Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Трудовое законодательство РФ как предмет совместного ведения Федерации и ее субъектов .
& 1. Принципы разграничения правотворческой компетенции между Российской Федерацией и ее субъектами в области регулирования трудовых отношений . С. 8-42
& 2. Двухуровневый характер системы источников трудового нрава Российской Федерации . С. 43 - 70
Глава 2. Правовое регулирование трудовых отношений в субъектах Российской Федерации .
& 1. Правовое регулирование в сфере занятости на федеральном и региональном уровня . С. 71 102
& 2. Отношения по социальному партнерству как область совместного ведения Федерации и субъектов . С. 103 129
& 3. Законодательство Федерации и ее субъектов в области регулирования охраны груда. С. 130 162
Заключение. С. 163 173
- Принципы разграничения правотворческой компетенции между Российской Федерацией и ее субъектами в области регулирования трудовых отношений
- Двухуровневый характер системы источников трудового нрава Российской Федерации
- Правовое регулирование в сфере занятости на федеральном и региональном уровня
- Отношения по социальному партнерству как область совместного ведения Федерации и субъектов
Введение к работе
Вопросы разграничения правотворческой компетенции между Российской Федерацией и ее субъектами приобрели большую актуальность в связи с поиском наиболее оптимального сочетания интересов федерального центра и субъектов Федерации. Проблема достижения баланса их интересов обусловлена внутренней природой каждой Федерации, которая, во-первых, имеет одной из своих важнейших задач обеспечение целостности государства, а во-вторых, - предполагает децентрализацию власти в целях учета экономических, социальных и иных особенностей субъектов (регионов). Российская Федерация, основываясь на мировом опыте федерализма, для решения указанной проблемы выработала собственную модель разграничения предметов ведения в Конституции Российской Федерации (ст. 71, 72, 73, 76).
После принятия Конституции Российской Федерации начался активный процесс регионального нормотворчества, который показывает, что нередко законы, иные нормативные правовые акты, принимаемые субъектами Российской Федерации, не соответствуют Конституции РФ и федеральным законам. Такое же положение складывается в трудовом законодательстве России, которое отнесено к совместному ведению РФ и субъектов.
Принятый Федеральный закон от 24 июня 1999 года «О принципах и порядке разграничения предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской Федерации» в определенной мере может упорядочить разграничение предметов совместного ведения между Федерацией и субъектами. Тем более важно разрешить проблему о правильном выборе общих принципов разграничения компетенции между РФ и субъектами РФ в области регулирования трудовых отношений, поскольку трудовое законодательство связано с реализацией гражданами (физическими лицами) установленных Конституцией РФ трудовых прав и свобод. В соответствии с Конституцией РФ на федеральном уровне трудовое законодательсіво в равной мере направлено на зашиту трудовых Иран, и социальных гарантії для граждан всей России, и предоставление субъектам Российской Федерации права законодательствовать в области регулирования труда не должно приводить к умалению установленных трудовых прав п і арап ній.
Однако возможности, предоставленные Конституцией Российской Федерации региональному законодателю, с одной стороны, реализуются неполно, бессистемно, поскольку до сих пор нет явной определенности в том, насколько нужно трудовое законодательство на уровне субъектов, некоторые из них чаще всего дублируют федеральное законодательство. С другой стороны, на уровне Федерации отсутствуют столь необходимые субъектам РФ законы, как, например, о социальном партнерстве, об отпусках, заработной плате и др. В последние годы в КЗоТ РФ не вносятся столь существенные и кардинальные изменения, как по было в 1992 г.. он отстает от реалий в жономической и социальной жизни.
В нынешний период особую актуальность приобретает разработка общих принципов разграничения правотворческой компетенции РФ и субъектов в обласні регулирования трудовых отношений, поскольку недостаточная их разработанность порождает сложности в практической реализации статьи 72 Конституции Российской Федерации и не способствует развитию законодательства как на уровне Федерации, так и на уровне ее субъектов.
Цель исследования заключается в том, чтобы на основе изучения Конституции Российской Федерации, трудового законодательства РФ и ее субъектов, а также теоретических положений науки конституционною и трудового права выявить и разработать общие принципы разграничения правотворческой компетенции между РФ и субъектами сферы трудовых отношений. Целью работы также является обоснование некоторых теоретических выводов и практических предложений, которые могут быть использованы в законотворческой практике.
Сформулированные цели предопределили решение следующих задач:
- исследование федеративной природы РФ в контексте проблемы совместного ведения РФ и субъектов в сфере трудовых отношений:
- анализ п обобщение трудового законодательства РФ и отдельных субъектов в аспекте складывающегося із правоприменительной практике соотношения между федеральным трудовым законодагельсі вом и законодательством ряда субъектов Федерации:
- разработка на основе Конституции РФ и указанного федерального закона общих принципов разграничения правотворческой компетенции между РФ и субъектами сферы трудовых отношений;
- выработка рекомендаций по упорядочению законотворческой работы РФ и субъектов, а также по устранению некоторых противоречий между федеральным и региональным законодательством в области регулирования трудовых отношений.
Принятие указанного федерального закона только 24 июня 1999 года не позволяет определить его эффективность. Данный закон охватывает своим действием принципы и порядок разграничения предметов ведения РФ и субъектов в целом, не уточняя отдельных сфер, в том числе сферы трудовых отношений. Кроме того, достаточно большое, по сравнению с другими федерациями мира, число субъектов в Российской Федерации создает значительные трудности в собирании, изучении и обобщении нормативного и практического материала, что также является препятствием к разработке названной проблемы. В связи с этим в данной работе исследовалось соотношение федерального и регионального трудового законодательства и критерии разграничения правотворческой компетенции РФ и ряда субъектов РФ, для которых наиболее характерно принятие собственных нормативных правовых актов в области регулирования трудовых отношений.
В диссертации использованы научно-теоретические работы и нормативные правовые акты РФ и ее субъектов.
В первую группу входят научно-теоретические работы, посвященные проблемам федерализма, в частности, модели совместного ведения Российской Федерации и ее субъектов. Изучение таких работ сосгавило теоретическую базу исследования. К ним, в частности, относятся труды Б.С. Крылова, В.В. Маклакова, Б.А. Страшуна. Б.С. Эбзеева. В.Н. Чиркина и других авторов. Использовались также достижения обшей теории права, в частности, труды С.С. Алексеева. B.C. Афанасьева, Л.Г. Братко, С.А. Комарова. В.В. Лазарева. К.А. Лукашовой. МП. Марченко. А.В. Мицкевича. В.В. Оксамытного. А.С. Пиголкнна. СВ. Иоленпной, Л.II. Спиридоновой, К).А. Тихомирова. P.O. Ха.іфиной и других.
В связи с необходимостью изучения конституционно-правовых аспектов данной темы автором проанализированы федеральное конституционное законодательство и законодательство ряда субъектов Российской Федерации: Конституция Российской Федерации, договоры о разграничении предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти ее субъектов, конституции и уставы отдельных субъектов.
Вторую группу источников и основную базу исследования составляют труды представителей науки трудового нрава: Н.Г. Александрова, Б.К. Бегичева, Л.Ю. Бугрова, К.Ы. Гусова, Б.Н. Жаркова, А.Д. Зайкина, С.А. Иванова, И.Я. Киселева, A.M. Куренного, Р.З. Лившица, М.В. Молодцова, СП. Маврина, В.И. Никитинского, Ю.П. Орловского, А.Н. Пашерстника, А.С. Пашкова, Р.II. Кондратьева, В.Н. Скобелкина, В.И. Смолярчука, О.В. Смирнова, А.И. Ставцевой, Л.А. Сыроватской, И.О. Снигиревой, В.Н. . Толкуновой, О.С Хохряковой, И.Б. Хохлова, А.И. Шебановой и др.
Автором также изучено и проанализировано трудовое законодательство, включая значительное число законов, иных нормативных правовых актов субъектов Российской Федерации, регулирующих трудовые отношения (Республики Башкортостан. Республики Татарстан, Алтайского края. Омской. Воронежской, Пермской областей, городов Москвы и Санкт-Петербурга и др.)
В диссертации сформулирован ряд новых положений, выводов и рекомендаций, наиболее существенными из которых являются следующие:
выявлены и рассмотрены общие принципы разграничения правотворческой компетенции между РФ и субъектами в области регулирования трудовых отношений:
выделены основные тенденции развития трудового законодательства
Российской Федерации как сложной двухуровневой системы законодательства Федерации и ее субъектов; - выявлены основания принятия законов, иных нормативных правовых актов на уровне субъектов РФ:
предложены рекомендации по еовершеисівованпю трудового законодательства в рамках совместного ведения Российской Федерации п ее субъектов.
Теоретическая значимость данного диссертационного исследования заключается во внесении определенного вклада в разработку одной из важных и еще малоизученных тем правовой науки. Содержащиеся в работе теоретические положения и выводы могут способствовать дальнейшему накоплению теоретических знаний о трудовом законодательстве РФ как сфере совместного правотворчества Федерации и се субъектов.
Практическая значимость диссертационного исследования состоит прежде всего в изучении и обобщении законодательной практики ряда субъектов Российской Федерации в сфере трудовых отношений. Выводы, изложенные в диссертации, их аргументация могут служить в качестве рекомендаций для совершенствования действующих и разработки новых положений по разграничению правотворческой компетенции между РФ и субъектами в области регулирования трудовых отношений. Кроме того, в прикладном аспекте проанализирован ряд законов, иных нормативных правовых актов субъектов РФ, выявлены их взаимосвязи и соответствие федеральному трудовому законодательству. Результаты исследования, теоретические выводы и научно-практические рекомендации могут быть использованы в процессе текущего нормотворчества, правоприменительной практике, при обучении студентов но курсу российского трудового права.
Принципы разграничения правотворческой компетенции между Российской Федерацией и ее субъектами в области регулирования трудовых отношений
Проблема разграничения правотворческой компетенции между Федерацией и ее субъектами представляет значительную сложность в любом федеративном государстве, іак как самым непосредственным образом связана с поиском оптимального сочетания интересов федерального центра и субъектов федерации.
Данная проблема широко дискутируется в научной литературе многими представителями правовой науки. Так, В.Н. Чиркин правильно указывает, что федерализм рассматривается, прежде всего, не как совокупность структур и норм, а как процесс, призванный заглушать центральные и местные конфликты, установить взаимодействие центра и мест, обеспечивать наиболее целесообразные в данных условиях методы управления государством. При этом он обращает внимание и на то, что в последние десятилетия роль Федерации и в западной науке трактуется более широко і
Очевидно, что важнейшая задача Федерации обеспечение целостности государства, поскольку Федерация, как справедливо указано в научной литературе, «несет в себе унитарную идею». 2
Действительно, федеративное государство, как и унитарное, - это единые государства. Поэтому распределение компетенции между федеральным центром и субъектами Федерации не исключает общегосударственного единства, и субъекты федерации остаются составными частями целого - федеративного государства. Федеральные органы власти и органы власти субъектов Федерации не противостоят друг другу и, как правильно указывает В.Г. Вишняков, все эти органы объединяются федеральной Конституцией в единую систему государственных органов власти, и отношения между ними регулируются внутригосударственным (федеральным) правом. Входящие в федеративное государство субъекты Федерации образуют единое целостное государство.1
Принцип федерализма в Конституции РФ 1993 года (ст. 1) : провозглашен в качестве одной из основ конституционного строя Российской Федерации, что конкретизируется в положениях о суверенитете РФ, верховенстве ее Конституции и законов на всей территории России (ст. 4 Конституции), о составе равноправных субъектов РФ и основах федеративной государственной власти и субъектов федерации, о разграничении предметов ведения и полномочий между федеральными органами государственной власти и органами государственной власти субъектов федерации (ст. 11 Конституции).
Как справедливо отмечает Э.В. Тадевосян, гармоническое сочетание суверенитета федерации и суверенитетов республик достигается «четким разграничением предметов ведения и полномочий между федерацией и ее субъектами и признанием верховенства федерации в вопросах и сферах жизни, определяемых природой федерализма и обшей заинтересованностью в совместном решении соответствующих задач, закреплением верховенства субъектов федерации в собственной компетенции; определением путей и механизма совместного осуществления предметов ведения и полномочий (в иных вопросах)».1
Вместе с тем, в Конституции РФ нет ясности в вопросе о полномочиях органов государственной власти субъектов Российской Федерации. В части 3 ста п.и II Конституции Российской Федерации установлено лишь, как осуществляется разграничение предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Федерации и органами государственной власти ее субъектов. Четкое разграничение полномочий отсутствует и в других статьях Конституции, в которых определены только предметы ведения Федерации и предметы совместного ведения Федерации и ее субъектов. Причем, как отмечается многими учеными, право определения, какими же собственно полномочиями в сфере совместного ведения обладают субъекты Федерации, предоставлено только федеральным органам государственной власти.1
Рассматривая разграничение правотворческой компетенции между Российской Федерацией и ее субъектами, следует, прежде всего, отметить наличие в РФ двух способов этого разграничения: конституционного и договорного. Данный вывод вытекает из части 3 статьи 11 Конституции Российской Федерации, согласно которой разграничение предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской Федерации осуществляется настоящей Конституцией, Федеративным и иными договорами о разграничении предметов ведения и полномочий.
Исторически наличие двух способов разграничения правотворческой компетенции во многом обусловлено характером образования Российской Федерации. Общеизвестно, что в 1992 году были заключены три федеративных договора: о разграничении предметов ведения между Федерацией и республиками в составе Российской Федерации; между Федерацией и краями, областями, городами Москвой и Санкт-Петербургом; наконец, между Федерацией и автономной областью и автономными округами. Три вышеназванных соглашения получили название Федеративный договор, который в дальнейшем был инкорпорирован в Конституцию Российской Федерации.
Двухуровневый характер системы источников трудового нрава Российской Федерации
Систему источников российского трудового права целесообразно рассматривать как целостную структуру с присущими ей особенностями и взаимосвязями составляющих ее структурных компонентов. При рассмотрении системы источников (форм) российского трудового права, как и любой другой системы, возникает необходимость анализа ее как единого целого, наделенного определенными присущими ему особенностями и характеристиками. Так, P.O. Халфина отмечает, что «требованию системности должны соответствовать положение закона как акта высшей нормативной силы, соотношение закона и других источников права, взаимная согласованность (связи действующих законов как единой системы)». "
Вместе с тем, свойства и внутренние противоречия системы возможно выявить только в ходе анализа характера взаимосвязей ее отдельных компонентов.
Анализ системы источников (форм) трудового права приобретает особую актуальность в настоящее время. Это обусловлено особой сложностью построения системы источников (форм) трудового нрава, се двухуровневым характером.
В нынешний период система источников (форм) трудового права, а как следствие этого, и система трудового законодательства постепенно складывается из двух уровней федеративного и реї иоиального (субьекгои федерации), поскольку согласно пункту «к» статьи 72 Конституции Российской Федерации трудовое законодательство находится в совместном ведении Федерации и ее субъектов. Это обусловливает особую сложность и двухуровневый характер системы трудового права.
В науке теории государства и права законодательство субъектов Федерации выделяется в самостоятельную подсистему российского законодательства, что вполне оправдано. Однако, вплоть до настоящего времени, как отмечается учеными-правоведами, не удалось еще создать и даже осознать новую систему законодательства в ее концептуальном виде. Таково мнение представителя науки административного права Ю.А. Тихомирова, высказанное им в ходе совместного заседания ученых советов Института проблем укрепления законности и правопорядка и Института законодательства и сравнительного правоведения, посвященного проблеме соответствия законодательства субъектов Российской Федерации федеральному законодательству. Следует согласиться с мнением представителей науки теории государства и нрава о выделении законодательства субъектов РФ в самостоятельную подсистему российского законодательства.5
В иных случаях при трактовке субъектами Федерации своей правовой систе мы как изолированной возникает немало сложностей. Даже разделение правовой системы на сферу исключительной и совместной компетенции федерации и субъектов не вносит полной ясности. Исследования участников названного заседания показали, что республики и области почти не издают законы в своей собственной сфере, оставшейся после двух вышеназванных сфер. Они стремительно действуют в сфере совместной компетенции и активно вторгаются в сферу исключительной компетенции Федерации.
Недостаточность исследования на сегодняшний день путей взаимодействий федерального и регионального уровней правотворчества и, как следствие, отсутствие выработки оптимальных путей их взаимодействия, придают данной проблеме ключевое значение. Как отмечает А.С. Пиголкин, «законодательство любого государства никогда не рассматривалось как конгломерат не связанных между собой актов. Это всегда структурно организованный массив взаимоувязанных нормативных решений, имеющий соответствующие иерархические уровни, части, объединенные общими целями, задачами, научными идеями. Особенно это важно для федеративного государства».1 Следует согласиться с данным ученым в том, что в Российской Федерации должна быть создана единая взаимоувязанная система нормативных актов, включающая в качестве составных блоков и федеральное законодательство, и законодательство субъектов федерации, объединенная общими принципами и обеспечивающая полноту регулирования, отсутствие в нем пробелов и противоречий. К сожалению, можно констатировать, что проблема отсутствия оптимальных путей взаимодействия федерального и регионального уровней правотворчества будет сохранять особо острый характер вплоть до реального воплощения общих принципов как основ или критериев взаимодействия уровней системы, а применительно, к теме данного исследования, - общих или основных принципов в качестве критериев правильного разграничения компетенции между федерацией и ее субъектами в сфере совместного ведения, к которой, как известно, относится и сфера трудовых отношений.
В юридической литературе последних лет рассматривалась лишь проблематика соотношения федерального и регионального законодательства. Так, В.Б. Малкеров, считая, что указанная проблема обусловлена самой Конституцией РФ, относящей трудовое законодательство к совместному ведению РФ и субъектов федерации, полагает, тем не менее, что реализация данного положения Конституции РФ знаменует новый этап децентрализации трудового законодательства. Не опровергая данное суждение, можно согласиться с тем выводом В.Б. Малкерова, что изменение установленных федеральным законодательством норм субъектами федерации возможно в сторону улучшения положения работника за счет соответствующих бюджетов субъектов федерации (помимо, конечно, средств непосредственно работодателя). Высказываются и другие суждения и вносятся иные предложения более кардинального характера. Так, высказано мнение о целесообразности отнесения трудового законодательства к ведению Российской Федерации и ограничения таким образом законотворчества субъектов в сфере регулирования труда. Данная позиция обосновывается, в частности, В.И. Мироновым, необходимостью не допускать разрыва между материальными и процессуальными нормами трудового права, а гакже усгранигь имеющееся противоречие конституционных положений.-1
Проблема оптимального построения системы источников российского трудового права тесно связана с проблемой законности, легитимности источников (форм) права. И особое место здесь следует отвести иерархии источников права.
Анализ норм действующего КЗоТ РФ показывает необходимость закрепить в нем (ч.1 ст. 4) положение о том, что сфера трудовых отношений в соответствии с Конституцией РФ является предметом совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации, а законодательство Российской Федерации о труде состоит из настоящего Кодекса и иных актов трудового законодательства Российской Федерации и субъектов Российской Федерации.
Правовое регулирование в сфере занятости на федеральном и региональном уровня
Переходный период к рыночной организации экономики в Российской Федерации сопровождается спадом производства, сокращением инвестиций в промышленность, дестабилизацией рабочих мест, значительным ростом безраоогицы и обострением региональных проблем занятости. В этих условиях основной целью государственной политики является создание правовых, экономических и организационных основ для содействия и обеспечения занятости населения с целью сокращения массовой безработицы, стремления к полной занятости, оказания помощи в выборе формы занятости, создания системы и эффективного организационно-правового механизма обеспечения занятости.
Как известно, любое государство осуществляет регулятивное воздействие на процессы занятости и трудоустройства. В России в настоящее время активно дискутируется вопрос о степени активности государства в регулировании процессов занятости и трудоустройства.
Так. высказано мнение о целесообразности отказа «от непродуманной и декларативной «активной» политики на рынке груда». Подобная позиция аргументируется тем, что активная политика дорогостоящее мероприятие, требующее колоссальных расходов государственных средств, которых Россия сейчас не имеет, а также тем, что, якобы, «история формирования системы социального страхования в развитых странах свидетельствует о том, что «активная» политика строится государством не раньше, чем сформирована и отлажена эффективная пассивная политика, т.е. система материальной помощи безработным». !
С данным мнением трудно согласиться. В настоящее время в России существует значительная диспропорция между структурой рабочих мест н структуро]! рабочей силы так называемая «структурная безработица..., что значительно затрудняет достижение оптимальной, -экономически эффективной и социально обоснованной занятости. В такой ситуации государственная политика должна представлять собой комплекс активных и пассивных мер, направленных на содействие трудоустройству граждан, связанных с экономическими возможностями расширения сферы приложения труда, профессионального образования и социального обеспечения. Данная позиция достаточно часто высказывается в литературе. Так, например, А.Э. Котляр полагает, что «использование для снижения уровня безработицы лишь методов так называемой активной политики занятости (общественные работы, другие формы временной занятости, переподготовка и т.д.) не может дать сколько-нибудь устойчивый результат. Решить проблему безработицы удастся только при положительной динамике количества рабочих мест».
В число мер государственной политики входят как улучшение организационно-правового механизма повышения квалификации, переподготовки, так и развитие разнообразных форм временной и нетрадиционной занятости. Именно на такой подход ориеніирует и Федеральная целевая программа содействия занятости населения Российской Федерации на 1998-2000 годы, утвержденная Постановлением Правительства Российской Федерации от 24 июля 1998 г. № 828 (в ред. от 22 июня 1999 г.). J
В литературе по трудовому праву справедливо отмечается, что государственное регулирование занятости должно строиться с учетом существующих реалий, сложившихся на рынке труда, в форме «программно-целевой «-технологии» планирования, составными элементами которой являются долгосрочное прогнозирование, индикативное планирование, выявление и выработка концепции решения ключевых проблем обеспечения занятости. При этом основную роль в планировании целесообразно отводить государственным и региональным программам». Правовое регулирование занятости и трудоустройства является чрезвычайно актуальной сферой как федерального правотворчества, так и правотворчества субъектов РФ. Объективной предпосылкой для этого является высокая степень дифференциации различных регионов по уровню безработицы, а также наличие значительного числа территорий с острой критической ситуацией в сфере занятости. Это обстоятельство обусловливает необходимость разработки региональных программ содействия занятости, учитывающих местную специфику; реализации субъектами Российской Федерации значительного количества правовых и организационных мер по созданию и сохранению рабочих мест (в том числе и временных), механизма повышения квалификации, переподготовки и др.
При этом субъекты Российской Федерации не должны умалять права и гарантии, предоставленные гражданам Российской Федерации федеральным законодательством, и, прежде всего, - Конституцией Российской Федерации и Законом Российской Федерации «О занятости населения в Российской Федерации» от 19 апреля 1991 года с многочисленными изменениями и дополнениями и ныне действующим в редакции Федерального закона от 20 апреля 1996 года с учетом изменений, внесенных Федеральным законом «О внесении изменений и дополнений в Закон РФ «О занятости населения в Российской Федерации» от 17 июля 1999 года. :
Должен учитываться тот факт, что в осуществлении государственной политики в области занятости населения РФ принимают участие органы государственной власти всех уровней, а принципы разграничения правотворческой компетенции РФ и субъектов РФ в области реализации государственной политики занятости закреплены в самом Федеральном законе о занятости населения.
Федеральный закон о занятости определяет основные понятия и категории, при оперировании которыми обеспечивается правовое регулирование отношений в сфере занятости и трудоустройства РФ, как-то: занятость, занятые граждане, подходящая работа, порядок и условия признания граждан безработными и др. В этом законе также закреплены права граждан и государственные гарантии в области занятости и основные направления государственной политики в этой области. Вместе с тем Федеральный закон о занятости содержит недочеты и некорректные формулировки, что не способствует рациональному развитию законодательства о занятости субъектов РФ.
Так, определение занятости, содержащееся в статье 1 Закона о занятости, как деятельности граждан, связанной с удовлетворением личных и общественных потребностей, не противоречащей закону и приносящей, как правило, им заработок, трудовой доход, нуждается в некоторых пояснениях, а возможно и коррекции. Можно согласиться с мнением A.M. Нурмагамбетова в том, что определять понятие «занятость» через понятие «деятельность» не вполне корректно, поскольку в таком случае фактически отождествляются не идентичные понятия - «занятость» и «труд». Последний представляет собой деятельность, протекающую в рамках определенной части суток (рабочего времени). Занятость, в отличие от труда, как справедливо отмечает A.M. Нурмагамбетов, - не деятельность, а общественные отношения между людьми, прежде всего экономические и правовые по поводу включения работника в конкретную кооперацию труда на определенном рабочем месте». По сути, аналогичной позиции придерживается и Э.А. Котляр, рассматривающий занятость как «систему отношений между людьми по поводу обеспечения рабочими местами и участия в общественном хозяйстве».
Отношения по социальному партнерству как область совместного ведения Федерации и субъектов
Относительно новым направлением в развитии правовой системы России является становление так называемого «социального партнерства». В условиях реформирования российской экономики возникла необходимость осуществления перехода от директивного регулирования труда к коллективно-договорному, то есть к поиску взаимоприемлемых условий совместной работы, учета интересов социальных партнеров, компромиссу путем взаимных уступок и ухода от конфронтации.
Как отмечается в научной литературе, «создание системы социального партнерства и условий надлежащего ее функционирования объективно необходимо для успешной защиты интересов трудящихся, развития предпринимательства, устойчивой и эффективной работы предприятий, поддержания социального мира и стабильности в обществе».1
Социальное партнерство имеет огромный потенциал развития на региональном уровне, поскольку позволяет в полной мере исходить из местных социально-экономических особенностей, состояния той или иной отрасли экономики в том или ином регионе. Кроме того, при регулировании трудовых отношений посредством заключения коллективных договоров и соглашений учитываются как экономические возможности региона, выражаемые через волю государственных органов, так и самих социальных партнеров работодателей и работников.
Вместе с тем, тенденции законодательного регулирования в России данного института показывают, что предоставление нрава акційного правотворчества субъектам Федерации не устраняет необходимости закрепления на федеральном уровне основных понятий этого института, тем более, что Федеральный закон о социальном партнерстве до сих пор отсутствует. Закон же Российской Федерации «О коллективных договорах и соглашениях», определяя понятия «коллективный договор» и «соглашение», не содержит определения «социального партнерства» и других необходимых понятий.
Общеизвестно, что понятие «социальное партнерство» имеет несколько значений. Прежде всего, по доктрина, некий философский постулат, противоположный ранее господствовавшей в нашей стране концепции непримиримости классовых противоречий и жесткой классовой борьбы. В основе концепции социального партнерства лежит тезис о необходимости установления мирных, добрых отношений между различными классами и слоями на основе их взаимовыгодного сотрудничества, что ведет к социальному миру в обществе.
В науке трудового права социальное партнерство рассматривается как один из важнейших принципов трудового права, который не будучи закрепленным на уровне Федерального закона как бы «растворен», по мысли Н.И. Гонцова, и «присутствует» в трудовом законодательстве. Можно согласиться с Н.И. Гонцовым в том, что «партнерство нужно закрепить как принцип трудового права в законодательном порядке, приняв по этому поводу специальный закон, определив в нем суп. партнерства, его цели, субъектов, формы осуществления, механизм реализации и др. В отдельных законах, связанных с партнерскими отношениями, этот принцип также необходимо нормативно сформулировать».1
Наконец, социальное партнерство наукой трудового права рассматривается как «определенные отношения между работниками и работодателями (грудящимися и предпринимателями). Социальными партнерами они называются потому, что в процессе их взаимодействия в ходе решения социально-трудовых задач «обеспечивается сотрудничество и согласование интересов путем взаимных уступок и компромиссов, т. е в рамках социального мира».:
В науке трудового нрава выделены две разновидности социального партнерства: - партнерство на уровне организаций, выражающее интересы двух социальных групп - наемных работников и работодателей, т.е. бипартизм (двустороннее сотрудничество); - парі перство на более высоком уровне (на уровне региона, отрасли, на общефедеральном уровне), когда оно может выражать интересы не только двух, но и трех социальных групп - наемных работников, работодателей и государственных структур, т.е. трнпартпзм (трехстороннее сотрудничество).1
Однако представляется не совсем корректным даже с позиций международной практики, определять социальное партнерство исключительно как оииартизм, поскольку это приводит к умалению роли государства как социального партнера.
Указанные разновидности социального партнерства по-разному трансформируются в национальные правовые модели различных государств. Гак, М.В. Лушникова, в результате анализа различных национальных правовых моделей социального партнерства, выделяет три модели.
Первая применяется в странах Северной Европы (Финляндия, Бельгия, Норвегия, Голландия). Она характеризуется активным вмешательством государства в регулирование трудовых отношений. Вторая модель характерна для США, Канады, Японии и большинства развивающихся стран Азии, Латинской Америки и англоговорящих стран Африки и, как правило, сводится к низовому уровню коллективных договоров на предприятиях. И, наконец, третья модель, типичная для стран Центральной Европы (Германии, Австрии, Франции и др.), является промежуточным вариантом между двумя вышеназванными: на общенациональном уровне трехсторонние постоянно действующие органы социального партнерства, как правило, не создаются, однако правительство периодически проводит консультации с национальными профсоюзными объединениями и союзами предпринимателей. На этом уровне социальные партнеры совместных решений не принимают, а ограничиваются чаще всего консультациями и реже - общенациональными соглашениями по отдельным вопросам социальной политики. В другой работе М.В. Лушникова отмечает, что «в области социально-трудовых отношений особенно ярко проявляются национальные исторические традиции каждого государства, уровень его социально-экономического развития, поэтому учет национальной специфики в правовой модели социального партнерства так необходим». Отсутствие федерального закона о социальном партнерстве приводит к тому, что в некоторых субъектах Российской Федерации, где приняты законы о социальном партнерстве, складывается различное его понимание и широкая интерпретация. Законы о социальном партнерстве приняты во многих субъектах Российской Федерации: в Свердловской, Вологодской, Омской, Мурманской областях, в городе Москве, в Республике Мордовия, Алтайском и Ставропольском краях и др. Следует отметить, что в законотворческой практике субъектов Российской Федерации при определении социального партнерства нередко выделяется то или иное значение этого понятия, часто в понятии отражаются несколько значений социального партнерства, в большинстве законов субъектов Федерации оно трактуется как трехстороннее сотрудничество. Возможно, последнее вполне оправданно, поскольку российская модель социального партнерства в большей мере тяготеет к модели, построенной на принципах «трипартизма» и многоуровневого сотрудничества при активной роли государства.
Похожие диссертации на Разграничение правотворческой компетенции между Российской Федерацией и субъектами Российской Федерации в области регулирования трудовых отношений
