Введение к работе
Актуальность темы исследования
Грандиозные успехи научно-технической революции оказывают мощное трансформирующее воздействие на современную культуру, что сопровождается появлением новых форм её самосознания. Становится очевидным тот факт, что вера в мощь науки и техники за последние столетия фактически заменила веру в высшие трансцендентные силы, а потому современная культура представляет собой некий рубеж в развитии определенной метаисторической стратегии человека и форм его деятельности. Все чаще и чаще и вполне правомерно актуализация ключевых проблем нынешнего этапа эволюции общества, смены культурных и познавательных парадигм реализуется через вопрошание о судьбе самосознания культуры и человека. Остается ли оно константным, начиная с момента своего рождения и активного творческого проявления в античности и до дня сегодняшнего, или меняется и обладает некими пределами, а также перспективами собственного развития. Причем, речь идет не просто об изменении самосознания культуры и человека во времени, что неизбежно, а о том, насколько будущее самой цивилизации, будущее как вердикт человеческой истории зависит от способности осознания, духовно-символического освоения и приручения реальности.
Все наше знание о самих себе, о прошлом и настоящем, о мире в котором мы пребываем, отражается в разных формах гуманитарной культуры. Она выступает как созданная самим человеком духовная реальность, оказывающая обратное воздействие на породивший ее общественный процесс. Для современной гуманитарной культуры особую актуальность обретает осмысление формирующихся под воздействием науки, техники, технологии тенденций развития общества, с которыми столкнется отдельный человек и человечество в целом. Но внутри самой науки практически отсутствуют рефлексивные стратегии и методы самоосмысления роли и значимости для общества научных открытий и изобретений, их технического и технологического воплощения, что и это делает науку, по существу «слепой» в отношении социальных и гуманитарных последствий, вызванных научно-техническим прогрессом. Это – не упрек в адрес науки, а констатация того факта, что научное познание с момента своего возникновения направлено преимущественно на предмет (Хайдеггер), а потому в науке не сложилась традиция самопознания, самоосмысления места и роли в культуре. Этот «недостаток» науки компенсируется философией, которая имеет многовековой опыт анализа конкретно-исторических форм духовной деятельности, одной из которой и является наука. С момента её возникновения философия анализирует не только специфику научного познания, но и социокультурные, антропологические и иные последствия вызванного успехами науки научно-технического прогресса.
В ХХ столетии тема научно-технического прогресса и его последствий для жизни общества и человека актуализировалась в искусстве и культурных практиках массового сознания, в которых отражаются и выражаются, хотя отнюдь не теоретическими средствами, глубинные экзистенциально-антропологические и социальные проблемы, с которыми столкнулось человечество в век нарастания научно-технического прогресса. Другими словами в текстах художественной литературы, особенно принадлежащих жанру фантастики, кино, живописи и т.д., дается специфическое видение научно-технической цивилизации, фокусируются ценностные, смысловые и телеологические векторы эволюции мышления и коллективного опыта. Анализ этих текстов позволяет избежать абсолютизации сциентизированного понимания сущности техногенной цивилизации, дает возможность воспроизвести целостность смыслов тех образов, в которых гуманитарная культура отражает сущность техногенной цивилизации, а также сформулировать более адекватные, не сводимые к чисто научным или чисто метафизическим, критерии построения сценариев будущего развития человечества.
Но феномен «дополнения» философского теоретического анализа проблем научно-технического прогресса специфическим отражением этих проблем в нефилософских духовных практиках не получил еще достаточно полного исследовательского осмысления в современной философско-культурологической мысли, что делает обращение к заявленной проблеме актуальным и значимым. В предлагаемой диссертации предпринимается попытка дать комплексный анализ гуманитарной составляющей современной техногенной культуры на основе интерпретации представленных в рефлексивно-теоретических и художественных текстах смыслов и образов её самосознания, обусловленных научно-техническим прогрессом.
Степень научной разработанности проблемы.
В современной философско-культурологической мысли не существует специальных работ, посвященных комплексному анализу разных граней гуманитарно-рефлексивного осмысления развития науки и техники. При этом автор имеет в виду два уровня рефлексии. Первый представлен оригинальными культурными текстами, прежде всего, философскими, в которых исследуется феномен техники, её сущность, роль и место в культуре. К уровню гуманитарной рефлексии, хотя и отличному от философского, принадлежат и оригинальные тексты художественного творчества, в которых акцент делается на выявлении степени человекоразмерности техногенной культуры. Второй уровень рефлексии есть, по сути, вторичная рефлексия или рефлексия рефлексии, так как предметом анализа становятся оригинальные философские произведения и художественные тексты, выполняющие одновременно роль эмпирической базы исследования. В диссертации автор анализирует оригинальные философские и не философские тексты, в которых в той или иной форме ставятся и рассматриваются проблемы, связанные с техникой и научно-техническим прогрессом, а потому относит свое исследование ко второму уровню рефлексии.
Философская рефлексия сущности научно-технического совершенствования жизни общества и человека начинается в новоевропейской культуре уже в ХУ11 веке, когда наука и вслед за ней процессы совершенствования орудий производственной деятельности стали занимать все более прочные позиции в обществе, мировоззрении и господствующих ценностях. Именно с этого времени в духовной культуре и, прежде всего, в философии (напр., Ф.Бэкон), начинает формироваться тенденция обоснования логики и методологии научного познания, осознается ценность научных технологий для производства и в целом для материального благополучия общества и человека.
В эпоху Просвещения наряду с окончательным утверждением аксиологической установки, ориентирующей общество на разум и науку как способы достижения всеобщего благополучия, благоденствия и счастья, а также появляются и первые критические оценки перспективы научно-технического прогресса (напр.,Ж.-Ж. Руссо). Эта критическая линия была воспринята многими мыслителями, писателями и художниками в XIX столетии, например, представителями романтизма, которые озаботились проблемой дуальности естественного и искусственного в человеческой культуре..
В период бурного индустриального развития, когда стала очевидной необратимость процессов технизации всех сфер бытия и подчинения мировоззрения принципам научной рациональности и рыночной экономики, в философии и искусстве возникают различные концепции, пытающиеся осмыслить эти трансформации как рубежные для самой западной культуры. Литературный реализм (Н. Чернышевский, М. Шелли, Э. Гофман, Ф. Достоевский и Л. Толстой, Т. Драйзер, Ч Диккенс и мн. др.) и философия жизни (А. Бергсон и О. Шпенглер), живопись, музыка и поэзия отечественного «серебряного века» (А. Белый, М.Волошин, С. Есенин, Д. Мережковский и др.) наполнены живым драматизмом переживания грозного и мощного наступления техногенной цивилизации, крушения идеалов прошлого и утраты традиционными ценностями своего былого значения. Идиллическая картина человеческой естественности, гармонии и простоты непосредственности становится оазисом в мире машин и сухой формализованной коммуникации.
В ХХ веке формируется традиция теоретико-рефлексивного осмысления влияния науки и техники на духовную культуру. В работах философов, культурологов, социологов, философов науки анализируются проблемы формирования глобальной техногенной цивилизации, сущности постиндустриального общества, вооруженного информационными технологиями, рождения и распространения массовой техногенной культуры, а также строятся футурологические прогнозы по поводу судьбы человечества. К обозначенной традиции можно отнести исследования Р. Арона, Д. Белла, М. Блока, Ф. Броделя, Р. Будона, И. Валлерстайна, М. Кастельса, Р. Дж. Коллингвуда, Г. Маркузе, М. Мюллера, А. Дж. Тойнби, О. Тоффлера, Ю. П. Тейяра де Шардена, Ю. Хабермаса, Ф.А. Хайека, М. Фуко, Ф. Фукуямы, Х. Уайта, А. Швейцера, К. Ясперса и др.
Духовная культура ХХ–начала ХХ1 веков, сформировавшаяся под воздействием науки и техники, а также усвоившая научно-технические достижения, получила возможность быть адресованной, в отличие от классической элитарной культуры, массовому «читателю» и «зрителю», что привело к формированию феномена тотальной «доступности» цивилизационной жизни. Поэтому важными для диссертационного исследования явились теоретические разработки в области познания феноменов массового сознания, массового человека и массовых стереотипизированных каналов поведения, содержащиеся в работах Т. Адорно, К. Кастанеды П. Козловски, Г. Лебона, Ж. Липовецки, К. Лоренца, Г. Марселя, А. Маслоу, С. Московичи, Х. Ортега-и-Гассета, Г. Тарда, Ю. Хабермаса, М. Хайдеггера, Ф. Хайека, М. Хоркхаймера, Н. Элиаса и др.
Объектом диссертационного исследования является гуманитарная культура техногенной цивилизации, а потому востребованными оказались работы В.С. Соловьева, Н. А. Бердяева, К. Ясперса, П. К. Энгельмейера, О. Шпенглера, М. Хайдеггера, Х. Сколимовски, Д. Белла, В. Беньямина, О. Тоффлера, У. Эко и др. Эти мыслители внесли огромный вклад в понимание сущности техники, её роли и подлинного места в человеческой культуре, показали возможности техники радикально расширить горизонты, в том числе пространственно-временные, человеческого бытия. Кроме того, в диссертации актуализированы содержащиеся в работе Ж. Бодрийяра «Символический обмен» идеи о культурологических смыслах автомата и робота.
Автор использовал также идею трансгуманизма, сформулированную представителями русского космизма (Н.Ф. Федоров, К.Э. Циолковский, А.Л. Чижевский и др.) и представляющую собой специфическую форму самосознания научно-техногенной культуры новейшего времени.
В диссертации анализируется не только теоретико-рефлексивный (философия), но и художественно-образный (фантастика, как литературный жанр; продукция медийной индустрии и др.) способ отражения сущности и человекоразмерности техногенной культуры, который отчасти рассматривается в работах П. Амнуэля, Б. Гранта, Ф. Джеймисона, Т. Эльзессера, М. Маклюэна, М. Мерло-Понти, Э. Крауса, Б. Лэндона, В. Шетли, А. Фергюсон-Филипс, К. Фридмана, а также отечественных авторов М. Амусиной, О. Аронсона, А. Артюх, Д. Биленкина, В. Губайловского, М. Галиной, О Дрожжина, Е. Ковтуна, М. Куличихиной, С. Зенкина, А. Осипова, М. Эпштейна, Н. Самутиной, А. Филиппова, А. Хренова, В. Подороги, Т. Дашковой, Б. Степанова, Ю. Ханютина, П. Огурчикова и др.
В ходе рассмотрения способов отражения научно-технического прогресса в гуманитарной культуре ХХ века автор использовал идеи киберкультуры и киберпанка, содержащиеся в работах Е. Баева, М. Ваннах, И. Земан, А. Панишев, С. Шульга и др., а также идею трансчеловечности, сформулированную Шичаниной Ю.В. Указанные идеи автор диссертации интерпретирует как своеобразный проект реализации глубочайшей и давней интенции культуры к преодолению на основе использования высоких технологий и виртуализации коммуникативного пространства привычных границ антропологического опыта.
При написании диссертации автор опирался также на работы, в которых представлен опыт целостного интегрального осмысления экологического и топологического измерения научно-технического прогресса, составляющего одно из самых крупных блоковых тем современной гуманитарной культуры. В западной культурологической мысли эти вопросы рассматривали такие авторы как Дж. Я. Барбур, У. Бэк, Э. Гидденс, Дж. Гэлбрейт, Н. Луман, С.Г. Наср, В. Теобальд, У. Офулс, Л. Уайт, О.К. Флехтайм, Ф. Хесле, Ф. Шварцкопф и др. Среди отечественных исследователей следует назвать Р. Баландина, С. Баньковскую, М. Букчина, Л. Василенко, Н. Васильеву, Ф.Н. Гиренка, Ю. Гранина, Н. Дубинина, Е. Ермолаеву, В. Казютинского, А. Каримова, С. Кричевского, В. Кутырева, И. Лисеева, В. Муравьева, А. Павленко, К. Пигрова, С. Семенову, И. Черникову и др.
Следует также отметить, что в исследовании заявленной темы большую помощь автору оказали работы крупных отечественных мыслителей ХХ века А.С. Арсеньева, Э.В. Ильенкова, В.В. Давыдова, М.А. Лифшица, М.К. Мамардашвили, проведших фундаментальный философский анализ проблемы соотношения естественного и искусственного в человеческой природе и культуре. Кроме того, рассматривая трансформацию связи естественно-природных и антропологических параметров в общественном развитии, автор диссертации учитывал идеи Н.Н. Моисеева, А. Печчеи, Н.Г. Олдака, А.Д. Урсула и др. Особую ценность для диссертационного исследования представляют труды В.И. Вернадского, разработавшего теорию «ноосферы», ставшую одним из знаковых интеллектуальных событий культуры ХХ века.
Объект исследования.
Объектом исследования выступает научно-технический прогресс и его влияние на гуманитарную культура ХХ - начала ХХ1 века.
Предмет исследования.
Гуманитарное самосознание культуры ХХ-ХХ1 века, порожденное научно-техническим прогрессом.
Цель и задачи исследования.
Цель диссертационного исследования - провести комплексный анализ проблем и сущностных противоречий научно-технического прогресса, отраженных в образах самосознания гуманитарной культуры ХХ – начала ХХ1 века.
Для достижения данной цели необходимо решить следующие основные задачи:
1. Концептуализировать понятие «гуманитарная культура»
2. Выявить специфику осмысления роли науки и техники в жизни человека и общества в гуманитарной культуре индустриальной эпохи.
3.Реконструировать и сопоставить содержание философско-теоретической рефлексии сущности техники и её последствий для человека и человечества в концепциях Н.А. Бердяева, М. Хайдеггера, К. Ясперса и Э.В. Ильенкова.
4. Показать специфику отражения в научно-фантастической литературе, как одной из форм самосознания гуманитарной культуры, смыслов и противоречий современного научно-технического прогресса.
5. Провести анализ художественно-образного моделирования в научной фантастике темы культурно-антропологических перспектив развития робототехники.
6. Раскрыть, в чем научная фантастика видит истинный смысл стремления человека к освоению космоса.
7. Проанализировать специфику осмысления и оценки научно-технического прогресса в жанре «экшн», характерном для массовой культуры.
8. Показать специфику идеологии экологизма и связанных с нею экологических культурных практик, таких как энвайронментализм и техногайянизм.
9. Рассмотреть феномен киберпанка как специфическую форму самосознания гуманитарной культуры ХХ – начала ХХ1 века.
Теоретическая и методологическая основа исследования.
К теоретико-методологическим проблемам исследования относятся процедуры концептуализации основных понятий, а также обоснование необходимости использования определенных методологических подходов.
Понятие научно-технического прогресса, являющееся для нас ключевым, было введено и вошло в теорию общества и культуры в ХХ веке. Мы опираемся на его общепринятый смысл: научно-технический прогресс (НТП) – это поступательное развитие науки и техники, осуществляемое в их единстве. Научно-технический прогресс понимается нами как развертывающийся процесс, поэтому в нашей работе лишь изредка употребляется термин «научно-техническая революция», свойственный второй половине ХХ века.
Необходимо также определить второй ключевой термин – гуманитарная культура. Здесь мы ориентируемся на позицию М.С.Кагана, который говорил в докладе, прочитанном на Международной научно-практической конференции «Гуманитарная культура как фактор преобразования России» (СПбГУП, 23–24 мая 1996 г.): «Под «гуманитарной культурой» понимается… тот массив способов и плодов деятельности людей, который ориентирован экзистенциально, то есть направлен на воплощение, утверждение и развитие человеческой духовности, в отличие от тех форм деятельности, которые подобно науке и технике, экономике и способам социальной организации имеют собственную логику существования и развития, независимую от того, благоприятны или враждебны человеку их достижения». В продолжение мысли М.С.Кагана мы хотим уточнить, что гуманитарная культура для нас, даже там, где она не соответствует высоким критериям духовности, это антропоцентрическая культура, культура экзистенциального самоосмысления. Соответственно, она выражается в массиве разнородных культурных текстов: в философии, литературе и искусстве, в современных мифологиях, свойственных массовому сознанию (мифом для нас в данном случае является любой мировоззренческий нарратив, выступающий в форме образного повествования и несущий в себе пафос и веру, не нуждающиеся в научной верификации). Понятие «тексты культуры» употребляется нами в широком смысле, и потому включает в себя не только словесные рассказы, но также кинопроизведения или идеологический мифы, проявляющиеся не только в нарративно-дескриптивной форме, но также в текстовой прагматике - в лозунгах, призывах, слоганах и даже элементах культурных практик ( хепеннингах, демонстрациях, митингах и т.п.).
В связи с этим в сферу нашего внимания не попадают такие хорошо нам известные, но не входящие в гуманитарную культуру тексты как технократические теории ( Т.Веблен, Р.Арон, Дж. Гэлбрейт, У.Ростоу). Они посвящены, прежде всего, логике развития техники, ходу истории, ее этапам и закономерностям, что уводит нас от нашей темы.
Поскольку разные сферы гуманитарной культуры различаются по степени рефлексивности, мы выстроили изложение наших сюжетов в направлении уменьшения этого их качества. Описание и анализ начинаются с наиболее рефлексивной сферы – философии, продолжается искусством, которое ведет свою рефлексивную работу в образной форме, и завершается областью массового сознания – наименее самоотчетной, но наиболее эмоциональной и связанной с культурными практиками.
Очень важно разъяснить понятие «осмысление», которое стоит в заголовке работы. Мы берем его в прямом значении – осмысление как нахождение и генерирование смыслов – в данном случае смыслов, которые гуманитарная культура находит в научно-техническом прогрессе для человека, его существования, развития и благоденствия. Понятие «осмысление» имеет также такие коннотации как анализ и критика. И анализ, и критика НТП, присущие авторам ХХ века, присутствуют в нашем исследовании.
Что касается понятия «отражение», также присутствующего в заголовке диссертации, то оно понимается нами как включающее субъективный творческий момент, который по-разному выражается в философии, искусстве и массовом сознании.
Приступая к анализу избранной темы, мы руководствовались деятельностной теорией культуры (Э.С.Маркарян, В.Е.Давидович, Ю.А.Жданов, Г.В.Драч), а также использовали диалектический принцип противоречия, позволяющий акцентировать внимание на противоположных мнениях авторов. При написании диссертации были задействованы общенаучные методы анализа, синтеза, абстрагирования, обобщения и др., но наиболее значимыми для нас явились дескриптивно-аналитический метод и сравнительный метод (необходимый при сопоставлении различных мнений).
Гуманитарно-культурологическая направленность исследования, эмпирической базой которого являются тексты гуманитарной культуры, предполагает нацеленность автора не только на объяснение, но на метод понимания, разработанный в герменевтических теориях, прежде всего, М.Хайдеггера и Х.-Г.Гадамера. Как известно, метод понимания включает в себя процедуры реконструкции и интерпретации. Мы вполне отдаем себе отчет в том, что интерпретация авторами ХХ века смыслов научно-технического прогресса в свою очередь интерпретируется нами. Но такова особенность гуманитарной культуры – она сплетается из интерпретаций. Автор опирается на традицию «понимания», идущую от М.Хайдеггера, для которого понимание есть не просто способ познания, присущий некоему абстрактному интеллектуалу, но способ постижения, учитывающий экзистенциальный опыт «понимающего», его причастность к тому, что нужно понять. Автор, как личность, живущая в культуре ХХ – начала ХХ1 века, переживающая её перипетии, реализует акт интерпретации, имея некую предварительную причастность к исследуемому материалу, каковым являются образы научно-технического прогресса в современной гуманитарной культуре.
Гипотеза исследования:
Гуманитарная культура не надстраивается над научно-техническим прогрессом. По своей сути она сама является его порождением, и в своем самосознании, каналами которого выступает философия, научная фантастика, массовое сознание и др., воспроизводит соответствующие техногенной сущности культуры образы, которые отражают социально-культурные и антропологические трансформации, обусловленные научно-техническим прогрессом. Образы самосознания, рожденные в гуманитарной культуре техногенной цивилизации, будучи гомогенными реальности современного научно-технического мира, являются своего рода условиями возможности его существования и развития.
Тезисы, выносимые на защиту:
1.Понятие «гуманитарная культура» является синонимом антропоцентристской культуры, спецификация которой состоит в экзистенциально ориентированной деятельности, направленной на развитие человеческой духовности и экзистенциального самоосмысления. Объективируется гуманитарная культура в массиве разнородных культурных текстов, включающих не только вербальные тексты в форме философии, художественной литературы, кинопроизведений, идеологических мифов, представленных как в нарративно-дескриптивной форме, так и в текстовой прагматике (лозунгах, призывах, слоганах и т.д.) и связанных с массовым сознанием культурных практик (хепенинги, демонстрации, митинги и т.п.), но и невербальные тексты, такие как живопись. Самосознание гуманитарной культуры ХХ – ХХ1 века, обусловленное научно-техническим прогрессом, концентрируется вокруг таких тем, как сущность техники, судьба взаимосвязи естественного и искусственного, магизм техники и робототехники, возможность выхода человека в сферу сверхчеловеческого и трансчеловеческого и др. Комплексное рассмотрение проблем и сущностных противоречий научно-технического прогресса предполагает необходимость анализа текстов гуманитарной культуры в их многообразии с учетом спецификации их рефлексивной способности.
2. Осмысление роли науки и техники в жизни человека и общества, начавшееся в гуманитарной культуре индустриальной эпохи, осуществлялось одновременно в философских и литературно-художественных текстах, где наряду с оптимистическим отношением к растущему господству науки и техники, сформировалась критически-рефлексивная его оценка. Философская, идущая от Ж.Ж.Руссо традиция критики созданного научно-техническими средствами искусственного мира человеческого обитания оказала влияние не только на европейскую, но и русскую интеллектуальную культуру XVIII-XIX вв., включая художественную литературу и публицистику. В литературе и живописи первые художественно-образные зарисовки наступающей эры технического господства, в которых отражалось и выражалось общее ощущение опасности подчинения человека машине, замены живого мыслящего духа механическим автоматом, возведения ученого-изобретателя в ранг Демиурга, принадлежат представителям сентиментализма и романизма. Проблемы конфликта научного знания и ценностного измерения антропологического опыта были тематизированы в художественном творчестве М. Шелли, Э. Гофмана, О. Вилье де Лиль-Адана, Ф.М. Достоевского, А.Н. Толстого и др. Теоретико-рефлексивное осмысление эти проблемы могли получить только в философии, в частности, в созданной Вл.Соловьевым концепции цельного знания.
3. В гуманитарной культуре ХХ – начала ХХ1 века научно-технический прогресс отражается, интерпретируется, анализируется и оценивается также как и в Х1Х веке в философских и художественных текстах. Специфика философской рефлексии научно-технического прогресса характеризуется в ХХ веке выходом на метафизический уровень анализа, что позволило перевести исследование техники из области инженерии в область философской онтологии, но понимаемой, в отличие от традиционной онтологии, как бытие сущего, а не Сущего, что означало введение в онтологию антропологического измерения. Именно такое понимание онтологии позволило Н.Бердяеву сделать вывод об онтологической неизбежности технического вектора социальной эволюции и обреченности человечества на духовную эволюцию, требующую огромного напряжения духовных сил, необходимых для освобождения от порабощения новой религией «машинизма» и творческого воссоздания духовной иерархии ценностей, предохраняющих от процесса дегуманизации. «Фундаментальная онтология» М.Хайдеггера также сводилась к бытию сущего, а потому, как и Бердяев, он утверждал, что техника есть способ осуществления самого человека, онтологически обреченного на её появление. Но в отличие от Бердяева, Хайдеггер рассматривал искусственное (техническое) как этап эволюции естественного, что снижало экзистенциальное напряжение духовного борения человека с господством искусственного. Антропологическое измерение онтологии легло в основание анализа техники К.Ясперсом, который, рассматривая появление техники как онтологической неизбежности, несущей опасность разрушения основ традиционного новоевропейского гуманизма, открыл содержащуюся в технике потенцию тоталитарных режимов, в силу того, что техника, формирует, с одной стороны, массовое общество, состоящее из обезличенных участников производства, а, с другой, «особый» союз техники, политики и идеологии. В контексте онтологии как бытия сущего можно проинтерпретировать и проблему идеального в её диалектико-материалистическом истолковании Э.В. Ильенковым для обоснования невозможности создания искусственного интеллекта, превосходящего по своим возможностям интеллект человека.
4. В гуманитарной культуре ХХ века сформировалась своеобразная альтернатива философскому онтологизму в понимании техники – научная фантастика, которая являясь одной из форм самосознания гуманитарной культуры, отражает в художественных образах и моделях смыслы и противоречия современного научно-технического прогресса, создает с помощью образно-символической рефлексии художественные модели духовных последствий научно-технического прогресса и выполняет, таким образом, функцию аналитика и критика технико-технологического развития общества. Содержащиеся в научной фантастике футуристические прогнозы по поводу судьбы человека и цивилизации в ситуации нарастания научно-технического прогресса колеблются между оптимистическими и пессимистическими сценариями; в последних проблематизируется возможность существования гармонии (в духе руссоизма) между человеком и созданной им научно-технической средой, а также предсказывается нарастание и углубление процесса виртуализации всех форм жизнедеятельности человека, потеря онтологических смыслов существования. Но следует отметить, что в научной фантастике критика не всегда явно эксплицируется, что создает трудности её вычленения для массового сознания. По этой причине научная фантастика неосознанно порождает в массовом сознании оптимистические ожидания, связанные с научно-техническим прогрессом и его ролью в жизни человека и общества в целом.
5. Одной из важнейших тем художественно-образного моделирования в научной фантастике являются тема культурных перспектив развития робототехники, замещения и протезирования человеческих способностей во всех сферах его жизнедеятельности вплоть до коммуникативной. Неправомерно расширяя возможности робототехники, приписывая ей способность снять границы между роботами и человеком, научная фантастика обнажает при этом ряд проблем качественного изменения параметров человекоразмерности, обретения человеком новых экзистенциальных состояний, связанных, в частности, с появлением возможности личного бессмертия, выхода на новый уровень телесного и духовного совершенства, изменения традиционной эмоциональности в любви и эротике, восприятии страха смерти и страха вообще. Абсолютизируя возможности робототехники, научная фантастика обнаруживает также новые смыслы в проблеме соотношения тотального управления и свободы воли,
6. Истинный смысл освоения космоса состоит, с точки зрения научной фантастики, в присущем человечеству номадизме, проявляющемся в стремлении выйти за пределы видимого ареала существования, колонизировать и освоить «новые территории», установить контакты с иными цивилизациями, формами жизни и мышления. Получив, благодаря научно-техническому прогрессу, практическую реализацию в начавшихся в ХХ веке космических путешествиях, идея номадизма расширила свое содержание, актуализировав вопросы о потенциале человеческого тела и его связи с психикой, эволюции духовно-душевного мира человека и его самосознания, возможности радикального изменения хронотопа человеческого бытия, достижения обратимости потока времени как главного онтологического измерения человеческого присутствия в универсуме. Тематизация освоения космоса позволяет научной фантастике создавать модели существования человека и человечества в иных природных и цивилизационных ареалах, что затрудняет оценку этих моделей с точки зрения современных гуманистических традиций.
7. Общая тональность массовой культуры, очарованной достижениями науки и техники в области совершенствования жизненных благ, удовлетворения бесконечно растущих потребностей, роста человеческого могущества не только на цивилизационном, но и индивидуальном уровне представлена наиболее полно в жанре «экшн». Создавая привлекательные и модные стереотипы и клише, использующие особый дискурс цифр и подчеркивающие значимость техноцентристских критериев «человеческого» (или даже сверхчеловеческого), а также формирующие новое смысловое и семиотическое пространство экзистенциального опыта и коммуникации, предлагая массовому индивиду взамен традиционного реализма, так называемый, высокотехнологичный реализм, с его эстетикой высоких технологий, скоростей, автоматизма, идеология «экшн» заполняет образовавшуюся в жизни массового человека ХХ - начала ХХ1 века экзистенциальную пустоту.
8. Экологизм, представленный как идеологический комплекс, выступающий оппонентом любой увлеченности технической экспансией, является своеобразной формой рефлексии гуманитарной культуры на научно-технический прогресс. Существуют две основных версии экологической рефлексии: «мягкая», состоящая в требовании корректировки социокультурной стратегии развития научно-технического прогресса, и «жесткая», сопровождающаяся технофобиями, вызванными тем, что современные темпы и уровень научно-технологического развития превышают адаптивную способность человека, не являются человекоразмерными. «Жесткий» вариант экологической рефлексии, начиная со второй половине ХХ столетия, включает в себя не только научные оценки имеющихся глобальных проблем, вызванных научно-техническим прогрессом, но и свойственные массовой культуре психоэмоциональные состояния, способствующие появлению экологических культурных практик таких, например, как энвайронментализм и техногайянизм.
9. Феномену киберпанка, являющемуся одновременно и особым жанром и специфическим субкультурным движением, присуща амбивалентность. С одной стороны, спекулируя на глубочайшей и давней интенции человека к преодолению привычных границ антропологического опыта, киберпанк (и как жанр, и как субкультурное движение) ратует за монополию всего искусственного, базируясь на том, что современные научные технологии позволяют «протезировать» человеческие способности, эмоции и удовлетворять самые затейливые желания, а также приветствует замену классической культуры технокультурой, элементами которой являются киберпространство, искусственный интеллект, биороботы и киборги, нанотехнологии, генная инженерия, биоимплантанты, квазиготическая тональность мрачноватых городских трущоб, наркотики и иные препараты, вызывающие измененные состояния сознания и т.д. С другой стороны, феномен киберпанка, подходит вплотную к осознанию пустоты и бессмысленности человеческого существования, что порождает антиутопический протест против «расчеловечивания» и потери гуманистических ориентиров. Но в качестве форм протеста предлагаются различные мотивации борьбы «живущих» виртуально людей с гигантскими транснациональными структурами, романтизация маргинализма, асоциальность и интравертивность героев, ироническая рефлексия по поводу научно-техногенного прогресса и др. Киберпанк – типичный продукт эпохи постмодернизма, а смыслы киберкультуры можно рассматривать как новейшую мифологию, которая подобно постмодернистской философии, выносит отрицательный вердикт перспективам социальности.
Научно-практическая значимость исследования.
Значение проведенного диссертационного исследования определяется прежде всего углублением теоретических представлений о сущности взаимодействия современной культуры и научно-технического прогресса. За последние годы накоплен немалый опыт изучения отдельных сторон этого отношения, однако далеко не всегда опыт анализа позволяет нам судить о перспективах развития этих двух сторон нашей жизни в их единстве, понятом конкретно-исторически, с учетом осознания фундаментальной рубежности современной ситуации мышления и самой нашей человечности. Комплекс вопросов и сюжетов, возникающих в ходе даже простого проговаривания данной тематики представляет колоссальное значение как для самой философии, так и для науки, если они сегодня желают сохранить собственную автономность в том числе в аспекте выработки стратегий своего роста и проекций в будущее.
Результаты проведенного исследования могут быть использованы в ходе разработки и чтения курсов по теории и истории культуры, философии культуры и философской антропологии и другим гуманитарным дисциплинам, а также имеют значение для исследований по философии техники.
Апробация результатов исследования.
Результаты исследования по теме диссертации были представлены автором в его выступлениях, докладах и дискуссиях на 15-ти международных и всероссийских конференциях (в том числе, интернет-конференциях), проходивших в 2000-2012 годах в Москве, Армавире, Брянске, Екатеринбурге, Ростове-на-Дону, Пятигорске, Новосибирске, Ярославле и др.
-
Технологическое образование учащихся сельских школ в современных условиях. 19-21 сентября 2000 г. Международная научно-практическая конференция.-Армавир, АГПИ.
-
Технологическое образование: содержание, проблемы, перспективы. 21-23 сентября 2001 г. Первая окружная Южно-российская научно-практическая конференция.-Ростов-на-Дону, РГПУ.
-
Технологическое образование и профильное обучение: содержание, проблемы, перспективы. 2004 г. Вторая Южно-российкая научно-практическая конференция.-Ростов-на-Дону, РГПУ.
-
Актуальные проблемы развития научно-технического творчества в современных условиях. 18-22 апреля 2006 г. Всероссийское совещание директоров ГОУ ДОД технической направленности.-Ростов-на-Дону, ГОУ ДОД РОЦТТУ.
-
Международная конференция по философии сознания. Философия сознания: классика и современность: Вторые Грязновские чтения. 17-18 ноября 2006 г.-Москва, МГУ им. М.В. Ломоносова.
-
Технолого-экономическое образование: проблемы, инновации, перспективы. 12-15 февраля 2007 г. VIII Международная научно-практическая конференция.-Тула, ТГПУ им. Л.Н. Толстого.
-
Инновации в профессиональном и профессионально-педагогическом образовании. 17-19 апреля 2007 г. 14-я Всероссийская научно-практическая конференция.-Екатеринбург, РГППУ.
-
V Международный симпозиум «Мир на Северном Кавказе через образование, языки, культуру».-Пятигорск, октябрь 2007 г., ПГЛУ.
-
Технологическое образование в школе и в ВУЗе: проблемы и инновации. Международная научно-практическая конференция. 5-8 ноября 2008 г.-Армавир, АГПУ.
-
Разработка федеральных государственных образовательных стандартов профессионально-педагогического образования третьего поколения: программа XXX пленума УМО по ППО. 13 ноября 2007 г.-Екатеринбург, РГППУ.
-
Всероссийская научно-практическая конференция: современные проблемы межкультурных коммуникаций: язык, культура, общество. 11-15 мая 2009 г.-Ростов-на-Дону, СКНЦ ВШ ЮФУ.
-
V Международный конгресс философов.-Новосибирск, август 2009 г.
-
Международная научно-практическая конференция. Технологическое образование: проблемы, инновации, перспективы. 5-6 октября 2010 г.-Ярославль, ЯГПУ им. К.Д. Ушинского.
-
XII Международная научно-практическая конференция. Технолого-экономическое образование: достижения, инновации, перспективы. 15-18 февраля 2011 г.-Тула, ТГПУ им. Л.Н. Толстого.
-
Международная научно-практическая конференция. Инновационные проблемы развития современного технологического образования. 24-25 мая 2012 г.-Ростов-на-Дону, ПИ ЮФУ.
Структура диссертации.
Структура диссертационной работы отражает логику решения поставленных задач. Диссертация состоит из введения, трех глав, включающих десять параграфов, заключения и библиографического списка, состоящего из 376 наименований на русском, английском и немецком языках. Общий объем работы 276 машинописных страницы.
