Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Репродуктивная культура как объект культурологического исследования 19
1.1. Культурологический подход к изучению репродуктивного поведения человека 19
1.2. Содержание и структура репродуктивной культуры 57
1.3. Функции репродуктивной культуры 86
1.4. Репродуктивная культура как подсистема культуры повседневности 107
Глава 2. Историческая динамика репродуктивной культуры 132
2.1. Факторы трансформации репродуктивной культуры 132
2.2. Исторические типы репродуктивной культуры 153
2.3. Постмодернистские тенденции в развитии репродуктивной культуры 179
Глава 3. Современное состояние репродуктивной культуры в российской повседневности 205
3.1. Повседневные практики репродуктивного поведения россиян 205
3.2. Квалиметрический анализ репродуктивной культуры 233
3.3. Тендерная асимметрия репродуктивной культуры 251
Глава 4. Трансляция репродуктивной культуры в современной России 263
4.1. Культурная преемственность в прокреационной сфере жизнедеятельности личности и общества 263
4.2. Культурные практики подготовки будущих родителей 288
4.3. Модель прокреационного образования студенческой молодежи 308
Заключение 337
Библиографический список 349
Приложения 377
- Культурологический подход к изучению репродуктивного поведения человека
- Факторы трансформации репродуктивной культуры
- Квалиметрический анализ репродуктивной культуры
- Модель прокреационного образования студенческой молодежи
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Культура охватывает все сферы жизнедеятельности человека и относится к самым обсуждаемым в научной литературе феноменам, но репродуктивная культура как фрагмент общечеловеческой культуры остается на периферии научного знания и пока еще не привлекает к себе должного внимания. Однако общий вектор перемен в философии и культуре нашего столетия характеризуется антропологическим ренессансом, проявившемся в обостренном интересе к проблеме человека, к разным сферам его бытования, включая прокреационную сферу.
В настоящее время депопуляция, характерная для большинства европейских стран, наблюдается и в России. На решение обозначенной проблемы направлена, например, президентская программа «Сбережение народа» и ряд других целевых программ. Но принесут ли затраченные средства ожидаемые результаты? Учитывают ли эти макропрограммы объективные тенденции в развитии социокультурных механизмов, регулирующих репродуктивное поведение? И могут ли меры медицинского и экономического порядка влиять на личностные смыслы продолжения рода, укреплять ценности материнства, отцовства, детства?
Прокреационная сфера является одной из площадок культурной репрезентации, так как эталонные нормы детности и другие аспекты репродукции человека регулируются определенными ценностями и культурными традициями. Целый комплекс локальных и глобальных проблем современности, существующих вокруг способности иметь или не иметь детей, заставляет осмыслить феномен человеческой репродукции с позиций социально-гуманитарных наук, и прежде всего культурологии.
Потребность в осмыслении эффективности предпринимаемых шагов для преодоления демографической неустойчивости нашего общества создает широкое проблемное поле для культурологической науки, способной предоставить практике более глубокие знания о репродуктивной культуре человека, ее прошлом и настоящем, а главное – будущем развитии; осмыслить и отразить противоречия в ее функционировании, не обеспечивающем государственной и личной безопасности. Поскольку норма невмешательства и восприятие сферы репродукции как неподвластной воли человека утратили свое влияние, необходимо определить границы рационального, технологического, политического вторжения в эту область повседневной жизни, обуздать неуемное желание современного Homo sapiens властвовать над природой, в том числе природой собственной телесности.
Закономерное усложнение социокультурных регулятивов прокреаци-онной сферы делает более продолжительным процесс их усвоения, между тем функциональные рамки способности продолжения рода, как одной из характеристик человеческой телесности, существенно не изменились, это создает противоречие между относительной краткосрочностью репродуктивного возраста в онтогенезе человека и тем временем, которое требуется
для усвоения духовных ориентиров, необходимых для адекватного репродуктивного самоопределения личности. Поэтому целенаправленную трансляцию, и как результат – формирование репродуктивной культуры у подрастающего поколения, следует рассматривать в качестве одной из приоритетных задач государственного масштаба, которая приобретает все большую актуальность и востребованность для сохранения российского этноса. В связи с этим возникает необходимость изучения репродуктивной культуры как фрагмента общечеловеческой культуры и подсистемы культуры повседневности. В культурологическом ракурсе она исследуется фрагментарно и в целом остается непознанной – «terra incognita».
Понятие «репродуктивная культура» существует в имплицитном состоянии, не имея четкого определения в научной литературе. С точки зрения диссертанта, это понятие обозначает сложное, многогранное и неоднозначно трактуемое явление повседневной жизни человека, которое, с одной стороны, содержит общечеловеческие универсалии в своей основе, а с другой, наполняется специфическими смыслами в зависимости от исторического, национального, конфессионального и других контекстов.
Отсутствие системных представлений о репродуктивной культуре не позволяет использовать ее в качестве ресурса для позитивных личностных и общественных преобразований. Неопределенность ценностных ориентаций, ограниченность знаний и дефицит специалистов, в том числе культурологического профиля, способных транслировать репродуктивную культуру, оказывают негативное влияние на судьбы людей и на социокультурные процессы в целом.
Обозначенные выше актуальные проблемы современного состояния российской действительности и культурологического знания доказывают существование научной проблемы, имеющей важное теоретическое и прикладное значение. Что такое репродуктивная культура? Каковы содержание и функциональное назначение данной культуры? Как складывалось ее историческое развитие, какие процессы характеризуют ее современное состояние в России и какие «проекции прошлого» ждут нас в будущем? Эти вопросы и составили проблемное поле данного диссертационного исследования, их разработка расширит границы научного знания культуры повседневности, обнаружит новые пути ценностно-нормативных преобразований российской ментальности и тем самым внесет свою лепту в решение жизненно важных проблем нашего общества.
Степень научной разработанности проблемы.
В науке сложились определенные основания для разработки теоретико-методологических и прикладных аспектов изучения репродуктивной культуры.
В создании теоретической модели репродуктивной культуры мы опирались на труды зарубежных (Д. Бидни, К. Гирц, Дж. Мердок, Л. Уайт) и отечественных ученых, посвященные осмыслению культурологии как науки (Г. А. Аванесова, И. М. Быховская, С. Н. Иконникова, М. С. Каган, Э. С. Мар-4
карян, Э. А. Орлова, К. Э. Разлогов, Ю. М. Резник, Е. Н. Шапинская), методологии и теории культурологических исследований (О. Н. Астафьева, Н. Г. Баг-дасарьян, В. П. Большаков, П. С. Гуревич, А. С. Кармин, Т. Ф. Кузнецова,
B. Л. Кургузов, А. Я. Флиер, Т. А. Чебанюк, П. Ю. Черносвитов). В этом ряду
нам наиболее близки труды авторов, признающих деятельностную природу
культуры – М. С. Каган, Э. С. Маркарян, А. Я. Флиер.
Работы, отражающие процессы культурной динамики (П. Сорокин, А. Тойнби, О. Шпенглер, К. Ясперс), последствия глобализации в обществе постмодерна (З. Бауман, У. Бек, Ж. Бодрийяр, П. Бьюкенен, А. Моль, Э. Тоффлер) и отечественные исследования этих процессов в контексте российской цивилизации (А. А. Пелипенко, И. Г. Яковенко, В. И. Якунин) позволяют экстраполировать содержащиеся в них научные выводы на развитие репродуктивной культуры. Прямое отношение к исследуемой проблематике имеют работы по культуре повседневности (Л. В. Беловинский, В. Д. Лелеко, Н. П. Коновалова,
A. А. Магамедова, Б. В. Марков, Е. Н. Шапинская).
Для оценки этико-культурологических проблем, связанных с экологи
ей человека и применением современных вспомогательных репродуктивных
технологий, оказались полезными работы таких авторов как: Э. Агацци,
Т. А. Горелова, Б. П. Денисов, О. Г. Исупова, Ю. С. Массино, А. А. Попов,
C. Оден, П. Д. Тищенко, Б. Г. Юдин.
Особый интерес представляли исследования, посвященные проблеме
телесности человека. Анализ психологической и социокультурной детерминации человеческой телесности отражен в работах классиков (М. Мосса, Д. Пайнз, З. Фрейда, М. Фуко) и современных ученых (И. М. Быховской,
B. Л. Круткина, И. С. Кона, Д. В. Михеля).
В процессе сравнения и разграничения содержания репродуктивной
культуры и сексуальной культуры большое значение имели труды
C. Т. Агаркова, Е. А. Кащенко, И. С. Кона, В. М. Розина. Особый интерес
представляли работы, посвященные культуре репродуктивного здоровья
(Ю. В. Бояркина), перинатальной (А. А. Ермаков) и родительской культуре
(А. А. Крячко), культуре демографического поведения (Э. Г. Соколова,
Б. С. Павлов) и непосредственно репродуктивной культуре (Т. А. Лапцевич),
но такие работы единичны. Эта ситуация объясняет необходимость обраще
ния к исследованиям в области социологии семьи и демографическим иссле
дованиям, начиная от известного сочинения Т. Мальтуса – «Опыт закона на
родонаселения» (1798 г.), и заканчивая современными трудами
А. И. Антонова, В. Н. Архангельского, И. И. Белобородова, В. А. Борисова,
А. Г. Вишневского, А. И. Кузьмина, В. М. Медкова, А. Б. Синельникова и
других отечественных авторов, которые социологическими средствами отра
зили повседневные практики репродуктивного поведения россиян.
Необходимые эмпирические основания собственной концепции мы также черпали из истории, этнографии, этнологии, культурной антропологии, которые реконструируя прошлое репродуктивного поведения человека с учетом культурно-исторических особенностей разных эпох, предоставляют об-5
ширный материал, дающий возможность осознать происходящие культурные трансформации в сфере продолжения рода в пространственно-временном измерении. Среди иностранных авторов – это исследования А. В. Геннепа, Р. Зидера, Б. Малиновского, М. Мид, Э. Кроули, Э. Тайлора, Э. Фукса, Э. Эриксона, а также работы отечественных авторов, отражающих ценностные трансформации отношения к миру материнства, отцовства, детства (Ю. М. Антонян, А. Г. Кислов, И. С. Кон, В. В. Муравьев, С. Г. Фатыхов); историю брачно-семейных и детско-родительских отношений (О. С. Осипова, Л. П. Репина, Ю. И. Семенов); историю контрацепции и абортивных практик (Е. Светлова, Е. Г. Щекина); историю повивального дела (Т. А. Листова, С. Б. Семенова, Б. Фрост) и родильной обрядности (Н. В. Боровикова, Г. М. Науменко, Б. А. Рыбаков, Е. Н. Сурта).
Не были оставлены без внимания гендерные исследования (Е. А. Баллаева, Г. А. Брандт, О. А. Воронина, В. Н. Кардапольцева), в том числе рассматривающие репродуктивное поведение и механизмы его культурной регуляции под углом гендерных различий и стереотипов (К. Н. Белогай, Т. А. Гурко, Е. А. Здравомыслова, В. И. Сакевич,
A. А. Темкина). Данные авторы фокусируются на проблемах репродуктивно
го выбора, репродуктивной свободы, асимметричного родительства, различ
ных проявлениях половой дискриминации, проистекающих из культурных
традиций.
Разрабатывая прикладные аспекты нашего исследования, мы обрати
лись к проблемам преемственности культуры и образования, достижения
культурной идентичности человека, которые в отечественной философ-
ско-культурологической литературе исследовали Г. С. Батищев,
B. С. Библер, Б. С. Гершунский, А. С. Запесоцкий, И. В. Малыгина,
B. А. Ремизов, В. В. Розанов. Проблема трансляции культуры и культурной
преемственности в современном обществе также тесно связана с проблемами
массовой культуры и культурной политики (О. Н. Астафьева, А. В. Костина,
И. Я. Мурзина, И. Г. Хангельдиева). Отдельные авторы (А. П. Багирова,
C. М. Илышев) говорят о необходимости становления интегративной науч
ной дисциплины – «репродуктивистики» и развитии «репродуктивного обра
зования», однако содержание этого научного и образовательного направле
ния мало разработано.
Таким образом, основаниями познания и понимания репродуктивной культуры являются многие отрасли науки, что закономерно в ХХI веке – эпохе интеграции и дифференциации научного знания. Однако, накопленный эмпирический материал и теоретическое знание, развивающееся в рамках философского, социально-гуманитарного и естественнонаучного дискурсов, отражают отдельные стороны этого феномена, не представляя его целостного видения, что и определило характер нашего исследования.
Объект исследования: репродуктивная культура человека как целостная социокультурная реальность.
Предмет исследования: тенденции развития репродуктивной культуры и механизмы ее трансляции в современных российских условиях.
Цель данной работы состоит в концептуализации репродуктивной культуры как целостной социокультурной реальности, определении тенденций ее развития и механизмов трансляции в современном российском обществе.
Задачи исследования:
-
Обосновать необходимость культурологического исследования репродуктивного поведения человека.
-
Проанализировать понятийный аппарат и представить содержательное наполнение научных дефиниций, позволяющих отразить сущность репродуктивной культуры.
-
Раскрыть структуру, содержание и функциональное назначение репродуктивной культуры, представив ее универсальную модель и обозначив место данной культуры в ряду других культур, определяющих бытие человека в его повседневности.
-
Определить социокультурные факторы, обусловливающие трансформацию репродуктивной культуры, и охарактеризовать ее исторические типы.
-
Охарактеризовать постмодернистские тенденции развития репродуктивной культуры.
-
Выявить российскую специфику репродуктивной культуры, определив критерии ее оценки на макро- и микроуровнях.
-
Классифицировать механизмы трансляции репродуктивной культуры и определить роль каждого из них в современных российских условиях.
-
Разработать модель прокреационного образования как механизма трансляции репродуктивной культуры в современной России.
Гипотеза исследования.
Репродуктивное поведение человека, детерминируемое природными и социокультурными факторами, регулируется особой областью культуры, не сводимой к сексуальной культуре, культуре здоровья, родительской культуре и прочим составляющим культуры повседневности.
Культурологический анализ позволит получить целостное представление о репродуктивной культуре, не достижимое в рамках методологии иных отраслей научного знания.
Модель репродуктивной культуры должна отражать ее амбивалентную сущность, обусловленную двойственной природой репродуктивного поведения человека, нацеленного не только на рождение детей, но и сдерживание способности продолжения рода.
Наблюдаемые неблагоприятные демографические процессы, несущие угрозу существованию европейской цивилизации и России в частности, тесно связаны с исторической динамикой и современными тенденциями развития репродуктивной культуры.
Рассматриваемая культура в современном российском обществе имеет свою специфику, проявляющуюся как в ее содержании, так и механизмах трансляции. Учитывая возрастающую информационную емкость репродук-7
тивной культуры, поиск эффективных механизмов ее трансляции, скорее всего, связан с системами профессионального и дополнительного образования, которые могут обеспечить культурную преемственность традиционных, обладающих национально-этнической самобытностью, и инновационных компонентов репродуктивной культуры, собирая ее мозаичное содержание в культурную целостность.
Теоретико-методологическая основа исследования.
Анализ репродуктивной культуры, тенденций ее развития и механизмов трансляции осуществлялся с использованием культурно-антропологического подхода (Б. Малиновский, М. Мид), который позволил придать исследованию междисциплинарный характер, интегрируя сложившиеся в отечественной науке философский, социально-гуманитарный, естественнонаучный дискурсы изучения репродукции человека. Автор использует деятель-ностный подход (М. С. Каган, Э. С. Маркарян), который предопределил, что в центре внимания данного исследования находятся не столько материальные и духовные достижения культуры, сколько сам человек как субъект деятельности. Системный подход (Л. Берталанфи) к исследованию репродуктивной культуры позволил показать взаимосвязь трех плоскостей ее анализа: структурной, функциональной и исторической. Учитывая объективные различия мужского и женского вклада в процессы репродукции, в работе применялся гендерный подход. Осмысление повседневных практик репродуктивного поведения в российском обществе осуществлялось с позиций феноменологии (Э. Гуссерль). Анализ репродуктивной культуры как характеристики личности и задача проектирования инновационного механизма трансляции данной культуры потребовали обращения к личностно-ориентирован-ному подходу (К. Роджерс).
Работа базируется как на классических теориях социокультурной динамики, принципах структурализма и функционализма (Б. Малиновский, Дж. Мердок), неоэволюционизма (Л. Уайт), так и постмодернистских теориях и концепциях: теория практик (П. Бурдье), концепция глобализации (З. Бауман), концепция демографического перехода (А. И. Антонов, С. П. Капица), концепции модернизации и культурологизации (А. Я. Флиер) российского образования. В качестве теоретических методов, адекватных задачам данного исследования также использовались: структурно-функциональный, сравнительно-исторический, аксиологический, понятийно-категориальный, квали-метрический анализ, методы классификации и типологизации, моделирования и проектирования, а также эмпирические методы – наблюдения, анкетного опроса, анализа текстов.
Научная новизна исследования.
1. С позиции теории и истории культуры разработаны теоретико-методологические основы научной рефлексии репродуктивной культуры как целостной социокультурной реальности, ее исторической динамики, современного состояния (в российских условиях), трансляции (на уровне общества) и формирования (на уровне личности).
-
Уточнен и дополнен понятийный аппарат, отражающий сущность, содержание, структуру, а также процессы развития и трансляции рассматриваемой культуры: «репродуктивная культура», «повседневные репродуктивные практики», «репродуктивное самоопределение личности», «репродуктивный конформизм», «биосоциальные риски репродуктивного поведения», «девиантное репродуктивное поведение», «деинтимизация репродуктивных практик», «абортная культура», «прокреационные потребности», «прокреа-ционная интенциональность сознания», «прокреационная интерсубъективность», «прокреационное образование».
-
Разработана структурно-функциональная модель репродуктивной культуры, определено ее содержательное наполнение и функциональное назначение, установлены связи с другими подсистемами культуры повседневности.
-
Определена роль социокультурных факторов, трансформирующих репродуктивную культуру, предложена классификация ее исторических типов: архаичная, аграрная, индустриальная, постиндустриальная (современная) репродуктивная культура человека.
-
Выявлены тенденции развития репродуктивной культуры (рационализации, десакрализации, профессионализации, деинтимизации, сглаживание гендерной асимметрии, возрастание индивидуальной субъектности, коммерциализации повседневных репродуктивных практик, универсализации и целенаправленной трансляции рассматриваемой культуры).
-
Даны характеристики повседневных культурных практик репродуктивного поведения в современном российском обществе, актуализирующие биосоциальные риски, сопутствующие репродукции человека.
-
Предложен комплекс критериев квалиметрического анализа современного состояния рассматриваемой культуры на микро- и макроуровнях и определена российская специфика репродуктивной культуры, сформировавшейся в условиях советского и постсоветского общества.
-
Разработана авторская концепция и спроектирована модель про-креационного образования как инновационного механизма трансляции репродуктивной культуры, раскрыта взаимосвязь прокреационного образования с половым, сексуальным, патриотическим и гражданским воспитанием молодежи. Выявлена специфика трансляции рассматриваемой культуры в российских условиях профессионального и дополнительного образования.
Теоретическая значимость исследования.
Разработка концепта «репродуктивная культура» служит основанием мало разработанного структурного сегмента культурологического знания, посвященного изучению культурной обусловленности процессов репродукции человека.
Уточнен и дополнен понятийно-категориальный аппарат, необходимый для конструирования репродуктивной культуры как целостной социокультурной реальности.
Предложенная структурно-функциональная модель репродуктивной культуры выступает концептуальным базисом для определения типологии,
функционального назначения и исторической динамики данной культуры, проектирования наиболее приемлемых вариантов ее дальнейшего развития в целях преодоления существующих противоречий, характерных для европейской цивилизации и современной России.
Разработано теоретическое обоснование прокреационного образования как целенаправленного механизма трансляции репродуктивной культуры в отечественной системе профессионального образования.
Основные концептуальные идеи обогащают теоретическую базу исследования культуры повседневности, открывают перспективы дальнейшего культурологического анализа как современной репродуктивной культуры, так и других ее исторических типов. Результаты и выводы диссертации могут выступать методологической основой научной разработки прокреацион-ной сферы жизнедеятельности личности и общества.
Практическое значение исследования заключается в возможности использования его результатов в культурно-просветительской, научно-методической, преподавательской деятельности. Идеи и выводы диссертации применимы: 1) в процессе дальнейшей модернизации отечественной системы образования, учитывающей необходимость целенаправленной трансляции репродуктивной культуры; 2) для регуляция социокультурных процессов на федеральном, региональном и муниципальном уровнях, в целях преодоления депопуля-ционных тенденций в России; 3) для повышения качества работы учреждений культуры и образования, социальных служб в целях решения практических вопросов, связанных с репродуктивным самоопределением личности.
Материалы диссертации, а также разработанный и апробированный учебно-методический комплекс элективного курса «Репродуктивная культура молодежи», могут быть использованы: в системе профессионального образования для слушателей гуманитарного профиля (философов, культурологов, историков, социологов, педагогов, психологов и др.); в системе переподготовки кадров в целях повышения квалификации специалистов, работающих с семьей и молодежью; в системе дополнительного образования в рамках культурно-просветительских программ для будущих родителей.
Личный вклад автора состоит в разработке теории репродуктивной культуры: ее понятийного аппарата, структурно-функциональной модели, исторической типологии, раскрывающей тенденции ее развития; выявлении и исследовании механизмов трансляции репродуктивной культуры в современном российском обществе; обосновании и проектировании модели про-креационного образования как целенаправленного механизма трансляции репродуктивной культуры, апробации этой модели с участием автора.
Соответствие диссертации паспорту научной специальности. Работа выполнена в соответствии со следующими пунктами паспорта специальности 24.00.01 «Теория и история культуры»: 1.02. – теоретические концепции культуры; 1.03. – исторические аспекты теории культуры, мировоззренческие и ментальные аспекты теории культуры; 1.05. – морфология и типология культуры, ее функции; 1.11 – взаимоотношение универсального и локального
в культурном развитии; 1.13. – факторы развития культуры; 1.16 – традиции и механизмы культурного наследования; 1.18 – культура и общество; 1.20. – культура и субкультуры; 1.23. – личность и культура; 1.32. – система распространения культурных ценностей и приобщения населения к культуре.
Положения, выносимые на защиту:
-
Репродуктивная культура представляет собой динамическую ценностно-нормативную систему, предназначенную для регуляции исторически трансформирующихся репродуктивных потребностей человека и общества за счет амбивалентной направленности сдерживания и реализации способности продолжения рода. Данная культура является качественной характеристикой жизнедеятельности мужчин и женщин, основанной на общечеловеческой ценности деторождения как одного из показателей полноценной жизни человека. Сущность репродуктивной культуры раскрывается в ее соотношении с такими видами культуры, как: сексуальная культура, культура здоровья, родительская культура, культура повседневности.
-
На основе системного и деятельностного подходов предложена структурно-функциональная модель репродуктивной культуры, состоящая из трех подсистем: ментальной, пронатальной и антинатальной, которые включают ценностно-нормативный, когнитивный, практико-поведенческий слои, имеющие свое специфическое наполнение. Наличие пронатальной и антинатальной подсистем отражает амбивалентную сущность рассматриваемой культуры, обусловленную двойственной природой репродуктивного поведения человека. Репродуктивной культуре наряду с универсальными функциями (регулятивной, адаптивной, коммуникативной, трансляционной, социализации и инкультурации) присуще и специальное назначение – снижение биосоциальных рисков, сопутствующих репродукции человека. Данная функция наполняется вариативными смыслами на уровне личности, государства и общества в определенных культурно-исторических условиях.
3. Сравнительно-исторический анализ позволил выделить четыре ос
новных типа репродуктивной культуры: архаическая, аграрная, индустри
альная и постиндустриальная (современная), в ходе эволюции которых на
метились тенденции рационализации и десакрализации репродуктивной
культуры, сопровождающиеся нарастанием репрессивного отношения к спо
собности продолжения рода, невротизацией и медикализацией репродуктив
ного поведения, его дифференциацией от сексуального поведения. В эпоху
постмодерна состояние репродуктивной культуры человека определяется
влиянием новых тенденций, таких как возрастание индивидуальной субъ-
ектности, деинтимизация и коммерциализация повседневных репродуктив
ных практик, а также профессионализация, универсализация, целенаправ
ленная трансляция и сглаживание гендерной асимметрии рассматриваемой
культуры. Под влиянием этих тенденций для современного типа репродук
тивной культуры, развивавшейся в условиях европейской цивилизации, ха
рактерна переоценка духовных оснований репродукции человека, выра
жающаяся в доминировании ценностей свободы и безопасности, девальва-
11
ции ценностей родства, родительства и долга, что стимулирует развитие ее антинатальной и ограничивает пронатальную подсистему.
-
Выявленная на основе феноменологического подхода российская специфика репродуктивной культуры прослеживается в каждой из ее подсистем. В ментальной – наличие асоциального имиджа многодетности, предельно либеральные правовые и этнографические нормы, регулирующие репродуктивное поведение, стихийность и низкая степень ответственности за его последствия. В пронатальной – нелегальность практик домашнего родоразрешения, низкая востребованность дополнительных образовательных услуг в период ожидания ребенка. В антинатальной – традиционно высокая распространенность девиантных способов регулирования способности продолжения рода.
-
Анализ механизмов трансляции репродуктивной культуры показал существование двух принципиально различных групп: одни механизмы действуют стихийно и фрагментарно, но при этом имеют широкую аудиторию воздействия (семья, Интернет, СМИ); другие (конфессии, общественные организации, медико-социальные службы, учреждения дополнительного образования) оказывают влияние узконаправленно, фокусируясь на определенных группах населения, но в целом их деятельность в российских условиях не обеспечивает культурной преемственности традиционных, обладающих национально-этнической самобытностью, и инновационных компонентов репродуктивной культуры.
-
Актуализация ресурсных возможностей репродуктивной культуры для позитивных личностных и общественных преобразований обусловили необходимость разработки массового и целенаправленного механизма ее трансляции – прокреационного образования, представляющего собой целостную систему полисубъектной культурно-просветительской деятельности, направленной на создание условий для превентивного репродуктивного самоопределения студенческой молодежи. Культурная миссия прокреационно-го образования заключается в сохранении старых и формировании новых традиций, обеспечивающих культурную преемственность в прокреационной сфере жизнедеятельности личности и общества. Предлагаемая модель про-креационного образования состоит из концептуально-содержательного, ор-ганизационно-деятельностного, монито-рингового блоков и предназначена для реализации в учреждениях профессионального образования.
Апробация исследования и внедрение его результатов.
По теме диссертационного исследования опубликованы 4 монографии, 3 учебно-методических издания, 42 статьи (14 из них в изданиях, рекомендованных ВАК РФ).
Результаты и выводы исследования прошли апробацию в выступлениях и докладах диссертанта на международных конференциях: «Семья – будущее России» (Екатеринбург, 2004), «Демографические проблемы современного общества» (Балашов, 2007), «Человек в российской повседневности: история и современность» (Пенза, 2009), «Особенности формирования здорового образа жизни: факторы и условия» (Улан-Уде, 2009), «Мужское и
мужественное в современной культуре» (Санкт-Петербург, 2009), «Социальная безопасность и защита человека» (Пермь, 2010), «Модернизация системы образования в глобальном образовательном пространстве» (Туркестан, 2010), «Система ценностей современного общества» (Новосибирск, 2011); «Гуманитарные науки и современность» (Москва, 2011), «Семиосфера» Ю. М. Лотмана: рецепции в современном социально-гуманитарном знании» (Москва, 2012); на Всероссийских конференциях: «Татищевские чтения: актуальные проблемы науки и практики» (Тольятти, 2007); «Актуальные проблемы взаимодействия науки и практики в развитии образования» (Краснодар, 2008), «Идеологические аспекты методологического обеспечения научных исследований» (Москва, 2010), «VI Сорокинские чтения» (Москва, МГУ, 2010), «Практики повседневности» (Екатеринбург, 2011); «Историческая динамика российских нравов: консерватизм vs модернизация» (Екатеринбург, 2012); на региональных конференциях: «Преемственность поколений: социально-демографические аспекты» (Екатеринбург, 2011), «Феномен повседневности в философском измерении» (Екатеринбург, 2011).
Результаты исследования использованы: при разработке и реализации муниципального гранта администрации г. Екатеринбурга: «Воспитание репродуктивной культуры молодежи», реализованного на базе ФГБОУ ВПО «Уральский государственный педагогический университет» (УрГПУ) совместно с НОУ «Уральский центр дополнительного образования» (2006–2008 гг.); в рамках студенческих конференций и круглых столов для специалистов, проходивших на базе УрГПУ и других вузов г. Екатеринбурга (2007–2012 гг.).
Многие идеи и положения апробированы в лекционных курсах: «Культурология», «Репродуктивная культура молодежи», читаемых автором для студентов, магистрантов и аспирантов УрГПУ; а также в ходе проведения культурно-просветительских программ для будущих родителей на базе Дворца культуры «Эльмаш» (г. Екатеринбург).
Диссертация была обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры культурологии Уральского государственного педагогического университета 6 декабря 2012 г. (протокол № 5).
Структура и объем работы. Диссертация включает: введение, четыре главы, состоящие из тринадцати параграфов, заключение, библиографический список и три приложения.
Культурологический подход к изучению репродуктивного поведения человека
Репродуктивное поведение человека изучают многие науки, рассматривая его под углом зрения своей методологии и проблематики. Мы ставим перед собой задачу проанализировать существующие подходы и понятийный аппарат с тем, чтобы продолжить разработку проблематики репродуктивного поведения в культурологическом ракурсе, основу которого составляет «...исследование мира человека, его повседневной жизни, выявление возможностей самоопределения и самореализации человека в изменяющихся социальных и природных условиях» .
Репродуктивное поведение - характерный символ двойственной сути человека, нерасторжимого сплава природного и культурного начал. В репродуктивном поведении проявляется совместное действие функциональных возможностей организма и ментальных факторов (представления о целях и мотивах репродуктивного поведения, об идеальном количестве детей, сроках их рождения, брачном статусе родителей и т.д.), поэтому репродуктивное поведение изучают как естественные, так и социально-гуманитарные науки.
Так, например, биология, исследуя анатомо-физиологические основы и отличия репродуктивного поведения человека от других млекопитающих, оперирует такими понятиями как: «размножение», «биотический потенциал», «оплодотворение», «внутриутробное развитие (зигота-эмбрион-плод)», «средне-видовая плодовитость» и т.д.
С медицинских позиций репродуктивное поведение характеризуется такими понятиями как: «репродукция», «репродуктивное здоровье», «перинатальный период», «ассистентная (вспомогательная) репродукция», «родовспоможение», «патологии репродуктивной системы», «мертворождение», «живорождение», «бесплодие» и др. При этом главными научными и практическими задачами медицины в этой области является сохранение репродуктивного здоровья населения, снижение материнской и младенческой смертности.
С определенной мерой условности к медицине можно отнести понятия -«контрацепция», «контрацептивные методы и средства», так как контрацепция сама претендует на звание науки и практики, изучающей механизмы предупреждения беременности через подавление фертильности, поддержание состояния временной или постоянной инфертилъности (от лат. fertilis — плодородный).
По сравнению с медико-биологическими основаниями репродуктивного поведения, изучение которых имеет давнюю историю (со времен Гиппократа и Авиценны), социокультурное измерение этой сферы жизнедеятельности человека привязано к XX веку, особенно второй его половине, когда интенсивно шел процесс разработки нового понятийного аппарата, описывающего репродуктивное поведение. Этот понятийный багаж распределен крайне неравномерно, так как одни социальные и гуманитарные науки затрагивают вопросы продолжения рода косвенно, а другие уделяют им значительное внимание.
К последним относится, например, демография, нацеленная на выявление закономерностей воспроизводства населения. Демографы оперируют такими понятиями как: «рождаемость», «факторы рождаемости», «суммарный коэффициент рождаемости», «тип воспроизводства населения (простой, суэ/сенный, расширенный)», «демографическая структура населения», «репродуктивный возраст», «продуктивность брака», «тайминг рождений», «среднее идеальное, желаемое и ожидаемое число детей в семье», «депопуляция», «фактическое деторождение» и его возможные варианты - бездетность, малодетность (1-2 ребенка), среднедетность (3-4 ребенка) и многодетность, причем до 70-х гг. XX века изучение рождаемости в рамках демографии обходилось без всякого упоминания или использования понятия «репродуктивное поведение».
В такой отрасли политики, как демографическая политика, обосновывающей то, или иное влияние на процессы воспроизводства населения, сегодня фигурируют понятия: «контроль рождаемости», «регулирование типа воспроизводства населения», «пронаталистская/антинаталистская демографическая политика», «меры стимулирования рождаемости» и др., причем ключевым по-прежнему остается понятие рождаемости, а не репродуктивного поведения. Это понятийная особенность, на наш взгляд, наглядно демонстрирует тот факт, что демографическая политика больше озабочена конечным результатом (рождение детей) и не отражает весь процесс (репродуктивное поведение), что сказывается на ее эффективности. Следует отметить, что современная демографическая политика не мыслима без таких понятий как «репродуктивные права» и «планирование семьи», но их происхождение относится к сфере права.
Право, изучая процессы легитимизации тех или иных форм репродуктивного поведения семьи и конкретных индивидов, вступающих в сложные взаимодействия с другими социальными институтами и государством, имеет богатую историю, не ограниченную XX веком. Такие жизненные события как искусственное прерывание беременности, инфантицид в отношении новорожденных, социальный статус и права детей, рожденных вне брака, установление материнства/отцовства всегда требовали юридической регуляции. Но принципиальным ноу-хау второй половины XX века было узаконивание «репродуктивных прав человека» (1968 г.), т.е. прав, связанных с реализацией репродуктивного поведения, включая «право на планирование семьи» (1965 г.). В частности, репродуктивные права россиян отражены в ФЗ «Основы законодательства РФ по охране здоровья граждан» (1993 г.) .
Демографическая и политико-правовая проблематика тесно примыкает к экономической проблематике репродуктивного поведения, в центре внимания которой задача повышения качественных и количественных показателей «репродуктивного труда», а главными направлениями научного поиска является поиск экономических механизмов его стимулирования, поиск возможностей включения репродуктивного труда в реальный сектор экономики (А.П. Багиро-ва, A.M. Илышев, И.В. Лаврентьева1). Нормативные характеристики репродуктивного труда, также как и границы репродуктивных прав человека, далеко не одинаковы в разных странах, что напрямую связано с традициями образа жизни народа и его национальными интересами.
В социологии, сосредоточивающей свое внимание на состоянии репродуктивного поведения миллионов семей и индивидов в текущий момент времени, центральными понятиями являются: «репродуктивный процесс», «репродуктивный цикл», «репродуктивное событие», «социальная ситуация рождения очередного ребенка». В частности, под репродуктивным процессом понимается определенная последовательность репродуктивных событий на протяжении всей жизни индивида или семьи, связанных с рождением детей и являющихся результатом совместного действия биологических факторов рождаемости и социального контроля репродуктивного поведения. Понятие репродуктивного процесса отражает эмпирически наблюдаемую и фиксируемую (статистически или социологически) последовательность событий репродуктивного цикла (coitus, зачатие, роды) , и здесь важно подчеркнуть, что с физиологических позиций в репродуктивном цикле, помимо указанных, выделяются также такие элементы, как половое созревание, менструальный цикл, беременность, послеродовой период, лактация, менопауза, т.е. одни и те же понятия в социальном и биологическом контексте наполняются разным содержанием.
Кроме того, в отечественной социологии используются такие понятия как «репродуктивные планы», «шаблоны репродуктивного поведения», «линии репродуктивного поведения» - они характеризуют индивидуальные предпочтения и в том числе еще нереализованные репродуктивные события.
Факторы трансформации репродуктивной культуры
В отличие от животных репродукция человека имеет социокультурную обусловленность, зависящую от культурных традиций, экономического потенциала общества, политического заказа, достижений науки, поэтому можно согласиться с формулой Л. Уайта : «В =/(С)», которая демонстрирует, что человеческое поведение - функция культуры. Если изменяется культура, изменяется и поведение.
Процесс трансформации культурных норм и повседневных практик репродуктивного поведения человека в европейской культуре складывался под воздействием целого ряда социокультурных факторов. Фактор - есть движущая сила, причина какого-либо процесса или явления, соответственно под социокультурными факторами, трансформирующими репродуктивную культуру, мы рассматриваем те характеристики социокультурной реальности, которые способны видоизменять духовные ориентиры (ценностно-нормативный слой), преобразовывать знания (когнитивный слой), оказывая влияние на репродуктивное поведение конкретных мужчин и женщин (практико-поведенческий слой культуры). Это влияние может быть рассмотрено с точки зрения прямого социокультурного регулирования и с точки зрения фонового, опосредованного воздействия.
Следует отметить, что в демографии и социологии семьи активно изучается проблематика, так называемых «факторов рождаемости»2, с целью выявления корреляции между показателями рождаемости и различными характеристиками социума и личности, такими как уровень жизни (доходы, жилищные условия, доступность и качество медицинских услуг), матримониальное поведение, социально-этническая и религиозная принадлежность личности и др. В психолого-педагогической литературе оценивается, прежде всего, состояние ценностно-мотивационной, эмоциональной и когнитивной сфер личности, определяющие степень готовности к родительству (В. В. Бойко, Р. В. Овчарова, Г.Г. Филиппова и др.)- Мы же подходим к рассматриваемым вопросам с культурологических позиций и хотим проследить трансформирующее влияние социокультурных факторов на репродукцию человека.
Все многообразие социокультурных факторов можно разделить на две большие группы — внешние и внутренние по отношению к личности. Популярной классификацией является разделение факторов в соответствии с масштабом их воздействия на три группы: макро-, мезо- и микрофакторы.
Макрофакторы - это, во-первых, глобальные процессы (урбанизация, повышение продолжительности жизни, вовлечение женщин в общественное производство, повышение уровня образования, развитие науки и техники и др.), происходящие в обществе и определяющие историческую смену типов воспроизводства населения, а во-вторых, функционирование социальных институтов, таких как - государство, устанавливающее определенное нормативно-правовое поле и проводящее ту или иную политику в отношении рождаемости; церковь, претендующая на роль духовного наставничества и пропаганды нравственных заповедей, регулирующих поведение человека во всех сферах его жизни; средства массовой информации и система образования, обеспечивающие социализацию и инкультурацию индивида в обществе (роли СМИ и образования будут рассмотрены далее).
Мезофакторы - факторы действующие на уровне ближайшего окружения. В первую очередь, речь идет о семье, обеспечивающей культурную преемственность от поколения к поколению; во-вторую, о других значимых общностях или людях, обладающих авторитетом и соответствующим жизненным или профессиональным опытом; в третьих, о социальной инфраструктуре, состояние которой зависит от места проживания индивида.
Микрофакторы - представляют собой всю совокупность социально-идентификационных (пол, возраст, национальность, вероисповедание, брачный и профессиональный статусы) и личностных характеристик индивида, включая ценностные ориентации и связанные с ними потребности, установки, мотивы, а также способность к рефлексии и трансформации собственного «Я» в процессе самопознания, самоопределения, самовоспитания, самообразования.
Накладывая одну классификацию на другую, можно заключить, что макро- и мезо- факторы являются внешними по отношению к личности, а микрофакторы отражают мир внутренних регулятивов. Интегративное влияние этих факторов определяет культурные смыслы прокреационной сферы, выбор присущей ей целей и средств. Но значимость различных факторов менялась с течением исторического времени.
Длительное время в истории человечества главную миссию брали на себя Государство и Церковь, играя роль важнейших социокультурных регуляторов, определяющих и трансформирующих нормативные границы репродуктивного поведения человека.
Платон в своих размышлениях многократно и с большим почтением касается темы продолжения рода и ее контроля со стороны государства: «Человек должен следовать своей вечно творящей природе; поэтому он должен оставлять по себе детей и детей своих детей, постоянно доставляя богу служителей вместо себя... А определить количество браков мы предоставим правителям, чтобы они по возможности сохраняли постоянное число мужчин, принимая в расчет войны, болезни, и т.д., и чтобы государство у нас по возможности не увеличивалось и не уменьшалось» .
Из этих строк можно сделать вывод, что для античного философа социальным заказом государства, идеальной моделью его численности является нулевой прирост, т.е. простое воспроизводство населения, к чему сегодня стремятся многие европейские государства. При этом граждане должны не только количественно, но и качественно исполнять эту миссию: «Новобрачные должны подумать о том, чтобы дать государству (выделено нами) по мере сил самых прекрасных и наилучших детей», для этого Платон предлагает ряд государственных мер, напоминающих селекцию животных: «...лучшие мужчины должны большей частью соединяться с лучшими женщинами, а худшие, напротив, с самыми худшими, и что потомство самых лучших следует воспитывать, а потомство худших — нет ...А юношей, отличившихся на войне или как-либо иначе, надо удостаивать почестей и наград и предоставлять им более широкую возможность сходиться с женщинами, чтобы таким образом ими было зачато как можно больше младенцев»1.
В целом, подчеркивает Платон, государство должно регулировать стремление к продолжению рода, которое определяется им как «величайшая нужда», которую надо сдерживать с помощью трех могущественнейших средств: «страха, закона и правдивого слова» . Идея, что государство должно определять численность своего населения, а для этого целенаправленно ее регулировать, не теряла своей актуальности и в дальнейшей человеческой истории.
В настоящее время государственный контроль над рождаемостью в одних странах опирается на антинаталистские (снижение рождаемости) цели, в других, в том числе в России, на пронаталистские (повышение рождаемости). Как и предполагал Платон, в качестве средств воздействия активно используется страх в виде экономического давления (налоги, штрафы) или прямого физического давления (принудительная стерилизация, искусственное прерывание беременности, имевшие место в фашистской Германии 30-40 годов XX в.3 и практиковавшиеся до недавнего времени в Китае4); закон, ограничивающий в правах или наоборот дающий определенные преимущества тем гражданам и семьям, чье репродуктивное поведение отвечает потребностям государства; и, наконец, то, что Платон называл «правдивым словом», можно транспонировать в современную политическую реальность как идеологическую обработку массового сознания с целью формирования представлений об идеальном количестве детей. В этом направлении, по-видимому, наибольших успехов и изобретательности достигла китайская пропаганда, которая нашла немало ярких образов: «Еще один ребенок - еще одна могила», «Растите меньше детей, но больше свиней», убеждая население, что «Одна семья — один ребенок» - это наилучший вариант репродуктивного поведения1.
Квалиметрический анализ репродуктивной культуры
Оценка качества репродуктивной культуры в современном обществе является, с одной стороны, теоретической задачей, решение которой укрепляет фундамент культурологического знания, а с другой, прикладной задачей, позволяющей принимать управленческие решения в сфере демографической, образовательной, культурной политики.
Качество, как совокупная характеристика сущности объектов, обусловленная его свойствами и признаками, относится к наиболее общим понятиям квалиметрии - науки, изучающей проблематику и методологию количественного и качественного оценивания объектов различной природы , где под оцениванием понимается суждение об определенном состоянии объекта.
Процесс оценивания лежит в основе квалиметрического анализа. Объектом квалиметрического анализа может быть все, что представляет собой нечто цельное, что может быть вычленено для изучения, исследовано и познано. В частности, возможности измерения культуры прогнозировал Дж. Фейблман: «Культура состоит из уровней, и понимание их математических аспектов будет иметь важное значение для науки о культуре» . В структурализме К. Ле-ви-Строса также заложена мечта о возможности создать науку о человеке и его культуре, располагающую столь же строгой методологией и столь же мощным аппаратом формализации, как и точные науки.
Проблема использования математических методов в социально-гуманитарном знании решается в рамках квалиметрии. К настоящему времени квалиметрия представляет собой относительно новую, но вполне сформировавшуюся науку. Большой вклад в теорию квалиметрии и практику использования квалиметрического анализа внесли: Г.Г. Азгальдов, В.Н. Бобков, А.В. Гличев, А.В.Субето, В.К. Федюкин и др. Благодаря их изысканиям квали-метрический анализ нашел себе широкое применение в технической сфере, сфере природопользования и торговли, а в последнее время он активно проникает и в сферу культурологических исследований.
В контексте данного исследования квалиметрический анализ служит средством определения современного состояния репродуктивной культуры. В частности, нас интересует возможность выделения ее уровней, различающихся по своим качественным и количественным характеристикам
Для осуществления квалиметрического анализа необходимо выбрать соответствующие параметры, показатели и критерии. Параметр мы рассматриваем как частный признак, частную составляющую оцениваемого явления, а под показателями понимаем количественные характеристики этих признаков, по которым можно судить о динамике, т.е. изменении и развитии этих признаков. Понятие «критерий» мы используем в широком и узком смыслах. В первом случае, оно обозначает некое средство для оценки, выделенное среди других в виду определенных преимуществ; под критерием в узком смысле мы понимаем «базовые образцы», своеобразные эталоны качества, в сравнении с которыми производится оценка состояния рассматриваемого явления, как правило, в этом случае критерий имеет количественное значение. Так, например, «детность» - это один из распространенных параметров репродуктивного поведения, который обладает определенной ценностью для оценки состояния репродуктивной культуры в обществе. Показатель детности варьирует от 0 до 16, поскольку 15-16 детей на одну женщину - это биологически возможный максимум при одноплодных родах. В каждом обществе существует свой гипотетический идеал детности - идеальный показатель, который может выступать критерием для сравнения с реальными показателями.
Выбор параметров и критериев, поддающихся объективной оценке и адекватно отражающих качественное состояние репродуктивной культуры -сложная научная проблема. Например, А. Моль, для измерения «социальной культуры», т.е. культуры общества в целом, воплощенной в «сети знаний», в качестве параметров рассматривал единицы сообщений (ключевые слова, избираемые темы) и предлагал производить оценку их частоты, наличия ассоциативных связей, степени абстрактности и т.д.1 Подобная методика соответствует информационно-семиотическому подходу, который был бы полезен в оценке эффективности трансляции репродуктивной культуры через СМИ. Но целям нашего исследования отвечают другие параметры и критерии.
Вероятно, выстраивать иерархию уровней рассматриваемой культуры необходимо в зависимости от соответствия сущего должному, т.е. некоему идеальному эталону. Но, как всякая социально опосредованная реальность, эталонный образ рассматриваемой культуры политически, гносеологически, ак-сиологически относителен. Если говорить об уровне репродуктивной культуры, опираясь, например, на правовые нормы, то определенные тенденции становятся заметны, либо в историческом разрезе, либо в транскультурном измерении, сравнивая правовое пространство репродуктивного поведения человека в разных странах. Относительны даже медико-биологические нормы, так как их констатация в определенной мере зависит от развития науки и сложившихся условий функционирования системы здравоохранения.
Понимая эту относительность, тем не менее, мы полагаем, что наличие или отсутствие репродуктивной культуры, как на общественном макроуровне, так и на индивидуальном - микроуровне, вероятно, должно определяться тем, насколько повседневные практики репродуктивного поведения конкретных мужчин и женщин, девушек и юношей соотносятся с медико-биологическими, правовыми, этическими нормами, являющихся частью ментальной подсистемы репродуктивной культуры. Данные нормы фиксируются в официальных документах, объективируются в научных исследованиях; ими в той или иной мере руководствуются как граждане, так и социальные институты, призванные участвовать в социокультурной регуляции прокреационной сферы.
Соответствие или несоответствие культурным нормам проявляется во всех структурных элементах репродуктивного поведения (потребности, установки, планы, мотивы, действия), но на уровне общества более очевидны и могут быть выражены статистическими показателями внешние характеристики, которые обретают форму репродуктивных действий, психофизиологических и социальных состояний.
Оценивая состояние репродуктивной культуры, вероятно, можно судить о ее уровне в рамках конкретного общества, прежде всего, по статистическим показателям здоровья матери и ребенка, отражающих такие параметры как продолжительность лактации, степень распространения абортов, бесплодия, юного материнства, а также демографическим показателям, характеризующим естественное движение населения: уровень материнской и младенческой смертности, суммарный коэффициент рождаемости.
Приводимые выше эмпирические данные свидетельствуют, что Россия принадлежит к числу стран с высоким уровнем (по сравнению со среднеевропейскими показателями) искусственных абортов, бесплодия, материнской и младенческой смертности, юного материнства, но в последнее десятилетие наблюдалась положительная динамика соответствующих показателей. Так, например, в период 2000-2009 гг. уровень абортов, согласно официальной статистике1, постепенно снижался, и в 2007 г. он впервые оказался ниже числа рождений; уровень материнской смертности за тот же период снизился с 39, 7 до 22 (промилле), а младенческой смертности - с 15, 3 до 8,1 (промилле); суммарный коэффициент рождаемости за рассматриваемый период наоборот вырос с 1, 195 до 1, 537, но все равно далек от коэффициента 2,2, при котором, процессы смертности и рождаемости были бы примерно равны, обеспечивая желаемую для России демографическую устойчивость. В целом, все рассматриваемые показатели нельзя назвать благополучными, но наблюдаемая положительная динамика позволяет предполагать позитивные трансформации в качественном состоянии репродуктивной культуры нашего общества.
Модель прокреационного образования студенческой молодежи
В условиях стихийного, дискретного, фрагментарного влияния представленных выше механизмов трансляции репродуктивной культуры требуется наличие некой стержневой основы, объединяющей усилия различных социальных институтов. Таким стержнем может служить система образования.
Проблемы преемственности культуры и образования исследовали многие ученые. В отечественной философской литературе - это B.C. Библер, Б.С. Гер-шунский, О.В. Долженко, А.С. Запесоцкий, Ф.Т. Михайлов, В.В. Розанов, Г.Г. Шпет и др. Среди наиболее значимых для нас зарубежных мыслителей XX века следует назвать X. Ортега-и-Гассета, К. Ясперса.
Например, Х.Ортега-и-Гассет миссией образования считал «научение культуре», т.к. именно культура формирует способность ориентации в социальном мире. Данный тезис можно прокомментировать словами B.C. Библера: «Культура — это форма самоопределения индивида «в горизонте личности», это форма самоопределения нашей жизни, сознания, мышления; культура — это форма свободного решения и перерешения своей судьбы в сознании ее исторической и всеобщей ответственности ». Образование, ориентированное на культуру, способно облагородить общество, повернуть человека к подлинным ценностям.
Опираясь на труды обозначенных авторов, мы рассматриваем образование как компонент культуры, предназначенный для ее воспроизводства и развития. Образование формирует субъекта - носителя идей, интересов, умений и воли, - преобразующего культуру. В дискуссии о соотношении понятий «образование», «обучение», «воспитание» мы разделяем позицию, отраженную в Законе «Об образовании», согласно которой образование как более широкое по-нятие объединяет процессы обучения и воспитания . Обучение подразумевает способ наращивания интеллектуального (знания) и инструментального (умения) потенциала личности, а воспитание - это освоения духовных ценностей, формирования личностных качеств, мировоззрения человека. Единство этих процессов обеспечивает готовность личности к выполнению социальных ролей.
Многообразие этих ролей определяет необходимость существования многих направлений в современном образовательном пространстве, одним из них на наш взгляд, является образование, которое мы предлагаем назвать «про-креационным» (от лат. procreatio - рождение, произведение на свет). Термин «репродуктивное образование», которое, например, использует А. П. Багирова, А. М. Илышев3, в педагогическом контексте ассоциируется не с культурой репродуктивного поведения, а с репродуктивным уровнем усвоения знаний, т.е. действием по образцу. Кроме того, следует учитывать, что термин «репродуктивное» в приложении к поведению - «репродуктивное поведение» - предполагает не только рождение детей, но и обратные усилия, направленные на сдерживание способности продолжения рода, тогда как в названии рассматриваемого направления образования необходимо подчеркнуть трансляцию именно пронатального вектора репродуктивной культуры, в этом смысле термин «про-креационный» более однозначен.
Прокреационное образование - это полисубъектная культурно-просветительская деятельность, в ходе которой осуществляется трансляция социокультурных регулятивов репродуктивного поведения и создаются условия для превентивного репродуктивного самоопределения личности. Категория «молодежь» подразумевает юношей и девушек в возрасте от 14 до 30 лет, но, с учетом тенденции откладывания рождений и развития вспомогательных репродуктивных технологий, граждане более старших возрастов также могут быть потребителями отдельных образовательных услуг.
Цель прокреационного образования - формирование репродуктивной культуры на микро- (личность) и макро- (общество) уровнях. Эта цель согласуется с более масштабной целью формирования свободной личности, способной к саморегуляции и самосовершенствованию, ответственной за последствия своей профессиональной и гражданской деятельности.
Субъектами прокреационного образования, с одной стороны, выступают различные социокультурные институты, существующие в обществе для транспоколенной передачи культурного наследия, а с другой, каждая конкретная личность, проявляющая стремление к самообразованию и самовоспитанию в данной области жизнедеятельности человека.
Отправной точкой процесса формирования репродуктивной культуры является социальный заказ, подразумевающий потребности государства, общества, личности, связанные с реализацией репродуктивного поведения.
Для личности самореализация в репродуктивном поведении сопряжена с задачами сохранения здоровья, поддержания семейного благополучия, достижения профессиональной успешности и потому относится к базовым потребностям, актуальным для большинства людей репродуктивного возраста.
Для российского общества, на наш взгляд, существует потребность в том, чтобы сознательное родительство, как проявление индивидуальной субъ-ектности в репродуктивном поведении, стало социокультурной нормой. Потребность в сознательном родительстве продиктована, прежде всего, необходимостью снижения остроты такой проблемы как детское социальное сиротство, т.е. сиротство при живых родителях, когда биологические матери и отцы отказываются от воспитания своих детей (отказничество), либо лишаются родительских прав в судебном порядке в силу асоциального образа жизни.
Социальный заказ государства отражен в таких документах как «Концепция демографической политики Российской Федерации на период до 2025 года», «Концепция долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года», где. подчеркивается необходимость повышения рождаемости для преодоления депопуляции и достижения простого типа воспроизводства населения, при котором процессы смертности и рождаемости компенсируют друг друга.
Для достижения обозначенного социального заказа прокреационное образование должно решать следующие задачи:
1. Пропагандировать витальные (жизнь, здоровье, безопасность); социальные (семья, дети, родительство), нравственные (любовь, свобода, долг и ответственность) и эстетические (красота, гармония) ценности, лежащие в основе репродуктивной культуры.
2. Формировать представления о нормах репродуктивного поведения.
3. Транслировать знания и умения, необходимые на стадии подготовки к рождению ребенка и его воспитания на первом году жизни, т.е. транслировать перинатальную культуру, причем с учетом ее национальных особенностей.
4. Способствовать сохранению национального наследия, связанного с миром материнства и детства, на уровне вещного окружения, обрядов, традиций, песенного фольклора и других этнографических характеристик репродуктивной культуры.
5. Формировать представления о возможностях и целесообразности регулирования способности продолжения рода (контрацептивная культура) для соблюдения оптимальных интервалов рождения детей.
6. Способствовать пониманию конструктивных и деструктивных мотивов рождения детей, содействуя осмыслению комплекса потребностей (физиологических, психологических, социокультурных, экономических, духовных), связанных с рождением детей (т.е. прокреационных потребностей).
7. Формировать установку на сознательное родительство, которое основано на ответственном отношении к выполнению родительских функций и предполагает беспокойство за судьбу, здоровье, духовное и физическое развитие ребенка задолго до его появления на свет.
8. Транслировать позитивный имидж многодетного образа жизни, формируя соответствующий эталон детности (3-4 ребенка).
9. Содействовать своевременному репродуктивному самоопределению личности и выбору конструктивных репродуктивных стратегий, отвечающих принципам здорового образа жизни.
10. Стимулировать самообразование и самовоспитание личности в данной области культуры повседневности.
Задачи № 1-5 непосредственно связаны с трансляцией ценностно-нормативных и когнитивно-праксеологических слагаемых ментальной, прона-тальной и антинатальной подсистем репродуктивной культуры, тогда как задачи № 6-10 отражают структуру репродуктивного поведения (потребности -установки - мотивы - планы - действия) и придают прокреационному образованию личностно-ориентированный характер.
