Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Философия Р. Ингардена в контексте феноменологических идей 12
1. Формирование философских взглядов Р. Ингардена 12
2. Р. Ингарден в контексте феноменологии 26
Глава 2. Многослойность объекта как концептуально- методологическая идея Р. Ингардена 33
1. Многослойность как онтологическая и культурологическая проблема 33
2. Интенциональность социокультурных объектов 66
Глава 3. Текст как социокультурный объект 82
1. Теория пустоты в субъект-объектных отношениях 82
2. Конкретизация точек неопределенности текста 91
3. Методика конкретизации в практике изучения текста. 116
Заключение 127
Библиографический список 137
- Формирование философских взглядов Р. Ингардена
- Многослойность как онтологическая и культурологическая проблема
- Теория пустоты в субъект-объектных отношениях
Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования. В фокусе исследования находится онтология социокультурных объектов в феноменологии Р. Ингардена, ученика Э. Гуссерля, известного разработкой философии как строгой науки. Основателя феноменологии интересовало, каким образом можно вернуться к перво-предпосылкам всякого мышления, освободить феномен сознания от наслоений человеческого опыта. Его последователи - И. Гартман, Г. Г. Гадамер, Р. Ингарден, М. Хайдеггер, М. Шелер и др. применили феноменологический метод в разных направлениях гуманитарного познания.
К концу XIX в. в области теории познания активизировались течения субъективизма в философии (Э. Мах, П. Бриджмен, Б. Рассел). Э. Гуссерль был одним из тех, кто полагал, что преодоление кризиса в мышлении возможно благодаря беспредпосылочности актов сознания. В результате чего остро встал вопрос о составляющих индивидуального опыта и о достоверности понимания. Возникла, в частности, проблема эвристических возможностей текста, «тернарности» отношений реальность — текст - контекст. При этом она ставится как в онтологическом плане (Н. Гартман), так и в эстетическом (Р. Ингарден).
В культурологии в целом уже разработан вопрос о коммуникации смыслов межкультурной коммуникации автора и текста (Р. Барт, М. Бахтин, Ю. Лотман). Между тем, исследование проблемы текста как интенционального образования с позиции феноменологического метода позволяет во многом обогатить, прояснить ряд специфических теоретических аспектов. Очевидна необходимость сосредоточиться на наименее изученном материале - осмыслении роли интенциональности в онтологии, её сравнении с иными близкими процедурами: актуализацией, деконструкцией, интерпретацией. В этой связи особую важность в теоретическом аспекте приобретает феноменология социокультурных объектов, которые Р. Ингарден называет интенциональными, а именно:
а) проблемы их взаимозависимости с физическими вещами;
б) наличие пустот, незаполненных мест в их бытии;
в) возможность сосуществования множества конкретизации.
Постановка вопроса о методе анализа соцокультурных объектов в феноменологии Р. Ингардена продиктована также потребностью обогащения эстетической теории интерпретации. Извесные бинарные оценки уже утратили свою продуктивность. Для научной критики может быть актуализирована концепция конкретизации Р. Ингардена.
Таким образом, тема онтологии социокультурных объектов Р. Ингардена представляется актуальной в теоретическом и практическом аспектах.
Степень научной разработанности. Говоря о степени разработанности феноменологического метода работы с онтологией текста Р. Ингардена, нельзя не отметить воздействия его учителя. В этом своем качестве Э. Гуссерль оказал плодотворное влияние не только на творчество Р. Ингардена, но и на широкую область философских идей.
Г.Г. Гадамер, М. Дюфрен, М. Хайдеггер, Р. Карнап, Э. Левинас, Г. Марсель, М. Мерло-Понти, Ж.-П. Сартр, П. Рикёр вышли из феноменологической школы и разрабатывали её принципы в герменевтике, экзистенциализме, философской антропологии. Идеи Э. Гуссерля затем проникли в область психологии, педагогики, языкознания, искусствоведения и давно включились в ценностно-смысловое поле гуманитарного знания. М. Шелер - в этике, Ж. Гурвич, А. Шюц, П. Бергер, Т. Лукман - в социологии, Н. Гартман - в философской онтологии, Р. Отто, Э. Штейн - в философии религии и теологии, А. Койре - в философии науки применяли метод феноменологии и превратили феноменологию в одно из наиболее влиятельных течений гуманитарной мысли. Творчество самого Гуссерля продолжали публиковать после его смерти Э. Штайн, Л. Ландгребе, О. Финк в виде многотомной «Гуссерлианы».
Историографией Р. Ингардена в контексте феноменологического движения на Западе занимались Г. Кюнг, Дж. Митчерлинг, Р. Гилберт, В. Рене, X. Рудник, Б. Смит, Г. Спилберг, П. Мак-Кормик, А. Эвинг, П. Граф, Е. Фальк, В. Бимель, М. Бордини, Р. Гервен, Л. Гумпель, А. Хардт, Г. Хафлигер, X. Кнут, Э. Каэлин, Жен Ли, 3. Матаузэр, Г. Ниениус, Т. Содейка, Г. Скарамузза, X. Сеп, Н. Сите, Я. Смит, Е. Строкер, Ю. Такей, Дж. Варто, Р. Веллек, Жин-Ян Джан, Д.М. Вайда, И. Джохансон, П. Симоне, Д. Вочтср, 3. Вендленд.
Ученица Р. Ингардена А.-Т. Тименецки в 1968 г. создала Институт феноменологии в США, объединив учёных со всемирной известностью: А. Белло, Д. Дарной, А. Дихмер, М. Дийон, Е. Анг, Г. Фанке, Э. Левинас, М. Вернер, Дж. Моханти, Н. Натансон, И. Нитто, Ж.-К. Пиже, П. Рикёр, М. Санциприано, А. Шувер, Б. Швартц, Штрассер, X. Татематсу, М. Уно, 3.
Какабадзе, Д. Ласке и др.
Отдельно следует отметить польских учёных, продолжавших исследовать и развивать идеи Р. Ингардена: К. Аблевич, М. Барановска, Я. Барски, К. Бартожицки, А. Басиста, А. Батор, А. Бьяецка, iM. Белявка, Дж.
Блосс, П. Блящик, Э. Боляк, Л. Броговски, А. Вармински, А. Вегрижецки, К. Войтковска, Я. Войтысяк, А. Волосевич, Я. Воленски, Т. Гадач, В. Галевич, Я. Галарович, Я. Гартман, М. Гемполински, Д. Гируланка, М. Голашевска, К. Гущальски, Я. Гудзик, Д. Дамбска, Я. Данковска, И. Дебовски, Б. Дземидок, А. Драбарек, Г. Дьячиска, Ингарден, А. Залевска, Т. Здренка, А. Зейдер-Жанижевска, Л. Згода, Р. Зиминска, У. Зеглен, Й. Зычински, Г. Калиновски, К. Кардини-Пеликанова, П. Кавычки, К. Кочиковска-Горняк, В. Кочай, Т. Костырко, Б. Котова, Н. Кренжин, Кржемин-Оджак, В. Кристофяк, Т. Кубиковски, Б. Лаговски, И. Липич, Н. Любницки, Д. Лукасевич, Мажевска, Я. Макота, Б. Мишальски, X.
Мишежда, М. Митиас, А. Мордка, П. Мроз, А. Новак, А. Новицки, Б. Огродник, К. Окопиен, А. Олех, М. Ордынска, В. Осадник, М. Островски, Е. Пачковска-Лаговска, Я. Пашничек, Я. Павлича, Я. Пержановски, А. Петружчак, Т. Плачек, Л. Плеснар, Б. Почей, Р. Почобут, А. Полтавски, Р. Катаржина, М. Розевич, А. Рыгальски, Ч. Ржепка, К. Свечицка, Л. Сосновски, И. Сейферт, И. Сивак, Б. Смощинска, А. Семяновски, Е. Сова, А. Степин, А. Стоф, Л. Столович, И. Стрелка, В. Строжевски, П. Транщевски, Г. Трела, А. Тыщик, Д. Уличка, Д. Ульяновска, Г. Вайда, П. Ващенко, А. Щепаньска, Я. Чичевска, Ф. Хмеловски, А. Хрудзимски, Т. Чарник, Р. Фигут, Дж. Фитцер, Л. Флагровска, Я. Ядацки, Р. Ядщак, Ядицки. Естественно, что «ингардиана» имела самое широкое продолжение на родине автора.
Все это свидетельствует о многостороннем исследовании наследия Э. Гуссерля за рубежом. В отечественной философской мысли среди мыслителей, так или иначе испытавших воздействие философии Гуссерля, можно перечислить имена Б. В. Яковенко, Г. Г. Шпета, М. М. Бахтина, А. Ф. Лосева, Н. Н. Трубникова, Э. В. Ильенкова, Г. Батищева, М. К. Мамардашвили, А. В. Михайлова, Ю. М. Лотмана.
В советский период феноменологическое движение критически исследовали В.У.Бабушкин, К.С. Бакрадзе, А.С. Богомолов, П.П. Гайденко, Т.Н. Горнштейн, К.М. Долгов, В.И. Молчанов, А. П. Огурцов, Т.И. Ойзерман, 3. М. Какабадзе, М.А. Киссель, Л.А. Конева, Н.В. Мотрошилова, В.И. Самохвалова, К.А. Свасьян, Д.М. Ханин.
В настоящий период феноменология развивается как в области исторических и теоретических исследований (А.-Т. Тименецки, Г. Бэкхаус, А.Ф. Зотов, В.И. Молчанов, Н.В. Мотрошилова, И.А. Михайлов, М.В. Лебедев, В. Куренной, Д.Н. Разеев, Е.Б. Борисов, В.А. Ладов, Э.А. Султанова, И. Н. Шкуратов, А.З. Черняк), так и в прикладных областях: феноменология искусства (Р.А. Куренкова, Л.Н. Высоцкая), социокультурная феноменология (А. Томассон, Э.М. Свидерский, Н. М.
Смирнова), феноменология образования (Е.А. Плеханов, Е. Ю. Рогачёва), феноменология религии (Е.И. Аринин, А.Н. Бурлуцкий).
Изучение метода работы с социокультурными объектами Р. Ингардена вписывается в общий план разработки идей феноменологии, однако на данный момент это слабоизученное звено. Если эстетическому творчеству Р. Ингардена посвящены единичные работы, то по феноменологическому анализу онтологии культуры нет целостного, обобщающего и завершенного труда. Так, широко известна онтология слоев художественного произведения Н. Гартмана, однако малоизвестно, что Ингарден - первый среди феноменологов, кто применил многослойность к объектам культуры.
Практически не исследованной является проблема бытия социокультурных объектов, поставленная в начале 70-х годов М.С. Каганом, отметившем их особый характер функционирования, в отличие от живых систем: целенаправленно-избирательное, духовно-регулируемое, свободное и поэтому нелинейное.
Таким образом, состояние исследованности темы противоречиво. С одной стороны, идеи феноменологии подверглись пристальному вниманию многих специалистов, с другой стороны, можно констатировать лакуну в области исследования творчества Р. Ингардена. Несмотря на давнюю постановку проблемы бытия культуры, отсутствует комплексный и критический анализ в области онтологии социокультурных объектов.
Автор осознаёт дискуссионность разграничения объекта и предмета исследования и следует принятой в нижегородской школе Л.А. Зеленова демаркации, когда предмет в его отношении к человеку рассматривается как широкое понятие, а выделенная грань, аспект, сторона предмета в его отношении к субъекту исследования трактуются как объект. Предметом диссертационного исследования является феноменология Р. Ингардена.
Объект исследования - социокультурные явления в феноменологии Р. Ингардена.
Проблема множественности слоев художественного текста не ставилась до сих пор в теории культуры, несмотря на свою значимость с теоретической и практической точек зрения. Данные обстоятельства обусловили цель исследования - изучить природу социокультурных объектов с позиций феноменологического метода Р. Ингардена.
Для реализации вышеупомянутой цели в исследовании ставятся следующие задачи:
1) проследить генезис идей феноменологической методологии Р. Ингардена;
2) продемонстрировать, каким образом многослойная онтология социокультурных объектов Р. Ингардена находится в резонансе с неклассической онтологией и имеет ряд преимуществ;
3) обосновать особый статус категории интенциональности в феноменологии Р. Ингардена, несводимой к векторности и проективности сознания;
4) показать конструктивное значение точек неопределённости и конкретизации в методологии Р. Ингардена применительно к анализу социокультурных объектов;
5) для проверки гипотезы провести эмпирическое исследование..
Для решения поставленной цели была сформулирована следующая гипотеза: Феноменологический метод Р. Ингардена, в основе которого лежит работа с онтологией социокультурных объектов, представляет собой разновидность реалистической философской герменевтики. Произведения искусства рассматриваются Р. Ингарденом как онтологические объекты, имеющие свой модус существования. С одной стороны, Р. Ингарден усложняет бытие, утяжеляя его различными модальностями. С другой стороны, это делает его метод более действенным, отвечающим потребностям наслаивающейся социокультурной реальности.
Методология исследования является комплексной.
Общелогическими основаниями работы послужили такие операции как анализ, синтез, сравнение, обобщение, абстрагирование, конкретизация, индукция, дедукция, аналогия. В качестве всеобщего метода познания была выбрана диалектика, т.к. она опирается на категории общего, особенного, единичного; формы и содержания; сущности и явления; возможности и действительности; необходимого и случайного; причины и следствия, что позволяет рассмотреть объект всесторонне, во всеобщей связи, в развитии и конкретно-исторически. Особенно важным для исследования стал закон единства и борьбы противоположностей.
Специфика применения феноменологического метода Р. Ингардена также потребовала от нас проверки научных знаний на практике. В диссертации были использованы следующие методы эмпирического уровня: эксперимент, счёт, описание, измерение.
Из теоретических методов были использованы системный, структурно-функциональный, типологический, сопоставительный методы.
Для решения поставленных задач в работе были также задействованы комбинированные частнофилософские и частнонаучные методы: историко-логический, историкографический, факторный, компонентный, этимологический анализ; был проведен критический обзор отечественной и зарубежной литературы в области исследования.
Научная новизна исследования заключается в новой интерпретации взаимоотношений проблем теории культуры в свете феноменологии Р. Ингардена, в анализе возможности применения теории многослойное™ Р. Ингардена к объектам культуры. В исследовании:
• выявляется специфика феноменологического метода Р. Ингардена применительно к анализу социокультурных объектов;
• анализируется структура социокультурных объектов;
• проводится истолкование конкретизации как формы социокультурной самоактуализации.
Основные положения исследования, выносимые на защиту:
1. Р. Ингарден первым среди учеников Э. Гуссерля развил феноменологию как прикладную философскую методологию в области социокультурных объектов.
2. Многослойная онтология Р. Ингардена, с одной стороны, вписывается в общий контекст становления неклассической теории сущего, а с другой - является наиболее реалистичным отражением многообразного природного и социокультурного бытия.
3. Категория интенционалы-юго у Р. Ингардена заполняет онтологический провал между материальным и идеальным.
4. Пустота (точки неопределённости) в феноменологии Р. Ингардена не носит ниготологического характера, а является структурной опорой социокультурной реальности.
5. Понятие «конкретизация» Р. Ингардена когерентно отражает процессуальную природу социокультурных объектов.
6. Феноменологическая методология Р. Ингардена существенно повышает рефлексивность субъекта в рамках образовательного процесса, связанного с изучением культурологических дисциплин.
Теоретическая и практическая значимость исследования. С точки зрения теории, феноменология Р. Ингардена прогрессивна, т.к. она отходит от искусственной дихотомии номинализма и реализма, материального и идеального. Метод Ингардена - это прорыв к новой реалистической онтологии. На практике это помогает более зрело анализировать, прогнозировать процессы социокультурной динамики, а также принимать здравые управленческие решения. Несомненна практическая значимость феноменологии Р. Ингардена для преподавания всех социально-гуманитарных и социально-экономических дисциплин, и, в особенности, для культурологии, философии, эстетики, литературоведения, социологии. Результаты диссертации могут быть применены в научных и практических исследованиях Апробация результатов исследования. Материалы исследования нашли отражение в тексте диссертации «Теория социокультурных объектов в феноменологии Р. Ингардена», а также в публикациях автора. Автор неоднократно выступал на научных семинарах и конференциях с докладами, освещавшими разные главы диссертации: ежемесячный теоретический семинар Русского центра феноменологического образования и эстетики «Школа феноменологических исследований» (Владимир 2003-2007 гг.), Ш-я Международная научно-практическая конференция «Художественноэстетическое образование и проблемы современной культуры» (Владимир, 2005 г.), XXXVI академический симпозиум «Законы художественной сферы общества» (Н. Новгород, 2008 г.).
На основе диссертационного материала автор проводил семинарские занятия по курсу «Анализ и интерпретация произведений искусства» для бакалавриата направления «Художественное образование» факультета искусства и художественного образования ВГГУ. В 2006-2007 гг. автор провёл апробацию в виде эксперимента по теме диссертации в вузах г. Владимир. Полученные результаты вошли в третью главу исследования.
Структура диссертации определяется целью и задачами исследования.
Работа состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка из 242 наименований, в том числе 62 - на иностранных языках. Общий объем диссертации составляет 158 страниц компьютерного текста.
Формирование философских взглядов Р. Ингардена
Роман Витолд Ингарден родился 5 февраля 1893 г. в Кракове. Его отец, также Роман Ингарден, был инженером, а мать, Витослава Радважска -учителем. Среди предков Ингардена были врачи, архитекторы, артисты.
Таланты Романа Ингардена проявились ещё в детстве. В 1909 г. он окончил консерваторию во Львове по классу скрипки. В раннем возрасте Роман принялся вести дневник, где фиксировал различные философские дилеммы, которые его будоражили в то время. Его также увлекала поэзия. Начальное и среднее образование он получил в Львове. Осенью 191 I г. Р. Ингарден поступил в Львовский университет Иоанн Казимира. Он выбрал философию в качестве своего увлечения, а математику и естественные науки для того, чтобы иметь возможность зарабатывать преподаванием. Первым учителем философии Ингардена стал Казимир Твардовский, выдающийся польский методолог и педагог того времени, основатель львовско-варшавской школы, известной, прежде всего, своими логиками (К. Айдукевич, Т. Котарбиньский, С. Лесневский, Я. Лукасевич, А. Тарский и др.). Ингарден был неудовлетворён учёбой во Львове и отец разрешил ему продолжить образование за границей. Отучившись один семестр в Львове, Р. Ингарден перебирается по совету Твардовского в Геттинген к Э. Гуссерлю, который уже получил тогда должность экстраординарного профессора. Помимо изучения философии и психологии Р. Ингарден изучал математику под руководством Д. Хуберта и психологию под началом Г. Е. Мюллера.
11 мая 1912 г. Р. Ингарден впервые встречается с Эдмундом Гуссерлем, записывается на его семинары и лекции. Он целиком прослушал курс «Теория суждения» на протяжении 4 семестров и выбрал Э. Гуссерля своим научным руководителем в написании дипломной работы. Гуссерль одобрил тему работы - «Природа личности», но для ее разработки дал пять лет. Не имея возможности проводить столько времени в университете, Ингарден предложил альтернативную тему «Интуиция и интеллект у Бергсона». В 1916 Гуссерль переезжает во Фрайбург и Ингарден следует за ним, становясь основным собеседником и последователем Гуссерля. Они обсуждают темы истоков чувственного познания и идентичности чистого «эго». Эти диалоги позволили Гуссерлю донести свое понимание, но и одновременно высветили дистанцию Ингардена в отношении к идеалистической интерпретации Гуссерля.
Первым, кто заговорил о новой феноменологии в Польше в начале 20 в., был Владислав Татаркевич, историк философии и эстетики, участник львовско-варшавской школы. Термин (pouvofievov, являющееся, был известен ещё по работам Платона, который использовал его для противопоставления явления и сущности вещи. И. Кант также построил свою теорию познания на оппозиции действительно существующей «вещи-в-себе» и ноуменальной «вещи-для-нас». «Феноменология духа» Гегеля раскрывает эволюцию форм сознания в своём движении к абсолютной идее. Э. Гуссерль вкладывает в феноменологию новый смысл. Для него она означает «дескриптивный, философский метод, на основе которого в конце прошлого столетия была создана: 1) априорная психологическая наука, способная обеспечить единственно надежную основу, на которой может быть построена строгая эмпирическая психология. 2) универсальная философия, которая может снабдить нас инструментарием для систематического пересмотра всех наук»1. Замысел Гуссерля заключался в том, чтобы преодолеть позитивистскую психологию и отмежеваться от неокантианства, не проводившем радикального различия между субъективным и объективным. «Феноменология Гуссерля, таким образом, - это не "наука о явлениях". Его исходная позиция как раз в том и заключается, что он не разделяет мир на явления и сущности, но, анализируя сознание, вместе и одновременно исследует в нём и субъективное восприятие, и объект его -воспринимаемую вещь...для феноменологии Гуссерля не существует двойственной, "внешней" и "внутренней" действительности, исчезает имманентность и трансцендентность; предмет здесь - деятельность самого сознания, а форма деятельности - интенциональиый акт, или интенцыональностъ, в которой явление и сущность суть одно и то же»".
Многослойность как онтологическая и культурологическая проблема
Самый ранний анализ многослойности индивидуального и общественного сознания встречается в древнеиндийском трактате «Тайттирия» упанишад, где человек представлен как пристанище той или иной матрицы сознания: анна майа (телесный уровень), прана майа (социальный уровень), мано майа (рассудочный уровень), вигьяна майа (уровень мудрости), ананда майа (эстетический уровень)".
Платон стратифицировал тело и психику по аналогии с устройством колесницы . Платонический подход аллегорического расслоения оказался очень плодотворным при интерпретации священных писаний. Иудейско-эллинистический философ, теолог и экзегет Филон Александрийский толковал Тору, опираясь на ресурс платонизма и пифагореизма. Его ученик Ориген становится основоположником символико-аллегорического толкования Библии. По мнению Оригена, духовно развитый индивид способен к восприятию небуквального знания в сакральном тексте. Ориген первым в христианском мире заложил основы многослойной экзегезы, находя в писании телесный (буквальный, исторический), душевный (нравственный) и духовный (аллегорический) уровни. Им соответствуют три способа кодификации знаний, из них: первый есть собственно-словесный, энигматический относится к невербальному, а аллегорический - к смешанному вербально-невербальному". Буквальное истолкование Библии порой может быть абсурдным, аморальным, поэтому Ориген защищает аллегорическое толкование, которое является одним из способов, как невыразимый Бог открывает себя через Слово. Библия - многогранное и многоуровневое целое, для постижения которого необходимо обладать «ключом». Чтение священного писания - это аскеза, которая вознаграждается раскрытием все новых и новых аспектов, новых имен Слова".
Теория пустоты в субъект-объектных отношениях
Ингарден выразил собственную позицию онтологического и эпистемологического реализма, которая значительно отличается от позиции трансцендентального реализма Гуссерля. По Гуссерлю, процесс познания конституируется трансцендентальным эго. У Ингардена, чувственно данный мир выступает реальной основой процесса познания. На основании полученных чувственных данных трансцендентальное сознание конституирует через эйдетическую интуицию сами сущности вещей.
Даже литературное произведение, которое есть результат смыслового творчества автора, закрепляющего мысленный образ произведения в предложениях, не является строго интенциональным. Существование произведения зависит от идеальных значений, которые вызывает звучание текста. Происхождение такого рода объектов польский эстетик считал деривационно-интенциональным: бытие реальных физических вещей выступает основанием существования художественных образов наряду с интенциональными актами сознания как причиной порождения художественных объектов. К такого рода объектам можно отнести все культурные артефакты. Произведения искусства, достижения науки и техники, мораль и право и т.д. - все это не является исключительным порождением трансцендентального эго. Наряду с актами чистого сознания источником культуры являются реальные физические объекты1.
Ингарден предположил, что эстетический объект насыщен «точками неопределённости» (Unbestimmt-heitsstellen) или узловыми моментами актуализации артефакта. Книга, архитектурный ансамбль, танец и т.д. с этой точки зрения есть смысловая репрезентация, еще незавершенная в своей интерпретации. Это эстетический объект, содержащий множество «незаполненных мест». Произведение искусства, продолжая свою жизнь во времени, постоянно подвергается субъективной конкретизации или индивидуальному «развертыванию» эстетического объекта, нахождению нового горизонта смыслов.
Точки неопределенности представляют основной критерий, который позволяет отличать эмпирические объекты от интенциональных. Они также позволяют Ингардену поставить онтологически и гносеологически фундаментальную проблему свободы вещей.
Эстетические объекты представляют собой «схематическую формацию» с точками неопределенности, которые заполняются во время индивидуального прочтения эстетического объекта. Так, если в реальной жизни линия поведения наглядна, то в эстетическом объекте зритель восстанавливает неочевидные детали. Например, в литературном произведении, читатель сам конструирует недокументированные детали эстетического объекта: это может быть место нахождения героя, его осанка, питание, фон, окружение, интерьер и т.п. Текст как бы задает скелет эстетического объекта, а читатель наращивает его плоть.
Ингарден подробно останавливается на значении схематичности произведения, на его функцию «эмоциональной тремолы»: «Внезапно отозвавшееся чувство не названо ни единым словом, хотя вспышка его настолько сильна, что оно непосредственно нам передается, пронизывая своей спецификой все содержащееся в данном стихотворении....Даже если мы ограничимся тем, что назовем данное чувство, его качество, следует помнить, что в самом-то произведении оно не названо и что именно как неназванное (как лишь разыгрывающееся, проявляющееся, но не становящееся объектом специального осознания) оно выступает в качестве действующего фактора всего произведения. Оно, хотя и не названо, но существует, обладает специфической прелестью того, что действует иррационально, происходит, но не охватывается мыслью и поэтому избегает, по крайней мере в известной степени скованности и заурядности» .
Ингарден останавливается подробно на причине эмоциональной полифоничности литературного произведения: «...тот факт, что чувство остается неназванным, имеет своим последствием некоторую его неуточненность, недостаточную, неполную определенность (хотя, конечно, и название его не исключало бы определенной дозы изменчивости, как «неустойчивости» его специфики). В этой неустойчивости, в отстутствии окончательной завершенности и неподвижности коренится один из источников активности качеств охватывающего нас при чтении чувства, заключается известная доля его «очарования». Неполная определенность специфики чувства не только наличествует в произведении, но и играет важную роль в его художественной динамичности»".
