Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. ПЛАЧ В КОНТЕКСТЕ ЕВРОПЕЙСКОЙ КУЛЬТУРЫ 11
1.1. Медиаторная сущность и функции плача в первобытной культуре 13
1.2. Трансформация плача в динамике западной культуры 28
ГЛАВА 2. ПЛАЧ В СТРУКТУРЕ РУССКОЙ КУЛЬТУРЫ
2.1. Плачевое начало в русском менталитете 57
2.2. Плачевые формы в культуре Древней Руси 100
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 141
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ 147
- Медиаторная сущность и функции плача в первобытной культуре
- Трансформация плача в динамике западной культуры
- Плачевое начало в русском менталитете
Введение к работе
Русская культура представляет собой антиномичный тип, концептуальным признаком которого является раз-двоеиие. Состояние двойственности оказывается существенным историческим фактором ее развития. Трактовка менталитета русской культуры как «бинарного», «антиномичного», «дуального», «двухполюсного», «диссонансного», определяющего свойства сознания, способ миропознания и характер самовыражения национального духа, широко представлена в трудах российских ученых: Н.А. Бердяева, Г.П. Федотова, А.С. Ахиезера, И.И. Евлампиева, Вяч.Вс. Иванова, И.В. Кондакова, Ю.М. Лотмана, В.Н. Топорова, М.С. Уварова, Б.А. Успенского, Н.А. Хренова, И.Г. Яковенко и других. В то время как западноевропейская культура в этом плане осмысляется как культура «середины» (Н.А. Бердяев, В. Шубарт) или «гармонии» (Ю.М. Лотман).
Специфика менталитета русской культуры обусловлена природно-географическими особенностями, своеобразием геополитического положения и религиозным двоеверием. Общеизвестно, что существенное влияние на формирование национального самосознания и характер русского народа, на весь его нравственно-духовный облик оказало православное христианство. В русской культуре осуществился значительный духовный синтез греко-византийской веры и славянского язычества. Поэтому, уникальный синтез христианских и языческих элементов существенно повлиял на формирование двух начал русской культуры: смехового и плачевого. Доминирование одного или другого начал в культурно-историческом процессе определяет тип мироотношения, ценностно-смысловые парадигмы и специфику поведенческих моделей. Плач является не только биологической или психологической реакцией человека, но и мировоззренческой, социокультурной формой. Таким образом, исследование русской культуры дает основания рассмотреть ее доминантную основу как плачевую.
Диссертационное исследование посвящено осмыслению роли плача в духовной жизни русского общества и его воплощению в культурных текстах. В качестве культурно-исторического пространства исследования выбрано Средневековье как наиболее значимая эпоха в процессе формирования плачевой основы русской ментальности и культуры.
Таким образом, актуальность исследования обусловлена отсутствием в области культурологического знания, интегрирующего гуманитарные науки, целостного исследования плача как феномена истории мировой культуры. Осмысление плача особенно актуально по отношению к русской культуре: оно является существенным фактором в изучении ценностей, семантики и символики русской духовной культуры и поэтому способствует более глубокому постижению своеобразия национально-психологических свойств русского народа. Исследование позволяет выйти на определение плача как одной из основ русской культуры.
Плач представляет собой особую сферу антропологического и историко-культурного пространства, существенным образом связанную со сферой смерти, и в этой связи изучение плачевых форм и плачевых поведенческих моделей позволяет подойти к осмыслению проблемы смерти в новом исследовательском ракурсе. Исследование истории восприятия обществом смерти - самой укорененной категории в коллективных представлениях - в аспекте плача дает основания для концептуально нового осмысления культурно-исторического процесса.
Поскольку плач можно рассматривать как выражение ценностей, обычаев и норм, отражающих коллективную ментальность исторических эпох, то его изучение позволяет выявить определенные тенденции и закономерности в формировании жизненных установок и поведенческих моделей человека и социума.
Несомненным представляется и то, что плачевая культура, несмотря на ее традиционный характер, утверждает именно общечеловеческие жизнен-
ные ценности, наполненные вечными смыслами духовного очищения и возрождения. «Человек погребающий и плачущий» (Г.П.Федотов), по нашему мнению, является едва ли не важнейшим феноменом в истории становления нравственных идеалов человечества. Исследование плача, возникшего на стыке духовной и телесной сфер человеческого бытия, может открыть новые возможности для понимания нравственной истории человечества. Степень научной разработанности проблемы.
Наиболее полно плач изучен в фольклористике и этнографии в качестве элемента обрядовой практики жизненного цикла и народной поэзии. Следует отметить работы М.К. Азадовского, Н.П. Андреева, В.П. Аникина, Е.В. Барсова, Н.Н. Велецкой, В.И. Ереминой, Н.П. Колпаковой, А.А. Котлярев-ского, Д.С. Лихачева, М.Н. Михайлова, В.И. Смирнова, Н.И. Толстого, СМ. Толстой, К.В. Чистова, П.В. Шейна, Н.С. Шайшина и других исследователей русского фольклора и древнерусской литературы.
Изучение плача как феноменального явления русской культуры связано с выходом на такие проблемы, как ментальность культуры, менталитет русского народа, национальный характер, специфика русской культуры, категории «смех», «смерть» и других. В этой связи нами привлекается значительный корпус исследовательской литературы.
Изучение традиционных основ русского менталитета и русской культуры, проблем национального характера длится уже не одно столетие. Составляющие душевно-психологических качеств нации и элементы духовной культуры начали осмысляться уже в XIX веке в трудах В.О. Ключевского, П.Я. Чаадаева, И.А. Киреевского, А.В. Хомякова, И.Е. Забелина, А.В. Терещенко, Т.А. Берштама, А.Н. Афанасьева, Н.Я. Данилевского, Л.Н. Толстого, Ф.М. Достоевского и других.
В процессе осмысления плачевой основы русской культуры концептуально значимыми стали труды русских мыслителей рубежа XIX-XX веков: B.C. Соловьева, Н.А. Бердяева, С.Н. Булгакова, Н.О. Лосского, Г.В. Флоров-
ского, Г.П. Федотова, Б.П. Вышеславцева, В.В. Розанова, Ф.А- Степуна, И.А. Ильина, Л.В. Карсавина, В. Шубарта и других
Среди современных отечественных культурологических работ, посвященных исследованию закономерностей развития российской культуры, наиболее ценными являются труды С.С. Аверинцева, А.С. Ахиезера, К.О. Касьяновой, И.В. Кондакова, Д.С. Лихачева, Н.А. Хренова, И.Г. Яковенко и других.
При решении задач, поставленных в настоящей работе, автор опирался на широкую базу монографических исследований, посвященных проблемам теории и истории культуры. Основополагающими стали труды И. Бахофена, Л. Фробениуса, Дж. Мердока, Д.С. Лихачева, Ю.М. Лотмана, A.M. Панченко, В.Н. Топорова, Б.А. Успенского и других.
Анализ генезиса плача обусловил обращение к проблеме смерти и отношения к ней человека и общества на разных этапах исторического существования. Танатологическая проблема достаточно изучена в трудах европейских мыслителей XX века: Ф. Арьеса, Ж. Бодрийяра, М. Вовеля, Ж. Деррида, Л. Леви-Брюля, Б. Малиновского, И. Хейзинга, 3. Фрейда, М.Фуко и других.
Отечественные философы и культурологи не оставили без внимания проблему смерти как выражение норм, ценностей и оценок, свойственных русской культуре. Значимыми в решении исследовательских задач стали труды С.С. Аверинцева, М.М. Бахтина, Ю.Л. Бессмертного, А.Я. Гуревича, А.С. Демичева, С.А. Исаева, К.Г. Исупова, М.К. Мамардашвили, Б.В. Маркова, В.Н. Руднева, В.Ш. Сабирова, В. Янкелевича и других исследователей. Анализ литературы показывает, что категория плача недостаточно изучена как в теоретическом, так и в историческом плане. Не существует инте-гративного исследования феномена плача в русской культуре. Настоящая работа представляет собой опыт решения данных проблем.
Объектом исследования является русская культура от истоков до XVIII века.
Предметом исследования - плачевые формы русской культуры.
Цель работы заключается в исследовании культуротворческой функции плача и определении ментальной основы русской культуры как плачевой.
Для реализации поставленной цели были сформулированы следующие исследовательские задачи:
исследовать генезис плача как элемента погребальной обрядности;
проанализировать и осмыслить различные семантические и мифологические особенности ритуального плача;
проанализировать историческую динамику европейской культуры по отношению к смерти и рассмотреть специфику бытования ритуального плача;
выявить функции плача и механизмы его трансляции;
исследовать византийские плачевые традиции, перешедшие в системное поле русской культуры;
рассмотреть формы воплощения плача в русской средневековой культуре;
обозначить специфику исторического взаимоотношения смехо-вых и плачевых форм в русской культуре;
выявить типологические свойства русской и европейской типов культур на основе плачево-смеховой дифференциации.
Источники работы представлены тремя основными группами: в первую группу включены тексты народной обрядовой поэзии, во вторую группу - памятники религиозно-философской литературы Древней Руси. Третья
группа источников состоит из трудов представителей русской религиозной философии, осмыслявших проблемы культурно-исторического развития России, специфику русского характера и «загадочность русской души».
Теоретическая и методологическая основа исследования.
Исследование плача и плачевых форм опирается на методологическую базу изучения смеховой культуры, которая была разработана М.М. Бахтиным в работе «Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса» и В .Я. Проппом в исследовании «Проблемы комизма и смеха».
Огромное влияние на методологическую основу осмысления материала и исследовательские принципы оказали труды Ф. Арьеса («Человек перед лицом смерти»), И. Хейзинга («Осень Средневековья»), представителей французской исторической школы «Анналов», особенно Ж. Ле Гоффа («Цивилизация средневекового Запада»). Понимание ими истории культуры как истории ментальностей явилось определяющим в разработке данной темы.
Диссертационное исследование опирается на комплекс дополняющих друг друга методов анализа, среди которых базовым является системный, с помощью которого выявляются семантические уровни и их взаимоотношения в структуре плача, а также принципы его функционирования в социальной среде. Интегративный подход к осмыслению поставленной проблемы предполагает использование приемов и процедур таких методов, как истори-ко-типологический, сравнительно-исторический, позволившие выявить типологические характеристики европейской и русской культуры на основе плачево-смеховой дифференциации. Аналитические приемы психоаналитического метода помогли исследовать закономерности происхождения плача, выявить архетипические мифологемы русской культуры, обусловливающие ее плачевую основу.
Научная новизна исследования состоит в том, что диссертационная работа является первым опытом интегративного осмысления феномена плача. Рассмотрены истоки происхождения плача, выявлены смысловые уровни
плача как социокультурного явления. Установлено влияние христианско-византийских традиций на формирование «плачевости» русского менталитета и культуры.
В ходе работы были рассмотрены плачевые формы русской культуры: плач как отражение православной ментальносте в религиозно-философских текстах; плачевые жанры древнерусской культуры; плач как выражение коллективной ментальносте в эпоху «перехода» (от Средневековья к Новому времени); экзистенциальные формы плача (тоска, странничество), свойственные кризисным эпохам.
В диссертационной работе установлено, что индивидуальными носителями традиций плача в русской культуре были профессиональные плакальщицы, юродивые, калики - перехожие.
В диссертационном исследовании впервые была выявлена плачевая основа в ментальности русской культуры, что позволило выстроить ее типологические характеристики по отношению к европейской культуре на основе оппозиции смех/плач.
Теоретическая значимость исследования заключается в том, что в нем осуществлена теоретическая разработка плача как феноменального явления русской культуры. Полученный результат может стать основанием для концептуально нового осмысления основ русской культуры, в том числе сме-ховой. Определение доминирующей парадигмы плача или смеха в коллективной ментальности эпох позволит подойти к целостному анализу социокультурного процесса, выявлению историко-семантических характеристик смеховых форм и критическому осмыслению комической природы смеха в русской культуре.
Практическая ценность определяется тем, что фактический материал диссертации может быть использован в вузовской практике преподавания курсов по дисциплинам специальности «Культурология» («История мировой и отечественной культуры», «Теория и история литературы» и других), ряда специальных курсов, посвященных проблемам российского менталитета и
ментальности русской культуры, а также в практике преподавания предметов гуманитарного цикла в общеобразовательной школе.
Медиаторная сущность и функции плача в первобытной культуре
Уникальность и самобытность культуры разных народов ощущалась уже в древности. Характер бытования и функционирования той или иной культуры обусловлен национальной концептосферой (Д.С.Лихачев). Ядро любой концептосферы составляют те черты, которые свойственны всем народам и формируются из «ограниченного набора универсальных категорий» [263, с. 280]. Универсальные культурные категории представляют собой наиболее распространенные «репрезентации культурного опыта и деятельно-сти»[263, с. 280], символически закрепленные в языке, в образно-мировоззренческих конструкциях, то есть представляют собой базисные константы общечеловеческой картины мира. К данным универсальным категориям принадлежат: родина, мир, земля, религия, мать, отец, жизнь, смерть и т. д. Однако каждая национальная культура характеризуется собственным самобытным набором универсалий, образующих культурную сферу, соответствующую «заданному ритму этнического поля» [88, с. 181]. Например, доминирующую роль в архаических и традиционных обществах имеет культ предков и отношение живых к миру мертвых. Вся традиционная культура ориентирована на коммуникативные отношения с потусторонним миром, поэтому обряды и ритуалы как жизненного цикла, так и инициационные предусматривают общение с «тем» миром. Наличие у обрядов общих черт и свойств не всегда определяет их тождество, так как конкретное культурное содержание может быть различно.
В процессе становления культуры человечество выработало сравнительно единообразную систему ценностей, в которой сконцентрированы основные категории понимания бытия. «Абсолютное большинство подобных универсалий, - замечает А.Я. Флиер, - порождено антропологическими и социальными потребностями и интересами людей и связано с единством их фи зических и психических характеристик, необходимостью поддерживать устойчивое биологическое воспроизводство популяций, потребностью в поддержании социальной консолидированное» [263, с. 483].
В этом отношении концептуально значимым представляется исследование плача как культурной универсалии в динамике мировой и русской культуры. В современном культурологическом дискурсе универсалии осознаются как мировоззренческие и структурообразущие основания культуры.
Американский культуролог Дж. Мердок утверждал наличие универсалий во всех культурно-исторических периодах и выделял более семидесяти, присущих всем культурам независимо от исторического времени, социального устройства и географического положения. Согласно его концепции культурным универсалиям принадлежат изготовление орудий, совместный труд, язык, запреты, танцы, чувство групповой сплоченности, механизмы социального контроля, организация защиты от враждебного окружения и обеспечение воспроизводства населения. По мнению Дж. Мердока, к данной универсальной сфере принадлежат также верования в загробную жизнь как способ психического примирения человека с неизбежностью смерти, траурные, воинские и иные ритуалы [161, с.51].
В культурных универсалиях выражаются всеобщие человеческие ценности и смыслы культуры, которые наполняют человеческую жизнь, служат ей ориентиром и поддержкой. По мнению профессора А.С. Кармина, существование культурных универсалий обусловлено человечностью того, что «составляет природу человека и объединяет представление об устройстве мироздания» [120, с.491].
Генетическим базисом этих категорий являются двоичные мифологические оппозиции. Структурирование внешнего мира по бинарному методу присуще архаическому обществу изначально. Полифункциональные по своей природе, эти «аксиомы сознания», столь привычные для примитивного общества, использовались для описания мироздания и социальных отношений.
Формирование дуальных оппозиций в мыслительных структурах древних людей представляется как процесс космогенеза: преобразование хаоса в космос и процесс структурирования ритуальной и познавательной деятельности.
По мнению В.Тэрнера, бинарные оппозиции в архаической культуре служат для «установления отношений двух символических средств, чьи явные противоположные качества или количества предполагают, в понятиях ассоциативных правил культуры, семантическую оппозицию» [201, с.37].
Следовательно, к универсальным оппозициям относятся следующие: верх/низ, мужчина/женщина, теплое/холодное, жизнь/смерть, сакральное/мирское, правый/левый, свой/чужой, плохой/хороший, чет/нечет и так далее. Извечная дуальность природы означает, что ни одно явление не может представлять законченной реальности, а лишь ее одну половину. Каждая половина имеет дополняющее ее соответствие.
Амбивалентная оппозиционность вытекает из природной организации человека. Истоки подобной дихотомии находятся в дуальном строении головного мозга. Человеческий мозг организован как универсальный бинарный механизм. Каждое полушарие отвечает за определенную сферу деятельности человеческого тела: левое полушарие контролирует правую сторону, правое - левую. Весь спектр душевно-эмоциональной жизни напрямую зависит от физиологических реакций мозга. Творческо-образные, художественные, интуитивные способности личности детерминируются функциями правого полушария головного мозга, а рациональные и логические - доминирующим левым.
Трансформация плача в динамике западной культуры
Плач представляет собой особую сферу антропологического и историко-культурного пространства, существенным образом связанную со сферой смерти, и в этой связи рассмотрение плачевых форм и плачевых поведенческих моделей позволяет подойти к осмыслению проблемы смерти в новом исследовательском ракурсе.
Исследование истории восприятия обществом смерти - самой укорененной категории в коллективных представлениях - в аспекте плача дает основания для концептуально нового осмысления культурно-исторического процесса.
Таким образом, плач можно рассматривать как выражение нравственных ценностей, которые отражают социокультурные представления, свойственные эпохе. Плач является специфической характеристикой менталитета исторической эпохи, изучение которого позволяет выявить определенные закономерности и тенденции в формировании жизненных установок и моделей поведения.
Как мы уже обозначили, в качестве центральной категории в ряду доминирующих ментальных установок является представление о смерти и отношение к ней человека на разных этапах его становления. Авторитетнейший отечественный медиевист А.Я. Гуревич считает, что «смерть играет важную роль в конституировании картины мира, присущей определенной социально-культурной общности, в психической жизни, и сколь изменчива картина мира и, соответственно, образ смерти» [91, с.5].
Именно это стремление к преодолению смерти и обретению бессмертия находится в самой природе человека. По нашему мнению, таким способом преодоления и переживания трагического момента, а значит, и утверждения жизни во всей ее полноте, является ритуализация плача, оказывающегося важнейшим в настоящую эпоху кризиса духовной культуры.
Для того, чтобы выявить систему функционирования плача как культурного феномена, мы должны рассмотреть представления о смерти в европейской культуре и специфику похоронных обрядов.
Осмысляя проблему смерти, отечественный ученый В.Ш. Сабиров утверждает существование в истории мировой культуры целых эпох и культур, не ведавших страха смерти или испытывавших ее в ослабленной форме. В качестве примера исследователь называет Античность и эпоху раннего Сред невековья. Сторонником подобной гипотезы являются известные французские культурологи Ф. Арьес и Ж. - П. Вернан.
Французский медиевист Ж- П. Вернан в античной культуре выделял две доминирующие формы переживания смерти (от архаики до эллинистического периода): от «прекрасного мертвеца» (осиянного славой молодого воина, павшего на поле брани) до гражданской «прекрасной смерти». Последняя танатологическая стратегия, по мнению историка, выражала идеальное, «безоблачное и бесконфликтное представление о себе, которое хотела создать афинская демократия V века» [77, с.27]. Смерть «прекрасного мертвеца» сопровождалась обязательным ритуальным голошением, в то время как «прекрасная смерть» стыдилась слез, ибо это удел слабых, а не богоподобных героев. Смерть выдающегося античного гражданина освещалась героическим бессмертием, благодарной памятью предков, не требующих горьких слез, в то время как смерть рядового грека воспринималась как просто исчезновение - «Кануть в Лету».
Особу роль ритуальные оплакивания играли в Древней Греции в эпоху архаики (VIII - VI вв. до н. э.). Историки и культурологи видят в этом восточное (египетское) влияние. Рассмотрим это подробнее. Древние египтяне считали потусторонний и посюсторонний мир тождественными, хотя и разделенными жесткой границей, преодоление которой требовало определенной подготовки и коллективного ритуального участия. В Древнем Египте свято верили, что плач профессиональных плакальщиц может вернуть к жизни умершего. Если над покойником будут совершены обязательные ритуалы, то они достигнут абсолютного блаженства. Именно безудержный плач Исиды и ее сестры Нефтиды, который помог воскресить брата Осириса, стал прототипом всех египетских причитаний.
Плачевое начало в русском менталитете
В конце XX века Россия оказалась на историческом распутье. Кризисные и переходные периоды в истории российского государства всегда характеризуются актуализацией проблем национальной идентичности и самосознания. Поэтому поиски базисных, глубинных основ отечественной культуры приводят к необходимости выявления общей совокупности понятий, суждений и норм, символически закрепленных в менталитете.
В отечественной культурологии понятие «менталитет» имеет разветвленную структуру смысла. Традиционно менталитет понимают как совокупность представлений, воззрений, эмоционально-чувственных настроений общности людей определенной исторической эпохи, географической и социальной среды, особый социально-психологический уклад общества, влияющий на историко-культурные и социальные процессы.
Составными частями понятия «менталитет» являются социопсихологические установки и различные способы восприятия мира. Ментальные идеи не порождены индивидуальным сознанием, а являются бессознательным восприятием определенной социальной среды. Менталитет тесно связан с областью бессознательного (или базируется на ней), понимаемый применительно к определенным общностям как коллективное бессознательное.
Общеизвестно, что культура представляет собой коллективную память, сохраняющую духовный опыт предшествующих поколений. Эта память запечатлевает устойчивые образы и мотивы, а также модели поведения, типы мышления и переживаний, которые составляют универсальные внеисториче-ские архетипы культуры. Именно культурные архетипы, как отражение коллективного бессознательного, являются «информационными» константами, имеющими символическую природу, и обнаруживаются в ценностно-смысловых ориентациях.
Российский медиевист А.Я. Гуревич в менталитете выделял «поразительно устойчивые константы жизненных установок и моделей поведения, эмоций и настроений, которые опираются на глубинные зоны, присущие данному обществу и культурной традиции» [101, с.454].
Таким образом, проанализированные понятия позволяют под термином «менталитет» понимать глубинные структуры культуры, укорененные исторически и социально в сознании и поведении людей.
Для выявления плачевой основы национальной «концептосферы» (Д.С. Лихачев) необходимо обратиться к анализу основных модусов, детерминирующих, по нашему мнению, проявление плачевых форм в русской культуре: природно-географическому, геополитическому, религиозному и архетипиче-скому.
Прежде всего, жизненный уклад любого народа определяется важнейшим обстоятельствам: пространством (по Л.Н. Гумилёву «кормящим и вмещающим ландшафтом») - природно-географической средой, характеризующей территорию обитания и объективно влияющей на характер и поведение людей, особенности их самоорганизации; временем, отражающим объективно сложившиеся исторические реалии той или иной эпохи.
О влиянии географического детерминизма на формирование «духа народа» писали уже немецкие и французские философы XVIII века. Идеи Монтескье и Гердера были продолжены немецкими романтиками, которые также считали, что национальные особенности обусловлены природными факторами существования.
Природно-географические условия России на протяжении всей истории оказывали существенное влияние на развитие её культуры, предопределяя глубинные основания русского менталитета. Уже в XIX веке В.О. Ключевский в «Курсе русской истории» заметил и объяснил значение «живого и своеобразного участия в строении жизни и понятий русского человека», воплощенного «в основных стихиях природы русской равнины - в лесе, степи, реке» [19, с.66], оказавших решающее значение на формирование национальной культуры.
Исключительно важное значение пространственному и климатическому фактору в формировании культуры придавал русский философ Н.А. Бердяев. Осмысляя природный детерминизм, мыслитель утверждал (ставшее уже каноничным) «...соответствие между необъятностью, бескрайностью русской земли и русской души, между географией физической и географией душевной» [5, с.28]. «Пейзаж русской души, - согласно концепции русского философа, - соответствует пейзажу русской земли, та же безграничность, бесформенность, устремленность в бесконечность, широта» [5, с.28]. Именно сильный природный элемент, связанный с необъятностью земли, с безграничностью Великорусской равнины, непредсказуемостью сурового климата стал базисом души русского народа, обусловившего чувственно-эмоциональный компонент русского менталитета.
Продолжая идею Н.А. Бердяева, можно вспомнить поэму «Мертвые души» Н.В. Гоголя, в основе которой лежит миф о русском пространстве. В этом произведении писатель отразил модель русского космоса - путь-дорогу. Русь - тройка, мчащаяся в бесконечную даль, неудовлетворенная реальностью, мучимая тоской по идеальному миру, «новому царству за тридевять земель».
Другой видный русский мыслитель И.А.Ильин в своей работе «О России» констатировал взаимосвязь русских просторов с душой русского человека, которые раскрыли, дали ему широту, вольность и легкость. Однако решающее значение философ придавал духовно-религиозному фактору, подчеркивая прямую взаимозависимость особенностей душевного склада русских людей со спецификой природной среды. Он подчеркивал, что Россия, страна метелей и вьюг, не может быть «страной неги наслаждений... Россия не есть страна бесконечного оптимизма; тяготение к скорбным глубинам присуще ей по природе» [15, с.42].
