Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Влияние историко-культурной ситуации на творчество М.А. Кичигина 24
1.1. Русская тема как константа творчества 24
1.2. Социально-культурный контекст жизни М.А. Кичигина в Китае 51
1.3. Эволюция творчества в период жизни в Китае 74
Глава II. Опыт личностной и творческой адаптации художников Кичигиных в условиях эмиграции и реэмиграции 103
2.1. Взаимодействие традиций русской художественной школы и культуры Дальнего Востока в китайский период творчества В .Е. Кузнецовой 103
2.2. Брак М.А. Кичигина и В.Е. Кузнецовой как модель творческого партнерства 132
2.3. Период реэмиграции. Интеграция Кичигиных в художественное сообщество провинциального города Ярославля (1948-2005) 145
Заключение 171
Библиографический список источников и литературы 178
Приложения:
- Русская тема как константа творчества
- Социально-культурный контекст жизни М.А. Кичигина в Китае
- Взаимодействие традиций русской художественной школы и культуры Дальнего Востока в китайский период творчества В .Е. Кузнецовой
Введение к работе
Целостная картина развития русского искусства XX века складывается из разрозненных фрагментов, многообразия событий, явлений, людских судеб. Неотъемлемой ее частью является искусство Русского Зарубежья. Художественная жизнь центров и регионов эмиграции изучена с разной степенью полноты. Больше и подробнее других исследовался вопрос творчества русских художников в Европе. Дальневосточная эмиграция (ее китайская ветвь) изучена меньше. Художественная жизнь «русского Китая» была активной, но не столь заметной в сравнении с европейской, поэтому долгое время находилась вне поля зрения искусствоведов. Препятствием к изучению стала малая доступность для исследователей творческих работ эмигрантов, живших в данном регионе в первой половине XX века. Сейчас в условиях социальной коммуникативной свободы эта часть русского искусства постепенно собирается и вводится в научный оборот. Здесь немалое значение имеет ресурс музеев российской провинции и личных коллекций, в которых оказались произведения русских художников-эмигрантов. В частности, творческое наследие Михаила Александровича Кичигина (1883-1968) и Веры Емельяновны Кузнецовой-Кичигиной (1904-2005), ярких и авторитетных представителей русской художественной эмиграции в Китае, существенно восполняет дефицит визуальной информации, необходимой для анализа изобразительного искусства и является перспективным предметом исследования.
Жизненная и творческая ситуация художников Кичигиных тесно вплетена в контекст развития русского искусства XX века, связанного с основными историческими вехами столетия: поиском путей развития в начале века, революцией, эмиграцией, Второй мировой войной, советским тоталитаризмом, трансформациями постсоветского периода. Творчество М.А. Кичигина и В.Е. Кузнецовой-Кичигиной представляет собой неординарный художественный опыт и является значимой страницей
4 отечественного искусства. Оно дает уникальную возможность рассмотрения таких важных аспектов национальной культуры, как: развитие русской художественной школы в иной культурной среде, самоопределение творческой личности и формирование собственного художественного языка, творческая адаптация в незнакомой историко-культурной ситуации, личностные и социальные взаимодействия, межкультурные контакты.
Все эти вопросы общекультурного и индивидуально-творческого характера актуальны в связи с интеграционными процессами современного социума, в том числе в сфере культуры. Идеологическая конъюнктура в советской науке, сказавшаяся в оценке явления эмиграции, стала причиной отторжения от российской культурной традиции многих русских мастеров. Составление полной и объективной истории российского искусства XX века является одной из наиболее актуальных задач отечественной науки. Наша работа вносит свою лепту в это многотрудное дело. Она вписывается в русло наметившейся общей тенденции изучения русской художественной эмиграции: от составления справочников-энциклопедий и обзорных исследований к монографическим, контекстуально и индивидуален ^ углубленным в предмет работам.
Проблема исследования связана с соотнесением творческого опыта художников с трансформациями социо-культурной среды.
Объект исследования: русское искусство в период историко-культурных трансформаций XX века.
Предмет исследования: эволюция творчества художников русской эмиграции М.А. Кичигина и В.Е. Кузнецовой-Кичигиной (Россия - Китай -
СССР - Россия).
Цель исследования - культурологическое обобщение творческого опыти художников-эмигрантов М.А. Кичигина и В.Е. Кузнецовой-Кичигиной в контексте русского искусства XX века. В соответствии с целью ставятся следующие задачи: - обозначить взаимосвязь творчества М.А. Кичигина московского периода (1901-1918) с тенденциями развития русского искусства начала XX века; проанализировать концепцию творчества М.А. Кичигина в аспекте художественной и социальной адаптации в условиях эмиграции в Китае (1920-1947); выявить особенности (преемственность и трансформацию) развития русской художественной школы в китайской социокультурной среде на материале творчества В.Е. Кузнецовой; охарактеризовать специфику деятельности художников Кичигиных в контексте художественной жизни русской эмиграции в Китае с учетом личных и творческих контактов, участия в выставках, художественных объединениях, арт-рынке, образовательном процессе, рейтинга в художественной критике; обобщить опыт адаптации Кичигиных к новым условиям в период реэмиграции: включения в социально-культурную общность российского провинциального города, влияния на художественную жизнь Ярославля (1948-2005).
Хронологические рамки исследования обусловлены жизнью и творческой деятельностью художников М.А. Кичигина (1883-1968), В.Е. Кузнецовой-Кичигиной (1904-2005), что соответствует всему XX веку: с конца XIX до начала XXI века.
Территориальные рамки исследования определяются в виде схемы «Россия - Китай - СССР - Россия». В первом случае имеется в виду Россия дореволюционная, периода революции и гражданской войны (Москва, Урал, Сибирь). Во втором случае - СССР и Россия постсоветского периода (Ярославль).
Источниковая база характеризуется разнообразием и уникальностью:
Живописные и графические работы М.А. Кичигина и В.Е. Кузнецовой-Кичигиной
Основная часть выявленного на настоящий момент творческого наследия- Кичигиных хранится в музеях и частных собраниях России.
Ярославский художественный музей располагает самой большой коллекцией произведений художников разных периодов их творчества (с 1910-х до 1990-х годов) - 224 единицы: 20 живописных и 58 графических работ М.А. Кичигина; 4 живописные работы маслом и 142 работы на бумаге (из них 55 акварелей) В.Е. Кузнецовой-Кичигиной. Большую часть наследия составляют живопись и графика, выполненные в Китае. Они поступали в музей с 1960-х годов в результате официальных закупок, даров В.Е. Кузнецовой-Кичигиной, от частных лиц в последние годы.
Помимо этого, автором выявлены произведения художников находящиеся в коллекциях различных российских музеев. В ГТГ - 11 работ на бумаге М.А. Кичигина, в ГМИИ им. А.С. Пушкина - 7 акварелей и 2 рисунка В.Е. Кузнецовой-Кичигиной, в ГИМе - 2 акварели Кичигина и 2 акварели В.Е. Кузнецовой-Кичигиной. В собраниях провинциальных областных музеев: Вологодской областной картинной галерее - 1 рисунок М.А. Кичигина и 6 работ В.Е. Кузнецовой-Кичигиной, Екатеринбургском музее изобразительных искусств - 1 ранняя живописная работа и 3 графических листа М.А. Кичигина, Костромском областном музее изобразительных искусств — 4 рисунка М.А. Кичигина, Краснодарском краевом художественном музее им. А.В. Луначарского - 4 работы В.Е. Кузнецовой-Кичигиной, Мурманском областном краеведческом музее - 4 работы В.Е. Кузнецовой-Кичигиной (2 рисунка и 2 акварели). В музеях Ярославской области: Государственном музее-заповеднике «Ростовский Кремль» - 1 рисунок М.А. Кичигина, Даниловской картинной галерее - 3 живописные работы М.А. Кичигина, Рыбинском историко-архитектурном и художественном музее-заповеднике - 15 работ М.А. Кичигина и 12 В.Е. Кузнецовой-Кичигиной. Несколько десятков работ (известных автору) хранятся в частных коллекциях Москвы и Ярославля, а также за рубежом. Архивные источники:
Документы, о дореволюционном периоде жизни М.А. Кичигина — семье, учебе, соучениках (РГАЛИ).
Архив Кичигиных периода их жизни в Китае: документы М.А. Кичигина, переписка Кичигиных с дилерами, издателями, учениками, А.Н. Вертинским, фотографии произведений, бытовые фотографии (Отдел рукописей Государственной Третьяковской Галереи (ОР ГТГ). Передан В.Е. Кузнецовой-Кичигиной в 1968 году).
Следственное дело В.Е. Кузнецовой-Кичигиной (1950-1991). Документ, помимо свидетельств о репрессивных мерах по отношению к В.Е. Кузнецовой, проясняет многие моменты биографии художников, их контактов, отношение к различным ситуациям (Государственный архив Ярославской области (ГАЯО).
Документы о трудовой деятельности Кичигиных в архивах Ярославского союза художников и Ярославского художественного училища (Центр документации новейшей истории Ярославской области (ІЩНИЯО).
Фонд Кичигиных в Научном архиве Ярославского художественного музея (НА ЯХМ) состоит из писем, фотографий разных периодов, а также открыток, журналов, книг, привезенных художниками из Китая. Среди них ценный источник изучения художественной жизни Шанхая 1930-х годов книга «Бриллиантовый юбилей международного сеттльмента Шанхая». / Сост. и редактор И.И. Кунин; худ. редактор А.А. Ярон; Шанхай, [1940]. (англ. яз.) [248]. Она осталась за пределами внимания исследователей, т.к. ни в одной российской библиотеке, частной или публичной этого издания нет. Кичигины принимали участие в оформлении издания. Кроме объемного текста, в книге большое количество иллюстраций, в том числе воспроизведены 138 живописных и графических работ 24 шанхайских художников - русских, китайцев, англичан, американцев. Они позволяют увидеть образцы творчества художников, темы и жанры, стилистику, художественное качество произведений, что помогает воссоздать общую картину искусства в данном полиэтническом регионе.
8 Каталоги выставок
Информация о выставочной деятельности художников получена автором из каталогов выставок: МУЖВЗ, объединения художников «Московский салон», персональных выставок Кичигиных в Ярославле и Москве, выставок Ярославского союза художников. Периодические издания
Обобщающие аналитические публикации о Кичигиных отсутствуют. В работе были использованы материалы периодических изданий, главным образом газетных статей. Были использованы публикации следующих групп: московские газеты 1910-х годов: «Столичная молва», «Утро России», «Русские ведомости»; русскоязычные издания в Китае 1920-1940-х годов. Информация была получена автором в результате работы в архиве Шанхайской городской библиотеки Зи-Ка-Вэй и контактов с сотрудниками Генерального консульства России в Шанхае. Газеты «Шанхайская заря», «Слово», журнал «Понедельник», «Иллюстрированное приложение к газете «Слово» содержат интересные сведения о творческой деятельности М.А. Кичигина в Шанхае: выставках, поездках, участии в творческих объединениях и арт рынке. В отношении харбинских газет, в виду недоступности источников для автора были использованы публикации других исследователей, на которые даны косвенные ссылки. ярославская пресса 1950-1980-х годов: газеты «Северный рабочий», «Юность». Позволяет увидеть творчество Кичигиных в контексте хроники художественной жизни Ярославля.
Свидетельства непосредственных участников событий: материалы личных бесед автора настоящего исследования с В.Е. Кузнецовой-Кичигиной, родственниками Кичигиных, художниками.
Методы исследования 1. Общенаучные методы, примененные к локальным судьбам художников, изучавшимся в историко-культурном контексте с особыми
9 пространственными (Россия - Китай - СССР - Россия) и временными (от начала XX до начала XXI вв.) границами.
Методологическая база работы включает в себя отдельные позиции русских мыслителей, опиравшихся на идеи философской и культурной антропологии (Н.А. Бердяев, С.Н. Булгаков, B.C. Соловьев).
В работе актуализированы существенные для проведенного исследования идеи, характерные для методов системного и структурно-типологического анализа русской культуры в контексте трансформаций, характерных для XX века (А.А. Аронов, Е.А. Ермолин, М.С. Каган, И.В. Кондаков). - Востребованы также социопсихологические и социокультурные методы исследования личности и творчества (А.В. Азов, М.М. Бахтин, Л.С. Выгодский, А.Л. Гройсман, Е.И. Ильин, Т.С. Злотникова).
2. Методы, интегративно сочетающие приемы искусствоведческих, культурологических, социокультурных подходов к творчеству как специфической форме деятельности: - Культурологический дискурс культуры русского зарубежья, в том числе ее художественно-творческой составляющей (А.А. Аронов, О.Л. Лейкинд, А.В. Толстой, Д.С. Сарабьянов, Д.Я. Северюхин, М. Раев, А.А. Хисамутдинов) и российской провинциальной культуры (Е.Я. Бурлина, Н.И. Воронина, Е.А. Ермолин, Т.С. Злотникова, Л.М. Мосолова); - Искусствоведческие, в частности, историко-искусствоведческие и биографические исследования русской художественной жизни конца XIX - начала XX вв. и более поздней эволюции русского искусства, включая малоизученный период середины и второй половины прошедшего столетия (А.И. Морозов, Г.Г. Поспелов, Д.В. Сарабьянов, Г.Ю. Стернин).
Формально-стилистический анализ произведений (М.В. Алпатов, Б.Р. Виппер, Г. Вёльфлин);
Сравнительное изучение источников; методы опроса, диалога, наблюдения, сбора эмпирического материала (фото-, видео-, аудиофиксация) в процессе
10 общения с художником и кругом близких ему людей, а также при непосредственном участии в подготовке экспозиций, каталогов, книг, статей. Гипотеза исследования
Дальневосточная ветвь художественной эмиграции, наряду с общими чертами, присущими всему Русскому Зарубежью, обладала особенностями, обусловленными географией и спецификой этнической культуры региона.
Эмиграция, хотя и являлась ситуацией отторжения художников от культуры исторической родины, способствовала их физическому выживанию и художнической реализации в условиях творческой свободы.
3. Реэмиграция, связанная со сложными условиями адаптации к советскому политическому режиму, стала периодом испытаний, негативно повлиявших как на личную судьбу, так и творческий потенциал художников.
Степень научной изученности проблемы
В соответствии с содержанием и спецификой темы, связанной с изучением широкого художественного контекста, выделены следующие группы исследований: общие вопросы развития русского изобразительного искусства XX века; художественная эмиграция в Китае в 1920-1940-х годах (взгляд как российской, так и китайской сторон); публикации о М.А. Кичигине и В.Е. Кузнецовой-Кичигиной.
1. Об искусстве XX века имеется немало исследований, касающихся как общей картины, так отдельных явлений и личностей. Мы выделяем круг наиболее актуальных публикаций последних двадцати лет. Об общих проблемах, тенденциях, стилях писали Д.С. Сарабьянов, Г.Ю. Стернин, B.C. Турчин, Г.Г. Поспелов. Необходимость по-новому ориентированного, неполитизированного осмысления истории русского искусства XX века в условиях трансформаций постсоветского периода, была осознана ведущими искусствоведами Д.С. Сарабьяновым, Г.Ю. Стерниным. Последние годы отмечены публикациями работ, в которых, благодаря новой источниковой базе и интегративной методологии, происходит переосмысление отечественной культурной традиции в европейском и мировом контексте (А.А. Аронов, СМ. Даниэль, Н.С. Степанян, А.К. Якимович, B.C. Турчин). Предмет изучения расширяется за счет включения в него явлений искусства, закрытых ранее для советской науки. Сюда относится и феномен Русского Зарубежья.
Культурно-исторические и культурно-философские аспекты творчества в эмиграции привлекали внимание ряда исследователей. Г.Ю. Стернин обозначил проблему самопознания русской творческой эмиграции [230]. А.В. Азов, опираясь на широкий круг литературных памятников русской эмиграции первой волны, предложил интересный опыт реконструкции самосознания художника в изгнании [129]. А.А. Аронов актуализировал вопросы развития и «воспроизводства» культуры Русского Зарубежья [134].
Обобщающей работой по изобразительному искусству русской эмиграции на данный момент является книга А.В. Толстого «Художники русской эмиграции» (2005). Автор характеризует этот феномен как «крупное, многоликое и весьма неоднородное явление культурной жизни столетия» [236, 16]. Он впервые рассматривает вопрос с точки зрения искусствоведения, стилистики произведений, предлагает анализ развития явления в контексте искусства XX века, подкрепляя его широким визуальным рядом. Работа посвящена самой значимой - европейской ветви эмиграции. За пределами исследования остались периферийные центры, в том числе Дальний Восток.
2. О художественной жизни «русского Китая» имеются, как правило, отрывочные и схематичные сведения. Мы представим появившуюся по данному вопросу литературу в хронологическом порядке, выделив общие и узкоспециальные работы. Ценным материалом является собственно эмигрантская литература. До наших дней не потеряла значимости книга-альбом В.Д. Жиганова 1936 года «Русские в Шанхае» [166], которая является историографическим наследием и, в то же время, важным
12 источником для исследователей. В ней был впервые собран объемный материал - сведения и около 1600 фотографий о представителях русской эмиграции в различных сферах деятельности в обозначенном регионе. Изобразительному искусству автор посвятил специальный раздел с вступительным обзором, фотопортретами и биографиями 35 художников.
Дальневосточная (китайская) ветвь эмиграции стала активно привлекать внимание российских исследователей с конца 1980-х годов, когда закончился период самоизоляции России, и для исследователей стали доступны закрытые ранее советские и зарубежные архивы. К этой теме обратились, прежде всего, бывшие харбинцы и исследователи дальневосточного региона - Е.П. Кириллова, Н.П. Крадин, С.С. Левошко, Г.В. Мелихов, А.А. Хисамутдинов. Авторы рассматривали разные аспекты истории жизни русских эмигрантов в Китае, прибегая к разнообразным жанрам. Появились научные, научно-популярные публикации, мемуары. Шел процесс сбора и накопления данных. В результате с середины 1990-х стала появляться солидная справочно-энциклопедическая литература. Прежде всего, следует отметить большой проект «Русское зарубежье: Золотая книга русской эмиграции: Первая треть XX века», вышедшая в 1997 году (руководители проекта А.К. Сорокин и В.В. Шелохаев) [214]. Словарь содержит свыше 400 биографических статей о самых ярких представителях русского зарубежья. К сожалению, в книге мало сведений о дальневосточной эмиграции, художники этого региона не были включены в издание. Как отметили авторы, главной целью проекта было стимулировать изучение русской эмиграции.
В 1994 году Д.Я. Северюхиным и О.Л. Лейкиндом был издан биографический словарь «Художники русской эмиграции (1917-1941)» [219], в 2000 году он вышел в расширенном и дополненном варианте: «Художники русского зарубежья 1917-1939» (авторы О.Л. Лейкинд, К.В. Махров, Д.Я. Северюхин) [188]. Это издание содержит краткий обзор эмигрантских центров, и 750 биографий художников. Если в первом издании можно было найти информацию только о двух представителях дальневосточной
13 (китайской) эмиграции, то во втором приводится уже 38 имен. Активный исследователь проблемы Русского Зарубежья А.А. Хисамутдинов в начале 2000-х годов, опираясь на документы российских и американских архивов, издал книги «Российская эмиграция в Азиатско-Тихоокеанском регионе и Южной Америке. Биобиблиографический словарь» [240] и «Российская эмиграция в Китае. Опыт энциклопедии» [241]. В них историк-китаевед приводит сведения о русских эмигрантах в Азии, проявивших себя в области науки, литературы и искусства, в их число включено свыше 40 художников. Ему же принадлежит статья «Художники русского Шанхая» (1998), в которой, автор очертил основные моменты искусства русского Шанхая и справедливо отметил трудности исследования в этой области — отсутствие визуальных источников [239, 268].
Работу по выявлению имен и составлению биографических справок художников-эмигрантов продолжил Н.П. Крадин. На основе данных Государственного архива Хабаровского края Н.П. Крадин расширил словарь художников, работавших в Китае в 1-й половине XX века. В его книгу «Художники Дальнего Востока (XIX - середина XX в.). Биографический иллюстрированный словарь» [183] включено более 160 имен художников, так или иначе связанных с Китаем и сферой изобразительного искусства. Это, как справедливо замечает автор, дает более широкую картину явления.
С.С. Левошко, исследователь архитектурного наследия Русского Зарубежья, в своих публикациях приводит сведения о деятельности русских архитекторов и художников-эмигрантов в Китае [186]. Е.П. Кириллова (литературный псевдоним Елена Таскина), уроженка Харбина, на протяжении многих лет собирает информацию и пишет о различных аспектах культурной жизни русской эмиграции в Харбине, использует жанр эссе, публикует мемуары очевидцев, в том числе художников [232-234].
Жанр научно-популярной литературы тоже заслуживает внимание исследователей. Особенно ценными являются мемуары участников событий. Среди них «записки» художника К.К. Клуге, отдельные главы которых
14 рассказывают о жизни в Шанхае (1992) [176]. Книга актрисы и художницы Л.В. Вертинской «Синяя птица любви», посвященная известному артисту русского зарубежья А.Н. Вертинскому, содержит интересные сведения о художественном образовании в Шанхае [149]. Из популярной литературы, изданной в последнее время, следует назвать книгу критика и писателя Н.Д. Старосельской «Повседневная жизнь «русского» Шанхая» (2006) [225]. Эти издания, с определенной оговоркой, могут быть использованы как источники, они помогают воссоздать живую картину художественной жизни. Изучение специфики творчества представителей русской диаспоры в Китае невозможно без учета социально-политического контекста. Его дают труды выдающихся российских китаеведов (С.Л. Тихвинского, B.C. Мясникова), а также исследования последних лет, опирающиеся на обширный фактический материал и современные концепции его осмысления. Следует отметить работу Е.Е. Аурилене «Российская диаспора в Китае. (1920-1950-е гг.)» (2008), в которой автор рассматривает региональные особенности развития русских эмигрантских колоний в Китае и созданных ими общественных институтов. Она справедливо отмечает, что культура в этом пространстве выполняла интегрирующую функцию [137]. Исследование Н.Н. Аблажей «Эмиграция из России (СССР) в Китай и реэмиграция в первой половине XX в.» (2008) [128] анализирует вопросы социально-политической адаптации эмигрантов не только в период их выезда из России, но, что ценно для нашей работы, после репатриации.
Среди зарубежных исследователей, обращавшихся к творчеству художников-эмигрантов в Китае в последние 10 лет, - М. Раев, Э: Штейн, Н. Надзвецкая, П. Полански. Марк Раев в своей книге по истории русской эмиграции рассматривает специфику художественной ситуации в Харбине, обусловленную удаленностью от ее основных культурных центров [206]. Статья Натальи Надзвецкой дает обзор художественной жизни Харбина [197]. Эдуард Штейн среди прочих своих работ опубликовал статью «Художники русского Китая, ХЛАМ и «Понедельник», посвященную
15 русским литературно-художественных объединениям Шанхая и отдельным малоизвестным художникам [251]. Хорошим источником о работе художников для издательств может служить Каталог собрания библиотеки им. Гамильтона Гавайского университета «Русская печать в Китае, Японии и Корее», составленный американским библиографом Патрицией Полански в переводе и научной редакции А. А. Хисамутдинова (2002) [187].
Современные китайские исследователи активно изучают проблему с точки зрения российско-китайских художественных связей (Ван Чжичэн, Ли Синкын, Ли Янлин). Большая заслуга в этом процессе принадлежит Ван Чжичэну, заведующему отделом России в Шанхайской Академии общественных наук, который изучал историю русской эмиграции в одном из крупных центров зарубежья - Шанхае. Автор работал над темой с начала 1980-х годов, систематизируя архивы и фонды периодики. В Китае книга вышла в 1993, в 2008 она была переиздана на русском языке с предисловием Л.П. Черниковой [148]. Исследование рассматривает политические, экономические, социальные, культурные аспекты эмиграции, вводит в научный оборот большое количество имен. Оно опирается на упомянутый выше альбом В.Д. Жиганова. Текст русского издателя расширен и уточнен за счет привлечения сведений из русской, китайской, английской, французской периодики Шанхая 1920-1940-х годов. Одна глава книги китайского исследователя рассказывает о культуре Шанхая, в том числе о деятелях изобразительного искусства.
Примечательным для нынешнего времени является факт появления китайских исследований в России. Обучаясь в России, китайцы защищают диссертации по разным вопросам, связанным с художественной культурой (в Московском педагогическом государственном университете, Российском государственном педагогическом университете им. А.И. Герцена). Диссертация Ван Пин (2006) [147] посвящена русской художественной эмиграции в Китае в первой половине XX века. Она является добросовестным обобщением имеющейся историографии, преимущественно российских авторов и представляет интерес как первый опыт целостной характеристики искусства и архитектуры русских эмигрантов в Китае.
Диссертация художника, коллекционера и активного участника арт-рынка русского реалистического искусства Чэнь Вэньхуа рассматривает вопрос истории организации выставок русской живописи в Китае (2008) [250]. В ней более компетентно и заинтересованно (по сравнению с исторической частью) проанализирована современная ситуация. В диссертации Чэн Чжэнвэя «Китайская реалистическая живопись XX века» (2006) [249] приводятся данные о процессе модернизации традиционной китайской живописи. Юй Аньдун делает сравнительный анализ традиций академического рисунка в художественно-педагогическом образовании России и Китая (2007) [253]. Исследования трех последних авторов интересны тем, что раскрывают межкультурные связи: китайский художественный контекст искусства русских художников-эмигрантов и их влияние на проникновение в Китай западной культуры.
3. К третьей группе источников, востребованных в нашем исследовании, мы относим историографию по творчеству М.А. Кичигина и В.Е. Кузнецовой-Кичигиной. Первая и единственная, очень краткая оценка творчества М.А. Кичигина в дореволюционный России была дана A.M. Эфросом в статье, посвященной выставке объединения художников «Московский салон» в 1917 году [87]. Китайский период жизни и творчества художников нашел отражение в русской периодической печати Харбина и Шанхая 1920-1940-х годов. Творчество Кичигиных после репатриации привлекало внимание художественной критики в связи с их выставками. Краткий обзор жизненного пути был дан в каталогах персональных выставок художников в Ярославле (1954 и 1957), авторами вступительных статей которых стали преподаватели Ярославского художественного училища А.И. Смагин и А.А. Алехина. Вступительную статью к каталогу московской выставки 1958 года писал М.П. Сокольников, известный искусствовед, автор нескольких монографий о советских художниках. В 1960-1980-х годах,
17 период напряженных политических отношений с Китаем, творчество художников замалчивалось. В 1989 году автором настоящего исследования был издан каталог выставки М.А. Кичигина и В.Е. Кузнецовой-Кичигиной из музейных собраний и частных коллекций, который содержал подробную уточненную биографию художников, мемуары В.Е. Кузнецовой-Кичигиной, иллюстрации. Эта информация использовалась в дальнейшем использовалась в научной практике (Е.П. Таскина, Н.П. Крадин, Ли Янлин). Многие авторы, касающиеся вопроса художественной жизни «русского Китая», упоминают имена М.А. Кичигина и В.Е. Кузнецовой, которые были заметными фигурами русской диаспоры. В 1995 году статьи о художниках были включены в очередной 4-й том Биобиблиографического словаря «Художники народов СССР» [245, 519-520]. В 2000 году - в справочник О.Л. Лейкинда, К.В. Махрова, Д.Я. Северюхина «Художники русского зарубежья. 1917-1939» [188, 325-327]. В 2004 году, к 100-летию со дня рождения В.Е. Кузнецовой-Кичигиной автор настоящего исследования опубликовал монографию «Михаил Кичигин. Вера Кузнецова-Кичигина: русские художники в Китае» [193], материалы которой были использованы в работах китайских исследователей (Ван Пин и Чэнь Вэньхуа).
К сожалению, приходится отметить, что серьезное справочное издание Биобиблиографический словарь «Художники народов СССР» содержит ошибочную информацию, касающуюся Кичигиных: данные об участии М.А. Кичигина в выставках объединения «Свободное искусство» не соответствует действительности. Неверно указана дата рождения В.Е. Кузнецовой-Кичигиной. Эти фактологические неточности перекочевали практически во все другие издания, где приводятся биографические сведения об упомянутых художниках [188; 183].
В целом, можно признать, что Кичигины не были обделены вниманием российской художественной критики, но авторов больше привлекала биография художников в ущерб их творчеству, которое никогда не было предметом самостоятельного рассмотрения. Для нашего исследования
18 актуальной задачей стало изучение конкретно художественного аспекта деятельности М.А. Кичигина и В.Е. Кузнецовой-Кичигиной.
Научная новизна исследования
Работа является первым монографическим исследованием по вопросам русской эмиграции в Китае в первой половине XX века, посвященном творчеству двух художников М.А. Кичигина и В.Е. Кузнецовой-Кичигиной, ярких представителей Русского Зарубежья этого региона. Впервые осуществлен искусствоведческий анализ проблемы, основанный на обширном визуальном материале — оригинальных памятниках изобразительного искусства, и опыт включения искусства художников-эмигрантов дальневосточной (китайской) ветви в контекст русского изобразительного искусства XX века с учетом предэмиграционного и реэмиграционного периодов. Аналитическое осмысление художественного материала в сочетании с систематизированной фактической информацией и соответствующей теоретической базой позволяет на материале творчества М.А. Кичигина и В.Е. Кузнецовой-Кичигиной выявить специфику искусства русских художников-эмигрантов в Китае, определить их вклад в общий художественный процесс.
На защиту выносятся следующие положения:
Несмотря на, казалось бы, локальный характер судеб художников М.А. Кичигина и В.Е. Кузнецовой-Кичигиной, их творчество является значимой составляющей истории русского искусства XX века.
Творчество М.А. Кичигина и В.Е. Кузнецовой-Кичигиной имеет ключевое значение для изучения дальневосточной (китайской) ветви русской художественной эмиграции первой половины XX века, взаимодействия европейской и восточной культур, развития традиций русской художественной школы в иной социальной, культурной, природной среде. - Жизнь и деятельность художников Кичигиных после репатриации - катализатор обновления художественного языка искусства провинциального Ярославля.
19 - Судьба супругов Кичигиных - уникальный опыт творческого диалога, содружества творческих личностей, способствовавшего физическому и творческому выживанию и адаптации в незнакомой историко-культурной ситуации.
Теоретическая значимость исследования
Результаты исследования, дополняя историю развития русского искусства новой, малоизвестной страницей, касающейся художественной жизни дальневосточной (китайской) ветви русской эмиграции, способствуют выявлению общекультурных и конкретно - художественных особенностей существования и трансформации русской культуры в социокультурных условиях эмиграции. Анализ творческого опыта художников М.А. Кичигина и В.Е. Кузнецовой-Кичигиной позволяет выявить специфику развития русской художественной школы в инокультурной среде, представляя интересный вариант взаимодействия европейской и восточной культур.
Практическая значимость исследования
Материалы исследования использовались в ряде российских и международных научно-практических конференций, выставочных и издательских проектов, связанных с вопросами изучения искусства русской эмиграции как части российского культурного наследия. Они нашли применение в музейной практике в связи с работой по каталогизации коллекции, экспозиционной и пропагандистской деятельностью.
Положения и выводы диссертации могут быть использованы при изучении искусства Русского Зарубежья, анализе процессов взаимодействия культур, также могут найти применение в образовательном процессе при разработке учебных программ, курсов лекций по истории искусства и межкультурной коммуникации в высших и средних учебных заведениях как российских, так и китайских.
Поскольку исследование связано с культурой двух стран — России и Китая, оно может лечь в основу различных российско-китайских проектов, стать ярким подтверждением диалога культур, что особенно актуально в
20 условиях развития концепции современного многополярного мира и укрепления международных контактов России перспективного восточного направления.
Личный вклад - В течение двадцати лет автор является куратором коллекции произведений Кичигиных в Ярославском художественном музее. За это время проделана последовательная работа по комплектованию данного собрания. Оно увеличено в 2 раза - на 115 единиц.
Составлен научный каталог произведений Кичигиных, хранящихся в российских музейных и частных собраниях. Работа заключалась в выявлении местонахождения творческого наследия художников и атрибуции (уточнении названий, датировок, художественных связей).
Сформирован архив Кичигиных в Ярославском художественном музее, куда, помимо документов В.Е. Кузнецовой-Кичигиной, вошли записанные автором мемуары В.Е. Кузнецовой-Кичигиной, родственников, учеников М.А. Кичигина, художников Ярославля; фото и видео-документы событий 1980-2000-х годов, фиксация которых осуществлялась автором; документы, находившиеся в непрофильных частных коллекциях, выявленные и возвращенные в Ярославль. Факт личного длительного знакомством с участниками событий и, прежде всего, с В.Е. Кузнецовой-Кичигиной позволил собрать информацию «из первых рук». - Осуществлена комплексная работа по введению творчества М.А. Кичигина и В.Е. Кузнецовой в научный оборот посредством ряда выставочных и издательских проектов, представлявших искусство художников в.разных контекстах.
Достоверность результатов диссертационного исследования обеспечивается обоснованностью поставленной проблемы, комплексностью примененною методологии, обобщением впервые систематизированного и
21 введенного в научный оборот импирического материала, связанного с художественной жизнью Русского Зарубежья, обширной апробацией.
Структура исследования
Работа состоит из введения, двух глав (Глава I. «Влияние историко-культурной ситуации на творчество М.А. Кичигина»; Глава II. Опыт личной и творческой адаптации художников Кичигиных в условиях эмиграции и реэмиграции»), заключения, списка источников и литературы, включающего 267 наименований, и шести приложений: «Хроника жизни и творчества М.А. Кичигина», «Хроника жизни и творчества В.Е. Кузнецовой-Кичигиной», справочник «Круг общения Кичигиных. Краткие биографические сведения», научный каталог произведений М.А. Кичигина и В.Е. Кузнецовой-Кичигиной, список сокращений, иллюстрации, Общий объем работы - 276 с.
Апробация исследования, список основных: публикаций по теме диссертации:
Апробация, и внедрение результатов диссертационного исследования осуществлялись на заседаниях кафедры культурологии и журналистики ГОУ ПО «Ярославский государственный педагогический университет им. К.Д. Ушинского»; на международных, всероссийских и региональных научных конференциях «Восток - взгляд из России» (Ярославль: ЯХМ, 1990); «Женщины Ярославля: История и современность» (Ярославль, 2004); «Изобразительное искусство, архитектура и искусствоведение Русского зарубежья: проблемы, открытия, перспективы исследований. (СПб.: Фонд им. Д.С. Лихачева, НИИТАГ РААСН, Европейский университет в Санк-Петербурге, 2007); «Книжная культура Ярославского края» (Ярославль: ЯОУНБ, 2008).
Результаты исследования внедрены в процесс деятельности Ярославского художественного музея, связанный с комплектованием, научной каталогизацией, транслированием коллекции. Автор настоящего исследования был куратором нескольких выставок М.А. Кичигина и В.Е.
22 Кузнецовой-Кичигиной в Ярославле (1989/1990, 1998, 2004), Москве (2004), Вологде (2004).
Основная проблематика работы представлена в 11 публикациях общим объемом 25 п.л., в том числе двух, осуществленных в ведущих научных изданиях, рекомендованных ВАК РФ:
Лебедева, Т.А. Творчество художников-эмигрантов М.А. Кичигина и В.Е. Кузнецовой-Кичигиной в контексте развития русского искусства XX века [Текст] / Т.А. Лебедева // Обсерватория культуры. - Москва: ФГУ «Российская государственная библиотека, 2009. - № 6. С. 60-65.-0,75 п.л.
Лебедева Т.А. Русская тема в творчестве художника-эмигранта М.А. Кичигина [Текст] / Т.А. Лебедева // Русское искусство. - Москва: МК РФ, ГТГ, Фонд «Наше искусство», 2010. - № 1. С. 40-49. - 0,5 п.л.
Михаил Кичигин. Вера Кузнецова-Кичигина: русские художники в Китае [Текст] / Автор-сост. Т.А. Лебедева. - Ярославль: Издательство «Александр Рутман», 2004. — 176 с: ил. - 18,5 п.л.
Михаил Александрович Кичигин. Вера Емельяновна Кузнецова-Кичигина. Живопись. Графика. (Из музейных собраний и частных коллекций). Каталог выставки [Текст] / Сост. Т.А. Лебедева. -Ярославль, 1989. - 40 с: ил. — 2,5 п.л.
Лебедева, Т.А. М.А. Кичигин. В.Е. Кузнецова-Кичигина. Русские художники в Китае [Текст] / Т.А. Лебедева // Восток. Взгляд из России. Каталог произведений из собрания Ярославского художественного музея. Ярославль, 1999. — 11 с: ил. — 0,25 п.л.
Лебедева, Т. Жизнь длиной в столетие. (Художник В.Е. Кузнецова-Кичигина) [Текст] / Т. Лебедева // Женщины Ярославля: История и современность. Материалы научно-практической конференции. -Ярославль, 2004. С. 50-52. - 0,1 п.л.
Лебедева, Т. Михаил Кичигин. Вера Кузнецова-Кичигина: русские художники в Китае [Текст] / Т. Лебедева // Новый Мир искусства (НоМИ). 2004. - № 3. С. 25-27. - 0,2 п.л.
Лебедева, Т.А. Судьба творческого наследия художников М. Кичигина и В. Кузнецовой [Текст] / Т.А. Лебедева // Изобразительное искусство, архитектура и искусствоведение Русского зарубежья. СПб.: Издательство «Дмитрий Буланин», 2008. С. 53-64. - 0,5 п.л.
Лебедева, Т. Михаил Кичигин - художник русской эмиграции в Китае [Текст] / Т. Лебедева // Антиквариат. 2009. - № 4. С. 88-95. - 0,5 п.л.
10. Лебедева, Т.А. Книга «Бриллиантовый юбилей международного сеттльмента Шанхая» как памятник культуры и источник изучения художественной жизни Шанхая 1930-х годов [Текст] / Т.А. Лебедева // Книжная культура Ярославского края: материалы научной конференции (Ярославль, 8-9 октября 2008 г.) / под ред. Д.Ф. Полознева. - Ярославль: ИПК «Конверсия» - Высшая школа бизнеса, 2009. С. 18-34.-1п.л.
П.Лебедева, Т.А., Злотникова, Т.С. Художники Кичигины в Ярославле [Текст] / Т.А. Лебедева, Т.С. Злотникова // Культурный универсум в предметном поле куьтурологии, истории, философии, искусствоведения, филологии [Текст]: научный ситком (сборник научных трудов. Часть I) / науч. ред. Т.С. Злотникова, Н.А. Дидковская. -Ярославль: Изд-воЯГПУ, 2009. С. 106-120. - 0,75 п.л.
Русская тема как константа творчества
Судьба разделила творчество русского художника М.А. Кичигина на две части, обусловленные местом жизни в России и Китае. Творчество, связанное с Россией, обозначено нами как русская тема. Для художника-эмигранта она имеет исключительно большое значение как «индикатор» его самосознания на протяжении всей жизни - на родине и в изгнании. Понятие включает корреспондирующие между собой и существенные для анализа искусства Кичигина вопросы: в узком смысле - период жизни и деятельности в дореволюционной России, связанный с самоопределением в контексте русской художественной жизни 1900-1910-х годов, в широком смысле - как ведущая тема в его творчестве: выбор сюжетов, отображающих Россию. Если хронологические рамки первого понятия ограничены 1920-м годом, временем выезда в Китай, то второго - 1940-ми годами, так как к русской тематике Кичигин постоянно обращался и в эмиграции. М.А. Кичигин - художник с народными (крестьянскими) корнями. Он родился в 1883 году на Урале, в деревне Пальниково Екатеринбургского уезда Пермской губернии в крестьянской семье староверов с традиционным укладом жизни. Начало творческого пути М.А. Кичигина аналогично судьбам многих русских художников, приезжавших учиться в Москву из далекой провинции. В 1901 году он оказался в Москве, страстно желая стать художником. Не имея специальной подготовки, провалился на экзаменах в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. В течение года посещал Строгановское художественно-промышленное училище в качестве вольнослушателя, а в 1902 году был зачислен во второй класс училища. В Строгановском училище обучение детей начиналось с 9-10 лет. И, хотя в 1900-е годы порядки стали более либеральными, нужно было иметь мужество, чтобы в 18 лет начать «постигать науки» рядом с мальчиками. Природная одаренность в сочетании с трудолюбием, провинциальной добросовестностью быстро выдвинули М.А. Кичигина в число первых учеников. За художественные предметы, работу в мастерской он неизменно получал первые и вторые номера. Кичигин окончил Строгановское училище в 1908 году со званием ученого рисовальщика, что давало ему право преподавать рисунок в общеобразовательных учебных заведениях.
Из прикладных работ художника этого времени известна одна - столовый ларец в русском стиле (Ил. 1). Она интересна тем, что является его первой самостоятельной творческой работой, в которой заложены основы t художественного мироощущения, проявившиеся позднее в живописи. Предмет имеет строгую форму параллелепипеда с крышкой в виде усеченной пирамиды, грани которого разделены на прямоугольные плоскости, покрытые сплошным плоским прорезным узором. За его основу взят древнерусский растительный орнамент с искусно вплетенными в него солнцем в центре и архитектурными сооружениями в виде башенок в углах, заметных при пристальном рассмотрении. Ясно, что эта красивая утилитарная вещь имела программу, была задумана как целостный ансамбль, несет в себе сакральную символику, являясь прообразом мира, райского сада. В форме и декоре использованы образцы народного искусства, которые доведены до совершенства профессиональным художником, что выразилось в цельности замысла, чувстве меры, найденных пропорциях, мастерстве исполнения. Эта ремесленная «сделанность» и точность впоследствии будет присуща всем творческим работам автора.
В 1908-1910 годах М.А. Кичигин продолжил образование в Строгановском училище. Он занимался изучением древнерусской монументальной живописи. В 1910-м получил звание художника прикладного искусства за проект росписи церкви (руководитель Ф.О. Шехтель) [23]. Работа была воспроизведена в издании «Ежегодник Московского архитектурного общества» [164, 136-137], благодаря чему, мы имеем возможность ее оценить. В журнале показаны алтарная часть и южная стена интерьера храма, посвященного Спасу, о чем свидетельствует храмовый образ в иконостасе и тематика росписи. Кичигин следовал канону в системе убранства церкви. Двухъярусная роспись подчинена архитектонике храма, выполнена в традициях древнерусского искусства. Она состоит из канонических замкнутых многофигурных композиций - «Преображение», «Распятие», «Вознесение» и т.д. В рисунке фигур святых - удлиненных пропорциях, изящности в передаче движения - видно влияние актуального в то время стиля модерн. Отступлением от канона являются стилизованные деревья-цветы, разделяющие сюжеты (тоже дань модерну), и забавная вереница белых овечек в алтарной части. Проект Кичигина выглядит самым строгим и имперсональным среди аналогичных проектов четырех сокурсников художника по Строгановскому училищу (А. Минасьянца, А. Потаповского, Н. Саполова, И. Смирнова), воспроизведенных в том же издании.
Социально-культурный контекст жизни М.А. Кичигина в Китае
В эмиграции прошли наиболее активные и плодотворные годы жизни и профессиональной деятельности М.А. Кичигина. Он стал одним из наиболее известных художников русского Китая. Подтверждением тому служит круг общения, активное участие в художнических выставках, объединениях, процессе художественного образования, арт рынке, а также отзывы в периодической печати.
Для общей характеристики вопроса русской художественной эмиграции в Китае в первой половине XX века приведем некоторые количественные данные, полученные в результате работы с различными справочно-энциклопедическими источниками [166; 188; 240; 241; 183]. По нашим подсчетам в 1920-1948 годах в Китае жили около 130 русских эмигрантов, работавших профессионально в сфере изобразительного искусства. Это немалое сообщество по отношению к численности русской диаспоры и общему населению городов, в которых селились русские. В Китае существовало два главных центра, аккумулировавших силы русских художников: Харбин и Шанхай. (Отдельные русские художники жили и работали также в Пекине, Тяньцзине, Дайрене, Гонконге, но в этих китайских городах деятельность русской диаспоры не была столь масштабной.) Сначала в 1920-м году волна эмигрантов из России хлынула в Харбин. Здесь с 1920 по 1947 годы в различных сферах работало больше ста художников. (Число русских эмигрантов в Харбине в 1923 году достигало 200 тысяч, при численности населения 365 тысяч человек) [148, 26,40]. В конце 1920-х -начале 1930-х годов произошло перемещение большой части русских эмигрантов главным образом в Шанхай. По нашим данным, среди них было около 50 художников. (Русская колония в Шанхае в середине 1930-х годов насчитывала от 20 до 50 тысяч человек при общем городском населении 1,5 миллиона. [147, 141]) М.А. Кичигин и В.Е. Кузнецова жили сначала в Харбине, затем на протяжении 20 лет в Шанхае.
Система культурно-этнического взаимодействия в Харбине и Шанхае была различной. В первом случае она выражалась в виде схемы «Россия-Восток». Особый статус Харбина как города, основанного русскими в связи со строительством и обслуживанием КВЖД, определил формирование большой и сильной русской диаспоры, имеющей прямые культурные связи с дореволюционной Россией. Под Востоком следует понимать Китай и, позднее, Японию, оккупировавшую северо-восточные районы китайской территории в начале 1930-х годов. В Шанхае, интернациональном мегаполисе с большими иностранными концессиями, система этнического взаимовлияния усложнилась и выглядела как «Восток-Россия-Запад». На территории Международного сеттльмента проживали граждане Великобритании и США, а на Французской концессии - граждане Франции. Кроме них в Шанхае жили еще немцы, евреи и представители других национальностей. Для русских эмигрантов население Шанхая делилось на китайцев и «иностранцев», куда включали всех представителей западной культуры. Если в Харбине сохранялся русский уклад жизни, то в Шанхае он в значительной степени приобрел европейский стиль с «колониальным» акцентом.
Чтобы охарактеризовать профессиональный уровень художественных сил русской эмиграции правомерно использовать данные об образовании. Около половины русских художников-эмигрантов, живших в Китае, получили систематическое художественное образование. Двадцать пять человек учились в лучших школах России: Петербургской Академии Художеств, Московском училище живописи ваяния и зодчества и Строгановском училище. Десять - имели свидетельства об окончании российских художественно-промышленных училищ (Екатеринбургского, Читинского и других). Еще десять - учились в различных школах Европы и США. Китай не стал главным центром художественной эмиграции (точнее, являлся ее периферией), сюда попали художники, волею судьбы и обстоятельств оказавшиеся вблизи от этого региона. Среди них не было ярких выдающихся личностей, определявших стратегию развития искусства, имевших мировую известность. Это были профессионалы второго, даже, скорее, третьего ряда. Хотя некоторые, как М.А. Кичигин, хорошо зарекомендовали себя в России до эмиграции.
Взаимодействие традиций русской художественной школы и культуры Дальнего Востока в китайский период творчества В .Е. Кузнецовой
Творчество В.Е. Кузнецовой, как ученицы М.А. Кичигина, возможно, уступает работам учителя по точности исполнения, но интересно более сложным взаимодействием с восточной культурой. Художница не только отображала китайскую натуру (природу, население) приемами художественной школы, воспринятыми от учителя, но развивала их в соответствии с собственным мироощущением, работала в направлении интерпретации китайского искусства, активно используя его же формы. Эти две линии развивались параллельно. Мы будем рассматривать ее творчество в последовательности от натурных работ к стилизациям.
В.Е. Кузнецова не выбирала себе эмигрантскую судьбу24. Будущая художница родилась в Харбине в 1904 году в семье русских поселенцев25. Ее отец Е.Е. Кузнецов попал в Китай в составе русской армии в 1901 году. Демобилизовавшись, он поселился в Харбине, наладил работу питомника для озеленения города, позднее создал собственное цветоводство. От отца Вера Кузнецова унаследовала сильный характер, страстную преданность любимому делу. Природа щедро одарил ее талантами - красотой, грацией, артистизмом. Она окончила городскую женскую гимназию. С 10 лет занималась в балетной студии Народного дома искусств (педагог Е.И. Оссовская), начала карьеру балерины. Она могла стать танцовщицей, сниматься в рекламе, наконец, просто выйти замуж - от поклонников не было отбоя. Но она выбрала путь художника. В.Е. Кузнецова рассказывала:
«Рисовала всегда, сколько себя помню — на стенах, в альбомах для гостей. ... В гимназии были уроки рисования, на которых за свои работы я неизменно получала пятерки с плюсом» [193, 18]. Она рано лишилась поддержки родителей и была вынуждена зарабатывать на жизнь - делала копии с открыток русских художников (В.М. Васнецова, И.Е. Репина), выполняла заказы по торговой рекламе для харбинского универмага Чурина26.
В 1920-х годах в Харбин хлынула волна беженцев из революционной России. Встреча с русскими эмигрантами решила ее судьбу. В 1921 году она попала в студию искусств «Лотос». (О студии см. с. 54-55)
В.Е. Кузнецова пришла в студию как танцовщица для выступления на одном из вечеров. Согласилась работать моделью. В архиве Кичигиных сохранилось несколько фотографий, на которых она запечатлена позирующей для живописного и скульптурного портретов [34]. Одновременно начала учиться рисунку и живописи у М.А. Кичигина. Она рассказывала: «Я пришла в восторг от его Кичигина работ, сразу почувствовала, что это настоящий художник. Начались уроки в студии. Учеников было достаточно, в основном русские. Ставили натуру. Михаил Александрович сам не писал, ходил по классу, смотрел. Говорил он мало. Помню только, всегда обращал внимание на линию в рисунке и необходимость обобщения. ... Ко мне он сначала приглядывался -подходил, наблюдал. Иногда хвалил. Поправлял мои рисунки редко. Кажется, всего один раз. Работать с ним было удивительно легко. М.А. Кичигин был моим первым и единственным учителем. Другой школы я не знала - в Харбине не было даже хорошего музея» [193, 24]. Художественная студия с ее активной деятельностью, живой творческой атмосферой и талантливые педагоги стали второй семьей для Веры Кузнецовой, той поддержкой и «питательной» средой, которая помогла ей в выборе собственного пути. «В студии царила настоящая творческая атмосфера. Я, как губка, впитывала знания. Во время споров об искусстве сама почти не говорила, слушала. С удовольствием участвовала во всех студийных мероприятиях: выставках, просмотрах, концертах. Очень интересными были вечера в стиле различных эпох, которые должны были закреплять знания учеников. Как раз во время подготовки одного из таких вечеров я попала в студию. Помню, что декорации и эскизы костюмов к вечеру делал М.А. Кичигин» [193, 24-25].
В.Е. Кузнецова не получила систематического художественного образования в лицензированном учебном заведении. Ее школой была харбинская студия «Лотос», которая дала возможность войти в среду искусства сначала в качестве ученицы, затем стать ее полноправным участником. В последующие годы, будучи женой М.А. Кичигина, она имела возможность непосредственно учиться и совершенствоваться у серьезного мастера. Они жили вместе, путешествовали, работали рядом. Постепенно их взаимоотношения приобрели характер творческого содружества. В.Е. Кузнецова была человеком талантливым, упорным и смелым. И в искусстве тоже. Она быстро прошла путь от ученицы до художника, легко бралась за большие работы, без женской сентиментальности успешно занималась теми же видами творчества, что и ее муж. Женское начало выразилось в большей эмоциональности ее работ, открытости для новых тем, подражательности и некоторой нестабильности, перепадах удач и неудач.
