Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Частная жизнь вятских купцов в конце XVIII-первой половине XIX в 13-53
1.1. Основные подходы к изучению повседневности 13-18
1.2. Культурное пространство купеческого дома как хранилища семейных ценностей 19-42
1.3. Типология стилей жизни вятского купечества: основные ориентиры и установки 43-55
Глава II. Профессиональная и общественная деятельность вятского купечества в конце XVIII-первой половине XIX в 56-139
2.1. Сферы профессиональной деятельности вятского купечества и их роль в формировании культуры быта Вятского края. 56-80
2.2. Основные направления культурной коммуникации вятского купечества 81 -124
2.3. Благотворительность вятского купечества 125-139
Заключение 140-148
Примечания 149-177
Список литературы 178-191
Приложение
- Основные подходы к изучению повседневности
- Культурное пространство купеческого дома как хранилища семейных ценностей
- Сферы профессиональной деятельности вятского купечества и их роль в формировании культуры быта Вятского края.
Введение к работе
Диссертационное исследование посвящено проблеме культуры повседневности вятского купечества конца XVIII-первой половины XIX в.
Актуальность темы исследования. Повседневность различных слоев российского общества представляется одной из наиболее интересных, но малоизученных проблем, относящихся к области теории и истории культуры. Тема исследования соответствует устойчивому интересу современной гуманитарной науки (как отечественной, так и зарубежной) к культуре повседневности российского общества, ее стремлению к переоценке устоявшихся суждений.
Во-первых, актуальность темы связана с потребностью дальнейшего уточнения дефиниции повседневности, а также разностороннего и целостного осмысления этого феномена. Понимание повседневности как многозначного и полифункционального культурного явления обусловливает необходимость его комплексного изучения, что соответствует перспективной научной тенденции к интеграции знаний, методов и различных дисциплин с целью системного освещения конкретных проблем. Применение междисциплинарного подхода оправдано также спецификой объекта исследования - культуры повседневности провинциального купечества конца XVIII-первой половины XIX в., изучение которой невозможно вне широкого историко-культурного контекста.
Во-вторых, проблема актуализируется на фоне серьезных перемен, вызванных модернизацией российского общества, в том числе и в сфере повседневности. Попытка понять процессы, происходящие в современности, обращают к опыту прошлого. Вот почему повседневная жизнь российской провинции, ее различных социальных слоев, в том числе купечества, сегодня все чаще становится предметом научных исследований. В этом плане не является исключением и Вятский край.
В-третьих, в настоящее время созданы предпосылки для изучения повседневности различных регионов России как историко-культурных ареалов, дающих конкретный материал для широких концептуальных обобщений. В этом смысле обращение к культуре повседневности вятского купечества конца XVIII-первой половины XIX в. вписывается в проблематику, связанную с культурологией повседневности как на уровне теории вопроса, так и в аспекте регионалистики. Анализ культуры вятского купечества конца XVIII-первой половины XIX в. позволит не только наметить новые проблемы, но и пересмотреть уже традиционные, такие, как соотношение традиций и новаций, взаимовлияние частной и профессиональных сфер повседневности.
В-четвертых, внимание к культуре повседневности провинциальных, в том числе вятских, купцов обостряется и на фоне современных процессов формирования новых форм собственности, связанных с накоплением крупных частных капиталов.
Степень научной разработанности проблемы. Категория повседневности нередко становилась предметом научных разработок. Несмотря на то, что содержание и структура повседневности сформировались как результат синтеза различных наук, они первоначально рассматривались в рамках исторического и культурологического подходов.
Для исторического подхода характерно изучение конкретных деталей быта, их систематизация. Отдельные аспекты частной сферы повседневности, такие, как вступление в брак, отношение купечества к получению образования, выбору одежды, интерьера домов и рациона питания, отмечены в работах В. П. Бойко, В. А. Бердинских, М. В. Брянцева, Г. А. Замятина, А. Н. Зорина, Б. Н. Миронова, В. С. Поликарпова, А. А. Спицына1. Роль в них религиозной составляющей изучена довольно подробно, в частности, Б. В. Ананьичем, С. Г. Вургафтом, В. В. Керовым2.
Между тем, в исторических статьях и монографиях отсутствует типология стилей жизни российского провинциального купечества, которая связана, конечно, с культурологическим освещением проблемы. Этот аспект в большей степени отражен литературой, чем академической наукой .
Кроме того, практически не изученной на данный момент остается роль профессиональной сферы повседневности российского провинциального купечества в формировании культуры быта отдельных регионов. Основная масса научных работ посвящена экономической составляющей этой сферы, причем акцент делается на освещение хода торговых операций, тогда как фактор культурной коммуникации практически игнорируется или затрагивается вскользь. Указанные выше черты характерны для трудов Ю.Р. Клокмана, А. И. Куприянова, П. Г. Рындзюнского, М. С. Судовикова.
Изучая общественную деятельность российского провинциального купечества того времени, Б. Н. Миронов, Я. Е. Водарский, В. П. Бойко, М. В. Брянцев, Н. В. Козлова прослеживают процесс формирования со второй половины XVIII в. «общих черт сознания» купеческого сословия, отмечая стремление к повышению собственного социального статуса в обществе.
В целом ряде исследований раскрывается тема благотворительности российского провинциального купечества, причем если А. Н. Боханов считает ее одной из сфер деятельности купечества4, то М. Л. Гавлин, наоборот, отмечает, что это явление «не отличалось глобальным размахом и не охватывало большую часть населения»5.
В исторических исследованиях не конкретизируются понятия «купец» и «предприниматель», зачастую выступая по контексту научных работ как синонимы. С этим можно согласиться с той оговоркой, что этимология слова «купец» является более древней, чем слова «предприниматель».
Профессиональную деятельность российских предпринимателей конца XVIII-первой половины XIX в. в настоящее время изучают и зарубежные авторы, в частности, А. Рибер и Т. Оуэн, причем основное внимание они уделяют реализации в ней правовой базы того времени6.
В рамках культурологического подхода можно выделить фундаментальные исследования М. С. Кагана, Г. С. Кнабе и Ю. М. Лотмана, выводящие на феномен повседневности - одно из ведущих мест в системном поле культуры. Заметным явлением научной жизни стала монография В. Д. Лелеко, в которой разработана теоретическая модель повседневности в рамках культурологии7. Многочисленные грани повседневности в рамках социологической науки рассмотрены И. Т. Касавиным и В. П. Козырьковым. Работами обозначенных авторов были заложены принципы научного анализа повседневности как системного явления.
На сегодняшний день изучение повседневности в данном аспекте становится целью ряда диссертационных исследований8. В то же время, в рамках культурологического подхода недостаточное внимание уделяется конкретной реализации разработанных теоретических положений, их проявлениях в более узких сферах.
Таким образом, анализ существующих работ позволяет констатировать, что, несмотря на накопленный в данной сфере научный опыт, в большинстве своем они носят узко дисциплинарный характер и не дают комплексного представления о повседневности провинциального, в частности, вятского купечества конца XVIII-первой половины XIX в. как системном явлении.
Объектом исследования диссертации является весь ареал культуры повседневности российского провинциального предпринимательства конца XVIII-первой половины XIX в.
Предмет исследования - культура повседневности купеческого сословия Вятского края конца XVIII-первой половины XIX в.
Цель работы состоит в изучении взаимовлияния частной, общественной и специализированной сфер культуры повседневности вятского купечества конца XVIII-первой половины XIX в. в единстве культурологического и исторического подходов.
Достижение данной цели предполагает решение следующих задач:
- теоретически обосновать категорию повседневности как системного явления, опираясь в том числе и на материал о вятском купечестве XVIII- первой половины XIX в.;
- в культурно-историческом контексте рассмотреть специфику взаимопроникновения частной, общественной и профессиональной сфер деятельности вятских купцов как фактора, формирующего общекультурные доминанты их повседневной жизни;
- обозначить и проанализировать типологические особенности повседневности вятского купечества изучаемого периода, их
обусловленность и трансформацию в новых условиях;
- рассмотреть специфику коммуникации вятского купечества второй половины XVIII-XIX в. в геокультурном и социокультурном контекстах.
Источниковая база диссертации можно включает несколько групп. Во-первых, это отчеты вятских губернаторов за первую половину XIX в., данные Сарапульского городового магистрата, справки и иные документы государственных органов, содержащие данные о повседневности вятского купечества изучаемого периода. Сюда можно отнести материалы Российского Государственного архива древних актов (РГАДА, г. Москва), Государственного Архива Российской Федерации (ГА РФ, г. Москва), Российского государственного исторического архива (РГИА, г. С Петербург), Центрального государственного архива Республики Удмуртия (ЦГА УР, г. Ижевск), Государственного архива Кировской области (ГАКО, г. Киров) и Кировского областного краеведческого музея (КОМК, г. Киров).
Помимо архивных источников, при написании диссертации привлекались и опубликованные документы, в частности, мемуарного (• характера. Богатый материал, позволяющий воссоздать культуру повседневности вятских купцов, содержится в воспоминаниях вятских купцов К. И. Клепикова и А. Е. Рязанцева9, писателя и общественного деятеля А. И. Герцена, философа и экономиста, высланного из Польши Г. Каменьского1 , драматурга А. Н. Островского11.
Разная по форме информация содержится в массовой печати XIX в. Периодическое издание в Вятском крае возникло лишь в 1838 г. - это газета «Вятские губернские ведомости». В ней содержится обширная информация о повседневности местного купечества, анализируются причины упадка внешней торговли вятских купцов, дается описание купеческих пристаней, содержатся сведения о торговле в уездных городах Вятской губернии.
Дополнительные сведения дает художественная литература, в частности повесть «Хлеб» Д. Н. Мамина-Сибиряка.
Иллюстративный материал, касающийся повседневной частной и профессиональной деятельности вятских купцов указанного периода, был обнаружен в Кировском областном краеведческом музее (КОМК, 29824, 30633, 31999). Это чертежи торговых мест, соляных и винных магазинов, а также план г. Слободского с участками земли, купленной купцами этого города для сельскохозяйственных, торговых и промышленных целей.
Хронологические и территориальные рамки исследования. Хронологические рамки исследования включают в себя период с конца XVIII до середины XIX в. Рассматриваемый период важен переменой во взглядах на повседневность в русском обществе. Как отмечает Г. С. Кнабе, во второй четверти XIX в. активно противостояли друг другу две аксиологические системы. В одной из них делался акцент на славные традиции России и служение отечеству. В другой утверждалась ценность каждого отдельного человека, «его повседневной жизни, его радостей и скорбей»12.
Диссертационное исследование включает период конца XVIII в. отмеченного реформами 1770-1780-х гг., до периода реформ 1860-х гг. С них начинается новая эра в истории предпринимательства, поэтому важно зафиксировать и обозначить те процессы, которые ей предшествовали, и те тенденции, которые проявятся в перспективе.
Территориальные рамки работы ограничены пределами Вятского края, окончательно сформировавшегося в историко-культурном отношении на рубеже XVIII-XIX в. Акцент в диссертации сделан на культуре повседневной жизни купечества в губернском центре и уездных городах, что связано с преобладанием предпринимателей в рассматриваемый период в городской черте.
Методологическая и теоретическая основа исследования. Учитывая интегративный характер культурологического подхода, диссертация опирается на опыт междисциплинарности в исследованиях культурных феноменов, в том числе категориальный аппарат смежных областей гуманитарного знания: культурологии, философии, истории, социологии. Комплексный подход, основанный на системным анализе явлений культуры, является базовым принципом методологии, что позволяет рассматривать купеческую повседневность как многоуровневое явление.
В качестве прикладных методов были использованы системный, сравнительно-исторический, культурно-антропологический, социально-психологический методы. Системный метод применялся при рассмотрении вятского купечества как составной части вятского сообщества. Сравнительно-исторический метод использовался при характеристике жизненного уклада и уровня жизни вятских купцов, а также для выявления основных стилей жизни вятского купечества. Социально-психологический метод стал базовым при изучении менталитета вятских купцов.
Теоретическую базу исследования составили работы в области теории и философии культуры (Д. С. Лихачев, М. С. Каган, Г. С. Кнабе), а также теории и истории повседневности (Ю. М. Лотман, В. Д. Лелеко, И. Т. Касавин, М. М. Кром, В. П. Козырьков, Н. Л. Пушкарева).
Научная новизна исследования заключается в том, что: впервые осуществлено комплексное изучение культуры повседневности вятского купечества конца XVIII-первой половины XIX в., при котором его деятельность рассмотрена как многоуровневое явление не только экономического, но и социального, психологического и культурного характера;
- осмыслен процесс формирования нового купеческого миропонимания на рубеже XVIII-XIX в., при котором благотворительность утверждалась как определенный способ жизнедеятельности;
- более детально изучена личность купца в контексте частной и общественной жизни эпохи, что позволяет расширить понимание обыденной и специализированной сфер повседневности вятских купцов и помогает рассмотреть ее более полно и разносторонне;
- впервые в научном исследовании привлечены уникальные архивные документы, дающие представления о различных сферах деятельности вятского купечества конца XVIII-первой половины XIX в.
Положения, выносимые на защиту:
1. Изучение культурного пространства вятского купечества позволяет выявить основную составляющую аксиологической системы - традиции (организация домашнего космоса, честь и достоинство семьи и др.);
2. Процесс формирования нового купеческого миропонимания выражался в многообразии стилей жизни вятского купечества, что являлось свидетельством отсутствия единых социальных и ценностных ориентации и началом формирования новой системы взглядов;
3. Профессиональная деятельность вятского купечества в конце XVIII-первой половине XIX в. являлась основой для формирования частной и общественной сфер жизни этого сословия;
4. Отличительными чертами повседневности вятского купечества были повышенное стремление добиваться реализации своих экономических проектов, что обусловило степень культурных коммуникаций как во внутреннем пространстве (с разными слоями общества), так и во внешнем, геокультурном масштабе.
Теоретическая значимость исследования состоит в том, что его результаты позволяют расширить границы знаний о культуре повседневности вятского купеческого сословия конца XVIII-первой половины XIX в.
Исследование повседневности вятского купечества данного периода позволит внести существенные дополнения и коррективы в методику системного анализа культуры, а также в дальнейшую разработку категориального аппарата культурологии повседневности.
Практическая значимость исследования. Данные, полученные в результате исследования, могут быть использованы в дальнейших научных изысканиях. Возможно применение материалов исследования для разработки лекционных курсов и спецкурсов по культурологии и отечественной истории нового времени, при написании монографий и учебных пособий по этим дисциплинам.
Кроме того, материал как база для сравнения может быть использован в специфических направлениях современных культурологических и социологических исследований, таких, как маркетинг, контент-анализ профессиональной жизни российских и вятских предпринимателей.
Исследование культуры повседневности провинциальных предпринимателей России в историко-культурологическом ключе позволяет выработать научно обоснованные прогнозы о тенденциях ее развития, что немаловажно в переходный период развития российской рыночной экономики в начале XXI в. Так, содержащаяся в диссертационной работе информация может быть использована управленческой элитой при разработке проектов развития малого и среднего бизнеса.
Апробация результатов исследования. Материалы и результаты диссертации обсуждались на кафедре истории и краеведения, культурологии и рекламы Вятского государственного гуманитарного университета.
Основные положения работы были изложены на научных конференциях в гг. Санкт-Петербурге («XVII всероссийская научная конференция «Историческая память и социальная стратификация. Социокультурный аспект» - 2005 г.), Елабуге («Международная научная конференция «Вторые Стахеевские чтения» - 2003 г.), Кирове («Всероссийская научная конференция «VII Петряевские чтения» - 2003 г.;
«Региональная научная конференция «Актуальные проблемы истории Вятско-Камского края. К 105-летию со дня рождения Анатолия Васильевича Эммауского» - 2003 г.; «Всероссийская научная конференция «Библиотечное краеведение в развитии провинциальной культуры России» - 2004 г.; «Научно-теоретическая студенческая конференция «Гуманитарные проблемы современного информационного общества» - 2004 г.)
По теме диссертации опубликовано восемь научных статей.
Структура диссертации. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, библиографии и приложений. Общий объем диссертационного исследования - 214 страниц.
Основные подходы к изучению повседневности
Изучением повседневности в настоящее время занимаются многие исследователи. Весь пласт полученных наработок можно подразделить на две основные группы: «повседневность» с точки зрения исторической науки и «повседневность» с точки зрения философии и культурологии.
В исторической литературе вместо понятия «повседневность» используется термин «повседневная жизнь». Историческое описание характерно для многих научных трудов, начиная с XIX в. К примеру, работы Н. И. Костомарова и И. Е. Забелина являют собой типичный образец историко-бытового очерка.
В последнее время появляется большое количество литературы, посвященной повседневности различных исторических периодов13. Традиционно такие издания представляют собой перечисление исторических фактов бытового характера.
Особо следует отметить статью академика Ю. М. Полякова, заметившего, что «формы бытия бесконечно различны в разных регионах»14. По мнению ученого, «история - это, прежде всего, повседневная жизнь, опрокинутая в прошлое. ...История повседневности - сумма миллиардов судеб людей, живущем в далеком и близком минувшем, имеющих, как общие глобальные черты, так и специфические, региональные, национальные, наконец, индивидуальные. Задача - обрисовать их образ жизни в историческом разрезе, выявляя общее и особенное, неизменное, сохраняющееся столетиями, и новое ежедневно рождаемое буднями»15.
Взгляд на повседневность в таком ключе близок не только историкам, но и этнографам и археологам. Как пишет философ В. П. Козырьков, «до недавнего времени повседневность чаще всего рассматривалась как сфера пребывания и воспроизводства рутинных, привычных и бытовых явлений, которые могут быть объектом особого внимания только этнографии и искусства, а не предметом абстрагирования высокого уровня»16. Однако под влиянием западной культуры научная разработка понятия «повседневность» стала анализироваться во многих гуманитарных дисциплинах, в том числе и культурологии.
В настоящее время термин «повседневность» более детально исследуется в культурологической науке. Эта ветвь знаний, подкрепленная методологическим аппаратом философии и истории, рассматривает более детально различные характеристики понятия «повседневность». Ученым В. Д. Лелеко даже высказывается мысль о создании особой научной дисциплины под названием повседневноведения17.
Одними из первых в культурологии понятие «повседневность» стали разрабатывать Ю. М. Лотман и Н. Элиас. По мнению Ю. М. Лотмана, повседневность для исследователя представляет собой «особого рода семиотическую систему»18. Бытовое поведение членами изучаемого общества воспринимается как само собой разумеющееся. Однако исследователь, отделенный от изучаемого общества годами и веками, совершенно по-иному воспринимает повседневность прошлого. Для него она полна таинственности, наделена некими знаками.
Знание бытовых деталей является лишь предварительным условием исследования повседневности. «Главным для исследователя должен быть следующий шаг - постижение повседневных забот, тревог, надежд людей изучаемой эпохи. Нужно попытаться увидеть их мир «изнутри», понять смысл или смыслы, которыми они его наполняли»19.
Ю. М. Лотман считает, чтобы проникнуть вглубь человеческой истории, понять все переживания личности в обыденной жизни, исследователю необходимо решить вопрос - что собой представляла повседневность в конкретный исторический период. Выявление возможно путем противопоставления поведения людей, которое существует в любом коллективе.
«1) обычное, каждодневное, бытовое, которое самими членами коллектива воспринимается как «естественное», единственно возможное, нормальное;
2) все виды торжественного, ритуального, внепрактичного поведения: государственного, культового, обрядового, воспринимаемые самими носителями данной культуры как имеющие самостоятельное значение» .
Таким образом, чтобы понять, что понималось под повседневностью, необходимо выяснить все не-повседневные черты изучаемого общества. М. М. Кром отмечает, что к идее выделения повседневности путем противопоставления, независимо от Ю. М. Лотмана, пришел Н. Элиас в статье «О понятии повседневности». Помимо этого Н. Элиас отмечает, что «...структура повседневности не обладает характером более или менее ф автономной особой структуры, но является составной частью структуры данного социального слоя...»21 В настоящее время в культурологии есть несколько подходов к определению понятия повседневность, выделенных В. П. Козырьковым в пять групп. Согласно первому подходу, повседневность - это «проза жизни». Упор здесь делается на современное восприятие повседневности людьми, ставящими конкретные цели и добивающимися их практической реализации. По мнению И. Т. Касавина, «повседневными являются ситуации, которые часто повторяются в столь похожей форме, что мы исходя из принципа экономии силы уже не воспринимаем их уникальности (которой они все же отчасти обладают)»22. Повседневность все время движется и не прерывается, даже во время необычных ситуаций.
Культурное пространство купеческого дома как хранилища семейных ценностей
Как отмечал Г. С. Кнабе, во второй четверти XIX в. в российском обществе стали развиваться две аксиологические системы: первая, направленная на развитие патриотизма, возвышенности, вторая - на доминирование частных ценностей. В данном параграфе остановимся подробнее на последней.
Во-первых, она проявлялась в стремлении вятских купцов иметь собственный капитально построенный каменный дом. Купеческий дом, или усадьба, в данном контексте трактуется нами не как архитектурное строение, а как культурное пространство, формирующееся под влиянием семейных ценностей и, в свою очередь, само формирующее их.
В конце XVIII-первой половине XIX в. вятские купцы, как правило, жили в собственных домах. Так, в 1796 г. в г. Вятке проживало 99 купеческих семей, причем «в городе в этом году зарегистрировано 93 купеческих дома»33. В источниках первой половины XIX в., особенно отражающих выборы купцов на общественные службы, указывалось, что у предпринимателей есть свои дома.
Находились они в разных частях уездных и губернского города, но чаще всего - недалеко от центра. Например, предприниматель г. Вятки И. Г. Толмачев имел «дом на старом хлебном рынке, подле женской гимназии...»34
Показателем богатства купца являлся каменный дом, наличия средних доходов - дом деревянный. Если в конце XVIII в. еще встречались деревянные купеческие дома на каменном фундаменте, то к середине XIX в. большинство вятских купцов, особенно первой гильдии, имели каменные дома.
По воспоминаниям вятского купца К. И. Клепикова, «частных каменных домов» в г. Вятке «было немного, и почти все они принадлежали крупным купцам, ведшим торговлю с Архангельским портом». В 30-40-е гг. XIX в. это купцы Аршаулов, Машковцев, Репин . На углу Преображенской ул., напротив Спасского собора, построил каменный дом и вятский купец Гусев. Глазовский купец Павел Николаевич Бородин имел в г. Слободском в 1855 г. каменный двухпалатный дом, деревянный дом на каменном фундаменте и кирпичные сараи .
Это было характерно для России того периода в целом. Так, купцом И. А. Толченовым, «много лет бывшего бурмистром г. Дмитрова, в последней четверти XVIII в. на месте старого двора богатого горожанина с деревянными и каменными постройками, с приспособлениями для сушки снопов и приготовления солода, был выстроен вполне современный для той эпохи особняк в два этажа, а со двора - с антресолями (то есть в три этажа), с фронтонами и иными новшествами» . У ростовского купца третьей гильдии Кузьмы Никитича Кузнецова в начале XIX в, был дом «деревянный на каменном фундаменте с полукаменным флигелем, подворным строением и землею» .
Об убранстве вятского купеческого дома сохранилось мало сведений. Например, «в доме Рязанцевых очень простой быт - деревянные лавки, разговор простой...», что свидетельствовало о его простом происхождении40. Наоборот, побывавший в 1816 г. в домах купцов Машковцевых Иоанн Фридрих Эрманн, уроженец Саксонии, «был приведен в изумление богатой обстановкой...»41 То же касается и атмосферы домов вятских предпринимателей. Известно лишь, что в доме вятского купца-первогильдейца Платона Ивановича Репина «можно было чувствовать себя свободно»42.
Сферы профессиональной деятельности вятского купечества и их роль в формировании культуры быта Вятского края
В формировании культуры быта Вятского края со стороны купечества участвовали такие сферы их профессиональной деятельности, как торговля, развитие промышленности и пользование кредитами.
Во-первых, следует отметить такую сферу профессиональной деятельности вятского купечества, как торговля. Формирование через нее культуры быта происходило через качество и количество предлагаемого товара, культуру обслуживания и оформления торгового места в лавках, гостиных дворах и на ярмарках.
Розничная торговля в рассматриваемый период осуществлялась вятскими купцами преимущественно из отдельных лавок при частных домах. Связано это было с тем, что торговать вне лавок было проблематичнее: нужно было заниматься и доставкой товара, и организацией торгового места.
Эту возможность дала российским предпринимателям императрица Екатерина И, которая в 1782 г. «отменила запрет на открытие лавок в частных домах, что стало результатом неоднократных обращений в правительство ... купечества, страдавшего от недостатка торговых помещении» .
Как считал М. Г. Рабинович, «так был сделан шаг к одомашниванию производственного быта купцов», «появилась городская улица с магазинами в первых этажах домов, выставки товаров в витринах»214.
Постепенно размеры капиталов купцов росли, изменялось и количество и качество торговых точек. В г. Вятке «первые каменные лавки были выстроены против паперти Спасского собора в 1802 г. на собственный счет купцами П. Г. Аршауловым и И. С. Репиным»215. Каменные лавки олицетворяли собой постоянство и престижность, благосостояние купца. А чем больше доверия купцу - тем больше его прибыль.
В конце XVIII-начале XIX вв. во многих уездных городах Вятского края были отмечены случаи подобной «мелочной» купеческой торговли, причем она имела тенденцию к росту. Например, в 1781 г. ею занимались купцы в уездных городах Котельниче, Уржуме, Царевосанчурске и Яранске216.
К1786 г. география лавочной торговли расширилась, ею были охвачены, кроме вышеперечисленных, города Вятка, Малмыж, Кай, Сарапул и Слободской .
На рубеже XVIII-XIX вв. многие из крупных вятских купцов содержали лавки. Так, Петр Аршаулов имел десять каменных лавок, Иуда Колошин - две каменных и три деревянных лавки, Степан Машковцев -16 деревянных лавок218. В г. Вятке в 1803 г. насчитывалось 113 лавок, в 1835 г. - 173, в 1854 - 228. В 1810 г. «мелочная» торговля была начата в г. Орлове .
В г. Слободском в 1838 г. насчитывалось 152 торговые лавки. В тридцати из них продавали москательные товары, в пятидесяти - хлебные; иные сельскохозяйственные товары продавали в 72 лавках220.
В г. Елабуге к 1843 г. насчитывалось 29 лавок. Из них торговали тканями (так называемым «красным товаром») в 10 лавках, хлебными товарами в 4 лавках, москательными в 12 лавках, кожевенными в 3 лавках . Купцы г. Орлова в начале XIX в. торговали льняным семенем и салом222.
В целом, к середине XIX в. во всех городах Вятского края активно функционировала система лавочной торговли, К 1854 г. в Вятской губ. насчитывалось 842 лавки: 431 каменная и 411 деревянных, что было меньше, чем в других губерниях223. Так, в 1852 г. в Калужской губернии насчитывалось 1410 лавок, в Орловской - 2591, в Рязанской - 942, во Владимирской - 999, в Тверской - 2030, в Тульской - 1281, в Ярославской 58 2910. В начале XIX в. каменную лавку имел и ростовский купец III гильдии Кузьма Никитич Кузнецов224.
Чем состоятельнее был купец, тем больше он имел лавок. В 1806 г. вятский купец первой гильдии Федор Машковцев содержал 20 каменных лавок, Иван Аршаулов - 10 каменных и 2 деревянных лавки. Количество лавок у купцов второй гильдии было меньшим. Так, вятский купец второй гильдии Василий Рязанцев имел три деревянных лавки, Павел Хохряков две каменные и три деревянные лавки .
В целом, на рубеже XVIII-XIX вв. розничный торг чаще всего осуществляли крупные купцы-профессионалы. Часто эти предприниматели продолжали семейное дело.
Однако к 1820-м гг. мелочной торговлей стали активно заниматься и купцы третьей гильдии. В г. Слободском в 1827 г. пятнадцать предпринимателей третьей гильдии торговали хлебными товарами из лавок, семь - суровскими и пушными товарами, четыре - шелковыми и бумажными товарами . Сходная ситуация наблюдалась и в других уездных городах Вятской губернии227.
