этом неизменными основ внутренней и внешней политики».86 Антиправительственные настроения в армии крепли и еще сильнее выкристаллизовывались после того, как лидеры демократов стали искать поддержки у представителей религиозных кругов. Встречи премьер-министра Мендереса с шейхом накшибенди Исмаилом Эфенди, участие в торжественных открытиях мечетей и явный отход от лаицизма не могли не вызывать обеспокоенность армии. Непосредственно перед переворотом в Анкаре был создан единый руководящий центр по его подготовке и осуществлению (одной из ключевых фигур которого стал полковник А. Тюркеш 87), который выработал единую политическую платформу: не опираться ни на какие-либо политические партии; после переворота передать власть гражданскому правительству; сохранить верность международным обязательствам.88 27 мая 1960 г. был совершен военный переворот. Политическое руководство страны возглавил Комитет национального единства, состоящий из 38 членов (5 генералов, 8 полковников, 13 майоров, 8 капитанов).89 В Комитете, как и в целом в стане заговорщиков, существовали разногласия по вопросу направленности и методов осуществления реформ. Он разделился на группировку умеренных военных, возглавляемую Дж. Маданоглу, и группу радикально настроенных членов комитета. Единство Комитета заключалось в том, что все его члены полагали, что страна нуждается в преобразованиях, они не могут быть осуществлены гражданским правительством и военные «должны передать власть только после того, как полностью используют ее для проведения необходимых преобразований».90 Отсутствие единства в рядах КНЕ могло сыграть отрицательную роль в судьбе переворота, и Дж. Гюрсель был вынужден уволить из армии 14 радикально настроенных офицеров.
Одновременно военный переворот привел к определенной эволюции политической системы и усилению в ней роли армии. В частности, организаторы переворота предусмотрели создание в структуре органов исполнительной власти Совета национальной безопасности (СНБ), который постепенно приобретал главенствующие позиции по отношению к правительству, т.е. с течением времени стал вырабатывать политические решения, правительство же их выполняло. Членами СНБ являлись президент, премьер-министр, ряд министров, командующие видами войск и жандармерией. Председательствовал на заседаниях СНБ президент, а в случае его отсутствия — премьер-министр.
Нормативно-правовая база, регулирующая положение армии в общественно- политической жизни Турции
Основным законом Турции является конституция 1982 г., принятая на референдуме 7 ноября. За ее принятие проголосовал 91,37% избирателей.149 Проект Конституции был утвержден СНБ и опубликован как закон № 2709 от 18 октября 1982 г. Как и все предыдущие турецкие Конституции республиканского периода (1924, 1961 гг.), основной закон, изданный в 1982 г., был написан с учетом всех шести «стрел» Ататюрка. Однако, помимо них, был еще один принцип, который соблюдался – отделение армии от политики, отстранение ее от участия в политическом процессе. В ныне действующей конституции в ст. 67 зафиксировано: «Не имеют права голосовать рядовые и капралы, служащие в Вооруженных Силах, слушатели в высших военных школах».150 Это показывает, что официально и формально армия де-юре не имеет права принимать какое-либо участие в политической жизни государства. Однако стоит рассмотреть некоторые другие нормативно-правовые, акты, т.к. участие в политической жизни не сводится лишь к праву голоса на выборах и референдумах. В законе № 2839 о «Выборах народных представителей», принятом 10 июля 1983 г., встречается всего одно упоминание о вооруженных силах. В ст. 19 речь ведется о запрете участия военных в голосованиях, также они не имеют право избираться, возвращаться на воинскую службу после неудачной политической деятельности. Это в принципе укладывается в правило, введенное Ататюрком, связанное с отстранением военных от участия в выборах и от прямого влияния на политику.151 Подобная логика прослеживается и в законе «о политических партиях» №18027 от 2 апреля 1983 года. Ст. 11 закона закрепляет отсутствие права военных состоять в какой-либо политической партии. Ст. 78 закона гласит, что политические партии не имеют права каким-либо образом воздействовать на военнослужащих, влиять на их образование и подготовку.152 Как мы видим, анализ других нормативно-правовых актов не приводит к выводу о том, что координирующая и стабилизирующая роль армии в Турции закреплена законодательно и заставляет сомневаться в справедливости заявленных положений. Однако следует еще раз указать на тот факт, что провозглашенный Ататюрком принцип «армия вне политики» преследовал цель стабилизации внутренней организации армии, обеспечения ее идеологической целостности, что оказалось бы под угрозой в случае приверженности отдельных элементов армии различным политическим интересам. Как заметил президент Девлет Сунай, «Ататюрк в сохранении Республики больше всего полагался на армию».153
Для доказательства основного положения необходимо прибегнуть к более детальному рассмотрению действующей конституции и ее сравнению с предыдущей. Характерная черта нового основного закона Турции — ограничение буржуазно-демократических прав и свобод и усиление исполнительной власти. В частности, расширены права президента в законодательной, исполнительной и судебной сферах. При этом ослаблен контроль парламента над правительством, уменьшены возможности влияния судебных органов на исполнительную власть, прерогативы судебных органов в целом сужены и над ними установлен более жесткий контроль со стороны президента и министерства юстиции. Конституция декларирует заботу о «целостности и безопасности государства», «единстве турецкой нации», проникнута заботой об активизации пропаганды кемализма как основной идеологии. Одновременно ужесточаются условия осуществления режима чрезвычайного и осадного положения, контроль над деятельностью профессиональных и общественных организаций с целью тщательного отстранения их от участия в политической жизни. Положения конституции о политических партиях свидетельствуют о стремлении обеспечить контроль над ними и поставить многопартийную систему на более надежную службу интересам буржуазии.
Предусматривается расширение влияния военных в политической жизни страны на основе принципа армейских верхов «уйти, чтобы остаться». Это наглядно проявляется при анализе структуры и полномочий органов исполнительной власти. В 1960-е и 1970-е гг. центральной фигурой в механизме осуществления политической власти в Турции был премьер-министр. Полномочия президента по конституции 1961 г. были достаточно широки, но носили фактически формальный характер. Вместе с тем в политическом плане фигура президента имела определенное значение154. В ст. 104 конституции 1982 г. Перечислены обязанность и полномочия президента: «а) в области законодательной деятельности: - … созывать ВНСТ; возвращать законы в ВНСТ для повторного рассмотрения; выносить на референдум законодательство о поправках конституции, если сочтет это необходимым; обжаловать в Конституционном суде положения законов, постановлений, имеющих силу закона, Регламента ВНСТ на том основании, что они не соответствуют конституции по форме или по содержанию; назначать новые выборы; б) в области исполнительной деятельности: - назначать премьер-министра и принимать его отставку, назначать и освобождать министров от должности по предложению премьер-министра; осуществлять контроль над Советом министров либо созывать Совет министров под его председательством…; представлять обязанности главнокомандующего турецких Вооруженных Сил от имени Великого национального собрания Турции; назначать начальника Генерального штаба; созывать СНБ; осуществлять контроль над СНБ; - объявлять в соответствии с решением, принятым Советом министров под его председательством, военное или чрезвычайное положение, а также опубликовывать постановления, имеющие силу закона в соответствии с решениями Совета министров, под председательством Президента; подписывать постановления; …. назначать членов и председателя Государственного контрольного совета; поручать Государственному контрольному совету осуществлять запросы, исследования и инспекции; назначать членов Совета высшего образования, назначать ректоров университетов; в) в области судебной власти: - назначать членов Конституционного суда, одну четвертую членов Государственного Совета, Главного прокурора и представителя Главного прокурора в Высшем апелляционном суде, членов военных апелляционных судов, членов Высшего военного апелляционного суда и членов Высшего Совета судей и прокуроров; ».155 Данной статьей военные чиновники напоминали общественности и гражданским политикам, что армия делит власть с политическим руководством. Одновременно президенту отводилась роль связующего звена между военными и гражданской администрацией.
Особо следует отметить полномочия президента в отношении Конституционного суда156, являющегося единственным органом, который может принять решение о закрытии партии. В соответствии со ст. 69 конституции 1982 г.157, в него имеет право обратиться либо государственная организация, либо юридическое лицо. Расследование начинает прокурор. Военные в данном процессе могут оказывать влияние на ход разбирательства, представляя различные доказательства. Решения принимают члены суда. Президент выбирает членов Конституционного суда из трех кандидатов на каждое вакантное место: двух основных членов и двух заместителей от Высшего апелляционного суда, двух основных членов и одного заместителя от Государственного Совета и по одному члену от Высшего военного апелляционного суда, Высшего военного административного суда и Счетной палаты, выдвигаемых общим собранием каждого суда абсолютным большинством от общего числа членов, включая председателя и их членов; Президент должен также назначить одного члена из списка трех кандидатов, назначенных Советом по высшему образованию из числа преподавательского состава высших учебных заведений - не членов Совета, а также трех членов и одного заместителя из числа высших административных должностных лиц и юристов.158
Военно-гражданские отношения в 1958-1977 гг.
После того, как в 1958 г. президент Пакистана Искандер Мирза, который являлся генералом в отставке, принял решение о передаче вооруженным силам контроля над обстановкой в стране главным администратором режима был назначен командующий пакистанской армией генерал М. Айюб Хан, широко известный и популярный среди прослойки младшего офицерства.
Военная администрация начала строительство вертикали власти с разделения всей страны на три управляемые зоны (столичный округ, Восточный и Западный Пакистан), руководить этими территориями были назначены высокопоставленные военные. Во главе вновь образованного кабинета министров президентского типа, состоявшего из военных, гражданских чиновников и бизнесменов, встал сам М. Айюб Хан. Таким образом, фигура президента как таковая, как и нахождение И. Мирзы на своем посту теряло всякий смысл, последний 27 октября сложил с себя полномочия. Власть, таким образом, оказалась консолидированной в руках военной верхушки.
Айюб Хан и генералитет защищали интересы крупной промышленной и торговой буржуазии, так как политические партии были запрещены, правительство и Народное собрание – распущены, земельные магнаты утратили возможность влиять на политику. Этим и объясняется постепенное сращивание бизнеса и администрации военного режима: представители крупной буржуазии занимали определенные должности в администрации М. Айюб Хана, входили в кабинет министров, генералы вошли в состав руководства крупных промышленных корпораций, комиссию по строительству новой столицы Исламабада также возглавлял военный, генерал А.М. Яхья Хан. Новым для Пакистана при Айюб Хане было то, что параллельно друг с другом существовала гражданская и военная администрация. Айюб Хан, понимая, что военные неспособны справиться с задачей управления страной, говорил: «Я не сомневаюсь, что армия развалится, если она займется делами управления или экономическими, социальными и политическими делами государства».208 Поэтому представители армии просто поставили гражданских управленцев под всеобъемлющий контроль военных, для чего военные были внедрены в состав гражданских органов власти, ключевые гражданские посты были заняты военными: Айюб Хан был президентом, руководителем Плановой комиссии и Экономического совета, генерал-майор Ахмади Хан – возглавлял Корпорацию промышленного развития. В то же время не функционировали законодательные органы власти, судебная власть также была поставлена под контроль исполнительной: правительство было наделено правом изменять судебные решения, если они противоречили общественным интересам. Более того, еще 10 октября был издан указ, который закреплял принцип управления страной в соответствии с конституцией 1956 г., «насколько это возможно». Одновременно в период с 1958 г. по 1962 г. указы президента обладали законодательной силой. Таким образом, в системе государственной власти гармония ее ветвей была нарушена креном в сторону исполнительной с ярко выраженной централизацией вертикали власти. Общую ситуацию отразил доклад Комиссии, созданной в 1961 г. для разработки новой конституции: «Управление государством осуществляется посредством, как гражданских законов, так и законов военного положения; превосходство последних общепризнано»209.
Правительство М. Айюб Хана начало проводить экономические преобразования с целью снижения активности демократических сил и расширения социальной опоры своего режима. Была объявлена борьба с коррупцией, контрабандой, в результате улучшилось финансово-экономические показатели страны, выросли запасы золота, снизились цены на товары первой необходимости, происходил рост ВВП (с 2,5% до 5,3% к 1968 г.),210 ограничен импорт, платежный баланс был сведен с положительным сальдо, введены программы строительства жилых домов.
Однако основной целью М. Айюб Хана было упрочнение положения помещичьих кругов и торговой буржуазии, также увеличения ее численного состава последней211, а все экономические меры были чрезвычайными, они не носили долгосрочный характер. Поэтому уже в 1959 г. (после активизации спекулянтов, введения косвенного налогообложения для финансирования предприятий) материальное положение основной массы населения резко начало ухудшаться. Все прогрессивные шаги (создание благоприятных условий для национального производства, меры по увеличению сельскохозяйственного производства, модернизация пакистанского общества, очистка образования от архаичных пережитков) в итоге послужили на пользу зажиточным слоям населения.
В целом экономические меры принесли свои плоды. Однако такая политика привела к недостатку сырья, энергии, что не могло не сказаться на положении экономики в целом, рост населения свел на нет усилия по контролю роста цен, так как дороговизна сменилась дефицитом товаров. Позже М. Айюб Хан перешел к либерализации экономической жизни страны. Так, был ликвидирован контроль над ценами, над расходованием дефицитных материалов, над продажей пшеницы. В поддержку данной политики М. Айюб Хан заявлял: «Кардинальный принцип деятельности правительства Пакистана заключается в представлении свободному предпринимательству возможности играть ведущую роль в экономике государства».212 Частному предпринимательству, в том числе и иностранным инвесторам, предоставлялись широкие преференции: облегчение процедуры получения импортных лицензий, снижение налога на сверх прибыль, введение прямых льгот для конкретных предприятий. Это неизбежно привело к снижению общей массы собираемых налогов. Максимально налоговое бремя снижалось для предприятий, созданных после обретения Пакистаном независимости (45%),213 тем самым стимулировалось национальное производство и национальная буржуазия, так как именно ей принадлежали эти предприятия. Работавшие на местном сырье и привлекающие работников мелкие предприятия также получали широкие льготы. В то же время налоговый дефицит пополнялся за счет введения косвенных налогов, таких как акцизные сборы, это бремя ложилось на конечного потребителя. Тем не менее, резкий крен государственных инвестиций в сторону легкой промышленности и отсутствия должного развития в энергетике и тяжелой промышленности не способствовал накоплению финансовых резервов в стране и формированию устойчивого фундамента для закрепления результатов и дальнейшего развития легкой промышленности, поскольку частные предприниматели были вынуждены закупать технику и топливо за границей. Тем не менее, государство не полностью самоустранилось от участия в экономической жизни страны: сохранилось регулирование импорта, выработка генеральных планов, поддержка нефтяной промышленности, национализация природных богатств страны с правом государства выдавать лицензии на их разработку. Несмотря на позитивные изменения в экономике, Пакистан продолжал оставаться на 75% аграрной страной, импортировавшей продовольствие, готовые изделия, машины, а экспортировавшей в основном сырье (цены на эти товары на мировом рынке упали в начале 60-х гг.). А стимулирование роста происходило средствами иностранного капитала, за счет которого оплачивались «от одной трети до почти половины всех расходов по пятилетним планам».214
Военная администрация возлагала большие надежды на проведение справедливой аграрной реформы, перераспределяющей прибыль между помещиками и крестьянами, для того, чтобы продолжить расширять социальную базу своего режима, видимо, собираясь оставаться у власти на длительный срок, сбить накал страстей и перенять инициативу у левых сил. М. Айюб Хан после проведения аграрной реформы говорил, что она «спасла страну от насильственной революции».215 Реформа заключалась во введении ограничения на владение землей (до 1000 акров неорошаемых и 500 акров орошаемых земель), а изымаемые государством за компенсацию излишки передавались безземельным и малоземельным крестьянам. Однако ее плодами смогли воспользоваться лишь 5% крестьянских хозяйств.216 Также был создан Сельскохозяйственный банк, Корпорация сельскохозяйственного развития, чьи усилия были направлены на перевод сельского хозяйства с интенсивного на экстенсивный тип производства. Данные реформы дали положительный результат, но для страны с годовым приростом населения на 2,7% он был явно недостаточен217. Правда, фундамент модернизации сельского хозяйства все-таки был заложен М. Айюб Ханом, и реформа имела все шансы на успех при проведении правильной политики и притоке инвестиций. Более того, она способствовала расколу крестьянского движения, и зажиточная часть крестьянства была привлечена военными на свою сторону.
Турция и Пакистан. Сравнительный анализ
Приступая к анализу роли армии в Турции и Пакистане, стоит рассмотреть в первую очередь историческую традицию. Не будет ошибкой утверждение о том, что исторически координирующая роль арми в обоих государствах явлется традиционной. В Турции военно-ленная система являлась основой могущества государства, янычары, как самая сильная пехота в мире имела возможность влиять на внутреннюю политику султана. После Первой мировой войны встал вопрос о физическом существовании Турции, военные во главе с Мустафой Кемалем смогли отстоять образование нового государства в естественных границах и сформировать современную Турецкую Республику. На современной территории Пакистана практически на протяжении 2 тысячь лет происходили военные столкновения. Образование независимого Пакистана, разделенного на две части враждебной Индией, предопределил необходимость существования мощной пакистанской армии, способной отвечать на угрозы извне и являться гарантом внутренней ствбиотности. Историческая традиция и уважение к армии среди населения делают армию вооруженные силы в обоих государтсв привлекательными в качестве выбора своей профессии. В Пакистане федеральные школы дают лишь номинальное образование, которое не позволяет продолжить обучение высших учебных заведениях, обучение в так называемых Грамматических школах (Grammar School) или Кадетских колледжах (Cadet College) является достаточно дорогостоящим. Учитывая то, что набор в военные учебные заведения проходит на конкурентной основе, не у каждого желающего есть возможность получить военное образование, что хорошо иллюстрируется социальной картой состава пакистанской армии: так, представители имущих классов, имеющих возможность получить высшее военное образование как в Пакистане, так и за рубежом, их чаще можно встретить на командных должностях в ВВС и ВМС. Средний класс, как правило, не может продвинуться далее военных училищ и национальных академий, пик карьеры такого рекрута – чин бригадного генерала. Призываемые в армию офицеры запаса из низших слоев населения занимают в основном занимают технические, переводческие, медицинские должности.356 Тем не менее армия в Пакистане – это в полном смысле слова социальный лифт357, например, обучение офицеров приравнивается к степени бакалавра, служба в армии дает возможность получить профессию для гражданской жизни.358
Особая проблема – это отбор военно-служащих для охраны ядерных объектов, в основном, для этих целей отбираются офицеры из Пенджаба359, которые менее подвержены идеям исламского радикализма, в рамках программы «надежности персонала» каждый сотрудник проверяется на симпатии исламским экстремистам, применяется принцип постоянной ротации кадров и т.н. «правило двух человек», при котором решения, касаемые ядерного оружия не могут приниматься менее, чем двумя людьми, все эти меры снижают возможность осуществления заговоров.360 В Турции же военные придают значение идеологической обработке еще на стадии рекрутинга. Так, в турецкой армии существуют «карцерные» группы:361 рекруты из небольших анатолийских городов, проходя профессиональную подготовку, находятся в замкнутой среде, не испытывая влияния общественного мнения, этнических и политических доминант. При этом данные группы глубоко интегрированы в турецкое общество и считают себя настоящими его представителями.362 Здесь невольно направшивается аналогия с принципом комплектования янычарского корпуса «девширме». В основном же турецкая армия комплектуется из выпускников военных ВУЗов, которые проходят очень жесткий отбор и только после этого вступают на путь мнгоступенчатого военного образования, которое включает в себя и обязательное обучения за рубежом, в частности в школах НАТО, для военных, составляющих высший командный состав.363 Исследование систем военного оборазования ставит перед исследователем вопрос о балансе затрат государства на образование и на вооружение. Здесь скрыто еще одно отличие между Турцией и Пакистаном. В докладе Международного института по изучению проблем мира в Стокгольме364опубликована информация о том, с 1198 по 2004 г., военные расходы превышали расходы государства на сожержание Министерства образования, Совет по высшему образованию и государственные ВУЗы. После того, как к власти пришла ПСР диспропорция была сокращена а позже чаща весов перевесила в сторону образования.365По состоянию на 2013 г. в сравнении с 2002 г. ассигнования на образования увеличились с 9.4% да 17% от общих бюджетных расходов366, а на военные нужды сократилось с 11.5% до 9.9% с 2006 по 2012 г.367 В Пакистане по данным на 2012 г. правительство тратит на военные нужды в 7 раз больше, чем на нужды образования. Так по данным Всемирного банка на 2012 г. этот показатель для Пакистана составил 16.7% от всех расходов боджета, когда на образование было направлено 9.9%.368
Таким образом, становится очевидным, что в Турции образованию уделяется больше внимания со стороны государства, принимая во внимание тот факт, что как в Турции, так и в Пакистане военное образование является пристижным, в Турции получить его имеет большее колиечство молодых людей. Интересной является цифра из таблицы 2. В Турции при населении 78 млн. на действительной военной службе состоит равное количество человек, что и в 178 миллионном Пакистане, при том что в Пакистане годных к военной службе в два раза больше, чем в Турции. По мнению автора, этот факт таже объяснятеся политикой государства в области образования. Анализ приведенных данных, четко показывает большую диспропорцию между гражданским и военным населением в исследуемых странах: если в Турции каждый 128-й является военным, то в Пакистане только каждый 303-й.
Еще одно отличие между Турцией и Пакистаном заключается в том, что Турция построена на принципах демократического общества. В Пакистане же также была предпринята попытка создания подобной системы, но она не удалась. Глубокие исторические причины, специфика социально-экономического развития, геополитические реалии, вызовы, с которыми столкнулась страна в процессе становления своей независимости, не позволили Пакистану стране стать демократическим государством.
Для успешного осуществления армией возложенных на нее функций необходимо было обеспечить ее монолитность и устойчивость к разного рода дезинтеграционным течениям. Борьбе с инакомыслием и строительству монолитной внутренней устойчивости армии были посвящены первые годы правления «отца» турецкой нации Мустафы Кемаля Ататюрка, который стремился обеспечить ее сплоченность и дистанцирование от политики и религии. Ататюрк поставил армию вне системы политических отношений, оставляя одновременно за армией последнее слово при стагнации политического гражданского диалога. В Пакистане пестрота мнений, концепций и течений, вступивших в противоборство при гражданско-конституционном строительстве, мультиэтничность населения, различные интересы групп, которые представляли разные социально-экономические, религиозные и политические направления, неминуемо обусловили необходимость существования и выхода на политическую арену некого арбитра, способного взять ситуацию под контроль. Этим арбитром явилась армия, которая обладает «превосходством в организации, высоким символическим смыслом и монополией на вооружение»369. Однако армия в Пакистане оказалась более подвержена различного рода влиянию. Речь идет о религиозном экстремизме.
Тезис о «превосходстве армии в организации» не должен вызывать иллюзий относительно ее неподверженности экзогенной пропаганде, воздействию со стороны общественного мнения и направления развития политического процесса, ее абсолютной обособленности от политических и национальных реалий. Ни один военный переворот в Турции не обошелся без внутренних брожений в рядах армии, как в офицерском корпусе, так и среди рядовых служащих. В Пакистане в 1984 г. был раскрыт заговор офицеров среднего звена, недовольных политикой генерала уль-Хака. Еще раньше в 1973 г. был раскрыт аналогичный заговор против З.А.Бхутто. В 1995 г. раскрыт заговор, составители которого намеревались установить исламское правление в государстве. Однако благодаря слаженной политике, четкой дисциплине и координации действий командного состава контрпереворотов не последовало. При этом гетерогенность внутреннего состава в Турции (политические параметры: несогласие младшего офицерства и рядового состава с выбранными методами генералитета) и в Пакистане (этнические противоречия) не стала причиной ее глубокой и системной дезинтеграции.
Следует обратить внимание и на проблему взаимозависимости военных и крупного промышленного капитала. В Турции она достаточно крепка, что дает армии относительную независимость от внутриполитической линии правящей партии, хотя, и ставит ее еще в большее подчинение перед внутриэкономической конъюнктуры. В соответствии с Законом № 205 в Турции 1 марта 1961 г. было создано Общество армейской взаимопомощи (ОЯК) в целях большего сплочения в рядах армии, обеспечения дополнительной социальной безопасности военнослужащих перед экономическими, социальными и физическими рисками. С течением времени оно превратилось в крупнейшую в Турции негосударственную акционерную компанию. В Пакистане же подобные акты не регистрировались. Однако военные входили в комиссию по строительству Исламабада в 1960 г., в руководство крупных промышленных корпораций, существовала практика назначения представителей крупной буржуазии на определенные должности в администрации президента (представители крупной буржуазии получали ответственные посты в администрации Аюб Хана). Это стало залогом переплетения взаимных интересов армии и крупного промышленного капитала и их тесного сотрудничества.
